Древо познания

ВОПРОС ЭТИКИ

МОЛОДОГО человека по фамилии Сетон нашли под скамейкой рядом с движущимися дорожками, позволяющими добраться из одного конца города в другой. Его основательно избили. Лицо превратилось в кровавое месиво. На месте глаз зияли два черных отверстия. Перед смертью он явно сумел что-то произнести, но так и не успел назвать имена своих убийц. Киллеры наверняка были наемниками из адской дыры типа Нижней Венеры или диких марсианских пустошей.

Люди, в тот злосчастный вечер посмотревшие вечерний выпуск новостей, наверняка испытали негодование, страх и отвращение. Насилие в 21 веке стало настолько редким явлением, что полицейские организации были полностью расформированы. Казалось, после Большого Коллапса человечество, наконец, вступило в мирную фазу и окончательно распрощалось с междоусобицами, конфликтами и войнами. Наконец-то на земном шаре воцарился долгожданный мир! Со временем забыли даже про смертную казнь. В настоящее время был распространен только один вид оружия. Дорожные полицейские пользовались парализаторами, выставленными на минимальную мощность и способными лишь пощекотать.

Хайрам Гейл — физик из «Коммерс Инкорпорэйтед» — шел на совещание к начальнику Чиверу. Гейл ворвался в кабинет. Вид у него был злобный: он хмурился и сердито кривил рот, а прищуренные глаза угрожающе поблескивали.

Первым делом Гейл выругался на Чивера, но тот лишь пожал плечами.

— Ну, — закусив губу, протянул начальник, — мне очень жаль, что так вышло! Но пойми, Хайрам, я ведь не могу вернуть к жизни несчастного парня, не так ли?

— Чертова каракатица, — выругался физик. — Жаль только, что мои ноги, мягко говоря, нельзя назвать здоровыми! — Он опустился в кресло и позволил костылям упасть на пол. — Джей, вы ведь в самом расцвете сил, к тому же молоды, в отличие от меня. Почему бы вам как-нибудь не повлиять на сложившуюся ситуацию?

— Что ты хочешь сказать?

— Сетон был одним из моих лучших специалистов. Это не первый такой случай. Убили уже многих. И, заметьте, беззаконие творится по всей Солнечной системе. Они были пионерами в области разработки устройств, работающих на атомном топливе! Их же превратят в боксерские груши… или вообще убьют!

— Хайрам, овчинка выделки не стоит, — пробормотал шеф. — Почему бы нам не позволить Марзерту просто сохранить свое монополию?..

Глаза Гейла резко потемнели, и в них появился холодный блеск.

— Да он грязная сволочь, готовая пойти даже на убийство!

— Ну… но постой…

— Конечно, у Марзерта есть секретный способ производства топлива для энерджайзеров… и понятно, почему он всеми силами старается скрыть его от чужих глаз. Даже учитывая, что только богачи могут позволить себе эти энерджайзеры… если только те не взяты в аренду у Марзерта за баснословные деньги! А это, мистер, уже тянет на полную зависимость других планет. И, во-вторых, энерджайзеры чрезвычайно опасны. Согласно статистике, при использовании продуктов корпорации Марзерта зафиксировано куда больше взрывов, чем…

Чивер тяжело вздохнул.

— Да знаю я, знаю. Наше устройство «Атома» надежное, дешевое и весьма эффективное. Только вот незадача. Оно абсолютно неконкурентоспособно.

— А знаете, почему так происходит? — ледяным тоном поинтересовался Гейл. — Потому что мы не сопротивляемся!

— Ты что, совсем с ума сошел? Неужели хочешь устроить войну? Господи Боже, Хайрам… Неужели ты хочешь повернуть прогресс вспять и вернуться на несколько столетий назад?

— Если нужно — да, готов! Людям Марзерта нет места в этой эпохе! Они просто пережитки прошлого. В своих методах борьбы они обратились к нацистской идеологии. И такие люди преуспевают в бизнесе, потому что в наше время люди уже не умеют воевать.

— Сражаться бесполезно. Это уже доказано.

— Нет, лично мне так не кажется.

— Сражения уж точно не по твоей части, — сказал Чивер. — Зачем ввязываться в войну?

ГЕЙЛ только усмехнулся.

— Я не забросил свою работу, если вы это имеете в виду…

— Конечно же нет! Ты же знаешь, я совсем не это хотел сказать.

— В последнее время я был занят новыми экспериментальными изобретениями. Мои временные теории работают, та самая формула телепортации оказалась чрезвычайно занятной и… Но к черту все это барахло! Не заговаривайте мне зубы. Я говорил о Марзерте. Что вы собираетесь предпринять?

— Ничего. У меня связаны руки.

— Что, в самом деле? — съязвил Гейл.

— Обращение в суд по мирному урегулированию конфликтов…

— Уже были подобные прецеденты, и суд ничего не добился. Марзерт метлой хваткой вцепился в многомиллионную выручку.

А в это самое время мирные жители и шахтеры на астероидах, в болотах Венеры и в недрах марсианских гор фактически находятся в самом настоящем рабстве! Конечно, Марзерт знает, что, если «Атома» попадет на рынок, спрос на их энерджайзеры упадет до нуля, что, в свою очередь, сделает рабов свободными!

— Они всеми силами будут пытаться сохранить свое первенство на рынке…

— Им не нужна конкуренция, — решительно заявил Гейл. — Я совершенно случайно узнал, что Марзерт много лет назад работал над новым видом энерджайзеров. По качеству прототипы во много раз превосходили оригинальные продукты компании. Если он действительно хотел преобразований, то мог бы… в открытую конкурировать с нами. Но все это, по всей видимости, не входит в их планы. Вот они и развязали террор. Они выясняют, кто покупает «Атому», и тут же начинают бандитские разборки! Дошло до открытой охоты за работниками на наших собственных заводах! Вы только посмотрите, что случилось с бедным Сетоном! Он был предупрежден. Но знаете что, Джей? Мужества у него было куда больше, чем у вас!

