Её победа

9

Выходя от Кристин, садясь в машину и направляясь домой, Тим проклинал минуту, когда жуткие гадости слетали с его губ. От стыда, отчаяния, чувства невыносимой неудовлетворенности своим поведением его мысли пришли в такой разброд, что решить, как действовать дальше, не представлялось невозможным.

Приехав домой, он сразу лег в постель, но уснуть долго не мог, снова и снова возвращаясь то к самым сладостным минутам, подаренным ему Кристин, то к последним перед расставанием — отвратительным, мрачным, пережить которые не пожелаешь и врагу.

Погрузился в тревожный, наполненный непонятными картинами сон он около шести утра, а в восемь уже проснулся — невыспавшийся, злой, терзаемый тяжестью в сердце.

Подобное состояние было ему несвойственно, и Тим искренне сочувствовал тем, кто попадался ему в эти минуты под руку. Сегодня жертвой его дурного настроения стал Дейвис, позвонивший в четверть девятого и бодро предложивший съездить куда-нибудь днем и о том о сем потрепаться.

— Какого черта ты звонишь в такую рань? Совсем сдурел? Забыл, что сегодня суббота? Я досматривал десятый сон и никак не думал, что кому-то взбредет в голову этот сон прервать!

— Эй, старик, потише. — Дейвис умел оставаться невозмутимым в любой ситуации, но в обиду себя никогда никому не давал, даже друзьям. — Ты не в духе, понимаю, но зачем же так орать? За подобные выходки можно и по физиономии схлопотать, ты меня знаешь.

— Ладно, не кипятись, — проворчал Тим, немного остывая. — Я ведь сказал, что еще спал. Спросонья чего не выкинешь!

— Так я и поверил! — Дейвис усмехнулся. — Если бы ты спал, то вообще не ответил бы или ответил бы только после сотого звонка.

— Хорошо, сдаюсь, — примирительно произнес Тим, сознавая, что не прав, и стремясь загладить свою вину. — Я действительно вот уже двадцать минут как не сплю. Только ума не приложу почему: я заснул лишь под утро.

— Вчера где-то веселился, да? — спросил Дейвис уже абсолютно ровным голосом.

— Гм… даже не знаю, как сказать… — промямлил Тим, вспоминая вчерашнее кошмарное расставание с Кристин и чувствуя себя законченным неудачником.

— Не знаешь, как сказать? — Дейвис рассмеялся. — Ты что, перебрал? Не помнишь, что вчера с тобой происходило?

— Нет, не перебрал, — торопливо ответил Тим. — Да, я выпил пару бокалов вина, но опьянел всего самую малость. Понимаешь, дело вовсе не в выпивке… — Он ощутил вдруг острую потребность поделиться с другом своими неприятностями. — Со мной в последнее время творится что-то странное, старик. Я как будто сорвался с обрыва и куда-то лечу, но ощущаю при этом, что впереди не неминуемая гибель, а нечто потрясающее, но то, что раньше я считал недостойным и капли внимания… — Он тяжело вздохнул. — Только, чтобы заполучить это потрясающее, надо приложить некоторые усилия, кое с чем смириться, а я и в ус не дую. Понимаешь?

— Признаться, не совсем, — серьезно ответил Дейвис. — Но с великим бы удовольствием во всем разобрался и попытался тебе помочь. Может, пояснее опишешь, что за странности с тобой творятся?

— По-моему, в моей жизни наступает какой-то новый этап, а я, вместо того чтобы отбросить ребячество и основательно к нему подготовиться, веду себя как подросток, непонимающий, что ему нужно, — медленно произнес Тим.

И тут же сообразив, что Дейву опять будет сложно расшифровать его слова, он поспешил добавить:

— Наверное, нам действительно лучше встретиться, если ты, конечно, еще не передумал.

— Само собой, нет. Какие могут быть разговоры?

— Только давай позднее еще раз созвонимся, мне надо решить сегодня кое-какие вопросы, — сказал Тим.

