Дорога к несбывшейся мечте (СИ)

— Звучит ничуть не лучше, — вскинула брови сестра, и стала пялиться в окно.

— Сынок, — покачала головой мама, — тебе бы подтянуть твой русский. За пять лет совсем забыл родной язык. Думаешь ты хоть на каком?

— Вперемешку, — сказал я правду, у меня действительно в голове скомпоновались два языка. Иногда забываюсь, и начинаю говорить на русско-английском, люди тогда странно смотрят на меня, не понимают, что за новый язык я изобрёл.

Приехав на свою временную квартиру, (спасибо сестре, теперь-то я запомнил это слово), нам с мамой пришлось распрощаться. Она хотела приготовить для меня обед, но как оказалось, хозяева квартиры не имеют привычки оставлять еду своим съёмщикам, поэтому случился вселенский облом. Тогда она собралась идти в ближайший супермаркет, но и от этого порыва я остановил её. После перелёта я сильно устал, и голова моя раскалывалась, единственным желанием стало просто поспать.

— Тогда как только отдохнёшь обязательно приезжай к нам, договорились? — упорствовала мама.

— Я останусь с ним и прослежу, — стоя рядом со мной, ответила Аделина. — Не переживай ты так.

— Я ваша мать Аделина, я до конца своих дней стану волноваться, — резонно заметила она.

— Да всё будет нормально, я высплюсь и приеду, — пришлось мне пообещать ей, иначе наедине с подушкой я не останусь никогда.

— А если тебя узнает кто? Попроси у отца автомобиль, у него их и так много, не убудет, если поделится с сыном, — дала дельный совет мама, которым возможно и воспользуюсь в будущем. Собственная машина на время пребывания в России мне не повредит, даже наоборот облегчит жизнь.

— Так и поступлю, — заверил её я и снова обнял, — а теперь возвращайся домой, и приготовь к вечеру что-нибудь этакое, отчего слюнки будут течь.

— Хорошо мальчик мой, тогда отдыхай, — погладила она меня по плечу, а потом обратилась к Аделине, — а ты проследи, чтобы брат набрался сил.

— Обещаю, — улыбнулась с долей хитринки сестра.

На этом и распрощались.

Оставшись с сестрой наедине, она взволнованно спросила меня:

— Ты точно уверен, что готов встретиться со своим прошлым так скоро? Вечер не за горами.

— Адель не будь такой душной, — усмехнулся я, — конечно готов, в конце концов, Егор мой брат, а Саша… Она вообще никто, чего мне бояться? Я не маленький мальчик.

— А мне показалось совсем наоборот. Ты всё ещё неравнодушен к этой девушке, а значит, беды не миновать, — помогала она раскладывать мои вещи, когда как я сам развалился на кровати.

— Брось Адель, потом сам разберу, — попросил я, — и насчёт "неравнодушия", может быть ты права, а может, и нет. Я сам пока для себя не определился. Думаю, после встречи с Сашей решу.

— Она изменилась Фим, уже не та забитая девочка. Если ты начнёшь нападать, она будет защищаться. Я видела, какими глазами она смотрит на Егора, — голос сестры совсем потух. — И кстати насчёт твоего подарка, она ни разу его не надела. Возможно, выбросила.

Я слушал её в пол-уха, и не понимал, чего Аделина пытается добиться своими обидными словами? Чтобы я взорвался? Бред. Став артистом я стал самым примерным человеком, мне нельзя показывать своих настоящих эмоций, они могут навредить репутации, и тогда карьера резко остановиться, и меня дражайшего Господина Оберона выпрут из профессии ссаными тряпками.

— Хочешь, я тебя удивлю сестрёнка? — приподнялся я на локтях.

— И чем же?

— Сашенька смотрит на брата, но видит в нём меня.

— Что? Ты чушь-то не городи, ударился? — не поверила она мне, и стала нервно развешивать в шкаф рубашки.

— Нет, я совершенно серьёзен. В последнюю нашу с ней ночь она призналась мне в своих чувствах, поэтому я уверен. И всё что будет происходить дальше, я имею в виду все её кривляния и потуги меня прогнать, это лишь потому, что я оставил её одну, весь секрет.

— У вас что-то было? — выпучила глазища сестра, — Фим ты и она… но Саша ведь тогда встречалась с Егором. Получается…

— Не надо! — заткнул я её. — Даже не думай. Не произноси.

— Но ведь она изменила ему, — всё же сказала Аделина вслух то, что я не мог произнести годами.

Быть козлом не круто. Но я им стал. В ту ночь мне снесло крышу на фоне отъезда, и если бы Саша оттолкнула меня, я бы ушёл, но она сама захотела. Всё это только глупые оправдания, ненавижу оправдываться. Брат никогда не узнает о той ночи, я не позволю.

— Аделина, — назвал я сестру полным именем, делал так только тогда когда реально хотел чтобы она услышала меня, — держи узнанное в тайне, поняла?

— Да я и не собиралась… — пожала она плечами, — просто это всё меняет. Ты можешь рассказать, и Саша не отвертится. Тогда всё и закончится.

— Слишком просто, — отмахнулся я от предложения, — хочу снова заставить ее, меня полюбить. Я знаю, чувства ещё есть, просто она их задвинула в самую глубь сознания. И мне придётся их силком доставать. Ты знаешь я упёртый.

— Точно, — вздохнула сестра, — ты хочешь вернуть Сашу? Я так понимаю, снова завоевать её, и что будет дальше? Если она вернётся к тебе, ты заберёшь её с собой в Америку? Будете жить и поживать?

— Не знаю, я думаю об этом, и о том будут ли наши чувства взаимны, потому как в себе я тоже не уверен.

— У тебя ведь есть подружка актриса.

Это правда. У меня есть "девушка". Названная. На самом деле у нас с моей давней подругой Алией Спенсер заключён договор. Год назад у неё выходил её дебютный фильм, а я был на пике славы, и сделал ей одолжение, пропиарив девушку за свой счёт. Мне не жалко, а она замечательная актриса. Теперь блистает в лучших фильмах самых знаменитых режиссёров. О договоре понятное дело знаем только мы с ней и наши менеджеры, для фанатов и остальных мы счастливая парочка. Между мной и Алией никогда ничего не было, мы и видимся то на фестивалях и только. Порой, конечно, приходилось выходить с ней для верности в люди, чтобы создать впечатление влюблённых, но это дело редкое. На днях, кстати, наш договор заканчивается, и мы с ней разойдёмся как в море корабли.

— Не будем сплетничать об Алии, она хороший человек, — осадил я сестру, которая постоянно писала мне, что актриса мне не подходит.

— Если такая хорошая, чего ты тогда её не привёз сюда? Познакомил бы с родителями, глядишь и женился следом за братом близнецом, — съязвила Адель.

— Не будем, я сказал, — надавил на неё я, — можно я посплю?

— Спи, противный, — засунув весь чемодан в шкаф, не разбирая оставшиеся вещи, сестра оставила меня наедине с собой.

Перед тем как уснуть я много думал, и мысли лезли не самые приятные. Саша, Саша, Саша! Эх, моя глупая малышка. Ничего скоро всё кардинально поменяется, и ты будешь умолять меня, тебя снова поцеловать.

Пеплом станут наши жизни,

Разлетятся кто куда.

Мы с тобой как злые птицы,

Выклёвываем её прекрасные глаза.

Разорвётся наше единое сердце,

Станет их два,

Я скажу — дай мне согреться,

Ты мне ответишь — уходи навсегда.

Глава 12

За столом с "семьёй"

Как и обещал, вечером мы с Аделиной поехали в гости домой к Диане Вадимовне. В этой семье она генерал, царица и богиня, все прислуживают ей, и бояться рядом, чихнуть, постоянно в напряжении и ожидании хаоса. За пять лет я успел забыть об обширном словарном запасе этой великолепной женщины, и пошёл не подготовившись. Самоуверенность губит, за неё всегда приходится платить своим душевным спокойствием.

Моей целью было встретиться с мамой и Сашей. Вторая мне была особенно интересна, как отреагирует на внезапное возращение, как посмотрит, что будет чувствовать. Может Сашенька так расчувствуется что расплачется? Было бы неплохо, на такое я бы взглянул не без заинтересованности. Наверное, я немного суров к ней, но по-другому пока не могу воспринимать эту девушку. Она задевала меня своим равнодушием, и своим притяжением. Сколько бы лет не миновало, я продолжаю зависить от неё. Чёрт, сам себе противен.

Приехав на такси к дому семьи Могилевских, я остановился напротив него и стал рассматривать. Особо никакой разницы я не заметил, но всё равно читались незримые изменения. Цветы в клумбах растут уже не те, что раньше, в окнах виднеются новые шторы, а беседка, в которой мы с Сашей ближе познакомились, выглядела иначе. Прежнюю снесли, и поставили на её месте совершенно новую, окрашенную в другие цвета. Почему-то сей факт задел меня, но я постарался выглядеть равнодушным. Впрочем, за последние два года я поднаторел в актёрском мастерстве. Алия в те немногочисленные дни, когда мы пересекались, обучила меня сокрытием эмоций, и порой техника помогала. По её словам: надо всего лишь сконцентрироваться на чём-то ином. Когда мои эмоции начинали прорываться, я начинал сочинять стихи, и мне помогало. Люди иногда недоумевали, почему на моем лице не читалось ничего, и спрашивали, что со мной не так, я отвечал: всё в порядке, мне просто скучно. Хотя в большинстве случаев так оно и было. Считай и не врал.

— Фим ты как? — расплатившись с водителем, подошла ко мне сестра. Я собирался сделать это сам, но она запретила мне, заявив, что ей некуда девать деньги. Чудная девчонка ей богу.

— Осматриваюсь, а что?

— Выглядишь странно, будто призрака увидел, — и сама окинула взглядом усадьбу, — хотя, наверное, так оно и есть.

— Не говори глупостей сестрёнка, я просто сравниваю это место с тем, что видел пять лет назад.

— Ну и что?

— Многое поменялось, словно прошло все двадцать пять лет, — почему-то показалось мне.

— Ты сам говорил: всё должно преобразовываться. От людей до простых вещей. Если не будут происходить изменения, то мы зря живём, — припомнила Аделина мои давнишние слова. Ляпнул их, когда мне было тринадцать, а она помнит, ещё и меня ими попрекает.

— Адель я много чего говорю, — съязвил я, понимая что верно говорил, и пошёл к дому первый.

Мама накрывала стол в той само новой беседке, а помогал ей отец Саши. Мужик, в общем-то, интересный и забавный, но из-за тирании своей жены не всегда умеющий отстоять мнение.

— Сынок, — обрадовалась нашему визиту она, и снова заключила меня в свои объятия.

— Здравствуй Ефим, рад, что ты вернулся, — пожал мне руку дядя Костя, когда мама отцепилась.

— И я рад. Как поживаете? — спросил я его, когда они с мамой усадили нас с Аделиной за стол.

— Потихоньку полегоньку всё налаживается. Слышал, ты большой звездой стал, — усмехнулся дядя.

— Мой братик крутой, — положила мне на плечо голову сестра.

— Вам виднее, — отрешённо ответил я. Ненавижу хвастаться. Если меня не узнавали пусть то знаменитости коллеги или простой народ, я не выделывался. Обо мне не обязаны знать все. Но есть у меня парочка знакомых друзей рэперов, которые возмущаются при одном намёке на то, что их треки может кто-то критиковать или их имена не слышали. Из-за такого "неуважения" они могли порой устраивать нехилые драки, благодаря которым потом их рожи узнавали почти все, ведь они сверкали самыми яркими фиолетовыми фонарями.

— Скромничаешь парень? — с прищуром посмотрел на меня он.

— Костя, ну что ты пристал к моему мальчику? Ефим у меня воспитан как положено, поэтому хвастаться не привык, — снова прилепилась ко мне мама.

— Ладно вам, хватит обсуждать меня, давайте я помогу с чем-нибудь? — попытался я уйти от темы моей звёздности. Не желаю думать об этом хотя бы у себя на родине. Раньше мне казалось быть мировой звездой круто, но теперь познав все прелести популярности, я стал думать иначе. Это сложно, сначала стоит выпустить хит, хлынет первая волна фанатов, и чувства начинают путаться. Кажется, что мир покорён и ты на вершине, потом появляются первые ненавистники, а следом и новая волна ещё мощнее предыдущей, и тогда накрывает "звёздная болезнь". У некоторых она остаётся на всегда, от неё тяжело избавиться, но как мне показалось я со своей справился.

— А давай Ефим, помоги мне развести огонь, Диана решила, что нам стоит пожарить шашлык, — поведал дядя Костя, — идём дружок, а твоя сестра пусть поможет Наде.

Так и разошлись. Мама и Аделина ушли в дом, а мы с дядей остались на улице в саду. Огонь развести оказалось делом пяти минут, со всеми современными приспособлениями труда особого прилагать, смысла нет. Дядя отошёл за водой, а я присел на корточки рядом с мангалом и стал всматриваться в огонь. Точно такой же, как и на другом континенте. Совершенно идентичен, но такие разные взгляды на жизнь у двух стран, в которых я жил и продолжаю жить. Пока мысли уносили меня в политические темы, телефон в кармане джинсовых бриджей завибрировал. На экране отсветился номер менеджера. Я не преминул ответить. Морган начинал психовать, стоило мне проигнорировать хоть один вызов.

— Весь во внимании, — сказал ему по-английски.

— Не паясничай господин Оберон, я звоню по работе, — собственно я угадал, он нервничал.

— А я подумал, решил справиться о моём здоровье. А мог бы, и поинтересоваться, как я добрался, — изобразил обиженный голос я.

— Хорошо. Как ты добрался? — закипал менеджер.

— Отлично бро, а ты? Ты уже в Нью-Йорке?

— Да, недавно приземлился, денёк был ужасным, у меня всё болит. И какого чёрта ты купил билеты эконом-класса? Это что месть Оберон?

— Рич, я перепутал, и вообще покупка билетов это твоя работа, ну или твоих шестёрок. Я никогда раньше этим не занимался, вот и перепутал, — откровенно издевался над другом я.

— Не потешайся надо мной парень, себе-то ты не перепутал до родного города билеты нормальные купить, — срывался голос Ричарда.

Так уж вышло, что у Моргана были дела в Москве, по переписке он подцепил какую-то девчонку, и ему срочно потребовалось оставить меня одного. Я и обиделся. Решил отплатить Ричу и специально купил билеты в эконом-класс. Я прекрасно понимал, что он полностью доверяет мне, и точно не полезет проверять билеты до посадки на рейс, и вот оно как вышло.

— Доверяй, но проверяй, — вспомнилась мне русская пословица.

