Дьявол весной

Глава 17

— Мой лакей невыносим! — воскликнула Пандора через неделю после возвращения в Лондон. — Мне сейчас же нужно найти нового. — Она только что вернулась со своей первой прогулки в новой карете, и, похоже, всё прошло не лучшим образом. Закрыв за собой дверь в спальню, она с хмурым видом направилась к Габриэлю, который расстёгивал жилет.

— Какая-то проблема? — озабоченно спросил Габриэль. Отбросив жилет, он начал развязывать галстук.

— Проблема? Нет. Множество проблем. Куча проблем. Я поехала навестить Хелен и её новорождённого ребёнка, а потом зашла в универмаг… Боже, что за запах? — Пандора остановился перед ним, обнюхав его грудь и шею. — Это от тебя. Что-то наподобие запаха от средства для полировки металла и чего-то, что могло испортиться в кладовой.

— Я недавно приехал из клуба по плаванью, — сказал Габриэль, улыбаясь, глядя на её выражение лица. — В бассейн добавили хлор и другие химикаты, чтобы вода не загрязнялась.

Пандора сморщила нос.

— В данном случае решение может оказаться хуже проблемы, — она отошла к кровати и уселась на матрас, наблюдая за тем, как он раздевается.

— Ты говорила о лакее, — подсказал Габриэль, расстёгивая манжеты.

Он был готов к некоторым возражениям с её стороны относительно Драко, бывшего сотрудника клуба Дженнера, который, конечно, был необычным выбором на должность лакея. Молодой человек начал работать в клубе в возрасте двенадцати лет и прошёл путь от посыльного до ночного портье и, в конце концов, до главного управляющего в зале. У него не было семьи, его оставили в приюте лишь с запиской с именем.

Габриэль знал его много лет. В Лондоне не было человека, которому он бы мог ещё доверить присматривать за женой во время её поездок по городу, поэтому он заплатил небольшое состояние, чтобы нанять его в качестве лакея.

Должность не настолько уж ему не подходила, как можно было предположить. Одним из требований к лакею являлось хорошее знание Лондона, и Драко был знаком с каждым закоулком. Выглядел он крайне внушительно: большой и мускулистый мужчина, вокруг которого витала атмосфера тихой угрозы, способной запугать любого, кто только подумает приблизиться к Пандоре. Драко был уравновешенным человеком, хотя он и не обладал чувством юмора, нелегко шёл на провокации. Второй натурой молодого человека являлась внимательность к деталям в одежде людей, позах и выражениях лиц, он мог оценить риски и предотвратить неприятности ещё до того, как что-то произошло.

Хотя Драко всё-таки нехотя, но согласился на эту должность, отсутствие энтузиазма являлось очевидным.

— Леди Сент-Винсент не обращает внимания на время, — рассказал ему Габриэль, — поэтому тебе придётся следить за её расписанием. Она легко теряет вещи. Приглядывай за выпавшими перчатками, носовыми платками, книгами, за всем, что можно случайно оставить. Она добродушна и импульсивна, поэтому ради бога не подпускай к ней мошенников, уличных продавцов, карманников и попрошаек. Кроме того, она часто отвлекается, поэтому не дай ей споткнуться на тротуаре или свернуть на проезжую часть. — Габриэль заколебался, прежде чем добавить: — Она плохо слышит правым ухом, и иногда это вызывает головокружение, особенно при плохом освещении, когда она не в состоянии сориентироваться. Жена оторвала бы мне голову, если бы узнала, что я всё это тебе рассказал. Так, есть вопросы?

— Да. Предполагается, что я должен быть лакеем или чёртовой нянькой?

Габриэль пристально на него посмотрел.

— Я понимаю, что это может показаться понижением в должности в сравнении с работой в клубе. Но для меня нет ничего важнее её безопасности. Леди Сент-Винсент — молодая, любопытная, очень активная женщина с непривычным мышлением. Ей предстоит ещё многое узнать о мире… И миру предстоит многое узнать о ней. Оберегай мою жену, Драко. Это будет не так просто, как тебе кажется.

Драко коротко кивнул, и с его лица исчез намёк на раздражение.

Габриэль вернулся в настоящее, пока Пандора изливала своё недовольство.

— Я хотела, чтобы у моего лакея блестели глаза, как у Отца Рождества, а не чтобы у него был взгляд, как у наёмного викинга. Лакеи должны быть гладко выбриты, с приятной внешностью и милым именем, например, Питер или Джордж. А мой — хмурый и ворчливый, его зовут Драко, и у него чёрная борода. Ты бы видел его, когда я зашла в отдел игрушек в универмаге. Он стоял у двери с сердитым видом, сложив руки, все дети занервничали и начали искать своих матерей, — она бросила на Габриэля подозрительный взгляд. — Он что-нибудь знает о работе лакея?

— Не очень много, — признался он. — Драко работал в клубе в разных должностях. Но его обучает дворецкий, и он схватывает всё на лету.

