Дочь ведьмы

Своего рода магия

Иногда Тим пытался представить, каким видит мир Джейн. Он закрывал глаза и прислушивался к своим ощущениям, но так до конца и не смог осознать, что значит жить в постоянной темноте. И сейчас, глядя на Джейн, задержал дыхание.

Когда сестра оказывалась в каком-то новом доме, незнакомом месте, ей достаточно было пройти один раз, после чего она сразу запоминала, где что находится. Но если бы она вдруг могла напутать что-то, к ней бы пришли на помощь. В пещере не было никого, кто мог бы подсказать, где она ошиблась. И он и Бьянка еще более беспомощны, чем Джейн.

— А как ты найдешь дорогу? — спросила Бьянка.

— Точно так же, как делаю это всегда, — ответила Джейн. Она помолчала, словно не могла подыскать подходящие для объяснения слова: каким образом проявляется ее способность.

И вдруг Джейн улыбнулась:

— Наверное, это то же самое, что и твое Другое видение.

Они довели ее к выходу из пещеры, которая освещалась слабым светом сверху.

Перед тем как идти дальше, в зияющую темноту, Джейн протянула руку и коснулась стены. Тим положил ладонь на ее плечо, а Бьянка ухватилась сзади за его ветровку. И они начали медленно спускаться по каменным ступенькам. Первые несколько ярдов, пока еще достигал рассеянный свет, им казалось, что Джейн идет слишком медленно. Но когда даже этот мутный свет исчез и их окружила полная темнота, они начали запинаться, спотыкаться, налетать друг на друга:

— Иди чуть помедленнее, Джейн, — взмолился Тим.

— Я и так еле ползу, — нетерпеливо отозвалась она. — Неужели вы не можете идти след в след и не ударяться о каждый выступ?

— Как это? — робко спросил Тим. Шагать в полном мраке было так страшно. Ставишь ногу и не знаешь, где она окажется, — словно ступаешь в пропасть. Джейн остановилась:

— Попытайтесь почувствовать, — сказала она после паузы. — Почувствовать ногами, как это делаю я.

И снова двинулась вперед. Держась рукой за стену, они скользили одной ногой вперед, пытаясь ощутить, что появится перед ними. Постепенно им это стало удаваться все лучше и лучше. Страх начал отступать.

— Молодцы, — похвалила их Джейн.

Она говорила тем подбадривающим тоном, как это делала ее мать, когда хотела, чтобы девочка справилась с тем, что ей давалось с трудом. В какой-то момент она вдруг замирала:

— Это я прислушиваюсь, — объясняла она.

Тим и Бьянка тоже попытались последовать ее примеру. Но как ни старались, ничего такого, что могло им помочь, не слышали. Это было так ужасно: стоять и ждать неизвестно чего в холодной безмолвной темноте. И тут Тим вдруг вспомнил про громадную расщелину, мимо которой они проходили. Джейн не могла ее видеть и вряд ли осознавала, насколько опасной была тропинка, что шла по самому краю пропасти. Осевшим от страха голосом он прошептал:

— Джейн, там была пропасть. Огромная расщелина. И там внизу журчала вода.

— Знаю, — ответила она спокойно. — Подожди немного. — И топнула ногой. — Она где-то рядом — подземная река? Что-то вроде того…

Джейн оказалась права. Они тоже услышали — или почувствовали — звук пустоты. А через несколько шагов до них донесся и звук стремительно несущейся воды. Где-то далеко под ногами… Глубоко-глубоко внизу… Тим застыл как статуя, и Бьянка наткнулась на него.

— Идемте, — позвала их Джейн. — Держитесь поближе к стене.

Они снова двинулись следом, трепеща от страха, но полностью доверившись ей. У них не было выбора. Они шли, осторожно шаркая ногами, а вода журчала все сильнее и сильнее с левой стороны от них.

Наконец-то. Расщелина осталась позади! Тим так напрягался все это время, вглядываясь в темноту, что у него заболели глаза.

— Ну вот, теперь уже проще, — промолвила Джейн.

Они с облегчением перевели дыхание. И Бьянка даже решилась заговорить с Тимом:

— Скажи мне…

— Да?

— Скажи мне, — повторила она медленно, а потом слова посыпались из нее, словно горох из корзины. — Помнишь, ты говорил насчет Смита? Если Тарбутту станет известно о том, что случилось, то Смита отправят в тюрьму?

— Думаю, да.

