Донор

ОДИННАДЦАТЬ

— Тебя явно что-то беспокоит, — сказала Кейт, наблюдая, как Сэнди ковыряется в своей тарелке. Он в третий раз переворачивал один и тот же кусок жареного картофеля.

— Ну-у-у… — протянул он.

— Расскажи мне, — потребовала Кейт.

— Видишь ли, Аманде вчера было очень плохо. Я был просто в шоке. Я был уверен, что ей станет лучше, а не хуже! Увидеть ее такой…

— Но сегодня ей гораздо лучше! — прервала его Кейт. — И медсестра сказала, что завтра ей будет еще лучше. Вот увидишь! Врачи очень довольны ее реакцией на диализ. Вчера ей было плохо из-за анализов, которые ей делали накануне.

— Но в этих анализах не было необходимости, вот в чем фишка. Аманде уже давно определили иммунологический профиль, он должен быть записан в карточке. Зачем заставлять ее снова испытывать такие страдания?

Кейт покачала головой, словно Сэнди сказал глупость.

— Конечно, ты знаешь об этих вещах гораздо больше, чем я, — протянула она. — Но медсестра сказала, что этот, как его, профиль… В общем, это стандартная процедура.

— Иммунологический профиль. Да, я знаю, но все это уже было сделано раньше. Анализ на группу крови, гистология — все это делается для того, чтобы потом занести в банк данных донорских органов. Зачем снова проводить пункцию костного мозга и причинять нашей девочке такую боль?

Кейт пожала плечами.

— Знаешь, я считаю, что врачи лучше знают, — твердо сказала она.

— Хорошо бы, как бы так, — кисло ответил Сэнди.

— Ну, и кто из нас циник? — улыбнулась Кейт.

— Ладно, — вздохнул Сэнди, немного успокаиваясь, — может быть, мои тревоги и правда безосновательны, но не забывай — я давно работаю в больницах. И знаю, что их нельзя назвать непогрешимыми. Всякое бывает — и путаницы, и ошибки, назначаются ненужные анализы, случаются передозировки. В некотором смысле больницы — это вообще самые опасные места на земле. Скопища инфекции, выдающие себя за оплот гигиены и стерильности.

Кейт уже не раз все это слышала.

— Послушай, если тебя так расстроили эти анализы, почему бы тебе не встретиться с кем-нибудь из врачей и не спросить его об этом прямо? Уверена, он с радостью объяснит тебе, в чем дело.

— Потому что я не хочу кого-то беспокоить. Больница согласилась бесплатно лечить нашу дочь, и это для нее лучшая возможность… если вообще не единственная. Я не хочу показаться неблагодарным.

— И все равно, я думаю, ничего криминального в твоем интересе нет, если ты спросишь вежливо. В конце концов, ты в некотором смысле их коллега.

— А вот это медики ненавидят больше всего на свете, — мрачно сказал Сэнди. — Они предпочитают держать своих пациентов и их родственников в неведении и рассчитывают, что ты без возражений примешь все, что они сподобятся тебе сказать.

— Ну, если ты не хочешь спрашивать врачей «Медик Экосс», спроси тогда Клайва Тернера. Может быть, он знает, зачем Аманде снова делали эти анализы? Он всегда хорошо к нам относился, и ты же будешь спрашивать не о его действиях.

Сэнди просиял.

— Вот это хорошая идея! Именно так я и сделаю. — Он взглянул на часы. — Пожалуй, я позвоню ему прямо сейчас.

— Доктор Тернер, слушаю вас.

— Клайв, здравствуйте, это Сэнди Чепмен.

— О, привет! Я только сегодня утром вас вспоминал. Как Аманда?

— Именно поэтому я и звоню. Когда мы приходили к ней вчера, ей было очень плохо, и медсестра сообщила, что в этот день Аманде отменили диализ, потому что делали какие-то анализы, в том числе пункцию костного мозга.

— Пункцию костного мозга?

