Дочь ведьмы

Пещера колдуньи

— Он, должно быть, совсем спятил, — сказал Тимоти Хоггарт. — Или глуп как пробка.

— Кто? — спросил отец без всякого интереса. — Он следил за тем, чтобы старенький «форд», который одолжил им мистер Тарбутт, не угодил в очередную колдобину на проселочной дороге.

— Да этот малый.

— Какой малый?

Тим тяжело вздохнул:

— Просто поразительно, как ты совершенно не замечаешь людей. Я имею в виду человека с клюшками для гольфа, который все время жует конфеты.

— А… Его зовут мистер Табб. Открой ворота, Тим.

Мальчик вышел из машины. Створки ворот скреплялись проволокой, скрученной весьма замысловатым узлом. Потребовалось немало сил и времени, чтобы распутать его. Когда же Тим распахнул ворота и машина, подпрыгивая, проехала мимо, потребовалось столько же сил и времени, чтобы снова закрутить концы.

— Сколько бесполезных усилий, — проворчал Тим, возвращаясь в машину и усаживаясь на сиденье. — Я имею в виду эти ворота. Ясное дело, что они вынуждены их ставить, чтобы не пускать скотину. Но ведь можно устроить все так, чтобы ворота открывались проще и быстрее.

— В Скуа времени хоть отбавляй. Им незачем его беречь. По-моему, это единственная вещь, которую им просто некуда девать. Вот и придумывают, куда бы его израсходовать. — Мистер Хоггарт улыбнулся и протер очки. — Эти ворота еще хоть отпираются. А вот в Ирландии, насколько мне известно, есть место, где стена проходит прямо по дороге. И когда машине надо проехать, ее разбирают, а потом возводят снова.

Тим от удивления открыл рот, но тут через ветровое стекло он увидел то, что заставило его завопить от восторга:

— Смотри… папа… Орел…

Мистер Хоггарт так резко затормозил, что Тим ткнулся носом вперед.

— Бинокль!

Тим выхватил из бардачка полевой бинокль и протянул его отцу. После короткой паузы Хоггарт разочарованно выдохнул:

— Всего лишь канюк. Думаю, что в Скуа вообще нет орлов…

Он смотрел, как большая, коричневого цвета птица, распахнув крылья, какое— то время парила перед ними, а потом скрылась, скользнув меж двух горных вершин.

Хоггарт снова завел машину:

— А почему ты решил, что он спятил?

— Кто?

— Табб.

— Потому что он привез клюшки для гольфа, — ответил Тим. — Разве человек в здравом уме потащит с собой клюшки в такое место? Всем известно, что Скуа — дикий, заброшенный остров, где только один городишко и нет благоустроенных дорог. Откуда же здесь взяться площадкам для гольфа?

— Отчего же всем? Он явно об этом понятия не имел.

— В этом весь фокус. — Тим нахмурился, пытаясь соединить мелькавшие в уме отдельные мысли… — Он ведь купил их специально для того, чтобы хорошо отдохнуть. И уж если человек потратил время на то, чтобы купить новенькие клюшки, он непременно постарается выяснить, есть ли там, куда он едет, подходящие лужайки. Тебя это вообще не заинтересовало?

Хоггарт в оправдание признался:

— Вообще-то, до тех пор, пока ты не сказал… Прости, Тим, но я все время думал об орхидеях, все время высматривал их и в данный момент занимаюсь тем же самым. Оставив машину на дороге, они двинулись по торфянику к лощине. На дальнем ее конце, защищенном утесом, стоял полуразрушенный небольшой фермерский дом. Почерневшие стены без крыши и с зияющей дырой на месте, где располагалась дверь.

Отправившийся на разведку Тим наткнулся на остатки железной кровати, что валялась в траве среди овечьего помета.

Это был уже четвертый брошенный дом, который им попался на пути с тех пор, как они тронулись утром в путь.

— А где же люди? — недоуменно озираясь, спросил мальчик у своего отца, который тем временем достал нужные инструменты из рюкзака и принялся выкапывать мох и укладывать образцы в специальные коробки.

