Дом на берегу ночи

12. Таня Евсеева. 2014 г

Квартира Татьяны Евсеевой располагалась на первом этаже старого купеческого дома, поделенного на четыре квартиры, жильцы которого вполне сносно отреставрировали его, причем своими силами, придав ему былую аккуратную и чистенькую солидность. Предприимчивая Татьяна, развив в себе портновский талант, ничем не рискуя, превратила большую родительскую квартиру (переселив предков в деревню) в небольшое и очень стильное ателье. Наняла двух портних, которые работали в полуподвальном, но хорошо освещенном электричеством помещении (прежней хозяйской кладовой), оснастив его всем необходимым, включая душ и два дивана для отдыха, и принимала заказы лично, не доверяя никому ни творческого процесса, ни бухгалтерии.

Римма, увидев свою бывшую подопечную «артистку», не сразу узнала ее в холеной молодой женщине, представившейся хозяйкой модного салона «Нимфа».

— Танечка, это я, Римма Александровна, ты узнаешь меня? — спросила она, поднявшись по каменным ступеням и оказавшись в просторном салоне ателье, по периметру которого стояли манекены, демонстрирующие шик и красоту сшитых здесь вещей. На бюро стояла фарфоровая ваза с живыми розами, все остальное пространство было занято диванчиками, креслами с шелковой золотистой обивкой и столиками с разложенными на них журналами мод. Тишина, необыкновенная, какая-то мистическая, давила на уши.

— Римма Александровна! — Лицо еще мгновение назад слегка надменной и холодновато-учтивой хозяйки модного салона превратилось в растерянное личико совсем юной девушки. Она широко улыбнулась и даже едва сдержалась, чтобы не обнять гостью. — Господи, как же я рада вас видеть! Вы здесь случайно или… хотите что-нибудь заказать?

— Танечка, какой прекрасный салон, поздравляю!

— Присаживайтесь! Кофе? Чай? Лимонад? Я сама его готовлю!

— Нет-нет, спасибо. Познакомься, это моя племянница, Маша.

— Таня, очень приятно. — Она, пожав руку Маше, села за свою конторку напротив гостей.

— Это твой салон?

— Да! — улыбаясь, тихо прошелестела Таня, словно сама еще не веря своему счастью. — Моя мечта наконец-то сбылась! Когда-то, вы же знаете, я бредила театром, но вскоре поняла, что артисткой мне не быть, и решила стать модельером!

— Здесь очень уютно. Да и все это, — Римма показала взглядом на манекены, — просто прекрасно! Чувствуется стиль… Ты — молодец! Поздравляю!

— Спасибо, Римма Александровна!

— Танечка, мне надо задать тебе несколько вопросов.

— Да, я слушаю.

— Мы пришли к тебе поговорить о Лике Черешневой. Помнишь ее?

— Лику? Конечно! Как же не помнить, если она была моей подругой!

— Была? А сейчас?

— Да я ее сто лет не видела. Лет пять тому назад как уехала, так больше о себе не давала знать. И я ее так и не смогла разыскать. Хотя пыталась, несколько раз приходила к Оле, ее сестре, люди говорили, что якобы Лика увела жениха Ольгиного, что с ним сбежала. Если это правда, то откуда Ольге знать, где они. Да и сам разговор на эту тему ей был неприятен. Но я делала вид, что мне ничего об этой истории неизвестно.

— Таня, расскажи мне о Лике. Какая она была? Как и чем жила до своего отъезда?

— А что случилось?

— Да ничего, просто нам нужно ее найти. Это очень важно.

— Лика… Она была очень красивой девочкой. Быть может, моя ошибка как раз и заключалась в том, что я дружила именно с ней. На ее фоне меня вообще никто не замечал. За ней в школе многие мальчишки бегали, свидания назначали и все такое, записки писали, под окнами серенады пели, подарки какие-то дарили, цветы под дверь подкладывали… А я была у нее вроде пажа… Но я не злилась, нет, я всегда восхищалась ею! И знаете почему? Потому что она словно не чувствовала свою красоту, не пользовалась ею до определенного момента… А еще она была очень доброй.

— Вы были с ней откровенны?