— Я тоже поразился, — сказал Сэнди, услышав удивление в голосе Тернера. — Медсестра сказала, что это обычная процедура для пациентов, готовящихся к операции по пересадке органа. Я напомнил, что Аманде уже проводился этот анализ, но ничего вразумительного она сказать не смогла. Мне бы не хотелось беспокоить врачей «Медик Экосс» по этому поводу, но, с другой стороны, мне нужно знать, почему они заставили мою дочь снова пройти эту болезненную процедуру. Я подумал, может быть, вы сможете объяснить…

— Мне очень жаль, но я тоже не могу найти объяснений, — признался Тернер. — Иммунологические данные Аманды известны и внесены в банк данных.

— Вот и я об этом подумал.

— Не могу даже представить, зачем понадобилось повторять пункцию, хотя, полагаю, для этого должна быть какая-то причина… Хорошо, я попробую узнать что-нибудь по этому поводу, не наступая никому на «больную мозоль»…

— Мне очень неловко вас беспокоить, — виновато сказал Сэнди, — но этот вопрос не дает мне покоя.

— Я вас прекрасно понимаю! — уверил его Тернер. — Я знаком с одним парнем из «Медик Экосс», его зовут Стивен Данбар. Мы познакомились в процессе переговоров по поводу приема Аманды в больницу. Он врач, но не является штатным сотрудником больницы, так что, надеюсь, не сочтет мои расспросы оскорбительными. Пожалуй, я попрошу его осторожно выяснить, зачем Аманде проводилась пункция.

— Кажется, я тоже его знаю, — сказал Сэнди, услышав имя. — Он помог мне завести машину с толкача, когда она заглохла. Он какой-то правительственный чиновник, да?

— Точно. По правде говоря, именно его вы должны благодарить за то, что Аманду приняли в «Медик Экосс». За ним было решающее слово, и он даже не стал задавать никаких вопросов. Просто дал добро, и все. Мне он показался славным малым.

— Как жаль, что я не знал этого! А он даже и не сказал нам. Значит, я его должник…

— Да, нетипичный он чиновник, — улыбнулся Тернер. — В общем, я узнаю, сможет ли он пролить хоть какой-то свет на то, что за анализы делали Аманде.

— Ох, я снова крайне вам признателен, Клайв! — с чувством сказал Сэнди.

Тернер позвонил Данбару следующим утром. Они обменялись любезностями, затем Клайв сказал:

— Я понимаю, это не совсем ваша забота, но я подумал… словом, не могли бы вы помочь мне кое в чем?

— Надеюсь, речь идет не об очередном бесплатном пациенте в отделение трансплантологии? — пошутил Данбар.

— Что вы, конечно, нет! — рассмеялся Клайв. — Я прекрасно понимаю, что ваши возможности не бесконечны. Я надеялся, что вы сможете выяснить один вопрос… как-нибудь осторожно.

— Говорите.

— Мне позвонил отец Аманды Чепмен. Он был слегка встревожен тем, что его дочери проводили довольно болезненную процедуру — костномозговую пункцию, при том, что ее иммунологический профиль уже известен. Он не хотел поднимать шум и показаться неблагодарным, поэтому обратился ко мне, и, честно говоря, я тоже не смог найти этому объяснение. Размышляя, как можно попытаться выяснить это потихоньку, я подумал о вас…

— Понимаю… Вы не хотите настраивать против себя врачей «Медик Экосс».

— Совершенно верно. Я подумал, что если вы имеете доступ к историям болезни, то можете заглянуть в них…

Улыбнувшись про себя, Данбар сказал:

— Ничего не могу обещать, но посмотрю, что можно сделать. Если мне удастся что-нибудь выяснить, я перезвоню вам.

Положив трубку, Стивен задумался. Он подождал, пока Ингрид выйдет из кабинета, затем запросил через компьютер текущие расходы по Аманде Чепмен. В соответствии с требованиями руководства «Медик Экосс» все процедуры и анализы, проводимые пациентам, должны быть обоснованы, чтобы впоследствии избежать возможных обвинений в напрасной трате денег. И хотя родители Аманды не оплачивали ее лечение, компьютерный учет проводился в обычном порядке — слишком хлопотно было менять устоявшийся порядок ведения документации ради одного пациента.

