Дочь полуночи

Глава 14

— Дорина! — Чьи-то руки яростно вцепились в меня и принялись трясти.

Я схватилась за эти руки, стараясь восстановить связь с настоящим временем.

— Ты в порядке? — допытывался кто-то.

«Вернулась!.. — поняла я. — Потрясена до глубины души, но вернулась обратно».

— В полном. — Собственный смех показался мне надтреснутым и тоненьким, поэтому я умолкла.

Мой взгляд сосредоточился, и я узнала Луи Сезара, который внимательно смотрел на меня сверху вниз. С виду он был таким же ошарашенным, какой чувствовала себя я. Из-за потрясения лицо вампира лишилось красок, отчего глаза его казались неестественно синими.

— Нет, ты не в порядке.

— Бывало и хуже, — сказала я, все еще не до конца понимая, где мы находимся.

Глаза видели траву, звезды, светлячков, но разум твердил, что все это неправда. Только свет был правильным. Неяркое мерцание окон дома напоминало пламя свечи.

— Он хотел, чтобы я протянула достаточно долго и смогла бы доставить его послание.

Луи Сезар произнес по-французски что-то в высшей степени неприличное. Я удивленно заморгала и не сразу поняла, что он говорил о Дракуле.

«Но как он узнал?..»

— Ты видел!

Он угрюмо кивнул. Я ощутила, как напряглись у меня под пальцами его мышцы, когда вампир сильнее вцепился мне в плечи.

— Как будто это были мои собственные воспоминания.

Я убрала со щеки мокрую травинку. Она была липкая, словно прикосновение рук Джека.

— Извини. — Слово явно неподходящее, однако ничего другого не пришло мне в голову.

Мне удалось сесть. Руки, державшие меня, упали, однако пальцы скользнули по моим плечам и оторвались от них почти неохотно. Движение было быстрое, длившееся какой-нибудь удар сердца, но из-за него что-то невесомое свернулось кольцом у меня в животе.

В поисках поддержки я привалилась к стенке фонтана, скользкой от воды, однако этого оказалось недостаточно. Окружающий пейзаж без всякого предупреждения вдруг приблизился, и я повалилась лицом в мокрую траву. Луи Сезар снова обнял меня. Я хотела запротестовать, но тепло его груди, прижавшейся к моей спине, было таким успокаивающим.

«Я сейчас встану и встречу лицом к лицу то, что случилось. Я соберусь с силами, каких пока не чувствую в себе. Еще минуту!..»

Мы так и сидели молча. Я была слишком смущена, чтобы говорить. Было больно, но не там, где должно. Мне хотелось зажать руками живот, хотя это была единственная часть тела, которая сегодня не пострадала. Только вот ощущение было совсем иное. Те стежки все еще горели на коже, как будто все это случилось на самом деле. Но еще я чувствовала, как сердце Луи Сезара билось у меня за спиной, ощущала реальное прикосновение его мускулистых ног. Вампир положил голову мне на плечо, и я слышала над ухом его дыхание, ровное и свежее.

— Ты тоже меня извини, — прошептал Луи Сезар, и я поняла, что совсем не в силах говорить.

Его большие пальцы принялись разминать мышцы у меня на плечах, завязанные узлами. Они умело прогоняли напряжение, прошлись от шеи до низа спины и вернулись обратно, снимая боль со всего тела. Я закрыла глаза. Мои мышцы расслаблялись одна за другой, голова упала на грудь. Я услышала собственное довольное бормотание, но оно прозвучало бесконечно отстраненно, затерявшись в гипнотических движениях рук Луи Сезара.

У него на указательном пальце была колючая мозоль. Вампир слегка вздрогнул, когда я протянула руку, схватила его ладонь, задержала ее и легонько погладила этот палец. Кожа была неровная, чуть шероховатая, плоть под ней — твердая. Луи Сезар смотрел, как я касалась его пальца. Я услышала, как вздох застрял у него в горле.

