Душа техномага. Том 2

Глава 7

Секретная лаборатория, где-то на северо-восточной окраине Москвы

Граф Корсаков сидел у себя в кабинете. Эксперименты шли своим чередом и сейчас не требовали его участия. Ближе к утру, после короткого сна на пару часов, он заглянет в лаборатории и выяснит, как продвигается исследование.

Сейчас же граф мог немного расслабиться. Он поправил серебряную оправу очков, склонился над лежащей перед ним энтомологической рамкой. Стекло было снято и лежало рядом. Граф потянул тонкую иголочку, крепящую бабочку к подушечке, поправил высушенное насекомое и воткнул иголку чуть правее.

— Вот так-то лучше, — произнес граф и вернул стекло на место.

Он поднялся, очень бережно взял рамку и отнес ее к шкафу, где стояло еще несколько десятков насекомых. Эту часть своей коллекции граф частенько перебирал, рассматривал. Ей он гордился.

В дверь постучали.

— Минуту! — крикнул граф, быстро осмотрел кабинет, словно выискивая не спрятанный компромат на себя, затем подошел к двери и открыл ее прикосновением большого пальца. Дактилоскопический замок мягко щелкнул, и дверь ушла в нишу.

— Разрешите? — произнес стоящий за дверью человек в форме.

Граф чуть склонил голову и посмотрел на военного сквозь серебряную оправу. Военный сглотнул, но нашел в себе силы выговорить:

— Привезли сегодня. И сразу к вам, как вы и просили.

Он обернулся и глянул на пластиковую капсулу около двух метров в длину, покоящуюся на невысокой электрической каталке.

Сквозь мутный пластик крышки можно было видеть, что внутри что-то лежит.

Граф кивнул, отошел в сторону, давая возможность проехать.

— Сюда, — распорядился военный, и его помощник ввез капсулу внутрь.

— Как она? — спросил граф, одернув халат и поправив воротничок, словно собирался предстать перед Императором.

— Стабильна. Погружена в искусственную кому. Управление на боковой панели капсулы. Время вывода около двадцати минут.

— Как удалось найти?

— Следили. После операции исчезла из нашего поля зрения, но затем снова нашли. Во время неразберихи вытащили.

— И как вы только додумались поместить такую дивную редкость в этот пластиковый контейнер для свиней?

— Это полевой блок медицинской помощи для раненых бойцов, — возмущенно произнес военный.

— Именно это я и сказал, — перебил его граф.

На скулах человека в форме заиграли желваки, и он в очередной раз проклял день, когда его отрядили в подчинение к этому ученому-мудаку. Военный представил, с каким удовольствием он разрядил бы полную обойму в эту надменную рожу, и ему стало легче.

— Все, можете быть свободны! — сказал, словно плюнул, граф. — Не мешайтесь!

Военный развернулся, проследил, чтобы его подчиненный вышел из кабинета и последовал за ним. Дверь за его спиной с шипением закрылась.

— Ну-ка, посмотрим, — пробормотал себе под нос граф, подошел к капсуле и нажал кнопку.

Механизм недовольно зажужжал, словно поддерживал вояку в намерениях противостоять ученому, но не сумев ничего поделать, открылся.

Граф долго стоял, рассматривая лежащую в капсуле, опутанную паутинкой трубок миниатюрную брюнетку. Наконец покачал головой, отошел к столу и вернулся с небольшим канцелярским ножом в руке. Аккуратно срезал стягивающие руки и ноги пластиковые хомуты.

— Ну что за варварство, — прошептал он тихо и снова принялся разглядывать девушку.

— Прекрасно! — довольно произнес граф. — Так наша беглянка выглядит гораздо лучше. Она займет достойное место в моей коллекции.

Я прыгнул в самый последний момент. Едва успел оттолкнуться от проваливающегося вниз моста. Но не взмыл вверх, а словно завис на месте. Дотянуться до края переломленного покрытия не удавалось.

«Функция модификации тела не доступна. Недостаточное сродство».

Они что, крылья собирались мне отрастить? Но не важно. Времени на размышления у меня не было.

