Док и Муся

Глава 8

— Чует мое сердце, что мы опять влипли в какое-то дерьмо… — я прижался лбом к морде Мусия.

— Мр-мм… — сдержанно муркнул кошак, вежливо освободился из рук и убрался на балкон.

— Иди, иди, шерстяная колбаса, — проворчал я. — Ну вот, всем плевать, а мне расхлебывать…

Раздался тактичный стук в дверь. Потом в номер вошла хозяйка пансиона и вкатила за собой тележку.

К моему дикому удивлению, еда оказалась вполне в европейском стиле. А если точнее, даже не в европейском, а в родном, домашнем, российском.

Я почти всеядный, особым гурманством не страдаю и предпочитаю простую еду. Так вот, при виде котлеток с картофельным пюре и салатика из помидоров с огурчиками меня накрыло настоящей ностальгией, а желудке сразу заурчало. Черт побери… пюрешку с котлетами, я не ел уже… твою же мать! Восемьдесят шесть лет!!!

— Прошу простить меня, — китаянка извиняющеся улыбнулась. — Уже поздно, я отпустила повара, поэтому на ужин очень скромное меню. Но завтра все будет по-другому, вам понравится, обещаю. Чанг идеально готовит Бей Джин Хао и Сяо лун бао. А в качестве компенсации, я принесла вам бутылку французского вина.

Говорила она на идеальном, классическом английском, что несколько меня удивило.

Впрочем, не настолько, чтобы зацикливаться на этом. Странностей и без этого было очень много.

«В жопу Хуньсуньвмао, или как так их…» — подумал я, с трудом удерживаясь, чтобы не начать трескать котлеты прямо при китаянке.

— А это для вашего кота, — хозяйка пансиона поставила на пол большую миску с мелкой рыбешкой.

Муся немедленно нарисовался в комнате и кровожадно заурчал.

— Еще раз прошу прощения, я не представилась, — китаянка изобразила легкий книксен. — Меня зовут Мейли Вонг. Можете меня называть по имени или мадам Вонг. Это на ваше усмотрение. Если что-нибудь понадобится — позвоните в колокольчик.

Она еще раз улыбнулась и ушла.

Мари в ванной задерживалась, поэтому я не стал ее ждать, налопался от пуза, открыл вино, но себе налил родного вискаря и убрался на балкон курить.

Через пару минут появилась русская француженка. По своему обыкновению, прической она не озаботилась, мокрые волосы торчали в разные стороны, однако, эта небрежность, вкупе с коротеньким шелковым халатиком делала ее образ очень соблазнительным.

Мари молча села в плетеное кресло напротив меня, сделала маленький глоток из бокала, а потом тихо поинтересовалась:

— Вы, наверное, хотите знать, как сложилась судьба у ваших детей?

На самом деле, этот вопрос не особо меня волновал, но признаваться в этом я не стал и просто смолчал.

Однако, Мари приняла мое молчание за согласие.

— С вашими детьми все хорошо, — принялась рассказывать она. — Они стали известными людьми. Но ваш младший сын… — русская француженка улыбнулась. — Это отдельная история. Он, в некотором роде, пошел по вашим стопам.

— Это как? — я насторожился. Неужто младшенький тоже жил сразу с двумя бабами?

Но услышанное оказалось несколько неожиданным.

— Он практически в одиночку уничтожил все банды в Чикаго! — гордо сообщила Мари. — Уничтожил — это в буквальном смысле. К примеру, Аль Капоне он перерезал глотку лично. Хотя, о чем это я, вы же пока не слышали об Аль Капоне.

«Все я слышал… — подумал я с неожиданной гордостью. — Ай да, младший! Куда там разным итальяшкам против моего сына. Но, скорее всего, здесь при делах только криминальные терки, макаронник просто перешел дорогу моему младшенькому. Ни за что не поверю, что Бенни прикончил мафиозо только из-за своей гражданской позиции…»

— Аль Капоне, был одним из самых злобных и могущественных криминальных боссов Америки, — продолжила Мари. — Хотя, злые языки поговаривают, что Бенни Младший сам был сначала криминальным авторитетом и они просто не поделили между собой сферы влияния.

А потом Бенджамин Вайт стал мэром Чикаго. При нем преступность в городе окончательно сошла на нет. Криминал пытался с ним бороться, но ваш сын благополучно пережил одиннадцать покушений, при этом сам застрелил пять убийц. А двух их них убил его пес Муся. Но когда стали загадочно массово умирать члены мафиозных семей, мафия сразу отстала от вашего сына.

