Дыши со мной

Глава 12. Свобода

Новое утро знаменовало для Славы начало новой жизни. Проснувшись в объятиях Юрия, она почувствовала себя свободной, словно смогла, наконец, выползти из могилы, в которую увязла почти с головой. Она лежала рядом с мужчиной, осознавая, что это не Егор. Удивительные ощущения на уровне парения над землёй заставляли сердечко замирать от предвкушения счастья.

«Мне так хорошо с ним, что не хочется просыпаться. Жаль, что я уже проснулась», – подумала Слава. Воспоминания о минувшей ночи соблазняли и вгоняли в краску. Тело до сих пор находилось во власти ощущений. Руки, ласково обнимавшие её сейчас, казались крыльями. Тёплое дыхание, будто поцелуй, согревало макушку. Прижавшись щекой к сильной груди, Слава слушала ровное биение сердца. Губы коснулись маленькой родинки и расплылись в удовольствии. Аромат мужского тела кружил голову.

– Доброе утро, Слава, – прошептал Юрий и поцеловал её в макушку. Его руки чуть сжались. – Как твоя шея.

– Не знаю. Доброе утро, Юр, – она не хотела шевелиться, чтобы проверить наличие боли. Сейчас тело ощущало чужое тепло и тянулось к нему. – Массаж был великолепен. Не возражаю против дополнительного сеанса.

– А ты оказывается голодная, – засмеялся он, приглаживая её волосы.

– Кто бы говорил. Всё понятно без слов, – намекнула она на некую напряжённость в определённой части тела, которая чувствительно касалась её живота.

– Это рефлекс на тебя.

– Придётся рефлексировать. У тебя ещё остались запасы чудодейственного средства, защищающего от всего подряд?

– Хватит соблазнять, – прошипел Юрий и, подхватив за талию, подтянул её выше, чтобы глаза оказались на одном уровне. – Ты такая сладкая с утра.

– Тогда мы оба сластёны.

Слава нежно коснулась его губ невесомым поцелуем, обхватила сонное лицо руками и прижалась всем телом к Юрию. Его руки вновь пустились в путешествие, осваивая дорожную карту, составленную ночью, и заставляли девушку дрожать от удовольствия.

– Ты профессионал, – с хитринкой в глазах сказала Слава после того, как дыхание пришло в норму, а тело перестало вспыхивать от прикосновений. – Годы тренировок?

– А ты как думала? Готовился к встрече с тобой. Может, останешься? – сменил тему Юрий и ощутил, как вздрогнула девушка.

– Нет. Я уже настроилась навестить родителей. Сегодня поезд в 15.45. Я уже и билет онлайн заказала, – грустно ответила Слава. Уезжать не хотелось.

– Раз настроилась, надо ехать. Могу я тебя попросить?

– Смотря, о чём, – насторожилась девушка и приподнялась на одном локте. Шея ещё ощущалась, как чужеродное тело.

– Оставь свой телефон дома. Я дам тебе другой с новой sim-картой. Пожалуйста, – серьёзно сказал мужчина. В его взгляде таилось беспокойство. – Я переживаю за тебя.

– Я подумаю, – уклончиво ответила Слава. – Пора вставать.

– Что правда, то правда.

Больше они о поездке не говорили, пока не пришла пора ехать домой к Славе за чемоданом. Тогда Юрий узнал, что она решила погостить у родителей две недели. Его разочарование было столь велико, что он, не переставая, думал о том, как перенесёт долгую разлуку. Провожая девушку на поезд, он с грустью смотрел на неё. Вагонная суета не отвлекала. Не выдержав состояния ожидания разлуки, Юрий быстро попрощался, чмокнул Славу в щёку и выскочил из поезда на платформу. Легче не стало, и воздуха не прибавилось, но ожидание кончилось. С сочувствием он посмотрел на провожающих людей. Им ещё только предстояло обнять, посмотреть долгим тоскующим взглядом, что-то сказать, едва сдерживая слёзы, и через силу заставить себя выйти из вагона, а потом долго стоять, глядя, как поезд увозит частицу души.

– Домой, – шепнул он и не стал оглядываться.

Шаг за шагом он пробирался сквозь людское море, лишь бы успеть до того, как поезд тронется.

– Юр! – раздалось за спиной.

Мужчина притормозил, потом качнул головой и пошёл дальше. Галлюцинации от избытка эмоций, решил он.

– Юр, подожди! – донеслось уже ближе.

