Дорога к несбывшейся мечте (СИ)

ПРОЛОГ

Слава и гордость

Я наслаждался лучами славы. У меня было всё. Ощущение что мир подчинился, и пал к моим ногам захлёстывало. Кому расскажешь мою историю — не поверят. Я и сам бы не поверил, но, однако вот он я стою на сцене и исполняю песню так любимую моими фанатами. Если честно я и сам от неё без ума, от песни, и от той кому её посвятил. Думать о ней сродни пытки, мы никогда не сможем понять друг друга и принять. Слишком разные и одинаковые одновременно. Её глаза, её улыбка, её страстные ненасытные губы, боже как же я их проклинаю и хочу. Она странная, невообразимая, великолепная и не моя. Я был молод и глуп, всё считал шуткой, и не воспринимал чувства юной малышки всерьёз. Мною овладело желание стать самым крутым, и я получил сполна. Мною управляла её безумно вредная мать, а я подчинялся. Я тысячу раз хотел признаться малышке, и не смог.

Теперь я на пьедестале успеха, хотел стать всемирно известным артистом, и стал. Мечта осуществилась, я популярен. Должен ликовать, гулять на полную катушку, но чего-то не хватает. Если так прикинуть, человеку постоянно мало, даже при условии, что есть всё. У меня есть всё, и нет ничего. Есть слава, но нет любви. С каждым днём одиночество угнетает. Странно, что человек, имеющий огромную известность, остаётся одиноким. Для меня не странность, а повседневность. Все мои близкие остались на родине, один я как в поле отсевок, уехал заграницу в соединённые штаты, и купаюсь в роскоши и славе. У меня море друзей и подруг, но искренних мало, разве что парочка человек. Всем нужно только одно — продвижение за мой счёт. Провались всё пропадом. Слава стала моим проклятьем!

Твоя доброта ломает мой дух,

Я нуждаюсь в тебе — ты мой воздух.

Ты моя жизнь, моё небо…

Проклятье…

Неужто наложила на меня ты заклятие?

Последняя песня давалась мне с трудом. Я всегда пел сам, ненавижу фонограмму, поэтому даже когда голос садился я продолжал. Люблю выматывать себя.

Я готов поверить — ты ведьма.

Уж не фея, проверил, увы.

Постоянно бьёшь меня плетью,

До крови, до души глубины.

Каждая строчка со смыслом, в каждой я видел её. А ей всё равно. Как она тогда мне сказала? Уже не помню дословно, но запомнил ярко "твоя мечта никогда не осуществится", может я, немного переставил слова местами, но смысл оставался прежним. Она не видела во мне таланта, специально давила на больное. Я знал, хотела уколоть, как делал я, но этим она-то и топила наши несостоявшиеся отношения. В глубине души, она верила в меня, я уверен, но вслух унижала.

Ненавижу тебя, и ты тоже.

Напиваюсь, сломаюсь, бью его рожу.

С ним ты милая, бесит немножко,

Со мной ты как дикая кошка,

Прибил бы, ей богу, вызывай неотложку.

Я видел её фото в интернете. Когда как я мировая звезда ей совсем не интересен, сам как настоящий сталкер я следил за страницей своей малышки. Она выбрала не правильного парня. Мою точную копию, но не правильную. Моего брата близнеца — Егора. Наверняка, в нём видела меня, и думала обо мне, но факт в том, что это он, тот о ком я ей сам рассказывал, и говорил какой он гад, а она всё равно повелась. Чёрт, как же я ненавижу их обоих.

Тот берег, тебя целовал я,

Ты помнишь? Ох, вряд ли,

А я покоя не знал.

От боли на сердце стенал и стенал.

Очередной концерт закончился. Я, как и положено, со всеми тепло попрощался и ушёл за кулисы. Горло совсем село, последняя песня была лишней, только нехорошие воспоминания одни. Я написал её давно, лет пять назад, когда переехал учиться в Лос-Анжелес. У меня куча набросков с такими же сопливыми сюжетами, но я больше люблю чернуху. Считай, решил выпустить "сломленных" только по наставлению своего менеджера Ричарда Моргана. Он уверял, что я "стрельну", всё девушки заценят стайл, и так оно и вышло. Песня сделала меня звездой, а дальше пошло по накатанной.

— Как ты Оберон? Вроде прошло неплохо, — явился тот, о ком я успел лишь мельком подумать.

В гримёрную вошёл Ричард с кипой бумаг и бросил их на стол перед зеркалом.

— Уф-ф, я устал, — заныл он, упав на соседнее кресло.

— Ты устал? Ничего же не делал, — как обычно подколол я его.

— Эй, я вообще-то замучался оформлять все эти бумажки, как назло хозяин площадки стал мне палки в колёса вставлять, прямо перед концертом.

— Почему мне не сказал? — взял я кофе с туалетного столика и отпил немного.

— Ага, у тебя итак ответственное дело было, блистать на сцене, — отмахнулся менеджер, — всё, это последний раз, когда мы приезжаем в Москву.

— Имеешь что-то против моей родины? — приподнял скептически я бровь.

— Нет, твоя родина мне нравится, но неорганизованность, это главная проблема этого клуба парень.

— Со всеми бывает.

— Ах, вот ещё что, у нас запланировано интервью с местным популярным блогером. Ты ведь остаёшься? Значит, сможешь выкроить один день из своего отпуска и приехать снова в Москву? — настороженно интересовался Ричард.

Я ждал этого отпуска два года. Мне приходилось не спать ночами ради карьеры, и бесконечно писать слова и музыку, а теперь, когда я, наконец, вернулся, мне придётся снова работать.

Устал.

— Я собираюсь вернуться домой, и мой город находится в шестистах километрах от Москвы, Рич ты понимаешь, о чём просишь? — возмутился я.

— Ради фанатов парень, прошу, пожертвуй одним днём, — настаивал менеджер.

— Нет, — отрезал я, — если им так важно интервью со мной, пусть сами приедут ко мне в гости. Я суперзвезда или проститутка по вызову?

Ричарду пришлось согласиться.

Ночь я провёл в шикарном отеле заранее забронированным Морганом. А утром сел в самолёт и помчался на встречу со своей прошлой жизнью. И словно издеваясь, Егор прислал мне сообщение "Поздравь меня Ефим, я женюсь. Жду тебя в ближайшем времени на свадьбу!"

"Подонок! Мы ещё посмотрим, кто из нас выиграет" — подумал я, сидя возле иллюминатора с закинутой ногой на ногу. На голове у меня красовалась чёрная кепка, кое-как прикрывающая белые как мел волосы и солнцезащитные очки. В Лос-Анжелесе этот прикид мало спасал, но Рич всё равно заставлял меня изо дня в день наряжаться как клоун. В России меня узнавали, и не мало, в основном молодёжь, но всё равно было спокойнее, чем в штатах. Я радовался своему спокойствию, и ждал приближающейся бури.

Месяц назад я узнал от мамы, что Егор собирается пожениться. До этого я никогда не интересовался его жизнью, меня волновала лишь младшая сестра Аделина, желающая поскорее переехать ко мне в LA. Услышав о предстоящей свадьбе меня, дернуло узнать кто несчастная, согласившаяся на отношения с таким идиотом как мой брат и ответ поразил — Александра. Девушка — первый поцелуй и последняя ночь в родном городе. Та, что признавалась в чувствах мне, а выходит замуж за Егора. Тогда-то я и решился на первый концерт в России, и соответственно на отпуск.

Держись брат, я лечу к тебе, и накажу за то, что забрал моё. А ты Алекс ответишь мне за то, что оставила меня, пять лет назад. Раз я скоро буду дома, я оттянусь по полной на всех, кто мне когда-то переходил дорогу. Если кому-то покажется, что я с жиру бешусь, возможно, они не ошибаются. Просто у меня куча бабла и я могу позволить себе развлекаться на полную катушку.

Детка я вернусь,

Руку на грудь, я поклянусь.

Твоё сердце снова станет моим,

Он не получит тебя,

Запомни мой гимн!

Между нами вечные проблемы,

В честь нас клянусь, появятся эмблемы.

В те тяжёлые дни пока мы вдали,

Каюсь, всё из-за нашей любви.

Он толком тебя не знает,

А ты жизнь ему посвятила,

Тебя я когда-то оставил,

Меня ты сегодня убила.

Глава 1

Пополнение в семействе

Мне было четырнадцать, когда я впервые познакомилась с новыми членами своей семьи. Сидела в комнате, и готовилась к контрольной работе, решая примеры, как вдруг на первом этаже послышались незнакомые голоса. Тихонько вышла и прокралась к лестнице, чтобы хорошенько разглядеть, что же там такого интересное происходит. Мама ругалась на меня, если я начинала нарушать её порядок, и поэтому приходилось делать всё по ней. Мы с папой две её игрушки, которыми можно командовать, но если я ребёнок и с меня много не возьмёшь, то с папы она требовала как с президента. По её мнению он был обязан и работать успевать и по дому хлопотать. Сама же Диана Владимировна — так её величали в офисе, где она занимала должность директора, считала, что всего добилась в жизни сама, и остальные люди не имеют прав говорить ей поперёк. Я жила с этим всю осознанную жизнь, и поэтому меня не сильно удивляли её новые правила. Папа так же мирился, но стоило в нашей счастливой семье появиться маминой сводной сестре со своим сыном как всё пошло к чертям под хвост.

Осторожно как мышка, ступая по лестнице, я всё больше и больше могла расслышать ругань. Мама находилась в самой натуральной ярости. Если бы у ярости было человеческое воплощение, уверена, мама без труда стала бы ею. Обычно она всех попускает стандартно, без эмоционально и в довольной грубой форме, но видимо старшая приёмная сестра (я узнала это когда мама на всю округу кричала — ты приёмыш и не имеешь прав) достала до самых тонких струн маминой души.

Примостившись в маленьком и тесном коридорчике, я стала прислушиваться, и поняла, что лучше детям моего возраста не заниматься подобными вещами как подсушивание. Особенно когда взрослые обсуждают настолько серьёзные темы. Но я всё равно была рада, что узнала больше о сводной сестре мамы и её сыне, который издалека показался мне довольно симпатичным мальчишкой. Выглядел он старше меня, но девчонки в моём классе обожают такой тип парней, в отличие от меня, я совсем о них не думала. В моей голове сидело только одно — учёба. Мама меня ею топила, гулять нельзя, сидеть в интернете нельзя, ничего нельзя. Можно лишь зубрить, а потом пересказывать материал маме. Вот это она поощряла.

Я закусила губу, всегда делала так, когда волновалась. Что же произойдёт? Пустит ли мама этих с виду приличных людей к нам пожить? Надеюсь что да, потому что мне так не хватает общения со сверстниками. Может нам удастся подружиться с этим черноволосым юношей? Я бы хотела, но наверняка у него имеются глупые друзья мальчишки из класса или старше. Парням всегда проще заводить друзей, чем девочкам, так я считала, в меру своей скромности.

— Надя, — крикнула мама, и я вздрогнула, сначала мне показалось, она вычислила меня, но сообразив, что если бы было так, она назвала моё имя. — Ты не можешь взять и поселиться в моём доме. У меня здесь не отель. Я серьёзная женщина, имеющая полноценную и здоровую семью, а у тебя что? Ты мать одиночка не сумевшая удержать своего бестолкового муженька.

Насчёт "здоровой семьи" я бы поспорила, но в остальном, наверное, мама права. В четырнадцать я не понимала всех проблем взрослой жизни, и что люди могут расходиться по разным причинам. Я жила в полной семье, а значит и все для меня должны были в таких жить.

— Диана я совершила ошибку, у меня сложная жизненная ситуация, неужели ты не можешь понять меня? Сколько лет прошло после нашей последней встречи? А ты всё такая же упёртая и высокомерная, — упрекнула её тётя Надя. — Посмотри на своего мужа, он стоит, и слова боится вставить, ты как генерал всем всё запрещаешь. Передо мной словно ожил и стоит отец.

— Он тебе не отец, — напомнила мама, — ты приёмная, не забывай.

— Трудно забыть, когда тебе всю жизнь тычут этим, — повысила голос и Надежда Вадимовна.

— Я "не тычу" а констатирую факт.

— От твоих фактов никому не становится легче, я права Кость? — обратилась сестра мамы к моему папе.

По лицу папы я заметила, что он не собирался принимать ни одну из сторон, и всё же так как женат на моей маме, был обязан слушаться её. Да странный быт у нас в семье. Вообще по логике, человек свободен и волен выбирать, но это всё большой обман. Всегда кто-то кому-то обязательно подчиняется и уступает, по-другому никак.

— Я в этом не участвую, не приплетай меня, и мне уже пора на работу, — нашел, как уйти от разговора отец, и буквально выбежал из дома. Эх, как бы и мне хотелось, но я приболела, и приходилось сидеть в комнате и самостоятельно подготавливаться к контрольной, в день которой мне придётся идти в школу.

— Как всегда, — всплеснула руками мама, — вернётся с работы, я ему устрою.

— Мне кажется, не обязательно терроризировать своих домочадцев, так и семья слаженнее будет, — дала ей дельный по моему скоромному мнению совет тётя.

— И кто мне о семье говорит? Женщина не сумевшая сохранить брак?

— У всех такое могло произойти, не надо судить меня, я ведь тебя не осуждаю.

— Ещё бы стала меня осуждать, у тебя позиция бездомной попрошайки, куда тебе деваться с прицепом, — окинула мама злым взглядом сына тёти Нади.

— На что вы намекаете? — не остался в долгу мальчик.

Вот дурачок! Молчи, и тогда мама быстрее остынет и примет вас. Вот же недотёпа.

— Смотри-ка, а щенок огрызается, — усмехнулась мама, — набрался, поди, у своего папочки бизнесмена? Ах, да у него теперь нет папочки. Олег нашёл себе какую-то модель и та отобрала у вас всё имущество? Можете не отвечать я и так в курсе.

— Может, прекратите обижать мою маму Диана Вадимовна? Если мы вам мешаем, то уйдём, — и парнишка стал тянуть тётю Надю на выход, — хватит унижаться ма, пошли, найдём другое место чтобы перекантоваться.

Моё настроение, которое пряталось за дверьми, как и я, пропало окончательно, убежало, сверкая пятками. Как жалко, а я мечтала о друге.

Мама разразилась оглушительным смехом. И я снова выглянула, и как раз в тот момент мальчишка посмотрел в сторону, где я и находилась. Он коротко улыбнулся, а я как перепуганная лань забилась в угол, спрятавшись от чужих глаз. Моё укрытие стало известным, и почему-то я посчитала, что он обязательно расскажет об этом моей маме, а та в свою очередь начнёт ругаться на меня.