Но и это не все. Во вторую мировую, Вайт Младший воевал в Европе и был награжден Медалью Почета за храбрость. А его жена возглавила комитет помощи Советскому Союзу, за что, Сталин наградил ее Героем Советского Союза. Кажется, так называется эта награда. Нет! Наградил Золотой Звездой Героя Советского Союза! Вот так правильно.

— Медаль и звезда — это хорошо. Но речь идет об одной жене? В смысле, у Бенни Младшего, моего сына, него одна жена? — машинально уточнил я.

— Одна, мистер Вайт, — с пониманием улыбнулась Мари. — В этом он удался явно не в вас. Бенджамин Вайт Младший до сих пор имеет репутацию образцового семьянина.

Я с облегчением вздохнул.

— На самом деле, это неплохо. Что случилось дальше с этим щенком?

— А после войны, он стал сенатором! — русская француженка гордо ткнула пальцем в потолок. — А год назад ваш сын выиграл президентские выборы в Соединенных Штатах Америки.

— Чего? — я вытаращил на девушку глаза. — Бенни младший выиграл президентские выборы в Соединенных Штатах Америки?

— Угу, — Мари с довольной рожицей кивнула.

— Ну нихрена себе… — вырвалось у меня.

— Ага, думаю, так сказали все политики США, когда узнали, что ваш сын победил, — прыснула девушка. — С этими выборами связано много загадочного и забавного. В пятидесятом году, Бенджамина Вайта младшего и его супругу обвинили в работе на коммунистов. Награждение его жены высшей наградой Советского Союза тоже сыграло свою роль в этом. Но ваш сын блестяще выиграл очередной судебный процесс и по его окончанию высказал намерение баллотироваться в президенты. Как он тогда сказал, в шутку, и чтобы утереть нос сраным либералам. К тому времени, его популярность в Штатах почти сравнялась в вашей и Бенджамин с легкостью выиграл выборную гонку. Причем, не принадлежа ни к одной из партий. Но потом, почему-то отказался от поста в пользу Дуайта Эйзенхауэра, который ему проиграл президентскую гонку. — Никто не знает почему. Сам Вайт младший о причинах никому не рассказывал. А затем он уехал в Монтану, где стал… — она состроила загадочную гримассу. — Где стал простым шерифом в Бьютте и до сих пор живет в вашем доме. К слову, он поставил памятник своему псу радом с памятником вашему коту. Тоже из чистого золота. А еще, в процессе своей карьеры, он добился того, что про вас перестали снимать фильмы. А те, что уже успели снять, сняли с показов. Если честно — правильно, потому что ни один из актеров, даже самых знаменитых, даже приблизительно не смог воплотить ваш настоящий образ.

— Н-да… — озадаченно хмыкнул я. — Бенни Младший всегда был… как бы это сказать. Еще той занозой в заднице. — И сразу же соврал. — Хотя я всегда знал, что из него получится что-то стоящее…

Соврал, потому что никогда не задумывался о будущем своих детей. Нет, я их любил, конечно, наверное, по-своему, но опекать и сюсюкать над ними даже не собирался. Все что мог — дал, всему что знал сам — научил, а дальше сами, сами.

Мари помолчала, а потом неожиданно поинтересовалась.

— А какие были они? Женщины, которые были рядом с вами? Я о мисс Меллори и мисс Пруденс? О них плетут много небылиц, как и о вас, но я подозреваю, что правды в этом мало.

Русская француженка застала меня врасплох. Во-первых, ее острый сосок просвечивающийся через тоненький шелк халатика интересовал меня сейчас гораздо больше, а во-вторых, вспоминать о Бель и Пруденс оказалась неожиданно больно. И я только сейчас понял, что безумно их любил.

Бель и Пруденс… какими они были? Красивыми, умными, хитрыми, решительными, ласковыми и одновременно жестокими, неимоверно вздорными и одновременно покладистыми… Да, так и есть, но эти эпитеты все равно не характеризуют их правильно. Они были… были необыкновенными.

И озвучил мысль вслух.

— Они были необыкновенными. Просто необыкновенными.

— Необыкновенными… — тихо повторила Мари. — Все правильно. Рядом с вами могли быть только необыкновенные женщины.

После чего поставила бокал на столик встала и сразу опустилась рядом со мной на колени.