— У вас в России все поговорками общаются?

— Да, а ещё мы на работу на медведях ездим, ты пока в Москве тусил видел? — усмехнулся я.

Приколы про медведей и водку меня порядком достали. Все друзья американцы, будто из пещер только вчера вылезли, и с самого начала моей карьеры доставали меня. Со временем я привык и стал поддерживать их выдумки, подкрепляя своими собственными, отчего они приходили в лютый восторг.

— Не видел. Ты меня обманул, — приободрившись, сказал менеджер, — а то я из-за них боялся ехать в Россию. Спасибо господи, что у тебя ужасное чувство юмора.

— Что такое "чувство юмора"? Кстати, я был серьёзен, потому как Москва столица, и понятное дело там ты не встретишь косолапого. А вот у меня в городе ни одной машины, даже таксисты довозят на медвежатах. Я сегодня как раз на одном приехал в гости к маме и её сестре, — стал я опять гнать пургу. Всё равно Рич поверит, пусть своим дружкам расскажет, вот они попадают.

— Ой, ну всё хватит мне зубы заговаривать друг, я звоню, между прочим, по важному вопросу.

— Что там опять? — мне показалось, он начнёт ныть о записи на студии. Там вечные проблемы с микрофонами. Ну, или Рич станет подгонять меня, чтобы я как можно скорее закончил с написанием музыки и текста.

— Надеюсь, ты не забыл об интервью?

Твою мать.

— Не забыл, но возвращаться в Москву не стану. У меня слишком короткий отпуск.

— Я договорился. В пятницу они приедут к тебе домой, — заявил мне Рич.

— Нет, — от негодования, я поднялся на ноги, — нет Морган, у меня нет дома в России.

— Домой к твоей матери разве нельзя?

— Нельзя! Я не люблю беспокоить её по пустякам.

— И что тогда делать? — растерялся он.

Идея пришла мне как раз вовремя. И в то же самое время вернулся дядя Костя с бутылкой воды в одной руке, и моей старой гитарой в другой.

— Пусть снимут студию, не знаю, реши вопрос. Я что ли свой менеджер Рич?

— Ладно-ладно, не ори на меня, придумаю что-нибудь, — стал покладистее он.

— Всё, я занят, не звони мне больше, — и я скинул. Достал. Морган меня и в гробу в покое не оставит.

— Решал важные звездные вопросы? — присел в беседку дядя Костя. — На, — протянул он мне гитару.

Я взял её в руки и стал разглядывать. Столько лет, а она как новенькая. Моя первая гитара. Первые песни были придуманы с ней. Приятно, что дядя сохранил её в прежнем виде.

— Ничего себе, вы как спасли её? Леди Ди наверняка ни разу не пересекалась с ней? — показывал я на гитару. — Иначе первым делом выбросила бы. Кстати о ней, где моя ненаглядная тётушка? Нахожусь у вас дома уже как минут пятнадцать, а всё живой.

Дядя по-доброму рассмеялся.

— Диана, между прочим, тоже ждала тебя Ефим, — поразил он меня в самое сердце, — она скучала. Говорила: с Емелей было куда веселее, чем с бездарем.

Я ухмыльнулся.

— А кто удостоился клички: бездарь?

— Твоя вторая половинка.

Моё сердце почему-то ёкнуло, а дыхание стало тяжелее. Я подумал, дядя говорит о Саше. Чёрт!

— Егор, — прервал все мои тяжбы дядя Костя.

Половинка. Ну, естественно, брат близнец. Моя худшая сторона.

— А ну да, есть такой, — поставил я гитару рядом а сам уселся напротив дяди, — а как… Как Саша поживает?

Дядя загадочно улыбнулся, но я постарался отогнать все самые дурацкие мысли от себя, и стал более явно скрывать эмоции.

Ответить он мне не успел, из дома вышли мама, сестра и прости господи Диана Вадимовна. В роли рабов тащащих еду оказались мои родственницы, зато сама леди Ди выглядела под стать принцессе, вернее её злобной мачехи.

— Емеля вернулся, — проворковала женщина, вцепившись в меня мёртвой хваткой. — Какие люди в Голливуде. Как наша мировая звезда поживает? Зажраться успел? Вижу по глазам, успел. Могу похвалить тебя, я послушала целых тридцать секунд твоей самой популярной попсы, и мне даже понравилось, правда, на оставшихся двух с половиной минуты меня стошнило.

Меня пробрало на нервный смешок. Моя дорогая тётушка, всё такая же очаровательная ведьма.

— Вы не представляете как мне приятно, — сделал вид, что сейчас расплачусь, — сама леди Ди оценила мои старания. Но поверьте, я не заслуживаю.

— Началось, смотри Надь, твой отпрыск нарывается на комплимент, — укоризненно покачала головой Диана Вадимовна.

— Не слушай её Ефим, — попросила меня мама, — Аделина, Костя помогите мне поставить мясо на огонь.

Все выглядело так необычно. Странно, но в этот вечер я чувствовал себя дома. Будто все близкие родственники собрались вечерком на шашлыки и мило вели беседы под тихую музыку из колонок автомобиля.

Усевшись за стол, меня стали обслуживать мама и сестра, хоть я и пытался отбиться от их заботы. Ей богу, я что маленький? И от тётки Дианы не укрылось, что мне не особо приятно. От неё вообще мало что могло укрыться.

— Любой мужик был бы доволен, когда ему подкладывают еду, а ты чего нос воротишь, а? — ехидно усмехнулась женщина.

Вот же сука. Засмеёт ведь. Плевать.

— У меня особая диета, мне нельзя жрать много жира, понимаете? А-то, — и я, поднявшись, оголил живот, показывая кубики пресса, — заплывут.

— Нихрена себе, — раскрыла рот леди Ди, — Костик ты только посмотри, вот это… интересно.

— Подкаченный юноша, что такого? — не понял её муж.

— Да так, — облизнулась на меня Диана Вадимовна. Спаси меня вселенная. Только бабок бальзаковского возраста мне в фанатках не хватало.

Прикрывшись, я уселся обратно. Больше по поводу еды тётка меня не доставала. Видимо вид пресса её полностью удовлетворил. Получается, не зря я три раза в неделю хожу в фитнес зал, хоть кто-то заценил. Полезная вещь.

За поздним ужином мама рассказывала, как проходит их жизнь без меня, хотя тётя постоянно её подкалывала, и намекала мне, чтобы я умаслил ей существование. Я старался делать вид, что не понимаю намёков. И вроде всё шло прекрасно, я бы даже сказал мирно и по-семейному, до тех пор, пока разговор не дошёл до Саши.

— Слышал ловелас, моя девочка замуж выходит за твоего двойника? — снова активизировалась злая сторона тётки.

— Диана не называй так моего сына, прошу, — вмешалась мама. Она терпеть не могла, когда её детей принижали.

— А что я разве не права? Емеля хочешь, скажу тебе кое-что по секрету? — сделала она вид, словно мы здесь одни и нас никто не услышит.

— Давайте послушаем, — по-барски разрешил я.

— Бездарь твоя неудавшаяся копия, — подмигнула мне леди Ди.

Я удивился, но благодарить за сомнительный комплимент не торопился. Не поверю, чтобы тётка так запросто нахваливала меня.

— Чем вам неугоден Егорушка?

— Ефим, — шикнула на меня мать. Она знала о наших распрях, но предпочитала закрывать глаза. Не самый лучший выход из положения.

— Мам дай послушать, я тебя не перебивал, пока ты рассказывала о свадьбе, теперь хочу услышать мнение будущей тёщи моего брата, — подпёр я подбородок рукой и стал ждать, когда тётка созреет.

Этим вечером мы немного выпили, поэтому я вёл себя немного агрессивно, но не настолько, чтобы бросаться на людей понятное дело. На такое у меня нет сил, я всё ещё "варёный" после перелёта, да и следить мне надо за своими действиями. Не хочу завтра оказаться на первой полосе какой-нибудь желтушной газетёнки.

— Фи, Емеля не называй меня его тёщей. — Ощетинилась леди Ди, словно я оскорбил её самым страшным словом во вселенной.

— А как мне тогда вас называть?

— Леди Ди!

— Это понятно, я же не stupid, sorry за мой english, когда я выпью путаю языки, — не сдержавшись, я засмеялся.

— Емеля рехнулся, — поставила мне диагноз мамочка Сашеньки, — ну, да и чёрт с ним. В общем, о чём это я? Я против свадьбы с бездарем.

— Не начинай дорогая, — попытался успокоить подвыпившую жену дядя.

— Они сейчас подерутся, — шепнула мне сестра.

— Эй ты, соплячка говори так громко, чтобы я слышала тебя, — перешла на фальцет тётя, — нечего шушукаться со своим звёздным братом Емелей. К слову, Емель, а ты что за псевдоним-то такой взял? Буржуйский. Я тебе вон, какой подогнала классный, а ты на какого-то Обрыгана поменял.

Аделина не удержавшись, прыснула, собственно как и я. А вот маме и дяде не очень понравилось, как леди исковеркала мой псевдоним.

— Диана ты ведёшь себя неприлично, — сделала ей замечание мама, но тёте было плевать, её понесло окончательно.

— Так в честь чего тебя обозвали-то Обрыганом? — словно не слыша просьбы сестры, она продолжила общаться со мной.

Клянусь, эта женщина неровно ко мне дышит. Я всегда был ей интересен больше остальных.

— Я не сам выбирал себе ник, мне дали несколько на выбор, и Оберон было самым приятным, — честно ответил я, но моя честность была слита в унитаз.

— В музыке есть обертона, я слыхала об этом, а об обрыганах нет. Ты меня разводишь сопляк, — не поверила мне женщина.

— Леди Ди, поверьте с вами я самый искренний и честный. Не одна девушка, как и женщина не удостоилась от меня настолько большого уважения как вы, — соврал и ни капли не покраснел.

— Плут, — погрозила она мне пальцем, — мне нравится. Ты песню написал?

— Какую? — спросила со мной одновременно и мама.

— Мозгами пошевели Емеля, мать твою за ногу. Помнишь наш спор? Я старая, и то помню, а ты башка твоя дырявая, ничего кроме воды удержать в себе не можешь, — стала нести полную околесицу она, видно алкоголь делает тётю общительней, чем обычно.

— А. Вы про спор. Нет, ничего не написал. Не было времени.

— Садись сегодня ночью, и пиши. Я свою красавицу замуж за твоего бездаря отдавать не намерена. Этот, — кивнула она на меня пренебрежительно, — хоть славу сыскал. А Егор выше гор, нихрена! И не надо мне говорить: он бизнесмен, бла-бла-бла! Все бизнесмены дебилы помешанные на бабках.

— Артисты тоже не славятся верностью, — не стал я нахваливать себя.

— Помалкивай. — Было приказано мне. — Надюш ты не обижайся, но твой второй щенок явно с двойным дном. Я чую в нём опасность.

— Мне надоело слушать твой бред Диана, угомонись, — стукнула по столу мать, — не нравится мой Егор, так и не тебе с ним жить. Саша от него без ума, этим всё сказано.

Я откинулся на спинку лавочки. Выпить бы ещё пару стаканчиков, и тогда я смог бы объяснить матери, что при мне лучше не хвалить союз этих двух людей. Отстойно признаваться, но единственная кто на моей стороне противная тётя Диана.

— Ты права, жить не мне. Зато высушивать нытьё дочери, о том какой он ублюдок, придётся именно мне! — психанула леди.

Я зачем-то похлопал ей.

— Ты чего? — разозлилась мать.

— Она права, — принял и я сторону тёти, — я бы и сам не был бы рад. Признайся Егор замкнутый и грубый. Саша ведь ещё не сталкивалась?..

— Замочки Ефим! — заткнула мне рот мама.

— С чем? — заинтересовалась тётя.

— Да так, — мы встретились глазами с родительницей, и я понял, чтобы не нарушить наше общение, мне стоит не раскрывать рот.

Так и замялась довольно важная тема, из-за которой в своё время я предупреждал Сашу не водиться с братом. Но об этом позже.

— Фим это что гитара? — заметила с краю от беседки музыкальный инструмент сестра, — а сыграй что-нибудь. Я никогда не слышала твоё пение в живую.

— А надо было на концерт в Москву приехать, услышала бы, — припомнил я ей свою обиду. Аделина сначала обещала приехать, потом передумала, меня задело её непостоянство. Терпеть такое не могу. Уважаю людей, которые изначально знают, чего хотят.

— Ой, ладно тебе Емеля, на обиженных воду возят, — "предала" наше короткое союзничество леди Ди, — давай расчехляй свою балалайку и повой нам на луну. Произведи на меня впечатление Ален Делон.

— Оберон, — поправил её я, — до Ален Делона мне как вам до приятного общения.

— Вот сучонок, — усмехнулась она, впрочем, беззлобно.

Я наигранно поклонился.

— Артист мать вашу, — покачала она головой.

— А мне приходилось слышать чудесное пение Ефима, — припомнил дядя наше давнишнее общение в гараже. Было круто. Было кому открыться, и я благодарен этому человеку, если бы не он, смог бы я стать артистом? Сомневаюсь.

— Спой сынок, — потеплел тон мамы в отношении ко мне.

— Только давай без своей попсы сценической, — попросила язвительно тётка.

— Откуда вам знать, что я исполню не одну из своих песен, если вы послушали лишь первые тридцать секунд "сломленных"?

— От верблюда, меньше слов, больше действий, — огрызнулась женщина. Кажется, я поймал её на лжи. Уверен, тётка обожает, мои композиции и врёт всем, что Емеля ей не к душе.

— Что же, приступим, — взял я гитару и провёл пальцами по струнам. Звук всё такой же чистый, как и пять лет назад.

— Только на русском балаболь, я не понимаю вашего забугорного, — предупредила заранее мама Саши.

— Посмотрим, что смогу подобрать, — припомнил я одну из песен, написанных после отъезда в штаты. Тогда я был немного потерян, и зол. — Только потом не жалуйтесь, что много жестокости в словах.

— Ты сначала спой, а там поглядим.

Касания пальцами струн, и гитара стала издавать мелодичные звуки. Сначала они успокаивали, но по мере резких прикосновений стали тревожными. Я заметил как внимательно люди собравшиеся, чтобы отметить моё возвращение, наблюдали за моим лицом и пальцами. Аделина посматривала с волнением, она словно чувствовала, что переживаю я, пока наигрываю мелодию. Мама особо сильно не прониклась, но упорно делала вид, что понимает происходящее в моей душе. Дядя прикрыл глаза и покачивался в такт. Леди Ди же пристально не сводила голубых глазищ, словно пыталась уличить меня в наигранности и лжи. Может частично она и была права.