— Почему у меня не может быть обычного лакея, как у остальных леди?

— Потому что ты не всегда будешь ездить туда, куда ездят другие леди. — Габриэль присел на стул, чтобы снять обувь и носки. — Ты будешь искать заводские помещения, встречаться с поставщиками, розничными и оптовыми торговцами и так далее. Если ты возьмёшь с собой Драко, я буду меньше волноваться о твоей безопасности. — Увидев упрямо стиснутые челюсти Пандоры, Габриэль решил применить другую тактику. — Конечно, мы его заменим, если хочешь, — сказал он, небрежно пожав плечами и начал расстёгивать пуговицы на подтяжках. — Но было бы очень жаль. Драко вырос в детском доме, и у него нет семьи. Он всегда жил в маленькой комнатушке в клубе и с нетерпением ждал момента, когда сможет впервые в жизни оказаться в настоящем доме и увидеть, на что похожа жизнь в семье. — Последнее предложение было чистым домыслом, но оно сработало.

Пандора послала ему многострадальный взгляд и вздохнула.

— О, ну ладно. Полагаю, мне придётся его оставить. И научить не пугать людей. — Она театрально упала на кровать, раскинув в стороны руки и ноги. Глядя в потолок, она тихо и мрачно проговорила: — Мой личный лакей-монстр.

Габриэль оглядел маленькую, распластавшуюся фигурку на кровати, чувствуя прилив веселья и страсти, от чего у него перехватило дыхание. Не прошло и секунды, как он уже взобрался на неё и впился поцелуем в её губы.

— Ты что творишь? — спросила Пандора, захлёбываясь от смеха и извиваясь под ним.

— Принимаю твоё приглашение.

— Что за приглашение?

— То, которое ты мне послала, когда легла на кровать в этой соблазнительной позе.

— Я плюхнулся назад, как умирающая форель, — запротестовала она и стала изворачиваться, когда он начал задирать её юбки вверх.

— Ты знала, что я не смогу устоять.

— Сначала прими ванну, — взмолилась она. — Тебя нельзя держать в доме. Придётся отвести в конюшню и отскрести карболовым мылом и берёзовой щёткой, словно коня.

— Ах ты, непослушная девчонка… Да, давай так и поступим. — Его руки похотливо блуждали под её юбками.

Пандора взвизгнула от смеха, отбиваясь от него.

— Стой, ты грязнуля! Иди в ванную, я тебя отмою.

Он прижал её к кровати.

— Ты будешь мне прислуживать? — вызывающе спросил он.

— Тебе бы это понравилось?

— Да, — прошептал он, притрагиваясь языком к центру её нижней губы.

В тёмно-синих глазах Пандоры сверкнуло озорство.

— Я искупаю вас, милорд, — предложила она, — но только если вы согласитесь держать руки при себе и оставаться неподвижным и окаменелым, как статуя.

— Я уже окаменел, как статуя, — он уткнулся в неё, подтверждая свои слова.

Пандора с усмешкой вылезла из-под него и направилась в сторону ванной комнаты, а он охотно последовал за ней.

Габриэля поражала мысль, что совсем недавно он верил будто ни одна женщина не сможет удовлетворить его так, как это получалось у Нолы Блэк с её «подрывными талантами», как сухо выразился его отец. Но даже в самые страстные моменты, свидания с Нолой всегда оставляли его жаждущим чего-то невыразимого и неуловимого. Интимной близости, которая выходила за рамки физической стороны процесса. Всякий раз, когда они пытались опустить защитные барьеры, пусть даже ненадолго, острые края их характеров оставляли взаимные шрамы. Никто из них не смог рискнуть показать недостатки и слабости, которые они так яростно оберегали.

Но с Пандорой всё оказалось по-другому. Она была природной стихией, неспособной оставаться кем-то другим, кроме, как самой собой, и каким-то образом притворяться рядом с ней не получалось. Всякий раз, когда Габриэль признавался в своих недостатках или ошибках, казалось, он только больше от этого ей нравился. Пандора с жуткой лёгкостью подобрала ключик к его сердцу и после выбросила.

Он любил её слишком сильно для их общего блага. Она одарила его неиссякаемым источником радости, который он никогда раньше не связывал с половым актом. Неудивительно, что он постоянно её желал. Неудивительно, что чувствовал себя таким собственником по отношению к ней и волновался каждый раз, когда она оказывалась вне поля его зрения. Пандора понятия не имела, как сильно ей повезло, что он не настоял на отряде телохранителей, состоящих из: стрелков, кавалерии, шотландских лучников и нескольких японских самураев для пущей верности.

Позволять столь прекрасному, бесхитростному и ранимому созданию, как его жена, высовываться наружу, в мир, где её случайным образом могли раздавить, казалось безумием, но у него не оставалось выбора, кроме как согласиться. Габриэль не питал иллюзий, что когда-нибудь он смирится с её походами. До конца жизни он будет чувствовать укол страха каждый раз, видя, как она выходит за дверь, оставляя его позади с душой нараспашку.

