Дорога на Рейншедоу (ЛП)

Глава 6

После двух месяцев обитания в «Приюте художника» Люси сократила список рассматриваемых ею квартир, но с каждой из оставшихся хоть что-нибудь, да было не так. Одна расположена у чёрта на куличках, вторая слишком дорогая, третья – угнетающе тёмная, ну и так далее. Решение можно было бы принять и побыстрее, но Джастина и Цое уговаривали Люси не спешить.

Ей хорошо жилось у Хоффманов. Их общество служило прекрасным противоядием от хандры, нахлынувшей на неё после разрыва с Кевином. Всякий раз, когда накатывала тоска или одиночество, Люси могла составить Цое компанию на кухне или пробежаться с Джастиной – рядом с нею, с её солёными шутками и безудержной энергией, места унынию почти не оставалось.

– У меня на примете есть один отличный парень, как раз для вас, – объявила однажды Джастина, когда они все вместе готовили гостиницу к ежемесячному вечеру тихого чтения. Первоначально идея принадлежала Цое. Каждый, желающий может приносить с собой свои любимые книги или выбирать, что почитать, из гостиничной библиотеки. Гости удобно расположатся на широких мягких диванах или креслах в большой общей комнате на нижнем этаже, будут пить вино, закусывать сыром и читать про себя. Джастина сперва насмехалась над этой затеей: “Зачем кому-то куда-то идти, чтобы почитать, если с тем же успехом можно делать это и дома?”. Но Цое продолжала настаивать, и результат превзошёл все ожидания: длинные очереди выстраивались перед парадной дверью даже в плохую погоду.

– Я наметила его для тебя, Люси, – продолжала Джастина, – но Цое дольше обходится без парня. Это как очередь в больнице – сначала те, чьё состояние тяжелее.

Ставя поднос с сыром на громадный старинный буфет в общей комнате, Цое покачала головой:

– Мне не нужна помощь. В конце концов, я кого-нибудь встречу, когда придёт время. Почему ты не хочешь, чтобы всё шло своим чередом?

– Своим чередом всё идёт очень долго, – отвечала Джастина, – а тебе пора начать снова выходить в люди. А то уже наблюдаются симптомы.

– Это какие же, например? – поинтересовалась Цое.

– Прежде всего, ты слишком много времени проводишь с Байроном. Он совершенно избалован.

Почти весь досуг Цое посвящала своему персидскому коту, у которого имелись туалет, обшитый панелями красного дерева, ошейники со стразами и ложе из синего бархата. Байрона регулярно купали и прихорашивали, а свой специально разработанный кошачий корм он вкушал из фарфоровых блюдец.

– Этот кот живёт лучше, чем я, – продолжала Джастина.

– Украшения у него, безусловно, лучше, – вставила Люси.

Цое нахмурилась:

– Общество кота для меня в любом случае предпочтительнее общения с мужчиной.

Джастина бросила на неё насмешливый взгляд:

– Ты когда-нибудь ходила на свидание с парнем, который отплёвывался бы комками шерсти?

– Нет, но в отличие от мужчин Байрон всегда вовремя является к обеду и никогда не жалуется на мои хождения по магазинам.

– Несмотря на твою слабость к кастратам, – не умолкала Джастина, – я думаю вы бы хорошо поладили с Сэмом. Ты любишь готовить, он делает вино… это естественно.

Цое посмотрела на неё с сомнением:

– Это тот Сэм Нолан, который в начальной школе казался совершенно чокнутым?

Услышав имя, Люси едва не выронила стопку книг. Почти на ощупь она свалила тяжёлые тома на журнальный столик перед обитым цветочной тканью диваном.

– Не так уж он был плох, – запротестовала Джастина.

– Прошу тебя. Он повсюду слонялся, вертя кубик Рубика. Как Голлум, который лелеял своё кольцо[17].

Джастина засмеялась.

– Боже, я это помню.

– И он был такой тощий. Когда дул сильный ветер, нам обычно приходилось его придерживать. Он действительно вырос в привлекательного парня?

