Два одиночества

Глава 5

Феликс

Что с ним творилось, манаукец не мог себе объяснить. Он стоял, глядел в панорамное окно на чёрную непроглядную вечность, покрытую миллиардами чужих звёзд, и выжидал. Другая бы кинулась за ним, стала бы приказывать, злиться, ругаться, вымаливать, чтобы он поцеловал её в губы, но только не Виола. Впору ему идти и просить разрешение.

Три минуты прошло, как за ним закрылась дверь спальни, а он никак не мог собраться с мыслями, тонул в своих фантазиях. Землянки такие сладкие, такие чувственные. Заводились с пол-оборота, горели ярче звёзд, дарили столько необычных чистых эмоций. Феликс прикрыл алые, пылающие болезненным блеском глаза. Зачем он поцеловал её? Кому и что хотел доказать?

Хвалёная выдержка пошла трещинами. Кому скажи, что самый сдержанный мастер клуба чуть не сорвался — не поверят! Сам бы так поступил, поднял бы на смех любого, кто посмел бы подумать, что у Феликса Энтоса сорвёт планку во время обучения.

Размяв шею, мужчина пригладил волосы руками и протяжно выдохнул. Сладкая девочка сводила его с ума, но дарила взамен что — то невероятно живое и яркое. Портить их отношения Феликс боялся. Лучше оставаться на том уровне, на котором они пока балансировали. Альбинос усмехнулся, в который раз удивившись тому, что она не пришла. Ведь по глазам было видно, что хотела его. Поедала обиженным взглядом, покусывала от недовольства губы, мечтала, чтобы он целовал её ещё подольше. Честно призналась в том, что он её заводил. Но слишком принципиальная.

Как наивно звучали её слова о сексе без чувств. Слишком правильно для порочного писателя откровенной эротики. Но он не вправе толкать её в этот ад, в котором сам прожил чуть больше пятнадцати лет. Для землянки важны были чувства, а не голод тела. Манаукца в Виоле привлекал крепкий моральный стержень, но при этом она оказалась очень ранимой и хрупкой. Словно дикий цветок в пустыне Шиянары.

И юная землянка была готова вверить себя ему, чувствуя полную безопасность рядом с ним, не догадываясь, на кого так наивно положилась.

Бросив взгляд на часы, Феликс напомнил себе о работе. Нужно закончить дела с Виолой, чтобы не отвлекаться всё время, беспокоясь, что она сидит без света и галанета в полной темноте, голодная.

Писака женских романов нашлась там, где он её и оставил, на кухне, увлечённо перебирающая кнопки виртуальной клавиатуры. Заметив его появление, девушка подарила ему такую открытую улыбку чистой радости, что мужчина опешил, а когда она ещё и ловко соскочила с высокого стула и протянула нанототоп, задержал дыхание, борясь с дрожью в пальцах. Она умела контролировать своё желание лучше, чем он!

— Проверяй! — Весёлый голос колокольчиками разлетелся по кухне.

Кто — то слишком быстро остыл после его поцелуев. Это было неприятное открытие, ударившее по самолюбию манаукца. Он считал себя профи. Дал время, чтобы она остыла, а не полностью успокоилась!

Резко выхватив планшет, Феликс отвернулся от счастливой землянки, пытаясь задавить обиду на неё. Надо было лучше стараться. В его власти довести её до такого состояния, что она в слезах к ногам упадёт, моля взять её. Но стоило альбиносу прочитать исправленный вариант прощания, и обиду как ветром сдуло. Всё же Виоле достаточно и того, что он показывал, чтобы самой всё додумать.

«Доминика горела от дикого желания трахнуть Макса прямо здесь, на полу. Он увлечённо посасывал пальчики её ног. Женщина понимала, что стоит на краю, готовая сорваться вниз, отпустить свою страсть, но сумела сделать шаг назад под удивлённым и слегка испуганным взглядом Макса.

Переведя дыхание, Доминика ощутила себя пьяной, счастливой, довольной, горящей в пламени вожделения.