Муки совести изувечили душу,

Раскрой шире глаза, смотри и слушай!

Ты пожалеешь о том, что натворила,

Порвала меня в клочья, сломала, убила.

Закрыла глаза, открой их немедленно,

Пока прошу, жизнь в руках я ношу.

Провалившись в ноты, звуки и текст, я совсем позабыл о своих зрителях. Так случалось постоянно. Именно поэтому я почти никогда не волновался перед выходом на сцену, знал, что случится, и смысла напрягаться лишний раз не видел.

От влечения, теряю рассудок,

Разные люди, тени… Ублюдок!

Слушать меня, ты не хочешь, я понял.

Как обычно в моей голове,

Возникает твой жалкий поганый портрет.

Сломай ещё раз меня и пусть наступит твой happy end!

Перед глазами застыла картинка прошлого. И пока я пел, отдавая всего себя, мне хотелось прогнать её, заставить оставить меня. Немного сфальшивил, но моя маленькая аудитория не заметила ошибки, даже придирчивая тётка смотрела на гитару как на фокусника, за которым хочется наблюдать и разгадать секрет. Но пока она видимо не догоняла.

Муки совести рвут на части,

Но ты предала меня, я не причастен.

Я выбрал твоё наказание,

Оно ждало тебя как призвание.

Я оторву твои крылья, как ты сломала их мне,

Я сожгу их в жарком адском огне.

В своём любимом отрывке я включил всю свою харизму как делал это на сцене ради фанатов. Строки лились потоком как бурная река, как огромный водопад, сносящий ветки и камни на пути.

Вцепившись в горло руками,

Я разорвал его как оригами.

Мучатся, смысл потерян,

Ты мертва, а я жив, теперь сам растерян.

Сижу рядом с тобой, просил ведь слушать,

Глупая, глупая туша.

Последний аккорд. Пока все заворожённо наблюдали за мной, я поднял глаза раньше положенного. Пока текст лился из моих уст, во двор дома Могилевских вошли двое. Ради них последние четыре строчки, я исполнил жестче, чем положено.

— Ёшки-матрёшки, а я думала ты только сопли всякие поёшь, — зааплодировала мне тётя, и я, как и на сцене поднялся с места и поклонился.

— Благодарю, ваше мнение действительно важно для меня. Спасибо леди Ди, позволите отблагодарить вас? — протянув ей свою ладонь, я не ожидал, что она даст мне свою в ответ, однако тётя удивила меня своей внезапной покорностью. Я улыбнулся ей и поцеловал руку, как будто мы оказались в средних веках.

— Галантно, однако.

— Егор, — приободрилась мать, прервав мой триумф.

Мама как оголтелая поспешила к пришедшей парочке, а тётя лишь бросив на будущего зятя кривой взгляд, изобразила рвотный рефлекс.

— Припёрся, всю малину испортил, как обычно гадёныш, — фыркнула как кошка женщина, — смотри на него Оберон и не стань таким же.

Вау, спасибо брат, что ты хуже меня, благодаря твоему характеру, я в глазах этой ведьмы кажусь ангелом.

— Приму к сведению, — снова очаровательно улыбнулся я ей, и наткнулся на пронзительный взгляд разноцветных глаз Саши. Она замерла как статуя и смотрела на меня как на видение. Я не стал отводить глаза, пусть посмотрит на меня и вспомнит, что совершила грандиозную ошибку в своей жизни.

"Привет, малышка" — говорило моё без эмоциональное лицо.

Малышка ты снова рядом,

Пронзаешь как шпилями взглядом.

Оставляя меня, уходишь в закат,

Получится ли сделать откат?

У нас с тобой трудное положение,

Другой сделал тебе предложение.

Подойти к вам, забрать тебя силой,

Я остановлюсь, ты же меня попросила.

Усложняем мы жизни друг друга,

Иначе, не выйдет никак.

Ты же с юности моя подруга,

К сожалению, вышло вот так.

Глава 13

Навязчивая мысль

Поехать на озеро и отвлечься от повседневных забот, было идеей Егора. Спорить с ним я не стала, так как сама устала от рабочей рутины. Недавно я закончила университет, и мне пришлось сразу же идти работать. Мама устроила меня к себе поближе. Как она часто говорила — под крылом у мамочки, будет лучше. Смысла ей противоречить я особого не видела, поэтому согласилась, тем более что я теряла? Ничего. Я даже была рада, у меня появился свой доход, и я могла переехать. Уж больно сильно мне хотелось сбежать из-под "маминого уютного крылышка". Она не считала переезд обязательным, и хитро уговорила меня остаться. А может быть я слишком слаба, чтобы противостоять её власти в семье. Стоило маме притвориться больной, как я прискакала первой и стала заботиться о ней. А тот факт, что она на следующий день пошла на работу, меня почему-то не смутил. Возможно, я преувеличиваю, желая жить отдельно, мне ведь удобно находиться рядом с родителями, которые всегда накормят и поддержат. Того же мнения придерживался и Егор.

После его грандиозного предложения руки и сердца, мы стали отдаляться. Я прикладывала все свои усилия, и проводила с ним всё своё свободное время, но в итоге, Егор постоянно оставлял меня одну. То у него на работе завал, то срочно надо ехать в командировку в другой город. Я ненавидела, когда он оставлял меня наедине с собой. Особенно сильно меня выбешивало то, как порой парень тупо не предупреждал меня о своих делах и поездках, а я как настоящая идиотка ждала до последнего. Однако я продолжала сдерживать себя и своё недовольство, которое с каждым днём разгоралось как самый страшный пожар, словно в него подливали масла для подпидки.

Мне нужно было поговорить с ним, чтобы выяснить всё. Важно общаться, когда вы пытаетесь создать, скажем, так — ячейку общества, но Егор не шёл на контакт. Жених считал, что у нас всё прекрасно, и мне не стоит засорять свою голову выдумками. Я пыталась пожаловаться маме, хотела, чтобы та оказала мне родительскую поддержку, но ей мои проблемы с Егором были только на руку. Она терпеть его не могла, с тех самых пор как впервые увидела. Злопамятная Диана Вадимовна не могла простить ему, по её словам — откровенного и беспринципного хамства. Я много раз пыталась их примирить, но то у одной крыша ехала от негодования, что я её, видите ли, не предупредила об ужине с ним, то у другого вечная головная боль, стоит мне только заговорить об их взаимоотношениях. Будто мне одной это надо. Я просто хочу, чтобы мои близкие люди не вели себя друг с другом как кошка с собакой.

Папа придерживался нейтралитета. Он не проявлял неприязни к Егору, но и не поощрял наши с ним отношения. Когда я заявила, что мы женимся, он вообще ушёл в гараж, и не разговаривал со мной три дня. Потом к счастью растаял, и смирился. Мама тогда его ещё уколола, мол, мог бы и подольше посидеть взаперти, гляди и я бы передумала выходить замуж.

Тётя Надя, вот кто был счастлив за нас по-настоящему. Она, услышав о приятной новости, стала бегать и суетиться, обзвонила всех своих подруг, похвалилась, а потом перешла на родственников. С одной стороны мне было приятно, что тётя рада, но с другой я ощущала давящий груз на сердце, словно делаю что-то не так, и стоит прекратить всё пока не стало поздно. К своим ощущениям, я никогда не прислушивалась, так что не о чем говорить.

Мы договорились, что подадим заявление в конце месяца, и сыграем красивую, но скромную свадьбу. Я лично вообще не хотела торжества, но тётя Надя настояла, что я обязательно должна надеть платье невесты. Егору же было всё равно, он был согласен на любой исход, лишь бы его не трогали. Меня коробило его хладнокровие, и отрешённость. Я всё понимаю, он стал партнёром отца, и они вместе развивают свой бизнес, но и мне можно уделить немного своего королевского внимания. Учитывая все вышеперечисленные факты, с каждым днём мне хотелось выходить замуж всё меньше.

Я сидела на берегу озера и мочила ноги в воде, когда на телефон пришло сообщение от Аделины, младшей сестры Егора. Увидев имя, я порядком удивилась. Сестра жениха всегда относилась ко мне прохладно, у нас с ней совершенно разные интересы, и поговорить в редкие встречи было не о чем. Так что же должно было произойти, чтобы эта девушка написала мне?

Мы с Егором договорились, что отключим телефоны на все выходные, и полностью посвятим время друг другу, но я нарушила правило, и не потому что так захотела. Я сделала это из-за него, Егор первый включил свой смартфон. Случайно услышала, как он разговаривал со своим отцом, тогда-то я и разрешила самой себе расслабиться и не париться. Если ему можно, почему мне нельзя? Егор не уважает наше общее решение, значит, и я не буду. М-да, не лучшее начало для предстоящего брака. А ведь весь прошлый день мы выглядели счастливыми. Гуляли, купались в озере, сходили в лес. Ненавижу, когда всё срывается и идёт не по плану.

Вспомнив о сообщении, я немедленно открыла его, чтобы, наконец, прочесть. Если Аделина написала, значит, ей есть что мне сказать. Не знаю, написала ли она мне с каким-то злым умыслом либо просто хотела предупредить, но в смс значилось следующее:

"Сегодня вечером у тебя дома мы устроим барбекю, я и Фим там будем. Приходите с братом, будем ждать".

Первым что отбило моё сердце, стало его имя.

Ефим.

Как же было тяжело забыть о нём, и как же больно слышать, что он вернулся.

Я знала о концерте Оберона в Москве. Тяжело не узнать, когда Аделина предупредила о нём всю семью в первый же день как узнала. Девушка отчаянно желала попасть туда, но тётя Надя не позволила. Она ссылалась на беспокойство за дочь, но я чувствовала, что дело не только в этом. К своему глубочайшему стыду, первое, о чём я подумала, узнав о концерте — собрать вещи и поехать в Москву. Верно, неделю назад, я обручилась, а стоило мне услышать новости о Ефиме, я хотела всё бросить и сбежать к нему. Остановило меня только знание, что я ему не нужна. Считай на этом хрупком осознании и держалась вся моя оборона против Оберона.

Выключив телефон и убрав его в карман шорт, я твёрдо решилась игнорировать сообщение Аделины. Никуда я не поеду, Ефим мне не нужен, я люблю Егора, и нам здесь вдвоём хорошо, невзирая на обиду. Пусть всё остается, так как есть, не хочу ничего менять в жизни. Сейчас у меня стабильность, работа, дом, жених, родители, и я не собираюсь изменять себе. С Ефимом постоянно присутствовала сплошная непредсказуемость, а с Егором моя жизнь стала спокойной.

— Александра, я приготовил нам обед, — оповестил меня Егор, и я, поднявшись, пошла на запах еды.

Большим плюсом Егора стала его любовь к готовке, минус же состоял в том, что делал он это редко. Зато когда баловал меня, завтрак, обед и ужин я не пропускала. Почему-то именно сегодня поедая обед, я не испытывала привычного восторга. Все мысли крутились вокруг вечерней встречи дома.

— Ты уже определилась с датой? — спросил меня Егор, пока я ковырялась в салате.

Дата? Можно подумать сейчас она имеет значение? И зачем он только вернулся? Хочет помучить меня или я ему глубоко безразлична, и Ефим давно забыл, как я выгляжу? И зачем я думаю о такое чепухе? Сам-то господин Оберон наверняка не обременяет себя подобными душевными тяжбами.

— Александра ты со мной? — позвал меня Егор, на лице его читалось недовольство. Парень всегда был нетерпеливым, и не любил, когда его не слышат. Я всегда старалась потакать ему, но сейчас у меня начались проблемы.

— Прости, — немного эмоционально отреагировала я, — что ты спросил?

Егор ухмыльнулся. Так он делал не часто, в те моменты, когда готов был вскипеть.

— О чём ты думаешь? — немного грубовато поинтересовался он, — что в твоей голове Александра?

Мне показалось, он видит меня насквозь. Будто у меня на лбу написано "к нам домой приедет Ефим", и, увидев комбинацию букв, Егор мне голову оторвёт. Пару раз я видела его в гневе, и мне становилось страшно, но после он слёзно просил прощение, на что я и покупалась.

— Я думала о нас, — вырвалось у меня первое пришедшее на ум.

— Не похоже, — не поверил Егор, — ты выглядишь задумчивой. И эта задумчивость мне не нравится. Она будто бы уносит твоё сознание куда-то далеко от меня, и я не чувствую твоего присутствия.

— Не говори ерунды Егор, я здесь, и не о чём не думаю, тебе не стоит переживать, — попыталась я выкрутиться, однако ложь мало подействовала. Проницательность Егора порой меня вымораживала.

— Ладно, — снисходительно кивнул он, — поверю. Так что с датой?

— Какой датой?

— Как "какой"? Свадьбы естественно, — раздражался он сильнее.

— А, ты про свадьбу, я пока не думала. Выберем ближе к тому дню, когда пойдём в загс.

— Может нам стоит поторопиться? Каково твоё мнение?

— Зачем? — испугалась я, спешить мне совсем не хотелось.

— Ну, например: вот тебе повод — Ефим приехал в отпуск. Я хочу, чтобы брат находился рядом, когда я поведу свою невесту к алтарю, — с улыбкой провозгласил Егор.

Не помню, чтобы братья были близки, и вряд ли поверю, во внезапную дружбу. Ефим терпеть Егора не мог, и постоянно пытался меня переубедить общаться с ним, а значит, на нашу свадьбу он точно не захочет прийти.

— Он у нас надолго не задержится, наверняка скоро уедет, — рассудила я здраво. У артиста много работы, я иногда слежу за его карьерой, и продвигалась она у него быстро, постоянные записи новых песен, интервью, походы на разные популярные шоу и много всего другого. Думаю, Ефим не упустит ни единого шанса, чтобы продолжить свою музыкальную деятельность. Наблюдая за ним, я увидела, как парень горит своим делом, и отдаётся по максимуму. Мы все его лишь тормозим. Уверена то, что Ефим-Оберон нас навестил, со сто процентной вероятностью связано с работой. Насколько я могла судить, до этого у него не было отпусков, и вероятнее пока он на вершине музыкального Олимпа, вряд ли будут ещё.

— Можно спросить? — не смотря на меня, полюбопытствовал Егор.

— Спрашивай.

— Хочу сразу узнать, только ты не отнекивайся.

— Ладно, говори уже, а то я начинаю нервничать, — призналась я. Эти серьёзные разговоры никогда не приносили мне ничего хорошего.

— У тебя остались чувства к моему брату?

Я резко подняла глаза, пронзив ими Егора. Я что дала повод меня ревновать? За кого он меня принимает? Я похожа на тех ветреных особ, не знающих, что они чувствуют? Даже оскорбительно слышать такое от своего жениха.