Однако в списке процедур, проведенных Аманде Чепмен, не было даже упоминания о том, что девочке проводилась костномозговая пункция. Ни слова! Стивен убедился, что файл обновлялся сегодня утром. В нем была информация о диализе, расчет стандартной суточной стоимости пребывания в больнице, но ничего не говорилось о каких-либо дополнительных анализах или малых хирургических процедурах.

Покусывая конец карандаша, Данбар задумался. Причина могла быть простой — персонал не обновил вовремя данные по Аманде, зная, что в итоге счета все равно не оплатят, но такая небрежность казалось маловероятной в больнице, которая работала как часы. Оставалось предположить, что кто-то сознательно решил не заносить сведения о проведенной пункции в карточку. Почему? Потому что хотел скрыть этот факт? Какое-то уж чересчур мелодраматичное объяснение — костномозговая пункция не такая уж редкая процедура. Дело было в другом — иммунологический статус девочки уже был известен.

Ошибка? Ненужное дублирование? Может быть, кто-то из младшего медицинского персонала, не ознакомившись с историей болезни девочки, назначил ей процедуру, в которой не было необходимости? Это казалось правдоподобным. Данбар задумался, как это можно проверить. Он предположил, что где-то должны остаться записи об этом анализе, даже если его не внесли в карточку пациента. Нужно запросить информацию о работе операционных за последние несколько дней и выяснить, в какой из них и кому проводилась пункция костного мозга. Стивен не хотел поднимать из этого шум, ему просто нужно было знать.

Компьютер послушно выдал список процедур, проведенных в каждой операционной. Записей о том, что Аманда находилась в какой-то из них, не было. Значит, пункция проводилась в операционной акушерского отделения, находящейся в крыле, отведенном для пациентов «омега». По этой операционной информации не было в рамках соблюдения полной конфиденциальности в отношении этих пациентов, но… Стивен внезапно вспомнил, как в ту ночь, когда он совершил набег на отделение рентгенологии, он видел, как маленькую девочку везли в лифте в крыло для пациентов «омега». Теперь это обретало смысл. Той девочкой наверняка была Аманда Чепмен!

Его размышления прервал приход Ингрид.

— Я принесла расчеты стоимости пребывания пациентов в отделении трансплантологии.

— Большое спасибо.

— Думаю, вы слегка удивитесь, — сказала она, кладя папку перед ним.

Взглянув на итоговые цифры, Данбар присвистнул.

— Как много! — воскликнул он.

— К сожалению, да. Пересадка органа — дорогое удовольствие.

Данбар задумчиво кивнул.

— Вы, наверное, уже жалеете, что согласились принять пациентку на бесплатной основе, — пошутила Ингрид.

— Ну, деньги — это еще не все, — осторожно ответил Стивен.

— Не думаю, что в Министерстве особенно обрадуются, если вы им скажете такое.

— Возможно, вы правы. А может быть так, что большая часть расходов покрывается деньгами, поступающими от пациентов «омега»?

— Простите, я не понимаю.

— Я просто подумал, что доходы от пациентов «омега» могут компенсировать щедрость больницы, берущей бесплатных пациентов в отделение трансплантологии.

Ингрид неопределенно пожала плечами.

— Аманда Чепмен не первая пациентка в отделении трансплантологии, которую лечат бесплатно, — продолжил Стивен. — Я обратил внимание, что до нее было уже два таких пациента. Мне стало интересно — может быть, операции проводятся им частично за счет пациентов «омега»?

Ингрид выглядела слегка растерянной, но быстро взяла себя в руки.

— Возможно, вы правы, — без особой уверенности сказала она.

