Дымная гора

ГЛАВА XI ТОКЛО

На берегу было очень тихо. Издалека доносилось слабое гудение огнезверей, время от времени слышался одинокий собачий лай. Дымная гора грозно возвышалась на дальнем берегу реки.

— Вы уверены, что это вообще река? — дрожащим голосом спросила Луса. — Мне кажется… то есть я хочу сказать… Она слишком большая!

Стоя на задних лапах, она изо всех сил вытягивала шею, чтобы разглядеть противоположный берег.

Каллик молча прошлепала по сырой чавкающей глине и осторожно лизнула воду. Потом обернулась к друзьям и кивнула:

— Вода не соленая. На вкус противная, но это все равно не море.

— Судя по течению, это точно река, — подал голос Уджурак. — Только очень… очень широкая.

Токло больше не боялся плавать. Его страх перед водяными духами прошел после плавания в Великом медвежьем озере, когда он услышал голоса мамы и брата Тоби. Но это не значило, что он не боялся утонуть. Темная река простиралась перед ним, насколько хватало глаз, и вода в ней не была спокойной, как в озере. Их легко может утащить течением. Интересно, есть ли в этой реке духи гризли? Даже если есть, они вряд ли придут им на помощь.

Судя по тому, как стремительно проносились по воде мимо них ветки и прочий мусор, течение тут бежало быстрее самого быстрого медведя. Присмотревшись, Токло разглядел какую-то высокую громадину, торчавшую из воды.

«Это еще что такое? Неужели дерево?»

— Ты уверен, что мы должны переплыть реку? — спросил Токло у Уджурака. — Старый белый медведь сказал, что можно идти вдоль реки до Ледяного моря. Разве этого нельзя сделать по этому берегу?

— Нет, — покачал головой Уджурак. — Последняя великая глушь лежит на той стороне. Чтобы добраться до нее, нужно перебраться через реку. Квопик сказал, что тут единственное место, где это можно сделать.

Токло неуверенно посмотрел на черную массу воды.

— Что-то не очень похоже на безопасное место, — пробормотал он.

— Мы должны доверять Квопику, — каким-то незнакомым высоким голосом прокричал Уджурак. Обернувшись, Токло увидел, как сквозь бурую шерсть гризли прорастают серые и белые перья. Ну, началось!

Вот лапы Уджурака съежились, втягиваясь в тело, за спиной раскинулись широкие крылья, а морда опять превратилась в клюв.

— Кажется, ты обещал не превращаться без необходимости, — заворчал Токло.

— Я слетаю на разведку, — проскрипел Токло. Он уже полностью утратил медвежий облик, и теперь на песке перед медвежатами стояла тощая, взъерошенная чайка. С громким хлопаньем крыльев она поднялась в воздух и помчалась над рекой.

— Мамочка, — прошептала Каллик, провожая Уджурака восторженным взглядом. — Вот бы мы все так могли!

— Летать намного проще, чем плыть, — согласилась Луса.

Но Токло не спешил с ними соглашаться. Ему вовсе не казалось, что летать так уж легко и безопасно. Если уж выбирать, то он предпочел бы твердо стоять на земле.

Они стали ждать, с тревогой поглядывая на широкую реку. Токло совсем не нравилось это открытое место, где даже спрятаться было негде. Если кто-нибудь их заметит, то бежать будет некуда — разве что назад, в берлоги, или вперед, в реку.

Вообще-то Токло не имел ничего против рек. Ему нравилось смотреть на стремительный бег воды, чувствовать гладкие камни под лапами и ловить рыбу. Есть рыбу ему нравилось еще больше — может быть, больше всего на свете. Возможно, завтра, когда они пойдут вдоль реки к морю, он поймает рыбу. Но эта река, а особенно эта ее часть, казалась ему неприветливой и опасной. Плеск и бурление воды вокруг построек плосколицых заглушали тихий лепет медвежьих духов. И пахла эта река не свежестью и рыбой, а какой-то гадостью с привкусом гари и металла.

Наконец Токло заметил в небе серую точку, которая, увеличиваясь на глазах, стремительно приближалась к берегу.

