Долгая дорога в небо

Нарвались мы крепко, конечно. Это при том, что нам еще повезло. Пойди дело хуже — уже бы рыб кормили всем экипажем. Хреновейшая штука — недооценка противника. Мы шли щипать обычных торгашей, пусть и промышляющих противозаконным товаром, а нарвались на судно людоловов, совершавших очередной вояж в Дагомею за «черным деревом». Ребята были жизнью битые и хваткие. Проиграв артиллерийскую дуэль и поняв, что дело кончится абордажем — не испугались, а весьма грамотно контратаковали. Нас с Анте они, конечно, прошляпили, но у них ставка была на стремительность. Успей они ворваться на «Фурор» — не факт, что мы двое смогли бы что-то сделать.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей иду разбирать трофеи. Не считая, убираю в карман пачку экю и перехожу сразу к оружию. Советский АКМ, бундесовская G-3 и какой-то непонятный гибрид АК и СКС. Это с тех, что на палубе приза я уложил. С них же пара китайских ТТ. А вот тот шустрик, что уже успел на «Фурор» забраться, одарил меня щедрее. У него оказался «Стечкин» в лакированной деревянной кобуре. Прикольно. Чеченец, что ли? Они любили с АПС гонять, статусно это считалось. Так, дитя гор, а что у тебя за автоматик был. Откидываю в сторону прочий длинноствол и охреневаю. Как говаривал Жорж Милославский — «Видел чудеса техники, но такое…». Надо бы посоветоваться с человеком, в оружии понимающем побольше моего и я зову Олича:

— Анте, подойди на пару минут.

— Что хотел, Леш? — отзывается югослав и подходит ближе.

— Ты случайно не знаешь что это? — показываю ему трофей.

— Сверху или снизу? — уточняет мой напарник. Видимо, чтобы просто что-то сказать.

— Вместе.

— А вместе штурмовая винтовка FAMAS с подствольным гранатометом ГП-30.

— Это я и сам вижу. Меня несколько другое интересовало.

— Если хочешь спросить как это — я сам не знаю. Но выглядит интересно. FAMAS сам по себе бластер из голливудской фантастики, а уж с ГП вид имеет запредельно космический.

— Это да. Слушай, а на мой «Вектор» его можно как-нибудь перекинуть? Или тут не штатная установка, а «колхозный тюнинг» какой-то?

— Ну давай глянем. Тащи сюда свой R-4.

Поколдовав около минуты, Олич отделил подствольник от французского автомата и принялся разглядывать. Повертев его в руках, он выдал вердикт:

— Если это ГП-30 — то я балерина.

— А что это тогда?

— А хрен его знает. Похоже на «Обувку», но под НАТОвское оружие сделано. Крепления как на М203. К тебе нормально встанет. — С этими словами Анте взял мой автомат и прикрепил к нему трофейный гранатомет. — Пользоваться умеешь?

— Теоретически. Как стреляют — видел. Сам — не пробовал.

— Ну ладно, научу. Только желательно бы инертными ВОГами разжиться. А то на боевых учиться дорого и не всегда безопасно.

5-й день 4-го месяца 24-го года.

Порто-Франко.

Тащились мы от дагомейского побережья целую неделю. Трофей пришлось тянуть на буксире, поскольку его ходовая рубка была превращена нашими снарядами в груду металлолома. Можно, конечно, и без нее кораблем управлять. Но это сложно и требует непосильное для нас количество квалифицированного народа, к тому же действующего скоординированно. Поэтому мы поступили проще — перекинули на чужую палубу свою якорь-цепь и обвели ее вокруг бимса[37] несколько раз. После чего полностью вытравили цепь, за которую «Фурор» и потащил затрофеенный нами бывший траулер. Скорость передвижения таким способом воображение, естественно, не поражала. Так же пришлось заделывать пробоины в борту, через которые на волнении заплескивалась водичка. В процессе данного занятия я познакомился с такой штукой как раздвижной упор. Он нужен для того, чтобы заглушку к пробоине прижимать. Представляет собой данная приспособа две железных трубы, одна из которых вставлена в другую. При установке внешняя труба упирается в что-то прочное, из нее выдвигается внутренняя и упирается в закрывающий пробоину деревянный щит. Затем взаимное положение труб фиксируется специальным штырем. После этих процедур крутим специальную нажимную гайку, создавая необходимое усилие прижатия. Вроде бы ничего сложного. Но мы в процессе установки умудрились заехать этим упором боцману по голове. Что боцман нам пообещал после этого — я рассказывать не буду. Не хочу выставлять его пустобрехом, если он своих обещаний не выполнит. А если выполнит — то делиться такими подробностями своей личной жизни я точно не стану.

Но все плохое имеет свойство заканчиваться. Закончился и наш переход. Сразу по приходу в Порто-Франко кэп убыл решать бюрократические формальности и сдавать на попечение Ордена освобожденных нами четверых дагомейских негров. Почему четверых? Так двое померли по дороге. Один — почти сразу, от пневмоторакса. Это так на медицинском языке дырка в легком называется. А у второго гангрена развилась. Видимо, загнало осколками в рану грязное тряпье. Протянул он четыре дня, последние два из которых я был убежденным сторонником гуманизма в трактовке майора Пэйна. И не я один. Но кэп добро на принудительную эвтаназию не дал. Пришлось терпеть его стоны. Обезболивающее-то на него никто тратить не стал, естественно. Почему мы их в госпиталь не отправили? Так выполнявшая функции санитарного борта «Каталина» улетела под завязку набитая нашими ранеными. А идея пихать в нее вместо своих парней совершенно незнакомых негров поддержки ни у кого бы не нашла.

Однако хватит о грустном. Вернувшийся из города капитан выдал нам зарплату с премиальными. На три сотни каждому из экипажа расщедрился. А нам с Оличем и Луису, тому матросу, что «шквальным ружейным огнем» сорвал попытку врагов закрепиться на нашей палубе, выдал по шестьсот экю. Ну и сертификаты орденского банка на тысячу экю каждый соответственно числу убиенных супостатов. На этом моменте меня ждал приятный сюрприз. Оказывается, хозяина «Стечкина» и FAMASа очень хотели видеть в здешней Бразилии. Причем видеть они его хотели в специальном кресле, снабженном металлическим обручем на уровне шеи и затягивающим этот обруч воротом. За данное удовольствие бразильянцы были готовы заплатить целых пять тысяч монет тому, кто предоставит им клиента для экзекуции. Банальное уничтожение они оценили дешевле, но 1500 экю на ровном месте — тоже вполне неплохо.

С самого момента захвата трофея меня терзало жуткое желание напиться. Отвык я, похоже, от подобных картин. Хотя раньше периодически приходилось видеть, что делает залп НУРСов[38] по позициям с находящимися на этих позициях людьми. Но тогда у меня была с собой фляжка «антидепрессанта». А сейчас на борту «Фурора» тотальный «сухой закон». Потому потребление алкоголя пришлось отложить до Порт-Франко и сейчас я намереваюсь реализовать это желание, тем более что время уже вечернее. Однако пить в одну харю — первый шаг к алкоголизму. Поэтому я направился к своему балканскому другу.

— Анте, ты как насчет культурного досуга?

— Ну смотря что ты под этим подразумеваешь.

— Водки поесть, закуски попить.

— Поддержу. Куда пойти думаешь?

— Да еще не решил. В «Якорь» никакого желание нет, думаю в центр куда-то. Уж чего-чего, а кабаков в этом городишке полно.

— Это верно. Только в центре сейчас народу дохрена и больше. У меня получше идея есть. Знаю недалеко хорошее местечко с неплохой кухней и не особо многолюдное.

— Веди. — Соглашаюсь я с предложенным вариантом.

— Пошли. Только «Ибаньес» свой захвати.

Я быстрым шагом направился в радиорубку за своей благоприобретенной, как выражались в веке эдак восемнадцатом, гитарой. В крайнем походе кэп счел возможным закрыть глаза на разграбление имущества работорговцев, хотя по договору в собственность отходило только то, что было на собственноручно пристукнутой тушке. Но Гальего — мужик умный, понимает, что традиция «три дня на разграбление» взялась не на пустом месте. Вот и прибегнул к старому испытанному методу поднятия боевого духа. Пользуясь случаем, я гитарку и прихватил. Давно слюни на такую пускал, уже скопил даже и ждал, когда будет очередная партия. Но попалось мне на глаза объявление о продаже старенького, но в хорошем состоянии «Авто-5»[39]. И всю собранную сумму я ухнул на покупку детища Джона Мозеса Браунинга. Ну а что поделать, если кроме него нормальных самозарядок в моем любимом 16 м калибре практически нет? Так вот и остался я без гитары хорошей. Зато сейчас толковый инструмент приобрел. Единственное, настроить ее надо будет.

На ходу закидываю чехол с гитарой за спину и спрашиваю у ждущего меня возле сходни Олича:

— Слушай, а нас за несанкционированное музыкальное выступление из заведения не выкинут?

— Пусть попробуют. — Ухмыляется югослав.

— Нет, я серьезно.

— Да нормально все. Там такие закутки полукабинетного типа есть. Сядем в одном и никому мешать не будем.

— Ну тогда пошли.

Мы сходим с борта и направляемся в сторону мыса, куда-то за порт. Идти оказывается недалеко, и вскоре я могу рассмотреть кафешку пляжно-тропического вида. Открытая веранда с тремя входами: с той стороны откуда мы пришли, со стороны вокзала и еще со стороны моря есть небольшая лесенка, ведущая на узкую песчаную полосу, лениво омываемую водами Залива. А ничего так, симпатичненько. И народа нет практически. На закате отсюда должен открываться шикарный вид на море, но закат был часа три назад и пришедшие на него полюбоваться уже успели разойтись. Только у барной стойки трое индивидуумов торчат. Ну и черт с ними. Они, похоже, тут давненько и уже успели дойти до нужной кондиции. Сильно сомневаюсь, что эти джентльмены захотят и смогут нам помешать.

Мы поднялись на веранду и проследовали в дальнюю ее часть, где имелось несколько отделенных друг от друга легкими стенками из чего-то вроде бамбука помещений. Расположились в самом дальнем, чтобы никому не мешать и чтоб нам тоже никто не мешал. Особыми изысками местная кухня не баловала, но оно и к лучшему. Никогда не понимал высокой кулинарной моды вроде ягодных соусов к мясу или чего-то еще более экстравагантного. Кулинарное извращение это, как по мне. Но здесь все было как надо. Нормальная жареная картошка, хорошо прожаренные стейки из антилопы, салаты из овощей и морепродуктов, свежайший хлеб. Разлив по рюмкам бренди, Олич предложил:

— Давай за хороший вечер?

— Давай.

Бренди на мой непритязательный вкус был хорош. Я по нему далеко не специалист — из крепких напитков водку предпочитаю. Но тут ее брать не стал — доводилось пробовать во что эти цивилизованные европейцы могут превратить нормальный напиток. Ну а тот вересковый самогон, который англосаксы почему-то считают нормальным алкоголем, мой организм просто не принимает. Коньяков тут пока нет — какие-то проблемы с виноградом, да и дубовых рощ я пока здесь не видел. Поэтому выбор невелик. Не малярики-колонизаторы все же, чтобы джинн глушить. Тут же для развития аппетита хлопнули по второй и набросились на еду, словно волки на свежезадранного оленя.

Эдак через четверть часа, когда чувство голода было утолено, Олич вновь наполнил рюмки и как-то странно глянул на меня. Не знаю даже, как этот взгляд истолковать можно. Ну да ладно. Захочет — объяснит. Я полностью охватил свою рюмку и задумался, вспоминая ребят. И тех, кто остался в горах Кавказа, и разбившихся при падении с совершенно мирного неба, и отошедших в мир иной по совершенно бытовым причинам. Анте понимающе кивнул и поддержал. Алкоголь прокатился по пищеводу и растекся теплом по телу. Выждав для приличия паузу, Олич протянул руку к гитаре:

— Ты позволишь?

— Конечно. Не думал только, что ты тоже играешь.

— Да не то, чтобы играю — пытаюсь.

Через каких-то пять минут мне стало ясно, что мой собутыльник откровенно прибедняется. Лучшего исполнения «Bella Ciao» мне вживую слышать еще не доводилось. Вернув инструмент, югослав понитересовался:

— Слушай, а если не секрет, ты кем воевал-то? А то я по тебе не пойму…

— Что ты не поймешь-то?

— Да как-то странно у тебя получается. Привычка сначала укрываться, а потом уже думать, у тебя есть. А привычки увидев противника, сразу же стрелять — нету. Вот я и не пойму как так.

— Да просто, на самом деле. Я ж и не стрелял почти. По мне — да, долбили как могли. Старались загасить в первую очередь. А мне не до стрельбы было.

— Связистом был, что ли?

— Не совсем. — Я потянулся за «Ибаньесом».

— Ну тогда я не пойму отчего ты ерундой страдаешь. Деньги у тебя есть, поехал бы в ПРА. Военные там хорошо живут. Женился бы — там даже в армии женщин хватает.

— Во-первых, меня прилично задолбало это «Становись-равняйсь-смирно». В авиации с ним попроще, но с авиацией тут плохо. А чистить сапоги с вечера и одевать их утром на свежую голову… Нет желания. А во-вторых… Ты же в курсе, что Русская армия наемничает на целой куче совершенно нерусских территорий?

— Конечно. Ну и что? Мы с тобой, по сути, тем же самым заняты. — Хмыкает Олич.

— Не спорю. Но есть один момент. Мы просто зарабатываем себе деньги автоматом. Против этого я ничего не имею. Но зарабатывать бабло для генералов с тыловыми крысами, имея кусок с барского стола и патриотическую лапшу на ушах — да пошло оно к черту! Пусть сами воюют. «Калаш» в зубы — и в окопы! Вместе со своим военно-полевым борделем!

— Ну с генералами понятно. — Улыбается югослав. А женщин в армии ты чего так не любишь?

— Да потому что насмотрелся! Прилетает в Моздок борт, из него выходят пятьдесят блядей и шлепают в комендатуру отмечаться. Ставят «прибыл-убыл», через час улетают. Вуаля! Они — ветераны! А я потом полгода доказывал, что выполнял боевые задачи, а не на аэродроме пузо грел.