На следующее утро перед тем, как уехать на деловую встречу с архитектором и строителем по поводу предоставления в аренду зданий на его земле в Кенсингтоне, Габриэль положил перед Пандорой стопку писем.

Она подняла глаза от стола в гостиной, где кропотливо работала над письмом леди Бервик.

— Что это? — спросила Пандора, слегка нахмурившись.

— Приглашения, — Габриэль чуть улыбнулся, увидев её выражение лица. — Сезон ещё не закончился. Я предполагаю, что ты захочешь их отклонить, но может быть одно или два тебя заинтересуют.

Пандора оглядела пачку конвертов, словно свернувшуюся в кольцо змею.

— Полагаю, что не могу оставаться затворницей вечно, — проговорила она.

— Вот это настрой, — ухмыльнулся Габриэль её безжизненному тону. — В Гилдхолле состоится приём в честь принца Уэльского по случаю его возвращения из турне по Индии.

— Возможно, я приму это в расчёт, — сказала она. — Всяко лучше, чем присутствовать на каком-нибудь маленьком, нудном ужине, где я бы чувствовала себя выставленной напоказ, словно бородатая женщина на ярмарке. Кстати о бородах, существует ли какая-то причина, по которой Драко не сбрил свою? Теперь, когда он занял должность лакея, ему стоит это сделать.

— Боюсь, что это не выносилось на обсуждение, — печально сказал Габриэль. — Он всегда её носил. В действительности, всякий раз, когда он даёт твёрдое обещание, то клянётся своей бородой.

— Это глупо. Нельзя клясться бородой. Вдруг она загорится?

Габриэль улыбнулся и склонился над Пандорой.

— Если хочешь, спроси Драко сама. Но имей в виду, он очень к ней привязан.

— Ну, конечно, он к ней привязан, это же его борода.

Его губы надолго задержались на её губах, пока она не раскрыла рот, вбирая в себя весь зной и сладость. Габриэль нежно поглаживал кончиками пальцев шею Пандоры, дразня и заставляя её кожу окраситься румянцем. Бархатистые ласки его языка пробуждали эротические покалывания внизу живота. Голова закружилась, и она вцепилась в его предплечья, чтобы не упасть. Габриэль медленно закончил поцелуй, в последний раз с жадностью её вкусив, прежде чем неохотно оторваться от Пандоры.

— Будь хорошей девочкой, — пробормотал он.

С горящими щеками Пандора улыбнулась и попыталась собраться с мыслями, когда Габриэль ушёл. Подняв стеклянный пресс-папье с маленькими стеклянными цветочками, она начала рассеянно перекатывать его в ладонях, слушая звуки в доме. Слуги открывали и чистили ставни, оттирали, полировали и натирали утварь, комнаты проветривали и убирали.

Хотя Пандора согласилась с Габриэлем в том, что скоро им придётся подыскать особняк побольше, ей нравился их обычный домик, который не оказался таким уж скромным и холостяцким, как она ожидала. Дом находился на углу, в ряду из таких же однотипных зданий, с широкими эркерами, высокими сводчатыми потолками и балконами с кованой балюстрадой. Особняк обладал всеми современными удобствами, включая прихожую, облицованную плиткой с системой водяного отопления и лифтом для подачи ужина с нижнего этажа. Пока Пандора проводила время в свадебном путешествии, Кэтлин и Кассандра привезли несколько предметов из Рэвенел-Хаус, чтобы сделать окружающую обстановку для неё привычной и уютной. Среди них были: цветочная подушечка для рукоделия, мягкий плед с кисточками, несколько любимых книг и коллекция крошечных цветных стеклянных подсвечников. Хелен и Уинтерборн прислали красивый новый письменный стол с множеством ящичков и отделений и часами, вмонтированными в верхнюю панель.

В особняке работали приветливые слуги, в целом они были заметно моложе персонала в Приорате Эверсби и, кстати сказать, в Херон-Пойнт тоже. Все они упорно трудились, чтобы угодить экономке, миссис Бристоу, которая чётко и продуктивно управляла их каждодневными задачами. Она относилась к Пандоре со смесью дружелюбия и почтения, хотя, по понятным причинам, недоумевала из-за полного отсутствия интереса новой графини к домашним делам.

Вообще-то, было несколько мелочей, которые Пандоре хотелось отметить. Например, послеобеденный чай. Чаепитие всегда являлось почитаемым ритуалом для Рэвенелов, даже в те дни, когда они не могли себе этого позволить. Каждый день после полудня они баловали себя широким выбором пирогов и пирожных с кремом, тарелок с бисквитами и рулетами, лепёшек и миниатюрных сладких пудингов, пока слуги периодически выносили дымящиеся чайники со свежезаваренным чаем.