В какой-то миг тень Дымной горы скрыла птицу из глаз, но потом она вновь вынырнула из темноты, и чайка-Уджурак опустился на землю рядом с друзьями. Дрожь пробежала по его перьям, и они стали стремительно превращаться в мягкую медвежью шерсть. Уджурак нетерпеливо тряс на глазах удлиняющейся мордой, сгорая от желания поскорее заговорить.

— Квопик был прав, — выпалил он наконец. — Это место отличается от остальной части реки. Я далеко пролетел в обе стороны и как следует все осмотрел. Короче говоря, это и есть нужное нам место, — Уджурак с наслаждением вытянул лапы. — Ох, с непривычки летать не так-то просто!

— С чего ты взял, что это то самое место? — спросил Токло.

— Тут до самого берега рассыпана куча мелких островков, — пояснил Удлсурак, кивая носом на реку.

— Вот эти, да? — спросила Луса, вглядываясь в темноту. — А на этих островках есть берлоги плосколицых? Или огнезвери?

— Нет, там совсем пусто. Только какие-то постройки плосколицых стоят, но они ничего не делают. На островках можно будет передохнуть, так что нам не придется плыть без остановки.

— Х-ммм, — промычал Токло. — И все равно, не нравится мне эта затея!

— Мы справимся! — горячо воскликнула Каллик. — Я отлично плаваю, и буду все время держаться около Лусы, чтобы ее не унесло течением.

— А ты можешь снова превратиться в чайку и лететь над нами, — ворчливо сказал Уджураку Токло. Ему очень не нравились превращения друга, но он не хотел подвергать его лишней опасности. — Ты будешь показывать путь, а заодно сможешь предупредить нас, если кого-то понесет течением.

— Отличная мысль! — обрадовался Уджурак. — Но вы уверены, что справитесь?

— Попробуем, — ответила Луса. — Верно, Токло? Давайте скорее поплывем, пока плосколицые нас не увидели!

Когда Уджурак снова обрядился в перья чайки и взмыл в воздух, Токло повел медведиц к реке.

От воды резко пахло гарью и грязью, словно в ней искупалось целое стадо огнезверей. Токло даже поежился, представив себе такое зрелище. Он никогда не видел косаток, о которых рассказывала Каллик, но они представлялись ему в виде огнезверей, только с клыками.

Отогнав неприятные мысли, Токло решительно вошел в воду. Чтобы продолжить свое путешествие — куда бы оно ни вело — им придется перебраться на тот берег, а значит, нечего тут рассиживаться!

Оглянувшись на двух медведиц, он глубоко вздохнул и с силой оттолкнулся задними лапами от берега. Он был готов ко всему, но все-таки не ожидал столкнуться с такой силой течения.

На миг Токло показалось, будто река скрюченными когтями вцепилась ему в шкуру и потащила вниз по течению. Но он не собирался так легко сдаваться! Изо всех сил взбивая лапами воду, Токло поплыл вперед. Чайка, забив крыльями, оглушительно закричала у него над головой, и Токло не сразу понял, что это Уджурак показывает им путь к ближайшему острову. Фыркая и отплевываясь, Токло поднял нос из воды и увидел темный склон, отчетливо видневшийся за чайкой. Остров!

Повернув голову, Токло сипло заревел, надеясь, что Луса и Каллик его услышат и тоже увидят остров. Он пытался развернуться в воде, чтобы посмотреть на медведиц, но сумел увидеть лишь белую шерсть Каллик, а потом течение с такой силой закрутило его, что пришлось снова заработать лапами. Маленькую черную Лусу он даже не разглядел, но был уверен, что она плывет за ним.

На первый взгляд, остров казался совсем рядом, но, чем сильнее Токло греб лапами, тем дальше отступала заветная цель. Огромная часть его сил уходила на борьбу с течением, но Токло упрямо продолжал плыть, пока не ударился лапами о твердое дно.

Пошатываясь от усталости, он выбрался на берег и рухнул на гальку. Вся земля на острове была перепачкана какой-то липкой черной жижей, пахнувшей огнезверями. Но страшнее всего оказалась огромная постройка плосколицых, торчавшая прямо посреди острова. Никогда еще Токло не доводилось видеть более уродливого и устрашающего сооружения — достаточно сказать, что стояла эта штуковина на длинных и тонких суставчатых лапах, уходивших в самые небеса. На память Токло пришли рассказы Квопика о страшном плосколицем великане, пожирателе медведей, но он заставил себя выбросить из головы эти глупости.