Склонившись над мужчиной, Доминика дала волю своей неудовлетворённости, сжала волосы Макса в кулак и, оттянув его голову назад, впилась властным поцелуем в губы. Она врывалась в его рот языком так яростно, как хотела чувствовать его член в себе. Она представляла себя скачущей на бёдрах мужчины, парящей от яркого экстаза. Скорее бы закончился рабочий день. В эту ночь она сделает его своим полностью. Оторвётся, испробует на нём всё что вздумается.

Напоследок Доминика прикусила нижнюю губу Макса и, посасывая, глухо застонала, слыша, как вторит ей брюнет. Затем, открыв глаза, легко похлопала мужчину по щеке, заставляя его опустить руки, блуждающие по её бёдрам.

— После работы дождёшься меня в холле. Пойдём ко мне.

Макс не сразу отреагировал. Его сознание пребывало в сладком тумане эйфории. Все его дикие фантазии реализовывались, даже те, о которых он и мечтать не смел. Когда же до него дошёл смысл приказа начальницы, он спохватился.

— Но у меня сегодня…

Макс замолк, видя, как ожесточилось лицо Доминики, сглотнул и потупил взор.

— У тебя есть дела важнее меня? Их нельзя сдвинуть на более позднее время?

Доминика не любила менять планы и прекрасно понимала, что у Макса они были.

— Могу, — сипло выдохнул брюнет, преданно заглядывая в глаза любимой.

— Хороший мальчик. Я не задержу тебя долго. Часа четыре или пять, я думаю, мне будет пока достаточно. Так что сдвигай свои дела и жди меня после работы. А пока иди в ту комнату, — женщина указала Максу на санузел, — и приведи себя в порядок. Обед скоро закончится, а мы даже не ели».

— Ну как? — встревоженный голос Виолы вернул Феликса в реальность.

Он не сдерживал улыбки, получив очередную порцию приятных ощущений. Как же не вязалась такая необузданная страсть доминанта героини с заискивающим взглядом её творца. Феликс не понимал творческого процесса. Среди манаукцев не рождались творческие личности, так как целью их жизни должно было стать служение своим создателям-унжирцам в качестве универсальных солдат. Но модифицированные земляне не растеряли любви к прекрасному. Поэтому и занимал Феликса вопрос рождения эротического опуса «Порочная плоть». Вот же она, Виола, стола рядом, в нетерпении ждала его ответа. Она не просто не доминант, она легко подпадала под чужое влияние и даже не замечала порой как зависела от других. Как ей удавалось создать такой сильный волевой образ?

— Чудо, — выдохнул он и протянул нанототоп девушке. — Ты просто чудо.

Виола просияла еще сильнее.

— Я так рада, что тебе понравилось, — призналась она и села за стол. — Сейчас исправлю ошибки и залью на сайт.

Феликс кивнул. Он решил промочить пересохшее горло и отвернулся к шкафам. В голове всё ещё как отголосками слышались слова Доминики. В самом центре груди словно зажглось ласковое солнце, от которого радостными волнами растекалось тепло по телу. Сложно наслаждаться таким состоянием при посторонних, даже если те уткнулись в экран планшета и, казалось, ничего вокруг себя не замечали.

Грустно вздохнув, альбинос покачал головой. Нужно поучиться у землянки терпению и выдержке. Желание поцеловать её в губы усилилось, а именно прикусить нижнюю губу, пососать её, чтобы услышать робкий стон. У Виолетты очень выразительные красивые большие глаза, в которых плескались все её эмоции. Открытая, нежная, увлечься ею было легко.

— Тебя член не смутил в этот раз? Не слишком жёстко? — спросила Виола за его спиной, и манаукец чуть не поперхнулся водой, подавившись смехом. Вот о чём она думала каждый раз? Он точно не о члене!

Обернувшись к Виоле, он заметил собранность и серьёзность на её лице. Вопрос она задала не из праздного любопытства, а по — настоящему озабочена им.

— Нет, он там уместен, — успокоил Феликс землянку, любуясь её улыбкой.

В паху сладко ныло, но пока альбинос сдерживал себя. И чем дольше смотрел на малинововолосую девушку, тем больше получал удовольствия от тёмного пламени, которое медленно тлело в теле. Он хозяин своих эмоций, и они у него под контролем. Новая идея созрела в голове у альбиноса, но прежде он должен выпустить пар.

