Драконы

3 Заклинатели орлов и битва при Холмогорах

Пока люди в долине Уссури готовились к вторжению в империю гномов, на Холмогорах принцы готовились к обороне. Имперская гвардия зализывала раны и призывала в свои ряды новобранцев. По приказу императора все гномы, достигшие ста лет, должны были пополнить отряды своих миссиров. По всей империи гномы собирались в городах и приступали к тренировкам. Многие из них никогда в жизни не держали в руках молот и не практиковали боевую магию. Империя поплатилась за свою расхлябанность и чванство. Император не вставал с постели. Ноги не слушались его. Он приказал перенести свою кровать в большой зеркальный зал. Теперь он жил и руководил своими подданными, не выходя из него. Некрос шел на поправку и уже покинул лазарет. Рамос готовился к сражению на побережье Зеленых Равнин, а Гектор и Тилор продолжали укреплять Холмогоры. Благодаря паранойе миссиров клана Черной Бороды, все города Холмогор были обнесены высокими крепостными стенами. И хоть они и не спасли Северный Тартарас от уничтожения, но теперь оказались весьма кстати. Помимо городов в клане было много крепостей и застав. На многих дорогах проходящих через Холмогоры стояли крепостные валы. На них возвышались крепкие стены, а сами дороги были перекопаны. Глубокие рвы, наполненные водой и подъемные мосты, до этого почти никогда не использовали. Практически все дороги империи пересекались именно в Холмогорах. Проехать с севера на юг, или с запада на восток, не войдя в пределы клана Черной Бороды, было нельзя. Клан активно этим пользовался, повышая свой авторитет и наполняя казну. Гектор решил использовать уже построенное и построить еще. По его приказу гномы начали возводить вокруг Холмогор непрерывную стену с башнями и крепостями. Работа кипела и днем и ночью. Гектор понимал, что Адонаю так или иначе, но придётся атаковать земли клана Черной Бороды. Если он хочет напасть на Гадес, он не сможет оставить в тылу такое крупное воинство. Таежные леса так же становились неприступны для людей. Главное сражение этой войны он видел именно на Холмогорах и готовился к нему как мог.

После очередного объезда крепостей Тилор вернулся в Тартарас, куда Гектор перенес штаб. Спешившись возле замка верховного миссира, Тилор поднялся по его ступеням и исчез в дверях. Гектор взял этот замок себе. После смерти Ураганос-Ксая и добровольного отшельничества его отца, Гектор объявил себе верховным миссиром клана. Он практически не покидал замок. Возле главного тронного зала всегда находилось около десяти вестников. Гектор иногда вызывал их и отправлял с приказами во все концы Холмогор. Тилор не видел брата уже полгода. Войдя в зал и наливая себе кружку сидора, он долго смотрел на Гектора. Принц сильно изменился. Если бы Тилор не знал его всю свою жизнь, то возможно и не узнал бы. Лицо сильно отекло. Шерсть была вся растрепана. По нему было сразу понятно, что он почти не спал, не ел и много пил. Даже сейчас Гектор сидел на стальном троне в обнимку с бочонком сидора. Его взгляд безучастно смотрел на круглый стол в центре зала. На этом столе находилась рельефная карта Холмогор и окрестностей. Она была очень похожа на большую карту Реального Мира в зеркальном зале Гадеса. Гектор даже не заметил Тилора и очень удивился, когда услышал его голос.

— Ты все пьянствуешь? Завязывал бы. До добра это тебя не доведет.

Гектор посмотрел на брата и не сказав ни слова, вновь отхлебнул прямо из бочонка.

— Адонай прикончит меня раньше, чем цирроз. — Усмехнулся Гектор и раскурил сигару. — Каждый раз мы терпим поражения. Что бы я ни делал, что бы ни предпринимал, результат всегда один.

— О чем это ты?

Гектор, не ответив, встал и подошел к столу с картой. Он махнул рукой, приглашая Тилора присоединиться к нему. Когда тот занял место напротив, Гектор еще раз махнул рукой. Из серебряного ларца стоящего у стены вылетели фишки. Золотые, серебряные и бронзовые фишки гномов расположились на карте в Холмогорах. Белые, черные и красные фишки людей заняли свои позиции в окрестностях. Гектор щелкнул пальцами, и карта наполнилась суетой сражения. Фишки начали двигаться. Одни нападали на других, погибшие возвращались обратно в ларец. Бой продолжался несколько минут. Он полностью поглотил внимание как Тилора, так и Гектора. Силы были равны и у людей не получалось пробить оборону гномов. Но в самый разгар боя над картой появились голубые фишки. Они напали на гномов и те начали отступать. Бой закончился полным поражением империи. Тилор протянул руку, и одна из голубых фишек подлетела к нему. На ней красовался горный орел.

— Итак, каждый раз. — Буркнул Гектор и побрел к трону. — Как только в бой вступают оборотни-орлы, мы терпим поражение, а иногда и полный разгром.

— А как же летуны?

— От них нет никакой пользы. Летуны хороши для атаки на пехоту, или катапульты. Но с орлами им не тягаться. — Гектор опрокинул бочонок, осушив его полностью, и притянул к себе следующий. — Горные орлы властители небес. Ни одно существо в Реальном Мире не способно тягаться с ними.

— Неужели никто?

— Абсолютно.

— Ты ошибаешься брат. — Тилор подсел к Гектору и попытался вырвать из его рук бочонок, но тот не поддался. — Есть существа способные победить их.

— И кто же они?

— А ты как думаешь? — Тилор откинулся на спинку и тоже достал сигару. — Это же так просто, но твой пьяный рассудок не видит этого.

— Кончай умничать. Есть что сказать говори, а нет проваливай.

— Горных орлов в небе могут победить только горные орлы.

Гектор оторвался от бочонка и грозно посмотрел на брата.

— Тебе бы все шуточки шутить.

— Зря ты так. Если позволишь, то я хотел бы рассказать тебе одну историю.

Гектор не ответил, а лишь махнул рукой, продолжая отхлебывать из бочонка глоток за глотком.

— Лет сто назад я совершал паломничество по Таежным лесам. Помимо прочего, я долго гостил в Священном Заснеженном храме Менди. Это очень интересное место, обязательно посети его. — Тилор глубоко затянулся сигарой и внимательно посмотрел на Гектора. Тот был полностью отрешен. Он даже не пытался скрыть, что рассказ брата ему не интересен. Гектор продолжал смотреть на карту и пить сидор. — Так вот будучи в этом храме, я был приглашен на охоту. Великий владыка преподобный Драгстер-Менди был расположен ко мне. Охота на горных козлов оказалась очень занимательной. Оседлав вьючных ослов, мы отправились по узкой каменистой дороге вглубь Высоких Гор Севера. Через два дня пути мы прибыли на место. Остановились возле одинокой горы. Ее склоны обрывались отвесными скалами. На скалах росли небольшие кустарники, на них виднелись алые ягодки. Козлы очень любят их. Ловко перепрыгивая с выступа на выступ, они пробирались по отвесной стене к заветным плодам. Я долго осматривал скалы. Они были сырыми и скользкими. Карабкаться по ним, а тем более охотиться, было невозможно. Великий владыка подошел ко мне. Немного постояв рядом, он изучил стадо козлов на скале. Затем похлопав меня по плечу, он обратил свой взор к небесам. В них кружили около десятка горных орлов. Драгстер махнул рукой и монахи, сопровождавшие нас, протянули к ним руки. Орлы подчинились их воле мгновенно. Свирепые хищники бросились на козлов, и уже через пару минут у моих ног валялось все стадо. Орлы приземлились рядом с Менди и те принялись их ласкать. Птицы были полностью зачарованы служителями этого Священного храма.

Тилор смотрел на брата, не отрываясь. Он видел как с каждым его словом, глаза Гектора расширялись. В них возвращалась уверенность и надежда. В конце рассказа Гектор уже не мог думать ни о чем другом, как о словах Тилора.

— Пойдем к карте. Теперь моя очередь играться с ней.

Братья вернулись к столу. Тилор махнул рукой, и фишки вновь заняли свои места на карте. Щелчок пальцев и началась очередная битва. Гектор и Тилор внимательно всматривались в нее. Вот уже над ней появились голубые фишки оборотней, но Тилор все медлил. Он щелкнул пальцами в тот момент, когда люди уверовали в свою победу. Над картой появились ледяные фишки орлов и люди начали отступать. Битва закончилась. Каждый остался при своем.

— Мы потеряли треть воинов. Люди половину. — Прошептал воодушевленный Гектор. — Можно сказать, что мы победили, брат.

— Да. у нас есть резервы в Гадесе, а вот им пополнить свои ряды будет сложно.

— Немедленно отправляйся в Заснеженный храм и привези столько орлов, сколько сможешь.

— Я отправлюсь туда, Гектор, но при одном условии. — Тилор выпрямился и важно сложил руки на груди.

— Какое еще условие?

— Ты пообещаешь мне, что не выпьешь больше ни глотка сидора.

Гектор обернулся и посмотрел на сиротливо стоящие у стены бочонки с так любимым им напитком. Он сглотнул и посмотрел на брата.

— Я клянусь тебе, что не выпью ни капли, пока мы не подавим восстание Адоная.

Гектор протянул руку и Тилор крепко пожал ее. Он был доволен. Тилор знал, что если Гектор что-то пообещал, то исполнит.

На следующее утро Тилор со свитой и охраной отбыл из Тартараса. Его путь к Заснеженному храму хоть и был долог, но не был труден. Дороги в Таежных лесах были широкие и спокойные. Тилор спешил, поэтому ехал без остановки. Доезжая до города, он и его свита меняли коней и сразу же отправлялись в путь. Священный Заснеженный храм Менди находился на границе Высоких Гор Севера, Таежных лесов и Тундры. Он возвышался замёрзшей свечой над каменистым отрогом. Замёрзшей свечой его называли потому что, на самой вершине храма всегда горел огонь. Свет этого священного огня как маяк направлял путников во время пурги. По отрогу сползал небольшой ледник. Навалившись в храм, он срывался вниз по склону. Почти у самого подножия отрога ледник превращался в красивейший водопад. Он стекал в озерцо, зажатое среди скал. Из этого озера начиналась шумная горная речушка. По берегам озера стояли несколько срубов. Это был последний приют. Дальше начинались священные земли храма, и ступать на них могли лишь преподобные Менди и царственные особы. Сопровождающие их, занимали пустующие дома и жили в них, пока не закончится паломничество их господ. Так поступили и охранники Тилора. Пока принц поднимался по тропинке к храму, они обустраивали себе лагерь. Великий владыка Заснеженного храма Драгстер-Менди знал о приезде принца и лично вышел его встречать к воротам храма.

— Рад приветствовать тебя, принц Тилор-Ксай, в нашей скромной обители.

— И тебе долгих лет жизни, преподобный Драгстер-Менди.

