Двор холода и звездного света (ЛП)

Глава 12

Фейра

— Какого черта?

Следующим вечером ухмыляясь Кассиан махнул рукой на кучу сосновых веток, сброшенных на богато украшенный красный ковер в центре коридора.

— Это украшения для Солнцестояния. Прямо с рынка.

Снег лежал на его широких плечах и темных волосах, а его загорелые щеки покраснели от мороза.

— По твоему это украшения?

Он ухмыльнулся.

— Куча сосновых веток на полу — это традиция Ночного двора.

Я скрестила руки.

— Очень смешно.

— Я серьезно. — Я хмуро посмотрела, и он снова засмеялся. — Это для камина, перил и всего остального, зазнайка. Хочешь помочь?

Он снял свое тяжелое пальто, под которым была черная куртка и рубашка, и повесил его в шкаф в коридоре. Я осталась стоять там, где и была, и топнула ногой.

— Что? — спросил он, удивленно приподняв брови. Редко можно было увидеть Кассиана в чем-то еще, кроме Иллирийской формы, но одежда, хотя и не такая прекрасная, как у Риса или Мор, отлично на нем смотрелась.

— Выбросить кучу веток у моих ног — это теперь у тебя вместо приветствия? Провел немного времени в этом Иллирийском лагере и забыл все свои манеры.

Кассиан подлетел ко мне в туже секунду, подхватил на руки и закрутил. Я лупила его по груди, проклиная.

Кассиан наконец-то решив меня отпустить, спросил.

— Что ты подаришь мне на день Солнцестояние?

Я ударила его по руке.

— Помолчи уже. — Он снова рассмеялся, и я подмигнула ему. — Горячее какао или вино?

Кассиан раскрыл крыло, развернув нас к двери подвала.

— Сколько хороших бутылок еще осталось у Риса?

***

Мы выпили две, прежде чем Азриэль прибыл, взглянул на наши пьяные попытки украсить дом и приступил к уборке, прежде чем кто-либо еще мог увидеть беспорядок, который мы натворили.

Развалившись на диване перед березовым камином в гостиной, мы хохотали, как бесы, когда Говорящий с тенями поправлял венки и гирлянды, которые валялись повсюду, подмел сосновые иглы, которые мы натрясли на ковры, и недовольно качал головой при этом.

— Аз, расслабься хоть на минуту, — протянул Кассиан, размахивая рукой. — Выпейте немного вина. Печенька.

— Сними свое пальто, — добавила я, указывая бутылкой на Говорящего с тенями, который даже не потрудился сделать это, прежде чем начал убирать наш беспорядок.

Азриэль поправил провисающую часть гирлянды над подоконником.

— Все выглядит так, словно вы пытались сделать это как можно ужаснее.

Кассиан схватился за сердце.

— Не обижай нас.

Азриэль вздохнул и закатил глаза.

— Бедный Аз, — сказала я, наливая себе еще один стакан. — Вино поможет тебе расслабиться.

Он посмотрел на меня, потом на бутылку, потом на Кассиана… и, наконец, подошел к нам, забрал бутылку из моей руки и выпил все, что осталось. Кассиан усмехнулся от восторга.

В основном из-за того, что Рис показался из дверного проема:

— Ну, по крайней мере, теперь я знаю, куда девается все мое лучшее вино. Хочешь еще одну, Аз?

Азриэль чуть не выплюнул все вино, но заставил себя проглотить и обратиться, с красным от стыда лицом, к Рису.

— Я все объясню…

Рис засмеялся, звук разнесся по комнате.

— Спустя пять столетий, ты до сих пор думаешь, я не знаю, что если мое вино пропадает, то за этим стоит Кассиан?

Кассиан поднял бокал в подтверждение.

Рис осмотрел комнату и усмехнулся.

— Я могу точно сказать, что вы оба натворили и что пытался исправил Азриэль, прежде чем я пришел сюда. — Азриэль тем временем потер висок. Рис удивленно посмотрел на меня. — Я ожидал большего от художника.

Я показала ему язык.

