Дыши со мной

Пролог

Ослепительно яркий свет заставлял черноту ночи растворяться без остатка. Слава знала, что следом за вспышкой последует оглушительный скрежет и боль. Чужая боль, разрывающая душу на части. Так и есть. Тело сжалось в пружину, и крик нечеловеческой силы сотряс воздух. Свет померк, снова всё заволокла тьма.

«Сон. Это всего лишь сон, – со стоном подумала Слава, не мигая глядя в потолок, по которому блуждали тени в скудном свете, просачивающимся сквозь стекло незанавешенного окна. – Когда же он кончится».

Ночные кошмары длились уже больше года. Впрочем, как и чувство вины. Быть может, одно порождало другое. Слава откинула влажное от пота одеяло и устало поднялась с постели. Ей снова предстояло коротать ночь наедине с воспоминаниями. В такие мгновения она жалела, что не на дежурстве. Уж лучше всю ночь напролёт занимать мозг и руки работой, нежели метаться между прошлым и настоящим. Девушка с радостью воспользовалась бы шансом, если бы таковой подвернулся, но руководство строго придерживалось пресловутой охраны труда и только в исключительных случаях, когда требовалось подменить заболевшего или ушедшего в отпуск сотрудника, разрешало работать сутки через двое. Иногда Славе везло сократить отдых до одного дня, но это случалось крайне редко. Для неё отпуск грозил обернуться самой страшной карой. И это время приближалось. Буквально через две недели её грозили вытолкать из роддома пинками, если она не уйдёт по доброй воле.

– Нет. Я не могу, – сквозь зубы прошипела Слава, шаркая шлёпками по полу до кухни. – Они же знают, что я не могу уйти. Почему?

На этот вопрос ей уже ответили сто раз. Потому что она похожа на зомби и работает на автопилоте, а в отделении интенсивной терапии для новорожденных, в простонародье в «Травме», это чревато потерями.

– Я же в норме, – бурчала Слава. Вытащив из холодильника кувшин с водой, она прижала его ко лбу. – Всё под контролем.

Само собой, начальству было виднее. Девушка могла не соглашаться с чужим мнением, но любой, кто знал её до трагедии, мог подтвердить, что от прежней Славы осталась лишь копна медно-русых волос. Этот удивительный насыщенный оттенок раньше соответствовал облику и характеру заводной, огнеопасной красавицы. Теперь же янтарного цвета глаза не сияли, кожа потускнела, черты лица заострились, и волосы выглядели париком с чужой головы. Даже тело как-то уменьшилось, несмотря на высокий рост.

– Они не понимают. Я ж сдохну. Может, и к лучшему, – Слава взглянула на кольцо, которое всё ещё носила на безымянном пальце правой руки. Всего один год и три месяца назад она вышла замуж. Никто не понял зачем, но было весело и бесшабашно. Более весёлой свадьбы не состоялось ни у кого из друзей. К ЗАГСу тогда прикатили на мотоциклах и заняли всю стоянку. Жених и невеста выделялись из толпы новобрачных экипировкой для мотоциклистов. Вместо фаты на голове Славы красовался белый шлем. Весь день и всю ночь дружной компанией свадебная процессия колесила по дорогам. А к утру, когда друзья разъехались по домам, молодой супруг на радостях разогнал мотоцикл до предельной скорости и…

Слава поставила кувшин на стол. Руки дрожали. Перед глазами опять всё вспыхнуло и полетело. Она в тысячный раз задалась вопросом, почему осталась жива. Даже мотоцикл практически не пострадал, а муж умер мгновенно, пролетев несколько метров по встречной полосе и попав под колёса внедорожника. Семейная жизнь продлилась пятнадцать часов и десять минут. Потом были слёзы, похороны, проклятия свекрови по телефону и бесконечное чувство вины, от которого спасала работа.

– Мне не нужен отпуск, – с отчаянием прошептала Слава, подпитывая себя надеждой, что начальство сжалится, но разум встревал колючими насмешками в душевные терзания. – Я не хочу в отпуск.

Так и не глотнув воды, она поплелась в спальню, которую не пришлось делить с мужем. Эту квартиру в качестве свадебного подарка ей оставила бабушка, перебравшись жить к своему сыну. После трагедии никто не стал ничего менять. Слава не хотела, чтобы её кошмары причиняли любимым людям боль. Всё, чего она добивалась, это расстояние и одиночество. У неё получилось. Рядом не было никого, кто бы сказал: «Дыши со мной».