Дыши со мной

Глава 3. Попытка - не пытка

Юрий Петрович сдержал слово и сообщил адрес. Слава видела сомнения, обуревавшие мужчину, когда он протягивал листок, исписанный мелким почерком.

– Не переживайте, что разгласили тайну. Сейчас вообще нет никаких тайн. Найти сердце мармеладного королевства не так уж сложно при наличии интернета. Спасибо. Вы сократили время поиска, – искренне поблагодарила она, пряча адрес в крохотный кармашек мотоджинсов.

– Дело не в адресе, – возразил доктор и вздохнул, предвидя тщетность её усилий.

– Не переживайте, я не буду штурмом брать крепость и держать в плену людей, заставляя под пыткой забрать ребёнка.

– Почему-то я верю, что ты именно это и сделаешь. Тебя ждёт разочарование.

– Пусть. Но попробовать стоит. Я приду завтра и, надеюсь, не одна. Спасибо, Юрий Петрович, – Слава протянула руку.

– Юра, – поправил он и пожал сильную ладонь. – До завтра.

Всё, что ему оставалось, это смотреть вслед стремительно удаляющейся девушке, на ходу снимавшей халат. В волосах поблёскивали искры огня, обтянутые тесной одеждой бёдра напрягались при каждом шаге.

«Стремительная, как ветер. Не удержать», – подумал мужчина и едва заметно качнул головой. В жизни Слава оказалась ещё более резкой и прямолинейной. Скорее всего, Татьяна Петровна попыталась сгладить многие моменты. И всё же девушка ему нравилась, как человек, с которым интересно общаться. Самое печальное, что, похоже, она не страдала от недостатка внимания и предпочитала одиночество. Улыбнувшись, доктор переключил своё внимание на тех, кто нуждался в нём, оставив мысли о борце за справедливость на потом. Он бы очень удивился, узнай, что Слава думала о нём.

Покидая Центр, она спешила начать осаду крепости и улыбалась от мысли, что доктор раскусил её план. Понимая, что Жилины вряд ли ждут незваную гостью с распростёртыми объятиями, она не теряла надежды.

«Разочарование? Дорогой Юрий Петрович, разочаровать может только смерть, а я не собираюсь умирать», – беззвучно хихикнула Слава, забираясь на мотоцикл. Ей понравился доктор, сосватанный несравненной Татьяной Петровной. Молодой, энергичный, внимательный мужчина, от которого знакомо пахло детьми. Удивительное сочетание силы и мягкости вызывало искреннее недоумение, почему он до сих пор холостой. По мнению Славы, он – подарок для любой девушки, но, разумеется, не для неё. Свой подарок она уже успела подержать в руках и потерять навсегда. К появлению рядом с собой мужчины, она не была готова. А вот от друга не отказалась бы. Во всяком случае, сейчас, когда появилась новая цель – найти дом для Егорки. Отпуск приобрёл пикантные нотки.

Мотоцикл летел по дороге почти так же быстро, как мысли. Мимолётное дыхание счастья пробило грудь, вернув в те счастливые моменты, когда Егор был рядом. От неожиданности руки дрогнули, и мотоцикл едва не улетел в кювет. От души ругнувшись, Слава сконцентрировалась на видавшем лучшие дни асфальте. Гонка напоминала компьютерную игру с тем же адреналином и азартом. Увлекшись, девушка едва не проскочила поворот на деревню дураков, так в народе звали посёлок состоятельных людей. Здесь жили короли всех мастей, окружая замки высоким частоколом. Конечно, по центральной улице тянулся новенький асфальт.

– Так, сорок первый, сорок третий. Вот он, сорок пятый. Однако, – протянула Слава, останавливая мотоцикл на противоположной стороне. При всём желании она вряд ли преодолела бы крепостную стену из кирпича. Это был один из вариантов, и его пришлось исключить. – Чего делать? Пойти и нагло попросить водички попить?

