Двор холода и звездного света (ЛП) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Сара Дж. Маас (Глава 18) #19

Глава 18

Фейра

— Ты хорошо выглядишь, — сказала я Люсьену, когда мы расположились в креслах перед камином, Элейн молча села на диван неподалеку.

Люсьен погрел руки в пламени огня, свет отбрасывал красные и золотые блики на его лице, которые подходили к механическому глазу.

— И ты тоже. — Он взглянул в сторону Элейн, быстро и мимолетно. — Вы обе.

Элейн ничего не ответила, но, по крайней мере, она склонила голову в благодарность. В столовой, Нуала и Кирредвен продолжали готовить еду, их присутствие походило на тени, когда они проходили через стены.

— Ты принес подарки, — сказала я, кивнув в сторону небольшой стопки, которую он поставил у окна.

— Здесь это традиция Солнцестояния, не так ли?

Я сдержала себя и не поморщилась. Последнее Солнцестояние, которое я пережила, было в Весеннем дворе. С Иантой. И Тамлином.

— Ты можешь остаться на ночь, — сказала я так, как Элейн, конечно, не собиралась этого предлагать.

Люсьен опустил руки на колени и откинулся на спинку кресла.

— Спасибо, но у меня другие планы.

Я молилась, чтобы он не заметил слегка облегченного проблеска на лице Элейн.

— Куда ты направляешься? — спросила я, надеясь, что он сосредоточится на мне. Зная, что это невыполнимая задача.

— Я… — Люсьен подбирал слова. Не из-за какой-то лжи или оправдания, я поняла минуту спустя. Поняла, когда он сказал: — Я время от времени бывал на Весеннем дворе. Но если я не был в Веларисе, то проживал у Юриана. И Вассы.

Я выпрямилась.

— На самом деле? Где?

— На юго-востоке есть старый особняк, на территории людей. Юриану и Вассе его… подарили.

Из сказанных им слов, я поняла, кто, вероятнее всего это организовал. Грейсен — или его отец. Я не посмела взглянуть на Элейн.

— Рис говорил, что они еще в Притиане. Я не знала, что это на постоянной основе.

Короткий кивок.

— Пока. Пока все не наладится.

Мир без стены. Четыре человеческие Королевы, которые все еще правили по всему континенту. Но сейчас не время говорить об этом.

— Как они-Юриан и Васса? — Я узнала достаточно от Риса о Тамлине и не хотела больше ничего слышать о нем.

— Юриан… — Люсьен выдохнул, рассматривая резной деревянный потолок. — Спасибо Котлу за него. Я никогда не думал, что скажу это, но это правда. — Он провел рукой по своим шелковистым рыжим волосам. — Он держит все под контролем. Я думаю, он бы уже был коронован, если бы не Васса. — Подергивание губ, блеск в рыжеватом глазу. — У нее все хорошо. Наслаждается каждой секундой своей временной свободы.

Я не забыла о чем она просила меня в ту ночь после битвы с Хэйберном. Разрушить проклятие, которое превращало ее ночью в человека, а в Жар-птицу днем. Некогда гордая королева-все еще гордая, да, но отчаянно желающая вернуть себе свободу. Ее человеческое тело. Ее Королевство.

— Она и Юриан поладили?

Я не видела, как они взаимодействуют друг с другом, могла только представить их вместе в одной комнате. Оба пытались привести людей, проживающих на клочке земли в южной части Притиана, который так долго оставался неуправляемым. Слишком долго.

На этих землях не осталось ни короля, ни королевы. Никто не помнил их имен и происхождения.

По крайней мере, среди людей. Фейри могли знать. Рис мог знать.

Но в южной части Притиана были только Лорды и Леди. Больше ничего. Никаких герцогов или эрлов или каких-либо титулов, о которых я слышала, когда мои сестры обсуждали людей на континенте. В землях Фейри таких титулов не было. Не в Притиане.

Нет, были только Высшие Лорды. А теперь и Высшие Леди.

Я задумалась, использовали ли люди титул Лорд к Высшим Фэ, которые скрывались за стеной.

Скрывались, но не теперь.

Люсьен ответил на мой вопрос.

— Васса и Юриан-две стороны одной медали. К счастью, их видение будущего человеческих территорий в основном совпадает. Но методы о том, как достичь этого… — хмурый взгляд на Элейн, затем на меня. — Это разговор не для Солнцестояния.

Определенно нет, но я не стала возражать. А что касается Элейн…

Моя сестра поднялась на ноги.

— Я приготовлю прохладительные напитки.

Люсьен тоже встал.

— Не нужно беспокоиться. Я…

Но она уже вышла из комнаты.

