Дорога к себе

Глава 2. Новые друзья и новые враги

— Постой! — Эльдалин, захваченная рассказом Ломенара, до того сидела тихо, но тут уже не выдержала. — Ты сказал, что твоего отца звали… зовут Амартэль и что тебе от него достался кулон?

Юноша удивленно поднял голову, его глаза сузились.

— Ну да. А в чем дело?

— Можно посмотреть?

Пожав плечами, Ломенар достал украшение из-под рубашки. Снимать, однако, не стал, и девушке пришлось наклониться вперед, чтобы рассмотреть поближе.

Сомнений больше не осталось.

— Это же ориана, символ правителя клана, у моего отца такая же! — выпалила Эльдалин и осеклась: как она могла так глупо выдать себя! Однако собеседник, похоже, не обратил внимания на ее промах, думая о своем.

— Правителя клана, говоришь?

— Ты, наверное, знаешь, — заторопилась принцесса, — что простым амдарам… ну, то есть нам, запрещено носить украшения с драгоценными камнями, это привилегия правителей. По такому кулону их и узнают.

Ломенар неуловимым движением спрятал ориану обратно и прижал ее рукой:

— Что тебе известно о моем отце?

Эльдалин молчала, опасаясь подставиться еще больше, и он резко произнес:

— Говори!

— Если его имя Амартэль, то он правитель клана Агальмарита[8]. Именно агальмарит украшает твой кулон. Амдарских кланов всего семь, потому и у ориан по семь лучей… то есть кланов-то теперь уже шесть, наверное. Говорят, почти все Агальмариты погибли, потому что Амартэль… — девушка запнулась, глядя в темные глубокие глаза собеседника. — Амартэль преступил законы Стихий. Он пытался создать могущественное оружие, чтобы завоевать мир, но не справился с его мощью… Клан Агальмарита откололся от прочих более ста лет назад, они жили на Оссианде, а оттуда вести идут долго. У нас осталось всего несколько Агальмаритов, которые отказались последовать за своим правителем. Больше мне об Амартэле ничего не известно. Возможно, он еще жив. Я даже не знала, что у него есть сын!..

— Значит, преступник… — медленно проговорил Ломенар, словно пробуя это слово на вкус, и его рука снова сжала ориану под рубашкой. — Что ж, сын пошел по стопам отца.

Отныне для Лоэна началась новая жизнь. Он поселился в башне Рунара — ректор сразу взял мальчика к себе, хотя Академия предоставляла студентам общежитие. Впервые в жизни у Лоэна была своя комната — большая, светлая, с высоким расписным потолком и двумя огромными окнами. Мягкая кровать с горой подушек, гобелены на стенах, книжный шкаф… Лоэн быстро привык к тому, что все это теперь его, а чтобы попасть на занятия, ему нужно всего лишь спуститься по лестнице и перейти внутренний двор, где вокруг фонтана шелестят зелеными кронами деревья.

Благодаря занятиям с Филлит мальчик вместо подготовительного курса, обязательного для простолюдинов и чужеземцев, спокойно отправился на первый. Учеба нравилась ему, учителя были им очень довольны — он все схватывал на лету и вскоре обогнал сверстников. Занятия магией доставляли ему ни с чем не сравнимую радость, это было так же естественно, как дышать, — каждая частичка его тела оживала, он раскрывался, подобно тянущемуся к солнцу цветку. Заметив его интерес и усердие, Рунар стал заниматься с ним дополнительно, открывая ему все новые и новые тайны. Лоэн очень привязался к магу, да и тот полюбил его как родного. Поладили они и с Ройеном, секретарем и помощником Рунара, занимавшим небольшую уютную комнату на первом этаже башни. И хотя близких друзей среди однокурсников у полуэльфа так и не появилось, его никто не задирал и не дразнил — во всяком случае, не больше, чем кого-либо другого, и точно не из-за внешности. То ли благодаря более свободным взглядам жителей столицы, то ли потому, что будущих магов с самого начала приучали к разнообразию окружающего мира и к тому, что значит иметь дар и отличаться от других, но жилось Лоэну очень даже неплохо, и впервые с детских лет он дышал полной грудью, не опасаясь насмешек. Напротив, многие однокурсники сами просили у него совета и помощи.

