Дюна: Дом Атрейдесов

Скромное, лишенное украшений здание посольства Космической Гильдии резко контрастировало с пышным великолепием города, вырубленного в сталактитах. Строение было маловыразительным, утилитарным и серым на фоне сверкающих украшениями домов столицы Икса. Гильдия предпочитала удобства украшательству и излишествам.

Сегодня К’тэр и Д’мурр Пилру должны пройти испытание. От его результата будет зависеть, смогут ли они стать гильд-навигаторами. К’тэр так и не смог разобраться, что испытывает – волнение или страх.

Когда братья плечом к плечу пересекли расстояние, отделявшее Гран-Пале от посольства, К’тэр нашел его здание столь отталкивающим, что испытал почти непреодолимое желание повернуться и уйти. При том, что Гильдия была сказочно богата, такая нарочитая простота выглядела странно и вызывала у К’тэра неприятное чувство.

Похоже, брат подумал то же самое, но пришел к прямо противоположным выводам.

– Если гильд-навигаторам открыты чудеса вселенной, то какие еще украшения им нужны? Как может любая рукотворная красота соперничать с чудом, которое навигаторы видят во время одного-единственного путешествия сквозь пространство и время? Это же вселенная, брат! Вся вселенная.

К’тэр кивнул, изобразив на лице согласие.

– Да, с этого момента нам придется пользоваться совершенно другими критериями. «Мышлением своим старайтесь вырваться из границ обыденности». Помнишь эти слова Дэви Рого? Все так… меняется.

Если он сдаст экзамен, то преодолеет вызов, но тогда придется покинуть прекрасный пещерный город Вернии, а такого желания К’тэр не испытывал. Его мать С’тина была банкиром Гильдии, отец – уважаемым дипломатом, и – не без помощи самого графа Доминика Верниуса – братья получили возможность принять участие в испытаниях на право учиться искусству навигатора. Икс будет гордиться им. Может быть, в его честь будет воздвигнут монумент, может быть, именем его и его брата назовут какую-нибудь пещеру в столице…

Пока отец пребывал на Кайтэйне вместе с другими государственными мужами, его сыновья-близнецы готовились к «более важным» вещам. Будучи детьми, К’тэр и его брат часто навещали мать в здании посольства Гильдии. Они много раз бывали здесь, но сейчас они шли туда, чтобы подвергнуться самому суровому испытанию в своей жизни.

Через несколько часов решится судьба К’тэра. Банкиры, аудиторы и финансисты были обычными людьми, но навигаторы были чем-то гораздо большим.

Он изо всех сил, но тщетно, старался взять себя в руки и обрести внутреннюю уверенность. К’тэр не был уверен, что сможет пройти головокружительное испытание. Кто он такой, чтобы думать, будто он способен стать одним из элитных гильд-навигаторов? Высокопоставленные родители предоставили братьям лишь возможность участвовать в экзаменах, но не дали гарантий. Сможет ли он выдержать экзамен? Является ли он действительно таким особенным? Он провел пальцами по мокрым от пота волосам.

– Если вы сумеете пройти испытание, то станете важными представителями Космической Гильдии, – напутствовала братьев мать, горделиво и сурово улыбаясь. – Очень важными.

К’тэр ощутил, что к его горлу при этих словах подкатил комок, но Д’мурр вытянулся и расправил плечи.

Кайлея Верниус, принцесса Икса, тоже желала братьям успеха. К’тэр подозревал, что Кайлея просто завлекала их, но и он, и его брат получали немалое наслаждение, флиртуя с ней. Они даже немного ревновали ее, когда она начинала оказывать знаки внимания юному Лето, наследнику Дома Атрейдесов. Она забавы ради стравливала близнецов друг с другом, и Д’мурр и К’тэр добродушно соперничали друг с другом, завоевывая внимание девушки. Однако он сомневался, что их семьи когда-нибудь сговорятся о свадьбе, поскольку у такого союза не было никакого будущего.

Если К’тэр вступит в Гильдию, его служба будет проходить вдалеке от Икса и столицы, которую он так любил. Если он станет навигатором, то изменится столь многое в его жизни…

Они прибыли к входу в посольство за полчаса до начала испытаний. Д’мурр ходил вокруг своего охваченного тревогой брата, который словно погрузился в транс, полностью сосредоточившись на своих мыслях и желаниях. Хотя оба брата внешне выглядели совершенно одинаковыми, Д’мурр был намного сильнее, намного больше горел стремлением стать навигатором, и К’тэр хотел походить на него.

Вот и сейчас, в холле посольства, он повторял мантру, которую они с братом так часто проговаривали дома, готовясь к экзамену: Я хочу быть навигатором. Я хочу вступить в Гильдию. Я хочу оставить Икс и путешествовать по звездным дорогам, мой ум должен соединиться с вселенной.

