Дочь Пожирательницы грехов

Глава 21

Мы лежали вместе на полу моей комнаты, на красном ковре у моей кровати. Его пальцы скользили по веснушкам на моем плече, словно он рисовал на моем теле карту неба, соединял созвездия и спирали. Я следила за ним, он сосредоточился на этом деле, он улыбнулся, когда ему нравился рисунок, он чуть хмурился, когда не мог соединить все так, как хотел. Мы не говорили словами. Я старалась найти способ сказать ему, что ему нужно уходить, потому что королева схватит его, и его отправят в адскую комнату, где его будут пытать ножами стражи. Но он послушается, а я не могла снова его ломать.

Он смотрел на меня, поцеловал, а потом сел.

- Нам нужно решить, что делать, - сказал он. – Я не могу оставить тебя, и я не могу держаться от тебя, если останусь, и тогда ты будешь наставлять рога королю.

- Ты должен уйти, - тихо сказала я, обретя голос. – Королева говорит всем, что короля отравил трегеллианец. Если ты останешься, то тебя арестуют и будут допрашивать.

- Тогда идем со мной. Возьми жизнь в свои руки, идем со мной. Я думал, ты этого хотела? – его губы изогнулись, словно он хотел найти нужные слова. – Я не могу остаться, какое бы безумие ни задумала королева. Я не могу остаться и смотреть, как ты становишься женой другого. Да, он будет ранен. Да, они последуют за нами, - быстро говорил он. – Но это стоит того, мы же будем вместе? Я верю в нас, верю, что должен быть с тобой, а ты – со мной. Я лучше умру, чем буду жить без тебя. Если ты не чувствуешь такого, то… - он прижал палец к моим губам, когда я попыталась перебить. – Если ты не чувствуешь такого, я пойму и уйду. Я не буду тебя беспокоить. Но подумай, прошу. Ты сможешь остаться с ним, если я заберу твое сердце с собой?

Я старалась отвести взгляд, но он не давал, держал меня за подбородок.

- Пора делать выбор, - тихо сказал он. – Не делать так, как хочет он, как я хочу или королева. Ты должна выбрать сама. Он или я. Я не буду спорить с тобой. Я не буду винить тебя за решение. Обещаю. Твой выбор… тебе решать, - его улыбка разбивала сердце, нежная, полная надежды и страха.

- Я так и знала, - твердый голос королевы расцепил нас. Она была в дверях, ее лицо было бледным, на щеках пылал румянец.

Лиф попытался закрыть мое тело своим, чтобы меня не увидели стражи, стоявшие за ней, их мечи были направлены на нас, они сжимали их руками в перчатках. Я могла лишь лежать под ним, обнаженная и замерзшая. Нет. Только не это.

Королева смотрела на нас, ярость и триумф озаряли ее лицо.

- Поднимайтесь. И прикройтесь, - приказала она.

- Дайте хоть одеться, - сказал Лиф, протянув руку, словно так мог отогнать их.

- Какое право ты имеешь просить об этом у меня? – спросила королева. – Ты отравил моего мужа, а потом спал с суженой моего сына, и ты просишь меня о позволении?

- Я не убивал… - начал Лиф, но королева повысила голос, заглушая его.

- Мы видели твой позор, одежда не скроет твои преступления. Вы оба под арестом за измену, за планирование мятежа против престола Лормеры. Быстро одевайтесь, иначе пойдете так.

Лиф открыл рот, чтобы возразить, но стражи шагнули вперед, и я в ужасе заскулила, королева могла потащить меня по замку голой. Лиф повернулся ко мне, я не могла двигаться, и он поднял меня, все еще закрывая собой, как мог. Мои руки дрожали, он одел меня в платье, словно был горничной. За его плечом я заметила, что стражи отвернулись. Но королева смотрела с улыбкой на мое унижение.

- Я люблю тебя, - прошептал он, пока завязывал шнурки на моем платье.

Я была скрыта, и Лиф оделся сам, а потом повернулся к королеве. Он двигался медленно, одевался так, словно соблазнял. Он склонился за поясом с мечом, а она махнула стражам. Мы не успели закричать, один ударил рукоятью меча по затылку Лифа, и я с ужасом смотрела, как он падает на пол. И два стража начали бить его по ребрам и спине.

