Эфиопские хроники XVI-XVII веков

Во имя бога отца, милостивого и милосердного, творца всего сущего и подателя деяний новых, который возвысил естество бытия своего из места помышлений. И во имя сына его Иисуса Христа, равного ему божеством, который спас Адама первородного из рук диавола-погубителя, отца заблуждений, и всех чад его, тонувших в море греха, облекшись телесами и одевшись плотью, взятой от святой девы пречистой Марии, дщери Давидовой, страстями своими живительными и смертью своей смерть поправший. И во имя святого духа, Праклита, исшедшего от отца исшествием чудесным, непознаваемым помышлением чад рода человеческого и непостигаемым разумением ангелов. Бог есть троица святая, соединением властвующая. Ибо это источник мудрости и кладезь власти, воцаряющий царей, а возвеличивающий князей, чтобы отмщали они злодействующим и воздавали и благодетельствовали добродеющим.

Да будет благословенно имя его и возвысится память его, дающего мощь и дарующего силу, посрамляющего надменных и возвышающего бедных, дающего жизнь праведным и погубляющего нечестивых, спасающего притесненных от рук притеснителя и угнетенных от рук угнетателя. Чудны дела его (Откр. 15, с. 3), вышнего в вышних, ведущего души наши; все существа суть в нем, пребывающие вверху и сущие внизу, скрытые и открытые. Богат он и не скупится от богатства своего, царь он и не ревнует к царю, но положил правду и суд царям избранным и не сотворил так прочим народам, желающим царства и ищущим правления великого без воли его и соизволения. И не поведал он им правды своей и не благоволил желаниям их, и стала воля его над волею их. Одно время он, всевышний, сердцевед всеведущий, воцаряет царя прекрасного из рода царского, чтобы воздать народу по красоте деяний его и соблюдению закона. В другое время воцаряет он царя злого ради народа злого, чтобы судил тот злых злосудно. Как гласит Писание: “Сердце царя — в руке господа” (Притч. 21, 1). Ибо этот царь времени творит волю его и исполняет повеление его. И еще сказал апостол истинный Павел: “Ибо нет власти не от бога” (Рим. 13, 1). Возлагаем мы упование на него и веруем в помощь его.

Глава 1

Напишем мы историю царя могучего и победоносного, царя царей Сисинния, правого сердцем (ср. Еккл. 10, 2) и прозорливого очами, мудролюбивого и правосудного, ненавидящего беззаконие и далекого от зла, щедрого рукою и уповающего на бога пречестного и всевышнего, ищущего законов и установлении его, которым научил он смертных и вразумил живущих. Но уповающим на него укрепит он бытие их, как укрепил небеса, доколе движется луна и продолжается вращение звезд.

Имя отца этого великого царя было абетохун Василид[295], сын абетохуна Иакова[296], сына царя царей Ванаг Сагада, названного по благодати крещения Лебна Денгелем, мир ему. История царствования царя Лебна Денгеля была написана в истории его[297]. Повторять написанное — трудно и утомительно, и нет у нас этого желания. И мать его была из знатных людей и могучего племени по имени Хамальмаль Верк[298], дочь азажа Коло, человека богатого всем имением сего мира. А ее мать была угодницей божьей, любящей пост и молитву, и изрядной во всех деяниях своих, прекрасной обычаем и святой нравом, по имени Денгель Могаса, которым нарекли ее иереи церковные по установлению и закону апостольскому. И была научена она учению церкви христианской от отца изрядного аввы Аввакума, наставника из Дабра Либаноса[299]. Бог пречестный и всевышний да упокоит душу ее в граде довольства и радости.

А мать царя Сисинния прежде рождения его увидела видение во сне, как пришел к ней отец изрядный Такла Хайманот[300], подобный апостолам по деяниям и нраву, вместе с отцом честным аввой Аввакумом, наследником престола его и вершителем закона и установлении. И благовестили они ей благовестием радости и сказали ей, что родит она сына от сына, царя, и открыли ей все, что свершится после рождения его и что станет он царем. И еще просили ее, чтобы, когда это сбудется, сказала она ему блюсти чад их[301]. И спустя малое время после того, как увидела она это видение, соединилась она с абетохуном Василидом и понесла, и родила сына. И дали ему имя по имени славного мученика, могучего и добропобедного Сисинния, который убил Верзилью-колдунью, принимавшую обличье змеи, и зверя, и птицы. И после того как убил ее, стал он мучеником во имя господа нашего Иисуса Христа[302]. И этого царя нарекли родичи Сисиннием, потому и стал он могучим, ибо, как говорится, имя ведет к соответственным деяниям. И воспитывали его воспитанием прекрасным.

И когда он был в доме отца своего, пришли галласы по имени боран[303] и убили всех людей [той] страны. И отца его убили, а его самого угнали в полон и забрали к себе. И жил он там некоторое время, года полтора или больше. А галласы, которые увели его, приветили его и усыновили. Было это по благоволению бога, пречестного и всевышнего, дабы явлена была сила и крепость его, которые творит он над верующими своими, как сказано: “Чуден бог в святых своих” (Пс. 67, 36). Прежде была явлена сила помощи его на Иосифе, сыне Израиля. После того как продали его и был он рабом, стал он господином и правителем в земле Египетской. Еще раз показана была она на трех отроках — Анании, Азарии и Мисаиле, сыновьях Иоакима, царя Иудеи, и на Данииле, сыне сестры их, мир над ними. После того как угнал их в полон и увел их царь Вавилона, стали они владыками и правителями над землей Вавилонской, когда спаслись из пещи огненной распаляющей и из пасти львов пожирающих, ибо укрыла их помощь бога пречестного и всевышнего. И сокрыл он их от злых людей, идолопоклонников, пока не упокоились они с честью. И этого царя Сисинния укрывала помощь бога, пречестного и всевышнего много раз. Были времена в полоне, были времена в битве, были времена от совета людей соблазненных и соблазняющих. А про остальное упомянем потом в своем месте, предпослав предыдущее и продолжив последующим.

И когда был он в плену у галласов, выступили галласы, чтобы напасть на землю Дамот, и встретились с дедж-азмачем Асбо. И бежали галласы пред ликом его и были побеждены, и многие были убиты по велению бога пречестного и всевышнего, а уцелевшие бежали. И убегая, вошли в пещеру, и настигло их войско дедж-азмача Асбо. И вывели их силой из этой пещеры и привели к нему. И связал он их узами крепкими, сказав: “Если приведут мне сына абетохуна Василида, освобожу я вас от уз и отпущу к вашему народу, а если нет — убью!”. И ответили они ему, сказав: “Приведем его тебе, а если не приведем — убей нас!”. Такова была причина исхода его от галласов и возвращения из плена. Тогда принял его с честью дедж-азмач Асбо и усадил рядом. А тех галласов он освободил и отпустил к их народу по слову своему. И подвиг дедж-азмача Асбо восхвалили и деяние его благословили и возблагодарили его люди того времени, и оставил он память у потомков.

А потом послал он его с одним человеком по имени Мангадо, который раньше был дружинником абетохуна Василида, родственника дедж-азмача Асбо, к царице Адмас Могаса, матери царя Малак Сагада великого[304], которая пребывала в земле Годжам в городе, называемом Даген. И царица приняла его приемом прекрасным и усадила рядом. И отдала его наставнику, и обучился он там всему писанию церкви христианской. И потом послала его в вотчину отцов его[305] в земле Годжам. Но всего ему не дали, лишь поселения малые, называемые Дабет, и Цик, и Абара, и Гомамит. И взрастал он, живя по этим поселениям, пока не вырос. И научился он ловам звериным, плаванью в озерах, стрельбе из лука и ружья, и метанию копья, и верховой езде, и всякое воинское искусство уразумел он и постиг. И был желанным во всех деяниях и поступках и чист сердцем, человеколюбив и благодетелен ко всем равно, не отвращая лица ни от кого.

Глава 2

И, пребывая в этих своих занятиях, достохвальных и благих, пошел он в Амхару, к матери своей, чтобы встретиться с ней, когда посетило его сожаление[306].

Глава 3

И затем пошел царский сын Сисинний в вотчину отца своего. Через малое время возвратился он к царю, выполняя волю его. По обычаю все приходят к царю, когда он этого пожелает. И сын брата царя, чтобы достигнуть желаемого, пребывал в Косоге. И царь принял его с радостным ликом и возлюбил его более За-Денгеля[307], сына брата своего, абетохуна Лесана Крестоса, который стал царем после того, как низложен был царь Иаков. И сказал нам этот царь, говоря: “Видел я, как сын мой Сисинний поцеловал брата своего Иакова лобзанием сердца искренним, а не лобзанием уст внешним”. Ибо был этот царь сердцеведом, разумеющим жизнь, и знал различие между людьми и их поступками. И еще сказал он нам, что ненавидит За-Денгель Иакова и поступает с ним, как с чужим. И знаем мы и разумеем, что истинна была речь царя.

И когда был он там, пришли к царю мужи злосоветные, немилосердные, невегласии, с гортанями, подобными открытым гробам, и с языками льстивыми (ср. Пс. 5, 10), с ядом змеиным за устами. И внушали они слова погибельные, худшие, нежели яд, говоря: “Вот возрос этот сын абетохуна Василида и стал силен. Лучше схватить его и поместить на амбу Гешен[308] как заведено для чад царских, чтобы не было волнений в области, смуты в стране”. И услышал царь этот злой совет и разгневался сердцем и переменился в лице. И сказал им слово ответное, говоря: “Да не исходят из уст ваших подобные речи, не повторяйте их отныне. Этот совет ваш зол и презрен перед богом и людьми. Разве, если придет сын к отцу, воздает он ему злом вместо добра? И одарит его проклятием вместо благословения?” (ср. Лук. 11, 11). И, сказав это, отпустил его с миром восвояси с дарами. Он же пошел, простившись с братом отца своего, царем, и вошел в вотчину свою. И пребывал там некоторое время.

Глава 4

И тогда отправился царь, чтобы идти походом в землю Дамот воевать галласов, называемых боран. И когда шел, встретил по дороге в земле Годжам сего сына, доброго сердцем и воздержанного от мести, и сказал тот ему: “Я пойду с тобой”. И ответил царь и сказал: “Ты оставайся и будь у себя, пока не приду я и не вернусь по благоволению бога пречестного и всевышнего”. И, услышав [это], послушал он слова царского и остался. А царь отправился в путь и прибыл в землю Дамот. И упокоился там от трудов мира сего, и отошел к богу пречестному и всевышнему[309].

А то, что отставлен он был от похода в землю Дамот и не пошел с братом отца своего, царем Малак Сагадом, было по мудрости божьей и всеведению его. Если бы пошел он в поход, то не, миновать бы ему рук тогдашних князей, но ведал бог, что будет с ним впредь, и сохранил его от похода и удалил от них. Ибо так поступает он всегда со всеми избранниками своими, да возвеличится имя его.

И тогда старейшины народа и вельможи царства держали совет в пути, когда возвращались, неся тело господина своего царя, говоря: “Свяжем сына абетохуна Василида и сына абетохуна Лесана Крестоса[310], чтобы было единодушно все войско”. И когда закончили они совет, послали Аминадава и Аклиля, дружинников раса Афанасия, с войском многим и с 25 стрельцами. Перейдя реку Абай, собрали еще многое войско ратное, неисчислимое, из Жан Мэлят и Дэб Мэлят[311] и из всех областей Годжама. И, придя, Аминадав и Аклиль нашли его в Абара, вотчине отца его, которую сделал он местом своего пребывания. А с Аминадавом была у него ранее распря из-за одной земли, называемой Церма, Аклиль же был предан расу Афанасию. И когда прибыли они к царскому сыну Сисиннию, прекрасному деяниями и радостному ликом, то, остановившись вне укрепления, послали к нему посланцев мира и слово привета и сказали ему: “Приказал нам царь, и есть у нас слово, чтобы сказать тебе”. И он ответил на их слова слово доброе и сказал:

“Придите и скажите мне, как вам приказано”. И перед их приходом приказал он в простоте сердечной приготовить угощение и напитки для гостей, исполненных коварства и лукавых сердцем, ибо то был день воскресения, когда радуются все христиане[312].

Аминадав же и Аклиль со всем их большим воинством, выслушав ответ, гласивший: “Войдите же”, устрашились и отказались войти, ибо дом его и крепость были построены на амбе. И расположились они неподалеку от этой амбы и провели там этот день до вечера. А когда стемнело, во время сна пришел к нему один человек, по имени Хадаро, из племени шэме, родственного матери его, государыне Хамальмаль, и рассказал ему о случившемся: умер царь Малак Сагад, а Аминадав и Аклиль пришли, чтобы схватить его. И, услышав это, сын царский, юноша мужественный и благомысленный, вышел другой дорогой и пошел к Абаю и скрылся там. Аминадав же и Аклиль возвратились и пошли своей дорогой, не найдя его. А те, которые пришли с ними, рассеялись и вернулись в свои местности.

А этот царевич, мудрый Сисинний, повернул от Абая и вошел в Дабра Дима, дабы найти там убежище. И когда он был там, пришел авва Тигрэ из стана Курбан[313] и рассказал, что связали узами крепкими абетохуна За-Денгеля, сына брата отца его, которому полагалось царство. И еще рассказал этот авва Тигрэ, что превосходит стенание и плач по абетохуну За-Денгелю стенание и плач по покойному царю Малак Сагаду и домочадцы абетохуна За-Денгеля плачут рыданиями великими и слезами горькими, и еще сказал он, что пришли люди схватить его. И, услышав это, воротился он и пошел к матери своей. И когда был он у матери, донесли ему, сказав: “Пришли [люди] воевать с тобой”. И он пошел к Абаю со своими дружинниками. И у этой реки утешали его дружинники, говоря: “Не печалься, господин наш, это пройдет в свое время”. И сам он вверил и полагался на бога пречестного и всевышнего. Не трепетал он и не страшился ничьих угроз, да будет что будет, ибо бог укреплял его всегда.

Глава 5

И когда был он в столь бедственном положении, пришли галласы, чтобы воевать Валака. И, придя к амбе, называемой Цэджа Зар близ Абая, увидел он галласов, и галласы увидели, что там человек, и воззвали громким голосом, говоря: “Кто это?”. И узнал его один из них и сказал: “Это абетохун Сисинний, сын абетохуна Василида, которого ты знал”. И когда узнали его галласы, побежали они и пришли туда, где был царский сын, к реке, называемой Садай, и бросились ему в ноги пали ниц в знак любви, целуя пальцы ног его и выражая всякую покорность. А имя этим галласам — буко[314] из племени коно.