В свои семнадцать лет они, пожалуй, были слишком молоды, чтобы решиться выбрать путь, свернуть с которого позже будет уже невозможно, даже если они передумают. Но Гильдия нуждалась в податливых и поддающихся ковке умах, вместилищем которых служило более или менее зрелое тело. Навигаторы, рано вступавшие на стезю Гильдии, становились лучшими и часто достигали высшего звания штурмана. Те же кандидаты, которых отбирали слишком рано, мутировали настолько сильно, что становились пригодными лишь для решения чисто умственных задач. Некоторых приходилось даже подвергать эвтаназии.

– Ты готов, брат? – спросил Д’мурр. К’тэр черпал бодрость и энтузиазм в уверенности своего близнеца.

– Абсолютно, – ответил он. – С сегодняшнего дня мы станем навигаторами – ты и я.

Борясь с неприятным чувством, К’тэр уверял себя в том, что сам хочет этого; успешная сдача будет высокой оценкой его способностей, принесет честь его семье… но, несмотря на все старания, он не мог отделаться от призрака сомнения, тяготевшего над ним. В душе К’тэр не хотел покидать Икс. Его отец, посол Пилру, внушил братьям благоговение перед техническими чудесами родной планеты, перед инженерным искусством Икса, его новациями. Не было в Империи ни одной планеты, подобной Иксу.

Ну и, конечно, если он уедет, то Кайлея будет потеряна для него навсегда.

Их позвали в глубь здания посольства, и они вошли в длинный коридор плечом к плечу, чувствуя себя одинокими и покинутыми. Никто не сопровождал их, никто не пожелал им успеха, никто не станет утешать их, если они провалят испытание. Отец даже не приехал, чтобы поддержать сыновей. Его послали на Кайтэйн участвовать в подготовке заседания одной из многочисленных подкомиссий Ландсраада.

Утром братья сидели за столом, завтракая, а С’тина прокручивала для них записанное на голограмму напутствие отца, которое тот прислал с Кайтэйна. К’тэр и Д’мурр ели без всякого аппетита, но с большим вниманием прислушивались к словам Каммара Пилру. К’тэр пытался уловить в них какой-то намек, который можно было бы использовать. Однако посол говорил простые ободряющие слова и речь его мало отличалась от тех пустых, но красивых речей, с которыми он так часто выступал за время своей дипломатической карьеры.

Потом, обняв сыновей, С’тина поспешила на работу в банк, который располагался в одном из крыльев большого серого здания, нависавшего теперь над братьями. С’тина хотела присутствовать при испытании, но правила Гильдии строго запрещали это. Испытание навигатора – процесс частный и сугубо личный. Каждый из братьев должен был пройти его в одиночку, опираясь только на свои индивидуальные способности. Итак, во время испытания их мать будет на своем рабочем месте, и кто знает, отвлекут ли ее в этот момент какие-то дела или она будет волноваться за детей.

Прощаясь с детьми, С’тина попыталась изо всех сил скрыть ужас и отчаяние, которые владели ею в тот момент. К’тэр заметил тень на лице матери, а Д’мурр – нет. Почему мать прячет свои чувства от них? Неужели она не хочет, чтобы мы прошли испытание?

Навигаторы были предметом почти легендарного поклонения. Их личности были окутаны тайнами и суевериями, которые Гильдия тщательно поддерживала. К’тэр слышал слухи, передаваемые шепотом, о том, что от воздействия меланжевого газа тела навигаторов претерпевают странные изменения, становясь уродливыми до неузнаваемости. Ни один чужак никогда не видел навигатора, так откуда люди могли знать, как выглядят эти легендарные люди, способные пронзать разумом вселенную? Они с братом смеялись над этими нелепыми выдумками.

Но так ли они нелепы? Чего боится мама?

– К’тэр, сосредоточься, ты выглядишь расстроенным, – сказал Д’мурр.

К’тэр постарался вложить в свой ответ весь сарказм, на какой был способен.

– Расстроен? Совсем нет. И почему я должен быть расстроен? Мы сейчас сдадим самый важный экзамен в своей жизни, но никто не знает, как к нему готовиться. Я боюсь, что мы плохо к нему подготовлены.

Д’мурр озабоченно посмотрел на брата, взял его за руку.

– Ты нервничаешь, брат, и из-за этого можешь провалиться. Этому нельзя научиться. Речь идет о естественных способностях раскрывать свой разум и сознание. Мы должны будем в будущем благополучно проходить сквозь пустоту. Теперь надо напомнить тебе, о чем говорил нам Дэви Рого: «Ты можешь достичь успеха только в том случае, если сумеешь вырваться за пределы ограничений, которые другие люди накладывают на самих себя». К’тэр, открой свое воображение и вырвись за рамки обыденного вместе со мной.

