Дочь ведьмы

Явление дикарки

Дочь ведьмы спешила к озеру. Дождь не щадил ее, и она продиралась вперед сквозь мокрую вязкую серую пелену. Когда озерная галька зашуршала под ногами и темная вода лизнула ботинки, у нее кончились все силы. Именно в такую ночь из воды выскочил Морской конь и унес ее мать. Так говорила Энни. И Бьянка верила ей, как верила всему, что та рассказывала. Более того, Бьянка и сама видела не раз, как Морской конь мчался по озеру. И никогда не боялась его.

Но сегодня серые клубы над водой пугали ее. Девочке стало так страшно, что она даже не могла заплакать. Но ведьмы не должны ничего бояться. Быть может, то, что говорил Тим в пещере, правда: она утратила свой дар. И если сегодня Морской конь унесет ее под воду, она просто утонет. Озеро обходила уже не дочь ведьмы, а самая обыкновенная, перепуганная до смерти девочка. И когда она краем глаза увидела его — огромного, белого, с развевающейся гривой, — Бьянка пронзительно завизжала.

Но в этот момент очертания Морского коня стали расплываться. Его шея стала тоньше и вдруг отделилась от туловища. И тело тоже медленно расплывалось во все стороны, пока не растаяло в общей серой массе.

Бьянка замолчала:

— Это туман… Это всего лишь туман, — громко сказала она и бросилась бежать по берегу к «Луинпулу».

Энни Макларен стояла у задней двери с масляной лампой в руках.

— Где ты была, леди? Он так беспокоился из-за тебя.

Бьянка промчалась мимо, миновала кухню и бросилась прямо в гостиную. Только у самой двери ее шаги замедлились, на долю секунды она застыла с бьющимся сердцем. Табб — нехороший человек, он бросил их в пещере умирать — так заявил Тим. Но он сказал, что и Смит тоже плохой человек. Если так, что сделает он, когда Бьянка признается во всем? Но, вспомнив, как часто он бывал к ней добр, отмела страх, набрала побольше воздуху в грудь и толкнула дверь.

— Они собираются сообщить о тебе в полицию, — выпалила она одним духом.

Смит взял в руки кочергу и задумчиво поворошил брикеты торфа. Искры вспыхнули и погасли, после чего, улыбнувшись, он посмотрел на нее:

— Кто это — они?

— Мальчик и девочка из отеля. Тим сказал, что тебя надо посадить в тюрьму.

— В тюрьму? — повторил Смит. Он продолжал улыбаться, но пальцы его, державшие кочергу, сжались на рукоятке. — А он объяснил, за что?

Бьянка опустила голову, глядя в пол:

— Тим сказал, что ты главарь банды, которая украла драгоценности.

Смит рассмеялся. Но ей показалось, что неестественно громко.

— Замечательная история. И, видимо, она вызвана тем, что ты распустила язык? Так ведь?

Она помолчала и после паузы медленно проговорила:

— О вас ничего, — ее губы пересохли, и она облизнула их кончиком языка.

— Я просто показала Джейн мой счастливый камень. А они сами догадались, почему Табб убежал и оставил нас в пещере…

— Когда он, что?..

Запинаясь, напуганная тем, как Смит смотрел на нее, Бьянка севшим голосом рассказала о том, что произошло.

— Тим сказал, что он бросил нас умирать там, чтобы успеть уехать самому, — закончила она. Губы ее дрожали.

Смит смотрел на пляшущие языки пламени:

— Какой же он дурак! Господи, ну какой же дурак… — сказал он.

— Кто поверит в историю, рассказанную детьми?! Если ему удалось убежать… — он вдруг отбросил кочергу, и та со стуком упала на пол. — Надо это выяснить.

Он посмотрел на Бьянку:

— Слушай меня внимательно. Ты можешь сделать кое-что для меня?

Чуть позже белый «ягуар» выехал в сторону Скуапорта. Неподалеку от городка он притормозил и въехал в ворота фермы.

Бьянка вышла. Сильный ветер, казалось, погнал ее по булыжной мостовой, что вела к городу и отелю, словно сорванный с дерева листок. У закрытой двери она остановилась: «Отыщи Тима, — велел Смит. — Отыщи Тима и спроси у него…»

Бьянка знала, что никто в Скуа не запирался на ключ. Она могла пробраться внутрь гостиницы и подняться к Тиму в комнату. Взявшись за ручку, Бьянка толкнула дверь, и тут храбрость покинула ее.