Не помню, чтобы я когда-нибудь проводила с кем-нибудь время вот так. Доброта после жестокости, теплота среди холода, нежность вместо подозрительности — всего этого я не ждала для себя, в особенности от вампира. Что-то неуверенно затрепетало в животе.

«Что я творю?»

Я выронила руку Луи Сезара и хотела отойти, отодвинуться, но меня остановил его голос.

— Почему Дракула мучил тебя? — спросил он тихо.

— Что сделал с тобой Джонатан? — ответила я вопросом, полагая, что на этом наш разговор и закончится.

Но Луи Сезар меня удивил:

— Нечто подобное. Одного важного для меня человека, ведьму, схватил Черный круг. Они собирались... ты же знаешь, что маги воруют силу, когда только выпадает такая возможность? — Я медленно кивнула, едва заметно шевельнув головой, но ничего не сказала, опасаясь спугнуть настроение.

«Вдруг он спрячется обратно в свою раковину и я так никогда не узнаю, что же случилось?»

— Но возможно, ты не знаешь, что жертва погибает, если отнять у нее слишком много силы.

Я это знала. Обычный человек — не просто существо, лишенное магии, а совершенно другая порода. Если обладатель необычных возможностей вдруг теряет их, то он не превращается от этого в обычного человека. Потеря магии убивает, потому что с ней теряется нечто, так же необходимое волшебникам для жизни, как нормальным людям — кровь.

— Что же случилось? — осторожно спросила я.

Луи Сезар пожал плечами, и я всей спиной ощутила его движение.

— Я предложил, чтобы вместо нее забрали меня.

— Что ты сделал? — Я была уверена, что ослышалась.

— Джонатан зависит от магии точно так же, как некоторые люди от наркотиков. Однако, в отличие от наркоманов, ему трудно найти постоянных поставщиков. Обладателей сильной магии — а только такие могут удовлетворить его аппетиты — трудно поймать. Даже если такое удастся, то жертва может дать только одну «дозу». После чего она умирает, и необходимо искать следующую.

— Не понимаю.

«Почему это меня вдруг пробрал озноб?»

— Мастер-вампир может залечить почти любую рану, даже смертельную потерю магии. Его можно высасывать каждую ночь, но назавтра он все равно будет жив, пока не затронуты голова или сердце. Это идеальная, нескончаемая жертва.

Целое мгновение я не могла вдохнуть. Озноб усилился и заморозил все вокруг, включая мой разум.

«Не хочу знать подробности!»

Я внезапно ощутила громадную благодарность к Луи Сезару за то, что раз уж нам пришлось делиться подобным, то хорошо, что это были мои, а не его воспоминания.

Я с трудом глотнула.

— Сколько?..

— Я был его пленником месяц. Мы договаривались на неделю, однако Джонатан отказался меня отпустить. Он сказал... он сказал, что мой вкус нравится ему больше всех, кого он пробовал.

Я развернулась в объятиях Луи Сезара, чтобы увидеть его лицо, бросила один взгляд в его глаза, и мне стало ясно, что это не шутка. В неярком свете они искрились словно хрусталь или сапфиры подо льдом, точно отражая любое чувство.

— Если бы Раду меня не нашел, то я до сих пор был бы там.

— Тебя спас Раду?

— Да. Только хозяин и мог проследить мой путь. Я находился в камере с каменными стенами, был слишком слаб, чтобы выбраться оттуда днем, а ночью превращался в предмет пристального внимания Джонатана. Я почти потерял надежду, но однажды днем услышал за окном голос, который приказывал мне отойти назад. Я не узнал его, потому что уже много лет не общался с Раду, но счел благоразумным послушаться. Как только я отошел, вся стена треснула и развалилась, а передо мной возник человек, покрытый пылью, который силился сдержать вставшую на дыбы лошадь, привязанную цепью к решетке окна.

— Совершенно в духе Раду.

