Дракон и Джинн

Глава 19

В коридор вошли пятеро во главе с предводителем людей, которые похитили Джима с Брайеном.

Вошедшие открыли камеру и повели пленников наверх. Миновав несколько длинных коридоров, Джим с Брайеном оказались в большой квадратной комнате с куполообразной стеклянной крышей. Помещение было залито дневным светом. В дальнем конце комнаты на подушках сидел человек. Джима с Брайеном подвели к нему. Тот поднял руку, и сопровождавшие пленников люди вышли из комнаты.

Человек, сидевший на подушках, был неопределенного возраста, хотя, как решил Джим, ему под пятьдесят, а то и под шестьдесят. Он выглядел грузноватым, но впечатление могло оказаться ошибочным — человек сидел, скрестив ноги. Чисто выбритое лицо с темными глазами и седыми бровями было спокойным и добрым, хотя круглый волевой подбородок и прямой рот с плотно сжатыми губами свидетельствовали скорее о решительном и властном характере. Голову человека венчал высокий белый тюрбан, а одежда была того же темно-зеленого цвета, что и подушки.

— Вот вы и предстали передо мной, — тихо сказал хозяин комнаты.

— Кто ты такой, черт бы тебя побрал? — прорычал Брайен.

Человек медленно поднял глаза и посмотрел на Брайена.

— Меня зовут Хасан ад-Димри, — продолжил сидящий тем же невозмутимым голосом. — Я рано ушел из дома и с единомышленниками исходил немало земель. Еще несколько лет, и люди потекли бы ко мне рекой с подношениями, чтобы услышать из моих уст слова мудрости. Но однажды ночью ко мне спустился с небес ангел и сказал: «О ты, по праву правитель на Земле, близится время возвращения Исмаила. Иди в горы, в Белый дворец, и встань во главе гашишинов. Верни им былую славу и наставь их на путь очищения всех правоверных и неверных от грязи и скверны, чтобы Исмаил, вернувшись на Землю, увидел, что она — ухоженный сад». — Хасан ад-Димри перевел взгляд на Джима:

— Вы оба неверные и разыскиваете еще одного неверного. Ты, называющий себя Джеймсом, наихудший из троих, потому что ты не только неверный, но еще и маг. Я нахожусь под защитой Аллаха, и твоя магия против меня бессильна. Но среди правоверных есть такие, кто слаб в вере, и твои чары могут отвратить их от пути истинного, что обречет их на вечную смерть. Моя обязанность — не допустить этого. Мои дети, гашишины, которых вы зовете ассассинами, проводят твоего друга до места, куда он хочет попасть. Но ты должен умереть и принять смерть здесь от рук истинно правоверных, неподвластных твоей магии...

Хасан ад-Димри хотел еще что-то сказать, но неожиданно замолчал, устремив взгляд к двери.

Джим с Брайеном обернулись. Позади них стоял Абу аль-Квасайр.

— Селям, — приветствовал вошедший Хасана ад-Димри.

— Селям алейкум, — отозвался тот. Джим, хотя и был в шоке от мысли, что находится на краю гибели, все-таки сообразил, что его магический переводчик не сработал. Правда, Джим знал несколько слов по-арабски и понял, что слышал обычный обмен приветствиями.

— Аллах пожелал, чтобы лишь истинно правоверные могли сострадать тем, кто так же крепок в своей вере, какой бы она ни была, — сказал на этот раз на общепонятном в этих краях языке Абу аль-Квасайр. — Я мусульманин и чист перед Аллахом. Царство магов уполномочило меня говорить за неверного, чья жизнь в твоих руках.

— Я не боюсь магов... — начал Хасан ад-Димри и неожиданно снова перешел на арабский.

Абу аль-Квасайр ответил ему на том же языке.

Джим старался сообразить, почему не работает его магический переводчик. Разговор касался их с Брайеном. Джим слышал, говорившие называют их имена. Но большего он понять не мог.

Наконец до Джима дошло — не иначе как Абу аль-Квасайр заставил магический переводчик замолчать.

— О чем они говорят? — зашептал Брайен на ухо Джиму. — Я ничего не могу понять.

— Я и сам ничего не понимаю, — признался Джим.

