Дорога на Рейншедоу (ЛП)

Глава 18

Сэм смотрел на неё так долго и с таким изумлением, что Люси почувствовала раздражение.

– У тебя такой вид, словно ты проглотил одну из таблеток Рэнфилда, – сказала она.

Отведя глаза, Сэм взъерошил волосы, отчего несколько тёмно-каштановых прядей поднялись торчком, и принялся беспокойно расхаживать по комнате.

– Сегодня не лучший день для шуток на эту тему.

– На тему собачьих таблеток?

– На тему секса, – последнее слово он произнёс так, словно это было ругательство.

– А я и не шучу.

– Мы не можем заниматься сексом.

– Почему нет?

– Ты знаешь, почему.

– Те причины не имеют значения, – горячо произнесла Люси. – Я всё обдумала и… пожалуйста, хватит метаться. Может, сядешь?

Сэм подошёл поближе, присел на журнальный столик и, опершись руками о разведённые колени, уставился на неё.

– Я знаю твои правила, – продолжала Люси. – Никаких обязательств. Ни ревности. Ни будущего. Всего лишь удовлетворение наших физических потребностей и никаких чувств.

– Да, – ответил Сэм. – Таковы правила. И я не намерен так поступать с тобой.

– Ты сам недавно говорил, что если я захочу секса в отместку, ты согласишься, – нахмурилась Люси.

– Я говорил не всерьёз. Ты не из тех женщин, которым подавай секс по дружбе.

– Из тех.

– Нет, Люси. – Сэм поднялся и снова зашагал из угла в угол. – Сначала ты скажешь, что секс без обязательств тебя устраивает, но это долго не продлится.

– А если я пообещаю не рассчитывать ни на что всерьёз?

– Ты в любом случае будешь.

– Почему ты так уверен?

– Потому что мой тип отношений работает, только если оба партнёра одинаково легко относятся к таким вещам. Я в этом просто спец. Но ты не сможешь.

– Сэм, мне здорово не везло с отношениями. Поверь, нет на свете такого мужчины, без которого я не могла бы обойтись, включая тебя. Но сегодня утром, когда мы были вдвоём наверху… это было лучшее, что я испытала за долгое время. И если я хочу попробовать по твоему, не вижу причин делать из этого проблему.

Сэм замер посреди комнаты. Он был озадачен и раздражён, исчерпав все свои аргументы.

– Нет, – наконец отрезал он.

– Это нет в смысле «нет!» или «нет, но я подумаю»? – подняла брови Люси.

– Это «нет, ни под каким видом».

– Но ты всё же завтра пообедаешь со мной и с родителями?

– Да, это я могу.

Сбитая с толку, Люси покачала головой:

– Ты будешь обедать со мной и с моими родителями, но заниматься сексом со мной не намерен?

– Мне же нужно есть, – ответил он.

– Вот простое правило, как ходить по лестнице на костылях, – говорил Сэм позже в тот же день, стоя за спиной у Люси перед парадным входом в дом. – Наверх со здоровой, вниз – с больной. Когда поднимаешься по лестнице, шагай со здоровой ноги, когда спускаешься – с больной и помогай себе костылями.

Они только что вернулись от врача, где пациентке наложили лонгет[48]. Прежде ей никогда не приходилось пользоваться костылями, и она поняла, что это труднее, чем казалось на первый взгляд.

– Старайся не переносить вес на правую ногу. Опирайся на костыли, проноси себя и приземляйся на левую, – напутствовал Сэм, глядя, как Люси ковыляет по дорожке.

– Откуда ты столько знаешь? – пыхтя от натуги, спросила она.

– Я сломал лодыжку, когда мне было шестнадцать. Спортивная травма.

– Футбол?

– Наблюдение за птицами.

– Наблюдение за птицами – это не спорт, – засмеялась Люси.