Едкий смешок вырвался на свободу. Слава заглушила двигатель и спешилась. Ноги принялись вышагивать туда-обратно вдоль дороги, притаптывая траву. Прежняя решимость куда-то пропала и вовсе не от того, что девушка испугалась. Вот уж чего она сделала бы в последнюю очередь. Чужие миллионы не искушали. За любыми деньгами стояли люди. Слава уважала многих живущих в деревне дураков, особенно тех, кто поднимался с нуля и строил свой бизнес не на чужих костях. К Жилиным она не испытывала ничего. Пока всё, что довелось узнать об их жизни, не укладывалось в голове ни в какую цепочку размышлений. Богатые и закрытые.

«Почему они отказались от внука? – думала Слава, поглядывая на ворота. – Принцесса принесла в подоле? Может, и так. Всё равно. Родная кровь».

Она не знала, какие слова способны изменить решение. Для того чтобы кого бы то ни было убеждать в чём-либо, надо отчего-то отталкиваться. Поток мыслей оборвало едва уловимое движение ворот. Длинная преграда начала медленно отползать в сторону. Больше Слава не раздумывала и в одну секунду вновь оседлала мотоцикл. Послушный друг огласил округу безудержным рыком. Всё, что произошло минуту спустя, могло сойти за кадр из фильма. Слава перегородила дорогу дорогущей иномарке, когда та на метр выкатилась из ворот. Правая нога оказалась зажата бампером. Не сказать, чтобы сильно больно, но однозначно неприятно. Сердце зашлось в сумасшедшем ритме. В голове все мысли превратились в тягучую вату, не пропускающую звуки. Глаза отстранённо смотрели перед собой в одну точку. Мотоцикл продолжал рычать. Девушка очнулась, когда почувствовала стук по шлему. Она заморгала и уставилась на двух здоровых бугаев, пытавшихся что-то до неё донести, сопровождая пламенные речи яростными взмахами рук.

– Что? – Слава подняла щиток и уловила, как мужчины резко дёрнулись и замерли, признав в мотоциклисте девушку.

– Это… – с недоумением произнёс один из них, указывая на машину.

– Это дорогая машина, которая нисколько не пострадала, – дерзко выпалила Слава и сняла шлем. Волосы заблестели золотистыми искрами на солнце.

– С ума сошла? – очнулся второй мужчина, поправляя пиджак и нервно посматривая на машину.

– Нет. Я сделала это нарочно. Мне нужен ваш хозяин.

– Вали отсюда…

– Не так быстро. Мне нужно поговорить с господином Жилиным о его внуке, – перебила Слава.

Оба охранника оцепенели, словно из них вытащили батарейки, но через мгновенье встрепенулись, кивнули головами и вернулись в автомобиль, который, как только хлопнули дверцы, начал закатываться обратно во двор. Девушка чуть не упала, когда нога почувствовала свободу. Боль и облегчение сплелись в одно чувство.

– Эй, куда вы? Я не кусаюсь! – крикнула она вдогонку, растерянно подозревая, что штурмом крепость взять не удалось.

Однако разочарование быстро сменилось окрылённой надеждой. Ворота не закрывались, будто приглашали гостью воспользоваться шансом. Слава нахлобучила шлем и развернула тяжёлый мотоцикл в сторону роскошного дома, к которому уже подъехала машина. Как только девушка остановилась у крыльца, из салона иномарки вышел высокий мужчина крупного телосложения с поджатыми губами и злыми глазами на хмуром лице. В пепельно-русых волосах едва проглядывалась седина. Тёмно-синий костюм сидел на нём идеально, но нисколько не украшал.

«А вот и хозяин. Отъелся на мармеладках», – нервно сглотнула Слава и заглушила двигатель. Пытаясь не показывать волнения, она слезла с сиденья, сняла шлем и убрала его в багажник, предварительно вытащив рюкзак.

– Проходите в дом, – коротко сказал Жилин, дождавшись, когда она перестанет суетиться. Его голос оказался глухим и низким, похожим на рокочущий водопад.

Он спокойно поднялся по низким ступеням широкого крыльца и открыл дверь, приглашая гостью в королевский дворец. Охранники остались сидеть в машине. Слава пожала плечами и приняла приглашение. После ослепительного солнца в просторном холле показалось мрачно и неуютно, но прохладно. Жилин вёл девушку за собой по лестнице на второй этаж.

