Другая девушка

Глава 11. Энтропия

Эллис

Согласно определению, энтропия — это постепенное превращение в хаос.

Ключевое слово — постепенное. Все, что происходит постепенно, должно быть предсказуемым, ожидаемым, поскольку вы можете видеть, как это медленно приближается, подобно надвигающейся буре. К сожалению, чем медленнее надвигается буря, тем больше времени у нее остается на то, чтобы усилиться, и тем катастрофичнее ущерб.

На Академию Блэк Маунтин надвигается шторм.

Впервые я замечаю перемену атмосферы, когда вижу Сью в учительской в понедельник утром. Она не выглядит больной — на самом деле, она выглядит лучше, чем раньше. Ее щеки порозовели из-за лопнувших капилляров, скорее всего, из-за перенапряжения, когда она сидела на корточках над унитазом. Но этот цвет ей идет.

Она намеренно старается избегать меня; каждый раз, когда я пытаюсь встретиться с ней взглядом, она отводит глаза. Я посылаю ей ослепительную улыбку, и она поспешно хватает свою кружку с кофе и выходит из гостиной. Я пожимаю плечами, мысленно радуясь, что, какое бы прозрение ни принесла ей болезнь, она научилась не лезть не в свое дело.

Остаток дня проходит как обычно. Я консультирую учеников по вопросам колледжа, уровня стресса, учебы. К счастью, о драке Картера у Алистера не было последствий, только слухи. Обычные школьные сплетни.

Мне следовало почувствовать облегчение, но я не могу избавиться от мрачного чувства. Как будто я забыла выключить дома конфорку, и в тот момент, когда я потеряю бдительность, меня ждет какая-то катастрофа.

Я сосредотачиваюсь на текущей задаче, поэтому к концу дня успешно справляюсь с тревогой и беру свою сумку, чтобы уйти.

В этот момент на моем телефоне раздается звуковой сигнал с сообщением.

Я останавливаюсь у закрытой двери кабинета и открываю смс. Неизвестный номер.

Я знаю, что ты сделала.

Я роняю сумку и смотрю на экран телефона. По моему телу пробегает ледяной ужас. Все варианты того, что могло означать это сообщение… один страшнее других. Мои инстинкты срабатывают, и я уже мысленно собираю необходимые вещи — до тех пор, пока не осознаю кое-что в послании.

Сообщение расплывчатое.… Это блеф. Или шутка. В противном случае человек рассказал бы о том, что ему известно. Мне следует проигнорировать, удалить сообщение. В Блэк Маунтин худшее, что я сделала, — это завела романтические отношения с учеником. Что, да, довольно неприемлемо, но не преступление. Картеру восемнадцать.

Вопреки здравому смыслу и потому что я знаю, что это сообщение не даст мне покоя, пока я не узнаю больше, отвечаю:

Кто это?

Прозвенел последний звонок, оповещая о том, что академия закрыта, и волнение сковывает мне нервы. Жду. Я должна выяснить, что известно этому человеку или, по крайней мере, чего он хочет. Никто не отправляет шуточные сообщения без какого-либо злого умысла.

Наконец, мой телефон вибрирует.

Я знаю правду, Лэни. Ты лжешь всем, но тебе меня не одурачить.

Мир вращается вокруг своей оси. Стены как будто смыкаются, шатаются, и у меня темнеет в глазах. Я прижимаюсь спиной к двери и закрываю глаза.

Дышу сквозь стеснение в груди и считаю до десяти.

Когда открываю глаза, в комнате тихо. Я медленно набираю ответ.

Я: Чего ты хочешь?

Неизвестный номер: Скоро.

— Чего ты, блять, хочешь? — кричу вслух.

Сжимаю телефон обеими руками и с трудом сдерживаюсь, чтобы не разбить его об пол. Мне удается подойти к креслу в центре кабинета. Я опускаю голову между ног и делаю глубокие вдохи.

Доктор Лейтон…

Я сажусь и набираю ее контакт, и замечаю, что экран моего телефона замазан красными пятнами. В какой-то момент я вскрыла зажившие раны на ладонях.

— Черт.

— Эллис? — голос доктор Лейтон словно бальзам на мои расшатанные нервы.

— Риз, я не знаю, что делать. Мне угрожают.

Повисает долгая пауза, во время которой я слышу ее вздох.

— Это проблема, Эллис?

Я выпрямляю спину.

— Кто-то знает, доктор Лейтон.

— Кто-то? Ты знаешь, кто это, да?

— Сью, — автоматически отвечаю я. — Она единственная, с кем я здесь не поладила. Но… не знаю…

— Ты знаешь, как с ней обращаться, Эллис. Так же, как и делала Лэни.

Я прикусываю губу, обдумывая ее слова. Она всегда была моим ориентиром.

— Я хотела, чтобы здесь все было по-другому, — говорю ей. — Все должно было быть по-другому. Я так старалась.

— Знаю, — говорит она успокаивающим голосом. — Но меняться трудно, Эллис. Мы уже говорили об этом. Изменение — это самое трудное, что когда-либо может сделать пациент, и иногда… всякие сучки мешают нам расти.

— Ты права.

— Я всегда права, — она слегка смеется. — Позвони мне, когда действительно возникнет проблема. Береги себя, Эллис.

Я завершаю разговор.

С новой решимостью откидываю челку и поправляю прическу. Несмотря на то, что слезы уже пролились, я смахнула их. Затем отправилась решать свою проблему.