— Понятно. В Протекторат ты не хочешь. А вообще какие-то дальнейшие планы есть? — С этими словами Олич наполнил рюмки.

— Детальных — пока нет. — Ответил я, поднимая сосуд. — Есть желание накопить деньжат и выписать себе из-за ленточки самолетик. Но это дело не быстрое.

— А ты летчик разве? — Удивился югослав.

— Недоученный. Со второго курса из училища вышибли. Но кой-чему научить успели.

— Ну тогда я предлагаю выпить за реализацию планов.

Спустя пару рюмок в порядке ответной любезности Анте изложил кое-что из своей биографии. Он, наполовину серб, а половину хорват, повоевал в Югославии. За кого — не уточнял, а я не спрашивал. После «миротворческой операции» подался в Иностранный Легион. Платили нормально, но чем дальше, тем сильнее Олич сомневался в том, что такую Европу стоит защищать. После пятилетнего контракта вернулся на родину, пытался заниматься бизнесом, но не преуспел. Пожил в России, но тоже не особо прижился. И в итоге оказался на Новой Земле. Как я подозреваю — вполне рядовая для этих мест биография. Уже здесь Анте пытался устроится в конвойщики, но не сложилось. Те незнакомых людей берут крайне редко. Уже собирался податься за Китай, в Новую Сербию, когда натолкнулся на «Фурор» и решил несколько задержаться в Порто-Франко. Подозреваю, потому что в Китае нет его «любимых» мусульман. Хотя там и без них клиентов для «секир-башка» хватает, как я слышал.

Посидели мы хорошо и в порт возвращались сильно после нулей. В наших желудках покоились две литровые бутылки бренди и масса всяких вкусностей. Хорошо посидели, душевно. Иногда можно и нужно позволять себе подобные удовольствия. А с завтрашнего дня нас ждет много стрельбы и физических нагрузок. Олич всерьез собрался делать из меня нормального бойца. Ну чтож, будем учиться военному делу настоящим образом.

Вчерашняя гулянка прошла для моего организма без особых последствий. Ну правильно — качественный алкоголь, хорошая обильная закуска. Что меня очень порадовало. Физические нагрузки на фоне похмелья — то еще удовольствие. А нагрузки были приличные. Олич решил, помимо огневой и тактики, заняться моей физической формой. Если с приседаниями и «толканием планеты» проблем не возникало, то бег и упражнения на пресс давались мне тяжело. Но, судя по энтузиазму югослава, это в скором времени будет исправлено. Должен заметить, что стрельба, чередуемая с физическими упражнениями, куда менее интересна. Но куда деваться? Вот и наматываю круги по стрельбищу перед очередным подходом к огневому рубежу.

За пол дня вымотаться я успел прилично. Но и патронов спалил немало. Большое спасибо покойным людоловам за то, что обеспечили меня некоторым запасом НАТОвской «пятерки». Сделав пару сотен выстрелов, я уже неплохо приноровился к своей R-4. С устройством проблем не возникло — «Калаш» он и в Африке «Калаш». По стрельбе некоторые нюансы были. В первую очередь — более высокий темп стрельбы. Но не запредельный. Короткие очереди отсекаю без проблем. С одиночными хуже — пока через раз получается. Но это не критично. В свое время умные люди опытным путем установили, что среднеподготовленному стрелку эффективнее стрелять именно короткими очередями. Вот ими и буду стрелять.

Опробовал свои трофеи. Не все, конечно. АКМ сразу отложил в сторону — чего я в нем не видел. Туда же откинул китайские ТТ и решительным жестом взялся за FAMAS. Выпустил пару магазинов и понял, что зря наши журналисты кричат о «откатах» и «распилах» в нашей армии. На Западе, похоже, все то же самое, только в еще большей степени. Потому что иного, не коррупционного, объяснения принятию на вооружение этого убожества у меня просто нет. Баланс оружия вызывает жгучее желание отрезать конструктору руки и пришить их к плечам, а не туда, откуда они у него выросли. Вот на кой, спрашивается, переносить почти весь вес оружия на правую руку? Или он насмотрелся кина, где крутые как яйца ребятишки поливают очередями с двух рук, и решил воплотить в жизнь эту эротическую фантазию? А процедура замен магазина — это отдельная песня! С совершенно нецензурным текстом. Надо очень постараться, чтобы сделать перезарядку оружия настолько неудобной. Резюмирую: хрень хреновая. «Гевер-драй» впечатление произвела куда лучше. Но немцы — они и есть немцы. Оружие у них почти все неплохое. Я, правда, не очень понял, как из нее стрелять очередями и при этом попадать туда, куда целился. Но эта проблема решается тренировками. Ну или хорошим ДТК. Потом наступила очередь непонятного «омагазиненного» СКС. Как просветил меня Анте — это китайский автоматический карабин «тип 63». Ребята немножко переделали «потроха» и присобачили к оружию секторные магазины на 20 патронов. Результат получился так себе и не выдержал конкуренции даже с китайскими же АК, хуже которых, пожалуй, только пакистанские полу-ММГ. Я так называю сделанные на коленке в «зоне племен» автоматы. Стрелять из них, теоретически, можно, но я б не рискнул. Понятно, в общем, что мне за девайс достался. Еще одна хрень. Только FAMAS — хрень пафосная, а это — хрень убогая. Ну и остался только АПС неопробованным, что я поспешил исправить. Была мысль его себе оставить, но по итогам испытаний решил что незачем. Как пистолет — большой и тяжелый. Как пистолет-пулемет — не тянет. Тоже продам.

В оружейном магазине мне за эту кучу железа отвалили почти полторы тысячи экю. Две трети из которых я тут же обменял на ящик ВОГов и два подсумка под них. Инертных выстрелов к подствольнику тут не водится, пришлось брать боевые. Предлагали заказать — Демидовск их производит, для собственным нужд, правда. Но ждать месяц, а то и полтора, я не мог. Да и экономия выходила не особо серьезная. Если боевые шли по 25 экю за штуку, то инертные обещали продать по 22. Не вариант, в общем — мне время важнее сейчас.

Предложили мне прикупить каплеров. Это такие штуковины, которыми магазины попарно соединяются. Сама идея неплохая, но вот веры в эти хреновины у меня нет. Под конец моей службы видел такие у «контрабасов». И как в процессе беготни и стрельбы магазины «расползаются» — тоже видел. Нет, такой хоккей нам не нужен. По другому сделаю. Прощаюсь с продавцом и двигаю искать металлоремонт или что-то вроде этого. Для реализации моей идеи нужны-то несколько кусков железа и паяльник. Хорошо, что магазины к «Вектору» у меня стальные — с пластиком такой номер не пройдет точно.

Вот что хорошо в Порто-Франко — так это то, что в нем, как в Греции, есть все. Не абсолютно все, конечно, но все, что может понадобиться простому человеку для жизни. Мастерскую, работающую с железом, я нашел буквально за двадцать минут. Еще десять потратил на объяснение мастеру того, что мне от него надо. И еще через полчаса я стал обладателем пяти спарок магазинов по 35 патронов и одной — по 50. Идея моя была проста до безобразия. Подсмотрел я ее на прежней работе — там аналогичным образом «фишка» кабеля аэродромного питания вешалась на корпус генератора. Ничего сложного. Г-образный «язычок» на одном из соединяемых предметов и «ушко», в которое это «язычок» вставляется — на другом. Пришлось только «язык» удлинить и загнуть немного, чтобы увеличить усилие, потребное для расцепления. Держится очень даже крепко. Не скажу, что гвозди забивать можно, но из-за случайного удара второй магазин не потеряешь. А сползать ему просто некуда. Есть, конечно, и минусы, если с фабричными стяжками сравнивать. И ширина больше, и вес, и по деньгам дороже получилось. Но, на мой взгляд, надежность их перевешивает. Завершив дела в городе обедом, направляюсь на «Фурор». Народ наш во время стоянки, в основном, в гостиницы на берегу перебирается, но я не вижу смысла этого делать. К комфорту я нетребователен, а менять один чужой угол на другой… Было б свое жилье — другое дело. Но оно у меня, чувствую, не скоро появится.

Пара часов полноценного здорового сна полностью восстановили мои силы. Сладко потянувшись, я уселся на носу судна возле бака с водой и закурил. Бесконечно можно смотреть на три вещи. Огня и воды в моем поле зрения не наблюдалось, а вот работающих людей хватало. Несколько задумавшись, я едва не пропустил появление новых действующих лиц. Пара человек все той же латиноамериканской внешности целеустремленно двигалась к стоявшему с конце пирса «Фурору», а дойдя до него, собралась подняться на борт. Кроме меня на палубе никого не наблюдалось. Пришлось вставать и идти к сходне. Визитеры меня пытаются игнорировать. Приходится встать у них на пути и поинтересоваться, какого, собственно, хрена, им тут надо.

— А ты кто такой, чтоб такие вопросы задавать? — сходу пытается быкануть один. Интересно, он по жизни тупой или меня на прочность проверяет?

— А ты кто есть, чтоб я тебе представлялся? Еще раз спрашиваю — чего надо?

— А спрашивалка отросла чтоб вопросы старшим задавать?

— Короче. Либо говорите, зачем приперлись, либо выметаетесь нахрен отсюда.

Собеседник мой багровеет. Ребята они, похоже, резкие как понос, но оружие у них в закрытых сумках, а у меня «Таурус» в кобуре на поясе. На палубу они уже поднялись, причем без согласия экипажа в моем лице. Ведут себя агрессивно. Соответственно, если я их тут пристукну — какие-то претензии здешняя полиция мне выдвигать вряд ли станет. А второй визитер молчит. То ли ситуацию анализирует, то ли хочет сперва прикинуться ветошью, а потом мне внезапную бяку сделать. Пауза затягивается. Стоим, сверлим друг друга взглядами, словно ковбои в старом вестерне.

— Мы к помощнику капитана. — открывает рот «номер два».

— Его нет.

— Значит подождем.

— Ждите. На причале.

Что-то пробурчав, незваные гости покидают палубу. А я попадаю в затруднительное положение. Поворачиваться к ним спиной не хочется совершенно. А пятиться спиной вперед — показать, что я их боюсь. Поэтому с каменным выражением лица остаюсь стоять на прежнем месте.

Памятник Ленину мне приходится изображать минут сорок. Потом появляется помощник капитана, перекидывается несколькими словами с визитерами и ведет их в свою каюту, по видимости. Покидаю «пост» и с удовольствием сажусь, вытянув ноги, в курилке. Интересно, кто такие? На ищущих работу как-то мало похожи — слишком борзые. Никак, представители неизвестных мне инвесторов? Если так — то плохо. Надо отращивать глаза на затылке. До первого абордажа как минимум. А там не теряться. Шальные пули — они в разные стороны летать могут.

17-й день 4-го месяца 24-го года.

Большой Залив.

Правильно говорят — не так страшен черт, как его малюют. Два прибывших никарагуанца — Умберто и Санчо — оказались поумнее и поадекватнее предшествовавшей им «крутой троицы». После разговора с помощником они пообщались с кэпом, а потом — и со всеми членами экипажа. Общались обстоятельно, и сложилось у меня ощущение, что ребятишки когда-то имели отношение к каким-то хитрым структурам. По крайней мере, общавшийся со мной Санчо вызывал ассоциации с отечественными армейскими «молчи-молчи». Такой же доброжелательный, приятный собеседник. Сам не заметишь, как такому всю подноготную выложишь. С кем другим у него этот номер вполне мог и прокатить. Но у меня имеется некоторый опыт общения с этой категорией и «включить дурака» я сообразил довольно быстро. Что я идиотом только прикидываюсь, собеседник мой наверняка понял. Но эта линия поведения его полностью устроила. Какая, в общем-то, разница, не полезу я куда не надо потому что понимаю, что туда лезть не надо или потому, что не увижу ничего странного?

После опроса экипажа свежеприбывшая парочка о чем-то посовещалась и вновь убыла к помощнику. После примерно двадцатиминутной экспрессивной беседы все трое направились к капитану. После разговора с коим Умберто и Санчо убыли в неизвестном мне направлении, а помощник отправился в турне по местным кабакам набирать очередную партию «джентльменов удачи». Капитан же побеседовал с нашим страшим механиком, после чего стармех тоже отправился на берег с какой-то папкой. Что-то затевается. Явно пахнет какими-то переменами.

Перемены не замедлили начаться. Вернувшиеся на следующий день никарагуанцы притащили целую охапку ротных пулеметов, опознанных Оличем как французские ААТ-52 и грузовик патронов к ним. Если точнее — пулеметов было семь штук. Следом за ними явилась нанятая стармехом в порту бригада и принялась сооружать установки под эти пулеметы. Два поставили побортно, как «крупняки», но ближе к носу и максимально сдвинули к срезу борта. Ну чтобы «мертвую зону» максимально сократить. Еще два вынесли на крылья мостика, а один — вообще водрузили на мачту, для чего марс[41] пришлось делать двухярусным. Должен заметить, решение совершенно логичное. Если кто-то снова попытается взять на абордаж нас самих — то три пулемета ему сильно осложнят реализацию данной идеи. Только на кой ребятишки еще два «машингана» приперли?

Определенные перемены произошли и в финансовом плане. Теперь мне за день в походе будет причитаться целых 45 экю. А после того, как я научусь уверенно применять подствольник и продемонстрирую это на практике — целых 55. Только вот каким образом я это умение на море продемонстрирую? Тут совсем другие системы рулят. Или ребятишки собрались на берег высаживаться? Вполне возможно — два незадействованных пулемета в эту гипотезу вполне вписываются. Кроме того, в новом «трудовом договоре» указано привлечение к работам во время стоянки за 10 экю в день. Неплохо. Интересно, наш брутальный помощник кэпа так орал из-за перерасхода хозяйских денег или по какой-то другой причине?