Однако, в этом доме к чаю подавались либо простые поджаренные оладьи, либо одна булочка со смородиной в придачу к маслу и баночке джема. Надо сказать, это был прекрасный выбор, но когда Пандора вспоминала о длинных, шикарных чаепитиях у Рэвенелов, то по сравнению с ними, эти казались довольно скучными и сиротливыми. Проблема заключается в том, что даже незначительное вмешательство в домашнее хозяйство могло привести к большей вовлечённости и ответственности. Поэтому мудрее было помалкивать и кушать свою оладушку. Кроме того, теперь, когда у неё была личная карета, она могла приезжать к Кэтлин на чай, когда ей заблагорассудится.

Мысль о карете напомнила ей о лакее.

Взяв медный колокольчик со стола, Пандора нерешительно в него позвонила, задаваясь вопросом, ответит ли Драко. Через минуту он стоял на пороге.

— Миледи.

— Входи, Драко.

Он был крупным, мускулистым мужчиной с широкими плечами, его телосложение идеально подходило для лакейской ливреи, но почему-то пиджак с длинными полами, бриджи по колено и шёлковые чулки ему не шли. Казалось, он был не в своей тарелке, как будто тёмно-синий бархат и золотое тиснение оскорбляли его достоинство. Пока он наблюдал за ней бдительными чёрными глазами, она заметила небольшой шрам в форме полумесяца, который шёл от конца его левой брови почти до внешнего уголка глаза, постоянное напоминание о каком-то опасном событии в далёком прошлом. Чёрная, короткая и аккуратно подстриженная борода выглядела такой же непроницаемой, как мех выдры.

Пандора задумчиво его оглядела. Этот человек был одним из тех, кто пытается держать лицо в неудобной для него ситуации. Знакомое чувство. И борода… она была символична, осознавал он это или нет. Признак того, что он не станет изменять себе и подвергать риску свою личность. Это Пандора тоже понимала.

— Как произносится твоё имя? — спросила она. — Лорд Сент-Винсент использует звук «ах», но я слышала, как дворецкий удлиняет букву «а».

— Ни то, ни другое не верно.

Как она уяснила из их короткой, неловкой прогулки вчера, он предпочитал говорить, употребляя минимумом слов.

Пандора озадаченно на него посмотрела.

— Почему ты ничего не говорил?

— Никто не спрашивал.

— Ну вот, я спрашиваю.

— Произносится, как дракон, только без «н» на конце.

— О. — По лицу Пандоры расползалась улыбка. — Так мне нравится намного больше. Буду звать тебя Драконом.

Он опустил брови.

— Драко.

— Да, но если мы добавим ещё одну букву, люди всегда будут знать, как правильно произносить твоё имя, и, что более важно, всем нравятся драконы.

— Я не хочу никому нравиться.

С этими угольно-чёрными волосами, тёмными глазами, и тем, как он сейчас выглядел, будто действительно мог дышать огнём, прозвище просто идеально ему подходило.

— Подумай, хотя бы над… — начала Пандора.

— Нет.

Она пристально на него смотрела, размышляя.

— Если сбреешь бороду, не выяснится ли, что ты неправдоподобно красив?

Быстрая смена темы, казалось, немного вывела его из равновесия.

— Нет.

— Ну, в любом случае, лакеи не могут носить бороду. Я думаю, что это закон.

— Нет такого закона.

— Тем не менее, это традиция, — мудро изрекла она, — а идти против традиции, всё равно, что нарушить закон.

— У кучера есть борода, — заметил Драко.

— Да, кучера могут носить бороду, но не лакеи. Боюсь тебе придётся от неё избавиться. Если только…

Его глаза сузились, когда он понял, что она сейчас нанесёт решающий удар.

— Если только?

— Я была бы готова пересмотреть своё отношение к неуместной лицевой растительности, — предложила Пандора, — если бы ты позволил мне называть тебя Драконом. Если нет, то сбривай бороду.

— Борода остаётся, — огрызнулся он.

— Ну, хорошо. — Пандора одарила его удовлетворённой улыбкой. — Мне нужна карета к двум часам дня, Дракон. На этом пока всё.

Он кивнул ей и собрался уходить, но остановился у порога, когда Пандора вновь заговорила:

— Есть ещё кое что, о чём я хочу спросить. Тебе нравится ливрея? — Дракон повернулся к ней. Он долго колебался с ответом, и она добавила: — Я не просто так спрашиваю.

— Нет, не нравится. Чересчур много разлетающихся тканей. — Молодой человек пренебрежительно тряхнул свободным подолом ливреи. — А верхняя часть слишком тесно скроена, невозможно толком двигать руками. — Взглянув на себя вниз, он с отвращением добавил: — Яркие цвета. Золотая тесьма. Я выгляжу, как огромный павлин.

Пандора с сочувствием на него посмотрела.

