Дом, забытый временем

ПЕРВАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ НА МАРС

Космический корабль строили во дворе Ларри. Двор у него был просторный, не то что у Эла и Чэна. Дом родителей Ларри стоял на краю города, там, где дома не теснятся друг к другу. Выйдешь на крыльцо — и начинается целое поле.

Тогда Ларри еще не знал, что станет космонавтом. Марс, конечно, манил его, так же как и Эла и Чэна. Но вообще-то он мечтал стать пожарным.

Под посадочные опоры приспособили козлы для пилки дров — Эл отыскал их под крышей отцовского гаража. На козлы настелили доски, а точнее обрезки пиломатериала, позаимствованные на стройке новой школы. Так у звездолета появилась палуба.

Отец Чэна, старьевщик, разрешил взять на время большой конусообразный воздуховод, которым разжился при сносе старого комбайностроительного завода. Июльским полднем ребята сбили с жестяного конуса остатки цемента и покатили через весь город к дому Ларри. Пыхтя и обливаясь потом, взгромоздили конус на палубу корабля и закрепили с помощью трех толстых палок и гвоздей.

На зачистку и покраску воздуховода ушло два дня. Зато не стоило им ни копейки: Ларри обнаружил в подвале дома батарею банок с остатками краски. Правда, все они были разные, даже двух одинаковых не нашлось, поэтому парни выбрали самые яркие и смешали. Получился приятный цвет морской волны.

Через два дня краска высохла, и ракету оснастили ионным приводом — трехфазным электродвигателем, который отец Эла снял когда-то с отслужившей свое электрической газонокосилки. В палубе выпилили отверстие метр на метр и приделали люк, функционирующий по принципу откидной дверцы. В завершение смонтировали панель управления — приборную панель от «Форда» 1957 года, подаренную отцом Чэна.

Ну, держись, Марс! Встречай гостей!

Все это происходило еще до того, как «Маринер-4» перечеркнул существование каналов Джованни Скиапарелли, водных артерий Персиваля Лоуэлла и сложной водной системы Эдгара Райса Берроуза, и скоропалительно «доказал», что Марс биологически и геологически мертв.

Странное место для посадки они выбрали. Откровенно странное. На карте, которую они использовали, присутствовали таинственные затененные области, обозначавшие моря, озера, болота и тому подобное. Они выбрали район, граничащий с одной из таких областей. Вообще-то они моши взять любой из полутора десятков других районов, но почему-то остановились именно на этом.

Определившись с местом, начали придумывать название для космического корабля и в итоге остановились на «Королеве Марса». После этого назначили время старта — десять часов вечера завтра. В десять вечера Марс уже будет на небосводе, и это позволит установить верный курс. Поскольку путешествие туда и обратно могло занять пару часов, да и исследование Марса потребует времени, им пришлось отпроситься у родителей на всю ночь. У Чэна с Элом проблем не возникло, а вот мать Ларри разволновалась. Пришлось вмешаться отцу, чтобы разрядить ситуацию и спасти участие сына в историческом проекте.

Весь следующий день ушел на погрузку припасов и снаряжения, нанесение названия на борт корабля и размышлений о том, что их ждет на Марсе. Снаряжение состояло из трех спальных мешков и фонарика отца Ларри. Припасы включали в себя три бутерброда с ветчиной (любезно предоставленные мамой Чэна), три банки бобов со свининой (позаимствованные Ларри из кухонного буфера) и три упаковки шоколадного молока.

Припасы погрузили в последнюю очередь.

— Неплохо бы взять с собой какое-нибудь оружие, — спохватился Эл. — На случай, если жизненные формы проявят недружелюбие.

Чэн сбегал домой и вернулся с томагавком. Эл принес бейсбольную биту. Ларри поднялся к себе и отыскал отцовский складной нож с четырьмя лезвиями. Одно из них открывало консервы, что, учитывая наличие банок бобов со свининой, было весьма кстати.

В девять тридцать начали зажигаться звезды.