— Да у нас и тайн-то особых не было. Во всяком случае, мне так казалось. Они жили с сестрой вместе, Лика очень любила свою сестру, заботилась о ней. Ольге приходилось много работать, она играла на рояле в ресторане… Лика допоздна не спала, дожидалась ее… Ну, а потом появился этот мужчина. Его, кажется, Виктором звали. Я как-то мельком его видела. Мрачный такой тип, высокий, худой небритый… Уж не знаю, что Ольга в нем нашла, она же такая красавица… Они совсем не подходили друг другу. И Лика тоже так считала. Она переживала за сестру, говорила мне много раз, что он прохвост, альфонс, что мошенник, что он непременно воспользуется добротой сестры, а потом бросит.

— Значит, она плохо относилась к этому Виктору? Фамилию его не знаете? Где он работал? Кем вообще был?

— Лика про него говорила: «он никто и звать его никак». И это притом, что Лика, говорю, была очень доброй девочкой. Фамилия? Кажется, Ванеев. Где работал? Да в том-то и дело, что нигде. Он сидел на шее у Ольги, свесив, что называется, ножки. Он ее словно околдовал.

— Так может, он и Лику потом околдовал, и она рассказывала тебе о ней все это, чтобы никто не подумал, что у нее с ним связь? Ольга в ресторане работает, ее допоздна нет дома…

— Ой, нет-нет! Лика — она не такая. Я-то точно знаю, когда у нее появился мужчина. Она хоть и не рассказывала мне всех подробностей, но это и так было ясно… Ох, как бы вам это сказать… Понимаете, Лике с Ольгой досталось в этой жизни, хлебнули они нищеты… Знаю, что иногда им есть даже нечего было, одну гречку варили. И вот тогда в голове у Лики что-то щелкнуло… Она решила для себя, что никогда не свяжется с мужчиной, у которого нет денег. Вот так бы я сформулировала ее основной жизненный принцип.

— Ты знаешь что-нибудь о ее личной жизни?

— Да, знаю. Прошло много лет, думаю, что теперь я могу кое-что рассказать… Правда, имен не знаю, вернее, имени… Словом, у нее появился любовник. Взрослый, я полагаю, потому что подарки он ей делал просто царские. А еще… Еще он снял ей квартиру. Я была там…

— Сколько же лет ей тогда было?

— Ей только-только исполнилось пятнадцать. Хотя я подозреваю, что встречаться они стали, когда ей было еще четырнадцать. Она стала пропускать занятия в школе, а поскольку врать не умела, то на вопрос классной руководительницы, почему ее не было в школе, Лика просто отмалчивалась. А я вот догадываюсь, где она была.

— И где же?

— На море! Сентябрь, октябрь, мы ходим в школу, в городе идут дожди, мы все ходим в куртках, и вдруг приезжает Лика, загорелая, вернее, не то чтобы загоревшая, но какая-то покрасневшая, как это бывает, когда загораешь несколько часов на пляже и сгораешь… Да на море она была, вот где! И рюкзачок ее набит не книжками, а чурчхелой! А еще мандаринами сушеными, бананами… Конфеты какие-то необыкновенные! Зефир!

— То есть, она вместо того, чтобы ходить в школу, отправлялась со своим любовником на море?

— Да, кажется, в Сочи… На самолете… туда и обратно. Мне она тогда казалась такой загадочной… У нее глаза блестели, она сидела вся такая розовая, с облупленным носиком, такая хорошенькая, с очень странной улыбкой на губах… И ей все было до лампочки, понимаете! Вся эта школа с учителями и уроками, книжками и оценками…

— А сестра? Она что же, ничего не замечала?

— Выходит, не замечала! У нее начались проблемы в хореографическом училище, где она работала аккомпаниатором или концертмейстером, не знаю, как это правильно сказать… Я обо всем этом знала от Лики. Говорю же, она сильно переживала.

И у нее появились деньги. Все это еще до того, как она стала жить в другой квартире. Сколько раз видела между страницами ее учебников деньги. Спросить стесняюсь, а она вроде и смущается и словно хочет мне сказать, мол, видишь, вот так…

— Кто этот человек, Таня?! — не выдержала молчавшая до этого Маша, которую просто потрясла история о Лике и ее любовнике. — Неужели она ни разу не произнесла его имени?