Это озадачило Стивена. Речь шла о таких больших деньгах, что Ингрид не могла не знать, откуда финансируется пересадка органов бесплатным пациентам. Еще он был удивлен, что «Медик Экосс» не воспользовалась возможностью сделать из своей щедрости рекламу. В конце концов, информация о том, что больница проводит такое дорогостоящее лечение на благотворительной основе, очень хорошо отразилась бы на больнице — в особенности потому, что именно отделение доктора Росса приносит большую часть дохода. Но, конечно, ни о какой рекламе не могло быть и речи, если доктор Росс на самом деле проводит зверские эксперименты на некоторых своих пациентах…

В этот момент Данбару пришло в голову, как, не вызывая подозрений, узнать у Ингрид об анализах, которые проводились Аманде Чепмен. Он еще раз проглядел список расходов по девочке и сказал шутливо:

— А вы, ребята, обделяете Аманду Чепмен.

— Что вы имеете в виду?

— Судя по стоимости ее лечения, ей не проводился ни один анализ, положенный больным при поступлении в отделение.

Ингрид подошла и встала у него за спиной, глядя на экран. Данбар открыл файл Аманды.

— Видите?

На ее лице появилась улыбка.

— А, вот вы о чем! Объяснение на самом деле простое — Аманде не проводились эти анализы, потому что ее перевели из детской больницы. Ее иммунологический профиль уже известен. Повторно его делать не нужно, поскольку данные уже внесены в базу данных донорских органов.

— Действительно, — сказал Стивен. — Я об этом не подумал.

Но объяснение Ингрид порождало новые вопросы. Какого черта «Медик Экосс» проводит Аманде Чепмен костномозговую пункцию ночью, в крыле, отведенном для пациентов «омега»? Если Ингрид Лэндс, секретарша, понимает, что девочке не нужно проводить дополнительное иммунологическое обследование, тогда врачи и медсестры и подавно должны это понимать. И кстати, откуда Ингрид знает о правилах иммунологического обследования? Она ведь даже не является секретарем врачебного отделения, поскольку работает у Джиордано, в администрации. Стивен решил, когда Ингрид в следующий раз выйдет из комнаты, заглянуть в ее личный файл.

В ожидании ответа на запрос по поводу эксгумации Эми Тисдэйл, Стивен заставил себя заняться бухгалтерскими отчетами. А чтобы немного развеяться и если повезет, узнать что-нибудь, что может пригодиться в будущем, он попытался выяснить источник средств, выделяемых на исследовательскую работу Росса.

До тех пор, пока Министерство по делам Шотландии не аннулировало предыдущее соглашение, объем финансирования научной работы Росса был прямо пропорционален доходам, которые приносило отделение трансплантологии. Значит, из больничных счетов можно узнать стоимость исследований. Стивену нужно было выяснить, на что тратятся деньги и откуда финансируются работы Росса в настоящий момент.

На первый взгляд, в финансовой отчетности не было никаких упоминаний о средствах, выделяемых на научно-исследовательскую деятельность. Странно, подумал Данбар, ведь это не является секретом. Росс — известный научный работник, все знают о его исследовательской программе. Если в отчетности отсутствует статья расхода, обозначенная как «средства на научные исследования», значит, она должна называться как-то по-другому. Стивен снова просмотрел названия файлов, и его взгляд зацепился за слова «Счета по ферме „Флюгер“». Что это такое?

Открыв файл, Стивен понял — это именно то, что он ищет. Лаборатории Росса располагались на территории фермы под названием «Флюгер». Что ж, в этом есть смысл — если основная часть работы связана с использованием экспериментальных животных. В этом файле имелись практически все финансовые операции, связанные с исследованиями Росса, — зарплата технического персонала, стоимость аренды собственности, затраты на лабораторное оборудование и на обеспечение безопасности.

Однако там ничего не говорилось об альтернативных источниках финансирования в текущем году. Данбар ожидал обнаружить увеличение доли денежных средств, поступающих от Медик Интернэшнл, что было бы самым простым объяснением того, почему Росс не уволился, когда финансирование отделения сократилось. Однако никакой информации по этому поводу не было. Впрочем, подумал Стивен, это совершенно ничего не значит: Медик Интернэшнл могла просто не проводить свои денежные операции через больничные счета, в частности потому, что лаборатории Росса находились теперь не в больнице. Объяснение могло быть именно таким — если только хирург сам не финансирует свои исследования, но для этого он должен быть жутко богатым.