Через секунду, он сказал в моем сознании,

Прибереги этот язычок на потом. У меня есть идея.

Мои пальцы поджались в теплых, высоких носках.

— Чертовски холодно! — завопила Мор в коридоре. — И кто, черт возьми, позволил Кассиану и Фейре украшать дом?

Азриэль издал то, что я могла поклясться, было смехом, его лицо не скрывалось тенями, когда раскрасневшаяся от мороза Мор ворвалась в гостиную и нахмурилась.

— Вы двое не могли дождаться, когда я приду сюда, и потом уже открыть хорошее вино?

Я ухмыльнулась, Кассиан сказал:

— Мы только достали новую коллекцию Риса.

Рис почесал голову.

— Она там для всех, если ты не знал.

— Опасные слова, Рисанд, — предупредил Амрен, проходя через дверь, ее почти поглотила огромная белая шуба. Над воротником были видны только темные волосы и серебристые глаза. Она посмотрела на всех…

— Ты похожа на злой снежок, — сказал Кассиан.

Я поджала губы, чтобы не рассмеяться. Смеяться над Амрен не очень мудрое решение. Даже сейчас, когда ее силы в основном исчезли и она навсегда осталась в теле Высшей Фэ.

Злой снежок с прищуром посмотрела на него.

— Осторожнее, мальчик. Ты не хотел бы начать войну, которую не смог бы выиграть. — Она расстегнула ворот, так чтобы мы все слышали ее ясно, и промурлыкала, — особенно с Нестой Арчерон, которая придет на Солнцестояние через два дня.

Я почувствовала искру, прошедшую через Кассиана, Мор и Азриэля. Почувствовала вспыльчивость Кассиана, все его пьяное веселье внезапно пропало. Он сказал тихим голосом:

— Заткнись, Амрен.

Мор наблюдала за ними достаточно внимательно, трудно было сказать, что не пялилась. В это время я посмотрела на Риса, но его лицо было задумчивым.

Амрен просто ухмыльнулась, эти красные губы, расплылись в широкой улыбке, когда она подошла к шкафу в коридоре и сказала через плечо:

— Мне очень хочется понаблюдать за тем, как она разорвет тебя в клочья. Если она появится трезвой, конечно.

Этого было достаточно. Рис, казалось, пришел к той же мысли, но прежде чем он что-то сказал, я вмешалась:

— Оставь Несту в покое, Амрен.

Амрен подарила мне то, что можно было назвать извиняющимся взглядом. И заявила, засунув свою огромную шубу в шкаф.

— Вариан тоже придет, так что разберись с этим.

***

Фейра

Элейн был на кухне, помогая Нуале и Керридвен готовить ужин. С Солнцестоянием через две ночи, все были в городском доме.

Кроме одного.

— Есть новости от Несты? — спросила я у своей сестры вместо приветствия.

Элейн отпрянула от раскаленных буханок хлеба, которые она вытащила из духовки, ее волосы были наполовину забраны вверх, фартук поверх ее розового платья, осыпан мукой. Она моргнула, ее большие карие глаза заблестели.

— Нет. Я пригласила ее присоединиться к нам сегодня вечером и сообщить мне о своем решении. Но она так и не ответила.

Сестра помахала кухонным полотенцем над хлебом, чтобы немного охладить его, затем подняла буханку, чтобы постучать по дну.

— Как ты думаешь, может стоит привести ее силой?

Элейн повесила полотенце на ее тонкое плечо, закатывая рукава до локтя. Ее кожа немного подзагорела в эти месяцы, по крайней мере, до наступления холодов. Лицо приобрело румянец.

— Ты спрашиваешь меня об этом, как у сестры или как у провидицы?

Мое лицо ничего не выражало, когда я прислонилась к столу.

Элейн не рассказывала о видениях. И мы не просили ее использовать свой дар. Существовал ли он после разрушения Котла, я не знала. Не хотела знать.

— Ты знаешь Несту лучше всех, — осторожно ответила я. — Я думала, ты захочешь принять участие.