Но терки «замполита» с новоприбывшими меня касаются мало. Пусть развлекаются самостоятельно. Времени на это у них масса, пока мы болтаемся где-то в районе морской границы между двумя Халифатами, куда пришли, дав приличный крюк через Куинстон. Надо же своих ребят, лечившихся в тамошнем госпитале, забрать. Вчера нам повезло. Обнаружили корабль, тонн эдак на двести водоизмещением, под флагом АСШ. Требование остановится для досмотра ребята выполнили. После предупредительной очереди из «Бофорса» под нос, правда, но все же выполнили. По итогам досмотра ничего предосудительного не нашлось. Груз — боеприпасы и взрывчатка. Порт назначения — Новая Мекка. Начальство посовещалось, посредством Санчо с Умберто выяснило, что думают «в низах». После чего экипаж трофея собрали на носу и расстреляли. Не спорю, имеет место быть откровеннейшее пиратство и убийство безоружных. Но с другой стороны, были б мы настолько идиотами, чтобы эту посудину отпустить — в следующем рейде этими патронами стреляли бы в нас. И как по мне, пуля в голову или иную часть тела — вполне достойная награда за пособничество террористической организации «Исламский Халифат». Хорошо бы, чтоб такая награда нашла всех лиц с альтернативной моральной ориентацией, позволяющей своим хозяевам иметь дела с муслимами. Посему на спуск я жал спокойно и угрызения совести меня нисколько не мучают. В конце-концов, уходящий национальный лидер требовал вообще «мочить в сортире». Вот и стараемся по мере возможности. Единственное, надо как-то обезопасить себя от претензий. Потому и крейсируем здесь, вместо того, чтобы держать курс на кабаки «вольного города». Нужно же найти кого-то, на кого можно списать это вопиюще противозаконное деяние. Вообще умные люди в таких ситуациях дают радиограмму: «Остановлен для досмотра таким-то». И в случае пропажи судна сразу ясно, кому предъявлять претензии. Но «глушилка» в нашей радиорубке стоит отнюдь не для красоты и связаться с кем-либо у наших клиентов не было никакой возможности.

Поскольку оставлять захваченный корабль без присмотра никак нельзя, а народу на две досмотровые команды у нас нет — сейчас мы пытаемся «ловить на живца». Неужто никто не польстится на одинокий беззащитный кораблик? Специально для создания беззащитности мы с него демонтировали стоявший на корме «Бофорс», такой же как наши. Ну а четыре крупнокалиберных пулемета — спарка в носу и два по бортам — все же не то, что может остановить серьезных пиратов. Сам же «Фурор» держится поодаль, возле горизонта. Для него это расстояние — около часа хода, а если «приманка» будет идти навстречу — даже меньше. А вот у желающих покуситься на наше добро сближение займет куда больше времени. Если, конечно, они не обзавелись чем-то со скоростью хода хорошо за тридцать узлов. А это вряд ли, как говаривал известный персонаж. Не строят обычно здешние корабелы таких судов. На сегодняшний день максимум — узлов двадцать пять. Не строят не потому что не могут — заказов нет. Экономически невыгодно получается таким судном владеть. Для всех, кроме деятелей вроде нас. Но мы — особый случай. Приватиры в здешних водах по пальцам пересчитать можно. Британский «Соверен», немецкий «Зигфрид», русский «Клото», ну и мы. Может, есть еще мне неизвестные, но вряд ли больше одного-двух. Не шибко популярный это бизнес. Требующий серьезный вложений, рискованный и с трудно прогнозируемым доходом.

Свой доход в этом выходе мы уже получили, осталось его легализовать. Аль Капоне для этих целей целую сеть прачечных построил в свое время. Наша задачу куда проще — надо всего лишь найти «ответственного за все». И, кажется, в этом направлении есть некоторые подвижки. По крайней мере, ход «Фурор» набирает явно. Жаль, что я забыл прикупить бинокль — сейчас бы имел побольше информации. Но дергаться незачем — скоро все будет видно невооруженным глазом.

Вскоре уже можно рассмотреть судно, метров эдак двадцать пять длиной, которое так и хочется назвать яхтой. И общаться с нами ее пассажиры не желают категорически. Но куда они денутся? Скорость у «Фурора» эдак на пяток узлов побольше. Неплохой вариант. Владельцы — люди явно не бедные, а значит — на борту будет чем поживиться. Не факт, что там найдется что-либо противозаконное, но это не имеет никакого значения. На нашей мачте уже развевается черно-желтый клетчатый флаг. «Лима». «Немедленно остановитесь» по Международному своду сигналов. Чтобы его не увидеть — надо постараться. Наши оппоненты постарались и сейчас выжимают из своих двигателей все возможные лошадиные силы. Вскоре к «Лиме» на нашей мачте добавляется бело-синий «Икс-рэй», похожий на флаг Финляндии, только с крестом по центру. «Приостановите выполнение Ваших намерений и наблюдайте за моими сигналами». Следом в вышину поднимается красно-белый клетчатый «Юниформ» — «Ваш курс ведет к опасности», а через минуту, перекрывая сигнальный ревун, выдает очередь «Бофорс». Требование остановиться выражено яснее некуда, как по мне. Но выполнять его по прежнему никто не собирается. Ну и ладно, и так догоним. А эти ребятишки сами себе злобные буратины, поскольку своим поведением дали нам основания для применения оружия. Если б они еще по нам из какой рогатки стрельнули — было бы просто замечательно. Ведь тогда основания для их уничтожения у нас будут просто железобетонные. Хорошо, что Маслов просветил меня насчет значений сигнальных флагов — хотя бы понимаю теперь, что происходит. Да и потом пригодится, если решу прочно связать свою жизнь с морем. Полностью Свод я, конечно, не знаю, но однобуквенные значения — вполне.

А дистанция, тем временем, продолжает сокращаться. Далеко не так быстро, как мне бы хотелось, правда, но нет в мире совершенства. Уходящая яхта огрызается из кормового автомата. Судя по высоте поднявшихся фонтанчиков — что-то эрликонообразное, калибра миллиметров двадцать. Если попадут — будет неприятно. По итогам прошлого боя кой-какие защитные элементы в конструкции корабля добавились — в основном толстые щиты из местного «железного дерева». Но все равно, лишний раз отсвечивать на палубе не стоит. Тем более, что расстояние все меньше и меньше и шанс попаданий возрастает.

Наша артиллерия пока молчит. Не хочет Гальего портить такую нарядную игрушку. И я его понимаю. Яхта действительно красивая и даже на вид дорогая. Боюсь даже представлять, сколько стоило ее купить «за ленточкой», разобрать, протащить через ворота и собрать уже здесь. Умеют арабские шейхи красиво жить, этого у них не отнимешь. Но вот этому отдельно взятому шейху жить осталось недолго. Это я со всей ответственностью заявляю.

«Фурор» несколько раз мелко вздрагивает. Похоже, попали в нас эти засранцы. Если еще несколько раз пройдутся по нашему носу — вполне могут заставить снизить ход. На это, видимо, они и рассчитывают. И если наводчик у них хороший — вполне может и сработать. И тогда у нас будут проблемы. Не потому что утонем — нет. Просто вся «дичь» из района разбежится. И превратится наш первый приз(с ценным и высоколиквидным товаром, между прочим) в классический чемодан без ручки. Очень не хотелось бы развития событий по данному пути. Я-то уже настроился на неплохие премиальные по итогам рейда.

Сверхней палубы доносится дробный перестук наших пулеметов. «Операторы ПК» патронов явно не жалеют, за что им большое спасибо. Минут через пять раздается команда: «Досмотровая группа, наверх!». Подхватываю своего старичка-«Судаева» и бегу на верхнюю палубу. Еще через несколько минут в воздух взлетают (если так можно сказать о летающих плохо и недалеко тяжелых железяках) крючья. Пулеметы молчат, слышны лишь одиночные выстрелы. Это сигнальщики с мостика «контролируют» находящиеся в их зоне видимости вражеские тушки. Чужой борт наваливается на вывешенные для смягчения удара кранцы и наша толпа перепрыгивает на чужую палубу и занимает позиции согласно указующим жестам Санчо и Умберто. Мы с Оличем двигаемся в сторону кормы. Ну что, сейчас поглядим, как буржуи высокого полета живут.

Заходим в кормовую надстройку. Я еще не успеваю войти в помещение, как слышу очередь и вижу отпрыгивающего в сторону Анте. Секундой спустя в моем поле зрения появляется араб с G-36, доворачивающий ствол в сторону моего напарника. Завершить этот процесс ему мешает прилетевшая в грудь очередь. Бегло осматриваю помещение — никого. Только у левой стены ведущий вниз трап. Наблюдаю за ним и, не оборачиваясь, спрашиваю напарника:

— Ты как?

— Не особо. Зацепил все-таки, сучий выкидыш. Плечо левое. Дальше ты первым пойдешь — я быстро стволом вертеть не смогу.

— Добро. Спускаемся?

Услышав согласное мычание, начинаю медленно спускаться по ступенькам. Закачиваются они дверным проемом, занавешенным плотной шторой. Прижимаюсь спиной к косяку и пытаюсь стволом эту штору откинуть. В ответ из-за нее раздаются злые очереди. Стреляю в ответ, веером, стараясь прошить свинцом все пространство находящегося за шторой невидимого мне помещения. Сколько раз я думал о покупке бронежилета, а дальше мыслей не пошло. Сейчас бы мне броник жизнь облегчил. Положение-то хреновое. Я стою в узком тамбуре, где тупо некуда спрятаться. Назад я тоже быстро не выберусь. Остается только вперед.

Ломлюсь за штору и вижу троих. Один, согнувшись в три погибели, держится за живот. Зацепил я его, значит. Второй лихорадочно меняет магазин в своей винтовке. Завершить этот процесс ему не дают пули, вылетевшие из моего автомата. А вот третьего пристрелить я не успеваю. Зато он меня сейчас душевно так угостит из своего пистолетика. Особых вариантов нет и я делаю шаг вперед, одновременно проводя классический удар прикладом. Приклад на ППС, конечно, одно название, но железякой в глаз — это больно. Не останавливаясь, бью магазином в зубы. Противник отшатывается. После подсечки оппонент падает на пятую точку, успев в полете встретить челюстью мое колено. Снова бью прикладом, на этот раз в висок. Теперь уже в пол-силы. Раз уж дошло до рукопашной — попробую живым взять засранца. Вдруг что интересное расскажет?

За этими всеми делами я чуть не упустил из виду «скрюченного». А это падла пытается разогнуться и одновременно наводит на меня пистолет. 51ю «Беретту», кажется. Ну не делай ты такое лицо жалобное! Сейчас я тебе помогу и больше у тебя ничего болеть не будет. Причем никогда. Всаживаю в него очередь патрона на три-четыре и начинаю оглядываться в поисках вещей, пригодных для связывания взятого живьем. Потом решаю не морочиться и использую для этого ремень. Так понадежнее будет. Можно избавиться от наручников, растянуть веревки, перетереть об угол скотч, а вот с ремнем ты фиг чего сделаешь. И чем сильнее будешь дергаться — тем сильнее он затянется. Тем временем Олич уже перевязывается. Делать это одной рукой ему крайне неудобно и весьма болезненно, отчего югослав шипит и матерится на родном языке. Прихожу товарищу на помощь. В Оличе две дырки. Пробило насквозь бицепс и за плечо вскользь цепануло. Выбираемся наверх, перед выходом из помещения окликнув наших ребят, «держащих» палубу. Не хватало нам еще дружеского огня. И так чуть не убили обоих. Помогаю Оличу добраться до его койки — судового врача у нас нет. После этого возвращаюсь на трофей и тащу к начальству пленного.

Теперь наступает самый приятный момент в моей работе — сбор трофеев. Как по мне — даже получение зарплаты по количеству положительных эмоций ему уступает. С самого первого «клиента» мне достается бундесовская Г-36. Не фонтан, как по мне. Я в оружии люблю классический дизайн, футуристические навороты данного образца мне совершенно ни к чему. Но на продажу сгодится. Помимо него, покойный одарил меня пистолетом, по пропорциям схожим с «Макаровым», но размером побольше. Не знаю что это, и имевшиеся на оружии в ассортименте клейма ясности не внесли. «М2» с правой стороны кожуха, «Зиг Армз» с левой и «Маузер» на щечках. Ничего не пойму. Это «Зиг», «Маузер» или что-то американское? Ладно, в Порто-Франко покажу специалистам. Скидываю в сумку запасные магазины к винтовке и автомату и иду вниз. С покойников мне достаются еще две «тридцать шестых» и пара «полста первых» «Беретт». Так себе, честно говоря. Г-36 хоть и состоит на вооружении Бундесвера, но косяков в ней хватает. А пистолеты довольно скромные. Из египетского заказа, как я полагаю. Хотя утверждать не возьмусь. А взятый живьем «демон» одарил меня «Кольтом». Тем, который 1911. Повертел в руках я данную машинку да и бросил в сумку. Удобный, спору нет. Но тяжелый, собака. И магазин всего семь патронов. Не понимаю я страсти американцев к большим калибрам. Вот на кой делать в человеке дырку почти в половину дюйма, если за глаза хватает трех десятых? Но янкесам(а так же еще целой куче адептов культа карго) нравится, а значит — пистолетик продастся легко и быстро. Вытаскиваю трупы наверх и отправляю их за борт, не утруждая себя какими-либо ритуальными плясками. И с удивлением наблюдаю идущего ко мне Олича.

— А ты чего не лежишь-то?

— Подняли переводить. Кроме меня тут знатоков арабского не наблюдается.

— Ну и чего?

— Ну пообщались с твоим пленным. Сын какого-то халифатовского бугра, много интересно рассказал.

— Что-то я криков не слышал. Совсем жидкий оказался, что ли?

— Да нет. Человеку обрисовали его потенциальное будущее и он тут же выложил все, что знал и даже то, что давно забыл.

— Всегда знал, что они крутые только на словах, а как прижмешь — дерьмо дерьмом.

— Не совсем. Упертых фанатиков тоже хватает. Но тут есть пара моментов. Человечку есть что терять, да и пообещали ему такое, что лучше б ты его пристрелил.

— На куски порезать?

— Не только. В Порто-Франко одна киностудия имелась. Снимала очень специфическое порно. Ту категорию, в которой жертву реально насилуют, пытают и убивают. Вот и прикинь, какая плюха для репутации уважаемого семейства будет, если появится видео, на котором наследника не только режут на мелкие кусочки, но еще и прут во все щели.

— Хорошая студия. И видео интересные. Даже жалко, что не будет такого.

— Да не было бы в любом случае. Накрыли этих «акул кинобизнеса» в начале месяца. Но наш друг-то об этом не знает.

— Жаль, жаль. Такой хороший жупел был бы. А то на слово не все верят же. На ком-то можно было б и продемонстрировать, что бывает с несговорчивыми.