Ни один мускул не дрогнул на лице Чивера.

— Насилие невозможно оправдать.

— Вы когда-нибудь слышали выражение «клин клином вышибают»?

— Мне очень жаль. Но я отказываюсь организовывать вооруженную бандитскую группировку…

— Хорошо, — сказал Гейл. — Тогда просто свяжитесь по телесвязи с Хэммондом.

— Что? Зачем?

— Потому что он босс Марзерта. Мы все прекрасно знаем, что именно он дергает за ниточки. Хэммонд наверняка читал о Капоне, о Гитлере и других террористах двадцатого века. И… — Гейл на секунду замолчал, затем продолжал говорить, не глядя на Чивера: —.. потому что вашу дочь похитили.

Чивер с такой силой вцепился в край стола, что побелели костяшки пальцев. Краска сошла с его гладкого блестящего лица.

— Марла…

— Ее выкрали из автолета где-то полчаса назад, — сообщил он таким же бесстрастным голосом. — Причем вокруг было несколько дорожных полицейских. Но что они могут противопоставить организованной преступности? Полиция-то не организованная.

КРУПНАЯ ФИГУРА ЧИВЕРА, казалось, съежилась под грузом печальных новостей.

— Они не могли так поступить. Просто не могли! Похищение… это что-то неслыханное! Хайрам, ради Бога, что я могу сделать? Они ведь не причинят ей вреда, правда?

— Нет, конечно, нет. Она представляет наибольшую ценность в роли заложницы.

— Ты знаешь, кто это сделал?

— Нет… Разумеется, ни о каких доказательствах не может быть и речи. Хэммонд слишком умен, чтобы оставлять улики, напрямую компрометирующие его. По закону вы не имеете права предъявить ему какие-либо обвинения. Потому что он выше всех этих жалких законов, по которым мы живем в нынешнее время. Но… просто свяжитесь с ним, Джей.

— Хорошо. Я… Но что мне сказать?

Гейл нажал кнопку и продиктовал номер. Потом крепко и ободряюще сжал плечо Чивера. Тот, казалось, почерпнул в этом прикосновении силу, тем не менее, у него все равно побледнели губы.

Тем временем на экране появилось лицо Фила Хэммонда. Он оказался седовласым щеголеватым мужчиной с плотно сжатым ртом и надменным, как у самого Люцифера, взглядом. Как и сказал Гейл, он прекрасно знал, что стоит выше всех законов и казался воплощением мужественности и силы в теперешний век изнеженности. Хэммонд улыбнулся Чиверу, кивнул и поздоровался.

— Добрый вечер, мистер Чивер. Давно не виделись! Как дела?

— Хэммонд… Моя дочь…

Брови седого поползли вверх.

— Гм-м… что?

Пальцы Гейла с силой впились в плечо начальника. Чивер глубоко вздохнул.

— Марлу похитили, — тихо сказал он. — Сегодня вечером, полчаса назад.

— Боже правый! Мне очень жаль! Если я могу чем-нибудь помочь, то, конечно…

— Хэммонд, не шутите так со мной! Марла сейчас у вас?

— Не говорите глупостей. Что за вздор? Похоже, вы слегка переутомились, мистер Чивер. Я не преступник! Есть такой закон о клевете, знаете ли… О, простите. Я не хотел вам угрожать. Я прекрасно понимаю, как вы расстроены.

Чивер зашелся глубоким кашлем. Гейл, которого не было видно на экране визора, сделал запись в блокноте: «Подыграйте ему!» — и высоко поднял листок, чтобы Чивер мог прочитать послание.

— Хорошо, — тем временем отозвался Чивер. — Простите, я… я подумал, что вы действительно можете мне помочь.

Хэммонд поправил шейный платок.

— Боже мой. Наша полиция так неэффективна! Она всего-навсего занимается дорожным движением, да и только. Представляете, я был вынужден нанять телохранителей для обеспечения собственной безопасности! Ребята были лично отобраны мной. Вот что я вам скажу, Чивер… Мои парни много где бывают и много что слышат. И, вполне возможно, им удастся что-нибудь разузнать о Марле. Этакое сарафанное радио, знаете ли… Если я что-нибудь выясню, то немедленно дам знать!

Гейл подмигнул и кивнул.

— Спасибо, — сказал Чивер. — Это… это было бы очень мило с вашей стороны.

Он разорвал связь и устало откинулся на спинку кресла. По его щекам стекали капельки пота.

— Я думаю о пытках, — сказал он. — Террористы всегда славились истязательствами. Хайрам…

— Успокойтесь. Хэммонд только что сам себя выдал. Марла у него, и он отпустит ее назад в целости и сохранности, как только вы выложите кругленькую сумму.

— Деньги? Он прекрасно знает, что деньги не проблема.

— Нет, дело не в деньгах. Видите ли, ему нужна энергетическая монополия.

— Это-то как раз понятно, — монотонно ответил Чивер. — Но я просто не могу в это поверить! Люди не могут творить подобное… Только не в наши дни!

— Некоторые и не на такое способны, если им позволить… Понимаете, беда в том… — Гейл говорил быстро, словно стараясь отвлечь Чивера от мыслей о дочери, — …что современный человек уже не может постоять за себя. Мы живем в мире без войн. Мы больше не способны сражаться. Мы едва умеем обращаться с оружием. Только такие подонки, как головорезы Хэммонда, способны на насилие, и поэтому они пока одерживают верх. Но хуже всего то, что закон целиком и полностью на их стороне, а решение суда больше ни на что не влияет. У Хэммонда целая куча адвокатов и такой слой бюрократии, что мы не сможем его и пальцем тронуть! И даже если у нас на руках будут улики, суд затянется на долгие годы. А в это же время террор будет продолжаться.