— Нет, ни разу. Да мы и не разговаривали о нем. Я так понимаю, что их отношения держались в страшном секрете. И если бы она проговорилась, то прекратились бы их свидания, подарки, поездки, деньги, наконец!

— А что было потом? Он снял ей квартиру?

— Да говорю же. За ней приезжала машина, об этом Лика сама мне сказала. Но авто дожидалось ее на соседней улице, никто не должен был видеть, как она садится в эту машину.

— Неужели никто в школе не заметил такой перемены в Лике? И эти поездки на машине?

— Машина стояла в подворотне, там еще деревьев много… Нет, не думаю, что ее кто-нибудь видел. Хотя, не знаю наверняка…

— Сколько месяцев, лет она встречалась с этим человеком?

— Думаю, около года, но точно сказать не могу.

— Она рассталась с ним?

— Тоже не знаю… Не думаю. Я почему и удивилась, когда узнала, что Лика как бы сбежала с этим Виктором… Она не дура была, понимаете?! Когда Власов уезжал в командировку и она знала, что его не будет несколько дней, она приглашала меня туда, в ту квартиру… Там ничего особенного, просто новая квартира, даже краской пахло… Но все новое, красивое. Она показывала мне вещи, которые он ей привозил из-за границы или что она сама себе покупала…

— Власов? — тихо перебила ее Римма.

Татьяна, проговорившись, сама испугалась, покраснела.

— Ох… Ну, простите меня… Просто мне не хотелось называть его имя. Он же был тогда нашим мэром!

Маша присвистнула.

— Ничего себе! Вот это поворот!

— Мне надо было сразу догадаться… На один день слетать на море, снять квартиру девочке, возить ее в школу и из школы, деньги, подарки… — воскликнула Римма.

— Он тратил на нее большие деньги, это уже в последнее время… Как раз перед тем, как она уехала из Калины. У нее были две шубы, драгоценности, все самое лучшее… еще она как-то сказала, что, вполне возможно, переедет жить в Москву. Но сначала все подготовит для этого, чтобы забрать туда и сестру.

— Она была очень несчастна, как вы думаете? — спросила Маша.

— Я подозреваю, что у нее были самые размытые представления о счастье. Такие понятия, как женское счастье и любовь, у нее автоматически сложились в понятие: благополучие. Она очень хотела быть благополучной — здоровой, сытой, одетой, защищенной материально. Предполагаю, что история сестры Ольги, ее трудная судьба без любви, без мужчины и материальной поддержки, без уверенности в завтрашнем дне и в постоянном страхе остаться без денег, без средств к существованию… Словом, вы понимаете меня.

— Где он нашел ее? Как все это началось? — спросила Римма, по-женски сопереживая незнакомой ей девочке, судьба которой, быть может, как-то косвенно затронет судьбу Маши. Она и сама не могла понять, отчего, слушая Таню, ей становится все тревожней и тревожней. Неужели там, на даче Арнаутовых, убили Лику?.. Но с какой стати? Она же вращалась совершенно на другой орбите.

— Насколько я поняла из каких-то обрывочных слов Лики, он заметил ее на каком-то школьном празднике. Может, открывали компьютерный класс… Что-нибудь в этом духе. Он просто увидел ее, выхватил взглядом из толпы школьниц, потом послал своего человека, который организовал им встречу где-нибудь в нейтральном месте.

— Таня, когда ты видела Лику в последний раз?

— Да я точно и вспомнить не могу…

— А как ты узнала, что она пропала?

— У меня Ольга была, испуганная, сказала, что Лика пропала. Я ответила ей, что понятия не имею, где она. Повторяю, Оля была очень напугана, просто не в себе… Ведь у нее ближе Лики тоже никого не было. Шли дни, телефон Лики молчал, и тогда уже я поехала к Ольге, быть может, она что-то узнала. И вот тогда она сказала, что Лика уехала. Я еще удивилась, спросила, куда. Было лето, каникулы, и если бы Лика собралась куда-нибудь, то обязательно рассказала бы мне. Если же она отправилась куда-нибудь с Власовым, то уж как-нибудь намекнула бы или даже попросила меня ее прикрыть, как это случалось прежде.

