Дьявольская радуга

Первый

Небо постепенно темнело, переходя от синевы дня к фиолетовым сумеркам.

Сергей продирался сквозь заросли крапивы и матерился из-за того, что решил срезать. Он надел ветровку, чтобы не обжечься жгучкой, но руки всё равно горели. Тропов остановился, чтобы собраться с силами. Сумка сильно давила на плечи. В голове вертелась лишь одна шальная мысль: поскорее бы избавиться от своей ноши. Вдобавок ко всему слезились глаза.

Казалось, он никогда не дойдет, что вконец заблудился и умрет от голода и усталости. Но Тропов разглядел впереди костер и двинулся на свет. Их палатка в сумерках походила на большого зеленого червя. Анжела сидела на самодельной скамейке, наблюдая за огнем. Наверное, думает как меня попилить, решил Тропов. Он скинул сумку и рухнул прямо на землю.

Анжела даже не бросила на него взгляд. В ее голубых глазах отражались пляшущие огоньки костра.

— Живой? — Голос Бурой казался безжизненным. От него так и тянуло космическим холодом.

— Как видишь, — ответил Сергей.

— Что с домами?

Тропов не успел ответить: из палатки выскочила Таня. Она кинулась к Сергею, крепко его обняла, задержалась так на миг.

— Что с домами? — как робот повторила Анжела.

— Все отлично, — сказал Сергей.

— Мы сегодня ночуем в поселке? — поинтересовалась Таня.

Тропов помотал головой.

— Нет. Придется потерпеть. Я не успел проверить все дома. Вот завтра, возможно, переселимся…

Он поднялся и, пошатываясь, направился к костру.

Бурая закатила глаза и запричитала:

— Тропов, ты каждый день кормишь нас «завтраками». Что ты вечно бздишь на пустом месте? Я не могу больше спать в этой ссаной палатке, не могу больше умываться вонючей водой, не могу срать на улице и подтираться лопухами, не могу! Я хочу спать на мягкой кровати, хочу помыться!

Сергей плюхнулся на пень. В данный момент он бы не отказался от пульта, который смог бы подавить все звуки, вырывающиеся изо рта этой крикливой стервы.

Анжела распалялась:

— Перестань быть размазней! Ты же мужик. А ты ноешь над каждым синяком. Да тебе, Тропов, нельзя ничего доверить — всё испоганишь. Все потому, что руки растут из жопы!

Он зайка-бояка, заметил внутренний голос. Настал черед Сергея пялиться на костер. Он не понимал, почему не может заехать Бурой по челюсти, чтобы заткнуть идиотку. Не может и всё. Может, всему виной хорошее воспитание или… Трусость.

Тропов зажмурился.

— Бурая, хватит его пилить, — сказала Таня. Девушка уперла кулачки в бока.

Сергей мысленно поблагодарил её.

— Заткнись, малолетка, — ответила Анжела. Она вскочила со скамейки и продолжила: — Если ты ссышь, интеллигент хренов, то я возьму — опять! — все в свои руки.

Каждое ее слово вбивалось в череп Тропову, будто гвоздь. Первый раз, когда он ее встретил, она показалась умной и надежной. Он не заставлял Бурую идти с ним, девушка пошла по своей воле. Надо было ее прихлопнуть или отдать на съедение мертвякам. Какой же он дурак!

— Но Сережа ради нас старается! — сказала Татьяна. — Он бы мог тебя давно бросить.

Анжела засмеялась, показав ровные, но немного желтоватые зубы:

— Ага, щас! Тропов размазня, Танечка. Чтобы кого-то бросить, нужна сила воли, которой у него не было и не будет никогда. В общем, мне надоело трындеть — я ухожу в поселок.

Сергея словно ошпарили кипятком.

— Куда ты пойдешь на ночь глядя? — спросил он. — Там небезопасно. Я проверил только один дом.

Бурая улыбнулась. От ее злого прищуренного взгляда захотелось спрятаться в палатке:

— Меня сможете найти в одном из прекрасных особняков. А вам разрешаю ночевать на свежем воздухе и трахаться, трахаться, трахаться!

Когда Анжела уходила в темноту леса, Сергей невольно проводил взглядом ее подтянутый округлый зад.

Костер трещал, гудел, даже рычал, почти заглушая мысли Тропова. Таня села на скамейку, взяла его ладонь. От неожиданности он задержал дыхание.

— Надо привести обратно Анжелу.

— Да забудь ты про нее. Пусть ее сожрут мертвяки, — Таня матюгнулась. — Нам будет только хорошо, если эту проклятую бабу кто-нибудь поймает. Давно напрашивается на неприятности.

Девчонка была права — догонять Бурую не хотелось. Сергей помассировал виски.

— Голова болит?

Он кивнул и почувствовал, что роднее Тани у него никого не осталось. Тропов взглянул в открытое веснушчатое лицо девчонки. Его последняя связь с миром. Хотя Таня тоже порой чудила и пыталась походить на Анжелу. Но Сергей сводил всё к возрасту. Шестнадцать лет — время начала взросления. И чтобы не говорила Бурая, он относился к Тане как к сестре. У него даже в мыслях не было утащить этого ребенка в постель.