— Я вижу Марс! — закричал Чэн. — Вон он!

Марс в вечернем небе был как маяк, оранжевый, манящий. — Идемте, — сказал Эл. — Теперь можно установить курс. — Но ведь еще нет десяти часов, — возразил Ларри.

— А какая разница?

— Большая. Космическая экспедиция должна идти строго по графику.

— Необязательно, если у тебя ионный привод. Просто говоришь «Поехали!» — и летишь.

— Хорошо, — сдался Ларри. — Тем более уже скоро десять.

Они забрались в корабль, задраили люк и расселись в темноте. Ларри зажег фонарик, чтобы осветить панель управления, и установил курс.

Эл начал обратный отсчет. Когда счет закончился, Ларри «запустил» ионный двигатель.

— Мы летим! — крикнул он.

Поскольку делать было нечего, они съели бутерброды и выпили шоколадное молоко. После этого Ларри погасил фонарик, чтобы экономить батарейки. Потом они долго сидели в тишине, как им показалось, несколько часов, хотя, поскольку никто не догадался захватить часы, это могло быть и несколько минут. Другая проблема возникла из-за того, что они забыли сделать иллюминатор. Но им повезло: в том месте, где по корпусу проходил сварной шов, обнаружилась трещина. Встав на цыпочки, Ларри заглянул в узкую щель.

— Что ты видишь? — спросил Чэн.

— Звезды.

— Черт, — сказал Эл, — мы уже должны были прилететь. Дай-ка гляну.

Ларри уступил место у импровизированного иллюминатора.

— Ого! — через минуту воскликнул Эл. — Я вижу! Прямо по курсу!

— Отлично, — сказал Ларри. — Я выведу корабль на орбиту вокруг Марса, а ты, Эл, дай знать, когда увидишь место* которое мы выбрали.

— Ого! Я вижу канал! Два канала! Три!

— Не отвлекайся. Ищи место для посадки.

— Уже вижу. Прямо под нами. Большая… нет, огромная равнина и рассекающий ее канал. Ого! Там город!

— Мы слишком высоко, чтобы ты мог его видеть.

— Не знаю, высоко или низко, но его вижу. Снижайся, Ларри. Начинай посадку!

— Для начала нужно развернуться, чтобы приземлиться кормой вниз. Держитесь!

Совершив маневр, Ларри переключил привод в режим мягкой посадки. Прошло несколько минут. Или, может, секунд? Внезапно все почувствовали слабый толчок. Его не должно было быть, но он был.

Эл первый, за ним Ларри и Чэн выбрались через люк, выползли из-под корабля и поднялись. В спешке Эл забыл биту, Чэн — топорик, а Ларри — отцовский фонарик.

Неподалеку от них, в месте слияния трех каналов, раскинулся большой город. Ближайший канал разрезал пополам широкую равнину, на которую они приземлились. Над городом возносились две высокие, как Эмпайр-Стэйт — Билдинг, башни. Мириады огней светились над окружающей его высокой стеной. Пара широких ворот обеспечивала вход в город и выход из него.

В поразительно черном небе сверкали ослепительные звезды. Там же светилась крошечная луна. Вторая луна висела над горизонтом. Воздух был чист и прохладен.

Пока они глазели на город, из-за их спин докатился отдаленный раскат грома. Звук нарастал и вскоре рассыпался быстрой дробью приглушенного стука копыт. Повернувшись, они увидели огромного зверя и всадника на его спине. Разинув пасть, зверь несся прямо на них, и они невольно прижались к кораблю. Зверь перебирал четырьмя парами ног, и у него был длинный, плоский хвост. Он промчался мимо корабля, словно локомотив, и земля под его ногами дрожала.

Ларри увидел лицо всадника и охнул от удивления. Зверем управляла красивая девушка. Если она и увидела «Королеву Марса» и юных космонавтов — а она не могла не увидеть, — то виду не подала. Зверь продолжал бежать, не сбавляя темп, быстро уменьшаясь в размерах. Когда он достиг стен города, ворота распахнулись шире, пропуская огромного зверя, а потом вернулись в прежнее положение.