— И что сказала Ольга?

— Ольга сказала, что Лика уехала. Я спросила: куда? Она сказала, что к родственникам, в другой город. И очень быстро свернула разговор. Я предположила, что Лика действительно уехала, но перед этим ее тайна раскрылась, и они с сестрой серьезно поссорились. Понимаете, Ольга — она очень светлый человек, а тут… Она выглядела очень странно, такой взгляд потухший, убитый… Так выглядит человек, которого предали. Я бы так его охарактеризовала. И разговаривать о Лике она явно не была расположена. А что, подумала я, сейчас лето, Власов мог увезти ее куда-нибудь на Мальдивы, в Испанию, Италию… Мало ли прекрасных мест на земле… Словом, я в душе даже как-то порадовалась за Лику, пусть, подумала, мир посмотрит, пока есть возможность… Все-таки она с Власовым.

Ну, а потом, уже в сентябре, когда она не пришла в школу, девчонки и рассказали мне, что у Лики закрутился роман с сожителем сестры, и что она с ним уехала, и даже адреса никому не оставила. Что сестра сначала ее разыскивала с милицией, а потом, видимо, Лика написала ей или позвонила… Вот такая история.

— Значит, ты ее пять лет не видела? Так? — спросила Римма.

— Ну да.

— А Ольга?

— А она потом тоже уехала. Но не с концами, я слышала, она сейчас в Москве, вышла замуж за какого-то известного ученого и очень счастлива. Может, они вместе с Ликой там и живут… Лика же мне сама говорила, что собирается в Москву.

— Номера телефона, адреса Ольги у тебя нет?

— Нет!

— Если услышишь что-нибудь о Лике, Ольге, позвони мне, хорошо, Танечка? — Римма протянула ей свою визитку.

Внутренняя дверь открылась и в приемную вышла женщина лет пятидесяти с платьем в руках. Платье было вечернее, черное, в блестках.

— Таня, сейчас Пушкова должна прийти за платьем, не забыла?

— Спасибо, Ниночка! — поднялась ей навстречу Татьяна, принимая из рук платье и проворно надевая его на безголовый портновский манекен. — Отличная работа!

Римма с Машей тоже оценили новое платье. Похвалили его, поблагодарили за беседу и распрощались.

— А вы чего приходили-то? — вдруг воскликнула Татьяна. — Зачем вам Лика? Ольгу ищете?

— Да… Да… — неуверенно пробормотала Римма, стараясь не смотреть на Татьяну.

— Приходите к нам! Я вам скидки сделаю! — крикнула им Татьяна уже с крыльца.

— Ты заметила, что она говорила о Лике в прошедшем времени? — сказала в машине Маша.

— Заметила. Ну и историю она нам рассказала…

— История, конечно, интересная, пикантная…

— Но что удивительно, — сказала Римма, — я ничего об этом не слышала. Представляешь, как конспирировался Власов, как осторожничал? А ничего с собой поделать все равно не мог. Влюбился, может?.. Но как можно было встречаться с девочкой, школьницей, будучи мэром города? Любое неосторожное движение, любое предательство со стороны окружения, и все — он вылетит из своего кресла, как пробка!

Они не успели тронуться, как по капоту машины хлопнула ладонью женщина, та самая, что принесла Татьяне вечернее платье.

— Можно, я сяду в машину, не хочу, чтобы меня увидели… — попросилась она, не дожидаясь ответа распахнув заднюю дверцу и усаживаясь. — Вы меня извините, но мне надо вам что-то рассказать. Вы из полиции?

Римма с Машей переглянулись, соображая, что лучше сказать, чтобы не спугнуть женщину, явно собиравшуюся им что-то сказать.