Он резко остановился и увидел, как к нему быстро приближается Слава, словно гонимая ветром. В сумрачный день вдруг выглянуло солнце и позолотило роскошную гриву развевающихся волос. Со всего маху девушка врезалась в застывшего Юрия, обняла за шею и поцеловала долгим, страстным поцелуем.

– Я вернусь, – шепнула она, ощутив кольцо его рук. Разлука давалась тяжело. Недоброе предчувствие лишало покоя. – Вот, возьми. Пусть остаётся здесь. У меня будет только тот телефон, что ты дал. А здесь адрес, если случится что-то важное.

– Что важное? – хрипло спросил Юрий, взволнованно глядя в ее полные слёз глаза.

– Не знаю. Пригляди за Егоркой, – Слава всунула ему в руку телефон и клочок бумаги.

– Ты опоздаешь. Чемодан уедет без тебя, – говорил, а сам не отпускал мужчина. Сердце выделывало такие выкрутасы, что стягивало грудь.

– Не уедет. Ещё пять минут. Пиши мне сообщения.

– Ты устанешь их читать, – улыбнулся он и склонил голову, чтобы поцеловать и отпустить. – Ты нужна мне. Беги.

– Будь осторожен. Не могу потерять друга. Не могу потерять тебя.

Они разомкнули объятия. Слава побежала обратно, а Юрий смотрел ей вслед и смаргивал непослушные слёзы, от которых мутилось в глазах. Никогда он так не страдал по женщине. Былые расставания не приносили мук. Всего лишь бередили совесть, да и то ненадолго, а здесь душа отрывалась от тела и летела к другой душе, оставляя после себя пепелище.

«Слава меня проклянёт. Как только узнает, так сразу и проклянёт. Я больше не увижу её. Зачем я согласился с Жилиным, ввязался в его игры? Он не жилец в любом случае. Операция не даёт никаких гарантий в его случае. Сколько проживёт? Год? Два? Три? Он прав, конечно, для Славы так будет лучше. А для меня? Мне она нужна как воздух», – с тяжестью на сердце думал он, провожая взглядом отходящий от платформы поезд. Расстояние между людьми увеличивалось в метрах и сокращалось в чувствах. Чем дальше локомотив тащил вагоны, тем сильнее ощущалось притяжение.

«Всё будет хорошо», – пришло сообщение с нового номера, и Юрий улыбнулся. Хоть что-то принадлежит только им двоим.

«Доброго пути!» – ответил он и быстрым шагом направился к стоянке, дожидаясь, когда зажужжит телефон.

«Спасибо. И тебе».

Смайлик с поцелуйчиком подпрыгивал в конце послания и дразнил. Юрий едва сдержал порыв плюнуть на всё и помчаться по адресу, написанному на клочке бумаги. Его держали обязательства: работа и данное Жилину слово. С первым якорем он знал, как поступить: заявление на отпуск и вся недолга. С мармеладным королём всё сложнее. Он обещал вернуться в ближайшее время, как только позволят врачи. С его способностью убеждать это могло случиться и через несколько дней, и тогда многое откроется. После смерти дочери Жилин сильно изменился, и не только болезнь тому виной. Его выгрызала изнутри месть. Правда, сначала было отчаяние, потом апатия. Нежданно-негаданно появившаяся на пороге дома Слава разбудила, подтолкнула к внуку, а он как две капли воды походил на другого младенца. Остановленные поиски возобновились с ещё большим усердием. Деньги, вырученные за проданный бизнес, пошли в дело, а вот продажу дома Жилин остановил. Улетая в Швейцарию, Александр Николаевич ещё не знал, что его ждёт очередная пакость от жизни. Настырная Слава воспользовалась его именем, чтобы найти подход к хозяину ритуальной конторы, а тот, само собой, проверил её слова. Сначала Жилин пожалел девушку, а потом, узнав кому памятник, опешил. Мужчина никак не ожидал увидеть на присланных эскизах знакомое лицо. Жить хотелось всё сильнее, чтобы разворошить осиное гнездо и сжечь дотла. Обо всём этом он успел поведать Юрию Петровичу, заметив за ним слабость – Славу. Эта слабость могла стоить жизни.

«Всё правильно. Пусть навестит родителей. Так всем спокойнее. И никто ей не дозвонится, кроме меня», – мысленно убеждал себя Юрий, забираясь в машину. В руке ожил телефон.