Я создал плоское поле и обмотал вокруг запястья, а второй конец попытался закинуть на оставшуюся в живых часть перил. На всё потребовалась доля секунды. Но мне это оказалось не нужно.

Лена перегнулась через край слома, протянула руку и крепко схватила меня за руку. Наши ладони образовали замок, сцепившись.

— Поймала! — выдохнула она.

Невостребованное поле повисло плоским шнуром.

— Сам бы справился, — пробурчал я, выкарабкиваясь из провала.

— Уверена, что справился бы, зато теперь ты мне будешь обязан, — усмехнулась девушка, когда я был уже в безопасности.

— Только сначала я выкинул тебя на уцелевшую часть моста.

— Хорошо, значит мы в расчете, — легко согласилась Лена.

Я усмехнулся, но решил не спорить.

Заглянул вниз. В темной речной воде ничего видно не было. Только совсем справа недалеко от берега темнело пятно абсолютной черноты.

— Идем! Скорее!

— Что случилось? — тревожно спросила Лена.

Я не ответил, только быстро пошел к спуску с дороги, где можно было подойти к самому берегу.

Мы спустились, и в это момент Арчи медленно вышел из воды. Что-то положил на землю, отряхнулся, снова взял и пошел в нашу сторону.

Пёс приблизился. В его пасти был зажат скорчившийся котёнок.

Лена бросилась вперед, попыталась забрать кроху, но Арчи утробно зарычал, и девушка замерла.

— Скажи ему, чтобы отдал.

Я подошел ближе. Арчи держал котенка за шкирку, а тот свисал и не двигался.

«Нашел, хозяин», — пронеслось в голове.

«Опусти».

«Я сам».

Арчи бережно положил котенка на землю и принялся его вылизывать. С каждой секундной серая шерстка малыша становилась суше, словно пёс дул на него феном. Через минуту котенок жалобно мяукнул, и Арчи прекратил процедуры. Мелкий поднялся на лапки, отряхнулся, выгнул спинку и фыркнул. Арчи рыкнул на него, и котенок послушно сел. Пес подошел взял серого за шкирку и потопал с ним к Лене. Котенок безропотно болтался свесив лапки.

«Теперь пусть греет, — произнес голос Арчи в голове. — Рядом с ее шикарными буферами, думаю, ему будет в самый раз».

Сказав это, пёс затявкал, не выпуская из пасти котенка, словно смеялся.

Я передал пожелания Арчи Лене и та, ничуть не смутившись, забрала у него котенка, расстегнула куртку и сунула туда пушистика.

— Вот, — усмехнулся я. — Хотела Серых Кошек — получай одного серого котенка с белой грудкой.

Лена не отвечала, только ласково гладила малыша по голове, что-то ему наговаривая. Котенок млел, прикрыв глазки.

«Спящий режим», — приказал я, и Арчи мгновенно превратился в шарик. Я убрал его в карман.

— Сильно мы отстали? — спросил я Лену.

— Не очень. Метка где-то впереди. Около полутора километров. Движется по прямой.

Я взглянул в ту сторону. Метров через триста от берега начинались дома. Первая линия — невысокие двух-трехэтажные, дальше — выше. Так себе райончик.

— Как он может тут двигаться по прямой? — не понял я. — Тут настоящий лабиринт трущоб. Подбрюшье мегаполиса!

Черт! До меня вдруг дошло, и я пытался сообразить, возможно такое вообще или нет?

— Как мы будем пробираться дальше? — тем временем размышляла Лена. — Байки утонули. Пойдем пешком?

— Быстро движется сигнал?

— Не очень, — через секунду ответила Лена.

— Идем! Я знаю, кто украл клинки.

— Кто? — удивилась девушка.

— Чьи дроны ты взломала, чтобы передать картинку в эфир?

— Пятого канала, — туже ответила Лена и замерла. — Твою ж мать! Но как?

— Похоже дрон толкает затянутые во вневременной кокон мечи. Они же не падают и не летают сами. Просто висят в том месте, где были, но сдвинуть их можно. Ты же легко перемещала тело Тани, когда она была в коконе.

— Вот это упорство! — восхитилась Лена. — Надо же столько времени управлять дроном, чтобы он толкал эти чертовы клинки. Теперь понятно, почему он так двигался. Похоже, не мог четко пристроиться, они у него сдвигались то в одну сторону, то в другую.