Когда ее шаги стихли, Люсьен упал в кресло и выдохнул.

— Как она?

— Лучше. Она не упоминает о своих способностях. Если они, конечно же, остались.

— Хорошо. Но она все еще… — мышцы заиграли на его челюсти. — Она все еще оплакивает его?

Слова были не более чем рычанием.

Я прикусила губу, взвешивая, сколько правды раскрыть.

— Она была глубоко влюблена в него, Люсьен.

Его рыжеватый глаз вспыхнул от кипящей ярости. Неконтролируемый инстинкт-для партнера-устранить любую угрозу. Но он продолжал сидеть. Даже когда его пальцы впились в подлокотники кресла.

Я продолжила:

— Прошло всего несколько месяцев. Грейсен ясно дал понять, что помолвка разорвана, но ей может потребоваться некоторое время, чтобы прийти в себя.

Опять эта ярость. Не из-за ревности или какой — либо угрозы, но…

— Он такой же мудак, с какими я когда-либо сталкивался.

Каким-то образом, проживая с Юрианом и Вассой в том поместье, он виделся с бывшим женихом Элейн. И сумел оставить человеческого Лорда живым.

— Я бы с тобой согласилась, — призналась я. — Но помни, что они были помолвлены. Дай ей время принять это.

— Принять жизнь, связанную со мной?

Мои ноздри раздулись.

— Это не то, что я имела в виду.

— Она не хочет иметь со мной ничего общего.

— Чтобы ты сделал, оказавшись на ее месте?

Он не ответил на вопрос.

Я продолжила.

— После Солнцестояния, почему бы тебе не остаться на неделю или две? В смысле, не в твоей квартире. Здесь, в городском доме.

— И что я буду делать?

— Проведешь с ней время.

— Я не думаю, что она вытерпит и две минуты наедине со мной, так что забудь о двух неделях. — Его челюсть сжалась, когда он отвернулся к огню.

Огонь. Подарок его матери.

Не его отца.

Да, это был подарок от Берона. Весь мир думал, что этот дар от Лорда Осени. Но не от Гелиона. Его истинного отца.

Я до сих пор никому не рассказывала об этом. Только Рису.

Сейчас было не время для этого разговора.

— Я думала, — отважилась я сказать, — что когда ты снял квартиру, это означало, что ты будешь здесь работать. С нами. Станешь нашим человеческим эмиссаром.

— Разве я не делаю этого сейчас? — Он выгнул бровь. — Разве я не отправляю дважды в неделю отчеты вашему Говорящему с тенями?

— Ты можешь жить здесь, это все о чем я говорю. Останься в Веларисе дольше, чем на несколько дней. Мы найдем для тебя чудесную квартиру…

Люсьен встал на ноги.

— Мне не нужны твои подачки.

Я тоже поднялась.

— Но для Юриана и Вассы-это нормально?

— Ты удивишься, увидев, как мы втроем прекрасно ладим.

Друзья, я поняла. Они каким-то образом стали его друзьями.

— Так ты предпочитаешь оставаться у них?

— Я не остаюсь у них. Усадьба наша.

— Интересно.

Его золотой глаз зажужжал.

— Что интересного?

Не в праздник такое говорить, но я резко сказала:

— Теперь ты чувствуешь себя более комфортно с людьми, чем с Высшими Фэ. Если ты спросишь меня…

— Я не такой.

— Похоже, тебе лучше с двумя людьми и без собственного дома.

Люсьен смотрел на меня, долго и упорно. Когда он заговорил, его голос был грубым.

— С праздником, Фейра.

Он повернулся к коридору, но я схватила его за руку, останавливая. Мышца его предплечья сжалась под тонкой шелковой тканью его сапфирового пиджака, но он не стряхнул мою руку.

— Я не это имела в виду, — сказала я. — У тебя здесь будет дом. Если ты этого хочешь.

Люсьен изучал гостиную, коридор и столовую с другой стороны.

— Группа изгнанников.

— Что?

— Это то, как мы себя называем. Группа изгнанников.

— У вас есть имя? — Я попыталась побороть свой недоверчивый тон.

Он кивнул.

— Юриан не изгнанник, — сказала я. Васса, да. Люсьен, был изгнан уже дважды.

— Королевство Юриана — это не что иное, как пыль и полузабытая память, его народ давно разбежался и освоился на других территориях. Он может называть себя как угодно.

Я спросила.

— И что конкретно планирует сделать эта группа изгнанников? Провести мероприятия? Организовать комитеты по планированию праздников?

Металлический глаз Люсьена слегка щелкнул и сузился.

— Ты можешь быть такой же засранкой, как и твой мэйт, ты знаешь об этом?

Правда. Я снова вздохнула.