И когда он был с этими галласами, услышал весть о том, что разыскивает его рьяно войско ратное, чтобы схватить и заточить. Пошел он с этими галласами на гору, называемую Куаат, и пробыл там немногое время. Оттуда он перешел в Дабра Целало, но жил там лишь недолгий срок. И там постиг его великий голод и большая нужда. Ибо не было в этой стране ни людей, ни полей, кроме зверей лесных и животных пустыни. Ибо была она пуста и разорена и разграблена руками галласов. Но царевич, мужественный Сисинний, стал охотиться на лесных зверей и убивать их каждый день и кормить своих домочадцев и всех, кто был с ним. И тогда от жестокого голода и страха преследования удалились от лица господина своего и сгинули Тазкаро и Гурап, Серцо и Иов, которому отрубили ногу за многие его низости. И перешли они к Годжаму. И в эти дни голода сослужил великую службу и выказал многую любовь к царскому сыну Сисиннию один гафатец, по имени Фэсэн. И увел он к нему из Годжама стадо коров, чтобы ел он и спасся от голода. И весьма хвалил царский сын этого Фэсэна, как хвалим был от господа нашего давший 2 драхмы из давших имение многое (ср. Марк. 12, 42—44; Лук. 21, 2—4), и помирил этого Фэсэна со всеми гафатцами, которые живут на границе с Годжамом и по ту сторону Абая. Все поступки и деяния Фэсэна хороши, разве кроме самой кражи коров. В Дабра Целало юный царевич провел в таких деяниях малый срок, а не большой, а затем ушел в землю, называемую Фаель Цаф.

Глава 6

А затем пошел он в обитель отца нашего Такла Хайманота, в Дабра Либанос, главу монастырей[315]. И приняли его монахи прекрасным приемом и возлюбили весьма, как отец любит сына и мать любит дочь. Ибо они были люди завета и клятвы с царями, отцами его, которые царствовали перед ним, от начала царствования Иекуно Амлака и доныне из поколения в поколение[316]. А глава монастыря, отец обители авва Авраам[317], возлюбил его сугубо любовью духовной, а не тленной любовью телесной. И был он там немногое время. И потом держали совет монахи монастыря и обители с настоятелем своим аввой Авраамом о заключении союза с царем Иаковом, сыном царя Малак Сагада, и с расом Афанасием, который в это время был правителем царства[318], и с абетохуном Бээла Крестосом[319], и со всеми людьми стана[320]. И, завершив совет, возвестили ему, говоря: “Заключи союз с царем Иаковом и присными его”. И сказал он им слово ответное, говоря: “Если дадут мне вотчину отцов моих, хорошо, пусть будет по слову вашему, как вы сказали. А когда согласился он, получили они согласие и от раса Афанасия и договорились, чтобы отдали ему и не отбирали всю вотчину отца его. И тогда отец честной авва Авраам и присные его привезли его и доставили к тому, и был заключен союз между ним и расом Афанасием. Но рас Афанасий принял его приемом средним, не презрел, как прочих, но и не почтил, как подобает чадам царским. Лучше приняли его старшие дружинники[321] от мала до велика: они дали ему в дар коров тучных и вина. А речь раса Афанасия не была правдива, не попомнил он сказанного, переменил решение, обманул и не дал вотчины отца его, и не вернул ни одной земли из его земель. И зимовал он с ним в земле Сарка.

Глава 7

И когда был он там, восстали на раса Афанасия люди завистливые, злосоветные, наученные диаволом учению злому. И сотворили они речь лживую, которой не было в сердце его, сказав: “Если попустим мы расу Афанасию, чтобы был с ним сын абетохуна Василида, то воцарит он его. И если воцарит он его, то будем мы посрамлены, а он возвеличится меж нами”. И потому замыслили они коварство и обратились к нему как бы” с добрым советом, говоря: “Свяжи его, и да не ускользнет он от тебя. Если же ускользнет, то будет у тебя вражда с царем Иаковом”. И, услышав их речь, сказал им рас Афанасий слово ответное, говоря: “Разве не клялся я наставнику Дабра-Либаносскому в том, что не причиню ему никакого вреда?”. И раз он не принял их совета и не послушал их речи, задумали они другое: “Поставим мы абетохуна За-Денгеля, потому что он[322] поставит абетохуна Сисинния”. И когда разнесся этот слух и узнали о нем во всей области, стало известно это юному царевичу и обратился он к расу Афанасию, говоря: “Отпусти меня, и пойду я, ибо прислала ко мне мать моя, говоря:

„Вот болею я, приходи скорей и не медли“”. А мать царского сына не болела и не посылала к нему, но измыслил он это по наущению святого духа, чтобы уйти из стана раса Афанасия и: ускользнуть из рук врагов, которые задумали заточить его. И рас Афанасий не уразумел сугубого, отослал его спокойно, без всяких опасений. Из-за разлуки с ним плакали рас Афанасий и вейзаро Валата Гиоргис. Таковы были благодеяния, ему оказанные с тех пор, как сделал их союзниками наставник Дабра Либаносский, пока не разлучились они и не ушел он от них по мудрости бога, славного именем и высокого поминовением.

И пошел он от них к матери своей. А была она в это время в земле, называемой Гомамит. И был он у нее недолгое время.

Глава 8

И затем перешел он к Валака и встретил там гарада Бали[323] Дегано, который нес подати[324] царю Иакову, и забрал у него коней, и мулов, и все, что было в его руках. А самому ему не причинил вреда, но отпустил идти, куда ему угодно. И с этого дня начал царский сын Сисинний забирать имущество людей, и собирать войско, и разорять селения, ибо знал, что не оставят его без того, чтобы не связать или убить, и предпочел он жить в пустыне, нежели жить в селениях.

И тогда на восьмой день после встречи с Дегано перешел он к Годжаму и разрушил амбу, называемую Дабра Цемуна. И обрел там казну матери своей, царицы Сабла Вангель[325], и казну всех князей Годжама, многие одежды узорчатые, желанные для взора и радующие сердце, барабаны и мечи, и золотой кинжал обрел он на этой горе, и разграбил все. И обогатил он своих присных казною других. Имущество же церковное и ризы священнические — все возвратил он по клятве[326] и отдал монахам этой горы и не оставил ничего в руках дружины своей. И, возрадовавшись обретению той добычи, перешел он из Годжама в Валака и был в земле Дара. И встретил там праздник пасхи, сиречь праздник воскресения господа нашего Иисуса Христа[327]. И после праздника пасхи перешел он в страну, называемую Ясба. И пребывал там недолгое время, говоря: “Эта страна хороша для конских ристалищ”, ибо она широка и ровна, и много травы росло там для корма животным.

И когда был он в этой стране, услышал весть о том, что пришел абетохун Бээла Крестос воевать его со множеством войска, ибо в это время был Бээла Крестос наместником Валака. И когда узнал он и разведал о приходе этого военачальника, гордого воинством, поднялся царский сын Сисинний и захватил все, что нашел в этой стране, и пошел в Мугар, и перешел реку Жема, и вошел к галласам, и галласы приняли его приемом прекрасным. И был он там в Целало некоторое время. А абетохун Бээла Крестос со многим войском ратным прерывал на амбе, называемой Тета, чтобы охранять страну. И тогда вернулся юноша доблестный, собрав много галласов. И дружинники его к тому же стали в то время многочисленны и сильны. И прибыл он в землю Валака. А тут и абетохун Бээла Крестос спустился с той амбы, о которой мы упоминали прежде. И встретились оба и сошлись в битве крепкой. И погиб в день этой битвы Тенсо[328], брат отца его, и Башах Анзэр, и один галлас, и еще 42 мужа. А у абетохуна Бээла Крестоса погиб один человек.

И когда увидел он, добросоветный и искушенный в битвах, что этот день не его, пустился бежать без страха и трепета.

Ибо если бы убегал он из страха, то расточились бы присные его. Но шел он угрожая, то и дело оборачиваясь. И войско абетохуна Бээла Крестоса не преследовало его, зная, что крепок он силою и мужествен сердцем. Когда он бежал, то его было не схватить и не поймать, а когда он преследовал, то от него было не ускользнуть. Он же спокойно пошел в Шоа. А абетохун Бээла Крестос вернулся в Годжам восвояси в прежний стан свой. А юноша бодрый сердцем Сисинний вошел в Дабра Либанос и приветствовал монахов монастыря. Они же приняли его с ликами радостными.

И, находясь там, держал он совет, где зимовать, и выбрал место, называемое Энерма, ибо была там пещера обширная, чтобы не быть в тягость монахам монастыря, если бы зимовал он у них. Ибо то был зимний месяц и время дождей. Сделал он это по мягкосердечию, благосердию своему и человеколюбию, Если бы зимовал он у них, то трудно было бы им строить дома и городить ограду. И потому зимовал он в этой пещере, чтобы не опечалить монахов монастыря и тех, кто жил на горе. И монахи монастыря приняли его по мере возможности своей” И мешал ему только шум воды, падавшей из входа пещеры, и многая капель до конца зимы. А пищу ему и корм животным приносили люди Шоа.

Глава 9

По окончании зимы поднялся он и пошел в верхнюю Шоа, чтобы жить и устроить там свое местопребывание. И когда пришел, изменили ему цевы, называемые Хафро Айгеба, с людьми страны и отказались подчиняться ему. И разгневался он и пошел на них. И когда встретились они в битве, победил и разогнал их в одно мгновение, и рассеялись они от лица его, как будто их и не было. И после того как победил их, вернулся он и пошел в страну, называемую Сармат. И покорились ему тамошние люди, и подчинились величию его, послушавшись совета одного священника, который был в царском стане, ибо был он сыном их страны и был также наместником Сармата и Тагулета в это время. А совет его был таков: “Не противьтесь царскому сыну и не причиняйте ему вреда. Кто знает, может, он станет царем!”. И послушавшиеся совета этого священника снискали пользу великую. А у тех, кто не послушался, были разрушены и разграблены селения их, и расточилось имение их, и погибли они злою смертью. Народ же погибший подобен был народу Иудейскому, коему вещал Иеремия и наставлял, но они не вняли ему, и был искоренен корень крепкий рукою Навуходоносора, царя Вавилонского, и Навузардана, начальника телохранителей его (ср. IV Книга царств. 25, 8; Иер. 38 и 39).

И еще погубил он страну Бадабаджа и согнал людей ее с амбы, называемой Сомса. И убили в тот день людей многих. И галласы стали тогда служить ему и подчиняться, как рабы подчиняются господам своим. И еще было чудо дивное в этой битве. Говорят, был один расслабленный на этой амбе, который находился много лет в расслабленности. И когда увидел этот расслабленный битву великую и человекоубийство и услышал шум кликов войска ратного, убоялся он и содрогнулся и восстал и стал как юноша сильный и побежал, прыгая, словно лань. Эта помощь божья посетила его вместе со страхом и даровала ему жизнь совершенную. Говорит пишущий сию книгу: “Кажется мне, что это обретение расслабленным исцеления мгновенного в час бедствия и страха было в назидание сильным и крепким, когда погибель свою увидели не помышлявшие о смерти и когда восстал расслабленный, близкий к смерти”.

Свершив это все, сделал он местом своего пребывания страну, называемую Энжар.

Глава 10

И когда был он там, выступил против него абетохун Бээла Крестос, взяв войско ратное у царя Иакова, всадников и пеших, стрельцов и лучников многочисленных, и застал его врасплох, когда он и не ожидал. И когда увидел он пришедших на него, понял, что пришли они с ним сражаться. И был он тверд и держался без страха и трепета. А они напали на него справа и слева, и была меж ними сеча крепкая. И погиб один человек из витязей абетохуна Бээла Крестоса, по имени Вальдо. Из его же присных были убиты многие. И в тот день погиб Фэкро, дружинник отца его, и один бегемдерский цев, по имени За-Габриэль, со своими бэлятен-гета[329], самый преданный из тех, что стояли перед ним. И когда увидел юноша мудрый, изрядный советом, как велика битва, перестал сражаться и бежал, и преследовали его многие всадники. Он же оборачивался, как лев, и отгонял преследовавших его. А дружинников своих, утомившихся от бега, он не оставлял, но сажал их на круп коня и вез туда, где бы их не нашли. И особо из всех преследовавших его приблизился к нему один человек, по имени Мэсракави, дружинник абетохуна Бээла Крестоса. И обернулся юноша гордый Сисинний и наказал его копьем от руки своей; метнув копье, не попал в него острием, но по шее ему ударил древком великим ударом, и вонзилось копье в землю. И от этого удара Мэсракави долгое время болел. И после этого броска копья не приближался он к нему, как прежде, но следовал в отдалении. И, так сражаясь, провел он время до заката солнца.

И когда прибыл к реке Касам царский сын Сисинний, не было там брода, чтобы перевести коня, ибо был там обрывистый берег. Спешился он с коня и убил его, чтобы не достался он мужам вражеским и не превозносились они им. И тогда переправился он с обрыва, взяв узду коня своего. Барабан же и стяг были не отняты у него, и дружина его переправилась с ним через реку вплавь, а кто не умел плавать, переправился с его помощью. А преследовавшие его вернулись удивленные и пораженные крепостью силы его и доблестью подвигов.

А от реки Касам пошел он туда, где стояли галласы. И, прибыв к галласам, оставил всех людей своих у них. И на пятый день после сражения возвратился он один, взяв с собой многих галласов. И пришел он туда, где был абетохун Бээла Крестос, и сразился с ним в великой битве, и не было победы никому. Но укрепился абетохун Бээла Крестос на амбе и не выходил, царевич же, юноша твердый сердцем и бодрый разумом, убил, кого настиг, и вернулся к галласам и встретился со всеми людьми, которых он не взял в поход из-за усталости их. И пребывал он там в Хангетамо. И в этой земле постигло его великое бедствие голода, так что ело войско его сандалии с ног своих, ибо недоставало зерна для пищи, поскольку была эта земля пуста и разграблена. И тогда поднялся он из этой страны и направился в путь в Гэнд Барат. И по дороге пришел в землю Салала и нашел там двух мужей, из которых один был данником галласов, а другой из народа махет, которые пришли встретить его, неся дары желанные. Было это по благоволению бога пречестного и всевышнего, из-за того, что угнетен он был правителями царства, которые изгнали его из вотчины отца.