Эл судорожно вздохнул.

— Наверное, мы спим, — сказал он.

— Так и есть, — отозвался Чэн.

Ларри промолчал. Девушка показалась ему удивительно знакомой. Где он мог ее видеть?

И этот восьминогий монстр. Он тоже кого-то напоминал.

— Ну что, — дрожащим голосом проговорил Чэн, — вот мы и на Марсе. Что будем делать?

— Исследовать, конечно, — уверенно заявил Ларри, хотя никакой уверенности не чувствовал.

— Что исследовать? Город?

— Нет. Туда бы я не совался. Осмотрим лучше канал.

— Бежим к нему наперегонки! — крикнул Эл, срываясь с места. И первым же шагом преодолел половину расстояния до канала. Мягко приземлившись на спину, он отскочил от земли и только потом опустился на ноги. — Эгей, здорово!

Ларри и Чэн осторожно последовали за ним, делая маленькие прыжки и стараясь приземляться на ноги. Иногда им это удавалось.

Эл уже стоял на берегу и смотрел вниз. Вода — настолько прозрачная, что дно казалось усыпанным звездами. Ширина канала была около полукилометра. На другом берегу на равном расстоянии друг от друга стояли необычные дома, из окон лился желтый свет.

На берегу было полно плоской гальки, и ребята начали пускать «блинчики», соревнуясь, кто дальше. Победил Эл. Он пустил «блинчик» так далеко, что тот доскакал почти до противоположного берега.

— Тихо! Кто-то идет, — громко прошептал Чэн.

Тут и Ларри услышал звук: тук-тук-тук подбитых войлоком копыт. Звук пришел со стороны города.

Сначала Ларри ничего не видел. Потом в лунном свете возникли три фигуры: три огромных зверя с наездниками на спине. Юные космонавты застыли на месте. К стуку копыт добавились другие звуки: бряцанье оружия, скрип кожаной упряжи. Звери были такие же, как тот, что недавно промчался мимо корабля. Эти, правда, шли, а не бежали, но все равно выглядели страшными.

По мере приближения все более отчетливо вырисовывались всадники. На звере, что слева, сидел белокожий брюнет приятной наружности, неопределенного возраста, в кожаном мундире и с длинным мечом на боку. Посередине ехала красивая девушка — очевидно та самая, что недавно промчалась мимо корабля. Возможно, и зверь, на котором она сидела, был прежний. Волосы девушки стягивала золотая сетка, грудь прикрывали золотые, инкрустированные драгоценными камнями конусы, юбка состояла из бесчисленных золотых нитей, то и дело обнажающих и скрывающих ее бедра. Кожа у нее была смуглая от природы или сильно загорелая.

, Всадник справа, предположительно мужского пола, превосходил ростом остальных. Он был вооружен длинной винтовкой и мечом. Его мундир отдаленно напоминал мундир брюнета. Изо рта у него торчали белые сверкающие клыки, глаза располагались где-то по бокам головы, над ними росли похожие на антенны уши, а посередине лица, там, где у людей нос, зияли две вертикальные щели. Одного только его роста и лица хватило бы, чтобы деморализовать юных космонавтов, но имелось кое-что еще: вместо двух рук у всадника было четыре — по паре сверху и снизу. Казалось, что кожа его — зеленого цвета, но, возможно, виной тому был неверный свет далекой луны.

Камни. Куда ни посмотри, везде камни.

Марс в последнее время ассоциируется только с камнями и валунами. Относительно мелкие сфотографированы «Викингом-1» и «Викингом-2». Два самых крупных — в небе — теперь называют «лунами».

Ларри стоял в бледных лучах далекого солнца под желто-оранжевым небом. Хардести на посадочном модуле настраивал телекамеру, нацеливая ее на Ларри (одна камера уже не прошла финальную проверку).

«Интересно, — подумал Ларри, — разочарован ли Хардести местом приземления так же, как я?»