— Возможно, крикливая дура права — я размазня, — сказал Сергей. — Нам надо идти в поселок. Поспим на нормальной кровати и даже помоемся.

Таня растянула губы в улыбке:

— Я бы очень хотела полежать в теплой ванне. Но ты же сказал…

— Мы рискнем, — перебил Тропов. — На крайний случай у меня есть револьвер. Только давай я быстро перекушу, а потом соберем палатку.

Под ногами хрустели сосновые иголки и сухие ветки. Иногда в лесу вскрикивал коростель.

Сергей поправил ремень рюкзака с палаткой и смахнул пот со лба. Он с трудом дышал, ноги словно забили ватой. Тропов хотел вытащить бутылку с водой, но не решался из-за укоризненных взглядов Тани. Они шли приблизительно около часа, но так и не вышли к поселку.

Тропов готов был провалиться сквозь землю. Мало того, что устал — он не соображал, куда шел.

Ухнула сова. Казалось, что тьма в лесу с каждой минутой сгущалась сильнее.

Таня остановилась:

— Мы заблудились.

Сказала как отрезала. Тропов не ответил девчонке — это ничего бы не изменило. Поэтому он лишь хмыкнул и растянул губы в веселой улыбке идиота, которому на все наплевать, кроме собственных козявок.

Сергей не сдержался, полез в боковой карман рюкзака за водой, но как назло порвалась лямка. Он чертыхнулся и врезал кулаком по дереву.

Тишину леса нарушил смех Тани. Она хохотала не зло, от души. И Тропов облегченно выдохнул. Считала ли Танечка его неудачником? Похоже, что нет. Может быть, чуть-чуть невезучим и от того очень забавным.

Смех прогнал и страх, и плохие мысли. Тропов скинул рюкзак на землю, чтобы приделать как-нибудь лямку, и остолбенел — в нескольких шагах от Тани стоял зомби. Откуда он взялся, Сергей не понимал: мертвяк материализовался точно из воздуха.

Глаза зомби блестели в темноте. Глаза хищника. Тропов помотал головой, прогоняя наваждение, но тварь не исчезла.

Таня же смотрела на мужчину, продолжая хохотать.

Сергей потянулся к большому карману джинсов, чтобы вытащить револьвер. Ему показалось, что рука слишком медленно шла к оружию. Но он наконец обхватил рукоятку Курносого, кожу сразу кольнул холод металла. Успеет или нет? Сердце гулко забилось в груди.

Зомби угрожающе рыкнул. Таня вздрогнула, в миг всё поняла и инстинктивно рванулась к Сергею. Тропов надавил на спусковой крючок, но лишь щелкнул барабан. Вот тут его сковал страх: он совсем забыл, что револьвер не стрелял еще в поселке.

Мертвяк бросился на него. Это оказался тот жирный боров с фотографии в золотой рамке — ублюдок с рытвинами на лице и тремя подбородками. Зомби схватил Сергея за плечи — легонько, казалось, что можно без проблем освободиться от рук мертвяка, но на деле его поймали в тиски.

Сергей закричал. В один страшный миг почудилось, что он сейчас не выдержит и позволит себя укусить. Боров глянул ему в глаза. Колени подогнулись, и Тропов попытался потянуть зомби к себе, чтобы повалить наземь.

У него получилось — они рухнули на сухие ветки и листья. Сергею ударило в грудь, врезало прямо в солнечное сплетение, выбив воздух и заткнув глотку невидимой пробкой. Хотелось жить. Кусаться, ломать ногти, зубы, кости, но — чтобы жить. Слишком мало сделано, слишком рано уходить. Гнев накатывал с силой горного оползня.

Мертвяк нависал над ним. И его проклятый глаз, затянутый белой пленкой, улавливал малейшие движения. Сергей сдерживал зомби, но мышцы были напряжены на пределе — сказывался голод.

Он ударил правой рукой в челюсть, попытался столкнуть с себя, но с таким же успехом можно толкать танк. В груди жгло, туша зомби выдавливала последние крохи воздуха.

Тело Сергея становилось чужим, едва слушалось, а белесый глаз опускался все ближе к лицу. Необратимо наступал конец.

Зомби потянулся к его шее. Прежде, чем Сергей осознал, что делает, он нащупал камень с острыми краями. Жить! Он хотел жить! И никакой слюнявый ублюдок не укусит его! Вырвав камень из земли, Тропов шмякнул им что есть силы о лоб мертвяка.

Хрустнуло! Из дырки в черепе брызнула кровь.

Белый глаз зомби расширился, может быть, от боли, а может быть, от удивления. Давление ослабло. Сергей попытался скинуть с себя труп, но ничего не получилось — руки дрожали, не слушались.

Таня стащила с него мертвяка.

Тропов с наслаждением втянул воздух, расслабился. В поселке были зомби! Он знал, он чувствовал! А это значит — в дома опасно заселяться.

Сергей нащупал Курносого в листьях.

— Вот это мне повезло, — вырвалось у него.

— Он тебя укусил?

Сергей не был в этом уверен, но помотал головой. Боль в левом предплечье расцветала. Прокатывалась с каждый ударом пульса по руке…