Данбар знал, сколько зарабатывает Росс, — информацию об этом ему предоставил «Сай-Мед». И зарплаты точно не хватило бы для проведения научных изысканий в частном порядке. Однако Росс работал еще консультантом в Женеве. «Сай-Мед» просто отметила этот факт, не вдаваясь в подробности. Неужели они ничего больше не знают? Стивен решил спросить руководство об этом, когда наконец придет ответ на его предыдущий запрос. Ну почему они так тянут!

Ингрид ушла на обед. Данбар сказал, что подойдет позже — он оставался верным своему решению удерживать отношения с Ингрид в строго служебном русле. Стивен ни на минуту не забывал о том, что ей, возможно, поручили следить за ним, поэтому лучше всего было держать ее на расстоянии. Подождав несколько минут, Стивен открыл личный файл секретарши — и сразу же обнаружил, что в прошлом Ингрид Лэндс была квалифицированной медсестрой. Более того, она обучалась медсестринскому делу в Эдинбургском университете. До того, как прийти в администрацию «Медик Экосс», Ингрид работала в нескольких частных клиниках. Последним местом ее работы была больница Святого Пьера в Женеве.

Ну-ну-ну, подумал Данбар, как тесен мир! Уж не Росс ли привел Ингрид в «Медик Экосс»?

Его размышления прервал звонок мобильного телефона. Данбар торопливо схватил трубку, думая, что это звонят из «Сай-Мед» с новостями по поводу эксгумации.

— Стивен? Простите, что беспокою вас, — послышался голос Лизы, — но я подумала, что лучше будет сообщить вам, где я… на случай, если вы позвоните и забеспокоитесь, что я не отвечаю.

— Что-то случилось? — спросил Стивен.

— Мама ночью заболела. Врач считает, что это пневмония. Ее госпитализируют в Западную окружную больницу, я еду с ней.

— Очень жаль, — сказал Данбар. — Вообще-то я сам собирался позвонить вам…

— Неужели?

— Насчет Эми…

— Так что же?

— Я запросил разрешение на ее эксгумацию. Не сказал вам сразу, поскольку не знал, как вы на это отреагируете.

В трубке воцарилось молчание.

— Вы еще здесь?

— Да, — сказала Лиза. — Я просто очень удивилась, хотя… видимо, без этого не обойтись.

— Другого способа выяснить правду нет, — тихо сказал Данбар.

— Да, я согласна. Бедные ее родители… — сказала Лиза задумчиво. — После всего того, что им довелось пережить… Они наверняка решат, что это моих рук дело.

— Почему?

— Ох, простите, Стивен, мне надо идти! — спохватилась Лиза. — Меня ждут. Я поговорю с вами позже.

— Черт, — пробормотал Данбар, услышав короткие гудки.

Посидев несколько минут в размышлениях, он решил поехать в Западную окружную больницу.

Стивен припарковался на боковой улочке почти за милю от ворот больницы, решив, что вряд ли найдет место для стоянки поближе. Скорее всего, напрасно потратит десять минут, катаясь вдоль тротуаров прилежащих улиц, и в итоге остановится там, где сейчас. Он торопливо подошел к больнице и по указателям отыскал приемное отделение. Лизу он нашел в коридоре — она сидела на краешке пластикового стула, зажав ладони между колен и уставившись в пол. Вся ее поза выражала отчаяние.

— Лиза?

Она подняла на Данбара покрасневшие от слез глаза.

— Что вы здесь делаете? — спросила девушка. Она явно обрадовалась, увидев его.

— У вас был очень расстроенный голос по телефону. Я решил подвезти вас из больницы домой.

Она слабо улыбнулась.

— Очень мило с вашей стороны.

— Так что вас расстроило больше — ваша мама или новость об Эми?

— Думаю, и то и другое — каждое по-своему.

В дверях появилась дебелая медсестра с папкой для бумаг в одной руке и карандашом в другой.

— Мисс Фэйрфакс? — спросила она.