— Если Неста не хочет быть здесь сегодня вечером, то не стоит насильно приводить ее.

Голос Элейн был холоднее, чем обычно. Я взглянула на Нуалу и Керридвен, и последняя, как бы сообщила мне, покачав головой, что это был не самый удачный для нее день.

Как и для всех нас, Элейн все еще приходила в себя. Она плакала несколько часов в тот день, когда я отвела ее на покрытый дикими цветами холм на окраине города-к мраморному надгробию, который я воздвигла там в честь нашего отца.

Я превратила его тело в пепел после того, как Король Хэйберна убил его, но он все равно заслужил место отдыха. За все, что он сделал, отец заслужил прекрасный памятник, на котором я вырезала его имя. И Элейн заслуживала место, чтобы приходить к нему и разговаривать.

Она ходила по крайней мере раз в месяц.

Неста вообще там не появлялась. Она проигнорировала мое приглашение поехать с нами в тот день. И в другие тоже.

Я встала рядом с Элейн, взяв нож, чтобы начать резать хлеб. По коридору разносились голоса моей семьи, яркий смех Мор превышал хохот Кассиана.

Я молчала, нарезая несколько ломтиков, а затем сказала:

— Неста все еще часть этой семьи.

— Да? — спросила Элейн разрезая еще одну буханку. — Она, конечно, так не считает.

Я подавила свое возмущение.

— Что-то случилось, когда вы виделись сегодня?

Элейн не ответила. Она просто продолжала нарезать хлеб.

Я продолжила делать тоже самое. Я не любила, когда другие люди заставляли меня говорить. Я бы тоже оказала ей такую же любезность.

В тишине мы занимались подготовкой ужина, заполняли тарелки едой, Нуала и Керридвен сообщали нам, что уже было готово. Тени окружали их больше обычного. Чтобы дать нам чувство приватности. Я бросила им взгляд благодарности, но они покачали головами, что не стоит благодарности. Они проводили с Элейн больше времени, чем я. Призраки понимали ее настроение, и в чем она иногда нуждалась.

И когда мы с Элейн понесли первое блюдо в столовую, она заговорила.

— Неста сказала, что не хочет приходить на Солнцестояние.

— Потрясающе. — Хотя что-то в моей груди немного сжалось.

— Она сказала, что не хочет никуда приходить. Никогда.

Я остановилась, всматриваясь в боль и страх, которые сейчас сияли в глазах Элейн.

— Она сказала, почему?

— Нет. — Гнев озарил лицо Элейн. — Она просто сказала… она сказала, что у нас свои жизни, а у нее своя.

Ладно, если бы она сказала это мне, но сказать такое Элейн

Я выдохнула, на подносе еще потрескивала жареная курица, который я держала на руках, запах шалфея и лимона заполнил мой нос.

— Я поговорю с ней.

— Не надо, — категорически сказала Элейн и направилась в столовую, пар от жаренной картошки скользил за ней, словно тени Азриэля. — Она не станет слушать.

Черт возьми, она не станет.

— А как ты? — Я заставила себя спросить. — С тобой все в порядке?

Элейн посмотрела на меня через плечо, когда мы вошли в фойе, затем повернули налево — в столовую. В гостиной голоса постепенно смолкали при появлении запаха еды.

— А почему бы мне не быть в порядке? — спросила она, улыбка осветила ее лицо.

Я видела эту улыбку раньше. На моем собственном чертовом лице.

Но другие вышли из гостиной, Кассиан поцеловал Элейн в щеку в приветствии. Амрен появилась следом, ее рубиновое колье, сверкало ярче фейского света в гирляндах, моя сестра присела в реверансе. Затем пришла Мор, оставив два поцелуя на обеих щеках. Затем Рис, качая головой от поведения Кассиана, который уже накладывал себе в тарелку еды. Мой мэйт улыбнулся Элейн, прежде чем занять свое место справа от Кассиана.

Азриэль вышел из гостиной, с бокалом вина в руке и крыльями, заправленными назад, показывая свою прекрасную, но простую черную куртку и брюки.