— НО НЕЛЬЗЯ ЖЕ напрямую воевать с такими людьми, — возразил Чивер, который начал дрожать от напряжения.

— Можем хотя бы попытаться.

— Интересное предложение, но… Я не думаю, что такой вариант мне подходит. Если бы я мог спасти Марлу, пожертвовав собой или чем-то еще, то не стал бы даже раздумывать.

— Такие люди, как Хэммонд, как раз и рассчитывают на это, — сухо заметил Гейл. — К счастью, у меня на примете есть парень, который не разделяет вашу позицию. Его зовут Брум, Ричард Брум, и я уже довольно давно занимаюсь его профессиональной подготовкой, Джей. Признаюсь, я ожидал чего-то подобного.

— Так ты знал, что похитят именно Марлу?

— Нет. Но я подозревал, что рано или поздно произойдет нечто из ряда вон выходящее. Итак, вернемся к моему новому помощнику Бруму. Вы говорите, что в современном мире искусство ведения боя отошло на задний план. Но Брум, кажется, всего за несколько недель научился пользоваться оружием и кое-чем еще… Так почему бы ему не попытать счастья прямо сейчас?

Чивер решительно покачал головой.

— Ты забываешь, что на карту поставлена жизнь Марлы.

— Именно на это Хэммонд и рассчитывает.

— Я не стану нанимать гангстера для борьбы с бандитами, Хайрам.

— А вот Брум так не считает. Ему нравился Сетон. Кстати, вы видели этого Брума?

Чивер облизнул пересохшие губы.

— Да-да, видел. Но…

— Его нельзя назвать симпатичным.

Вдруг загудел включившийся визор. На экране появилось спокойное и бесстрастное лицо Хэммонда.

— Чивер? — позвал он. — Мне очень повезло. Спешу к вам с хорошими новостями. Кажется, моим людям удалось напасть на след вашей дочери.

Гейл прищурился. Пытаясь удержать равновесие на костылях, он напряженно вслушивался.

— Ну, и что с того? — поинтересовался Чивер. — Где же она? Рассказывайте!

— Я пока не могу сообщить вам что-либо конкретное. Может, моя зацепка вам никак и не поможет. Но… приходите сегодня вечером в «Голубую планету». Если повезет, вам удастся что-нибудь выяснить. Это все, что я могу сказать.

Лицо Хэммонда исчезло с монитора. Гейл печально улыбнулся.

— Видите, как старый черт себя выгораживает! Может быть, он просто хочет поиграть у вас на нервах.

Чивер встал.

— Ладно, хватит уже! Что такое «Голубая планета», и где ее искать?

Нужный адрес нашелся в телевизионном справочнике. «Планета» находилась в дешевом спальном районе на другом конце города. Чивер, энергично пошевелив плечами, надел пальто.

— На всякий случай могу одолжить вам бластер, — сказал Гейл.

— Какой мне от него прок, если мы имеем дело с профессионалами, — ввернул Чивер. — Я не буду рисковать жизнью дочери. Придется делать то, что скажут.

— Даже если это означает отказ от патентов «Атомы» и передачу производства Марзерту? Вы же знаете, что Хэммонд никогда не воспользуется ими.

ЧИВЕР поморщился и вышел из кабинета. Гейл воспользовался визором, чтобы позвонить в свою лабораторию. Когда экран ожил, он разглядел освещенное люминесцентными лампами белое помещение одной из своих мастерских. Огромное помещение было сверху донизу заполнено разными механизмами. В дальнем углу стояла повернутая спиной к Гейлу широкоплечая фигура.

Этот человек — с бочкообразной грудью, рыжевато-золотистой бородой и проницательными светло-голубыми глазами — развернулся и косолапой, неуклюжей походкой направился к видеофону. Он не был писаным красавцем, но, одновременно с этим казался смелым, сильным и опасным.

— О, Хайрам, это ты? — спросил широкоплечий. — В чем дело?

— Хэммонд причастен к похищению, — сказал Гейл. — Слушай внимательно. Тебе придется действовать быстро… Я только надеюсь, что за эти несколько недель достаточно хорошо обучил тебя…

— Я быстро учусь, — буркнул незнакомец и оскалил зубы. — Так в чем дело?

Гейл по-быстрому объяснил расклад.

— «Голубая планета», — закончил он. — У тебя есть адрес? Хорошо. Тогда все остальное за тобой… Мне больше нечего добавить.

— Без проблем, — кивнул Брум.

Его лицо исчезло с экрана. Сквозь стены Гейл услышал, как внизу с грохотом захлопнулась дверь. Он плюхнулся в кресло Чивера, лениво провел рукой по костылям и уставился в пустоту.

Гангстерская тактика, подумал он. Фил Хэммонд возрождал жестокие методы борьбы страшного двадцатого века. Старый хрыч был первым, кто заронил семя раздора в мир дружелюбия и изобилия. Гейл знал, что такие семена обязательно прорастут. В прошлом они расцвели пышным цветом тирании, войны и ярости… Так случилось только потому, что один вооруженный человек возомнил себя властителем мира и воспользовался своим превосходством.

— Жестокость, — пробормотал Гейл себе под нос. — Хэммонд считает себя неприкасаемым. Но знает ли он, что такое настоящая жестокость?