Неприятности начались, когда Лоэну исполнилось пятнадцать лет и его после пятого курса взяли сразу на седьмой: программу шестого курса полуэльф освоил экстерном, и Рунар решил, что воспитаннику нет смысла терять год. Совет Магистров ректора поддержал, но на седьмом курсе Лоэн неожиданно оказался в одиночестве: другие студенты, на два-три года старше, поначалу смотрели на него как на несмышленыша, а потом, убедившись, что он не только не глупее их, но в чем-то и превосходит, стали завидовать. Свою роль сыграла и значительная доля аристократов среди семикурсников: естественно, они не считали ровней простолюдина, к тому же незаконнорожденного. Да, у Лоэна остались приятели с прежнего курса, но слишком часто видеться с ними не получалось из-за плотного учебного расписания. Волей-неволей юному полуэльфу пришлось вспомнить, каково это — быть одному. Однако это не слишком тяготило его: именно тогда он пристрастился к изучению эльфийского. Точнее, амдарского — теперь студент отлично знал все подлинные названия Детей Стихий.

Иностранным языкам в Академии Магии издавна уделялось огромное внимание, к обязанностям будущих магов относилось умение объясниться с любым жителем мира. Языки соседних государств — Сехавии, Бьёрлунда и Хаммара — входили в обязательную программу обучения, языки Детей Стихий давно уже перешли в разряд предметов по выбору, но продолжали преподаваться, несмотря на то что большинство обитателей материка Виэлии и не вспоминали об иных народах, если вообще верили в них. Неудивительно, что Лоэн оказался единственным желающим изучать язык Детей Света; занимался с ним сам Энерот, магистр лингвистики, старинный приятель Рунара. Полуэльф усваивал язык своего отца с поразительной легкостью, и Энерот не мог нахвалиться способным юношей. А сам Лоэн ощущал, как отзывается его сердце на каждое новое слово этого чужого и вместе с тем почти родного языка; странные образы теснились у него в голове, и порой он начинал тосковать о чем-то несбыточном… О чем? Он сам не знал. Тогда-то он и придумал себе новое тайное имя — Ломенар, «Пламя Во Тьме».

Имя дарило ему ощущение принадлежности к народу отца, амдарский же язык хоть немного возмещал ему невозможность полноценно развивать доставшиеся от отца способности. Кое-что Рунар ему объяснил, конечно, но больше на словах. Научить быть амдаром (пусть и не чистокровным) способен только другой амдар, а встреча с таковым в обозримом будущем не предвиделась. Однако Лоэн все чаще мечтал о том, как однажды все же отыщет отца — или хотя бы встретится с амдарами и многое узнает о себе и своей силе.

Перед последним, девятым курсом произошло событие, заставившее Лоэна в полной мере осознать, что мир за пределами Академии далеко не безопасен.

Он давно привык гулять по ночам. Темнота манила его куда больше, чем солнечный свет, — странно для того, в ком течет амдарская кровь, однако Лоэн чувствовал себя спокойнее, когда никто не мог видеть его лица. Он еще в деревне полюбил ночь сильнее дня, ведь в темноте все одинаковы.

Обычно он предпочитал окрестности Академии: там высилась старая крепостная стена, помнившая еще великого мага Эдельгрина и властителей древней Арденны; там стены домов украшали резные картины и мозаичные узоры, а стекла в уличных фонарях сияли как солнце, меняющее цвет в течение года. Столичные резиденции богатейших родов — Ярлин, Гвинерат, Дерин — были отделаны со вкусом, без показной роскоши, и потому Лоэн испытывал чистое восхищение, никак не зависть, любуясь ими.

Однако в ту ночь он забрел слишком далеко, оказавшись в одном из бедных, плохо освещенных кварталов. Вместо привычных высоких и красивых зданий центра здесь стояли покосившиеся деревянные домики, а редкие кирпичные строения были старыми и грязными. Лоэн вспомнил, что этот район считался опасным. Впрочем, чего бояться магу на улицах города, даже столь темных и пустынных?

— Демоново отродье!..

Юноша вздрогнул. Уже около десяти лет никто не обращался к нему в подобном тоне, ему казалось, что все это осталось в прошлом, как страшный сон. Лоэн огляделся. От стены отделилась коренастая фигура и загородила ему дорогу. Тускло блеснуло лезвие длинного кинжала. Лоэн не очень испугался: с подобным противником он мог справиться задолго до того, как тот окажется в опасной близости.

— Уверен, что хочешь напасть на выпускника Академии? — насмешливо спросил юный маг, встав так, чтобы тусклый уличный фонарь высветил эмблему на его груди. Конечно, он еще учился, но так звучало солиднее, к тому же по уровню владения магией он был посильнее иных выпускников.

Неизвестный не ответил. Лоэн пожал плечами, размышляя, чем бы понадежнее обезвредить этого наглого дурака, чтобы при этом не убить ненароком. Проще и быстрее воспользоваться возможностями амдара, ведь для этого не нужно тянуться на изнанку. Он уже собрался послать вперед волну раскаленного воздуха, но тут сердце бешено заколотилось, в глазах потемнело, он уже с трудом различал таинственную фигуру, которая словно выросла, заполнив собой все пространство переулка. Едва переставляя ноги, Лоэн сделал шаг назад, еще…

Кинжал будто пульсировал, от него волнами исходил мертвящий холод. Колени подогнулись, Лоэн медленно осел на землю. Как сквозь вату он услышал чей-то гневный окрик, звон стали; холод внезапно исчез, и Лоэн потерял сознание.

