Дьявольская радуга

Первый

Сергей стоял на холме и смотрел на элитный поселок. Внутренний голос говорил, что больше он никогда не вернется сюда. Поэтому Тропов попытался запомнить каждый дом, каждую пристройку, каждый забор. В поселке он пробыл совсем недолго — неделю, может чуть больше. Однако за эти чертовы семь дней жизнь повернулась на сто восемьдесят градусов. Подумать только: когда-то у него были друзья.

Друзья. На вкус это слово напоминало фруктовый щербет.

Уходил он один. Мертвую Анжелу можно было не брать в расчет. Она стала лишь куклой, за ниточки которой дергал Кивир или Человек-мотылек. Таня мертва. Девчонка сама виновата. Впрочем, виновата и Анжела.

Дуры. Идиотки. Кретинки.

Ведь как могла сложиться их жизнь, если бы они не скрысятничали! Тропову их было не жаль. Собакам — собачья смерть.

Вглядываясь в дома, он искал ответ на давно мучивший вопрос — что ждет его в будущем? Смерть от пули или от голода? А может, хуже? Не превратится ли он в мертвяка?

Солнце противно светило в глаза. В скором времени голова Тропова чуть ли не разрывалась от дикой боли в затылке. Но он продолжал смотреть. Он глазами отыскал на восточной окраине поселка покосившийся домик. Сергей нахмурился. В нем он нашел свое спасенье на ночь. Вот блестел окнами двухэтажный особняк, в котором поселились он, Анжела и Таня. Возле ворот можно было разглядеть мертвяков.

Прощайте, домики.

Тропов почувствовал, как на плечо легла холодная рука Анжелы. Он молча кивнул и двинулся за мертвячкой.

Предстояло вновь углубиться в лес. А дальше-то куда? Возможно, Анжела вела его к шоссе или к другому поселку. А может, к людям. Неизвестность мешала расслабиться даже на мгновение. Казалось, что мертвячка сейчас уведет его в лес, а потом растерзает. Анжеле было за что мстить ему.

Тропов отгонял гнусные мысли, но они с упорством голодного питбуля набрасывались снова и снова.

Под ногами хрустели ветки, в кронах деревьев вздыхал ветер. Удивительно, но в лесу было куда теплее, чем в поселке. Идиллию природы портила вонь. Пахло от Анжелы отнюдь не свежестью — нестиранной синтетикой и протухшим мясом. Сергей старался дышать ртом, однако вонь все равно чувствовалась.

«Считай, это платой за вылеченную ногу, — дал о себе знать внутренний голос. — Могло быть и хуже. Намно-ого хуже».

Тропову нечему было возразить. Он почесал подбородок. Зашуршала трехдневная щетина. Сергей поправил рюкзак. Не мало ли еды взял с собой? Хотя выбора-то большого и не было: в домике, где Таня пряталась, хранилась лишь пара пакетиков с супом быстрого приготовления да банка с просроченной томатной пастой.

Тропов остановился.

— Стой! — приказал он Анжеле.

Мертвячка обернулась.

— Куда мы идем?

Молчание.

— Ты меня вообще понимаешь? — спросил Сергей.

Анжела лишь шире улыбнулась, обнажив гнилые зубы, и двинулась дальше. Тропов хотел было схватить мертвячку за руку, но не сделал этого из-за того, что побоялся почувствовать могильный холод её кожи. Подумать только: когда-то Анжела нравилась ему. Несмотря на скверный характер, она была порой милой. Тропов знал, что за личиной грубиянки пряталась добрая и ранимая женщина.

Хватит забивать голову ерундой, решил он. Проблем хватало. Он до сих пор удивлялся тому, как легко удалось выбраться из поселка. Да зомби кишмя кишели на улицах и подъездных дорогах! Однако обошлось. И слава богу. Сергей нахмурился. Сейчас он беззащитен как котенок. Последний — как выяснилось уже в лесу, — патрон он потратил на Таню. Ножей в доме не было. Оставалось надеяться, что ему по пути попадется хотя бы какая-нибудь крепкая палка.

Похоже, предстоял долгий путь.

Время — странная штука. Бывает, минуты растягиваются в часы, а часы — в месяца. А порой наоборот: года пролетают как дни.

Сергей плелся за Анжелой и проклинал весь белый свет. Казалось, в лесу они провели вечность. Однако положение солнца, застывшего в зените, говорило об обратном.

Прорываясь через кусты, Тропов прикидывал сколько времени шатался в этом чертовом лесу. Час? Два? Проклятые комары не давали покоя: жужжали возле ушей и словно специально норовили сесть на лицо. Сергей отмахивался, фыркал, но насекомых не становилось меньше. Анжеле доставалось сильнее: вокруг неё летало целое облако мух. Хотя откуда им взяться-то в лесу?

Матерясь, Сергей остановился. Чем глубже он пробивался в лес, тем сильнее нарастало беспокойство. И дело не в комарах и мухах.