Тилор поцеловал руку монаха, после чего гномы крепко обнялись. Это было уже третье посещение принцем этого храма. Еще во время первого своего паломничества Тилор попросил Драгстера стать его духовником и тот согласился. После этого они часто переписывались.

— Что привело тебя в мой храм, Тилор? Неужели у тебя нет никаких забот во время войны?

— Именно война и привела меня сюда, преподобный.

Тилор хотел продолжить, но владыка перебил его.

— О войне поговорим позже, мой друг. В трапезной уже накрыты столы, а печи в бане растоплены.

Владыка широко улыбнулся и жестом пригласил принца войти в храм. Тилор был почти в бешенстве, у него не было времени, но спорить со своим духовником не решился. Он был его гостем и обязан был смириться.

— Как поживает твой отец светлейший Ахтамар-Ксай?

— После гибели Ареса и Гимли отец не встает.

— Гимли тоже погиб?

— Мы не видели его мертвое тело, владыка. — С грустью выдохнул Тилор. — Но и вестей от него мы не получали очень давно. Отец смирился и оплакивает его наравне с Аресом.

— Это печально, мой мальчик. На войне отцы хоронят своих сыновей. Так быть не должно.

За разговором Тилор и владыка дошли до трапезной. Они расселись за главным столом. Тилор сел по правую руку от Драгстера, что свидетельствовало об особом расположении великого владыки. После недолгого застолья монахи проводили Тилора в баню. Пока принц парился, они постирали и высушили его одежду. Переодевшись, он отправился в келью великого владыки. Тот пребывал в полном спокойствии и кормил голубей.

— Как банька? Все косточки пропарил?

— Да, преподобный, благодарю. — Тилор подошел к владыке и взял его за руку. — И все же я настаиваю на причине моего присутствия здесь.

— Вы Ксаи всегда чего-то требуете. — Драгстер вырвал руку и продолжил кормить птиц. — Никогда не просите, а только требуете. Даже сейчас, когда ваше положение хуже некуда, вы все равно требуете.

— С чего ты взял, что положение империи настолько плачевно?

— Я управляю довольно удаленным храмом, мой друг. Но даже сюда доходят слухи о том, что империя стоит на грани гибели. И твое появление прямое тому доказательство.

— Да мы недооценили людей и заплатили за это кровью. — Тилор чуть отступил от владыки. — Но назвать положение империи катастрофическим нельзя. Мне нужны твои Менди-заклинатели. Все до единого.

— Этого ты требовать не можешь, принц.

— Священные храмы принадлежат императору и ты…

— Как смеешь ты грубить мне в моем храме, Ксай. — От крика преподобного затряслись стены храма и Тилор умолк. — Твоему отцу принадлежит лишь магический кристалл Менди. Можешь его забрать вместе со святителями. Заклинатели вам не принадлежат. Вы Ксаи надменные и горделивые. Война это ваше дело, а не Менди.

— Но…

— Не перебивай меня, Тилор. — Драгстер грозно посмотрел на принца и тот, потупив взор, склонил голову. — Вы вспоминаете о нас, когда это нужно вам. Как часто Ксаи ходят на молебен? Совершают паломничества? У многих из вас даже духовников нет. Восстание Адоная это божья кара.

— Я не могу говорить за всех Ксаев, но я регулярно совершаю паломничества. И тебя, своего духовника, я всегда слушаю. — Прорычал сквозь зубы Тилор. — Я даже совершал большое паломничество по всем десяти Священным храмам Менди. В чем ты упрекаешь меня?

— Тебя ни в чем, Тилор-Ксай. Но здесь ты не по своим делам, а по имперским. И отвечать должен за всю империю.

Тилор понял, что заклинателей ему не видеть. Без них война, скорее всего, будет проиграна. Он должен был что-нибудь придумать, но мысли упорно отказывались появляться в его голове.

— Прошу тебя, владыка. Отпусти со мной своих заклинателей. Иначе империя падет, и тогда даже ты не спасешься в этом храме.

— Просишь и тут же угрожаешь.

Тилор пал на колени и уткнулся лбом в промерзший пол кельи.

— Я отпущу с тобой заклинателей, только если ты их возглавишь.

— Я исполню все, что вы мне прикажете, владыка.

— Тогда ступай. Перед обрядом посвящения ты должен пройти очищение плоти и духа.

Тилор встал и, поклонившись, удалился из кельи Драгстера. Он понял, что владыка собирается посвятить его в Менди. Для этого Тилору придётся отказаться от титула Ксая, но он был готов к этому. Империя для него была превыше всего.

На следующее утро Тилора разбудили послушники. Они изъяли его царственные одеяния. Тилор облачился в черный шерстяной плащ и проследовал в трапезную. Теперь он сидел не за главным столом в обществе великого владыки, а на самом крайнем вместе с послушниками. Больше месяца принц смиренно работал в храме. Он выполнял самую тяжелую и грязную работу. Мыл полы, носил воду с ледника. Стирал одежду и выносил нечистоты. Он не гнушался абсолютно ничего. Тилор смиренно выполнял все приказы. Драгстеру нравилось, как принц выполняет свои обязанности. Вскоре он перевел его на другие работы. Теперь Тилор готовил еду на кухне. Рубил дрова для печей. Он вставал с рассветом и ложился спать после заката. Принц не роптал и не перечил. Словно раб, он ходил со склоненной головой. Он забыл про свою царскую гордыню и спесь. По истечении еще двух месяцев Драгстер-Менди перевел принца в библиотеку. Теперь все его время было посвящено молитвам. Стоя на коленях, Тилор читал молитвы, заучивая их наизусть. Сразу после рассвета он приходил в библиотеку и становился на колени. Когда солнце заходило за горизонт, он вставал и шел в свою келью. Целый месяц Тилор был отлучен от трапез. Он питался духовной пищей, очищая свою плоть.

Ровно через месяц его вызвал Драгстер. Тилор вошел в его келью и смиренно встал перед ним на колени.

— Готов ли ты к обряду, Тилор-Ксай?

— Да, владыка.

— Твой дух очищен?

— Да, владыка.

— А плоть?

— И плоть моя чиста, владыка.

Драгстер-Менди встал и подошел к Тилору. Тот стоял на коленях, не поднимая глаз. Владыка протянул ему руку и Тилор поцеловал ее. Только теперь он имел право встать с колен.

— Пойдем, мой мальчик, к обряду посвящения все готово.

К Тилору подошли монахи, и он последовал за ними. Они проводили принца в тайный зал. Тилор много слышал об этих залах и магических кристаллах находящихся в них, но ни разу не входил в них. Он посетил все Священные храмы Менди и не в одном его не пускали в тайный зал. Монахи подошли к широкой двери и распахнули ее ставни. Склонившись перед Тилором, они попросили его войти. Тайный зал пленил Тилора своей красотой раз и навсегда. Огромный кристалл из чистейшего горного хрусталя переливался всеми цветами радуги. Вокруг него молились святители, наполняя его могущественной чистейшей энергией. На стенах зала светились магические печати. Внизу возле алтаря горел жертвенный костер. Над ним парил серебряный чан, в котором кипело зелье Менди. Перед костром стоял длинный мраморный стол, на котором возвышались десять золотых кубков. Тилора проводили к костру и поставили на колени. В зал вошли семь монахов. Их вид разительно отличался от остальных. Поверх черных ряс были накинуты золотые накидки пестрящие самоцветами. Среди них были и рубины. Тилор знал, что только Ксаи могут носить на себе эти камни и был этому сильно удивлен. Монахи проследовали к столу и встали каждый возле своего кубка. Тилор ничего не понимал. Он читал про обряд посвящения в Менди, но то, что происходило на его глазах, было нечто иным. В центре стоял Драгстер-Менди. Он внимательно осмотрел зал и перевел взгляд на Тилора.

— Это твои вещи?

Тилор посмотрел на монаха, подошедшего к нему. В его руках лежали его одеяния наследного принца.

— Нет, великий владыка. Эти вещи более не принадлежат мне.

Драгстер согласно кивнул, и монах швырнул одежду в жертвенный огонь.

— То, что сейчас одето на тебе, принадлежит тебе?

— Нет, владыка. Это не мои вещи.

Тилор встал и сняв с себя рясу, бросил ее в огонь.

— Ты провел очищение духа и плоти. Ты готов к обряду посвящения.

После этих слов к столу подошло три монаха. Они встали возле свободных кубков. Менди одновременно подняли все десять кубков и, нашептывая заклинания, пошли к серебряному чану. Гномы по очереди вылили содержимое кубков в зелье. После каждого раза зелье вспыхивало ярким огнем, озаряя весь зал слепящим чистым светом. Последним к чану подошел Драгстер. Он излил свой кубок, и зелье в десятый раз ослепило Тилора. Все семь Менди одетых в золотые одеяния встали полукругом перед Тилором. Драгстеру поднесли иную чашу. Он высоко поднял ее над головой, а затем зачерпнул в нее зелье из чана. Великий владыка передал ее другому и тот повторил ритуал. Итак, семь раз. Когда чаша вновь вернулась к Драгстеру, он подошел к Тилору. Великий владыка вручил ее принцу и тот испил ее всю до дна. Кипящее зелье не обжигало гнома, а наоборот согревало и наполняло тысячелетней мудростью. Тилор чувствовал, как с каждым глотком мудрость предков проникает в его чрево. Она растекалась по каждой его клеточке. Принц засиял. Свет исходил из его нутра. Он озарил собой весь зал и даже затмил сияние магического кристалла Менди.

— Встань Тилор-Ксай-Менди первый из своего рода. — Поклонившись, произнес Драгстер-Менди. — Отныне ты хранитель и защитник всех Священных храмов Менди. Ты и Ксай и Менди. Более твоя голова никогда не преклонится. Ты выше любого Менди и Ксая. Даже император обязан целовать твою руку и преклонять пред тобой колено.

Тилор встал и выпрямился в полный рост. Каждый великий владыка преклонил пред ним колено и поцеловал его руку. Затем к Тилору подошли монахи и облачили в новое одеяние. Черная шелковая ряса была вышита золотыми узорами. Стройными рядами на рукавах и груди красовались самоцветы. Здесь были и сияющие бриллианты и голубые сапфиры и конечно же кроваво-красные рубины. К Драгстеру подошел послушник и протянул обшитую нежной замшей подушечку. На ней возлежало ожерелье. Плетенная золотая цепь с десятью подвесками. Драгстер принял ее и одел на шею Тилору. Десять подвесок из кристаллов чистейшего горного хрусталя являли собой десять Священных храмов Менди. Семь из них были прозрачны. Две черны как ночь, а последняя была мутной. Тилор внимательно осмотрел их.

— Он уже уничтожил третий храм?

— Да, повелитель. — Голос Драгстера непривычно дрожал. — Две недели назад пал Малахитовый храм.

