Дымная гора

ГЛАВА IV ЛУСА

На следующее утро Лусу разбудило приглушенное перешептывание снизу. Свесив голову между веток, она увидела, что Квопик уже проснулся и о чем-то негромко беседует с Уджураком и Каллик. Куча листьев, на которой ночью спал Токло, была пуста.

Луса сонно посмотрела на бледное небо. Когда же ночь наконец начнет удлиняться? Сейчас Луса с удовольствием обменяла бы дневное тепло на долгую ночь, чтобы хоть немного выспаться.

Спустившись с дерева, она обогнула сопевшего под корнями Таккика и заторопилась к друзьям.

— Луса! — возбужденно окликнула ее Каллик. — Иди сюда скорее, Квопик рассказывает нам, как добраться до Последней великой глуши!

Старый белый медведь с трудом уселся, подобрав под себя задние лапы. Этим утром глаза его блестели ярче, чем накануне. Судя по остаткам зайца, валявшимся у него под лапами, еда придала ему сил. Устроившись рядом с Каллик, Луса вопросительно посмотрела на старика. Тот кивнул ей и приглашающе похлопал лапой по мху, который Луса принесла ему накануне.

— Вы говорили что-то о Большой реке, — напомнил старому медведю Уджурак.

— Да, — кивнул Квопик. — Там вас подстерегает первая опасность на пути к Последней великой глуши. Я видел эту реку своими глазами, но никогда сам не переходил ее. Река эта в небо шириной, а течения там такие быстрые, что просто жуть берет. Даже тебе с ними не справиться, белая звездочка, — добавил он, ласково посмотрев на Каллик.

Маленькая белая медведица растроганно потупилась, а Луса радостно улыбнулась. Мама Аша называла Лусу «черничинкой», но «белая звездочка» тоже звучало здорово и очень подходило Каллик.

— Как же нам перебраться? — спросил Уджурак.

— Я знаю место, где это можно сделать, — ответил Квопик. — Переплывать надо прямо от места гнездовья мягколапых, там река мельче и спокойнее. Только будьте осторожны, потому что река и там очень широкая, а течения быстрые. Если вам повезет благополучно переплыть на другой берег, следуйте за Путеводной звездой к Дымной горе, — Квопик задрал голову и кивнул в сторону горизонта.

— Вчера вы уже говорили об этой горе, — воскликнула Луса. — Вы сказали, что она опасна.

— Так и есть, — Квопик закрыл глаза и судорожно вздохнул. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он снова поднял веки и с изумлением осмотрелся кругом, словно забыл, где находится. Огромная грудь его ходила ходуном, борясь за каждый глоток воздуха.

— Дымная гора, — терпеливо напомнила Луса. — Что в ней такого страшного? Почему она опасная?

— Я сам ее не видел, знаю только понаслышке, — просипел Квопик. Груда его грязной белой шерсти тяжело всколыхнулась, и медведь с усилием вытянул переднюю лапу. — Однажды я повстречал медведя, который говорил, будто бы он побывал в Великой глуши и вернулся обратно. Никто ему не верил, все только смеялись и говорили: если там так хорошо, зачем же он вернулся обратно? Что ж, это и впрямь было странно… — Старый медведь опустил голову и провел лапой глубокую борозду в пыли. — Но я ему сразу поверил. Его рассказы были слишком правдивыми, такое нарочно не выдумаешь, хоть голову сломай! Этот медведь рассказал мне о Дымной горе, о горящих скалах и об огне, полыхающем глубоко под землей. Он сказал, что небо над этой горой густо затянуто дымом и пеплом. Гарь ест глаза, оседает черной пылью на шкуре и толстым слоем покрывает землю. И она такая густая, что даже дождем не смывается, вот как! Вокруг Дымной горы до самого горизонта тянутся черные камни, да такие острые, что лапам ступать больно. Воздух там густой и удушливый, от него кружится голова, и можно легко сбиться с пути.