— Депопуляция, — Хоггарт взглянул на сына, вздохнул и, прервав работу, объяснил подробнее: — Земля очень скудная, и люди живут бедно. Их дети стремятся к лучшей жизни и уезжают отсюда. А когда их родители, состарившись, умирают, не находится никого, кто стал бы приглядывать за фермой. А иной раз уезжают сразу семьями — на материк или в Америку…

Сначала Тим решил, что Скуа — самое прекрасное из всех виденных им прежде мест, но сейчас почувствовал ощущение заброшенности и отдаленности от остального мира.

Отец улыбнулся:

— Мы пришли сюда за орхидеями, ты не забыл?

Они искали черную орхидею — как называл этот вид Хоггарт, описывая нужное растение, чтобы не забивать сыну голову длинным латинским названием. И еще добавил, что черная орхидея — чрезвычайно редкое растение, что ее удалось найти лишь в очень отдаленной части Скандинавии. И что на самом деле ее лепестки, конечно, не черные, а, скорее всего, бордового или темно— лилового цвета.

Они искали ее все утро. Им попалась только бледно-розовая дикая орхидея — невероятно маленькая и изящная. И все. Хоггарт мог бы рыскать хоть целый день, но ближе к обеду решил, что Тим уже притомился. Очистив от земли инструменты и положив образцы в коробки, они устроились на краю обрыва. Жевали сэндвичи и смотрели на море.

Внизу волны бились о камни. И звук, который доносился до них, был глуховатый, словно стреляли из пушки.

— Где-то там, внизу, — пещера, — сказал Тим и, достав карту, прочертил прямую линию от тоненькой ниточки дороги, по которой они ехали, к тому месту, где они сидели, и победно ткнул пальцем в выступающий мыс.

— Вот видишь, пещеры, — закричал он. — Посмотри, это место называется Пещерный мыс.

— Это где-то далеко внизу, — Хоггарт лег на живот и свесил голову. — Совершенно отвесная стена. Здесь не пройти. Даже горным козам.

— Тут должен быть какой-то желоб, — проговорил Тим, внимательно разглядывая карту. — А на самом его конце — пещера колдуньи. Отсюда до нее приблизительно миля.

— Только в книгах пещеры кажутся такими привлекательными, — попытался остудить его пыл отец. — В жизни они вызывают только разочарование. Душно, валяются трупы погибших овец, вонь стоит невыносимая …

Но Тим уже вскочил на ноги и закинул рюкзак за спину. Отец встал и двинулся за ним следом. Они обогнули вершину утеса. Ветер дул им в лицо. Чайки кричали над их головами. Тим не ошибся в своих расчетах. Они прошли по желобу около пятисот ярдов, как вдруг земля разверзлась под ногами.

Обрыв с травянистыми склонами круто уходил вниз между скалами. Оттуда слышался шум воды.

— Опасно, — сказал Хоггарт.

— Если боишься, можешь оставаться здесь, — доброжелательно предложил Тим, сел и скользнул вниз.

Отец тотчас последовал за ним. Желоб сделал крутой поворот и вывел их на поросший травой уступ возле водопада. Поток, прихотливо извиваясь меж камней, собирался сначала в неглубокую прозрачную запруду, а оттуда с грохотом обрушивался вниз.

— Как тут хорошо, — с надеждой в голосе проговорил Хоггарт. Но Тим уже исчез, скользнув дальше.

— По этой стороне водопада можно спуститься, — крикнул он. И его голос подхватило эхо, отраженное скалами.

Хоггарт тяжело вздохнул и последовал за сыном.

Он весь взмок, когда оказался на небольшом, усыпанном галькой берегу, и сел на камень, чтобы перевести дух. Тим, хватаясь руками, перебрался через валуны.

— Какие камни! В самый раз для моей коллекции! Посмотри, папа… — Согнувшись, Тим нес гранит, похожий по форме на яйцо гигантского страуса, усыпанный розовыми и зелеными крапинками.

— Ты не собираешься прихватить с собой этот утес? — спросил Хоггарт.