И по прибытии в Гэнд Барат приказал он бить в барабан. И когда раздался бой барабана в этой области, прибыли многие галласы верхом узнать, что случилось. И когда пришли к нему, узнали и хотели предать, однако же, побоялись и оставили его. И тогда сказали они слово мира и приветствовали его приветом, каковой подобает чадам царским, и отвели его в страну, называемую Вате, которая была местом их пребывания в то время. И еще до своего прихода туда в пути послали гонцов, чтобы приготовили ему жилище и разбили шатер, который дал им раньше этот царский сын, и пригнали стадо коров, достаточное для него вместе с его присными. И как он прибыл, ввели его в тот шатер разбитый и пригнали для него стадо коров и дали ему. И провел он там недолгое время, и галласы эти были ему податными, которые платят подать царям и князьям, и подчинились они ему с покорством многим.

Зрите очами помышления, слушающие эту повесть, что сотворил бог для этого царского сына, утесненного напрасно и беззаконно изгнанного от родичей своих и из вотчины отца своего. Враги стали союзниками его, и погубители сделались родичами, ибо так творит бог для утесненных всегда, во всякое время. И никто не может лукавить перед ним, ибо праведен бог и справедлив.

И тогда встал он и пошел в землю махет, и приняли его тамошние люди приемом прекрасным и были ему как рабы и давали ему все, что он пожелает. А раньше не подчинялись никому люди махет, ни царям, ни князьям, ибо злы они, злее галласов. А это покорство их было по благоволению бога пречестного и всевышнего. И затем пошел он к гафатцам, которые зовутся абедрай. А эти абедрай приняли его хорошо. И пробыл он там немногие дни.

Глава 11

И поднялся он оттуда и пошел к Годжаму со своим войском и с галласами по совету одного гафатца из племени беребабо, по имени Фэсэн, о чьих благодеяних мы упоминали прежде в главе пятой. А поход был для того, чтобы воевать землю Даген. И дорогой пришли они к реке Абай, и наступила ночь, и сбились они с пути, и многие потонули в воде, унес их поток, Одни говорят, что унес Абай в этот день 34 души, а другие говорят, что более того. И Мамо, брата отца его, унес в тот день Абай. А остальное войско царского сына Сисинния и галласы, которые пришли с ним, переправившись, расположились на обрыве Абая, пока не кончилась ночь и не наступил день. А утром галласы и амхарцы отказались воевать Даген, говоря: “Они не идут на нас, зачем нам воевать их? И так нас постигло несчастье и смерть людей наших. Зачем идти нам воевать Даген, когда знаем мы, что этот день не наш!”. И, сказав так, остались у Абая. И царский сын остался с ними. Но из мужей, твердых сердцем и могучих разумом, 9 галласов и 20 амхарцев пошли и напали на землю Даген. И эти 9 галласов убили 40 юношей, старцев и младенцев Дагена. Но не только галласы, а и амхарцы убили нескольких из этих 40. Еще сожгли они дом, и разграбили хлеб, и угнали немного коров. И когда они возвращались, напали на них цевы и бэальге[330], и сразились они между собой в битве крепкой. И осилили их тамошние люди, и обратили их в бегство, и преследовали, пока не достигли реки Абай, где был господин их со многим воинством, которое осталось там.

И этот царевич-юноша, взяв копье в правую руку и щит в левую, поднялся и пошел навстречу присным своим, и оставил их за собой в тылу, и встал, чтобы сразиться с цевами и бэальге Дагена. И сражался он с ними один битвой великой, а все войско оставило его и бежало, и перешло реку Абай. И люди той страны вынудили его отступить; отбиваясь от них, бросился он в ущелье Абая и поплыл. И когда плыл, одни бросали в него камни, а другие пускали стрелы. И каждый раз как посылал стрелок стрелу, скрывался он в пучине; а как попадала стрела в другое место, выныривал из глубины и плыл, оглядываясь на град камней и стрел, посылаемых руками преследователей его. И в такой многой скорби и великом воздыхании переплыл он реку Абай с помощью божьей, укрывавшей его, подобно щиту благодатному, и ограждавшей его, подобно крепости мощной. Благодарение помощи его и могуществу имени его.

А переправившись через реку Абай, нашел он все войско свое нагим по причине охватившего их сильного страха и трепета. Не было ни у кого ни копья, ни щита, ни палки, ни сандалий, ни одежды — все побросали они, убегая. И вышли они нагими, подобно принявшим крещение, и ни у кого не осталось ни щита, ни копья, кроме царского сына Сисинния и двух других людей. И, оказавшись по этой причине в затруднении, они сделали так: срезали деревца и взяли их как копья, и стали они походить на сильных, и отправились в путь, и вошли в землю Йезембаль. От людей Йезембаля вышли знатные люди и старейшины Гафата, и повстречались они по дороге. Глава премудрых и сила сильных, царский сын Сисинний, приказал схватить их, и разделить все их войско, и связать их. И после того как связали их, взошли они на амбу и вошли в крепость плененных, и разграбили все в этом городе Гафата. Тогда в той земле Йезембаль не имевший одежды обрел одежду, не имевший щита и копья обрел щит и копье, все войско царского сына поело и насытилось, и укрепилось, и обрело воинское снаряжение и вооружение ратное.

А затем пошел он на абедрай, которых оставил прежде, когда ходил воевать Даген. И когда был там, послал ему наместник Шата барабан с флейтой, и была в стане его радость великая. И, поднявшись от абедрай, пошел войной на гамбо и азар и захватил там добычу коров без числа, и подрезал корни городов гамбо и азара, которые были в Агуаль. И из этой добычи скота и людей обогатились дома дружинников царского сына. И вернувшись из гамбо и азара, расположился в Гуагуата. И из Гуагуата отправился он воевать харба ваш и [затем] возвратился на место свое в Гуагуата. И, снова уйдя из Гуагуата, он воевал харб акаль. И тогда спустился он к реке Гудар и, отойдя от Гудара, оставил свой обоз и воевал и Фатагам, и Субли, и Якумбаль, и Магдаму, и Ябади. И, завоевав их, вернулся он к Гудару и встретился с домочадцами своими, коих оставил он охранять обоз, и вышел к Вамбарма. И там он оставил обоз свой и спустился воевать Бизамо. И прежде чем пришел туда, по дороге нашел он у гафатцев, называемых асубли, много коров, захватил их и оставил про запас.

С месяца сане по месяц маскарам[331] опустошил он и разорил всю страну Бизамо со многими галласами из племени боран. И, вернувшись из Бизамо, пошел он к Корабу[332]. И, проведя лето в Корабе, в месяце генботе[333] пошел он к абедрай. И когда был у абедрай, разрушил и взял одну амбу, называемую Анкарэб. А эта амба была крепкой, обнесенной камнем. И не было сильного от прежних времен, который вошел бы в эту крепость. Но царский сын послал вперед 30 мужей, сказав: “Войдите в стан этой крепости хитростью, как бы для купли и продажи, как бы для дружбы с ними, и будьте там. И на рассвете я приду к вам, построив полки. А вы ко времени моего прихода убейте стражей ворот и откройте крепость”. И они повиновались его слову, пошли и хитростью вошли на эту амбу в стан их. Гафатцы же, которые жили там, заподозрили, что эти гости прибыли не для честной торговли, и поставили охрану своей крепости. И эти лазутчики, которым было приказано убить стражей и открыть крепость, пребывали в великом страхе и большом трепете, ибо поняли они, что их подозревают. И на рассвете вышли они поспешно, чтобы сбежать, и еще, не дойдя до него, по дороге встретили они своего господина, идущего к этой амбе с большим войском, как сказал он им накануне, и поведали ему, что их хитрость распознали. А царский сын сказал: “Что мне теперь делать после того, как они узнали о моем приходе? Скажу я им: „Пришел я воевать вас, но решил вас не трогать. Вы же смотрите: угождайте мне и несите подати!“”. Завершив этот совет, пришел царский сын Сисинний к этой амбе, называемой Анкарэб, и нашел ее отворенной, с незапертой оградой, а стражи ворот все разошлись по домам, чтобы поесть. Вошел он и захватил там все, от людей до скота, и ничего не оставил на этой амбе, ни одежд, ни бэзэта[334], ни хлеба; и все, что хотели, нашли и обрели дружинники его. И возрадовался он, получив добычу большую, повернул и возвратился в свой стан. А из войска, следовавшего за ним, [многие] послушались слов этих лазутчиков, говоривших:

“Они услышали и прознали о нашем замысле и о том, что утром придут воины”, и потому многие повернули вспять и не пошли с царским сыном захватывать добычу Анкарэба.

Глава 12

А потом воевал он гафатцев, называемых ашман, и захватил у них много скота. И по дороге от них, когда прибыл он к реке Валака, пришли на него, объединившись, племена Гафата, которые зовутся харбаваш и харбакаль, ванге и ашман, и не было им счета, подобно листьям древесным и подобно траве степной. И, придя, напали они на него справа и слева, спереди и сзади. И стали биться с ним битвой великой и засыпать его стрелами, смазанными ядом, как дождем и градом в зимние дни. И укреплял он дружинников своих, чтобы сражались они стойко и не бросали ничего из своей добычи. И в такой великой битве перешел он реку Валака. А гафатцы, живущие по ту сторону реки, называются харбакаль. И воззвал цахафалам Сэно к начальнику их Жан Ба-Гэдэм и сказал ему: “Зачем ты воюешь с государем, царским сыном?”. А этого Жан Ба-Гэдэма раньше обратил в христианство сам царский сын Сисинний. И Жан Ба-Гэдэм, услышав слово цахафалама Сэно, перестал сражаться и бросился в ноги царскому сыну и целовал ему руки. И все харб акаль весте с ним приняли его с миром и проводили его со всей добычей его. И пошел он и вернулся домой. А эти ашман, ванге и харба ваш, когда не в силах были сражаться с ним и когда не смогли отбить у него добычу, возвратились и рассеялись по домам своим. Еще в те дни воевал царский сын Сисинний абедрай и гамбо и захватил добычу, которая была у них.

Глава 13

И после того как воевал он абедрай и гамбо, вышел он к Шоа 12 хамле[335], оставив обоз свой в земле Хангет. И, придя, схватил он всех наместников Шоа, ибо прежде привели они на него абетохуна Бээла Крестоса. Мстя за это, схватил он их и захватил все их имущество. И пожелал он зазимовать там, освободил захваченных и вернул им добычу из хитрости. И зимовал там, собирая с них подати и заставляя приносить ему в дар пищу и питье. А когда кончилась зима, задумал он идти в другую страну, отнял все, что вернул им раньше, и забрал их коров и коней. И спустился он в Дабра Либанос, и пребывал в Ацка некоторое время. И потом вернулся он в землю махет, где болел лихорадкой сильной со всем своим войском. И не было тогда никого, не страдавшего болезнью лихорадки, кроме нескольких людей, и многие умерли. А он поправился и стал здоров по благоволению бога пречестного и всевышнего.

И по выздоровлении в месяце хедаре[336] опустошил он землю гамбо. И когда он был в земле гамбо, пришел к нему абетохун Авраамий, сын абетохуна Козьмы, с дружинниками отца своего. Причина же его прихода в том, что была вражда великая между ним и расом Афанасием. И этот царский сын Сисинний, добролюбивый и весьма благостный, принял его с ясным лицом и радостным сердцем и посадил его рядом, ибо были они близкими и братьями по крови. И после того как пришел абетохун Авраамий, опустошил он Дэн и всех гафатцев, находящихся по ту сторону Абая, так что оставили они свою страну и ушли в Годжам. И страна эта и поныне пуста и покинута.

Глава 14

И затем возвратился он и расположился в Вамбарма и провел там праздник пасхи[337], и после праздника пасхи пошел он в Годжам с многим войском и многими галласами. И, придя к Васан-амбе, захватил так много коров, что не окинуть оком; и кони и мулы были среди этой добычи. А людей Годжама было убито в этом набеге около тысячи. И когда шел он, взяв все это, напали на него цевы, называемые Сэнан. А войско царского сына Сисинния не шло с ним строем, но каждый человек по отдельности гнал свою добычу. И когда появились эти цевы, испугались галласы и амхарцы и бежали, оставив его одного; и не было никого, кто бы остался с ним. И абетохун Авраамий тоже испугался великим страхом, и растаяло сердце его, как воск, и присох язык его к гортани (ср. Пс. 21, 15—16), и потерял он надежду жизни. И укреплял его искушенный в битвах военачальник, царский сын Сисинний. И всякий раз как приближались к нему сражающиеся, отгонял он их и отбрасывал. И как отступят, он поворачивался и помогал ему потихоньку отходить, как малому ребенку. Так, помогая ему, свел он его по склону. И когда устал конь абетохуна Авраамия, взял он мула у одного из юношей, усадил на него и отвел в безопасное место. А этого уставшего коня он не оставил, но взял и гнал перед собой, и прибыл к реке Абай. А цевы, которые преследовали его, принудив бросить всю добычу, забрали много коней и мулов, добытых галласами и амхарцами, и ушли, и вернулись по домам. Сын же царский Сисинний не стыдился при поражении и не превозносился при победе, ибо знал он, что один день — его, а другой — другого. Перешел он реку Абай и пошел в землю Гуагуата и там зимовал.

Глава 15

По окончании зимы в первый день маскарама[338], в день праздника святого Иоанна Крестителя, поднялся он и пошел на Хадья, чтобы сразиться с Сиди. И по дороге прибыл он к реке Гудар и увидел, что разлилась она, и пересек ее вплавь со своими присными, и прибыл в землю Эндагабтан. И когда он был там, перешел к нему и прибыл один аджамец[339], по имени Касо, с 20 всадниками и несколькими пешими. И после этого он направился в землю Вараб, и там приняли его несколько людей из гураге. А в Хазо все 44 племени пришли строем ратным, и, прибыв, они поклонились ему и приветствовали его приветствием, которое подобает чадам царским. И тогда посоветовали эти люди гураге царскому сыну Сисиннию и предложили ему воевать с Сиди, и сказал он им: “Хорошо”. И затем, завершив совет с ними, объединил он войско [той] страны и свое войско и поспешил в поход на Сиди. И пошел к нему со всем своим обозом и имуществом своим, и со всеми коровами своими, не оставив ни одной из тех, что обрел он прежде.

