Дочь предателя

Глава 46. Двадцать с лишним лет назад...

— У вашего мужа действительно обнаружили опухоль. Операция на мозг, уже не помогла бы. Скорее всего — это и было основной причиной самоубийства, — говорил мне следователь уже после похорон.

Я слушала словно сквозь туман, так как слова долетали до меня будто через вату. Почему-то, я сидела в нашем доме в гостиной, и не отрываясь смотрела на черное полотно, что закрывало огромное зеркало на трюмо в прихожей. Это трюмо мне досталось от бабушки. Когда дизайнер предложила избавиться от такой громоздкой вещи, мы с Колей отказались наотрез. Пришлось вписывать трюмо в интерьер, отреставрировать красное дерево и заново покрыть лаком, только зеркало осталось с небольшими пятнами. Сейчас, все было скрыто под черной траурной тканью.

— Значит, болезнь все же была, — глухо произнесла я, — И мой муж узнал о ней в день своей смерти.

— Да, — согласился следователь.

— А что с нашими счетами? Коля узнал, что счета арестовали и повис большой долг?

— Да, это тоже способствовало самоубийству. Ваш муж не выдержал такого позора.

— Он ничего не крал!

— Мы работаем над этим, но все деньги странным образом были переведены на счета Смирнова, а далее ушли в неизвестность.

— Кто перевел на счета Смирнова?

— Сам Смирнов, судя по подтверждению операций в банке, хотя он это и отрицает. Действительно, на документах нет его подписи, да и его самого не было в стране в это время. Мы пытаемся что-то найти, но такое ощущение, что это какая-то ошибка. Никто не давал приказ, никто не переводил, просто огромные суммы исчезли с одного счета, поступили на второй, а потом тут же и с него испарились.

— Зачем Володе это было нужно? — качаю головой.

Я просто не могу поверить, что лучший друг взял и лишил Колю всего, оставляя с огромными долгами.

— Как ваш сын? — складывает в синюю папку свои бумаги следователь, — Пришел в себя?

— Пока нет, Тему держат на лечебном сне. Такая боль у него, это надо, почти сварить себя живьем. Хорошо, что в кране не кипяток, но ожоги сильные.

— Сочувствую, ему нужно к психологу или психиатру, такие травмы не проходят бесследно.

— Да, Артем последний видел отца живым, — тихо отвечаю я, вспоминая тот день, когда Коля застрелился.

«Я убил в себе опухоль, Натка, простите меня» — вот были последние слова, которые я нашла в его ежедневнике, уже после похорон. Мой муж не хотел превращаться в овощ и терпеть чудовищные боли, банкротство было не главной причиной, но тоже важной. Я вспомнила, как потом нашли полуживого Артема в ванной, всего в волдырях, красного, без сознания. Именно это, заставило меня продержаться все следующие дни до похорон.

Артем так и не узнал, что наш папа был болен, я не смогла, сказать сыну про болезнь.

— А что с Агафоновым? Вы проверили его? Это он, я точно знаю, что он подставил моего мужа.

— Сергей Валентинович? Он, конечно, один из учредителей компании, но финансовые вопросы не решает, — удивился следователь.

— Прошу вас, проверьте его. Только он мог все это провернуть, у него не мозги, а машина в голове и была причина, — я пыталась доказать следователю виновность Сергея.

— Я думаю, вы преувеличиваете, Наталья Геннадьевна, у Сергея Валентиновича нет столько власти. Да и какой мотив?

— Все у него есть, прошу вас, проверьте, пожалуйста. Я верю, теперь, что Вовка не виноват, лучший друг не стал бы так подставлять Колю, это только Агафонов.

— И лучшие друзья бывают хуже самых отъявленных предателей, тем более, когда на кону такие деньги, — не согласился мужчина, — Оставьте разбираться нам, а вам с сыном лучше уехать. Сменить обстановку. В этом доме все будет напоминать ему о смерти отца.

— Да, мы уедем, как только вы найдете убийцу моего мужа, — произнесла я твердо, — Я знаю кто это, а вы мне не верите.

— Вашего мужа никто не убивал, поверьте мне. Насколько я знаю, у вас осталась доля в компании и небольшие деньги, дом заграницей. Это все было записано на вас, за вами с сыном и останется. Тем более есть счет на хорошую сумму, что ваш муж откладывал сыну. В двадцать один год ваш сын станет богатым человеком.

— Поверьте мне, это нисколько не прибавляет мне счастья, — горько усмехнулась я.

— Я буду держать вас в курсе дела, но думаю, что денег мы не найдем. Сколько таких дел уже было, один случай из ста, когда удается проследить куда все перевели.

— Да пропади они пропадом — эти деньги! Колю этим не вернешь!

— Ваш муж сам пошел на этот шаг, очень жаль, что он принял такое решение, но так получилось, — ответил следователь и прощаясь, вышел из гостиной, оставляя меня снова смотреть на это трюмо с черной тканью.

— Что же ты наделал, Коля? — тихо завыла я, прикладывая руку ко рту, — Как ты мог?! Ты оставил нас одних, с таким чудовищным горем и виной. Мы бы прошли этот путь вместе, помнишь, в болезни и здравии? Но я была бы с тобой рядом до последнего. Как тебе в голову пришло, какое ты имел право лишать себя жизни? А если был шанс, нужно бороться до конца, вместе. Но ты все решил за нас, оставил нас с Темкой. Не дал нам всем этого шанса. Коля, что ты натворил... — сухие рыданья уже без слез, выворачивали душу наизнанку.

Я не знала, как мне жить без любимого человека, за что цепляться, как дышать. Чем мне дышать? Для кого бьется мое сердце, почему Коля не забрал и меня с собой?

— Я не смогу без тебя, я не выживу, — хрипела тихо, захлебываясь от боли в горле, так как слезы уже не текли. Их просто не было, их лимит закончился где-то на второй день после смерти мужа и болезни сына, — Я умерла с тобой, Коленька, ты и меня убил.