— Это означает, что люди вторглись в Зеленые Равнины. — Прошептал Тилор-Ксай-Менди. — Времени совсем нет, мы должны торопиться.

— Давайте выйдем на воздух, владыка. — Драгстер поклонился и вытянул руку, показывая на двери зала. — Ни что так не ободряет как свежий морозный ветер Высоких Гор Севера.

Тилор согласился и в сопровождении всех семи великих владык покинул тайный зал. Поднявшись на поверхность, они вышли на солнечный свет. Картина, которая предстала перед Тилором, заворожила его. Весь ледник был покрыт горными орлами. Несколько тысяч орлов сидели на льду, повинуясь заклинателям. Гномы еле сдерживали гордых птиц. Их было так много, что заклинатели не могли контролировать всех сразу. Тилор широко улыбнулся и вздернул руку к небу. Все орлы тут же взмыли вверх. Они закружились над храмом в смертельном вихре, наполняя горы своим пронзительным криком. Драгстер застыл в изумлении. Тилор подчинил своей воле сразу тысячи орлов. Даже он после долгих лет тренировок мог зачаровывать не более двадцати орлов одновременно. А Тилор с легкостью управлял тысячами.

— Приведите моих охранников. — Наслаждаясь собственной силой, прошептал Тилор. — Немедленно.

Телохранителям АкХанам доступ на священную землю храма был строго настрого воспрещен, но кто мог осмелиться ослушаться верховного хранителя. Монахи исполнили приказ и двадцать АкХанов преклонили колени пред своим повелителем. Тилор, не отпуская орлов, протянул к ним левую руку и озарил их лица своим светом. Он напоил их силой заклинания и те из телохранителей превратились в погонщиков. За спиной Тилора приземлились двадцать самых сильных орлов.

— Отправляйтесь в Холмогоры. Битва вскоре начнется.

Гномы поклонились и оседлали орлов. Поднявшись в небеса, они закружились в общей стае. Через минуту орлы разбились на двадцать групп. Во главе каждой был АкХан. Теперь орлами правили они, и Тилор опустил руку. Грозное орлиное воинство устремилось на юг.

— Возвращайтесь в свои храмы. Отныне они под моей защитой. — Обратился Тилор к владыкам.

— А что будете делать вы, повелитель?

— У меня есть важное дело. — Тилор прикоснулся к мутному кристаллу на своей груди. — Этот храм не уничтожен, его еще можно спасти.

После обряда Тилор-Ксай-Менди получил силу входить в магические кристаллы Менди и перемещаться между ними за долю секунды. Он спустился в тайный зал и на глазах ошеломленных святителей растворился в кристалле. Проявился Тилор в тайном зале Священного Морского храма. Он вышел из кристалла и тут же попал в окружение людей-святителей. Они не успели понять, что произошло, и как в храм попал этот гном, как были повержены. Одним щелчком пальцев Тилор казнил сразу всех святителей храма. Это почувствовал Рек-Менди и бросился в тайный зал. Влетев в него, он увидел Тилора. Тот важно прохаживался между погибших святителей и осматривал кристалл.

— Но как такое возможно?

— Для меня нет невозможного, преподобный Рек-Менди. — Тилор остановился и посмотрел на владыку храма. — Присягни мне на верность, и я прощу тебе твое предательство.

Но Рек не собирался изменять клятве данной им Айреку. Он сделал неуловимое движение пальцем, и на Тилора опустилась печать Тьмы.

— Глупец. — Спокойно прошептал Тилор и снял с себя печать. — Нет более твоей власти в этом храме.

Тилор развел руки в стороны и печати на стенах зала проявились. Они задрожали и начали трескаться, будто были сотворены не из магии, а из стекла. Еще секунда и они разлетелись на мелкие осколки.

— Этот храм принадлежит мне, как все прочие в империи гномов.

— Тогда я тебя удивлю, гном. — В зал вбежал Ману и обнажил свою секиру. — Мы сейчас не в империи.

— Вы украли этот храм, и я пришел забрать свое. — Тилор сложил руки перед собой. Он был спокоен и нисколько не боялся человека. Тилор узнал его. Именно этот великан со своей конницей уничтожил его войска в битве у Гремлиноса. — Вы осквернили его и будете за это казнены.

Верховный хранитель щелкнул пальцами, и на Ману налетела печать Силы, но великан ее даже не почувствовал. Это удивило Тилора, но он не сдался. Ксай-Менди насылал на него одно заклятье за другим, опустошая кристалл, но Ману выдержал их все. Ему помогал Аракс-Менди. Он использовал энергию кристаллов своего святилища. Именно они защитили великана. Ману уверенным и твердым шагом приближался к верховному хранителю и тот понял, что победить в этой схватке у него не получится. Тилор прыгнул и погрузился в кристалл. Ману остановился. Ни он, ни преподобные гномы, стоящие за его спиной, такого еще никогда не видели. Тилор зло улыбнулся и исчез. Вместе с ним исчез кристалл. Он просто растворился в воздухе, как будто его никогда и не было.

— Омниус. Он сейчас без защиты. — Прохрипел Ману, убирая секиру.

— Я уже наложил на него печати, используя кристалл Адоная, повелитель. — Ответил Аракс и встал на то место, где только что находился магический кристалл. — Как такое вообще возможно?

— Это вам и предстоит выяснить. Рек, убедись, что в Омниусе спокойно и разберитесь со всей этой чертовщиной. — Ману был раздражен и сильно нервничал, хотя и пытался казаться спокойным. — Мне пора отплывать на Крайний Север.

Преподобные поклонились, и великан исчез за дверью зала.

— Ты что-нибудь понял? — Голос Река был взволнован, но он и не пытался скрыть это. — Тилор-Ксай был одет и как Менди и как Ксай одновременно. Разве он на такое был способен раньше?

— Только один гном знает на это ответ. — Покачал головой Аракс и принял позу лотоса.

Он и Рек погрузились в темноту медитации. В круги света вошли Айрек-Менди и Аркин.

— Зачем вы потревожили наш покой, друзья. — Айрек как всегда светился лучезарной улыбкой.

Аракс рассказал ему во всех подробностях о том, что произошло в храме. Лицо Аркина почернело от злости, а вот Айрек продолжил улыбаться. Этот гном вообще редко когда злился.

— Ты говоришь, что одеяния Тилора были похожи и на Менди и на Ксая?

— Да учитель.

Айрек задумался, почесывая свою пышную бороду.

— Неужели они решились на это? Вероятно, они сильно испугались Адоная.

— На что решились, учитель? — Рек не мог усидеть на месте от перевозбуждения. — Расскажите нам, что вы знаете.

— Это было лет триста назад. Я, тогда как раз получил в управление храм и сан преподобного. Ахтамар-Ксай собрал всех высших Менди в Гадесе на великий собор. В столицу съехались настоятели всех храмов империи от самого маленького в богом забытой глуши, до всех великих владык Священных храмов. Для собора он выделил огромный дворец Ксаев. Только он мог вместить в себя всех приезжих. — Айрек достал из кармана трубку раскурил ее и задумчиво и протяжно продолжил свой рассказ. — На соборе решалось много вопросов, но большинство из них были незначительны. О каких-то мы горячо спорили, с другими сразу соглашались. Например, черный цвет Менди был узаконен именно на том соборе. После него только Менди могли носить черный цвет и более никто. Под конец собора к нам пришел сам Ахтамар-Ксай. Он выступил перед нами с предложением создать касту хранителей империи. Касту Ксай-Менди. По его замыслу они должны были стать высшими неприкасаемыми гномами. Хранители империи должны были стать ее стражами. Все гномы от простородного до Ксая обязаны были подчиняться их воле безоговорочно. Тогда мы отвергли эту идею. Судя по вашим рассказам, Тилор был посвящен в эту касту и скорее всего, стал ее основателем.

— Хранители империи? Но почему тогда Тилор, а не Рамос, или сам Ахтамар?

— Ты всегда был рассудителен, Аракс, поэтому на этот вопрос ты найдешь ответ сам. — Айрек на секунду запнулся. — Такая власть, какая есть у него над кристаллами, не предполагалась.

— Значит он не хранитель империи, он хранитель храмов. — Начал размышлять вслух Аракс. — Мы захватили и уничтожили три Священных храма. Я так понимаю, это сильно напугало великих владык, и они призвали Тилора в хранители.

— Все может быть, Аракс. Тем более что Тилор из всех принцев самый достойный на эту роль.

— Да, о его благочестии и почитании Менди знают все. — Продолжил Аракс. — Это ожерелье на его груди. Десять кристаллов горного хрусталя, это десять Священных храмов.

— Вот видишь, мой любимый ученик. Я же говорил, что ты все поймешь сам. — Айрек растекся в улыбке.

— Адонай был на волосок от провала. — Голос Аркина перебил размышления преподобных Менди. — Тилор снял печати и освободил Омниус. Сколько в нем имперцев? Тысяча? Десять тысяч? На самом деле их там гораздо больше. В долине сейчас нет войска. Вы только представьте, что они натворили бы в ней.

Даже Айрек перестал улыбаться. Он представил, как остервеневшие после долгого плена гвардейцы врываются в города и деревни людей. Они никого не пощадят. Ни мужчин, ни женщин, ни детей. Будут убиты и все гномы долины.

— Кристаллы в святилище созданы Адонаем, у Тилора не может быть власти над ними. — Попытался успокоить Аркина Айрек. — Но это поражение показало нам нашу уязвимость.

— Интересно, а что он будет делать с украденным кристаллом? — Спросил Рек. — Он вообще еще существует?

— Я думаю да. Но делать с ним он пока ничего не будет. — Продолжил размышлять Айрек. — Абы где, Священный храм не построишь. Он спрячет кристалл и вернет его в мир после победы империи.

— Благодарю за помощь, старцы. — Поклонился Аракс и хотел выйти из света.

— Подожди. — Остановил его Аркин. — Доложи обо всем Адонаю. Он должен принять решение. Держать столько гномов в долине опасно. Я верю в великого князя. Он найдет выход.

Айрек согласно кивнул, и старцы покинули свет. Вышли из медитации и преподобные гномы. Никогда до этого они не были столь напуганы. Они боялись не за себя, а за то, что не смогут защитить людей от нового врага. Врага, который неведом им. На что еще теперь способен Тилор-Ксай-Менди? Какие шаги он предпримет дальше? Сможет ли он восстановить разрушенные священные храмы и возродить в них магические кристаллы? Вопросов было много, но ни на один они не знали ответ. Время расставит все на свои места, а им оставалось лишь ждать и продолжать верно, служить своему повелителю.