РИЧАРД БРУМ дотронулся до лежащего в кармане бластера и тихонько усмехнулся себе в бороду. Какое простое оружие! Нажатия кнопки достаточно, чтобы из дула вырвался заряд энергии и убил противника или, в зависимости от обстоятельств, просто покалечил. Заткнутый за пояс нож почему-то казался более надежным спутником. Брум залпом выпил виски и издал полный удовлетворения возглас «М-м-м!». Краем глаза он наблюдал за Джеем Чивером, сидящим за дальним столиком бара.

За Брумом находилась звуконепроницаемая телевизионная будка без окон. Гейл сказал, что сообщение будет доставлено посредством визора. Брум налил себе еще виски и торопливо влил в себя содержимое стакана, затем поднял бронзовую настольную лампу и кинул ее в пластиковую дверь кабинки. Основание пробило в панели неровную дыру. При звуке удара все посетители бара повернулись к Бруму, и официант ринулся осматривать повреждения. Одну руку он держал в кармане.

Брум осторожно поставил лампу на место и улыбнулся.

— Извините, — сказал он.

— Эй! Слушай, борода, ты что, пытаешься все здесь разнести? Мы против…

Брум молча высыпал несколько монеток на столешницу.

— Этого достаточно? — спросил он и кивком указал на разбитую панель.

Лежащей на столе суммы было более чем достаточно. Официант было поморщился, но решил не отказываться от такой прибыли. Быстро сунув деньги в карман, он поспешил удалиться. Брум сделал еще один глоток и посмотрел на Чивера, делая вид, что интересуется вовсе не им.

Вдруг загудел визор. Бармен, стоявший ближе всех к кабинке, ответил на вызов, затем вышел из закутка и громко позвал адресата.

— Чивер! Позовите сюда мистера Чивера!

Начальник встал из-за стола и поспешил к кабинке. Он наградил Брума настороженным взглядом, затем с недоумением покосился на дыру в панели. Но сейчас уже ничего нельзя было поделать. Чивер открыл дверь и скрылся в телевизионной кабинке. Какой-то предмет закрывал пролом в стене. Вероятней всего, это была шляпа. Брум залез под стол, словно собирался поднять упавшую монету. Оттуда он мог хорошо расслышать диалог.

— Где? Где мы с вами встретимся?

— Тебе нужно доехать до перекрестка девяносто шестой улицы и Гранд-стрит. Мы тебя подберем. Приходи один.

Раздался щелчок.

Брум вылез из-под стола. Чивер вышел из кабинки, бросил на него еще один подозрительный взгляд и направился к двери. Когда он скрылся в дверном проеме, Брум вскочил на ноги. Прямо перед собой он увидел незнакомца плотного телосложения, с темной шевелюрой, сломанным носом и холодным взглядом убийцы. Брум и раньше видел такие глаза. Он ничуть не удивился, когда обнаружил, что путь к выходу перегорожен.

— Куда ты так спешишь, дружище? — сиплым голосом спросил приземистый незнакомец.

— Спешу?

— Может быть, ты собирался проследовать за тем, кто только что вышел отсюда?

БРУМ посмотрел на незнакомца.

Тем временем тот продолжал:

— Почему бы нам просто не сесть и не пропустить еще по одной рюмочке? — приземистый сунул руку в карман.

— Ага, — сказал Брум и опустился на стул.

Он налил еще виски и пододвинул маленький стакан приземистому. Когда тот глянул вниз, Брум выплеснул виски ему прямо в лицо.

Он проделал этот фокус левой рукой. Пальцы его правой руки почти что с нежностью сомкнулись вокруг горлышка бутылки. Приземистый хрипло выругался и попытался что-то вытащить из кармана. Брум вдруг резко вскочил на ноги и замахнулся. Бутылка с виски описала длинную зловещую дугу и попала точно в лицо противнику. Кровь, виски и стекло полетели во все стороны. Приземистый истошно завопил.

Забыв о бластере, он стал тереть глаза.

— Боже мой! — заорал он. — Даты ослепил меня! Ты! Ты…

— Да, — сказал Брум.

Другие желающие подраться приближались к нему, но история с разбитой бутылкой застала их врасплох. Они, вероятно, посчитали произошедшее просто пьяной дракой, хотя в нынешнее время подобное поведение было из ряда вон выходящим, особенно после снятия запрета на распитие спиртных напитков. Брум, воспользовавшись паузой, с проворством кошки выскочил из заведения. Никто не пытался его остановить. Он отбежал на несколько метров, остановился и жестом подозвал летающее такси.

— Куда едем, приятель?

— Перекресток девяносто шестой улицы и Гранд-стрит. Нет. Едем на пересечение девяносто пятой и Гранд-стрит.

Из бара высыпали люди. Таксист заколебался и повернул голову практически на 180 градусов.

— У вас неприятности?

Огромная рука с такой силой сомкнулась на шее таксиста, что послышался хруст сдавленных костей.

— Перекресток девяносто пятой улицы и Гранд-стрит.

Такси резко тронулось с места. Рука отпустила шею шофера. Но водитель не оглядывался, пока не подъехал к месту назначения. Внезапно он обнаружил, что практически охрип. Он мог только шептать и указывать на яркие неоновые вывески, отражающиеся в заднем стекле над головой Брума.

Брум расплатился, вышел из такси и проводил взглядом растворяющиеся в темноте очертания машины. Он немного постоял, позволяя прохладному ночному ветерку касаться его румяных щек и трепать густую бороду, затем улыбнулся.

Такси привезло его в складской район.

Одинаковые могучие здания тут и там устремлялись в ночное небо, как горы. На небосводе в узких пурпурных трещинах виднелись яркие звезды. Бордюры светились полосами-ограничителями. Брум держался от них подальше, пока шел к 96-й улице.