— Простите, мистер Вайт… — жалобно всхлипнула она. — Это сильней меня. Я пыталась бороться с собой, но ничего не получается…

Она быстро сорвала с себя поясок, провела плечами, сбрасывая халатик, а потом взялась за пуговицу на моих брюках.

Я хотел остановить ее, но потом просто пожал плечами. Почему бы и нет? Чего тут такого? Пусть девчонка потешит и себя и меня заодно. Никакого отторжения Мари у меня не вызывает. Даже наоборот. Хотя — это какой-то рок, который преследует меня всю жизнь. Впрочем, не буду жаловаться — все равно ничего не изменит.

Мари оказалась очень неумелой и неопытной в этом роде деятельности, но неловкость обращения с окоянным отростком, так сказать, с лихвой компенсировала пылкостью и страстью.

Однако полностью насладиться процессом я так и не смог. Сначала какого-то хрена начал волноваться Муся. В процессе разговора мы переместились в комнату и закрыли за собой дверь, потому что начали докучать насекомые. Так вот, сейчас кошак вздыбил шерсть на загривке и громко шипел в сторону балкона и вообще, всячески демонстрировал свою тревогу.

Я привык доверять Мусию, его бдительность не раз спасала мне жизнь, но сейчас решил немного повременить с реакцией, чтобы дать русской француженке завершить начатое.

Правда до логичного финала все равно дело не дошло.

В номер залетела хозяйка пансиона, чем вызвала у меня… вызвала у меня полный когнитивный диссонанс. Но дикое удивление вызвала все-таки не она сама. Черт побери, я охренел от того, что Мейли держала в руках знаменитый отечественный пистолет-пулемет Судаева. Да-да, тот самый ППС, а через плечо у нее висела сумка с магазинами к нему.

Сама хозяйка тоже сильно преобразилась, ее милое и красивое лицо превратилось к жестокую каменную маску.

— Надо уходить! — коротко и резко бросила китаянка. — У нас есть всего две минуты. Может меньше.

«Вот же дебил! — обругал я себя мысленно. — Надо было сразу свалить подальше от этой девчонки, так нет, на ножки и сиськи позарился, озабоченный лишенец…»

Правда задавать лишних глупых вопросов не стал. Кто бы там не пожаловал, мне достанется за компанию. В полицию тем более попадать не стоит. Хотя…

— В мои намерения не входит убивать полицейских.

— Это не полиция, — качнула головой китаянка. — Гораздо хуже, поверьте.

Мари молча метнулась одеваться, я достал из сумки автомат, а саму сумку перекинул через плечо.

Ну что же. Сначала надо отбиться и свалить, а потом идут они все в жопу. Запас подвигов и геройства и меня закончился еще на Диком Западе.

Еще мгновением позже стало ясно, что и двух минут у нас уже нет.

Внизу послышались тяжелые удары в дверь.

А потом дверь на балкон с треском вылетела и в комнату залетел какой-то хрен в черном трико. И, с мечом, мать его, в руках!!!

Вот эта железяка меня особенно ошарашила. Да что там, вконец охренел. А не многовато за один день? Сын — президент Соединенных Штатов Америки, дальше мадам Вонг с отечественным автоматом, а потом миньет в исполнении фанатки, спустя несколько десятков лет после моей смерти и теперь, мать их, ниндзи пожаловали…

Персонаж в черном дико завопил и в прыжке занес свою заточку, но я решил, что глубокое охренение все-таки не повод быть зарезанным.

Бабахнул выстрел и ниндзя рухнул на полу уже безжизненной тушкой.

Во дворе завопило несколько голосов, загрохотали очереди, по потолку и стенам ударил ливень пуль. В комнате сразу повис плотный туман из пыли, а нам на голову посыпалась штукатурка и куски дранки.

— За мной! — коротко скомандовала Мейли, бодренько заняла коленопреклоненную позу и на корточках рванула из номера.

Выскочив, она вскочила на ноги, побежала в противоположную сторону от лестницы вниз и принялась торопливо отпирать ключами еще один номер.

В коридор с воплями выскочило еще двое непонятных мудаков в черном, но уже не со средневековыми железяками в грабках, а вполне современными американскими автоматами.

Моя «масленка» задергалась, на паркет со званом посыпались гильзы. Один из гостей споткнулся и рухнул, а второй нырнул обратно на лестницу.

