Дракон и Джинн

Глава 10

Может, сэр Мортимор и мошенничал за игорным столом, но пророком он оказался хорошим.

Джим проснулся среди ночи от неимоверного грохота. Казалось, замок разваливался на части. Страшный удар потряс стену в каких-то шести футах от головы Джима. И сразу все смолкло. В комнате стояла непроглядная тьма, лишь в камине тлели последние угольки.

— Пираты бомбардируют замок, — раздался в темноте голос Брайена. — Кидают камни с нагорья. Зря стараются. Камни лишь задевают обращенную к морю сторону башни. Завтра полюбуешься на эти булыжники с крыши.

— Ладно, — согласился Джим и тут же заснул.

Пираты, по-видимому, вняли голосу Брайена — оставшаяся часть ночи прошла спокойно. Утром следующего дня Джим с Брайеном были на крыше. Разглядывая с площадки валяющиеся внизу небольшие белесые камни, трудно было поверить, что они произвели ночью столько шума.

Ближе к полудню пираты снова зашевелились. На лестнице, ведущей к подножию замка, показался небольшой отряд. Над головами пираты несли широкий деревянный щит, прикрывавший весь отряд. Нетрудно было догадаться, что под прикрытием защитного сооружения марокканцы вознамерились подойти к башне и, выбрав подходящее место, прислонить щит к стене так, чтобы работать под ним, как под крышей, не опасаясь града камней или стрел сверху.

— Собираются сделать подкоп, чтобы ослабить кладку. А может, им взбрело в голову вынуть несколько камней и проделать в стене брешь, — сказал сэр Мортимор. — Только у них ничего не выйдет. Башня стоит на скале в специально выбранной в склоне нише.

Джим с Брайеном снова оказались на крыше, на этот раз вместе с рыцарем. Ожидания наблюдателей оправдались. Марокканцы подошли к основанию башни и, загородившись щитом, принялись за работу. На этот раз пиратов никто не обстреливал.

— Если они будут так продолжать, то рано или поздно проломят стену, — сказал Брайен, вопросительно посмотрев на рыцаря. — Рискну предположить, что через несколько дней они своего добьются.

— Этого не случится, — сказал сэр Мортимор. — Пираты не отличаются терпением. Короткий бой, быстрая победа — о другом они и не помышляют. Длительная осада не для здешних мест. Где-нибудь на севере, вдали от моря, я бы не стал пренебрегать такой угрозой.

— Ты воевал на континенте, сэр Мортимор? — спросил Брайен.

— Приходилось, — коротко ответил рыцарь и жестом предложил Джиму с Брайеном спуститься в замок.

Сэр Мортимор, снова оказался прав. Под вечер работы под укрытием стали стихать, и наконец поддерживаемый снизу щит пополз вниз по лестнице. Но путь назад оказался непростым. В дело вступили пращники. Они целились между щитом и землей, в ноги пиратов. И не промахивались. И все-таки щит добрался до места назначения, не потеряв ни одного из носильщиков. Все пираты унесли ноги.

Следующая ночь началась спокойно. Лишь из деревни доносились песни и отдельные крики.

— Я думал, пираты сожгут деревню, — сказал Джим, выглядывая в бойницу.

Вдали, как два маяка, горели факелы — по одному на каждой галере. Еще несколько факелов перемещались во тьме ночи — пираты разгуливали по деревне.

— Они пока не торопятся. Наверное, нужна крыша над головой, — сказал Брайен. — Я мало смыслю в войне. Вот сэр Мортимор — другое дело. Успел повоевать на континенте. Может быть, в южной Европе или во Франции. Или даже на Дальнем Востоке против язычников.

Джим обернулся. Лунный свет, пробивающийся в комнату сквозь бойницы, был слишком тусклым. Лица Брайена было не разглядеть.

— Ты, никак, в восторге от нашего хозяина, Брайен?

— Видно, что он воин, — сказал Брайен. — Мне до него далеко. Я прилично владею копьем, да и другим оружием, но на войне не был. Принимал участие лишь в небольших стычках во Франции. А о больших сражениях, осадах и настоящих бойнях знаю лишь понаслышке.

Джим пришел в легкое замешательство. Брайен не выпускал из рук оружия чуть ли не с пятнадцати лет, когда, унаследовав после, смерти отца замок Смит, начал сам зарабатывать на жизнь. Вряд ли ему стоило восхищаться человеком, чьи поступки еще требовали объяснения. Но возражать Брайену было бесполезно, и Джим промолчал.