Собравшись с силами, Токло встал и поискал глазами остальных. Каллик уже выходила на берег, а за ее спиной Токло разглядел круглую черную голову Лусы. Каллик помогла подруге выбраться на берег, и обе плюхнулись рядом с Токло. Вода ручьями стекала с шерсти Лусы, так что песок под ней сразу стал мокрым.

— Б-ррр, — клацнула зубами маленькая черная медведица. — Каллик, а ты почему совсем не промокла? Смотри-ка, у тебя вся шерсть сухая!

В самом деле, стоило Каллик отряхнуться, как вся вода словно схлынула с ее меха, оставив его сухим и пушистым.

— Так уж мы, белые медведи, устроены, — ответила Каллик.

Чайка-Уджурак приземлился на камнях неподалеку от них.

— Впереди еще много островов? — спросила Луса, едва дыша.

Чайка посмотрела на нее своим черным блестящим глазом и захлопала крыльями, словно хотела сказать: «Не знаю» или «Столько, что не сосчитаешь».

Честно говоря, Токло не устраивали оба варианта ответа, поэтому он не стал уточнять. Посмотрев на берег, где светились берлоги плосколицых, он повернул голову вперед и различил в темноте уже знакомые костлявые металлические лапы, возвышавшиеся над следующим островом. Он обрадовался было, но в следующий миг у него упало сердце. Этот остров был слишком далеко. Токло не хотелось плыть туда. Впервые ему захотелось отвернуться от опасности, лечь и уснуть.

Они отдохнули ровно сколько, сколько могли себе позволить. Ночи были такими короткими, что небо над головами медвежат уже начало озаряться первыми лучами рассвета. Что и говорить, путешествие через лежбище плосколицых слопало большую часть темноты. Если они не хотят, чтобы плосколицые заметили их на этом островке, нужно плыть дальше. А вдруг плосколицым придет в голову защищать свои острова при помощи огненных палок? Лучше убраться отсюда подобру-поздорову. Кроме того, на острове не было ни еды, ни питья, а какой прок торчать на земле, где есть только нелепое сооружение на паучьих лапах, да камни, перепачканные вонючей черной жижей? Медведи молча обогнули постройку и вошли в воду с дальнего края острова.

Уджурак снова полетел вперед, а остальные поплыли по реке. Внезапно вода попала Токло в нос, и он принялся яростно отплевываться, перестав грести лапами.

У воды был острый привкус огнезверей, она была совсем не похожа на чистую и сладкую прохладу ручьев и рек, протекавших в его родном лесу. Но страшнее всего было то, что в этой реке не чувствовалось никаких следов рыбы и не были слышны голоса духов. Огромная река была такой же пустой и мертвой, как острова. Ока никогда не захотела бы жить здесь, и Тоби тоже. Сердце Токло сжалось от одиночества. Долгое время он боялся духов своей семьи, а теперь до боли скучал по ним.

Когда он, шатаясь, вылез на второй остров, мышцы его ныли от усталости, а раны, оставленные когтями Таккика, горели огнем. Несколько царапин снова начали кровоточить, и Токло торопливо зализал их, поджидая Каллик и Лусу. На этот раз медведицы сильно отстали, хотя Каллик, рассекавшая воду сильными, уверенными гребками, принимала на себя всю силу течения, ограждая Лусу от борьбы с рекой. Тем не менее Токло видел, что белая медведица очень устала плыть вровень с черной.

— Давай теперь я поплыву с Лусой, — предложил он, когда подружки выползли на берег. Пригнув голову, он пролез под низкой веткой металлической конструкции. Что эта за штуковины такие? И почему все эти островки такие странные? Токло не нравилось, что они такие ровные и расположены на одинаковом расстоянии друг от друга. Так не бывает. Неужели эти острова построили плосколицые? Но как они ухитрились заставить землю выпрыгнуть из реки?

— Я отлично справляюсь! — заспорила Луса. — Мне нравится плавать, честное слово!

«Ага, расскажи кому-нибудь другому! Будто я не вижу, как у тебя лапы дрожат», — подумал про себя Токло, но вслух ничего не сказал.