Тим окинул взглядом грозную скалу, которая устремилась прямо к небу, и усмехнулся.

— Надеюсь, мне попадется нужный образчик поменьше.

Пещера уходила в глубь утеса. Тим продвигался вперед до тех пор, пока не оказался в полной темноте. Отец что-то кричал ему вслед, и его измененный эхом голос — словно это звучал орган — казался незнакомым.

Когда Тим вернулся, отец посмотрел на часы.

— Еще немного, — взмолился Тим. — Не можем же мы вот так взять и уйти. Потрясающее место! Как ты считаешь, контрабандисты пользовались этой пещерой? Нет. Не может быть… как бы они могли притащить сюда свою добычу… Наверное, сюда не ступала нога человека… Папа! Представляешь, мы — первые, кто побывал здесь. — Тим запнулся и с благоговением произнес: — Первые люди со дня творения!

— Хм, — помедлил отец. Он заметил в камнях ржавое железное кольцо. Видимо, кто-то оставлял здесь лодку. Приверженец правды, Хоггарт уже готов был указать на это, но очередной возглас сына отвлек его:

— Посмотри… посмотри, что я нашел. — Тим отбросил в сторону небольшой камень и пытался вытащить другой, застрявший между двумя валунами. Его заклинило морским приливом так основательно, что Тиму пришлось схватиться за молоток, чтобы высвободить находку. Искомый камень скользнул еще глубже, но мальчик успел сунуть руку и подхватить его. При этом он так сильно ободрал кожу с сустава, что даже зашипел от боли.

— На вид ничего, — без всякого энтузиазма отозвался отец, — но… господи, как ты сильно ободрал кожу.

— Ты даже не взглянул на него, — огорчился Тим. — А это не обычный камень. — Он поцарапал ногтем покрытую налетом соли поверхность. Очищенный кусочек был темно-красного цвета.

— Это рубин, — выдохнул Тим. — Папа, я уверен, это рубин.

Хоггарт тихо вздохнул:

— О, Тим… ты не представляешь, сколько стоит рубин такого размера.

Мальчик сердито нахмурился, ему не понравился тон, которым заговорил отец.

— Это вовсе не означает, что он не может быть рубином.

— Нет, конечно. Но откуда взяться драгоценному камню на берегу? Скорее всего, это осколок стекла, или кварца, или чего-нибудь в этом же роде. Я ведь не геолог, мне трудно судить.

Он улыбался, чтобы подбодрить мальчика. Но Тим почувствовал, как его охватывает дикое раздражение из-за того, что отец разговаривает с ним, будто имеет дело с малышом, а не с мальчиком, которому уже исполнилось двенадцать лет.

Тим взобрался на утес и сел в машину, храня угрюмое молчание.

Незнакомец встретился им, когда до отеля оставалась половина пути. На очередном повороте выбитой рытвинами дороги они чуть не врезались в белый «ягуар», застывший на обочине. Его заднее колесо угодило в канаву. Мужчина в темных очках сидел за рулем и курил сигарету.

Хоггарт остановил машину и вышел.

— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил он.

Мужчина молча пожал плечами и ответил:

— Ее невозможно сдвинуть с места. Хотел развернуться и вот… — проговорил он сердито. Тим и отец осмотрели увязнувшее заднее колесо. Оно погрузилось в грязь почти до бампера.

— Может, нам попробовать вытянуть вас? — предложил Хоггарт.

— Этим старым «фордом» Тарбутта? — засмеялся мужчина и отбросил сигарету.

— Ну да … — Хоггарт воодушевлено поправил очки: он был убежден, что умеет находить выход из затруднительного положения. — На самой малой скорости…

— Но у нас нет троса, — терпеливо напомнил Тим и посмотрел на незнакомца. — А у вас?

— Тоже нет, — выражение лица незнакомца стало более дружелюбным. — Что мне на самом деле требуется, это цепь и «лендровер». Если вы будете так любезны и подбросите меня до города…

— Конечно, — обрадовался Хоггарт. — В Скуапорт?