Уверенность брата казалась незыблемой, и К’тэру ничего не оставалось, как кивнуть. Дэви Рого – до сегодняшнего он много лет не вспоминал об этом хромом и эксцентричном иксианском изобретателе. Близнецы познакомились со знаменитым новатором в десятилетнем возрасте. Мальчиков представил их отец, записал знакомство на голограмму и отбыл по своим важным государственным делам. Братья остались, продолжив разговор с изобретателем, и он пригласил их в свою лабораторию. В течение двух последующих лет, до самой своей смерти, Рого оставался необычным ментором К’тэра и Д’мурра. Теперь в распоряжении братьев оставались только воспоминания о Рого и его советах, которые могли помочь им выдержать предстоящее испытание.

Рого сейчас отругал бы меня за мои сомнения, – подумал К’тэр.

– Ты только подумай, брат, как должны быть натренированы люди, способные перемещать огромные корабли на невообразимые расстояния в мгновение ока. – Чтобы продемонстрировать это, Д’мурр мигнул. – Ты выдержишь, мы оба выдержим. Готовься плавать в меланжевом газе.

Когда они подходили к приемной внутренней части здания, К’тэр обернулся и в последний раз посмотрел на подземный город, на цепь огней, которые указывали место, где сейчас строился новый лайнер, который ему, быть может, придется когда-нибудь водить. К’тэр вспомнил, как навигатор в один миг вывел предыдущий корабль из пещеры в открытый космос, и ощутил порыв желания. Он любил Икс, хотел бы остаться здесь, хотел увидеть Кайлею хотя бы в последний раз, но одновременно он страстно желал стать навигатором.

Братья предъявили идентификационные карты и стали ждать. Они стояли перед столом из мраморного плаза в молчании, погруженный каждый в свои мысли, словно этот транс мог повысить их шансы на успешное прохождение испытания. Мой разум будет полностью открыт и готов ко всему.

Появилась проктор Гильдии, женщина с развитыми формами, одетая в свободный серый костюм, со знаком бесконечности на лацкане – эмблемой Гильдии. На женщине не было драгоценностей или иных украшений.

– Прошу вас, – сказала она, не представившись. – Гильдия ищет лучших, потому что наша работа самая важная в мире. Без нас, без космических путешествий порвется ткань Империи. Подумайте об этом, и вы поймете, почему мы так придирчивы.

Она не улыбалась. У женщины были коротко остриженные рыжевато-каштановые волосы. В другое время К’тэр нашел бы ее привлекательной, но сейчас он не был способен думать ни о чем, кроме предстоящего испытания.

Проверив их удостоверения, проктор проводила братьев в отдельные испытательные камеры.

– Это индивидуальный тест, и каждый из вас должен пройти его сам. Вы не сможете разговаривать или даже помогать друг другу, – сказала она.

Д’мурр и К’тэр были встревожены разлукой и лишь взглядами могли пожелать друг другу удачи.

Дверь камеры закрылась за Д’мурром с пугающим металлическим лязгом. В уши ударила волна, обусловленная разностью давлений воздуха. Он был один, совершенно один – он понимал, что должен ответить на этот вызов.

Уверенность – это половина победы.

Он посмотрел на мощные стены, заделанные трещины, обратил внимание на отсутствие вентиляционных отверстий… Из единственного отверстия в потолке с шипением пошел газ, облако плотного ржаво-оранжевого газа с сильным пряным запахом, который обжег ноздри. Яд? Наркотики? Потом Д’мурр понял, чего хотела добиться от него Гильдия.

Меланжа!

Закрыв глаза, он принюхался к запаху корицы, который было невозможно спутать ни с одним другим ароматом. Огромное, невообразимое количество пряности с каждым вдохом поступало в его легкие. Зная об огромной цене пряности из рассказов матери, работавшей в банке Гильдии, Д’мурр едва не задохнулся от изумления. Сколько все это стоит! Немудрено, что Гильдия не принимает на испытания всех – цена каждого такого экзамена была достаточной для того, чтобы заселить целую планету.

Богатство Гильдии – в виде банковских накоплений, расходов на транспорт и экспедицию – потрясло его воображение. Гильдия проникала везде и касалась всех. Он захотел стать ее частью. Зачем им дешевые украшения, если они имеют столько меланжи?

Он ощутил возможности, которые кружатся вокруг него. Перед глазами возникло некое подобие контурной карты с множеством пересечений, дорог, точек и путей, входящих в пространство и выводящих из него. Он раскрыл разум до такой степени, что пряность могла бы увести его в любую точку вселенной. Но это же вполне естественная вещь, ее так просто сделать!

Когда оранжевое облако обволокло Д’мурра, он перестал видеть выщербленные стены испытательной камеры. Меланжа проникала в каждую пору его кожи, в каждую клетку организма. Ощущение было замечательным! Он видел себя почтенным навигатором, распространившим свой разум до самых отдаленных уголков Империи, охватывая все и вся…

Д’мурр воспарил, не покидая пределов камеры – или это только показалось ему.