Брачное агентство «Алые паруса»

Время медленно двигалось к обеду. Госпожа Богомолова, хозяйка брачного агентства, которое специализировалось на поиске жён для манаукцев, нервничала, поглядывая на часы. Прошло несколько месяцев с её первой встречи с Амритом Семионтом, который вознамерился доказать ей свою любовь. Цветы, подарки, свидания — всё было весьма трепетно, нежно и романтично. Как бы она ни старалась делать вид, что её нисколько не волновал ши Семионт, но каждую встречу она ждала. Украдкой поправив макияж, женщина томно вздыхала, смотрела на свежий букет цветов и ругала себя за странные душевные порывы.

Амрит с достоинством выдержал все возможные тесты, которые давала ему Светлана, и пришло время сделать выбор. Тест на совместимость не был безупречным. Точнее, далёк от идеала. Манаукец столько старания вложил в ухаживания за госпожой Богомоловой, столько усердия, но, увы, они не подходили друг другу. Вот только сердце шептало своей хозяйке совсем иное.

Взгрустнув, Светлана Игоревна решила уточнить у секретаря, куда пропала клиентка, которая должна была уже прийти. Выйдя в приёмную, директор застала Юлию за чтением очередного романа. Девушка даже не подняла рыжей головы от экрана коммуникатора, который лежал на столе, спрятанный за экраном моноблока.

— И что в этот раз читаешь? — ехидно уточнила брюнетка у секретаря. Та резко вскинула голову, громко ойкнув, и попыталась спрятать коммуникатор под стол.

— Что? — переспросила Юля, растерянно хлопая длинными синими ресницами.

— Что читаешь, спрашиваю?

— А, это! — словно забыв о том, что на работе надо заниматься только работой, Юля протянула свой коммуникатор и с восторгом зашептала: — Этот рассказ просто бомба. Правда, только начало, но я в диком восторге. Начальница и подчинённый. Там такие сцены, аж дух захватывает! Хотите, кину ссылку на страницу автора? Рассказ называется «Порочная плоть»!

— Нет, — холодно отказалась госпожа Богомолова, которую вся эта феминистская лихорадка уже раздражала. Женщина в её понятии должна оставаться женщиной, хрупкой, нежной, желанной. Именно такой она чувствовала себя рядом с Амритом. Очередной грустный вздох сорвался с её губ. Ну почему тесты так жестоки! Но против науки не попрёшь.

— У нас клиентка задерживается. Ты ей не звонила? — вернула Светлана Игоревна Юлию на путь истинный из мира грёз.

— А да, задерживается, — спохватилась секретарь и посмотрела на экран моноблока. — Сейчас уточню.

Но в этот момент двери агентства открылись, и в приёмную вплыла худощавая высокая брюнетка с карими глазами. Опытный глаз Светланы Игоревны отметил качественную пластику лица и фальшиво-тёплую открытую улыбку.

— Добрый день, — поздоровалась хозяйка брачного агентства, мысленно застонав от осознания, что к ним пришла ещё одна мечтательница о богатом и покладистом муже. Слух о щедрости манаукцев разлетелся по всем земным станциям благодаря стараниям шии Махтан, очень деятельной особе, знаменитой первой землянке, которая обрела своё семейное счастье в объятиях манаукца, встретив его здесь, на станции «Астрея». И теперь Линду было не остановить, она мечтала разделить своё счастье с другими соотечественницами, а Светлане приходилось разгребать!

— Добрый, — мягко произнесла гостья, с виду достаточно молодая брюнетка, лет примерно двадцати семи, хотя глаза подсказывали свахе, что, возможно, и больше. — Меня зовут Кэти Смит, я записывалась на двенадцать часов.

— Приятно познакомиться, — продолжив держать вежливую улыбку, кивнула клиентке Светлана Игоревна и представилась. — Рада, что вы не заблудились и нашли наш офис. С какой вы станции?

Брюнетка перестала улыбаться, настороженно моргнула, прежде чем взять себя в руки.

— А как вы узнали, что я с другой станции?

— Опыт, — похвалила свою начальницу Юлия. Она вышла из-за стола и учтиво представилась, а затем уточнила, что клиентка желала — чай или кофе.

— Чёрный кофе, — отозвалась госпожа Смит, плавной походкой прошла в кабинет свахи и восторженно ахнула от вида прекрасного букета, стоящего на полу в вазе.