— А потом обвалился потолок. — Это было сказано с таким невозмутимым видом, что я даже решила, будто меня снова разыгрывают.

Затем губы Луи Сезара дрогнули и растянулись в улыбку, а я с облегчением рассмеялась.

— Честное слово, — настаивал он.

— А я и не сомневаюсь. — У Ду было множество талантов, но вот инженерный в их число не входил. — Только все равно не понимаю, что произошло в самолете. Почему Джонатан пытался тебя взорвать?

— Он не пытался. С того самого дня, как я сбежал, Джонатан мечтает снова схватить меня. Однако до сих пор ему приходилось действовать крайне осмотрительно, чтобы не спровоцировать войну с Сенатом.

— Так ведь мы уже воюем.

— Что служит ему отличным прикрытием. Уничтожив самолет Сената, он надеялся убедить семью, будто я тоже погиб, значит, на этот раз нет смысла меня искать.

— Но почему ты не пожалуешься Сенату? Может, есть смысл позволить им разобраться с Джонатаном? Как ты сам только что сказал, мы все равно воюем с их Кругом. Подумаешь, одним мертвым магом больше, одним меньше! — Я сама с удовольствием оказала бы Луи Сезару подобную услугу.

— Чтобы ради личной мести затребовать ресурсы Сената, брошенные на войну, мне придется подробно разъяснить, в чем именно я его обвиняю.

— И что?

Луи Сезар только взглянул на меня.

— Скольким людям ты рассказывала о том, что случилось с тобой в Лондоне, Дорина? Сколько народу знает, почему ты так сильно ненавидишь Дракулу?

Я уловила его мысль.

— Никто. Мирча пригрозил покалечить Августу, если она обмолвится кому-нибудь хоть словечком. Насколько мне известно, она молчит.

— Больше никто не знает?

— Никто. Ну, кроме Джека. Однако слово Августы, поскольку она его хозяйка, распространяется и на него. А что?

— То заклинание, с каким мы столкнулись в пещерах, кстати единственных, о которых известно наверняка, привязано к своему месту. Его действие должно было прекратиться, поскольку мы уехали оттуда. Но сейчас ведь это были твои воспоминания?

Я колебалась. Первая часть этой сцены была мне хорошо знакома после пытки Драко в Лондоне. Однако последняя — это что-то новенькое. Мне всегда казалось, что Мирча сохранил брату жизнь из-за каких-то ложных сантиментов, но теперь я не была в этом уверена.

«Может быть, папаша все-таки не такой мягкотелый, как я думаю?»

— Подавляющая часть. Может быть, все. Я не знаю, потому что тогда чувствовала себя не лучшим образом.

— В некоторых легендах утверждается, будто эльфы могут вызывать видения. Мол, таким образом они влияют на людей.

— Кэдмон никак не мог вызвать к жизни подобный кошмар, даже если бы у него имелись на то причины. — Я медленно встала на ноги, прислушалась к ощущениям, с радостью поняла, что тело меня слушалось, пусть не слишком охотно, и подумала, что надо бы попытаться не влезать в драки хотя бы несколько дней. — Эльф точно не мог об этом узнать. Да и никто другой.

Я потянулась за блузкой, подаренной Раду, чтобы накинуть на себя что-нибудь более теплое, чем драная футболка, однако меня качнуло в другую сторону. Боль прошла насквозь ударом молнии, начиная от плеча, которое пытались вывернуть молодцы Драко.

— Сукин сын!

— Ты еще не здорова. — Луи Сезар поднялся, встал рядом со мной и вдруг лишился своей обычной грациозности.

Я подавила кривую усмешку. Вот он, непобедимый герой Мирчи!

— Я в порядке.

Магия эльфов оказывала на меня мощное воздействие, однако она никак не могла восполнить потерянную кровь. Такое лечит только время. Не говоря уже о том, что еще до последнего сражения у меня было полно синяков и порезов. Значит, все шло нормально.

— Ты уверена? Я мог ведь и не заметить что-нибудь.

