Дворянство. Том IV

Глава 21

Марию Лосеву после предательства её брата преследовали другие маги. Слабые, на самом деле, но очень настойчивые. Они винили её в том, что она носитель, которая должна была умереть, выжила, когда их дети и близкие погибли на этом задании. Грубо говоря, носители магического типа симбионта просто спустили на Машу все свои беды, думая, что это на что-то может повлиять.

Её отец, выслушивая всё это, просто не мог поверить в правдивость этой ситуации.

Как и я. Звучало всё это как-то не по-настоящему. Но и также у меня в голове не укладывалось, чтобы Маша пошла мстить наёмникам, у которых не получалось запугать того или иного аристократичного выскочку.

Силы в ней было достаточно, чтобы победить в честном поединке. А ведь смерти были поставлены так, словно это человек сделал. Видео, которое крутилось в моей голове последнее время, тоже ставило жирный крест на Марии.

Пропорции тела не те. Контуры человека, которые были на телефоне Эдварда Тойвовича, были более большими, чем пропорции этой миниатюрной девушки. Так что тут всё не вязалось одно с другим.

— Кто-то ещё знает о твоей проблеме, кроме нас? — я грубо перебил отца, который вновь начала расспрашивать её. — Дело вот в чём, Маш. Если подтвердится, что это была ты…

— Это не я! — вскрикнула она. — Я действовала напрямую! С бумагами отца! Никто… никто, кроме меня не знал об этих проблемах! Понимаешь⁈ Никто!

— Тогда я пошёл, — коротко произнёс я, поворачиваясь к двери. — Всех благ.

Крик её отца не смог меня остановить, как и просьбы о помощи в лице Маши. Девушка нагнала меня на лестнице, ведущей на первый этаж, и со слезами на глазах умоляла ей помочь.

А чей я ей мог помочь? Запугать магов, которые винили её в смерти других? Магов, которые винили в смерти своих близких её покойного брата, которого казнили после трибунала?

Нет. Я в это ввязываться не буду, о чём ей и сказал. Не хватало мне ещё влезать в дела магов, тем более они считают таких, как я, чем-то вроде существ низшего сорта.

И в этот момент её лицо сильно изменилось. Ушла печаль. Ушла слабость и её место занял гнев. Гнев, который в её руках скопился и вот-вот готов был вырваться наружу, я потушил.

Действовал машинально. Спиной почувствовал, что вот-вот меня поджарят, и оказался прав. Мыслью смахнул формирующиеся нити магической энергии с её руки, а затем резким движением, сократил расстояние в два метра, прижав её к стене.

Власть, которую я получил, отразилась в её взгляде. В нём появилось желание, которого я не мог ей дать. Но я сделал ещё кое-что, чего не делала раньше.

Коснулся её груди, впитывая часть её силы, а затем коснулся губами лба, желая, чтобы она этого даже и не вспомнила.

«Чудесная комбинация двух сил! — тут же зазвучал голос моего симбионта в моей голове. — Навык телепата и навык жнеца в одном флаконе! Замечательно!»

Её голос прозвучал слишком неожиданно. Я выпустил Машу, которая заскользила по стеночке, падая на пятую точку.

— Так плохо, — пробормотала она. — Почему я здесь?

Из резиденции рода Лосевых я бежал, чуть ли не сломя голову. Не реагируя на прислугу, которая даже двери открывать не успевали и на остальных магов, которые злобно смотрели мне вслед. То, что сказал мне мой симбионт, выходила за рамки разумного!

«Ты стер ей память! Молодец, Ярослав! Молодец!»

Вернулся в кафе под поздний вечер. Вечерние пробки моего города растянули двухчасовой путь на какое-то запредельное время. Желание просто бегом пересечь всё это расстояние, перепрыгивая с одного здания на другое, было слишком ярким. Но невозможным. Я понимал, что нельзя таким образом раскрывать свою сущность и сущность других носителей.

Врагов у нас и так хватает.

— Как успехи? — на пороге кафе меня встретила пси-волшебница, которая выглядела чуть пободрее, чем была днём. — Как Лосевы?