— Какой шикарный букет! Это от поклонника или от благодарного клиента?

— Вы угадали, — с улыбкой отозвалась Светлана Игоревна, не став вдаваться в подробности, и села в своё кресло, спрятав ухмылку. — Итак, госпожа Смит…

— Можно просто Кэти, — перебив, посетительница позволила свахе обращаться к ней неформально, при этом сладко улыбнувшись.

— Госпожа Смит, — настойчиво повторила хозяйка агентства, не пожелав идти на поводу у незнакомки, так как интуиция требовала не доверять гостье, — вы желаете найти себе мужа, поэтому для начала давайте проведём парочку тестов, заполним анкеты и просто поговорим о том, каким вы видите своего будущего избранника.

— О, да мне любой подойдёт, — махнув рукой, быстро отозвалась клиентка. — Так замуж хочу, что уже даже отчаялась!

Улыбка у Светланы Игоревны стала кислой. Отчаявшиеся женщины выглядели совсем иначе. Утром только была одна отчаявшаяся девятнадцатилетняя госпожа Вишневецкая с большими грустными зелёными глазами. Вот тогда сердце свахи кровью обливалось от тоски и безысходности, разившей от юного создания. Жизни толком не повидала, а уже разочаровалась в мужчинах!

До сих пор Светлана Игоревна помнила уставший голос Юлии. Сидела она на месте Кэти, смотрела на свои руки и тихо говорила, низко опустив голову. Пышные каштановые волосы плотной завесой упали на лицо, и всё, что оставалось свахе, лишь внимательно слушать и смотреть на макушку девушки.

— Очень тяжело завести отношения с земным мужчиной. Друзей-мужчин много, но парня, а тем более любимого мужчины нет, и не было. В чём-то я идеалистка, хочется любви, долгих и ярких отношений. Хочется, чтобы мужчина был сильным, а не «бабой в штанах». Чтобы умел принимать решения за двоих и брать ответственность за свою женщину. Позволял ей быть с ним слабой и желанной, даже если она сильная и ходит в основном в брюках. А вокруг только «мамины сыночки» или неотёсанные мужланы. Нормальные если и есть, то давно заняты, но отбить у другой рука не поднимается. В общем, фигня какая-то…

Вот оно настоящее отчаяние! А тут!

Приглядевшись к клиентке, Светлана невольно сравнила её с Юлией. Госпожа Вишневецкая была в брюках, а Кэти в соблазнительном приталенном платье. И госпожа Смит точно знала себе цену и была уверена, что найдёт здесь себе мужа. И что-то подсказывало госпоже Богомоловой, что если потребуется, Кэти готова и отбить понравившегося мужчину. Нечета скромной, но гордой Юлии.

И тем обиднее за госпожу Вишневецкую, ведь таких хищных красоток, как Кэти, манаукцы выбирали первыми.

Тяжело вздохнув очередной раз, Светлана Игоревна обратила взор на экран моноблока и открыла программу, куда заносила индивидуальные сведения клиентов. Работа есть работа. Все хотят замуж, даже сама госпожа Богомолова. И пусть горят эти тесты синим пламенем. Права Юлия, сложно найти настоящего мужчину, а не бабу в штанах.

Феликс

Слушая краем уха, как Виола общалась с оператором хозяйственной службы станции, прося вернуть ей электричество и воду, манаукец в который раз по — новому оценивал землянку. У неё был удивительно подвешенный язык. Начав с извинения, Виола легко поймала женщину на любопытстве, рассказав небылицу о списании неведомой вирусной программой всех кредитов с её счёта. Энтос, улыбаясь, ходил по другую сторону стола, готовя ужин, но так, чтобы не попасть в объектив камеры планшета. Причитания сердобольной женщины Виола всячески поощряла, подливая масла в огонь сплетнями станции, которые не имели никакого официального подтверждения. И так ловко у Виолы получалось лгать, что Феликс сам заслушался и не уловил момента, когда женщина согласилась помочь, а через пару секунд сообщила, что всё готово. Теперь у Виолы в жилблоке был и свет, и вода, но, увы, галанет обещали подключить лишь завтра.