— Нет, Егор, не осталось у меня никаких чувств. Доволен? — встала я из-за стола, и не доев салат выбросила его в мусорку.

— Чего ты так взбеленилась Александра? Я только спросил.

— Своим недоверием ты унижаешь меня, — вскрикнула я. Такого я от него никак не ожидала. — Ты сам завёл разговор о Ефиме, а в итоге виноватой выставил меня. Молодец Егор, мне тебе остаётся похлопать.

— Хорошо, ты права, — он поднялся следом за мной и обнял, спиной я прикоснулась к его груди, сразу стало спокойнее, — извини. Больше я не усомнюсь.

— Давай вернёмся? У меня болит голова, — соврала я.

Прикосновения Егора хоть и утешали, но я не могла отделаться от мыслей о его брате близнеце. Сразу вспомнились прикосновение Ефима. Он делал это особенно нежно, в отличие от Егора. Его движения казались навязчивыми и грубоватыми. Ефим же вызывал бурю эмоций от ненависти до глубочайшей привязанности и преданности. Ложась в постель с Егором, я не могла не вспоминать единственный и первый раз с Ефимом. Какими же ласковыми тогда были его руки и губы.

Вспомнив артиста, я сглотнула.

Нельзя.

Не надо!

Мысли о нём заставляли меня жалеть о настоящем, и желать вернуть прошлое. Не хочу признаваться, что скучаю по музыканту, не буду. Он никогда не узнает моих мыслей, я стану держать их при себе. Прошло столько лет, Ефим и я выросли. Мы всегда были разными, поэтому не сошлись. Он говорил мне: мы встретились слишком рано; я же считаю, что причина не в этом. Когда бы мы ни встретились, у нас ничего не вышло бы, и не на что надеяться.

— Хочешь домой? — вернул меня в реальность голос жениха, целовавшего меня в шею.

Хотелось остановить Егора, оттолкнуть, но я сдержала порыв. Терпи Саша, это во имя счастливого и стабильного будущего.

— Да.

— Тогда я отвезу тебя, — развернул он меня к себе лицом и впился в мои губы.

Его напористые и мои повинующиеся движения, должны были приводить нас обоих в экстаз, но… Не знаю что испытывал Егор, я же мечтала, об одном, поскорее бы всё закончилось.

Мы побыли на озере ещё пару часов и к вечеру поехали домой. По пути моё сердце не перестало отбивать самые скорый ритм. Я предвкушала, ждала встречи с Ефимом. Как он выглядит — думала, поменялся ли характер, сможем мы нормально разговаривать? А раз в полчаса меня накрывала паника. Ехали же мы в совокупности полтора часа. Получается, три раза я начинала люто загоняться. Зачем я поступаю так опрометчиво? Чего я добьюсь, встретившись с ним? Я не могла найти ответ ни на один из крутившихся в голове вопросов.

Хотелось набрать номер мамы, и спросить, как проходит вечер. Они ведь наверняка уже собрались и сидели в гостиной за одним столом. Но я вовремя себя останавливала. Нельзя показывать матери и сидевшему за рулём Егору, что я интересуюсь Ефимом. Первой, потому что станет грубо подшучивать, а второму, из-за противной ревности. Не знаю, как бы я справлялась, если бы Егор всё время думал о другой девушке.

"Отлично бы ты справлялась, тебе же плевать по большей части" — заявил мне мой внутренний злой голос. Верить ему не хотелось, но я понимала — это правда! Ефим — моя несбывшаяся мечта. А когда мечта близка, так и хочется её воплотить.

Припарковав автомобиль рядом с домом, я первая вышла из душного салона, и вдохнула ночной воздух. Домой мы вернулись в десятом часу вечера. Прикрыв глаза, я сразу уловила звуки гитары. Она издавала приятные уху аккорды, успокаивающие и по мере поступления угрожающие. Когда я услышала обрывки песни и голоса человека исполнявшего её, сердце забилось ещё сильнее. Я и подумать не могла, что оно умеет так выскакивать из груди. Руки мои затряслись прямо как у алкоголика с утра, желающего похмелиться. Я бы разревелась на месте, если бы меня не вернул с небес на землю появившийся рядом Егор.

— Пошли? — спросил он, легонько подталкивая меня к калитке высокого забора.

— Д-да, — стала мямлить я, но силой воли смогла сделать несколько шагов по направлению к звукам музыки.

— Слышишь? — усмехнулся Егор, — мой братец уже вовсю развлекает твою семью. И как Диана Вадимовна ещё не затолкала эту бренчалку ему в пасть?..

— Не говори так Егор, — попросила я, — когда мы окажемся там, будь вежливым и не только с мамой, но и с Ефимом.

— Сдался он мне, я не собираюсь с ним разговаривать. Не заслужил, — открыл передо мной калитку Егор, и я нехотя вошла.

Теперь слыша его голос, я отчётливо поняла, что сошла с ума. Замерла на месте как истукан, и не могла пошевелиться. Ефим пленил меня, одним звучанием своего потрясающего вокала. Он пел на русском, и так упоительно, словно выступал на сцене перед тысячной толпой, на деле же вокруг него собрались мама, папа, Аделина и тётя Надя. Они как зачарованные не могли противиться звукам голоса артиста.

Земля ушла из-под ног окончательно, когда Ефим поднял голову и глаза его устремились прямо на меня. Мы смотрели друг на друга не в силах оторваться. Не знаю, что происходило вокруг, мой мир сузился до одного единственного человека — Ефима.

Из транса меня вывел его усиленные хриплыми нотками голос. Он звучал не так мелодично как те строчки, которые он исполнял, пока не видел меня. То, что я услышала, стало мне посланием:

Мучатся, смысл потерян,

Ты мертва, а я жив, теперь сам растерян.

Сижу рядом с тобой, просил ведь слушать,

Глупая, глупая туша.

Меня спас вопль тёти Нади, которая увидела своего сына, то бишь Егора, и помчалась его обнимать, словно это он пробыл пять лет в Америке. Егор помог мне очнуться ото сна, и вместе за руку мы пошли к столу. Ефим же мало обращал на меня внимания, полностью отдавшись на милость моей мамы. Они выглядели как лучшие друзья, как товарищи, как коллеги, которым было что обсудить. А я сидела напротив беловолосого Ефима и не могла отвиснуть.

Сжав руки в кулаки, я задавила мысль, о том, как мне хочется коснуться его волос. Он выглядел как прежде, ничуть не поменялся, разве что физически стал крепче, да и глаза его не сияли тем озорством как тогда в школьные времена. Передо мной сидел не Ефим Кравцов мальчишка с чёрными волосами и рюкзаком наперевес, предо мной сидел самоуверенный и знающий себе цену, талантливый и раскрученный артист — Оберон. Даже улыбка его поменялась, стала более высокомерной или мне так просто показалось? Пока я смотрела на парня, он мимолётом поймал мой взгляд, и тепло улыбнулся, прямо как тогда на берегу реки.

Всё-таки в Обероне ещё остался Ефим.

Взгляд на небо, сияют звёзды,

Им всё равно, они лишь газ.

Взрываются как людские грёзы,

В один миг, и свет погас.

Есть ли в другом мире воздух?

Такой же как здесь у нас?

Распускаются ли попутно розы,

Такого же цвета как и камень топаз?

В небесах так свободно и тихо,

Окунуться бы в звёздный свет.

Чтобы однажды ты сказала мне как лихо,

Отбивает любящее сердце ритм.

Глава 14

Чувства — проклятье

Моё умозаключение оказалось поспешным, и мне быстро пришлось это понять.

Пока тётя Надя заботливо обслуживала меня и Егора, я не отрывала глаз от Ефима, и происходящее всё больше и больше стало напрягать. Если кто-то заметит, мне несдобровать. И к моему персональному ужасу, Ефим ака Оберон "поймал меня за хвост", то бишь взглядом. Сидя рядом с Аделиной и моим папой, он вёл себя естественно, и не позволял лишних косых взглядов в мою скромную сторону, но стоило Егору обратить всё своё внимание к матери, как Ефим не преминул воспользоваться моментом. Ладно, может, я накручиваю себя, но в глубине души так хотелось в это верить. Вдруг он всё ещё что-то испытывает ко мне, и я ему не безразлична? Вдруг?

Ефим поймал меня, и, увидев, что и мне интересно наблюдать за ним, он подмигнул. Всё это выглядело не как "я скучал", а как "детка, ты всё ещё по мне сохнешь". Противный проницательный тип. Я резко отвела глаза, и стала смотреть на Егора. В следующий раз, посмотрев на парня, который случился буквально через минуту, Ефим был занят совершенно другими вещами, например: шутил с моей мамой.

Далее всё пошло более-менее нормально, тётя интересовалась, как мы с Егором провели выходные, а мама в своём репертуаре гнобила Егора, за то, что он якобы жлоб.

— Дражайший бизнесмен мог бы и в Дубая мою дочку свозить, нет же, выбрал самый бюджетный вариант. Стыдоба! Когда вы двое поженитесь, я не скажу об этой ошибке не одной своей подруге, ибо засмеют.

Ефим откровенно посмеивался над нами, отчего я ощущала желание высказаться, но терпела.

— Не переживайте Диана Вадимовна, при первой же возможности я исполню ваше желание, и отвезу свою невесту в Дубай, — как обычно воспринял всё слишком серьёзно Егор.

А я как одержимая продолжала наблюдать за реакцией Ефима. Слушая близнеца, он не сводил с него глаз, в основном равнодушных. Мне казалось, он играет роль, а не проживает этот день. Почему-то я уверила себя, что ему должно быть не всё равно в глубине души, и он наверняка хочет ляпнуть что-то грубое, но, как и я, держит всё в себе.

— Не корми меня пустыми обещаниями Егерь, я-то не дура пустоголовая как моя дочурка, вижу тебя насквозь. Ты для меня как тюль, прозрачная и её легко разорвать, — смотрела она на Егора с каким-то жутким оскалом.

— Мам, — возмутилась я, и зачем унижать меня при таком количестве народа? При Ефиме. — Егор слов на ветер не бросает, в отличие от некоторых.

Господин большая звезда усмехнулся, но на него никто не обратил внимания, кроме естественно меня. Наверное, скоро в нём дыру проделаю, раз смотрю так часто.

— То есть, — подал голос наша знаменитость, — "дура пустоголовая" тебя не смутила?

Все притихли.

Конечно, смутила, но ты скотина, не дал мне и слова вставить со своим длинным языком и широким ртом. Вслух такое я не решилась произносить.

— Ефим мы разговаривали между собой, — встрял Егор, — зачем лезть в то, что тебя никак не касается?

Мама отвлеклась от ненависти к Егору. Её заняла намечающаяся перепалка братьев Кравцовых. Скандалы он любила, особенно когда сама принимала в них непосредственное участие, и выходила победителем. А такое происходило постоянно.

— Ребятки, — попытался успокоить двух парней папа, — давайте лучше поедим? Нет, выпьем, например: за здоровье присутствующих. Как мысль?

Отличная папуль, но ты в пролёте. Здесь сошлись два титана, и отступать не собираются.

— Фим, передай мне, пожалуйста, соус, — постаралась и Аделина внести свою сестринскую заботу, отвлекая одного из братьев от переглядок с другим.

Ефим и глазом не моргнул, схватил нужную чашечку и передал сестре.

У него, что глаза как у рыбы есть? Типа и по бокам видит? Интересно, а на затылке тоже имеются? Думаю сомневаться, смысла нет.

Егор отступил первый, но так мне только показалось. Он перевёл взгляд на меня, и сделал следующий шаг против близнеца: приобнял меня за талию и притянул поближе к себе. Я смутилась, но виду подавать не стала. Ефим же внимательно наблюдал, видно размышлял, какую бы гадость выдать.

— Егерь ты ещё не в своей спальне, отлепись от моей дочери, а то пристал как надоедливый комар ночью, — хлопнула по столу мама, но вздрогнули все кроме самого Егора.

Ефим словно очнулся от сна заворожившего его, и перевёл всё внимание на мою маму.

— Простите леди Ди, я немного сбился с курса, так о чём мы разговаривали, пока нас не перебили? — уставился он на неё как на великий памятник искусства.

— О нашем споре, и твоей песне, кстати, Егерь слышал как твой двойник пел? Нет? Сейчас он тебе повторит, — усмехнулась мама, явно намереваясь поиздеваться над Ефимом.

— Не стоит Диана Вадимовна, мы с Александрой приехали как раз вовремя, услышали звуки голоса моего брата и не посмели мешать, — воспитанно ответил Егор. И я была горда за него.

Вот Ефим смотри на своего брата и учись как надо вести себя на людях. А-то скачет как макака, привычка с выступлений, наверное.

— Оберончик посмотри только на кого ты оставил мою глупую дочь, — снова приняла сторону музыканта мама, — никакого вкуса.

Егор закипал, а я, чтобы поддержать его взяла за руку, и это помогло. Парень тепло улыбнулся мне, впервые за последнее время.

— Диана не надо так нагнетать, — вставил своё мнение папа, — Егор прекрасный мальчик, и раз Сашенька полюбила его значит и мы должны.

— Я лично никому ничего не должна, — отрезала она, — ты Кость, если хочешь почку ему свою отдай, а я и мусорным пакетом с ним не поделюсь.

Ефим прикрыл глаза ладонью, явно не желая участвовать в семейной перепалке, настроение его немного ухудшилось, и я прям, видела, как он мечтал свалить отсюда.

— Диана Егор мой сын, — перебила тётя, моего папу, желавшего отстоять моего парня, — и ты не имеешь права отзываться о нём в отрицательно ключе.

— А что мне ему оды хвалебные петь?

— Нет, но ты могла бы быть немного уважительнее, — смягчилась мать желавшая защищать своё дитя.

— Мама, не стоит из-за меня ссориться с сестрой, — вклинился Егор, — я и сам смогу за себя постоять, если потребуется, — прозвучало угрожающе.

— И как ты собрался защищаться умник? — не сдавала позиции мама, отбиваясь в одиночку сразу от двух.

— Заберу свою невесту, и вы больше её никогда не увидите, — произнёс он уверенно и с затаившейся обидой.

Ефим вернулся в строй, и выглядел довольно напряжённо, но выжидал, не решаясь нападать в открытую. Папа и тётя Надя одобрительно улыбались Егору, Аделина стреляла глазками в меня. И что я ей сделала? Мама засмеялась во весь голос, и смех меня напугал.

— Заберёшь? Серьёзно? Ты на кого вякаешь упырь? Моя дочь, мои правила. Если я скажу "нет", она не станет тебе не то что бы женой, даже знакомой, — разозлилась мама, а под действием алкоголя она становилась неуправляемой, — Емеля подлей мне водочки, — резко пододвинула она стакан Ефиму.