Как он и ожидал, Чивер уже был на месте, дрожа, как осиновый лист, несмотря на теплое шерстяное пальто. Начальник испуганно обернулся, завидев вдалеке приближающийся к нему силуэт. Но несколько мгновений спустя он узнал в незнакомце Брума.

— Ты…

— Дайте мне свое пальто.

— Ты был со мной в баре. Ты… Здесь… Это все из-за Марлы?

Брум сам снял пальто с плеч начальника и решил его примерить, но оно оказалось явно не по размеру. Швы затрещали и разошлись в нескольких местах. В конце концов, его старания все-таки увенчалась успехом.

ЧИВЕР наблюдал за его действиями.

— А как же Марла?

— Езжайте домой, — ответил Брум.

— Но как же… Откуда мне знать, что именно ты тот человек, с которым я должен был встретиться? Они сказали, что заберут меня на машине.

И он оказался прав: к ним действительно приближался автомобиль. В конце улицы виднелся приглушенный свет фар. Брум мгновенно прицелился и ударил Чивера кулаком в челюсть. Тот лишился чувств и рухнул на асфальт. Брум оттащил его в тень ближайшего здания и оставил там лежать. Затем, взяв шляпу и надвинув ее как можно ниже, он спрятал бороду за высоко поднятым воротником пальто и ступил на тротуар.

Автолет остановился прямо перед Брумом. Это была летающая модель с откидным верхом и большим иссиня-черным блестящим корпусом. Брум почувствовал на себе пристальный взгляд чьих-то глаз.

— Чивер, — сказал он.

— Один?

Раздавшийся из глубины салона голос был грубым, металлическим и монотонным.

— Да.

— Тогда залезай.

Дверь автолета распахнулась. Глаза Брума уже успели привыкнуть к темноте. В задней части салона располагались двое человек, а на переднем сидении находился водитель. Все были довольно крупного телосложения. На их бластерах мерцал свет фонарей, отражающийся от полос на бордюрах.

Брум наклонил голову и забрался в салон. Двое на заднем сиденье отодвинулись в сторону, освободив ему место. Он сел и нащупал в карманах пальто бластер и нож.

Машина начала плавно двигаться вперед, перешла в режим антигравитации и взмыла вверх.

— Давайте поздороваемся с нашим гостем, — сказал человек, сидящий слева от Брума. — И обыщи-ка его, Джерри.

— Зачем? — спросил тот.

После того, как заряд бластера бесшумно вошел в его тело через толстое пальто, он согнулся пополам, страшно закашлявшись. Брум знал, куда стрелять. Заряд прошел сквозь ребра мужчины и добрался до сердца. Смерть наступила мгновенно.

А вот другой бандит…

В левой руке Брум держал нож. Он сжал рукоятку покрепче и вонзил лезвие в живот противника. Шок и холод, вызванные жуткой болью, задушили головореза прежде, чем тот успел раскрыть рот и издать какой-либо звук. И когда он попытался вздохнуть, острый клинок снова вошел в его тело. Напарник Джерри последовал за своим товарищем.

Тем временем машина летела над высотными зданиями, держа путь на запад. Водитель повернул голову назад, вгляделся в темноту салона и от потрясения открыл рот, но так и не закрыл его.

Он ударил ногой по панели, переведя машину в режим автоматического управления, и стал вертеться в кресле, пытаясь найти оружие. Брум все еще держал в руке бластер. Однако вместо того, чтобы выстрелить, он просто изо всех сил врезал пилоту рукояткой. Нос хрустнул, кровь фонтаном хлынула во все стороны, и пилота отбросило на лобовое стекло.

Это позволило Бруму перевести бой на территорию врага. Когда пилот, качая головой и громко ругаясь, поднял руку, чтобы прицелиться, Брум перегнулся через спинку переднего сиденья и дотянулся до него. Нож блеснул в полумраке и перерезал руку пилота между локтем и запястьем.

Тот издал истошный вопль.

БРУМ на лету поймал выпавший из руки шофера бластер.

Его лицо ничуть не изменилось. Он все также бесстрастно слушал грязные ругательства в свой адрес, которые постепенно переросли в истеричные мольбы о пощаде.

— Боже, да я истеку кровью до смерти! Дай мне шанс! Ты почти отрезал мне руку…

— Где Марла Чивер? — спросил Брум.

— …моя рука! Господи, ты не можешь… ты же не можешь вот так…

Брум схватил израненную конечность пилота и выкрутил её. Его голубые глаза неприятно и отстраненно поблескивали.

Когда пилот перестал кричать, Брум снова продолжил жесткий допрос.

— Где Марла Чивер?

В ответ послышалось хриплое дыхание.

— Я… я не знаю. Нет, нет, не надо! Не надо больше! Остановись! Это правда! Я должен был связаться по телесвязи с Николсом…

— Кто такой Николс?

— Понятия не имею. Он никогда не показывает своего лица на визоре. Я ни разу не видел его. Я…

— Отведи меня к нему.

— Но… я не знаю, где он!

— Выясни!

— Ой! Ай… Ладно. Ладно. Я постараюсь. Пожалуйста… Только не надо больше… Пощади…

Брум посмотрел, как автолет совершил посадку на крыше. Истекающий кровью пилот вылез из салона и прижал окровавленную руку к груди. На крыше здания было темно. Далекие огни центра города казались пылающей желто-белой короной на фоне бескрайнего чернильного неба. Реактивные двигатели космического корабля оставили на горизонте две светящиеся полосы, похожие на хвосты комет.

Пилот первым спустился по лестнице, отпер дверь и впустил Брума в маленькую квартирку. Брум жестом указал на визор, стоявший у стены.

— Я же истеку кровью до смерти! Умоляю! Помоги мне! Ради всего святого…

Брум за шкирку втащил его в ванную, сорвал занавеску и соорудил из ткани импровизированный жгут. Потом грубо смыл холодной водой кровь с лица раненого.