– Он вырос в знойного парня, – многозначительно произнесла Джастина.

– Это по-твоему, – возразила Цое, – у нас с тобой на мужчин разные вкусы.

Джастина взглянула на неё озадаченно:

– А Дуэйн, по-твоему, как? Привлекательный?

Цое неловко пожала своими мягкими плечами:

– Трудно сказать. Он весь как будто замаскирован.

– Что ты имеешь в виду?

– За этими бачками размером с чугунную сковороду его лицо невозможно рассмотреть. И потом ещё татуировки.

– Их всего три, – заступилась за Дуэйна Джастина.

– Да у него и другие всякие штучки имеются, – сказала Цое. – Знаешь, чтобы эту книгу прочесть, нужна специальная программа.

– Ну, хорошо, мне нравятся татуировки. Однако оставь свои опасения, у Сэма их нет ни одной. Даже пирсинга нет.

А когда Цое открыла рот, Джастина добавила:

– И бачков нет. – Она раздражённо фыркнула: – В подтверждение могу представить фотографию.

Джастина права, – Люси повернулась к Цое, – я встречала его, он и правда сексуален.

Все взгляды устремились к ней.

– Ты знакома с Сэмом и никогда о нём не упоминала? – удивилась Джастина.

– Я встретила его лишь однажды и мимолётом. Понятия не имела, что вы его знаете.

– Мы с Сэмом друзья навеки.

– А почему он никогда сюда не заходит? – спросила Цое.

– Вот уже несколько лет подряд, с тех пор, как стал владельцем виноградника, Сэм вкалывает, как сумасшедший. У него есть персонал, но он и сам выполняет массу работы, – внимание Джастины снова переключилось на Люси. – Расскажи мне, как ты с ним познакомилась.

Выставляя на буфет бокалы, Люси ответила:

– Я ехала на велосипеде и как бы… остановилась на минутку. Мы немного поговорили. Это не имеет никакого значения.

– А почему ты, Джастина, с ним не встречаешься? – спросила Цое.

– Встречалась, когда училась в средней школе, сразу после того, как наша семья переехала в Эверетт. Это было одно из летних увлечений. С началом занятий такие романы сходят на нет. С тех пор мы с Сэмом остаёмся друзьями, – Джастина помолчала. – Дело в том, что Сэм ни с кем не встречается долго. Он не ищет серьёзных отношений. Вольная птица. И вполне откровенен в своём нежелании когда-либо жениться, – ещё одна стратегическая пауза. – Спросите хоть у Дениз Раусман.

Люси узнала имя сногсшибательной блондинки-тележурналистки, недавно признанной самой привлекательной и сексуальной корреспонденткой Сиэтла.

– У него была с ней связь?

– Да. Ей принадлежит загородный дом около Рош-Харбора, и почти год дела у них с Сэмом шли прекрасно. Она была без ума от него. Однако не сумев связать его обещанием, в конце концов, отступилась. А потом была Лаура Делфранча.

– Кто это? – спросила Цое.

– Глава «Пасифик Маунтин Кэпитал»… Она вкладывает деньги во все эти начинающие компании в области высоких технологий и экологически чистых энергий. Стильная, утончённая и при деньгах. Ей тоже не удалось склонить Сэма к серьёзным отношениям.

– Не могу представить себе, что за женщины бегают за Сэмом Ноланом, – сказала Цое, – им приходится мириться со всеми его странностями.

– В защиту одержимых чудаков скажу, – вступилась Джастина, – что они очень хороши в постели. У них богатое воображение и много изобретательности, они ко всему подходят творчески. И любят играть с разными штучками.

Когда обе её слушательницы расхохотались, Джастина вручила им стаканы с вином:

– Вот, держите. Что бы вы ни говорили о Сэме, он делает фантастические вина.

– Это одно из них? – спросила Люси, раскручивая в своём стакане гранатового цвета дорогое марочное вино.

– Называется Килхол[18], – пояснила Джастина, – шираз-каберне[19].