— Надеюсь, ты не ввязался в какую-нибудь аферу? — осторожно полюбопытствовал Дейв.

— Нет-нет, что ты. Никакого криминала. — Тим усмехнулся. — Не переживай.

— Ладно, — ответил Дейвис. — Когда освободишься, позвони.

— Хорошо.

Закончив разговор, Тим призадумался. Какие конкретно вопросы ему предстояло решить сегодня, он еще не знал, но был настроен предпринять все возможное для улаживания ситуации с Кристин.

Звонить ей было бесполезно, даже если бы ему удалось узнать через справочную службу или через клуб номер ее телефона. Она ответила бы что-нибудь категоричное и не стала бы его слушать. Ехать к ней тоже не имело смысла — у Кристин хватило бы твердости вообще не пустить его на порог. Оставалось разыскать ее где-нибудь вне дома и упросить выслушать.

Что он намеревался ей сказать? Прежде всего хотел попросить прощения за обидные слова, так как искренне сожалел, что произнес их, а еще собирался признаться в том, что вчерашний вечер был едва ли не лучшим в его жизни.

Тим по-прежнему считал, что женщина — создание более прекрасное, но менее совершенное, выносливое и умное, чем мужчина, и что ей не следует заниматься не своим делом. Но поскольку из каждого правила существуют исключения и Кристин именно такой случай, она имеет право жить, как ей нравится, и смеяться над ней он не должен был ни раньше, ни тем более вчера.

Болван, какой же я болван! — ругал он себя, держась руками за голову и размышляя, как ему быть, куда идти, на что надеяться. Она ни словом, ни намеком не выразила вчера обиду за мои прошлые издевки. Уже за это я должен был благодарить ее, а не плевать ей в душу. Кретин!

Тим снова и снова переживал в мыслях ужасные события прошедшего вечера, которые последовали за его идиотским высказыванием. Но, неожиданно вспомнив о том, что Кристин собиралась заниматься сегодня какими-то делами, воспрянул духом.

Отправлюсь в клуб, найду ее там или, если она еще не приехала, дождусь и, чего бы мне это ни стоило, уговорю меня выслушать, решил он и, оживившись, тут же помчался в ванную принять душ и побриться.

Еще и девяти не было, когда, окрыленный надеждой и взволнованный, Тим выскочил из дома, вывел из гаража «форд» и поехал в клуб.

Чтобы не искать Кристин повсюду — в классах, укладочных, на тренажерах, — он спросил у дежурной, сидящей при входе в основной корпус:

— Не подскажете, Кристин Рэнфилд сейчас на работе?

— Кристи? — Женщина лет шестидесяти с морщинистым лицом взглянула на него так, будто он сморозил чушь. — Но ведь они сегодня улетают.

— Улетают? — переспросил Тим, решив, что ослышался. — Куда улетают? И кто?

— А вы, собственно, кем доводитесь Кристи? — с подозрением сощурившись, спросила женщина.

— Я… — Тим растерялся. В последнее время он был сам не свой, походил на склонного смущаться на каждом шагу подростка, а не на себя прежнего, бесстрашного и находчивого экстремала. — Кристин мой инструктор… Я бы хотел кое о чем с ней побеседовать…

Дежурная прищурилась сильнее.

— Если мне не изменяет память, последняя группа Кристи в начале этой недели получила лицензию. Теперь она не несет за вас ответственность.

Упрямство и подозрительность морщинистой тетки начали выводить Тима из себя. От смущения не осталось и следа.

— Если я не внушаю вам доверия, проверьте, состою ли я в этом клубе, — спокойно и жестко сказал он. — Меня зовут Тим Хеннеси.

Дежурная смерила его взглядом и принялась набирать названные им имя и фамилию на клавиатуре компьютера.

— М-да… верно. Кристин ваш инструктор. — Она вновь недоверчиво уставилась на Тима. — Тогда неужели вам неизвестно, что сегодня Кристи в составе группы парашютистов улетает на соревнования?

Тиму показалось, что на него сначала вылили кипяток, а потом окатили ледяной водой.