— И куда вы пойдёте? У моей сестрицы никого нет, кроме меня, — гордо выдала мама, — ладно, уж, плебеи, оставайтесь так и быть. Придётся побыть немного вашим ангелом хранителем. Не благодарите. Наверху есть гостевая, в ней останавливаются точно такие же незваные гости, как и вы.

Я была уверена, что мама позволит им остаться, вопрос оставался лишь, сколько она станет мучить их перед этим. И вот, оказывается не так уж и долго.

— Пошлите, провожу, — махнула им рукой мама, и направилась к лестнице, где собственно я и пряталась.

Я заметила на лице мальчишки ехидную усмешку, но не стала разглядывать её досконально, хотя и хотелось. Я так же тихо, но не сбавляя темпа побежала наверх, чтобы не быть раскрытой мамой и не получить нагоняй. Когда я очутилась в своей комнате, то расслабилась. Интерес не пропадал, и я прилипла ухом к двери, чтобы услышать, что происходит в коридоре. Сначала шаги, потом соседняя с моей комнатой дверь отворилась, и мама со своими гостями оказались внутри. Разговоры слышались плохо, я многое не могла разобрать, поэтому расстроилась. Но и обрадовалась тоже. Наши гости будут жить по соседству со мной, какое чудо.

— Располагайтесь, и не мешайте моей дочке заниматься уроками, она живет рядом, поэтому будьте добры, не шумите, — предупредила их мама, и шаги её стали удаляться. Видимо раздав указания, она решила-таки отправиться на работу. Радость-то какая.

Спустившись вниз на завтрак, мама недовольная читала газету, и постоянно комментировала события, о которых читала.

— Вот же проклятые, и как только совести хватает хвастаться своим богатством, — покачала головой она, отпивая кофе из белой кружечки.

— Завтрак готов? — поинтересовалась я.

— Готов, а ты решила задания, которые я дала?

— Да, мне принести и показать?

— Вечером проверю, — отмахнулась мама, не поднимая на меня глаз, видимо те о ком оно читала новости, были ей намного интереснее.

У мамы был ещё один забавный бзик. Она будила меня каждый день в семь утра, и заставляла учиться до обеда. По её словам, так мне лучше запомнится материал. Не знаю как оно на самом деле, но ранним утром я обычно совсем ничего не соображаю, только зеваю да стараюсь не уснуть за очередным примером.

Самым главным достижением мамы стало то, что она недавно наняла домой повара и уборщицу в одном лице, и дико хвасталась своим подружкам. Однако с папы она так и не сняла ответственность за чистоту, хотя готовить он стал гораздо реже.

— Простите за опоздание, — появилась перед нами наша повар-уборщица, тётя Лена, и поставила поднос на стол. Сама разложила порции с ароматным омлетом и чаем (кроме мамы она уже пила кофе). Мне нравилось, как готовил папа, но тётя Лена смогла уделать его в лёгкую. Она словно всю жизнь отпахала шеф поваром в каком-нибудь русском ресторане. Насчёт русской кухни, мама признавала только её, и не позволяла нам кушать блюда, придуманные за рубежом.

— Лена неси ещё две порции, у нас нарисовались тунеядцы, — раздражённо пояснила мама, всё-таки отвлёкшись от своей газеты.

— У нас гости Диана Вадимовна?

— А вы разве не слышали тёть Лен? Тут такой шум стоял, что даже мне со второго этажа было слышно, — немного приврала я.

— Не слышала, я радио слушала, а что за гости? — полюбопытствовала женщина.

— Спустятся на завтрак, вот и посмотришь, а теперь выполни мою просьбу, — потребовала мама, — и, кстати, если у нас не осталось свежего хлеба, можешь подать им позавчерашний. А лучше с плесенью.

— Диана Вадимовна у нас такого нет, всё свежее, — растерялась тётя Лена.

— Господи, вечно в этом доме чего-то нет, теперь сделай так, чтобы было.

— Но вы в прошлый раз накричали на меня, когда я подала вам вечерний хлеб, — пожаловалась повар.

— Иди, работай и не мозоль мне глаза, — отослала её мама, не желающая признавать свои ошибки.

Тётя Лена деланно покачала головой, вздохнула и ушла выполнять не просьбу начальницы, а самый настоящий приказ.

— Мам, — позвала я её, жуя омлет, — ты не говорила, что у тебя есть сестра. Почему?

— Потому что, — не умела она без грубостей, — не твоё дело.

— И насколько они у нас останутся?

— Не знаю.

— Мама а…

— Саша ты можешь помолчать? — разозлилась родительница, — ешь свой омлет и пей свой чай, а от меня отстань. Не видишь, я занята?

Обычное дело. Мама редко бывала в духе, и вела мирную беседу. Я не обиделась, ничего страшного ведь не произошло, у нас такое в порядке вещей. Обыденность. Мы с папой привыкли, а вот как к маминому характеру привыкнуть наши новые соседи я не представляю. Несчастные люди, достанется же им от неё. Ох, чую, пахнет жаренным.

Пока мы молчали, со второго этажа к нам спустились новенькие. Надежда Вадимовна скромно уселась напротив меня, а рядом с ней довольно смело расселся её сын. От мамы его вальяжность не укрылась. Иногда мне кажется у неё глаза и на лбу, раз она через газетную бумагу всё видит.

— Первый день в новом доме, а мальчишка уже как свой, — раздражённо бросила она, всё так же пялясь в новости.

— А зачем стесняться тётя Диана? Мы ведь родственники, — широко улыбнулся ей сын тёти Нади.

— Ефим, тихо, — шикнула на него она, — ты не дома. Веди себя прилично. Извини нас Диана, Ефим слишком разговорчивый.

— Да уж, пожалуй, — ответила мама мягче обычного, она любила, когда перед ней пресмыкались.

Какое у него необычное имя. Для меня, по крайней мере. Раньше никогда не встречала подобных. Везде окружают одни Саши да Лёши, никакого разнообразия. У нас в классе было аж трое Саш помимо меня, ужасно. И о чём только думали их родители? Хотя, странно говорить такое, когда сама ношу это гордое имя.

— Доброе утро, — обратилась ко мне тётя Надя, — прости, не знаю твоего имени. Твоя мама предпочитала не распространяться о своей семье. Я буду рада, если ты представишься.

— Александра, — протянула я руку женщине, и та улыбаясь мне пожала её.

Я могла сказать просто Саша, но мама с детства учила меня называть полное имя. Считала, я должна быть серьёзна. Поэтому когда я мелкая кое-как выговаривающая букву "эр" представлялась полным именем, люди вокруг удивлялись и хвалили меня. Мол, какая умничка, такая кроха, а уже может произносить своё длинное имя. Тогда я гордилась собой, некоторые дети вообще не знали своего имени, а я вот какая молодец.

— Меня зовут Надежда, ты, наверное, уже успела узнать, а это мой сын Ефим, ему шестнадцать, он ненамного старше тебя, — с нежностью во взгляде посмотрела она на своего отпрыска.

Мне бы так. Мы с папой, словно в казарме живём. Два пленника.

Нашу беседу прервала пришедшая с кухни тётя Лена с новым подносом. Она по своему обычаю расставила нашим гостям тарелки с едой и удалилась.

— Диана, — обратилась Надежда к маме, — вы так каждый день завтракаете?

— Да дорогая, у нас трехразовое питание — завтрак, обед и ужин.

— Как в тюрьме, — хихикнул Ефим.

Верхняя губа мамы дрогнула. Я боялась бури, обещающей обрушаться на наши ни в чём неповинные головы из-за Ефима. Но мама сдержалась, она убрала прядь волос за ухо, и посмотрела на меня недовольно:

— Но есть у меня в доме маленькие нарушители правил.

Я опустила глаза. Бывало и не раз, когда я осторожно таскала с кухни пирожки, а потом получала.

Завтрак казался мне долгим и мучительным, мама постоянно цеплялась к своей сестре, а Ефим пытался влезть во взрослый разговор, что её изрядно бесило. Не знаю, как она ему ложкой голову не пробила, но к счастью он закончился. Мама уехала на работу, и оставила нас одних. Я ждала продолжение знакомства.

Твои губы — как солнце,

Глаза — как луна!

Я запомнил их, поднимаясь со дна.

Ты запомнишь мои? Ты запомнишь одна?

Не запомнишь, я запомню тебя,

Станешь моею луной,

Холодной, но такой заводной.

Поцелую тебя напоследок.

Отвергнешь, ты как солнечный свет,

Ослепляешь одними губами.

Опущусь на колено, выбора нет,

Получая удар за ударом.

Глава 2

Прогулка

Взяв свои принадлежности, я вышла доделывать примеры в сад, где у нас стояла довольно удобная беседка. Середина мая, солнце пекло, а крыша белой узорчатой беседки отлично спасала от жарких лучей обещающих загар с последствиями. Разложив тетради, учебники и карандаши я стала один за другим "щёлкать" примеры. Спасибо маме в математике я неплохо ориентируюсь. Однако на улице сосредоточиться не так-то просто, постоянные звуки отвлекали, но я упорно игнорировала их. У меня получалось, но один "звук" я всё же не могла пропустить. Он явился совершенно внезапно, умело подкрался и выхватил карандаш, которым я писала из моей руки.

— Чем маешься, царевна дочь царицы? — примостился рядом Ефим.

— Уроками, — смутилась я и взяла новый карандаш. Не стала просить обратно предыдущий, так как прекрасно знала мальчишек. Им лишь бы подразнить.

— Какими?

— Математикой, — снова коротко ответила я. Его присутствие заставляло моё сердце ёкать.

— Как скучно, пошли лучше погуляем? Покажешь мне всё, — поманил он меня за собой пальцем, улыбаясь.

Издевается.

— Я не могу, мне нужно заниматься до обеда.

— Ладно, а после обеда?

— После обеда я иду на плавание.

— А после плавания? — не останавливался Ефим.

— Мама забирает меня домой, и я снова занимаюсь, — опечаленно вздохнула я. Мой график будет куда плотнее, чем у какого-нибудь депутата.

— А когда отдыхаешь? Когда гуляешь?

— Редко.

— Например?

— По воскресениям мы с родителями ходим в парк, так и отдыхаем от рутины, — поведала я нашу семейную традицию.

— Серьёзно? — поразился юноша, — получается, у тебя и друзей нет?

— В школе есть подруга, — припомнила я Ульяну. Мы познакомились с ней на подготовке, и с тех пор не расставались. Нам даже позволялось сидеть вместе за одной партой.

— А вне школы нет, жалко, — расстроился Ефим, однако быстро воспрянул духом, — пошли гулять?

Я посмотрела на него как на Ивана-дурака. Какая у мальчишки короткая память, ясно же расписала свой день, а он мне о своём.

— Не могу.

— Можешь, поднимайся, бросай свои учебники и пошли, развеемся, — смело взял он меня за локоть и попытался поднять с насиженного места.

— Если мама узнает, убьёт, понимаешь? Отпусти Ефим, — впервые назвала я его по имени, и девичье сердечко сжалось.

— А кто ей скажет? Пойдём Саша, не будь занудой, я сюда приехал не дома штаны протирать, — не успокаивался Ефим и продолжал тянуть меня за собой. — Тем более погода вон, какая классная стоит, чего зря день терять?

— Но ведь мама…

— Вставай, вставай, если что я скажу твоей маме, будто заставил тебя пойти со мной, — пообещал мне Ефим, и наконец, отпустил.

— Я не уверена.

— Ну и хрен с тобой, один пойду, заблужусь, а потом упаду в овраг, где меня найдут лесники. Все обвинят тебя в гибели подростка, и ты сядешь в тюрьму, — выдумывал он на ходу.

Вот же козёл. Зачем он давит на меня? И как узнал о моих страхах? Видит меня насквозь? Порой мне кажется, все видят меня насквозь, а вот я наоборот понять не могу даже кошку требующую еду. И что теперь делать? Умник поселил в моей голове сомнения, если уйдёт один, я буду думать только о нём и его здоровье, но никак не об учёбе. Неужели теперь вся моя привычная жизнь превратится в хаос благодаря этому придурку? Странно, но мне больше не хотелось дружить с ним. Откуда мне было знать, что он пошатнёт мои устои?

— Я пошёл, — стал отдаляться Ефим, от беседки направляясь к высокому железному забору.

Я заколебалась, а вдруг и правда пойдёт и заблудится? Попадёт в опасность и не сможет выбраться? Блин, ну за что мне такие муки выпали? Громко захлопнув учебник, я встала и вышла из беседки. Добился-таки своего нахал. И только пусть попробует не защитить меня перед мамой.

— Ефим постой, я иду, — полушёпотом крикнула я ему, и он меня услышал.

— Вот и ладненько, а то не могу, мама запрещает, фи, ты подросток Саша, надо этим пользоваться. Потом вырастешь и всё, веселье кончится, — наставлял меня на неверный по заверениям моей матери путь.

— Я согласна, но ненадолго, к двенадцати часам нам нужно вернуться, — предупредила я обеспокоенно.

Ефим посмотрел на время в телефоне, и довольный кивнул.

— Понял, у нас осталось два часа.

— И как я потом успею решить примеры, — пригорюнилась я.

— Успеешь, ты же умная.

— Нет, бы предложил помощь, — фыркнула я, — где твои манеры?

— В этом-то и смысл, у меня их нет, и я не парюсь, живу, не тужу, чего и тебе советую царевнушка, — хихикнул мальчишка.

— Не называй меня так, — разозлилась я.

— А как мне тебя называть?

— Просто Саша.

— О" кей, тогда я просто Фим.

Мы договорились и наконец, покинули усадьбу моих родителей. Оказавшись вне забора, я стала оглядываться по сторонам, так словно не Ефим был новичком, а я. Нашу улицу я могла лицезреть лишь из окна автомобиля, когда ездила в школу, пешком же ходила редко, и то с мамой под ручку. Впервые за несколько лет я стала осознавать, что находилась под замком, как настоящая принцесса из сказок, с тем отличием, что могла покидать свою башню с родителями. Оказавшись за пределами усадьбы, и воздух казался слаще. Хотелось вдохнуть его как можно больше и не выдыхать, чтобы он остался в моих лёгких навсегда. Чтобы не показаться Ефиму странной я просто шла рядом с ним и молчала. Кому хочется выглядеть ненормальным? Мне точно нет. Поэтому я восхищалась майской природой про себя, восхваляя листья деревьев кажущихся ярче, чем обычно и массивнее.

— Саша, — позвал меня Ефим, — когда мы ехали с мамой к вам, я недалеко заприметил водоём. Мне же не показалось?