— Дело в том, — искренне сказала она, — что ты не обычный лакей, а телохранитель, который иногда выполняет обязанности лакея. Дома, пока ты помогаешь дворецкому с ужином и всем остальным, я уверена, придётся носить ливрею. Но всякий раз, когда ты сопровождаешь меня за пределами особняка, думаю, будет лучше, если ты останешься в своей повседневной одежде, как и подобает частному телохранителю. — Она сделала паузу, прежде чем откровенно добавить: — Я видела, как уличные оборванцы и хулиганы издеваются над ливрейными лакеями, особенно в тех частях города, где большинство простолюдины. Нет необходимости подвергать тебя таким неприятностям.

Его плечи слегка расслабились.

— Да, миледи.

Прежде чем он отвернулся, она могла поклясться, что видела, как в дебрях бороды промелькнула слабая улыбка.

Человек, который проводил Пандору к экипажу, был совершенно другой версией Дракона, в отличие от неуклюжего лакея, скованного ливреей. Он двигался с лёгкой уверенностью в хорошо скроенном чёрном пальто, брюках и тёмно-сером жилете. Борода, которая смотрелась так неуместно на лакее, теперь, казалось, была на своём месте. Можно даже сказать, что Дракон выглядел удалым, если бы не полное отсутствие обаяния. Но ведь драконы и не должны быть очаровательными.

— Куда желаете отправиться, миледи? — спросил телохранитель, опустив подножку кареты.

— В типографию О`Кейр, на Фаррингдон-стрит.

Он бросил на неё резкий взгляд.

— В Кларкенуэлле?

— Да. В здании «Фабрики Фаррингдон», за…

— В Кларкенуэлле находится три тюрьмы.

— А ещё там есть цветочные магазины, свечные заводики и другие респектабельные предприятия. Эту местность продолжают осваивать.

— Воры и ирландцы, — мрачно заключил Дракон, пока Пандора заходила в карету. Он передал ей кожаный саквояж, набитый бумагами, эскизами и прототипами игры, и она положила его на сиденье рядом с собой. Закрыв дверь, он ушёл, чтобы занять место на козлах рядом с кучером.

Пандора внимательно изучила список типографий, прежде чем сократить выбор до трёх. Типография О`Кейр заинтересовала её больше всего, потому что владелицей оказалась вдова, которая управляла делом после смерти мужа. Пандоре нравилась идея поддержки женщин в бизнесе.

Кларкенуэлл был едва ли самым опасным районом Лондона, хотя его репутацию запятнал взрыв в тюрьме девять лет назад. Фенийцы, члены тайного сообщества, сражающиеся за независимость Ирландии, безуспешно пытались освободить одного из своих людей, проделав дыру в тюремной стене, в результате чего погибло двенадцать человек и десятки других получили ранения. Это привело к общественной отрицательной реакции и негодованию по отношению к ирландцам, которые так и не забылись по сей день. Что, по мнению Пандоры, являлось позором, так как сто тысяч мирных жителей Лондона ирландского происхождения не должны страдать из-за действий нескольких человек.

Для когда-то респектабельного района Кларкенуэлл, где проживал средний класс, наступили трудные времена, он кишел высокими, построенными близко друг к другу зданиями среди ветхих частных домиков. Новые дороги когда-нибудь облегчат движение по лабиринту из перегруженных переулков, но на данный момент из-за текущих работ возникло множество объездов, которые сделали некоторые участки Фаррингдон-стрит труднодоступными. Флит Дитч, река, превратившаяся в канализацию, была скрыта под землёй, но её зловещий плеск, и запах, можно было услышать и, к несчастью, почувствовать через решётки в тротуаре. Воздух пронзал грохот и свист поездов, подъезжающих к временной конечной станции Фаррингдон-стрит и большому складу товаров, который отстроила железнодорожная компания.

Карета остановилась перед промышленным зданием из красно-жёлтого кирпича. Сердце Пандоры замерло от волнения, когда она увидела фасад предприятия с двумя окнами из стёкол, разделённых на сегменты, и дверью между ними, над которой, на резном фронтоне замысловатыми золотыми буквами, было написано: «Типография О`Кейр».

Дракон быстро открыл дверь кареты и протянул руку за саквояжем Пандоры, прежде чем опустить подножку. Он с осторожностью проследил, чтобы юбка хозяйки не коснулась колеса, пока она выходила наружу, затем расторопно открыл дверь типографии и закрыл её после того, как Пандора вошла в здание. Однако, вместо того, чтобы остаться ждать снаружи, как подобает лакею, он прошёл внутрь и занял место у двери.

— Нет нужды дожидаться меня здесь, Дракон, — пробормотала Пандора, когда он подал ей саквояж. — Встреча продлится, как минимум час. Ты можешь сходить куда-нибудь и выпить немного эля или ещё чего-нибудь.

Он проигнорировал предложение и остался стоять ровно на том же месте.

— Я в типографии, — не удержалась от замечания Пандора. — Худшее, что может со мной случиться — это порез бумагой.

Ответа не последовало.