И еще там притаилось нечто… Нечто ужасное. Оно лежит и ждет…

Каллик, Луса и Уджурак в немом страхе уставились на медведя. Эта жуткая картина нисколько не вязалась с мирными соснами, окружавшими их на этом тихом берегу! Утренняя роса сверкала на траве, и даже оглушительный храп Таккика не мог заглушить веселой песни ручейка. Не может быть, чтобы на свете были такие ужасы!

— Что оно такое — это нечто? — наконец выдавила из себя Каллик. — Какое оно?

— О нем говорится в легенде, — негромко ответил Квопик. — В легенде об огромном мягколапом, ростом выше семи самых высоких деревьев.

Луса и Каллик дружно охнули.

— Много-много лун тому назад он жил на Дымной горе, — продолжал Квопик. — Каждый его шаг был величиной с небо, и самые могучие деревья трепетали от страха, когда он проходил мимо. И еще он был голодным — вечно голодным. И вот однажды наступила пора очень долгого Снежного неба. Лютый холод пришел на землю и не спешил покидать ее. Мягколапый очень долго ничего не ел и в конце концов рассвирепел от голода. Когда Снежное небо все-таки закончилось, он отправился в горы и стал убивать всех медведей, встречавшихся ему на пути.

— Ой! — вскрикнула Луса. — Мне страшно!

— Так он убил тридцать медведей, — мрачно произнес Квопик. Съежившись от страха, Луса уставилась на свои лапы. Она знала, что лап у нее ровно четыре. А тридцать — это сколько? — А потом он стал жечь их, по обычаю мягколапых, которые могут есть только горелую еду. Он развел огромный огонь под скалой и подвесил над ним убитых медведей. Тот медведь, от которого я услышал эту историю, говорил, будто своими глазами видел эту скалу, и называется она Медвежья скала. Возле этой скалы огромный мягколапый съел тридцать медведей.

— Я никогда не слышала, чтобы мягколапые ели медведей, — прошептала Каллик.

— А вот он ел! — веско ответил Квопик. — Легенда гласит, будто дух этого мягколапого до сих пор обитает возле Дымной горы. Говорят, что время от времени дым из горы становится гуще… Сказать вам, что это значит? Это огромный мягколапый вновь зажигает свой костер и ищет медведей, чтобы поджарить их и набить свое огромное брюхо!

Не выдержав, Луса зарылась мордой в бок Каллик, пытаясь заглушить звеневшие в ушах вопли несчастных медведей.

— Это просто ужасно, — пробормотал Уджурак, морща черный нос. — Но должен же быть какой-то другой путь в Последнюю великую глушь!

— Что ж, слыхал я и о таком пути, — раздумчиво ответил Квопик, опуская голову. Трое медвежат придвинулись к нему ближе. — Но он намного длиннее. И тоже очень опасен.

— Расскажи нам о нем, — попросил Уджурак, легонько пихнув старика носом.

— Как перейдете Большую реку, так идите сразу к Ледяному морю, — проскрипел Квопик. — Если сумеете пройти сквозь зыбучие пески и одолеть волны, грозящие унести вас в океан… Если выживете в этом долгом и трудном пути, то сможете добраться до Последней великой глуши по суше.

Тут Квопик снова судорожно втянул в себя воздух и устало лег. Ветки и листья хрустнули под его тяжестью, когда он уронил голову на лапы. Глаза старика закрылись.

Луса подползла ближе и прижалась к нему боком.

— Я так рада, что вы отправитесь в этот путь вместе с нами! — прошептала она на ухо Квопику. — Вы укажете нам дорогу, а мы будем помогать вам в пути!

Квопик ничего не ответил. Грудь его еле заметно поднималась и опускалась вместе с дыханием. Луса подгребла к нему побольше сухой листвы и тихонько отошла.

— Пусть спит, сколько захочет, — пробормотала Луса. — Ему понадобится много сил, чтобы отправиться в путь.

Каллик заморгала, растерянно глядя на сопящего медведя:

— Надеюсь, у него не все истории такие страшные?