Он все еще размышлял о реальности угрозы Хасана ад-Димри. Конечно, Джим не допустит, чтобы его убили, и в случае крайней опасности переправит себя и Брайена в Англию с помощью магии. Но Брайен может не захотеть вернуться домой. Вдруг в случае смерти Джима ассассины действительно, как обещал их наставник, помогут Брайену добраться до Пальмиры. С другой стороны, могло быть и так, что Хасан ад-Димри лицемерит и после смерти Джима прикажет убить и Брайена.

Размышления Джима прервал голос Абу аль-Квасайра. Маг снова перешел на общепонятный язык:

— Дело ясное. Обсуждать больше нечего. — Абу аль-Квасайр повернулся к пленникам:

— Прошу прощения, но я ничем не могу помочь вам.

Воздух вокруг Абу аль-Квасайра, Джима и Брайена засветился колеблющимся светом. Сквозь дрожащую воздушную пелену виднелось лицо Хасана ад-Димри, безучастно смотревшего куда-то вдаль, мимо Джима и Брайена, будто их вообще не было в комнате. По всей вероятности, Абу аль-Квасайр воспользовался магией, чтобы его разговор с пленниками не был услышан духовным наставником ассассинов.

— Ты совсем не можешь помочь нам? — спросил Джим.

— Боюсь, что нет, — ответил Абу аль-Квасайр. — Мне остается только попрощаться с вами. Я объясню Каролинусу, почему ничего не смог сделать.

— А что будет с нами?

Маг пожал плечами:

— На то воля Аллаха.

— А какова воля Аллаха?

— Чтобы произошло то, что должно произойти между вами двоими и Хасаном ад-Димри.

— Ты хочешь сказать, Хасан ад-Димри дал знать Аллаху, что хочет убить меня и помочь Брайену добраться до Пальмиры?

— Боюсь, что так, — ответил Абу аль-Квасайр. — Хасан ад-Димри считает себя святым. Он был одним из суфиев, а, как я говорил, Аллах использует этих людей для целей, известных лишь одному Аллаху. Могло случиться и так, что Аллах лишил Хасана ад-Димри силы, чтобы тот не смог понять, кто ты на самом деле. Могу сказать лишь одно: в месте, где мы сейчас находимся, ощущается аура силы. Ты, Джим, маг низкого ранга и, возможно, ее не чувствуешь, а я отчетливо ощущаю присутствие этой ауры. Не исключено, что Хасан ад-Димри привлек на свою сторону джинна и, имея смутные представления о настоящей магии, уверовал в то, что никто не может противостоять ему.

— Тогда остается доказать ему, что он ошибается, — сказал Джим. — У тебя есть для этого реальные возможности.

— Моя магия, так же как и твоя, Джим, служит лишь оборонительным целям. Разве ты забыл об этом? Действительно, Хасан ад-Димри повел себя так, что переубедить его можно только с помощью силы. Но я не могу использовать силу для такой цели. — Маг помрачнел. — Возможно, Хасан ад-Димри сделался ярым исмаилитом, а исмаилиты известны своим упрямством, — заключил Абу аль-Квасайр.

Маг откашлялся и плюнул на пол, за пелену дрожащего воздуха. Хасан ад-Димри даже не шелохнулся.

— Кто такие исмаилиты? — спросил Брайен.

— Люди, которые считают седьмым имамом Исмаила, а не Мусу, — ответил Абу аль-Квасайр. — Теперь я должен уйти. Чему быть, того не миновать. Прощайте.

Абу аль-Квасайр исчез. Воздух перестал дрожать, а на полу не осталось и следа от плевка мага.

— Хватит! — произнес Хасан ад-Димри, словно очнувшись от сна. — Уведите их!

В комнате появились охранники, и Джима с Брайеном увели в камеру.

— Джеймс, объясни мне, что происходит, — сказал Брайен, когда пленники остались одни. — Я обыкновенный рыцарь и исправно молюсь Господу. В другие таинства я не вмешиваюсь. А Святая Земля кишит людьми со странными именами. Здесь происходят невероятные события. Человек наверху, который называет себя Хейсоном...

— Хасаном, — автоматически поправил Джим.

— Хасаном так Хасаном, — согласился Брайен. — Неужели этот Хасан действительно думает, что я с легкой душой отправлюсь в дальнейший путь в сопровождении его охранников, если тебя предадут смерти? Имеет ли он хоть малейшее понятие о рыцарской чести?