— Есть! — торжествующе завопила мадам Вонг на русском, плечом открыла дверь и юркнула в номер. — Вот, лезем через окно, под ним крыша сарая…

В коридор опять поперли гости я немного задержался, отгоняя их очередями. Добил магазин, вставил второй и только потом нырнул в окно.

Пробежался по крытой железом крыше сарая, спрыгнул вниз и сразу полетел на землю, сбитый кем-то огромным, жирным и тошнотворно воняющим потом.

Жирдяй, пронзительно вереща тоненьким голоском, живо оседлал меня и попытался ухватить за шею.

Автомат улетел в сторону. Я попытался вывернуться, не смог и вспомнил о пистолете за поясом.

Чередой бабахнули три выстрела, толстяк утробно охнул и завалился на бок. Я трудом спихнул тушу с себя, перекатился в сторону и лежа пальнул в набегающую фигуру.

Неизвестный гость споткнулся об меня и кубарем полетел в кусты.

Я встал на колено и дострелял магазин в вывернувшихся из-за угла еще троих нападающих.

Потом на корточках рванул за бочку для дождевой воды, отбросил Кольт и вытащил из сумки уже «Тульский Токарев».

Из темноты понеслись истеричные вопли.

— Всех убивать!!!

— Смерть!!!

— Лю, заходи справа, Чанг — ты слева, не упустите мерзкую тварь…

— Смерть мерзкой черепахе!

— Убивайте всех, они с ней заодно!!!

Я понял, что так просто уйти не получится, потому что на всех у меня просто не хватит патронов.

А потом, совершенно неожиданно, послышался треск мотоциклетного двигателя. А еще через пару секунд возле меня, с лихим разворотом, остановился мотоцикл с коляской. Мадам Вонг сидела за рулем, а позади, обхватив ее руками, пристроилась Мари.

— В коляску, там пулемет!!! — категорично скомандовала китаянка.

Пулемет оказался английским Льюисом — тяжеленная хрень с со стволом в толстом кожухе и круглой коробкой магазина сверху.

«Сука!!! — бессильно ругнулся я. — Хорошо хоть не тачанка с Максимом. Твою же мать, когда это день закончится? Ну почему у меня всегда все через жопу!!! Так, где у этой древней хрени затвор?..»

Взревел мотор. Мадам Вонг газанула так, что мотоцикл встал на дыбы и рванул вперед словно жеребец трехлетка.

В темноте замелькали вспышки выстрелов.

Я выставил «трубу» Льюиса из коляски и прижимая его к себе нажал на спусковой крючок.

— Бу-бу-бу… — бешено дергаясь, пулемет выплюнул длинные снопы пламени.

— Мр-рмяу!!! — в коляску заскочил Мусичка и вцепился в меня когтями, чтобы удержаться.

— Бам-м-м!!! — мотоцикл снес забор и подпрыгивая на ухабах понесся по дороге.

Ехали долго, куда, я толком не понял, но дорога шла в гору. Бешеная гонка закончилась возле небольшого бунгало за высоким, каменным забором.

Китаянка открыла ворота и ловко загнала мотоцикл во двор.

— Приехали… — устало сообщила она. — Здесь мы пока в безопасности. По крайней мере пару дней.

Меня так и подмывало прямо здесь устроить головомойку сумасшедшим бабам, втравившим меня в очередное дерьмо, но я сдержал себе.

— Ой, мне надо в душ… — перетупив порог, быстро заявила Мари.

— А я на кухню, — заторопилась мадам Вонг. — Надо приготовить какую-нибудь еду!

— Стоять! — гаркнул я.

Женщины застыли.

— Сели… — я показал на диванчик. — А теперь, коротко и ясно объяснили мне, что это было? Начните с того, кто на нас напал.

— Это… были… — замялась Мари.

— Триады… — закончила за нее фразу Мейли.

— Бля… — от избытка чувств ругнулся я. — А какого… какого хрена они с мечами? Они идиоты?

Мадам Вонг пожала плечами.

— Да, на первый взгляд, это выглядит глупо. Но триады — это в первую очередь традиционизм. Многие члены семей придерживаются старинных традиций и правил.

— Точно идиоты, — сделал я вывод. — Ну и какого хрена им от вас было надо?

— Может позже? — Мари состроила жалобную гримассу.

— Нет! Сейчас!

— Хорошо, — русская француженка тяжело вздохнула. — Мы им перешли дорогу. Это была месть.

— Кто мы? В глаза смотреть!

Мари еще раз страдальчески вздохнула и выдавила из себя.

— Коминтерн…