— Да ладно. Свято место пусто не бывает. Одних накрыли — другие появятся через какое-то время. Давай лучше о приятном. Кэп сказал, что ты можешь каюту этого кекса обшмонать. В качестве премии.

— Посмотрю. Еще бы знать где она.

— Да в том районе, где ты его взял. Даже если ошибешься и пару лишних помещений обнесешь — ничего страшного не случится, я думаю.

— Добро. Пойду хозяйничать. Ты компанию составишь или лежать пойдешь?

— Пожалуй, прилягу пойду. Удачных поисков!

— Спасибо.

Каюту «шейхенка» я нашел довольно быстро. Ну а чему еще на яхте быть самому роскошному помещению, как не каютой владельца. Но интерьеры меня волнуют мало. Поэтому шарюсь по шкафам с тумбочками. Добираюсь до оружейного шкафа и выпадаю из реальности на пару минут. А после того, как пришел в себя, понимаю, что стою в луже собственной слюны. Явно молодой человек себе ни в чем не отказывал. Потому как самый первый экземпляр шибко смахивает на доподлиннейший «Фальширмягергевер». Он же FG-42. Их же сделано было не так много, а до наших дней дожили единицы! Дальнейший осмотр меня несколько разочаровывает. Увы, не оригинал. Реплика под 308 Win. Но тоже денег хороших стоит. По крайней мере, «за ленточкой». Как здесь — не знаю. Кто-то бы вцепился в данный экземпляр и оставил для коллекции, но это не мой случай. Я абсолютно убежден, что магазин на оружии должен быть снизу, а все прочее проходит по разряду оружейных извращений. Стоящие рядом позолоченная М-16 и АКМ(или АКМС — не разобрать, чем оно раньше было) с нештатным телескопическим прикладом меня тоже не особо прельщают. Разве что чеканка на «Калашникове» достойна внимания. Красиво сделано. Доберусь до Порто-Франко — закажу себе на крышке и ствольной коробке гравировку. И даже знаю какую. Летающую лодку хочу, вот. Но не банальную «Каталину», а порядком забытый, но от того не менее эпичный «Дорнье Валь». Следом достаю из шкафа «Томпсон». Сделан в 60е годы, тоже реплика знаменитой «уличной метлы». Магазин, естественно, дисковый, не военный коробчатый. Бестолковая штука, как по мне. Недаром получавшие ленд-лизовские «Томпсоны» бойцы Красной армии плевались желчью. Люди раньше нормальный ПП в руках держали, а тут им подсовывают такое убожество. Если в случае с пистолетами какие-то оправдания существованию 45 АСР найти еще можно, то здесь… Я не знаю, какой навоз надо иметь вместо мозгов, чтобы делать под него пистолет-пулемет. Особенно при наличии куда более адекватного.38 Супер. Ну ладно. Продать — продам, а уровень ай-кью покупателя меня волнует мало. Что там у нас дальше?

А дальше идет просто прелесть. Двуствольный штуцер и пара магазинных винтовок классического дизайна. Сталь и дерево, все как я люблю. Все три — производства ранее неизвестной, но уже лично мной уважаемой фирмы «Хейм». Или «Хайм» — не знаю, как правильно оно называется. Штуцер и один из карабинов — под.416 Ригби. По крайней мере — на них так написано. Что «Хейм» — написано тоже, я не такой большой знаток оружия, а охотничьего — в особенности. Имеется еще клеймо Круппа, но я не слышал, чтобы эта уважаемая контора делала оружие. Хотя, они многопрофильные. Если телескопические пассажирские трапы делают — то оружие сам бог велел. Куда ближе к изначальному направлению деятельности.

Ну а третья винтовочка — просто прелесть. Калибр 30–06, затвор как у Манлихера — открывать не надо, просто тяни на себя. Хотя нет, не Манлихер. Запирание здесь производится не боевыми упорами, а посредством шариков. Ну точно так же, как фиксируется предохранительный пин[42] на «Эрбасах». Такая приятная ассоциация. Лишний повод оставить себе и этот винтарь тоже. Хоть мне снайперка и не нужна особо. В принципе-то, мне и слонобойный калибр не нужен, но тут уже чистой воды фетишизм. Даже штуцер оставлю, хотя я убежденный сторонник магазинок и самозарядок. Даже когда на Старой Земле владел сорок третьей «муркой» — брал ее изначально ради стажа и только потом стал с ней на охоту ходить. Но это было ровно до того момента, когда в мои загребущие руки угодил «Авто-5». Но эту двудулку все равно оставлю. Нехай будет. Перекидываю в сумку патроны (хорошо, что их много) и обращаю внимание на пистолетный ящик. Что тут у нас? «Беретта», то ли 92, то ли М9. Выяснять точнее смысла нет — тот же хрен, только в другой руке. А еще — длинноствольная гаубица от Смита и Вессона, по какому-то недоразумению именуемая револьвером. Аж 454-го калибра. Нет, прежний хозяин этого добра точно был извращенцем. И не каким-то безобидным геем, а куда хуже. Жаль, жаль. Я, благодаря хеймовским поделкам, его уже почти простил. Но охота с револьвером — это уже за гранью добра и зла в моем понимании. Нормальные люди для этого ружья имеют. А скорбные на голову извращаются со всякими жуткими железками калибра 50 °CВ. Нет, как экспедиционное оружие такие вещи вполне имеют право на существование. Современная версия С-96 или что-то вроде. Но готов поставить сотню против копейки, что большинство владельцев таких стволов в экспедиции не ходят и научной деятельности не ведут. А следовательно, должны быть подвергнуты психиатрическому обследованию и принудительному лечению. Но не сейчас, разумеется, а после того, как я продам эту бандуру. А то как-то не охота галоперидол переваривать.

В два приема перетаскиваю добычу в свою обитель. Пожалуй, по возвращению в Порто-Франко надо будет подумать о камере хранения или банковской ячейке. А то много места стреляющее имущество занимает. Рауль пока еще не бурчит, но посматривает неодобрительно. Однако, в Порто-Франко попадем мы нескоро. Сейчас наш курс лежит на куда более близкий Кейптаун.

19-й день 4-го месяца 24-го года.

Свободная Африканская Республика, г. Кейптаун.

Вот и добрались мы до здешнего форпоста цивилизации. Впечатления не самые радужные. Если Порто-Франко, не смотря на не слишком многочисленное население, по темпу жизни и ее насыщенности напоминает мне подмосковный Подольск, в котором мне доводилось бывать в архиве Министерства Обороны, то Кейптаун шибко напоминает забайкальскую Борзю, в которой прошли несколько лет моего детства. Разве что почище и бичей нет. Вместо них негры, но в город их не пускают. А за городскими стенами их дофига живет в местных аналогах забайкальских "шанхаев". Похоже, местных жителей, в основном буров, история ничему не учит. Подобный здешним неграм контингент надо либо сразу геноцидить, либо как-то социализировать. Создавать прослойку лояльной местной интеллигенции, как это сделали англичане в Индии, давать какие-то социальные лифты. Тут, похоже, ничем подобным и не пахнет. Ребята нахлебались на Старой Земле черного беспредела и с радостью воссоздают счастливые для них времена апартеида в еще более жесткой форме. Ну-ну, флаг в руки и барабан на шею. Один раз таким макаром страну просрали — пролюбите и еще раз. Вот упорно я не понимаю восторгов части нашей публики по поводу буров — таких нацистов еще поискать надо. Причем без какой-то особой промывки мозгов — с молоком матери впитывают. На редкость упертая и до ужаса религиозная публика. Даже англичане, уж на что сами были не подарок, с ними не особо ужились и начали валить из «слитой» после войны бурам Капской Области в Родезию. А потом, во время референдума о вхождении в Южно-Африканский Союз, наотрез отказались объединяться с этими отморозками.

Но черт с ними, с этими бурами. Мне с ними детей не крестить. Мне надо-то только трофеи продать. А потом могу на этот цирк и не смотреть. И я шагаю по Кейптауну в поисках оружейного лабаза. Солнышко припекает, спина уже мокрая, что не удивительно. Потаскайте на жаре килограммов тридцать железа — еще не так взопреете. Перекурил в теньке под навесом, заодно выяснив, где ближайший ормаг находится. Сделать мне это удается с трудом. Черт бы побрал этих «нэйтив спикеров»! С какими-нибудь немцами, португальцами и прочими я на английском общаюсь нормально. А вот носителей языка понимаю туго. Даже хуже, чем азиатов — с теми надо просто привыкнуть к характерным искажениям звуков и все. А тут… Куча слов, которые я на слух не воспринимаю, завернутых в хитрые грамматические конструкции. Да еще все это сдобрено немецкими(мне так кажется, по крайней мере) словечками и произнесено с зубодробительным акцентом. Но кое-как справился и вскоре имел счастье лицезреть вывеску со скрещенными «Вектором» и неизвестным мне автоматом с угловатой ствольной коробкой и прикладом «а-ля Штурмгевер» и надписью «African Weapons».

Кондиционера внутри не было — не добралось сюда это порождение цивилизации. Или хозяин, как настоящий африканец, числит различные охладители воздуха по части придуманных изнеженными европейцами дурацких и бесполезных вещей? Вряд ли — здоровенный вентилятор имеется и усердно гоняет потоки воздуха по помещению.

— Добрый день. Как у Вас дела? Могу я Вам чем-то помочь?

— И Вам здравствуйте. Неплохо, а у Вас? — стараюсь выдерживать английский стиль общения, согласно которому два джентльмена просто обязаны не менее получаса поговорить о погоде или чем-то аналогичном, перед тем, как приступить к делу.

— Все хорошо, спасибо. — ответствует продавец. Я на разную публику здесь насмотрелся, но шкуру этого индивидуума можно пускать на сапоги без какой-либо дополнительной обработки — до того данный гражданин прожарен солнышком.

— Скажите, а что за автомат у Вас на вывеске нарисован? Я таких раньше не видел.

— Пистолет-пулемет «Нортвуд R-77». Не удивительно, что Вы с ним не знакомы — их в Родезии выпускали. Всего-то несколько тысяч сделали.

— Интересно. А поподробнее можно?

— Отчего же нельзя? Родезийцам остро не хватало оружия. С ними вообще имели дело только ЮАР, сама под санкциями ООН находившаяся, Израиль и Португалия. Вот ребята и выкручивались, как могли. В нем идея — как у «Стэна». Как можно меньше сложных деталей, как можно меньше фрезеровки и токарки, как можно больше сварки и штамповки. Патрон — «Пара». Магазины на 20 или 30 патронов. Есть варианты под магазины «Хай Пауэра».

— И как получилось? Нормально?

— Разумеется нет. А на вывеске нарисовали ради стиля. «Вектор» — само собой, но его мало. Нужно что-то еще для завершенности композиции. Большинство пистолетов-пулеметов по размерам не подходят — гармонии не будет. «Узи» или ФН-ФАЛ с Африкой однозначно не ассоциируются, «Калашников» — тоже, и к тому же оружие врагов. Вот «Нортвуд» и нарисовали.

— Ясно. Спасибо за пояснение.

— Да не за что. Вы купить что-то хотели?

— Скорее продать. У меня тут лишние стволы завалялись.

— Ну давайте смотреть.

Оглядев мое имущество, обитатель магазина выдал вердикт:

— Вам было бы выгоднее это все в Порто-Франко продавать. Здесь за него хорошей цены никто не даст. G-36 популярностью не пользуется — сложновата и капризна. «Томпсон» если только в качестве предмета интерьера возьмут. Новодельная «немка» Ваша ценность имеет только коллекционную — в 308 есть масса самозарядок получше. Пистолеты хороши, спору нет. А вот револьвер я не возьму. Под него патронов здесь не достать абсолютно.

— Хорошо, давайте так сделаем… «Томпсон», «немку» и револьвер я отложу до Порто-Франко, а остальное продам. Ну, может, кроме этого пистолета. Не просветите, что это такое? А то я так и не понял.

— Это? «Маузер» М2. Пистолет довольно редкий, но хороший. Надежный, убойный и безопасный. Конкретно Ваш — калибра.357 Зиг.

— На нем «Зиг» поэтому написано? И почему М2? Я думал, это американская мода — все оружие «моделями» именовать…

— Не только поэтому. Фирма «Маузер» решила сконцентрироваться на автоматических пушках и продала право производства пистолетов под своей маркой швейцарцам. А те сделали этот пистолет и начали производить его в Штатах. Поэтому и «М» в названии. Решили «обамериканить» модель. А то ведь у многих янки пунктик имеется — «покупай американское».

— А про патрон не расскажете? А то я даже не слышал про такой.

— Револьверный «три-пять-семь магнум» знаете?

— Знаю. У меня «Таурус» под него.

— Ну вот Зиг и делал свой патрон, чтобы вытеснить с рынка револьверы под него, а свои пистолеты — наоборот, пропихнуть. Получилось вполне достойно. Пробивная сила поменьше, конечно, но и отдача куда мягче.

— Я так понимаю, на Новой Земле с этим патроном трудности?

— Да. Но решаемые. В этом патроне гильза — от «сорокового» Смит-Вессона, а пуля — от «Люгера». Нормальный оружейник Вам их без особых проблем снарядит.