— Какие еще соревнования? — выпалил он, глупо улыбаясь от неожиданности.

— Международные, — важно ответила дежурная.

— И где… эти соревнования проводятся? — спросил Тим, совершенно сбитый с толку.

— В Испании.

Тим нахмурился, почесал затылок, затем покачал головой, все еще не веря дежурной.

— Почему же она ничего мне не сказала? — пробормотал он, обращаясь больше к самому себе, чем к ней.

— Наша Кристи не трубит о своих успехах на каждом углу, — с гордостью, будто речь шла не о Кристин, а о ее собственной дочери, сообщила женщина. — Эта девочка просто золото. — Она внезапно насторожилась, оценивающе оглядела Тима, едва заметно кивнула, и ее лицо вдруг приняло лукавое выражение. — А вы случайно не влюбились в нее, а?

Тим мгновенно покраснел, опять отмечая про себя, что с ним определенно творится что-то неладное.

— Конечно нет, — с чрезмерной поспешностью ответил он.

На губах дежурной появилась улыбка, и морщины на лице углубились, но она от этого, как ни странно, стала выглядеть отнюдь не хуже, а милее, привлекательнее.

— Ладно, не стесняйтесь. В этом нет ничего постыдного. Скажу вам по секрету… — Она взглянула в сторону коридора, проверяя, не идет ли кто-нибудь, и подалась вперед, наваливаясь пышным бюстом на стол. — Месяца три-четыре назад Кристи рассталась со своим парнем и, по-моему, до сих пор ни с кем другим не встречается.

Дежурная понизила голос и заговорщически добавила:

— На мой взгляд, вы смотрелись бы с ней просто здорово. Советую вам…

— Умоляю, перестаньте, — не в силах больше скрывать своего раздражения, воскликнул Тим. — Никакие советы мне не нужны!

Дежурная, ничуть не обидевшись, развела руками.

— Как знаете.

Тим, потерянный и несчастный, шагнул к двери, но остановился и, повернувшись, снова посмотрел на собеседницу.

— Говорите, они улетают сегодня?

— Да, — подтвердила женщина. — Каким рейсом, не имею понятия. Если хотите, позвоните Кристин. Могу дать вам ее телефон.

— Телефон?! Да, пож… — хватаясь за эту идею, как за спасительную соломинку, воскликнул было Тим, но осекся, сообразив, что в свете выясненных обстоятельств вел себя как последний идиот и не найдет теперь, что Кристин сказать. По крайней мере пока. — То есть нет… Спасибо, не надо…

Не произнеся больше ни слова, даже «до свидания», Тим вышел на улицу, почувствовав вдруг, что должен срочно глотнуть свежего воздуха, а не то задохнется. Несколько минут он столбом простоял на тротуаре, мешая прохожим, потом внезапно спохватился и зашагал к автостоянке.

Дейвису он позвонил, как только сел в машину. Ему показалось, что от переизбытка мыслей у него вот-вот лопнет голова.

— Послушай, старик, я уже свободен. Если ты не против, давай встретимся прямо сейчас.

— А может, через пару часиков? — спросил Дейвис. — Я думал, ты будешь занят по меньшей мере до обеда, и решил съездить купить продукты и разную мелочь — туалетную бумагу, салфетки и прочую ерунду. Я внезапно обнаружил, что все мои запасы на исходе.

Тим представил, что будет вынужден целых два часа оставаться один на один с грузом своих проблем, и покачал головой.

— Нет, Дейв, мне нужно срочно тебя увидеть. Давай встретимся, поболтаем, а потом, если захочешь, я вместе с тобой съезжу за туалетной бумагой.

Дейвис усмехнулся.

— Поможешь выбрать наиболее мягкую? Договорились.

Они увиделись через полчаса в баре, который по субботам работал с самого утра. Тим заказал себе минеральной воды и принялся выкладывать другу, что приключилось с ним с того момента, как он узнал Кристин Рэнфилд.