Лиза шагнула вперед.

— Да.

— С вами хочет поговорить доктор Кэмпбелл.

Лиза повернулась к Данбару.

— Идите. Я подожду здесь, — прошептал он.

Минут через десять девушка вернулась. Стивен поднялся ей навстречу.

— Какие новости?

— Маму уложили в постель и начали вводить антибиотики. На данный момент это все…

Остановившись на светофоре по дороге к Лизе домой, Данбар тихо сказал:

— Я получил результаты из лаборатории, которая проводила анализ изотопа из дома Шейлы Барнс. Никакой связи с «Медик Экосс» нет.

— Вы шутите! — воскликнула Лиза. — Это ведь точно они. Кому еще нужно было убивать ее?

— Я тоже так считаю, — согласился Данбар. — Но лаборатория утверждает, что это был промышленный изотоп, причем в Шотландии никто его не использует.

— Значит, они просто заметают следы, — твердо сказала Лиза.

— Похоже на то.

Помолчав немного, Данбар спросил:

— Вы сказали, родители Эми решат, что это ваших рук дело… Что вы имели в виду?

— Когда после смерти Эми я выступила со своими заявлениями, руководству «Медик Экосс» удалось убедить ее родителей, что я истеричная дурочка и несу полную ерунду. — Лиза вздохнула — судя по всему, воспоминания были для нее болезненными. — Впрочем, со стороны именно так все и выглядело. Я лезла в их горе, а это, уверяю вас, очень тяжелое ощущение.

— Могу себе представить, — сказал Данбар. — Но вы делали то, что считали правильным. Это не всегда легко.

— И вот сейчас я собираюсь сделать все это снова… — сказала Лиза, и в ее голосе явственно слышалась печаль.

— Это от вас не зависит, Лиза.

— Ну… — неуверенно протянула она.

В этот момент они подъехали к дому Лизы. Днем места для парковки было предостаточно, и Данбар остановился прямо у подъезда.

— Не хотите зайти на минутку?

Кивнув, он вышел из машины.

— Кофе? — спросила Лиза, когда они вошли в квартиру.

— Давайте, я сам сделаю. Вы, наверное, хотите умыться, — сказал Данбар.

Смутившись, девушка подняла руку к лицу.

— О Господи! Наверное, я выгляжу ужасно. Я об этом не подумала…

Она поспешно ушла в ванную. Данбар поставил чайник на плиту и, пока тот закипал, стоял, глядя в окно.

Лиза вернулась через несколько минут, с влажными волосами, принеся с собой аромат туалетной воды. За это время она успела сделать легкий макияж.

— Так-то лучше, — сказала она с улыбкой. — Я снова чувствую себя человеком.

Данбар тоже улыбнулся и, чтобы отвлечь Лизу от грустных мыслей, затеял какой-то пустяковый разговор. Неожиданно девушка замолчала и закрыла лицо руками.

— Что-то не так? — осторожно спросил он.

— Я кое-что вам не сказала.

Сообразив, что она плачет, Стивен обнял ее за плечи и мягко сказал:

— Расскажите мне сейчас.

— Я приходила на похороны Эми… просто чтобы попрощаться с ней. Я старалась держаться в тени, но мать девочки увидела меня там… Никто никогда не смотрел так, как она, в ее взгляде было столько ненависти!

— Вы не должны зацикливаться на этом, — негромко сказал Стивен. — Она была в горе. Вы сказали то, что считали правдой, это правильно, и когда мы раздобудем доказательства того, что на самом деле произошло с Эми, вы будете полностью реабилитированы. — Он слегка отстранился, и Лиза подняла на него глаза.

— Спасибо, — сказала она.

— За что?

— За то, что вы есть.

— Ш-ш-ш…

Лицо Лизы оказалось очень близко. Глядя в ее влажные темные глаза, Стивен вдруг понял, насколько сильно она завладела его мыслями за последние несколько дней. Он увидел, как задрожали губы девушки, и слегка отпрянул, почувствовав свое нарастающее возбуждение. Она не отстранилась. Стивен отвел с ее лба выбившуюся прядь волос и заправил за ухо, потом пробежал пальцами по изгибу щеки и осторожно приподнял ее лицо. Чуть помедлив, он легонько поцеловал Лизу в губы.

