Дракон всегда прав (СИ)

17. Иллюзия

Как только дверь кареты за незнакомцем закрылась, Алекс рванул на крышу, туда, где стоял его вертолёт. Пока он добежал, его белые драконы уже вернулись. Как и предполагал Алекс, только карета доехала до границы поместья, она тут же исчезла.

— Ты куда? — Эд догнал друга.

— К Великому. Ты со мной? Прыгай в вертолёт, по дороге поговорим.

Закрутились лопасти огромной машины, разгоняя воздух. Вертолёт вздрогнул и поднялся, словно его подкинул кто-то. Завис на сотую долю секунды над площадкой и полетел дальше за солнцем.

— Зачем? Ты хочешь, чтобы он тебе нашёл Машу? Алекс, не дури, — Эд сидел в кресле второго пилота. Он надел наушники и сейчас говорил в микрофон.

— Я хочу узнать, кто он и можно ли ему доверять.

— С чего ты взял, что Великий тебе будет помогать? Алекс, ты третий раз теряешь свой трофей. Да будет вообще чудо, если Великий откроет для тебя ворота.

Алекс ничего не ответил. Он лишь вглядывался в бескрайнюю голубизну.

Эд ещё какое-то время смотрел на Алекса, но тот не выразил желания продолжить беседу. Лоб его был нахмурен. Взгляд сосредоточен. «Опять, наверно, спорит со своим бескрылым». И кит касатка перевёл взгляд в окно. Внизу расстилалась огромное пуховое одеяло, кем-то выпотрошенное. Земли видно не было.

В висках пульсировала одна мысль: «Что с Машей? В чьи руки она попала?» Алекс сам не заметил, как они оказались на вертолётной площадке главного замка Зоммера. Словно им был предоставлен зелёный коридор. Их не остановили пограничные службы ни Западной провинции, ни Зоммера, ни охранники главного дворца. Словно в забытье, что-то бухтел бескрылый. Кажется, он задавал тот же вопрос, что и Эд: «Что тебе надо от Великого? Какую помощь ты ждёшь?» Он и сам не знал, чего он ждал. Во власти Великого было вернуть Машу. Но вряд ли Великий подорвётся ради него ссориться с сильнейшими магами страны. А то, что это был сильнейший маг, Алекс не сомневался ни на секунду.

Он действовал как на автомате. Заглушил мотор. Выскочил из вертолёта. Сдал артефакты. Проследовал по гулкому коридору за провожатым. Где Эд? Пропустили ли его, Алекс даже не задумывался. Ему необходимо было сформировать вопрос. Великий не баба на базаре, долгие разговоры вести не будет. Но на ум ничего не проходило.

Повеяло холодом. Будь что будет. За руку кто-то задел. Алекс глянул мельком через плечо. Эд. Пропустили. Присутствие друга придало силы. Он не спросил, где Макс. И так понятно, что тот остался, чтобы проследить за Стасом.

Стас. Зубы непроизвольно сжались до боли в челюстях. Такого удара в спину он не ожидал. Именно Стас помогал разрабатывать тот самый договор. Стас — юрист. Именно он убедил Алекса, что с момента посадки в самолёт и до выхода из транзитной зоны сопровождение не нужно. А потом именно Стас взял в свои руки организацию поисков Маши сторонними организациями. Он доверял Стасу. Именно Стас старался сократить контакты Алекса с Кирой, нашёптывая, что Кира ревнует к Маше.

Машинально опустился на колено. Поднял глаза.

— Наконец-то, — услышал он голос Великого. — А то я уже, грешным делом, решил, что хочешь меня подсидеть, — и сверкнул своими глазами-рубинами.

— Великий, — Алекс сглотнул слюну. — Я недостоин быть ни приближённым, ни наследником.

Он смотрел куда-то в сторону, словно там были написаны те слова, которые он произносил.

— Кажется, я уже говорил, что не тебе и даже не мне это решать. Так захотели небеса. И только ты по собственной глупости допустил конкурентов. Ты только ради этого проделал весь этот путь, или ещё что-то?

Алекс перевёл взгляд на Великого. Дёрнул ноздрями. Не справился с эмоциями. Из носа тонкой струйкой повалил светлый пар.

— Говори, не сожгу, — в голосе Великого слышалась усмешка.

— Великий, я хочу знать, кто выкупил Машу.

— Зачем тебе это знать? Хочешь с ним сразиться? — и громкий хохот сотряс стены здания.

