Дом на Рождество

ГЛАВА 7

Я просто хочу готовить выпечку и смотреть рождественские фильмы

Холли

Мне почти стыдно за то, что я сбежала, но не настолько, чтобы вернуться и поговорить с Итаном. Как бы ни было стыдно прятаться от него после ссоры, от одной мысли, чтобы снова поговорить с ним и ввязаться в очередной спор, становится не по себе. В последнее время все так и происходит, ситуация постоянно обостряется, одно перерастает в другое. Если я еще какое-то время смогу избегать неизбежного, то обязательно буду это делать.

И все же какая-то часть меня хотела кинуться к нему в объятия, поцеловать, помириться и напомнить ему, что я всегда буду любить его. Вместо этого я сбежала.

Мысли в моей голове перемешались.

Мое сердце так запуталось.

Мне нужно немного пространства и времени, чтобы привести мысли в порядок.

Есть что-то исцеляющее в походах в продуктовые магазины. В Нью-Йорке Итан всегда подшучивал надо мной по этому поводу. Я настояла на том, чтобы самой заниматься покупками, в то время как Итан отвечал за мытье посуды. Мы вместе готовили, вместе занимались уборкой… Это работало. Какое-то время. Поход в супермаркет всегда был для меня наивысшей точкой наслаждения, своего рода способом расслабиться после долгого рабочего дня и сосредоточиться на одной цели, не требующей больших усилий.

Пока я внимательно изучаю товары на полках в «Анжело Маркет», чувствую, как постепенно напряжение в моем желудке ослабевает, и позволяю себе немного расслабиться. Прохладный воздух успокаивает, и я легко отвлекаюсь на то, какие макароны купить и стоит ли запастись овсяным молоком или нашим местным премиальным сыром чеддер. Черт возьми, не помешает купить и то и другое.

Я чуть не подпрыгиваю от голоса, раздавшегося позади.

— О боже, Холли Миллер, это правда ты? — Обернувшись, я вижу свою давнюю подругу, Грейс, которая стоит в противоположном конце прохода возле отдела с туалетными принадлежностями. Она все так же красива и жизнерадостна, какой я ее помню в старших классах. — Погоди, это точно ты! Давно не виделись. — Одноклассница протягивает руки, и я не могу не улыбнуться, обнимая ее в ответ.

— Это точно, — отвечаю я с улыбкой.

— Что заставило тебя вернуться в Уэстон? Прошло много времени с тех пор, как я видела тебя в последний раз.

Формально я приезжала в Уэстон полтора месяца назад на похороны бабушки, но понимаю, что она имеет в виду. Прошло больше года с тех пор, как я по-настоящему вернулась домой.

— Да так, — объясняю я, — приехала уладить кое-какие дела. С домом моей бабушки и прочим.

— Ах да, вы с Итаном будете жить там всю эту неделю. Ну и как?

Вот она, радость жизни в маленьком городке. Я пожимаю плечами, ничто здесь не остается незамеченным.

— Потихоньку, развод будет оформлен сразу после праздников, — сообщаю я, поскольку наш неудавшийся брак с Итаном ни для кого не секрет. Все праздновали нашу помолвку, и, хотя поженились мы в Манхэттене в Сити-холле, прием в честь нашего бракосочетания устроили именно здесь, в Уэстоне.

— Да… я слышала об этом, — говорит она. — Мне очень жаль.

— Просто так сложились обстоятельства. Все меняется и люди тоже. — Я беру с полки натуральный гель для душа с лемонграссом и бросаю в тележку. — Ну а как твои-то дела?

— У меня все хорошо, — отвечает она. — Вот закупаюсь продуктами в последнюю минуту. На этой неделе здесь будет просто не протолкнуться. Как ты сама? Я имею в виду помимо, ну ты знаешь… всей сложившейся ситуации.

— Я только что из закусочной, — говорю я, желая сменить тему, и игриво подталкиваю ее локтем. — И там был Калеб Скотт. — Румянец заливает щеки Грейс, и я не могу сдержать улыбку. — Ты все еще влюблена в него? Помню ты была без ума от него в старших классах.

— Вот именно, это было в старших классах. — Подруга пренебрежительно машет рукой. — То есть, не пойми меня неправильно, он привлекательный, но… Мы взрослеем, чувства меняются, или вовсе угасают. Я не имела в виду… — спохватившись, поспешно добавляет она.

— Все в порядке, — уверяю я ее, но не могу отвести взгляд.

Грейс некоторое время молча изучает меня.

— Ты в порядке? — спрашивает она. — Выглядишь так, будто тебе нездоровится.

— Я в порядке. Просто немного измотана. — Я пожимаю плечами, понимая, что не должна вываливать все это на нее, но ничего не могу с собой поделать. В юности мы с Грейс были лучшими подругами. Со временем отдалились друг от друга, так происходит всегда, когда кто-то из вас переезжает и пропадает на работе сутками на пролет. — Мне все время хочется плакать. Черт возьми, я хочу плакать даже сейчас. Как-будто вернувшись с ним в город, мы просто разбередили старые раны.

— Ты жалеешь? — тихо спрашивает Грейс. — Я имею в виду, ваш брак.