Подобрав с земли мох, Луса побежала к озеру за водой. Она была уже возле самого озера, когда заметила, что Уджурак стоит за ее спиной.

— Мне не хочется тебя огорчать, — тихо сказал маленький гризли, — но Квопик не пойдет с нами.

— Нет, пойдет! — запальчиво ответила Луса, не выпуская из пасти мох. — Он знает дорогу и покажет нам, как обогнуть Дымную гору. Нам без него не обойтись!

— Он пошел бы с нами, если бы мог, — уклончиво ответил Уджурак. — Но это наше путешествие, а не его.

Это было уже слишком! Обернувшись, Луса смерила маленького гризли недоумевающим взглядом:

— Значит, ты не позволишь ему идти с нами?

— Не совсем так, — покачал головой Уджурак. Поднявшийся ветерок сбросил на землю несколько зеленых листочков, и Уджурак, повернув голову, прижал один из них носом. Глаза его были печальны. — Он слишком стар и измучен, Луса. Его духу пришло время отправиться в долгий путь в одиночку.

Луса в бешенстве впилась когтями в землю.

— Неправда! — рявкнула она. — Ты ошибаешься!

Схватив свой мох, она помчалась к Квопику.

Старый белый медведь еще дышал, но за время ее отсутствия дыхание его стало заметно слабее, а бока еле-еле шевелились. Лусе показалось, будто тяжелый камень провалился ей в желудок. Теперь она видела, что никакой сон уже не исцелит усталость этого старого медведя. Уджурак был прав — Квопику не суждено покинуть это место.

Каллик сидела, привалившись к боку Квопика, накрыв его лапу своей. На фоне редкой грязной шкуры старика ее пушистая шерстка казалась ослепительно-белой, а поджарый живот выглядел толстым брюшком рядом с торчавшими ребрами Квопика.

— Квопик? — шепнула Луса.

Старый белый медведь с усилием приподнял одно веко, и Луса увидела тусклый глаз, затянутый предсмертной пеленой.

— Пожалуйста, не уходите… — голос его был похож на скрип дерева под ветром. — Я не отниму у вас много времени.

— Прошу тебя, не уходи! — взмолилась Луса. — Останься с нами. Ты нам нужен, Квопик! Мы вместе пойдем в Последнюю великую глушь. Пожалуйста, ну пожалуйста!

Квопик испустил тяжкий вздох, от которого трава перед его носом слабо всколыхнулась.

— Будьте… осторожны, — предупредил он. — Дымная гора гораздо опаснее, чем вы можете себе представить… Но Последняя великая глушь… существует на самом деле! Это не сказка. Вы доберетесь туда без меня, храбрые медвежата… — голос его вдруг оборвался, и глаза закрылись.

Бросившись к Каллик, Луса крепко прижалась к плечу белого медведя.

— Квопик! — прошептала она.

— Он умер, — глухо проговорил стоявший сзади Уджурак.

«Так просто?» — не поняла Луса, растерянно глядя на огромную груду грязного белого меха.

День был теплый, и тонкие шерстинки Квопика весело колыхались на легком ветерке. И все-таки что-то изменилось. Там, где раньше было ощущение усталости и тревоги, теперь была одна лишь пустота. И эта пустота была огромнее молчания и страшнее неподвижности. Дух Квопика покинул его тело.

Луса огляделась по сторонам, в надежде увидеть отлетающую душу умершего. Квопик был таким огромным, наверное, его душа должна переселиться в самое большое дерево на берегу? Или у белых медведей все иначе? Они ведь не рождаются в лесу, может быть, и души их не уходят в деревья? А что бывает, если белый медведь умрет вдали от своих родных ледяных просторов? Найдется ли ему тогда место среди деревьев?

— Что происходит с душой белого медведя после смерти? — шепотом спросила она у Каллик. — Души черных медведей переселяются в деревья. Иногда в коре дерева можно увидеть морду его обитателя. А у вас как?

Каллик опустила голову и посмотрела на Лусу. В глазах ее была тревога.