– Я забрался на лжетсугу[49], метров на шесть, хотел рассмотреть длинноклювого пыжика. Ну, знаешь, вымирающий вид, гнездится в старых лесах. Вообще-то, я лез без страховки. Увидел птицу и так обрадовался, что не удержался и свалился, пересчитав по пути все ветки.

– Бедняжка, – пожалела Люси. – Но готова поспорить, ты был уверен, что оно того стоило.

– А то, – ухмыльнулся он и, глядя, как Люси подпрыгивает на своих костылях, сказал: – Я донесу тебя, потом попрактикуешься.

– Нет, я поднимусь сама. Такое облегчение – снова передвигаться самостоятельно. Значит, завтра я смогу пойти в студию.

– Завтра или послезавтра. Не бросайся в омут с головой, а то опять повредишь ногу.

Улыбка Люси стала насмешливой. Трудно было понять, в каком Сэм расположении духа. С того момента, как она сделала своё предложение, он снова стал относиться к ней с тем ровным дружелюбием, как в первые два дня в Рэйншедоу. И всё же это было не совсем то. Бывали моменты, когда она замечала, что Сэм смотрит на неё одновременно заинтересованно и интимно, и шестым чувством догадывалась: он думает о том, что случилось – почти – между ними в то утро. И о предложенной ею любовной связи без обязательств. Она знала: пусть он ей и не поверил, но хотел верить.

К тому моменту, как Люси вошла в дом, она была вся потная, усталая, но чувствовала себя победительницей. Она дохромала с Сэмом до кухни, где Холли перекусывала после школы, а Марк возился на полу с Рэнфилдом.

– Ты снова на ногах, – заметил с улыбкой Марк. – Поздравляю.

– Спасибо, – засмеялась она. – Так хорошо снова иметь возможность двигаться.

– Люси! – подбежала Холли, торопясь восхититься костылями. – Классные какие! Можно мне тоже попробовать?

– Это не игрушка, милая, – сказал Сэм и поцеловал племянницу. Он помог Люси присесть на табурет подле деревянного кухонного стола, а костыли поставил рядом. Сэм посмотрел на Марка, который боролся с Рэнфилдом: пытался открыть псу пасть, надев на руки пару садовых перчаток.

– Что ты делаешь с парнем?

– Пытаюсь дать ему третью таблетку.

– Ему надо было дать только одну.

– Я в том смысле, что это уже третья попытка, – Марк недобро посмотрел на упрямого бульдога. – Он сжевал первую, а потом чихнул порошком мне в лицо. Во второй раз мне удалось с помощью десертной ложки открыть ему пасть и затолкать таблетку, но он исхитрился таблетку выплюнуть, а ложку проглотить.

– На самом деле он ложку не глотал, – внесла ясность Холли, – он откашлял её, прежде чем она застряла.

Покачав головой, Сэм вытащил из холодильника кусок сыра и протянул Марку:

– Спрячь таблетку сюда.

– Он не переносит лактозу, – возразил Марк. – От неё газы.

– Поверь, никто не заметит.

Со скептическим видом Марк принял сыр, сунул в него таблетку и протянул Рэнфилду.

Пёс проглотил угощение и потрусил из кухни.

– Угадай, что? – Холли сползла на пол, чтобы рассмотреть лонгету на ноге Люси. – Папа и Мэгги поженятся через два месяца. И я поеду с ними на медовый месяц!

– Вы наконец-то назначили дату? – спросил Сэм Марка.

– Да, на середину августа. – Марк подошёл к раковине вымыть руки. – Мэгги хочет устроить свадьбу на пароме.

– Да ты шутишь.

– Нет. – Марк вытер руки и повернулся к Люси: – Значительная часть моего ухаживания за Мэгги связана с «Паромами штата Вашингтон». Эти «Паромы» вынудили Мэгги проводить со мной время до тех пор, пока она не поняла, насколько я классный.

– Должно быть, долгое было путешествие, – подколол Сэм и пригнулся, когда Марк в шутку замахнулся на него. Смеясь, Сэм добавил: – Не могу поверить, что вам разрешат провести церемонию на одной из этих посудин.