Я не ответила. Рука Луи Сезара задержалась у моей левой груди, теплый палец провел по мокрой ткани, нащупывая почти незаметный след от пули. Я начала что-то говорить, но горло вдруг странно сжалось. Затем уже обе его руки прошлись по моему телу, выискивая раны, не замеченные до сих пор. Один палец случайно задел сосок, отчего по всему телу пробежал разряд. Я решила, что мозоли иногда вызывают бесподобные ощущения.

— Меня обеспокоила твоя реакция в пещерах, — сообщил вампир.

Меня больше беспокоила моя нынешняя реакция. Я поймала себя на том, что мне хотелось засунуть эти пальцы в рот, чтобы увидеть, как глаза Луи Сезара темнеют от страсти.

— Ты же видишь, что я в полном порядке, — сказала я, уткнувшись в старомодную рубашку и подавляя сильное желание вцепиться зубами в тонкую материю и разорвать ее. На мгновение оно сделалось таким сильным, что мне пришлось закрыть глаза и сосредоточиться на мысли о том, почему именно это будет со всех сторон неправильно.

«Он ведь папашин шпион, который здесь только для того, чтобы не дать Драко заполучить желаемое, вдобавок вампир и еще член Сената. В общем, на роль любовника не годится. Тогда почему моя рука сама тянется заправить ему за ухо непослушный локон?»

К моему удивлению, после этого прикосновения Луи Сезар склонился ко мне. У него по щеке тянулась тонкая розовая линия, теплее на ощупь, чем остальная кожа. След от наспех залеченной раны поднимался от челюсти до глаза, добавляя его нынешнему наряду пиратского шика. Я провела пальцем по этой линии. Мы стояли так близко, что я могла сосчитать синие искорки в глазах Луи Сезара, увидеть, как золотые, красные и коричневые всполохи играли в его волосах, рассмотреть сеточку морщин в уголках глаз, тоненькие горестные складки у рта.

«Наверное, во всем виновата кровопотеря», — решила я и прижалась губами к его губам.

Он совершенно замер от моего прикосновения, затем, через один застывший миг, осторожно отстранился.

— Дорина, что ты делаешь?

— Неужто не понимаешь? Если так, то ты самый бестолковый француз, какого я когда-либо встречала.

— Ты нездорова.

— Это мои проблемы.

Моя рука слабо подрагивала на его бицепсе. Я опустила ладонь ему на бедро и ощутила под гладкой кожей брюк твердые мускулы. Ничего мягкого, если не считать бархата его кожи и прикосновения губ...

— Ты не в том состоянии, чтобы самостоятельно разбираться со своими проблемами, — сказал Луи Сезар, и в его голосе прозвучала странная нежность.

Он взял мои руки в свои.

— Недавно я уже испытывал на тебе свою силу и сомневаюсь...

— Я не поддаюсь внушению.

Я попыталась высвободить руки, которые могли бы заняться более интересными делами, но он сплел мои пальцы со своими, тем самым усилил хватку.

— Наверное, не поддаешься, когда твои защитные барьеры на месте. Но в прошлый раз их не было. У мощного внушения могут быть побочные последствия...

Меня охватило желание, грубое и яростное.

«Не хочу выслушивать лекции по контролю сознания! К черту!»

Я прервала Луи Сезара, поднявшись на цыпочки и впившись зубами в чудесно пухлую нижнюю губу, которая сводила меня с ума с самой первой встречи. Но не успела я ощутить привкус крови на языке, как его руки обвились вокруг меня и крепко прижали к телу. Только вот Луи Сезар меня не поцеловал, а при такой разнице в росте я никак не смогла бы дотянуться сама, без его помощи. Он не отпускал мои руки, так что я даже не могла пошевелиться. Ладони были за спиной, пальцы все еще переплетены. Теперь меня удерживала на месте та самая сила, которая так раздражала раньше. Я внезапно обнаружила, насколько же эротично то, что мне нельзя было сдвинуться с места, пока он меня не отпустит.