Поспать до утра так и не удалось. Джима разбудили шум голосов и топот ног на лестнице. Камин разгорелся — Брайен только что подбросил дров. Теперь он одевался. Надел штаны, сапоги, перепоясался рыцарским поясом с мечом. На полуобнаженном теле Брайена мазками, нанесенными черной краской, проступали полоски шрамов.

— Пираты вознамерились проломить входную дверь, — сказал Брайен. — Лучше встать и вооружиться, Джеймс.

Джим начал одеваться. Возможность сразиться с пиратами энтузиазма не вызывала. Обычная драка еще куда ни шло. Высокий рост и крепкое телосложение, как правило, давали преимущество перед противником. С мечом же Джим был не в ладах.

Одевшись, Джим и Брайен вышли из комнаты и двинулись на шум вниз по лестнице. На втором этаже они услышали доносившийся снизу голос сэра Мортимора. Рыцарь раздавал команды.

— Внизу не более тридцати человек! Ничего не предпринимать, пока не выломают входную дверь. Если ее сломают, откроете вторую дверь. Только на миг, на время нашего залпа. Пращникам и лучникам не зевать. После залпа дверь закрыть на засов. И смотрите, чтобы ни один пират не проскочил в замок. Остальные — с соломой на крышу. Не забывайте поддерживать огонь под котлом. Горящая солома; да еще с маслом, головорезам не помещает. Бопре!

— Я здесь, сэр Мортимор. — Из окружавших рыцаря людей выступил второй по положению человек в замке.

— Оставь себе столько пращников, сколько понадобится, чтобы отбить атаку. Остальных пошли на крышу. Лишних лучников тоже. Проверь, готовы ли факелы.

— Факелы готовы, сэр Мортимор. Пращники и лучники отобраны. Дальше коридора пираты не пройдут. Я обо всем позабочусь.

Выслушав Бопре, рыцарь обернулся и увидел Джима с Брайеном, спускавшихся по лестнице.

— Если не возражаете, поднимемся на крышу, господа, — предложил сэр Мортимор и устремился вверх мимо Джима с Брайеном, чуть не прижав обоих к стене.

Ноги Джима еще не отошли от предыдущего восхождения. Нечего было и думать состязаться с рыцарем в скорости, да того уже и след простыл. В голове не укладывалось, как можно единым махом подняться в пятый этаж, всякий раз перешагивая через десятидюймовую ступеньку. А в том, что сэр Мортимор не изменит себе и дальше, Джим не сомневался. Сейчас рыцарь, должно быть, уже на площадке.

Но восхождению и на этот раз пришел конец. Джим с Брайеном оказались на крыше. Под защитой зубцов стены стояли с зажженными факелами в руках люди сэра Мортимора, а у края площадки — над дверью вниз — громоздилась приличная куча соломы.

Сэр Мортимор стоял, расставив ноги, и выжидательно смотрел на все прибывающих на крышу людей с соломой в руках. Куча росла. В топке под котлом с маслом ярко горел огонь, а сам котел высился у отверстия в крыше над коридорчиком между двумя дверьми на первом этаже. Вылить содержимое посудины в отверстие не составляло никакого труда — надо было лишь наклонить котел, который свободно вращался на двух соосных металлических шкворнях. Жар от топки чувствовался даже на расстоянии в десять футов. Стоило удивиться, когда сэр Мортимор подошел к котлу и небрежно сунул указательный палец в масло.

— Готово, — сказал рыцарь и отошел в сторону. Следов ожога или хотя бы покраснения на пальце рыцаря не наблюдалось. Джим сообразил, что масло еще не нагрелось до точки кипения. На это требовалось время — котел был полон. — Наполнить ведра! — скомандовал сэр Мортимор. — Ставьте их у стены над входной дверью. Пять человек остаются у наполненных ведер.

К котлу подбежали двое. Орудуя длинным железным прутом, они принялись наклонять котел, пока масло не полилось в первое ведро, подставленное под носик посудины.

Операция повторилась не менее десяти раз — к котлу подносили все новые ведра, а наполненные маслом ставили у стены.

На крыше появился посыльный.

— Сэр Мортимор, — запыхавшись, проговорил он, — Бопре просил передать, что пираты вряд ли быстро справятся с дверью. Они бьют тараном, по существу, в одно место. Бопре, с позволения сэра Мортимора, склонен полагать, что в темноте на крутой лестнице пиратам еще пыхтеть и пыхтеть.

— Хорошо. Передай Бопре, что мы им посветим. — Сэр Мортимор хмыкнул и жестом отпустил посыльного. Рыцарь оглядел площадку. — Хватит соломы. Бросать вниз по моей команде, и как можно ближе к двери. Солома разлетится. Давайте!