***

В Сураносе кипела жизнь. Во дворце Ксаев хранители помогали Адонаю прийти в себя после иллюзорных сражений с великим владыкой Малахитового храма. Корабли Боры держали все побережье под контролем. Лишь далеко на юге гномы еще могли чувствовать себя в безопасности, но и эта иллюзия скоро исчезнет. Малахитовый храм был разрушен. Рамос-Ксай лишился его покровительства и понимал, что не сможет удержать Зеленые Равнины. Понимал это и Адонай. Он уже поправился, и пришло время продолжить наступление. Разделив воинство, он отправил Гора преследовать отступающего Рамоса, а сам, возглавив остальных, направился на восток по северным просторам Зеленых Равнин. Как ни сопротивлялась Бора, Адонай оставил ее в Сураносе. Она стала повелительницей океана. Ее флот не мог помочь в глубине Реального Мира, а вот защитить побережье от возможных атак уцелевших боевых кораблей гномов, мог. Это и стало ее основной задачей. Наладить мирную жизнь на побережье. Восстановить по возможности Солонос и прочие сожжённые города и деревни в Зеленых Равнинах. Гномы отступали нехотя. Их гвардия задерживала людей как могла. Они устраивали засады на дорогах, но в продолжительные кровопролитные бои не вступали. Рамос-Ксай понимал всю безнадежность своего положения и лишь помогал беженцам уйти как можно дальше на восток в пустоши. За собой гномы сжигали все. Переправы, деревни, даже города. Они не желали оставлять людям ничего. Наступление Адоная медленно, но верно приближалось к своей цели. Главной задачей он считал покорение Холмогор. Великий князь знал, что это главный узел всех коммуникаций империи. Заполучив его, он разделит ее на две части и тем самым ускорит ее падение. Гномы, как могло показаться на первый взгляд, отступали хаотично, но на самом деле они двигались очень организованно. Пока Рамос прикрывал отход беженцев, Некрос выстраивал оборону Ближних пустошей. Разведчики докладывали Адонаю обо всех передвижениях гномов, и тот понял, что они готовят генеральное сражение в Холмогорах. Атаковать пустоши, оставив в тылу Холмогоры, было смерти подобно. Но и нападать на Холмогоры, забыв про легионы Некроса в пустошах, тоже было нельзя. Через полгода Адонай все-таки подступил к южным границах клана Черной Бороды и разбил лагерь. Убегая из Зеленых Равнин, гномы не забирали с собой рабов. Люди разбегались от них. Ведомые Серыми журавлями, они спасались от казней и гонений. Армия свободных людей наступала гномам на пятки, не оставляя им времени на поиски сбежавших рабов. Так смогли спастись многие. Адонай отправлял их на побережье к Боре, но многие вступали в ряды его армии сразу же. Силы Адоная росли с каждым днем, и когда он стоял лагерем у Холмогор, его армия уже не уступала по числу имперской. Выставив охранение у пустошей под командованием рыцарей ордена Серых журавлей, великий князь начал подготовку к штурму Холмогор. Ожидая прибытия в лагерь обозов с катапультами, он собрал совет.

— План Ману на этот раз хоть и со скрипом, но работает. — Адонай склонился над астральной картой, парящей в центре его шатра. — Зеленые Равнины освобождены. Малахитовый Священный храм уничтожен. Печалит только потеря Морского храма и появление неведомой силы в лице Тилор-Ксая-Менди.

— Я думаю, мы с ним со временем разберемся. — Ответил стоящий рядом Гор. — Меня больше тревожит легионы гномов в Ближних пустошах. Если штурм Холмогор затянется, они могут угрожать нашим тылам.

— Ману опаздывает. Ждать его больше нельзя. — Задумался Тор. Он тоже был на совете, но при этом оставался на перевалах. Между Адонаем и Гором светилось окно медитации. Из него, находясь в полной темноте, и говорил Тор. — Это даже к лучшему. Гномы перебросят всех на юг, и тогда великан с легкостью прорвет их бастионы.

— А бастионы у них и в правду серьезные. — Гор щелкнул пальцами и над картой воспарили стены и крепости окружающие Холмогоры. — Гномы постарались на славу.

Адонай выпрямился и напряг лоб. Он, конечно, ожидал, что гномы подготовятся к его вторжению, но что бы так грандиозно он и представить себе не мог. Все Холмогоры были окружены крепостными стенами. Они возвышались в три ряда. На каждой стене стояли боевые тотемы. Через каждые два километра возвышались крепости и заставы. На холмах между стенами в штольнях были склады со всем необходимым. В пустых деревнях были подготовлены казармы и госпитали. Сейчас в них находились сотни Менди готовые прийти на помощь своим гвардейцам в любой момент. Гектор превратил Холмогоры в огромную неприступную крепость. Взять ее в осаду было невозможно. Лазутчики обследовали все подземные ходы, они были завалены. Гномы узнали о них, и повторить трюк Тора ему уже не удастся. Выбора великому князю империя не оставила. Он обязан штурмовать эту твердыню.

— Может призвать Бору? — Поинтересовался Тор. — Ее помощь не помешала бы.

— Справимся и сами. У нее много важных дел на побережье. — Адонай вернулся к карте. — Начинаем завтра. Легкие атаки. Наскоком. Проверим, чего действительно стоят эти бастионы. Когда развернутся катапульты Тераноса, ударим в полную силу. Только тогда ты Тор и вступишь в битву.

— А что делать с Некросом?

— Пока ничего. Границы патрулируют Серые журавли с легкой конницей. Если гномы перейдут наши рубежи, мы узнаем об этом.

— Тогда до встречи в Тартарасе.

Тор подмигнул и астральное окно погасло. Гор продолжил исследовать карту, а Адонай вышел из шатра. Он находился на небольшом холме. Вокруг него расположился лагерь. Огни костров уходили до горизонта. Люди готовились к битве. Они начищали оружие и доспехи. Пели подбадривающие песни. Славили своих князей и проклинали гномов. Сразу бросалась в глаза разница между новобранцами и войсками прошедшими подготовку Гора. Она была заметна во всем. Начиная от одежды и заканчивая построением палаток. Гвардейцы Гора были собраны и дисциплинированы. Они не злоупотребляли алкоголем, вокруг их палаток всегда стояло охранение. Передвигались по лагерю они всегда группой во главе с командиром. А вот новобранцы, хоть и были вооружены, но представляли собой скорее толпу, чем армию. Палатки они ставили хаотично. Арсеналы не охранялись. У Адоная не хватало рыцарей ордена Серых журавлей, что бы возглавить все отряды и это его настораживало. Но боевой дух у новобранцев ничем не уступал гвардейцам. В их глазах светилась ярость и жажда боя. Великий князь был полностью уверен в том, что они не дрогнут и не отступят.