Вздохнув, Пандора повернулась и подошла к первому прилавку в ряду, которые занимали всё большое помещение и разделяли его на несколько отделов. Типография оказалась самым удивительно суматошным, красочным местом, где она когда-либо бывала, за исключением, пожалуй, универмага Уинтерборна, который напоминал пещеру Аладдина из сверкающего стекла, драгоценных камней и предметов роскоши. Но здесь царил захватывающий новый мир. Стены были оклеены карикатурными листовками, карточками, афишами, гравюрами, дешёвыми газетами и задниками игрушечных театров. В воздухе витала пьянящая смесь ароматов свежей бумаги, чернил, клея и химикатов, из-за этого запаха Пандоре захотелось схватить ручку и лихорадочно начать что-нибудь рисовать. Из задних помещений доносилось методичное клацанье и постукивание машинного оборудования, по мере того как подмастерья управляли ручными прессами.

Над потолком тянулись верёвки вдоль всего помещения, где на просушке висело множество отпечатанной продукции. Повсюду возвышались стопки картона, карточек и колонны бумаги, Пандора никогда не видела такого количества и разнообразия, собранного в одном месте. Прилавки были уставлены подносами с печатными шаблонами в виде: букв, животных, птиц, людей, звёзд, лун, рождественских символов, транспортных средств, цветов и тысяч других восхитительных изображений.

Она пришла в восторг от этого места.

К ней подошла молодая дама. Женщина была опрятной, стройной и пышногрудой, с кудрявыми каштановыми волосами и карими глазами, обрамлёнными длинными ресницами

— Леди Сент-Винсент? — спросила она и низко поклонилась. — Миссис О`Кейр.

— Очень приятно, — сказала Пандора, лучезарно улыбнувшись.

— Меня чрезвычайно заинтриговало ваше письмо, — проговорила миссис О'Кейр. — Ваша настольная игра произвела впечатление очень толковой, миледи. — Её речь была культурной, с небольшим музыкальным акцентом. Она излучала жизнерадостность, которая очень приглянулась Пандоре. — Не хотите ли присесть и обсудить планы?

Они уединились за столом у стены. В течение следующего часа женщины обсуждали игру и то, какие потребуются комплектующие, в процессе Пандора выуживала из саквояжа эскизы, заметки и прототипы. Идея игры заключалась в совершении покупок, фишки перемещались по дорожке, которая петляла по отделам, детально разработанного магазина. В состав игры будут включены товарные карточки, игрушечные деньги и карточки-шансы, которые либо помогут, либо помешают прогрессу игроков.

Миссис О'Кейр с энтузиазмом отнеслась к проекту, предолгая различные материалы для использования в производстве игровых элементов.

— Самая важная составляющая, это раскладная игровая доска. Мы можем сделать литографский оттиск плоским прессом непосредственно на ней. Если вы хотите разноцветный вариант, мы могли бы создать для каждого цвета по металлической пластине, пять-десять было бы достаточно, и накладывать чернила слоями, пока изображение не будет готово. — Миссис О'Кейр внимательно изучила раскрашенную вручную доску Пандоры. — Если бы мы создали изображение только в чёрно-белом цвете, а потом вы бы наняли женщин, которые раскрасили бы его вручную, это бы вышло намного дешевле. Но, конечно, это бы сильно замедлило процесс. Если ваша настольная игра будет пользоваться большим спросом, а так и окажется, я уверена, вы заработаете на ней больше, производя игру полностью на станке.

— Я бы предпочла вариант, сделанный вручную, — сказала Пандора. — Я хочу обеспечить женщин, которые пытаются содержать себя и свои семьи, хорошей работой. Дело не только в извлечении прибыли.

Миссис О'Кейр долго и пристально смотрела на неё ласковыми глазами.

— Я восхищена этой идеей, миледи. Очень. Большинство дам вашего ранга, если вообще и думают о бедных, то не делают ничего более значимого, кроме как вяжут чулки и шапки для благотворительных сообществ. Ваше дело принесёт бедным гораздо больше пользы.

— Надеюсь, что так, — сказала Пандора. — Поверьте, моё вязание не поможет никому.

Женщина засмеялась.

— Вы мне нравитесь, миледи. — Она встала и быстро потёрла друг о друга руки. — Если вам не трудно, пройдёмте в технологические помещения, и я дам вам гору образцов, вы заберёте их домой и рассмотрите на досуге.

Собрав бумаги и материалы для настольной игры, Пандора свалила их в саквояж. Она посмотрела через плечо на Дракона, который наблюдал за ней, стоя около двери. Он сделал шаг вперёд, увидев, что она направляется к задним помещениям типографии, но Пандора покачала головой и жестом указала ему не ходить за ней. Слегка нахмурившись, молодой человек сложил руки и остался на месте.