— Сволочи, — грустно прошептала девушка и, жалостливо воззрившись в монитор нанототопа, придерживала его двумя руками. — Вот как работать без галанета?

— Тут я вам ничем помочь не могу, — попрощавшись, заявила оператор хозяйственной службы, и Виола опять вздохнула, уже посмотрев на Феликса.

— Мне на работу надо, но если хочешь, можешь остаться у меня и пользоваться нанототопом, но только для работы.

Виола обрадовалась и сорвалась с места, чтобы крепко обнять Феликса, который поднял руки, пережидая всплеск безудержного счастья девчонки.

— Спасибо, спасибо, спасибо! Я обещаю, что буду работать!

— В спальню нос не совать, спать в гостиной, — строго отдал распоряжение мужчина, пребывая в ужасе от своей щедрости.

Как так получилось, что он поддался её чарам убеждения? Феликс еще ни разу никого не оставлял у себя в жилблоке! Никогда и никого! Наваждение какое — то! И слово обратно не заберёшь. Вот как обрадовалась, даже обняла. Хотя подобного эффекта он ожидал чуть раньше, когда целовал её. Энтос усмехнулся, вспомнив старую присказку, что лучше поздно, чем никогда. С Виолой он на многое стал смотреть с другой стороны, не так категорично как привык. Расслабился и был весьма рад этому. Зла и подвоха от Виолетты он не ждал. Но как же он заблуждался на её счёт.

Новый день преподнёс свои сюрпризы. Утром, вернувшись домой, альбинос прочитал то, что наваяла Виола за ночь. Сама писака спала, укутавшись пледом по самый нос. Оставив для неё парочку замечаний по поводу сцены секса, альбинос ушёл отсыпаться. Ничто не предвещало беды. Прозрение пришло ближе к обеду, испортив благостное настроение, в котором манаукец пребывал всю ночь, что не осталось незамеченным его коллегами. Тут-то Феликс и узнал, что нет ничего страшнее, чем потерявший вдохновение автор.

Стоило только дверям спальни отъехать в сторону, выпустив мужчину в гостиную, как ему в нос сразу ударили соблазнительные и аппетитные запахи, которыми был пропитан воздух. Виола готовила! Альбинос зашёл на кухню и застыл, обозревая бардак, устроенный землянкой. Грязная посуда в раковине, неубранные в утилизатор отходы на столе. А ужас с малиновыми волосами, пританцовывая и тихо подпевая, вертел бёдрами возле плиты, переворачивая на сковороде скворчащие, судя по запаху, мясные комочки.

Манаукец скривился от голодного спазма желудка, но растительное масло, в котором жарились комочки фарша, не вызывало желания их попробовать.

— А что это за рецепт? — спросил он у Виолетты.

Та вздрогнула, испуганно оглянулась на альбиноса, сорвала наушники коммуникатора и угрожающе крепко сжала лопатку в руке.

— Ты чего подкрадываешься? — возмутилась она, вызвав в Феликсе смех. Многие женщины мечтали, чтобы он подошёл к ним, а эта вздрагивала как ошпаренная.

— Я спросил что за рецепт? — кивнул Энтос на сковородку.

— Какой рецепт? — удивлённо приподняла брови Виола, и у манаукца закралось подозрение, что девушка не умела готовить. Вот только запах мясных комочков был слишком ароматным, или альбинос очень голодным.

— Ты мои продукты переводишь?

Феликс не был жадным. Он просто любил натуральные продукты, так как они менее калорийные и полезнее, чем синтетическое сбалансированное дешёвое питание, распространённое на станции.

— Почему сразу перевожу? — обиженно опустила голову Виолетта.

— Тогда что это за блюдо, и что за рецепт, или сама не знаешь что готовишь?

— Это котлеты, рецепт домашний! Ты что, котлет никогда не ел?

Манаукец мотнул головой.

— Не ел. И судя по тому, как ты их готовишь, они очень вредные.

— Сам ты вредный! — расстроенно со слезами на глазах выкрикнула Виола. — А они вкусные! Как тебе не стыдно? Я для тебя их готовила, а ты ещё их даже не попробовал, а уже хаешь!

Манаукец отступил от девушки, побоявшись, что она его стукнет пропитанной в масле лопаткой, слишком уж воинственно сжимала её в руке.

