Дьявол в раю

Глава первая

Лори раздраженно топнула ногой по полу, и туфли от Гуччи, которые растянулись от жары, слабо ответили ей ударом по пальцам. Красовавшийся на ней ультрамодный и неприлично дорогой костюм соответствовал тропической жаре ничуть не больше туфель. После показавшегося ей бесконечным многочасового перелета пояс юбки обручем сдавил талию, а блузка прилипла к телу. Она знала, что здесь, на островах, рядом с экватором, будет жарко, но не подумала о высокой влажности. В деревянной лачуге, вовсе не заслуживавшей титула «зал прибытия», единственный вентилятор из последних сил пытался развеять духоту, но Лори уже поняла, что хоть какую-то струю свежего воздуха сюда внес бы разве что ураган.

— Леди, такси?

Она вздрогнула и, обернувшись, увидела смуглого темноглазого мужчину в серых брюках и поношенной, заляпанной жирными пятнами рубашке. Судя по его виду, он уже не первый день ленился побриться — а может быть, и помыться, — и, втайне содрогнувшись, она отказалась. Он неохотно отошел, окинув ее таким же странным взглядом, каким несколько минут назад ее проводили таможенники, взглядом, от которого она занервничала еще больше.

Сколько еще можно ждать Джеймса? Почему, ну почему она не надела что-нибудь легкое, хлопчатобумажное, вместо этого дорогущего наряда, мало пригодного для путешествия? Потому что ей хотелось произвести на Джеймса впечатление, честно призналась она самой себе. Ей хотелось, чтобы он собственными глазами убедился, как хорошо идут дела у его сестренки; а дела у нее действительно шли прекрасно.

Мысленно она сама себя поздравила, и скользнувшая по ее лицу мимолетная, с оттенком самодовольства, улыбка не укрылась от глаз высокого, дочерна загорелого мужчины, лениво прислонившегося к дверному косяку; взгляни Лори в ту сторону, она заметила бы, с каким неодобрением он сдвинул брови. Однако в ту сторону она не глядела. Она тщательно всматривалась в тающую на глазах группку людей в здании аэропорта, выискивая Джеймса.

Внезапно ей показалось, что на выходе мелькнула его высокая фигура, и ее лицо осветилось радостной улыбкой, но этот человек оказался не блондином, как Джеймс, а совершенно жгучим брюнетом, и улыбка погасла. Она удивилась, что не заметила его раньше, поскольку он возвышался над суетившимися вокруг смуглыми туземцами по меньшей мере на голову.

От холодного испытующего взгляда, которым он окинул ее высокую, стройную фигуру с ног до головы, у Лори по спине пробежали мурашки и ручейки пота. Она потянулась к сумке за платком и задела там крошечную кожаную коробочку с кольцом, которое ей подарил Роберт, — ее обручальное кольцо. У Лори появилось чувство вины, что она не рискнула надеть кольцо в самолете: оно принадлежало матери Роберта и свободно болталось на ее тоненьком пальчике. Когда она снова подняла взгляд, здание аэропорта почти совсем опустело, и незнакомец направлялся прямо к ней.

В том, как он двигался, крылась какая-то неуловимая гибкость и в то же время сила; он напомнил Лори больших котов, которых она видела в Найроби. Томный, даже ленивый, — но очень, очень опасный.

— Стало быть, ты наконец добралась.

От его низкого голоса с угрожающими интонациями и английским выговором, у нее в спине закололо от страха. Она еще раз лихорадочно оглянулась в поисках Джеймса — его нигде не было видно. Пришлось взглянуть незнакомцу в лицо, и ее напугал холодный гнев, светившийся в глубине его стальных синих глаз.

— Я… Мне… Боюсь, мы не… — запнулась она.

— Мастерсон. Джил Мастерсон, — резко пояснил он.

— Лори Хартнелл, — ответила она, к своему раздражению, дрогнувшим голосом.

— Да уж. — Его взгляд исполнился презрения. — Догадываюсь. А теперь пошевеливайся, я и так уже извел на тебя кучу времени.

Извел на нее кучу времени? Что бы это значило? Лори открыла было рот, чтобы спросить, но только потратила дыхание попусту. Джил Мастерсон уже развернулся на каблуках, подхватил оба ее чемодана и, широко шагая, направился к выходу.

— Подождите же!

Она испугалась звука собственного голоса, громкого и пронзительного, отразившегося от голых стен, и когда Мастерсон повернулся и с явным нетерпением, которое отдавалось в каждом его шаге, пошел обратно, она обессиленно прислонилась к стене.

— Я слушаю? — подозрительно мягко выговорил он.

— Я не знаю, кто вы такой, мистер…

— Мастерсон, я тебе уже говорил. У тебя что, такая короткая память?