Подумал я, подумал, и решил оставить себе «Маузер». Питаю я слабость к данной фирме. Вообще мечта моя — С-96, но где ж его взять. Если только новодел от «Норинко». Что меня не устраивает. Я к китайскому оружию, как говорили в фильме, «такую личную неприязнь испытываю, что кушать не могу». За проданные «хеклер-коховские» винтовки, «Беретты» и «Кольт» заплатили мне 3 280 экю. Я уже собрался уходить, когда посетила меня светлая мысль прикупить пяток магазинов к своему R-4. Сомневаюсь я, что они широко распространены. Думаю, «галиловские» мне тоже подойдут, но и «Галил» — оружие не самое популярное. Поэтому взял сразу девять штук на 35 патронов и еще пару — на 50. Хотел купить запасную крышку ствольной коробки — мало ли, вдруг гравировка не получится или мне не понравится, а в итоге за 250 экю купил полный набор ЗИПа. А потом созрел и автомат немного усовершенствовать. Продавец предлагал прикупить прицел, навешать планок Пикатини… Нет, нафиг-нафиг. Прицел мне без надобности — на триста — триста пятьдесят метров я и со штатных прицельных попадаю нормально, а потренируюсь — и до четырех сотен дойду. Стрелять же из изделия конструкции Михаила Тимофеевича на значительно более дальние расстояния и надеяться попасть при этом — увольте. Я оптимист, но не идиот. И, вдобавок, гложут меня сомнения, что этот прицел с ГПшкой подружится. Планки — та же ерунда. Это модно, пафосно, тактикульно. А за цевье потом как хвататься прикажете? Скажете — умные люди для таких случаев штурмовую рукоять пользуют? Ну умные — может быть. А я дурак — мне с ней неудобно. Непривычное положение левой руки получается. Единственное, на что повелся — приклад поменял. Сменил штатный пластиковый на металлический, со специальным подсумком под ИПП и пенал с принадлежностями в узкой части с правой стороны, обтянутый брезентом, чтоб на солнышке не разогревался. По удобству-то меня и прежний вполне устраивал, но мало ли — вдруг придется кому в голову засветить? А на пластмассу в этом вопросе у меня надежды никакой. Железяка понадежней будет.

Завершив оружейную часть своего «выхода в люди», я отправился на поиски аптеки. Надо ИПП приобрести. Лучше — сразу пяток. И еще один жгут прикупить. А еще — шприц-тюбики с чем-то вроде промедола или бутарфанола. Если такие препараты в свободной продаже есть. По-хорошему бы стоило и кровезаменителя взять, но он ведь на жаре стухнет, собака. И раз уж иду в аптеку — надо и кучей всяких мелочей обзавестись. Пластырь там, активированный уголь, противовоспалительное что-то… Обезболивающее в таблетках не забыть — а то как-то неправильно при зубной боли, например, промедолом ширяться. А хотя, зачем велосипед изобретать — автомобильную аптечку куплю. Должны же они здесь быть в продаже. И просто доукомплектую остальным необходимым. И завершу на этом свою прогулку по Кейптауну. Сегодня после обеда мы в море уходим. Кэп подрядился сопроводить караван шаланд до каких-то островов, на которых добывается гуано. За ним туда довольно многие мотаются, вследствие чего в округе появились пираты. Несерьезные, вроде заленточных сомалийских, но все же могущие доставить проблемы. Вот мы и будем их отпугивать своим присутствием. Работенка обещается непыльная и довольно безопасная, что радует. Премиальных, правда, не прогнозируется, но и так неплохо. Нищета мне пока не угрожает, а состояние ножом и автоматом вряд ли сколотишь. По крайней мере, будучи рядовым исполнителем.

27-й день 4-го месяца 24-го года.

Большой Залив, где-то возле побережья Исламского Халифата.

Солнце уже почти скатилось за горизонт — лишь самый краешек виднеется. До наступления темноты еще около получаса. Я сижу в радиорубке и занимаюсь магазинами для своей R-4. Благо, теперь у меня их хватает. Можно держать половину разряженными без ущерба для боеготовности. Вот сейчас я один десяток разряжаю, выщелкивая патроны в панаму. А потом их же заряжу в ранее лежавшие пустыми. И все свои четыре полтинника тоже снаряжу. Сегодня у нас по плану ночные увеселения. Односторонние. В том смысле, что нам будет весело, а остальным — не очень. Хотя если лопухнемся — нам тоже будет весьма невесело. Но дело есть дело и его надо делать — мне за это деньги платят. А сегодня будет возможность увеличить количество этих самых денег. Ведь вскоре мне предоставится шанс показать, что я овладел хитрой штуковиной, правильно именуемой ГП-30У «Гранат», которую я, не мудрствуя лукаво, зову «ГПшкой». А она и есть ГП-30, только с креплениями НАТОвского стандарта. Которые позволили прежнему владельцу установить ее на FAMAS, а мне — на «Вектор».

Ждет нас веселая работенка. По данным наших «предводителей команчей» тут поблизости есть поселок. И вскоре мы, под покровом ночной темноты, отправимся в него любовь причинять и добро наносить. Нет, сам поселок нас интересует постольку-поскольку. Но вряд ли его жители будут спокойно наблюдать за горящими посевами кормящей их сельхозкультуры. И в этом я их понимаю. Мне тоже было бы обидно, если б я старался, возделывал, а потом приперлись какие-то рожи и все спалили. Даже с поправкой на то, что местная «плантация» возделывалась силами рабов. Но это, как говаривал шалунишка Карлсон, дело житейское. И для местных краев вполне рядовое. Не заточены у большинства халифатовцев руки под орудия созидательного труда. Важнее другое. «Партия и правительство» в лице нашего помощника капитана решили, что выращивание опийного мака не является занятием, подобающим приличным людям. И мы, как истинные кабальеро, просто обязаны спасти несчастных местных жителей от столь страшной ошибки. Не знаю только, где тут наш «замполит» увидел приличных(да и вообще) людей. По мне, тут сплошь человекообразные обезьяны, и лишь некоторые экземпляры с натяжкой тянут на унтерменшей. В голове крутится псевдодетская песенка:

Роты, правда, нас не наберется никак, да и взводом наше разношерстное воинство я бы называть не стал. Нам бы командира толкового и месяцок на боевое слаживание, по-хорошему. Но такую роскошь может себе позволить только государство или закладывающаяся на долгую перспективу крупная организация. Организаторы же нашего веселого времяпрепровождения вкладываться на перспективу не хотят, как я подозреваю. Их интересует прибыль здесь и сейчас. Или у них есть какой-то хитрый план. Потому как доходов с того погрома, что мы этой ночью учиним, они не получат никаких.

Ладно, хватит предаваться раздумьям — пора работать. Усаживаемся в шлюпки, и спустя полчаса наше не особо доблестное воинство нагло попирает двадцатью шестью парами ботинок чужую землю. Разбираемся в колонну по одному и продолжаем выдвижение в пешем порядке. Хорошо хоть большую часть пути на шлюпках проделали. А то гулять пешком здесь ночью как-то неуютно. Даже не смотря на купленные в Кейптауне высокие, до колена, сапоги и костюм вроде горки, из плотной ткани, с вшитыми вставками на коленях и локтях. Будем надеяться, что наша банда производит достаточно шума для того, чтобы местные насекомые и рептилии убрались с дороги. А то я совершенно не испытываю желания проверять, прокусит местная змеюка или сколопендра мою одежку или нет.

Пешком мы прошли километра три, прежде чем встретились с ушедшим вперед Санчо. Тот забросил за спину свою М-16 и приступил к процедуре, аналог которой в нашей армии именуется боевым расчетом. На троих из нас, снабженных канистрами с ЛВЖ[43] возлагалась задача уничтожения урожая. Основная часть отряда в это время должна была обозначать атаку на поселок. А пятеро, включая самого Санчо, отправлялись в засаду на противоположную сторону аула, или как он правильно называется. Чтобы перехватить отправленного за помощью гонца и парировать попытку обхода, если вдруг таковая случится. Один французский «единник» будет у основной группы, другой — у «засадников». Я попал в основную группу. Нам надлежало дождаться, пока местные выскочат разбираться с поджигателями, перебить сколько получиться, а потом имитировать вялые попытки штурма. На мой взгляд, план составлен нормально. Правда, матобеспечение хромает на обе ноги. Поджигателям, по хорошему, нужен хотя бы один ранцевый огнемет. В основную группу хорошо бы заиметь минометку какую, хотя бы пятидесятимиллиметровую. А засадной группе весьма приходились бы мины — хоть МОНки, хоть «Клейморы», хоть что-то еще аналогичное. Но терзают меня смутные подозрения, что не найдется среди нас умеющих обращаться с такими вещами. Я сам-то только издалека видел работу что минометчиков, что саперов.

Кстати о саперах… Не исключено, что этот «выход на природу» будет первым в череде аналогичных мероприятий. А из этого следует, что мне нужна МПЛ — малая пехотная лопатка, почему-то многими именуемая «саперной». Окоп для стрельбы лежа за двадцать минут вполне выкапывается и позволяет чувствовать себя значительно увереннее. Но чего нет — того нет. Поэтому выбираю себе позицию за бугорком, взяв автомат за приклад, проверяю стволом отсутствие там какой-либо живности и укладываюсь. Теперь просто ждем, ведя при этом наблюдение за хорошо просматривающейся на приличном участке дорогой. Ни первому, ни второму меня учить не надо. Вскоре на засеянном маком поле, находящемся примерно на четыре часа от меня, появляются огоньки. Сперва робкие, но постепенно набирающие силу. Процесс пошел, как любил говорить один политический деятель. Или, как выражался куда более симпатичный мне персонаж, «Лед тронулся, господа присяжные заседатели!»

А забегали аборигены, забегали, не прошло и пяти минут. Явно кто-то бодрствовал у них. Слышны крики — кто-то пытается кого-то организовать. Ну давайте, ребятишки, идите к нам. Угощение у нас, правда, скромное, но добавки вы просить вряд ли будете. Плохо, что темно — ночной бой довольно специфичен и отличается высокой концентрацией бардака на один квадратный метр. А у местных серьезное преимущество за счет знания местности. Ну ладно, как-нибудь справимся. У нас тоже козырь есть — внезапность. Вряд ли они сразу предположат диверсию.

В таких паршивых условиях мне воевать пока не доводилось. Ну не считать же серьезными боевыми действиями пару попыток сторонников Свободной Ичкерии напасть на федеральные блок-посты, на которых я имел везение находится. Лично я в этих эпизодах шмалял «куда-то туда», и не уверен, что остальные сильно от меня отличались. Так что сейчас туговато придется. Если местные после первых наших выстрелов не засядут в своих домах. В чем я сомневаюсь — не та ситуация. «Вахи» у себя дома и будут считать себя более сильной стороной в этом боестолкновении. А значит, попытаются нас покарать максимально быстро и жестоко. Ох, не умыться бы кровушкой… И Олич, как на зло, остался в Кейптауне залечивать дырки в организме — с ним бы я себя поувереннее чувствовал.

Освежающий бриз проносит мимо «пласт» облаков и видимость значительно улучшается — «волчье солнышко» старается вовсю. Ну, хотя бы видно, куда стрелять. А стрелять уже скоро придется — на околице (если это русское понятие применимо к кишлакам и прочим аулам) уже мелькают силуэты. И дилемма возникает. Начнем стрелять сразу — тут же спрячутся за укрытиями, коих в поселке предостаточно. И не понесут потерь, необходимых для того, чтобы сесть и не отсвечивать. Подпустим ближе — можем ввязаться в длительную перестрелку, в ходе которой нас обойдут. Искать оптимальное решение будет Умберто — все остальные могут стрелять только после него. Надеюсь, не облажается наш «хефе».

Аборигены успевают преодолеть примерно треть дистанции от аула до нас, когда раздаются первые выстрелы. Активно махавший руками и что-то оравший персонаж падает на землю. Похоже, убит или тяжело ранен — по собственному желанию так не падают. Примерно половина местных залегает, остальные остаются стоять. Молодцы, классные ребята. Наш пулеметчик со мной согласен и щедро отсыпает «хорошим мальчикам» свинцовых «конфет». Остальные наши тоже присоединяются к веселью. Я не стреляю — не вижу смысла пока. Лежу-то я хоть и почти на обочине дороги, но дальше всех от деревни. «Деревенские» огрызаются огнем и начинают отходить обратно в застройку. С крыши одного из домов лупит пулемет, чуть позже с чердака соседнего дома включается второй. Это пока не страшно — садят в белый свет как в копеечку.

Врагов не видать, только чужие пулеметы лупят. Нам еще минут двадцать надо, чтобы поджигатели свою работу закончили. Надеюсь, у этих селян в хозяйстве тепловизоров не водится. В тепловом спектре-то нас должно быть неплохо видно. Или там от пожара засветка пойдет? Не знаю.

А пулеметчик с чердака никак не уймется. Интересно, через сколько минут такой стрельбы он ствол запорет? Или у него агрегат времен Первой Мировой, с водяным охлаждением? Вполне возможно — на Базе Ордена я «максимы» видел. Так, а это что за шум? Похоже, местные заводят свои «джихадмобили». Это плохо. На машинах-то они нашу засаду с противоположной стороны поселка проскочат. Правда, потом им придется объезжать длинный овраг, но долго ли оно на колесах. Если с той стороны ломанутся — нам будет кисло. А уж группе Санчо вообще кирдык настанет.

Но нет, решили пойти в лоб. «Столкновение так столкновение», как сказал цыпленок из анекдота. Из-за окружающего поселок дувала выскакивают четыре машины и несутся по дороге в нашу сторону. Вот вы что задумали, значит. Проскочить на технике нам за спину и взять нас в два огня? Ну да, зачем ножки бить в долгих обходных маневрах, если можно так? Ну-ну. Головной джип уже стоит и вряд ли в ближайшее время куда-то поедет. Пулеметная очередь — это не шутки. А вот еще одна прилетела. Длинная, и по двигателю прошлась, и по салону. Сомневаюсь, чтобы там кто-то живой остался. По второму джипу лупит автоматов десять, не меньше. И довольно успешно. Катится самобеглая коляска уже исключительно по инерции, а экипаж энергично покидает боевую машину. Не завидую я им. Оказались между нами и своей «пехотой». Сейчас из пулемета накроют и наступит им звиздец, окончательный и бесповоротный.

А вот две других машины, набитых палящими во все стороны бойцами, благополучно проскакивают нам за спину. Одна, что-то виллисообразное, закладывает лихой «полицейский разворот», вторая просто тормозит, аккуратно так, плавненько. Метрах в тридцати с копейками от меня. Нет, ребята, я так не играю. Толпой на одного — это неспортивно. Надо уровнять составы. Сую приклад под мышку, перекидываю левую руку на «недопистолетную рукоять», совмещаю мушку с целиком и решительно жму спуск. ВОГ рвется среди сидящих в «виллисе. Зззамечательно! Вскидываю автомат к плечу и стреляю по второй машине — какому-то пикапу с открытой кабиной и крупняком в кузове. Нет, какая все-таки прелесть подствольный гранатомет! И сам по себе штука полезная, и автоматный ствол благодаря ему водит куда меньше. Из четверых моджахедов трое отправились к гуриям, не успев даже дернуться. Водитель, правда, успел выскочить. Даже залечь почти успел. Какой шустрый! Дожимаю «флажок» до упора вниз и вгоняю в каждого, включая экипаж «виллиса» еще по одной пуле. Душевного спокойствия ради. А то ведь нервные клетки не восстанавливаются.