Сэр Мортимор первым выгреб из кучи охапку соломы и на вытянутых руках бросил ее вниз. Стараниями людей рыцаря оставшаяся солома полетела туда же. На помощь подбежали даже дозорные с противоположной стороны башни. На всю операцию ушло менее двух минут.

— Масло! — скомандовал сэр Мортимор. Приставленные к ведрам люди подняли их и, сменяя друг друга, принялись лить масло вниз.

— Факелы! — в очередной раз скомандовал рыцарь. Приказ был тут же исполнен — факелы последовали за соломой и маслом.

Внизу, ступенькой или двумя ниже двери, взметнулось пламя — пропитавшаяся маслом солома загорелась сразу же.

— Пращники!

Помогавшие до того сбрасывать солому пращники уже раскручивали над головами свое оружие. По команде сэра Мортимора они подошли к ограждению и произвели залп по лестнице, откуда и без того доносились душераздирающие крики пиратов.

Прорвало и людей сэра Мортимора — на башне нарастал победный рев.

— Они бегут! — пронзительно крикнул кто-то, перекрыв все голоса.

— Никто не должен уйти, — протрубил сэр Мортимор. — Пращники, не зевайте.

В дверь внизу уже никто не ломился. Два последних пирата, объятые пламенем, скатились с лестницы. Недалеко от двери пылал настоящий костер, в котором тут и там, как еще не разгоревшиеся поленья, темнели тела поверженных пиратов. В горевшей соломе лежал и таран, пока едва тронутый пламенем. Ударный торец бревна был скошен — пираты предусмотрели, что им предстоит таранить дверь с крутой лестницы.

— Вылейте масло на эту деревяшку, — распорядился сэр Мортимор, — и подкиньте соломы, если понадобится. Пусть бревно горит. — Рыцарь поискал и нашел глазами посыльного:

— Передай Бопре, пусть оставит у себя шесть человек. Остальных пращников и лучников — на крышу.

— Слушаюсь, милорд. — Посыльный метнулся к лестнице.

В деревне стоял настоящий гвалт — собравшиеся по домам марокканцы разбирались, кто прав, кто виноват. Пращники на башне остались без дела — ни один из пиратов и носа не показывал из-за укрытия.

— Не выпить ли нам вина? — вспомнил сэр Мортимор о Джиме с Брайеном.

Приглашение было принято, и все трое отправились по лестнице этажом ниже. Казалось, Джиму было не привыкать к новым для него нравам, и все же после безжалостной расправы с пиратами он чувствовал себя не в своей тарелке. Оставалось следовать невозмутимости Брайена. В комнате слуги ставили на стол кубки с вином. Как по волшебству, усмехнулся Джим. Не иначе как всепроникающий голос рыцаря вершит магию. Появился еще один слуга. Из кухни снизу он принес сыр, хлеб и холодное мясо. Джиму было не по себе. Давала себя знать духота, особенно после пребывания на воздухе. На башне дышалось легче, хоть и было холодно. Теперь даже доспехи, казалось, сковывали движение. Да и внутреннее напряжение не давало расслабиться.

Камин догорел — угли тлели, отдавая последнее тепло. Джим вздрогнул, — свесившись вниз головой, из камина выглядывал гоблин. Увидев Джима, Гоб расплылся в улыбке и исчез.

К счастью, сэр Мортимор сидел к камину спиной. Да нет, решил Джим, Гоб не так прост, чтобы показаться незнакомому человеку. Сейчас, кроме самого Джима и Брайена, гоблина никто не мог увидеть. И как это Гоб попал из одного камина в другой? Наверное, поднялся по одному дымоходу и опустился по другому. А может быть, Гоб успел обследовать все камины и печи в замке.

Размышления Джима прервал Брайен:

— Если я не ошибаюсь, сэр Мортимор, ты сказал, что входная дверь — единственное уязвимое место в замке. Теперь, когда атака отбита, о пиратах можно особенно и не думать?

Сэр Мортимор поставил кубок на стол:

— В сложившейся ситуации — да. Пиратов слишком мало, да и вооружены они плохо. Но если бы перед стенами замка появилась лучше организованная группа, более многочисленная, со стенобитными орудиями, порохом, а может быть, и бомбардами, пришлось бы поломать голову. Опыт ведения боевых действий на континенте научил меня не сидеть сложа руки, а готовиться к неожиданностям.

— Ты так и не хочешь, чтобы я поджег их галеры? — спросил Брайен.