— Но… я жду одного человека.

— Ты его уже дождалась. Пошли!

— Не вас! — возразила она. — С вами я никуда не пойду! Я не знаю, кто…

— … я такой, — закончил он, раздраженно воздев глаза к небу. — Это уже в третий раз. У тебя что, амнезия? Или Хартнелл навязал мне на шею девицу, у которой ветер в голове?

Он еще раз скользнул по ней взглядом, и Лори почувствовала, как у нее внутри все закипает.

Мало того, что Джеймс не приехал встретить ее после такой долгой поездки сам, так он еще прислал вместо себя этого несносного мужлана, который грубит ей прямо в лицо.

Она прекрасно знала, что ее длинные светлые волосы, которые она утром так тщательно уложила на макушке в изящный пучок, растрепались в непослушные пряди, а по ее одежде скоро можно будет подумать, что она в ней спала, но во всем этом не было ничего такого, что заслуживало бы столь неодобрительного взгляда.

Лори вызывающе вздернула подбородок. Да о нем самом-то нечего домой написать, ядовито подумала она. Выцветшие джинсы выдержали не одну стирку, судя по тому, как тесно они облегали его бедра, а белая хлопчатобумажная рубашка с расстегнутым воротом, хотя и безупречно чистая, тоже не была последним писком мужской моды. Тем не менее, призналась она самой себе, к местному климату все это подходило гораздо больше, чем ее собственная экипировка. Она взмокла, выдохлась и ей очень хотелось пить.

— Здесь негде поблизости выпить чего-нибудь охлажденного? — устало спросила Лори.

Он поколебался, словно прикидывая, насколько ей это необходимо.

— Есть, — ответил он наконец, — хотя я бы не советовал. Охлажденного не советовал бы, — добавил он, увидев, как на ее лице отразилось разочарование Лучше бы тебе выпить чашку чая, да, пожалуй, и безопаснее.

Она хотела было сказать ему, что ей до смерти надоело дрожать за свою безопасность, и что она готова рискнуть своим желудком, но он ей и слова не дал вымолвить и зашагал через холл к замызганной стопке бара, оставив ее багаж у первого попавшегося столика. Лори почти бежала за ним, чтобы не отстать, и ее ноги в новеньких туфлях на высоких каблуках ныли при каждом шаге. Она подавила стон. Он услышал и оглянулся через плечо с улыбкой, которую Лори сочла откровенно садистской. К тому времени, когда она его догнала, он уже заказал для нее чай и увидев, как напиток задымился в чашке, Лори вдруг поняла что этого-то ей и не хватало.

— Благодарю вас.

Она потянулась за кошельком, но не успела еще и сумку открыть, как монеты уже звякнули о прилавок. Лори резко повернулась, чтобы взглянуть этому враждебно настроенному незнакомцу в лицо и объяснить, что она не нуждается в том, чтобы он платил за чай, но увидела лишь его широкую спину: он уже нес чашку к ближайшему столику. Ничего не оставалось, как пойти следом и сесть за стол. Она сделала это с неохотой, улучив момент, чтобы в последний раз оглянуться в надежде увидеть брата.

Джил Мастерсон словно читал ее мысли.

— Его здесь нет.

— Вижу, — стараясь говорить ровным голосом, ответила Лори. — Может быть, вы просто скажете, где мне его искать? Вам, безусловно, не терпится избавиться от моего общества.

— Еще бы! К сожалению, мне от тебя не отделаться до тех пор, пока не проверят самолет и он отправится в обратный рейс, а это случится не раньше, чем через день.

— Вы уезжаете? Какая жалость, — слащаво удивилась она.

— Нет, уезжаешь ты.

На какую-то долю секунды она оцепенела, а потом задохнулась от негодования. Если Джил Мастерсон думает, что она пересекла полмира только для того, чтобы ее тут же отослали обратно домой, он сильно ошибается. Гневные слова чуть было не сорвались с ее губ, но прежде, чем она успела их выговорить, он сделал ей знак помолчать.

— Пей чай, — спокойно приказал он, и Лори кротко повиновалась. Зато у нее оказалось время, чтобы собраться с мыслями, и она взвесила все сказанное. Поскольку Джил Мастерсон дожидался ее, он наверняка знает ее брата, и где его искать, по всей вероятности, тоже. Она мысленно прокляла дурацкую бестолковость писем Джеймса, из-за которой теперь возник такой вопрос. Украдкой, поверх чашки, она взглянула на человека, сидевшего напротив: тот свободно откинулся на спинку стула, выжидая ее реакцию. Лори постаралась, чтобы ее слова звучали как можно небрежнее.

— А почему вы решили, что я уезжаю?