Войско же Сиди тогда насчитывало около тысячи всадников или больше, бог весть. А пеших было без числа. И при всем этом множестве войска не хотел Сиди сражаться с сыном царским, но отступил от него до реки Вари. А тогда всадников сына царского без гураге было не больше 30, и сошлись они у реки Вари, и была меж ними сеча крепкая. И осилило их войско Сиди, и была в тот день победа Сиди и поражение царскому сыну Сисиннию. Но прежде всех побежали люди гураге. И его дружинники последовали за ними, и бежали, и не остались с ним. После того как все рассеялись, стал и он отступать мало-помалу. И когда преследовали его мусульмане, оборачивался он, как зверь-единорог, как львица со львятами, отгонял их и отбрасывал от себя и от присных своих. Не было такого, кто приблизился бы и покусился бы на него, когда он оборачивался, сражаясь и шествуя, подобно льву и зверю-единорогу. Удалились присные и взирали на него издалека. И когда он неспешно погонял своего коня, у того передние ноги попали в ров, и быстрее чем в мгновение ока он схватил узду, натянул поводья, так что упал конь и перекувырнулся, и сам он упал вместе с ним. И тогда вскочил он быстро, но конь его остался лежать. И ударил он его плетью, которая была в руке его. И вскочил конь, и сел он на него, и переехал тот ров по другой дороге. И встретился с немногими присными своими, которые избежали смерти. А погибли в этот день битвы многие из них, и бог весть число их. А все имущество и скот царского сына Сисинния остался в руках Сиди, и ничего не уцелело.

И тогда, вернувшись с этой битвы, вошел он в землю Ебшо. И когда был он там, пришел Сиди воевать людей гураге за то, что объединились они с царским сыном в войне против него. И вошел Сиди в одно поселение из селений гураге. И тамошние люди приняли его и заключили с ним союз из страха. А остальные люди гураге послали к царскому сыну, говоря:

“Пришел враг наш Сиди, чтобы воевать нас. Приди, помоги нам, как прежде мы помогали тебе”. А земля, где пребывал царский сын, убежав от Сиди, называлась Ебшо. И из этой земли он пошел в Эннамор, а из Эннамора пошел в Магар. И когда он был в этой земле, изменили ему люди Эннамора и объединились с Сиди. Тогда пошел абетохун Авраамий с коварным замыслом заключить союз с Эннамором. Агамна Сарцо, и Кэнтэс Сэно, и Гурап Сарцо, и Тазкаро дагенский, и Мафкэд, и Емана Крестос, вазир такуанский[340], объединились и, забрав из стана сына царского многие одежды дорогие, вплоть до его собственного бурнуса, и захватив около 20 коней, ушли и вошли в землю Эннамор. И, будучи там, послали к Сиди, говоря: “Мы изменили царскому сыну Сисиннию и переметнулись к тебе, приходи”. И услышал Сиди слово послания этих изменников, встал и пришел к ним, и встретился с ними, и пребывал в Чатаме. И поведали ему эти изменники тайну, которую слышали, будучи с сыном царским, и сказали ему: “Многие аджамцы, которых зовут имя рек и имя рек посылали к нему и договорились через послания изменить тебе и стать его дружинниками”. И, услышав это, связал Сиди многих вельмож аджамских, а остальное войско ввел в страх и трепет, дабы убоялись они его и не ушли от него.

А царский сын Сисинний был тогда в Магаре в печали и скорби из-за поступка этих беззаконников. И когда он был там, пошел на него Сиди по совету этих окаянных, которые возлюбили мусульманина более христианина, царского сына, господина своего, и сразились они в земле Магар битвой великой. И не было победы никому в этот день. Если бы не пришел к Сиди абетохун Авраамий и те, чьи имена мы упомянули ранее, и если бы не рассказали ему тайны, что посылали аджамцы, то, ведает бог, была бы победа сыну царскому и поражение Сиди. И следующий день продолжали они сражаться, и так не переставали биться и сражаться и третий день, и четвертый, вплоть до седьмого дня. Когда увидел он, что нет ему ни победы, ни поражения, сказал он своим вельможам и наставникам: “Посоветуйте, куда пойдем”. И они дали совет и сказали ему: “Лучше идти нам в Камбат, и будем мы там с Хамальмалем”. И выслушал он их совет, и не захотел, и не понравилась ему речь их. Но дал он им совет, который был в сердце его, и сказал: “Лучше идти в Ебшо, чем идти в Камбат”. И решили по совету его. И пошел он в Ебшо, сокрушаясь и печалясь обо всех бедах, постигших его.

И когда он прибыл туда, приняли его два князя страны, один по имени Кумо, а второй — Дама Крестос. А Дама Крестос был тогда кацем Ваджа. И приняли они его, и проводили, и привели в землю Ебшо. И пребывал он там немногие дни. И тогда побоялся он, как бы люди [той] страны не напали на него и не окружили его ночью. Из-за этого и из-за травы для животных и для того, чтобы не свыклись дружинники его с людьми той страны и не поленились бы следовать за ним, вышел он из этой страны и расположился на берегу реки Кареб.

Глава 16

А пока он был там, замыслил коварство Дама Крестос, подобное коварству змия. И послал он к Сиди, говоря: “Предам я в руки твои абетохуна Сисинния и выдам тебе его связанным”. И этот злой замысел дошел до него от одного человека. И посоветовался царский сын со своими присными и связал его прежде, чем тот сделал и исполнил намерение свое. Как говорится “Лукавый язык попадет в беду” (ср. Пс. 63, 9). И воистину приложима к нему эта пословица.

И после того как связали его, услышали [об этом] люди гураге и пошли на него войной в несметном множестве. И понял царский сын Сисинний, что осилят они его; уклонился от битвы и ушел поспешно, и несли барабаны на плечах людей, когда нельзя было везти их на мулах. И прибыли все родичи и подвластные Дама Крестосу, всадники и пешие со щитами, копьями и луками в большом числе, без счета, и завязали они великую битву. И царский сын гнал перед собой Дама Крестоса с юношами крепкими, которые стерегли его и держали в цепях. А осталось у него всего 40 пеших и 7 всадников. И, сражаясь, и отбиваясь, пришли они к реке Хазо, и там ранили копьем Касо, и погибли двое других мужей из дружинников царского сына, а водоносов и носильщиков дров и косцов травы (ср. Иис. Нав. 9, 23) в этот день погибло около 30 [человек]. Но при всем том не смогли люди гураге освободить Дама Крестоса из рук царского сына, и вернулись они, скорбя и плача по нем.

А царский сын, связав его, пошел в стан своих друзей галласов, у которых жил раньше. И не отпустил он Дама Крестоса, пока не получил от него около 50 коней и 300 коров. И жил там с половины поста до праздника пасхи[341]. И в дни поста был сильный голод в стане его, так что ело войско не положенное есть в постные дни, то бишь мясо коров, ибо не хватало хлеба в стране. Юноша же мудрый и разумный предпочел пище пост и претерпевал муки великого голода, и укрепился надеждой, которая пребудет во веки. И мало было таких среди его присных, которые уподоблялись и следовали ему в соблюдении поста.

А затем, после праздника пасхи, поднялся он из стана галласов и пошел в Шоа, когда усилился у них голод. И по дороге прибыл он в град, называемый Дабра Дэхухан, который является местом погребения и вместилищем мощей отца честного аввы Фаддея[342], сына отца отцов аввы Такла Хайманота, да достигнет нас благословение обоих. И там встретил он галласов, называемых коно, и заподозрил их юноша разумный и мудрый, и подумал, что они ему враждебны. Но когда пришли к нему галласы, то узнали его и убедились, что он сын царский (ибо были они дружны издавна), и подчинились ему, как подчиняется раб своему господину.

И после того пошел он и прибыл в страну, именуемую Бэле. И в день его прибытия пришли туда многие купцы со Звая, с многими товарами. И тамошние люди, увидев тех купцов, подумали, что пришли галласы воевать страну, и сказали царскому сыну, говоря: “Пришло много галласов”. И, услышав это, он сел на коня и отправился в путь со своими присными. И, прибыв к ним, понял, что они купцы, а не войско ратное. И потому не покарал их смертью, но взял у них все и не оставил им ничего, и сделал, что хотел.

А потом изменили ему люди Магаза, и он привел туда много галласов, называемых туламо[343], чтобы воевать их. И люди Магаза, увидев большую рать, испугались весьма, признали его и подчинились ему. Галласов же, которые пришли ему на помощь, он отослал восвояси. И вернулись галласы, ропща, ибо не захватили добычи и не убили [врагов], как помышляли в сердце своем[344]. А сей сын царский остался с людьми Шоа, и затем пошел в Дабра Либанос и пребывал там в одной земле, называемой Ацка. И был тогда там голод великий, и нечего было есть; имелась лишь одна дойная корова, и молоко ее по утрам пил царевич, а по вечерам пил Касо.

Глава 17

И когда он пребывал там в великом несчастье и большой-печали, пришел к нему брат его и сын матери его, по имени Малька Крестос, о чьих деяниях и подвигах упоминали мы во второй главе[345]. Но на этот раз пришел он не со злом, а с любовью и доброжелательством, ибо нрав человеческий есть смещение от добра и от зла. А причина его прихода была в том, чтобы тот заключил союз с расом Афанасием и с абетохуном Бээла Крестосом. А все управление государством было тогда в руках раса Афанасия. Царь же Иаков в то время был младенцем, не понимающим добра и зла, и жил по обычаю детскому. И когда поведал Малька Крестос о союзе царскому сыну, тот сказал ему в ответ: “Хорошо”. А сказал он “хорошо” не потому, что желал союза, и не для того, чтобы ввести в заблуждение Курбан, но потому, что понимал он, как утомились его дружинники от битв, и от скитаний, и от великого голода. И потому опасался он, как бы не ушли они к другому, оставив его одного. Прежде чем согласиться на союз, с которым пришел Малька Крестос, сказал он своим дружинникам: “Дайте совет: если дадут мне вотчину моего отца, заключить ли мне тогда союз с расом Афанасием, и с абетохуном Бээла Крестосом, и со всеми вельможами царства?”. И сказали они ему слово ответное: “Заключай союз, если дадут тебе вотчину отца твоего. Если же схватят тебя, мы умрем с тобою и не покинем тебя, как не станем мы подобны галласам, разрезав шнурок на шеях своих, повязанный нам в знак христианства!”[346]. И поклялись они в том великой клятвой и целовали в том крест у священников многих. А царский сын, хоть и знал, что не дадут ему Курбан вотчины отцовской, согласился на союз.

И тогда поднялся он из Ацка и пошел к Валака, и встретился с абетохуном Бээла Крестосом в земле Дара. И там заключили они союзный договор, что дадут ему всю вотчину отца его в Годжаме вместе со страной Шоа; если же не дадут, то нанесут ему обиду, и тогда будет с ним абетохун Бээла Крестос. И так завершили оба союзный договор клятвой крепкой. И возвратился царский сын Сисинний из земли Дара в Шоа и зимовал в Магазе. А абетохун Бээла Крестос вернулся в Годжам с одним человеком, дружинником царского сына. И рассказал о союзном договоре расу Афанасию и всем вельможам царства, что, мол, договорились и порешили дать ему всю вотчину отца его вместе с Шоа. А в то время как раз была пора пала. [И потому царский сын оговаривал]: “Во всей моей вотчине пусть сделает пал мой дружинник Сэно. А после пала пусть все остается в руках [прежних владельцев], пока я не приду; он же сделает и новые назначения в моей вотчине”. И передал им все, что сказал ему царский сын. И, услышав это, все князья того времени и войско царя Иакова согласились и целовали [в том] крест у священников многих. А Сэно, посланник царского сына Сисинния, отправился из стана Курбан в Годжам, где находился рас Афанасий. И нашел он абетохуна За-Денгеля, раса Афанасия и вейзаро Валата Гиоргис в одном доме и сказал им: “Все вельможи царства и старейшины народа заключили союзный договор и целовали крест у священников: что скажете вы?”. И рас Афанасий сначала тоже целовал крест, но абетохун За-Денгель не согласился и не захотел отдавать ему страну Шоа и сказал: “Разве царствуют два царя?”. И, услышав такие слова, рас Афанасий отказался от союза и сказал: “Не только не дам ему земли Шоа, но и не верну ему вотчины отца его. Зачем одному человеку давать землю, где живут 60 всадников? Если он хочет, пусть приходит; если же откажется, то бог нас рассудит”[347].

И после этого все Курбан, которые соглашались, отказались от союзного договора и сказали: “Если бы дали ему землю Шоа, воцарился бы он над нами и все перешли бы к нему”. Этот совет подобен совету Каиафы-первосвященника, который советовал иудеям, говоря о спасителе: “Лучше убьем одного человека, нежели чтобы весь народ погиб. Если оставим его так, весь мир последует за ним, — и придут римляне и овладеют и местом нашим и народом”. Сие же он сказал не от себя, но, будучи в то время первосвященником, предсказал (ср. Иоан. 11, 47—51). И предсказание это исполнилось над ними. И убили спасителя, и воскрес он на третий день. Но они не достигли желаемого, и не исполнилась надежда их. И пришли римляне, и захватили их города, и забрали все, что в них было, а их самих убили. Избегнувших же смерти угнали в город Рим на позор и горе. И эти князья эфиопские, что приняли решение, которое не исполнилось, навлекли на себя бедствие, подобное бедствию тех иудеев, ибо измыслили, как и те, совет недобрый. Как убили иудеи спасителя, а он воскрес, так и сей, воцарения которого столь не хотели, стал царем над ними и подчинил их. А подтверждение сего мы поведаем после в своем месте, ежели будет благоволение божие, и доведет он нас до того времени.

Возвратимся же и вернемся к повествованию, которое мы оставили, ибо отвлекли нас рассуждения. Итак, зимовал этот юноша спокойный и бдительный в земле Магаз, когда услышал, что они задумали и что отказали абетохуну Бээла Крестосу в союзе; поднялся он из этой области, где зимовал, и пошел в Амхару с войском многим. И многие галласы из племени бартума[348] были тогда с ним. И когда он прибыл в землю Амхара, разорил все города и области и все амбы в этой стране. И землю Валака он разорил так же. И в то время встретил он в земле Амхары, называемой Дафаса, тех, с кем был разлучен шесть лет: жену свою Вальд Сааля, по имени царскому Сэлтан Могаса[349], и сына, абетохуна Канафере Крестоса, и дочерей своих, вейзаро Малакотавит и вейзаро Галилавит[350]. А вейзаро Вангелявит была тогда в руках Курбан вместе с матерью его, государыней Хамальмаль, и страдали они от голода и жажды. И взял он их с собой и пребывал в Марха Бете.