— Наши умершие уходят в лед, — ответила она. — А когда лед тает, они переселяются на небо. Но я не знаю, что бывает с теми, кто умер вдали ото льда. Может быть, его душа сразу улетает на небо? — Она посмотрела в голубое небо, сиявшее в просветах между листьями.

— Наверное, так и есть, — заметил Уджурак.

Подумав, Луса тоже согласилась с предположением Каллик.

— Все равно это очень грустно, — вздохнула она. — Квопик всю жизнь мечтал дойти до Последней великой глуши и умер, не увидев ее. Это несправедливо!

Каллик встала и обошла мертвого медведя кругом.

— Даже не знаю, что делать, — пробормотала она. — Мне кажется, мы должны что-то сказать, но я не знаю правильных слов. Мама не успела научить меня, — голос ее сорвался, и она уткнулась носом в шерсть Квопика.

— Ты не знаешь, Уджурак? — спросила Луса.

Тот отрицательно помотал головой.

— Гризли забрасывают своих мертвых травой и листьями, — сказал он, — чтобы их духам проще было найти дорогу к Великой лососевой реке. Может быть, нам тоже надо так сделать?

— Не можем же мы просто бросить его! — кивнула Каллик. — Он выглядит таким… таким одиноким!

Луса отлично поняла, что хотела сказать ее подруга. Отломив от ближайшего куста веточку с оставшимися на ней листьями, она бережно положила ее на спину Квопика.

Каллик сгребла лапой целую охапку листвы и засыпала передние лапы умершего.

— Я хотела бы, чтобы это был снег, — прошептала она. — Мне очень жаль, что ты умер, так и не дождавшись льда.

Луса рассыпала листья над головой Квопика, но их было слишком мало, чтобы прикрыть его морду.

— Прощай, — шепнула она. — Надеюсь, твой дух будет смотреть, как мы закончим начатое тобой путешествие. Ради тебя и в память о тебе мы постараемся добраться до Последней великой глуши.

— Будь счастлив, дух Квопика, — торжественно произнесла Каллик. — Надеюсь, ледяные духи разыщут тебя. И еще я надеюсь, что мы увидим тебя снова, танцующего в небесах над краем Вечного льда.

Уджурак положил немного мха на бок Квопика и низко склонил голову:

— Прощай, Квопик. Пусть дух твой невредимым доберется туда, куда стремится.

Подцепив когтями сброшенную ветром ветку с листьями, он с усилием положил ее на тело мертвого медведя.

Луса и Каллик помогли Уджураку аккуратно расправить листья и мелкие веточки.

— Как хорошо, что мы повстречали тебя, Квопик, — сказала Луса.

Склонив голову, Каллик задумчиво посмотрела на Лусу и медленно сказала:

— Если бы мы не спустились к этому озеру, мы никогда бы не встретили Квопика. А если бы мы его не встретили, то не узнали бы о Последней великой глуши!

— И правда, — осторожно заметила Луса, догадавшись, к чему клонит подруга.

— Выходит, хорошо, что мы послушались Таккика? Может быть, ему тоже было предназначено пойти с нами?

Луса поморщилась. Нет, ей вовсе не нравилось это предположение. Более того, ей совсем не хотелось, чтобы Таккик и дальше продолжал во что бы то ни стало настаивать на своем! Если он будет всю дорогу спорить с Уджураком, путешествие превратиться в настоящее мучение.

Услышав сзади шаги Токло, она обернулась. Большой гризли нес в зубах еще одного зайца. Посмотрев на присыпанного травой и листьями медведя, он низко опустил голову и замер. Судя по всему, Токло сразу понял, что произошло.

Тут под деревом послышался шум, и проснувшийся Таккик, широко зевая, поднялся на лапы. Подбежав к остальным, он громко крикнул:

— Эй, этот старый вонючка наконец помер? — Поглядев на неподвижное тело, он кивнул и проворчал себе под нос: — По крайней мере, выглядит он как мертвый. Да и пахнет тоже.

