Двойная игра

6

Дон Элбрайт начинал скучать. Им овладело уныние. Обмен пленниками, состоявшийся при его участии, был пока единственным взлетом в его карьере. Это подействовало на него как своеобразный адреналиновый шок или удар электрическим током, сообщивший ему положительный заряд на будущее. Встреча же с человеком в черном была другой крайностью, неким отрицательным полюсом, и теперь, копаясь в бумагах, Элбрайт до конца осознал, что работа в ЦРУ — это не только эффектные выезды на международном уровне.

Штудирование персональных дел трех болгар оказалось делом не из легких, вот уже в третий раз он перелистывал толстенные папки, и до сих пор на глаза ему не попадало ничего хоть мало-мальски интересного. Элбрайт даже удивился, неужели вообще эти трое были агентами КГБ. Бумаги выглядели безупречными, так что, если советские органы к этому и были причастны, то создавалось впечатление, что все три папки заполнялись в Москве.

Элбрайт не считал возню с бумагами делом, имеющим отношение к настоящей разведывательной деятельности. В прошлом, в Берлине, ему частенько приходилось работать с документацией. Но тогда он относился к этому с гораздо большим энтузиазмом. Элбрайт считал, что это все же лучше, чем сидеть в одиночестве дома, уставившись в телевизор. У него не было семьи, и он частенько оставался в конторе после того, как последний сотрудник покидал отделение. Никем не отвлекаемый, он спокойно работал до полуночи, а затем устраивался на узком диванчике в приемной, укрывшись своим пальто. Но теперь он опять был в Штатах, и опять перед ним лежала гора бумаг, и сейчас берлинский период казался ему шагом в туманную неопределенность, но только не более высокой ступенькой в карьерной лестнице.

Элбрайт закрыл папку с делом на второго из трех болгар. Как он и ожидал, там не оказалось ничего подозрительного. Он откинулся на спинку стула и потянулся. В теле ощущалась легкая ломота от долгого сидения в одной позе. Элбрайт зевнул. Он поднялся из-за стола и вышел в приемную, где находилось окно на улицу. Настенные часы показывали одиннадцать вечера, но это могло казаться иллюзией: кабинет, в котором он работал, был полностью отрезан от окружающего мира. В конце концов, подумал он, какое значение имеет время? Слегка опьяненный от многочасового изучения досье, Элбрайт подошел к окну. Автостоянка внизу была пуста. Несколько машин, принадлежащих персоналу, находящемуся на ночном дежурстве, одиноко дремали среди асфальтовой глади.

Элбрайт не был карьеристом. Он просто привык выполнять свои обязанности, отдавая этому все силы, не оставляя без внимания ни одной мелочи. Многие из его товарищей по колледжу уже купили себе второй автомобиль, имели кабинеты, напичканные аудио— и видеоаппаратурой, с дорогостоящими картинами на стенах. Может, они правы, а он в чем-то ошибается?

Глядя в окно, Элбрайт вдруг увидел свое отражение — полупрозрачный эфемерный призрак, прятавшийся где-то между стеклами, на грани света и сумерек. Внезапно ему пришла в голову мысль, что если бы он вдруг исчез, никто бы этого не заметил — так мало пользы он приносил, несмотря на все его старания.

Он зевнул, стараясь подавить смертельную тоску, просочившуюся в его сердце при мысли о третьей папке, дожидавшейся его на письменном столе. Он был уверен, что там он найдет не больше, чем в первых двух, — то есть ничего. Однако дело надо было кончить — по собственному выражению, он уже поднял якорь. Элбрайт был неплохим матросом.

Больше всего его беспокоила та безупречность, которой были просто пропитаны болгарские досье. Теперь уже и он почти был уверен, что здесь что-то не так. Видимо, болгарское дело оказалось лишь отвлекающим маневром.

Но что же тогда за этим скрывалось? Этот вопрос выходил за рамки его воображения. Возможно, ему не удастся помочь Бейкеру, но Элбрайт решил еще раз перелистать все три папки, прежде чем уйти.

Чтобы подбодрить себя, Элбрайт подмигнул своему отражению, но это не помогло...

Он угрюмо поплелся назад, в кабинет.

В то время как Элбрайт в четвертый раз читал подшивки, Мак Болан уже припарковал арендованный "додж" в тенистом месте на тихой пригородной улочке, въезд на которую охраняли два гранитных столба. Он скептически отнесся ко вчерашней удаче, которая привела его в этот уединенный уголок, но, надо признаться, он не смог бы вести свою одинокую войну, не предпринимая решительных, зачастую рискованных шагов.