Меняю магазин на полный. Со стороны поселка ничего особо не изменилось. Уцелевшие селяне опять отступают. Перезаряжаю ГП и делаю несколько выстрелов в сторону домов. Вдруг кого осколками зацепит? А если и нет — мне без разницы. Мне продемонстрировать надо, что я игрушку освоил и вовсю пользуюсь. Переползаю на десяток метров в сторону и очень вовремя это делаю, потому как свое внимание на меня обращает вражеский пулеметчик. Видеть он меня не видит, но попасть может и прочесывая огнем сектор. В ответ выпускаю несколько очередей, целясь по вспышкам на чужом дульном срезе. Ну чтоб ворогу жизнь медом не казалась. Однако пулемет заткнулся и молчит уже минуты полторы, хотя раньше долбил без остановки. Неужто попал? Вряд ли. Скорее, дошло до дурака, что есть такая полезная для здоровья штука как смена позиций. Мне тоже не мешало бы к ней прибегнуть, кстати.

Перестрелка переходит в вялотекущую. Обе стороны толком ничего не видят, но все равно стреляют. В наших порядках начинается какая-то беготня и суета. Вот и до меня добегает посыльный. Все, отходим. И тут на моем горле смыкаются холодные лапы моего внутреннего зверя, зеленого и пупырчатого. Как «отходим»? В смысле «отходим»? А трофеи? Бегу к машинам, на ходу доставая из ножен на поясе нож. Срезаю с убитого водителя пикапа ремень с подсумками и кидаю в кузов. Следом отправляю его «калаш». Теперь «виллис». Первым делом хватаюсь за пулемет. Выдергиваю его вместе со шкворнем из крепления и тащу в пикап. Бегом кидаюсь обратно и собираю автоматы покойников. Хорошо, что у всех, кроме пулеметчика, они в руках были. Закидываю стволы за спину и начинаю снимать ремни с кобурами и подсумками. Следом срезаю разгрузки. Как всегда, в спешке получается плохо, но кое как справляюсь. Тоже сбрасываю все это в кузов пикапа. Теперь надо как-то заставить двигаться эту «шайтан-арбу». Двигатель тихо урчит на холостых оборотах. Моя ты прелесть! Прыгаю на водительское место, не утруждая себя закрыванием двери. Пикап праворульный, «японец» какой-то. Хватаюсь за ручку переключения передач, выжимаю сцепление. Твою мать! А схему переключения передач эти уроды косоглазые сделали как у людей или отзеркалили? Черт, времени разбираться нет совсем! Дергаю «тяпку» в сторону своего бедра. По ощущениям, в какую-то передачу я попал. Надеюсь, это вторая, а не четвертая или задняя. Очень надеюсь. Это тойотовский мини-тягач, на котором меня учили водить, тронется с любой передачи. Цивильная техника такого варварства может и не позволять. Осторожно давлю на газ. Хренушки! Движок глохнет. Значит, все-таки четвертая. Ну или какая там у них наивысшая. Завожусь, жму сцепление и двигаю рычаг влево-от себя. Со второго раза таки попадаю в передачу и жму газ. Машина начинает двигаться. Только не в ту сторону, блядь! Гребаные уроды, нашли куда заднюю воткнуть! Гондольеры конченные!

Прокляв всю родню создателей автомобиля до двадцатого колена, я наконец-то нахожу пригодную для движения вперед передачу. Ну, поехали потихоньку. Теперь главное, чтоб не пристрелили. Как чужие, так и свои. Поэтому громко ору по-испански что я свой. Через пару минут подбегает Умберто:

— Идиот! Кретин! Долбаный жадный придурок!

Словарный запас у компаньеро богатый, ругаться он может долго. А у нас времени нету. Поэтому перевожу разговор на другую тему:

— Раненых грузим! Сколько их?

— Один, легкий.

— Ну сюда его давай!

В темноте не видно, но готов поспорить, что на лице Умберто сейчас явно видна происходящая умственная деятельность. Он подзывает кого-то и командует:

— С группой прикрытия останешься. На машине оторветесь, если что.

Я киваю. А чего тут спорить. И так за мной косяк дикий — вместо выполнения приказа об отходе мародерить кинулся. И что на меня нашло? Жаба, ты меня слышишь? Шкуру спущу за такие выходки! Если раньше сам без нее не останусь. Ожидая прибытия соратников по группе прикрытия, я на ощупь обчищаю трупы прежних пассажиров и выкидываю их из машины. Надо же место для людей освободить. Прикрывать отход будем вшестером. Санчо, четверо его бойцов и я. Сообщаю нашему старшему о необходимости выделения водителя. Так как признаваться в своей полной некомпетентности в вождении я не хочу — мотивирую это тем, что от меня больше толку за пулеметом будет. Ох не вылезло бы мне это боком потом… Но с «потом» потом и разберемся. Сейчас главное отсюда ноги унести. Поэтому лезу в кузов к пулемету. Обычный, не раз виденный в музеях, ДШК. Надеюсь, стрелять из него мне не придется — знания тут у меня только теоретические. Я-то из всех пулеметов дело только с ПКТ дело имел. На всякий случай разбираюсь, как в нем меняется лента и подтаскиваю поближе пару запасных коробов. Стоим, ждем. Минут двадцать ждем. Тихо. Похоже, наши получившие по зубам оппоненты организовывать преследование не рискнули. После того, как Санчо получил по рации сообщение о том, что все остальные уже добрались до «Фурора» мы движемся на рандеву с кораблем.

Добрались до пункта погрузки без каких-либо проблем и инцидентов. И вот тут передо мной встала проблема. Как перетаскать на борт всю эту охапку полезных разностей. Хорошо, ребята помогли. Надо будет им проставиться, как в Порто-Франко окажемся. По прибытию на борт таскаю железо уже в одиночестве. Судя по глазам Рауля, мой сосед меня прибить готов за такую добычливость. Пришлось и ему проставу пообещать. В конце-концов, человек уже сколько меня терпит. Но это все мелочи. Главное, чтобы мне за этот приступ жадности выговор не объявили. С занесением свинца в диафрагму. А остальное переживу как-нибудь.

32-й день 4-го месяца 24-го года.

Свободная Африканская Республика, г. Кейптаун.

Нет, все-таки быть здоровым и богатым гораздо лучше, чем бедным и больным. Я тысячекратно извиняюсь за столь избитую сентенцию, но мое состояние души на текущий момент она отображает великолепно. Нет, день удался однозначно. С утра я получил зарплату и премиальные, затем толкнул свои трофеи. Ничего особо выдающегося там не было — ФАЛы и «калаши» различного происхождения, да итальянский пистолет-пулемет модели аж 1938 года. По пистолетам — та же ерунда. Китайские ТТ аж в трех калибрах — родном, под «люгер» и в американском.38 Супер. Причем продать удалось только те, что под два последних. Не в ходу здесь бывший «маузеровский» патрон. Зато «тридцать восьмой» неожиданно популярен. Но по итогу вышло неплохо. В основном за счет «Дашки» и снятого со второй машины М-60, конечно, но и за прочее железо мне денег отсыпали прилично. Так что сейчас я себя чувствую вполне «состоятельным кротом». Единственное, что смущает — растет груда оружия, предназначенного для продажи в Порто-Франко. Если раньше визита в «вольный город» ждали копия немецкой FG-42, «Томпсон» и охотничий револьвер «Смит-Вессон», то теперь к ним прибавились еще четыре китайских пистолета. Ну и ладно. Места они много не занимают, есть тоже не просят, а подначки Рауля я переживу. Подумаешь — лежит в рундуке десяток стволов и кучка гранат трофейных. Куда сложнее будет перенести издевательства Олича надо мной. Но тут ничего не попишешь — надо. А то пока что мой уровень подготовки позволяет лишь зулусов эффективно гонять, пусть даже они сменили копья и дубины на предметы, когда-то бывшие автоматами Калашникова. И работы здесь — непаханое поле. Надо и действия в помещении отработать, и на ландшафте, и городской бой желателен. Еще бы на это все время найти, которого постоянно не хватает. Ведь уже завтра мы уходим на очередное окаянство.

Честно сказать, не шибко нравятся мне крайние тенденции. Я бы и дальше в море работал. Там все проще и безопаснее. А на сушу лезть — риск значительно больший, а трофеев меньше. Да и смысл? Заставить гореть синим пламенем плантации здешних наркобаронов? Нет, я против этого ничего не имею. Но вот не горит как следует опийный мак. Это же не злаки или конопля какая. Тут либо надо иметь много времени и огнесмеси для огнемета, либо что-то другое придумывать. Что-то вроде «агента оранж», которым янки вьетнамские джунгли в свое время поливали. Но вот лично я без понятия что это. Из аналогичных по действию веществ мне на ум только «Хай Джет» приходит[44]. Мы с сестрой когда квартиру купили — вышел у меня конфликт с соседкой. Не нравилось бабуле, что я курю на балконе. Я пару месяцев потерпел регулярное мытье мозга, а потом принес с работы банку и вылил на любимую старушечью клумбу. И что-то мне подсказывает, что в ближайшие десять лет на той клумбе нихренашеньки не вырастет. Вот и сейчас нам нужно что-то, аналогичное по своим свойствам, но на порядок более дешевое и доступное. Иначе и будем как в той присказке — «стою на асфальте я в лыжи обутый».

Но хватит предаваться размышлениям. Нас стрельбище ждет. Нас — в смысле меня, Олича и прибившегося к нам болгарина, Веселина Благоева. Тоже личность весьма интересная. Как я понял из сказанного и недосказанного — служил пан Веселин в болгарской полиции. А потом резко взял и подался на Новую Землю. С минимумом денег в кармане. В Порто-Франко подрядился охранником к кому-то, ехавшему на ПМЖ в САР. Так и оказался в Кейптауне. Каких-то особых перспектив для себя здесь не видит и желает выбраться поближе к цивилизации. Но платить изрядную сумму денег за свою транспортировку к этой самой цивилизации не хочет. Вот и подрядился к нам на один поход. Ну и ладно. Еще один человек, не завязанный на «замполита» и компанию — штука хорошая. Чем больше таких будет — тем меньше вероятность того, что «чужаков» будут гнуть в бараний рог или выживать. А то даже не знаю, чего ждать от хозяев «Фурора». Последняя наша акция вряд ли им какой-то доход принесла. А в таких делах непоняток стоит всячески остерегаться.

38-й день 4-го месяца 24-го года.

Большой Залив, возле побережья Исламского Халифата.

Борт «Фурора» с воды кажется непривычно высоким. Наша «джаз-банда» сидит в шлюпках и готовится десантироваться на чужой берег. В отличие от прошлого раза — высаживаемся средь бела дня. Ну да, Санчо и Умберто не дураки. Попробовали работать ночью — едва не опростоволосились. Хорошо, ваш покорный слуга оказался в нужное время в нужном месте. А то б разделали нашу развеселую компанию из двух пулеметов (один из которых — крупнокалиберный, на минуточку), словно бог черепаху. Теперь будем безобразничать в светлое время суток. Под прикрытием корабельной артиллерии. Что обнадеживает. Данные о том, что наши сегодняшние противники нападения с моря не ждут, обнадеживают тоже, но вы же знаете, какая ерунда порой случается с разведданными.

А началось все с захваченной нами яхты и ее владельца. Который, не желая сниматься в крайне специфическом кино, сдавал всех и вся. В том числе и здешних обитателей. Насквозь предосудительные личности, должен заметить. Нормальные люди рабовладением в наше время не увлекаются. И уж точно в своих владениях заводики по производству героина не устраивают. Так что даже толерантный Орден к нам особых претензий иметь не должен. А еще здешние хозяева организовали лов жемчуга. Силами рабов, разумеется. Добровольцы на подобные мероприятия здесь быстро заканчиваются. Но нас волнует не само это предосудительное занятие, а его результат. То есть камешки. Здесь они подешевле, чем в Старом Свете, но тоже стоят неплохих денег. Вот мы и приперлись, чтобы эти деньги, в соответствии с идеями марксизма, отобрать и поделить. Между собой, естественно. Прежним владельцам светит разве что небольшая компенсация в виде цветных металлов. Свинца там, меди, цинка… Но я на их месте всячески уклонялся бы от ее получения.

Нас пока что не видят. Загораживает обзор возможным наблюдателям мыс с прилегающим к нему нагромождением скал. Надеюсь, здесь нет каких-нибудь рифов. А то купание в моих планах на сегодня не значится. Но пока обходится. «Фурор» уже вышел на траверз поселка и начал обрабатывать его из своих «Бофорсов». А это значит, что нам стоит поторопиться. А то еще осознают местные вопиющее неравенство сил, да и сделают ноги со всем своим барахлом. Нам оно надо?

Обе наши шлюпки уже обогнули мыс и ощутимо ускорились. По нам пытаются стрелять из автоматов, но это несерьезно. А чего-то серьезного у них на этом направлении и не должно быть. Пара «крупняков» у гостеприимных хозяев имеется, но они сухопутные подступы к поселку прикрывают. Развернуть их так просто не получится. А перетаскивать тяжелые пулеметы под огнем автоматических пушек — занятие с сомнительными перспективами. Бортовые огневые средства «Фурора» стараются во всю. Если сорокамиллиметровки вступают в дело довольно редко, то пулеметы лупят весьма активно. Периодически их и АГС поддерживает. Здания не дырявят пока — просто не дают перегруппироваться. Застал тебя налет в каком-нибудь коровнике — там и сиди. И жди, когда к тебе придут.

Шлюпка садится днищем на песок. До берега еще метров пятнадцать. Выпрыгиваем в полосу прибоя и бежим вперед. Мне с Анте и Веселином хватает ума сразу развернуться в цепь, остальные так и ломятся толпой. Умберто рычит, пытаясь добиться от них того же самого, но получается плохо. У ваховского пулеметчика выходит куда лучше. Примерно полдюжины тел падают в прибой. Надеюсь, там большая часть только ранены. Хорошо, дальнейшей стрельбы ждать не приходится — по вражеской огневой отработал «Бофорс». Но все равно неприятно. Хреновая это штука — кинжальный пулеметный огонь. Слава всем богам, что пулеметчик был неопытный — затянул с открытием огня. А то бы все тут и легли.