Тот хитро улыбнулся и выполнил просьбу.

— Не нужно мам, — попробовала я забрать стакан из рук Ефима, пока он не достиг маминых, ибо тогда нам не спастись. Однако музыкант по-доброму шлёпнул меня по руке, и покачал головой, передавая стакан его владелице.

— Я сама решу что нужно, — осушив стакан, мама вернулась к линчеванию, — а теперь слушай меня и внимай каждому сказанному тебе слову, понял меня упырёнышь?

— Давайте не будем разводить демагогию, — потребовал, а именно это он и сделал, Егор отобрал у мамы многострадальный стакан и швырнул в кусты, — Александра любит меня, и ей решать.

Я ждала землетрясения, наводнения, падение метеорита, хотя все перечисленные явления не так страшны, как гнев нашей богини матери. А перчинки стал добавлять его высочество принц Оберон. Вначале он присвистнул, и стал ухмыляться как настоящий шут, а потом перешёл и к словам. Наверное, наконец, смог придумать, чем отбиваться от Егора вместе с моей мамочкой.

— Леди Ди, не кипятитесь, — поднялся он с места и подошёл к маме приобняв её за плечи, — я могу показать вам свой пресс, может это принесёт вам успокоение?

Папа засмеялся, остальные же молча улыбались. Видно пока нас с Егором здесь не было, у них появился свой собственный локальный мем.

— Если я захочу сопляк, ты покажешь мне его в любом случае, но сейчас не смей отвлекать, — метнула она пару метафорических стрел в парня блондина.

— Ой, семья с вами не соскучишься, — рассмеялась тётя, и опять взялась за своё, стала подкладывать в тарелки сыновьям еды.

— Да мы народ весёлый, и стали бы ещё веселее, если бы наш дорогой Егерь сгинул в пропасти, — не удержалась от ехидства мама.

— Мам, прекращай, — вежливо попросила я. Если бы подняла на неё голос, она мне наверняка столько нелесных эпитетов посвятила бы. — Егор, — обратилась я к парню, — она шутит. Не воспринимай всё в серьёз.

— Да Егорушка, не воспринимай, мы-то знаем какой ты вспыльчивый boy, — не отстраняясь от моей мамы, вещал Ефим.

Помолчи. Не делай из моей мамы убийцу, придурок!

— Как не приду, — не обращал никакого внимания на близнеца Егор, обращаясь к маме, — вы всегда пытаетесь меня морально удавить. Признайтесь это из-за зависти?

— Емеля, — подняла голову мама на артиста, — выкинь его отсюда, и хоть завтра женись на моей Сашке.

Глаза мои на лоб полезли. Сердце зачастило от глупостей сказанных пьяной мамой. Ефим заставил меня перестать дышать одни своим пронзительным взглядом. Долго наши переглядывания не просуществовали, меня перекрыл собою Егор.

— Чего уставился? — разозлился он на брата.

Ефим усмехнулся, протёр глаза, видимо ему стало скучно, и он устал.

— Леди Ди, простите, у меня репутация, я не могу так ею пренебрегать, — отказался он от затеи, и я выдохнула. — Да и не бью я морды, таким как он.

— Каким "таким"? — спросил Егор.

Ефим с минуту подумал.

— Отчаявшимся. Слабым. Униженным.

— Ты кого назвал "униженным" ублюдок? — подскочил Егор, и буквально налетел на близнеца, благо у того была отменная реакция, и он успел отскочить в сторону.

— Так-так-так, — выставил руки вперёд Ефим, — только по лицу не бей. Клянусь, ударишь, я отвечу взаимностью в два раза сильнее, и не физическими увечьями.

— Блудная скотина, — выругался Егор, и собирался занести кулак, направленный в лицо брата, но тётя Надя вовремя оказалась меж двух огней.

Я перепугалась, сидела как мышка. Раньше Егор никогда не позволял себе поднимать на кого-либо руку в моём присутствии, и сейчас он выглядел никак хороший парень, а как самый натуральный хулиган.

Папа поднялся следом за тётей, и, взяв Ефима под руку что-то шепнул, тот понимающе кивнул и последовал за ним. Тётя Надя взялась за своего второго сына.

Мама тоже не осталась в стороне. Она как хозяйка сия безобразия, поднялась со своего царственного тёплого места и подошла к Егору.

— Сейчас ты уйдёшь из моего дома по-тихому, понял? — приблизившись к нему, она схватила парня за подбородок и больно надавила.

— Диана что ты делаешь, не трогай моего сына, — попыталась убрать руку сестры тётя Надя, но мама оказалась сильнее.

— Спокойнее дорогая, не агрессируй, у меня под рукой нет укола от бешенства, — отбросила мама чужую, тянущуюся к ней руку.

Егору всё-таки удалось отцепить от себя мою мать.

— Всё нормально мам, я ухожу, — сдался Егор, и обратился ко мне, как и прежде жавшейся в беседке, — пошли Александра, нам больше нечего тут ловить.

— Разбежался, — встала на его пути мама, — моя дочь останется со мной.

— Может ваша дочь сама решит с кем она останется? Вам не кажется Диана Вадимовна, что вы превышаете свои родительские полномочия? — Егору было плевать на всех, кроме меня, и я почему-то впервые испугалась его желание обладать мною.

Мама повернулась ко мне, чтобы выяснить, чью сторону я приму, и естественно уходить из родного дома я не собиралась. Мы не женаты, я даже ни разу не оставалась ночевать с Егором, так что выбор был более чем очевиден.

— Ну? Увидел своими круглыми бестолковыми глазищами, что моя Сашенька остаётся дома?

— Диана, — снова пожурила её тётя, — Саша ещё ничего не сказала.

— Значит, скажет, — снова обернулась она ко мне, — Саша, мы ждём твоего вердикта.

Сердце моё забилось от страха, что если я промолчу, мне придётся ехать с Егором, но сейчас я беспокоилась за Ефима. Чёрт бы его побрал. А вдруг Егор всё-таки задел его? Почему папа увёл парня? Что происходит?

Взяв волю в кулак, я поднялась с места и приблизилась к двум своим близким людям. Егор смотрел на меня с нажимом желая получить то, что как он думал, уже принадлежит ему по праву. Мама, скрестив руки на груди, лишь поджала губы и с затуманенными глазами следила за мной. Мне не хотелось раньше времени стать чье-то собственностью, поэтому я смогла принять решение и озвучить его:

— Мой дом здесь Егор. Я остаюсь. И это не означает, что я сделала выбор не в твою пользу. Сейчас ты взвинчен, и тебе стоит побыть наедине с собой и хорошенько пораскинуть мозгами, что ты сделал неправильно.

— Как заговорила, — шепнул он себе под нос, но я услышала, и мне стало дико обидно, — что ж увидимся.

Егор, бросив на меня последний недовольный взгляд, направился к выходу со двора, а тётя разрывалась между сыном, которого увели в дом, и тем который покидает его.

— Саша иди за ним, — схватила она меня за кардиган и попыталась потащить за Егором, но я вырвала свою вещь из её цепких рук.

— Если вам хочется, идите сами, я остаюсь дома, как говорила ранее. Менять решение не намерена.

— Он же станет злиться. Егора нельзя оставлять одного, — психанула женщина и, оставив нас с мамой, побежала за сыном, как потом я поняла с ним и уехала.

— Слабоумная, — сплюнула мама, и укутавшись в плед, который оставила в беседке, направилась в дом.

Услышав звук мотора, я последовала маминому примеру. На улице сильно похолодало, и кусали комары, поэтому задерживаться непонятно для чего я не стала.

Ну и денёк.

Когда я очутилась в светлой и тёплой гостиной, увидела как Аделина (и как она умудрилась улизнуть? Почему я не заметила её отсутствия, когда творилось чёрти что?) уснула в кресле, а папа сидел рядом с Ефимом и они что-то тихо обсуждали.

— Где мама? — спросила я шёпотом, чтобы не разбудить девчонку.

Папа и Ефим обернулись на мой голос и посмотрели с удивлением.

— Я думал, ты с женихом уехала, — выдал папа.

— С чего бы мне с ним куда-то уезжать? — возмущённо уставилась я на него.

— Твоя мать пробубнина что-то вроде "слабоумная дура", вот я и подумал… То есть, дочка я не считаю тебя тем кем назвала Диана, просто ну ты ведь её знаешь. Мы в доме никто, лишь люди, имеющие унизительные прозвища, — стал оправдываться отец.

Я усмехнулась, и заметила, как Ефим улыбается мне. Кажется, он подумал, что я осталась из-за него. Самонадеянный дурак.

А разве это не так? — спросил меня противный внутренний голос. Разве так! Но не обязательно постоянно думать об этом и подпитывать уверенность этого проходимца.

— Да ладно тебе пап, не всё так плохо как могло показаться. Так куда она пошла?

— Наверх, спать. Сашуль не буди её, я боюсь, Диана начнёт буянить. Ты же знаешь её, вспомни свадьбу моей троюродной племянницы, что там устроила твоя мать? — припомнил он историю трехлетней давности, а потом почему-то с теплом в голосе обратился к музыканту, сидевшему и слушавшему нас молча, — Ефим представляешь Диана учудила такое… В сильном опьянении посчитала что находится на свадьбе Сашки, и стала лупить несчастную невесту веником. Откуда она только его взяла?

Ефим рассмеялся.

— Мне нравится Диана Вадимовна, чумовая тётка, не боится чужого мнения. Я уважаю таких людей, особенно женщин. Со стороны моего отца, например: все такие приторные, что, кажется, готовы облизать вас с головы до пят. — Парень вдруг задумался, — мне кажется, я заболтался. Мне уже пора и честь знать.

Ефим поднялся, и собирался было покинуть наш дом, как папа резко вскочил следом за ним и остановил.

— Ну, куда ты поедешь в такое позднее время? Я не доверяю нашим таксистам, сам бы отвёз да выпил, поэтому оставайся, и сестричка вон твоя уморилась как. У нас есть свободная гостевая, там и поселим тебя. Оставайся!

Ефим неловко обвёл глазами гостиную и остановился на мне.

— Дядь Кость Саша наверняка будет против, я не хочу смущать её.

— Саша ты против? — сразу же обратился ко мне мой отец.

Против, не против, какая разница? Он всё равно останется.

— Оставайся, — разрешила я, и пошла наверх.

— Дочка, отведи гостя в гостевую комнату, — попросил меня папа, — а девочка пусть тут спит, как проснётся, сама найдет, где прилечь.

— Ладно, — согласилась я, а что мне оставалось? Прогнать? Я так не умею, я не мама, — пошли.

До гостевой комнаты мы с Ефимом дошли молча. Я не знала, что спрашивать и о чём в принципе разговаривать, а лезть с глупостями не хотелось. Открыв перед ним дверь, я пригласила войти. Он последовал моей просьбе. Включила свет и собиралась уже покинуть комнату, как вдруг мне в спину прилетел вопрос:

— Как поживаешь?

И зачем ему это знать?

Я развернулась и остановилась в дверях. Приближаться, а тем более оставаться наедине с ним, чревато получением новых увечий для моего израненного сердца.

— Неплохо. А ты? — спросила я из вежливости. Естественно он поживает отлично, только ленивый не знает всемирно известное имя артиста Оберона.

— Когда как, — расплывчато ответил парень, и уселся на идеально уложенную постель, — присядешь?

В голове сразу возникли картинки из прошлого. Я постаралась их прогнать, но они как навязчивое радио не замолкали.

— Я устала и мне хочется поскорее пойти спать, — намекнула я, что разговор окончен.

Ефим намёков не понимал.

— Чего ты так раскраснелась? Боишься меня? Не бойся, я не кусаюсь, просто хочу послушать о том как ты поживаешь без… То есть как отношения с моим братом.

Тебе какая разница? Пристал!

— У нас всё великолепно.

— Слабо верится. Я наблюдал за вами весь вечер, и выводы сделал удручающие. Мне кажется, ты за пять лет мало узнала моего близнеца. Может, нужна помощь, я мог бы поведать много интересного, — ярко жестикулировал Ефим, видимо пытаясь сбить меня с толку.

— Извини Оберон, у меня денег не хватит на твои услуги, спокойной ночи, — и я поспешила покинуть комнату, однако опять потерпела фиаско.

Ефим резво поднялся, подбежал ко мне и перекрыл выход.

— Ты что творишь? Отойди.

— Не надо так себя со мной вести. — Будто бы оскорбился он.

— Как?

— Вот так, холодно и отстранённо. Сашуль прошло уже пять лет, мы выросли, я больше не тот мальчишка дурачок не понимающий что творю. Я взрослый, и я…

— Знаменитый, — не позволила я ему закончить фразу, — я поняла. Мне тебя величать как Оберон?

— Да я не это хотел сказать. Сначала перебиваешь меня, потом обижаешься. Я имел в виду…

— Да мне всё равно, что ты имел в виду, я не твоя игрушка, больше нет. Я как ты сказал, выросла, и теперь знаю себе цену, понял?

— Видя тебя рядом с моим братом, я бы поспорил, — усмехнулся Оберон, — но не о нём речь. Я говорю о себе и… Чёрт, Саш ты что городишь? Какая на хрен игрушка? Когда это я тебя так называл? Мозги я пока не растерял.

— Всё Ефим, — случайно вырвалось у меня, я до конца собиралась звать его Обероном, — дай пройти.

Он вздохнул и опустил голову.

— Конечно, я дам тебе пройти, — кивнул парень, — но при одном условии.

Условие — как мне показалось, он выдумал на ходу. Явно не ожидал моей реакции, и так решил выкрутиться, чтобы ещё раз заманить меня в свою ловушку. И самое отвратительное я позволила ему это сделать. Могла ведь уйти с шумом и плевать, кто бы в итоге проснулся, мама или разъярённый медведь. Впрочем, разница не велика. Я снова смалодушничала. Захотела почувствовать себя нужной ему, и разрешила себя переубедить. Поставить условие.

Дура!

— И каком же? — лениво поинтересовалась я.

На лице парня просияла победная улыбка. Он словно вспомнил что-то приятное из прошлого, и мысленно перенёсся в тот день.

— Ты всё такая же, мне нравится твоя стабильность, — ущипнул меня за щёку звезда местного разлива.

Мне жест показался грубостью, хоть и было приятно его прикосновение, я ударила его по руке, не позволяя больше притрагиваться к моему лицу.

— Сходишь со мной на днях на интервью.

Я хмыкнула. Нашёл провожатого, а в туалет с тобой не сходить?