— И сколько в них калорий? — не собирался он уступать и уж тем более оправдываться. Питание должно быть полезным, сбалансированным, диетическим.

— Чего? — растерянно прошептала Виола. — Каких еще калорий?

Феликс вздохнул и отвёл взор. Так он и знал! Нет рецепта! Сплошные калории! Какой ужас! Зачем вообще она испортила дорогостоящие продукты? Кто её просил ему готовить? Или это изощрённая месть за то, что он потребовал исправить сцену?

— Феликс, какие калории? Ты же мужчина!

Не став заострять внимание на нелогичном высказывании землянки, он строго сдвинул брови и спросил:

— Ты исправила сцену?

Виола сникла, опустив голову.

— Нет, — тихо буркнула она себе под нос.

Манаукец растерялся, ведь он дал ей вполне себе выполнимую задачу.

— Почему?

Феликсу было интересно услышать её оправдание.

— Вдохновение пропало.

— То есть как пропало? — опешил мужчина. О подобном явлении он часто читал на форумах, но вот сталкиваться с ним лицом к лицу ранее не приходилось.

— А так. Проснулась, а нет его. Просидела целый час пялясь в файл, всё бестолку. Вот решила сделать тебе приятное, приготовить обед, а ты — «вредные», — передразнила его Виола, хмуро поглядывая исподлобья. — Ты что и вправду никогда не пробовал ни котлет, ни бифштексов?

— Нет, Виола, никогда. Я ем только здоровую пищу, так как нужно следить за собой.

Девушка выключила плиту и с грустью взглянула на котлеты.

— Они вкусные, честно. Это семейный рецепт. Но ты прав, они калорийные. Просто я думала, что мужчины любят такие блюда. Мой папа любил. Я ещё рис приготовила и немного салата.

— Виола, благодарю за твои старания, просто я не ем подобную пищу. И тебе не советую, она вредна для организма.

— Зато вкусно, — парировала та в ответ и, сдвинув альбиноса в сторону, открыла шкаф, чтобы взять тарелку.

Манаукец подождал, пока землянка наложила себе еды, вытер столешницу, обходя негодующую Виолу по дуге. Загрузил посудомоечную машину, следя за тем, как угрюмо поглядывающая на него девушка села за стол и поставила перед собой тарелку.

— Приятного аппетита, — пожелал он Виоле, открывая холодильник.

Салат не выглядел так ужасно, как котлеты, рис тоже был вполне съедобным, поэтому, взяв филе рыбы, манаукец решил приготовить его на пару.

— Зря отказываешься. Я честно умею готовить и часто этим занимаюсь. Могу и по рецепту, я просто не знала, что ты любишь.

— Ты лучше скажи, почему пропало вдохновение. Это от того, что я тебе написал исправить сцену?

Виола вздохнула, с силой вогнала вилку в мясную котлету и стала остервенело её резать.

— Виола, я опять сделал что-то не так? — осторожно спросил мужчина, когда поставил рыбу в комбайн, а девушка перестала терзать ни в чём не повинный кусок фарша.

— Я устала, — тихо шепнула Виола в ответ, робко поднимая взгляд. — Ты видишь сцену не так, как я. Я не понимаю, чего ты хочешь, поэтому и злюсь, и всё желание писать пропадает.

Феликс усмехнулся, обрадованный признанием землянки. Он знал, как вернуть вдохновение любимой писаке. А на будущее решил запомнить, что если Виола вздумала ему готовить, то это верный признак того, что он опять перегнул палку.

— Ешь и я объясню тебе что хочу увидеть, — самодовольно ухмыльнувшись пообещал Феликс, предвкушая развлечение. Пар он выпустил, контроль восстановил, и теперь его эмоции были под крепким замком. Теперь он готов был показать землянке, что такое настоящая порочная плоть.

Виола

Это было ново. Я стояла возле дивана, на котором восседал Феликс. Он, насмешливо улыбаясь, похлопал себя по колену, приглашая сесть на него. Я дико смущалась. Желание бежать без оглядки усиливало страх. Я даже представить себе не могла, что он захотел мне это продемонстрировать!