Рассказал о своих издевательствах над очаровательной и весьма грамотной инструкторшей, об убежденности в том, что, будучи женщиной, она никогда не переплюнет его в сноровке и бесстрашии, о случае на парашютном тренажере и об изменении, произошедшем после этого случае в его отношении к Кристин. Поведал и о странных чувствах, которые эта женщина в нем вызывает, о вчерашнем свидании с ней и о злополучном расставании. А закончил исповедь пересказом беседы с дежурной.

— У меня до сих пор не укладывается в голове, Дейв, что я по-дурацки насмехался над ней, а она, оказывается, настолько профессиональна, что принимает участие в международных соревнованиях! Только подумай, мы несколько часов рассказывали вчера друг другу о своей жизни, и она ни разу даже не намекнула об этом, не попыталась утереть мне нос, отомстить!

— М-да… судя по твоим рассказам, эта Кристин и впрямь уникальная штучка… — протянул Дейвис. — Может, как-нибудь познакомишь нас? Я вполне спокойно отношусь к суперженщинам.

Тим понимал, что Дейв подтрунивает над ним. Но, представив своего друга и Кристин вдвоем, пришел в бешенство.

— Ишь о чем размечтался! — произнес он, с трудом стараясь сохранить спокойствие.

Дейв рассмеялся.

— Заревновал? Ладно, не бойся. Не стану я отбивать у тебя твое сокровище.

Тим с шумом поставил на стол стакан, который держал в руке.

— Послушай, оставь свои шуточки! Кристин не мое сокровище, не мое, ясно?

— Ну-ну, не торопись с выводами, — успокаивающе дружелюбно возразил Дейв. — Мне кажется, вы, несмотря ни на что, помиритесь, еще и поженитесь. Эта мысль пришла мне в голову в тот день, когда ты упомянул о Кристин впервые.

Тим фыркнул.

— Бред!

— Почему ты так считаешь? — невозмутимо поинтересовался Дейвис.

Тим нервно поправил воротник футболки, будто тот мешал ему, и усмехнулся.

— Во-первых, Кристин не желает меня больше знать.

— Попытайся это исправить, — незамедлительно вставил Дейв.

— Во-вторых, эта женщина не для меня, — как будто не услышав его слов, продолжил Тим. — Она красивая, умная, да еще и классная парашютистка. А я? Самовлюбленный тупица, неспособный признать, что на свете существуют люди куда достойнее меня. — Он перевел дух. — Я никогда в жизни не принимал участие в международных соревнованиях. Покатался на сноуборде и на лыжах, покачался на волнах, прыгнул с парашютом и уже возомнил себя супергероем! Болван!

Дейвис терпеливо дождался финала его самобичевания. И, со всей серьезностью посмотрев ему в глаза, спокойно заговорил:

— Все, что ты наболтал сейчас о себе, — чистой воды чушь. Если бы ты не был одним из самых смелых, выносливых и ловких из известных мне парней, мы никогда не подружились бы, поверь. Так уж вышло, что Кристин в ранней юности занялась парашютным спортом и осталась ему верна, поэтому и достигла в нем выдающихся результатов. А ты захотел испробовать и то, и другое, и третье, вот и не стал чемпионом. Вы достойны друг друга больше, чем кто бы то ни было, к тому же воспылали друг к другу сильными чувствами.

Тим махнул рукой и уже открыл рот, намереваясь возразить, но Дейв жестом остановил его.

— Ты должен найти возможность объясниться с ней, и тогда все наладится, вот увидишь.

Тим скептически скривил губы.

— Не представляю, каким образом сумею найти эту чертову возможность.

— Ты что, решил завязать с парашютным спортом? — спросил Дейвис.

Тим посмотрел на него непонимающе.

— Нет конечно. Но при чем здесь это?

— Если ты продолжишь появляться в клубе, то удобный случай обязательно подвернется, — пояснил Дейвис. — Только не торопись. Дай Кристин спокойно слетать в Испанию, поостыть и вернуться. А уж тогда, выждав момент, действуй.

Тим опять скривил губы, но возражать не стал.