«Бывают дуры на свете, но я самая дурная. Куда я попёрлась? В волчью нору? Ишь ты, свидетелей оставил за бортом. Интересно, ведёт меня поговорить или поиграть?» – переживала Слава, не зная, чего ждать от человека.

– Проходите, – чуть более злобно и нетерпеливо прошипел он, открывая дверь в огромный кабинет, и как только девушка вошла, сразу же отрезал путь к отступлению, щёлкнув замком. – Не стесняйтесь. Наглости вам не занимать. Присаживайтесь.

Мужчина указал на мягкое кожаное кресло, стоявшее возле массивного канцелярского стола, заставленного дорогой техникой. Убедившись, что Слава села, он сделал пару шагов в сторону бара и достал оттуда графин с прозрачной янтарной жидкостью. Налил себе в бокал, закрыл крышку бара и направился к столу, чтобы упасть в компьютерное кресло, расплёскивая жидкость. Жилин сделал большой глоток и поморщился. Пальцы потянулись к галстуку, чтобы ослабить петлю. Сквозь злость на лице проступила усталость.

– Я весь во внимании, – бесцветным голосом произнёс он и устремил на собеседницу внимательный взгляд серых глаз. – Как вас зовут?

– Влада, – неожиданно для себя произнесла Слава и почувствовала стыд, будто солгала, назвавшись нелюбимой формой своего имени. – А вас?

– Меня? Х-м, что ж вы не потрудились узнать, к кому в гости нагрянули?

– А я и не собирала в гости. Я хотела поговорить с вами или вашей женой, или с дочерью. Мне вообще без разницы.

– Обойдётесь моей компанией. Считайте, что вы под арестом, пока не скажете правду, что вы здесь забыли, – Жилин сделал ещё один глоток и поморщился. Он не любил крепкие напитки, но с ними стало легче переносить боль. Сидящая напротив девушка отличалась от всех, кто кружил рядом в последние дни. Её наглость была совершенно иной, более прямолинейной. Она шла напролом. – Александр Николаевич. Меня зовут Александр Николаевич.

– Прекрасно, Александр Николаевич. Нарушаем закон? Удерживаем…

– Против воли? Неужели? Это не я под ваш мотоцикл бросился с желанием завязать беседу, – усмехнулся он. Ещё одна причина, побудившая его пригласить нахалку в дом. Мотоцикл. Он показался знакомым. В свете последних событий, его эффектное появление вызвало мистический мандраж. Даже на краткий миг сердце ёкнуло, а потом съёжилось ещё раз, стоило наезднику снять шлем. – Жить надоело?

– Нет. Если я умру, как же узнаю то, что хочу знать? – улыбнулась Слава.

– Что ты хочешь знать?

– Почему вы отказались от своего внука? – выпалила девушка и насторожилась, ожидая взрыва, но его не последовало. Хозяин дома напрягся, однако сделал усилие и медленно поднёс к губам бокал, чтобы отпить очередной глоток под пристальным взглядом, как под прицелом. – Он вам не нужен?

– Он мне не нужен, – подтвердил Жилин, гадая, откуда взялась защитница брошенных младенцев. Он уже успел оценить стройную фигуру, открытое белокожее лицо, на котором периодически вспыхивал румянец, глаза с горящим взглядом и волосы им под стать, жаркие и сияющие здоровым блеском. В целом в девушке не было ничего примечательного. Это-то и настораживало.

– У вас есть другие внуки?

– Нет, и не будет.

– Не будьте столь категоричны. В жизни многое случается, чего мы не ждём, – грустно сказала Слава, вспомнив своё короткое замужество и смерть Егора. Сказал бы ей кто заранее, чем закончится свадьба, беды бы не случилось. Вот только провидцев поблизости не нашлось, если не считать родителей жениха и невесты, сотрясавших воздух воплями о совершаемой ошибке. Поэтому их не позвали на торжество. Вообще никого не позвали, кроме свиты на мотоциклах. Получилось вызывающе экстремально и закончилось плачевно. – Вита оправится и…

– Не оправится. Вита умерла. Других детей нет. Довольны? – мужчина закрыл глаза и стиснул зубы.