— Зачем тебе это?

— Для развлечения. Мне хочется повеселиться малышка, — провёл он рукой по светлым волосам.

— Не называй меня так.

— На выходных мне придётся поехать на студию, и я хочу, чтобы ты стала моей группой поддержки, — проигнорировал мою просьбу Ефим.

— Тебе видимо реально скучно. Только приехал, а уже чудишь, — нервно выдохнула я.

Противный Ефим, почему ты не ведёшь себя как зазнавшаяся звезда? Какого фига, она не ударила тебе в твою пустую голову? Отчего меня так тянет притронуться к твоим волосам и поправить их, я совсем из ума выжила. Мама права, я тупая овца. Так она называла меня, когда я не могла на работе выполнить элементарные по её мнению задачи.

— Сашуль приём? Ты всё ещё на Земле? — пощёлкал он пальцами перед моим лицом, и я рефлекторно вновь ударила его по рукам.

— Хватит меня доставать.

— Просто полюбопытствовал. Ты выглядела так, словно улетела на Марс, — потешался надо мной он, — так как тебе моё увлекательное предложении? Помоги по-дружески.

— А если я откажусь? Что ты со мной сделаешь?

— Ничего, — развёл руки артист, — я что маньяк? Господи Иисусе, — оно отошёл от двери, уступая дорогу, — иди.

Окинув его непонимающим взглядом я вышла из комнаты. И могла ведь промолчать, могла вернуться в свою спальню и спокойно уснуть, но нет, чёрт дёрнул ляпнуть:

— Я подумаю над предложением Оберон.

— Называй меня Ефимом.

— Посмотрим, как будешь себя вести. — Было моими последними словами этой ночью.

Уже лёжа в постели, я била кулаком невинную подушку, ругая себя, на чём свет стоит.

Бесхребетная идиотка! Он снова сделает мне больно, и оставит у разбитого корыта. А я буду продолжать верить, как глупая принцесса из сказки, думая, что яркое красное яблоко не отравлено. Он опять заставит меня вкусить яда, рано или поздно.

Ты отравишь меня постепенно,

Заставляешь любовь гнать по венам.

Сердце переполнится кровью,

Взорвётся мучительной болью.

Уступая себе, своей гордости,

Сломала меня, не видя подлости.

Получить бы немного тепла,

Которое подарить могла ты одна.

В порыве чувств разрываемых меня,

Я шёл вперёд день ото дня.

Наслаждаясь всем, чем одарён судьбой,

Проиграл я, обеденный лишь тобой.

Глава 15

Временное перемирие

Следующие две недели стали решающими в моей жизни. Они поставили точку во всех сомнениях и неурядицах, но обо всём по порядку.

"Веселье" началось утром следующего дня. Я проснулась чуть позже обычного, но как раз вовремя к завтраку. Мама сидела как царица во главе стола и постоянно хваталась за голову, ноя, что она у неё раскалывается, и проклиная папу и остальных, что позволили ей напиться. Себя она виноватой не считала от слова совсем. Так за столом помимо родителей я встретила Аделину, скромно поедающую фруктовый салат и Ефима, который смело сел рядом с моей мамой. Он давал ей советы как "убить" похмелье, чтобы оно больше не напоминало о себе и своих последствиях.

Глубоко вздохнув и пожелав себе удачи, я вошла в столовую, присела рядом с папой, пожелав всем доброго утра и приятного аппетита. Мне хотелось оставаться невидимкой абсолютно для всех присутствующих, потому что разговоры о вчерашнем дне меня не прельщали. Мама станет настаивать бросить Егора, ведь он агрессивный по её словам бабуин, и в любую минуту может выбить мне пару зубов, однако я была иного мнения, хоть вчера он его умудрился немного пошатнуть. Как бы там не было, я собиралась придерживаться своего выбора, признавать, что я могла ошибаться, совершенно не хотелось.

— О, моя дочь проснулась, ты чего так поздно? На работу опоздаешь, — как обычно без настроения заявила мне мама, думающая, что я обязана работать с утра до ночи без выходных.

Если бы я знала, что именно во взятые мною выходные, которые накопились у меня с самого начала работы, приедет Ефим, сразу передумала бы. Но теперь ничего не поменять, придётся терпеть.

— У меня отгулы, — припомнила я ей информацию, которую говорила пару дней назад.

— Опять бездельничать будешь, — покачала головой она, и снова схватилась за неё, — чёртов алкоголь, чтоб ему провалиться.

— Выпей лекарство дорогая, тебе поможет, — попытался внести разумную лепту папа, но мама подборщица таких методов лечения, поэтому всеми силами отрицала таблетки, по её словам написанные одним мелом.

— Не буду. Само пройдёт.

— Тогда не жалуйся, — посетовал он, — Ефим возьми ещё, ты так мало кушаешь.

— Благодарю, дядя Костя, но я, правда, не хочу. Вы меня кормите на убой. — Отшутился парень, я лишь хмыкнула. Пижон.

— На тон тише прошу, — схватилась за виски мама, — разорались как два попугая.

— Ох, извините леди Ди, я такой шумный, — признал свою "вину" Ефим, хотя говорил как обычно, — видимо я привык повышать голос. Излишки профессии, наверное.

Лицемер. Так и хотелось засунуть ему в рот пирожное, лежавшее на симпатичной разноцветной тарелке в центре стола, чтобы заткнулся.

— Боже, — воскликнула Аделина, смотря на наручные часы, — мне надо в университет. Я дико опаздываю. И ехать от вас неимоверно долго.

— Что за… Убавь громкость Ангелина, ты мешаешь мне сосредоточиться на еде, — упрекнула её моя мама.

Я хихикнула. Забавно получается. Мама впервые за несколько недель отстала от меня и пристала к другим. Не так уж и плох приезд мега звезды. Он к нам бонусом свою сестрёнку приволок, жизнь удалась. В кое-то веки я могу нормально поесть без подколов матери.

— Я Аделина, — поправила девушка.

— Думаешь, мне не всё равно? Хоть Марья Ивановна, плевать с высокой колокольни. Главное закрой пасть, — для наглядности мама показала, как ей это сделать на своём личном примере.

— Вы такая строгая, я привыкла к уважительному обращению, — пожаловалась сестра Ефима и затолкала в рот кусок яблока.

— Мама не настолько строга, как тебе могло показаться, — встала я на защиту матери, хотя она совсем в этом не нуждалась, — у неё просто на просто специфическое чувство юмора. Мы с папой уже привыкли и воспринимаем всё как шутку, да па?

— Верно, подмечено дочь, — согласился со мной отец, и обратился к гостям, — не обращайте внимания на нашу Диану Вадимовну. Она добрый души человек.

Мама скривила лицо, смотря на мужа.

— Костик тебе, что опять денег на надувную лодку не хватает? — вспомнила она, как недавно старая папина лодка лопнула прямо в воде, и тому пришлось возвращаться на берег самому.

— Нет, что за глупости. Я сам куплю, не нужны мне твои деньги Диана, я просто говорю что думаю, — попытался отбелиться он, но я поняла, что денег на лодку всё-таки не хватает.

— Вот же проклятье, — вскочила со своего места мама, — я на работу опаздываю. Заболтали ироды.

— А можно я с вами? — обрадовалась Аделина.

— Куда? На работу? Нет, милочка, эскорт услуги в противоположной стороне, — как всегда была "добра" мама.

— Не на работу, а в университет.

— Мне некогда с тобой возиться.

— Да я не потревожу, подбросьте меня до остановки, а там уж я сама доберусь, — не отставала Аделина.

— Я вызову нам такси сестрёнка, не наглей. Тебя итак приняли здесь как принцессу, — будто издеваясь над Аделиной, заметил парень. М-да, спать бедняжке пришлось сначала в кресле, потом она перелегла на диван, но тоже не менее жёсткий.

— Я могу подвезти, — вклинился папа.

— Нет, не можешь Костя, машина сегодня за мной, так что так и быть, поехали Альбина, — подхватив свою элегантную бежевую сумочку, мама направилась на выход.

— Спасибо тётя, — догоняя ее, благодарила Аделина.

Когда двое из нашей компании покинули дом, стало гораздо тише.

Люблю когда так. У нас с папой всегда в доме царит гармония и равновесие, но стоит вернуться с работы маме, и начинается бедлам. То не сделали, это не сделали, кошмар! Я собиралась уже продолжить поедать свой завтрак в полной тишине, как Ефим, не знающий о наших немых правилах, заговорил:

— И давно вы рыбачите дядь Кость?

Папа оживился, поговорить о рыбалке он был не против. В последнее время так совсем помешался на ней. Три лодки загубил, а улова никакого, зато уверял нас с мамой, что всё под контролем. К сожалению, контролем там и не пахло.

— Недавно. Мой друг с работы посоветовал мне так расслабляться, вот я и взял с него пример.

— Хороший пример, да Саш? — стрельнул он в меня глазами.

— Наверное, откуда мне знать? — пожала я плечами.

— Я бы тоже с удовольствием порыбачил, но времени совсем ни на что не хватает. Утомительно постоянно работать, ваш друг прав.

— Занятие интересное, увлекательное, и я даже с берега неплохо улов делаю, но стоит мне сесть в лодку, так начинаются беды. Третья за месяц прохудилась, — подтвердил мои мысли папа.

— Может они бракованные? — предположил Ефим.

— Не бракованные они, — вставила я слово, — просто папа постоянно натыкается на коряги.

— И такое случается, — кивнул Ефим, — надо выбирать проверенные места. Может, мы с вами как-нибудь порыбачим?

— Какая чудесная идея Ефим, если будет время я с радостью, — заулыбался папа, ему понравилось, что гость проявил уважение к новому увлечению.

— Замётано, — протянул он ладонь отцу, а тот как следует, её пожал.

— Ефимка ты настоящий мужик, — как сына приобнял он музыканта.

Я сидела, смотрела на представление, и не могла понять, зачем наш артист так старается? Что он хочет этим добиться? Неужели ему внезапно так понадобилось расположение моих родителей?

— Чем собираешься, сегодня заняться Ефим? — полюбопытствовал папа, когда, наконец, перестал обнимать парня.

— Я пока не думал. Дел нет.

— Сашка ты слышала? — воодушевленно пропел отец, — нашему гостю скучно, надо бы исправить.

— Я что клоун, по-твоему, пап?

— Скорее клоунесса, — усмехнулся мистер совершенство.

Папа рассмеялся.

— Мне всегда нравилось, как вы друг над другом подтрунивали, это забавно, — смотрел он то на меня, то на Ефима.

— Ничего забавного, — обиделась я. Хотя скорее наигранно надулась.

— Слышал, сегодня в городе будет проходить какой-то концерт в центре, Сашка своди Ефима. Сама повеселишься и его порадуешь. А-то хмурая ходишь, как пить дать заболеешь, — припомнил папа о дне мёда.

Странный, по-моему, скромному мнению праздник. В центральном парке каждый год в конце мая устраивался фестиваль мёда, каждый мог прийти и попробовать разные сорта, и совершенно бесплатно. Хотя нет, на входе всё же нужно было расчехлить свой бумажник, но насколько я помнила плата там не высокая. Помимо халявных лакомств, на фестивале выступали разные артисты местного городского разлива. Ничего необычного, типичные бабульки певички, ну и парочка молоденьких ансамблей состоявших в основном из школьников, как девочек, так и мальчиков.

— Точно, а я и забыл. Раньше мы всей семьёй туда ходили, было весело, — придался приятным воспоминаниям из детства Ефим.

— Вот-вот, Сашка выходная, а ты так вообще в отпуске, сходите, — будто подталкивал нас друг к другу папа. — А мёд лучше первым делом липовый пробуй, и прикупи для меня баночку, если решитесь пойти, — обращался отец почему-то не к своей родной дочери за просьбой, а к Ефиму.

— Здорово, — проникся Ефим, — Саш пошли?

Я замялась. Никуда идти я сегодня не собиралась. Планы были совершенно противоположные предложенному походу на фестиваль. Я собиралась позавтракать, прибраться и сесть смотреть свой любимый сериал. Специально ждала целый месяц, чтобы вышло сразу несколько серий, а теперь моим планам не суждено было воплотиться в жизнь. Но если подумать, я давно не выходила в свет, то есть на вечеринки или общественные мероприятия, и было бы неплохо развлечься.

Одна сторона медали мне нравилась. Я могла провести время с Ефимом и насладиться его обществом, но вторая сторона могла меня уничтожить. Я помнила о взаимоотношениях близнецов, и если Егор узнает (не дай боже) о том с кем я провела день, он задавит меня своей ревностью и расспросами. Я хоть и терпеливая, долго коплю в себе весь негатив, который как яд впитывается мне в кожу, однако потом я не выдерживаю и взрываюсь. С Егором чаша моя скоро может переполниться, и из-за моего взрыва могут пострадать наши отношения. А я ведь так старалась, долго заставляла себя полюбить его, и когда у меня получилось, снова всё испортил один наглый музыкантишко.

— Мне надо подумать, у меня были планы, — стала я искать оправдания, но сама себя лишь проклинала. Внутри всё так и горело согласиться и не выпендриваться, но я из-за чувства гордости не могла сделать этого так быстро.

— Сашка ну о чём речь? Какие планы? Ефим к нам приехал впервые за пять лет, неужели твои планы важнее нашего гостя? — настаивал отец.

— Пап, ты тоже меня пойми, откуда мне было знать о приезде Ефима, — от произнесенного мною имени, я вздрогнула, — мои планы важны для меня.

— Ну и что ты собиралась делать? Как обычно целый день валяться на кровати и смотреть сериалы? — вычислил меня папа, без особых усилий. Он знал меня лучше, чем кто-либо.

— И не только. Мне убраться надо, мама вернётся, три шкуры спустит. Ты её, не знаешь что ли?

— Не беспокойся дочка, я сам всё приберу, мама ничего не заметит. А тебе выпала такая возможность поднять себе настроение. Ефим ты же присмотришь за моей дочуркой? — в глазах папы читалась уверенность, он просил только ради приличия, не сомневался в музыканте.

— Кто если не я, — утвердительно заявил тот.

— Отлично, решено, — поднялся папа, и стал собирать грязную посуду, — я приберусь, а ты милая дочка собирайся, праздник начнётся совсем скоро.

— Ну, пап! — простонала я.

— Ничего не желаю слышать, — понёс родитель тарелки на кухню, чтобы там и помыть их. От домработницы мы отказались, когда настали проблемы с деньгами, пару лет назад, поэтому теперь сами выполняли работу по дому.