Глава 18

И когда он там находился, пришел к нему Фарис из страны Гэше с 800 мужами, вооруженными щитами и копьями, говоря: “Если удастся мне, то предам я [его], если же не удастся, спасусь я многочисленностью своей”. А царский сын знал, что в сердце Фариса таится злой умысел. И было тогда у царского сына всего 200 воинов. И когда прибыл Фарис и встретился с ним, ввел он всех родичей своих и всю знать страны в шатер, в котором был царский сын. И стал он вести с ними беседу и расспрашивать их о порядках страны и обычаях области. А дружинники его были готовы к хитрости, ибо заранее знали [о ней] от своего господина. Фарис же выжидал время для предательства, но царский сын опередил его и мигнул, чтобы схватили Фариса. И вскочили они, и схватили его, и связали. А бывшие в этом шатре знать и родичи Фариса не могли выйти и встать с мест, на которых сидели, ибо вскочил царский сын Сисинний, выхватил небольшой нож, который висел у него на поясе, и сказал в сердцах: “Если кто встанет с седалища, я убью его моим ножом и покараю своей рукой!”. И сидели они в страхе великом. А дружинников Фариса связали дружинники царского сына и все отобрали, что было у них в руках, ничего не оставив. И затем, заключив Фариса в оковы крепкие, пошел он в Шоа, и, оставив там Фариса, пошел в Манзех, а эта страна была родиной Фариса и была землей, подвластной ему. И, прибыв туда, разграбил и угнал все, что было в этой стране, и обрел много скота. Окреп он снова и усилился, и стал, как прежде.

И спустя несколько дней услышал он весть о том, что пришел абетохун Бээла Крестос из Годжама в Валака, чтобы охранять страну, ибо отклонился он немного от клятвы союзной. И, прибыв в землю Валака, остановился у амбы Гешен. А сей юноша из юношей и могучий из могучих поднялся из Дабра Либаноса и пошел на абетохуна Бээла Крестоса с большим числом галласов из бартума (а не боран). И, прибыв туда, расположился напротив амбы и сделал свое местопребывание там. И разорил затем всю землю Валака. И амбу, которая была в этой стране, по имени Дагомеш, разрушил и разорил. А абетохуна Бээла Крестоса он оставил на той амбе.

И он ушел, и вернулся в Дабра Либанос, и пребывал в стране, называемой Дараманзо. А абетохун Бээла Крестос спустился с амбы и пошел в Годжам. А царский сын тогда, будучи в Дараманзо, назначил своего дружинника Юлия над всей землей Ифат. И пошел Юлий и вошел в землю, куда был назначен, и пребывал в одной стране, называемой Гафагаф на тамошней амбе крепкой. И когда он был там, пришли все люди страны с цевами, называемыми Хафро Айгеба, и с мусульманами Качено и окружили Юлия. А царский сын Сисинний, когда дошла до него весть о том, что окружили тамошние люди его дружинника Юлия, поднялся и пошел к ним, и рассеял их, как прах рассеивается ветром, и избавил Юлия от рук их, и разорил всю их страну, и разрушил их амбы числом около 40, и сжег огнем все дома этих беззаконников. И, сотворив все это, возвратился с победой в могуществе великом.

А в то время Фарис бежал из заточения и ушел в свою страну. Царский же сын, вернувшись из Ифата, пошел в Сармат и избрал для зимовки землю по имени Магаз, и зимовал там. И тогда родился у него прекрасный видом и радостный ликом абетохун Василид от жены его, Сэлтан Могаса, прекрасной нравом, блюдущей закон и облаченной в одеяние святости и чистоты.

Глава 19

И царский сын Сисинний после зимовки в земле Магаз под-лялся в месяце пагумене[351] и пошел в землю Эннарья, собрав многое войско ратное: с ним тогда были и галласы меча из племени боран, всадники и пешие в несметном числе. И, призыв, расположился станом царский сын на краю рва Эннарьи и воевал три дня. А на четвертый день вошел ночью и отворил этот город, и убил наместника его, по имени Гуамчо; и взял из рук убившего Гуамчо его обручье — знак должности и меч, украшенный золотом. Убитым же в ту ночь вместе с Гуамчо мужчинам и женщинам, юношам и старцам, отрокам и младенцам нет числа.

А с людьми Эннарьи находились в то время За-Селласе, убийца царя За-Денгеля[352], и абетохун Авраамий. И после того как сотворил царский сын все эти победные деяния и возвращался, захватив добычу, на рассвете восстали на него люди Эннарьи и сразились с ним в сече великой. И была победа людям Эннарьи и поражение царскому сыну. И убили у него эти люди Эннарьи многое войско ратное и отняли коней и мулов. Некоторые говорят, что 600 коней отняли люди Эннарьи в тот день, а иные говорят, что 500, истинное же их число бог весть.

И после всего этого вернулся царский сын и захотел идти к гураге; но прежде чем он прибыл туда, ушел Касо со своими присными и отделился от царского сына, и заключил союз с Сиди. А царский сын ушел от гураге, и прибыл в землю Эннамор, и расположился станом вдали от их крепости. И вышел из стана примерно с 70 всадниками, чтобы вести переговоры и чтобы осмотреть страну и разведать дорогу. И когда прибыли они к крепости Эннамор, вышли люди Эннамора и завязали с ним битву, и бежали все люди, бывшие с царским сыном. И никого не осталось с ним, кроме двух всадников, одним из которых был Юлий, а вторым Аскаль. И отступали они понемногу, сохраняя благоразумие и оборачиваясь, а люди Эннамора их теснили. И тогда пал Аскаль, раненный в спину. И остановились царский сын и Юлий и сказали Аскалю: “Мы с тобой, не бойся! Вставай, рази преследующих тебя!”. И встал Аскаль, и убил преследовавшего его; и царский сын с Юлием тоже убили по одному из этих язычников. А Юлия в этот день пронзили копьем эннаморским из-за царского сына, ибо он укрыл того за своей спиной, когда окружили его язычники справа, и слева, и сзади. И благодаря такой доблести и великой храбрости спаслись они от этих врагов и вернулись в свой дом. А на третий день вышло все войско царского сына, галласы и амхарцы, и прибыли к крепости Эннамор и начали сражение. И восхищала [всех] сила его и доблесть величайшая, в коих он превосходил всех витязей галласких и амхарских. И во время битвы, посреди сражения, прежде чем отворились ворота, пал конь царского сына; и сам он упал вместе с ним и сломал левую руку. И подняли его, и посадили на коня, и он держался крепко; а тут открылись ворота крепости Эннамора и вошло все войска царского сына и с ними все галласы. И убили они многих людей той страны и захватили много. А когда они выходили, то услышали шум кликов людей Эннамора, и бежали все галласы и все амхарцы, и оставили царского сына одного, ибо вошел он внутрь после того, как сломал [руку], чтобы видеть происходящее.

И никого не было рядом, кроме цахафалама Сэно и лембаде[353] Йемано, брата его, которые спасли господина своего, полагая душу свою за него. И, ускользнув от врагов, он вышел из укрепления и встретился с присными своими и вошел в свой стан. А затем по возвращении из Эннамора он отправился в Дабра Либанос и прибыл туда. А на следующий день на Дабра Либанос напали галласы и захватили там все, и угнали детей и женщин, ибо не знали галласы, что там находился царский сын. Когда же узнали, то испугались и содрогнулись, и вернули добычу, и прекратили набег, и ушли с миром.

Глава 20

И когда он был в Дабра Либаносе, услышал, что низложили с царского престола царя Иакова, сына царя Малак Сагада, и сослали, связав руки, в землю Эннарья. И еще услыхал он, что воцарили абетохуна За-Денгеля, сына абетохуна Леса-на Крестоса, выведя его с озера[354] и освободив от оков. А причина низложения царя Иакова была в том, что прежде, пока он был ребенком, все управление государством было в руках князей и вейзазеров шесть с половиной лет. А когда вырос царь Иаков, то захотел взять в свои руки назначения на должности и смещения, правление и власть. И потому возвели на него клевету и говорили, что изменил он вере и сломал крест, бывший на вершине купола дома Иисусова, и гадает по внутренностям коров, подобно галласам, и совершает блуд, непотребный для людей. Такой ложью и такой клеветой собрали все войско царское, от мала до велика, свергли его с царства и сослали в землю Эннарья[355]. И нет у нас желания повествовать обо всех притеснениях его, но есть бог, который рассудит и притесненного, и притеснителя.

А царь За-Денгель по воцарении своем стал крепок и величествен во всех областях царства. И установил установления прекрасные, угодные богу; он ненавидел беззаконие и любил правду. Воров уподобил он дьяволам, а грабителей — бесам. И было время его временем милости бедным и горя злым. Пахари и бедняки любили его и восхваляли. Но не было у него издавна любви с абетохуном Бээла Крестосом с тех пор, как были они в доме матери его, царицы Адмас Могаса[356], и вплоть до последнего дня. А еще ненавидел он Кефле Марьяма, сына его, до того, что хотел связать и убить его, ибо любил тот царя Иакова, а царь Иаков любил его. И из-за этой ненависти послал абетохун Бээла Крестос к брату его, царскому сыну Сисиннию, говоря: “Иду к тебе, прими меня, ибо боюсь я гнева царя За-Денгеля”. И, услышав это, заспешил он и пошел, торопясь принять его, ибо был человеколюбив и мягкосердечен. И встретились оба в земле Амонат, и принял он его сугубо, и облагодетельствовал всячески, и дал ему меч, снятый с Гуамчо, наместника Эннарьи. Тогда был с ним Лесана Крестос, сын Бахр Сагада, и провели они там вместе праздник пасхи[357]. И после праздника пасхи поднялся оттуда и перешел в Годжам, и пошел с ним также Кефле Марьям. Абетохуна же Бээла Крестоса оставил он в земле Валака, и, перейдя реку Абай, разорил он Абара, вотчину свою, ибо она нарушила верность ему, меняя господ своих. И потому отомстил он ей и разорил ее. И возвратился в Валака, и встретился с абетохуном Бээла Крестосом, и пробыл там недолгое время. А потом, вернувшись, перешел в землю Годжам вместе с абетохуном Бээла Крестосом и разорил половину Годжама, от реки Сухуа до реки Ча, и захватил много коров и баранов, и еще коней и мулов. И взяв всю добычу, возвратился снова в Валака и сделал местопребывание свое в земле Дара.

И когда царь За-Денгель услышал, что брат его, царский сын Сисинний, сделал все это, разгневался весьма и затряс головой, и издал указ, гласящий: “Если не придут ко мне все люди возраста мужа из всех земель моего царства, не только цевы, которые и прежде были обязаны ходить в походы, но и пахари, и дружинники вейзазеров, и дружинники монахов — коли не явятся они на сбор, то будут разграблены дома их и отнято все их добро”[358]. И когда услышали это, испугались и содрогнулись все люди, ибо знали они, что правдиво слово и тверда речь царя За-Денгеля. Все люди, пригодные для сражения и носящие воинские доспехи, собрались и прибыли к нему, и не осталось никого в селениях, кроме хромых и расслабленных, слепых и больных; и всех он сделал цевами. А всех дружинников княжеских забрал он у них и сделал их цевами, и назвал Малак Хара[359]. И, собрав всех их в войско ратное, многочисленное, словно саранча, он двинулся в Валака и прибыл в землю Дара, где располагался царский сын с галласами варанша.

И, увидев многое войско, понял царский сын, что пришел царь За-Денгель воевать с ним. И отступил он перед ликом его; сражаясь и отступая, спустился он с холма вниз в низменность обширную и расположился в засаде. А многие из дружинников царя За-Денгеля, его преследовавшие, пришли туда же, не зная, что он там. Поднялся он внезапно со своими присными и перебил их, и не спасся никто, кроме двух человек. И когда отступал царский сын Сисинний и преследовал его царь За-Денгель, послал бог дождь и град на преследовавших его, а на него не послал, и для него было сияние солнца полное. Со времени этого знамения до написания этой истории прошло 14 лет и полгода, и по сей день есть много людей, видевших это знамение.

Царь же За-Денгель печалился великой печалью оттого, что не нашел царского сына Сисинния и абетохуна Бээла Крестоса, чтобы убить их. И, захватив и забрав много галлаского скота, расположился он в этой земле Дара. И замыслил затем умышление злое против святого [монастыря] Дабра Либаноса, но не исполнилось умышление его[360]. И вернулся он из Валака в Годжам. А царский сын Сисинний возвратился в Шоа и зимовал в стране, называемой Энжар. И в эти дни зимы умер Кефле Марьям, сын абетохуна Бээла Крестоса. И плакал царский сын горькими слезами и от сильного горя желал расстаться с жизнью своею. И только привычка человеческая отвратила его от этого деяния.

Глава 21

И когда он пребывал на месте своей зимовки в Энжаре, послали к нему Курбан, говоря: “Приблизься к нам, не удаляйся ют нас”, ибо замыслили они коварство и измену против царя За-Денгеля, из-за того что отобрал он у них всех их дружинников и крестьян, сделав их [тоже] цевами. А еще сменил он наместников и Годжама, и Бегамедра, и Амхары, и Самена, и Вагара, и всех областей. Из-за этого возненавидели его все, сговорились и сообща изменили ему до окончания зимы 25 нехасе[361] накануне дня успения владычицы нашей Марии-богородицы. И после окончания зимы была битва между царем За-Денгелем и Курбан. И погиб царь За-Денгель в день этой битвы[362] 6-го дня месяца тэкэмта[363]. Господи боже утесненных, упокой душу его в царствии небесном с праведниками и мучениками. Аминь.

А князья тогдашние, убив помазанника божия За-Денгеля, решили не воцарять больше царя и сказали: “Сядем все на свои места и в свои области и не будем подчиняться никакому царю”. Но когда восстал против этого царский сын Сисинний, оставили они это дело, и рассеялся замысел цареубийц преступных, изменивших клятве и крестному целованию. И услышал царский сын Сисинний о большой смуте, поднятой Курбан, и о том, что пуст престол царский отцов его и некому занять его. По окончании зимы поднялся он из земли Энжар, места зимнего пребывания своего, и пошел в Амхару и был в Ганата Гиоргис. И когда был он там, пришел к нему Фарис, бежавший из заточения, и заключил с ним союз и пребывал с ним.