«Все приняли тебя за моего мужа», – сообщила Слава.

«Со стороны виднее», – ответил он, представляя себе смущение девушки.

Юрий ошибался. Она не смутилась. Более того, ей понравилось, как завистливо соседка по креслу восхитилась «офигенным мужем». Да что там соседка, Слава сама себе позавидовала. Он и вправду был хорош собой, а смотрел так, что сердце норовило выпрыгнуть из груди. Зачем же разочаровывать людей?

– Это точно, – ответила она в тот момент девушке, сидевшей рядом.

В пути им предстояло провести два часа тридцать пять минут, но вместо того, чтобы завести беседу, они обе уткнулись в телефоны, строча сообщения. К моменту прибытия Слава знала о Юрии практически всё от самого рождения: любимые книги, блюда, вид спорта, с кем дружил в детском саду, какого цвета был горшок, в какую девочку впервые влюбился, почему поступил в медицинский институт и связал свою жизнь с детьми, каких женщин любил. Отдавая должное выдержке мужчины, она не сильно настаивала на описании любовниц. Ей было достаточно сказанного в общих чертах. Все они – полная противоположность Славе, начиная от внешности и заканчивая жизненными приоритетами.

«Я на вокзале», – написала Слава, когда выбралась на платформу.

«Я тоже», – пришёл ответ и смутил девушку. Всё время, пока она ехала на поезде, Юрий не двинулся с места, словно оставался рядом с ней.

«Спасибо, друг. Ты не бросил меня», – написала Слава от души.

«Я всегда с тобой».

Так и было. Слава ощущала его присутствие, ибо слишком яркими сохранились воспоминания. За всё время поездки девушка не вспомнила о Егоре, будто его никогда не существовало. Лекарство подействовало. На стоянке такси, она сняла обручальное кольцо и спрятала в карман.

– Вам куда? – оглушил раскатистый бас.

Слава повернулась и уткнулась в необъятных размеров мужскую грудь, обтянутую футболкой поло. Взгляд пополз вверх и остановился на тёмной бороде.

– Улица Туманова, – сглотнув тугой комок, застрявший в горле, ответила она.

– Беру.

Борода радостно шевельнулась, и Слава непроизвольно взглядом поискала в ней рот. Однако рассмотреть, как следует, ей не повезло, потому что чемодан взлетел, словно пёрышко, поднятый мужской рукой.

– Это всё?

– Да.

Богатырь быстрым шагом направился к машине, стоявшей чуть в стороне от остальных машин. Слава едва поспевала за ним, вернее, за своим чемоданом, который вскоре скрылся в багажнике.

– Прошу, – таксист открыл дверь с пассажирской стороны. – Не укушу.

– Уверены? – усмехнулась девушка. Её терзали сомнения, но чуйка молчала. Поэтому Слава нырнула в салон и с комфортом расположилась на удобном сиденье. – Улица Туманова, дом тридцать.

– Отлично, – прогудел мужчина, устраиваясь на своём месте.

Машина издала рычащий звук и с визгом сорвалась с места, унося колёса прочь с вокзала. Славу впечатало в спинку сиденья. Шея возмутилась и наградила нудной болью.

– Э, а здесь можно так разгоняться? – пролепетала девушка, не успевая фиксировать взгляд на проносящихся мимо людях, постройках, деревьях. На мотоцикле подобная скорость не чувствовалась, да и некогда было смотреть по сторонам.

– Нет. А кого это останавливает? Не трусь. У меня ни одного штрафа за нарушения, – смеясь, ответил таксист и лихо вошёл в поворот. Красный сигнал светофора замигал от наглости.

– Угу. Догнать никто не может?

– Точно. Реально, ни одной аварии. У меня четверо детей, – он с гордостью показал четыре пальца. – Помирать некогда. Надо кормить. Если я буду ползать, никогда не заработаю.

– Серьёзное оправдание.

– Как тебе наш город?

– Даже не знаю. Не успеваю посмотреть, но вроде ничего не меняется, – пожала плечами Слава.

– Так ты местная, – ещё сильнее загудел мужчина.

– Точно. Кажется, приехали.

– Какой подъезд?

– Третий. Сколько я должна? Наличкой или по карте?

– Наличкой. Триста рублей. Держи визитку. Постоянным клиентам скидка, – таксист протянул жёлтую карточку.

– Спасибо, – машинально ответила Слав, меняя деньги на визитку. Она вчиталась в фамилию водителя и задумалась.