— Я вызывал, он отказался. Смешно, да, смешно? Очень смешно, — почти выкрикнул Алекс.

— А ты на меня не кричи. Да, смешно, мальчишка! Тебе доверено дать продолжение рода, а он играет. Да, смешно, потому что ты третий раз теряешь свой трофей.

— Прости, Великий. — Алекс приложил правую руку к левой груди, склонил голову. Но не смог сдержаться, чтобы не заскрипеть зубами и не сжать левую руку в кулак. — На Маше браслет с твоим рубином. Я определял по нему, что с ней и где она. Моя магия молчит. Она не находит Машу. Я должен знать, что она в безопасности.

— Она в безопасности, — более спокойно проговорил Великий.

— Но как? — Алекс с надеждой поднял взгляд.

— Она в безопасности. Мои рубины спокойны. А вот если ты не успокоишься, то вполне можешь проиграть турнир.

— Турнир? — нотки безысходности прозвучали в голосе Алекса. — Мне остаётся надеяться только на чудо. С Мишаком я справлюсь, а Стас — победитель всех турниров. Мне с ним не справиться, если только не чудо.

— Рано же ты сдался, — чёрный, словно оникс, дракон прикрыл глаза.

Алекс замолчал. Он знал, что Великий так думает. Из ноздрей повалил густой светлый дым. Стало быть, светлые мысли. Молчание затянулось. На колоннах сверкали серебристые кристаллики.

— Чудеса творим мы сами, — наконец выдохнул Великий. — Ещё что-то?

— Я прошу за неё. Если это в вашей власти, оберегайте её. Я даю вам свою кровь в обмен на безопасность Маши.

И Алекс протянул ладонь. Сейчас должен был подлететь комариный дракон, сесть на запястье, вонзить свою иглу в вену и взять голую с золотым вкраплением кровь дракона.

— Зачем мне твоя кровь? Маша избрана не тобой. И не значит, что достанется тебе, если ты не соберёшься с силами, а будешь стоять передо мной и распускать нюни. Зачем взял кита? Ты знаешь, что в обитель дракона только драконы могут входить.

— Я сам, — выступил Эд. Он подошёл к Алексу, опустился на колено и посмотрел в рубиновые глаза Великого. — Я понимаю, что Алекс сам виноват в своих бедах, но на то и друзья, чтобы подставить плечо.

— Друзья, это хорошо. А ты знаешь, друзья, — Великий сошёл со своего трона. Его фигура стала увеличиваться. И вот он уже возвышался над стоящими на коленях друзьями. — Знаешь ли ты, что значит быть в свите наследника?

— Когда станет наследником, тогда и узнаю.

— Ступайте, готовьтесь к турнирам. Я буду наблюдать за турниром. — Великий взмахнул своими крыльями и скрылся в оконном проёме.

Тут же исчез зал. Молодые люди стояли на коленях на зелёной траве. Занималась заря. Жаворонки запели хвалебную песнь солнцу. Неподалёку стоял вертолёт.

Эд развёл руками. Он не находил слов, чтобы выразить удивление.

— Что? Поехали, — Алекс уже поднялся. — Никто точно не знает, где живёт Великий и какой он. Это всё иллюзия.

Комната в серебристых тонах. Но не холодно. Оптимальное тепло. На большом ложе под лёгким покрывалом спит девушка. Ничто не перебивает её дыхание: ни тиканье часов, не пение птиц. Почти идеальная тишина, лишь вдох-выдох, вдох-выдох.

Но вот человек заворочался. Показалась одна рука. Другая. Вздох.

— Как я хорошо выспалась! — Маша села на кровати, потянулась. Последний зевок. Улыбнулась. Она славно отдохнула. Обвела взором.

Она не задалась вопросом, где она. Память сразу ей подкинула картинку кареты и странного покупателя, который пугал и успокаивал одновременно. И что она не в карете, а в комнате, означало лишь то, что её сонную перенесли.

Маша откинула покрывало. И только сейчас она поняла, что с неё снято то неудобное красное платье, которое так стягивало грудь, что было тяжело дышать. А может, и не платье было виновато, а те тревоги и переживания, что жили в её сердце. Куда делись шёлковые чулки? А красивые туфельки? Сейчас на ней были только белые плавочки.

Девушка испуганно обернулась. Её рука зависла над простынёй, так и не коснувшись её.