— А потому, что я торчу здесь уже третий день, дожидаясь, когда ты наконец объявишься, и черта с два буду с тобой возиться дальше, — резко ответил он. — Следующий рейс вылетает отсюда через день в 11.15, и ты будешь сидеть в этом самолете как миленькая!

«Три дня!» Внезапно все прояснилось. Джеймс, должно быть, не получил ее последнего письма, а она там писала, что перед Талькакскими островами задержится в Найроби. Но это не объясняло, почему брат оставил ее на произвол этого злобного незнакомца.

— Где Джеймс? — устало спросила она. От тяжелой влажной жары у нее начинала болеть голова.

— Ты хочешь сказать, что не знаешь?

В его тоне прозвучала издевательская нотка, и обычно сдержанная Лори взорвалась.

— Нет, не знаю! Если бы знала, то не спрашивала бы! — Она вскочила, задев столик, и чай выплеснулся на блюдце. — А раз вы не собираетесь мне этого говорить, я разыщу его сама!

Не успела она и шагу сделать, как он схватил ее запястье, обжигая своим прикосновением и так уже разгоряченную кожу.

— Сядь, — спокойно велел Джил.

Она сделала вид, что не слышит, их глаза на секунду встретились, он сжал ее руку еще крепче, и Лори уступила.

— Где же ты собралась его искать? — спросил он.

— Здесь. Тут же всего три заселенных острова, правда? Я знаю, что он путешествует между ними, но этот, Калатина, самый большой, правда? Я уже писала ему сюда, и все письма Джеймса отправлялись отсюда, так что найти его будет не…

Она в замешательстве умолкла, потому что он откинул голову назад и расхохотался, обнажив ровные белые зубы, блеснувшие на фоне бронзового загара.

— Не много же ты знаешь об этих островах, а? — сказал он наконец, отсмеявшись. — Да, в принципе заселенных островов всего три. Этот, Калатина, самый крупный, и по счастливой случайности это единственное место, где можно отправить или получить почту, да и самое оживленное, хотя открыли его сравнительно недавно. К примеру, этот аэропорт, — он оглядел опустевший зал, — построили два года назад. До Джадамо — это второй остров, поменьше, — можно добраться на лодке, как и до Силуэта, но это только три главных острова, а всего их в архипелаге около пятидесяти.

— Пятидесяти!

— И это не считая крошечных отмелей с рифами. На многие острова время от времени наведываются орнитологи вроде твоего брата, рыбаки, а иногда и те, у кого… ну, скажем, не совсем законные цели. А теперь — ты чай допила? — пошли.

Лори раздирало между желанием спросить, что это за «не совсем законные» цели, и внезапно возникшим сильным беспокойством за Джеймса. Она решила, что последнее сейчас важнее.

— Так вы знаете, где Джеймс, да?

Еще не договорив, она инстинктивно поняла, что желаемого ответа не услышит. Джил откинулся на спинку стула, рассматривая ее сквозь полуприкрытые веки, словно весь мир лежал у его ног.

— Знаете? — в ее голосе смешались напряжение и раздражение.

— А почему тебе это так важно?

— Вообще-то он мой единственный брат и я… у меня для него новости.

Прошептав последние слова, Лори закрыла глаза в безмолвной молитве, чтобы Джил Мастерсон больше ничего не спрашивал. Она догадывалась, какому убийственному осмеянию подвергнется, если он обнаружит, что на самом деле она приехала сюда затем, чтобы услышать мнение Джеймса и получить его благословение на предстоящий брак. Уже то, что она сомневалась в верности своего шага, могло бы ей подсказать, что Роберт — не совсем тот человек, который ей нужен, но несмотря ни на что, он ей очень нравился. Роберт всем нравится, размышляла она, потому что он такой спокойный и такой внимательный — просто идеальный муж для любой девушки — не то что этот беснующийся тиран, который тут же на нее рявкнул:

— Ну так напиши ему еще одно письмо!

Он резко встал, снова подхватив ее багаж.

— У меня больше нет времени. До Милле порядком добираться, а тебя нужно устроить в отель до того, как стемнеет.

— Подождите-ка! — Лори вознамерилась положить конец тому, чтобы этот человек так свободно распоряжался ее жизнью. — С вами я никуда не поеду!

— Ты что, решила переночевать в аэропорту? — весело удивился он. — Если да, не думаю, что тебе удастся поспать: погляди вокруг.

Она оглянулась и с удивлением обнаружила, что здание быстро наводнялось собранием на редкость омерзительных личностей. Одетые в потрепанные лохмотья типы, шаркая по полу, собирались в группы и мало чем отличались друг от друга: безжизненные глаза, запавшие щеки, унылый вид. Некоторые жадно, с шумом отхлебывали из принесенных с собой бутылок, и когда один из них, пошатываясь, обогнул столик рядом с Лори, она с ужасом осознала, что ночью здесь спят бездомные!