— Ладно, можете не отвечать… Все и так ясно. Я случайно услышала, о ком вы говорили… Я приготовила платье и подошла уже к двери, как услышала голоса. Меня зовут Нина, Нина Яковлевна Карпова, я соседка Татьяны, живу через стенку. Я хорошо знаю и ее родителей. И Лику тоже знала, она часто заходила к Тане, они же вместе в школе учились. То, о чем рассказала вам Татьяна — чистая правда. Лика действительно жила с Власовым, они тайно встречались сначала на квартире, в городе. А потом он перевез ее за город, там как раз заканчивалось строительство его нового дома. Мой муж — паркетчик, он работал у него. Он мне много чего рассказал…

— Вы знаете, где Лика?

— Нет, я не знаю, где она. Но у меня есть определенные подозрения. Понимаете, содержать такой большой дом, пусть нас и четыре семьи, — дорого. И когда надо менять крышу и заниматься облицовкой дома, мы все складывались… У Евсеевых никогда денег не было, и они собирались брать кредит, как мы и Павловы, наши соседи через стенку… Так вот — никакого кредита Евсеевым брать не потребовалось. И я знаю, откуда у них появились деньги.

— И откуда же? — спросила Римма, догадываясь, куда клонит соседка Татьяны.

— Лика дала Тане на хранение крупную сумму, а еще она привезла ей на такси несколько сумок с вещами. Я заглянула вечером к Евсеевым, вроде как за солью, так ее мать, хорошая женщина, простая, добрая, Вера, сказала мне, что Таня весь вечер не выходит из своей комнаты, вещи какие-то перед зеркалом примеряет, шубы… Что Лика была, привезла ей, вероятно, все это добро на продажу или спрятать… Или все это вообще чужое. Мы с ней еще голову ломали, откуда все это, чье…

А через неделю Евсеевы внесли свою долю за ремонт, кредит они не брали, это я точно знаю. Я, конечно, спросила Веру, откуда деньги, мы с ней были в нормальных отношениях… Так она, краснея, врать-то не умеет, сказала мне, что им родственники помогли. А потом родители Татьяны и вовсе исчезли. И Лика тоже исчезла. Ну, потом-то Вера мне позвонила и сказала, что они дом в деревне купили, что кур развели, гусей, что им нравится деревенская жизнь. Паша, ее муж, устроился к одному фермеру, помогать, и тот ему хорошо платит. Ну а Вера — по хозяйству, огород и все такое…

— Получается, что Татьяна разрулила все таким образом, чтобы освободить квартиру? А деньги, вы полагаете, она потратила Ликины?

— Да уверена просто! Лика добрая девочка была…

— Постойте! — перебила ее Маша. — Почему вы говорите о ней в прошедшем времени?

— Да потому, что неспроста исчезла Лика. Это Татьяна постаралась. Не стану грех на душу брать, но дело тут нечистое. И никто, главное, девочку не ищет. Распустили слух, будто она сбежала с Виктором!

— Вы и его тоже знаете?

— Он встречался с одной моей хорошей знакомой, Розой Хусаиновой, мозги ей пудрил, пока не заставил ее продать свою квартиру и отдать ему деньги, выдумал, что у него долги, что бывшая жена больна раком… Сволочь, одним словом! Так вот, когда я узнала, что сестра Лики встречается с ним, хотела ее предостеречь, а потом, думаю, — не мое это дело, пусть сами разбираются, тем более что мы с ней и не были знакомы… Но уж поверить в то, что Лика сбежала с этим прохвостом? Нет, это просто невозможно! Думаю, что это Татьяна сама все и придумала!

— В смысле?

— Да нет уже Лики в живых!

— Вы предполагаете, что ваша хозяйка, Татьяна Евсеева, убила свою подругу Лику, чтобы присвоить себе все ее деньги и вещи?

— Татьяна всегда была нищая как церковная мышь. А тут вдруг и деньги появились, и шубки, и брильянты… Вот вы бы пришли к ней с обыском, взяли бы Ольгу, и она бы подтвердила, что большая часть вещей, меха и драгоценности, принадлежали Лике.

— И вы хотите сказать, что она, убив Лику, стала бы спокойно носить все эти вещи?

— Ну, она, я думаю, не сразу стала их носить. А после того как узнала об отъезде Ольги. Кто еще-то мог знать, какого цвета шубка у Лики или сколько каратов в сережках? Да никто! Ну не Власов же! Они уж точно нигде бы не пересеклись. Вы поймите, Лика и сама не надевала все это, она же в школе училась. Думаю, она копила все это, уносила в свою норку… А когда почувствовала, что с Власовым пора заканчивать…

— А почему пора заканчивать? — спросила Римма.