— Нет, но он находится далековато отсюда, — вспомнилась мне речка, проходящая параллельно с нашей улицей. Мы с папой ходили туда плавать летом, когда я была совсем ребёнком, а потом мама нам запретила. Якобы так водятся разные паразиты, но такое мнение было только у неё, другие с удовольствием продолжали купаться в тёплой речке.

— Насколько далеко?

— Пешком я до него никогда не ходила, но на машине путь занимал минут десять.

— Если десять минут тогда до него идти примерно полчаса, при условии, если шаг будет широким, — стал размышлять юноша. — А что если мы побежим? Думаю, минут за двадцать управимся. Ты как считаешь великий математик?

Управимся, конечно. У тебя вон, какие ноги длинные, ты дорогой мой и пешком за такое же время дойдёшь, а мне как быть? Я такая низкая и ноги мои как колесо, хотя дыхание поставленное. Не зря же занимаюсь плаванием. Я пораскинула мозгами и согласилась. Ну а чего я теряю? Уже вышла из дома, не просто же нам с ним слоняться по улице верно? А к двенадцати я надеюсь, успеем вернуться.

— А ты не безнадёжна Сашка, — одарил он меня милой улыбочкой. — Давай руку.

— Зачем?

— Я не хочу тебя обгонять, а потом ждать полчаса пока ты будешь петлять, возьмёмся за руки, и так нам будет удобнее бежать в ногу, — предложил он весьма удобный вариант. Тем более это мой шанс впервые подержать за руку мальчика. Пойму хоть как оно. Потом стану Ульянке хвастаться, будет весело.

— Хорошо, — я вложила свою миниатюрную ладонь в его довольно широкую.

— Какая ты малышка, — не преминул он заметить.

Спасибо, я знаю. Необязательно комментировать.

— Зато ты лоб здоровый, — осмелела я, держа его за руку.

А приятно. Рука Ефима такая тёплая и с какой-то стороны нежная, хотя и грубоватая на ощупь. Нежно, скорее всего, держал он мою руку, чтобы не навредить. Повезёт его девушке. Он довольно милый и красивый. Господи, о чём я только думаю? Хватит!

— Готова?

— Готова.

И мы побежали вперёд по ровной дороге до ближайшей речки. Пару раз нам приходилось останавливаться, хотя признаюсь, я не слишком уставала, в отличие от него, но старалась не заострять на этом внимание. Мне показалось, он курит, раз дыхание сбивалось, но спрашивать и узнавать, наверняка не стала. Дело его, мне должно быть всё равно.

Когда речка показалась в зоне досягаемости, мы остановились и, отдышавшись, уже пешком дошли до неё.

— А ты неплохо бегаешь, — вынужден был признаться Ефим, — а вот мне должно стыдно. Хорошо, что у меня всё в порядке с самооценкой, и я не парюсь по таким пустякам.

Я ни капли не удивилась. По нему сразу понятно, какого поля он ягодка. Смелый — ведь подошёл ко мне и первым делом стал предлагать прогуляться. Я бы на его месте не смогла так просто заговорить с незнакомым человеком, даже при условии, что мы родственники. Хотя чего уж там, мы друг другу по сути никто. И это радовало.

Оказавшись на берегу речки, Ефим уселся на молодую травку и закрыл глаза. Видимо не мог никак прийти в себя после длительного забега. Я присела рядом, а смысл стоять и смотреть на него как дура? С юга дул тёплый почти летний ветерок, а вода издавала приятный для ушей звуки. Я наслаждалась обстановкой, сюда бы ещё плед и бутерброды с колой и пикник обеспечен. Здорово бы было. Жаль мы ничего с собой не взяли. В следующий раз (при условии, что состоится) нужно подготовиться.

Пока Ефим продолжал наслаждаться ласкающими его лицо лучами солнца, я повернулась к нему, и стала рассматривать, и снова удивились насколько же его волосы тёмные. Ни у одного моего знакомого таких не было, красиво. Особенно красиво, когда они переливались на солнце. Мои мне всегда казались бледными. Светло-русые волосы самые обычные, я надеялась, что когда мне исполнится восемнадцать, то обязательно перекрашу их в более яркий цвет. Главное, чтобы мама меня потом не придушила за такое самоволие.

— Саш, — повернулся ко мне Ефим, и сразу догадался, что я рассматривала его, — ты чего?

Я уверена, вопрос должен был быть другим, но из-за моей нерасторопности теперь придётся выкручиваться. Подумает еще, что я душевно больная, или одержимая, раз так пристально смотрю на него.

Быть пойманной с поличным мне не хотелось, но деваться некуда. Я отвернулась от Ефима и стала любоваться гладью воды. Маленькие речные волны переливались на солнце ничуть не хуже чем чёрные волосы юноши.

— Стесняешься меня? — задал он вопрос ещё хуже предыдущего.

Естественно я тебя стесняюсь, ты ведь знаешь, зачем тогда спрашиваешь? Чтобы помучать меня? Молодец, у тебя прекрасно, получается, так держать продолжай дальше.

— Ничего подобного, — из чувства противоречия сказала я.

— Подстава, а я тебя вот стесняюсь, — явно прикалывался мальчишка.

— Не смеши меня, — не поверила я, — ты смелый, вряд ли станешь смущаться такой клуши как я.

— Почему "клуша"? — изменилось его выражение лица с игривого на серьёзное.

— Так меня мама называет.

Обычно она делала это, когда я не могла понять, допустим, новую тему школьной программы, а порой из-за уборки в комнате. В общем, поводов много, маме только дай возможность, она ею непременно воспользуется. Но как говорила раньше, я никогда на неё не обижалась.

— Не обижайся Саш, но твоя мама истинный тиран. Она будто бы родилась стать работорговцем, но ошиблась столетием, — усмехнулся Ефим своему сравнению.

— Она своеобразная, — не стала защищать её, частенько наши гости считали маму вредной, порой такой становилась и я. — Главное ей не перечить, и она обязательно сжалится. Вам вот, например, позволила остаться.

Мои слова на Ефима не произвели должного впечатления. Он отнёсся к ним скептически.

— Да уж спасибо о великая Диана Вадимовна, кем бы мы стали, если она нас не приютила. Наверное, ходили и бомжевали, — раздражённо поклонился он мне, хотя сказанное было адресовано маме.

— Я не хотела тебя обидеть.

— Меня невозможно обидеть, но твои слова звучат грубо. Я не хотел оставаться в вашем доме, и собирался уйти, но мама устроила мне головомойку, и пришлось уступить. Лучше бы я с отцом и мачехой остался, — посетовал он, — брат ведь с сестрой так и поступили.

— У тебя есть брат и сестра? — поразилась я новым фактам.

— Есть, брат близнец, высокомерный пижон и младшая сестрёнка, они решили остаться с отцом. Я наверняка тоже бы остался, но увидев как маме плохо не смог бросить, — признался юноша.

— Ты добрый.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — скривил он рожицу.

Имеешь, имеешь. Только вот тебе комплименты делать нельзя как я посмотрю, сразу заносишься, а ещё брата высокомерным называешь.

— А как их зовут?

— Тебе зачем?

— У меня никогда не было братьев и сестёр, интересно, — пожала я плечами. Всегда хотела себе кого-нибудь, но, увы, мама плотно занялась работой после моего рождения, а теперь уже и не к чему.

— Егор и Аделина, — всё же назвал он имена родственников.

Я улыбнулась ему.

— Здорово иметь брата близнеца, и младшую сестрёнку тоже.

— Глупости не неси Саш, ты не знаешь моего братца, он ещё тот говнюк. Постоянно стелется перед отцом, а мне грозит, что ничего не достанется, если буду рот разевать. А вот с сестрой мне повезло, здесь да, вопросов нет, — начал рассказывать он тонкости их быта. — Знаешь, мне всегда хотелось жить от родителей отдельно, и стать кем-то важным. Уйдя с мамой, я дал себе шанс на отдельное от семьи будущее.

— У тебя есть мечта? — спросила я волнующий меня саму вопрос. У меня вот, например её нет, а очень хотелось бы обзавестись. Ведь каждый человек о чём-то да мечтает, пусть даже по пустякам.

Кажется, я поступила верно. Ефим выглядел довольным услышанным. Такое впечатление его раньше не спрашивали о подобном.

— Мечтаю стать знаменитым артистом.

Ого! — хотела выпалить я, но сдержалась. Вот это да, всем мечтам мечта. Кто бы из нас не хотел стать богатым и знаменитым? Уверена такого человека не найти. Каждый хоть раз, но представлял себя на сцене, а где-то там кричат сумасшедшие фанаты. Они радуются появлению кумира, готовы на всё ради автографа, а уж про фотографию и говорить нечего.

— У меня есть увлечение, я пишу стихи, и надеюсь, однажды исполню их на сцене либо же продам тому, кто будет достоин их исполнить, — разоткровенничался юноша.

— Так ты серьёзен, — прониклась я идеей. — Здорово. А вот я мечтаю вырваться из-под крыла матери и улететь туда, где мне станет хорошо.

Можно ли назвать то о чём я сказала мечтой? Ведь рано или поздно оно всё равно произойдёт со всеми людьми без исключения. Зачем мечтать о том, что итак исполнится без усилий? Но я больше не знала чем поделиться. А ударить в грязь лицом перед Ефимом не хотелось.

— На твоём месте, я бы тоже о таком мечтал. Не мудрено, знаешь ли.

— Не говори так. Мама хорошая, просто у неё сложный характер.

— Не успокаивай себя этими заблуждениями, однажды ты поменяешь мнение, но может стать поздно, — зачем-то предупредил меня он о том, о чём я не просила.

— Значит когда ты закончишь школу, то будешь учиться на артиста? — перевела тему, говорить о маме плохо мне не хотелось.

— Когда закончу школу, уеду из России, и построю офигенную карьеру на западе, — огорошил он меня.

— То есть ты собираешься уехать?

— Логично, а ты умеешь размышлять, — подмигнул мне парень, и я снова смутилась.

Почему-то внутри всё похолодело. Уедет, и что мне тогда здесь делать одной? Чёрт, и почему я думаю о таком? Мы знакомы три с половиной часа, а мысли лезут самые пакостные. С чего мне вдруг переживать за его отъезд, который ещё может и не состояться.

— А как же мама?

— Мама меня поймёт, она знает о мечте, да и папа тоже. Он обещал посодействовать моему переезду в штаты, — говорил радостно Ефим, а моё сердце гасло с каждым новым словом.

— Здорово, — произнесла я, хотя вовсе так не считала.

Всего два года. Чудовищно малый срок.

Кулачки мои сжались, а на грудь лег невидимой пеленой тяжёлый туман. Отчего так обидно? Может всё дело в том, что я понимаю, мама не отпустит меня так же как Ефима? Он сможет переехать и жить той жизнью, о которой грезит, а что останется мне? Наверняка поступлю в престижный вуз, отучусь и буду работать по профессии, какая скука!

— Как же хорошо, — улёгся на траву Ефим и потянулся, — с тобой так легко общаться Саш, ты знаешь?

— Наверное, — поджала я коленки и положила на них подбородок. С чего только накатила грусть?

— А парни с моей школы утверждали, что с малолетками лучше не общаться, но я начинаю в этом сомневаться.

Его слова меня будто отрезвили и я вернулась в реальность, где знакома с ним пару часов.

— С чего бы это я малолетка? Я младше тебя всего на два года, — захотелось мне доказать обратное. Вот же противный. Умеет добраться до самого сокровенного. Ни один подросток никогда будет считать себя малолеткой, это унизительно, а я чем отличаюсь от остальных? Ничем, поэтому разозлилась.

— Зацепил тебя малявка?

— Хватит Ефим, не будь дураком, — легонько ударила я его по ноге.

Развалился, придурок.

— Малявка, малявка…

Я развернулась к нему и хотела накинуться. За "малявку" обязан мне ответить. Я ведь его не обзываю, а он чего? Нормально же общались.

— Сашулька а кто у нас малявка? — противным голоском начал по-новому дразнить он меня, — вот малявка.

— Придурок, — подсела я к нему ближе, отчего на джинсовых новеньких шортах остался след от травы, зря я повела себя так опрометчиво.

— Иди ко мне малявка, — схватил меня за запястье Ефим и потянул на себя. Я как безвольная кукла рухнула прямо на него.

Какие чувства я тогда испытала? Сложно объяснить. Смесь неловкости и эйфории? Странно говорить такое о человеке, с которым я была мало знакома. Наверное, сыграли гормоны, ведь все подростки подвержены их влиянию.

Как два идиота мы стали смотреть друг другу в глаза. Он осторожно убрал с моего лица нависшую прядь светлых волос, которые к слову щекотали его тоже, и улыбнулся.

— Какие удивительные у тебя глаза Саша, — стал рассматривать меня он пристальнее, а я позволяла. Так и оставалась лежать на нём. — Правый зеленый, а левый голубой. Как называется такая особенность? Я забыл.

— Гетерохромия, — помогла я ему вспомнить.

— Точно, красиво, тебе идёт, — ладонь его прошлась по моему лицу от виска до подбородка, а потом он взял меня за затылок и притянул к себе.

Я испугалась, того что могло произойти дальше, но ждала. Мне хотелось дотронуться до его губ, почувствовать их на вкус, какие они? Боже и о чём я только думаю? Надо срочно заставить его отпустить меня, нельзя поддаваться бушующим гормонам, я не такая. Мы не знаем друг друга, зачем тогда так поступаем? Дурацкий подростковый возраст.

— Ты когда-нибудь целовалась? — опалил он мои губы горячим дыханием.

Я отрицательно покачала головой.

— А ты?

— Нет, может, станем первыми друг у друга?

Я сглотнула. Какое заманчивое предложение. И если бы я захотела отказаться, всё равно не смогла. Он очаровал меня и моё сердце. Глупый мальчишка. И я глупая, возможно даже глупее Ефима. Если мама узнает она меня расчленить и закопает, что же я творю? И как противостоять тому, что возникло между нами за такой короткий срок? Как называется подобное поведение у взрослых? Страсть кажется. О господи, неужели между мной и Ефимом именно она? А если мы совершаем ошибку? Почему только я думаю о последствиях, а он только смотрит на меня как заколдованный?

— Хочешь? — снова заговори Ефим.

— Хочу, — сорвалось с моих губ. Клянусь, в мыслях я кричала "НЕТ", но получилось совсем наоборот.

Его губы накрыли мои, умело и волшебно. Целуя Ефима, я никогда в жизни не поверила бы, что он делает это в первый раз. Но сравнить умелого и неумелого дельца у меня не было возможности, так как я точно не лгала ему, и целовалась только с ним.