- Хватит! – я обрела голос, вскочила на ноги и побежала к ним, но королева схватила меня за руки и заставила смотреть, как стражи бьют Лифа. От каждого удара я кричала и кривилась, но она держала меня с удивительной силой. Один из стражей улыбнулся мне, я оскалилась, борясь с королевой.

- Хватит, - сказала она скучающим тоном, когда Лиф перестал стонать и потерял сознание. – Уведите убийцу, - они схватили Лифа под руки и утащили из комнаты. – Ждите снаружи, - сказала она двум оставшимся стражам, они поклонились и ушли, закрыв за собой дверь. Когда мы оказались одни, она оттолкнула меня, и я споткнулась и упала в лужу крови. Задыхаясь, я смотрела на нее, стараясь передать взглядом всю ненависть. Она стояла и смотрела на меня, взгляд скользил по мне.

- Как глупо, - сказала она. – Потерять шанс выйти замуж за принца ради фермерского мальчишки. Так и лучше. Ты была бы ужасной королевой, раз так выбираешь.

- У меня никогда не было выбора, - парировала я.

- Глупая Твайла, выбор есть всегда, - фыркнула она. – Ты выбрала прийти сюда, оставить дом и семью. Ты подружилась с сыном слуги, сделав его и себя помехами мне. И ты решила лежать со стражем, который убил моего мужа. Ты помогла ему? Он научил тебя трегеллианским штучкам? Потому ты касалась его, не убивая?

- Нет! Это вы, я это знаю. И я знаю о Донен, я знаю об утр… - мои крики прервались, она ударила меня по лицу, в ушах звенело.

- Сколько еще раз ты предашь королевство? – прошипела она, глядя на дверь, и я поняла, что она играет, ведь стражи слышали нас, они смогут всем рассказать.

- Вы… - начала я, но она подняла руку, чтобы я молчала.

- Будет суд, - продолжила она. – Перед всем двором ты увидишь то, что сделала, все, что сказала. Ты сломила веру королевства в себя. Ты умрешь за это, и твои грехи не будут съедены. И этого не хватит, чтобы наказать тебя за то, что ты раскрыла ноги перед другим, пока мой сын хотел жениться на тебе. Он любил тебя.

Гнев вспыхнул во мне, я отвела взгляд. Огонь в ее глазах был невыносим, ее осуждение унижало меня, захлестывая.

- Я надеялась, что ты сможешь быть хорошей для моих детей, - сказала она, склонив голову и глядя на меня. – У меня два сына, - продолжила она. – Рожденный и доставшийся по наследству, Лормера – мое дитя, как и Мерек. Я питала эту землю, как и сына, а ты подвела обоих. По твоей вине все стало таким. И Мерек это увидит. Стража! – позвала она, но дверь открыл Мерек, и меня охватил страх.

- Как это понимать? – он смотрел на мать, поглядывал на меня с тревогой.

- Спроси ее, - королева толкнула меня, и я рухнула у ног Мерека.

- Твайла? – тихо спросил он.

- Скажи ему! – крикнула королева. – Признайся в содеянном.

Я не могла рассказать человеку перед собой о том, что наделала, что хотела сделать.

- Мама, хватит. Я приказываю тебе объясниться.

- Она… - королева вскинула палец, – была со своим стражем. Здесь. В день, когда мы попрощались с твоим отчимом. Я нашла их здесь обнаженными. Она предала тебя.

Я смотрела на Мерека, видела, как гнев на его лице уступает боли.

- Это не так. Твайла, это ведь не так? Ты бы не сделала так после всего? После всех моих слов?

- Прости, - только и смогла сказать я. Этого хватило.

Он закрыл лицо руками, этот жест ранил меня.

- Я знал, - сказал он. – Конечно, я знал, что у него есть чувства к тебе. Это и слепой увидел бы. Но ты… я думал, ты поняла. Боги, какой я дурак! Я думал, ты со мной.