Пережитый кошмар до сих пор не укладывался в голове. В последние полтора года жизнь превратилась в ад, и никакие деньги не могли спасти от падения в пропасть. Словно кто-то проклял. Максимум на что хватало сил, это сдерживать слухи, не давая им расползтись. Репутация давно трещала по швам. Любимая дочь сделала жизнь невыносимой. Изначально ещё думалось о положении в обществе и бизнесе. Потом всё покатилось под откос.

– Как умерла? Когда? – опешила девушка и растерянно оглянулась по сторонам, будто ожидая, что кто-нибудь подтвердит страшные слова. Взгляд упёрся в идеальную картину, висевшую на стене: муж, жена и дочь позировали художнику. Красота девушки впечатляла.

– Вчера похоронили.

– Простите. Примите мои соболезнования. Хотя… сдались они вам, – Слава в отчаянии махнула рукой.

Никто нигде не обмолвился, что мать Егорки умерла: ни в роддоме, ни в перинатальном центре. Наверняка информация уже была. В медицине редко, что можно скрыть среди коллег, а здесь будто и не случилось ничего. Всё шито-крыто. Коль так дело пошло, никто никогда и не узнает, чей это ребёнок. Девушка подозрительно взглянула на мужчину, и вздохнула, понимая, что догадка верна. Отец сделал всё, что мог, скрывая позорный конец распутной жизни дочери, пытаясь сохранить её имя незапятнанным. Славе хотелось крикнуть, что всё бессмысленно. Шило в мешке не утаишь, рано или поздно правда выплывет наружу.

– Не утруждайтесь.

– Тем более. У вас остался внук. Единственный наследник, – тихонько сказала она, подозревая, что бьёт по больному месту, и всё же не стала отступать.

– Нет.

– Почему? Не хотите, чтобы он напоминал о дочери?

– В точку, – грубо отрезал Жилин и со стуком опустил пустой стакан на стол. Упрямая гостья гнула свою линию, прокладывая её через все преграды чужой души. На сознание начала наплывать муть. Спиртное плюс таблетки – жуткая смесь, помогающая уйти от реальности. – Достаточно? А теперь скажите мне, вам-то какое дело до чужого ребёнка? Кто вы такая? Журналистка местной газетёнки? Охотница за сплетнями?

– Мелко гребёте. Я агент Моссада, – фыркнула Слава. Что ж, если разобраться, то ни один специалист, ни одной разведки мира не годился ей в подмётки. Все они оказались бы беспомощны перед спасением новорожденного. Они могли спасти мир, но не крохотное существо, появившееся на свет. – Что, не похожа?

– Ну, почему же? Судя по наглости и уверенности, такое возможно. А если серьёзно? – уже чуть спокойнее спросил Александр Николаевич, подозревая, что острый язычок способен на такие колкости, от которых камня на камне не останется от его репутации.

– Медсестра отделения интенсивной терапии для новорожденных. Работаю в роддоме, куда доставили вашу дочь в состоянии…

– Понятно. Судя по всему, это вы не дали ребёнку спокойно умереть. Вместо того чтобы стать ангелом, из-за вас он будет никем и ничем в этом мире. Поздравляю.

– Почему вы так жестоки? – спросила Слава и сочувствующе посмотрела на хозяина дома. Вопреки ожиданиям, он ей нравился. – Вы хотите, чтобы я поверила в вашу нелюбовь к дочери? Не старайтесь. Не получится.

– Кто сказал, что я не люблю дочь? Я души в ней не чаял с момента рождения. Пылинки сдувал, соломку стелил. Всё самое лучшее для неё. Частные школы, конные клубы, бассейны, вернисажи, подиум. Учиться в Принстоне? Пожалуйста. Надоело учиться? Не беда. Дома лучше.

– И она поняла, что достойна самого-самого, и вообще всего. Простите. И всё же внук не виноват, что его мама не справилась с собой.

– Не справилась, – горько усмехнулся Жилин, признавая поражение в воспитании дочери. – Он, может, и не виноват, но это не играет никакой роли.

