Дочь полуночи

Глава 6

Светлый и чистенький лайнер Сената стоял на взлетной полосе под сверкающим голубым небом. Самолет слепил своей белизной, как будто его только что помыли. Мы стояли и наблюдали, как от него, ворча мотором, отъехал заправщик. Значит, бак полон и можно лететь. Это меня ужаснуло.

— Ты идешь? — Луи Сезар проявлял нетерпение, и я не могла его за это винить.

Я простояла за пустой багажной тележкой почти двадцать минут, дожидаясь, пока закончится заправка, и пытаясь убедить себя в том, что все в порядке и можно отправляться дальше. Однако мурашки на спине утверждали обратное. Покалывание, сначала заставившее меня остановиться и подождать, пока все люди выйдут из терминала, теперь превратилось в крупную дрожь. С нашим самолетом явно было что-то не так.

Я смотрела на лайнер и не обращала внимания на выражение лица Луи Сезара. Оно сообщало, что французу совершенно искренне наплевать, нравится мне самолет или нет. Он готов лететь без меня. Единственный способ удержать вампира от такого поступка заключается в том, чтобы повалить на землю и как следует прижать. В последнее время подобный маневр мне не очень-то удавался, поэтому я решила, что проще разобраться с теми, кто поджидал нас в самолете. Хотя этого мне тоже нисколько не хотелось.

Нет, я не опасалась, что Драко нас убьет, даже если собственной персоной дожидается в салоне. Он обожал играть в кошки-мышки и сейчас только начал развлекаться. Дядюшка наверняка захочет, чтобы я заплатила за долгие годы, проведенные им в заточении, а быстрая смерть никоим образом не покроет нанесенный ему ущерб. В стародавние времена он сажал людей на тупые колья, как следует намазанные маслом, чтобы они умирали не меньше двух дней. При этом Драко вовсе не был зол на этих несчастных. Я ни капельки не сомневалась в том, что для меня он придумал нечто особенное. Однако с маньяками вечная проблема. Никогда точно не знаешь, что они выкинут. Может, дядя торопился добраться до Раду и хотел избавиться от нас с Луи Сезаром при первой же возможности? Я так не думала, но и утверждать обратное все-таки не стала бы.

— Мы уже все обсудили, — напомнил мне Луи Сезар гораздо спокойнее, чем я ожидала. — Нам необходимо связаться с господином Мирчей и спросить, какова будет его воля.

Мне было начихать на волю Мирчи. Я стояла, держась за Луи Сезара, поэтому инстинктивно вцепилась ему в руку над локтем, когда вампир двинулся с места.

— Мне кажется, с самолетом что-то не так.

Он попытался сбросить мою руку, но я не отпускала.

— Что за глупости ты говоришь! Самолет для нас сейчас — единственное безопасное средство связи с Сенатом.

«Ничего подобного!»

Мы могли бы поехать в МОППМ, Метафизическое объединение представителей потустороннего мира, на машине и поговорить лично с Марлоу. Может, мы и не застали бы его там, однако я вовсе не рвалась поскорее отчитаться перед папочкой, не в пример Луи Сезару. Меня сейчас больше интересовало, как сохранить на плечах собственную голову, поэтому требовался запасной вариант. Его мог обеспечить Марлоу. Он, без всякого сомнения, сначала заставил бы меня попотеть, но это сущие пустяки по сравнению с тем, что мог устроить Драко. Только вот Луи Сезар никак не хотел покидать место, где ошивались компаньоны дядюшки, и ехать на машине до уединенного каньона под Вегасом, в котором базировалось МОППМ.

— Говорю тебе, находиться рядом с этим самолетом — не лучший выбор. Они знали, что мы встречаемся в «Дикобразе». Кристи могла сказать им, что мы прилетим на самолете, а его трудно не заметить.

Губы Луи Сезара дрогнули, чуть обнажив зубы. Теперь вампир перестал смахивать на ледяного мистера Январь и сделался похожим на хищника.

— Да ты боишься.

Я пожала плечами.

— Называй как хочешь, но я не протянула бы пять сотен лет, будучи дурой. Войдешь в самолет — и больше не выйдешь.

— Тебя это огорчит?

— Неособенно, — призналась я. — Но тогда мне никто не поможет угнать машину.

— Что угодно, но на машине мы в Лас-Вегас не поедем! На это уйдет весь день.

— Только если не я за рулем.