Оставаться надолго наедине с Ефимом я не собиралась, по крайней мере, не сейчас, поэтому встала следом за папой, и хотела вернуться в комнату. Всё-таки где-то в области грудной клетки поселилось волнение, приятное и волшебное. Я отказывалась от похода на фестиваль, но рада была, что папа настоял. Если бы он не сделал этого, я наверняка бы взорвалась и согласились сама, опозорившись перед Ефимом.

— Ты куда? — обронил он вопрос мне в спину, когда я поднималась по лестнице.

— В комнату, хочешь со мной?

Ефим громко усмехнулся.

— А если я скажу: да? Ты не боишься, что иногда начинаешь перебарщивать, и это может навредить тебе Саш?

— Навредить мне можешь только ты, — бросила я ему, пусть почувствует неприязнь, так мне станет лучше.

— Ты не права, — дались ему с трудом слова.

— Мне без разницы, я хочу уйти в комнату, разрешишь?

— Мы разговариваем спина к спине малышка, как ты думаешь, развешаю я тебе покинуть столовую или нет? — я чувствовала в его словах желание зло пошутить, но никак не реагировала. Не стоит вестись на провокации, он того не заслужил. Если я поведусь, мне придётся с ним разговаривать, и много. Сомнения мне не к чему. А именно к ним и приведёт наша с ним беседа.

"Малышка" — резанула слух. Ненавижу, когда ко мне так обращаются. Вернее с этим, словом у меня связаны неприятные ассоциации из нашего общего прошлого. Время "малышек" и "мелких" прошло, мы выросли, и нам не стоит так фривольно друг к другу обращаться.

— Обращайся так к своей подружке актрисе, — вспомнились мне новости годичной давности, где я узнала о новых отношениях Оберона и начинающей актрисы Алии Спенсер.

— О, так ты в курсе? — развернулся ко мне парень, и довольной ухмылкой похлопал в ладоши, — как приятно, что ты не забываешь обо мне. В сердце, будто цветок распускается от услышанного.

— Не желаю больше тратить на тебя время, — продолжила я подниматься по лестнице. Хотела поскорее уйти, чтобы не услышать ничего, что могло заставить меня поменять своё решение, однако Ефим не был бы собой, если промолчал.

— А придётся малышка. Сегодня ты не отвертишься.

Мне пришлось послушаться отца и подготовиться к празднику. Я сделала это не из-за принуждения или просьбы папы, мне захотелось показать, кого лишился этот выскочка, когда бросил меня. Глупый поступок, я бы даже сказала детский. Взрослый человек никогда не стал бы заниматься подобной ерундой, но я мечтала сделать парню так же больно как он мне когда-то. Не мне одной страдать. Таким образом я поступила из чистого упрямства.

Так я никогда раньше не наряжалась и не красилась. Мне нравилось выглядеть красивой, когда я накрашена, но заниматься этим было всегда в тягость. Будто я тратила время в пустую, да и удовольствия макияж мне мало приносил. Егор же настаивал, чтобы я выглядела как с обложки журнала, и мне приходилось стараться ради встреч с ним. Без него, я позволяла себе делать то, что захочу.

Надев чёрный топик, и джинсвую юбку, навела марафет. Настолько красиво насколько умела. Стрелки мне редко поддавались, но в этот раз они вышли даже ничего. В конце, воспользовалась любимыми фруктовыми духами. Образ завершила своими любимыми ботфортами. Их я надевала кране редко, Егор запрещал, мол, их носят только девушки лёгкого поведения. Я же так не считала. Осмотрев себя я повеселела, выглядела отлично, даже прическу которую я сделала только ради того чтобы нанести макияж, и чтобы волосы не мешались, решила не менять. Она вписывалась в мой бунтарский образ. Два выразительных колоска спадали мне на плечи, и выглядели по-домашнему.

Закончив с приготовлениями, повесив клатч на длинном ремешке, себе на плечо я вышла из комнаты, в которой два с половиной часа наряжалась. Ефим заранее предупредил меня, что и ему неплохо было бы переодеться, поэтому нам нужно было по пути на фестиваль ещё и к нему заехать. Я естественно протестовала, но кто бы послушал.

Он ждал меня на улице, возле вызванного заранее такси разговаривая с моим отцом. Ефим первым увидел моё преображение и смог оценить по достоинству. В его случае, в честь моего появления раздался свист. Папа отреагировал на него, и развернулся ко мне.

— Дочка, такая красотка, ей богу, уведут, — стал цокать он, — смотри Ефим, чтобы нашу Сашку никакой парень не украл. Ей же ещё замуж за Егора выходить.

Музыкант промолчал. Я заметила, как он нервно сглотнул, и опустил глаза вниз. Тема брата его задевала, и настроение мигом улетучивалось. От его внезапной реакции, сердце моё кольнуло, и мне захотелось прижать парня к себе, утешить и даже поцеловать.

Какие глупости только не лезут, в мою пустую голову.

— Я верну Сашу в целости и сохранности, — быстро взял себя в руки Ефим, и открыл передо мной заднюю дверь такси, — присаживайся.

— Уж постарайся, — не заметил, что расстроил гостя папа, и продолжил вести себя как обычно.

Половину дороги до дома Ефима, а вернее его съёмной квартиры, мы ехали молча. Я подумала, что он сядет рядом, но парень выбрал место впереди. Почему-то сей факт задевал моё самолюбие. От меня, что плохо пахнет? Я ему настолько противна? Что-то вчера вечером он вёл себя иначе. А может у нашей звёздочки раздвоение или даже разтроение личности?

Если мы помалкивали, таксист нам попался говорливый, и пытался завести диалог, который вполне успешно был закончен Ефимом. Утренний настрой парня сильно поугас, видимо пожалел, что ввязался в эту аферу.

— Куда едете молодёжь? — пристал мужичок лет шестидесяти с выразительными седыми усами и яркими голубыми глазами.

— В центр, — сухо ответил ему музыкант.

— На праздник?

— Нет.

— А куда?

— Вам-то какая разница господин таксист, ваша работа катать пассажиров с места на место, и лучше молчать, — разозлился Ефим.

— Ишь, каков, ваш парень? — переключился на меня таксист.

Я отрицательно замотала головой.

— Я не её парень, — подтвердил он, — я её муж. Мы поссорились, вы разве не видите?

Глаза мои стали похожи на пятаки. Что несёт идиот? Совсем чокнулся со своей звездной болезнью? Я хотела было стать протестовать, но с другой стороны, мы больше никогда не встретимся с ним, какая разница, что он там подумает. Хрен с ним, пусть наша звезда веселится, может немного оттает.

— Скажите, у вас есть семья господин?.. Простите, имя не знаю, — не дал он тому и слова вставить, как продолжил, — так вот, в семьей часто случаются неурядицы, и люди порой не сходятся во мнениях, и мы с моей драгоценной не сошлись. Теперь сидим и we are offended.

— Чего? — не понял таксист.

Мне стало смешно. Вот чудной.

— Он говорит: мы обижаемся друг на друга, — перевела я.

— Так я и сказал, смысл повторять? — обернулся ко мне Ефим и прожёг взглядом.

— Ты сказал на английском дорогой муженёк, — не могла сдержать я улыбку. А приятно играть в подобного рода игры.

— Я сказал? — не поверил Ефим. — Не дури меня жёнушка.

— Точно-точно, — подтвердил мои слова таксист, — и я слышал. Ничего не понял, вот и переспросил.

Ефим окинул нас с водителем глазами полными непонимания. Словно мы двое сумасшедших пытаемся ему доказать что видим инопланетян на соседнем сиденье.

— Ладно, у меня нет сил спорить, — отрёкся он от дальнейшего разговора, — начальник, когда доедем, я опаздываю.

— Мы опаздываем, — поправила я парня, и влезла между водительским сиденьем и пассажирским, смотря вперёд.

— Какая красивая у тебя жена, цени её, — добродушно улыбнулся водитель Ефиму.

— Ценю, — неохотно кивнул молодой человек.

— Он врёт, — решила я подлить масла в огонь, — постоянно меня обижает. Представляете, как-то, раз он унизил меня перед всеми нашими друзьями, выбрав другую, у меня тогда чуть сердце не остановилось.

Мне вспомнился случай из школы, когда вместо меня он выбрал какую-то сучку. Ефим видимо тоже вспомнил, и посмотрел мне в глаза, пытаясь задать немой вопрос "для чего ты это сказала?" Я молча пожала плечами и наслаждалась своей мини-победой.

— Нехорошо так поступать мил человек, ты должен оставаться джентльменом, а не поддаваться грешным порокам. Я женат уже двадцать три года, и ни разу не посмотрел на сторону. Тебе мой дружеский совет: будь внимательным и заботливым мужем для своей супруги, и тогда она ответит тебе взаимностью.

— Учту, — потёр он глаза и стал всматриваться вдаль, — сколько ещё ехать?

— Минут десять, не больше, — пообещал водитель.

— Поскорее бы покинуть этот жаркий ад, — открыл окно Ефим, и подставил лицо на встречу с ветром. — Кстати жена, ты ещё не сварилась в своём мега прикиде?

— Нет, муж, не волнуйся, — специально ущипнула я его за щёку, и довольно больно. Пусть поймёт как это неприятно, не ему одному надо мной издеваться.

— Не трогай меня Саш, — отмахнулся парень.

— Не нравится? А мне, думаешь прикольно, когда ты так щиплешь? — возымела я успех в своей мести. Наедине, я так никогда не поступила бы, но пока мы находились в автомобиле с пожилым мужичком можно и подоставать Ефима.

— Окей, я так больше не буду, — вспылил он, а водитель только порадовался нашим "сладким отношениям".

— Молодёжь, — сказал таксист, как только мы покинули авто, — счастья вам.

Ефим что-то пробубнил себе под нос, но я не расслышала. Наверняка, там одни неприятные слова. Мы поднялись на лифте на седьмой этаж, он открыл дверь, и всё это происходило в полнейшем молчании. Мне с каждой проведённый рядом с ним минутой становилось всё неудобнее и неудобнее.

— Прошу, — пропустил он меня внутрь.

И что я творю? Вдруг совершаю очередную ошибку, доверившись ему? Стоит ли входить в квартиру?

Была, не была. Я неуверенно перешагнула порог, и мы оказалась в просторной квартире, обставленной по минимуму.

— Придумай себе занятие, пока я буду собираться, — не стал он обременять себя идеей, как быть гостю пока хозяин отсутствует. Гостеприимство у него не самый развитый навык. Мог бы и чай предложить.

— А сколько обычно мировые звёзды тратят времени на подбор шмоток? — решила я немного покапать ему на нервы.

— Сколько надо, — направился он в сторону своей очевидно спальни, в которой ни разу не спал. Парадокс. — Я же не спрашивал, сколько ты будешь наряжаться, и не ныл, вот и ты Саня не ной.

— Саня? Я тебе, что какой-то алкоголик со двора? — а вот меня он подловил.

— Ты хуже, но я буду учтив и промолчу, всё не отнимай у меня время, — и дверь захлопнулась.

Это ещё кто у кого отнимает. Совсем обалдел. Считает себя самым важным? Ему бы полечиться в психиатрической больнице, думаю, и звёздную болячку вывести смогут.

Делать нечего, мне пришлось ждать этого павлина целых сорок минут. Ладно, мы девушки не можем выбрать себе наряд, постоянно меняем решения, но он-то парень, у них обычно как бывает, раз-два и готово. Егор, например, одевается всегда очень быстро, десяти минут ему вполне хватает, не считая конечно банные процедуры.

От скуки я уселась в ближайшее в зале кресло и стала просматривать страницу Оберона в популярной социальной сети, где обычно выкладывались одни фотографии и писались длиннющие посты на определённые темы. Всё на английском, и всё вылизано донельзя. Слишком идеальный профиль, не единой рекламы, сплошная смазливая рожа артиста. Порой встречались коллаборации с другими популярными актёрами, певцами и моделями. Фото с девушками меня особенно бесили, все какие-то перекаченные ботоксом куклы, фу! Дошла и до фото с нынешней девушкой Алией Спенсер. А фамилия-то какая, графская. Что-то мне подсказывает, что никакого отношения девчонка к английским аристократам не имеет вовсе. Станут они заниматься такой фигнёй как съёмки в голливудских фильмах.

За просмотром фото Алии, я совсем увлеклась миром шоу-бизнеса, и не заметила, как рядом со мной материализовался наш принц.

— На что засмотрелась? — его обволакивающий голос заставил меня вынырнуть из мира соцсетей.

Телефон я тут же отключила, чтобы он ненароком не обнаружил, что я как последняя идиотка просматриваю фото его подружки. Вот потеха была бы.

— На фотки природы, обожаю их. Умиротворяет, знаешь ли, привносит в душу равновесие и тепло, — размыто пояснила я, признаваться в своём шпионаже я не собиралась, иначе его чувство собственного достоинства взлетит до небес.

— Сделаю вид, что поверил, — скептически приподнял он бровь, — как я тебе? Соответствую твоему стилю? Думаю, мы как два сапога, с единственным отличием ты сапог женского пола.

Его сравнение меня позабавило, но улыбаться и показывать своё расположение я не стала.

Выглядел Ефим обычно, по сравнению с теми образами, в которых выходил на сцену. Да я иногда посматривала его концерты, и клипы там парня наряжали как настоящего бандюгана или дьявола, и мне не слишком нравилась вся эта вычурность. На нём были надеты рваные чёрные джинсы и майка того же цвета с известным во всём мире брендовым логотипом, а так же в тон ко всему кроссовки с единственной белой деталью подошвой.

— И на десерт, — Ефим накинул на себя кепку, — как считаешь, мне нужны очки?

— Зачем? — не поняла я.

— Вдруг узнают, — он горестно выдохнул, — так не хочется.

— Идти на фестиваль? — взбодрилась я. Неужели у меня получится посмотреть любимый сериал?

— Нет, не хочется быть узнанным. — Опроверг он мои догадки, — но с другой стороны мы же в России, и вряд ли люди посчитают, что в их городе гостит Оберон, я верно выразился?

— Да, сказал бы мне кто, я бы его сумасшедшим посчитала. Увидеть тебя в центральном парке равносильно как встретить Джонни Деппа в туалете торгового центра "Вселенная", — припомнила я один популярный в городе ТЦ.

— Это комплимент? Я не очень понял, что ты имела в виду, — растерялся артист.

— Это констатация факта, — поднялась я из кресла и направилась к выходу из квартиры, — не волнуйся Оберон, даже если в тебе узнают мировую звезду, они вряд ли поверят своим глазам. Посчитают похожим.

— Да, ты права, — быстро согласился парень, — но очечки я всё равно захвачу. Пригодятся.