– Верь не верь, но мы такие не первые. Сама церемония будет не на действующем пароме – есть один списанный старинный на озере Лейк-Юнион, отличный вид на город и Спейс-Нидл[50].

– Как романтично, – похвалила Люси.

– Я буду подружкой невесты, – объявила Холли, – а дядя Сэм шафером.

– Я? – удивился дядя Сэм.

– У кого ещё наберётся такое обилие историй для застольных речей? – ухмыльнулся Марк. – Будешь моим шафером, Сэм? После всего, через что мы прошли, второго кандидата даже в проекте нет. Ты мне почти нравишься.

– Ладно, – согласился Сэм. – Но только если пообещаешь забрать собаку, когда будете съезжать.

– Идёт.

Братья обнялись и похлопали друг друга по спине.

Вечером Марк с Холли отправились встречать Мэгги с работы, а заодно отвезти её на ужин.

– Веселитесь, ребята, – сказал Марк, когда выходил с Холли из дома. – Не ждите нас, мы будем поздно.

– Вечеринка! – воскликнула Холли, прежде чем закрылась дверь.

Люси и Сэм остались вдвоём. Сэм, погружённый в свои мысли, устремил взгляд за порог, вслед ушедшему брату. Затем посмотрел на Люси, и что-то изменилось в его лице. Молчание становилось напряжённым.

Не вставая с места, Люси как бы между прочим поинтересовалась:

– Что у нас на ужин?

– Отбивные, картошка и салат.

– Отлично. Я помогу. Нарезать овощи для салата?

Сэм достал доску, нож, принёс овощи и зелень. Пока Люси резала огурцы и жёлтый перец, Сэм открыл бутылку вина и налил в два бокала.

– Никаких банок из-под варенья? – с притворным сожалением осведомилась Люси, когда Сэм протянул ей хрустальный бокал тёмного мерцающего каберне.

– Только не для этого вина. – Он коснулся её бокала своим. – За Марка и Мэгги.

– Думаешь, Алекс не станет возражать, что ты шафер?

– Ничуть. На самом деле у них с Марком не так много общего.

– Из-за разницы в возрасте?

– В какой-то степени да. Но главное, из-за характера. Марк – типичный старший брат. Когда он волнуется о ком-то, то любит покомандовать, и Алекса это бесит.

– Как ты их успокаиваешь, когда она ссорятся?

– Ты имеешь в виду, в тех случаях, когда я не смываюсь в какое-нибудь укрытие? – сухо поинтересовался Сэм. – Я говорю Марку, что он не изменит Алекса и не отвадит его от бутылки. Это Алексу решать. И я сказал Алексу, что он допрыгается до того, что я оттащу его в реабилитационную клинику. И не в такую, где лежат знаменитости, со спа и всем прочим. А туда, где заборы под напряжением, где к тебе подселяют стрёмного соседа по палате и заставляют драить собственный туалет.

– Думаешь, до этого дойдёт? Чтобы ты смог убедить его… обратиться за помощью?

Сэм покачал головой и, пристально изучая гранатовую жидкость в своём бокале, ответил:

– Думаю, Алекс будет в порядке настолько, чтобы этого избежать. Он не признается, но на самом деле он просто злится на весь чёртов мир из-за того, что у нас была такая уродская семья.

– Но ты ведь так не думаешь, – тихо сказала Люси. – В смысле, не злишься на весь мир.

Сэм пожал плечами и ответил с отрешённым взглядом:

– Мне было полегче, чем ему. За два дома от нас жила пожилая пара. Они стали моим спасением. У них не было своих детей, так что я часто приходил к ним. – Он задумчиво улыбнулся. – Фред разрешил мне разобрать старый будильник и собрать его снова, показал, как менять трубы на кухне. Мэри была учительницей. Она давала мне книги, иногда помогала с уроками.

– Кто-нибудь из них ещё жив?