Я чувствовала больше, чем видела, изменения в моей сестре, когда он вошел. Как она сглотнула.

— Ты так и собираешься держать эту курицу? — спросил Кассиан у меня.

Нахмурившись, я направилась к столу, поставив блюдо на деревянную поверхность.

— Я плюнула на нее, — сказала я сладко.

— Сделав ее еще более вкусной, — сказал Кассиан, улыбаясь в ответ. Рис хмыкнул, и отпил вина.

Но я подошла к своему месту, расположенному между Амрен и Мор, вовремя, чтобы увидеть, как Элейн заговорила с Азриэлем:

— Привет.

Аз ничего не ответил.

Нет, он просто подошел к ней.

Мор напряглась рядом со мной.

Но Азриэль только взял тяжелое блюдо с картошкой из рук Элейн, его голос был мягкий, словно ночь, когда он сказал:

— Садись. Я позабочусь об этом.

Руки Элейн замерли в воздухе, словно призрачное блюдо осталось на них. Через мгновение она опустила их и заметила свой фартук.

— Я сейчас вернусь, — прошептала она и поспешила вниз по коридору, прежде чем я смогла объяснить, что никого не волнует, если она придет на ужин, испачканная в муке.

Азриэль поставил картошку в центре стола, Кассиан вытянулся. Или попытался.

В одно мгновение его рука устремилась к сервировочной ложке. А в следующее, Азриэль остановил его, схватив за запястье.

— Подожди, — сказал Азриэль, командным тоном.

Мор разинула широко рот, я была уверена, что зеленые бобы выпадут из него на ее тарелку. Амрен только хмыкнула в бокал.

Кассиан вытаращился на него.

— Подождать чего? Соуса?

Азриэль не отпускал.

— Подожди, пока все сядут за стол.

— Свинья, — заявила Мор.

Кассиан посмотрел на тарелку с зеленой фасолью, курицей, хлебом и ветчиной, на еду наполовину съеденную в тарелке Мор. И убрал руку, откинувшись на спинку стула.

— Никогда не знал, что ты придерживаешься манер, Аз.

Азриэль разжал пальцы на руке Кассиана и посмотрел на его бокал.

Элейн вернулась, уже без фартука, и с распушенными волосами.

— Пожалуйста, не ждите меня, — сказала она, занимая место во главе стола.

Кассиан посмотрел на Азриэля. Аз демонстративно проигнорировал его.

Но Кассиан ждал, пока Элейн заполняла свою тарелку, и только затем потянулся за ложкой чего-нибудь. Как и остальные.

Я встретилась со взглядом Риса через стол.

Что это было?

Рис нарезал ветчину тонкими кусочками.

Это никак не связано с Кассианом.

А?

Рис откусил кусочек, показывая ножом, чтобы я тоже приступала.

Скажем так, он просто попался под руку.

И наблюдая за моим замешательством, он добавил,

Есть больные темы, которые иногда напоминают ему о матери. Много шрамов.

Его мать, которая была слугой-почти рабыней-когда он родился. И после.

Никто из нас не любил ждать, пока все сядут, меньше всего Кассиан.

Он иногда может быть странным.

Я старалась не смотреть в сторону Говорящего с тенями.

Я знаю.

Повернувшись к Амрен, я изучила ее тарелку. Всего понемножку.

— Все еще привыкаешь к этому?

Амрен хмыкнула, посмотрев на обжаренные овощи.

— Кровь вкуснее.

Мор и Кассиан поперхнулись.

— И это не занимало так много времени в употреблении, — заворчала Амрен, поднося маленький кусочек жаренной курицы к ярко-красным губам.

Маленькие блюда для Амрен. Первая нормальная еда, которую она съела после возвращения был суп из чечевицы, после которого она блевала в течение часа. Так что Амрен постепенно привыкала к еде. Она все еще не могла наслаждаться ею так, как это делали все. Был ли это физический или, возможно, какой-то личный период адаптации, никто из нас не знал.