Беседа с другом помогла ему взглянуть на свою проблему более трезво и спокойно. Уже в понедельник Тим направился в клуб, чтобы поработать на тренажерах, а заодно и выяснить побольше подробностей о Кристин.

Ирвин охотно поведал ему, что Кристин считается в клубе лучшей парашютисткой, и рассказал о ее первой победе в международных соревнованиях. Произошло это шесть лет назад.

Тима эти известия повергли в еще более угнетенное состояние, но от намерения дождаться Кристин, попросить у нее прощения и признать перед ней свои ошибки он не отказался.

Подробнее о ее достижении шестилетней давности ему стало известно из статьи в старом выпуске журнала «Парашютист», которую он отксерокопировал в библиотеке. Статью украшала фотография улыбающейся Кристин. Теперь цветная, увеличенная в три раза копия этого снимка висела у Тима в спальне над комодом.

За шесть прошедших лет Кристин практически не изменилась. Осталась все такой же худенькой, как была, и так же стягивала волосы в узел на затылке.

Тим был счастлив, что заполучил эту фотографию. Теперь он мог любоваться Кристин в любое время дня и ночи сколь угодно долго.

Из Испании она вернулась через неделю. С победой, о которой в клубе разговоров было в течение двух последующих месяцев несчетное количество.

Услышав потрясающую новость, Тим искренне обрадовался и еще раз устыдился своей былой заносчивости.

С Кристин они встретились на следующий день после ее приезда. У входа в главный корпус.

— Кристин, здравствуй! — воскликнул Тим, сразу отмечая, что, побывав в солнечной Испании, молодая женщина посвежела, стала еще более смуглой и привлекательной. В душе его, когда он представил, какими глазами смотрели на нее горячие испанские парни, даже шевельнулось нечто похожее на ревность.

— Здравствуй, — ответила Кристин, окинув его беглым, подходящим лишь для случайного знакомого или ученика взглядом.

— Можно тебя на… — начал было Тим.

— Прости, я тороплюсь, — твердо ответила Кристин, даже не останавливаясь.

Через мгновение она уже скрылась за дверью, и Тиму ничего не оставалось, как проглотить обиду и отправиться по своим делам.

Но рук он не опустил. Решил повторять попытку — заговаривать с Кристин снова и снова до тех пор, пока не добьется своего…

Однако она была неумолима. Здоровалась с ним, как со всеми, а на личные беседы никогда не находила времени. И держалась до боли холодно. Отчего Тим, все сильнее и сильнее склонявшийся к мысли, что жить без этой женщины ему ни к чему, ощущал себя более и более несчастным.

Одержав победу в соревнованиях, Кристин немного успокоилась. В любви ее упорно преследовали неудачи, зато она продолжала быть классной спортсменкой, а вовсе не слезливой дамочкой, какой ее видел или хотел видеть Тим.

Воспоминания о единственной ночи с ним по-прежнему преследовали ее, особенно досаждали перед сном, когда мысли о работе и других делах отступали на задний план. И она предавалась им, понимая, что отделаться ей поможет лишь время.

Выслушивать извинения Тима, настойчиво добивавшегося ее внимания, у нее не было ни малейшего желания. Она догадывалась, что он еще не раз подойдет к ней с намерением поговорить, но твердо знала, что его насмешки не прекратятся и что она, если опять отважится на сближение с ним, вновь поверит в чудо, потом будет вынуждена страдать.

К этим выводам она пришла еще в Испании, во время беседы с Мартой, которая приехала поболеть за нее. На следующий после соревнований день они просидели в небольшом кафе на побережье несколько часов подряд, делясь новостями, бедами и радостями…

Вскоре он поймет, что пытаться объясниться со мной бессмысленно, думала Кристин каждый день, возвращаясь с работы. И оставит меня в покое. Тогда-то я наконец вздохну с облегчением. И смогу скорее его забыть.

На голос сердца, шепчущий, что забыть Тима ей не удастся никогда, она старательно не обращала внимания.