Я подумала, что Сью все еще на территории академии. Она пропустила большую часть прошлой недели, и, учитывая, что эта школа — ее жизнь, ей бы не терпелось наверстать упущенное.

И все же я удивлена, что не нашла ее в комнате отдыха или где-нибудь, где собираются люди. Она же такая общительная. Я нахожу ее в классе, сидящей за своим столом. Одну. Похоже, она проверяет работы, печатая на своем ноутбуке. Я вхожу не сразу; жду, не заметит ли она, что за ней наблюдают.

Полагаю, что для совершения подлых поступков, таких как насмешки над другим преподавателем, захочется побыть одной.

Слегка постучав в окно, я вхожу и закрываю за собой дверь.

Сью подпрыгивает и отрывает взгляд от экрана.

— Эллис. Ты напугала меня. Что тебе нужно?

Я становлюсь перед ее столом и хватаюсь за край.

— Как ты узнала мой номер, Сью? Из моего досье? В том же месте, где ты искала информацию обо мне?

Ее лицо искажается в замешательстве.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Я киваю.

— Ага, хочешь сказать, что смски — не твоих рук дело.

Она раздраженно выдыхает.

— Честно говоря, Эллис, не знаю, о чем ты, — она закрывает ноутбук и берет сумку, стоящую рядом со стулом, прежде чем встать. — Но мне все равно. А теперь, прошу меня извинить.

Когда она пытается направиться к двери, я хватаю ее за руку.

— Что тебе известно? — требую.

Ее брови сходятся на переносице, и она с нескрываемым презрением смотрит на мою руку, а затем на мое лицо.

— Я знаю, что ты лгунья, Эллис. Магистр из Бостонского колледжа? — она притворно смеется. — Я видела, как ты относишься к детям. Особенно к мистеру Хенсли. Я слышала советы, которые ты давала. Сомневаюсь, что ты подходишь для этой работы, но ты каким-то образом убедила мистера Ди, — она вырывает свою руку. — Я сделаю так, что все изменится.

Мои губы медленно расплываются в улыбке.

— Я так и знала, что это ты.

Она оборачивается.

— Меня от тебя тошнит, — выпаливает она в ответ. — Не знаю, что именно, но ты что-то натворила. Ты странная, Эллис. Тебе… здесь не место.

Прекрасное лицо Картера всплывает у меня перед глазами, и страх потерять его, толкает меня вперед. Я принадлежу этому месту. Я принадлежу Картеру.

— Подожди… — я кричу вслед Сью. Она торопливо направляется к лестнице. — Ты же чего-то хочешь.

Я видела зависть в ее темно-карих глазах. Каждый раз, когда она смотрела на мою дизайнерскую одежду и сумочку, я видела страдание на лице Сью, видела ее желание иметь больше.

К моему удивлению, она останавливается прямо перед лестницей. Стоит ко мне спиной, ждет.

— Уверена, что если ты искала информацию, то знаешь о моем наследстве, — говорю я, подходя к ней. — Должен же быть какой-то компромисс.

Она кладет руку на перила.

— Что ты предлагаешь?

Я улыбаюсь. На самом деле, это печально. Притворяться, что ей есть хоть какое-то дело до этих студентов, будто она защищает их от меня, ведь обычные деньги могут заставить ее забыть о своих так называемых убеждениях.

— Как насчет пяти тысяч? — предлагаю я.

Она усмехается.

— Я не верою, что ты училась в Бостонском колледже, — заявляет она. — Тебе придется постараться.

Нет, я не училась в колледже, хотя была очень близка к этому. Я каждый день смотрела из окна, наблюдала, как студенты лежат на траве и читают книги. Но я училась усерднее, чем они.

— Десять тысяч, — говорю я. — И это все. Уверена, эти деньги помогут тебе в твоей жалкой жизни.

Сью поворачивается ко мне, и ее тонкие губы изгибаются в снисходительной улыбке.

— Отлично. И я хочу их немедленно. И также хочу знать, почему…

Ее слова обрываются, когда мое внимание привлекает звук тиканья. Он громкий, доносится из часов на сводчатой стене позади Сью. Перед глазами все расплывается, но я могу различить время — стрелки показывают девять и одиннадцать.

Я усиленно моргаю и перевожу взгляд на Сью, стоящую передо мной.

— Ты это сделала?

Она запрокидывает голову.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Прекрати, — качаю головой и поднимаю руку. — Просто прекрати, Сью.

Сью отступает на шаг, выражение ее лица неуверенное.

— Что прекратить? Я ничего не сделала.

Раздается смех.

— Ты переводишь стрелки часов, да? Ты издеваешься надо мной, пытаешься свести с ума.

Она упирает руку в бедро.

— Я думаю, ты прекрасно справляешься с этим сама, — она поворачивается, чтобы спуститься по лестнице, и у меня перед глазами все вспыхивает красным.

Я не сумасшедшая. Она делает это — это все она.

Как только Сью ставит ногу на первую ступеньку, я вскидываю руки.

Толкаю ее.

Раздается испуганный вскрик, затем звук падения тела с лестницы. Глухой удар и щелчок, когда выворачивается шея.

Я смотрю на нее с лестничной площадки, ожидая увидеть, как она дернется. Никакого движения.

Отряхиваю пыль со своего пиджака, разглаживаю складки. Не так тонко и незаметно, как «ядовитые бобы», но проблема решена.

Доктор Лейтон гордилась бы мной.