Тревожной эта ночь была не только в лагере Адоная, но и за стенами клана Черной Бороды. Гномы уже две недели наблюдали, как увеличивается лагерь людей. С каждой ночью число костров умножалось, чем заставляло сердца гномов сжиматься от страха в предвкушении битвы. Гектор оставил Тартарас и переехал на передовую. Он каждый день совершал объезд редутов и как мог, подбадривал свою армию. Связи с Тилором не было. Как ни пытался Гектор вызвать его, зеркальце брата не отвечало. Это тревожило принца, но выбора у него не было. С орлами, или без них, но удержать Холмогоры он был обязан. Легкая конница людей во главе с рыцарями ордена Серых журавлей кочевала на границе Ближних Пустошей и Зеленых Равнин. Они отрезали войска Некроса от Холмогор, и рассчитывать на них Гектор не мог. Рамос занимался размещением беженцев из Зеленых Равнин по свободным землям Пустошей и Таежных Лесов. Пауза в войне затянулась, и Гектор понял, что штурм начнется в ближайшие дни, или даже часы. И он оказался прав. Как только предрассветные сумерки сменили ночную мглу, над лагерем людей прозвучал рев призывного горна. Стройные ряды полков построились и начали наступать на редуты гномов. Адонай наступал по всему фронту на юге. Коробки полков, закрывшись большими круглыми, или прямоугольными щитами и ощетинившись копьями, медленно подступали к стенам. Гномы не спешили атаковать. Гектор приказал подпустить их как можно ближе. И вот когда первый отряд перешел через незримую черту, бастионы наполнились барабанной дробью. Люди на секунду остановились, и на них тут же посыпался град стрел. Зажглись смертельным светом магические тотемы, а в воздух воспарили летуны Тартараса. Уже к обеду Адонай протрубил отбой. Люди отступили так же стройно и организованно, как и наступали. Но как только первые полки вышли из боя, их место заняли следующие, и атака продолжилась с новой силой. Но и во второй волне штурма, люди так и не смогли добраться до стен. Адонай опять приказал отступить. Он и не хотел овладевать бастионами в первый же день штурма. Поэтому он не бросал в бой элитную гвардию и оборотней. Главной задачей была проверка обороны гномов и люди справлялись с ней превосходно. Да, армия великого князя несла потери и Адонай хоть и с болью в сердце, но принимал это. Избранник знал, что его армия еще не готова к генеральному штурму и поэтому играл с Гектором в кошки мышки. Еще не все катапульты Тераноса заняли свои боевые позиции, но самое главное еще не прибыли зеркала Гора. Гор во время передышки занимался не только подготовкой армии к новым походам. Он еще и создавал новое оружие. Только он и Адонай знал, на что способны его зеркала. Они не были столь смертоносны как Священные зеркала Адонаиса, их секрет был в ином. И вскоре Адонай раскроет его. В течение недели люди каждое утро начинали штурм, и как только солнце садилось за горами Иссури, останавливались. Хранители всю ночь врачевали над раненными и на следующее утро полки вновь были готовы слушать приказы своего великого князя. И вот Адонай решился на генеральный штурм. За эту неделю дозорные в точности изучили, когда гномы начинают обстрел и какой плотности он, может быть. Они также узнали, что гномы перебрасывают свои резервы внутри стен именно в те места, где атака людей особенно сильна. Адонай и Гор учли это перед решающей атакой. Как и обычно рано утром первые коробки полков начали движение к стенам. Когда они отступили под градом камней и стрел их места заняли новые отряды. К вечеру отступили, и они и гномы решили, что бой на сегодня закончен. Но они ошиблись, в лучах заката на стены навалилась третья волна, но и она отступила, как только солнце полностью скрылось за горизонтом. В сражении наступила недолгая пауза. Эта ночь была выбрана Адонаем не случайно. На небе не было луны, и ночь была темна как никогда. Скрывшись ночной мглой, командиры расставили полки для четвертой атаки. Гвардейцы и ополченцы с удивлением восприняли приказы командиров и рыцарей ордена Серых журавлей. Ночь была непроглядной. В такой темноте можно было легко сбиться с курса и столкнуться в бою со своими же. Но оспорить приказ никто даже и не подумал. Некоторое время построенные полки стояли в полной темноте и тишине. Рыцари запретили зажигать факела, или магические огни. Вскоре люди услышали скрип деревянных колес телег. Хранители и ремесленники, специально отобранные Гором, выкатили перед каждым полком по одной телеге. Все телеги были покрыты саваном, и люди не знали, что под ним скрыто. Когда все было готово, Гор отдал приказ и долину перед Холмогорами наполнил гул тамтамов. Хранители сдернули с зеркал саван и люди медленно двинулись к стенам. Они шли в кромешной тьме. Звук их шагов заглушался гулом тамтамов, который нарастал с каждой минутой. Гвардейцы могли только догадываться, что в тот момент испытывали защитники бастионов. От ударов тамтамов замирало сердце даже у наступающих. Чем ближе люди подходили к стенам, тем быстрее они начинали двигаться. И вот когда они вплотную подошли к незримой черте, после которой гномы начинали обстрел, заревел горн. Хранители остановили телеги с зеркалами Гора, и через секунду начался обряд. Зеркала вспыхнули ярким слепящим светом. Стробоскопы полностью ослепили гномов. Они не горели постоянно, но мерцали, не давая гномам привыкнуть ни к свету, ни к тьме. Зеркала Гора не испепеляли подобно Священным зеркалам Адонаиса, на такое без солнца у них не хватало энергии. Они ослепляли гномов и вводили их в панику. Гномы зажмуривались от яркого белого света и не могли вести огонь из арбалетов. Они так же не могли активировать магические тотемы. Гор рассчитал все правильно. Ослепленные гномы не смогли открыть заградительный огонь и люди ворвались в бастионы. Оборотни взмывали на стены и помогали гвардейцам закреплять лестницы. Волна людей с боевыми кличами навалилась на стены и опрокинула гномов. В отчаянье они бросались со стен, пытаясь спастись, но люди настигали их и там. Гвардейцы открыли ворота бастионов и теперь преград для полной победы не оставалось. Одновременно с началом штурма на юге, с перевалов Уссури начал атаку и Тор. Его армия под покровом ночи, пользуясь неразберихой на юге, смогла незаметной спуститься в долину. Их нападение стало полной неожиданностью для имперцев. За прошедшие недели атак Адоная, Тор так ни разу и не вступал в бой. Гномы уверовали, что вся армия людей на юге и с перевалов на них никто не нападет. Когда началось побоище, они сняли почти весь гарнизон с западных бастионов и бросили их на юг. Тор довольно легко взял первую линию обороны, но увяз во второй так же, как и войска Гора. Гектор не был готов к такому развитию сражения и поддался панике. Он приказал закрыть ворота второго ряда стен, оставив вне их всех тех, кто не успел спастись. Всю ночь между стенами бушевал бой, но овладеть второй линией обороны Адонаю так и не удалось. Когда взошло солнце, люди отступили, оставив за собой лишь первую стену. Она была ниже и не имела внутренней защиты. Люди на ней были практически беззащитны, и Гектор воспользовался этим. Он бросил все резервы с севера, не давая людям отдохнуть и перестроится. Сразу после того как горны людей протрубили отбой, раздался гул тревожных колоколов гномов. Ворота бастионов распахнулись, и имперские легионы обрушились на полки людей. В небо взмыли летуны, зажглись смертельным огнем тотемы и бой возобновился с новой силой. Адонай приказал всем оборотням взмыть в небо и остановить летунов Тартараса. Внутри крепостей клана Черной бороды завязался тяжелый кровопролитный бой. Перевеса не было ни у одной стороны, но напор гномов был слишком сильным и люди отступили. Они вернулись в лагерь перед Холмогорами, полностью оставив все завоеванное за ночь. Вернулся на перевалы и Тор. Это поражение разозлило Адоная и даже привело его в бешенство. Уже следующей ночью он приказал открыть огонь катапультам. Всю ночь и весь следующий день катапульты Тераноса превращали бастионы Холмогор в руины, и когда солнце вновь скрылось за перевалами Уссури, Адонай лично повел людей на новый штурм. Полки армии людей подобно штормовой волне врезались в бастионы гномов, но опять великому князю не хватило резервов. На этот раз они смогли пробить и вторую линию обороны, но за ней людей ожидали полки рыжебородых имперцев. Адонай, Гор и Тор применили печати имен, но Гектор ожидал это и заблокировал их. В его распоряжении были все кристаллы Священного Имперского храма и так же кристалл Священного Ближнего храма. Их сила превзошла возможности советников, но Адонай ожидал и это. Перед этим штурмом он вызывал из пустошей кавалерию ордена Серых Журавлей и те успели вовремя. Ворвавшись за стены третьей линии обороны, они обрушили на гномов тысячи стрел и те не устояли. Рыжебородые имперцы начали отступать. И вот когда Гектор уже начал ощущать на губах горький вкус страшного поражения, небеса разразились криком тысячи горных орлов. И гномы и люди невольно обратили свой взор в небо. Одни смотрели на тысячи несущихся в битву птиц с ужасом, другие же с воодушевлением. Прирожденные горные орлы были меньше тех, в которых обращались люди. Они так же не были закованы в магические доспехи, но вот летать они могли лучше, и было их раз в десять больше. На небе завязался бой не менее кровопролитный, чем на земле. Адонай и близнецы были вынуждены бросить свои полки. Они обернулись орлами и присоединились к оборотням. На земле люди, поддавшись давлению гномов, были вынуждены отступить к стенам второй линии. Теперь все зависело от исхода боя в небе. Оборотни сражались с особым остервенением, но силы были не равны. Орлы были быстрее и манёвреннее. Они начали одерживать верх. Понимание того, что если не отступить, то можно потерять все, пришло к близнецам и Адонаю одновременно. Отдав телепатический приказ отступать, великий князь остался прикрывать отход своей армии в одиночку. Это не было безрассудно с его стороны. Он все рассчитал. Энергия в кристаллах иссякла, но он был избранником. Его сила была практически безгранична, и даже он не понимал, на что он способен. Каждый раз, применяя магию, он открывал в себе все новые и новые силы. И теперь он точно знал, что у него все получится. За время сражения с великим владыкой Малахитового храма в иллюзорном мире, он открыл в себе новые возможности. АкХаны погонщики орлов горделиво смотрели на бегство оборотней и готовились начать их преследование, что бы добить их всех. В этот момент из стаи вылетел самый большой орел. Его белоснежные перья не оставляли сомнения. Это был Адонай. Заполучить такой трофей хотел каждый, и АкХаны отдали приказ орлам напасть на него. Адонай несся навстречу орлиному воинству гномов бесстрашно и безудержно. И вот когда до встречи с судьбой оставалось несколько сот метров, он резко остановился и громко закричал. Над его гордой головой засветился яркий слепящий портал и из него в реальный мир вылетели тысячи иллюзорных копий великого князя. Иллюзии устремились в бой и к превеликому удивлению гномов оказались довольно-таки материальны. Иллюзии Адоная нападали на орлов и разрывали их на части. АкХаны поддались панике и повернули орлиное воинство на север. Бой в небе прекратился. Над Холмогорами остался парить одинокий белый орел. В небе люди победили, но заплатили за это огромную цену. Большая часть оборотней погибла, а те, что выжили, были сильно ранены и не могли продолжать схватку. Очередной штурм Холмогор не удался, и люди вернулись в свой лагерь. Выставив охранительные посты, Адонай отдал приказ о прекращении попыток штурма. Легкая конница ордена Серых Журавлей вернулась в пустоши, а гвардия и ополчение принялись зализывать раны и хоронить погибших.

***

Безмятежную и размеренную жизнь жителей долины Виндороса прервал звон тревожных колоколов. Первым зазвенел колокол замка верховного миссира Тольх-Ксая, за ним долину наполнили какофонией звона и остальные колокола. Они призывали всех жителей долины и людей и гномов, прибыть к причалам. Тревожные колокола звенели в честь прибытия эскадры Ману. Жители крайнего севера с замиранием в сердце смотрели на то, как сотни тяжеловозных судов, плавно покачиваясь на волнах, огибают айсберги и причаливают к пристаням горячих фиордов долины. Когда корабли причаливали, с них на земли Крайнего Севера начинали сходить всадники кавалерии Ману. Каждый воин спускался по траппу, ведя за собой своего боевого скакуна. Людей было очень много. Ксаи ледяного клана напрягли все свои извилины и зачесали свои ледяные бороды, недоумевая, зачем Адонай прислал их. Когда первые корабли заканчивали разгрузку, их места у причалов занимали следующие, за ними третьи. Гномы помогали всадникам разбивать лагерь на изумрудных склонах долины. Наконец из последнего корабля вышел Ману. К нему тут же подошёл Тольх.

— Приветствую тебя, царь Ману. Чем обязаны твоему визиту?

— И тебе долгих дней жизни, светлейший Тольх-Ксай. — Ману широко улыбался, хотя даже эта лучезарная улыбка не могла скрыть его грусть по поводу потери Морского храма. — Мы тут ненадолго. Как только кони придут в себя после морского путешествия, мы отбудем в Холмогоры по дороге жизни.

— К сожалению это невозможно, повелитель. — Тольх повернулся в сторону гряды Виндороса и показал Ману на черное небо за ней. — Сейчас в тундре метет метель. Вам не пройти через нее. Даже если бы был натянут трос, это было бы подобно самоубийству.

Ману внимательно всмотрелся в небо на востоке от долины. Скулы великана задергались от нервного перенапряжения, и это не осталось не замеченным Тольхом.

— Не все в этом мире зависит от наших желаний, повелитель. — Гном опустил руку и преклонил голову. — Прошу тебя стать гостем в моем замке. О своей армии и лошадях не беспокойся. О них позаботятся. В долине им ничего не угрожает.

— Отправь разведчиков в тундру. Проверьте там все. — Бросил Ману приказ рыцарям ордена Серых Журавлей и согласно кивнул на приглашение верховного миссира. — Пойдем Тольх. Давненько я не наслаждался вашей строганиной.

Гном снисходительно улыбнулся и пошел перед Ману.

— В долине сейчас лето, а вот в тундре почему-то метет уже месяц. Я предполагаю это не простая снежная буря.

— О чем это ты толкуешь, гном? — Ману заметно напрягся и еще раз посмотрел в сторону тундры.

— Обычно в это время года в тундре спокойно. — Начал отвечать Тольх-Ксай. — Сейчас лето. Льды освободили океан. Трава в долине сочна и зелена. А вот в тундре до сих пор зима. Это может означать только одно. Она вызвана не природой, а магией.

— Магией? Но кто на такое способен?

— Если честно, то мы решили, что это великий князь Адонай так решил защитить долину от вторжения имперцев. Но судя по всему, это как раз они защитили себя от нас.

— Все это очень странно, Тольх. — Ману зачесал затылок, пытаясь упорядочить свои мысли. — Ладно, дождемся возвращения разведчиков и тогда все обсудим.

В замке Тольха Ману уже ждал накрытый стол и растопленная баня. Еда на Крайнем Севере была скудной, но питательной. После небольшого пира Ману и Тольх отправились в баню под стеклянным куполом замка. Именно там их и нашли разведчики, вернувшиеся из тундры. Великан и верховный миссир нежились в ваннах, наслаждаясь горячими благоуханными водами гейзеров и покуривая сигары, рассуждали о жизни после войны.