Оборванец остановился, слегка покачиваясь, в его похотливых, налитых кровью глазах обозначился интерес. Она быстро вскочила на ноги и попыталась проскользнуть мимо, не дотрагиваясь до пего, но ничего не получилось. Лори в отчаянии собрала все свое мужество и собралась его оттолкнуть, но тут вмешался Джил. Он вырос между ней и бродягой и обратился к нему в полголоса на каком-то смешанном французско-креольском наречии, из которого Лори не поняла ни слова. Что бы там Джил ни сказал, это возымело эффект. Бродяга тут же отступил назад, и путь к двери был открыт.

На улице Лори с облегчением почувствовала, что здесь гораздо прохладнее, чем в здании аэропорта, и с восторгом вдохнула свежий воздух. Осмотревшись, она убедилась, что острова действительно прекрасны. В письмах Джеймс называл их «земным раем», и теперь она понимала, почему он решил остаться здесь жить.

Аэродром находился на плато, с которого открывалась роскошная панорама. Сочная буйная тропическая зелень сгущалась в непроглядные леса. Далеко внизу длинный, белый песчаный пляж, окруженный пальмами, отлого сбегал к Индийскому океану, ярко-синему, как на детском рисунке, а над головой в воздухе раздавались крики неведомых птиц.

— Что размечталась? Прыгай сюда!

Она настолько забылась в восторге, что от голоса Джила вздрогнула и с недовольной миной повернулась, вспомнив, что весь этот рай портит только деспотический дьявол, который сейчас с нетерпением ждал, когда Лори сядет в его разбитый старый джип, припаркованный на обочине. Если он думает, что она так прямо и «прыгнет сюда», он ошибается. Она умышленно небрежно, не торопясь, пересекла дорогу.

— Благодарю вас за то, что вы так любезно предложили меня подвезти, — сладко сказала она, обращаясь к нему, — но я действительно не хочу отнимать ни секунды вашего драгоценного времени; я просто возьму такси…

— Такси приезжают сюда только к прибытию рейса. Они уже все разъехались, и два дня здесь не будет ни одной машины; у тебя нет выбора — или ты в самом деле предпочитаешь аэропорт?

— Вы… да, вы… — резкий ответ замер у нее на губах: он все равно отобьет любое ее словесное оскорбление. Вместо этого она холодно ответила: — Так я и сделаю.

Повернувшись, она направилась к залу прибытия. У нее не было ни малейшего желания оказаться там еще раз, но ничего другого не оставалось. Джил метнулся со скоростью молнии и проворством, невероятным для такого высокого человека; правда, об этом она подумала несколько позже. Не успела она сделать и трех шагов, как он схватил ее рукой за талию, жарко дыша в ухо.

— Дура набитая! — яростно прошептал он. — Ты что, в самом деле думаешь, что проведешь здесь всю ночь и выйдешь утром живой и невредимой? Может, они и алкаши, но все еще мужики, и девчонку с таким личиком…

Он резко замолчал и обхватил ее так крепко, что у Лори перехватило дыхание. Встревоженная его силой, она стала отбиваться всерьез, кулаками и пятками, попыталась освободиться, почувствовала, как заехала туфлей ему по лодыжке и с упоительно-победным ощущением услышала, как он выругался сквозь зубы.

Ее торжество длилось недолго.

— Ах ты злыдня! — Он резко свел ей руки за спину. — Знай я, что от тебя столько мороки…

Он внезапно умолк и, к ужасу Лори, подхватил ее на руки и пошел к джипу. Теперь она испугалась по-настоящему, не только его силы и мощи, но и близости его тела. Казалось, его не заботило, что ей больно, он жарко дышал ей в щеку, его руки обхватили тело Лори словно стальной обруч, и он крепко прижал ее к груди.

— Отпустите меня! — Она хотела яростно крикнуть, но услышала только писк; он то ли не расслышал, то ли не обратил внимания. Лори взглянула на него. Челюсти крепко сжаты, темные волосы сатанинской копной сверкают на солнце; она едва не вскрикнула. Роберт никогда не прижимал ее так близко, даже в самые интимные моменты. Это пугало и одновременно возбуждало. Сердце бешено колотилось в груди, и сквозь его тонкую рубашку она чувствовала, как сердце Джила спокойно стучит в ответ.

Она провела в его руках, казалось, целую вечность, хотя на самом деле они добрались до машины меньше, чем за минуту. Джил почти кинул ее на сиденье:

— А теперь посиди здесь!

Перечить у нее не было сил, ноги стали ватными, так что далеко все равно не убежать.

— Так-то лучше! — проворчал он, взявшись за руль и с грохотом заводя мотор. — Делай, как тебе велят ближайшие пару дней, и мы прекрасно столкуемся!