Дом стоял в полном безмолвии, в окнах не было света. Он находился в некотором отдалении от соседних домов, как и подобает месту встречи тайных агентов, и — Болан был в этом уверен — внутренний интерьер здания никак не соответствовал фермерскому обиталищу, каковым оно представлялось снаружи. Болан остановил машину несколько дальше от места наблюдения, чем в предыдущую ночь. Такое расстояние было необходимо на случай, если придется спасаться бегством. Тогда он сможет оторваться от преследователей прежде, чем те сядут в машину, так как запуск двигателя и разгон займут у них немало времени.

Одетый с ног до головы в черное, Болан производил сильное впечатление. На его бедре покачивался внушительных размеров серебристый "Большой Гром", автоматический, сорок четвертого калибра пистолет, словно противовес для более легкой, но не менее смертоносной "Беретты-93". Болгарское осиное гнездо было местом отнюдь не безопасным.

Прошел уже почти час с тех пор, как стемнело. Все это время он наблюдал за домом, укрывшись в густом кустарнике. Из своих наблюдений он сделал вывод, что в доме кто-то есть, но сколько там человек, Болану было неизвестно. Тишина в здании, вызывала определенные подозрения, что его обитатели знают о намечавшемся визите непрошеного гостя и, расставив сети и затаив дыхание, ждут, когда он прошмыгнет в дом. Болан мог побиться об заклад, что вчерашний визит человека из посольства был для обитателей дома неожиданностью.

Сначала почти целый час Болан провел в кустах. Свет, то включающийся, то выключающийся в разных концах дома, мог управляться посредством обычного таймера, которые продаются в любом магазине. Все прояснилось только тогда, когда в освещенном окне промелькнула чья-то тень. И прошло еще полчаса, прежде чем Болан, не увидев более ничего интересного, решил, что пора войти внутрь и посмотреть на все вблизи.

Болан понимал: когда он проникнет в дом, все будет зависеть от того, что он там обнаружит. Возможных вариантов было множество, и поэтому что-либо решать заранее казалось бессмысленным. Просто он точно знал: нельзя открывать огонь до критического момента. Наилучшим вариантом была бы инсценировка ограбления. Если бы ему удалось уйти незамеченным, он бы прихватил с собой что-нибудь, например, столовое серебро или видеоприставку, чтобы это выглядело так, будто вор не подозревал, что этот дом чем-то отличается от соседних.

Мак Болан знал цену мелочам. Внимание к ним всегда помогало ему выжить и, даст Бог, еще раз выручит его. Помогло оно ему и сейчас. Пересекая лужайку перед домом, Болан заметил щель под дверью гаража, расположенного в подвальном этаже. Вероятно, она не была заперта, а внутри, скорее всего, находилась дверь, ведущая внутрь дома.

В два бесшумных прыжка Болан очутился возле гаража. Он встал на колено и попробовал поднять дверь вверх, но ролики заржавели, и ее едва можно было сдвинуть с места. Ему пришлось лечь на спину и обеими руками с силой надавить на упрямую дверь, пока под ней не образовался проем, достаточный для того, чтобы он мог проползти внутрь. Как только Болан попал в гараж, он сразу же опустил ее. В стене на уровне пояса тускло горел контрольный свет. В его бледном луче Болан с трудом смог отыскать то, что его интересовало.

В гараже стояли два самых обычных автомобиля. Машины были не новые, но все же приличные для среднего фермера. В стене за слегка помятым "ниссаном" располагалась дверь. Болан догадывался, что она заперта. Обитатели дома не могли быть настолько беспечны, чтобы оставить дверь открытой. К тому же они, вероятно, не ждали незваных гостей. А если ждали?

Болан приблизился к двери и приложил к ней ухо. За дверью все было тихо, и он взялся за ручку. Как и следовало ожидать, ручка не повернулась и на полдюйма. Дверь была заперта. Он попробовал с силой надавить, надеясь, что она поддастся, и понимая при этом, что это все же маловероятно.

Внезапно гараж осветился мощной лампой, свисающей с потолка; железная дверь гаража с грохотом взлетела вверх.

— Вы что-нибудь здесь потеряли? — голос, произнесший эти слова, едва ли мог принадлежать американцу. Даже при полном отсутствии акцента интонации говорящего и манера изъясняться были похожи на неопределенный диалект, на котором вещали дикторы телевидения и радио лет этак тридцать назад.

Болан резко обернулся, и его взгляд упал на два отвратительных черных дула системы "Смит и Вессон", таких же американских, как и яблочный пирог; Болану они показались ничуть не уже горлышек галлонных бутылей. Однако, люди, державшие это оружие, явно не были подданными Соединенных Штатов. Более высокий из них сделал шаг по направлению к Болану.

— Я задал вам вопрос, — сказал он. По-видимому, он был тут главный.

Болан ничего не ответил, и высокий продолжал:

— Мне кажется, вы не похожи на обычного воришку... Я угадал?