— Эй, очнись! Эй! С тобой все в порядке?

Полуэльф застонал и с огромным усилием открыл глаза. Над ним с фонарем склонился молодой человек в блестящем нагруднике и пурпурном плаще городского стражника. Длинные темные волосы, заколотые на затылке (Лоэн невольно отметил, что незнакомец причесан на сехавийский манер), оставляли открытым красивое правильное лицо; в темно-синих глазах светилось неподдельное участие.

— Слава богам, ты пришел в себя! — облегченно вздохнул стражник, помогая Лоэну сесть. — Вроде цел. Эти ультунцы совсем обнаглели! Хорошо, я рядом оказался! Встать можешь?

— Как будто… — неуверенно произнес Лоэн. — Спасибо за помощь.

— Всегда пожалуйста! — воин широко улыбнулся. — Йорэн Маэл-Нири, к твоим услугам!

— Лоэн Эрслен, рад знакомству.

Полуэльф наконец поднялся на ноги и, оглядевшись, увидел, что неизвестный грабитель (если он и правда собирался ограбить, а не убить) лежит в стороне и не подает признаков жизни. Йорэн заметил эмблему на куртке Лоэна и присвистнул:

— Надо же, ты из магов! Что же ты этого негодяя в жабу не превратил?

— Да вот как-то не успел, — поддержал шутку Лоэн. Честно говоря, он и сам ничего не понимал. — Ты убил его?

Йорэн пожал плечами:

— Он замахнулся кинжалом, ничего не слушал, я решил не рисковать.

Полуэльф вгляделся в лицо убитого. Самое обычное лицо — грубые черты, темные усы… Эмблемы мага на его одежде не наблюдалось, да и не слышал Лоэн о подобных проявлениях стихий в этом мире. К тому же он все еще недоумевал, откуда этому человеку известно о его происхождении. Злополучный кинжал валялся рядом с телом. Зачарованное оружие? Такое бывает, проходили на восьмом курсе. Некоторые маги обладают редкой способностью ставить на любых предметах магические метки. Если на изнанке мира собрать какое-то количество стихии около такого предмета, она не рассеется, и тогда не придется тратить время на это в бою. Тянешься на ту сторону и применяешь уже готовую стихию. Однако это по-прежнему обычная магия, действовать так она не может.

Присев, он осторожно протянул руку к кинжалу и, еще не коснувшись его, ощутил холод. Странно: на вид лезвие старое, иззубренное, но не ржавое. Зачарованные предметы разрушаются от длительного употребления, причем никто не станет зачаровывать вещь плохого качества. Чем хуже материал, тем меньше такая вещь прослужит. Значит, его либо использовали далеко не в первый раз, либо… что-то разрушало кинжал изнутри; металл будто сдерживал какую-то незнакомую силу, сам постепенно распадаясь. На груди задрожал талисман отца, Лоэн сжал его в кулаке — тот стремительно нагревался. Резко закружилась голова, накатила волна паники: талисман высасывает из него энергию в попытках защититься от чего-то столь жуткого, что проще пожертвовать жизнью владельца, чем столкнуться с этим. Он мотнул головой, отгоняя глупую мысль; конечно, кулон необычен — не зря он был так важен для Амартэля, — но вряд ли обладает собственной волей. Юноша попытался подняться, но покачнулся и чуть не упал.

— Лоэн, да ты на ногах не стоишь! — Йорэн придержал его за плечо. — Давай до дома провожу — мало ли кто еще привяжется. Может быть, в квартал целителей?

— Не надо, мне уже лучше. Погоди-ка, — полуэльф снял куртку и набросил на кинжал, избегая прикасаться к металлу. — Можешь взять это? Только осторожно. Чувствуешь что-нибудь?

— Хм… нет, просто кинжал, ничего особенного. Ты зачем его завернул?

— Нужно показать это ректору, в нем какая-то странная магия.

Йорэн недоуменно пожал плечами, явно сомневаясь в словах собеседника.

Сначала по темным улицам они шли в тишине. Навстречу никто не попадался, они были совсем одни в прохладном сумраке ночи, под бескрайним небом, и Лоэн поймал себя на мысли, что впервые в жизни ему так хорошо и спокойно. Из-за каменных оград ветер приносил слабый цветочный аромат: близился к концу Фрайкорин, сезон Огня, и все цветы в столице стремились распуститься, жадно впитывая теплые оранжевые лучи солнца.