Распаляясь, я медленно, но верно постигала таинство поцелуя, училась сводить его с ума, и у меня получалось. Не одной мне страдать. Но и Ефим не был простофилей, он соперничал со мной, проникал вглубь, заставлял терять рассудок. Голова кружилась, спасибо, что мы не стояли. О том, что всё происходящее с нами случилось на траве рядом с рекой, я совершенно позабыла. Меня увлёк сам процесс. Я могла позволить себе касаться Ефима, где захочу и как захочу, отдавала себе отчет, что поступаю неправильно, но не могла остановиться. Я трогала его шею, руки, грудь. Кажется, нам обоим перестало хватать воздуха. Удивительно от пробежки я не устала, а от поцелуев мои губы начали болеть. Но останавливаться я не собиралась как в принципе и Ефим. Целуя его, я оцарапала парню шею, отчего он издал приятный уху стон удовольствия, оторвался от меня, улыбнулся и опять принялся сводить с ума.

Очнулись мы от противного писка телефона. Ефим первый отстранился и достал его из кармана, а я воспользовавшись моментом слезла с парня и попыталась отдышаться. Приложив руку к груди, я постаралась прийти в норму, но мне мало помогало. Поэтому я встала и пошла к реке. Мне было совершенно плевать, кто названивал Ефиму, я была им благодарна. Оказавшись рядом с водой, я присела на корточки и зачерпнула немного в ладошки. Первым делом я плеснула её себе в лицо, и эффект появился сразу. Мозги прочистились, тело угомонилось, и я смогла дышать ровнее.

Пока я придавалась прохладе воды, ко мне подошёл Ефим и тронул за плечо. Я, испугавшись, что всё снова повторится, вскочила на ноги. Он мне опять улыбался. Как бы стереть его поганую ухмылочку? Теперь радуется, что смог запудрить мне мозги. И только пусть попробует надо мной подшутить или рассказать кому-нибудь, я его прибью.

— Я поставил будильник, нам пора возвращаться, если ты не хочешь огрести от мамки, — показал он мне свой смартфон и время на нём.

И почему он догадался до этого, а не я? У меня ведь появятся проблемы, а не у Ефима. А если бы он не позаботился об этом, тогда что? Тогда бы мы вовсе растворились в поцелуях и обо всём забыли. Ну, я итак обо всём забыла.

— Пора, точно, я знала, — стала я врать, не хотелось признаваться, что из-за него я потеряла счёт времени и вместе с ним голову.

— Нам придётся побегать, — протянул он мне ладонь, как и в первый раз, — мы ведь справимся?

— Несомненно, я совсем могу справиться, — старалась я выглядеть самоуверенно, и хлопком ударила его по ладошке, крепко вцепившись.

— У тебя губы припухли, и красные, словно ты их накрасила, — усмехнулся юноша.

— Хватит Ефим, нам пора возвращаться, — одёрнула я его, засмущавшись, и не желая обсуждать сцену происходившую с нами последние минут… А сколько минут мы целовались?

Мы за руки, как и пару часов назад, побежали обратно домой. И как бы я себя не проклинала, мне было приятно держать его ладонь и чувствовать тепло. Вот же засранец!

Между нами берег, а над ним облака,

Я сказал бы, давно тебе просто "пока".

Между нами не океан, не море — река,

Давай вместе сломаем её берега?

Ты как всегда горда и красива,

Словно река, океан, небеса.

Я как обычно приветлив и мил,

Но тебя почему-то не зацепил.

Упрямость твоя сводит с ума,

Глаза серые как облака,

Губы алые, словно их целовали,

Мы не скажем никому,

Мы с тобою солгали.

Река, небо, луг,

Наши с тобой свидетели.

Они сделали нам подарок,

Наши с тобой добродетели.

Глава 3

Последствия

Домой мы явились вовремя. До возвращения мамы оставалось ещё минут десять, и я, сразу не затягивая села решать нерешённые примеры. Сегодня мне точно влетит от неё. Лихорадочно соображая, я поняла, что самостоятельно я даже будучи гением, не управлюсь. Поэтому пришлось воспользоваться тем, что мать презирает ещё больше людей. Решебником. Я не могла определиться, нужно оно мне или нет, однажды я поступила так же, но из-за лени, хотела посмотреть сериалы, и тупо всё скопировала, но мама как опытный следопыт вычислила меня.

Сдавшись на милость судьбы, я достала решебник и стала списывать, стараясь делать правки, чтобы она не заметила, однако шансов мало.

А вот что насчёт Ефима, как только мы оказались во владениях моей семьи, он смылся в дом. Нет бы, помочь как-то, не знаю: хотя бы списыванием всё с того же решебника, а он просто взял и ушёл. Ничего не объясняя, никак не извиняясь. Поганец. Зря я послушалась его и пошла, гулять, ещё и мысли в кучу собрать не могу. Всё возвращается к берегу реки и нашим поцелуям. Что теперь делать? Правильнее было бы пойти и поговорить с ним, но мне жуть как стыдно начинать первой. А если я начну, а он подумает, что я несу чушь, навязываюсь? Вдруг для него этот поцелуй ерунда? Развлечение? От подобных мыслей я злилась ещё больше. Для меня всё серьёзно, значит, и он обязан так же воспринимать всё произошедшее.

Пока я "ответственно" списывала с решебника очередной пример, вернулась мама. Как только я услышала шарканье шин и звук мотора автомобиля, сразу же спрятала небольшую книжку с глаз. Мало того что я списала, ещё и увидеть сам решебник может, тогда точно я без головы останусь. Топая по плитке каблуками, мама довольная жизнью направилась ко мне. Её хорошее настроение заставило меня насторожится, за таким обычно у нас следует расстрел.

— Сашуля ты всё ещё решаешь задачки? Какая ты у меня умничка, — погладила она меня голове. — А где наши тунеядцы?

— Мам не называй их так, они гости, — попыталась я отвлечь её от примеров. Вдруг ей взбредёт в голову начать их проверять. Она, конечно, сделает это в любом случае, но так я хотя бы оттяну расправу до прихода папы. С ним у меня будет шанс отбиться.

— Гости как же, сегодня гости, а завтра постоянные жильцы, — не согласилась со мной мама, — ладно, чёрт с ними. У тебя как дела? Ты выглядишь странно.

О нет. Неужели она почувствовала? Я не переживу сегодняшний день. Мне конец.

— В каком смысле? Я нормально выгляжу. Как обычно, ничего странного, — засеменила я, выдавая себя возбуждённым поведением.

— Вот уже и оправдываться начала, — поймала меня мама, — что ты от меня скрываешь? А ну-ка встань, — приказали мне, и я повиновалась.

Мама обошла меня и заметила на лавочке решебник, который я спрятала.

— Так вот в чём проблема, — взяла она в руки книжку с ответами. — А я уже было подумала, что-то страшное.

— Прости, я не успевала, сегодня совсем голова не работает, а подводить тебя не хотела, — раз мама не стала ругаться по поводу решебника, то я и решила делать упор на него. Пусть думает всё что угодно, кроме того что реально произошло.

— Если болела голова, могла бы и отложить решения задач, я же не тиран. Саша ты, что меня боишься? Я такая страшная?

— Нет мам, просто мне нехорошо, — не знала я, куда деть себя.

— Позвонила бы мне, я отвезла тебя к врачу, зачем терпеть дискомфорт? Вечно ты выдумываешь что-то дочка, — приобняла меня за плечи она, — пошли, покушаем, и тебе сразу полегчает. Что Лена сегодня готовит на обед?

Понятия не имею. Я даже в дом не заходила после возвращения. Вот же попала.

— Я целый день находилась на улице, и не знаю что сегодня в меню, — постаралась я быть правдоподобнее. В конце концов, почти не соврала.

— Ну, чтобы там не было, надеюсь, будет вкусно, — и мы вместе в обнимку пошли в дом.

Оказавшись за столом, я ощущала себя ужасно. Мне постоянно казалось, что мама видит меня насквозь. Что я открытая книга. Даже в зеркало посмотрела, перед тем как сесть рядом с мамой. Боялась что губы всё ещё опухшие и красные. К счастью ничего подобного не наблюдалось.

Тётя Лена накрыла на стол, и позвала Надежду Вадимовну. Та явилась одна, заявив, что сын устал и хочет отдохнуть. Маме естественно такой исход не понравился. Она любила, когда вся семья собиралась за столом, и неважно любимые ли члены семьи лично ею или нет.

— Первый день у нас в гостях, а твой паршивец уже мне противоречит, — шикнула мама, — никакого уважения к тем, кто его приютил.

Мама злилась, а я радовалась. Слава вселенной, Ефим не пришёл. Будь он рядом я, наверное, сошла бы с ума и вела себя ещё более подозрительно, чем без него. Хоть мне и было обидно, что мы не объяснились, но пусть лучше так чем иначе. Рядом с ним я не смогла бы так нагло врать. Его усмешки вывели бы меня на чистую воду.

— Не волнуйся Диана, я попрошу Ефима, чтобы он извинился перед тобой и Сашей.

— Передо мной не надо, — как оголтелая выкрикнула я.

— А тебя кто спрашивал? — изогнула мама бровь. Она всегда так делала когда начинала свой путь в тоннель раздражения.

— Нет, но я не виню Ефима, если он не пришёл значит, у него есть на то причины.

— И какие же? Надюш просвети?

— Я не знаю, врать не буду. — Не стала входить в конфликт тётя.

— Правильно не ври. Твой сынок нам солжёт.

— Мам, хватит ругаться, мы ведь едим, — попыталась я остановить её, ибо уже не могла слушать.

— Что хватит? Саш ну что? Я разве неправильно говорю? Я… — мама замолкла. Глаза её опустились куда-то вниз, и она стала разгадывать что-то мне неведомое.

— Мам?

— Это что?..

— Саша, — позвала меня тётя Лена, — ты, когда ушла ветром, разбросало твои тетрадки, вот я подобрала некоторые, которые унесло далеко.

Блин! Ну, тёть Лен, не могли вы, что ли попозже мне их отдать?

— Куда ушла? — не упустила возможность спросить мама.

— Я отходила на пять минуточек…

— Нет, — не зная подставляла меня повар, — вы с новым юношей уходили довольно надолго.

— "Надолго" — это насколько? — метнула молнии в сторону тёти Лены мама.

— Ну, — кажется, до нее, наконец, дошло. Я видела в газах растерянность и сожаление, — на немного. Всего на пол часика, может меньше.

— Я уволю тебя, если ты мне ещё раз солжёшь Лена!

— Диана разве так можно? — вклинилась в разговор тётя Надя.

— А ты не лезь, тебя никто не спрашивает. Вот и помалкивай в тряпочку, — повысила голос мама.

Вот он и расстрел. Мне конец. А подлец Ефим вышел сухим из воды. Какой парадокс.

— Говори мне правду, — переключилась она на тётю Лену.

— Они пошли погулять, насколько я могла судить по услышанному, и прогуляли около двух часов может чуть больше, — пришлось выложить ей всё как есть, — но вернувшись, Саша сразу же села за уроки.

— Теперь ясно, почему ты списывала с учебника, — холодно посмотрела на меня мама, — и откуда на твоей заднице грязь и след от травы.

О боже! Как я могла проглядеть и не переодеться? Вот же идиотка, пустая моя голова, какой ужас мама углядела и это, что же мне ещё предстоит пройти? Невнимательность и поцелуй с Ефимом привели меня к серьёзному разговору с ней. Будь он неладен этот Ефим.

— Выйдем, — попросила она, первая, покидая столовую.

Тётя Надя посмотрела на меня с сочувствием, а Лена со стыдом в глазах.

— Прости меня Сашенька, я и подумать не могла… Я не хотела навредить, — залепетала женщина.

— Всё нормально, обычная ситуация. Разрулим. — Пообещала я ей, и пошла за мамой.

Мы оказались в моей комнате, мама вела себя спокойно, не выдавала скопившегося в себе гнева, выжидала, как лучше припугнуть меня. А я ждала её суда. Пусть наругает, ей полегчает, и мы вернёмся к обычной жизни.

— Рассказывай, — приказала мама, усевшись на стул рядом со столом и компьютером.

— Что рассказывать? — стояла я, перед ней сцепив руки в замок.

— Где вы были с этим шалопаем и чем занимались?

— Гуляли, — честно призналась я, — просто гуляли.

— А грязь, откуда на шортах? Ты меня за дуру-то не держи, чай больше твоего прожила и многое повидала.

— Упала, — ляпнула первое, что пришло на ум.

— И каким же образом?

Вот же.

— Споткнулась.

— Обо что?

— Об камень, что за допрос? — вспыхнула и я.

Мама вскочила со стула и подошла ко мне. Глаза её горели праведным гневом. Я видела в них своё отражение, и видела, как я испугалась. Ладошки от страха вспотели, руки стали трястись, мама меня никогда не простит. Она сумеет вывести меня на эмоции и узнает обо всём.

— Александра как ты смеешь мне врать? Быстро говори, где была с этим парнем. Ты же понимаешь, я не успокоюсь, пока ты не откроешься мне. Предлагаешь клещами из тебя правду вырывать?

— Мы просто гуляли, — повысила голос и я, не собираясь сдаваться. Если меня мама отругает, есть шанс, что она быстро забудет, но я боюсь представить, что она сделает с Ефимом.

— Где гуляли? Почему так сильно размазалась грязь по шортам? Это не обыкновенная пыль, да и вообще где находится пыль, нет травы.

— Мы ходили на речку, — не выдержала я напора.

Ещё немного и она точно расколет меня.

— И что там делали? Неужели этот оболтус сумел затащить тебя в холодную воду? Ты же не настолько идиотка Саш?

Её крики заставляли меня ёжиться. Я боялась маму, прямо как в тот раз, когда Ульяна позвала меня на день рождения. Мы немного задержались, и всего-то, но трёпку мне устроили, на всю жизнь хватило.

— Саша у меня нервы не железные, отвечай! — настаивала она.

Я опустила голову, поняла, что не могу и дальше в одиночку нести этот груз. Придётся признаться, и получить своё наказание. Только я собиралась заговорить, как в комнату постучались. Мама кисло взглянула на дверь, но не позволила тому, кто находился за ней войти. Я же стала молиться, чтобы пришедший не сдался так скоро, кем бы он не был. Пусть прошу, пусть он будет настойчивым, и мама отвлечётся от меня, тогда-то я и смогу немного успокоиться и соврать ей что-нибудь правдоподобное. Как же бредово звучит, но мне больше ничего не оставалось, как лихорадочно перебирать варианты лжи.

— Я слушаю тебя Александра, не задерживай человека за дверью, — укоризненно перевела она взгляд на меня.

Стоило мне снова открыть рот, как стук стал напористее.

Господи, спасибо.