Место выбирало НАСА. Выбор был сделан очень разумный, но по отношению к планете несправедливый. Между «Марсом «Маринера-9», как его стали называть, и романтическим Марсом астрономов девятнадцатого-начала двадцатого века — огромная пропасть, но нынешний Марс поистине очарователен.

К востоку от Ларри, далеко за горизонтом, над обширной выпуклостью в марсианской коре, известной как нагорье Элизий, возвышаются купол Гекаты, гора Элизий и купол Альбор. В противоположном полушарии, на юг от экватора, раскинулась удивительная система каньонов — так называемые долины Маринер. К западу от долин лежит большое нагорье Фарсида, где находятся потухшие вулканы — гора Арсия, гора Павлина и Аскрийская гора, гиганты сами по себе. А дальше на северо-западе расположен самый могущественный из вулканов — Олимп. Почти на двадцать пять километров вздымается он в марсианское небо.

Но в НАСА выбрали бассейн Изидис. Прозаично, но эксперты хотели минимизировать риск и добиться максимальной безопасности. Поэтому полтора года назад было принято решение: когда человек впервые ступит на Марс, то произойдет это именно здесь.

Только Оуэнс, третий космонавт, оставшийся на орбите в командном модуле, видел планету во всей ее красе — попеременно два ее лица: молодое и старое.

Ларри почти завидовал ему.

ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ: Как у вас дела, капитан Рид?

ЛАРРИ: Все отлично. Осматриваюсь.

ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ: Вы у нас телезвезда, Ларри. К вам сейчас приковано множество глаз.

Глаза его жены. Его матери, отца. Глаза двенадцатилетней дочери и десятилетнего сына.

Глаза всех на планете.

Он попытался представить все эти глаза и не смог. Ничего не почувствовал. В свой звездный час он попросту ничего не чувствовал.

Наверное, виной тому усталость. Не физическая, а эмоциональная — закономерный итог долгих месяцев, проведенных на тесном корабле в компании двух человек и в попытках не сойти с ума.

Он остановился, прервав свою первую прогулку по Марсу, не столько чтобы осмотреться и обвыкнуться, сколько чтобы вспомнить полет «Королевы» и тот Марс, на который приземлялись они с Элом и Чэном.

Постояв, он пошел дальше, удаляясь от посадочного модуля.

С того момента, как он помог Хардести установить металлический флаг, ТВ-камера не спускала с него глаз. Место приземления лежало чуть севернее бассейна Изидис. В последние минуты спуска Ларри взял управление на себя, чтобы посадить корабль на относительно ровную площадку. Модуль присел на корточки на своих длинных тонких ногах и на фоне окружающего пейзажа выглядел нелепо.

Камни и валуны, извергнутые миллиарды лет назад, в момент образования гигантского метеоритного кратера, разбросало во всех направлениях: на юг до выветренного края кратера, на восток до низин, отмеченных широкими террасами, на запад до равнин, усеянных чашеобразными углублениями, и на север, судя по всему, до бесконечности.

Ларри шел на север, ступая медленно и осторожно. На Марсе его вес соответствовал сорока земным килограммам, однако местность не располагала к передвижению прыжками. Усмехнувшись, он вспомнил первый огромный шаг Эла. В памяти воскресли равнина, каналы, город. Был ли это сон? Снился ли он ему одному или Чэн и Эл тоже его видели? Он так и не решился спросить об этом у них, боялся, что засмеют. Возможно, по той же причине не спрашивали и они.

После стольких лет он все еще не знал, сон это был или нет.

Всадники осадили гороподобных монстров в десятке метров от космонавтов. И тогда Ларри осенило, кто перед ним. Он читал о них в книжках про Марс. И Чэн с Элом тоже читали, но, видимо, забыли.

Правда, от этого знания мало проку. Одно дело — читать о марсианах, совсем другое — встретить во плоти. Ларри струхнул не меньше Эла и Чэна, когда высокий всадник переложил винтовку из нижней пары рук в верхнюю. И вслед за друзьями бросился наутек.