«Скоро Праздник Цветения, — подумал юноша, — главная площадь на три дня станет огромным садом…» Лоэн не любил толпу, за подобными событиями обычно наблюдал из окна, но как, наверное, здорово было бы сходить туда с кем-то. Не предложишь ведь такое едва знакомому человеку? И он все молчал, но потом Йорэн сам завел разговор, спросив, откуда Лоэн родом, чем занимался до того, как попал в Виарен, и с чего вообще решил стать магом. Обычно молчаливый, полуэльф вдруг почувствовал доверие к этому парню. Тот явно помогал ему не только по долгу службы, ему действительно было не все равно. Так что сначала осторожно, короткими и простыми фразами, Лоэн стал рассказывать о себе, а чуть позже немного расслабился и начал говорить охотнее. Конечно, он не стал вываливать на нового знакомого все свои переживания и трудности, но кое-чем все-таки поделился. У него никогда не было друга, с которым он мог бы вот так запросто поговорить.

Увлекшись разговором, Лоэн и не заметил, как они пришли к зданию Академии.

— Вот мы и на месте, — Йорэн улыбнулся, — твой ректор ведь здесь живет?

— Да. Спасибо еще раз, что спас мне жизнь… — Лоэн запнулся, смутившись.

— Не за что. Пойду позову ребят — тело забрать, да и командиру участка доложить надо. Береги себя!

Дружески хлопнув юношу по плечу, он махнул рукой и скрылся в темноте. Лоэн долго смотрел ему вслед.

Рунару полуэльф подробно рассказал о происшедшем, но тот, казалось, его не слышал, тщательно изучая кинжал. Он был задумчив и хмур.

— Всемилостивая Кириат, — пробормотал он. И, повернувшись к ученику, перебил его на полуслове:

— Ты касался этой штуки?

— Нет. От него веет холодом и… Что это вообще? Мой кулон словно откликается на него. Они как-то связаны?

— Это обычный зачарованный кинжал. Просто вместо накопления силы стихии кто-то использовал его, чтобы впустить в наш мир Пустоту. Точнее, лишь ее крошечную часть. Твой кулон — из металла, а все стихии сотворены таким образом, что будут защищать наш мир от проникновения Пустоты любой ценой. Ты тоже наполовину Дитя Стихии, потому так остро ощущаешь это. Вот уж не думал, что слуги этой дряни доберутся до Виарена. Не спрашивай! — прервал он открывшего было рот Лоэна. — Тебе ни к чему влезать в это. По крайней мере, пока. Я сам выясню, кто стоит за этим чужаком, и сам с ним разберусь. А ты не броди больше один по ночам. Если вызовут в округ по этому делу — ни слова о Пустоте. Будь осторожен.

Лоэн и сам решил воздержаться пока от ночных прогулок. Его мысли то и дело возвращались к ночной встрече, и он гадал, увидятся ли они еще когда-нибудь с Йорэном. Неподдельное дружелюбие и искреннее участие молодого воина согрело Лоэна не хуже доставшегося от отца дара.

Новая встреча вскоре случилась у начальника округа, куда вызвали их обоих. Лоэн подробно описал нападавшего, само собой, не упоминая Пустоту в кинжале, а свой обморок объяснил нервным потрясением: пусть лучше считают его изнеженным недоучкой-магом, чем полукровкой с опасной тайной. Поговорить с Йорэном, правда, не удалось — тот спешил на дежурство, лишь послал быструю виноватую улыбку Лоэну.

Повторно Лоэна вызвали через несколько дней и объявили, что напавший на него имеет отношение к Ультуне, но, поскольку он мертв, наказывать некого, с Ультуной они ничего поделать не могут, а самому потерпевшему следует быть внимательнее и не гулять ночью одному в таких опасных местах.

Про Ультуну Лоэн до этого уже слышал краем уха, именно ультунцев обычно обвиняли в нарушении закона. Однако в участке подробнее объяснять ему не посчитали нужным, да он, в общем-то, ничего другого и не ждал, больше надеясь на учителя в этом вопросе, и лишь поинтересовался, где можно найти своего спасителя, — хочу, мол, лично выразить ему благодарность. Сведения ему предоставили, и на другой день со второй дневной долей Лоэн отправился к Зеленым воротам, где как раз должна была закончиться смена Йорэна Маэл-Нири.

Полуэльф не слишком любил бывать на людях — за пределами Академии его частенько провожали любопытно-настороженными взглядами, — а с городской стражей и вовсе не сталкивался, но острое желание снова поговорить с молодым стражником пересилило неприязнь. Ему повезло: едва он подошел к воротам, Йорэн сам вышел из караулки, заметил гостя и просиял:

— Здравствуй, Лоэн! Рад тебя видеть! Ну что сказали в округе? Выяснили, кто на тебя напал?