Луи Сезар резким движением высвободил руку, отчего я едва не упала на бетон. Наверное, ему надоело спорить. Вампир вышел из узкой полоски тени, отбрасываемой багажной тележкой, и сморщился, когда лучи солнца упали прямо на него.

— Подожди здесь, если тебя что-то смущает. Я быстро все выясню.

Я смотрела, как он удалялся, и отчетливо понимала, что не в силах его остановить. Чувство было незнакомое, не из тех, что мне нравились.

«Проклятый твердолобый вампир! Если на него набросятся, когда он поднимется на борт, то я не успею вовремя прийти на помощь. С другой стороны, если я погибну вместе с ним, то лучше от этого никому не станет».

Я вдруг вспомнила, почему терпеть не могла работать с вампирами. Вот охота на них доставляла мне куда больше удовольствия.

Я смотрела, как Луи Сезар шагал сквозь жаркое марево, кривящееся над летным полем, и старалась не обращать внимания на тревогу, вонзившую свои зубы мне в живот. Какой-то миг, когда вампир вошел в самолет, ничего не происходило, и я уже подумала, что на сей раз моя паранойя просто разыгралась сильнее обычного. Но затем француз вышел, волоча на себе пилота и стюарда.

Стюард казался совершенно безжизненным, особенно мне не понравилось, как болталась его голова.

Он либо был мертв, либо ловко притворялся. Пилота я не разглядела, поскольку Луи Сезар загораживал его плечом, видела лишь ноги в форменных брюках и левую штанину, пропитанную кровью.

Я уже хотела двинуться им навстречу, когда заметила, что в ту же сторону направлялись несколько человек. Через пару секунд самолет был окружен отрядом темных фигур, на которых мне никак не удавалось сосредоточить взгляд, несмотря на все усилия. Значит, это маги, да еще и под заклинанием невидимости. Ничего хорошего, особенно если вспомнить, что Луи Сезар только что вышел из самолета Сената, а вампиры находились в состоянии войны с темными магами. Я подумала, что если мы погибнем раньше, чем до нас доберется Драко, то в этом будет заключаться изрядная ирония, и наклонилась, чтобы расстегнуть рюкзак с контрабандой, стоявший у моих ног.

Я зажала в руке маленький темный шарик как раз в тот миг, когда первая размытая фигура поравнялась с Луи Сезаром, и прицелилась в сужающийся круг теней. Темный шарик приземлился прямо в центре группы и взорвался, едва коснувшись асфальта. Затем последовала серебристая вспышка, и три фигуры повалились на землю. Теперь они не очень походили на людей, хотя это как раз неудивительно, если учесть, что магов задело взрывом бомбы-дислокатора.

У одного из них голова была волшебным образом прилажена к бедру, а рука росла теперь изо лба. Поскольку эта конечность отличалась по цвету от остальных частей тела, я решила, что еще недавно она принадлежала товарищу мага, у которого на левой щеке возник дополнительный комплект ушей, зато исчез нос. В отличие от этих двоих, которые подскакивали и дергались, что было вполне естественной реакцией, третий лежал неподвижно. Я поняла причину, когда подошла ближе, сжимая в руке последний дислокатор. Почти все органы, некогда внутренние, теперь были приращены к боку мага. Сердце, как я сейчас же заметила, уже не билось. Ему еще повезло. У заклинания не было обратной силы, и это означало, что двоих других ожидало весьма интересное будущее.

Я пробежала мимо них и приблизилась к оставшимся шести размытым силуэтам, которые уже добрались до трапа и перешагнули через тело, перекрывавшее им путь. Я не видела, откуда оно взялось. Наверное, Луи Сезар убил одного из нападавших, швырнул его вниз и затащил команду лайнера обратно в салон.

Поскольку самолет принадлежал Сенату, он, разумеется, был защищен от некоторых видов магической атаки, но я сомневалась, что он долго продержится против такого количества магов. Кроме того, как вышло, что команда уже пострадала, если маги еще только направлялись к самолету?

Я остановилась довольно близко к личностям, лезущим по трапу, и швырнула в них последнюю бомбу. Только половина нападающих успела вовремя прочитать защитное заклинание. Трое покатились по трапу вниз и приземлились у моих ног мешками перемешанных кусков плоти, два из которых не могли даже кричать. У них больше не было органов, необходимых для этого.