Она глубоко вздохнула. Тим почувствовал странную неловкость:

— Если он вор, то его надо посадить в тюрьму. И мы, конечно, обязаны известить обо всем полицию… — Эта мысль привела его в восторг. Наверняка Бьянку это тоже обрадует! — Уверен, что они захотят побеседовать и с тобой тоже. Ты выступишь в роли свидетельницы.

Она молчала. И Тим продолжал, все более воодушевляясь:

— Тебя даже могут пригласить дать свидетельские показания в суде. Твои слова будут значить очень много. И тебя непременно сфотографируют для газеты…

— Заткнись, хоть ненадолго, Тим, — простонала Джейн. — Как я могу видеть, когда ты без остановки мелешь языком?

Один нерешительный шаг вперед. Потом другой. Им это показалось или Джейн шла менее уверенно? Почему она начала так часто останавливаться? Вот снова замерла. И они тоже остановились как вкопанные. Страх опять начал овладевать Тимом. Ему не следовало доверяться Джейн и пускаться в эту безумную авантюру.

Конечно, ей казалось, что она сможет найти дорогу. Но ведь ей всего лишь девять лет. И она не представляет, какая это громадная пещера, сколько в ней ходов, сколько неизвестных опасностей подстерегают их. Одну расщелину они миновали, но нечаянно могли набрести на другую — еще более глубокую. Сестра повела себя, как все дети, которые считают, что им не требуется ничьей помощи.

И вдруг Джейн закричала:

— А-а-а-а-а-а-а!

Тим тоже вскрикнул от страха и неожиданности. Истерический ужас, как ледяной душ, окатил его с головы до ног. Мальчик пытался подавить его, заговорив как можно более будничным тоном:

— Какого черта ты орешь?

— Здесь мы в первый раз закричали, — ответила Джейн. — Эхо подскажет, где мы находимся.

Они начали кричать. И невидимые стены отзывались на их голоса. А потом они снова замирали и слушали, как эхо затихает где-то вдалеке.

— Еще раз, — попросила Джейн. И они снова принялись кричать. И слушать.

Едва слышно вздохнув, Джейн отошла от стены и медленно двинулась вперед, вытянув перед собой руки. Должно быть, она ударилась о валун раньше, чем ожидала, потому что ойкнула от неожиданности. Затем начала ощупывать валун, провела по нему обеими руками и забормотала вполголоса:

— Здесь должна быть маленькая трещина, я провела по ней пальцем. Только это было с другой стороны, ведь я шла вперед… А вот тут есть небольшой выступ внизу — я ударилась об него коленом. Ранка еще немного кровоточила, и я наверняка испачкала носки. Значит, он достаточно острый…

Тим от волнения задержал дыхание.

Наконец Джейн издала низкий торжествующий крик:

— Так и есть, — сказала она. — То самое место. Через минуту мы услышим, как шумит море.

И они услышали гул. Но еще до того они увидели свет. Сначала только бледное свечение — темнота впереди стала серее, а потом она словно отступила, обрела форму арки: туннель, который должен был вывести их к главной пещере, откуда они могли выйти на берег. И пойти домой…

Теперь им снова казалось, что Джейн еле-еле перебирает ногами.

— Побыстрее, — начал поторапливать ее Тим, подталкивая сестру вперед, навстречу к свету.

Бьянка шла за ними. Наконец, натыкаясь друг на друга, как щенки, они добрались до того места, где туннель сворачивал в главную пещур. Свет был сумрачным. Не только потому, что наступил вечер, но еще и потому, что перед входом стояла завеса дождя. Струи залетали в пещеру. Стучали по гальке. Но все равно это был свет! Свет — после страшной тьмы.

Бьянка и Тим, выйдя из-за поворота, завопили от радости. Они кричали так громко, что Джейн растерялась.

— Тим… Тим…

Наконец он услышал ее. Она вышла следом за ними из туннеля и застыла, вытянув перед собой руки.

— Больше я ничего не вижу. Здесь нет стен, — сказала она.

Тим и Бьянка замолчали. Они переглянулись. А потом посмотрели себе под ноги. Они не могли вымолвить ни слова.

— Что случилось? — спросила Джейн. Она широко улыбнулась и скрестила руки, словно на радостях обнимала саму себя.

— Я нашла выход? Вы бы ни за что не смогли его найти без меня!