— Нет, — отвечаю я без раздумий, но уже не в силах побороть нахлынувшие воспоминания.

Тот день четыре года назад был самым счастливым днем в моей жизни — простое белое платье, цветы, лица наших родителей и друзей. Но больше всего мне запомнились клятвы, которые мы дали друг другу — любить вечно и безоговорочно.

Когда-то мы с Итаном сдержали эти клятвы. Мы были так близки. У нас были одни и те же мечты. Мы разговаривали. Смеялись. Мы любили друг друга.

Чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Не желая расклеиваться посреди супермаркета, я борюсь с внезапным комком в горле.

— Я имею в виду… Боже, я уже и не знаю, что имею в виду.

— Это вполне нормально, что ты все еще любишь его.

— Правда в том, что я не знаю, что чувствую, потому что любая реакция кажется мне слегка лицемерной.

— Ты ненавидишь его?

Я качаю головой.

— Конечно нет. — Как я могу ненавидеть Итана?

Подруга легонько сжимает мое плечо.

— Расставание всегда вызывает путаницу и беспорядок, так почему ты должна стыдиться или винить себя за свою реакцию? Чувства не исчезают в одночасье.

— Спасибо тебе и прости, — говорю я, вытирая глаза рукавом. — Просто… это слишком.

Грейс кивает, молча проходит в середину ряда и роется на одной из полок. На ее лице отражается любопытство, и только когда она возвращается и протягивает тест на беременность, я понимаю, почему.

— Боже мой, Грейс, прости, что продолжаю жаловаться на свои проблемы. Ты беременна? — спрашиваю я.

Грейс — вдова, ее бойфренд, с которым она встречалась еще в старшей школе, а позже ставший и ее мужем — солдат, погибший на одной из очередных войн. Из-за времени и расстояния, которые повлияли на нашу дружбу, я даже не знаю встречается ли она с кем-нибудь. Хотя, в наше время, не обязательно состоять в постоянных отношениях, чтобы решить завести семью. И слава богу.

— Не я. Ты.

— Что? — спрашиваю я с нервным смешком.

— Когда ты в последний раз была с Итаном?

Я открываю рот, чтобы сказать, что у меня не было секса почти год, но тут же вспоминаю ночь после похорон. От горя и, просто по привычке, мы потянулись друг к другу за утешением после потери бабушки… и даже не подумали о защите. О. Боже. Мой.

— Я просто думаю, что это не такая уж и плохая мысль, — мягко говорит Грейс. — Ты напоминаешь мне меня, когда я была беременна Леей.

— Я не… — начинаю я, но тут же закрываю рот, и холодная тяжесть оседает у меня в животе. — Это безумие, — говорю я, ни капли не убедительно.

— Эй, по крайней мере, это тебя успокоит, — утверждает Грейс. — А в данный момент это успокоит меня, потому что выглядишь ты так, будто прямо сейчас проходишь через ад.

Я коротко усмехаюсь, но беру тест на беременность и бросаю в свою тележку.

— Хорошо, хорошо. Но только для того, чтобы ты заткнулась.

Грейс смеется.

— Я и забыла, как сильно скучала по тебе. Мне нужно идти. Не пропадай, ладно?

— Я постараюсь, — обещаю я. — Ты будешь на вечеринке уродливых свитеров у Миллеров?

— Конечно. А ты?

— Да, я не могла отказаться.

— Отлично. Увидимся там.

Мы обнимаемся на прощание. Расплачиваясь за продукты, я почти исключаю тест на беременность из своего списка покупок. Я узнаю молодую девушку, работающую на кассе, мы не очень хорошие знакомые, но этого достаточно, чтобы распустить слух о том, что я купила тест.

Я же не могу быть беременной, правда?

Есть только один способ узнать, поэтому я оплачиваю тест и кладу его в пакет.

Примерно через пятнадцать минут подъезжаю к дому. Когда я захожу, Итан на кухне, а мои руки заняты покупками. Он сидит на столе и сосредоточенно жует сэндвич. Он, кажется, не замечает меня, настолько сосредоточен на еде, и я на мгновение вспоминаю то время, когда мы приезжали сюда два года назад. После долгих уговоров, я все-таки выпытала у бабушки рецепт ее знаменитого овсяного печенья с изюмом, и мы с Итаном испекли его вместе под ее руководством. Он напоминал мне маленького ребенка, когда тайком пробовал тесто, а бабушка со смехом и добродушным ворчанием отмахивалась от его рук. Это было забавно и трогательно одновременно. Как давно я не вспоминала тот день!

Наконец он замечает меня, откладывает свой сэндвич и слезает со стола.

— Давай помогу. — Он берет пакеты из моих рук и ставит их на стол.

— Спасибо, — говорю я, и на мгновение повисает тишина. — Не хочешь испечь печенье? — ни с того ни с сего спрашиваю я.

Его брови взлетают вверх.

— Ты… хочешь испечь печенье?

— Да

— Со мной? — Его указательный палец целится себе в грудь.

Конечно, мы можем печь печенье вместе, не ссорясь. Кто ссорится, когда готовит печенье?

— Да, — отвечаю я, — думаю будет весело.

По крайней мере это отсрочит момент теста на беременность.