Два гигантских шага перенесли их к «Королеве Марса». Забравшись внутрь, они захлопнули люк и затихли, прижавшись друг к другу в темноте. Никто не додумался активировать ионный привод, но, по всей видимости, он активировался автоматически. Так или иначе, рассвет они встретили уже на Земле.

В слабом свете далекого солнца камни на равнине отливали красным. Проходя мимо крупного обломка, Ларри заметил слабый отблеск у его основания. Наклонился, увидел маленький продолговатый предмет и подцепил рукой в перчатке. Он смотрел на него сквозь затемненное стекло шлема и не верил своим глазам. В этот миг мир для него изменился навсегда.

После того как Чэн и Эл разошлись по домам, пообещав прийти завтра — помочь демонтировать корабль (было негласно решено: больше никаких полетов на Марс), Ларри вернул фонарик в бардачок отцовского автомобиля, поставил три неоткрытые консервные банки обратно в шкаф, съел тарелку хлопьев с молоком, поднялся к себе и завалился спать.

Пропажу складного ножа он обнаружил вечером. Обшарил корабль, прочесал двор, заглянул во все укромные уголки. Ножа нигде не было.

ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ: Капитан Рид, вы только что наклонились и, возможно, подняли какой-то предмет. Представляет ли он научный интерес?

Ларри колебался. Если сказать правду, поверят ли ему? Ну, НАСА, возможно, поверит. Им придется поверить. Ведь перед тем, как дать разрешение войти в орбитальный модуль, их с Хардести тщательным образом просканируют — не пронесешь даже крошечной булавки.

Но, независимо от реакции НАСА, могут поверить другие. Возможно, не очень многие.

Поверят его отец и мать. Поверит жена. Его двенадцатилетняя дочь и десятилетний сын. Поверят безоговорочно.

Но разве он хочет, чтобы они поверили?

Разве он хочет, чтобы его дети и их сверстники, вскормленные верой в новые технологии, поверили в то, что трое подростков слетали на Марс в дымоходной трубе за одну шеститысячную того времени, которое понадобилось трем взрослым космонавтам, чтобы достичь Марса в сложнейшем космическом аппарате?

Разве он хочет, чтобы они поняли, что Марс «Маринера-9» имеет ценность ничуть не большую, чем Марс Лоуэлла и Эдгара Берроуза?

Разве он хочет, чтобы они узнали, что действительность — не более чем шутка, сыгранная с человечеством?

Разве он хочет, чтобы они сомневались — так же как теперь он — в существовании этого мира под солнцем и, если на то пошло, в существовании самого солнца?

ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ: Капитан Рид, то, что вы нашли, представляет научный интерес? Рид, ответьте.

Долины Маринер стоят тысячи дурацких каналов. Величие горы Олимп затмевает все романтические небылицы. И разве важно, что гора и долины — возможно, всего лишь воздушные замки?

ЛАРРИ: Нет. Здесь только камни.

ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ: Принято. Через несколько минут вы и капитан Хардести отправитесь к модулю, чтобы отдохнуть перед проведением экспериментов. Может, пока есть время, Ларри, скажете несколько слов о том историческом моменте, который мы сейчас переживаем?

ЛАРРИ: Я попробую. Сегодня капитан Хардести, капитан Оуэн и я преодолели очередную ступень на долгом и тернистом пути человечества к звездам. Это не наша заслуга, это заслуга прежде всего первых исследовательских станций и ученых, работающих над новыми технологиями.

ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ: Отлично, Ларри. Лучше не скажешь. Капитан Хардести, прежде чем вы и капитан Рид войдете внутрь модуля, не могли бы вы дать миру возможность еще раз посмотреть на флаг?

Ларри подождал, пока камера отвернется, и выпустил нож из пальцев. Ногой набросал сверху него пыль и повернулся к модулю. Где-то на периферии его зрения маняще возник город с высокими башнями — и тут же исчез без следа.