Царского же сына, твердого сердцем и сильного разумом в сражении, обуяла ревность царства, когда увидел он, что князья сами управляют миром и нет над ними царя. Царя Иакова связали и сослали в землю Эннарья и свергли с царства, а царствовавшего после него царя За-Денгеля убили. Во дни обоих царей не искал он царства, и лишь говорил: “Пусть дадут мне вотчину отца моего с землей Шоа”. После же того как низложили обоих братьев его с царского престола князья тогдашние, одного сослав, а второго предав смерти, послал он абетохуна Бээла Крестоса к расу Афанасию и ко всем Курбан, чтобы заключили они с ним союзный договор и чтобы воцарили его. И, посылая его, поклялся он крепкой клятвой и целовал крест у священников, сказав: “Если согласятся они на союз и на царствование мое, если поклянутся в том и поцелуют крест у священников, то пошли мне весть, чтобы я приходил. А если откажутся и не согласятся на договор, приходи ко мне быстро, чтобы сопровождать меня из земли Амхара в Шоа”. И, так договорившись, отправился абетохун Бээла Крестос и прибыл сначала к расу Афанасию, который находился в Годжаме, и передал ему послание мира и слово привета, и поведал о союзном договоре и о царстве, и рассказал ему все, с чем посылал его царский сын.

И, услышав послание со слов абетохуна Бээла Крестоса, рас Афанасий не воспротивился этой речи, но предпочел царствованию царя Иакова царствование сего сына царского Сисинния, ибо с царем Иаковом была у него великая распря, и потому не хотел он возвращать его из земель Эннарья и Камбат. Но сказал он ответное слово абетохуну Бээла Крестосу и ответил, что заключил он клятву с За-Селласе и со всеми Курбан:

“Если они согласятся со мной и присоединятся ко мне, то пусть будет, как ты сказал”. И, завершив на том переговоры с расом Афанасием, пошел абетохун Бээла Крестос к Курбан. И, прибыв, сказал им, с чем послал его слава юношества и предводитель воинства, царский сын Сисинний, и что хочет он, чтобы заключили они с ним союз и воцарили его. И пересказал им еще ответ раса Афанасия. И услышали Курбан послание из уст абетохуна Бээла Крестоса; половина из них согласилась на это, а половина отказалась, говоря: “Нам лучше царь Иаков, сын господина нашего, царя Малак Сагада”. И говорили они это не потому, что ненавидели его, а потому, что смущали их люди и нашептывали им на уши злые речи, говоря: “Если согласимся мы и если воцарим сына абетохуна Василида, то будет править нами рас Афанасий как рабами”.

Причина же страха перед расом Афанасием была в том, что, когда изменили они царю За-Денгелю, рас Афанасий был с ними заодно. Поэтому все имение его и имение его дружинников, которое было в Годжаме, забрал царь За-Денгель. И когда пошел [рас Афанасий] к Курбан, преследовал он его до Абая в Дарха и захватил у него много коней и мулов в этот день.

И после того как убили царя За-Денгеля, сказал Курбан рас Афанасий: “Отдайте мне имение мое, которое отнято у меня, деньгами. Ибо этот царь взял его прежде у меня, потому что я присоединился к вам”. Эти же Курбан отказали ему и не дали. И из-за этого раздора боялись они, чтобы не стал он мстить. И еще порешили они на том: “Если воцарим мы сына абетохуна Василида, то сам-то он хорош и добр, но войско его злое, и не дадут нам того положения, которое мы занимаем, ибо они люди разбойные и мужи кровожадные”. И, придя к такому решению, не ведали они и не знали, что грядет от бога. И вышло у них по пословице народной: “Постигло его то, чего он боялся; унаследовал ему тот, кого он ненавидел”[364].

А абетохуна Бээла Крестоса соблазнили они, пообещав ему наместничество в Амхаре и в Годжаме, и, уподобившись диаволу-соблазнителю, побудили его остаться с ними и преступить клятву и целование крестное, принесенное царскому сыну Сисиннию, прельстив наместничеством и почестями. И стал этот абетохун Бээла Крестос подстрекать Курбан не воцарять сына царского. И эти Курбан принесли друг другу клятву и целовали крест в том, что не станут воцарять никого, кроме царя Иакова. А абетохун Бээла Крестос, думая уклониться от клятвы и крестоцелования, написал ответное послание [царскому сыну Сисиннию] и отправил к нему, говоря: “Отвергли тебя Курбан и не желают тебя воцарять, но дали они клятву и целовали крест в том, что воцарят сына господина своего, царя Иакова, свергнутого с царства”. А прежде чем дошло до царского сына это послание, он разорил землю Валака и угнал всех коров, что там были.

Глава 22

И тогда слава юношества и богатство убогих, царский сын Сисинний послал к расу Афанасию [некоего] Сэмбуль Сарцо. И этот Сэмбуль Сарцо был человеком прекрасным, многоученым, добродетельным и был в родстве с царским сыном. Послание же было таково: “Вот иду я к тебе, прими меня, ибо пуст престол царства отцов моих и остался один, без царя. Одного брата моего низложили без вины, а второго беззаконно убили. И теперь желательно мне, чтобы воцарил ты меня. Прежде не желал я царства, но искал вотчины моего отца с землей Шоа, чтобы жить землепашеством и трудами, пока я жив. Ныне же пришел к тебе, прими меня и не вмени мне в вину ничего”. И, услышав это слово послания, сказал рас Афанасий: “Если присоединятся ко мне и поддержат меня все Курбан, согласен, пусть будет, как ты сказал. Если же они не присоединятся, невозможно мне одному возвести тебя на престол, ибо надо мною клятва и целование крестное”. Так сказал ему слово ответное рас Афанасий. И, услышав, послал к нему снова царский сын Сисинний, говоря: “Пусть дело о царстве будет потом, сначала меня прими, я иду к тебе”. И послушался он слова его, поднялся и пошел принять его.

Царский же сын, направляясь в Годжам для встречи с расом Афанасием, повстречался с галласами из племени либан, около 400 керо[365], которые пришли воевать Годжам. И когда увидели его галласы, то поняли, что это царский сын, и пришли к нему. Он же взял их с собой. И, переправившись через реку Абай, он пришел в землю Энабэсе, и там встретился с расом Афанасием в пятницу. И отпраздновали они воскресенье у подножия Мартула Марьям[366]. И после того как отпраздновали они воскресенье, поднялся рас Афанасий в понедельник, чтобы идти и возвратиться в свой стан. А царскому сыну он сказал: “Ты же оставайся здесь, пока не пришлют тебе ответное послание Курбан”. И после того как ушел рас Афанасий, увидел царский сын, что глаза всех людей обращены на него с надеждой. Поднялся он и последовал за ним, и вошел в Харасма во вторник, а с ним многое войско ратное, амхарцы и галласы. И в этот день вечером воцарил его рас Афанасий и вейзаро Валата Гиоргис со всеми князьями Годжама и цевами, которые прозываются Гиоргис Хайлю, Сэнан, Дама, и старшие дружинники раса Афанасия, которые стали цевами во времена царя За-Денгеля. И была великая радость в ту ночь в стане царя царей Сисинния.

И день, когда воцарился он, был вторник, 8-й день месяца тахсаса[367] во времена Матфея-евангелиста, от сотворения мира по коптскому летосчислению в 7097 году, а от года воплощения господа нашего и спасителя Иисуса Христа в 1597 году. По римскому же летосчислению от сотворения мира в 7104 году, а от года воплощения господа нашего в 1604 году[368] началось царствование царя Сисинния, названного царским именем Сэлтан Сагад[369]. И упомянем также имена немногих из множества великих князей, которые были в тот день, когда воцарился он: и рас Емана Крестос, и рас Сээла Крестос, и цахафалам Оэно, и Йонаэль, и азаж Кефло, и Сэмбуль Сарцо, и Лесана Крестос, сын Бахр Сагада, и Хаварья Крестос, и лембаде Иемано, фитаурари[370] Вальдо, асаэно[371] Хадья, и паша[372] Асбо. А из главных вельмож — азаж Иоанн, сын абетохуна Баслээля, и азаж Такла Самуэль, и хедуг-рас[373] Вальдо, сын азажа Халиба, и азаж Тэрито, сын Асбо Коло, и азаж Бахрей[374] — придворные и советники царские, которые были тогда. И из иереев, благословлявших и совершавших царское поставление по обычаю священства, были тогда акабе-саат[375] авва Эгуале, и авва Асаэно, настоятель Энжаба, и глава настоятелей авва За-Малакот, и многие другие иереи Годжама. И тогда предрек авва Абибса Арегави, как Симеон-пророк, и сказал: “Поставлен сей, дабы повергнуть и подъять многих в Израиле” (ср. Лук. 2, 34). И воистину свершилось пророчество сего иерея, ибо во дни сего царя пали многие надменные от славы своей и поднялись многие смиренные из падения своего. Ибо так открывает заранее бог языком пророков своих то, что свершится позднее.

И рас Афанасий дал тогда царю царей Сэлтан Сагаду одеяния царские, [расшитые] шелком и золотом, коня, лучшего из всех коней, и еще броню железную, и шлем дал ему; и венец царский распорядился изготовить из золота червонного (то бишь корону), и еще шатер с завесами расшитыми; и приготовил и установил ему все знаки царского достоинства.

И царь Сэлтан Сагад отправил тогда письмо к За-Селласе и ко всем Курбан, и к князьям того времени, гласящее: “Благовестие вам. Вот воцарил меня бог и посадил меня на престол царский отцов моих”. И когда дошло до них то письмо и прочли его все князья и все Акетзэр[376], содрогнулись они, пришли в сильное волнение и исполнились страха великого. И держали они совет, говоря: “Пошлем мы эччеге[377], настоятеля Дабра Либаноса, и авву Амда Хайманота, чтобы заключили они союз между нами и им, ибо сведущи они в таких делах”. Итак, послали они их, дав им для вида письмо, гласящее: “Господин наш, подожди нас до месяца сане[378] и не становись царем, пока достоверно не узнаем мы о судьбе господина нашего, царя Иакова. А после месяца сане не станем искать иного царя, кроме тебя, ибо ты есть наш господин, сын царя царей Ванаг Сагада”. Так говорилось в письме для вида, но втайне За-Селласе послал с ними другое и сказал им: “Пусть он поклянется, что не причинит мне зла во время царствования своего, и я заключу с ним союз”. И, получив это письмо от За-Селласе и от веек Курбан и услышав, что в нем говорилось, честной авва Авраам Дабра-Либаносский и авва Амда Хайманот отправились к царю победоносному Сэлтан Сагаду, надеясь на благодать усыновления от бога, ибо о них сказано: “Блаженны миротворцы, ибо они сынами божьими нарекутся” (Лук. 5, 9). И когда шли они по дороге в Бегамедр, встретил их рас Вальда Крестос и задержал настоятеля Дабра Либаноса, сказав:

“Если объединятся царь и настоятель, дело обернется для нас плохо, и не достигнем желаемого, и не удастся нам дождаться намеченного срока”. Но этот совет его был не хорош, а суетен и никому не полезен. Ибо неведомо было ему решение бога, пречестного и всевышнего, о том, что свершится после.

Он отослал авву Амда Хайманота, и тот пошел другой дорогой и прибыл к царю. И царь принял его с ясным ликом и радостным сердцем, ибо знали они друг друга и были знакомцами издавна. И передал он ему письмо, которое принес от За-Селласе и Курбан. И, получив его, посмотрел он и узнал, что в этом письме было. И держал совет, какой ответ давать За-Селласе, и Курбан, и всем Акетзэр. И, закончив совет со своими присными, велел написать письмо, в котором говорилось:

“Вы сказали мне в послании вашем: „Подожди нас до месяца сане и оставь нам царскую корону, если придет царь Иаков“, Послушайте же, что я скажу вам: „Не только корону царскую, что возложил бог на главу мою, не оставлю я до прихода царя Иакова, но и власть, мне дарованную. Даже если бы царь Малак Сагад старший[379] воскрес из мертвых, и тогда не оставил бы я дара божьего и не снял бы короны царской, возложенной рукою божьей на главу мою“”. С этим письмом отправил царь цахафалама Сэно, твердого сердцем в сражении, усердного на угождение господину своему, и авву За-Малакота, чадо святого Дабра Либаноса, верного и любящего его.

И, прибыв, сии посланцы отдали За-Селласе и всем Курбан это письмо. И те, прочтя, поняли все, что было там написано. Однако не согласились со словами послания и связали гонцов, ибо одержимы были безумием и покорялись заблуждению. И свершили они беззаконие по неразумию, ибо не ведали они, что творец мира днесь возвышает, а завтра уничижает. И они связали Сэно и сослали в Самен, а авву За-Малакота, связав, вернули к Марьям Сэнко. Но спаслись по мудрости божьей эти гонцы, связанные без суда, после того как вкусили горечь узилища, и встретились они с господином своим. Сэно же, придя, сжег дом царя Иакова, построенный в земле Кога[380]. А до того как спаслись они от уз и пришли к нему, услышал царь, что отказались За-Селласе и Курбан от переговоров о союзе и что связали они посланцев его. И разгневался царь, и послал войско ратное с многими галласами воевать страну Бегамедр и разорить ее и раз, и два, и три. Как сказано: “За учиненное зло разорится земля и уничтожится страна”.

Причина же отправки войска ратного воевать Бегамедр была в том, чтобы вернулись бы к нему цевы и все люди, жившие в этой земле, когда увидят они убийство чад своих, и смерть близких, и пленение жен, и разорение имения своего и угон скота. Ибо изменили они ему и отказались повиноваться ему, и проявили двуличие, сказав один раз: “Мы придем к тебе и подчинимся тебе, господину нашему”, а второй раз отказались. И потому было разорение их. А во время пребывания в Эназеба еще до того, как послать войско ратное воевать Бегамедр, заболел царь болезнью глаз сильной. И была эта болезнь знамением от бога, чтобы не возгордился он и не превозносился тем, что обрел царство и честь, как сказано: “Возлюбленных своих наказует бог” (ср. Евр. 12, 6). И когда он был в той земле Эназеба, принесли ему знамя два мужа, которых звали Лебсо и За-Крестос, взяв его ночью из стана За-Селласе. И возрадовался царь великой радостью из-за этого знамени, и в стане его была великая радость и многое веселье. И провел он там праздник рождества, и праздник крещения, и праздник епифании, т. е. день пришествия волхвов к новорожденному господу Иисусу. И тогда поднялся он из той земли, и отошел немного, и расположился станом близ озера, и был там до месяца поста, и послал раса Афанасия в Сарка со многим войском, чтобы охранять страну и чтобы не пришел никто со злым умыслом. И расположился тот в земле Эдауре.