Вот так легко, приветливо, словно они знакомы уже давно, а расстались только вчера. И вся неловкость сразу испарилась.

— Я тоже тебе рад, — вернул улыбку Лоэн. — Сказали, тот тип из Ультуны, но мне помочь ничем не могут. Просили не подставляться снова.

Йорэн закатил глаза.

— Конечно, что же они еще могут сказать! Ладно нападения и грабежи, так на Ультуну валят даже тогда, когда кто-то в трактире проиграется подчистую или кому в драке по голове прилетит.

— А что за Ультуна такая? — полюбопытствовал полуэльф. — Я про нее толком и не знаю ничего, а теперь слышу уже не впервые.

— Тебе правда интересно? Тогда погоди, я смену сдам как раз, пойдем прогуляемся и расскажу!

Йорэн скрылся в караулке, вскоре появился уже в обычной одежде, что-то сказал другому стражнику и махнул рукой Лоэну:

— Идем в парк!

От Зеленых ворот (которые также называли Южными или Королевскими) грунтовая дорога вела на юг. Река Ротера, делившая город на две части, здесь загибалась петлей, и в излучине в давние времена был разбит большой парк, сразу за которым начинались загородные владения короля и имения знати. Ныне король Виллард почти не покидал замка, за пределами города и вовсе не бывал, так что некогда ухоженный парк постепенно дичал, изящные каменные и деревянные беседки зарастали плющом, а цветы росли не на клумбах, а где придется. Рассказывали, что при отце Вилларда, короле Эверте, в парке в теплые сезоны для зажиточных горожан постоянно устраивали празднества с танцами, развлечениями и вкусной едой, а на начало каждого сезона в парк мог зайти любой желающий: угоститься лакомствами, посмотреть на артистов, послушать музыкантов. Увы, о былом веселье уже ничего не напоминало. От центра города было далековато, поэтому сюда забредали в основном парочки, студенты и те, кто хотел побыть наедине с собой и природой. Лоэну здесь бывать еще не доводилось, и, с интересом глядя по сторонам, он решил, что здесь не могло бы стать красивее, если бы вдруг все решили привести в порядок.

— Никто толком ничего не знает об Ультуне, — рассказывал по дороге Йорэн. — Одни говорят, это просто шайка бандитов, прячущихся где-то в городе; другие — что это сектанты-стихийники, мечтающие вернуть прежних богов и захватить власть в стране; а кое-кто договорился до того, что под Виареном есть точно такой же город, растущий не вверх, а вглубь. Мол, когда-нибудь верхний город провалится под землю и наступит хаос.

— А что думаешь ты?

— Думаю, что в Виарене есть какая-то единая сеть осведомителей и налетчиков, и все преступления в городе так или иначе с ней связаны. Коменданту города только кажется, что он держит все в своих руках. Трудность в том, что точных сведений добыть никак не удается, а те, кого мы все же ловим на горячем, ничего толком не знают. Если кого и сдают — такую же мелочь. Единственное, что удалось выяснить: за всей этой сетью стоит некий Альмаро, но кто он такой и где его найти — для нас пока загадка.

Удобно устроившись под раскидистым деревом на зеленом пригорке у реки, двое некоторое время молчали, наслаждаясь прохладным ветерком. Йорэн сидел, обхватив колени руками и глядя на сверкающую под полуденным солнцем реку; лучи, пробивавшиеся сквозь листву, золотили его темные волосы. Лицо его было тихим и умиротворенным.

Лоэн мог бы вечно сидеть здесь, слушать стрекот кузнечиков и шелест травы, смотреть на воду. Недавнее нападение казалось незначительным событием из далекого прошлого. С наслаждением вдохнув свежий воздух, юноша наконец решил узнать побольше о новом знакомом. В предыдущую их встречу спрашивал в основном Йорэн, Лоэн лишь отвечал.

— Скажи, а ты родился в Виарене?

— Нет, я родом из Фредена — есть такой город на границе Арденны и Сехавии. Собственно, это и не город вовсе — скорее, крепость с парой-тройкой улиц. Мой отец, командир пограничного гарнизона, женился на уроженке Сехавии — в Арденне смешанные браки не редкость, а вот в Сехавии мою мать с тех пор не жалуют.

— Вот откуда у тебя такая шевелюра!

— Да уж, с этим мне повезло, — усмехнулся Йорэн. — Хотя я больше похож на отца, даже странно. Мой отец, и дед, и прадед были воинами, так что судьба моя была решена за меня. Не то чтобы мне это не нравится, я даже вполне успешно справляюсь, но, знаешь, я мечтаю, что когда-нибудь брошу все это и отправлюсь путешествовать по миру. За границами Арденны столько всего интересного. Может, я даже эльфов встречу… сейчас и разговоры об этом не любят, а ведь когда-то считалось, что увидеть эльфа — к большой удаче.