– Ну, почему? Вам же хочется его забрать, – горячо воскликнула Слава и поднялась с кресла. – У вас столько возможностей…

– Да, у меня миллион возможностей, кроме одной – вырастить внука.

– Почему? Вы ещё молоды. Сколько вам? Пятьдесят?

– Пятьдесят два. Возраст здесь ни при чём. Какая же вы назойливая. Вам-то что за дело. Вам этот ребёнок никто.

– Не знаю. Честно. Я работаю в роддоме четыре года, видела многое, боролась за каждого ребёнка, но этот малыш… Я не знаю, что в нём такого. Несколько дней назад он не мог дышать и походил на труп. Сегодня он дышит почти сам, он живой. В нём столько силы. Не отказывайтесь от него, пожалуйста, – взмолилась Слава, подавшись вперёд. Руки упёрлись в стол.

– Не могу я. Не могу. Мне самому осталось не так много, – не выдержал Жилин и опустил голову. Правда вырвалась спонтанно.

– Простите…

– Вы же медик, значит, умеете хранить тайны.

– Почти как священник, – буркнула Слава, опускаясь в кресло. Такого поворота она не ожидала.

– Впрочем, мне уже всё равно. Послезавтра меня здесь не будет, – вздохнул Жилин. – Имущество, бизнес, всё продано. Остался этот дом…

– Зачем?

– Мне бизнес уже не нужен. Последняя надежда была на дочь. Думал, выдам замуж и передам её мужу бразды правления, – неожиданно разоткровенничался мужчина. Несбывшиеся надежды до сих пор ранили. – Можете трезвонить по свету. Уже не страшно. Мне всё равно.

– А ваша жена? – осторожно поинтересовалась Слава.

– Жена… Жена умерла год назад. Вопросов больше нет?

– Есть. Точнее не вопрос, просьба. Ваш внук сейчас находится в перинатальном центре. Пожалуйста, навестите его. Вы единственный его кровный родственник, единственная связь с этим миром. Я оставлю вам номер телефона заведующего отделением. Его зовут Юрий Петрович, – девушка достала из рюкзака маленькую записную книжку и ручку. – Он замечательный человек. Поверьте мне на слово. Вам нужна эта встреча не меньше, чем малышу. Держите.

Записав номер, она положила листочек на стол. Несмотря на полное фиаско, ей не хотелось думать о том, что всё потеряно. Не могло всё закончиться вот так, ничем. В голову лезла назойливая мысль, что увидев внука, дед примет его. Пусть они будут вместе недолго. В конце концов, и чудеса случаются.

– Влада, вы всегда такая настырная? – спросил Жилин, взяв в руки листочек с номером и покрутив его между пальцев. Болезнь брала своё. Усталость наваливалась быстро. Спиртное ускоряло процесс.

– Не знаю, наверное.

– Муж в курсе, чем ты занимаешься? – мужчина недвусмысленно посмотрел на обручальное кольцо, блестевшее на пальце девушки, и перешёл на «ты». После стольких откровений хозяин и гостья уже точно не чужие друг другу. – Он не возражает против мотоцикла?

– А почему он должен возражать? – нахмурилась Слава. Говорить на темы своей личной жизни она не собиралась. Впрочем, и в чужой жизни ей копаться не хотелось. Если бы не нужда, и не стала бы донимать человека.

– У вас есть дети?

– Нет. К сожалению, и не будет.

– Усыновите моего внука, – вдруг предложил Жилин. Его глаза заблестели. Идея пришлась кстати. Совесть не давала покоя, потому что сопротивлялась желанию оставить ребёнка в стороне. – Вы будете обеспечены до конца жизни.

– Нет. Родная кровь, есть родная кровь. Дети из воздуха не берутся. Я найду отца вашего внука, если вы всё же не передумаете. Кстати, у вас есть предположения, кто мог им быть?

– Кто ж его знает. Вита уже полтора года не живёт здесь. Жила. Предпочитала слоняться по чужим квартирам, по мужчинам. Ты же почти священник. Перед тобой, как на духу. Пока была жива жена, мы пытались возвращать Виту домой, искали по ночным клубам. Дочь закатывала истерики и сбегала. У жены на нервной почве случился инсульт. Вита даже не похороны не пришла… Ей было всё равно. Шлялась со своей Извековой.