– Гордеева, у тебя амнезия? Хватит дурочку включать, – мужчина развернулся к пассажирке и вопросительно посмотрел ей в глаза. – Мы с тобой за одной партой в школе сидели.

– Равиль? – промычала Слава, не веря своим глазам. Со школы прошёл, конечно, не один год, но чтобы из тощего коротышки получился роулинговский Хагрид, это было за гранью фантастики. – Да, ладно…

– Держи свои деньги, Славка-малявка, – он сунул ей в руку купюры.

– Ну, уж нет. Чем будешь детей кормить? Или ты их выдумал?

– Ты права. Ладно. Давай двести, – Равиль поделил деньги. – Дочке три года, а пацанам полтора.

– Тройня? Весело вам. Не, я в шоке. Как тебя угораздило так вырасти?

– Это я в шоке. Когда ты успела в красотку превратиться? Эх, вот это сюрприз. Не видел тебя с выпускного. Как живёшь? Замужем?

– Уже нет, – ответила Слава и замерла от удивления. Сердце не кольнуло, душа не встрепенулась, будто и не о себе говорила. Прошлое неожиданно стало прошлым, как констатация факта. Она не поверила себе. – Муж умер.

– Вот это поворот. Извини. Звони, если будет нужна машина. Я на связи круглосуточно.

– Разумеется. Кому ж ещё звонить? Только тебе. Рада встрече.

Вытащив из багажника чемодан, Равиль проводил одноклассницу до подъезда. Он узнал её на вокзале сразу и обрадовался. За несколько лет она не так уж и изменилась на лицо. Фигура – да, приобрела формы на зависть всем, а волосы по-прежнему отливали то золотом, то бронзой, то медью. В школе Славу дразнили ведьмой за огненную гриву и невероятную способность предугадывать какие-нибудь неожиданные события. Если она утверждала, что всех ждут неприятности, то они непременно случались. А ещё она могла утешить того, кто не подготовился к уроку, сказав, что никого и спрашивать не будут. И ведь не спрашивали. Школьные моменты яркой вереницей промелькнули за пару секунд, затронув в душе ностальгические струнки. Не желая упустить добычу, он перехватил её, прежде чем Слава добралась до начала вереницы такси. Одноклассница его не узнала и позабавила его мужское эго.

– Может, поднять до квартиры? – спросил Равиль, наблюдая за тем, как девушка прислоняет ключ к замку домофона. Раздался писк открываемой двери.

– Спасибо. Первый этаж. Подниму сама чемодан. Рада была тебя видеть. Очень. Береги семью. Не гоняй, – попросила она, забирая свой чемодан.

– Я аккуратно, – буркнул он.

– Я знаю. Мой муж тоже гонял аккуратно. Он умер за рулём. Оторвался тромб.

– Ладно. Уговорила. Буду внимательным. Не пропадай, Гордеева.

– Постараюсь, – она улыбнулась и помахала рукой, прежде чем успела скрыться в сумраке подъезда. – Пока.

Дверь хлопнула. Слава остановилась и снова задумалась о том, что не испытывает привычной давящей на сознание боли потери. Копаясь в себе, она поднялась несколько ступенек и свернула к своей квартире. Ничего не изменилось. Дверь всё та же. В руке звякнули ключи.

«Лучше позвоню, а то напугаю, – улыбнулась Слава. Ей открылся удивительный портал в детство, от которого стало бесконечно легко. Улыбка растянулась ещё шире. – Я дома».

Она нажала кнопку звонка, и заливистая трель зазвучала небесными колокольчиками. За дверью послышались шаги, щёлкнул замок, и мир снова стал цветным, светлым, лучистым.

– Боже мой, Слава! – всплеснула руками бабушка.

– Бабулечка любимая, как же я соскучилась! – заверещала на весь подъезд внучка и кинулась в объятия. – Как же я соскучилась. Бабулечка, здравствуй!

– Привет, партизанка, – сказала бабушка, не веря, что Слава вернулась домой. Больше года она сопротивлялась, находила тысячу причин, но упорно не желала ни с кем видеться. – Совсем отощала.

– А где мои героические родители? – девушка выпрямилась и посмотрела вглубь коридора. – Продолжают стахановское движение?

– В санаторий уехали уже как неделю назад. Кто ж знал, что ты прибудешь, – заворчала старушка. – Надолго?