- Мерек, прошу… - мою мольбу прервала королева, подлетев ко мне с поднятой рукой. Еще одна пощечина прозвенела в комнате, я пошатнулась от силы удара и обхватила ладонью щеку, кожа горела.

- Не смей обращаться к моему сыну по имени, маленькая потаскушка, - прошипела она. – Ты посмела привести в замок своего любовника, а теперь просишь о помощи моего сына?

Мерек коснулся руки матери, успокаивая ее. Он холодно смотрел на меня, лицо стало маской, как когда он вернулся в Лормеру.

- Дым после сжигания отчима еще висит в воздухе. Утром ты была с нами на его Пожирании. Днем ты возлежала со своим стражем в замке, где я скорбел, - тихо сказал он. – Ты обвиняешься в измене, - повторил он слова матери. – Пощады не будет. Такова цена того, что ты сделала со мной, - он развернулся на каблуках и покинул комнату, но я успела увидеть, как дрожат его плечи.

- Знаешь, что поражает меня больше всего, Твайла? – спросил королева. Она понизила голос до шепота, тон был интимным, почти материнским. Я посмотрела на нее. – То, что ты сделала это сама. Ты потеряла его и отдала мне то, что я хотела, а я даже ничего не сделала. Лучше и быть не может. Это нужно отпраздновать, да?

Я молчала и смотрела на нее.

- Ах, точно, - сказала она. – Мы не будем тебя вешать. Мы будем охотиться на тебя. Я сама отведу тебя в лес.

- Нет…

- Да. И весь двор пойдет смотреть, – она кивнула себе. – Хотя пусть сначала ты посмотришь, как собаки съедят твоего любовника. Может, вы оба будете там сразу, и мы посмотрим, как сильно он тебя любит. Как думаешь, он попытается заслонить тебя от их зубов, когда они попытаются вырвать твое сердце? – она смеялась, а я дрожала. – Можно делать ставки. Весело будет, да? Как далеко ты убежишь? Когда окажешься на коленях? Погоди, у меня есть идея… Знаешь, что делал отец? Он резал ноги тем, на кого охотились. Он резал им ноги и оставлял в лесу. Давал час на побег. Рохес говорил, что у собак все равно преимущество. Можно поступить и так.

Она склонилась, медальон из Таллита оказался перед моим лицом, дудочник и три звезды над ним. Она прошептала угрожающе мне на ухо:

- Буду ждать ваших страданий.

Она встала и пошла к двери.

- Заберите ее, - сказала она.

Я кричала, голос срывался, стражи грубо подняли меня на ноги, их перчатки царапали мою кожу. Мои ноги были слишком слабыми, не держали меня, и они вытащили меня из комнаты на ступеньки.

Коридоры были полня придворных, лордов, леди, даже слуг, все смотрели на мое падение. Они молчали, никто не насмехался, не плевал меня. Они просто смотрели, как безмолвные статуи, как меня тащили вниз, в подземелье.

Стражи втолкнули меня во влажную темницу, я упала на гнилую солому, что покрывала землю. Дверь захлопнулась за мной, повернулся ключ в замке, и я раскрыла рот, беззвучно крича, дыхание с силой покидало тело, я разворошила солому и ударила по полу. Во тьме были лишь страх, боль и горечь потери.

* * *

Немного света в подземелье было – тускло горел факел в коридоре. Было тихо, редко капала вода с потолка. Криков не было, даже моих, я сидела с кулаком у рта, чтобы не дать себе кричать.

Я не видела стража, так что тихо позвала сквозь решетку двери.

- Лиф? Лиф, ты здесь?

Я учуяла это за миг до того, как заметила движение, темницу заполнил могильный запах, инстинкты прижали меня к стене. Меж прутьев появился силуэт – длинные мускулистые ноги, плоская голова, повернутая ко мне, и много зубов, сияющих в раскрытой пасти. Я вжалась в холодный камень, пропитывая его своим потом, а существо бросилось на прутья, я не сдержала визг. Металлический звон прозвучал по темнице, когда существо ударило дверь, оно заскулило, пытаясь сорваться с цепи, которую я видела вокруг его шеи. Оно смотрело на меня сквозь прутья пустыми глазами без души, а потом отвернулось и ушло. Оно могло терпеть. Я ведь была заточена. Я слушала поверх шума крови в ушах, как оно устраивается где-то во влажном углу, и я сунула кулак в рот, чтобы не дать себе закричать.