– Нет, они оба умерли. Мэри оставила мне немного денег на первый взнос за этот дом. Ей нравилась идея с виноградником. Она и сама делала черничное вино – сладкую гадость. – Сэм замолчал, погружённый в свои мысли.

Люси поняла, что он пытался объясниться ей, а это было ему не так-то легко. Он не из тех мужчин, которые придумывают отговорки или оправдываются за то, какие они. Но он хотел как-то помочь ей понять человека, выросшего в семье, где родители постоянно скандалили, выясняя отношения.

– Как-то раз, мне тогда было двенадцать, – продолжал Сэм после недолгого молчания, – я вернулся из школы, а Вик куда-то увёла Алекса, Марк исчез. Мать отключилась на диване. Отец пил что-то прямо из бутылки. Подошло время обеда, и я захотел есть, но еды не было. Я пошёл искать отца и нашёл его в машине на подъездной дорожке, он орал какую-то хрень насчёт самоубийства. И я пошёл к Фрэнку и Мэри и оставался у них три дня.

– Они, должно быть, много значили для тебя.

– Они спасли мне жизнь.

– Ты когда-нибудь им это говорил?

– Нет. Они и так знали. – Отрешившись от воспоминаний, Сэм осторожно посмотрел на Люси. Она понимала, что он рассказал ей больше, чем собирался, и сам не знал, почему, и сожалел об этом.

– Сейчас вернусь, – сказал Сэм и ушёл на задний двор положить отбивные на гриль.

Пока жарилось мясо и запекался в духовке картофель, Люси рассказала Сэму о своих родителях и о том, что, оказывается, до брака с её матерью отец уже был женат.

– Ты собираешься спросить его об этом?

– Мне любопытно, – призналась Люси. – Но не уверена, хочу ли услышать ответы. Знаю, папа любит маму, но не хочу узнать, что он любил кого-то больше, чем её. – Она поводила пальцем по царапинам на кухонном столе. – Папа всегда держался на расстоянии. Скрывал свои эмоции. Думаю, его первая жена занимала такое место в его сердце, какое он не смог отдать никому другому после её смерти. Наверное, рана так и не зажила, но мама всё равно его любила.

– Должно быть, тяжело соревноваться с воспоминанием о ком-то.

– Да. Бедная мама. – Люси поморщилась. – Жаль, что тебе придётся с ними встретиться. Это несправедливо по отношению к тебе. Сначала со мной возиться, а теперь вот ещё и родителей моих терпеть.

– Нет проблем.

– Тебе, может, понравится отец. Он любит анекдоты про физику, которые никто не понимает.

– Например?

– Например: «Почему цыплёнок перешёл дорогу? Цыплята в покое остаются в покое. Цыплята в движении переходят через дорогу». – Люси закатила глаза и рассмеялась. – Так и знала, что тебе понравится. Куда их сводить пообедать?

– В «Утиную похлёбку», – ответил Сэм. Это был один из лучших ресторанов на острове: увитая лозами таверна, в меню которой были блюда, приготовленные из выращиваемых здесь же овощей и фруктов, а также свежайших морепродуктов. А на входной двери этого заведения висел причудливый портрет Граучо Маркса[51].

– Мне нравится, – сказала Люси. – Но мы с Кевином водили их туда в прошлый раз.

– Какая разница?

Люси пожала плечами, сама не зная, почему упомянула об этом.

Сэм спокойно посмотрел на неё:

– Меня не волнует, что они будут сравнивать меня с Кевином.

Люси почувствовала, как к щёкам прилила краска.

– Я об этом и не думала, – раздражённо заметила она.

Подлив ещё вина, Сэм протянул ей бокал и произнёс:

– Время всё лечит.

Люси заставила себя улыбнуться, сообразив, что это цитата Граучо Маркса.

– За это я выпью, – сказала она, поднимая бокал.