— Мне очень жаль. Я просто…

— Мне больше некуда идти. — Прежде чем я смогла возразить, он сказал: — Ты разрушила все мои шансы вернуться в Весенний двор. Не к Тамлину, а ко двору за его домом. Все либо до сих пор верят в твою ложь, либо считают меня соучастником твоего обмана. А здесь… — он стряхнул мою руку и направился к двери. — Я не могу находиться в одной комнате с ней больше двух минут. Я не могу находиться в этом дворе и заставлять твоего мэйта платить за одежду на мне.

Я посмотрела на пиджак, что был на нем. Я видела его раньше.

— Тамлин отправил его в наше поместье вчера, — прошипел Люсьен. — Моя одежда. Мои вещи. Все это. Он прислал их из Весеннего двора или выбросил на порог.

Незаконнорожденный. Все еще бастард, несмотря на то, что он сделал для нас с Рисом во время последней битвы. Но вина за такое поведение лежала не только на плечах Тамлина. Я сама все разрушила.

Я не чувствовала себя достаточно виноватой, чтобы извиниться за это. Пока. Возможно, никогда.

— Зачем? — Это был единственный вопрос, который я смогла задать.

— Возможно, это как-то связано с визитом твоего мэйта на днях.

Я напряглась.

— Рис не вовлекал тебя в это.

— Он вполне мог. Что бы он ни сказал или не сделал, Тамлин решил, что хочет остаться в одиночестве. — Его рыжий глаз потемнел. — Твой мэйт должен был знать что говорить, прежде чем пинать сломленного мужчину.

— Я не могу сказать, что мне особо жаль за то, что он сделал.

— Вам нужен Тамлин как союзник. Действуй осторожно.

Я не хотела думать об этом, особенно сегодня. Никогда.

— Мои дела с ним закончены.

— Возможно, твои да, но не Риса. И тебе стоит напомнить своему мэйту об этом факте.

Пульсация пробежала вниз по связи, словно в ответ.

Все в порядке?

Я позволила Рису увидеть и услышать все, что было сказано, в мгновение ока.

Извини, что доставил ему неприятности, сказал Рис. Мне нужно вернуться домой?

Я разберусь с этим.

Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, сказал Рис, и связь замолчала.

— Проверяет? — тихо спросил Люсьен.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — сказала я, с выражением скуки на лице.

Он бросил на меня понимающий взгляд, продолжив идти к двери, схватив свое тяжелое пальто и шарф с крючков, установленных на деревянных панелях рядом с ним.

— Большая коробка для тебя. Поменьше для нее.

Мне потребовалось одно мгновение, чтобы понять, что он имел в виду подарки. Я взглянула через плечо на серебряные упаковки с синими бантами.

Но, когда я оглянулась назад, Люсьена уже не было.

***

Фейра

Я нашла свою сестру на кухне, наблюдающую за свистящим чайником.

— Он не останется на чай, — сказала я.

Никаких признаков Нуалы или Керридвен.

Элейн просто сняла чайник с плиты.

Я не должна была злиться на нее и на кого-нибудь еще, кроме себя, но я сказала.

— Ты не смогла сказать ему ни слова? Хотя бы «Здравствуй»?

Элейн смотрела только на дымящийся чайник, когда ставила его на стол.

— Он принес тебе подарок.

Эти карие глаза повернулись ко мне, они были острее, чем я их когда-либо видела.

— И это дает ему право на мое время и чувства?

— Нет. — Я моргнула. — Но он хороший мужчина. — Несмотря на сказанные нами резкие слова. Несмотря на эту чушь про группу изгнанников. — Он заботится о тебе.

— Он не знает меня.

— Ты не даешь ему даже шанса сделать это.

Ее губы сжались, единственный признак гнева на миленьком лице.

— Мне не нужен мэйт. Мне не нужен этот мужчина.

Она хотела быть с человеком.

Солнцестояние. Сегодня было Солнцестояние, и все должны были быть веселыми и счастливыми.

— Я знаю, что это не так. — У меня сбилось дыхание. — Но …

Но я понятия не имела, что сказать. Только потому, что Люсьен был ее мэйтом, это не означало, что он претендовал на нее, на связь. Она принадлежала самой себе, способная делать свой собственный выбор. Оценивать свои потребности.

— Он хороший мужчина, — повторила я. — И это… это просто… — я подбирала слова.

— Мне не нравится видеть вас несчастными.

Элейн смотрела на рабочий стол, на котором лежала выпечка как завершенная, так еще и не готовая, чайник тем временем остывал.

— Я знаю, что это не так.

Больше нечего было сказать. Поэтому я коснулась ее плеча и ушла.

Элейн не сказала ни слова.