— Именно! — усмехнулся я, — Знаешь, где их офис?

— Конечно.

— Отлично! Теперь нам не нужно идти за ним по пятам. Встретим его у входа.

Я шагнул вперед и замер. Темные стены строений казались высоченной стеной. И лишь в нескольких местах к набережной выходили улицы. Если первая линия домов была погружена во тьму, то дальше крохотные окошки светились мягким желтым светом.

Здесь, за тонкими перегородками бетонных плит, шла обычная жизнь.

Люди приходили с работы, готовили еду и воспитывали детей. Где-то, возможно, пара влюбленных предавалась страсти с беспечностью, свойственной лишь увлеченным людям. И им было все равно, слышат ли их старики в соседней квартирке или мечтающий о звездах мальчишка, что с самого детства был тайно влюблен в свою соседку гораздо старше его.

Каждое окошко — это свой мир. Со своими страхами и мечтами, надеждами и желаниями.

Я сейчас стоял перед входом в этот бескрайний лабиринт, и чувствовал, как мое сердце разрывается от воспоминаний. Я помнил тот уют крохотных квартир и щемящее чувство, когда ты знаешь, что тебя кто-то ждет дома.

Я встряхнул головой, отгоняя момент слабости. В моем новом мире ей не было места. Никогда, ни на секунду, иначе тебя сожрут.

— Все в порядке? — спросила Лена.

— Да, идем!

Я зашагал вперед, не оглядываясь и стараясь не смотреть в окна. Их желтый свет манил и плохо влиял на меня, гипнотизируя своим теплом.

— Нам лучше сюда, — сказала Лена и потянула меня к соседней улице.

До этого я просто шел прямо. Не все ли равно, каким путем преодолеть этот лабиринт, главное пройти насквозь. За ним будет холодное сердце города, где царствуют продажные политики и беспощадные кланы, где есть аристократы, готовые сожрать друг друга и Император, желающий полакомиться всеми. Где нет сантиментов, где мне самое место, потому что я давно перестал быть тем, кто жил обычной жизнью.

Я посмотрел на улицу, куда тянула меня Лена и кивнул. Пусть будет она.

У самого входа в проулок, на крохотной круглой клумбе сидела девочка лет шести и смотрела в черное окошечко подвала. Она подперла голову руками и тихо вглядывалась в темноту.

Я посмотрел вокруг. Никого. Улица и выходящий сюда двор были пусты. Что такая маленькая девочка могла делать здесь ночью одна?

Похоже, Лену это тоже насторожило. Она остановилась, так же, как и я, осматривая двор.

— Где твои родители? — спросила Лена, подойдя ближе.

Я не стал вмешиваться, еще напугаю ребенка. Решил просто постоять в сторонке.

В ближайшем подъезде в окнах первого этаже горел свет. Штор не было, и я ненароком заглянул внутрь.

Простая мебель на кухне. Один из шкафов с выломанной дверцей, она болтается криво на одной петле. По стене размазано что-то черное. Может варенье, а может краска. В соседнем окне этой же квартиры перемигиваются какие-то лампочки, слышится низкое гудение генератора. Странно.

— Андрей, — позвала меня Лена.

Я подошел. Мне показалось, что этот мирок захватил меня и выбираться отсюда нужно быстрее.

— Что случилось? — все еще рассматривая квартиру за окном спросил я.

— Тут что-то не так. Девочка молчит.

— Может, она немая?

— Я могу говорить, — тонким печальным голоском произнесла девочка.

— Тогда почему молчала? — удивилась Лена.

— Мне нельзя говорить с незнакомцами. Особенно с красивыми тётями. Они забирают маленьких девочек и делают из них чудовищ.

Мы с Леной переглянулись. Я чего-то не знаю об этом мире? Нет, я-то как раз могу не все знать, но удивление Лены было таким же неподдельным, как и моё. Скорее всего — это страшилка для детей, но почему именно «тётей»?

— Ты почему сидишь тут одна? — спросил я.