За ужином они обсуждали кино, обнаружив общий интерес к старым чёрно-белым фильмам. Когда Люси призналась, что ни разу не смотрела «Филадельфийскую историю»[52] с Кэри Грантом[53] и Кэтрин Хепбёрн[54], Сэм настоял на том, что она должна увидеть этот фильм.

– Чёрт возьми, это же классическая комедия. Нельзя говорить, что любишь старые фильмы, не посмотрев её.

– Жаль, что нельзя сейчас посмотреть, – вздохнула Люси.

– Почему?

– У тебя есть на DVD?

– Нет, но могу скачать.

– Ко второму пришествию управишься.

Сэм просто лучился самодовольством.

– У меня есть ускоритель для закачки файлов, который максимизирует передачу данных путём параллельных подключений с разных серверов. Пять минут, не больше.

– Порой тебе так хорошо удаётся скрывать, что ты ботаник, – изумилась Люси, – а потом бац – и он вылезает наружу.

После ужина они перешли в гостиную, чтобы посмотреть кино. Люси немедленно захватил сюжет о вспыльчивой холодной наследнице, её обходительном бывшем муже и циничном репортёре, роль которого исполнял Джимми Стюарт[55]. В диалогах герои сыпали изящными, искрящимися шутками, каждое движение, каждая пауза приходились точно к месту и ко времени.

Пока на экране мелькали чёрно-белые образы, Люси придвинулась к Сэму, наполовину уверенная, что он будет против. Спокойный вечер вдвоём, осторожные признания создавали чувство близости, которое Сэму могло не понравиться. Но он обхватил её рукой за плечи и дал опустить голову ему на плечо. Люси вздохнула, наслаждаясь его теплом, тяжестью его руки. Все эти чувства нарастали, и было трудно удержаться и не коснуться его.

– Ты не смотришь, – сказал Сэм.

– И ты тоже.

– О чём задумалась?

В наступившей тишине диалог из фильма походил на пену, вырвавшуюся из бутылки шампанского:

«– Ведь это не может быть любовь, правда?

– Нет, нет, разумеется.

– Это было бы так некстати.

– Ужасно».

– Я думала о том, что у меня раньше никогда не было отношений, когда никто не даёт обещаний. Мне нравится это правило. Если не даёшь обещаний, нечего и нарушать.

– Есть ещё одно правило, о котором я не сказал, – осторожно произнёс Сэм. Его дыхание шевелило волосы у неё на макушке.

– Какое?

– Знать, когда остановиться. Когда один говорит, что пора разбежаться, другой соглашается. Без споров и обсуждений.

Люси промолчала, но внутри у неё что-то ёкнуло, когда Сэм сменил позу.

Он повернулся, чтобы посмотреть ей в лицо, его голова чётко вырисовывалась на фоне мелькающих на видео призрачных кадров. Низкий голос заглушил тихую болтовню с экрана.

– Из всех людей, которым я ни за что не хотел бы причинить боль, ты занимаешь первое место.

– Похоже, ты первый, кого это волнует. – Люси осмелилась протянуть руку и нежно коснуться его щеки. Она ощутила изгиб его челюсти, почувствовала кончиками пальцев биение пульса.

– Давай воспользуемся шансом, – шепнула она. – Ты не причинишь мне боли, Сэм. Я не позволю тебе.

Оттягивая время, он дотянулся до пульта, повозился с ним и выключил звук. Кино продолжилось беззвучным фоном. Губы Сэма нашли её, и они слились в долгом неторопливом поцелуе, смешивая жар, пробуя друг друга на вкус. Сэм, не глядя, протянул руку и, зарывшись в волосах Люси, ласкал её затылок. Чувство восторга переросло в нечто тёмное и безымянное, нечто, медленной волной прокатившееся от кончиков пальцев ног до самой макушки. Больше, чем желание… это была жажда, абсолютная жажда, и Люси пошла бы на все, чтобы удовлетворить её.