— Думаю, что нет, — ответил Джим. — Не переживай, Брайен. С помощью магии мы легко выберемся отсюда. Не пройдет и мгновения, как мы окажемся в своих замках.

— Я думал, ты стараешься не прибегать к магии, — поднял брови Брайен.

— Опасность слишком велика. Может пригодиться и магия. Но я не уверен, что ты захочешь вернуться в Англию. Если ты останешься здесь, я останусь с тобой.

— Видишь ли... — Брайен замялся; — Дело в том, Джеймс... что я дал клятву.

— Клятву?

— Решив употребить дар короля на благое дело, я отправился вместе с Герондой в часовню замка Малверн и там перед алтарем и святым крестом поклялся не прекращать поиски лорда Малверна до тех пор, пока не найду его или не уверюсь, что его нет в живых. Но если ты, Джеймс, решил воспользоваться магией, разве нельзя перенести нас в Пальмиру?

— Думаю, что нет, Брайен, — ответил Джим. — Я в состоянии перенести нас только в то место, которое могу мысленно представить. Мы можем вернуться к Абу аль-Квасайру или к сэру Мортимору. Но я не знаю другого пути в Пальмиру, кроме того, который мы избрали. Если мы снова окажемся на берегу Средиземного моря и повторим свой путь, ассассины быстро узнают об этом и нападут на наш след. Если бы можно было оказаться в Пальмире с помощью магии, я бы непременно ею воспользовался еще в Триполи. Нам не понадобилось бы идти с караваном. Абу аль-Квасайр понимал это, когда предложил нам своих верблюдов. Мы должны путешествовать как обыкновенные люди и как обыкновенные люди попасть в нужное место и отыскать нужного человека.

— Но мы не обыкновенные люди, — сказал Брайен. — Я рыцарь, а ты, кроме того, еще и маг.

— Все это так. Но, чтобы добраться до Пальмиры, этого недостаточно.

— Милорд... — раздался сверху голос гоблина. Над головами Джима и Брайена на пруте двери камеры сидел Гоб.

— Извини, Гоб, что не сразу вспомнил о тебе, — сказал Джим. — Как ты думаешь, мы можем выбраться отсюда с помощью дыма?

— Сначала нужно раздобыть дым. Струйка, на которой прилетели мы с Келбом, улетучилась. Но двоих мне не увезти. Я могу взять с собой одного. Для дыма нужен огонь. Где-нибудь в замке должен быть камин, но я не знаю где. Как ты думаешь, если я отправлюсь на поиски огня, здешние люди меня не тронут?

— Тронут обязательно. Они могут даже убить тебя, так что оставайся с нами.

— Но я должен вытащить тебя отсюда, милорд. Тебя и Брайена. Если я не выручу вас обоих, миледи никогда мне этого не простит.

— Хорошо, что ты беспокоишься о нас, Гоб, но я не знаю, что ты в состоянии сделать.

— Тогда, может, стоит поговорить с джинном?

— С джинном?

Послышалось жалобное поскуливание. Перед камерой, виляя хвостом, вертелась рыжевато-коричневая собака.

— Келб! — воскликнул Джим. — Я вижу, ты не очень стараешься. Если хочешь нам помочь, то почему не помог раньше?

— Я помогаю, о господин, — сказал Келб. — Знай же, когда жилище, в котором мы сейчас находимся, было построено, в нем еще не было ассассинов. Это убежище воздвиг рыцарь, такой же неверный, как и вы, который промышлял разбоем на караванных путях. Он, как и другие франки, объявившие священную войну местным жителям, пришел сюда с севера двести лет назад. Этот замок называется Каср аль-Абийядх, правда, сейчас его еще называют Белым дворцом.

— Белым? — спросил Брайен.

— Даже гашишины его так называют. Не знаю, почему. Я искал потайной ход. И нашел его. О господин, я уверен, что ты не только выберешься из этой клетки вместе со своим другом, но и с моей помощью уйдешь из замка по этому ходу.

Джим насторожился. Любое средневековое фортификационное сооружение имело потайной ход. Такой ход был и в Маленконтри. Но сведения о потайных ходах хранились в строжайшей тайне. Иногда в результате военных действий с потерей побежденным крепости утрачивались и сведения о местонахождении хода. Но чаще всего только на время. Новый хозяин крепости находил его, после чего оберегал от посторонних глаз так же ревностно, как и прежний владелец.