Пандора проследовала за миссис О'Кейр мимо стойки высотой по пояс, где пара мальчиков занимались сортировкой страниц. С левой стороны один подмастерье работал на педальном прессе с огромными шестерёнками и рычагами, в то время как другой управлял станком с большими медными роликами, которые непрерывно вдавливали изображения на длинные рулоны бумаги.

Миссис О'Кейр привела её в комнату, изобилующую образцами. Двигаясь вдоль стены с полками и выдвижными ящиками, хозяйка типографии начала собирать бумагу, стопки карточек, доски, полотняные и муслиновые ленты для перелёта, а также листки с различными вариантами шрифтов. Пандора следовала за ней по пятам, получая пачки страниц и бросая их в саквояж.

Услышав осторожный стук в дверь, они обе замерли.

— Скорее всего, это мальчик со склада, — сказала миссис О'Кейр и направилась в другой конец помещения. Пока Пандора продолжала просматривать содержимое полок, хозяйка типографии открыла дверь достаточно широко, чтобы можно было разглядеть подростка в кепке, низко натянутой на лоб. Быстро перебросившись с ним парой слов, миссис О'Кейр закрыла дверь. — Миледи, — сказала она, — прошу прощения, но я должна дать указания доставщику. Вас не затруднит, если я покину вас на минутку?

— Конечно, нет, — ответила Пандора. — Я счастлива, как рыба на нересте. — Она остановилась и присмотрелась к женщине повнимательнее, хозяйка всё ещё улыбалась… но черты её лица слегка тревожно напряглись, словно их кто-то стянул, дёрнув за шнурки. — Что-то не так? — с беспокойством спросила Пандора.

Лицо женщины мгновенно прояснилось.

— Нет, миледи, я не люблю, когда меня прерывают на встрече с клиентом.

— Не переживайте на мой счёт.

Миссис О'Кейр направилась к ряду выдвижных ящиков и вытащила конверт с открытым концом.

— Вы не успеете и глазом моргнуть, как я уже вернусь.

Когда она вышла через дверь, ведущую на склад, плотно закрыв её за собой, что-то приземлилось на пол после ухода женщины. Листок бумаги.

Нахмурившись, Пандора поставила саквояж и подобрала маленький клочок. С одной стороны листок оказался пуст, а с другой на нём были напечатаны фрагменты разнообразных шрифтов, но он не походил на листок с образцами. Выпала ли бумажка из конверта, который миссис О'Кейр только что достала из ящика? Важна ли она?

— Тьфу ты! — пробормотала она. Открыв дверь, она отправилась на поиски хозяйки типографии, выкрикивая её имя. Когда ответа не последовало, Пандора осторожно проследовала через тускло освещённую галерею, которая переходила в рабочее пространство склада. Ряд сегментированных окон под крышей пропускал потоки тусклого света, которые падали на литографические камни и металлические пластины, ролики, детали станков, стопки фильтровальных корыт и чанов. Сильный запах смазки и металла разбавлял приятный острый аромат деревянной стружки.

Когда Пандора вышла из галереи, она заметила миссис О'Кейр в компании мужчины рядом с массивной паровой печатной машиной. Он был высоким и солидным, с квадратным лицом и широким, тяжёлым подбородком, будто собранным из нескольких. Светловолосый и бледнолицый незнакомец обладал такими блёклыми бровями и ресницами, что казалось словно их нет вовсе. Хотя одежда на нём была тёмной и неприметной, его модный цилиндр выдавал в его хозяине состоятельного джентльмена. Кем бы он ни оказался, но явно не доставщиком.

— Простите меня, — сказала она, приближаясь к ним, — я хотела спросить… — миссис О'Кейр так резко повернулась к ней, что Пандора остановилась на полпути. Вспышка нескрываемого ужаса в глазах женщины была настолько разительной, что Пандоры опешила. Она вновь перевела внимание на незнакомца, его глаза без ресниц, как у кобры, смерили её взглядом, от которого по телу побежали мурашки.

— Здравствуйте, — невнятно произнесла Пандора.

Мужчина сделал шаг навстречу. Что-то в его движении вызвало у неё инстинктивную реакцию, словно она столкнулась с перебирающим лапками пауком или извивающейся змеёй.

— Миледи, — внезапно проговорила миссис О'Кейр, быстро встав на его пути и схватив Пандору за руку, — склад не место для вас… ваше прекрасное платье… повсюду грязь и масло. Давайте я провожу вас обратно.

— Мне жаль, — сказала Пандора в замешательстве, позволив женщине быстро увести её в галерею, а затем в контору типографии. — Я не хотела прерывать вашу встречу, но…

— Вы не прервали. — Женщина вымученно рассмеялась. — Доставщик просто говорил, что с заказом возникли проблемы. Боюсь, мне придётся заняться их решением прямо сейчас. Надеюсь, я вам достаточно образцов и информации.

— Да. Я причинила неудобства? Простите…

— Нет, но будет лучше, если вы сейчас же уйдёте. Надо много что сделать. — Она провела Пандору через контору и, не останавливаясь, подхватила саквояж за ручки. — Вот ваша сумка, миледи.