— Не поверишь, — вяло улыбнулся я. — Не виноваты. Да и сил у них больше, чем у носителя на видео. Уж они бы точно не стали променивать пафос применения магических способностей на убийство изощрённым способом.

— Почему ты так решил? Только из-за того, что бедную Машеньку обижают другие, ты…

Она замолкла, когда навстречу вышла Лена. Девушка приветливо улыбнулась мне и пошла в нашу сторону. Подойдя, легонько коснулась плеча Анжелы и заявила:

— Я же говорила, что поможет!

Не понимая, о чём речь, я попросил пояснений и тут же получил их.

Лена, несмотря на личную неприязнь, выполнила свой долг. Подлатала наёмницу, да так, что та пошла на поправку. Только вот уже переела маны из артефакта и пока ещё два дня будет вне работы. Лишь прислугой, а не наёмницей — не более.

А затем Лена коснулась меня.

Её глаза округлились, а рот приоткрылся в немом крике. Не знаю, что она увидела, но я увидел страх в её глазах. Животный страх, словно я был огромным медведем, а она маленьким оленёнком, загнанным в тупик.

— Ярослав, — прошептала она. — Что… что с тобой?

Анжела непонимающе покосилась на меня, пожала плечами и пошла вглубь кафе, подхватывая со стойки поднос. Лена же повела меня в свой кабинет, подталкивая и не сводя глаз с моей спины.

И лишь после того, как она меня тщательно осмотрела, мы поговорили. Точнее, она открылась мне.

Что-то откровенных разговоров становится с каждым днём всё больше. Того гляди и Кактус мне в чём-то признается. Или это я неосознанно воздействую на своё окружение?

Так вот когда лекарь коснулась моего плеча, её сила начала угасать. Энергия, которая хранилась в артефакте, сказочным образом начала тратиться, словно она пыталась меня исцелить. Но она ничего не делала, даже энергию мою не смотрела.

Попросила раздеться по пояс. Тщательно изучила область груди, но уже в перчатках, и заявила следующее:

— Ты… как бетонная стена…

— То есть? — удивился я такому сравнению и ухмыльнулся. — Крепок телом и духом?

— Ты скрыт от меня, как будто я трогаю стену, а ты за ней. Я не вижу твою энергию!

— Ну… девианты могут скрывать себя. Такие, как я, по крайней мере, — я не понимал сути происходящего.

— Я не вижу тебя, понимаешь? — у неё до сих пор были испуганные глаза. — С того приступа, которым ты пожрал часть Ани, часть её энергии.

Так вот про что она. Как она это увидела?

— Когда я касалась Анны, я тоже поняла, что она вот-вот ускользнёт от меня и закроется. И вчера, когда я осматривала её, пытаясь убрать головную боль, которой она мучается последние два дня, я поняла, что она закрыта от меня. Как ты сейчас!

— Ну… пускай так.

Но не это её волновало. Она знала, что у меня есть оранжевый сосуд. Знала. Рылась в моих вещах и разговаривала с Аней на этот счёт. Она поняла, что я выпил это, потому что Аня под воздействием этого концентрата стала совершенно другой. С её слов, разумеется.

А раз и я поменялся так же, как и девушка-девиант, то я…

— Ты пил это?

— Если и да, то что? — я накинул на тело футболку и недовольно покосился на Лену. — Выпил. Стал сильнее. Точка.

— Нет, ты не понимаешь…

Дальше разговор состоял из постоянного повторения одного и того же слова в одной и той же фразе. Что я не понимаю и что я не должен был этого делать. Жаль, что она не знает, насколько сильным я могу стать. Только вот объяснять ей всё это я не стал.

Вспомнил слова моего симбионта, которая говорила со мной всю дорогу, как я возвращался в кафе. Что никто не должен знать о моей новой силе. Даже самые близкие. То, что это понимает Анна, она ещё принимала, потому что мы были похожи. Но остальные…

Желание коснуться лба Лены, чтобы… чтобы она забыла весь этот разговор, было настолько ярким, что я не удержался. Я понимал, что теряю её своим признанием, я видел её ужас, я видел, что она… она боится меня. И я дорожил ею.