— Да потому что у него на носу были выборы! Может, конечно, она начала шантажировать его тем, что все расскажет жене… знаете, как это бывает, когда женатый мужчина встречается с молодой. Думаю, что у Лики был план — выкачать побольше денег с Власова, а потом уехать с сестрой в Москву. Просто начать жить с чистого листа.

— Скажите, если окажется, что Татьяна действительно виновата в смерти Лики, вы готовы будете дать свидетельские показания в суде?

— Да где угодно! Она нехороший человек. Изображает из себя интеллигентную дамочку, успешную и при этом очень добрую, но на самом деле она очень хитрая и жестокая. Посудите сами, она выгнала, по сути, своих родителей в деревню. Думаете, они так уж хотели отсюда уезжать?

— А как называется эта деревня, знаете?

— Конечно, знаю. Докторовка. Там они поселились. Я их, кстати говоря, навещала там. Все-таки Верочка моя подруга. Не скажу, чтобы дом был плохой, я человек объективный. Дом очень хороший, добротный, даже удобства в доме есть, ванна, все чин-чином. И участок огромный, они там еще лук выращивают на продажу. Но все равно, это не Калина с нашими магазинами, кино, театром… Правда, Евсеевы никогда в театр и не ходили, но все равно… Да вы поезжайте к ним и сами обо всем расспросите. Это же здесь, недалеко, двадцать пять километров по красноярскому тракту. Спросите, спросите, кто им дал деньги на ремонт дома и откуда у Татьяны появились деньги на переоборудование квартиры в ателье. Она же школу заканчивала, когда тут уже вовсю ремонт шел. Украла она Ликины деньги, вот что я вам скажу. Ладно, мне пора. Думаю, что она меня все-таки не видела… К ней Пушкова, жена замглавы администрации пришла, за платьем. Татьяна сейчас денежки считает… Ободрала ее как липку…

Нина убежала. Римма посмотрела на Машу:

— Ничего не хочешь сказать?

— Она так складно все это рассказывает… Думаю, что нам надо найти Ольгу Черешневу, сестру. Она-то точно все знает о Лике. Да только где ее искать?

— Как где? В Москве! Скажу Андрею, он найдет. Хотя я совсем не уверена, что история Лики каким-то образом связана с нашей историей, с Федором. Мы же вообще действуем, как слепые котята. Методом «тыка», что называется. Просто она — одна из исчезнувших жителей города.

— Ну и пусть… буду рада, если она никак не связана с нашим делом, но мы хотя бы сможем пролить свет на ее убийство… Если, конечно, Лику действительно убили.

— А Татьяна-то как изменилась! Она действительно было очень тихой скромной девочкой, я же тебе рассказывала. Она даже от роли Снежной королевы отказалась…

— Отказалась, да мы не знаем, какие чувства она, некрасивая девочка-подросток, испытывала, когда отдавала Лике роль.

— Но Лика даже не занималась у нас, Таня ее сама привела, можно сказать, за руку!

— Хотела продемонстрировать тебе, какая она хорошая, на какие жертвы способна ради спектакля. Знаешь, далеко не каждая девочка была бы способна на такое.

— Ладно, поехали к Андрею. Нам теперь есть что ему рассказать. Может, и у него уже есть информация. Думаю, они уже встретились с Пахомовым. Да, ну и дела… Маша? Ты чего? Плачешь? Пока еще ничего неизвестно! Успокойся! Да я уверена, что Лика здесь не при чем! Возьми себя в руки и позвони Федору. Скажи ему, как ты скучаешь по нему, как любишь… Если любишь человека, то должна ему верить. Верить в то, что он просто не мог так поступить… Что это какое-то чудовищное недоразумение. Может, все-таки вернуться домой и поговорить с самим Федором?

Но Маша замотала головой:

— Нет. Я сама должна все узнать, — проговорила она сквозь слезы, — и если окажется, что он виновен, тогда я с ним и поговорю. Вот так.