И царь пришел тогда из земли Годжам, и встретились они в этой земле Эдауре, и отпраздновали там воскресенье. Курбан же, изменники клятвы и нарушители крестного целования, были тогда в земле Дарха, на берегу Абая, в местности, называемой Вараб. И было этих Курбан в стане их без числа, и были они готовы к сражению, и нагромоздили они клятву на клятву и целование крестное на целование. И каждый день творили они погибель душе своей и уничтожение плоти своей.

И царь, поднявшись из земли Эдауре, прибыл в землю, называемую Макуаль, и расположился там, и провел там преполовение поста. И в первое воскресенье по преполовении спустился царь к Абаю со всем своим войском, чтобы посмотреть стан Курбан. А увидев, вернулся в свой стан и ночевал там. А Курбан и За-Селласе перешли в понедельник реку Абай, ища битвы с царем Сэлтан Сагадом, и расположились на берегу Май, называемом Тэкур Ваха, и провели там два дня, строя засеку. И в том проявился их страх и обнаружился их трепет, и многих из тех, кто вышел за засеку, убили воины царя. А через два дня, в среду, поднялись Курбан и пошли по дороге в Гуагуата, и прибыли в обширную землю, и расположились там, отойдя немного от небольшого озера, по названию Гадама, что в Сарка. Они полагали, что царь Сэлтан Сагад придет сразиться с ними, ибо земля, которую они выбрали и где разбили стан, была ровной и хороша для конских ристалищ и битв. А тогда у Курбан было много всадников, без числа, а пеших с ними было мало. Потому-то и выбрали они открытую местность для разбивки стана.

А царь, увидев, что они так сделали, решил выступить, как если бы он шел против них в сражение. И провели они этот день друг против друга до седьмого часа. А затем царь повернул и перешел реку Абай и ночевал в тот день на берегу этой реки. А наутро, в четверг, поднялся он с берега Абая и вошел в укрепление, которое сделали Курбан из страха перед ним. И увидел все расположение его и все размеры. И тогда он вышел наружу и расположился невдалеке от укрепления и там ночевал в тот день. А на рассвете, в пятницу, пришли Курбан, и повернули от Сарка на царя Сэлтан Сагада, и прибыли на берег Абая. Царь же, увидев, что пришли они на него, встал с расом Афанасием на пути у переправы, чтобы помешать им перейти [реку]. А дедж-азмача Асбо он послал к другой переправе, называемой Ангуасэбэр, для охраны брода. А за день до того он также послал в Гэмбаро дружинника раса Афанасия охранять тот брод, куда пошел дедж-азмач Асбо. Но прежде чем прибыл туда дедж-азмач Асбо, рас Вальда Крестос переправился с бегамедрскими цевами, а За-Селласе и Курбан последовали за расом Вальда Крестосом по той же дороге, какой шел он. Царь же, увидев, что За-Селласе и все Курбан направились туда, где находился дедж-азмач Асбо, поспешил к нему на помощь, чтобы воспрепятствовать их переправе. Но прежде чем прибыл он к ним, рас Вальда Крестос обратил в бегство дедж-азмача Асбо и заставил отступить к царю. И когда узнал рас Вальда Крестос, что царь здесь, и еще услышал, как затрубили боевые трубы каны галилейской, то убоялся и остановился вдали.

А царь тогда принял решение прекрасное и достойное, сказав: “Зачем губить людей и напрасно проливать кровь?”. И после того как принял он решение в сердце своем, прекратил он сражаться. И прежде не хотелось царю идти на Курбан, но настояли советники, говоря: “Если не приблизимся мы к ним, пойдут они на нас и придут к нам”. Он же сказал им слово ответное, говоря: “Оставьте, не хорошо идти на них. И если останемся здесь, они рассеются, ибо нет у них царя. И царю За-Денгелю не стоило идти на них. Если бы оставался он у себя, возвратились бы они к нему сами и подчинились бы ему”. И когда сказал он им так, не послушались они слова его и не подчинились совету его, но настаивали, чтобы он шел. Таковы были совет царя и речи советников.

И после того как прекратили они сражение, он перешел реку Абай по той дороге, по которой пришел, и на другой день прибыл в свой стан. И затем поднялся и пошел в Эдауре. А из Эдауре поднялся и прибыл в землю, называемую Кошэм, и пробыл там восемь дней или более. А За-Селласе и Курбан следовали за царем. И когда они в первый раз переходили реку Абай вслед за расом Вальда Крестосом, еще до того как начать преследование царя, многие люди из Курбан потонули в этой реке, и с ними погибло воинское снаряжение: броня, шлемы и мечи. И печалились Курбан об этом великой печалью, ибо знали, что бог сделал все это ради него. И Курбан, перейдя реку Абай вторично, расположились на берегу реки Туль. Царь же, добросоветный и благонравный, поднялся из Кошэма и пошел в землю Гамбота, а поднявшись оттуда, перешел в Амхару и прибыл в землю, называемую Фарета. И там отпраздновал праздник воскресения господа нашего и спасителя Иисуса Христа[381], оставив раса Афанасия в земле Гамбота.

И когда услышали За-Селласе и Курбан, что перешел царь в Амхару и что остался рас Афанасий один в Годжаме, пошли воевать его. Он же, узнав, что пришли Курбан напасть на него, оставил землю Гамбота и спустился в землю Шабаль и там встретил праздник пасхи. А Курбан отпраздновали этот праздник в земле Дабра Верк. После праздника пасхи они поднялись из Дабра Верк и пришли к холму, называемому “Царствие небесное”[382], и расположились у подножия его.

Глава 23

И пока они там пребывали, приняли решение подчиниться и покориться царю Сэлтан Сагаду, поскольку не было у них и не доходило до них известий о царе Иакове. И по завершении совета послали они одного человека, по имени Арко, с письмом, гласившим: “Приходи к нам скорее по дороге в Даунт и не медли. Отныне мы покорны тебе и подчиняемся власти твоей”. И когда пришло письмо от Курбан, открыл он его, и прочел, и узнал все, что в нем было. И затем послал он им ответное послание с одним человеком, по имени Акмахель, [а также] одного монаха. Письмо же его гласило: “Если и вправду признаете меня царем и подчиняетесь моей власти, целуйте крест у этого святого монаха, который послан к вам мною. И после того как поцелуете крест и обещаете хранить верность, я приду, как вы сказали, по дороге на Даунт”. И когда прибыло к ним это письмо, открыв его, они прочли и узнали все, что было в нем написано. И, посоветовавшись между собою, сказали “хорошо”, и целовали крест у того священника. И после того как За-Селласе и все Курбан поцеловали крест, вернулся Акмахель с тем монахом и пошел к царю; и, прибыв, рассказал, как целовали крест Курбан и За-Селласе. И царь, собрав войско многое из галласов и амхарцев, поднялся и пошел в Бегамедр.

Курбан же и За-Селласе двинулись в Дарха. И еще в пути отправили они абетохуна Бээла Крестоса к царю, говоря: “Нет у нас другого господина, кроме тебя; и вот идем мы, и ты, встретившись с расом Вальда Крестосом, оставайся там”. И после того как отослали они абетохуна Бээла Крестоса, встретились Курбан с царицей Малак Могаса[383]. И тогда, поднявшись из Дарха, прибыли в землю Вудо и провели там праздник рождества владычицы нашей Марии-богородицы[384]. И, будучи там, совещались все Курбан и За-Селласе. И изошла речь совета из сердца За-Селласе, и сказал он: “Решайте, как будет лучше и правильнее: не можем мы видеть лик [царя Иакова] и слышать глас его, но подобает ли нам пребывать без царя? Если же нет, то не воцарить ли нам другого человека из Израиля[385] меж тех, кто пребывает на амбе? Если воцарим мы человека, который родился и возрос на амбе, как же он подчинит нас, не подчинившихся прежде другому, он, который нас не знает и которого не знаем мы, как не знали и отца его? Решайте, что вам кажется правильным, что будет лучше и вернее. А быть может, желаете, чтобы мы воцарили прежнего нашего господина и сына господ наших, царя Сэлтан Сагада, ибо он господин нам, а мы рабы его от царя Ванаг Сагада и доныне. Вот показал я вам два пути; скажите, который из них лучше?”.

И, услышав эту речь, Акетзэр разошлись [для совета] по народам своим и по племенам своим, также и Курбан, старейшины народа и вельможи царства — по чинам своим, а нары и цевы — по собраниям своим, вейзазеры и знатные женщины — по степеням своим. И решили они тогда единодушно и единогласно, сказав: “Лучше воцарить нам царя Сэлтан Сагада, ибо прочих не знаем ни мы, ни отцы наши”. И все люди стана сошлись на этом решении. И тогда по завершении совета послали они азажей, а именно: азажа Манассию, и азажа Эсето, и азажа Марьям Сэнко, и азажа Зоге, и азажа Эмардина[386], и гарада Ганза Зэкро, и нагаша Годжама Кефло, каковой погиб от меча из-за беззакония своего (и дальше мы поведаем о его деяниях, если доведет нас бог до места [повествования] об этих событиях), и азмача Амхо из Дамота. А из сановников послали одного духовника государева, по имени авва Махерка Денгель, зачинателя этой книги[387]. И цевы и нары пошли с ними, чтобы воцарить его и скрепить союзный договор клятвой и крестным целованием, дабы не нарушались установления царя Малак Сагада-старшего ни [относительно] вотчины государыни, ни вотчин вейзазеров, ни уставов Курбан и цевов и всех людей стана. И, прибыв, эти посланцы встретили царя в земле Бегамедр с расом Вальда Крестосом и абетохуном Бээла Крестосом. И царь обрадовался приходу их; и поведали они ему обо всем, с чем их послали все Курбан и Акетзэр. И царь сказал им слово ответное, говоря: “Хорошо, да будет так, как они хотят и желают, если они признают меня своим господином и подчинятся моей царской власти”. И еще сказал он этим посланцам: “Целуйте мне крест у священников, что умрете вместе со мной и не поставите царем никого, кроме меня. И если придет царь Иаков, поклянитесь мне, что не примете его и не станете его дружинниками”. Они же поспешили согласиться и целовали крест у пяти священников.

Глава 24

И пока были там эти посланцы, у царя Сэлтан Сагада, Курбан и За-Селласе послали к расу Вальда Крестосу и к тем посланцам, чьи имена мы упоминали прежде, говоря: “Не входите к царю Сэлтан Сагаду, ибо вот пришел царь Иаков, и мы идем встречать его. А вы возвращайтесь быстро и не медлите”. И рас Вальда Крестос, услышав такое из послания Курбан, воспротивился, сказав: “Зачем они мне так приказывают и говорят один раз „приходи”, а другой раз „не приходи”. После того как я отказался, Бээла Крестос, сын моего брата, пребывает в стане царя Сэлтан Сагада. Отныне как я могу входить и выходить!”. А потом в тот день, в день воскресный, в девятом часу пошел дождь и темна стала вода в облацех и загремел гром; и тут рассеялись посланные, когда пришло к ним послание от За-Селласе и от всех Курбан. Презрели они клятву и присягу и предпочли они суетное, и не знали они суда бога, пречестного и всевышнего.

Царь же, до того как рассеялись эти посланные, поднялся и сел на коня и, взяв азажа Манассию и духовника государева авву Махерка Денгеля, вошел в стан свой; и в ту ночь порадовал обоих пищей и питием, беседой и обхождением. А наутро, в понедельник[388], поднялся он из своего стана и отправился в стан раса Вальда Крестоса во всем великолепии, с царской короной на голове, положившись на всевышнего творца и нисколько не печалясь об уходе посланцев от Курбан, проглотивших клятву, как хлеб, и выпивших присягу, как вино. Но был он спокоен помышлением и бодр разумом. И войско его, построенное по порядку, выступало перед ним, позади него, справа и слева, облаченное в воинские доспехи, как идущие в битву и сражение. И царь, подойдя со всем своим войском к стану раса Вальда Крестоса, расположился над ним. И провел этот день, размышляя и обсуждая со своими присными, что предстояло сделать. И в девятом часу пришел к нему рас Вальда Крестос, один, с немногими людьми. И тогда же пришел наместник Дахны, по имени Такла Гиоргис, прибыв из своего города к царю в тот день с 28 ружьями, барабаном, золотым мечом и золотым кинжалом, а еще с оседланным конем. И была великая радость в тот день. Трубили трубы каны галилейской и били барабаны, и пели певцы, и раздавались во всем стане царском клики радости и возгласы веселья. И на следующий день, во вторник, 5 гэнбота проводил царь авву Махерка Денгеля, одарив дарами, а азажа Манассию оставил у себя в чести и любви.

Глава 25

А в среду поднялся царь Сэлтан Сагад из этой земли и пошел в Ценджена и там разбил свой стан. И призвал раса Вальда Крестоса, и абетохуна Бээла Крестоса, и Кефло, и Дама Крестоса, тестя абетохуна Бээла Крестоса, и азмача Амхо из Дамота. И промолвил царь и сказал: “Дайте совет, что нам делать, ибо пришел царь Иаков”. И они ответили и сказали:

“Если вправду пришел царь Иаков, то не только старших дружинников, но и уздечки не останется у нас”[389]. И заподозрил царь, что они тоже хотят перейти к царю Иакову, и потому связал их, и забрал у них всех коней и мулов, и все добро, имевшееся у них, и сделал по желанию своему. И вслед за тем разорил все города Бегамедра и не оставил никого, ни людей, ни скота, и подрезал под корень города. А все дома цевов сжег огнем за то, что предали его и сделали ему зло.

Совершив все это, он пошел в Амхару, захватив с собой связанных. И, прибыв в землю Амхара, связал он Фариса и Маэмено, ибо они предали его в душе и направили сердца свои на дурное, и хотели причинить ему много вреда. И после того как он связал их, пошел он в страну, называемую Макдала, чтобы зимовать там. Царь же Иаков тогда преследовал его до Самада, как преследуют ветер. И, не найдя следов его, вернулся и вошел в стан свой Кога, каковой был холмом раздора и землей смуты, ибо там Курбан низложили его и учинили беззаконие против царя За-Денгеля. И там он зимовал.