– Подружка?

– Да, со школы. Вита обладала даром влипать в истории. У неё это получалось фантастически ярко. Если срывала уроки в школе, то обязательно с приездом МЧС. Но нашу девочку любили. Её невозможно не любить, – печально произнёс мужчина.

– Не знаю. Мы с ней не были знакомы. Могу поверить на слово, если нужно. Только нужно ли? Я верю тому, что вижу. И я верю вам. Знаете, родительская любовь прощает всё. Сложнее всего простить себя. Сможете простить себя? Отказавшись от внука, вы, вполне вероятно, больше никогда не услышите о нём. Вы не узнаете, каким он вырастет, кто его полюбит вместо вас, кто подарит ему заботу, кто поцелует на ночь и почитает сказки. А ещё он никогда не узнает, что у него была замечательная мама, не назовёт вас дедом. Сможете себя простить? – Слава поднялась с кресла и медленно направилась к двери. В замке торчал ключ.

– Мне уже будет всё равно.

– Не говорите гоп, пока не умерли, – посоветовала она и повернула ключ. Дверь поддалась без всякого напора. Напоследок девушка повернулась и вздохнула. – Я медик, а потому знаю, что диагноз – не приговор, а врачи – не боги. Как будет, так и будет.

Она вышла за дверь и тихонько прикрыла дверь. Жилин смотрел в пустоту и понимал, что незваная гостья права. Как будет, так и будет. И всё же не хотел рисковать. Он всегда просчитывал шаги, прежде чем принять решение. Взгляд опустился на клочок бумаги с написанными цифрами. От него не убудет, если он позвонит доктору и узнает о состоянии ребёнка. Рука потянулась к телефону…

Слава подозревала, что разворошила в душе человека горящие угли, однако не испытывала угрызений совести. Ориентируясь по памяти в огромном доме, она спустилась в холл и вышла во двор. Никто не остановил. В голову пришло сравнение со склепом, дорогим, красивым прибежищем мёртвых. Хотелось убежать, сверкая пятками.

– Попытка провальная, но шанс ещё есть, – констатировала она, собираясь исчезнуть максимально быстро.

Мотоцикл завёлся, руки крепко держали руль. Почему-то Слава была уверена, что её выпустят без труда, и пробивать дыру в заборе не придётся. Чуйка не подвела. Как только гостья вырулила к выезду, ворота поползли в сторону, выпуская её на свободу. На сердце легче не стало, в голове царил сумбур. Ощущение отпуска так и не нахлынуло, несмотря на то, что мысли о работе исчезли. Перед глазами мелькали машины, в уши набилась несуществующая вата. Дико хотелось спать, словно позади несколько бессонных ночей, а домой ехать не хотелось. Слава притормозила возле небольшого кафе. Голода не чувствовалось, однако от чашки крепкого чая или кофе девушка не отказалась бы. Потрясающий аромат последнего коварно забрался в нос и прошмыгнул напрямик в мозг, стоило переступить порог заведения общепита.

– Доппио, пожалуйста, – попросила Слава, когда проходила мимо барной стойки. – И стакан воды.

– Пирожное, десерт? – поинтересовалась девушка в чёрной униформе с логотипом в виде чашки со змейком дымка на кармане.

– Нет, спасибо. Только кофе.

Слава любила крепкий напиток в больших дозах. Позволяла его себе редко и неизменно в кафе. Дома всегда присутствовал соблазн сварить ещё одну порцию, а на людях довольствовалась одной чашкой двойного эспрессо. Девушка смаковала его неторопливо, поглядывая на жизнь за стеклом. Она всегда выбирала столик у окна, и в этот раз порадовалась, что народу в кафе отдыхало немного. Обед уже закончился, а вечер ещё не наступил. Пристроившись за маленьким столиком, рассчитанным на двоих, Слава достала телефон и погрузилась в просторы Интернета, отыскивая информацию о Вите. Очень быстро имя Вита Лайт высветилось в социальных сетях.