Мама выглядела раздражённой, но открывать дверь, а тем более позволять войти в комнату не спешила. Вот что значит железная леди, теперь я окончательно убедилась, что она принадлежит к этому упорному виду женщин. И почему только я растяпа и мямля? Хочу быть похожей на маму, хотя бы чуть-чуть. Мне не хватает твёрдости, видно характером я пошла в отца. Наш с ним общий минус.

— Саша, я тебя сейчас выкину из окна, — перешла на угрозы мама, поднялась со стула и стала медленно двигаться в мою сторону, — говори, иначе я за себя не ручаюсь. Мои нервные клетки скоро полопаются от негодования и разочарования. Что ты скрываешь? Что боишься рассказать такого, что… — мама договорить не успела, в комнату наглым образом ворвались и прервали её.

Новым лицом, как ни странно оказался Ефим. Он выглядел обеспокоенным и немного растерянным. Однако стоит похвалить его, ещё ни одна живая душа так смело не врывалась посереди ругани мамы. Браво, похлопала бы ему, да боюсь, нас с ним сейчас как колбасу порежут и сделают идеальную сервировку для стола.

— Простите тёть Диан, я услышал шум, и вот пришёл спросить, чё происходит? — запыхавшись, пояснил юноша, совсем не думая о вздувшейся венки от злости на лбу моей матери.

— Ты как смеешь входить без разрешения? — переключилась она на Ефима, и обошла меня, набрасываясь теперь на него.

Я могла наблюдать за ним из-за спины матери. Благо, она не видела какое перепуганное у меня выражение лица.

— Так я стучался, неужели не слышали? — удивленно спросил он, обернувшись на дверь, а потом, снова обратив внимание на маму, — Ну конечно нет, вы ведь так орали.

— Ты что мелишь Емеля?

— Я Ефим, понимаю имена схожи, но не путайте пожалуйста, мне будет приятно, если проявите капелюшечку внимания, — соединив указательный с большим пальцем показал он сколько того самого пресловутого внимания ему надо. Действительно не так уж и много.

Я смотрела на него, и пыталась глазами дать понять, чтобы закрыл рот, но он не понимал или не хотел понимать. Вот дурак. Видит же меня, и продолжает спорить. По лбу ему зарядить этой самой дверью, чтобы не лез на рожон, и всё нормально будет.

— Значит "внимания" захотел?

— Мизерное, почти незаметное.

Мама злилась ещё сильнее, ей казалось, он издевается, и пытается таким образом унизить её в моих глазах, поэтому она стала наступать жёстче.

— Ты припёрся сюда, чтобы поглумиться Емеля? Знаешь, что с такими болванами как ты надо сделать? Отправить в психушку на пожизненное, — выплюнула она, и толкнула парня.

— Ого, а вы опасная дамочка. Но я не обижусь на вас только потому что мы родственники.

— Маленький выродок, да какие мы родственники? Твоя мать приёмная, соответственно и ты не далеко от неё ушёл, — "била" мама по болевым точкам, осознавая что делает, и продолжая специально морально давить.

"Уходи" — одними губами умоляла его я, и он увидел меня, понял, но не ушёл.

— Вы не имеете права мучать Сашу, она ни в чём не виновата, — смело заявил мальчишка, грозно смотря в глаза моей маме, и ничуть не уступая ей.

Прям война взглядов. И кто же выйдет победителем?

— А кто виноват? Ты?

— А что если и я? Ударите меня? Выгоните из дома? Ну, давайте тётя Диана покажите весь свой креатив, — не поддавался Ефим, продолжая держать оборону и иногда отбивался.

— Ты же моя ласточка, — почти ласково пропела она, и схватила его за ухо, — ты как со мной разговариваешь Емеля? Совсем страх потерял? Так я тебе его мигом найду, а если не найду то заново оформлю сопляк недоделанный. В моём доме ещё и огрызаться вздумал.

Ефим состроил обиженную гримасу, но я видела, когда его повела мама вниз, к тёте Наде как он улыбнулся мне.

Я осталась на месте, и не могла сдвинуться. Слышала, как мама отчитывала тётю и Ефима, но не смогла спуститься и точно так же постоять за него. Он защитил меня, сумел отвлечь маму, и тем самым спас от наказания, хотя сам и получил сполна. Я чувствовала себя обязанной.

Мама забыла обо мне, полностью переключившись на Ефима. Во всём она винила его, а он не перечил. Его закрыли в комнате, в наказание, а я осталась сидеть в своей, боялась повторения маминой трёпки. Папа заходил ко мне несколько раз, и расспрашивал, но я толком ничего не смогла ему объяснить.

— Мама как обычно, ведёт себя жестоко, — поведала я отцу.

— Она у нас чувствительная и не любит ничего нового, — стал заступаться он, — не грусти Сашка, всё пройдёт.

— Ефима жалко, он не заслуженно наказан.

— Ефим парень, и уже почти взрослый, если он захотел вступиться за тебя, это лишь его решение, и ты никак не могла повлиять на исход. Не надо думать, что ты виновата, выше голову детка, и всё будет хорошо, — приподнял он мой подбородок.

Я лишь вымученно улыбнулась ему.

— Отдыхай, а с Ефимом ничего страшного не случится, завтра мама "остынет" и разрешит ему выйти, — пообещал папа, поцеловал меня в щёку и ушёл к себе.

Полночи я не могла уснуть, всё вертелась и думала о Ефиме. Как он там? Не страшно ли ему? А вдруг проголодался? И зачем он только поцеловал меня? Боже, я снова залилась краской, как только стала вспоминать. А как же было хорошо. Приятно. Он так здорово целуется, а какие у него нежные руки… Так стоп! Хватит думать, надо спать.

Но уснуть я так и не смогла. Где-то в середине ночи я вышла из своей комнаты и пошла, попить воды. Проходя мимо входной двери, я заметила, что та приоткрыта. Сердце сразу испуганной ланью застучало. Неужели к нам в дом проникли воры? Стоит разбудить маму и папу, иначе может быть поздно. Они вызовут полицию и тогда…

Никого будить я не стала. Медленно приблизилась к двери и открыла её шире. На порожках сидел Ефим и смотрел вдаль. Я проследила за его взглядом, но ничего путного увидеть в темноте так и не смогла. Босиком и в ночной рубашке я спустилась к нему и присела рядом. Он окинул меня заинтересованным взглядом, но ничего не сказал.

— Ты что здесь забыл Ефим? Мама ведь наказала тебя, — заволновалась я, а вдруг она успела ещё и выгнать несчастного дурачка.

— Ну и что? Пусть тешит своё самолюбие, мне дела нет, — равнодушно заверил он, — мне захотелось выйти на улицу, я и вышел. Она твоя мама, не моя, и слушаться я её не намерен.

Я согласилась.

— Я хотела поблагодарить тебя.

— За что? — будто бы совсем позабыл он о нашем дневном инциденте.

— Ты отвлёк маму на себя. Не стоило, но спасибо.

— Ерунда, я и забыл, — подтвердил он мои догадки.

— Для тебя произошедшее ничего не значило? — немного замёрзла я, и сжалась. Или я сделала это по другой причине?

— Почему так думаешь?

— Если бы значило, ты не забыл бы, — сжала я кулачки, и ногти стали впиваться в кожу. Отрезвляюще. — Я много болтаю, прости.

— Да ты много болтаешь, — кивнул парень, — а что значило для тебя случившееся на берегу речки?

И почему он смотрит на меня как на главную предательницу? Что я сделала не так? Он сбежал, когда мы вернулись, а теперь делает из меня виноватую, не честно. Нет уж, так не пойдёт, не хватало мне ещё и его в придачу, мама итак перевыполняет свой план, добавок не нужно.

— Ничего, — намеренно ответила я, — а что было на берегу?

Ефим усмехнулся и поднялся с порожка первым.

— Спокойно ночи Саша, приятных тебе сновидений, — и оставил меня одну.

Я хотела пойти следом и задать кучу вопросов, разобраться в ситуации, но не стала. Побоялась, что могу разбудить домашних, и тогда мама возобновит наш допрос. Пусть всё остается, так как ему угодно, мне всё равно.

Мне не всё равно!

Твоя карма быть послушной,

Моя всю жизнь сердце слушать.

Как нам встретиться и сойтись?

Чтобы потом не разойтись.

У каждого есть проблемы в жизни,

Их мы стараемся преодолеть.

К кому бежать, кого просить,

О просьбе не потужить.

Нас разделяет не океан,

Всего лишь маленькое препятствие.

Оно огромно и похоже на обман,

Мамино ты несчастье.

Глава 4

Разбитое сердце

В сентябре, когда мы пошли в школу, он разбил моё сердце. Но перед этим, три месяца лета люто игнорировал. Я пыталась наладить общение, хотела, чтобы у нас не было недосказанности, выводила на диалог, но он не поддавался мне. Я для Ефима стала третьестепенным персонажем в каком-нибудь пятисортном кино, от которого люди обычно плюются. В данном контексте, Ефим плевался от меня. Я стала для него невидимкой, третисортного героя хотя бы видно, он постоянно маячит где-нибудь на задних планах, играя роль, допустим одноклассника. Как же я бесилась. Но всё это цветочки, ягодки начались, когда этот придурок нашёл себе друзей, соседских мальчишек, вот тогда я из невидимки превратилась в пыль под ногами.

Ефим каждый вечер ходил с ними то на речку, то на турники или чего хуже на дискотеку. Благо она проходила только по субботам. Наверное, если бы мы жили в самом городе, а не за его пределами, этот индюк высокомерный мог шататься по клубам каждый день. Я пыталась упросить маму отпустить меня с Ульяной, но я разве подросток желающий свободы? Нет, я личный раб. Мне нельзя выходить из дома, мало ли проникнусь жизнью современной молодёжи, и захочу повторить все их повадки. У меня же своих мозгов нет. Я принципиально думаю мозгами всяких идиотов по типу Ефима.

Моё лето прошло в обществе всё той же Ульяны, в домашнем саду, ну или если повезёт у подружки в гостях, и то не больше раза в неделю. Ужас. Свобода наступила, когда в середине июля мама отправила меня в летний лагерь в другой город. Вот там я отдохнула, пришла в себя, подружилась с новыми ребятами и вроде как наладила своё ментальное здоровье. Все старания пошли крахом, когда я вернулась обратно. Ефим продолжал смотреть мимо меня, но при этом таскал своих дружков к нам домой. А они не самые приятные люди. Тогда я и познакомилась с его сестрой. Довольно милая девушка, но много мы не общались. Когда я вернулась, она буквально на следующий день уехала.

В сентябре, как и положено мы пошли в школу. Ефим перешёл в десятый класс, а я в восьмой. В первую неделю мы делали вид, что не знакомы, и мне вроде даже понравилось. Я находилась в своей привычной среде, он же нашёл новых друзей. Удивительно, но новые знакомые, будто сами стекались к нему. Я бы сказала, липли как мухи к говну. Все девочки из его параллели и некоторые из девятого и моего класса обсуждали новенького, и каждая хотела Ефима в личное пользование, будто чуяли, кем он станет в будущем. А я одна фыркала, вечно обвиняла его и иногда перебарщивала. Однажды я вбросила сплетню, которая в последствии разлетелась по всей школе и стала самой обсуждаемой новостью.

Мы с Ульяной как обычно обсуждали свой любимый сериал, и мимо нас пронёсся Ефим, сбив меня. Я могла упасть, но только стараниями подруги удержалась на ногах. Ох, и зла же я была. И когда в очередной раз проклинала гада, рядом с нами стояла компания из десятого параллельного класса Ефима.

— Уль а знаешь почему у этого придурка нет никого? — спросила я у подруги, но ей собственно было всё равно, однако она привыкла слушать меня и мои жалобы.

— И почему?

Девушки рядом прислушались. Почти все в школе знали, что мы типа с Кравцовым родственники, и никто не задавался вопросом какие именно. Меня к слову после его появления стали больше уважать. Пропускали вперёд, уступали места в столовой, уж не знаю, поспособствовал ли Ефим, но если и так, то спасибо ему. Однако тогда я так не считала. Он меня раздражал.

— Я скажу тебе по секрету, но только ты никому, ладно? — спросила я как можно громче.

Ульяна удивилась моим широким глазам, и кивнула. Она мне как-то заявила, что с появлением Ефима я стала странной. А ещё ляпнула "не влюбилась ли ты?", что за дичь? Если мы целовались не обязательно влюбляться. Подумаешь один раз, я и не почувствовала. А вообще я никому так и не сказала о нашем поцелуе. Мама прибьёт, так и не поняв, папа испугается и побежит жаловаться маме, а подруге побоялась сказать, вдруг сдаст кому-нибудь в школе, а потом молва долетит и до мамы. Все дороги ведут именно к ней, и к моей кончине от её рук.

— Ефим просто мальчиков любит, — утвердительно кивала я, а девушки рядом прикрыли ротики от изумления. Ещё бы, я и сама удивилась бы такому бреду. Но как бы там ни было, они поверили и пошли те самые пресловутые слухи.

— Да быть такого не может, ты, наверное, не правильно поняла, — попыталась отбелить честное имя Ефима Ульяна, но я была непреклонна. Раз начала то обязательно закончу.

— Поверь мне лучше знать, я всё-таки живу с ним под одной крышей, — заверила я подругу, но больше говорила это для девушек сплетниц. — Я видела, как он примерял платье своей мамы.

Компания девушек позади прыснула смехом. Я и сама не удержалась и хихикнула.

— Да ты что? — испугалась Ульяна, глазки одноклассницы забегали, лихорадочно ища точку опоры. — Саш ты реально видела? А фотки у тебя есть?

Ничего я не видела, это просто фантазия моя от одиночества расшалилась.

— Видела своими глазами, но фоток нет. Я не успела, он увидел меня и закрыл дверь комнаты на ключ, — без тени сомнения соврала я. А как же приятно унижать этого Емелю.

— Какой кошмар, получается, что шансы есть только у нашего историка и Диденко, — опечаленно вспомнила Ульяна учителя по истории одевающегося довольно экстравагантно для своей профессии, отчего все причислили его к отряду с нетрадиционными ценностями. И Диденко парня из одиннадцатого класса, снимающего для популярного сайта разные макияжи, в основном яркие и вульгарные.

— Получается да, эх, сколько теперь девичьих сердец будет разбито, — посетовала я, стараясь звучать отречённо.

За неделю эффект был достигнут сполна. Ефим стал персоной номер один. Девушки хихикали над ним, намекая на его странные увлечения, а парни обходили стороной. Боялись, что он посвятит их в свой фан-клуб. Ещё через какое-то время Кравцову надоела происходящая вокруг него чушь, и по рассказам его одноклассников, он закрыл в раздевалке парней называющихся его закадычными дружками и долго вёл допрос, что да как. В итоге все ниточки привели его ко мне.