Лоэн рассмеялся, по-прежнему чувствуя доверие к молодому воину.

— Ну, за этим тебе не надо далеко ходить. Эльф сидит с тобой рядом.

Мгновение Йорэн смотрел на него в изумлении, потом фыркнул:

— Ух, а я чуть было не поверил! Еще твоя внешность… Надо же, эльф!

Он осекся, когда Лоэн молча покачал головой.

— Да брось! Ты меня разыгрываешь, — он еще улыбался, но как-то неуверенно.

— Ну, я не совсем эльф, только наполовину. Хорошо бы это и правда было шуткой. Не знаю, чего ты ждал от встречи с моими сородичами, но матери знакомство с эльфом не принесло ни добра, ни радости. Она любила его, но какое дело эльфу до деревенской девушки… Он ушел и наверняка сразу забыл о ней, а мне все детство приходилось терпеть угрозы и насмешки сверстников только за то, что я отличался от них.

Он замолчал, понимая, что и так рассказал слишком много едва знакомому человеку. Бывают люди, по которым сразу видно, что они неспособны беззастенчиво врать, и, видимо, глядя на Лоэна, Йорэн почувствовал, что тот как раз из таких.

— Сочувствую, — сказал воин уже без улыбки. — Дети порой бывают злыми, а людям свойственно с подозрением воспринимать все необычное. Жаль, что тебе пришлось это вынести. Но ты все же неправ, что твоей матери знакомство с эльфом ничего не принесло, кроме огорчений. В конце концов, у нее остался ты. Так что не думай о прошлом, ты будущий маг и наверняка талантливый, раз добрался до такого курса, — Йорэн крепко хлопнул его по плечу. — Да и в целом, как я вижу, парень отличный.

— Жаль, другие так не считают, — попытался отшутиться Лоэн. И с горечью внезапно признался: — Друзей у меня не то чтобы много. По правде сказать, поговорить вот так откровенно, как с тобой, мне, в общем-то, и не с кем.

— Вот уж никогда бы не подумал. Ты вовсе не смотришься забитым тихоней.

— Не в этом дело. Просто не со всяким мне интересно.

Помолчали.

— Скажи-ка вот что, — снова заговорил Йорэн. — Магия, конечно, штука полезная, не спорю, а без нее ты смог бы за себя постоять? Мало ли, вздумаешь вновь по ночам бродить, а чары подведут.

— Веришь, до недавнего времени не было нужды учиться, — пожал плечами Лоэн.

— Наверстать никогда не поздно. Могу при случае показать пару приемов. Предлагаю завтра встретиться здесь же, только позже, с первой вечерней долей.

— Идет! — с готовностью согласился полуэльф.

Назавтра Йорэн пришел точно ко времени и принес два учебных деревянных меча. Размялся, с легкостью прокручивая меч в руке, и отсалютовал противнику. И Лоэн очень быстро убедился, что подобная легкость говорит об умелом обращении с оружием, чего ему самому явно недостает.

— …Держи защиту! Уклоняйся! Да не открывайся ты так глупо!.. Ну вот! Ты убит.

Деревянный меч в который раз больно ткнул в ребра. Что поделать, искусству боя в Академии Магии не учат. Однако Лоэн не сдавался, упрямство молодости брало верх, и он снова встал в стойку.

— Ну, раз тебе еще не надоело…

Йорэн стремительно бросился вперед. Лоэн, призвав на помощь всю свою ловкость, нырнул под удар, нацелившись мечом в незащищенный бок, но деревяшка встретила лишь пустоту. Неведомым образом противник оказался позади. Лоэн начал разворачиваться, двигаясь так быстро, как только мог, но все же понимал — не успеет. Сейчас последует очередной обидный тычок.

Он сделал это в развороте, без лишних движений, не задумываясь, не прикасаясь к магическим нитям. Йорэна ослепила вспышка, настолько яркая, что тот отшатнулся, как от толчка, забыв о защите. Впервые за день меч Лоэна достиг цели.

— Альмаро тебя побери! Ты хочешь фехтовать научиться или будешь фокусы показывать? — обиделся молодой воин.

— Ты же сам говорил, в бою все средства хороши, и умелый боец должен быть готов ко всему.

Они присели на траву, отдыхая.

— А что еще ты умеешь?

Лоэн вскочил, сбежал к реке и, зачерпнув полные пригоршни, вернулся к Йорэну.

— Смотри! — он плеснул водой вверх, и молодой воин дернулся, ожидая холодного душа. Но капли не упали, а взметнулись ввысь, разноцветными огоньками закружились в сверкающем вихре и, наконец, вспыхнув особенно ярко, растворились в небе без следа.