— Свяжись с Николсом.

ПИЛОТ с трудом добрался до визора и набрал нужный номер. Экран ожил, но никакого лица на нем не появилось.

— Ну, что там еще? — раздался резкий незнакомый голос.

— Это я… Маклин. Мне надо увидеть вас.

— Это совершенно невозможно!.. А где Чивер?

Маклин обернулся и бросил на Брума умоляющий взгляд, полный ужаса.

— С гобой рядом точно кто-то есть, — раздалось из визора. — Что случилось? Ты истекаешь кровью…

В хорошо поставленном голосе промелькнули нотки подозрения. Брум увидел, как экран выключился и превратился в черный прямоугольник. Он оттолкнул Маклина в сторону и набрал номер лаборатории Хайрама Гейла.

— Гейл?

— На проводе. Как справляешься с заданием?

— Отследи этот номер, — Брум продиктовал цифры.

— Хорошо, я все понял. Я скоро перезвоню. Где ты сейчас находишься? Э-э… В седьмом районе? Отлично, я все записал. Не отсоединяйся.

Брум и Маклин принялись ждать. Последнего знатно потряхивало. Он достал сигарету, но не смог зажечь ее. Брум и не подумал предложить ему свою помощь.

Вскоре визор снова загудел.

— Я все выяснил, — сообщил Гейл. — Ты находишься в квартире четыре, дом восемьдесят три по Аппер-Паркуэй. Фил Хэммонд владеет пентхаусом в этой высотке. Это вся нужная тебе информация?

— Да, — ответил Брум.

Он отвернулся от визора и схватил Маклина за руку, а потом за шкирку затащил обратно на крышу. Автолет все еще стоял там.

— Дом номер восемьдесят три по Аппер-Паркуэй. Лети туда.

Маклин открыл рот и снова закрыл его. Он молча сел в кресло пилота и поднял машину в воздух. Брум сидел рядом с ним и поглаживал бороду окровавленной рукой. Его бледно-голубые глаза по-прежнему ничего не выражали.

Автолет приземлился на стоянке неподалеку от места назначения. Служащий парковки, по-видимому, был занят чем-то другим, и Маклин вопросительно глянул на Брума.

— Теперь ты меня отпустишь?

Вместо ответа Брум сдавил его шею огромной рукой. Через некоторое время он разжал руку, вылез из машины и тихо пошел в сторону улицы. Там была движущаяся городская дорожка. Брум сел на одну из многочисленных скамеек, и лента потащила его по улице.

Он сошел с дорожки в нескольких кварталах от дома восемьдесят три по Аппер-Паркуэй. Над дверью был установлен домофон с видеопанелью, и Брум нажал кнопку звонка с номером четыре. Экран ожил. Из динамика послышался знакомый резкий голос Николса.

— Кто там?

— Я Чивер.

— Ты совершенно точно не Чивер.

— Меня послал Чивер.

— Понятно, — после недолго паузы сказал Николс. — Я вижу, что ты один. Ладно, заходи.

Брум подчинился. Дверь в коридор начала медленно открываться. Он втиснулся в проем и оттолкнул маленького человечка с лицом хорька. Действуя практически машинально, Брум полоснул ножом ему прямо по шее.

В ДАЛЬНЕМ УГЛУ КОМНАТЫ кто-то сидел за письменным столом, выкладывая на салфетку флаконы и шприцы. Ростом незнакомец был почти с Брума, но был альбиносом с копной белых волос и бледно-розовыми глазами.

Рядом с ним стоял приземистый уродливый человек, похожий на лысую гориллу. Он уже тянулся за бластером, когда Брум выстрелил ему прямо в сердце. Белобрысый резко нагнулся, спрятавшись под столом.

Брум в два прыжка пересек комнату и опрокинул стол. В руке его противника блеснуло оружие. Хоть альбиноса и придавило тяжелым столом, он, тем не менее, успел нацелить бластер на Брума.

Брум с силой ударил ногой по белой руке. Мужчина громко вскрикнул и выпустил бластер. Брум оттолкнул в сторону упавший стол, сел прямо на грудь незнакомца и приставил острие ножа к пульсирующей вене на горле.

— Где Марла Чивер? — спросил он.

— Я… я не знаю… Не имею понятия, о чем ты говоришь…

Брум с силой надавил ладонью на лицо альбиноса. После этого оно уже куда меньше походило на обычную человеческую физиономию. Большой ладонью Брум зажал рот альбиносу, чтобы тот не орал.

— Где Марла Чивер?

Альбинос что-то прохрипел. Брум убрал импровизированный кляп.

— Так ты ничего не добьешься, черт бы тебя побрал! Если Чивер хочет, чтобы его дочь осталась в живых, он должен выполнить все наши условия! И еще он заплатит за то, что ты со мной сделал!

— Где Марла Чивер?

Альбинос зашелся кашлем с кровью.

— Так ты у нас крутой парень, да? Марла в безопасности. Но она умрет, если… Дай мне подняться с пола!

Брум отступил назад и позволил Николсу встать на ноги. Вытерев рот платком, ткань которого незамедлительно окрасилась в алый цвет, альбинос продолжал тираду:

— У вас ни за что не выйдет заполучить Марлу. Если Чивер хочет, чтобы его дочь жестоко пытали…

В голубых глаза Брума внезапно промелькнула искорка безумия. Он подтянул Николса к себе и заломил его руки за спину. Николс уже начал было верещать от боли, но ладонь Брума мгновенно заглушила его крик.

— Пытка, — прошептал Брум. — О да.

— … кхр… ты сейчас сломаешь мне руку, а-а!

— Где Марла Чивер?