– Не знаю. Я в отпуске, – ответила Слава и затащила чемодан в квартиру. Дверь захлопнулась. – Эх, жаль, мама с папой уехали. Ну, ничего. Ты же тут. Бабулечка любимая, как я соскучилась.

– Ох, Славка, какая же ты…

– Знаю-знаю, хорошая. И голодная.

– Отлично. Тогда пируем.

Слава обожала бабушку. Между ними сложились особые доверчивые отношения, но и они подверглись испытанию временем. С момента похорон Егора они не виделись. Изредка созванивались по праздникам, однако по душам не говорили. Слава закрылась в себе, не хотела никого видеть, всё время боялась расспросов, порицания, укоров. Её оставили в покое, но не перестали тревожиться. Соседки Славы по этажу регулярно докладывали, что она гоняет на своём «драндулете», всех избегает, огрызается и в последнее время завела «ухажёра», который караулит её возле дома по ночам. Вопреки ожиданиям словоохотливых соседок, бабушка и родители новость о поклоннике восприняли с воодушевлением, понадеявшись, что Слава оттает и станет прежней. И вот она приехала, нагрянула, свалилась как снег на голову, явилась – не запылилась. Подходило любое выражение.

– Бабуль, мне тебя так не хватало, – прошептала внучка, застыв в дверях кухни. Сердце ёкнуло ещё больнее, чем в момент тоски по мужу. За год бабушка почти не изменилась, лишь прибавилось седины в точно таких же, как у Славы, волосах, да морщины стали заметнее. А взгляд всё тот же: добрый, мягкий, понимающий. – Ты самая родная. Прости меня.

– Глупая ты, Славка, но любимая. Садись, будем ужинать. Руки вымыла? – нарочито грозно спросила старушка, а глаза смеялись. Внучка вернулась и словно жизнь вдохнула в уставшее сердце.

– Два раза с мылом, – засмеялась Слава, подняла руки и покрутила ими, как в детстве изображая фонарики. – Чего у вас новенького?

– Пенсию прибавили. Жить стало веселее. Ну, чего застыла? Давай-давай, садись. Великая сила микроволновки облегчает мне жизнь. Сим-сим, откройся, – бабушка нажала на клавишу, и дверца микроволновки отскочила. Она достала из её недр большую чашу, от которой полетел волшебный аромат. – Поди, забыла, что нормальные люди едят.

– Картошечка с мясом? – втягивая носом воздух, заурчала Слава и захлопала в ладоши. – Бабулечка, я тебя люблю.

– Не подлизывайся, – улыбнулась бабушка, опуская на стол чашу. – Сама себе клади, сколько хочешь. Большая уже.

– Это да. Выросла немного.

Слава деловито разложила картошку с кусочками мяса по тарелкам, достала вилки и с удовольствием принялась за еду. Бабушка смотрела на внучку и боялась не удержать слезу. Уже думала, что не дождётся дня, когда она вернётся. И всё равно в груди не унималась тревога, а спросить не решалась, только смотрела и смотрела на свою непослушную девочку, которую жизнь прокрутила через жернова страданий.

– Хорошо, что приехала. Вдвоём веселее. Чем собираешься заниматься? – поинтересовалась бабушка и вдруг опешила, не увидев обручального кольца.

– Ничем. Буду отдыхать, а ты меня будешь баловать, – мечтательно улыбнулась Слава, кладя вилку в пустую тарелку. – Спасибо. Сто лет не ела такой вкуснятины.

– Чем же, позволь тебя спросить, ты питалась?

– Омлетом с кусочками скорлупы, – счастливо засмеялась внучка.

– Что ж, кальций не повредит. Чай хочешь?

– Давай попозже. Хочу чемодан разобрать и переодеться с дороги. Оставь посуду. Я потом вымою, – сказала Слава, заметив, что бабушка направилась с тарелками к раковине.

– Иди уже разбирай чемодан. Отдохни.

– Спасибо, бабулечка. Всё-то ты понимаешь.

Чмокнув бабушку в щёку, Слава ушла в комнату и прикрыла дверь. Ей не терпелось позвонить Юрию и сообщить, что добралась до дома. Писать сообщения надоело. Хотелось слышать голос. Достав из сумки телефон, она упала в кресло и скользнула пальцем по экрану.