В баре было темно, но из окна гостиной в пустую застекленную террасу, пристроенную сбоку к отелю, струился свет. Она вскарабкалась на ящики с пустыми пивными бутылками и через окно заглянула в гостиную.

Облаченный в пижаму, Тим сидел около камина между матерью и каким-то высоким человеком. На голове у незнакомца топорщился короткий ежик седых волос, и у него было крупное симпатичное лицо. Он что-то говорил. Бьянка видела, как шевелились его губы. Но окно было закрыто, и она не могла разобрать слов.

Полицейский говорил негромко, с раскатистым «р» на шотландский манер.

— Итак, — произнес он, — мы получили уведомление насчет этого Табба. Никто не верил в ту сказку, что он наплел, но пока он жил тихо и мирно, мы не могли предъявить ему никаких обвинений. На то не было никаких оснований. Но расследование шло своим ходом, как и полагается. Мы сочли, что кто-то нашел ключик к Таббу и сумел настроить его на соответствующий лад, потому что фирмы, занимающиеся продажей драгоценностей, тщательно проверяют настоящее и прошлое своих сотрудников. Сначала казалось, что, кроме соседей — вполне добропорядочных людей, — он больше не общался ни с кем. И все же выяснилось, что время от времени Табб виделся с каким-то незнакомцем, который гулял с ним в парке, о чем— то подолгу разговаривал в местном пабе. Эти встречи происходили незадолго до ограбления. А потом тот человек исчез, и никто его больше не видел. Сначала создавалось впечатление, что денег у Табба ничуть не больше, чем до ограбления. Тем не менее его траты слегка возросли: он купил новую стиральную машину, газонокосилку, ну и тому подобные, не бросающиеся в глаза вещи. Не настолько, чтобы к этому можно было придраться, но настолько, что заставляло нас насторожиться и продолжать наблюдение…

«Залечь на дно, — вспомнил Тим. — Ничего не тратить. Или очень осторожно, очень понемногу». Так он говорил.

Полицейский кивнул.

— Именно так он и вел себя. Но именно так и восприняли это мои коллеги в Лондоне.

— А у вас имеется описание того незнакомого человека, с которым разговаривал Табб? — воодушевляясь, спросил Тим.

Это был, как он считал, самый потрясающий вечер во всей его жизни. После того как они вернулись в дом, Джейн находилась в центре всеобщего внимания, поскольку она действительно заслужила его. И теперь, зацелованная, обласканная и утомившаяся от восхищения, лежала в постели. Ей дали успокоительное.

Настала очередь Тима. И вот он сидел рядом с полицейским — настоящим живым полицейским в форме, — и тот вежливо и с серьезным видом выслушивал все, что говорил мальчик. И, судя по всему, это был действительно тот случай, который мог попасть на первые полосы газет.

— Описание этого человека? — переспросил полицейский. — К сожалению, ничего конкретного. Среднего роста, среднего телосложения, неопределенного цвета волосы…

— Смит подходит под него?

— Так же, как и масса других людей, — улыбнулся полицейский. — Из того, что мы узнали, ясно, что Смит оказался здесь не случайно. Но это всего лишь догадки. Реальных доказательств пока все же нет…

— Табб приехал, чтобы забрать свою долю награбленного, — уверенно заявил Тим. — И собирался улететь в Южную Америку.

— Видимо, так оно и есть. Но, повторяю, доказательств этому у нас пока нет.

Что мы имеем? Что Табб рыбачил вместе с Кемпбеллом. Вполне невинное занятие. А потом произошел этот несчастный случай. Когда мы его взяли, при нем не было никаких драгоценностей. — Он усмехнулся. — Только коробка с конфетами. Так что долго держать его под стражей мы не имеем права.

— Что вы такое говорите? — не выдержала миссис Хоггарт. — Он напал на моего мужа. Разве это можно оставить просто так?

— Табб признал, что толкнул его, — раздельно проговорил полицейский. — Но объяснил это тем, что нечаянно перепутал комнаты, вошел не в то помещение. Когда появился ваш муж, он испугался и оттолкнул его. А потом не знал, как сообщить об этом, потому что все произошло так быстро и неожиданно, что он растерялся.

Полицейский помолчал. — То, как он изложил все, выглядит как непреднамеренная случайность.