Джим вспомнил, как ибн Тарик в течение нескольких дней пытался завести с ним разговор о магии. Возможно, кто-то еще по неизвестной Джиму причине хочет узнать о его способностях. Скрытые мотивы такой заинтересованности могут таить опасность. Да и Гоб ведет себя странно.

Пока Джим размышлял, Гоб залез на самый верх открытой двери в соседнюю камеру и оттуда подавал Джиму сигналы. Келбу Гоб был не виден. Зато Джим хорошо видел гоблина. Тот отчаянно мотал головой и строил самые невероятные рожи. Похоже, гоблин не доверяет Келбу. Подозрения Джима усилились.

— Хорошо, Келб, — сказал Джим. — Я вижу, ты постарался. Я подумаю над тем, что ты сообщил мне. Можешь идти.

— Слушаюсь, о господин. — И Келб исчез. Джим пододвинулся к Брайену и поманил к себе гоблина. Гоб уселся на плечо Джима.

От небольшой магии вреда не будет, сейчас самое время ею воспользоваться, решил Джим. Он прикрыл глаза и мысленно вызвал зрительные образы Гоба и Брайена. Теперь они оба смогут услышать то, что Джим сообщит им мысленно, а Джим, в свою очередь, услышит мысли собеседников.

— Брайен, Гоб, — обратился к ним Джим. — Я буду говорить с вами мысленно, не подавая голоса, мысленно должны говорить и вы, и я услышу вас.

Джим посмотрел на Брайена. Похоже, тот все понял. Брайен даже слегка улыбнулся.

Джим продолжил свой опыт:

— Вы оба знаете, я стараюсь не прибегать к магии понапрасну, поэтому чем меньше мы будем ею пользоваться, тем лучше. Для начала я хочу узнать, Гоб, можешь ли ты собрать немного дыма из того факела, что горит у выхода на лестницу? Прежде чем ответить, не забудь: ты должен думать, а не говорить.

— Не знаю, смогу ли говорить не открывая рта. — Гоб вопросительно посмотрел на Джима и тут же расплылся в улыбке. — У меня получилось! Получится и с дымом! От факела дыма мало, но я постараюсь сначала собрать его в клубок, как уже собирал дым, чтобы доставить его на пиратские галеры. Прутья первой камеры всего лишь в нескольких футах от факела. Я прыгну на железную скобу, в которой он укреплен, и соберу дым.

— Ты не обожжешься? — спросил Джим.

— Нет. Огонь и дым мне не страшны.

— Хорошо, — сказал Джим. — Я хочу, чтобы ты собрал дым, выбрался из дворца и нашел тот потайной ход, о котором говорил Келб.

— Милорд, я отлично знаю, где этот ход, — гордо заявил Гоб. — Как только оказался здесь и на время отделался от Келба, я облетел на струйке дыма вокруг всего замка. Обнаружить подземный ход для меня не составило труда. Он очень похож на тот, который есть в Маленконтри.

— Спасибо, Гоб. Но будь я на твоем месте, я бы не стал упоминать о подземном ходе в Маленконтри в чьем бы то ни было присутствии, за исключением, конечно, сэра Брайена.

— Ты прав, милорд. Может быть, ты хочешь, чтобы я провез тебя на струйке дыма через потайной ход? — Гоб внезапно потупился. — Я забыл, — печально сказал он, — ты слишком большой, милорд, да и сэр Брайен тоже, чтобы протиснуться через вентиляционное отверстие.

— Через вентиляционное отверстие? — невозмутимо, переспросил Брайен.

— Через это отверстие выходит дым от факела, — тихонько пояснил Гоб.

— Не попадутся ли нам на пути к потайному ходу ассассины? — спросил Джим у гоблина.

— Попадутся, милорд. Путь к ходу пролегает через место, которое называют раем. Ассассины приводят туда новичков. В раю пьют и развлекаются.

— Понятно, — процедил сквозь зубы Джим.

— Джеймс! — позвал Джима Брайен. Джим повернул голову.

— Неужели ты не можешь сделать так, чтобы мы добрались до потайного хода, не используя магию? Мне ничего не приходит в голову.

— Думаю, без магии не обойтись.

Джим невидящим взглядом уставился на дальнюю каменную стену противоположной камеры.

— Келб! — громко позвал Джим. Появился Келб.

— Скажи, Келб, можешь ли ты стать невидимым, если захочешь?