– Привет. Я добралась, – довольно сообщила она, тихонько радуясь, что не пришлось долго ждать ответа. На другом конце связи откликнулись после первого гудка. – И ты добрался? Это хорошо…

Разговор затянулся. Слава говорила и слушала, и понимала, что ей не хватает мужчины, которому она присвоила статус друга с расширенными возможностями. Его голос вызывал эмоции, в которые она уже не верила. Сердце трепетало от ласковых слов.

– … я скучаю по тебе, – не выдержала она и разъединила связь.

Это было открытием. Она, действительно, скучала по его присутствию рядом с собой и думала о том, как ей будет не хватать ночью страстных объятий. Вздохнув, девушка достала из чемодана домашнюю одежду и переоделась. Ей предстоял вечер в обществе бабушки с задушевными разговорами на вечную тему. Так и случилось. За чашкой чая они завели долгую беседу. Говорила в основном бабушка, пустившись в воспоминания о своей юности, первой любви и разлуке. Слава слушала и диву давалась, как похожи порой ситуации в жизни. Что пятьдесят лет, что сейчас люди влюблялись, разочаровывались, расставались. Кто-то кого-то предавал.

«Как бабушка права. Всё проходит. Егор всё ещё со мной, но уже не так, как прежде. Он со мной в прошлом. В настоящем только мысли о нём. Он не придёт и не обнимет, не скажет ничего, не засмеётся вместе со мной. Я не чувствую его рядом. Это плохо? Ведь я люблю его как прежде. Тогда почему же я не чувствую его?» – вопрошала себя Слава и смотрела на бабушку.

– Как ты живёшь, солнышко? – заботливо спросила старушка.

– Нормально живу, бабуль. Работаю. Вот памятник на могилу поставила. Бабуль, почему вы были против нашей свадьбы?

– Мы не были против. Егор нам нравился. Ведь ты любила его. Значит, хороший.

– Конечно, любила и люблю. Но я же видела…

– А что ты видела? Наше удивление, когда не позвала на свадьбу? Родители огорчились. Чего уж обо мне. Что я? Кто меня спрашивает? – расстроенно произнесла бабушка, скручивая бумажную салфетку пальцами. – Сама подумай. Единственная дочка, единственная внучка, влюблённая до безумия, поставила в известность, что выходит замуж, и не пригласила, будто мы чужие, будто мы не любим, не переживаем.

– Мы хотели как лучше, чтобы никто не тратился. Прости. Мне тогда казалось, что так правильно. Прости, бабуль. Вы самые любимые, самые родные. Просто я потеряла голову, забыла обо всём. Только Егор и больше никто не был нужен. Я не знаю, что со мной было. Когда его не стало, и я умерла. С ним ушла моя жизнь.

– Глупая ты, глупая. Ты сама от жизни отдалилась, – бабушка протянула руку через стол и стёрла слезинку с щеки внучки.

– Бабуль, я его не чувствую рядом, – испуганно шепнула Слава. – Почему? Знаю, что люблю, но не чувствую.

– Всё проходит. Любовь остаётся. Помни хорошее о нём…

– Хорошее? – девушка побледнела. Тёмная неизвестная сторона мужа пугала. – Да, буду помнить хорошее. Пойдём спать.

– И то верно.

– Бабуль, я кричу по ночам.

– А я храплю, – бабушка похлопала внучку по плечу.

Они разошлись по разным комнатам, Слава постелила себе постель на диване и устало вытянулась. Сон не шёл, шея всё ещё напоминала о себе. Думать о хорошем получалось всё сложнее. Его перекрывали мысли о настоящей жизни Егора, пытаясь вызвать боль и отчаяние, но ничего не происходило, кроме наплыва разочарования и обиды. В какой-то момент под подушкой зажужжал телефон, и сердце забилось быстрее.

– Доброй ночи, – прочитала Слава и тут же написала ответ.

«Всё хорошо?» – пришло следующее послание.

«Не спится».

«Тебя мучили разговорами?»

«Нет. Спасибо тебе», – написала Слава.

«За что?»

«Мне хочется жить».

«Мне тоже. Жду тебя. Сладких снов. Обнимаю. Целую. Скучаю», – прилетело в ответ.

«Взаимно. Ты нужен мне. Доброй ночи».

Слава тихонько вздохнула и представила себе Юрия. Стало теплее. Прошло немного времени, и глаза закрылись, сознание заволоклось темнотой, уплывая в сон. До самого утра Слава не пошевелилась, не вскрикнула от кошмара. Она проснулась утром с желанием жить и ощущением абсолютной свободы.