Растерянная и огорчённая Пандора прошла вместе с ней через помещение типографии к выходу, где ждал Дракон.

— Боюсь, я не знаю, сколько времени займет, — сказала миссис О'Кейр, — выполнение вашего заказа. Если окажется, что мы будем слишком заняты и не сможем напечатать игру, я могу порекомендовать кого-то ещё. Например, типография Пикерсгилла, в Мэрилебоне. Они очень хороши.

— Спасибо, — отозвалась Пандора, с беспокойством глядя на неё. — И ещё раз приношу извинения, если сделала что-то не так.

Женщина слабо улыбнулась, продолжая суетиться.

— Храни вас господь, миледи. Желаю всего хорошего. — Её взгляд метнулся к непроницаемому лицу Дракона. — Вам лучше поторопиться, ближе к вечеру ситуация на дорогах становится хуже.

Дракон ответил коротким кивком. Он забрал сумку у Пандоры, открыл дверь и бесцеремонно выпроводил её наружу. Они проследовали по деревянной дорожке к ожидающему их экипажу.

— Что случилось? — бесцеремонно спросил Дракон, протягивая ей руку, чтобы помочь обойти прогнившую дыру в досках.

— О, Дракон, всё было очень странно, — Пандора быстро описала ситуацию, иногда путаясь в словах, но он, казалось, без труда улавливал суть. — Мне не следовало ходить на склад, — виновато закончила она. — Но я…

— Нет, не следовало. — Слова прозвучали не как выговор, но лишь, как тихое утверждение.

— Я думаю, плохо, что я видела этого человека. Возможно, между ним и миссис О'Кейр существует романтическая связь, и они не хотят, чтобы об этом узнали. Но со стороны это выглядело не так.

— Вы не заметили ещё чего-нибудь? Неподходящих вещей на складе?

Пандора покачала головой, в этот момент они добрались до кареты.

— Ничего такого не припомню.

Дракон открыл дверь и опустил для неё подножку.

— Я хочу, чтобы вы с кучером подождали пять минут. Мне необходимо кое-что сделать.

— Что? — спросила Пандора, залезая в карету. Она уселась и забрала у него саквояж.

— Зов природы.

— У лакеев не бывает зова природы. Или, по крайней мере, они не должны об этом упоминать.

— Задёрните занавески, — сказал он ей. — Заприте дверь и никому не открывайте.

— Даже тебе?

— Никому не открывайте, — терпеливо повторил Дракон.

— Мы должны придумать тайный сигнал. Специальный стук…

Он решительно закрыл дверь, прежде чем она успела закончить.

Пандора раздражённо откинулась на сиденье. Если и существовало что-то хуже, чем скука или тревога, то это определённо было сочетание этих чувств. Она прикрыла ладонью ухо и постучала по затылку, пытаясь заглушить раздражающий пронзительный звук. Это заняло несколько минут неустанного постукивания. Наконец, снаружи кареты послышался голос Дракона, и Пандора почувствовала слабый толчок, когда он залез и сел рядом с кучером. Экипаж тронулся с места и покатился вдоль Фаррингдон-стрит, выезжая из Кларкенуэлла.

К тому времени, когда они вернулись домой на Квинс-гейт, Пандора практически извелась от любопытства. Ей потребовалось всё самообладание, чтобы не выскочить из кареты, когда Дракон открыл дверь и опустил подножку.

— Ты возвращался в типографию? — спросила она, не вставая с места. Разговаривать с лакеем стоя на улице не подобало, но как только они окажутся в доме, то не смогут остаться наедине. — Ты говорил с миссис О'Кейр? Видел человека, о котором я тебе рассказала?

— Я прорвался внутрь, чтобы осмотреться, — признался Дракон. — Женщина была не слишком довольна, но никто не смог меня остановить. Того человека я не видел.

Он отступил, ожидая, когда Пандора покинет карету, но она не пошевелилась. Телохранитель явно что-то не договаривал. Если это так, то Дракон расскажет всё Габриэлю, и тогда ей придётся узнать новости из вторых рук.

Когда он вновь появился в дверном проёме и бросил на неё вопросительный взгляд, Пандора серьёзно сказала:

— Доверие, Дракон, предполагается, что ты не можешь ничего от меня скрывать, иначе я никогда не буду в тебе уверена. К тому же, сокрытие важной информации меня не защитит. Наоборот. Чем больше я знаю, тем меньше вероятность того, что я совершу глупость.

Дракон обдумал её слова и уступил.

— Я прошёл через контору, вышел на склад и заметил… кое-какие вещи. Стеклянные и резиновые трубки, металлические баллоны, следы порошкообразных химических соединений.

— Но разве это не обычные вещи для типографии?

Между его чёрных бровей залегла складка, и он кивнул.

— Тогда, чем ты обеспокоен? — спросила она.

— Ещё они используются для изготовления бомб.