Дом страха

***

«Если ты хочешь предсказуемой жизни, то, наверное, выбрал не ту профессию», — сказал себе Тристан, глядя в потолок. Несколько щедро раскрашенных фавнов и еще несколько неопознанных гротескных существ смотрели в ответ. Они выглядели раздраженными и неодобрительными. Может быть, это было как-то связано с тем, что он нарисовал меловой круг на фресках, чтобы поймать и изгнать демона — задача, которую он выполнил отлично. А может быть, они были шокированы тем, что произошло потом, на кровати прямо у них под носом. Двухдневный секс-марафон с похотливым инкубом. Какое несчастье для невольных свидетелей.

Тристана вызвали в «Приют алхимика», отель в центре Праги, исключительно для того, чтобы он провел сеанс экзорцизма. Встреча с упомянутым инкубом, который называл себя Яреком, — это совпадение, но счастливое, по крайней мере, пока. Сначала он чувствовал себя странно, потому что тот принял внешность Тристана, но Тристан видел так много странных вещей за свою не столь долгую жизнь, что неловкость довольно быстро прошла. Как оказалось, заниматься сексом с двойником было значительно лучше, чем кончать в одиночку.

Тристан лениво повернулся на бок, чтобы видеть что-нибудь получше, чем фрески на потолке. Ярек лежал, растянувшись на простынях рядом с ним, голый и самодовольный. Они оба лежали потными кучками после очередного раунда наслаждения друг другом, ожидая обслуживание номеров с едой. Поздний завтрак или ужин. Тристан потерял счет времени.

Он сильно злоупотребил гостеприимством владельца отеля Густава Мейера, который нанял его. Давно пора было объявить, что дело сделано, и выехать из отеля. Он задержался на внезапной мысли. Захочет ли Ярек пойти с ним?

Но зачем ему это? Инкуб, казалось, неплохо устроен. Он сказал, что заключил с Мейером взаимовыгодное соглашение. Это позволяло ему оставаться на территории заведения и соблазнять посетителей, если они были к этому склонны, и таким образом питаться их сексуальной энергией. По сути, Ярек был эскортом.

Что мог предложить ему Тристан? Немного. В свои двадцать с небольшим лет он все еще был бродягой, бездомным. Просто маг без лицензии, выполняющий внештатную работу по всей Европе. Он зарабатывал достаточно, чтобы обеспечить себя, и даже пользовался хорошей репутацией, но не был ни богат, ни влиятелен. Кроме того, его едва ли можно было назвать примером отличного жизненного выбора.

Ярек, казалось, получал такое же удовольствие от их секса, как и Тристан, и, возможно… только возможно… испытывал к нему некоторую симпатию, но хватит ли этого?

Впрочем, не было ничего плохого в том, чтобы спросить Ярека. Он мог решить сам.

— Хочешь пойти со мной? — Тристану хотелось, чтобы это прозвучало беззаботно, но в его голосе прозвучала неуверенность. — Я имею в виду, что мы могли бы путешествовать вместе. Прага, без сомнения, великолепна, но есть и другие замечательные места. Думаю, мне не помешала бы компания.

Ярек тихо рассмеялся. — О, я повидал много разных мест, хватит на всю жизнь, — он повернулся лицом к Тристану. — Не смотри на меня так. Я не хотел быть невежливым. И это не значит «нет». Но я не могу просто уйти, так что это и не «да». Тебе придется спросить мастера Мейера.

— Спросить его о чем?

— Позволит ли он мне уйти с тобой.

Тристан тупо уставился на него, и Ярек вздохнул от его непонимания. — Я же сказал, что у меня с ним соглашение. Оно действует в обе стороны. Он позволяет мне работать в его отеле, но это значит, что я привязан к нему. Я не ищу любовников на стороне. Я не отказываю никому из его гостей, кто хотел бы меня видеть. Совсем как обычный эскорт.

Тристан поморщился. — Так он что? Твой сутенер?

Он не хотел, чтобы это прозвучало так грубо. К счастью, Ярек только весело фыркнул.

— Можно и так сказать. Хотя он, конечно, обидится, если ты его так назовешь. Это просто деловое соглашение.

— Это постоянный контракт?

— Год и один день. Обычное дело для таких существ, как я. Он еще не скоро истечет. Я не уверен, что ты захочешь ждать.

Рука Ярека рассеянно скользнула по боку Тристана вниз к бедру и осталась там, как бы намекая, что у них есть более приятные варианты провести время, чем обсуждать это. Член Тристана одобрительно дернулся, соглашаясь с невысказанным предложением, но Тристан хотел сначала прояснить ситуацию.