Один из уцелевших магов, который был либо слишком сосредоточен на цели, либо не подозревал о том, что случилось у него за спиной, продолжал подниматься к двери самолета, но остальные двое уставились на меня. Я не стала дожидаться, чем ответит мне ближайший противник, и сразу же зашвырнула на трап еще один подарочек. Он тоже не входил в число разрешенных магических боеприпасов, зато, в отличие от дислокатора, был изобретением старинным. Поэтому я понадеялась, что маги раньше такого не видели и не знали, как от него защищаться.

То ли я была права, то ли женщина-маг, у ног которой замер маленький красный шарик, просто замешкалась. Она инстинктивно отпрянула, однако сделала это недостаточно быстро. Завиток багрового дыма обвился вокруг ее ноги и быстро окутал все тело. Через мгновение на том месте, где только что стояла сравнительно молодая женщина, появилась сморщенная старая карга. Ее жизнь втянул в себя дым, который уже возвращался обратно в сосуд.

Женщина-маг прижала морщинистую руку к груди и повалилась на колени, а я взбежала но трапу и подхватила со ступеньки шарик, ставший теперь ярко-желтым. Жизнь, заключенная в сфере, была мне без надобности, но за нее дадут хорошую цену. Возможно, я смогу пополнить свой боезапас. Дислокаторы — удовольствие не из дешевых.

Второй маг, мужчина с как будто дубленой кожей и лицом профессионального боксера, что-то прокричал. Нечто похожее на гигантский кулак тут же ударило меня по лицу, подбросило в воздух и отшвырнуло от самолета на дюжину ярдов. Я с громким шлепком упала на летное поле, колотя по воздуху руками. Удар отозвался во всем теле так, что я даже до крови прикусила губу.

Я посмотрела на мага, который ухмылялся, горделиво возвышаясь над перилами с видом какого-нибудь героя из киношного боевика. Он не знал, что я никогда не дерусь по-настоящему, пока не почувствую боль.

— Спать! — выкрикнул маг, не успев даже приблизиться ко мне.

Не знаю, какое слово он произнес бы потом, но мне хватило и этого. Я ощутила, как тяжелая дрема навалилась на меня. Она поднималась вдоль позвоночника, грозила погружением в самый последний в жизни сон и в то же время делала конечности онемевшими и бесполезными. Возможно, заклинание сработало бы, но я уже сталкивалась с ним раньше. Я как следует прикусила и без того пострадавшую нижнюю губу, и резкая боль вынудила сонную одурь быстренько ретироваться.

Боевые маги никогда не идут сразу в ближний бой, как люблю делать я. Я предпочитаю хорошую нормальную драку, когда все зависит в основном от силы, проворства и избранной тактики. У магов исход боя вечно решает то, чьи игрушки лучше. Поскольку сейчас я столкнулась с темными боевыми магами, у меня не было ни малейших сомнений в том, что их коллекция боеприпасов может конкурировать с моей. Поэтому я и подавила желание еще немного позабавиться и просто-напросто метнула нож, вынутый из-за голенища. Противник не уклонился, не попытался присесть. Он, видимо, пребывал в полной уверенности, что оружие остановит магическая защита. Она и остановила бы, если бы я не заплатила маленькое состояние за то, что на нож наложили заклятие.

В этом заключается слабая сторона магического щита. Он хорош ровно настолько, насколько силен маг, создавший его, и совершенно бесполезен, если заклинание противника круче твоего. По счастью, мое заклятие стоило денег, заплаченных за него. Маг увидел клинок, впившийся ему в сердце. На его лице в последний раз отразилось изумление, а потом он свалился на летное поле.

Я выдернула нож и побежала обратно к трапу, мотая на бегу головой, чтобы избавиться от остатков сонной одури. Пока я возилась с этими двумя, уцелевший маг успел миновать последнее защитное поле лайнера. Он был уже внутри, и они с Луи Сезаром трепали друг друга.

Но я едва взглянула на них и на разгромленный салон самолета. Все мое внимание сейчас же сосредоточилось на искалеченном пилоте, с ужасом смотревшем на маленькую коробочку, провода от которой тянулись по полу рядом с кухонным отсеком. На ней горели цифры 01:34, когда я посмотрела в первый раз, а через миг там было уже 01:33.

У пилота оказались переломаны ноги, берцовая кость проткнула темно-синюю ткань брюк, некогда безупречно отглаженных.