— Но дети! — воскликнула миссис Хоггарт. — Он завел наших детей в пещеру и бросил их там. Разве это не умышленное злодеяние?

Полицейский вздохнул:

— Да, я позвонил в Обан, пока вы укладывали малышку спать. И они допросили Табба. Он ответил, что встретил детишек на берегу. По его словам, они сами отправились в пещеру. Он даже волновался из-за этого, когда вынужден был уплыть, потому что наступал отлив. Его удивило, что детишки гуляют одни, без взрослых, но если сами родители не беспокоятся о своих детях, то имеет ли он право вмешиваться и запрещать им ходить там, где они хотят. Как видите, все выглядит так, словно он проявил беспечность. Но ничего, кроме этого.

Тим не мог поверить своим ушам. И с дрожью в голосе проговорил:

— Но вы ведь не поверили ему?

Полицейский посмотрел на него долгим взглядом:

— Верю я ему или нет — еще не повод для ареста, как вы понимаете. И боюсь, даже если мы арестуем Кемпбелла — он сошел с парома, когда тот прибыл на место, — то услышим от него то же самое, что нам уже говорил Табб.

— Кемпбелл не хотел оставлять нас в пещере, — напомнил Тим, я слышал окончание их разговора.

— В самом деле? — спросил полицейский. — Это очень важная деталь… — Он смотрел прямо перед собой и проговорил: — Если мы возьмем его до того, как ему станет известно, что вы нашлись и находитесь в полной безопасности… если мы скажем ему, что вас до сих пор ищут, есть надежда, что он выложит правду. Тим радостно вздохнул и выпрямился:

— Значит, вы мне верите? — спросил он. В нем вспыхнула надежда и чувство уверенности в себе.

Полицейский с трудом сдержал улыбку:

— Ну конечно он верит тебе, Тим, — улыбнулась миссис Хоггарт. — Неужели ты думаешь, что кто-то стал бы понапрасну терять время, выслушивая твои фантазии?

— Но в суде эти показания не могут принять во внимание, — с сожалением заметил полицейский. — Со стороны все это будет выглядеть как весьма красочная история, которые так любят сочинять мальчики. Они часто воображают себя героями и хотят стать участниками невероятных событий.

— Джейн знала, что рубин украли, — твердо стоял на своем Тим. — Это она доказывала мне, что камень подменили.

Полицейский хранил молчание. И тогда заговорила миссис Хоггарт:

— Дорогой мой, ты и я знаем о способностях Джейн. Но никто не поверит, что она способна отличить один камень от другого.

— Бьянка верит… — выпалил Тим. — Она тоже знает о способностях Джейн.

Рубин она, правда, не видела и не слышала, о чем разговаривал Табб в пещере. Но ей известно, что тот встречался со Смитом. Что они хорошо знакомы. И в ту ночь, когда Табб приходил, в руках у него была коробка, в которой лежали драгоценности. И он подарил ей бриллиант…

— Так ты говоришь… Но что если девочка… — полицейский помедлил. — То, что мне известно о ней… Она не может выступить свидетелем, заслуживающим доверия. Она не умеет ни читать, ни писать, как сообщил мне Тарбутт. Она диковата, немного не в себе…

— Ничего подобного, — упрямо возразил Тим. — Она совершенно… «разумна» — вот, что он хотел сказать в заключение, но увидел непроизвольную усмешку, появившуюся на лице полицейского и замолчал.

— Мы не сможем пригласить ее для дачи свидетельских показаний, — продолжал полицейский. — Но мне бы очень хотелось поговорить с ней. И со Смитом я бы тоже не отказался побеседовать. И может быть…

Он вдруг поднялся с места и быстрым шагом двинулся к балконной двери, которая вела на веранду, еще до того, как Тим и его мать догадались, что привлекло его внимание. На веранде что-то грохнулось на пол, потом раздался испуганный возглас.

Полицейский двигался с неожиданной легкостью и быстротой для такого высокого сильного мужчины. И когда Тим и его мать встали, он уже вышел оттуда, ведя за руку Бьянку. Он сгреб ее, когда она споткнулась об упаковки с пивом, стоявшие на полу, и упала.

— Бьянка! — закричал Тим.

Но ее глаза были полны ужаса, и она смотрела на него так, словно не узнавала.

— Это та самая девочка, о которой ты говорил? — спросил полицейский у Тима.