— Итак. Если я поговорю с Мейером… и мы все уладим… ты пойдешь со мной?

— Я мог бы.

— Мог бы, но захотел бы?

Он чувствовал себя трогательно неуверенно, когда задавал этот вопрос, и его сердце замерло, когда Ярек ответил не сразу. Он не осмеливался взглянуть ему в лицо.

— Думаю, да, — наконец услышал он. — Скорее всего, — добавил Ярек, придвигаясь. И опаляя дыханием ухо Тристана, прошептал. — Скажи мне, куда ты хочешь пойти.

— Может быть, в Вену? — предложил Тристан неровным голосом, в то время как влажный язык Ярека медленно двигался вокруг мочки его уха. Кудри Ярека щекотали его щеку. — Там есть чем заняться внештатному магу, и есть чем заняться после того, как работа выполнена.

— Например, вот этим? — дорожка щекочущих легких поцелуев спускается по шее Тристана.

Тристан рассмеялся. — Я имел в виду оперу и все такое. Но это… это тоже хорошо.

Мокрая полоска потянулась вдоль его ключицы. — А куда еще мы поедем?

— В Рим, безусловно, — со всеми его пророками, святыми и сивиллами, застывшими на месте и во времени, в мраморе и краске. Со всеми его гробницами и пантеонами, храмами и устрашающе древними катакомбами. Возможно, они покажутся менее пугающими, если кто-то будет держать вас за руку, когда вы будете проходить мимо них.

— И в Париж, — на его старейшем мосту, Понт-Неф, наверняка будут толпы туристов. И светлячки, похожие на крошечные сигаретные искорки над мутными водами Сены. Он уже видел их однажды, но не было никого, кому можно было бы их показать.

— Это было бы здорово, — мечтательно выдохнул Тристан. Может быть, даже глупо романтично. Он уже очень давно не думал о романтичных вещах и не ожидал, что это когда-нибудь случится.

Ярек промурлыкал в знак согласия, его поцелуи скользнули ниже, вниз по груди Тристана…

И вот тогда, наконец, прибыло обслуживание номеров.

Ярек в последний раз быстро поцеловал Тристана в пупок.

— Оставайся здесь. Сейчас принесу.

Он выскользнул из постели и даже не потрудился обернуть вокруг талии простыню или полотенце, чтобы не показаться невежливым. С того места, где он находился, Тристан не мог сказать, был ли парень из обслуживания номеров шокирован, увидев обнаженного мужчину, открывающего дверь. Может быть, он просто одарил Ярека снисходительным взглядом, который обычно бывает у персонала отеля по отношению к простым смертным, что бы они ни делали.

— Ты ведь не забыл, что похож на меня, правда? — закрывая дверь, Тристан пожурил Ярека. — Что он подумает, увидев тебя в таком виде, с голой задницей, и предположив, что это я?

— Что ты хорошо повесился? — предположил Ярек с непроницаемым лицом, только уголок его рта дернулся в сдерживаемой улыбке.

Тристан швырнул в него подушкой. — Подлиза!

Ярек поймал ее. — Я тебя смутил? Прости.

Тристан пожал плечами. — Нет, все в порядке.

Это не было смущением. Больше похоже на зависть. Тристан жалел, что не может так легко и беззаботно относиться к своему телу, голому или нет. Ему вообще хотелось бы легче относиться к жизни. У него не было к этому таланта.

Они поужинали в постели, по очереди таская еду друг у друга, хотя Ярек скорее ковырялся в ней, чем ел как следует, а затем возобновили прерванные занятия. Прижавшись друг к другу всем телом, они неторопливо целовались, как будто у них было все время на свете. Тристан почувствовал легкую боль между ног после нескольких раундов энергичного совокупления, но это был приятный ожог, напоминание об их телах, соединенных таким множеством приятных способов, и его член, безусловно, голосовал за продолжение. Простыни под ними были смяты в беспорядке, и Тристан мог чувствовать жар эрекции Ярека рядом со своей собственной, мучительное ощущение, потому что ему нужно было больше трения, больше, больше, и прямо сейчас.

— Ш-ш-ш, спешить некуда, — прошептал Ярек, прижимая свой член к члену Тристана и крепко обнимая их обоих. — Не торопись. Не кончай, пока я не разрешу.