Все было гораздо хуже, чем представлял себе К’тэр.

Никто не предупредил его, что с ним будет. Он не имел ни малейшего шанса. Юноша задыхался в меланжевом газе, голова кружилась, и ему приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы сохранить контроль над собой. Передозировка меланжи действовала отупляюще. Он забыл, кто он, где и зачем здесь оказался. Он пытался сохранить сознание, но не мог.

Когда сознание постепенно вернулось к нему, К’тэр понял, что облако меланжи рассеялось, волосы и одежда были тщательно вычищены и вымыты (вероятно, Гильдия берегла каждую частичку меланжи?), а рыжеволосая женщина смотрела на него сверху вниз, улыбаясь обаятельной, но грустной улыбкой. Она покачала головой.

– Ты блокировал свой разум к воздействию меланжевого газа, приковав себя к нормальному миру. – Ее следующие слова прозвучали как смертный приговор. – Гильдия не сможет использовать тебя.

К’тэр, кашляя, сел. Он втянул ноздрями воздух и почувствовал запах корицы.

– Простите, но никто не сказал, что меня ожидает…

Она помогла К’тэру подняться на ноги, желая поскорее выпроводить его из здания посольства Гильдии.

На сердце у К’тэра было страшно тяжело, оно словно налилось расплавленным свинцом. Проктор не разговаривала с ним, выводя из здания. К’тэр оглянулся, ища глазами брата, но Д’мурра не было.

Только теперь до него дошло, что его провал на экзамене – не самое худшее, что его ждало.

– Где Д’мурр? Он прошел испытание? – Голос К’тэра был исполнен надежды.

Проктор кивнула:

– Да, восхитительно.

Она протянула руку в сторону выхода, но К’тэр задержался, оглянувшись на запертую дверь испытательной камеры, куда ушел его брат. Надо поздравить Д’мурра, хотя его успех был горек для К’тэра. Хотя бы один из них станет навигатором.

– Ты никогда больше не увидишь своего брата, – холодно сказала проктор, остановив К’тэра. – Д’мурр Пилру теперь наш.

Оправившись от потрясения, К’тэр проскочил мимо женщины и бросился к запертой двери камеры. Он начал стучать в дверь и громко звать брата, но ответа не было. Через минуту его окружили охранники и по-деловому выпроводили юношу из здания.

Все еще находясь в состоянии некоторого оглушения после воздействия пряности, К’тэр не понял, куда они привели его. Несколько раз моргнув, он понял, что стоит на выложенной хрусталем дорожке, ведущей к серому зданию посольства. Ниже протянулись мостики, по которым шли люди, переходя из одних зданий в другие.

Теперь он чувствовал свое одиночество сильнее, чем когда-либо прежде.

Проктор стояла на лестнице, готовая помешать ему снова войти в посольство. Несмотря на то что его мать работала в банке внутри этого дома, К’тэр понимал, что для него отныне вход в здание закрыт навсегда.

– Радуйся за своего брата, – сказала женщина, в ее голосе появились какие-то живые нотки. – Он вступил в совершенно другой мир. Теперь он побывает в местах, которые ты не можешь себе даже представить.

– Я не увижу его и никогда не смогу говорить с ним? – спросил К’тэр, чувствовавший себя так, словно у него вырвали часть сердца.

– Сомневаюсь в этом, – ответила проктор, скрестив руки на груди и с сожалением глядя на К’тэра. – Если только с ним не случится обратное превращение. С первого же раза твой брат с такой полнотой погрузился в меланжевый газ, в его организме начался процесс превращения. Гильдия не может бросаться такими талантами. В нем уже начались необходимые для нас изменения.

– Верните его. – Глаза К’тэра наполнились слезами. Он молил женщину за своего брата. – Хотя бы ненадолго.

Он очень хотел испытывать радость и гордость за своего брата. Д’мурр прошел испытание, и это было так важно для них обоих.

Близнецы всегда были очень близки. Как они смогут теперь обойтись друг без друга? Может быть, мать сможет воспользоваться своим влиянием и связями для того, чтобы они хотя бы смогли попрощаться? Или отец пустит в ход свои посольские связи, чтобы устроить свидание с Д’мурром.

Но в душе К’тэр понимал, что всему этому не суждено сбыться. Сейчас это было видно очень ясно. Мать знала об этом и боялась потерять обоих сыновей.

– В большинстве случаев этот процесс необратим, – сказала проктор не допускающим возражения тоном.

Охранники вышли из здания и встали рядом с женщиной на случай, если обезумевший К’тэр попытается все же силой проникнуть в здание.

– Поверь мне, – сказала на прощание проктор, – тебе не следует добиваться свидания с братом.