— И у еды есть еще и другие неприятные последствия, — продолжила Амрен, нарезая морковь на крошечные кусочки.

Азриэль и Кассиан обменялись взглядом, и нашли свои тарелки очень интересными. С улыбками дрожащими на их губах.

Элейн спросила:

— Какие последствия?

— Не отвечай, — спокойно сказал Рис, указывая вилкой на Амрен.

Амрен зашипела на него.

— Вы знаете, как нелегко найти место, чтобы облегчиться, везде, куда бы я не пошла?

Шипящий шум исходил со стороны стола Кассиана, я поджала губы. Мор сжала мое колено под столом, ее тело дрожало от усилий сдержать смех.

Рис протянул Амрен.

— Нам стоит начать строить общественные туалеты по всему Веларису для тебя, Амрен?

— Я имею в виду, Рисанд, — огрызнулась Амрен. Я не смела встретиться со взглядом Мор. Или Кассиана. Один взгляд и я точно бы не смогла удержаться от смеха. Амрен указала рукой на себя. — Я должна была выбрать мужскую форму. По крайней мере, вы можете вытащить его и пойти туда, куда вам понравится, не волнуясь о том, что можете обмочиться…

Кассиан не смог сдержаться. Как и Мор, а потом и я. И даже Аз, слегка посмеивался.

— Ты правда не умеешь писать? — проревела Мор. — После всего этого времени?

Амрен проворчала.

— Я наблюдала за животными…

— Скажи мне, что ты знаешь, как пользоваться туалетом, — прервал ее Кассиан, хлопнув широкой рукой по столу. — Скажи мне, что ты знаешь это.

Я зажала рот ладонью, пытаясь унять смех. Через стол глаза Риса были ярче звезд, его рот дрожал, когда он пытался и не мог сделать лицо серьезным.

— Я знаю, как пользоваться туалетом, — прорычала Амрен.

Мор открыла рот, смешинки танцевали на ее лице, но Элейн спросила:

— Ты могла это сделать? Принять мужскую форму?

Вопрос прервал смех, стрелой выстрелив между нами.

Амрен изучала мою сестру, раскрасневшуюся от нашего непристойного разговора за столом.

— Да, — просто сказала она. — Раньше, в моей другой форме, я не была ни тем, ни другим. Я просто была.

— Тогда почему ты выбрала это тело? — спросила Элейн, фейский свет блестел в ее золотисто-коричневой волосах..

— Мне больше понравилась женская форма, — просто ответила Амрен. — Я думаю, что это мне больше подходило.

Мор нахмурилась, посмотрев на свои прелести.

— Точно.

Кассиан хмыкнул.

Элейн спросила:

— И когда ты оказалась в этом теле, ты не смогла измениться?

Глаза Амрен слегка прищурились. Я выпрямилась, наблюдая за девушками. Необычно, видеть Элейн разговаривающей. Обычно она была тихой и меланхоличной, но все понимающей.

Элейн, к моему удивлению, удержала взгляд Амрен.

Амрен сказала через мгновение.

— Ты спрашиваешь из любопытства о моем прошлом или о своем будущем?

Вопрос застал меня врасплох, как и всех остальных.

Элейн нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Нет пути назад, нельзя снова стать человеком, девочка, — сказала Амрен, возможно, немного осторожно.

— Амрен, — предупредила я.

Лицо Элейн покраснело, спина выпрямилась. Но она не сдалась.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Я никогда не слышала, чтобы голос Элейн был таким холодным.

Я взглянула на остальных. Рис нахмурился, Кассиан и Мор оба были поражены, а Азриэль… сожаление было на его красивом лице. Сожаление и печаль, когда он наблюдал за моей сестрой.

Элейн не упоминала о том, что произошло, или о Котле, или о Грейсене все эти месяцы. Я предполагала, что, возможно, она привыкла быть Высшей Фэ, и начала отпускать смертную жизнь.

— Амрен, у тебя отлично получается испортить ужин, — сказал Рис, отпивая вина.

— Интересно, из этого можно ли сделать карьеру.