Я встряхнула его, огляделась по сторонам и спросила:

— Кто еще на борту?

Он заморгал, но ничего не ответил. Кажется, раненый не испытывал боли. Это значило, что Луи Сезар успел загипнотизировать его либо бедняга все еще находился в шоке.

«Вряд ли от него будет польза, но попытаться стоит».

Я снова слегка встряхнула пилота и указала на бомбу.

— Сможешь ее обезвредить?

— Не знаю. — Он заморгал широко распахнутыми глазами. — Может, если бы времени оставалось побольше...

Я вгляделась в его лицо, лишенное всякого выражения, бледное и залитое потом. Когда я увидела пилота в первый раз, он не показался мне человеком, способным помогать банде кровожадных чудовищ, при его-то светлых волосах, румяных щеках и лукавом прищуре, который отчего-то прекрасно сочетался с открытой дружелюбной улыбкой. Но теперь капитан нашего авиалайнера гораздо больше походил на пособника негодяев.

— Уходим, — сказала я и перебросила пилота через плечо, как это делают пожарные.

Теперь руки можно было занять оружием, а оно, скорее всего, мне понадобится.

— Дорина! Я же приказал тебе ждать снаружи! — Луи Сезар сердито покосился на меня, уклоняясь от удара противника.

Мне показалось, что они сражались на равных. Магический щит поглощал удары вампира, зато Луи Сезар двигался слишком быстро, чтобы враг успел по нему попасть. Тот, наверное, использовал бы оружие пострашнее длинного ножа, если бы мы не находились сейчас внутри салона, защищенного магией. Я не рисковала использовать свои боеприпасы по этой же причине. Последствия в зоне действия защитных экранов Сената могут быть самые неожиданные.

— Оставь его! — крикнула я Луи Сезару. — Надо уходить!

— Уходи, — ответил он и в очередной раз без толку взмахнул рапирой. — А Джонатан сегодня умрет.

Я посмотрела на мага, с которого спало заклинание невидимости, поскольку все свои силы он бросил на укрепление магического щита. Противники были примерно одного роста, однако маг казался меньше Луи Сезара, поскольку был совсем худой и узкоплечий. Я автоматически внесла его портрет в мысленный каталог.

«Короткие блондинистые волосы, большие серые глаза, крупный нос, бледное лицо. Нет, не знаю такого. Правда, я обычно стараюсь держаться подальше от магов вообще и от темных в частности».

— Надо убираться, пока не сработала вон та штуковина, иначе всем нам крышка! — Я указала на таймер, где теперь горели цифры 00:52. — Пошли!

Луи Сезар и его противник одновременно поглядели на таймер, затем маг решил, что нечего геройствовать, и рванул к выходу. Я не пыталась его остановить, поскольку была слишком сосредоточена на том, чтобы побыстрее добраться до двери. Луи Сезар подхватил обмякшее тело стюарда и поспешил вслед за мной. Мы втроем помчались к сетчатому забору, протянувшемуся вдоль взлетной полосы. Маг, бежавший налегке, оказался у цели первым и тут же перемахнул через забор. Луи Сезар бросил стюарда и ринулся в погоню, перескочив через восьмифутовый забор так легко, как будто его там не было.

Я положила пилота рядом с его товарищем как раз в тот миг, когда самолет взорвался, выбрасывая языки оранжевого пламени и столбы черного дыма. Несколько раскаленных добела металлических осколков ударили меня в спину, когда я развернулась, чтобы прикрыть собой пилота. Я как раз протянула руки к стюарду, когда летящая серебристая металлическая пластина вонзилась ему в лоб, сняла с несчастного скальп и воткнулась в сетку забора у него над головой. Я упала сверху на тело пока еще живого командира корабля и замерла. Бывают такие дни, когда вообще нет смысла вылезать из постели.

Через полчаса я и француз сидели в новеньком сверкающем «мустанге», несущемся в сторону Вегаса. Машину мы выбрали из-за тонировки на окнах, не пропускающей ультрафиолет, но при этом у нее оказалась механическая коробка передач. Я с сомнением рассматривала рычаг скоростей, когда мы отыскали машину на обширной стоянке пункта проката.

— Почему ты не позволил мне что-нибудь угнать? Я не вожу машины с механической коробкой.

— Зато я вожу, — сказал Луи Сезар и опустился на низкое сиденье так непринужденно, словно всю жизнь гонял на спортивных автомобилях. — Ты все равно пьяная.