От страданий на лбу альбиноса выступил пот. Его белесое лицо одновременно выражало удивление и боль от истязаний.

— Ты… Кажется, ты не расслышал меня. Я сказал…Что мы… Будем пытать… девчонку.

— Нет, — ответил Брум. — Я буду пытать тебя. Где она?

НИКОЛСА надолго не хватило.

Брум был безжалостен, как прирожденная машина для убийств. Альбинос так бойко рассказывал о пытках, однако стало очевидно, что он сам никогда не сталкивался с ними.

Через десять минут он в довесок к сломанному носу приобрел еще сломанную руку и прокушенные губы. Он с большим трудом дополз до визора и набрал нужный номер.

— Николс?

На экране ничего не было видно.

— Д-да. Это я. Отпустите девушку. Освободите ее!

— Что случилось? Неужели Чивер…

Брум немного пошевелился. Николс вздрогнул и заверещал фальцетом:

— Чивер сделал то, что мы хотели! Отпустите ее, слышите? Прямо сейчас!

— Хорошо, мы сделаем, как вы приказали, и немедленно отпустим девчонку. Быстро мы управились!

Брум прервал связь. Николс, шатаясь, подошел к стулу и сел, продолжая скулить, как побитая собака. Брум бесстрастно наблюдал за его жалкими телодвижениями.

— Кто тебе платит? — наконец спросил он.

— Хэммонд. Фил Хэммонд. Я буду свидетельствовать в суде…

— Нет, — ответил Брум. — Жди.

Полчаса спустя он снова связался с Хайрамом Гейлом. Ученый торжествующе улыбался.

— Брум? Она вернулась, представляешь? Просто появилась в дверях офиса. Они наконец отпустили ее!

— Да. А Чивер?

— Он тоже здесь. Охранник нашел его на улице, избитого до потери сознания. Хорошо, что все обошлось. Что теперь?

— Подожди, — сказал Брум.

Здоровенный бородач навел на Николса бластер.

Николс охнул от ужаса и попытался откатиться в сторону.

— Не надо, пожалуйста, только не это! — послышались его мольбы о пощаде. — Я дам показания в суде! Я подпишу все бумаги!

— Зачем? — спросил Брум.

— Ты же не можешь убить меня… просто вот так, здесь, на полу…

— Почему нет?

Одним метким выстрелом в лоб он оборвал тираду альбиноса. Затем Брум вышел из квартиры и поднялся на пневмолифте в пентхаус. Изумленный дворецкий встретил его в дверях, с ужасом уставившись на огромную окровавленную фигуру.

— Сэр? Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Хэммонд.

— Если вы подождете здесь, то…

Брум ударил его кулаком прямо в челюсть. Затем перешагнул через распростертое тело и позвал Хэммонда.

— Сюда, — раздался голос из-за открытой двери.

ПЕНТХАУС был большим и по-настоящему роскошным. Огни города играли бликами на огромных окнах, словно светлячки в фантастическом саде. Седой, тихий, миниатюрный Хэммонд сидел в обитой дубовыми панелями комнате, попивая бренди и попыхивая старинной трубкой. На стенах висели шпалеры[14] с видами ночной Байонны[15] и работы мануфактуры Гобеленов[16]. Тут и там стояли различные старинные доспехи. В застекленных шкафах хранилась обширная коллекция холодного оружия: кольчуги, мечи, булавы и секиры. Ноги утопали в мягкой шерсти бухарского ковра.

Хэммонд посмотрел на широкоплечего гостя, стоящего на пороге.

— Я вас не знаю, — сказал он.

— Верно.

— Что вам нужно от меня?

— Я сражаюсь за Чивера, — с ухмылкой ответил Брум, — и за кое-кого еще.

Хэммонд изумленно поднял седую бровь и вздохнул.

— Судя по одежде и лицу, ты, скорее, смахиваешь на обычного ворюгу. Ты… Так, уже интересней. Подожди. Я вспомнил. Ты один из многочисленных помощников Хайрама Гейла. Он нанял тебя несколько недель назад.

Брум кивнул.

— Отлично. И некоторые… головорезы пытались убедить тебя бросить такую неблагодарную работу, не так ли? Ну, а зачем ты сюда-то пожаловал?

— Остановить вас.

Хэммонд усмехнулся.

— Мой дорогой друг, ты далеко не первый, кто пытается это сделать. Это просто невозможно! Как ты можешь судить, я очень богат и обладаю солидными связями. Чего ты хочешь добиться?

— Вашей смерти, — громко ответил Брум.

Наступило недолгое молчание.

— О, мой дорогой, прекрати строить из себя наивного деревенского дурачка, — усмехнулся Хэммонд. — Ты же не сумасшедший. Моя смерть ничего не решит, а только…

— Вы сами выбрали такой путь.

— Доказательства. Где же доказательства, мой дорогой друг? Покажите мне хоть одно юридическое доказательство моей причастности к…

Брум поднял бластер и навел его на старика. Трубка выпала изо рта Хэммонда. Его рука дрожала, пока он ставил на стол бутылку бренди «Наполеон».

— Подожди, — перейдя почти на шепот, сказал он. — Ты сошел с ума! Это не… Это же просто несправедливо!..

— Несправедливо?

Брум заколебался, затем медленно обшарил комнату взглядом. Приняв решение, он сунул бластер в карман, шагнул к ближайшей стене и снял с подставки два огромных меча. Один из них он бросил Хэммонду. Оружие со звоном упало к ногам седовласого.

— Вот вам справедливость, — сказал Брум.

Хэммонд облизнул пересохшие губы.

— Ты не можешь так поступить, — сказал он. — Не можешь вот так просто ввалиться в мой дом и… и…

— Устроить судебный поединок, — закончил за старика верзила. — Возьмите меч.