Люси сделала глоток. Вкус был удивительно мягким, нетерпким, с сильным фруктовым ароматом, но бархатистым, с кофейным послевкусием.

– Хорошее, – сказала она, – стоило бы встречаться с ним хотя бы ради того, чтобы получать бутылки такого вина бесплатно.

– Ты дала Сэму свой номер? – спросила Джастина.

Люси покачала головой:

– Тогда Кевин как раз только-только бросил меня.

– Неважно. Теперь я могу свести вас с Сэмом. Конечно, если у Цое нет возражений.

– Ни одного, – решительно заявила Цое. – Не интересуюсь.

Джастина сердито хохотнула:

– Твоя потеря для Люси находка.

– Я тоже не интересуюсь, – сказала Люси, – после моего разрыва прошло всего два месяца. Как правило, следует подождать ровно половину того времени, которое длилась связь… значит, в моём случае, что-то около года.

– Это не для всех, – воскликнула Джастина. – Тебе нужно подождать только по одному месяцу на каждый прожитый с Кевином год.

– Думаю, все эти правила просто смешны, – снова заговорила Цое. – Ты, Люси, должна позволить своей интуиции вести тебя. Ты поймёшь, когда будешь снова готова.

– Да, но в том, что касается мужчин, я не доверяю своей интуиции. Это как в той статье о снижении популяции светлячков, которую я прочитала на днях. Одной из причин их исчезновения стало современное искусственное освещение. Светлячки не могут обнаружить сигналы своих партнёров, потому что их сильно отвлекают фонари у входов в дома и на улицах, светящиеся вывески и всё такое…

– Бедняжки, – сказала Цое.

– Точно, – продолжала Люси. – Вы думаете, что нашли идеального партнёра, устремляетесь к нему, мигая, как можно чаще, а затем обнаруживаете, что это реклама газовых зажигалок. Во второй раз я этого уже не перенесу.

Глядя на них двоих, Джастина медленно покачала головой:

– Жизнь – это банкет, а вы обе страдаете хроническим несварением желудка.

Когда с подготовкой вечера тихого чтения было закончено, и её помощь Хоффманам больше не требовалась, Люси ушла к себе и уселась с лэптопом на кровать, скрестив по-турецки ноги. Проверив электронную почту, она обнаружила сообщение от своего бывшего профессора и наставника доктора Алана Спеллмана. Недавно он был назначен координатором по художественным промыслам во всемирно известном нью-йоркском Центре искусств Митчелла.

Дорогая Люси!

Помните программу “Приглашённый художник”, о которой я упоминал, когда мы разговаривали в последний раз? Возможность целый год работать вместе с художниками из разных стран, при этом все расходы оплачиваются. Вы идеально подошли бы. Думаю, вам присуще уникальное чувство стекла в качестве средства выражения, в то время как очень уж многие современные художники смотрят свысока на его ирреальные возможности. Благодаря этому гранту вам выпадает счастливый случай поэкспериментировать с теми приёмами, которые почти – или, скорее всего, совсем – недоступны вам при ваших нынешних обстоятельствах.

Дайте мне знать, если решите попытаться. Бланк заявки прилагается. Я уже замолвил за вас словечко, и все болеют за вас.

Всего наилучшего,

Алан Спеллман

Такой случай выпадает лишь раз в жизни – год в Нью-Йорке, учиться и экспериментировать со стеклом.

Щёлкнув мышкой, Люси открыла ссылку внизу письма и взглянула на требования заявки – план-проспект на одной странице, сопроводительное письмо и двадцать изображений её работ в цифровом виде. Всего одно соблазнительно-волнующее мгновение Люси позволила себе помечтать.

Новое место… всё сначала.

Однако вероятность того, что её предпочтут всем остальным претендентам, была столь незначительна, что Люси даже удивилась, с чего она вообще забеспокоилась.

“Кто я такая, чтобы думать, будто у меня есть шанс?” – спросила она себя.

Но тут же другая мысль пришла ей в голову… Кто она такая, чтобы хотя бы не попытаться?