А случилось это так…

На физкультуре я нечаянно подвернула ногу, и добрый физрук разрешил мне посидеть на лавочке, пока остальные мои одноклассники делали уже пятый круг на стадионе. Я против такой халявы не была, поэтому уселась поудобнее и достала телефон, на котором у меня была любимая игра, запустила её и стала увлечённо проходить уровень за уровнем.

Не замечая ничего и никого вокруг, я тыкала пальцами в экран, и сильно перепугалась, когда рядом со мной кто-то присел и нагло закинул мне на плечи руку. Развернувшись, я естественно узнала в этом негодяе своего дорого "родственника". И чего припёрся? — подумала я тогда, ведь успела позабыть о том, что сама лично разболтала о нём неправду. И зря.

— Ну что ты довольна? — спросил парень, жуя жвачку, и разглядывая девушек из своего класса, выполняющих отжимания на другой площадке. Только сейчас до меня дошло, что у нас, оказывается, был один и тот же урок.

— В смысле? Ефим убери, пожалуйста, руку, мне тяжело держать её на своих плечах, — попыталась я отделаться от него, и скинуть руку, но он только сильнее прижимал её ко мне, и когда казалось, поддался, то немедленно схватил меня за талию и притянул к себе.

— Ты сдурел? Отпустил, — ещё сильнее стала я отпихивать его, телефон мой тем временем улетел на скошенную траву. — Нас могут не правильно понять.

— Ой, правда? Чего это я? Какой бестактный, — он умудрился схватить меня обеими руками и усадил к себе на колени.

Я стала ёрзать и бить его грудь кулачками, эффекта я не добилась. Он словно был сделан из камня, не пробиваемый.

— Ефим это не смешно, наши одноклассники смотрят, — ныла я.

— Ничего, пусть смотрят, лучше быть соблазнителем своей "двоюродной сестрёнки" чем геем, — огорошил он меня, и поцеловал в шею.

Она тут же покрылась мурашками, и я стала отбиваться яростнее.

— Ты больной? Отпусти, не трогай. Я тебя прибью. Маме расскажу, она тебе голову откусит за такие приколы, — верещала я, и была наглым образом прервана, Ефим ладонью закрыл мне рот.

— Чего ты разоралась Саш, смотри, физрук заметил, сейчас подойдёт и начнёт задавать неловкие вопросы, — намекнул мне парень.

Сердце моё ёкнуло в ожидании чего-то невероятно стрёмного и того чего я не смогу объяснить посторонним людям. Чёртов придурок! Я подняла глаза на физрука, и облегчённо заметила, что он занят своим свистком. Да прозвучало ужасно, понимаю.

— Что ты хочешь Ефим, я сделаю, просто отпусти, — постаралась я быть ласковей, когда он убрал ладонь.

— Умница, вот такой покладистой я тебя люблю, — схватил он меня за нос и рассмеялся.

— Перестань.

— Да ладно, какая неженка.

— Всё хватит, чего хочешь, говори, и расходимся как в море корабли. — Рассудила я.

— Звучит как текст песни, погоди-ка, запишу, — держа меня одной рукой, другой он достал телефон и стал записывать в заметки то, что я только что извергла.

— Ты серьёзно?

— Да, а что?

— Я думала, ты шутил, когда сказал, что собираешься, стать музыкантом, — припомнила я наш разговор на берегу реки, и залилась румянцем, и он само собой заметил.

— Становишься такой милой, когда краснеешь, признайся малявка это моя заслуга? А, хотя можешь и не признаваться, я-то всё равно знаю что моя, — чмокнул он меня в щёчку.

Я рефлекторно тронула место поцелуя.

— Записал, поверь, в будущем из этих слов я сделаю хит. Будешь моей фанаткой?

— Нет, — отрезала я хмуро. Пошёл в задницу, надо было добавить, но я не стала.

— Станешь, я уверен, первой будешь покупать билеты на мои концерты. Но знаешь что?

— Что?

— Я договорюсь, чтобы тебя впускали бесплатно. Меня обязательно спросят почему? Кто она вам? А я знаешь, что отвечу?

— Что? — в который раз повторила я.

— Скажу: с этой девочкой я впервые поцеловался на берегу, — засмеялся в голос Ефим.

Я отчего-то разозлилась и ударила парня в плечо.

— Ты что издеваешься надо мной?

— Точно так же как и ты надо мной, око за око маленькая царевна лягушка, — не прекращал он потешаться, и снова ближе притянул меня.

— Прекращай, я всё осознала Ефим, прошу прощения, — как могла извивалась я.

— Мало, — выдал парень, — мне нужно оправдаться перед всей школой. Твой хитро выдуманный позор на моём так просто не смыть. Придумай что-нибудь подейственнее Саш.

— Ладно, ты всё равно не отстанешь, говори, как мне унизиться, — сдалась я, и перестала оказывать сопротивление.

Только придумай наказание попроще, не надо уничтожать мою репутацию призрака в школе. Ненавижу, когда меня начинают узнавать и показывать пальцем. Внимание это не моё.

— Унижаться не потребуется, я хороший мальчик, поэтому прошу маленький презент, который всех ребят переубедит, что я совершенно нормальный гетеросексуальный пацан, — с гордостью произнёс Кравцов.

— Да говори не тяни, надоел.

Он не сказал, он показал. Тронул указательным пальцем свои губы. От понимания чего от меня требуют, я накрыла лицо ладонями и тихо засмеялась. Вот дурачок.

— Саш у тебя припадок? Чего ухахатываешься? — заподозрил он неладное.

— Да у меня припадок, — отняла я руки от лица и продолжила смеяться, — ты же не станешь целовать придурковатую?

Ефим закусил губу и пожал плечами.

— Я уже.

Не знаю, зачем и для чего, но от неловкости я уткнулась ему в грудь лицом, чтобы не смотреть в глаза. Со стороны мы, наверное, выглядели как воркующая парочка, а на деле я разрывалась между тем, чтобы ударить его по носу и реально поцеловать. Ефим вызывал противоречивые чувства к себе. Уже не стесняясь, я обнимала его сама, и наслаждалась ощущением тепла исходившем от его тела.

Беспардонный, наглый и противный человек. Но от него так приятно пахнет лимоном и мятой, что я просто не могла думать ни о чём другом. Только здравые мысли по поводу того как мне не нравится и спасали от падения с Олимпа адекватности.

— Саш? — позвал меня он, гладя по растрёпанным после бега волосам.

Я всё-таки подняла на него глаза.

— Если ты поцелуешь меня, я буду твоим парнем, хочешь?

Заманчивое предложение, но нет. Даже если бы я и хотела, мама не позволила мне совершить такое безрассудство.

— Пытаешься меня обмануть? — прищурилась я, пытаясь разглядеть в его глазах ложь, но он никак себя не выдавал.

— Нет, я, правда, хочу быть с тобой, — был честен парень, — ты красивая умная, смешная, и вообще в тебе много нераскрытых талантов, которыми следует плотно заняться.

Не верю. Хоть убей, не верю.

— Ефим ты меня пугаешь своими заявлениями, не думаю, что подобными словами можно соблазнить девчонку, — попыталась я перевести его серьёзность в шутку.

— Можно, — не согласился он со мной, — но тебя видимо нельзя. Ты непробиваемая. Боишься своей чокнутой мамочки? Хотя, я её тоже иногда побаиваюсь. Ты видела, как она смотрит на меня? Словно я жирный волосатый паук, сползающий по стене ночью прямо над её головой.

Я хихикнула. Как он точно передал мамино отвращение. Может ему и правда впору становиться артистом?

— Я рад, что смог рассмешить, — убрал он прядь моих волос мне за ухо, а следом погладил по щеке. — Что же, не буду больше доставлять тебе неудобств.

Ефим отпустил меня, нагнулся сам взял с травы мой телефон, смахнул с него налетевшую на экран пыль и передал мне, я, естественно поблагодарив, приняла его.

— Кравцов на поле, — крикнул ему физрук, а для непонятливых ещё и свистнул.

— Мне нужно уходить, но ты знай мелкая, что я твой поклонник пусть даже ты не звезда, — подмигнул мне Ефим и успел сделать несколько шагов по направлению к своим одноклассникам. Я остановила его.

Зачем подбежала, чего ждала, сама не знаю. В тот момент я не думала, просто делала. Чувства захлестнули меня и я сдалась. А какая девочка устояла бы перед симпатичным и популярным парнем? Тем более что он ещё и знаки внимания проявляет. Наговорил мне всяких милых слов, а я как дура повелась. Мозги мои в тот миг атрофировались и стали неживой частью тела.

— Ефим, — обогнав его и преградив путь, я встала на носочки и потянулась к нему за поцелуем. Была, не была, он сам попросил. О том, что нас видят целых два класса, я не думала, так же забыв, что кто-то мог разболтать эту увлекательную новость, и она дойдёт до родителей. Крышу мне снесло основательно.

Мои губы коснулись его губ на короткое мгновение, я не успела прочувствовать поцелуй как в прошлый раз. Мимолётно, но всё равно приятно.

— Что за детские игры? Давай по взрослому, — усмехнулся Ефим, подначивая меня на что-то большее.

— А по взрослому, я поцелую тебя где-нибудь в укромном месте, — стесняясь, заявила я, не желая показывать всем учащимся нашу страсть.

— Как интересно, идёт, я согласен. Куда мне прийти, чтобы ты показала мне всю свою "ярость"?

— После уроков, в раздевалке.

— Совсем не романтично, но так уж и быть, — снисходительно сказал Ефим и снова послышался надрывный голос физрука:

— Твою мать, Кравцов мне самому за тобой прийти?

— Иду, — крикнул он ему, — всё мелкая, я пошёл.

Он снова поцеловал меня в щёчку и убежал. Боже, какая же я была счастливая. Весь день ходила как пришибленная думая только об этом придурке. Воображала себе как мы будем скрывать нашу любовь от мамы, и как это будет романтично, но в итоге всё снова пошло крахом. И во всём виноват один человек: Ефим.

Ничего неподозревающая я направилась в ту самую раздевалку после уроков, как и условились. В предвкушении ждала фурора, приятных касаний Ефима и ласковых слов. Всего этого меня лишили, ударив в самое сердце острым кинжалом. Для начала я решила поиграть, вошла тихо как мышка, и пробралась к шкафчикам. Однако чем ближе я подходила к лавочкам всё отчётливее слышались приглушённые звуки. Разобраться их я не смогла, но застыв рядом с первым шкафом, я выглянула. Сердце сразу же кольнуло, передо мной стояли двое: Ефим и девушка из одиннадцатого класса. Она рыдала на его плече и гладила парня по шее.

— Ты мне так нравишься, — говорила одиннадцатиклассница.

— И ты мне Вик, не сомневайся, — поцеловал он её в лоб, — не стоит так переживать, у меня с Сашей ничего нет, мы друзья.

— Она мне не нравится, не оправдывайся. Я чувствую Фим, что между вами есть искра, — стояла на своём девушка с каре.

— Какая искра? Вика Сашка ещё ребёнок, я просто развлекаюсь, мы с пацанами поспорили, и я выиграл спор, на этом всё, — ласково успокаивал он её.

А я как последняя идиотка стояла с разбитым сердцем и смотрела на открывающуюся картину. Вот ублюдок. Предатель. Поиграть со мной вздумал. Посчитал что я лохушка, и меня можно использовать? Или он прав? Я ведь почти позволила ему поступить так со мной. Пришла, стоило ему пальчиком поманить.

Чтобы не заплакать и не выдать себя я сжала зубы и кулаки. Первыми я бы ему отгрызла его противные губы, а вторыми врезала по носу. Говнюк!

— Всё Вик иди, мелкая сейчас сюда придёт, надо будет ей объяснить, что между нами ничего не может быть, — отстранил он от себя свою девку.

— Обещаешь?

— Ну конечно, когда я тебя обманывал крошка?

— Хорошо любимый, — и девица буквально засосала его как самый настоящий пылесос.

Моё терпение лопнуло. Я вышла из своего укрытия, представ перед парочкой во всей своей красе.

— Не волнуйся за меня Кравцов, — взяв себя в руки, и собрав всю силу воли, я стала вещать двум бревнам, обернувшимся на мой голос. — Не стоит тратить время на "мелкую", она хоть и безмозглая дура, но кое-что понимает. Мне не нужны твои извинения, плевала я и на них и на твою проклятую девку.

— Ты что городишь малолетка? — ощетинилась девица этого мусора.

— А тебе советую заткнуться, — обратилась я к ведьме посмевшей причинить мне дискомфорт в области сердца, — я обращаюсь к Емеле.

— Фим? Заткни мелкую, — приказала ему девушка.

— Погоди-ка Вик, давай послушаем, что Саша нам скажет, — не стал он повиноваться. Надо же, а у него ещё осталось своё мнение, удивительно.

— Правильно, послушайте, что вам скажет Саша, — согласилась я с ним, хотя из чувства противоречия хотелось ответить ему наоборот. — Ты Ефим, полный ноль. Ты пытаешься показать какой крутой, а на деле пустозвон. И никогда, слышишь никогда тебе не стать суперзвездой. Ты будешь бледной тенью настоящих артистов.

— Всё сказала? — совершенно спокойно отреагировал парень.

— Не всё, есть последний вопрос, который я хотела бы тебе задать, — была на эмоциях я.

— Задавай и проваливай, — холодно разрешил Ефим.

Я видела, как мои слова зацепили его, и одновременно мне было приятно и больно. Я хотела поменять всё сказанное, попросить его прогнать девушку, и сказать мне правду, что между нами реально что-то есть. И тогда я бы забрала все поганые слова назад, но действительность иная, морозная и ветреная.

— Зачем ты со мной так поступил? Кроме объяснений про глупый спор с парнями. Мне на него плевать. Скажи, что чувствуешь ты Ефим, — потребовала я.

— Хорошо, я скажу, — он вышел вперёд, и стал пронзать меня карими глазами насквозь. — Над тобой можно шутить и ты ничего не поймёшь. Всегда принимаешь мои слова за чистую монету. Меня веселит такое, и я решил показать друзьям, как я умею развлекаться. Факт в том, что мне льстит твоя привязанность ко мне, обожаю смеяться у тебя за спиной над твоей инфантильностью.

Мои руки опустились, услышав горькую правду. Развернувшись, я ничего не сказав, ушла. Не могла перестать думать о его словах, которые серьёзно ранили моё сердце. А я поверила, сглупила. Наивная девочка, которую раньше никогда не обманывали, думаю, поведение Ефима стало мне уроком, и я обязана запомнить его на всю оставшуюся жизнь. Но как я потом поняла, учиться на своих ошибках, не мой профиль.