Шёлковая ткань была почти не измята. Означать это могло лишь одно из двух: либо девушку перенесли только что, либо сон её был безмятежным. В любом случае, это обстоятельство вселяло в сердце надежду, что никто не надругался над спящим телом.

Лёгкий ветерок обдул с двух сторон Машу, и она увидела прямо перед собой зеркало. Огромное зеркало, которого, она могла в этом поклясться, тут не было ещё пять минут назад.

Красивое, прямоугольное, с закруглёнными углами и в серебряной рамке, изысканно-скромной. А в зеркале она увидела себя. Молочно-белая кожа. Розовые бутоны сосков.

Маша подошла поближе, чтобы рассмотреть, что за пятно на шее. Это всего лишь тень от прядки волос, которая загнулась. Ровные ноги. Плавочки цвета шампанского. Те самые, которые ей выдали перед аукционом. Девушка вдруг подумала, что где-то «ходит-бродит» чемодан с её вещами. Пусть не самыми дорогими по цене, но дорогими сердцу вещами: сарафан, который мама ей купила перед отпуском, туфельки, набойки на которые делал отец. И маленькая коробочка с волосиками малышей.

Сердце болезненно сжалось: где её милые братик и сестричка? Как они сейчас? Не рассердился ли спонсор и не заставил ли семью вернуть деньги? Надо всё рассказать новому хозяину. На первый взгляд, человек он положительный, не агрессор какой. Живёт богато. Одной десятой за неё уплаченных денег хватило бы на операцию. А она останется у него. Сделает всё, что он пожелает. Только бы малышей спасти, да родителям помочь.

В комнате неизвестно откуда появилась служанка.

— Леся? — удивлённо воскликнула Маша.

Подруга ни жестом, ни мимикой не отреагировала на восклицание. Она ввезла вешалку, на которой висело серое в пол платье.

Маша подошла к Лесе, хотела взять за руку, как вдруг её пальцы сомкнулись, пройдя сквозь руку служанки.

— Приведение, — Маша поднесла руку ко рту, чтобы не закричать. Приведений она боялась.

Но закричать не успела. Леся растворилась в воздухе, оставив платье.

Маша подошла, потрогала ткань. Та была приятной на ощупь, шелковистой. Девушка решила, что не мешает для начала принять душ, а потом уже одеться для встречи с хозяином. Хотя ей никто ничего и не сказал, она была уверена, что эта встреча должна состояться.

В ванной комнате нашёлся свежий комплект белья.

Девушка быстро привела себя в порядок. Не сказать, что ей не нравились водные процедуры. Наоборот, она с сожалением заставила себя выйти из-под тёплых струй, смывавших с неё ароматную белую пену. А полотенце оказалось таким мягким, что просто хотелось закутаться в него да так и оставаться.

Когда вышла, то обнаружила, что в комнате появился туалетный столик с принадлежностями для волос. Мечта любой нормальной девушки. А Машенька была абсолютно нормальной. И её не могли не радовать все мелочи, что были предложены. Выбор оказался настолько великим, что руки хватали одно, а глаза смотрели на другое.

Для начала девушка надела платье.

По внутренним ощущениям было утро. Но в комнате не было ни часов, ни окон, и девушка могла ошибаться, если попала в другой часовой пояс. А платье больше подходило для вечера: длинное в пол, простой покрой выгодно подчёркивал все достоинства фигуры. Глубокое декольте. Обтягивает, но дышится легко. Необходимо его дополнить.

Маша открыла стоящую на столе шкатулку и ахнула: здесь были огромные тяжёлые серьги и маленькие висюльки, перстни и колечки, колье и кулончики. Она брала в руки одну за другой вещь, прикладывала к себе, примеряла, снимала, складывала обратно. От сверкающего великолепия разбегались глаза.

Наконец, сделала свой выбор: серьги-капельки на тонкой цепочке. Основание — красные камешки. Если это и рубины, то очень маленькие.

Открытое декольте требовало украшения. Вначале она приложила красивое колье. Но ей показалось, что оно давит на грудь. Да и неуместно к завтраку надевать такую массивную вещь. А Маша просто была уверена, что это завтрак. Сложнее всего оказалось выбрать кольцо. Огромные перстни она не любила, поэтому отложила сразу. Выбор пал на скромное колечко, простенькое, с красным камушком. Но оно больше подходило как кольцо невесты, когда дарит жених. Второе кольцо, которое также пришлось впору и приятно облегало фалангу, было побольше, рубины перемежались с бриллиантами. Но и это было похоже на обручальное.