— Повелитель. — Обратился к Ману первый разведчик. — Сразу за грядой метет метель. Из-за бурана не видно ни зги. Пройти через тундру невозможно ни пешему, ни конному.

— Мы облетели ее всю вдоль гряды. — Продолжил второй разведчик. — Пурге нет ни конца, ни края. Судя по всему, мы застряли здесь надолго.

— Скажи, Тольх. — Обратился Ману к гному. — Где находится ближайший к Крайнему Северу Священный храм Менди.

— Заснеженный храм, повелитель. Он стоит на границе Тундры, Таежных лесов и Высоких Гор Севера. — Булькнул Тольх. Он протянул руку и испил несколько глотков сидора. — Если все то, что говорят про Священные храмы правда, то пурга может быть сотворена только им.

— Я не знаю, что у вас говорят про Священные храмы, но то что я знаю о них не оставляет никаких сомнений. — Прорычал недовольный Ману. — Пурга это детище этого храма.

— Какие буду приказы, повелитель? Возвращаемся в долину Уссури?

— Пока рано паниковать. Время у нас есть. Если пурга не успокоится через месяц, тогда и решим, что делать дальше.

Разведчики согласно кивнули и удалились.

Прошел месяц, но пурга и не думала успокаиваться. Это сильно раздражало Ману. Он итак уже отставал от плана, а если ему придется вернуться в долину, то и вовсе все пойдет прахом. От его кавалерии зависело многое, и подвести Адоная он не мог. Каждый день Ману самолично выезжал к гряде и всматривался в метель. Она свирепо бушевала на всем просторе тундры. Выдвигаться в Холмогоры сквозь нее было нельзя. Ману четко понимал, что так он только погубит свою армию. Впервые в жизни великан не понимал, что ему делать дальше. Это сильно злило его. Помочь в решении данной проблемы не смогли и долгие медитации. Ни воины древности, ни преподобные Менди не могли помочь ему. Даже Адонай не знал, какой приказ отдавать великану. Но помощь пришла оттуда, откуда не ждали. Во время очередного выезда к гряде вместе с Ману и Тольх-Ксаем напросился великий владыка долины Виндороса Ларс-Менди. Он не был прирожденным ледяным гномом. Его пышная серая борода еще не успела намертво покрыться инеем, чем сильно выделяла его на фоне остальных гномов. На служение в главном храме Виндороса его напутствовал ни кто иной, как Айрек-Менди еще сто лет назад. Ларс был послушником в его храме в Таежных лесах и подавал большие надежды. Сам Ларс-Менди стремился в Гадес. Он был очень амбициозным гномом, но Айрек что-то увидел в нем. Он настоял, что место Ларса именно на Крайнем Севере и не ошибся. Попав в Виндорос, Ларс проникся идеями клана по отношению к людям и пересмотрел свои взгляды на жизнь. Только после прибытия в залив Боры с мирным посольством, Ларс-Менди понял всю мудрость своего старого учителя. Так как большинство Менди покинули Виндорос, Аракс-Менди, старый друг Ларса, посвятил его в преподобные. С тех пор Ларс-Менди верой и правдой служил Адонаю и ни на секунду не сомневался в сделанном им выборе.

— Когда вы говорите, Тилор-Ксай-Менди похитил кристалл из Священного Морского храма, повелитель? — Стоя на гряде, обратился Ларс к Ману.

— Месяца два назад. А Что?

— Именно тогда и началась эта пурга. — Ларс достал из-под рясы свиток и протянул его Ману. — Я тут прикинул кое-что. Если эта пурга действительно призвана Менди из Священного храма, она не может бушевать по всей тундре.

— Что ты имеешь в виду? — Ману внимательно всмотрелся в свиток Ларса.

— Для такой грозы нужно огромное количество энергии. А она бушует уже два месяца. Я тут прикинул расчеты. Я думаю, она стоит стеной в глубину не более километра. И даже если так, то одного кристалла все равно не хватило бы.

— Если ты прав, Ларс, то Тилор уже приспособил украденный у нас кристалл. В любом случае твою теорию стоит проверить.

Ману вернул свиток Менди и, обернувшись орлом, устремился вглубь пурги. Влетев в нее, великан тут же ощутил на себе всю ее мощь. Ледяные порывы ветра пронизывали его тело насквозь. Метель слепила глаза, а от шума ветра начинало звенеть в ушах. Порывы ветра постоянно сбивали орла с его пути. Они то подбрасывали его вверх, то сбрасывали на землю. От каждого такого удара об обледеневшую корку снега, у Ману темнело в глазах, но собравшись с духом, он опять воспарял в небо. После очередного такого падения Ману понял всю тщетность своих усилий. Он пытался прорваться сквозь буран уже почти час, но смог отлететь от гряды не более чем на сто метров. Ману понял, что по воздуху ему не прорваться. Тогда великан обернулся белым медведем и с громким ревом бросился вглубь стихии. Он был повелителем стихии и кому, как ни ему она должна подчиниться. В облике медведя сражаться с бурей оказалось намного легче. Медведь медленно, но верно брел вперед к своей заветной цели и его усилия были вознаграждены. После очередного порыва ветра Ману вырвался из объятий стихии на яркий солнечный свет. Великан не мог поверить своим глазам. Там за ним бушевала вьюга, а здесь слепило яркое солнце, и царил полный штиль. Ларс-Менди оказался прав. Пурга стояла стеной в глубину даже меньше километра. Немного отдышавшись и отдохнув, Ману вернулся к гряде.

— Ты был прав, преподобный. — Ману подхватил бедного гнома и подбросил над головой. Радости великана не было предела, а вот у пурги этот предел он нашел. — Километр, или больше трудно сказать, но дальше ничего нет.

— Рад служить, повелитель. — Поправляя рясу после полета над головой Ману, прошептал Ларс и преклонил колено. — А сквозь буран вы легко пробрались?

— Легко? Да я чуть не помер там. — Вспомнив свое недолгое путешествие в пурге, и съежившись, проревел Ману. — Даже этот километр войскам не пройти.

— Тогда будем копать.

— Копать?

— Да, повелитель. — Тольх повернулся к Ману и важно сложил руки на груди. — Между землей и воздухом лежит огромный слой прессованного снега. Его наметало здесь тысячелетиями, и он еще ни разу не таял. Прокопать замерзшую землю невозможно, а вот растопить лед на ней реально. Мы сделаем тоннель, по которому вы и пройдете за пределы пурги.

Только теперь Ману окончательно уверовал в удачный исход компании и еще раз поразился прозорливости Адоная. Если бы не гномы, он никогда бы не нашел проход сквозь пургу. Они оказались настолько преданными союзниками и верными своей клятве, что помогли, невзирая на то, что Ману идет убивать их собратьев. Великан понял, что они больше не ассоциируют себя с империей и полностью перешли на сторону людей.

В течение долгой недели люди и ледяные гномы плечо к плечу топили тысячелетний лед. Они проделали несколько десятков подледных тоннелей, что бы войско Ману как можно быстрее прошло пургу и прорвалось к Холмогорам. Лошади панцирной кавалерии были сами по себе очень тяжелыми. Их мощные копыта проваливались, глубоко в снег. Всадникам пришлось снять с них панцири и, спешившись, вести их под уздцы. Ледяные гномы снабдили армию Ману оленями, запряженными в сани. Только эти животные могли чувствовать себя в тундре как дома. На сани погрузили продовольствие и оружие. Вереницы погонщиков направились по тундре на восток. Следом за ними шла кавалерия. Погода в тундре благоприятствовала. В ней царил полный штиль и светило яркое солнце. Где-то далеко за спиной осталась долина Виндороса и пурга, а впереди вскоре появятся первые деревья Таежных лесов. Ману опаздывал и чувствовал это. Он намеренно не выходил на связь с Адонаем даже по медитации, опасаясь, что Менди Заснеженного храма смогут перехватить их разговор. Армия Ману шла в полной тишине и тайне. Разведчики-оборотни каждый день облетали всю тундру в поисках дозоров гномов, но их не было. Менди Заснеженного храма были настолько уверены в силе пурги, что не выставили ни одного дозора.

Вечером после последнего сражения Гектор собрал военный совет в большом зале Тартараса. На него прибыли все воеводы его армии. Они стали кругом, обступив стол с рельефной картой, и докладывали принцу о своих потерях.

— Мой принц, эта победа далась нам слишком большой ценой. Почти половина армии потеряна. — Понурив голову, докладывал рыжебородый Ксай. — Люди по-прежнему контролируют все дороги на границе Ближних пустошей. Мы не можем отправить в Гадес раненных.

Гектор, внимательно выслушав генерала, достал из кармана серебряное зеркальце и вызвал Некроса.

— Приветствую тебя, брат. — Обратился Гектор к отражению Некроса. — Мы здесь гибнем, а ты там бездействуешь?

— Я бы и рад помочь тебе, брат. — С грустью выдохнув, ответил Некрос. — Но все дороги перекрыты. Люди лютуют на просторах. Они нападают на обозы. Грабят и убивают даже беженцев. Их легкая конница неуловима. Половина моих разъездов не возвращаются.

Гектор слушал брата, почесывая свою пышную рыжую бороду. Он старался казаться невозмутимым, но Ксаи военного совета видели, как чернеет от злости его лицо.

— Мы пытаемся пробиться к тебе, но наши караваны слишком медлительны и неповоротливы. Люди не вступают в ближний бой, а изматывают нас набегами. — Продолжил оправдываться Некрос. — Я теряю своих воинов каждый день. Отец приказал мне удерживать Пустоши от вторжения. Я не могу ослушаться его.

— Ладно. Сами справимся. — Рявкнул, не выдержав, Гектор и потушил зеркальце.

В зал вошел АкХан погонщик орлов. Его появление заставило всех советников замолчать. Этот АкХан не был похож на обычного воина. Его золотые одеяния были обмотаны черными лентами с серебряными узорами. На лице была вуаль, скрывающая глаза, а лоб украшал кристалл чистейшего горного хрусталя. Вид АкХана напугал многих. Воеводы видели как таким как он, подчиняются горные орлы. Их сила была огромна, и даже Гектор испытывал перед ним некий трепет. АкХан твердым шагом проследовал к Гектору и преклонил перед ним одно колено.

— Приветствую тебя, господин. Мой повелитель, светлейший Тилор-Ксай-Менди повелел нам служить тебе.

АкХан назвал Гектора не повелителем, а господином. Это было дерзким пренебрежением. Все гномы всей империи обязаны были называть принцев повелителями. Но Гектор не осмелился наказать АкХана. Многое изменилось после посвящения Тилора. Его личная охрана теперь вне власти империи и служит только ему. Стиснув зубы и усмирив свой гнев, Гектор кивнул и АкХан встал. Гектор еще некоторое время внимательно смотрел на погонщика, а потом перевел взгляд за его спину. Там из тени АкХана уже вырос темник.