— Я не стану этого делать. Ты не убьешь безоружного человека!

— Трус — не человек.

Безумные глаза Хэммонда бегали по сторонам, словно он искал поддержку в окружающей обстановке. Брум оперся на меч. Старик внезапно наклонился, быстро схватил оружие и попытался вонзить его в живот Брума.

Но тот не растерялся и сумел отразить атаку, затем взмахнул своим мечом так, что тот стал походить на столп света и запел, как арфа. Выражение какого-то тупого, недоверчивого изумления все еще было на лице Хэммонда, когда, создав фонтан алых брызг, голова слетела с его плеч и покатилась по полу.

Брум тщательно вытер меч, повесил его обратно на стену и вышел из комнаты.

ХАЙРАМ ГЕЙЛ И ЧИВЕР находились в лаборатории физика. Гейл работал над сложным устройством в форме куба, кажущимся чуть ли не магическим. Время от времени он, не отрываясь от работы, бросал через плечо комментарии.

— Хорошо, — сейчас сказал он. — Итак, Хэммонд был найден мертвым пару часов назад в своем пентхаусе. Ну и что с того?

— Да ему же просто взяли и отрезали голову! — пробормотал Чивер с бледными губами. — Совершить такое в наше время!..

— Волна насилия захлестнула наш город, не так ли? Я слышал и другие сообщения. Вам ведь удалось вернуть дочь?

— Да. И я благодарен этому человеку… благодарен Бруму. Но Хайрам… Ты только подумай! Господи боже, да это дико, нецивилизованно, бесчеловечно!

— Как и вся организация Хэммонда. Методы его работы уходят корнями в кровавый двадцатый век. Но он совершил роковую ошибку, — Гейл повернул какую-то спираль и проверил ее микрометром.

— А? Что ты имеешь в виду? Какая еще ошибка?

— Его головорезы на поверку оказались не такими уж и крепкими ребятами. В них, конечно, была какая-то звериная дикость, но… Проблема разрешилась самым примитивным способом. Надо было просто найти кого-то более жестокого. Джей, с такими, как они, можно бороться только их способами и на их же территории. Мир должен этому научиться. Хэммонд ждал, что мы просто сдадимся и будем сражаться с ним в суде. Он так рассчитывал на это! Он и подумать не смел, что противник сумеет превзойти его в силе, скорости и ловкости. Ему и в голову не могло прийти, что наш агент окажется самым что ни на есть дикарем!

— У… Убийцей!

Гейл с серьезным видом покачал головой.

— Вы должны вынести из происшедшего урок. И весь остальной мир тоже. Такие люди, как Хэммонд, должны быть уничтожены. Да, Брум прирожденный убийца, но он был воспитан в среде, разительно отличающейся от нашей. В действиях Хэммонда он увидел то, что понимал лучше всего на свете, — и выполнил задание по-своему. Дело в том, что сталь все еще способна справиться с многослойной бюрократией.

Кубическое устройство засветилось. Внутри него появилось маленькое белое облачко. Гейл вскрикнул от неожиданности.

В дальнем дверном проеме появился Ричард Брум. Он даже не потрудился переодеться в подобающую одежду, вытереть пятна крови или пригладить топорщащуюся бороду. Со сверкающими голубыми глазами он торопливо направился к ученому и его собеседнику.

— Теперь все в порядке, Гейл?

— Да. Прими мою благодарность. Ты одержал для нас победу в крестовом походе.

Брум рассмеялся.

— Разве это крестовый поход? Те ничтожные существа? Поверь мне на слово, они были ничем. Но что касается остального, на меня не произвела впечатления ваша магия, и мне совершенно точно не понравился ваш мир. Как бы я хотел снова оказаться в тюрьме, в руках герцога! Я немного научился понимать ваш язык и пользоваться странным оружием. Но я по-прежнему считаю, что нет ничего лучше старого-доброго меча. Но… Ну, ты попросил меня о помощи, и я исполнил твою просьбу. Да пребудет с тобой Бог.

Он энергично потряс руку Гейла. Ученый, медленно ковыляя на костылях, повернулся к кубу и повернул рычаг. Облачко в механизме стало чуть менее плотным.

В глубине появились смутные очертания каменных стен, увешанных красивыми гобеленами. Помещение было скрыто полумраком и клубами дыма. Сложно вот так взять и заглянуть в прошлое…

Но Брум, одарив Гейла ослепительной улыбкой, шагнул прямо в белый туман и просто исчез. Облачко снова сгустилось и побелело, затем испарилось. Там, где только что была стена средневекового замка, осталась лишь пустота.

Гейл встретился взглядом с Чивером, который широко раскрыла глаза от ужаса, и засмеялся.

— Джей, ну что с вами такое!? Вы же все поняли. Перед вами самая настоящая машина времени. Я же говорил вам, что работаю далеко не над одним устройством…. Я выдернул нашего друга Брума из прошлого несколько недель тому назад и попросил его о помощи. Потребовалось некоторое время, чтобы научить его жить в современном мире. У него свои собственные моральные ценности, разительно отличающиеся от наших и пригодные для борьбы с Хэммондом.

— Так кто это был? — спросил Чивер.

— Убийца, — сказал Гейл. — По нашим меркам, конечно. Разве вы не знаете, что фамилия Плантагенет[17] означает «метла», что в переводе на английский — «Брум»? Наш дикарь был самым что ни на есть королем, представляете? Джей, его зовут Ричард Кор-де-Леон, или по-другому Ричард Львиное Сердце. Ну, и что вы скажете на это?

Но Чивер не нашелся что ответить.

Problem is ethics, (Science Fiction Stories, 1943 № 7), пер. Игорь Фудим, при участии Александры Заушниковой