— Все нормально, не волнуйся, — поддержала подругу Каллик. — Плыви впереди, Токло. Мне гораздо проще следить за тобой, чем за Уджураком.

Что ж, пришлось Токло и к третьему острову плыть первым.

Голова у него отяжелела, словно ее набили мокрыми колючками. Все силы уходили на то, чтобы держать нос над водой и грести лапами. Уджурак кружил над головой у Токло и резкими криками направлял его, когда тот сбивался с пути или терял из виду остров.

На третьем острове медведям было уже не до разговоров. Все так устали, что не было сил даже рот открывать. Они просто лежали на камнях, закрыв глаза и тесно прижавшись друг к другу, а чайка-Уджурак носился вокруг них и нетерпеливо клевал в шерсть.

— Уджурак, оставь нас в покое! — раздраженно рявкнул Токло.

— Может, поспим немного? — еле слышно прошептала Луса.

Токло видел, что она совсем выбилась из сил, поэтому кивнул и теснее прижался к ней боком, стараясь согреть своим теплом. Спал он беспокойно, то и дело открывая глаза, и во сне ему снились плосколицые, вода и страшные омуты.

Вскоре чайка-Уджурак снова принялся клевать их. Открыв глаза, Токло увидел, что небо над берлогами плосколицых посерело и ночь уступила место утру. Уджурак нетерпеливо хлопал крыльями.

— Ладно, ладно, успокойся, — вздохнул Токло и, тяжело поднявшись, вошел в воду.

Этот отрезок пути запомнился лишь надрывной болью измученных мышц и волнами горькой вонючей воды, перекатывавшимися через голову. А потом огромная ветка дерева, покрытая грязной желтой пеной, неожиданно врезалась Токло в бок. Острая боль прожгла все его раны, и на миг ему захотелось опустить лапы и отдаться течению — пусть несет его, куда хочет. Может быть, в конце этой реки он встретит маму и брата…

Когда новая волна захлестнула его с головой, Токло вдруг увидел сквозь мутную воду клочок серого неба с последней бледной звездой. И тогда он вдруг вспомнил, как Ока рассказывала ему об одиноком медведе, которого преследуют другие звезды. Может быть, они за ним вовсе не гонятся? Что если они просто идут за ним, как Каллик и Луса плывут за ним, за Токло?

Он не мог сдаться! Каллик и Луса рассчитывают на него. Он должен провести их через эту реку. С новыми силами Токло заработал лапами и вскоре уже встал на песок. Он добрался до четвертого острова!

Поджидая остальных, он решил обойти остров, чтобы оглядеться. Уже почти совсем рассвело, поэтому Токло отчетливо увидел выступающий из воды длинный берег — только на этот раз очень длинный и очень высокий…

Это был не очередной остров, а другой берег реки! Они почти доплыли.

— Луса! — закричал Токло, когда Каллик втащила маленькую медведицу на берег. — Каллик, смотри! Мы почти добрались. У нас все получилось!

— Уаууурк! — крякнул с неба Уджурак. Токло догадался, что он хотел закричать: «Ура!», но не сумел.

От усталости Луса не могла произнести ни слова, только глаза ее радостно заблестели.

На этот раз Токло плыл рядом с медведицами. Теперь они все хорошо видели берег, поэтому не нуждались в проводнике. Длинные лучи восходящего солнца сверкали на бурой воде, плескавшейся под их лапами.

Луса выбивалась из сил. Задние ее лапы бессильно болтались, а нос то и дело скрывался под водой. Каллик пыталась поддерживать ее, но ей мешало сильное течение, и Токло видел, что подружек неуклонно сносит все ниже и ниже.

Решительно развернувшись, он занял место Каллик около Лусы и, с силой отталкиваясь задними лапами, вытолкал маленькую медведицу на поверхность.

Наконец трое измученных медведей добрались до берега. Головы у них кружились, они откашливали воду и с трудом переставляли лапы. На берегу их ждал Уджурак, уже превратившийся в медведя. Он выглядел веселым и полным сил. Подбежав к Токло, он прижался к нему носом и прошептал:

— У тебя все получилось! Мы на другой стороне Большой реки!