Мои руки дрожали от неистового желания пробежаться по его телу, сорвать эту нелепую одежду, ощутить теплую кожу на своей.

«Хватит ощущать одну ткань, трущуюся о другую!»

Но вампир меня не отпускал. Я поразилась при мысли о том, что Луи Сезар прав. Может быть, я тогда и поддалась внушению, но в данный момент мне было на это наплевать.

Я наконец-то перестала делать вид, будто держу себя в руках, и всем телом потянулась к нему, за что была вознаграждена низким звучным стоном, теплым и бархатистым. Потом он вдруг принялся меня целовать. Его пылкие поцелуи казались мне грубыми и становились все резче, отчаяннее. По мне будто растекался огонь. Я ощущала привкус необузданной силы — жаркой и сладкой, обжигающей и совершенной. Его теплое дыхание опаляло меня.

«Господи, я сойду с ума, если не смогу дотронуться до него».

Затем, так же внезапно, я осталась одна и после секундного замешательства поняла, что Луи Сезар теперь стоял на другой стороне фонтана, отвернувшись от меня. Я видела только напряженную спину. Когда вампир снова развернулся, его глаза были в тени, а лицо пошло пятнами чахоточного румянца.

«Должно быть, он вспомнил, что целуется с представительницей племени дампиров, да еще и незаконнорожденной.

Какое падение!..»

Я ощутила, как жар затоплял горло, и мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

«Господи, наверное, я устала сильнее, чем кажется».

Я натянула отвратительную юбку, потом сняла из-под нее разодранные джинсы. Обычно я в таких случаях не церемонилась, но сейчас мне требовалось несколько лишних секунд, чтобы совладать с лицом.

— Как ты думаешь, зачем этот эльф явился сюда? — спросил Луи Сезар.

«Кажется, у него что-то случилось с голосом».

Я надела блузку. Руки дрожали от воспоминания о том, каково им было прикасаться к телу Луи Сезара.

— Ты же слышал, что он сказал. Эльф ищет Клэр.

— Но ведь ты уже сообщила ему все, что знаешь. Мол, он найдет женщину у князя Дракулы. Почему же этот красавец здесь, вместо того чтобы идти за ней?

— Почему бы тебе не спросить у него самого?

Этот момент, конечно же, и так значился в списке моих дел. Кэдмон попросил отложить обсуждение подробностей до нашего прибытия сюда. Я учла, что в машине не было условий для разумной беседы, и не стала его торопить.

«Но теперь пора. Я устала и измучилась, но не лягу спать, пока не узнаю правду о Клэр».

— Эльфам нельзя верить. Они говорят загадками и полуправдами, когда вообще берут на себя труд что-нибудь сказать! Я отвечаю за тебя перед господином Мирчей и не доверяю магии эльфов.

— А я не доверяю тебе.

— Значит, я не один такой, — мрачно заметил он и провел рукой по спутанным волосам. — Могу я взглянуть на записку, которую оставила тебе та женщина?

Постороннему слушателю подобная просьба показалась бы совершенно неуместной, однако для меня в ней был заключен ясный смысл.

«Луи Сезар тоже мне не верит.

Умный вампир!»

— Ее зовут Клэр. Нет, не можешь.

— Почему?..

— Я ее потеряла.

Голубые глаза рассматривали меня с нескрываемым подозрением. Мне хотелось отвернуться, но я не осмелилась. Однако вампир перестал испепелять меня взглядом, наверное, решил, что уже хватит, а я удержалась от желания посмотреть на свой левый ботинок, в который засунула записку Клэр. Луи Сезар, скорее всего, не умел читать по-румынски, зато Раду-то уж точно владел этим искусством!.. Мне меньше всего было нужно, чтобы они узнали об ультиматуме Драко.

Я вытащила Вонючку из-под куста и устало сказала:

— Пошли. Получим ответы на свои вопросы.