Сэм взялся за край её блузки и потянул вверх, обнажая кожу. Пальцами он прошёлся по коже вдоль бретелек бюстгальтера, спуская их с плеч, прежде чем перейти к застёжке на спине. Люси пробила дрожь, когда она почувствовала, как он расстёгивает крошечные крючки. Отбросив снятый бюстгальтер в сторону, Сэм провёл ладонями по бокам Люси вверх и накрыл её обнажённые груди. Он склонился над ней. Дьявольски медленно он взял в рот её сосок, слегка прикусил губами, а затем погладил языком. Ей пришлось закусить губу, чтобы сдержаться и не начать умолять Сэма взять её сию же секунду. Он стал чередовать лёгкие укусы и ласку языком.

Застонав, Люси вцепилась в его футболку, отчаянно пытаясь стянуть её, изнемогая от желания ощутить его кожу своей. Сэм остановился, содрал футболку и бережно опустил Люси на спину. Она распростёрлась на диване, больную ногу подняв вверх, а другую свободно вытянув.

Склонившись над Люси, Сэм прижался поцелуем к её губам, поцелуем грубым, жадным и сладким. А она, не в силах сопротивляться, отдалась на волю чувств и растворилась во внезапно накрывших её волнах страсти. И дарила в ответ ему всю себя, сжигаемая внутренним огнём подобно летящему метеориту.

Как в тумане, Люси слышала шёпот Сэма, что им нужно остановиться на секунду, что нужно предохраняться. Она выдохнула в ответ какие-то слова, давая понять, что принимает таблетки, а он сказал, что ему просто необходимо отнести её наверх, потому что их первый раз уж точно не должен случиться на диване в гостиной. Но они продолжали жадно целоваться, и Сэм потянулся к застёжке её шорт. Он стянул их вместе с бельём, и холодный воздух коснулся её пылающей кожи.

Люси ослабела от желания, она хотела, чтобы Сэм дотронулся до неё, поцеловал, сделал хоть что-нибудь, но её трусики и шорты зацепились за лонгету, и Сэм остановился, чтобы снять их совсем.

– Оставь, – задыхаясь, выдавила она. – Не останавливайся. – Она сердито посмотрела на него, когда он не послушал и продолжал выпутывать её белье из застёжки лонгеты. – Сэм…

Он приглушённо рассмеялся её нетерпению и, потянувшись к ней, скользнул рукой ей за шею. Их губы встретились в глубоком поцелуе.

– Ты этого хотела? – Его рука скользнула между её трепещущих бёдер. Пальцами он подразнил её изнывающую от желания плоть, лаская лёгкими плавными круговыми движениями, пока та не стала совершенно мокрой. Люси откинула голову ему на руку, и Сэм поцеловал нежное горло, опалив тонкую кожу жарким дыханием, а пальцы его между тем устремились в сокровенную глубину.

Извиваясь, Люси подалась вперёд, неловко из-за больной ноги. Он тихо пробормотал что-то ей на ухо… спокойно, позволь мне, не напрягайся… но она не могла противиться удовольствию. Задыхаясь, притянула Сэма ближе в отчаянной безмолвной мольбе о большем. Руки Люси блуждали по его мускулистой спине, по гладкой коже, плотной и шелковистой. А эти крутые плечи, они настолько соблазнительны, что она легонько куснула напряжённые мускулы, отчего Сэм задрожал.

Сэм возился с молнией на джинсах. Люси не могла пошевелиться, ей оставалось только беспомощно ждать, и Сэм, наконец, вошёл в неё – глубоким тяжёлым толчком. Она чувствовала, как мышцы внутри неё сжимаются, расслабляются, снова сжимаются. Он вошёл глубже. Из её горла вырывались какие-то нечленораздельные звуки. Не было таких слов, чтобы описать её жажду или то, что она чувствовала. Сэм провёл рукой по мягкой груди, влажными пальцами обхватив напряжённый сосок.