— Невидимым? О господин, я не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Можешь ли ты сделать так, чтобы тебя не видели окружающие?

— Да, господин. Я так и делаю, когда за мной гонятся. Я забегаю за угол и пропадаю из виду. Те, кто за мной охотится, повернув за тот же угол, видят лишь пустоту. Им остается разводить руками и искать меня в другом месте. После этого я снова становлюсь самим собой и иду куда вздумается.

— Когда тебя не видно, все вокруг тебя тоже становится невидимым?

— Да, господин.

— В таком случае у меня найдется для тебя работенка. Ты доставишь меня, Брайена и Гоба в тот потайной ход, о котором говорил. А сейчас встань боком и прижмись к двери нашей камеры.

— Если я все сделаю, как ты приказываешь, о господин, ты защитишь меня от Сахр аль-Джинна? Если ты возьмешь меня под защиту, я стану тебе самым преданным слугой.

— Ты не можешь быть преданнее меня! — ревниво воскликнул Гоб. Он прыгнул Джиму на спину и обхватил его за шею.

— Могу!

— Не можешь! Не можешь!

— Не надо спорить, — вмешался Джим — Ты, Гоб, — мой верный Гоб из Маленконтри. А тебе, Келб, еще предстоит доказать свою преданность, Гоб служит мне верой и правдой...

— ...с того самого дня, как ты, милорд, вместе с миледи впервые переступил порог Маленконтри, — поспешил Гоб закончить мысль своего хозяина. — Гоблины всегда преданы тем, с кем живут в одном доме. Я самый верный, самый преданный...

— Успокойся, Гоб, — сказал Джим. — Я всегда помню о тебе. — Джим посмотрел на Келба:

— Келб, я принимаю тебя на службу и обещаю защиту. Буду покровительствовать тебе до тех пор, пока ты не потеряешь мое расположение. Запомни, послушание тебе не повредит.

— Не найдется никого послушнее меня, — смиренно проговорил Келб.

— Да какой из тебя... — возмутился Гоб, но так и не успел выразить до конца свое негодование. Джим прервал его:

— Я тебе уже сказал, Гоб, ты успел заслужить мое доверие, а Келбу еще только предстоит доказать свою преданность. Сейчас самый подходящий случай. Пришла очередь Келба послужить. — Джим снова посмотрел на пса:

— Сейчас, Келб, мы с Гобом и Брайеном превратимся в маленьких насекомых и спрячемся в твоей шерсти, а ты доставишь нас к потайному ходу. Ты знаешь, где он находится?

— Сразу за раем, — нерешительно ответил Келб.

— Вижу, что знаешь, — сказал Джим. — Теперь придвинься к самой двери.

Келб переступал с ноги на ногу:

— Что ты собираешься делать, господин?

— Ничего особенного. Просто-напросто я сейчас превращу себя, Брайена и Гоба в блох, и мы спрячемся в твоей шерсти. После этого ты выберешься из этой темницы. Как только ты станешь невидимым, станем невидимыми и мы.

— Я не знаю, станете ли вы невидимыми, господин, — сказал Келб.

— Если эта собака может сделать невидимой себя, то почему она не может побеспокоиться и о нас? — возмутился Брайен.

— Я не в силах, господин, — ответил Келб.

— Почему?

— Келб — сверхъестественное существо, а не маг, — пояснил Джим. — Он многого не умеет.

— Мог бы и научиться, — пробубнил Брайен.

— Ничего страшного. Мы станем маленькими, и нас никто не заметит. Не будем терять время. Келб!

Келб повернулся боком к двери и прижался к прутьям.

Джим еще никогда не превращался в насекомое. Он слышал, как иногда Каролинус угрожал человеку, животному или сверхъестественному существу превратить его в насекомое, а однажды даже был свидетелем такого превращения. Каролинус превратил тридцатифутового морского дьявола в огромного жука. Но сам Джим никогда не занимался подобными опытами. Оставалось надеяться, что способность мысленно вызывать зрительные образы не подведет Джима. А дальше все просто — на спине Келба Джим с Гобом и Брайеном выберутся из Белого дворца. — Джим прикрыл глаза и представил, что он сам, Гоб и Брайен превратились в блох, а эти блохи зарылись в шерсть Келба. Джим запечатлел картинку в своем мозгу и сосредоточился.

— Превращаемся! — подал команду Джим.

Превращение состоялось.