Немного поразмыслив, вытянув перед собой руки, полюбовавшись на тонкие длинные пальцы, она решила, что обойдётся без колец. Убрала их в шкатулку. Вздохнула. Но обратно доставать не стала, хотя сильно хотелось.

Теперь дело оставалось за малым. Лёгкий макияж. Волосы расчесала массажной щёткой. Собрала в хвост. Закрепила заколкой серебристого цвета с рисунком, выполненным красной эмалью.

Как только её наряд был закончен, зеркало и столик тотчас же исчезли.

— Чертовщина. Для полного счастья не хватает, чтобы платье тоже так растворилось в самый неподходящий момент.

Дверь распахнулась. Маша пошла по ковровой дорожке. Ей показалось, что здесь перепуталось место и время. Её наряд никак нельзя было отнести к современному. Как и комнату, в которой она спала. Коридор же больше напоминал коридор космической станции, который соединял различные отсеки. Красками не изобиловал: преобладал серебристый. Но свет, который шёл от стен, был приятен глазу. В воздухе стояло приятное тепло. Как раз такое, когда его не замечаешь.

Стены ровные, без картин. Лишь изредка проходили линии, которые могли говорить о наличии дверей в этих местах.

Коридор привёл её в залу. Не очень большую. Около стен, по обе стороны от витражей, сквозь которые проникал распадаясь на лучи свет, стояли рыцари в доспехах. По центру стоял стол… на две персоны. Размер его был таким, что обедающие могли спокойно разговаривать друг с другом, не повышая голос.

Мужчину она увидела не сразу. Он стоял в тени между двумя витражами. На нём был всё тот же костюм со стальным отливом, чёрная водолазка под горло. Руки были сложены на груди. Перчаток не было в этот раз. А вот глаза по-прежнему были скрыты за чёрными очками.

— Ну что, девочка Маша, — в его голосе послышалась ирония. — С пробуждением. Это надо же было тебе так устать, что ты беспробудно проспала двое суток.

— Неправда, — Маша посмотрела на него достаточно смело.

— Правда. Вот дерзости в тебе, учить тебя да учить, как со взрослыми разговаривать. Папа с мамой воспитанием твоим явно не занимались. — Он сделал пару шагов навстречу девушке и жестом показал на стол. — Присаживайся, а то пока ты собиралась, время завтракать прошло, наступило время обедать.

— Неправда, я быстро собралась, — возразила девушка и тотчас покраснела.

— Стыдно? Это хорошо, ещё не всё потеряло. Что значит — неправда? Я всегда прав. Теперь ты живёшь у меня и должна хорошенько это зарубить себе на носу. Садись обедать.

Он подошёл, подставил ей стул. Подождал, пока она удобно устроится.

В зал вошли слуги: высокие парни, красивые, схожие между собой.

— Это привидения? — спросила Маша и коснулась одного, который стоял рядом. Но тут же отдёрнула руку. Слуга был реальным.

— Нет, иллюзия только у тебя. Ты у нас любительница побегать. Чтобы не нашла себе сообщника. А с иллюзией чего договариваться. Маша, я твой хозяин. Ты не имеешь права трогать других мужчин.

— Я же не знала, что он живой, — она смотрела, как перед ней поставили тарелку с каким-то салатом. — А я всё не съем. Это много для меня.

— Приятного аппетита. Сколько сможешь, столько съешь. Тебе нравится у меня, девочка Маша?

Она обвела взглядом зал. Серебристые стены. Высокие потолки с фресками. Разноцветные витражи.

— Красиво, но как в музее. Жизни не хватает. Слишком серо вокруг. А еда вкусная. И платье красивое, — ей вдруг стало жаль этого старика. Он к ней по-доброму, а она с критикой.

— Вот ты и подаришь жизнь этому замку. — Мужчина в задумчивости посмотрел на девушку.

Она смутилась. Ему нравились её эмоции: такие живые, естественные. Он краснела, бледнела, глаза сияли, то наполнялись слезами. Такая живая, из плоти и крови.

— А почему ты не выбрала себе кольцо? Все эти украшения твои теперь.

— Спасибо. Значит, я могу их продать?

— Продать? — он даже закашлялся. — Они тебе не понравились? Я могу подарить другие.