— Я не хочу терять людей, — сухо ответил сэр Мортимор. — Если ты думаешь, что твоя вылазка обойдется без потерь, то ошибаешься. Более того, если говорить без обиняков, ты не прав и в том, что замку ничего не грозит.

— Я только повторил твои слова, — сказал Брайен. — Ты сам утверждал, что проникнуть в замок можно только через входную дверь. А судя по тому, что я видел сегодня ночью, пиратам это никогда не удастся.

— Боже мой! — воскликнул сэр Мортимор, ударив ладонью по столу. — То, что ты видел сегодня ночью, — сущие пустяки. Против нас могут найтись силы и посолиднее. Соберется вдоволь молодцов, и те возьмут замок штурмом. Или кому-то взбредет в голову притащить сюда стенобитные машины. Всякое может быть.

Напряженность за столом нарастала. Джим чувствовал себя скованно. Когда два рыцаря разговаривают на повышенных тонах, вместо того чтобы вести светскую беседу, до поединка рукой подать.

— Но пока этим и не пахнет, — возразил Брайен.

— Пока нет, — согласился сэр Мортимор. — Но ты предлагаешь сжечь их галеры. Это отрежет пиратам путь к отступлению. Им ничего не останется, как еще раз попытаться овладеть замком. Сейчас они берегут свои шкуры, хотя и не прочь поживиться за чужой счет. Но если загнать их в угол, они будут драться, как обреченные. Из людей, знающих цену жизни, они превратятся в людей, готовых сражаться до конца, не страшась смерти.

Подавшись вперед, сэр Мортимор и Брайен буравили друг друга взглядами.

— Если у них не останется выбора, — продолжал рыцарь, — пираты пошлют под стены замка новых людей и в конце концов выломают дверь, не считаясь с потерями. Первые ряды пиратов сменятся вторыми, вторые — третьими и так далее.

— Но всему есть предел, когда-нибудь они остановятся, — сказал Брайен.

— Не обязательно. Если марокканцы объявят джихад, священную войну мусульман против неверных, они будут драться до последнего. Они пришлют к двери замка людей, и те погибнут, пришлют новых людей, и те погибнут тоже. В конце концов пираты прорвутся в коридор, и первые из них примут смерть от рук пращников и лучников, вторые сварятся в масле, но придет время, и пираты выломают внутреннюю дверь, и тогда уже умрем мы.

Джим чувствовал, что пора вмешаться. Головы сэра Мортимора и Брайена чуть ли не касались друг друга.

— Я мало знаком с местными нравами, — как можно миролюбивее проговорил Джим, — и не могу понять, почему пиратам, если они потеряют свои корабли, придется обязательно штурмовать замок. Насколько я понимаю, большинство пиратов — мусульмане. В епископстве есть их единоверцы. И если пираты останутся без галер, почему бы им — по двое, по трое — не пробраться в епископство и не обратиться за помощью к своим братьям по вере? Я думаю, те смогли бы помочь им сесть на корабль, чтобы вернуться на родину.

— Ну и ну! — Сэр Мортимор переключился на Джима, пронзив его взглядом. — Ты действительно мало знаком с местными нравами, а попросту говоря, вообще ничего о них не знаешь. С чего это ты решил, что марокканцы унесут ноги с помощью единоверцев? Пираты показали себя во всей красе. Не успеют первые из них показаться в епископстве, как о бесчинствах головорезов узнают мои друзья, христианские рыцари.

— Если так, — сказал Джим примирительно, — тогда, конечно...

Сэр Мортимор не дал ему продолжить:

— А с местными мусульманами у меня деловые связи. Мои партнеры не станут церемониться с пиратами, я уж об этом позабочусь. Скрутят и первых, и вторых, и третьих, сколько бы их ни появилось в епископстве. А заодно повяжут и тех, кто покажется им подозрительными, какую бы личину они на себя ни нацепили и как бы правдоподобно ни выглядел их рассказ о причинах появления на острове. Ничего хорошего пришельцев не ждет. Только суд и бесславный конец. Люди в епископстве — и христиане, и мусульмане — не заинтересованы ни в моей смерти, ни в разрушении моего замка. Кое у кого на руках мои долговые расписки, а пленившие пиратов будут рассчитывать на вознаграждение. Так что, сэр Джеймс, ты еще меньше разбираешься в местных делах, чем думаешь, раз не видишь дальше собственного носа.

Теперь уже Джим оказался в затруднительном положении. Неучтивость сэра Мортимора по отношению к Брайену сменилась неучтивостью по отношению к Джиму. Если Джим хотел называться рыцарем и впредь, он должен был принять мужественное решение и поступить так, как чуть не поступил Брайен или... быстро найти другой выход из положения.