— Почти, — мужчина вышел из машины. — Меня зовут Смит. А вы тот самый ботаник, что остановился в отеле? — Он улыбнулся. — В Скуапорте все знают друг друга. И совать нос в чужие дела — любимое занятие. А как ты? — спросил он у Тима, усаживаясь на переднее сиденье. — Собираешься идти по стопам отца?

— Нет, — все еще обиженный Тим нахмурился. — Я собираюсь выбрать какую— нибудь более полезную профессию, например стать полицейским.

— Ты в самом деле считаешь, что это более нужное занятие? — уточнил Смит.

Хоггарт кашлянул. Поскольку он был исключительно вежливым человеком, его всегда коробила чья-то грубость. И поэтому он попытался найти оправдание:

— Боюсь, что сегодня Тиму наскучило ходить со мной. Цветы его и впрямь не очень интересуют. Он предпочитает собирать камни, и у него уже вполне приличная коллекция. Тим, а почему бы тебе не показать свою сегодняшнюю находку, этот… рубин?

— Рубин? — Смит повернулся на своем сиденье.

— Папа сказал, что это не может быть рубин, — неохотно проговорил мальчик.

— Покажи его мне, — сказал Смит. — Так получилось, что я немного разбираюсь в драгоценных камнях. — Он протянул руку, и Тим положил ему в ладонь свою находку.

Смит задумчиво повертел камень. Темные очки сползли на кончик носа.

— Мда… — протянул он медленно.

В груди Тима с новой силой вспыхнула надежда.

— Тим, ворота, — напомнил отец, останавливая машину.

Когда мальчик чуть ли не бегом вернулся на место, Смит покачал головой.

— Боюсь, старина, что это — одна из разновидностей кварца. Или какое другое образование. Но может так получиться, — он с сожалением улыбнулся, — что, когда ты его очистишь, это вообще окажется просто кусочек красного стекла.

— Спасибо, — Тим взял камушек и сунул его в карман.

Дорога огибала Бен Луин и вела к морю, где на небольшой береговой полоске стояла палатка. Тент — это был кусок непромокаемого брезента — закрепили лишь с одной стороны. Самодельная палатка на один сезон. «Лендровер» стоял неподалеку на зеленом пятачке.

Из палатки вынырнул мальчишка примерного такого же возраста, что и Тим, и уставился на гостей. Смит вышел и махнул рукой.

— Алистер, — крикнул он, — отец дома? — И, не дожидаясь ответа, повернулся к Хоггарту. — Это Уилли Кэмпбелл, мой приятель. Ловит лобстеров. Весь летний сезон он живет здесь. Слегка чудаковатый, но славный малый. Он поможет вытащить мой старый «ягуар».

Хоггарт кивнул.

— Спасибо, что подвезли, — продолжил Смит, — получилось весьма кстати, — с рассеянным видом продолжал он, глядя на палатку, в которой скрылся мальчик. — Да, очень удачно получилось… — Что ж, мне пора идти.

Но ничто не свидетельствовало о том, что он собирается уходить. Напротив. Он вдруг сунул голову в машину и обратился к Тиму:

— Услуга за услугу. Как я уже говорил, мне кое-что известно о камнях. На уровне геолога-любителя. Если хочешь, я возьму твою находку с собой. Дома у меня есть микроскоп и все необходимое для работы. Я очищу его, как полагается, и рассмотрю хорошенько.

— Очень любезно с вашей стороны, — отозвался Хоггарт. — Правда, Тим?

Мальчик сунул руку в карман. Его пальцы коснулись шероховатой поверхности. Без всякого на то основания (в данную минуту это ничем нельзя было объяснить) ему почему-то страшно не захотелось расставаться со своим бесполезным и никому не нужным сокровищем. Тим безотчетно осознал, что не стоит вручать камень этому человеку. Почему? Да потому, что Смит явно не относился к тому типу людей, которые готовы утруждать себя ради незнакомого мальчишки…

— Нет, спасибо, — громко ответил Тим. Отец повернулся и посмотрел на сына удивленно и смущенно одновременно.

— Я хочу сначала показать камень Дженни, — пояснил Тим.