«Хотела бы я быть пьяной!»

— Я выпила всего два пива, и то ради воды, которая в нем есть.

— Если тебе нужна была вода, почему же ты не выпила ее?

— Не люблю воду.

— Дорина, садись или останешься здесь!

Я села и подумала, что интересно было бы послушать, как он станет докладывать Сенату о случившемся. Ведь мы за один день угробили авиалайнер стоимостью в миллион долларов. Я устроилась рядом с водителем, а два наших спутника разместились на заднем сиденье. Один из них был пилот, который заснул после сеанса гипноза, проведенного Луи Сезаром, а второй — единственный темный маг, но не Джонатан, которому повезло пережить взрыв. Если это можно назвать везением.

На том, чтобы захватить его с собой, настоял Луи Сезар, но своим нынешним состоянием маг был обязан мне. Ступня торчала у него из шеи, а глаза теперь в буквальном смысле были на затылке. Я минут пять послушала его крики, насладилась ими сполна и стукнула мага, чтобы лишить его сознания.

— Кто же такой этот Джонатан? — спросила я, как можно шире открывая заслонки кондиционера.

Солнце палило так, что зной почти ощущался на вкус. Шоссе перед нами сверкало словно шкура черной змеи. Жара была того сорта, о какой трубят газетные заголовки, а встревоженные обыватели делают мрачные предсказания по поводу глобального потепления. Я прихватила с собой упаковку с оставшимся пивом, но бутылка в руке уже потела не меньше меня.

В ответ на свой вопрос я лишь ощутила, что машина понеслась быстрее, и благоговейно процитировала:

— «Если нам предстоит работать вместе, то надо немного получше узнать друг друга».

— Маг не имеет никакого отношения к нашему делу.

— Ты рисковал своей жизнью, пытаясь его убить, и он не имеет никакого отношения к делу?

В ответ я услышала лишь глухое молчание. Взгляд Луи Сезара был сосредоточен на дороге, но я ясно видела в зеркале его глаза, совершенные органы зрения, в радужной оболочке которых отражалось малейшее чувство. Лицо вампира было бесстрастным, словно у каменной статуи, холодным и застывшим. Но когда он думал об этом Джонатане, в его глазах загорался огонек.

— Я сказала, что ты рисковал своей жизнью.

— Это не твое дело.

— Неужели? А мне кажется, что совсем наоборот. У Черного круга не было никаких причин нападать на самолет. Да, конечно, лайнер принадлежал Сенату, да, идет война. Но они ведь не просто напали на лайнер и сбежали. Маги дожидались нашего возвращения.

— Мы уже знаем, что где-то окопался предатель.

— Да, и не только это... — Но тут меня перебил болезненный стон мага, донесшийся с заднего сиденья.

Учитывая его общее состояние, я решила, что не стоит лупить пленника по башке всю дорогу до МОППМ. Там кто-нибудь наверняка захочет допросить его. Я отыскала в рюкзаке дротик со снотворным, и маг гарантированно погрузился в беспамятство до самого конца путешествия.

Развернувшись на сиденье, я ощутила на себе пристальный взгляд Луи Сезара.

— Теперь мы знаем и кое-что еще, — продолжила я. — Приходится признать, что Драко работает вместе с Черным кругом, иначе получается, будто у нас два предателя. Один информирует о наших перемещениях дядюшку, а второй передает те же самые сведения магам. Лично мне очень сложно в такое поверить.

— Но ничего невероятного в этом нет, — упрямо возразил Луи Сезар. — В последнее время известно несколько случаев, когда вампиры, принесшие клятву верности мастерам первого уровня, умудрялись нарушить слово и предать хозяина. Некоторые даже пытались убить своих покровителей.

От пива на моих джинсах остался мокрый кружок. Я потерла его, пытаясь переварить сенсационную новость.

— А почему я ни разу об этом не слышала?

— Сенат хранит все в тайне из опасения, что в случае огласки многие вампиры, недовольные своим положением, начнут искать способ разорвать связь с хозяином. — Он посмотрел на меня. — Ты понимаешь, насколько это опасно?

Я задумчиво кивнула. Почти полная невозможность для любого вампира избавиться от контроля со стороны старшего позволяла поддерживать в вампирском мире спокойствие и порядок. Так было всегда, с минимумом отклонений. Каждый мастер, вплоть до членов Сената, нес ответственность за созданных им вампиров. Единственным исключением, как мне казалось, являлись вампиры, достигшие первого уровня мастерства.