Второй, который был чуть ли не на голову ниже своего товарища, усмехнулся. Он подошел к Болану и ловко выдернул "Большой Гром" у него из кобуры. После этого, следя за тем, чтобы Не загораживать напарнику сектор обстрела, он умело обыскал Болана, похлопывая по его одежде руками, и моментально нашел второй пистолет.

Сделав шаг назад, низкорослый положил оба ствола на капот "ниссана". Болан бросил взгляд на оружие, взвешивая в уме возможные варианты. Шансы были ничтожно малы.

— Отойдите в угол, — сказал высокий, указав пистолетом вглубь гаража. Болан сделал, как ему велели. — Антон, — обратился высокий к своему напарнику, — открой дверь.

Он говорил со своим помощником с видом человека, привыкшего распоряжаться. Болан рассмотрел его, пока Антон возился с ключами. Он оказался примерно на дюйм выше Болана, довольно стройный, с тонкими, редеющими волосами. Ему было около сорока; бросались в глаза его большие и, видимо, очень сильные руки. Небрежно одетый, он мало чем отличался от фермеров, населяющих эти места. Он был, вероятно, в хорошей спортивной форме и говорил, по меньшей мере, еще на одном языке, кроме английского. Кожа его была тронута загаром, как будто он побывал в небольшом отпуске на природе.

Наконец Антон выбрал из большой связки нужный ключ и отпер дверь. В этот момент Болан впервые подал голос:

— Послушайте, я не собирался делать ничего такого...

Высокий прервал его:

— Приятель, я не знаю, кто ты такой, но я ни за что не поверю, что ты просто вышел прогуляться и случайно забрел в чужой гараж. С такой пушкой на боку ты не собирался делать ничего такого... Не рассказывай мне сказки! Что ты тут делал?

— Я... я же сказал...

— Я уже слышал, что ты сказал. А теперь, будь любезен пройти в дом. Прежде, чем вызвать полицию, мы немного побеседуем в удобной обстановке...

Болану не хватало только, чтобы его доставили, как мальчишку, в полицейский участок в качестве вора и взломщика, даже если высокий и не считал его таковым.

Полиция до сих пор не имела его отпечатков пальцев. Это было для Болана весьма удобно, и теперь он должен был приложить все силы, чтобы его пальцы не стали добычей полицейских. Пока он располагал временем. Ему необходимо было как-то заинтересовать этих двоих, заговорить им зубы, чтобы они не вызвали полицию. Нужно было закинуть удочку, и если они клюнут на приманку, тогда у него появится возможность обдумать план побега.

Болан вышел в маленькую прихожую. Высокий шел за ним по пятам, держа в руках оба пистолета, изъятые при обыске. Антон шагал впереди, открывая двери.

Они вошли внутрь дома. Антон юркнул в какую-то дверь, и там зажегся свет. Подталкиваемый в спину стволом пистолета, Болан вошел в комнату и окинул её быстрым взглядом. Это была обыкновенная, просто обставленная сельская гостиная.

— Черт, у вас нет даже телевизора! — проворчал Болан.

— Слушай, Михаил, по-моему, он — обычный, дешевый вор... — сказал Антон, обращаясь к высокому.

Тот рассмеялся:

— Мне что-то так не кажется...

Антон уселся на высокий стул, обитый кожей, и беззаботно опустил пистолет на колени. Он жестом указал на диван, стоящий у стены, в которой по странной прихоти строителя не было ни одного окна. Болан пересек комнату и опустился на диван.

— Бросьте эти шутки, мужики, — сказал он, дружелюбно улыбаясь, — не стоит звонить в полицию, я ведь ничего не украл...

Михаил устроился на раскладном стульчике, рядом с дверью, через которую они только что вошли. Слева стояло некое подобие буфета, и высокий положил на него "Беретту" и "Большой Гром".

Михаил стал внимательно разглядывать Болана. В гостиной повисла тишина. Видимо, непрошеный гость вызывал в нем беспокойство. Тоном, более резким, чем вначале, Михаил обратился к Болану:

— Я тебя спрашиваю еще раз: кто ты такой и что тебе здесь понадобилось?

— Да ничего особенного, — ответил Болан, как бы оправдываясь, — телевизор или там... магнитола. Знаете, такое укромное местечко, грех не...

— Что значит "укромное"? — насторожился Михаил.

— Ну как, ни сигнализации, ни собак. Хотя, конечно, здесь и брать-то нечего, но раз на раз не приходится.

Глаза Михаила превратились в щели, он впился взглядом в Болана.

— Так почему же все-таки именно этот дом?

— Чистая случайность... Я легко мог забраться в соседний. Я особо никогда не выбираю. Здесь все тихо и, я думал, вполне безопасно... Вот и все.

— И никто тебя не посылал, да? В это я тоже должен поверить? — лицо Михаила озарилось озорной улыбкой.