Тим бросился к ней, обнял, прижал к себе и принялся целовать:

— Ты просто чудо! — сказал он. — Ты героиня, Джейн. Ты спасла нам жизнь.

— Это было не трудно, — честно призналась она. — А теперь мы можем идти домой? Я так хочу есть.

И они двинулись вперед. Колючие острые струи дождя ударили им в лицо и по рукам. Порыв ветра, обрушившийся на них, был такой силы, словно хотел затолкать их обратно в пещеру. Тим обхватил Джейн за плечи, пытаясь уберечь ее от дождя.

— Давайте переждем этот шквал. Идти вдоль скалы в такой ливень очень опасно, — сказал он.

Но Джейн возразила:

— Подумаешь, дождь! Мне все равно. Я не боюсь промокнуть. Умираю, хочу есть!

Тим посмотрел на сестру и увидел, как сильно она побледнела. Как осунулась вдруг, словно истратила последние силы на то, чтобы вывести их из пещеры.

— Хочу домой, — повторила она, и губы ее задрожали. — Хочу к маме.

Его сердце сжалось от жалости:

— Хорошо, хорошо, — начал уговаривать он. — Не плачь, Джейн. Мы скоро будем дома.

Он еще крепче обнял ее и прижал к себе, помогая пробираться по дорожке вокруг скалы. — Идем, Бьянка, — крикнул он через плечо.

Но девочка пробормотала что-то невнятное в ответ, что-то, чего он не смог разобрать, и круто развернулась в ту сторону, где водопад с грохотом обрушивался вниз.

— Вернись, дура! Куда ты! — закричал Тим.

Но она то ли не слышала его, то ли делала вид, что не слышит, и продолжала карабкаться вверх, по скале, рядом с водопадом.

Тим замешкался. Его раздирали противоречивые чувства. Подъем, который выбрала Бьянка, был очень опасным. Даже для девочки, которая привыкла взбираться по кручам. Но он не имел права оставить Джейн одну.

— А где Бьянка? — спросила сестра.

— Она поднимается вверх по скале — это самая короткая дорога к ее дому.

— Наверное, хочет рассказать, как этот мерзкий Фантик оставил нас в пещере, — голос Джейн дрогнул, словно только сейчас она осознала всю опасность случившегося.

Наконец дети добрались до тропинки, что шла меж высоких скал. Здесь было намного уютнее, хотя ветер свистел вверху, рассекая воздух, словно гигантский хлыст.

— Но если она предупредит Смита… — начал Тим и остановился.

Если она предупредит Смита, тот сообразит, что за ним придет полиция, и попытается убежать. Как это сделал Фантик.

— Нам надо спешить, — воскликнул Тим и быстрым шагом двинулся вперед. И хотя сестра старалась идти в ногу, силы ее были на исходе, и вместе с дыханием стали вырываться всхлипы и стоны.

Тим вынужден был укоротить шаг, хотя ему приходилось делать над собой усилие. Он совершенно забыл об усталости, как только представил, что может участвовать в поимке преступника. Стать героем дня! И что скажет тогда его отец? Который никогда не верил, что в жизни может произойти нечто из ряда вон выходящее.

Закрытая с обеих сторон тропинка кончилась. Теперь им предстояло миновать самый опасный отрезок пути по краю утеса: он был, как и предполагал Тим, мокрым и скользким.

Пришлось собрать все свои силы. Занятый тем, чтобы подбодрить Джейн, провести ее в целости и сохранности, он забыл про грядущую славу. Тим настолько сосредоточился, что ему даже некогда было бояться, хотя черные волны, которые ветер швырял о скалы, бесновались рядом с ними, как безумные.

Как только они ступили на песчаный берег, Джейн расплакалась. Она настолько ослабела, что не могла идти дальше. Тим взял ее на руки и пронес несколько шагов. Но вскоре и сам, обессиленный, рухнул на песок.

— Не могу, — выдохнул он. — Такое впечатление, что ты весишь целую тонну.

Джейн плакала, уткнувшись ему в плечо. Продрогшие и мокрые до нитки, они стояли на коленях, прижимаясь друг к другу, в поисках убежища от хлещущего дождя и от ветра, который швырял им в лицо мокрый песок и метался за их спинами, словно хотел сорвать одежду.

Из-за его шума они не услышали, как к ним подошел мистер Тарбутт. Он рывком помог им подняться.

На нем был черный блестящий дождевик. Его мокрые волосы паклей свисали со лба.