Вторая посмотрела на него. Но Рис удержал ее взгляд, молчаливое предупреждение в его лице.

Спасибо, сказала я вниз по связи. Теплые ласки были ответом.

— Выбери кого-нибудь себе под стать, — сказал Кассиан Амрен, засунув жареную курицу в рот.

— Мне стало бы плохо от мышей, — пробормотал Азриэль.

Мор и Кассиан взвыли от смеха, в то время как Азриэль покраснел и получил благодарную улыбку от Элейн.

Во мне появилось облегчение от этой улыбки, от света, который блестел в глазах Элейн.

Свет, который я не видела уже давно.

Мне нужно уйти после ужина, сказала я Рису, ковыряясь в своей тарелке. Прогуляемся по городу?

***

Фейра

Неста не открывала дверь.

Я стучала, возможно, в течение двух минут, хмурясь в тусклом коридоре ветхого здания, в котором она решила жить, а затем отправила волну силы через квартиру.

Рис возвел щиты вокруг всего дома, и с нашей магией, связью наших душ, не было никакого сопротивления силе, которую я пустила через дверь и в саму квартиру.

Ничего. Никаких признаков жизни или того хуже.

Ее не было дома.

У меня было предположение, где она могла находиться.

Выйдя на холодную улицу, я попыталась удержать равновесие, когда мои сапоги заскользили по наледи.

Прислонившись к фонарному столбу, фейский свет от которого сверкал на когтях крыльев, Рис ухмылялся. И даже не сдвинулся с места.

— Придурок, — пробормотала я. — Большинство мужчин помогли своему мэйту, если она была бы от мгновения свернуть шею на льду.

Он оттолкнулся от фонарного столба и подошел ко мне, каждое движение было плавным и неторопливым. Даже сейчас я бы с удовольствием часами просто наблюдала за ним.

— У меня такое чувство, что если бы я вмешался, ты бы откусила мне голову, назвав властной курицей наседкой.

Я проворчала ответ, который он предпочел не слышать.

— Значит, ее нет дома?

Я снова заворчала.

— Ну, осталось ровно десять других мест, где она могла бы быть.

Я поморщилась.

Рис спросил:

— Ты хочешь, чтобы я посмотрел?

Не физически, с использованием его силы, найти Несту. Я не хотела, чтобы он делал это раньше, так как это было похоже на какое-то нарушение личного пространства, но, учитывая то, как чертовски было холодно…

— Давай.

Рис обхватил меня руками, потом крыльями, притянув в свои жаркие объятия и прошептал мне на волосы:

— Держись.

Тьма и ветер ревели вокруг нас, и я прижалась лицом к его груди, вдыхая запах.

Потом послышались смех, пение, громкая музыка, запах несвежего Эля и холод…

Я застонала, когда увидела, куда он доставил нас, где была моя сестра.

— В этом городе есть винные, — сказал Рис. — Есть залы. Прекрасные рестораны. Клубы удовольствия. Но твоя сестра здесь…

Моя сестра нашла самую захудалую, ужасную таверну в Веларисе. Их было не так много. Но она выбирала именно их. И эта Волчья берлога была, безусловно, самой худшей.

— Подожди здесь, — сказала я, поверх звука скрипок и барабанов, гудящих в таверне, выпуская Риса из объятий. На улице несколько пьяных гуляк заметили нас и замолчали. Почувствовав силу Риса, возможно, мою собственную, и ушли в противоположном направлении.

Я не сомневалась, что то же самое произойдет в таверне, и что Неста возненавидит нас за то, что мы испортили ее ночь. По крайней мере, я могла проскользнуть внутрь незамеченной. Если мы зайдем туда оба, я знала, что моя сестра увидит в этом нападение.

Так что я решила пойти одна.

Рис поцеловал меня в лоб.

— Если кто-то сделает тебе не пристойное предложение, скажите им, что мы оба будем свободны через час.

— Ох. — Я отмахнулась от него.

Он отправил мне воздушный поцелуй.

Я отмахнулся и от него тоже, открыв дверь таверны.