Что-то было не так. Что-то с лесом.

Не покидало ощущение, что сквозь еловые ветви за ним и Анжелой наблюдали. Казалось, что порой в свете, проникавшем сквозь полог листвы, мерцали влажные, голодные глаза. Тропов останавливался, чтобы лучше их рассмотреть, но они пропадали.

Чертовщина…

— Давай остановимся, — сказал он. Звук собственного голоса его успокоил. — Я устал.

Анжела остановилась, медленно помотала головой, разгоняя облепивших лицо мух, и двинулась дальше.

Тропов поправил рюкзак. Спина нестерпимо заныла, хотя с собой он взял немного. Шрам на щеке начал гореть.

Надо собраться. Мужик или кто?

Валежник хрустел под ногами, разлетаясь на куски. Раздвигаемые Анжелой ветки хлестали Сергея по лицу. Приходилось пробираться через поваленные деревья, крапиву, непролазный колючий кустарник и океан сухих листьев. Сергея не покидало чувство, что лес сжимался вокруг него.

— А мы не могли бы пойти по тропинке? — спросил он.

Анжела не ответила.

Пот ручьями стекал с него. Джинсы намокли и почернели.

— Всё, — сказал он. — Больше и шага не сделаю.

Тяжело вздохнув, Тропов скинул рюкзак на землю. Сердце гулко билось в груди, горло словно сжимал обруч. Чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя, Сергей повалился на землю. Всё тело саднило и чесалось. Проклятые комары постарались на славу.

Анжела остановилась и… застыла — Тропову показалось именно так. Только что руки мертвячки дергались, как вдруг она словно превратилась в статую. Казалось, даже мухи не ползали по лицу.

— Анжела? — позвал Сергей.

Нуль реакции.

Тропов поймал себя на мысли, что боится леса. Пугал каждый шорох, каждый треск ветки. Сергей вспомнил детство. После смерти дедушки он боялся находиться в квартире один. Стоило, например, сесть за книгу, как казалось, что за спиной кто-то стоит, кто-то наблюдает. Маленький он оборачивался, но никого не находил. И сколько бы себя не убеждал в том, что в комнате нет ни души, но воображение подкидывало образы мертвого деда, смотрящего на него.

В лесу Тропов чувствовал нечто похожее. Возможно, дело было в Анжеле. Или нет. Он не мог разобраться в собственных переживаниях.

Оглядевшись, Сергей поднялся и выдавил:

— Пошли.

С минуту ничего не происходило. Взгляд Анжелы упирался в землю. И Сергей было уж хотел вновь сесть, как мертвячка ожила: руки затряслись, губы раздвинулись в широкой улыбке.

Надев рюкзак, он направился за Анжелой.

Лес впереди исчезал за стеной тумана. Откуда он появился? Солнце же припекало как надо. Даже в тени было где-то градусов тридцать. Невероятно. Невозможно. Настораживал серый цвет тумана. Когда Сергей увидел эту странную мглу, он подумал, что горели торфяники. Однако запаха костров он не почувствовал.

Но самым противным в сложившейся ситуации было то, что Анжела собиралась зайти в туман. Сергей не стал останавливаться, чтобы не растерять остатки храбрости. Если он сейчас сделает привал, то ни за что потом не полезет в серую мглу. Поэтому он схватил Анжелу за руку. Кожа мертвячки оказалась холодной и склизкой. Однако больше всего на свете Сергей не хотел потеряться в тумане. Да он трахнет труп, но не полезет один!

Чем ближе Тропов подходил к стене тумана, тем сильнее билось сердце. Бум-бум-бум. Воздуха не хватало, несмотря на то, что он часто дышал. Внутренний голос тараторил с такой скоростью, отчего слова превращались в мало разборчивый шум.

«Не-иди-там-будет-плохо-стой-стой-пожалуйста-готов-ли-ты-не-иди-будет-плохо-поверни-обратно-останься-в-поселке-останься-останься-не-иди».

Хватит!

Бормотанье внутреннего голоса причиняло боль. Казалось, в череп забивали гвозди.

«Не-иди-будет-больно-Кивир-ждет-твой-смерти-брось-брось-брось-не-ходи-Кивир-лжет-Кивир-не-умеет-говорить-правду»…

Тут голос запнулся. Боль исчезла. Сергей было подумал, что мучения позади, как в сознание ворвались новые звуки…

Он с силой сжал виски.

Кто-то дышал в его голове…

Да, точно — дышал. Сипло, прерывисто.

— Хватит! — закричал Сергей. — Я больше не могу!

Анжела остановилась. На её губах заиграла злорадная ухмылка. На миг показалось, что Бурая вновь стала живой.

Однако мысли Сергей потонули в вопле голоса в голове.

Хватит!