— Может, не надо? — жалобно уточнила, чувствуя, как ослабели ноги, а низ живота предательски потянуло. Я возбудилась лишь от мысли, что окажусь в очень деликатном положении, да еще придётся попробовать себя в роли госпожи. Ведь именно это мне снисходительно позволил Феликс, чтобы я в полной мере ощутила себя Доминикой.

— Виола, ты должна это сделать, — увещевал меня альбинос, да только слышалась в его словах сладкая ложь.

Я не понимала её смысла. Видела по глазам Крума, что он забавлялся за мой счёт, и в какой — то момент я поняла, что сдаюсь. Ну его, этот рассказ. Лучше другой начну, нормальный. Пусть он не стал бы таким хитовым, как история Макса и Доминики, но я не могла оседлать бёдра манаукца. Просто не могла.

— Слушай, мне же электричество дали и галанет, наверное. Я лучше дома перепишу сцену.

— Виола, ты мне не доверяешь?

Суровый голос не вязался с весёлым выражением лица манаукца. Нет, это я себе не доверяла, но признаваться и не думала.

— Я просто не могу, — пробормотала в ответ и развернулась к выходу, как вдруг за спиной послышался шорох, и крепкие руки ухватили меня за талию. Я взвизгнула, и тут же оказалась сидящей боком на коленях Феликса. Сильные горячие руки крепко прижимали меня к груди как младенца.

— Мы говорили с тобой о доверии. Я доверяю тебе, Виола.

Я насупилась. Жар, исходящий от мужчины, окутывал моё тело. Я была в смятении, не понимала, что делать и что сказать.

— А котлеты мои есть не стал.

Феликс фыркнул от смеха, я вздрогнула от ласкового касания тёплого воздуха моих волос. Да что со мной происходило? Неужели он не понимал, что делал только хуже? Как сказать ему, что он слишком интимно со мной вёл себя, пусть и деликатно, не спорю, не переходя черту. Хотя тот поцелуй всё еще не стёрся из памяти и беспокоил меня.

— Я бы их попробовал, если бы они не были столь жирными. Но мы не о котлетах, Виола. — Я же выпала из реальности, представив его губы блестящими от моих котлет. Ах, как эротично он бы облизывал их. — Ты мне доверяешь? — Жаркий шёпот опять плавил мои мозги.

Ну почему я не была сильной? Почему не могла смотреть ему в глаза, а вместо этого уставилась на его невероятно яркие губы и с трудом сглатывала от сухости во рту? Мне хотелось молить, чтобы он поцеловал меня. Хотелось чувствовать его влажный язык на своих губах, попробовать его на вкус.

— А если я не сдержусь? — спросила я себя, поняв, что уже на грани порочного безумия. А ведь это не та любовь, не та привязанность, о которой я мечтала столько лет. Это похотливая страсть давно созревшей женщины, которую я так презирала в себе. Феликс мой читатель, который сейчас был учителем, и от меня ему нужен лишь роман, а не мои чувства к нему. И я должна перестать мечтать о нём как о мужчине.

Я не заметила, что озвучила свой вопрос, тем удивительнее было услышать ответ Феликса на него.

— Я разрешаю тебе делать всё, что захочется.

Я, испуганно взглянув в его глаза, поразилась такой щедрости. Мне показалось, он пошутил, но лицо манаукца было собранным, хоть на губах и играла лёгкая улыбка.

— Всё-всё? — робко попыталась заставить его одуматься. Слишком большую власть он решил мне подарить над ним. «Всё-всё» — как же это много!

— Я доверяю тебе и знаю, что насиловать ты меня не станешь. Я смело вверяю себя тебе, — торжественно заверил меня Феликс, а я чуть не задохнулась от злости.

Мужчина развеселился, наблюдая за моей реакцией. Его тихий смех стал последней каплей. И я решилась. Чего я, собственно, ломалась? Ещё посмотрим, кто не выдержит первым. Да и к тому же секс ему от меня не нужен, я тоже не горела желанием разбрасываться своей девственностью, она у меня одна! Я ничего не теряла! Вот только сомнения скреблись, как нонарские мыши, на задворках сознания. Я очень надеялась, что и вправду ничего не потеряю, идя на поводу у альбиноса.