Рву вперед, словно на стометровке. До ближайшего строения какие-то десятки метров, но сокращаются они крайне медленно. Фух, добежал. Прижимаюсь спиной к бревенчатой стене и жду товарищей. Втроем вламываемся внутрь. Строение оказывается лодочным сараем. Внутри никого. Только пара лодок и развешенные сети. Стоит этот сарай перпендикулярно берегу, и кроме выходящих в сторону моря ворот имеет дверь в противоположном торце. Олич аккуратненько ее приоткрывает на пару сантиметров и изучает обстановку. Мы с Веселином стоим и ждем. Наконец принявший какое-то решение югослав подзывает нас и сообщает дальнейший план действий. Согласно ему, Анте с Благоевым перебегают к основному зданию, а я их прикрываю. Потом ребята закидывают в окна пару гранат, а я в это время бегу к ним. После чего мы обходим здание слева и пробуем попасть в него через окна с противоположной стороны. Ну, план как план. Я ничего лучшего предложить не могу. Жаль только, трассеров нет. Можно было бы с их помощью указать парням, в какие именно окна кидать гранаты.

Я аккуратно, стараясь занять как можно меньше места в дверном проеме, высовываюсь и начинаю гвоздить короткими очередями по окнам. Югослав с болгарином бегут к зданию. Отлично. Парни на месте. Прячусь обратно, меняю расстрелянный магазин на новый и «вполглаза» выглядываю наружу. Олич машет рукой, «Вперед!» мол, я подрываюсь и бегу к центральному зданию местной «усадьбы» под аккомпанемент стрельбы и гранатных разрывов. Присоединяюсь к парням и мы втроем огибаем двухэтажный дом слева. С тыльной стороны дома оказывается автостоянка, на которой возле одной из машин суетятся шестеро человек. На нас среагировать они толком не успели. Четверых мы срубили сразу. Двоим, стоявшим с противоположной от нас стороны джипа, повезло чуть больше. Но и их достали закинутой за джип гранатой.

Но на этом наши успехи и закончились. Местные обитатели таки сумели перетащить в непросматриваемую с моря зону один из своих крупнокалиберных пулеметов. И сейчас расчет данного агрегахтунга обратил свое внимание на нас. Я уже не знаю, кого благодарить за криворукость муслимских пулеметчиков. Будь у них нормальные стрелки за пулеметами — я бы уже остывал. С двухсотпроцентной гарантией, причем. Приходится срочно ныкаться в дом, подальше в глубину. Очень невеселая ситуация, однако. С одной стороны свои не жалеют патронов, с другой — чужие долбят. Влетели, как кур в ощип.

Проскакиваю выходящую окнами на сухопутную сторону комнату. Здесь оставаться не вариант. Бревна, из которых построен дом, пуля «крупняка» не особо-то и заметит. А не попадет пуля — летящими здоровенными щепками тоже может неплохо приголубить. Одна из таких щепок, длиной сантиметров пятнадцать, как раз раздирает мне лицо. Падаю на пол и утрамбовываюсь под шкаф. Хотя бы от летающих деревяшек прикроет. Не вижу ни черта — все лицо кровью залито. В соседней комнате вспыхивает стрельба. Вот же гадтсво! Если не понос — так обязательно золотуха. Осторожно протираю лицо рукавом и, восстановив себе обзор, аккуратно просачиваюсь в соседнюю комнатку. В ней только Олич. Ну и три трупа на полу. Два — чужие, а вот третий… Не повезло болгарину. Поторопился. Одного араба свалить успел, а второй его свинцом угостил. Сам, правда, тоже не зажился — Олич его тут же «урегулировал».

Показываю напарнику чтобы контролировал дверь, а сам отхожу в угол, выдергиваю из подсумка на прикладе ИПП и кое-как перевязываю свою бестолковку. Эх, сейчас бы отсидеться по тихому в каком-нибудь укромном уголке, но не выйдет. Нам сейчас надо как-то заткнуть вражеский пулемет и добраться до стоянки машин. Есть у меня подозрение, что укокошенная нами там компания — верхушка здешнего поселения. А пара имевшихся при этих деятелях объемных сумок — местный «золотой запас». И было бы неплохо до него добраться раньше остальных. Ну и отщипнуть кусочек в свою пользу. В конце концов, владельцы «Фурора» мне не папа с мамой и не лучшие друзья. И их доходы меня мало волнуют, в отличие от собственных.

Но сейчас между нами и деньгами стоит крупнокалиберный пулемет и несколько вахов около него. Надо что-то придумать, причем быстро. Обрисовываю ситуацию Оличу. Тот сходу выдает решение:

— Из «подствольников» отработаем. Тут метров сто пятьдесят всего. У тебя ГП поскорострельнее, просто лупи на подавление. А я сам пулемет раздолбаю. Как крупняк загашу — работай из автомата. Не давай им поднять голову. Понял?

Я согласно киваю. После недолгого консилиума мы аккуратно, ползком, так, чтобы в окнах не отсвечивать, возвращаемся в помещение, через которое и проникли в дом. Занимаю позицию напротив окна и жду. Буквально через пару секунд громкий хлопок выстрела ощутимо бьет по моим барабанным перепонкам. Да уж, стрелять из «подствольника» в помещении — не самое комфортное занятие. Но куда деваться? Жму на спуск своего «Граната» и приседаю, одновременно извлекая из подсумка следующий выстрел. Опять привстаю и отправляю ВОГ в сторону вражеских позиций и снова повторяю процедуру. После четвертого выстрела наблюдаю великолепную картину прямого попадания гранаты в пулемет. Ну как прямого… Рвануло аккурат между «лапами» станка. Хороший выстрел. Жаль, что не мой. Перебегаю к соседнему окну и стреляю уже более привычным образом. В другом конце комнаты Олич короткими очередями опустошает магазин своей FNC.

Боек моего автомата щелкает вхолостую. Меняю опустевший магазин «спарки» на полный. Анте кричит: «Прикрывай!». Ну «прикрывай» так «прикрывай». Мне на хорошее дело патронов не жалко. Выпускаю еще тридцать пять пуль в сторону позиции противника, однако никакого шевеления на ней не наблюдаю. Для самоуспокоения отправляю туда еще один ВОГ. Олич уже суетится возле машины и машет рукой. Ага, хочет, чтобы я к вражеской позиции пробежался и «проконтролировал» всех, ее занимавших. Ну ладно. Пристегиваю к R-4 свежую «спарку» и выскакиваю в окно. От стены — к машинам, а уже от них — дальше. Возле пулемета все тихо и спокойно, но по патрону на каждое из лежащих здесь тел все же выделяю. После чего рысью бегу обратно, крутя головой на все триста шестьдесят градусов. Нам сейчас свидетели не нужны совершенно. Ни чужие, ни свои. Вторые как бы не хуже, причем. Стрелять-то в них не станешь.

Добегаю до копающегося в сумке Анте. Очень хочется задать умный вопрос «Ну что там?», но я воздерживаюсь. Лично меня бы в такой ситуации лишние вопросы сильно раздражали. Олич отвлекается от потрошения сумки и перекидывает мне две пачки «карт»: желтую и фиолетовую. За ними следом прилетает мешочек с чем-то мелким и твердым. Отправляю его в карман, а «колоды» убираю в подсумок, где раньше лежал ИПП. Оглядываясь, возвращаемся в главное здание и приступаем к его зачистке, старательно имитируя свою полную непричастность к сумкам. «Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь…». Стрельба уже почти стихла, только на левом флаге иногда слышатся короткие очереди. Видимо, приусадебные постройки «чистят».

Меня начинает конкретно потряхивать. Похоже, организм понял, что опасность миновала и закатил мне скандал под девизом «Хозяин, падла ты эдакая, ты куда лезешь-то? Убьют же нас с тобой ни за что, ни про что!». Кое-как, «на морально-волевых», заканчиваю осмотр «барского дома» и вслед за Оличем двигаю на доклад к начальству. Начальство довольно и дает четверть часа на сбор трофеев, после чего у нас по плану погрузка обнаруженных на «хуторе» запасов опия и синтезированного из него героина. Не скажу, что я в восторге от такого занятия, но выражение протеста явно будет неуместно и может плохо кончиться. Поэтому киваю и двигаю на ватных ногах в сторону стоянки, на ходу доставая портсигар и зажигалку. Раз уж алкоголь на борту под запретом — хоть так нервишки успокою.

2-й день 5-го месяца 24-го года.

Порто-Франко.

«У Танюши дел немало, у Танюши много дел» — старый детский стишок как нельзя лучше подойдет для описания моей занятости сегодня. Дел у меня было действительно выше крыши. С самого утра, сразу после прибытия в порт и получения денежного довольствия я озадачился сбытом трофеев. Причем сбывать их пришлось в разные места. Если китайские ТТшники ушли в припортовский оружейный, то более интересные вещи, такие как «Томпсон», FG-42 и охотничий револьвер пришлось продавать в районе Южного КПП, в магазине, располагавшемся возле отеля «Арарат». Тягать на себе эту груду железа по жаре — занятие не самое приятное. Но, к моему огромному удовольствию, Порто-Франко уже дорос до такого атрибута цивилизации как такси. В единственном экземпляре, правда. Это если верить таксисту — шотландцу по имени Фред. В данный момент этот колоритный персонаж что-то напевает, а его красный рыдван направляется в сторону базы «Россия».

Надо заметить, повезло мне наткнуться на Фреда. Если б не он — сбил бы все ноги, циркулируя между портом, «Араратом», Банком Ордена и Банком же Содружества. Зачем мне Банк Содружества? Так суровая российская действительность приучила меня не класть все яйца в одну корзину. И потому благоуворованные экю (в количестве аж тридцати семи тысяч) я отнес не орденцам, а бритишам. Где и положил на номерной счет. Анонимность — наше все. Особенно в не слишком благопристойных делах. Теперь получить эти денежки сможет только человек, назвавший номер счета, пароль(сумма некоего числа и текущей даты) и предъявивший патрон от револьвера Нагана. А ежели претендент на денежки пароль не назовет и боеприпас не предъявит — то прилетит к нему большая и красивая птица обломинго. Надо будет и большую часть денег из орденского банка тоже переложить. А то есть у меня сомнения в надежности самого крупного банка Новой Земли. Ведь криминальным личностям совершенно ничего не мешает прикопать меня в каком-то овраге, после чего что-то купить у прикормленного продавца, рассчитавшись оттиском с моей айдишки. Нет, такой хоккей нам не нужен. Оставлю, пожалуй, в Банке Ордена пару тысяч на текущие расходы, а остальное «содружественным» отнесу. Или еще куда-нибудь. Там видно будет.

В том же Банке Содружества я снял ячейку, в которой оставил и мешочек с жемчугом. Я не специалист, но четыре десятка кругляшков размером с ноготь большого пальца должны стоить немало. Но продавать их сейчас — дурных нет. Пусть полежат хотя бы годик. И для обеспечения моей безопасности, и просто финансовым резервом поработают. У всяких панов-атаманов золотой запас был, а у меня жемчужный будет. Ликвидность куда хуже, но хлопцев, которые могут разбежаться, у меня нет, так что не принципиально.

Как говорится, есть время собирать камни, а есть время их разбрасывать. С деньгами точно такая же петрушка. С собиранием я более-менее разобрался, а теперь буду тратить. Надо пополнить запасы патронов. Именно поэтому я и ангажировал на поездку Фреда, а не воспользовался демократичным железнодорожным транспортом. Таскать патронную тару сперва до платформы на базе, а потом переть через половину Порто-Франко до гостиницы мне как-то не хочется. А машину можно подогнать едва ли не вплотную и свести расстояние, на которое нужно перемещать тяжести вручную, до минимума.

Необходимая мне база «Россия» показалась на горизонте через шесть часов езды. На стоящих на КПП патрульных вопросов к нам не возникло. Разве что пришлось убрать в сумку и опечаталь свое вооружение — R-4 и югославский М-57. А «Таурус» и «Маузер» уже в ней лежали. «Таурус» у меня, кстати, новый. Так и называется — «новая модель». А был М-66 «старой модели». Разница в наличии специального замка безопасности (на который мне глубоко начхать) и в барабане. На «новой модели» он вмещает семь патронов вместо шести. Этим меня упитанный техасский хлопец, работающий продавцом в оружейке при «Арарате» и купил. Тренируюсь-то я с наганом, в котором семь патронов. И если придется использовать «Таурус» — то по привычке подсознательно и рассчитывать буду на семь выстрелов. А патронов-то в моем «бразильце» всего шесть. Вот и предложил махнуть с доплатой на более новую версию. Мне она, правда, эстетически не нравилась — не люблю я анатомические изыски и сопутствующие им резину и пластмассу. Так что за 40 экю доплаты пришлось продавцу еще и щечки на рукоятях револьверов поменять местами. Но вряд ли он внакладе останется. Скорее, впарит мой старый револьвер еще дороже. Под соусом «усовершенствованная рукоять анатомической формы с более новой модели». Но это уже его дела, которые меня не касаются — я-то получил что хотел.

Но хватит предаваться размышлениям — надо дело делать. Я ведь планирую сегодня к вечеру в Порто-Франко вернуться. Поэтому после прохождения КПП оставляю Фреда парковаться на стоянке, а сам уверенным шагом двигаюсь к дверям миграционного отдела. Конечно, может есть и прямой путь к арсеналу, но я его не знаю. И даже если есть — все равно потом идти искать кого-нибудь, кто мне его откроет и продаст потребное. Поэтому иду через стойки иммиграции, где выцепляю ничем не занятую девицу и сообщаю ей, что хотел бы посетить арсенал. Барышня пытается представиться и рассказать, как она рада меня видеть, но я эти дежурные любезности пропускаю мимо ушей. Не знаю, кто для этих девочек составлял протокол поведения, но явно этот человек был нерусским. И, полагаю, неамериканским даже. Потому что воспетой Ильичом «американской деловитостью» тут и не пахнет. А это несколько раздражительно. Вот вам бы понравилось, если бы микроволновка, перед тем, как разогреть вашу жратву, полчаса рассказывала о том, как она рада вас видеть и благодарила за то, что вы воспользовались продукцией изготовившей ее компании? Ну и мне не нравится. Я же по делу приехал, а не девичье щебетание послушать.