Бедра Ярека лениво покачивались, и Тристан изо всех сил старался не извиваться в неконтролируемом экстазе, или, может быть, агонии, или и том, и другом. Ярек двигался целеустремленно, но жестоко медленно. Тристан вцепился ему в спину, ногти впивались все глубже и глубже, все мышцы напряглись от желания. Он потерял всякое представление о том, сколько времени прошло, но он не мог больше сдерживаться, не мог, не мог…

— Еще нет, — предупредил его Ярек со злой усмешкой, сжимая основание члена Тристана, чтобы предотвратить приближающийся оргазм. — Я хочу насладиться этим. Смаковать тебя, пока я могу. Твое лицо… теперь оно такое открытое, такое беззащитное. Мне нравится.

Ярек провел пальцем по полуоткрытым губам Тристана, засунул его в рот, затем добавил еще один, и Тристан застонал вокруг пальцев в ответ на резкую команду: «Покажи мне, в каком ты отчаянии».

А он действительно был в отчаянии. Их эрекции все еще касались друг друга, но лишь слегка. Тристан с трудом удержался, чтобы не схватиться за свой член и грубо не кончить — нескольких рывков было бы достаточно. И все же он заставил себя лежать спокойно, сжимая в кулаках простыни, в то время как пальцы Ярека продолжали погружаться в его рот. Может быть, именно завороженный взгляд Ярека остановил его. Или то, как прерывисто тот задышал, когда Тристан обвел языком чувствительные кончики пальцев, жадно и послушно посасывая их.

Он хотел, чтобы Ярек тоже потерял самообладание. Он хотел увидеть то же самое нетерпение, то же самое желание на лице, которое отражало его собственное. Ради этого он вполне мог подождать.

Но, о Боже, все было бы намного проще, если бы он был связан, как-то зафиксирован! Может быть, стоит попросить Ярека снова связать его?

— Хорошо, — немного неуверенно похвалил его Ярек. — Вообще-то, идеально. Я думаю, ты заслуживаешь награды.

Наконец, скользкие от слюны пальцы убрались, и было легко догадаться, куда они направятся дальше. Тем не менее, Тристан задохнулся, когда почувствовал их на своей сверхчувствительной расщелине, осторожно пробирающихся, ощупывая. Затем они скользнули внутрь, толчком погрузившись вглубь, и Тристан извивался на них, растягиваясь и обжигаясь одновременно восхитительно и слишком сильно, чтобы вынести.

— Слишком рано? — осторожно спросил Ярек, разминая нужное место, но Тристан только промычал в ответ, не в силах произнести ни слова. Он не знал, хочет ли он больше ощущений или меньше, слишком ли он сильна боль, чтобы продолжать или нет. Он предпочел бы, чтобы Ярек решил за него — в этот момент, на грани полной потери контроля, он не возражал, если Ярек завладеет его телом и будет владеть им столько, сколько захочет. Это почти было бы любезно с его стороны.

Еще несколько толчков, и пальцы Ярека исчезли, оставив его опустошенным, слишком опустошенным. Вместо этого член Ярека скользнул по его промежности, не входя внутрь, а просто дразняще покачиваясь вверх-вниз вдоль расселины. Тристан застонал, когда рука Ярека снова сомкнулась вокруг его давно забытой эрекции, и Ярек наклонил голову, чтобы прикусить губы Тристана как раз вовремя, чтобы уловить этот звук. В его глазах был голод, яростный и неудовлетворенный, выражение, к счастью, близкое к тому, что хотел увидеть Тристан.

— Знаешь, не имеет значения, внутри тебя я или нет, — запинаясь, пробормотал Ярек. — Я все равно владею тобой в этот самый момент, всем тобой.

И это было правдой, верно? Ярек стал его единственным якорем, привязывающим к реальности, когда Тристан самозабвенно толкнулся в его в кулак, выгибаясь от прикосновения, забыв о шрамах на своем теле, о беспокойстве, о контракте Ярека или о чем-то еще. Он чувствовал, как растворяется в похоти, тает, отпускает все…

— Сейчас, — сказал Ярек. — Кончай.

Удивительно, что крик Тристана не переполошил весь отель. Должно быть, звукоизоляция здесь была очень хорошая.

За окном только что выпавший снег искрился на солнце на красных черепичных крышах, и Старый город был торжественно-праздничным в своем белом одеянии. Когда они лежали в постели, усталые и довольные, все было восхитительно прекрасно, но Тристан чувствовал, что идиллия может рухнуть в любую минуту.

Он хотел сделать ее более постоянной, по крайней мере, до некоторой степени. Но подозревал, что он может потерпеть неудачу.