– Не кисло, – выдохнула Слава, рассматривая фотографии на личной страничке и обнаруживая плюс виртуального существования налицо. Человек в жизни умер, а в глобальной паутине продолжал жить. Все, кому не лень, оценивали посты, писали комменатрии. – И никто ей не посочувствовал.

Слава с грустью смотрела на красивое лицо девушки, искала признаки наркотической зависимости во внешности, внимательно рассматривала репосты с рекламой ночных заведений и баров. Где-то в одном из них проводила своё время Вита Лайт. Вспомнился семейный портрет в мёртвом доме.

– Ваш кофе, – донёсся весёлый голос, отвлекая от мыслей.

– Спасибо, – Слава улыбнулась подошедшей девушке с подносом в руке и с удовольствием втянула носом потрясающий аромат, тянувшийся от белоснежной чашки. Верхнее нёбо защекотало от предвкушения. – Божественно.

– Наслаждайтесь.

– Непременно, – кивнула Слава и неожиданно решила попытать счастья. – Знаете её?

Она повернула телефон экраном к официантке, внимательно наблюдая за реакцией.

– Конечно. Это же Вита Лайт. Я подписана на её инстаграм. Там всё так круто, – охотно разоткровенничалась девушка, с восторгом глядя на эффектное фото. – У неё такая жизнь!

– Какая?

– Ну… – официантка запнулась, подбирая правильное слово, и мечтательно закатила глаза. – Неземная!

– Согласна. Неземная, – подтвердила Слава и угрюмо насупилась, подумав, что ещё одна жертва светской жизни готова к выходу в люди. Кофе почему-то стал невероятно горьким, вызвав разочарование. – Счёт принесите, пожалуйста.

Поклонница Виты упорхнула. Слава продолжила листать фотографии Виты. Везде одна и никакого намёка на мужчину. Откровенные снимки вызывали смущение. По большому счёту часть из них можно было смело отнести к пикантной эротике: вызывающие позы, соблазняющие виды. Вита позировала обнажённой, элегантно прикрывая интимные места, словно приглашая всех желающих дотянуться до оригинала и утолить сексуальный голод. Идеальное тело без целлюлита могло вызвать приток слюны у любого мужчины. Завораживающие голубые глаза светились неземным светом. Лишь одно менялось на фотографиях с завидной регулярностью – цвет волос.

«Ей идёт… шло абсолютно всё. Даже не могу сказать, что мне больше нравится. Ирка права. Эта Лайт – красивая стерва. Интересно, если бы выжила, забрала бы ребёнка? Может, её папаша наврал с три короба, и она жива-живёхонька. Просто скрыл дочулю от сплетен где-нибудь за границей. Кто их знает этих миллионеров, какие у них причуды. Никому нельзя верить. Я свой шанс попытала. Что ж, раз не нужен ребёнок, значит, не нужен. Этот вариант закрыт. А вот папашу разыскать – отличная идея. В конце концов, если сейчас он найдётся и откажется признать сына, то тогда подумаем о приёмной семье», – подумала Слава. Мысли уводили всё дальше.

Расплатившись за не выпитый кофе, она вышла из кафе и зажмурилась. Ослепительное солнце знаменовало начало лета. Деревья утопали в зелени, рабатки и клумбы пестрели цветами. Шум города знаменовал жизнь.

– Нет худа без добра, – вздохнула Слава.

Благие намерения завели её в никуда. В душе поселилось разочарование. От встречи с господином Жилиным осталось двоякое впечатление. Он обладал харизмой и с этим не поспоришь. В его компании сердце не уходило в пятки, а благодушно постукивало, несмотря на его упрямую позицию в отношении внука. Серые глаза умело прятали эмоции, но не всегда. Порой в них проскакивали искорки. Да и в целом для своего возраста мужчина неплохо сохранился. Даже не верилось, что дни его сочтены. Может, всё, что он сказал, ложь. С другой стороны, почему бы словам не быть правдой.

– Пойдём другим путём, – решила Слава и вычеркнула Жилина из списка благонадёжных претендентов на роль опекуна Егорки. Впереди целый отпуск, чтобы найти родного отца или хорошую семью для малыша, сражавшегося за жизнь. – Недосягаемых целей нет, если есть, кому их досягать.