— Я жду Пушистика, — ответила девочка. — Папа сказал, что он ушел в подвал и никогда не вернется. А я ему не верю. Пушистик не может не вернуться. Он меня любит!

— Пушистик обязательно вернется, — пообещал я, просто, чтобы успокоить девочку. В ее глазах вдруг появились слезы.

— Папа тоже ушел. Сказал, что поищет его, но я думаю, он меня обманывает. Он всех обманывает, и маму тоже.

Так, Строев, вали отсюда! Этот мир затянет тебя! Ты должен спастись сам, а не спасать маленьких девочек!

— Где твоя мама? — спросила Лена, но девочка промолчала.

— Где твоя мама? — спросил я.

— Там, — девочка кивнула на светящиеся на первом этаже окна.

— Ты можешь ее позвать?

— Мама занята, — просто ответила она.

— Что, даже не сможет забрать тебя домой? — удивился я.

— Если она не успеет закончить работу к приходу папы, он будет бить её. А её нельзя бить. Если она не сможет думать, то не сможет работать.

Вот такая вот логика. Все верно, что тут еще скажешь.

— Кем работает твоя мама?

— Она ижнинер-техник, — коверкая слово, со второго раза произнесла девочка.

— Инженер-техник? — удивленно переспросила Лена.

Я посмотрел на свою подругу. Чему она удивилась?

— Строев, ты или самый везучий хряк или абсолютно лишенный удачи тип! Ты слышишь этот звук?

— Генератор, — ответил я.

— Именно! — воскликнула Лена. — Это либо Инженер какого-то клана, что маловероятно в таком-то захолустье, либо черный Инженер, что более вероятно. Причем, черт возьми, я почти в этом уверена, работает только над модификацией одного единственного урода. Того самого, которого ты отправил в дальнее плавание. Для работы на других он её попросту не допускает. Силой принуждая делать то, что нужно ему. Понимаешь, что это значит?

Я понимал. Черт возьми, отлично понимал.

— У Псов был свой Инженер-техник?

— Сечешь! — довольно произнесла Лена. — Нет, не было!

— Тогда я понимаю и кое-что еще, — усмехнулся я. — Ты еще не доросла до содержания домашних животных.

— Что? — опешила Лена.

Я подошел к ней, и расстегнул куртку. Девочка вскрикнула и закрыла глаза ладошками. Черт! Похоже, ребенок насмотрелся на агрессивное доминирование.

— Малышка, — мягко произнес я. — Все хорошо, я не сделаю этой тёте больно. Смотри.

Я сунул руку за пазуху Лены и извлек серого котенка.

— Пушистик! — завопила девочка, казалось, на всю улицу.

Она схватила котенка из моих рук и прижалась к его шерстке щекой, принялась гладить, тихонько приговаривая:

— Никогда больше не ходи в подвал. Там темно и страшно! Никогда, слышишь?

— Ты можешь позвать маму? — попросил я девчушку, та кивнула и тут же убежала, скрывшись в подъезде.

— Строев, ты мне котенка теперь должен, кто меня теперь ночами греть будет? — строго сказала Лена.

— Не переживай, надеюсь, ты и с этим сможешь видеться. А уж ночные согревания я тебе обеспечу. Если будешь себя хорошо вести, конечно, — усмехнулся я.

Разговор с мамой девочки оказался недолгим. Все было практически так, как мы и предполагали. Разве что недооценили технического гения будущего Инженера-техника клана Черного Пса. Ольга Матвеевна — так звали маму, утверждала, что задохнуться её муженек не мог. Скорее всего, временно потерял возможность действовать из-за недостатка кислорода, а переключиться на резервное обеспечение по своей тупости сразу не подумал. Так что муженек вскоре должен был вернуться из плавания. И, скорее всего, он будет весьма раздосадован своим поражением. Но я решил усугубить его переживания и предложил маме с дочкой покинуть квартиру прямо сейчас и переместиться на базу клана. Условия жизни там пока тяжелые, но совсем скоро все наладится. К тому же, там разрешено держать серых котят. Думаю, не нужно объяснять, кто тут же согласился на переселение. Ольга Матвеевна размышляла чуть дольше, но после короткого разговора с Леной согласилась.