Мальчик молча кивнул. Бьянка выглядела такой маленькой, такой испуганной, как воробышек, выпавший из гнезда…

— Что ты здесь делаешь? — спросил ее полицейский.

Девочка застыла на месте, опустив голову и дрожа от страха.

— Не бойся, — проговорила миссис Хоггарт. И в ее голосе прозвучало сочувствие к Бьянке: — Никто не собирается обижать тебя. Ты пришла повидаться с Тимом?

Молчание.

— Она не любит, когда ее спрашивают, — сказал Тим.

Миссис Хоггарт посмотрела на полицейского. Тот пожал плечами.

— Поговори с ней сам, Тим, — предложила миссис Хоггарт. — Скажи, чтобы она не боялась нас.

— …Все в порядке… не волнуйся… — обратился к ней Тим.

Бьянка стояла так, словно не слышала его слов. Неподвижная, как статуя. Только вздымавшаяся грудь выдавала ее волнение.

— Они схватили Табба, — продолжил Тим. — И знают, что он нехороший человек. Ты ведь тоже знаешь это, потому что он бросил нас в пещере. И это он украл драгоценности. Правда ведь, что он подарил тебе один камушек?

Бьянка оставалась безмолвной и безучастной.

Тим набрал в грудь побольше воздуха и посмотрел на полицейского.

«Продолжай, ты все делаешь правильно», — понял он по выражению его лица. Но Тим почему-то, даже не понимая, откуда возникло это чувство, испытывал стыд и неловкость. Но ведь в том, чтобы помогать полиции в расследовании, нет ничего дурного. Он нисколько не сомневался в этом, тем не менее голос его прозвучал не так уверенно, как он ожидал:

— Ведь Табб дал тебе бриллиант — один из тех камней, что лежали в коробке, ты помнишь? В ту ночь, когда пришел к Смиту…

Она подняла голову и посмотрела непонимающим взглядом, как если бы он говорил на неизвестном ей языке. «Дикарка. Немного не в себе…» — вспомнились ему слова Тарбутта. Тим подумал, что в эту минуту она выглядела такой… В нем вспыхнуло раздражение. Она выглядела дурочкой, ничего не понимающей дурочкой. И это бросало тень на него. На его слова. Бьянка обязана повторить то, что говорила, чтобы он тоже не выглядел доверчивым дурачком, который повторяет всякие глупости. Тим заговорил чуть мягче, но по-прежнему настойчиво:

— Ты смело можешь рассказать о том, что произошло. Как все было на самом деле. Здесь только моя мама, а она верит тебе. А этот человек — полицейский. И ему тоже можно рассказать правду. Мы должны помогать полиции во время расследования. Это наш гражданский долг. — Он помолчал, а потом придумал способ, которым ее можно было бы заставить заговорить. Таким образом ему удавалось разговорить и Джейн, и этот прием должен был одинаково действовать на всех девочек. Идти от обратного.

— Ну хорошо. Можешь не говорить. Если тебе не хочется, молчи. Это не имеет значения. Думаю, что им это не интересно. Они все равно все знают: Табб украл драгоценности и… — он вдруг вспомнил, что говорил полицейский перед тем и бросил на него тревожный взгляд. Но тот незаметно кивнул, поддерживая и подбадривая мальчика — … и насчет Смита тоже, — закончил он с торжествующим видом. — Так что, как видишь, тебе не стоит беспокоиться из-за…

Она тонко вскрикнула и побежала.

Полицейский мог бы без труда задержать ее, но вместо этого он сложил руки на груди. Бьянка выскочила в прихожую. Они услышали, как взвыл ветер, когда она открыла дверь. Тим рванулся было за ней следом, но полицейский очень решительно остановил его:

— Не надо, Тим. Оставь ее в покое.

— Но там темно, — сказала встревоженная миссис Хоггарт. — Нам надо пойти за ней. Как можно отпускать ее одну в такую погоду?

— Не думаю, что она пришла одна, — ответил полицейский.

Тим обернулся к матери:

— С ней ничего не случится. Скуа — не Лондон. Так что не беспокойся… — Он говорил, не думая о том, что говорит, поскольку мысли его были заняты совсем другим. Взглянув на полицейского, он сказал: «Все, что я говорил до сих пор, — не более чем сплетни. До тех пор, пока нет никаких доказательств…»

Полицейский кивнул.