«Не-иди-не-иди-не-иди-не-иди-не-иди-не-иди-не-иди-не-иди»…

Анжела прикоснулась кончиками пальцев к его ладони — и звуки стихли. Словно кто-то в голове прокрутил ручку громкости до минимума.

С минуту Тропов приходил в себя. Перед глазами плясали красные круги. Шум листвы казался оглушительно громким.

Твою мать! Только бы не сойти с ума!

Тяжело дыша, он сел на корточки. Мысли сталкивались с грохотом танков. Больше всего на свете сейчас хотелось попасть в прошлое. В то время, когда никаких мертвяков не было. Когда будущее казалось таким спокойным. Когда можно было мыться, не заботясь о нагреве воды, когда еду покупали в магазине!

Когда… Можно продолжать до бесконечности.

Отпустив руку Тропова, Анжела побрела к туману. Сергей хмыкнул и заковылял за мертвячкой.

Там, в тумане, ждал Кивир.

И Сергей во что бы то ни стало жаждал получить ответы на все свои вопросы.

Туман позволял разглядеть детали только мельком. Однако и того, что видел Сергей, хватало, чтобы испугаться.

Они вырастали как тени. Люди-грибы: без рук, без ног — лишь тонкое туловище да сморщенная голова. У существ была серая кожа, местами в темно-зеленых пятнах. Рты людей-грибов то открывались, то закрывались, но ни звука не доносилось из глоток.

Тропов тер глаза, чтобы прогнать галлюцинации, но существа вновь и вновь появлялись из тумана. Лишь одна мысль билась в голове: получается, что твари всегда были в лесу? Но откуда они появились? Или всё дело в серой мгле?

Иногда Анжела останавливалась и поднимала голову вверх. Проходило несколько секунд, и возникала огромная, как скала, тень. Монстр, сминая деревья как тростинки, громко пыхтел. Сергей пытался рассмотреть его, вглядывался во мглу до слез, но удавалось лишь разглядеть две циклопические ноги, покрытые шрамами. После того, как монстр исчезал в тумане, по лесу прокатывался истошный вопль:

— Больно! Как же мне больно. Я не хочу! Я устал!

Анжела улыбалась и шла по известному только ей пути. Тропов же поражался тому, насколько ему было все равно. Монстры в тумане пугали его, однако он с радостью бы принял смерть от когтистых лап или острых кривых зубов.

Не было сил сопротивляться.

— Долго нам еще идти? — спрашивал Сергей у мертвячки.

Но Анжела молчала.

Тропов зацепился за что-то и упал. Матерясь и отряхиваясь от грязи и налипших елочных иголок, он поднялся. Черт бы побрал эти пни! Сергей от злости хотел было ударить ногой по выступу, но замер.

Никакой это был не пень.

Гидроцефал молча лежал на холодной земле, и лишь бегающие глаза говорили о том, что существо еще живо. Голова оказалась размером с гигантский арбуз. Именно за нее зацепился Сергей. Гидроцефал бросил полный боли взгляд на него, и тщедушное тельце пришло в движение: тонкие ручки потянулись к нему, ножки зашевелились. Сергей прирос к земле. Тело одеревенело и не слушалось.

Надо идти к Анжеле, крутилось в голове. Надо идти за мертвячкой, иначе потеряешь её.

Но Сергей не мог отвести глаза от гидроцефала.

Насекомые облюбовали уродца: на лбу сидел жирный мохнатый паук, на груди суетился рой муравьев, а по тонким губам полз, оставляя желтые следы, маленький кузнечик. Казалось, гидроцефалу было совершенно все равно, что, где и как ползало по его телу.

Сергей скривился. Во рту ощущался привкус дыма, словно пепельницу облизал.

Уходи!

Тропов наконец-то оторвался от уродца и огляделся. Анжелы нигде не было. Сердце испуганно ёкнуло. Мертвячка не могла далеко уйти, прошло от силы пять секунд. Куда она пошла? В какую сторону, мать твою?!

Напрочь забыв о гидроцефале, он побежал в ту сторону, куда, как показалось, двинулась Анжела.

Нужно прислушаться. В лесу даже треск ветки кажется невероятно громким. Однако сколько бы Сергей не напрягался, кроме собственного дыхания ничего не слышал.

Да не могла Анжела пропасть! Не могла — и всё тут!

Сергей стискивал кулаки до хруста, но толку-то? Возвращаться обратно к гидроцефалу? А с какой стороны он шел? Черт-черт-черт!

— Анжела!

Пожалуйста, пусть эта дура услышит…

— Анжела!

Тишина.

Чертова тишина!

— Как была ты стервой, так и осталась, — сказал Сергей.

Стоять или идти?

Эники, бэники, ели вареники…

Тропов чувствовал удары пульса в ушах, как они отдаются в пальцах. Главное — успокоиться. Из любой ситуации есть выход. Он огляделся, но из-за серой мглы не было видно ни зги.

Поправив рюкзак, он двинулся вперед.