— Нет, они великолепны, но скорее подойдут женщине в возрасте, а не девушке. Мне очень нужны деньги. Просто вы даже не представляете, как нужны.

— Хочешь помочь Алексу выкупить тебя у меня? Так ты не продаёшься больше. Мы не на рынке. Я не спекулянт, — он усмехнулся.

Маша смутилась. Стыд, словно она сказала что-то непотребное, окрасил её щёки.

— Нет, я не думала про Алекса. У меня… — она заморгала, пытаясь прогнать предательские слёзы, которые подступили к горлу. — У меня есть младшие брат с сестрой. Им нужна реабилитация после операции. Понимаете, — она подняла голову, и её глаза сверкнули, словно два алмаза, — нотариус нашёл нам спонсора. Взамен спонсор должен был получить меня. А он оплачивал операцию и реабилитацию. А меня в аэропорту похитили. — Она вздохнула. — Я боюсь, что спонсор потребует свои деньги обратно.

— Это не спонсор, а купец какой-то, — мужчина улыбнулся. — Ты ешь. Потом поговорим об этом.

В зал влетел огромный чёрный ворон. Он сел на плечо мужчине. Птица и человек посмотрели друг другу в глаза.

— Маша, я тебя сейчас покину. После обеда можешь погулять. Замок в твоём распоряжении. Я потом тебя найду. — И он удалился из залы стремительными шагами.

Обедать в одиночестве было скучно. Девушка, наскоро перекусив, вышла на балкон.

Замок стоял на плато, расположенном высоко в горах. Ей открывалась такая панорама, что захватывало дух. С балкона вниз вела лесенка. Подхватив платье, девушка сбежала на лужайку. Недалеко раскинулось горное озеро. Вода в нём была прохладная. Девушка с жаром бросилась обследовать замок и его окрестности.

Гамак привёл её в восторг, как маленькую. Она улеглась. Лёгкий ветерок раскачал его. Маша смежила веки и задремала.

— Эй, красавица, проснись.

Маша открыла глаза. Она по-прежнему лежала в гамаке. А за руку её держал…

— Алекс, что ты здесь делаешь? — девушка соскочила с гамака. Не помня себя от радости, повисла у парня на шее.

Он прижал её к себе. «Маша, Машенька, моя девочка!» — шептал он, покрывая мелкими поцелуями её лицо.

Она раскрыла свои губы, впустила его язык, прикрыла глаза. Ах, как это прекрасно! Как сладко очутиться в руках любимого. Его запах, неповторимый. Сердце стучало, как сумасшедшее. Его удары отдавались пульсацией вниз. Душа замирала.

— Маша, ты прелесть! Уважила старика, — услышала она голос нового хозяина.

Девушка, всё ещё продолжая целоваться, распахнула глаза. Да так и замерла, глядя на своё отражение в чёрных очках. Она слегка отстранилась. Расцепила руки. Поднесла к лицу мужчины. Взялась за дужки очков.

— Постой. Ты уверена, что хочешь это увидеть? — спросил он, по-прежнему держа её в своих объятиях.

Она не ответила, а лишь аккуратно сняла очки.

Немая пауза. На неё смотрели два красных глаза.

— Насмотрелась, а теперь надень очки обратно, — прозвучал властный голос.

Всё ещё пребывая во власти поцелуев и шока одновременно, Маша медленно помотала головой:

— Зачем ты скрываешь свои глаза?

— Чтобы тебя не пугать. — Он разжал свои руки, взял очки и уже собирался надеть, как девушка положила свою руку на его.

И в этот миг яркий солнечный луч скользнул по рубину, что был у Маши на браслете, подаренном Алексом, срикошетил в рубин перстня мужчины и, отразившись от него, вернулся к солнцу, замкнув цепь. Золотистый треугольник повис в воздухе.

— Откуда у тебя рубин дракона? — спросил мужчина.

— Рубин дракона? Алекс надел, когда мы расставались в аэропорту.

— Алекс, значит, надел этот браслет. А он рассказал, как его снять? — мужчина приподнял её руку, повернул внутреннюю сторону запястья, задел пальцем браслет. — Значит, Алекс так решил… А он ничего не говорил тебе, зачем его надел?

Девушка недоумённо посмотрела в красные глаза мужчины. Они сверкнули, словно два рубина.

— Он сказал, что снимет сам. Первый раз он надел на первом свидании, сказал, что это браслет слежения, чтобы я не смогла от него сбежать.