Да и навряд ли я интересовала Крума как женщина, но заставить его усомниться в этом хотелось. Да, я женщина, просто немного неопытная. Хотел, чтобы я поскакала на его коленях? Я была готова принять вызов, отомстить ему за мои котлеты, заодно жир сбросить. Давно спортом не занималась, представлю себя в фитнес-центре! Хотя сравнивать манаукца и тренажёр не стоило. Горячая плоть не кусок холодного железа. И Феликс очень соблазнительно пах сладковатым парфюмом, лишая способности здраво мыслить. А от адреналина в крови я чувствовала себя дерзкой и пьяной.

Я села прямо, жутко нервничая, и ухватилась за плечи Феликса. Альбинос помог мне, придержав за талию, пока я перекидывала ногу.

— Молодец, — похвалил он, поглядев насмешливо потемневшим взором.

Я всё еще ходила в домашнем костюме, который мужчина приобрёл для меня, поэтому особо не стеснялась, пока не увидела, как трикотажные брюки облепили мои бёдра. Появилось дикое желание оттянуть тунику, чтобы прикрыться, но она была слишком короткой, и я смутилась.

— Виола, ответь честно, — Феликс, словно издеваясь, ласково убрал от моей щеки непослушный локон, заправил его за ухо и спросил так нежно, что меня будто током прошибло, — почему у тебя нет опыта общения с мужчинами? Ладно, про поцелуи мы выяснили, но ты ведь даже ни разу не сидела у мужчины на коленях. Это как-то странно. Вроде не монашка, не лесби, всю физиологию мужчин знаешь, как опытная женщина. Что в тебе не так?

Весь боевой запал тут же улетучился. Я сидела лицом к манаукцу и чувствовала себя такой беззащитной, открытой.

— А может, не со мной, а с теми, с кем я общалась? — тихо буркнула себе под нос. Вот честно, почему всегда и во всём виновата я, а не кто — то другой?

— Общалась не с теми мужчинами? Плохие парни тебя не заводят? Или, наоборот, привлекают, раз только с ними тебе доводилось общаться?

В глазах Феликса царило странное удовлетворение. Он осторожно поправил мои волосы, не предпринимая попыток пошловато подвигать бёдрами или же полапать мой зад. Мы сидели и общались как друзья. Просто поза была слишком откровенной для просто друзей. Нет, я заставила себя вспомнить, что мы сообщники. У нас одна цель — научить меня писать жаркие эротические сцены.

— Может ты и прав, и я вечно знакомлюсь с неправильными мужчинами. Но я рада, что с тобой не ошиблась.

Рука манаукца замерла в воздухе, мой малиновый локон нехотя опал. Алый взгляд вдруг стал колючим, словно заледенел, и я поёжилась. Что я сказала не так, рассердив его?

— Ты так уверена во мне? — Вызывающий вопрос утонул в тишине гостиной.

Я недоумевала, смотрела в его глаза и не понимала вопроса.

— Как и ты во мне, — шепнула, так как боялась повысить голос. — Ты же мне доверил себя и позволил делать с тобой всё-всё, помнишь? — уточнила у мужчины, вдруг он передумал. Да и его странные перепады настроения напрягали меня.

Феликс наконец отмер и вновь стал добродушно улыбаться.

— Я доверяю тебе, Виола. И ты можешь доверять мне, поверь.

— Верю, — шепнула, заворожённая его голосом, чувствуя, что это правда.

— Тогда приступим. — Манаукец чуть придвинул меня к себе ближе за бёдра, спокойно и собранно стал объяснять, что от меня требовалось, а я опять утонула в смущающих жарких ощущениях нашей близости. — Итак, раз ты никогда не сидела на коленях у мужчины, то сначала просто потрогай меня везде где вздумается. Исследуй меня всего. Обними, пусть твоё тело почувствует моё.

Я сглотнула очередной раз. Было страшно немного просто коснуться моего порочного Ангела, когда он так соблазнительно и проникновенно улыбался. Ведь знал, как мне было неуютно сидеть на его коленях. Как сложно начать. Я решила прикрыть его глаза ладонями, чтобы не видеть этот снисходительный и всё понимающий взгляд. Ласково провела пальцами по густым белым бровям и поняла что теряюсь. У Феликса удивительно горячая, но твёрдая, словно камень, кожа. Белая, как мрамор. Ничего подобного не трогала никогда.