Мешать соединенью
двух сердец
Я не намерен. Может ли измена
Любви безмерной положить конец?
Любовь не знает убыли и тлена.
Любовь — над бурей поднятый маяк,
Не меркнущий во мраке и тумане.
Любовь — звезда, которою моряк
Определяет место в океане.
Уильям Шекспир
По дворцу в очередной раз пронеслись четыре орущих смерча. Я пожалела и слуг, и придворных. На кого эти мелкие обормоты натолкнутся, тем точно не поздоровится.
— Семь и пять лет, — проворчал Ричард из кресла у окна. — А как себя ведут.
— Как дети, — хмыкнула я. — И скажи спасибо, что остальные нам не сдали своих отпрысков.
Ричард вздрогнул. Видимо, вспомнил, что тут творилось, когда полгода назад у Ариссы, дочки Вовки и Еланы, внезапно проявилась магия. Весь дворец на ушах стоял, спасаясь от сильных водяных струй. Пришлось Наруса вызывать, чтобы всех успокоить.
Он пришел, конечно, без проблем, довольный тем, что его род укрепился еще одним магом. Как же, пятнадцать праправнуков от четырех правнуков, и все магически одаренные.
— Послезавтра бал, — Ричард снова напомнил о себе. — Кто их всех заберет?
— Зелагра, — я зевнула. Время позднее. Пора байки. — И не кривись. Хочешь сам с ними остаться?
«Злая ты», — прочитала я на лице у Ричарда.
Угу, есть такое. Особенно когда эта малолетняя четверка меня доведет.
— Я разослала приглашение всем, включая Райку, — добила я Ричарда.
Он только вздохнул. Благодаря новому закону бастарды давно имели право появляться в гостиных аристократов и общаться с теми на равных. Но на них все еще косились. Правда, если и обсуждали, то только за спиной. Так, на всякий случай, чтобы боги не прогневались, узнав, что новых членов родов не принимают в высшем обществе.
И теперь на императорский бал тоже пожалуют бастарды, включая мужа Райки.
Они, оба медика, существенно развернулись в столице. Теперь медицина могла даже поспорить с магией.
Впрочем, наш с Улькой бизнес шел ничуть не хуже. Ричард как-то ради интереса подсчитал наш доход и угрюмо заявил, что на эти деньги я могла бы весь его дворец купить.
Пушок, толстая и ленивая живность, активно строгал потомство. И теперь райсеры-полукровки были даже в дальних замках, как особая милость императора драконов, которому просто некуда уже было сплавлять приплод.
В общем, все были заняты своим дело.
Я еще раз зевнула, потянулась… И на моем теле тут же оказались мужские руки.
— Ричард, дети!
— Они заняты другим. Разносят дворец.
— Ричард!
Но меня, конечно, не слушали. И я с наслаждением подставила губы под поцелуй этого вредного, но такого любимого дракона.