Судя по заблестевшим глазам, Йорэн был искренне восхищен зрелищем, но изо всех сил пытался показать, что его подобным не удивить.

— Значит, такому вас магистры учат? Глаза слепить и блестящих мух ловить? — он лукаво прищурился.

— А тебя, значит, деревяшкой махать научили? Небось еще и на палке скачешь, как на лошади? — не остался в долгу Лоэн.

Шутки были так себе, но оба расхохотались, настолько легким было настроение. Лоэн смеялся, как будто впервые узнал, что такое смех.

— Слушай, пойдем в трактир! — отсмеявшись, предложил Йорэн. — Знаю одно место, публика приличная, драк почти не бывает, и кормят вкусно! И с девчонкой хорошенькой познакомиться проще простого!

— Сказать по правде, в этом я не мастак, — Лоэн слегка смутился, но прямо посмотрел на собеседника. — Вкусно поесть я не прочь, но знакомиться в трактирах — не мое. Если отошьют — еще ладно, а если что получится, а утром пообщаешься и разочаруешься? Как тогда расстаться, чтоб не обидеть?

Йорэн расхохотался:

— Когда-то я сам так думал. Поверь, волнуешься только первый раз-другой, потом уже все само собой происходит. Ну, разочаруешься — и ладно, никто тебя силой держать не будет. Мне только одна при расставании скандал устроила, да и то покричала и ушла. Ты вообще себя в зеркало видел? Многие девушки с радостью с таким пойдут просто для собственного удовольствия. В общем, идем в трактир, а там видно будет.

Последний год в Академии сложился на редкость удачно для Лоэна: рядом с ним были мудрый наставник и верный друг — чего еще желать? Лоэн обрел уверенность в себе, косые взгляды и перешептывания, на которые он и раньше не обращал большого внимания (хотя временами и было неприятно), вовсе перестали его задевать. Он усиленно готовился к экзаменам, в перерывах пропадая в разных уголках города и окрестностей в компании нового друга. Правда, у Йорэна времени стало меньше: его с некоторыми другими стражниками за достойную службу повысили до охраны королевского замка, и молодой воин теперь частенько развлекал полуэльфа рассказами о жизни вельмож. Рунар был очень рад тому, что у воспитанника наконец появился друг-ровесник, и очень тепло принимал Йорэна.

Выпускные экзамены Лоэн сдал с блеском, что давало ему возможность получить работу в столице или в любом городе Арденны и соседних государств по своему выбору, в отличие от прочих выпускников. Сияющий Рунар приколол ему на грудь уже не бронзовую, а серебряную эмблему Академии.

В честь выпуска был устроен большой праздник. На стенах главного зала горели разноцветные лампы, пахло деревом и цветами. Собралось много гостей: родственники, друзья, женихи и невесты (кое-кто из однокурсников Лоэна уже собирался начать семейную жизнь). По традиции присутствовали представители Большого Королевского Совета, среди них градоначальник Виарена, щеголеватый министр образования и искусства, близнецы Виндор и Винат — главы рода Дерин, а также Элмарн, молодой глава рода Гвинерат, близкий друг наследного принца Риолена. Ждали и самого принца, но его задержали дела.

Естественно, всем распоряжался Рунар, так что Лоэн остался в одиночестве. Отдав должное угощению и перекинувшись парой слов с приятелями, он пристроился в уголке, наблюдая за весельем, а потом пришел Йорэн, ради такого случая поменявшийся с одним из приятелей в карауле. Друзья так увлеклись разговором, что не заметили, как к ним подошел Рунар в сопровождении высокого человека средних лет.

— Йорэн, добрый вечер. Лоэн, мальчик мой, позволь тебе представить достойного и многоуважаемого Измиера, Верховного мага, главу королевского Светлого Совета.

Вежливо поклонившись, Лоэн встретился взглядом с Измиером и невольно вздрогнул. Верховный маг приветливо улыбался, но его серые глаза оставались жесткими и холодными: несомненно, он привык добиваться своего.

Лично главу Светлого Совета юноше еще встречать не доводилось; он слышал только, что этот человек не менее влиятелен, чем любой из министров или наместников провинций, входивших в Большой Совет, и сам король прислушивается к его мнению. Именно Измиер наладил четкую систему распределения выпускников Академии Магии по провинциям и должностям — впервые за много лет: при нем каждый молодой маг получал работу и жалование, а самые талантливые и целеустремленные могли рассчитывать на повышение.

— Это тот самый юноша, о котором я рассказывал, манейр[9] Измиер, — говорил между тем Рунар. — У него исключительные способности, он далеко пойдет. Я поручусь за него как за себя.