Дома меня спрашивали, отчего я такая грустная, я врала, говоря, что всё нормально, и просто устала от школы, а сидящий напротив меня Ефим только едко улыбался, зная истину.

Я обидел тебя, я знаю,

Прости меня милая, умоляю.

Сам себя каждый день проклинаю,

За слёзы твои, я себя унижаю.

Я сумел погубить самого себя,

Ласковым твоим прикосновением.

Оно стало моим личным до конца жизни,

Опасным наваждением.

Для тебя я придумал кару,

Не специально, за него попаду в Тартар.

Ты должна понять, почувствовать,

У нас есть будущее, не предчувствие.

Глава 5

Обида как сорняк

Каждое утро мы собирались всей семьей за завтраком, и мне приходилось видеть Ефима и терпеть его присутствие. Как же он раздражал меня. Своим поведением, человек заставлял ненавидеть. Мы почти не общались, и мне всё равно было этого мало. Я хотела, чтобы Ефим поскорее покинул наш дом, и желательно окончательно и бесповоротно. Однако целый год мне пришлось наблюдать за весёлой жизнью молодого парня.

К концу десятого класса, он совсем зазнался, стал играть на гитаре в местном театре, и ходить в музыкальную школу попутно изучая игру на пианино и барабанах. Тётя Надя старалась делать для сына всё, что тот не попросит. Ещё мне посчастливилось познакомиться с его отцом, статным мужчиной за сорок, который так же сдувал с мальчишки пылинки, давая деньги на любые капризы. Уж не знаю чем, он их покорил, но родители обожали Ефима, а вот насчёт его брата близнеца и младшей сестры я ничего не могу сказать. Их видела я редко, да и интересными они мне не казались. Но однажды всё изменилось, и мне пришлось столкнуться с братом Ефима Егором.

Ефим как обычно собирался на очередное вечернее свидание с новой пассией, и мне оставалось лишь скептически посматривать на него. Тоже мне — альфа самец.

Родители уехали на важное мероприятие, а тётя Надя отправилась навестить дочь и второго сына, а мы с Ефимом остались одни. Всё начиналось как обычно, безобидно. Наш пижон собирался на свидание с одной из своих фиф с открытой дверью. Я как раз шла мимо с чашкой чая, чтобы продолжить подготовку к экзаменам, но не удержалась от соблазна подсмотреть. Вообще мы редко общались в течение года, если можно назвать "привет-пока" общением.

Поставив чашку на первую попавшуюся тумбочку, я прокралась к открытой двери, и заглянула внутрь. Раз мы одни, ничего страшного не случится, а поглазеть на симпатичного… Так стоп! Саша он не симпатичный, а деспотичный. Вот же я дурочка, как обычно слова перепутала. Всего три первых буквы, а какая разница, мама не горюй. Короче. Подобравшись к входу, я спряталась за дверью и лишь одним глазком стала выглядывать, в надежде узнать что-нибудь компрометирующее и рассказать потом тёте Наде. Тогда я так себя успокаивала, и никак не признавала истиной причины.

Мои старания не прошли напрасно. Я стала первой кто узрел торс будущей звезды, и даже не сфотографировала, а надо было, эх, неумёха. Все гениальные мысли приходят позже. Ефим застегнул ширинку на новеньких джинсах, и перешёл к поиску футболки. Ни разу я не видела его в рубашке, мне кажется, официальный наряд ему подошёл бы, не будь он таким противным. Не внешне конечно, а по характеру. Сколько раз тётя Надя заставляла его одеться в костюм для праздников в школе, а он ни в какую не соглашался.

С футболкой у него возникли сложности, и он для начала решил надушиться, своей ядерной туалетной водой, которая разнеслась по всему второму этажу. Я чуть ли не закашлялась, но смогла удержаться. Пока я отмахивалась от назойливого запаха, телефон в моём кармане завибрировал. Мигом я достала его и увидела номер Ульяны. Ничего, не обидится, если разочек скину, зато потом смогу рассказать такое, отчего её челюсть покинет лицо.

Я занималась своим телефоном, и совершенно внезапно мужская крепкая рука схватила меня за локоть и втянула в комнату. Мне оставалось только вскрикнуть, но никто этого не слышал, разве что стены, они мои свидетели.

Оказавшись напротив полуголого парня, и держа ладони на его прессе, я снова крикнула, но теперь испуганно. Отпрянула от Ефима и постаралась оттереть руки, только от чего сама не понимаю. Глаза я намеренно держала на уровне его ног, не хотела смущаться и смотреть на местный аналог стриптиза.

— Какие гости, сама Сашенька ко мне наведалась, только вот выглядело это всё со стороны как… — договаривать он специально не стал, собрался меня помучать.

— Я шла мимо, и только! — бегая глазами по полу, заверила я.

— Ты шла мимо, — жестикулировал парень, — и случайно споткнувшись, стала подглядывать за мной. Я правильно изложил суть происходящего идиотизма?

— Нет, — отчеканила я.

Достал, подлец! И чего тебе надо? Посмеялся, проехали, можно мне покинуть корабль? Не важно, что внизу ждёт проголодавшаяся акула, не страшно, куда лучше, чем унижаться перед тобой мистер "я крутой мэн".

— Признавайся мелкая, мы тут одни, обещаю маме не расскажу о твоих похотливых фантазиях на мой счёт, — продолжал доставать меня Ефим.

— Я не "мелкая", — зацепило меня его прозвище данное мне ещё вначале нашего знакомства. — Просто это ты слишком большой.

Лучше бы я держала язык за зубами.

— Я тебя прекрасно понимаю Сашуль, — подмигнул мне Ефим, я случайно увидела, когда подняла на секунду глаза, и снова их опустила. — Мне снять джинсы?

Я затряслась как от фильма ужасов. Дурак. Больной идиот. Извращенец.

На мои округлившиеся глаза, он только звонко рассмеялся. Видимо шутку практиковал на мне, а я балда не догнала, как всегда.

— Ты раскраснелась, — сделал он шаг ко мне, а я от него.

— Здесь жарко.

В комнате действительно с чего-то поднялась температура. Очень странно, при том, что окно и дверь открыты, и за пределами спальни Ефима температура была совершенно обычной.

— Ты права, здесь действительно о-очень жарко, — снова шаг ко мне, а я от него.

Игра продолжалась до тех пор, пока я спиной не упёрлась в холодную стену.

— Подними на меня глаза Саш, — попросил Ефим, мягко прямо так словно я одна из его многочисленных девиц. — Не стесняйся, я тебя не съем.

— Отвали, — все, что смогла сказать я. Он меня так просто не сломает. — Отпусти меня, а сам вали к своим девкам.

Ефим усмехнулся, и опустил голову ближе ко мне, и теперь смотреть в пол становилось неудобно. В голове вертелись мысли одна хуже другой. Дурацкий подростковый возраст и дурацкие гормоны. Одни мысли противоречили другим.

"У тебя есть шанс поцеловать его. Целуй" — твердила не самая моя умная сторона.

"Дура, не смей. Врежь ему, желательно в глаз, и заканчивай нервотрёпку" — развеивала вторая достаточно компетентная сторона, которой я обычно придерживаюсь.

И почему только я слабачка, хочу слушать одну "не умную сторону"?

— Зачем мне другие девушки, когда ты рядом? — обжёг он меня дыханием.

Я стоически продолжала обороняться. Моё спасение — грубость!

— Не неси чепухи Ефим, я не рядом, — попыталась толкнуть его, однако усугубила ситуацию, коснувшись и почувствовав притягательное тепло парня. — Я совсем не рядом!

— А сейчас? Ты хочешь быть рядом?

— Не хочу, — отрицала я как могла.

— Хочешь, я не слепой, иди ко мне, и мы забудем то нелепое прошлое, в котором не вместе, — пообещал Ефим, влажными губами касаясь моей щеки.

Почему он вечно провоцирует меня на поцелуй? Ему нравится издеваться?

Нет! Это надо срочно остановить. Потом я не смогу бороться, голова итак в тумане, а когда меня накроет волной, я утону.

— Ты чудовище, — едко высказалась я, признаюсь, далось мне нелегко. Я ведь его таковым не считала. — Постоянно соблазняешь меня, пользуешься, а следом бросаешь как ненужную вещь. А я человек, мной нельзя так пренебрегать. Я не желаю быть использованной, не желаю видеть тебя, убирайся, — набравшись смелости, я влепила ему громкую и вероятнее всего больную пощёчину.

Ефим не сдвинулся с места, он замер, пробуя полученную боль на вкус. Голова его лишь немного была отведена влево, из-за удара. Парень смотрел в одну точку и молчал, думал. О чём? Потёмки.

Хотелось попросить прощения за произошедшее, я успела несколько раз обругать себя и отвесить мысленных подзатыльников, но так же как и он не произнесла ни звука. Я искала пути к отступлению. Если резко толкну Ефима и убегу, у меня получится успеть запереть дверь своей комнаты и не выходить до завтрашнего утра? А что если ударить? Взять что-нибудь тяжёленькое и врезать ему по голове? Наверное, это будет считаться покушением, не хочу связываться с законом. Что ещё можно придумать в таком безвыходном положении? Ума не приложу.

— Значит ты белая и пушистая? — подал хриплый голос Ефим, но прочистив горло, он сразу вернулся в нормальное русло, — Саша не нарывайся на неприятности.

Ответила бы я тебе, есть у меня на это высказывание одно популярное выражение, но не буду. Засмеёт ведь.

— Хорошо Ефим, я пойду к себе, и обойду главную неприятность в моей жизни, — ляпнула я, только больше зля парня.

— Смелая раз так разговариваешь со мной?

— Немножко, можно я всё-таки пройду?

— Стой на месте мелкая сучка, — ладонью коснувшись моего плеча, он пригвоздил меня к стене.

Сердце активизировалось, и не понятно в честь чего именно — страха или романтического чувства.

— А тебе получается можно называть меня сучкой? Я, верно, услышала? — старалась быть смелой я. Не хотела показывать, что этот взбешённый индюк на меня как-то не так влияет.

— Мне можно всё.

— Вот как заговорил, а я думала ты приличный человек, — взялась я читать ему морали. — Правильно моя мама насчёт тебя говорила, а я не слушала.

— И что же говорила обо мне твоя злобная мамаша?

— Уверен, что готов услышать?

— Бояться здесь надо только тебе Сашуль, — положил он и правую ладонь мне на плечо, теперь я была полностью в его власти.

— Она сказала мне: что Емеля жалкий музыкантишко, который будет играть только в переходах и метро, ни на что большее он не годен. — К своему стыду я процитировала маму. Потом тысячу раз естественно пожалела. — Ему будут бросать в ноги копейки, а он будет радоваться им, как первому пришествию. Твоя музыка никому не нужна!

Ефим криво улыбнулся.

— Ты не слышала мою музыку, — прошептал парень. — Хочешь послушать?

Он не знал, но я слышала, как Ефим репетировал в школе с другими парнями. Его вокал, игра на пианино свела меня тогда с ума. Композиция была настолько душещипательна, что я прорыдала весь вечер, думая о словах в песне. А на утро он лично поинтересовался, что не так с моими опухшими красными глазами.

— Засунь свою музыку себе в задницу Ефим, она не заслуживает места лучше, — впервые за всю свою жизнь я ухмыльнулась.

— Вот значит как, так заговорила птичка? Думаешь самая смелая? Поверь, я сломаю тебя во всех смыслах, — его крепкая ладонь обхватила мою шею, он притянул меня к себе и поцеловал.

Я не смогла сопротивляться. Когда его губы касались моих губ я и правда ломалась, отдавая свою волю Ефиму. У меня никого кроме него не было, и я наивно полагала, что Ефим единственный кому удастся приструнить меня. Он самозабвенно целовал меня, касаясь шеи, а я позволяла себе трогать его обнажённую кожу на животе. А потом он резко оттолкнул меня.

Я огорошено смотрела на парня, не понимая, что сделала не так. Губы горели огнём, целуя меня, он ухитрялся кусать, и заставил их сильно покраснеть.

— В последний раз детка, — назвал меня Ефим, так же как и остальных, я потеряла свою особенность, — как только учёба закончится, и наступят каникулы, я исполню твоё желание. Пропаду с твоих радаров.

— В смысле? — пыталась отдышаться я. Подумала, он пытается меня напугать.

— В коромысле, — передразнил меня Ефим, достал первую попавшуюся майку и надел её, чтобы больше не баловать меня, — я уеду.

— Куда?

— Как и хотел, в штаты, там я докажу всему миру какая я бездарность, и ты первая в списке. — С укором произнёс Ефим. — Детка ты будешь локти кусать, когда услышишь мои песни и узнаешь о моей популярности, но тогда я стану для тебя вне зоны доступа.

Зачем он мне это всё говорит?

— Ты главная кто сомневается во мне, я докажу обратное, — обещал Ефим, ему было важно вдолбить мне в голову, что я не права.

Я не спорила. Осознала как задела самолюбие парня, обидела.

— Ефим, — попыталась я заговорить, — я вовсе не считаю тебя, — хотела сказать "бездарным", чтобы оправдаться, но он мне не дал.

— Сашуль мне плевать с высокой колокольни, что ты там считаешь. Кто ты такая? Ну, кто? Скажи? Девочка из школы, где мне выпала честь отучиться год? Сводная двоюродная сестра? Боже мой, да я с местной собакой бродяжкой общался больше чем с тобой, так что не зазнавайся, — бросил он мне, — выйди отсюда, и дай мне собраться на встречу.

Я хотела просить прощение, уверять, что не считаю сказанные слова истиной в первой инстанции, но когда его терпение кончилось, Ефим схватил меня за шкирку и вышвырнул как ненужного котёнка за дверь.

Стало больно. Меня будто током ударило. Я заплакала, громко, но пыталась заглушить крик собственной ладонью. Не получалось, и тогда я просто выбежала из дома и шла вдоль длинной улицы куда глаза глядят.

Не знаю, сколько я так бродила, вернулась, когда стали опускаться сумерки. Возле дома стояла незнакомая мне машина, я прошла мимо. Мало ли кто приехал, возможно, родителей с вечера привезли друзья или тётя Надя приехала с личным водителем бывшего мужа. Мне было откровенно всё равно. Я вошла в сад и уселась прямо на мягкую молодую травку. Стала рвать её и бросать рядом, делала так, когда мне было плохо. С каждой горстью травы в кулаке я отпускала случившееся. Становилось проще, я приходила в себя.

Моё "интересное" увлечение прервало чужое касание. Рефлекторно я обернулась и увидела возвышавшегося надо мной Ефима. Разве он не ушёл? Видно нет, ладно, посмотрим, как он ещё меня опустит. Терять нечего, я сама виновата.

