Древо войны

31. 28 марта. Санкт-Петербург, квартира с видом на Невский проспект

Операция шла из рук вон плохо. Владимир Кириллович с остервенением размешивал давно растворившийся в кофе сахар. При каждом обороте ложка громко стучала по фарфору, угрожая разнести изящную чашку из кофейного сервиза девятнадцатого века на мелкие осколки. Ничего не клеилось.

Что-то там у них пошло не так. Эти их хакерские заморочки! У них все не как у людей. Ничего не поймешь из объяснений. Он понял только одно — они боятся и, что делать, точно не знают. Поэтому девчонку оставлять никак нельзя. В принципе, насколько Владимир Кириллович понял из разговора, они вообще не знают, как ее теперь использовать. И без нее они тоже ничего не знают. Олухи! Опытные, так сказать, ребята! Да какие там ребята! Старичье, что ни на есть!

И девчонка эта… Черт его дернул вести ее лично. Зачем ему, старику, это сдалось? Ну чем она ему приглянулась? Да мало ли в его жизни таких вот девчонок было! Нет, ему именно эту подавай. Он не находил себе места, его мысли были заняты только ею. Он уже практически наплевал на проект, на все, что они с таким трудом вытянули, собирая по крупицам информацию со всей Сети. Ему уже было все равно — он только хотел увидеть ее. Он хотел поговорить с ней, объяснить ей все. И может быть…

Нет, это просто безумие какое-то! Да теперь в проекте задействованы такие силы, столько поставлено на карту, что его самого разотрут в порошок, если он сунется. Хотя если уж совсем серьезно, то что с ним могут сделать? Это потом они, может, и спохватятся. А сейчас…

А сейчас надо было спасать девчонку. И проект. Только как это сделать одновременно, Владимир Кириллович никак не мог взять в толк. Взаимоисключающие моменты. Девчонка нужна ему, девчонка нужна проекту, девчонка нужна всем. И всем сдался этот проект. Никто про него ничего толком не знает, но всем он сдался! Еще бы! Такого еще не было и будет ли когда-нибудь еще — неизвестно. Такой шанс выпадает только раз в жизни. Если не раз в истории.

Да вот только зачем ему проект, если теперь у него вся жизнь только для одного и осталась. Точнее — для одной.

Чашка с аристократическим звоном ударилась об пол и разлетелась на три крупных осколка. Дорогие брюки Владимира Кирилловича обдало коричневым потоком горячего кофе. Тоже, выискался любовник престарелый! Девчонка ему покоя не дает! Видите ли, никогда такого у него в жизни не было — и нате-здрасте. Тьфу, кобель! И с чего это он решил, что вообще чем-то может эту девчонку заинтересовать? Да ему только пальцами щелкни — миллион таких девок под окнами будет стоять, ждать своей очереди. Да и эта тоже будет. Не может — научат, не хочет — заставят.

Только он прекрасно понимал, что злится он на самого себя. Нужно было искать какое-то решение. Нужно что-то делать. Нужно спасать всех. И девчонку, и проект. Или в обратном порядке.

Только кто спасет его самого?