— Таккик! — возмущенно крикнула Каллик. — Как тебе не стыдно? Квопик был добрым и мудрым медведем, он рассказал нам, куда идти дальше.

— С каких это пор старый — значит мудрый? — нагло поинтересовался Таккик. — Иногда старый — это всего лишь выживший из ума медведь с растаявшим снегом вместо мозгов.

— Квопик много знал о нашем путешествии, — напомнила Каллик.

— С какой стати мы должны слушать каждого блохастого пожирателя падали? — парировал Таккик.

— Прошу вас, не надо ссориться над телом Квопика! — взмолилась Луса. — Оставьте его в покое!

Шерсть ее отяжелела от жалости к старому медведю, и ей было невыносимо слушать гадкие слова Таккика. Повернувшись, Луса побрела к озеру.

Возле самой воды ее нагнал Токло. Бросив дичь на камни, он спросил:

— Ты в порядке?

Стоя в воде, Луса задумчиво провела когтем по галечному дну, глядя, как след быстро затягивается песком и водой.

— Да, просто… Просто мне очень грустно, что он так и не закончил свое путешествие. Трудно смириться с тем, что можно умереть на пути к своей мечте и уже никогда не увидеть места, к которому стремился всю жизнь. До сих пор мне никогда и в голову не приходило, что кто-то из нас может… ну, ты понимаешь?

— Мы дойдем, — пообещал Токло. — Все до единого.

— А Квопик уже не дойдет, — всхлипнула Луса. — Как его дух узнает, куда идти? Что если он больше никогда не увидит льда?

Вокруг ее лап тихонько плескалась вода, подкрашенная желтым светом пробивающегося сквозь листву солнца.

— По крайней мере, он умер не один, — глухо сказал Токло. — Может быть, он был рад возможности рассказать нам, куда идти. Он умер, зная, что мы попытаемся завершить начатое им путешествие.

— Может, ты и прав, — задумчиво кивнула Луса. Выбравшись из воды, она подбежала к Токло и уткнулась носом ему в бок. — Спасибо тебе.

Когда все поели, Каллик и Луса пересказали остальным последние слова старого Квопика.

— Понимаете, что это значит? — сверкая глазами, воскликнула Луса. — Теперь мы знаем, куда идти! Квопик указал нам дорогу к Последней великой глуши!

— Нашли, кого слушать! — презрительно фыркнул Таккик. — Мало ли чего наболтал этот выживший из ума брехун? Разве он сам был там? То-то! — победоносно посмотрев на Лусу, он принялся лакать воду из озера.

— Нет, Квопик там не был, — признала Луса. — Но он нам все рассказал! Он предупредил нас насчет Дымной горы. — Она растерянно посмотрела на Каллик, ища ее поддержки.

— Все это гнилые сказки для тюленеголовых деток, — проворчал Таккик. — Ни один нормальный медведь никогда в такое не поверит!

— Я верю, — сказал Уджурак.

— И я, — поддержала его Каллик.

— Это только подтверждает мои слова, — усмехнулся Таккик и встряхнул головой, обдав медведей тучей брызг.

— Значит, нам нужно сначала дойти до Большой реки, потом до Ледяного моря, а там уже лапой подать до Последней великой глуши? — спросил Токло, не обращая внимания на выступление Таккика.

— Да! — закивала Луса.

— Так и пойдем! — поддержала Каллик. — Ты пойдешь с нами, Таккик? Прошу тебя, пойдем.

Таккик громко вздохнул и кивнул:

— Ладно. Раз вы все согласны, то я спорить не стану.

С этими словами он оторвал здоровенный кусок зайца и улегся под деревом, чтобы как следует насладиться едой.

Шерсть у Лусы зашевелилась от радостного волнения. Ей было наплевать на выходки Таккика. Впервые за все это долгое время перед ними лежал путь к месту, где они все будут в безопасности. Там их ждут леса, полные дичи, много места для всех — и никаких плосколицых!

Как жаль, что Квопик этого никогда не увидит…