— Наслышан, наслышан, — Верховный маг снова улыбнулся, оценивающе разглядывая Лоэна. — Откуда ты родом, юноша? Случайно не с запада? У тебя такая необычная внешность…

Лоэна осыпало морозом. «Он что-то знает, — в смятении подумал юный маг. — Знает… или только подозревает?» Руки его дрожали, он не знал, что отвечать. Неожиданно вмешался Йорэн:

— Да простит меня манейр Измиер, Лоэн — мой друг детства. Мы оба родом из Фредена, наши семьи жили рядом.

— Из Фредена, значит? Ясно, ясно… — Измиер остро взглянул на Йорэна — тот безмятежно улыбнулся, не опуская глаз. — Что ж, мы еще побеседуем, уважаемый Рунар… с тобой и твоим воспитанником. А сейчас меня ждут дела. До встречи!

Когда Верховный маг ушел, Лоэн облегченно вздохнул. По его спине до сих пор пробегали мурашки.

— Учитель, мне не понравилось, как он на меня смотрел. На всех нас. Что он за человек? Он всегда такой?

— Честно сказать, Лоэн… прости, Йорэн, нам надо поговорить наедине.

Они зашли в один из кабинетов, Рунар опустился в кресло за столом, кивнув Лоэну на стул напротив.

— Мой мальчик, Измиер очень влиятельный человек, но с большим предубеждением относится к Детям Стихий. То, что в Арденне люди почти ничего не знают о других народах и, соответственно, относятся к ним с опаской, — в основном его заслуга. Уверен, он в своей жизни встречал амдаров, так что сразу понял, кто ты, по твоей внешности и насторожился. Очевидно, первое время он лишь присматривался к тебе, следил через своих шпионов. Но теперь, когда ты достиг заметных успехов, он может перейти и к более решительным действиям.

— Он же глава Светлого Совета. Как такой человек мог стать им?

— Не будь таким наивным, Лоэн. Беспринципные подлецы чаще добираются до верхов власти, чем действительно достойные люди. Свет не всегда означает Добро, так же как Тьма не обязательно является Злом. Впрочем, ты это поймешь только на собственном опыте.

— Он опасен?

— О да! Он может раздавить тебя самомнением. Конечно, он не один, важные люди города готовы поддержать его решения, но, думаю, в случае чего я смогу их переубедить. Настоящее опасение у меня вызывают те, кто стоит за ним. Измиер пришел из ниоткуда, его имя ни о чем не говорило жителям города, но он добился своего нынешнего положения довольно быстро. Ни за что не поверю, что он мог сделать это сам. Но я не знаю, кто ему помогает, хоть и пытался выяснить это довольно долго.

— Но если все это так, зачем же ты нас познакомил, учитель?

— Не люблю повторять избитые фразы, но ты же знаешь, что врагов стоит держать к себе ближе, чем друзей. Теперь он знает, что я в курсе его интересов и тоже слежу за ним. К тому же он видит, что я тебя защищаю, а я тоже далеко не последний человек в Виарене. Но все же будь предельно осторожен, Лоэн. В этом году тебя ждет практика, а любая работа с применением магии находится под надзором Светлого Совета. Мне же будет труднее следить за тобой за пределами стен Академии. Никто не знает, что предпримет Измиер, так что не теряй бдительности и не расслабляйся. Это не твоя война, но от правильности твоих действий тоже многое зависит. Внимательно следи за тем, что говоришь — самому Измиеру или любому из его подчиненных.

— Я постараюсь вести себя благоразумно, учитель.

Лоэн в задумчивости покинул кабинет Рунара. Йорэн ждал его снаружи.

— Все в порядке? — поинтересовался он.

— Да, более или менее, — ответил Лоэн, мысленно находясь где-то далеко. — Слушай, — вдруг добавил он, возвращаясь к действительности, — а здорово ты обошелся с Измиером. Он же тут важная шишка, а ты соврал ему прямо в лицо, даже глазом не моргнул.

— При дворе еще и не такому научишься. Ты мало с кем общаешься, друг, а потому слишком прямолинеен, открыт, как книга перед глазами. Я, конечно, ценю твою честность и доброту, но быть до такой степени наивным тоже нельзя. Я теперь служу при дворе, так что мне волей-неволей приходится практиковаться в плетении интриг, хотя бы немного. Тебе тоже было бы полезно этому научиться.

— Да брось. Я все-таки маг, не забывай. Я смогу о себе позаботиться.

— Боюсь, магия не спасет от сплетен и хитростей. Впрочем, ты же знаешь, если что, я всегда помогу, — и он улыбнулся легко и светло, как всегда. Улыбкой уверенного в себе человека и надежного друга. И Лоэну сразу стало спокойнее.