— Разве похоже, что я на кого-то работаю? — ответил Болан вопросом на вопрос. — Думаете, стащить телевизор — большое дело? Ничего подобного! Тем более, я сдаю все барахло по дешевке, получаю по десять центов с доллара. Например, с телевизора, который стоит пятьсот баксов, я имею всего пятьдесят. А знаете, сколько весит этот ящик? Думаете, легко его уволочь отсюда? Попробуйте на досуге.

Улыбка исчезла с лица Михаила. Он резко поднялся и с угрожающим видом направился к Болану. Подойдя почти что вплотную, он уставился на Болана бешеным взглядом. Пистолет, сжатый с неимоверной силой, задрожал в его руке. Это был подходящий момент.

Кованый носок ботинка Болана смачно впечатался в пах Михаила. Произошло это настолько быстро, что когда Антон осознал, что что-то случилось, Болан уже стоял рядом, направив дуло пистолета прямо в его открытый от изумленья рот.

— Спокойно, Антон, спокойно! Брось пушку на пол и отпихни её ногой подальше, чтоб потом не было соблазна нагибаться за ней.

Михаил стонал, согнувшись пополам. Он стоял на коленях на полу рядом с диваном, где только что сидел незадачливый воришка. Болан подошел к нему сзади и смачным пинком по копчику уложил его на диван.

— Теперь, — обратился он к Михаилу, — я сам задам вопрос. — Он подошел к буфету. Левой рукой он взял "Беретту" и "Гром" и приладил их к своему поясу. В правой руке он сжимал пистолет Михаила, направленный в сторону Антона, который, кстати, и не думал шевелиться.

— Если вы решили, что я не просто грабитель, — сказал Болан, обращаясь к Антону, — у вас должна быть причина так думать.

— Не говори ему ничего, — послышался голос с дивана, — я тебя предупреждаю! — Михаил скрежетал от боли зубами, и его едва можно было понять.

Болан не обратил на него никакого внимания.

— Антон, нет ли у вас знакомых летчиков? Кое-кто сказал мне, что вы знаете одного. Он не мог бы подбросить меня в одно укромное местечко, да так, чтобы никто об этом не догадался?

— Я не понимаю, о чем вы говорите! — Антон надул губы и отвернулся.

Болан знал, что этот человек лжет. Для Михаила также не было секретом, что Болан обо всем догадывается. Трата времени становилась бессмысленной. Из этих двоих уже ничего не вытянешь — Болан был в этом уверен. Но и позволить им уйти он не мог. Если даже они и не причастны к истории с Андерсоном, то некоторые заинтересованные лица с их помощью узнают, что не они одни занимаются этим делом. Из этой ситуации один выход, и Болан прибег к чрезвычайному средству. "Беретта" выплюнула свой яд: Антон упал на пол. В его голове зияла огромная дыра. Кровь, брызнула фонтаном, обагрила пол и стены...

Следующим был Михаил. Две пули, выпущенные из той же "Беретты" разворотили ему всю левую часть черепа. Он вытянулся на диване и в одно мгновение застыл...

Болан, переходя из комнаты в комнату, переворачивал все, в попытке найти что-нибудь, что помогло бы делу. Но дом, на который он возлагал такие надежды, оказался бесполезен — это был обыкновенный пригородный домишко, только и всего.

Болан почувствовал усталость, в нем возрастало нервное напряжение. Он срывал картины со стен в надежде, что обнаружит скрытый сейф, он простукивал пол в поисках тайной комнаты. Но нигде ничего... Складывалось впечатление, что он не был здесь случайным гостем и что хозяева, лежавшие теперь с простреленными головами в гостиной, знали о готовящемся вторжении. Единственной ошибкой было то, что они недооценили Болана.

Не оставалось сомнений и в том, что все это — обходной маневр и нити тянутся прямиком в Москву. Кто-то напустил туману, и главные действующие лица скрылись. Но даже в тумане, ухватив конец нити, дернув её посильнее, можно было стащить с трона главную марионетку. И Болан сделал бы это лучше, чем кто-либо другой. А сейчас ему нужно было поскорее убраться, не оставив следов. Как следует обдумать происшедшее хватит времени и на досуге. Может быть, Элбрайт найдет что-нибудь интересное, А пока — еще несколько попыток отыскать что-нибудь, и пора уносить ноги.

Он вывернул ящики письменного стола, рассыпав их содержимое по полу кабинета, опрокинул стойку со стереоаппаратурой. Он хотел создать впечатление спонтанного нападения с целью ограбления, прерванного появлением хозяев дома, о которых грабитель не подумал.

Наконец, он окинул комнаты прощальным взглядом и направился в гараж, высадив ударом ноги запертую Антоном дверь. Ловушка КГБ не сработала. Тремя минутами позже он уже сидел за рулем взятого напрокат "доджа"...