Токло, моргая, огляделся по сторонам. Дымная гора, ставшая намного ближе, возвышалась впереди, а вокруг нее темнели силуэты других гор, вершины которых скрывались в темноте.

На этой стороне берлог плосколицых было гораздо меньше и выглядели они тоже по-другому — маленькие, с блестящими серебристыми стенами, словно растущими прямо из черной земли. И еще тут на каждом шагу стояли те же дурацкие ногастые конструкции, которые медведи уже видели на островах. Повсюду сновали огнезвери какой-то новой породы — ярко-оранжевые, как одуванчики.

Но сейчас Токло был слишком измучен, чтобы отправляться на разведку. Самое главное, что река осталась позади и все они живы. Нет, больше Токло ни за что в жизни даже лапу не сунет в Большую реку!

Уджурак бросился к Каллик и Лусе. Маленькая черная медведица обессиленно лежала на земле, смаргивая воду с глаз.

— Почему тут снова пахнет плосколицыми? — еле слышно спросила она. — Я думала, мы от них отделались.

— Не совсем, — ответил Уджурак. — Тут чуть выше по склону есть огромный овраг, он тянется вдоль реки. На дне его проложена длиннющая серебристая штуковина, и от нее пахнет черной грязью, которую мы видели на островах. Кажется, сначала нам нужно перебраться через этот овраг, а потом вдоль реки к Ледяному морю, стараясь держаться под деревьями.

— А это что за жуткие штуки? — спросила Луса, не делая даже попытки сесть. Она просто кивнула мордой на огромных бесформенных огнезверей, сидевших на вершине склона.

— По-моему, они едят землю, — смущенно проговорил Уджурак. — С неба я видел, что некоторые из них сидят на дне оврага с полными когтями земли.

— Зачем они это делают? — спросила Каллик, растягиваясь прямо на берегу, отчего белая шерсть на ее животе стала бурой от глины.

— Не знаю, — признался Уджурак и повернулся к Токло: — Ты заметил, что здесь совсем нет птиц? Обычно они любят копаться в глине у берега. Я говорил с одной старой чайкой, и она рассказала мне, что плосколицые продвигаются в обе стороны от реки. Они копают, роют и грызут землю, а потом строят вот такие странные штуковины. Старая чайка говорит, что плосколицые качают из земли какую-то черную маслянистую жидкость, от которой склеиваются птичьи перья, а еда становится невкусной, и птицы от нее болеют. Поэтому чайки тут больше не живут.

Токло фыркнул. Какое ему дело до птиц вообще и чаек в частности? Он так устал, что ему хотелось впасть в спячку, хотя до конца сезона Прыгающей рыбы было еще очень далеко.

— Нужно идти, — нетерпеливо воскликнул Уджурак. — Мы слишком близко к огнезверям и плосколицым.

— Нет, никуда мы сейчас не пойдем, — отрезал Токло. Даже если бы он нашел в себе силы передвигать лапы, то Луса точно не смогла бы сдвинуться с места. — Мы слишком устали. Нам нужно поспать.

Уджурак заколебался, испуганно глядя на оранжевую полосу рассвета, полыхающую над берлогами плосколицых.

— Ладно, — с усилием ответил он. — Но только недолго! Мы должны уйти отсюда до того, как плосколицые проснутся.

У медведей едва хватило сил добрести до редких кустов, росших недалеко от воды. Отсюда были хорошо видны землегрызы, стоявшие слишком близко для того, чтобы медведи могли чувствовать себя в безопасности. Токло решил, что это даже к лучшему — по крайней мере опасность не застигнет их врасплох.

Перед тем как уснуть, он еще раз посмотрел на реку. В обе стороны, на сколько хватает глаз, тянулись берлоги плосколицых, землегрызы и горы вывороченной земли.

На сердце у Токло стало совсем тяжело. Квопик говорил им, что река приведет их к Ледяному морю. Но как они смогут пройти вдоль берега, если он весь изрыт плосколицыми? Куда ни ступи, всюду наткнешься на огнезверей или их хозяев!

Опустив подбородок на лапы, Токло погрузился в сон, но и во сне ему не было покоя. Ему снилось, что он убегает от огнезверей, кубарем падает в вырытые плосколицыми ямы, бежит изо всех сил, но так и не может убежать от запахов гари и смерти.