— Чем ты занимаешься? Что-то случилось? Нужна помощь? — спросил он своим обыденным голосом, словно между нами ничего не произошло.

Я посмотрела на него ещё раз, и продолжила издеваться над травой.

— Ей же наверняка больно, тебе не жалко? — не отставал Ефим.

— Отстань от меня, иди куда шёл, — посоветовала я.

Однако моему совету он не внял, а взял и уселся напротив и стал точно так же рвать траву, как и я. У меня почти вырвался истеричный смешок, но я удержалась. Может у него случилась внезапная амнезия? Такое бывает?

— Ты нормальный? — задала я логичный (как мне показалось) вопрос.

— Да, а ты? — задал он мне зеркальный.

— Не придуривайся, я знаю, как тебя раздражаю, мне до сих пор стыдно за свои слова, ты их не заслужил. Я виновата, доволен Ефим? — не выдержала я его напускного спокойствия и сорвалась на крик. — Я не белая и пушистая, я сучка, ты верно подметил. Мамины гены, ничего не могу с этим поделать.

Ефим удивленно пялился на меня, и с каждым сказанным (в порыве гнева на себя) словом, улыбался шире.

— Хватит смеяться. Ты победил окей? У тебя получилось, не стоит дальше стараться ломать меня, — толкнула я парня. И почему на нём не джинсы? Решил переодеться?

— Ты кажется, меня с кем-то перепутала Александра, — в открытую смеялся парень. Смех его уже не звучал знакомо. Я много раз слышала, как Ефим смеётся, и делал он это задорно, да так что все окружающие тоже следовали его примеру. За этим же смехом следовать не хотелось. Совершенно обычный, хоть чем-то отдалённо и напоминает тот самый неповторимый и заразительный.

Я стала присматриваться, вроде он, а вроде и нет. Что-то отличало парня, сидевшего напротив меня от Ефима, который потрясающе целуется.

— Новая игра Ефим? — не поверила я, — решил пошутить? Ты отличный актёр, может вместо музыкальной карьеры тебе податься в театральный?

— У меня плохо, получается, изображать других людей, — почему-то смутился "не Ефим", — а вот мой брат и правда мастер перевоплощений.

— Брат? — изумилась я новости. Неужели предо мной брат близнец Ефима, как его там зовут?.. Егор? Верно, он. — Ты Егор?

— Приятно познакомиться, — протянул он мне руку, — у нас не было возможности нормально поболтать. Ты постоянно ускользаешь.

Я пожала широкую ладонь, с совершенно не музыкальными пальцами. Вот у Ефима они длинные, и он отлично умеет ими владеть. Боже, мне опять в голову лезут какие-то пошлости.

— У меня много дел, — зачем-то стала оправдываться я.

Рядом с Егором я чувствовала себя странно. Меня словно обманывают собственные глаза и мозг. Глазами я вижу лицо Ефима, а мозгом понимаю, что нет, это его брат Егор. И попробуй, разберись, кто мне конкретно лжёт. Но было одно отличие, которое и помогло мне отделить одинаковых людей друг от друга — к Егору я не испытывала того желания, как к Ефиму. Парни одинаковые, а чувства у меня разные. Мой мозг сейчас сломается, и меня положат в дурку.

— Деловая дама, получается? — вырвал он меня из мыслей.

— Ага, а ты что здесь делаешь? — запоздало поинтересовалась я. — Не подумай, я не против, просто странно, вечер уже.

— С мамой приехал. Захотел лично проводить её, меня водитель ждёт, ты разве не видела машину на въезде?

— Точно, машина. Конечно, — кивнула я. Вот бестолочь, — как мило, что ты заботишься о маме.

— Пытаюсь быть джентльменом, — улыбнулся Егор, — как думаешь, получается?

— Я тебя не знаю, наверное, получается, — не стала я опровергать его слова, и сказала то, что думала.

Мы замолчали. Я не знала о чём говорить с Егором, он выглядел не так располагающе к себе как Ефим. Может в этом и есть его плюс? Не бросается на глупеньких девчонок с поцелуями.

— Мой брат тебя разозлил, он умеет, я знаю, — усмехнулся Егор. — Вообще-то я его главная жертва, поэтому мы мало общаемся. Я сторонюсь Ефима.

— Мы поругались, — не стала я валить всё только на Ефима, моя вина была равносильна его, хотя может даже чуть больше. — У нас взаимная неприязнь.

— Мы похожи, — не прекращая, смотрел он на меня, и мне становилось неловко под пристальным вниманием. — Расскажешь?

Какой шустрый. Знакомы минуту, а ему расскажи. На мгновение ко мне закрался червячок сомнения, а вдруг передо мной всё же Ефим и он так изощрённо издевается? Да нет, что за паранойя? После общения с первым братцем, трудно доверять второму. Мало ли они работают сообща? Ладно, пора заканчивать с этим, а то так и до расстройства недалеко.

— Суть рассказывать не стану, — предупредила я, — но, скажу одно, Ефим меня бесит. Но благо, я не одинока и наши чувства взаимны.

— Он может довести до ручки кого угодно.

— Он довёл меня, но я довела его первым, — уточнила на всякий пожарный, а то пойдёт и поведает наш с ним диалог своему близнецу, вот тогда-то он мне и устроит кузькину мать.

Вспоминая о Ефиме, я вспомнила о его предстоящем отъезде. Настроение опять вернулось в исходную нулевую точку.

Прошу, вот бы он мне соврал. Сказал специально, чтобы заставить грустить. Я знаю, что он знает, что я испытываю к нему, поэтому решил так отыграться на моей психике. Было бы чудесно.

Мы не понимаем друг друга,

Найди себе хорошего друга.

Пойми я не дам тебе ласки,

Всё выдумка, глупости, сказки.

Я понял, что ошибался,

Совместного у нас нет конца.

Сам виноват, подарил тебе сказку я,

Пойду в бездну, в огненные полымя.

Мы не предназначены друг для друга,

Сквозь бурю ты найдешь себе друга.

Я обязан уйти ты пойми,

Моё сердце не для тебя горит.

Глава 6

Ожидание новых чувств

Я считала каждый день, когда Ефим смотрел на меня с затаённой обидой. Мне хотелось подойти к нему и попросить прощения, но каждый раз нам что-то мешало. То вредная мама, то тётя Надя, то его дружки и куча разных обстоятельств, которые я устану перечислять. В итоге всё сводилось к тому, что я трусиха. Да-да, вот так всё предельно просто. Я постоянно оправдывала своё бездействие всякими глупостями по типу — прозвенел звонок, пора на урок, извинюсь после школы, и так до бесконечности. Этими "обещаниями" я утомила даже саму себя. Зато сам Ефим ходил по школе довольный, и только стоило мне столкнуться с ним взглядами, как в нём появлялось пренебрежительное отношение.

Ульяна видела, как мне плохо каждый раз, когда мы пересекались с Ефимом, и пыталась подбодрить. Я мало слушала её, всё больше погружаясь в томные мысли, от которых покоя не было абсолютно нигде. И почему у людей всегда так сложно? Неужели так тяжело не ссориться и общаться нормально? Нет же, постоянно нужно искать приключения на свою пятую точку и вступать в совершенно ненужные конфликты. Смолчать? Нет, не про нас. Мы не умеем терпеть, мы как гончие псы, нам только отдай приказ, как накинемся на жертву. Что-то меня понесло не в ту степь.

Всё изменилось в один прекрасный день. После школы я собиралась, как обычно вернуться домой и учиться, учиться и ещё раз учиться. На фоне подготовки к будущим экзаменам маме совсем сорвало крышу, и она не выпускала меня даже во двор. В последнее время я стала страдать кислородным голоданием по её вине. В общем, стоило выйти мне за ограждение школы, как возле меня затормозила знакомая иномарка. Сначала мне показалось, что возможно за Ефимом приехал его отец, они редко виделись, на это сетовала тётя Надя в последнее время, и наверняка родитель решил так сгладить углы. Специально приехал, чтобы забрать сына и пообщаться. Однако заднюю дверь открыл вовсе не отец Ефима, а его брат близнец, с которым я имела честь познакомиться на прошлой неделе. Егор добавил меня в нескольких популярный социальных сетях, и мы немного переписывались, но о встрече не договаривались. Я думала, что ему вовсе не интересна, но своим внезапным появлением, он удивил меня, и я стала думать иначе. Приятно когда заинтересовала симпатичного парня, такое льстит.

— Привет Александра, — вышел из автомобиля улыбчивый Егор, — рад встрече.

— Привет, — поздоровалась и я, — и я рада. Как ты здесь оказался? Приехал к Ефиму? Он кстати скоро выйдет.

— Не совсем. Я приехал к тебе, — поставил он меня в неловкое положение, — не буду врать, специально ждал, когда ты появишься.

— Ого, неожиданно, обычно со мной такое не происходит.

— Всё когда-нибудь случается впервые, не правда ли?

— Наверное, — не стала я противоречить, — ты здесь, значит, что-то хотел?

— Именно, хотел пригласить тебя погулять, — заявил Егор, — например: в кино? Я не спец в подобном, не умею красиво говорить.

— Ничего страшного, я тоже, — попыталась я приободрить близнеца Ефима.

Егор казался мне хорошим человеком, и не хотелось его обижать. Но было и ещё кое-что… Мои глаза меня обманывали, я видела перед собой не брата близнеца Ефима, а его самого. Однако головой я пыталась отделаться от навязчивой мысли, но в первые дни нашего общения это было сложно, в какой-то момент я подумала, что никогда не смогу считать Егора отдельной от Ефима личностью. Наверное, я чокнутая.

— Так как тебе моя идея? У нас есть возможность пообщаться в живую и стать хотя бы друзьями, — несмело говорил парень, и мне почему-то стало смешно. Даже я, будучи приручённой своей матерью, кажусь себе более смелой, чем этот скромник.

— Конечно Егор, — согласилась, не мешкая, я, к тому же неплохо было бы и мне отвлечься от гнетущей учебной рутины. Главное, чтобы мама не узнала, а так я готова на всё. — Только из дома мне будет сложно выбраться, и я могу прогуляться с тобой прямо сейчас, если не занят?

— Естественно не занят, я ведь приехал к тебе, — улыбнулся Егор, и протянул мне руку, — пошли?

Я мельком взглянула на машину. Садиться в чужой автомобиль и полностью зависеть от кого-то мне не хотелось. В принципе, есть вероятность, что я тупо струсила.

— Может, пройдёмся пешком? Здесь недалеко кинотеатр и парк, — предложила я для себя выгодный вариант.

— Ладно, — без вопросов согласился Егор, — не будем терять времени.

— Верно, у нас его и так мало. Если моя мама узнает о том, что я даю себе возможность не учить проклятую математику, она меня задушит, — хихикнула я, и глаза мои сами собой скосились на двор школы, и уловили знакомую фигуру, шагающую рядом со своим другом.

Ефим, гордо задрав голову, шествовал вместе со школьным товарищем, и, слушая его, поймал мой взгляд. Парень, идущий рядом не прекращая, что-то рассказывал, и видно был больше увлечен, чем Ефим. Сначала он одарил меня улыбочкой, но стоило ему перевести взгляд на Егора, как лицо его скривилось. Я почувствовала своё превосходство. Вот подлец смотри, теперь я не одна, у меня есть друг… Ну почти друг. Думаю у нас всё впереди.

Во мне загорелся азарт мести. Я видела приближающегося Ефима всё чётче и чётче, он был крайне недоволен происходящим. Наверное, поэтому я так и поступила. Взяла Егора за передоложенную мне им ранее руку, и вместе мы стали удаляться от школы и Ефима. Мой спутник что-то вещал, а я к своему стыду мало слушала, и слишком часто оборачивалась, что даже Егор заметил.

— Что там? — обернулся и он, мне оставалось лишь дёрнуть его за руку, чтобы тот ненароком не увидел брата близнеца.

— За нами дворняжка бежала, я всё думала, когда отстанет, — решила я таким образом принизить Ефима, пусть хоть это он никогда и не услышит.

— Серьёзно? — удивился парень рядом, — а давай-ка зайдём в магазин, и купим ей что-нибудь вкусненькое. Я люблю иногда подкармливать собак.

М-да, эту псину кормить, точно не стоит. И какой же Егор всё-таки милый и внимательный человек, не то, что некоторые особо одарённые личности.

— Потом покормим, она уже ускакала по своим собачьим делам, — одёрнула я парня, не дай боже, реально побежит за кормом, и ой как удивится когда встретится не с дворнягой, а со своим братцем.

— Жалко, — расстроился сердобольный.

Жалко у пчёлки… Чёрт, это всё Ефим виноват, я из-за него стала мыслить как последняя стерва.

— Не стоит беспокоиться Егор, у нас возле школы их постоянно подкармливают, так что если дворняжка не слопает предложенный тобой корм, ничего не потеряет, — ответила я довольно жёстко.

По дороге до кинотеатра мы говорили о всякой ерунде по типу "а какой жанр в музыке тебе нравится?" или "какие фильмы предпочитаешь?". В общем, темы для беседы у нас пока что были скучноватыми. Хотя с другой стороны с Ефимом мы вообще не общались, в основном наши встречи всегда заканчивались поцелуями. Поганец недоделанный!

Кино мы выбрали довольно быстро, чтобы мне угодить Егор согласился на романтичную комедию. Мне почему-то стало неудобно, и я попыталась его переубедить, что, мол, мне всё равно, на что глазеть, но он упёрся.

— Я выбираю то, что выберешь ты, — была его позиция.

— Но мне кажется…это, не правильно, — неуверенно попыталась донести до него я, — у тебя же есть свои вкусы? Ну конечно есть, что я глупые вопросы задаю. Пока мы шли, ты говорил, что предпочитаешь триллеры, и знаешь я не прочь сходить на один из них. Вон только посмотри их целых четыре на выбор, — кивнула я на экран с разными премьерами, — Егор не стоит подстраиваться под меня.

— Александра ты преувеличиваешь, я сказал, что хочу следовать за тобой, значит, так оно и будет, — ни в какую он не хотел слушать меня.

Я, кажется, нашла самое большое отличие межу братьями. И вроде как мне нравилась позиция Егора, но с другой стороны быть ведущей мне тоже не прельщало.

— Что ж комедия так комедия, — сдала я позиции. Пусть будет так. Уверена ему самому скоро надоест.

Так мы и оказались на фильме "Пушистое нашествие". Сюжет крутился вокруг парочки обожающей животных, однако каждый из них хотел открыть свой приют именно в центре огромного мегаполиса, и весь фильм эти двое воевали друг с другом, и естественно влюбились.