Мужчина лишь хмыкнул. Склонился над рукой. Его губы коснулись запястья. Язык поглаживал тонкую кожицу, и вдруг она почувствовала, как он осторожно прикусил её. По телу побежали импульсы. Они циркулировали. А мужчина продолжал удерживать между зубами кожицу и поглаживать её языком. Маша не понимала, почему вдруг её тело отреагировало на него. Ноги подкашивались. Тепло внутри нарастало, словно кто-то раздувал тлеющие угли. Она из последних сил оттолкнула мужчину.

— Старый пошляк, — по лбу струился пот. Стало очень жарко. До невозможности. Ей вдруг стало страшно. Страшно, что кровь сейчас закипит, и она умрёт.

Он тихонько захихикал, но руку девушки не отпустил:

— Не бойся, сейчас всё пройдёт. Тебе напомнить, какую я сумму за тебя выложил? А ты хорошо целуешься. Я должен был попробовать тебя. Слишком хорошо для девственницы целуешься. Я решил, что ты зашита. Но нет, огонь не загорелся бы иначе.

— Зашита? — она нахмурилась.

— Ну, заштопала себя между ног и решила ещё раз свою девственность продать.

— Фу, какая мерзость, — Маша вдруг поймала себя на мысли, что он над ней подсмеивается, а она ему в этом подыгрывает. — Это нечестно. Вы притворились Алексом.

— Алекс, Алекс, — заворчал мужчина. — Я же тебе не рассказываю о своей бывшей. Тебе было бы неприятно, вот и мне неприятно.

— Я же вас не покупала, — парировала Маша.

— Ты слишком уж борзая, как я посмотрю. Ты должна меня почитать и слушаться. А ты ещё и дерзишь. Ладно, если тебе так Алекс дорог, чего сбегала?

— А чего он без меня всё решил, не оставил права выбора?

— Право выбора — это иллюзорное право. За него всё решил его внутренний и его магия. Ты ими избрана. Ладно, ты хочешь знать, зачем ты мне?

— Хочу. Что во мне такое, что так дорого стоит? Мне бы этих денег хватило на лечение брата с сестрой, да ещё бы и родителям помогла.

— А неужели себе ничего не хочешь? — и он с ехидцей сверкнул своими рубинами.

— Себе? — Маша засмеялась. Она не просто отошла. Ей стало легко, словно у неё выросли крылья. — Всё, что хочу, заработаю. Я молодая, сильная. Зачем мечтать о звёздах, если у тебя нет крыльев?

— Будут у тебя звёзды после того, как снесёшь мне яйцо.

— Простите, что? — она поперхнулась. — Я что вам, курочка Ряба, что ли? Нет уж, ищите себе другую наседку. Алексу яйцо, вам яйцо. Я не помню, чтобы меня находили в курятнике.

Мужчина весело рассмеялся.

— Иди ко мне, я стану снова для тебя Алексом…

— И оплодотворите, — закончила за него Маша. — Нет уж, спасибо. Я как-нибудь сама.

— Глупая ты девочка, ты же понимаешь, что выхода у тебя нет. Я видел, как ты изучала мой замок. Не сбежишь отсюда. Придётся нестись.

— Вы же как-то выходите. Вот и я выйду. Это дело времени, — и она хотела сделать шаг, как вдруг услышала: «А ты в курсе, что ты рождена с драконьей искрой? Твою мать, скорее всего, вскрыл дракон».

Девушка медленно повернулась, посмотрела на мужчину, который снова стал Алексом, только глаза остались гореть как два рубина.

— Простите, что? Вы хотите сказать, что мой отец — дракон?

Он подошёл к ней, обнял за талию, приподнял лицо, взглянул в глаза. Она почувствовала, что не в силах ему противиться. Рубиновый блеск всасывал в себя её волю.

— Нет, — доносился шёпот. — Твой отец тот, кого ты знаешь. Но когда девушку рвёт дракон, он оставляет в ней свою искру. И тогда первенцу эта искра перейдёт по наследству. Видимо, это и хотел сделать Алекс, а получилось, что в тебе уже живёт огонь дракона. У тебя без вариантов стать матерью дракона. — И она закрыла глаза.

Её качало, словно на волнах. Звучала нежная мелодия. И сквозь звуки доносились слова: «Стать матерью дракона. Дракон вылупляется из яйца».