Наконец-то показалась знакомая дверь арсенала. Если здесь что-то с момента моего прошлого визита и поменялось, то незначительно. Поэтому просто беру тележку и укладываю на нее два ящика патронов. Один — с ТТшными — две тысячи пятьсот двадцать штук, а второй — с нагановскими. Две тысячи двести единиц. Без шестнадцати штук, если быть точным. Обошлось мне это удовольствие в 1208 экю. В прошлое мое посещение базы такая сумма была для меня совершенно неподъемной, а сейчас не шибко подкосила мой бюджет. Что ни говори, а жизнь налаживается. Рассчитавшись за покупки, толкаю тележку на стоянку, где сгружаю оба ящика в багажник фредовского «Черокки». Вернув телегу в арсенал, усаживаюсь рядом с шотландцем и командую: «Поехали отсюда».

Тот кивает и заводит двигатель. А ничего так, шустро управились. В тридцать минут уложились. Снова проходим процедуру «фейсконтроля» и распломбировки оружия. Пристроив свой «Вектор» в держатель между передними сидениями, выдаю «рулю» очередное ценное указание: «Теперь на базу «Америка». После чего морально готовлюсь к еще двум часам созерцания местных унылых пейзажей. Не везет мне тут на красоты. Я лес люблю, ну или горы. А здесь приходится наблюдать либо бесконечную саванну, либо бескрайнее море. Хорошо, что еще растительность в местной степи пока еще свежая. К концу «сухого сезона» тона пейзажа приобретут тоскливо-желтые оттенки — солнышко-то жарит во всю. Как же здорово, что машина у Фредди оборудована кондиционером! Иначе наше путешествие было бы на порядок менее комфортным.

База «Америка» выглядит значительно большей, чем «Россия». Да и охраняется получше. Сюда орденцы не поленились даже танк притащить. Не «Абрамс», конечно, и не «Паттон»[45]. Но все равно, по здешним местам — солидно. Не думаю, что многие себе могут позволить тяжелую броню здесь. Хотя, когда мне рассказывали о надежности орденского банка, вскользь упомянули, что обманутые вкладчики могут и на танке приехать. Интересно, оно на самом деле так, или девочкам с баз и «мэтэл»[46] за танк пойдет? Не, ну а что? Гусеничный — значит танк.

Помимо танка перед въездом на базу имелась пара «хаммеров» с прилагавшейся к ним кучкой патрульных. Нормально так. Против бандитов — хватит точно. А кто-то посерьезнее вряд ли возьмется штурмовать орденскую базу. Просто потому, что ссориться с Орденом не с руки совершенно. Хотя технически — особых проблем нет. Обычного пехотного батальона за глаза хватит. Ну не закладывались создатели базы на отражение нормального штурма. Отчего их творение и не имеет ничего общего с Миллионным ДОТом.

Следующие пять минут заняло общение с патрульными. Проверка документов, выяснение цели прибытия, пломбировка оружейных сумок. Заодно выяснили у ребятишек, как проехать в местный оружейный лабаз. Вопрос совершенно не лишний, учитывая размеры базы. Плутать по ней в поисках совершенно не хотелось.

Нет, пожалуй, зря я назвал здешний пункт торговли стреляющим железом словом «лабаз». Как-то неуважительно получилось. Назвал бы супермаркетом, но аналогия с каким-нибудь «Ашаном» тоже будет оскорбительна. Серьезно тут все организовано. Длинные ряды открытых пирамид, по сравнению с которыми немаленькие штабеля стоящих по углам ящиков с чем-то милитаристическим просто теряются в пространстве, пяток патрульных в качестве консультантов. А стенка, которая возле выхода, чем-то напоминает карибские кабаки в пиратском стиле. Разве что стволами увешана куда гуще, а сами стволы — современны и работоспособны. Перед стенкой — прилавок, с винтажного вида кассой, за которым восседает "матерый человечище", как выразился бы Алексей Максимыч.

Размерами "человечище" походил на немаленький шифоньер, а цветом — на надраенные сапоги парадного расчета кремлевского полка. То есть, говоря неполиткорректно, был здоровущим негром.

На бейджике сего персонажа значилось "Сержант Дональд Кинг". Король Дональд, изволите видеть. Однако, судя по тому, что по одному взгляду здоровяка ко мне ринулся один из циркулировавших по залу консультантов в орденской "песочке" — власть негра в данном помещении была вполне абсолютной. И персонал свой он дрессировал на совесть.

Что желает уважаемый сэр? Уважаемый сэр желает приобрести патронов. Ящик калибра 30–06 (кстати, сколько в нем?), а так же револьверных триста пятьдесят седьмого калибра и пистолетных "три-пять-семь" же, тех, которые SIG. Если таковые имеются. "Продавец-консультант" несколько призадумался, а затем сообщил, что с винтовочными и револьверными боеприпасами "ноу проблем", а вот насчет редкого швейцарского калибра мне лучше пообщаться с "чифом". И проводил меня к чернокожему здоровяку у кассы. Хотя правильнее было бы сказать, что не негр сидит возле кассы, а аппарат стоит около негра. Потому как поблескивающий никелированный агрегат на фоне габаритов сержанта несколько терялся.

— Добрый день сэр! Изложите мне Вашу проблему и Дональд постарается Вам помочь. — поприветствовал меня местный "управляющий".

— Доброго дня, сержант! Проблема моя в том, что у меня есть пистолет калибра.357 SIG, расставаться с которым я не хочу. А патронов к нему у меня немного и их мало где можно купить. Надеюсь, в Вашем арсенале они имеются?

— Разумеется. Сколько бы Вы хотели приобрести?

— Я думаю, сотни четыре мне пока что хватит.

— Я бы предложил Вам "Тритон Квик-Шок" со 115-грановой пулей, но их у нас только пять пакетов, по полсотни патронов в каждом.

— Хорошо, возьму. Но, к сожалению, я не могу регулярно к Вам ездить за патронами. Хотелось бы найти какое-то решение, позволяющее надолго забыть об этой проблеме… Мне говорили, что возможно самостоятельное изготовление патронов данного калибра.

— Возможно, в принципе… Вам для этого понадобятся пресс, гильзы калибра.4 °Cмит-Вессон и девятимиллиметровые пули. — кивнул сержант.

— Я бы хотел приобрести необходимые оборудование и материалы.

— Непростую задачку Вы задали старине Дональду, сэр — прокряхтел сержант. — Пресс для переснаряжания у нас, конечно, есть. А вот с остальным будет намного сложнее. Калибр редкий и матриц под него у нас нету.

— И как же быть? — несколько приуныл я.

— Могу только предложить Вам заказать матрицу из-за "ленточки". Но придется подождать, да и выйдет недешево…

Сержант был явно раздосадован. Как же так? Покупателю что-то нужно, а он, несомненный специалист, не может предложить толковое решение. На редкость неприятное ощущение, согласен.

— А нельзя ли их заказать какому-нибудь местному предприятию? — закинул я пробный камушек.

— Даже не знаю, что ответить, сэр. — протянул сержант. — Возможно, в Демидовске или в Портсмуте возьмутся… Попробуйте, поузнавайте. Калибр-то хороший.

В этот момент ранее общавшийся со мной консультант прикатил тележку с деревянным ящиком, имеющим трафаретную надпись "48 °CTRG.30 cal in 8RD BANDOLEERS". Ниже надписи шла какая-то вовсе уж непонятная цифирь. Лот(видимо, так у них номер партии называется), еще чего-то… После того как проинструктированный сержантом помощник умчался куда-то на задворки здешнего царства оружия, я поинтересовался у Дональда значением надписей на ящике. Не уверен, что правильно все понял, но верхняя надпись означает, что в ящике находятся 480 патронов тридцатого калибра в восьмизарядных обоймах. Сами обоймы уложены в матерчатые подсумки, распределенные между двумя металлическими сундучками. Вот оно значит как у них… Не пачка-цинк-ящик, а обойма — подсумок — цинк — ящик. Только для чего сейчас паковать патроны в обоймы, подходящие, судя по вместимости, только к "Гаранду"? Король Дональд просветил меня, что это только один из многих вариантов упаковки. Бывают обоймы, просто завернутые в упаковочную бумагу — аналог нашей пачки. Автоматные патроны снаряжаются в обоймы вместимостью 10 или 15 патронов, а пулеметные — укладываются в цинк сразу в ленте. Я поинтересовался, возможно ли заряжание патронов сразу из обоймы в магазин. Оказалось — возможно. Специальный переходник на магазин ставишь и заряжаешь. Но переходник — под магазины НАТОвского стандарта, а мои "южноафриканцы израильского происхождения" к ГОСТам агрессивного блока имеют весьма далекое отношение. А жаль. Было бы удобно.

Следующей ходкой подручный Дональда припер какие-то пакеты, отдаленно смахивающие на ИПП-переросток. Как оказалось — это распространенная в Штатах коммерческая упаковка боеприпасов. Патрончики выставляются на поддон и запаиваются во влагонепроницаемый пакет. Мне притащили 5 пакетов "зиговских" и четыре — с "магнумом". Повертев в руках красочные упаковки, я попросил озвучить, во сколько это все это удовольствие мне встанет. Дональд тут же выдал результат:

— "Тридцатый" — 480 штук по сорок центов за патрон — 192 экю. 357 магнум — 200 штук по 45 центов — еще 90. 357 SIG — 250 патронов по 55 экю за сотню — 137 экю и пятьдесят центов. Итого — 419 с половиной экю. Будете платить наличными или с помощью ай-ди?

Я протянул сержанту свою айдишку и тепло распрощался с этим замечательным специалистом оружейного дела. После чего потащил свои покупки на улицу. Уложил все во вместительный багажник фредовского "Черокки" и пристроился в теньке с папироской. Дрыхнувший в машине Фред выбрался на улицу и поинтересовался моими дальнейшими планами.

— Домой, Фредди, домой. Перекурю и поедем. Часам к девяти вечера доберемся?

— Скорее к десяти — прогнусавил шотландец. — Если ничего не случится.

— Будем надеяться…

Несколькими энергичными затяжками я добил сигаретину и плюхнулся на переднее сиденье джипа. Фред тут же завелся и весьма шустро покатил к выезду с базы. Вряд ли сын Шотландии читал Ильфа с Петровым, но с девизом "Эх, прокачу!" был интуитивно согласен и перемещал свою "Антилопу-Гну" с довольно приличной по здешним местам скоростью. Что меня полностью устраивало. В моих планах на сегодня еще культурный(или не очень — это как пойдет) отдых значился.

«Жить — хорошо! А хорошо жить — еще лучше!» — было сказано в небезызвестном фильме. И мне сложно не согласится с персонажами Моргунова и Никулина. Пиво в кружке — холодное, еда на столе — вкусная, рядом — неплохие ребята. Остается только процитировать Юрия Яковлева — «Чего ж тебе еще надо, собака?». Если разобраться — в данный момент ничего и не надо. Конечно, хотелось бы опробовать пару своих винтовок, но не ночью же это делать. Поэтому просто отдыхаю душой и телом. К счастью, забугорно-заленточная эпидемия борьбы с курением за Новую Землю еще не добралась и мне никто не мешает ораторствовать с сигариллой с руке:

— Я что-то не понимаю, наверное. Вот за каким чертом мы начали по берегу шариться? Кому-то лавры Моргана и Дрейка покоя не дают? Так их и не заработать. Чтобы в историю войти, а не вляпаться, надо воевать на правильной стороне. Которая потом станет если не гегемоном, то великой державой. А у нас? Я с трудом представляю будущее величие Латинского Союза, даже в алкогольном бреду.

Олич в ответ улыбнулся:

— А где ты тут войну увидел? Так, обычная непримечательная жизнь. Когда америки с индиями открывали — было примерно так же. В Европе — тишь и благолепие, правители чуть ли не целуются. А в море — «нет мира за этой чертой».

— Ну в общем да. Но все равно, не понимаю. За пиратов можно получить пряников от Ордена и их корабль, с торгашей — взять корабль же и груз. А на берегу что? Вонючие портянки и мешок опиума? Который еще и продавать замучаешься?

— А с чего ты взял, что здесь с продажей опиума какие-то проблемы? — вступи в беседу Андрюха Маслов.

— Да сам посмотри. В Латинском Союзе — по десять эскобаров на каждом гектаре, в Халифате — мак выращивают даже ленивые, потому как и без ухода растет хорошо. За Амазонию я вообще молчу. А население всего мира — как в староземельной Москве. И куда это все девать? При том, что к таким вещам тут относятся без понимания.

— Ну почему… В том же Нью-Рино тебе спокойно предложат и «герыч», и «кокос» и «сладкий сон» — лишь бы денег хватило. И выйдет как бы ни дешевле, чем на Старой Земле. Те же муслимы и сами дурь курят только в путь, и дагомейским вождям в обмен на рабов толкают.

— Если только так.

Нельзя сказать, что меня такое объяснение полностью устроило, но разбираться с рынками сбыта и логистикой наркотиков на Новой Земле у меня необходимости нет. И желания тоже. Я человек довольно циничный, но наркота даже для меня перебор. Одна из вещей, к которым я не хотел бы иметь никакого отношения. Правда, наши руководители выбрасывать захваченные опий и героин не стали, а дали команду все собрать и погрузить на борт, что мне не шибко нравится. Но надеюсь, что это останется единичным эпизодом в моей биографии. На регулярной основе этим заниматься у меня никакого желания нет.

— Слушай, Андрей, а чего ты на вольные хлеба-то подался? Штурман же ты неплохой, английский знаешь…

— Штурман я не неплохой, а хороший. — улыбнулся Маслов. — Других в подплаве не держат. А «на вольные хлеба», как ты выразился, я подался потому что в Одессе мне светило только на портовом буксире ходить. Или на шаланде рыбку ловить, не выпуская из виду берега.

— Неужто все так печально? Порт же большой, судов много. Один танкерный флот чего стоит…

— Эх… — вздохнул Андрюха. — Грузопоток солидный, да. Но на иностранных судах, в основном. Там своих хватает. Испанцы, голландцы, норвежцы… А на танкеры чтобы пробиться — кучу денег отвалить надо нужным людям. Там очередь стоит из желающих. Еще б она не стояла-то на такую зарплату!