— Докладывай.

— Повелитель. Потери людей так же исчисляются тысячами. — С поклоном начал доклад темник. Он подлетел к карте и протянул к ней руку. — Хранители в госпиталях пытаются вернуть в строй как можно больше воинов. Прочих они отправляют обозами на побережье. Люди ожидают подкрепление и не готовы к новому штурму. Адонай слаб. По моим прикидкам следующая атака возможна не ранее чем через две недели.

Гектор внимательно слушал темника и смотрел на карту. На ней, повинуясь темной магии искусного убийцы, расставлялись фишки армии людей. Используя свои незаурядные способности, темник исследовал лагерь Адоная и теперь пред взором Гектор-Ксая предстал весь его план. Темник расставил на карте все защитные редуты и шатры людей. Он с ювелирной точностью указал, где находятся госпитали, а где арсеналы. Где стоят охранные посты, а где прячутся продовольственные обозы. Шпион раскрыл все тайны и секреты людей. Первая за сегодня радостная новость возбудила Гектора.

— Теперь вы.

После приказа принца руки к столу протянули воеводы. На карте начали располагаться фишки их армий. Гектор отстранился от стола и, поглаживая подбородок, внимательно изучал расположение войск. Силы были практически равны, но Гектор ожидал подкрепления из Таежных Лесов и мог позволить себе авантюру. Инициатива была теперь на его стороне. Но самое главное, что Адонай был не в состоянии вести людей в бой. Он и близнецы были лишены силы печати своих имен. Это означало, что битва будет относительно честной.

— Где сейчас орлы?

Повинуясь приказу Гектора, АкХан щелкнул пальцами и на карте появились фишки боевых орлов. Они сгрудились на северо-востоке Холмогор.

— Мы расположились на этих холмах, светлейший Гектор-Ксай. — Погонщик по-прежнему не называл Гектора повелителем. — Орлы сейчас отдыхают. Мы залечиваем их раны, но они готовы вступить в бой по первому вашему требованию, господин.

Выслушав АкХана, Гектор одарил его презрительным взглядом, но тот никак на него не отреагировал. Принц протянул руку к карте и фишки гномов пришли в движение.

— Смотрите очень внимательно и все запоминайте, светлейшие Ксаи. — Шептал Гектор, не глядя на воевод. — Этой ночью расположите свои легионы именно там, где я указал. Сделайте это с особой скрытностью. На рассвете мы выступим.

Продолжая двигать фишки по карте, Гектор показал Ксаям, куда они должны повести своих воинов. Выйдя из зала, каждый воевода точно знал, когда он должен начать атаку и что он должен атаковать.

Всю ночь воинство гномов перемещалось на исходные позиции. Ксаи запретили использовать факела, что бы разведчики людей ничего не заподозрили. Когда на востоке появились первые лучи солнца, гномы ринулись в атаку. Люди не ожидали нападения, но охранные посты успели протрубить тревогу и тут же вступили в бой. Лавина имперских легионов быстро смела их, но застать людей врасплох им все же не удалось. Первыми в бой вступили гвардейцы обученные Гором. За ними подтянулись и ополченцы. И Адонай, и Гор были в строю. Они вели свои войска и вдохновляли их. Гномы обрушились на госпитали и обозы. Они убивали раненных и хранителей. Это еще сильнее разозлило воинов Адоная, и они с особым рвением устремились в бой. В небе смертельную карусель закружили орлы. Оборотни не были в состоянии сдержать их и те прорвались к побоищу на земле. Горные орлы хватали людей своими острыми, как лезвия когтями и взмывали с ними в небеса. Поднявшись к облакам, они сбрасывали их тела на головы обороняющихся, вводя их в страх и первородный ужас. Адонай видел, как гномы теснят ряды его армии, но поделать ничего не мог. Он был слаб для применения печати имени. Его армия гибла, и спасти ее он был не в состоянии. Но вот когда отчаянье уже почти полностью поглотило сердце великого князя, в его голове зазвучал голос Боры.

— Держись брат. Я уже близко.

Голос был четким и громким. Помех не было, а значит Бора совсем рядом. Адонай поднял глаза к небу и посмотрел на запад. От увиденного он застыл как вкопанный. Застыли и все те, кто был рядом с ним и люди, и гномы. По небу на полных парусах плыл воздушный флот Боры. Фрегаты и каравеллы, подгоняемые попутным ветром, раздувающим их белоснежные паруса, неслись на помощь погибающей армии Адоная. Магия Боры как всегда была красива и изящна. На носу каждого корабля перламутровым светом сияла статуя. Стая голубей, взмывающая в воздух, расправив свои крылья. Голубиные тотемы несли корабли по воздуху, и на первом из них стояла грозная орлица Бора.

— Бора! Бора! Бора!

Имя грозной воительницы оглушило мощными раскатами грома только гномов. Они попадали на землю, катаясь от боли и держась за окровавленные уши. Люди не пострадали от печати имени своей царицы. Погонщики потеряли контроль над орлами. Освободившись от чар Тилора, орлы разлетелись с поля боя кто куда. Грозные хищники не желали нападать на людей, или гномов только ради убийства и удалились восвояси. Катапульты и боевые тотемы кораблей обрушили смерть на головы гномов, довершая их разгром. Ошеломленный появлением воздушного флота Боры Гектор-Ксай протрубил отбой, и остатки его воинства поспешили за спасительные стены бастионов. Бой был проигран и на сей раз, Гектор потерпел сокрушительное поражение, от которого он так и не сможет оправиться. Гектор рассчитывал на подкрепления из Таежных Лесов, но они так и не смогли прибыть. Дело в том, что Ману со своей кавалерией после удачного похода через тундру прибыл к стенам Холмогор раньше. Его разведчики доложили, что на стенах бастионов лишь небольшая охрана, а все остальные гномы сейчас на юге сражаются в Адонаем. Так же разведчики доложили советнику об обозах, идущих на помощь Гектору. План возник в голове великана молниеносно. Поблагодарив погонщиков оленей, он отправил их обратно в долину Виндороса. Всадники облачили своих боевых скакунов в панцири и построились в боевые полки. Между Таежными Лесами и Холмогорами была небольшая узкая равнина. Именно на ней Ману и устроил засаду для таежных полков империи. Разведчики, не привлекая к себе внимания, следили за их продвижением к Холмогорам и докладывали Ману. Таежные обозы подошли к стенам Холмогор тем же утром, каким Гектор устроил нападение на лагерь Адоная. Не подозревая о подготовленной Ману западне, ленивые и горделивые Ксаи таежных кланов вывели свои войска из леса и направили к ближайшим воротам бастионов клана Черной Бороды. Подождав пока большая часть их армии выйдет из леса, Ману отдал приказ. Тяжелая панцирная кавалерия сделала то, для чего и была рождена. Она мощным ударом во фланг смяла ряды пеших гномов и опрокинула их. Гномы, предавшись панике, бросали телеги и убегали обратно в леса. Кавалеристы разгромили всю таежную армию гномов одним ударом. Ману не стал преследовать ее остатки на узких лесных дорогах, а направился в открытые ворота северных бастионов Холмогор. Защитников на стенах крепостей было мало и они не смогли оказать ему достойное сопротивление. Тяжелая кавалерия Ману расплылась по окрестностям северных Холмогор. Они проникали во все деревни, но те были пусты. Все мирные жители давно были вывезены Гектором в пустоши. В деревнях были лишь военные и продовольственные склады. Гектор не ожидал нападения на севере, и они стали легкой добычей Ману. К вечеру этого же дня Ману подошел к стенам разрушенного Северного Тартараса. Этот город так и не был восстановлен после его уничтожения Тором. Путь к столице клана Черной Бороды для Ману был открыт.

Вернувшись в Тартарас после поражения в лагере Адоная, Гектор сразу же направился в свой замок, но на полпути его остановили чернобородые гвардейцы. БенСуры только что прибыли с северных рубежей клана.

— Повелитель. Мы были атакованы людьми. Армия таежных кланов разгромлена. Люди уже внутри стен. — Преклонив колено, доложил Гектору гвардеец.

— Как разгромлено? Как внутри стен? — Не веря БенСуру и сползая с лошади, протянул принц. — Но как такое возможно?

— Я не могу ответить на этот вопрос, светлейший Гектор-Ксай. — Не поднимая головы, прошептал БенСур. — Это тяжелая кавалерия, закованная в панцири, выкованные в этом городе. Они как ураган крушат все на своем пути.

Гектор ничего не ответил БенСуру, а молча проследовал в свой замок. Поднявшись в большой зал советов, он долгое время смотрел на бочонки с сидором. Его одолевало невыносимое желание напиться до полусмерти и забыть обо всем. Но клятва данная им Тилору взяла над Гектором верх. Зажмурившись и помотав головой, он отказал себе этом низменном желании. Гектор подошел к столу и склонился над ним. Его войска были разгромлены. Их боевой дух был окончательно сломлен. Даже орлы Тилора не смогли помочь ему победить грозного Адоная. А теперь у него еще и воздушный флот, а на севере свирепствует тяжелая кавалерия. Помощи ждать не откуда. У Гектора оставался лишь один выход. Немедленно начать отступление в Гадес. Он вызвал к себе вестников. Те поняли своего повелителя без слов, по одному лишь его взгляду. Поклонившись, они выбежали из зала и, оседлав быстрых рысаков, направились во все концы Холмогор.

После бегства гномов, Бора не стала их преследовать. На земле ее помощь была нужнее. Гномы успели разгромить многие госпитали. Множество людей было ранено. Царица приказала морякам приземлиться за лагерем и начать помогать выжившим, а сама направилась к Адонаю.

— Привет, сестренка. — Адонай крепко обнял Бору и поцеловал в лоб. — Ты наша спасительница. Без тебя нас бы полностью разбили.

— Не преувеличивай, голубоглазенький. — Съязвила Бора, еще крепче прижавшись к Адонаю. — Ты еще не потерпел ни одного поражения и не потерпишь его никогда.

— Ты не перестаешь меня удивлять, орлица! — Прокричал вбежавший в шатер Адоная Гор. — Воздушные корабли! Это же гениально!

— Да, братец. — Обняв Гора, прошептала Бора. — Рано вы меня со счетов списали.

Бора, обиженно нахмурила лоб и, подойдя к столику, наполнила себе бокал вином.

— Вы оставили меня охранять побережье от комаров. Все гномы покинули Зеленые Равнины. Но я недолго горевала. Я знала, что нужна вам. — Бора по-хозяйски уселась на трон Адоная и, насладившись очередным глотком терпкого вина, посмотрела на братьев. — Я уже давно, еще до начала войны, придумала Голубиный тотем. Пока вы развлекались здесь, я перестраивала свой флот в Сураносе.