«Интересно, сколько из них будет сохранять верность хозяевам, если появится альтернатива? Почему-то мне кажется, что таких лояльных останется совсем немного».

— Что предпринимает в связи с этим Сенат? — спросила я.

Если Черный круг отыскал способ освобождать волю этих кровососов, то может начаться хаос. Сотни или даже тысячи вампиров, не связанных обязательствами, будут поступать по своему произволу, не подчиняясь никаким законам, за исключением только грубой силы.

— Ведет расследование. У нас есть причины считать, что метод, использованный темными магами, теперь им недоступен. Однако никому не известно, сколько вампиров попали под влияние магов. Едва ли их число будет велико, но нам, к сожалению, пока удалось обнаружить не всех.

Да, чем дальше, тем веселее.

— Все это очень интересно, но ты так и не объяснил, кто такой Джонатан.

— Этот маг никак не связан с нашей миссией.

— А мне показалось, что он по уши в ней увяз. Наконец-то на лице Луи Сезара сменилась целая

гамма эмоций — гордость, упрямство, пронзительная боль. Но он все равно не ответил. Я давным-давно усвоила этот самый урок. Стоит показать свою больную мозоль, и на нее сейчас же кто-нибудь наступит. Джонатан, судя по всему, был самой больной мозолью Луи Сезара. Но я должна была узнать подробности. Нравилось мне это или нет, только мы с французом оказались в одной упряжке. Больше всего на свете я ненавидела сражаться с врагами, о которых ничего не знала.

— Этот удар был направлен не на меня, — продолжила я откровенно. — Драко уже оставил мне подарок, помнишь? Он прикончил моих помощников и натянул мне нос. Стал бы он устраивать подобное представление, чтобы убить меня спустя какой-то час? Ему для чего-то надо, чтобы я жила и боялась. Во всяком случае, пока. Так что он не приказывал уничтожить самолет. Маги взорвали его по собственному почину.

Я подождала, но в ответ на мои безупречно логичные выкладки Луи Сезар лишь сильнее сжал руки на руле.

— Лично я не имею с Черным кругом никаких дел. У них нет причин посылать за мной целый карательный отряд, — продолжила я. — Значит, они пришли за кем-то другим, а нас в команде всего двое.

Повисла долгая пауза.

— Джонатан — мой личный враг, — сообщил наконец француз.

— В такие времена не бывает личных врагов.

Луи Сезар протянул руку и включил радио. Он нашел волну с музыкой восьмидесятых, по которой Эдди Ван Хален катился на гитарном рифе. Мило, но мне показалось, что Луи Сезару просто хотелось врубить чего-нибудь погромче. Я хмуро уставилась на свое отражение в тонированном окне автомобиля, размышляя, с чего это мой напарник решил, будто я подверглась лоботомии.

«Простой факт состоит в том, что если Сенат хочет видеть кого-то мертвым, то этот кто-то умирает. Исключения не делают даже для темных магов. В случае с ними убийство, вероятно, сложнее осуществить. Следовательно, дело занимает больше времени, но в конце концов Сенат получает то, чего хочет. Однако же Джонатан до сих пор жив. Значит, Луи Сезар не обращался за помощью к Сенату.

Не исключено, что француз просто хочет разобраться с магом собственноручно. Он же сказал, что Джонатан — его личный враг. Хотя это тоже сомнительная причина. Я испытываю к Клэр не менее сильные чувства, но если кто-то причинил ей вред, то Сенат схватит негодяя и оставит дожидаться моего решения. Обратиться к вампирам за помощью не означает лишиться возможности самому участвовать в деле. Получается, что в биографии Луи Сезара имеется нечто такое, чего он не собирается открывать никому».

— Ты не сможешь вечно скрывать от них правду, — заметила я, просто желая показать, что все понимаю.

— Я ничего не скрываю. — Голос вампира прозвучал ровно, зато «мустанг» едва ли не полетел над шоссе.

Я осталась при своем мнении. Что бы там ни утаивал от меня Луи Сезар, но эта тайна является в высшей степени личной и столь же волнующей. Увы, я ничего об этом не узнаю.

— Ладно, как хочешь.

Его руки лежали на руле, пальцы немного ослабили хватку.

— Вот именно так и хочу.