Такси в этот район ехать не хотели, пришлось сначала пообещать очень много денег, причем расплатилась Лена, а потом добавить немного угроз, чтобы ехал немедленно и не останавливался. Мои карточки, на предъявителя, так и остались в лохмотьях плаща, что я сунул под сиденье фургона. Вот кто-то обрадуется, найдя. Хотя мне казалось, что их вернут, если даже фургон отгонят, чтоб не мешался. Ну а если машина останется на месте, то сам заберу по возвращении.

Водителю пришлось немного приплатить, чтобы помог перенести вещи. Всё это время мы с Леной были там на случай возвращения очень продвинутого модера. И я был абсолютно уверен, что теперь моя армия будет не по зубам какому-нибудь среднему клану. Ведь те, кто любит усовершенствовать свое тело, всегда найдутся.

в одной из подсобок телестудии Пятого канала

— Давай, Серега, не тупи! —подбадривал товарища оператор Дима.

— Хочешь сам попробовать? На! Думаешь так просто толкать эту хрень! — злился Сергей, дергая рычажки управления съемочным дроном.

Дрон слушался отлично, вот только его неправильная форма никак не позволяла пристроиться так, чтобы можно было легко толкать застывший в воздухе и затянутый в какое-то поле пучок соул-клинков.

— Ты представляешь, Серый, мы станем богатыми! Черт побери! Эти лохи даже не поняли, что мы сперли у них из-под носа! Взрыв! Бабах! Все думали, что никто ничего не видит, ан нет! — довольно вещал Дима.

— Да, я был неплох, — гордо заявил Сергей, пытаясь ткнуть носом дрона в клинки так, чтобы продвинуть их еще немного. — Можно сказать, я и дрон спас!

— Ты ври, да не завирайся, — осадил товарища Дима.

— А что? Если бы не я — сгинул бы дрон во взрыве.

Дима промолчал. Не то сейчас было время, чтобы спорить. Нужно сначала куш сорвать.

Дрон уже проходил над трущобами. Еще немного, и он будет у здания канала. А там на крышу, и вот они — огромные деньги! Сами летят к ним в руки. Такая удача бывает только раз в жизни! И они ее не упустят!

— Ты уже решил, что подаришь жене? — спросил Сергей.

— Зачем ей что-то дарить? — удивился Дима. — Да пошла она к черту! Вечно считала меня неудачником! Нафиг ее! Найду новую, молодую вот с такими глазами, — Дима выразительно показал в районе свой груди, какого размера глаза должны быть у его новой подруги и похотливо захихикал.

— А ты, что? Со Светкой так и останешься? — спросил он товарища.

— Все! — закричал Сергей. — Он у здания! Айда!

Товарищи выскочили из подсобки, откуда последние несколько часов управляли дроном, и бросились бежать по лестнице вверх. От застилавшей их глаза жажды наживы они даже не подумали воспользоваться лифтом. Им казалось, что к богатству и славе они должны идти на своих двоих. «Вверх и только вверх!» — напевали они хором перескакивая через ступени.

На сороковом этаже скакать уже не получалось, и они молча плелись, едва переставляя ноги, держась попеременно то за стену, то за грудь.

Наконец металлическая дверь — выход на крышу. Вот оно, мгновение триумфа! Оба уже ощущали холодные ручки чемоданов, набитых деньгами, зажатые в потных ладонях. Оба сейчас были в состоянии эйфории, которое, они это предчувствовали, должно накрыть их, когда они потратят первый миллион. Товарищи уже мнили себя богами, обласканными цветущими гуриями старшего институтского возраста и непременно с большими глазами.

Когда они подходили в металлической двери, сердца их бились в экстазе. Счастье человека, несущего домой сумку, набитую пачками хрустящих купюр, так и струилось из них.

Но все изменилось в один миг.

Едва Дима толкнул дверь, и та, на удивление легко открылась, оба товарища вдруг превратились в людей, подошедших к своему дому с сумкой, и увидевших, что им на встречу выходят два мордоворота размером в приличный шкаф в коридоре. Выходят, приближаются и так вежливо спрашивают:

— Не вы ли, уважаемые, управляли дроном, что попытался украсть наши клинки?