— Я думал, что у тебя немного больше мозгов! — зло крикнул он мальчику. — Как ты мог! — и поднял Джейн на руки. Она не стала протестовать. Тарбутт донес ее до скалы, которая могла послужить временным укрытием и усадил девочку на минутку, чтобы вытереть с ее лица песок.

— Мы нашли мистера Табба, — сказала она, когда чуть-чуть успокоилась. — А как вы догадались, что мы здесь?

Тарбутт объяснил, что разыскивает их с пяти часов. А сейчас уже было девять. Он уже приходил на берег до того, но не увидел и следа их пребывания:

— Вы заставили меня изрядно побегать по всему острову, — сварливо заметил он. — Это просто чудо, что я решил наведаться сюда еще раз, на всякий случай.

— Потом, прищурив глаза, словно до него только что дошел смысл сказанного Джейн, переспросил: — Что ты сказала, малышка, насчет мистера Табба?

— Он украл у Тима рубин, — решительно заявила Джейн. — Он грабитель. И это он завел нас в пещеру и бросил там. Он нехороший человек, настоящее чудовище.

Тарбутт с изумлением посмотрел на нее:

— Но как вы догадались? — начал он, но потом решил, что расспросит их позже. — Нет, сначала дойдем до дома, — проговорил он. — Вас там ждут…

Но Тим не в силах был ждать. Он бежал рядом с Тарбуттом и Джейн и, перекрикивая ветер, рассказывал ему о том, что услышал, и о своих догадках. Тарбутт внимательно слушал, хотя ему нелегко было идти по вязкому песку и по торфянику Бен Луина под дождем и ветром. Он расстегнул плащ и укрыл его полами Джейн так, что Тим видел только, как ее волосы рассыпались по плечу Тарбутта.

— И теперь нам надо сообщить обо всем в полицию, — выдохнул Тим, заканчивая рассказ. — Как только мы придем домой. И чем скорее, тем лучше.

Они уже перевалили гребень холма и направились к Скуапорту. Самое странное, что Джейн ухитрилась заснуть и даже слегка посапывала. Тарбутт усмехнулся Тиму, глядя на него поверх головки Джейн:

— Держу пари, что они уже здесь, малыш, — сказал он. — И ваша мама тоже. Бедняжка не находит себе места от беспокойства.

У миссис Хоггарт в самом деле была хорошая память на лица. И вскоре, после разговора с Тарбуттом, она вспомнила, где видела мистера Табба. И позвонила в полицию, в Обан: «Несколько лет назад этот человек был каким-то образом причастен к грабежу» — вот и все, что она могла сообщить по этому поводу. В полиции знали о мистере Таббе и о том, что он прибыл в Скуа.

— Очевидно, не спускали с него глаз все эти три года, — сказал Тарбутт, когда миссис Хоггарт позвонила ему из полицейского участка. — И поэтому, когда Табб поехал на остров, местным полицейским — что в порядке вещей — сообщили об этом. — Тарбутт помедлил. — До того, как он напал на твоего отца, у полиции не было ничего против него. Похоже, с тех пор, как пропали драгоценности, это была первая странная выходка с его стороны. Полицейские продолжали вести расследование. И никаких зацепок у них не было. Табб продолжал изо дня в день ходить на службу. Жил, как прежде. И спустя три года отправился в отпуск в Скуа…

Тим потерял дар речи от возбуждения.

— А как насчет Смита? — наконец выдохнул он.

Но Тарбутт только пожал плечами и с сомнением, искоса посмотрел на Тима.

— Против него нет ничего, насколько я понял. Ничем не примечательный господин, занятый своими делами. Хотя, если ты расскажешь полиции то, что рассказал мне, думаю, они захотят нанести ему визит.

— Он уже успеет сбежать к тому времени, — мрачно бросил Тим. — Бьянка предупредит его, потому что Смит заботился о ней и об Энни.

— Представляю, что она сейчас переживает, — сказал Тарбутт.

После того как миссис Хоггарт, то прижимая детей к себе, то осыпая поцелуями, выслушала всю историю до конца, последовал очередной взрыв объятий, и поцелуев, и слез счастья, что все благополучно закончилось. Она сказала им, что Табб никогда не доберется до Труля, потому что лодка Кемпбелла едва не затонула в разбушевавшемся море, но их успел подобрать курсировавший между Трулем и материком паром, который доставил их в Обан.

Как только Табб сошел с парома на берег, его арестовали.