Но… переборщил.

Мой палец коснулся её лба в момент, когда реплики с её уст стали неприятны. Обвинения в том, что я становлюсь безумцем в погоне за силой, скребли как кошки на сердце. И… простое желание, чтобы она забыла этот разговор, убил её память.

Память обо мне. Напрочь.

Ещё и голос симбионта, который только всё больше подталкивал меня к этому и не давал возможности одуматься и решить вопрос как-то иначе.

— Первый раз слышу, чтобы лечение… — Виктория осматривала Лену на кушетке, — так сильно повлиял на мозг!

— Слышал, но лишь один раз, — забормотал Лаане, который так же рассматривал бледное лицо Лены. — Лет двадцать назад, один энергетический лекарь на службе у администрации чуть не погиб, восстанавливая почти мёртвого пси-мага. Она лишилась силы и памяти, даже не знаю, живёт ли она сейчас как носитель, или нет.

Я же… стоял и пытался выдавить из себя слезу. Сделать то, что физически не мог сделать. У меня не было сочувствия, не было… желания всё исправить. Лишь мысль о том, что она знала больше, чем нужно, перебила всё. Я был уверен, что она расскажет. И не сомневался в своём чутье, которое меня никогда не покидало.

И в то же время я понимал, что всё это было сделано под влиянием симбионта и я не мог понять, что из этого мои собственные ощущения, а что навеяно им.

— Вам придётся пройти всё сначала, — заговорила Виктория, «выводя» меня из размышлений. — Пройти все этапы, перед тем как вновь быть вместе. Она просто не помнит тебя на данный момент.

Я покосился на администратора кафе, которая была правой рукой моего руководителя, и покачал головой. У Лены стёрлась память до момента, как она впервые встретила меня. Это мы уже выяснили. Почти до последнего дня… примерно, разумеется.

— Не придётся.

На меня непонимающе уставились оба носителя.

— Она не была счастлива со мной так, как мог бы осчастливить любой другой носитель. Я девиант, и вы сами прекрасно понимаете, что рано или поздно либо за мной придут, либо я погибну. Нет смысла тратить время на восстановление памяти, если по итогу меня может просто не оказаться рядом в нужный момент.

— Ты уверен в этом? — Эдвард Тойвович посмотрел мне прямо в глаза и сам ответил на свой вопрос. — Вижу, что уверен. Пускай будет так, к тому же мы ей говорили и не один раз, что ты опасен для её будущего.

Это заявление удивило меня, но расспрашивать я ничего не стал. Виктория напоследок, когда я только собрался уходить, спросила, как быть с её личными вещами, ведь ни для кого не секрет, что она жила у меня.

Я ответил просто, что сам привезу их сюда, и попросил, чтобы они поговорили с остальными членами гильдии. Чтобы те не упоминали при Лене то, что мы когда-то были вместе.

На этом, собственно, мы и закончили. Я, не реагируя на вопросительные взгляды и слова, постарался поскорее выбежать на улицу, чтобы уйти из этого душного помещения.

«Молодец, — заявила симбионт, как только я закрыл за собой входную дверь. — Правильный выбор».

«Насколько он правильный? — в моей голове, наконец, появились сомнения насчёт моих слов. — Кому от этого легче?»

«Тебе, — тут же ответила она. — Ты не привязан к другому носителю, а значит, тебе не придётся беспокоиться о чужой жизни. Это не будет тебя больше отвлекать».

Я долго стоял молча. Подняв голову к небу, откуда сыпался мокрый снег. Думал и гадал, что же делать дальше, думал… почему мне так паршиво на душе оттого, что я сделал, но так и не нашёл причину этого.

Простояв больше пяти минут в полной тишине, я опустил голову, посмотрел на проходящих мимо людей и сделал первый шаг вперёд.

Плевать. Плевать на все эти эмоции, они лишь делают меня хуже. Сейчас мне нужно разобраться ещё с одной проблемой, которая так и не решена. Род Гнездиловых. Они… последние в моём списке.

Если и там не окажется убийцы, то… я в тупике.