— Ты действительно величайшая волшебница Реального Мира. — Гор захлопал в ладони и склонился пред Борой. — Я тебе так скажу…

Гор недоговорил потому, что его виски, пронзила сильная боль. Он схватился за голову и посмотрел на Адоная. И он и Бора так же испытывали боль.

— Надо с этим что-то делать. От подобных вызовов я с ума схожу. — Прорычала Бора и закрыла глаза.

Очнувшись в круге света, она увидела пред собой своего любимого мужа. Через секунду в круги света вошли Адонай и близнецы. Бора обрадовалась Ману. Они не виделись, уже казалось целую вечность. Воительница еле сдерживалась, чтобы не броситься великану на шею, но осознания, что в медитации это не возможно, нервно покусывала губы.

— Это возможно. — Спокойным голосом прошептал Адонай и протянул руку, коснувшись плеча Боры.

В ту же секунду Бору подхватил Ману, заключив в своих крепких объятьях. Братья долго смотрели на то, как целуются их старинные друзья. У Гора от увиденного даже появились слезы на глазах, чем не преминул воспользоваться его мрачный брат. Он схватил Гора за шею и потрепал за волосы.

— Это ведь она. Нюша научила тебя этому?

— Да, Тор. Твоя фея снов на многое открыла мне глаза. — Адонай чуть отстранился и присел на стул, проявившийся за его спиной. — Давайте перейдем к делу. Ману. Зачем ты вызвал нас? И вообще, где ты пропадал все это время?

— Пока вы тут прохлаждаетесь, я уже подчинил себе весь север Холмогор. — Ответил великан, опуская на пол свою ненаглядную жену. — Моя панцирная кавалерия уже завтра подступит к стенам Тартараса.

Присев на свой стул, Ману подробно рассказал всем о своем странствии по землям Крайнего Севера и о своей победе над таежным воинством. Адонай слушал его, но не слышал. После рассказа о магическом буране великий князь не мог думать ни о чем, как о кристаллах Менди. Их сила была огромна. Именно они были главным препятствием на его пути к освобождению Реального мира от ига империи гномов. Именно кристаллы Менди были главной опорой императора. Их нужно было уничтожить все до единого. Но как? Священные храмы хорошо охраняются. А Имперский так вообще находится в сердце империи. Теперь есть Тилор способный перемещаться между ними со скоростью мысли. Вот, буквально только что, Гектор с их помощью обратил печать имени Адоная в прах. Пока кристаллы существуют и работают на благо империи, победы ему не видать.

— Так я и говорю. Мы въехали в открытые ворота, а гномы бежали от нас так, что только пятки сверкали. — Заливаясь от смеха, продолжал свой рассказ Ману. — Я разбил воинов на эскадроны, и они за несколько часов овладели всем севером.

— Теперь мне все понятно. — Перебил великана Адонай. — Гектор ждал таежные войска, поэтому и предпринял штурм. Но Бора и ты превратили его замысел в самоубийственную авантюру. Я думаю, завтра мы гномов в Холмогорах не увидим.

— Ты считаешь, они уйдут?

— Я думаю, Тор, они уже уходят, пока мы тут с вами беседуем. — Адонай поднял руку, обращенную открытой ладонью вверх, и в ней появилась раскуренная трубка. Другой рукой избранник зажег перед советниками астральную карту. — Смотрите. Ману отрезал Холмогоры от Таежных Лесов. Промедление для них становится смерти подобно. Если мы захлопнем мышеловку вот здесь у стен Южного Тартараса, они уже не смогут спастись.

— По-моему ты прав, голубоглазенький. — Бора внимательно всмотрелась в карту, немного раскручивая ее. — А хватит ли у нас сил захлопнуть ее?

— Нет. Битва за Холмогоры далась нам тяжело. Многие погибли. Армия обескровлена. — Выпуская горький табачный дым, размышлял вслух Адонай. — Нам нужна передышка. Когда гномы оставят Тартарас, мы войдем в него. Разрушенные бастионы восстановим и сделаем из Холмогор еще один оплот свободного мира.

Советники согласились со своим великим князем, и вышли из кругов света. Адонай остался в астральном мире один. Он молча сидел на стуле и, покуривая трубку, разглядывал карту. Он увеличил ее, что бы увидеть весь Реальный мир. Его глаза бегали по ней, пытаясь найти оставшиеся Священные храмы Менди. Адонай так погрузился в поиски, что не сразу заметил Бору. Она не вышла из транса с остальными и продолжила сидеть на своем месте и смотреть на своего великого князя.

— Почему ты осталась? Тебя что-то тревожит?

— Ты прав, голубоглазенький. Вот уже месяц из ночи в ночь мне снится один и тот же сон. Я каждый раз просыпаюсь в холодном поту. У меня даже седые волосы начали появляться.

— Расскажи мне о нем.

Адонай свернул карту, выбросил трубку и, устроившись поудобней, полностью погрузился в рассказ Боры.

— Мне снится замок. Этот замок мне не знаком, но нутром я чувствую, что это замок Ахтамар-Ксая в Гадесе. Я стою в своей спальне. На мне красное платье в пол с глубоким декольте. Все платье пестрит изумрудами и бриллиантами. Волосы собраны в косу. В нее вплетены красные шелковые ленты с золотыми узорами. На голове у меня золотая корона, в которой сияют кровавые рубины. Я стою возле зеркала и крашусь перед выходом. Дверь открывается и в нее входит Ману. На нем парадный мундир такого же цвета, как и мое платье. Его грудь увешана орденами, а на голове красуется корона с рубинами. Он просит меня поторопиться, так как бал уже начался. Я что-то ему отвечаю. Мол, без нас не начнут, и продолжаю краситься. Он соглашается и садится в кресло. Всем своим видом Ману показывает, что он спокоен, но я чувствую его раздражение. Я заканчиваю краситься и он, взяв меня под руку, выводит из спальни. Мы спускаемся по богато украшенной лестнице в тронный зал. В нем много людей. Все нарядные и все одеты в красные платья и мундиры. Играет торжественная музыка. Люди танцуют и веселятся. Ты и близнецы восседаете на золотых тронах в конце зала. Ману проводит меня через весь зал. Все расступаются перед нами. Мужчины преклоняют головы, а женщины замирают в реверансах. Мы присаживаемся на наши места по правую руку от тебя.

После этих слов Бора запнулась и отвернулась. На ее глазах появились слезы. Рассказ она продолжила, пытаясь перебороть накатившую на нее истерику. Адонай не отреагировал. Он не решился перебивать ее.

— Ты был одет в такой же мундир, как и Ману. Близнецы в прочем тоже. Все люди в зале выглядели одинаково. И оркестр, и официанты, и стража, и танцующие пары. Все были одеты в красные наряды. Ты встал и три раза хлопнул в ладони. — Бора не сдержалась и, упав на колени, зарыдала навзрыд. Адонай с трудом разбирал ее слова. Бора стояла на коленях и пыталась продолжать. — Ты поздравил всех нас с победой в войне. После этого нам раздали бокалы из тонкого хрусталя. В них было вино. Я долго смотрю на него, и мне кажется, что это кровь. Все улыбаются и хлопают. Ты произносишь тост и выпиваешь бокал до дна. Вслед за тобой осушают бокалы все находящиеся на балу. Не выпиваем только я и Ману. Его отвлекает, какай-то шум, а я не могу заставить себя выпить, так как уверенна, что в бокале кровь.

На Бору накатила очередная волна истерики, и она упала на черный пол астрального мира. Тут Адонай уже не выдержал. Он подбежал к ней и, приподняв, положил себе на колени. Бору всю трясло от напряжения. Из ее глаз текли ручьи слез. Она уже не могла продолжать свой рассказ. Адонай прижал ее к груди и нежно начал поглаживать по волосам. Бора вцепилась в его одежду так сильно, что ткань рубахи треснула и порвалась. Превозмогая истерику Бора, стиснув зубы и перейдя на рёв, все же продолжила.

— Мы с Ману остались одни. Мы носимся по залу, пытаясь вылечить людей, но все они мертвы. Они отравились вином. Все. Ты. Близнецы. Вы все лежите на полу, залитом кровью, и не дышите. Внезапно стеклянный купол зала разбился и в него влетел огромный монстр. От взмахов его перепончатых крыльев холодный как смерть ветер затушил все свечи. Он был огромного роста. Метра три, а может и еще больше. Я стою перед ним и смотрю в его зловонную пасть полную огромных клыков. На его лапах длинные когти, он идет ко мне. Немного наклоняется и из его пасти вырывается столб смертоносного огня. Ману хватает меня и отбрасывает в сторону. Затем он вынимает свою секиру и с криком бросается на монстра. Тот с легкостью разрывает моего любимого на две части. Я громко кричу и… В этот момент я всегда просыпаюсь.

Бора отстранилась от Адоная и встала. Ее по-прежнему колотило. Дыхание было прерывистым. Она захлебывалась от слез и все еще пребывала в истерике. Постепенно Бора начала успокаиваться и приходить в себя. Адонай еще некоторое время просидел на коленях, пытаясь переварить сон Боры. Затем он поднялся и подошел к воительнице. Он встал сзади и приобнял ее за плечи.

— Твой сон действительно ужасен, сестренка. Но я думаю не все так страшно. — Адонай старался говорить спокойно и ровно, как бы убаюкивая страдающую от истерики Бору. — Аркин как-то говорил мне, что сны, это видения, дарованные нам нашими далекими предками. В них мы видим либо прошлое, либо будущее.

— И что же вижу я?

— Прошлое. Помнишь, Айрек рассказывал нам о начале Великих Войн древности. Тогда гномы отравили всех человеческих царей. — Адонай повернул Бору к себе лицом и вытер слезы с ее глаз. — Этот сон предупреждение нам. Если мы погибнем, то без нас людям не победить в этой войне.

— Возможно, ты прав, голубоглазенький. — Бора прижалась к могучей груди Адоная. Его спокойное дыхание умиротворило ее взволнованное сердце. — Если сон разгадан, то больше он не побеспокоит меня. Так что этой ночью мы все узнаем.

— В любом случае попытайся успокоиться. Даже если это не так, это всего лишь сон. Обернись орлицей и отправляйся к Ману. Аркада думаю справиться с воздушным флотом и без тебя.

— Ты всегда понимал меня лучше всех. — Бора наконец-то смогла улыбнуться. — Береги себя, великий князь.

Она встала на цыпочки и, поцеловав Адоная в лоб, вышла из транса.

Адонай оказался прав. На следующее утро разведка доложила, что гномы оставили Холмогоры. Они направились в Гадес через Южный Тартарас. Адонай приказал не преследовать их, а занимать лишь оставленные земли. Битва за Холмогоры завершилась. Теперь Адонай владел всем западом Реального Мира от Крайнего Севера до песков Бескрайних пустынь.