— Главное мозги не забудь, а очки можно и на празднике купить, какие-нибудь крутые, сделанные в стиле банок с мёдом, — стала фантазировать я, когда мы покинули квартиру, называемую Ефимом апартаментами. Совсем крыша съехала у мистера вселенская заноза.

— Идея хорошая, обязательно куплю, потом подарю своему менеджеру, и заставлю везде носить. Будет самым блатным в штате, — мои шутки он постоянно пропускал мимо ушей, талдыча о своём.

— Что за жаргон Оберон? — спросила я в лифте.

— Лучше называй меня Ефимом, — попросил музыкант, — но если не нравится, придумай любое другое имя. Главное не Обероном.

— Не нравится собственная кличка?

— Во-первых, не кличка, а псевдоним; а во-вторых, как ты уже заметила, люди посчитают тебя crazy girl. Моя репутация будет страдать из-за твоих выходок. Веди себя прилично мелкая, усекла?

— Усекла, павлин.

На моё данное ему прозвище он только нежно улыбнулся. Дурак!

— Саш, я не хочу, чтобы на празднике мы с тобой вели себя как два врага.

— И что предлагаешь мистер — "я лучше всех"?

— Временное перемирие? — шепнул Ефим, словно боясь, что от сказанного им на нас рухнут стены.

— Даже так? — изобразила я что удивилась, но идея мне пришлась к душе.

— Временное, — подчеркнул парень, — только на день.

— Ну, если только на один день, — согласилась я, притворяясь, что делаю ему одолжение.

Он протянул мне мизинец и как маленький мальчик предложил закрепить наш союз. Я не могла не улыбнуться. Что за детские глупости? И всё равно протянула свой пальчик в ответ.

Давай сыграем с тобой в любовь,

В такую яркую, чтоб забурлила кровь.

В тайную, незабываемую,

В светлую, недосягаемую.

Снять все звёзды с неба для тебя,

Моя глупая фантазия.

Не отказывайся играть по моим правилам,

Ведь ты ещё не знаешь.

Что в моих мыслях постоянно блуждаешь,

Целуешь, обнимаешь и нежно ласкаешь.

Скрыться от тебя, спрятаться от чувств,

Невозможно, я просто не смогу!

Глава 16

Фестиваль мёда

В итоге нам опять пришлось ждать новое такси, Обероша не позаботился заранее, об этом, и сам тужил. Простояв под жаркими лучами солнца, примерно минут тридцать, а по ощущениям весь час, во двор заехала потрёпанная "лада". Меня пробрало на смех.

— Чего ты ржёшь? — не врубился Ефим, и поглядывал на меня как на человека, про которого обычно говорят: "смех без причины, признак дурачины".

— Смотри Оберон, видишь ту красотку, — пальцем я показала ему на приближающееся к нам разбитое такси.

— И что?

— За нами едет. А кряхтит как. — Откровенно издевалась я, видя как лицо парня вытягивается. Кажется, мировая знаменитость давно не каталась на подобном транспорте советских времён. — Жду не дождусь твоей реакции, когда ты сядешь в машину.

— Это не наша машина, — стал отнекиваться он, — я заказывал "комфорт" а это что? Что?

— Это "люкс", — покачивая ногой, сидя на лавочке я ликовала. День удался, моё настроение поднималось с каждым нервным подёргиванием глаз у Ефима.

— Ты устроила? — посчитал он меня виноватой, — решила меня с ума свести мелкая?

— Надо мне, держи карман шире, павлин разукрашенный. Я слишком ленива, чтобы строить против тебя козни, — поднялась я и помахала водителю, который явно заплутал.

Тот кажется, оживился, поняв, куда точно ему следует подъехать, и устремился к нам. Я выразительно приподняла брови. Так и хотелось ему сказать "видишь, тебе конец мальчик". Когда "лада" притормозила рядом с нами, из окна выглянул мужчина средних лет, и окинул нашу парочку задумчивым взглядом.

— Вызывали? — басисто поинтересовался он.

— Нет.

— Да. — Одновременно выдали мы, понятно кто что ответил.

Я согласилась с предположением водителя только из вредности.

— Так нет или да?

Из салона несло дымом, и кое-чем ещё неприятным, я было хотела всё-таки изменить своё решение, как Ефим меня опередил.

— Вызывали, — посматривая на меня с ехидством, согласился парень, и отрыл передо мной дверь.

Мне пришлось сесть в прокуренную и грязную машину, а рядом со мной плюхнулся и Ефим. Ему, казалось бы, стало всё равно, он выглядел даже весёлым. Всю дорогу таксист не умолкал, а Ефим ему поддакивал, одна я в итоге страдала. Хотела открыть окно, чтобы хотя бы немного почувствовать приятный запах улиц, но водитель заявил, что ему продует спину, и пришлось его закрыть. Пока мы ехали до центрального парка, мои фруктовые духи скончались, не в силах и дальше соседствовать с запахом дыма и чем-то ещё мерзким, что я до последнего не смогла разобрать.

Когда мы наконец-то покинули обитель "угарного газа", я смогла вздохнуть полной грудью, благодаря вселенную, что позволила мне выжить. Ефим по-братски попрощался с водителем, и когда тот уехал, посмотрел на меня с долей иронии.

— Думала, я откажусь от поездки в обычном старом авто, из-за своей новой жизни? Ну как? Съела? Не отказался.

— Гордись собой, — не могла я надышаться.

В этот момент на телефон Ефима пришло сообщение. Прочитав его, парень истерично зашёлся смехом.

— Сука, — не мог остановиться он, будто смешинка в рот попала.

— Ты чего? Доктора позвать?

— Мне таксист написал. Спрашивает: как долго ему ещё нас ждать. Тот самый, который и должен был отвезти.

— Серьёзно? — не поверила я, и рефлекторно вырвала смартфон из его рук. В сообщении из приложения действительно значилось то, что Ефим мне и зачитал. — Упс! Теперь ты меня прибьёшь да?

— Сложный вопрос, — отобрал он телефон, и убрал в задний карман джинс. — Пока можешь жить, но только потому, что я хочу повеселиться.

— Какой щедрый, спасибо за данное мне время, постараюсь воспользоваться им по достоинству, — наигранно поблагодарила я.

— Из-за твоей оплошности мелкая, ты будешь ходить у меня по струнке. На сегодня я твой босс. Не спеши радоваться, я делаю это из личных нужд, — будто не видел он ничего странного в происходящем.

Со стороны входа в парк слышалась музыка, а так же женский вокал, видимо фестиваль шёл полным ходом. Ефим подал мне руку и приглашающе посмотрел на вход.

— Не вопрос, я заплачу, благо деньги у меня имеются, — без проблем согласилась я.

— Ты дурная Саш? Руку мне дай, а то потеряешься, и украдут такую красоту, — припомнил он слова моего папы.

Господи, и откуда мне знать, что он просит взять его за руку? Обычно с протянутой рукой милостыни просят, вот я и отреагировала по привычке.

За руку мне его брать не хотелось, мало ли что учудит моё безумное сердечко. Ему не к чему испытывать столько мощные перепады, иначе я не выдержу, и вся тщательно выстроенная мною стена рухнет. Я в последний раз бросила взгляд на раскрытую и привлекательную (к слову музыкальную) ладонь, и пройдя мимо него, направилась к кассе, чтобы купить два билетика на фестиваль.

— Я не понял, — раздалось недовольное у меня за спиной, — Саш, когда я стал невидимкой?

— Минуту назад, — ответила ему, и вежливо спросила у кассира сколько будут, стоит билеты.

Как я и рассчитывала они оказались не слишком дорогими, поэтому я без всякой задней мысли, достала кошелёк и стала отсчитывать купюры.

— Вы платите? — спросила меня кассир.

Я опешила. А что, есть, кому ещё заплатить? Что за странная леди?

— Я.

— Извините, я подумала, ваш молодой человек заплатит.

— Нет, он мне не молодой человек, мы просто… — Я запнулась. А кто мы друг другу?

— Муж и жена, — влез Ефим, отталкивая меня от кассы, — у нас общий бюджет. И кстати миссис, а какое вам дело кто бабло в кассу несёт?

— Ефим отойди, — попыталась я поступить с ним, так же как и он со мной, но в отличие от меня, тот стоял неподвижно, словно прирос к асфальту.

— Никакого, — растерялась несчастная женщина. Похоже, она успела пожалеть о сказанном, парень, так настойчиво вопрошавший у неё, пугал.

— Отлично, — обрадовался непонятно чему артист, — давайте ваши билетики… Спасибо миссис, а это вам.

Я выглянула через плечо, и увидела, что наш прынц отсыпал нехилую сумму в виде долларов.

— Молодой человек, мы принимаем только рублями, — снова потерялась она. Бедняжка, мне хочется ей посочувствовать. Тяжело, наверное, обслуживать такого идиота как Ефим.

— Что за фигня? Я забыл обменять, — стал раздумывать парень как выйти из сложившейся ситуации.

Я нашла выход вместо него, и просто положила перед кассиром нужную сумму, которую наскребла. Специально отсчитывала рубль к рублю, чтобы закончить всю эту ерунду, и поскорее попасть на праздник.

— Спасибо, — возликовала женщина, и готова была молиться на меня, — хорошего отдыха молодые люди.

— Не справедливо, — ворчал Ефим, когда мы, наконец, оказались на территории парка.

На его нытьё я никак не отреагировала. Пока мы шли по выложенной плитке, я рассматривала украшения фестиваля. По пути нам встречались киоски с мёдом, с самыми разнообразными вкусами. Я собиралась прикупить кое-что для себя, может в подарок Егору, хотя он вряд ли оценит. Сладкое парень не любит. Однажды мама на этот счёт заявила: "спроси лучше у него, что он любит, думаю, не составит труда ответить. Я тебе отвечу: себя". Я старалась пропускать подобные заявления мимо ушей.

Как ни странно местное убранство, завлекло мою ручную звезду, он рассматривал каждое украшение, каждый шарик и фонарик словно видел впервые, и боялся, что больше не сможет насладиться видом. Мне оставалось только радоваться тишине и умиляться с его восторженных глаз. Я совсем забыла их цвет, на сцене он часто надевал линзы, а сейчас выглядел так невинно со своими шоколадными радужками. Мне повезло, что Ефим был полностью поглощён атмосферой происходящего, в противном случае, он не преминул бы меня подколоть.

Мы направлялись к сцене, где скопилось больше всего народа. Все неотрывно наблюдали за высокой в модном красном платье певицей, которая исполняла популярную народную песню. Голос у женщины мне понравился, слегка хрипловат, но всё равно звучащий уверенно и громко. Мне вдруг захотелось ей подпеть, но из-за присутствия Ефима я не стала. Других же людей не волновало чужое мнение, и они смело пели в такт музыке и артистке.

Пока я наслаждалась приятной мелодией и голосом вокалистки, Ефим медленно натянул на нос солнцезащитные очки. Вначале я не придала значения, надел и надел, может ему солнце в глаза светит, однако то, что парень стоял как статуя, не шевелясь, меня напрягло.

— Ефим? — потрепала я его за руку, — всё нормально?

— Вполне.

— Тебе не нравится? Можем уйти, — предложила я, и почувствовала приятный аромат чего-то сладкого. Я обернулась и увидела, что поблизости делают сладкую вату, и дети как им и полагается, окружили парня, который по очереди их обслуживал, делая из сахара произведения искусства.

— Мне кажется, меня узнали, — шепнул Ефим.

Я отвлеклась на вату, поэтому не сразу его расслышала.

— Говорю, те девушки странно посматривают в нашу с тобой сторону, — взволнованно произнёс Ефим, так и не сдвинувшись с места.

— Допустим, — согласилась я, хотя ничего странно не обнаружила когда посмотрела в сторону тех самых девушек подростков, — а ты чего застыл?

— Не хочу привлекать внимания, поэтому веду себя естественно, — было мне важным ответом.

Я хихикнула. Ага, естественно, я бы сказала сверхъестественно.

— Ты меня прости Ефим, но я сейчас разрушу твои надежды. Твоё поведение, кажется всем ещё более подозрительным, когда ты так вот стоишь и не двигаешься. Если бы я видела тебя со стороны, подумала, чокнутый, и похож на Оберона. А потом гнала бы, пока ты не свалился от усталости…

— Какой ужас, что за чудовищные мысли мелкая?

— Связала бы тебя и затащила в ближайший подвал, держала бы там, и делала все, что только приходит на ум свихнувшейся фанатке, — хищно продолжала я.

На мой дикий рассказ, Ефим соизволили повернуться.

— Ты меня не пугай, не надо, — снял он очки, и нацепил теперь на голову, которую венчала чёрная кепка. — Убедила.

— Наконец-то перестал дурью маяться, пошли сладкую вату лучше купим, — вмиг я изменилась в лице, и с улыбкой потащила музыканта к месту, где её собственно и делали.

Музыка сменилась, выступающий на сцене поменялся, а мы стояли в очереди за ватой. Ефим иногда загонялся по поводу окружающих его школьников, но я как могла, убеждала его что никому его высочество не сдалось, а если и сдалось будем уповать на психическое расстройство потенциальных преследователей.

Сегодня за все прелести жизни платила я, а Ефим ходил и скрипел зубами, мол, и как это так он опростоволосился? Забыл обменять доллары на рубли.

— Как ты тогда за такси заплатил? — спросила я, когда мы ели сидя на лавочке два огромных "цветка" сделанных из сладких ваты.

— По карте.

— А сюда чего её не взял?

Ефим невинно пожал плечами.

— Ты меня закружила, — нашёл он виноватую.

— Ну, естественно.

— Тебе нравится? — невпопад спросил музыкант.

О чём это он? О сладкой вате? Об этом я и спросила, но ответ меня поразил.

— Нет, наша прогулка.

Я задумалась. Нравится или не нравится, да какая, в сущности, разница? Мы просто составляем друг другу компанию, здесь ничего странного нет. Я частенько встречаюсь с подругами, и мы вот так же гуляем, что его так могло впечатлить? Неужели, мальчика так увлекли наши покатушки на такси? Или пение местных артистов театра?

— Обычная, — не знала я как лучше ответить. Ответила честно.

— Саш, я задам тебе вопрос?

— Задавай, — разрешила я, и чего это с ним? Так посерьёзнел. Его поведение стало меня настораживать.

— Я, правда, поменялся?

— В смысле?

Идиотский вопрос. Все мы со временем меняемся — это нормально. Может у него комплекс какой? Хотя вряд ли, раньше я подобного за ним не замечала.

— Леди Ди сказала мне, что я зажрался, зазвездился, — быстро поправился он. — Мы немного пообщались, что мне скажешь ты.

Его это так волнует? И почему я считала, что Ефиму всё равно на то что о нём говорят?