Почувствовав его нерешительность, девушка нежно коснулась пальцами его затылка и пригнула к себе голову. Их поцелуй, вначале робкий, становился все смелее, по мере того как каждый чувствовал отзывчивость другого.

Данбар позабыл о своих опасениях задеть ее чувства. Он осознавал только близость ее тела и легкие стремительные движения языка. Его руки скользнули вниз по спине девушки, затем по округлым ягодицам, прижимая ее к себе, чтобы теснее соприкоснуться бедрами.

Прерывисто дыша, Лиза слегка отстранилась.

— Идем, — прошептала она, увлекая Стивена за руку в спальню.

— Ты уверена? — выдохнул он, не выпуская ее из объятий.

— Абсолютно, — ответила девушка, обнимая его за талию и высвобождая рубашку из брюк. Расстегнув ее, Лиза нежно обвела руками контуры его грудной клетки. А затем, глядя ему в глаза, опустила руки ниже и расстегнула ремень.

Копируя ее действия, Данбар вытянул ее блузку из юбки, скользнул ниже и пробежался пальцами по нежной коже живота. Потом расстегнул бюстгальтер и нежно сжал ее грудь в ладони, заставляя Лизу застонать от удовольствия. Другой рукой легонько надавил на лоб, наклоняя голову девушки назад, прижался губами к шее и бережно уложил на кровать.

Он пунктиром касался губами кожи шеи, груди, дальше вниз, расстегивая блузку перед каждым поцелуем. Дотронулся языком до каждого соска, нежно пощекотал, одновременно провел рукой по нежной коже бедер и скользнул под трусики. Он лег сверху, и они застыли в долгом и медленном поцелуе, а затем Стивен вошел в нее и погрузился в глубины ее возбуждения, а Лиза, подавшись вперед, приняла его в себя…

Девушка застонала, и Стивен слегка приподнялся на одной руке, а другой ласкал, нежно и искусно, перехватывая крики ртом, и снова входил в нее, пока его тело не сотрясла дрожь, а Лиза судорожно обхватила его руками.

Порыв страсти миновал. Они лежали в объятиях друг друга, расслабленные и умиротворенные. Данбар зашевелился первым. Он перекатился на спину, легонько поцеловал Лизу в лоб и покачал на себе, не разжимая объятий.

— Господи, как давно этого не было, — прошептала она. — Я даже не осознавала…

— Неужели никого за это время?

— Я была помолвлена с одним парнем, пока до него не дошло, что мама всегда будет присутствовать в нашей жизни. Он растаял, как снег в июле. С тех пор прошло два года. А ты? Наверное, пришло время сказать мне, что у тебя есть миссис Данбар, а в воскресенье близнецам исполнится три годика?

Стивен улыбнулся.

— Никакой миссис Данбар, — сказал он, обнимая Лизу одной рукой и нежно постукивая пальцем по лбу.

— Знаешь, чего мне не хватало больше всего? — прошептала Лиза.

— Чего?

— Прикосновений. Это же невероятно приятно, когда тебя трогают вот так, ласково… Секс — это, конечно, здорово, но ощущение, когда кто-то гладит тебя по руке или пропускает волосы между пальцев, или просто шлепает по попе, потому что ему это нравится, — вот это настоящий кайф. Наверное, я говорю глупости?

Данбар нежно поцеловал ее в макушку.

— Нет.

В этот момент послышалась приглушенная мелодия.

— Мой телефон, — сказал Данбар, чувствуя себя по-дурацки.

— Ты не выключил его?

— Я не думал… Я даже представить не мог, что…

— По-моему, тебе лучше ответить.

Вскочив с кровати, Данбар нашарил в кармане брюк телефон, а затем вышел в гостиную. Через несколько секунд он вернулся со словами:

— Звонили из «Сай-Мед». Они согласились на эксгумацию.