Сквозь грохот сердцебиения Люси слышала, как он шепчет ей принять его, впустить… Напрягшись и крепче обняв его, она почувствовала, как Сэм приподнимает её выше. Он снова толкнулся в неё, это жарко-скользящее движение заставило её вскрикнуть, как от боли.

Сэм замер, глядя на неё своими невозможно синими в сумраке комнаты глазами.

– Я сделал тебе больно? – шепнул он.

– Нет. Нет… – Утопая в сжигающей страсти, Люси обхватила его бёдра, притягивая ближе к себе: – Пожалуйста, не останавливайся.

Сэм взял неторопливый ритм, заставляя Люси извиваться и выгибаться, словно под пыткой. Она подалась вверх в немой мольбе, но он не ускорил своих движений. Напряжение нарастало, мускулы внутри неё сокращались при каждом сладостном вторжении. Проникновения Сэма стали глубже, и Люси стонала при каждом новом толчке. Всё это было слишком: и большое тело над ней, и щекочущие её соски волосы на мужской груди, и сильная рука, приподнимающая её бедра навстречу размеренным ударам. Люси почувствовала, как наслаждение перерастает в экстаз. Сэм заглушил её всхлипы поцелуем и вошёл ещё глубже, изливаясь в её дрожащее тело.

Какое-то время оба не могли ни вымолвить ни слова, ни пошевелиться, только тяжело и прерывисто дышали.

Обняв Сэма за шею, Люси целовала его щёки, подбородок, уголок губ.

– Сэм, – хрипловато от удовольствия и сонно произнесла она, – спасибо.

– Да, – потрясённо ответил он.

– Это было чудесно.

– Да.

Приблизив губы к его уху, она добавила:

– И чтобы успокоить тебя… я тебя не люблю.

Судя по тому, что он рассмеялся, она сказала правильную вещь. Сэм вновь склонился над ней и поцеловал её улыбающиеся губы:

– Я тебя тоже.

Когда Сэм снова был в состоянии двигаться, он собрал их разбросанную повсюду одежду и отнёс Люси наверх.

Они лежали на широкой кровати, время от времени переговариваясь. Сэм чувствовал беспокойство, словно тело знало, что он совершил ошибку, хотя мозг одно за другим подбрасывал доказательства обратного. Люси – взрослая женщина и в состоянии сама принимать решения. Он не обманывал её, не выставлял себя в ложном свете. Она, кажется, довольна сложившейся ситуацией, и, видит бог, он доволен не меньше, пресыщен, как никогда прежде.

Может, в этом и есть проблема? Всё было слишком хорошо. Всё было не как обычно. Вопрос, почему всё было так именно с Люси, предстояло ещё обдумать. Позже.

Контуры её тела в полутьме были слегка размыты, будто осенённые призрачными полутенями на живописном полотне. В лунном свете кожа её слабо мерцала, слово у какого-то волшебного создания из сказки. Сэм изумлённо смотрел на Люси, водя рукой по её бедру и боку.

– И что в конце? – прошептала она.

– В конце чего?

– Фильма. За кого Кэтрин Хепбёрн выйдет замуж?

– Извини, без спойлеров.

– Я люблю спойлеры.

Сэм играл её волосами, пропуская пряди тёмного шёлка между пальцами.

– А как ты думаешь?

– Думаю, она останется с Джимми Стюартом.

– Почему?

– Ну, они с Кэри Грантом уже были женаты и развелись. Так что их отношения обречены.

Сэм улыбнулся её прозаическому тону.

– Какой маленький циник.

– Второй раз выходить за одного и того же человека – гиблое дело. Взять хоть Лиз Тейлор и Ричарда Бертона. Или Мелани Гриффит и Дона Джонсона[56]. И не называй меня циником – ты сам не веришь даже в первый брак.

– Верю, но не для всех, – ответил он, по-прежнему перебирая её волосы. – Но более романтично совсем не жениться.

Люси приподнялась на локте и посмотрела на него:

– Почему?