Я обнаружила Мор, сидящую на нижних ступенях лестницы, одетую в свободные штаны персикового цвета и тяжелый белый свитер. Сочетание обычного стиля Амрен и моего.

Золотые серьги заблестели, когда Мор подарила мне мрачную улыбку.

— Выпьешь? — В ее руках появился графин.

— Мать всевышняя, да.

Она ждала, пока я сяду рядом с ней на дубовые ступеньки и выпью янтарной жидкости, обжигающей мое горло и согревающей живот, прежде чем спросить:

— Хочешь мой совет?

Я кивнула.

Мор выпила из своего бокала.

— Держись от этого подальше. Она не готова, и он тоже, независимо от того, сколько подарков он принесет.

Я подняла бровь.

— Шпионишь?

Мор откинулась на ступеньки, совершенно не раскаявшись.

— Пусть живет со своей группой изгнанников. Пусть разбирается с Тамлином сам. Дай ему понять, где он хочет быть. Кем он хочет быть. То же самое касается и ее.

Она была права.

— Я знаю, что ты все еще винишь себя за то, что сделали с твоими сестрами. — Мор толкнула своим коленом мое. — И именно поэтому, ты хочешь все исправить, пока они здесь.

— Я всегда хотела сделать это, — сказала я хмуро.

Мор криво улыбнулась.

— Вот почему мы любим тебя. Почему они тебя любят.

На счет Несты, я не была так уверена.

Мор продолжила:

— Просто наберись терпения. Они сами разберутся. Как и всегда.

Она была бесспорно права.

Я наполнила свой бокал, поставила хрустальный графин на ступеньку позади нас и снова выпила.

— Я хочу, чтобы они были счастливы. Все.

— Так и будет.

Она сказала простые слова с таким непоколебимым убеждением, что я ей поверила.

Я приподняла бровь.

— А ты… ты счастлива?

Мор знала, что я имела в виду. Но она просто улыбнулась, закручивая ликер в бокале.

— Сегодня Солнцестояние. Я сейчас со своей семьей. Я выпиваю. Я очень счастлива.

Искусное уклонение от ответа. Но я была вынуждена спросить. Я стукнула свой тяжелый бокал против ее.

— Кстати о нашей семье… где они, черт возьми?

Карие глаза Мора загорелись.

— О-О, он не сказал тебе, не так ли?

Моя улыбка дрогнула.

— Расскажи мне.

— О том, что эта троица делает каждое утро на Солнцестояние?

— Я начинаю нервничать.

Мор поставила стакан на ступеньку и схватила меня за руку.

— Пойдем со мной.

Прежде чем я смогла возразить, она рассеяла со мной.

Ослепляющий свет ударил в меня. И холод.

Бодрый, жестокий холод. Слишком холодно для свитеров и брюк, которые были на нас.

Снег. Солнце. Ветер.

И горы.

И дом.

Дом.

Мор указала на бесконечное пространство на вершине горы. Покрытое снегом, так же, как я видела его в последний раз. Но вместо плоского, непрерывного пространства…

— Это снежные хижины?

Кивок.

Что-то белое пролетело по полю, белое и твердое и блестящее, а потом…

Крик Кассиана прогремел в горах вокруг нас. Затем…

— Ты сволочь!

Ответный смех Риса был ярким как солнце на снегу.

Я осмотрела три снежные стены-баррикады, которые граничили с полем, когда Мор установила невидимый щит от безжалостного ветра. Однако это не особо спасало от холода.

— У них снежки?

Еще один кивок.

— Три Иллирийских воина, — сказала я. — Величайших Иллирийских воина играют в снежки?

Глаза Мора практически светились от лукавого восторга.

— Традиция из детства.

— Им больше пятиста лет.

— Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе о количестве побед?

Я вытаращилась на нее. Затем на поле за его пределами. На снежки, которые действительно пролетали с жестокой, быстрой точностью, когда темные головы выскакивали над стенами.

— Никакой магии, — произнесла Мор, — никаких крыльев, никаких передышек.

— Они здесь с полудня. — Было почти три часа. Мои зубы начали стучать.

— Я всегда задерживаюсь, чтобы выпить, — сказала Мор, словно это был ответ.

— Как они вообще решают, кто победит?

— Кто не получит обморожения.

Я снова удивленно посмотрела на нее.

— Это просто нелепо.

— В доме много алкоголя.

Действительно, никто из мужчин, казалось, не замечал нас. Даже, когда Азриэль выскочил и запустил два снежка в небо и снова исчез за стеной из снега.

Мгновение спустя, злобное проклятие от Риса донеслось до нас.

— Гаденыш.

Смех был слышен в каждой букве.