Я смотрела во тьму, прислушиваясь. Я старалась как можно тише скользить рукой по гнилой соломе, кожу покалывало из-за ее противной липкости. Кусочек соломы впился мне под ноготь, и я чуть не вскрикнула, но рычание гончей остановило меня. Я застыла, казалось, на целую вечность, вытащила этот кусочек и продолжила искать среди соломы что-то, что можно использовать как оружие. Паника грозила захватить меня, я старалась сохранять спокойствие. Гончая не доберется до меня сквозь прутья, хотя это не избавляло от страха, что кто-то может ее впустить, если они захотят.

Я пораженно прислонилась к стене, мыслями вернулась к Лифу, которого где-то держали, сердце трепетало, когда я поняла, что он может быть без сознания или умирать после ударов стражей. Я надеялась, что так и есть, если они делали с узниками то, о чем мне рассказывал страж. Я не вынесла бы его криков. Я не хотела этого. Лучше пусть умрет.

Он мог уже умереть. Из-за меня.

Выбор. Я годами хотела его, представляла как недостижимую мечту. Было больно, но королева была права. У меня были выборы, но они мне не нравились, я их не признавала. Я постоянно жалела себя. И теперь утащила Лифа с собой вниз. Я вспоминала, как королева склонилась ко мне, дудочник на ее медальоне не оставлял моих мыслей, она говорила мне, что ждет нашей гибели.

Я была наедине с мыслями в темноте, странное спокойствие заполнило меня, несмотря на запах гончей. Слезы высохли, сердце билось ровно. Завтра уже не будет. Все пропадет. Встретятся ли наши с Лифом призраки в Западном лесу и останутся среди деревьев? Сможем ли мы там узнать друг друга? Будет ли скучать мама? Будет ли больно умирать? Сказка Лифа о Спящем принце всплыла в голове. Собаки королевы вырвут мое сердце, как делал Спящий принц. Я не винили маму Лифа за то, что она не рассказывала им всю сказку. Спящий принц. Почему-то я вспоминала сказу, Вестника, ведущего девушку к своему отцу, и я подумала о девушке, что умирала, чтобы он проснулся. Девушки, как я, призывались из домов в разрушенный замок, чтобы кормить монстра. Меня вызвали из дома в красивый замок, чтобы я стала марионеткой чудовища. И хоть я уже не верила в богов, я молилась им.

* * *

Я дремала, сидя на полу, мысли путались, Спящие принцы, гончие и боги смеялись надо мной во снах. Я видела беловолосого мужчину в короне, кланяющегося богине в черном. Бог с дудочкой играл, пока собака пыталась ухватить его за ноги, над ним падали звезды. Я проснулась резко, глядя на стены темницы.

На первой охоте по возвращению Мерека он спрашивал у матери про медальон, монету из Таллита. Он сказал, что там дудочник, а они изменила изображение, чтобы оно было лормерианским. Но я видела его на медальоне. Он не был стерт, там был дудочник с тремя падающими звездами над ним. Что Лиф говорил о светилах? Я не подумала переспросить. Могло ли это быть связано с падающими звездами?

Моя кровь стала ледяной.

Не падающие звезды. Кометы. Я видела их в ночь, когда умер Дорин, три кометы пылали в темноте. Три кометы. Три звезды на медальоне.

А потом в день охоты мы с Димией слышали музыку во дворе, а Лиф – нет. Дудочку.

После этого Димия пропала.

Димия ушла из-за музыки? Последовала за Вестником?

Лиф говорил, что в старых версиях сказки Спящего принца можно было разбудить навеки, если привести к нему девушку, пока в небе эти звезды. И что Вестника призывают предметом, если кто-то знает, что это, и как это сделать. У королевы был медальон с дудочником, которого раньше там не было, но теперь он точно был здесь с нимбом из звезд.

Медальон был тем предметом.

Королева призвала Вестника.