– Потому что тогда переживаешь только хорошее. Лучшую часть отношений. А когда всё портится, вы расстаётесь и идёте каждый своим путём. Ни жутких воспоминаний, ни убийственных разводов.

Люси помолчала, обдумывая его слова.

– В твоих аргументах есть брешь.

– Какая?

– Не знаю. Ещё не поняла.

Сэм засмеялся и перекатился на неё. Лизнул напрягшийся сосок и растёр влагу подушечкой большого пальца. Кожа Люси под его руками была подобна бледному шёлку, невероятно гладкая. Её тело завораживало, такое мягкое, и нежное, и упругое. И запах – цветочный, обволакивающий, с чувственными нотками соли и мускуса – заставлял кровь кипеть. Сэм двигался над ней, медленно проводя губами по её телу, смакуя её вкус. Когда он опустился ниже, Люси задрожала. Он чувствовал, как она гладит его по волосам, по шее, от одного прикосновения её прохладных пальцев он снова возбудился. Его манил её запах – запах женщины, и Сэм потянулся к нему, туда, где тот был сильнее, насыщенней, и Люси, возбуждённо вскрикнув, раскинула ноги.

Она всхлипнула, когда он добрался до местечка между её бёдер, коснулся языком. Он играл с ней, поглаживая, лаская, до тех пор, пока она не подалась вперёд. Чутко улавливая малейший трепет, каждое биение пульса, он погружал её в ощущения, делая податливой, пока она то расслаблялась, то напрягалась под ним.

Приподнявшись, он накрыл её своим телом, медленно входя в неё, наслаждаясь этим ощущением. Люси провела ногтями по его спине, неглубоко, но ощутимо, что заставило его усилить и ускорить движения. Разрядка последовала мгновенно, захватив его без остатка, с ног до головы.

С трудом переведя дух, ошеломлённый, он повалился на бок, когда всё было кончено. Люси прижалась к нему. Сэм закрыл глаза, стараясь выровнять дыхание. Руки и ноги невероятно отяжелели. Он и раньше испытывал наслаждение, но настолько сильное и глубокое – никогда. Он устал и хотел лишь одного: спать. Да, именно так… в своей постели… рядом с Люси.

Последняя мысль заставила его широко открыть глаза.

Он никогда не спал с женщиной после секса, и в этом была одна из причин, почему он предпочитал встречаться на квартире у дамы. Так гораздо легче уходить. Пару раз в прошлом доходило до того, что ему приходилось сажать протестующую партнёршу в машину и отвозить домой. Перспектива провести вместе всю ночь всегда наполняла его отвращением, граничащим с паникой.

Вынудив себя встать с постели, он отправился в душ. Надев халат, принёс в спальню мокрое полотенце, обтёр Люси и укрыл одеялом.

– Увидимся утром, – шепнул он, поцеловав её.

– Куда ты?

– На раскладушку.

– Останься со мной, – Люси приглашающе откинула уголок одеяла.

– Нет, я могу задеть твою ногу, – покачал головой Сэм. – Перекатиться на неё или что-то в этом духе.

– Ты что, смеёшься? – она изогнула губы в сонной улыбке. – Эту лонгету ничто не возьмёт, можешь хоть на машине проехать.

Сэму потребовалось некоторое время, чтобы ответить, его встревожило собственное желание забраться обратно в постель.

– Я люблю спать один.

– О. – Голос Люси прозвучал деланно равнодушно. – Ты никогда не проводил всю ночь с женщиной?

– Нет.

– Просто отлично.

– Вот и ладно. – Сэм откашлялся, чувствуя себя полнейшим болваном. – Ничего личного, хорошо?

Ответом ему был нежный смешок.

– Доброй ночи, Сэм. Было здорово. Спасибо.

Сэму подумалось, что это, пожалуй, впервые, когда женщина говорит ему спасибо за секс.

– Всегда пожалуйста. – И он вышел из комнаты с тем же томительным чувством, что и прежде.

В нём что-то изменилось, и, помоги ему боже, он и знать не желал, что именно.