Глава 26

И в те дни зимы, когда усилился царь Сэлтан Сагад против царя Иакова и всего войска его и когда не знали они, что делать, решили заключить с ним союз и послали мать его, государыню Хамальмаль, чтобы она помирила их с ним. Тогда она была с ними в их стане. И когда завершили они совет, сказали государыне Хамальмаль, чтобы пошла она к своему сыну, царю Сэлтан Сагаду, и помирила их. А [условия] союзного договора были таковы: он оставит царство царю Иакову; царь же Иаков отдаст ему земли Амхара, и Валака, и Манзех, и Шоа со всей вотчиной отца его. И она с тем согласилась и пошла к своему сыну, ибо уязвлена была стрелой любви и распята была на древе сердолюбия. И путешествие ее было в зимний месяц, когда полые воды растекались по лику земли, и шли обильные дожди, и была большая грязь. Она же не посмотрела на все это, но пошла, ибо защищала ее помощь бога, пречестного и всевышнего. И по этой причине спаслась она от рук жестокосердных и жестоковыйных Курбан.

И, прибыв к сыну своему, поведала она, зачем послал ее царь Иаков с его присными. И, услышав всю речь ее, сказал ей царь с присными своими слово ответное, говоря: “Не могу я оставить царство, которое вверил мне бог, пречестный и всевышний, а не люди. Разве не поношением будет слышать, что я оставил царский венец по приказу людей без битвы и сражения и если я оставлю предназначение свое, вверенное мне господом нашим, когда нет никого, кто бы меня страшил и внушал мне боязнь?”. И согласились с этой речью все воины царские и высказались единодушно и единогласно, как один человек, готовый к смерти. И, услышав такие речи, замолчала мать царя и успокоилась, и провела зиму со своим сыном, сказав:

“Да сотворит бог по воле своей”. И когда приблизилось окончание зимы в день праздника воздвижения святого креста господа нашего Иисуса Христа[390], разрушил он амбу, называемую Коракор, и убил многих людей, и взял все имущество, которое было на той амбе, ибо они изменили ему и предпочли его царствию царствование царя Иакова. И тогда привели к нему захваченного на той амбе одного человека, который проклинал царя, наподобие Семея[391]. И царь, вынув из ножен кинжал, хотел им пронзить его, но, прежде чем коснулся его кинжалом, вышла душа из тела этого человека, и стал он трупом. И когда царь увидел, что он умер, подобно Навалу (I Книга царств 25, 2—42), от страха, не стал его пронзать. Но один из воинов царя отрезал тому мертвецу голову.

И на четвертый день после этого разрушил он еще две амбы и взял все имущество, какое там было. В эти дни лета пошел царь Сэлтан Сагад к Манзеху и прибыл к подножию амбы, по названию Дайр, и расположился там, чтобы согнать оттуда тамошних людей, ибо творили они беззаконие против него и любили царя Иакова. И пока они там находились, погиб Фарис из-за того, что сам же содеял и убит был орудием смерти, изготовленным самолично. Причина же смерти Фариса в том, что этот Фарис сказал: “Войду я к царю Иакову, а если нет, то пойду в свою страну и буду сам по себе”, и потому он погиб.

А потом поднялся царь оттуда, и направился в Ханазо, и подошел к городам, называемым Вафима и Дуд, которые были городами Фариса. И когда он шел туда со своими присными, дорога была гористой, и там пала на них густая туча со мглою, так что невозможно было видеть друг друга. И затем он расположился в Вафима и был там недолгое время. И когда он там находился, пришли к нему в бессчетном множестве галласы из племени карай[392], то бишь балаэ и джэле[393]. И он принял их с присными своими, будучи во всеоружии по причине недоверия к ним, ибо муж сильный настороже во всякое время и подобен медведице с медвежатами и льву рыкающему в поисках пищи. Так же и этот царь Сэлтан Сагад был настороже во всякое время и не успокаивался, пока не исполнится воля бога, пречестного и всевышнего. И тогда поднялся он из Вафима и пошел в Дуд и расположился там. И когда был он там, пришли к нему еще галласы из племени валло[394]. И тогда поднялся он оттуда и возвратился в Дайр, который оставил прежде, и окружил подножие его, как пять месяцев тому назад.

И когда он там находился, еще до взятия амбы пришел к нему абетохун Вальда Крестос, сын вейзаро Татус, из города Вазрата, что в долине области Тигрэ, влекомый по дорогам галласким в несчастье великом и бедствии сильном, переходя от галласов к галласам. И всех его домочадцев истребили галласы из племени марава[395]. Но ради него смягчил бог сердца галласов и даровал ему благодать перед ними, так что прибыл он к царю Сэлтан Сагаду. И царь Сэлтан Сагад принял его с ясным ликом и радостным сердцем и посадил его рядом с собой в чести. Прежде, когда упокоился царь За-Денгель, спас его бог от рук Курбан, после того как связали его узами крепкими и сослали в страну Самен без вины и без повода. И на третий день, после того как прибыл абетохун Вальда Крестос, взял царь эту амбу, по имени Дайр. И после взятия амбы приказал царь абетохуну Вальда Крестосу, чтобы взошел он на вершину ее и бил в барабан. И он взошел и барабанил, пока не разнесся бой барабана по всем селениям в окрестностях амбы. И была радость великая в стане царя. И потом он поднялся и пошел в Амхару, и прибыл в страну, называемую Буша Тэрс, и разбил стан на вершине ее.

Глава 27

И когда он там находился, пришел царь Иаков из Бегамедра и расположился у подножия этой земли, и оказались они на виду друг у друга. И царь Сэлтан Сагад, увидев множество войска царя Иакова, решил в сердце своем идти в страну Шагла. И тогда просил царь брата своего, раса Емана Крестоса[396], говоря: “Не отделяйся от меня и не бросай меня; если придет царь Иаков сразиться со мной, мы отыщем для боя неровную местность и ты мне поможешь”. И отказался рас Емана Крестос и отвратил лицо. Но не оставил царь Сэлтан Сагад просьбы своей, целуя пальцы рук и ступни ног его и говоря: “Не бросай меня, брат мой и сын матери моей!”. И ожесточил рас Емана Крестос сердце свое, стал жестоковыен и сказал: “Невозможно мне покинуть страну мою, и уйти от вотчины моей, и идти с тобой в другие страны”. И после этих переговоров царь и рас Емана Крестос пошли каждый своей дорогой.

И на третий день, после того как они разделились, За-Селласе на пути из Годжама в Амхару встретил раса Емана Крестоса, дал ему бой и преследовал его, и не оставил расу Емана Крестосу ничего, ни коней, ни мулов. И бежал тот в страхе и трепете. И на третий день после победы За-Селласе из Годжама пришел в Амхару. И решил царь Сэлтан Сагад сразиться с За-Селласе, пока тот один. Укрепив свое сердце, он пошел со своими присными, немногочисленными всадниками и пешими, и стал подстерегать его, спрятавшись в некоей низине, называемой Манта Дафар, в земле Вагд. И пришел За-Селласе в превозношении великом и надменности сердца, говоря: “Кто предстанет предо мной и кто дерзнет на меня!”. А царь Сэлтан Сагад поднялся из засады и устроил чэфра[397], подобно галласам. А войско За-Селласе и все амхарцы не знали тогда чэфра и заметались в беспорядке, словно торговцы.

И когда сошлись они в бою, попал раскаленный свинец на кирасу царя, но не коснулся тела, и сохранил его бог помощью своею. И все же не устоял и мгновения За-Селласе со всем войском своим, но обратил тыл перед войском царя Сэлтан Сагада и бежал в страхе великом, как скотина пред ликом льва. И была победа царю Сэлтан-Сагаду и поражение За-Селласе. И в тот день сражения убито было из войска годжамского [людей] без числа. И были захвачены абетохун Авраамий, и абетохун Хамальмаль, и азаж Симеон, и азаж Фатло. А уцелевшие растерялись и разбежались кто куда хотел. И была захвачена большая добыча и сняты [с убитых] доспехи, и не было недостатка ни в чем, ни в воинском снаряжении, ни в других нуждах насущных. И вся эта победа была 10 якатита[398] в день праздника святого апостола Иакова, сына Алфеева.

За-Селласе после своего бегства встретился с царем Иаковым. Но царь Иаков не принял его, а захотел наказать и выказал ему презрение. И разделился стан на две половины, и было большое смятение и ропот в стане, и вошли страх и смущение в сердца всех воинов. И тогда повернул царь Иаков в Бегамедр, словно спасаясь бегством, и погибло много добра по дороге, и отчаялись в надежде на жизнь все люди стана, и расположились в земле Сэмада. А царь Сэлтан Сагад перешел в землю, называемую Коло, и провел там день преполовения великого поста. А затем поднялся и пошел в Бегамедр, и прибыл в землю, называемую Карарэм, где был стан раса Вальда Крестоса, и пожег все дома, и взял оттуда две пушки. И, свершив все это, он пошел и расположился в земле, называемой Чачахо. А царь Иаков, когда услышал, что сделал царь Сэлтан Сагад, поспешно поднялся и двинулся против него со многим войском ратным; с ним был тогда и митрополит, авва Петр. И, достигнув земли, где находился царь Сэлтан Сагад, он расположился поблизости. Местность же, в которой расположился царь Иаков, была низменной, а та, в которой расположился царь Сэлтан Сагад, — возвышенной.

Тогда вступили они в битву, а воины царя Иакова были утомлены, и погибли многие из них. А с царем Иаковом был тогда дедж-азмач Кефла Вахид и при нем большое войско ратное из людей Тигрэ; и погибли из них многие, а сам он, с трудом ускользнув, спасся в тот день. И была тогда победа царю Сэлтан Сагаду и поражение царю Иакову. А у митрополита аввы Петра был пробит выстрелом из ружья тюрбан на голове, но самого его не задело. А день их сражения был воскресным днем, праздником вербного воскресенья[399]. И провели они этот день каждый в своем стане; и следующий день, понедельник, провели так же; а с вечера понедельника на утро вторника поднялся царь Сэлтан Сагад и пошел в Амхару, ибо не настал еще день разрешения всего этого дела, и справил там праздник пасхи[400]. Царь же Иаков справил праздник пасхи в Бегамедре. И в день распинания убил он [некоторых] невинных ближних своих без вины и без повода по слову людей клевещущих, из них: Дэло, сына азажа Бабо, и За-Марьяма, сына азмача Харбо[401], и За-Манфас Кеддуса, сына азмача Бахр Сагада[402], и еще четырех других мужей. И после того как убил их, во всем стане и лагере его было сокрушение сердечное, а не внешнее. И тогда после праздника пасхи в пасхальную неделю ушел царь Иаков в свой стан и вошел в Кога, землю беспокойную, не знавшую мира, словно спасаясь от преследования. Все это есть знамение, имеющее истолкование. А истолкование стало ясно при конечном его успехе 4 магабита[403] в субботу. Ибо в основе этого успеха была тайна великая, поскольку первая его победа была в воскресенье в земле Чачахо и в Бегамедре, а конечная — в день субботний в земле Годжам в месте, называемом Голь[404].

И после праздника пасхи царь Сэлтан Сагад поднялся из земли Даунт и пошел в Бегамедр с многими галласами. И все разорил и захватил всех, от людей до скота, и были убиты многие из тамошних людей. И, свершив все это, он поднялся и повернул в Амхару. А из Амхары он пошел в Годжам. И, прибыв туда, захватил еще больше добычи, чем в Бегамедре, и не оставил ни коров, ни коней, ни мулов, ничего, что было в стране. И, услышав это, содрогнулась всякая душа, смутилось войско царя Иакова, испугались они страхом великим и не знали, что делать, и горевали все, ибо, придя в Амхару, не достигли они желаемого и не обрели того, к чему стремились. Когда же вернулись в Бегамедр, то увидели разорение своей страны и гибель людей и поражение в битве. Но ожесточились они сердцами и сделались упорны помышлением и уподобились фараону, царю Египетскому (ср. Исх. 7—8), во всех деяниях своих.

А царь Сэлтан Сагад, после того как сделал все это, вернулся в Амхару и пребывал в земле, называемой Фарас Бахр, и зимовал там. И в дни этой зимы сын Доба Сэлтан а Вальда Крестос пошел воевать землю Даунт, собрав все войско бегамедрское и говоря: “Как царь Сэлтан Сагад победил страну Бегамедр и Годжам, так же и я одержу победу над землею Даунт”. И, промолвив такие слова, он направился в Даунт со многими князьями Бегамедра и носителями больших барабанов[405].

И придя, разослали они [своих воинов] в набег[406], но никого не нашли и обратили свои лица к Бегамедру. И когда спускались они по склону, восстали на них люди Даунта, сразились с ними, и победили их, и убили сына Доба Сэлтана Вальда Крестоса и сына азажа Маэкабо Арзо, и Бадлая, и Курбана, и Бали Текло, и всех тех носителей барабанов, и многих других воинов Бегамедра убили они тогда.

Глава 28

И когда приблизился конец зимы, поднялся царь из того места, где зимовал, и двинулся к амбе Саль. А в то время Исидор и Сэна Крестос пошли и заключили союз с царем Иаковом. Царь же по дороге справил праздник честного креста[407] в земле, называемой Коло. И затем прибыл к той амбе, расположился там, разрушил и искоренил корень крепкий и привел к повиновению тамошних людей. И затем поднялся он 3 хедара[408] и пошел к амбе Израиля[409], чтобы воевать [обитателей], ибо в то время восстали они против него. И, прибыв туда, взял амбу и подчинил себе Израиль, и наложил на них клятву, что не будут они изменять ему больше. И, сделав это, он пошел к [озеру] Хайк, к обители аввы Иясус Моа, отца многих[410], чтобы изгнать галласов. И, прибыв туда, не захотел он изгонять галласов, но повернул на Даунт и расположился в земле, называемой Бахр Кага. И когда он был там, послал к нему За-Селласе, чтобы заключить союзный договор, вернуться к нему и подчиниться власти своего господина. И царь, выслушав послание с [предложением] союза, отослал к нему слово ответное, гласящее “согласен”, и клятву.

Тогда же и царь Иаков вышел из стана своего и направился в Цема со многим войском ратным и с Акетзэр, и расположился в земле, называемой Куалькуалько, и повелел соорудить там укрепление. И провел там праздники рождества и крещения, разоряя страну якобы за изменнические деяния. А царь Сэлтан Сагад, после того как заключил союз с За-Селласе, пошел в Годжам по дороге в Амхару, пока царь Иаков оставался в Куалькуалько, занятый укреплением. Царь Сэлтан Сагад тогда сказал: “Отныне невозможно мне будет воевать Бегамедр, если я захвачу добычу и стану спускаться по склону, то царь Иаков воспрепятствует мне”. И по этой причине, а также по случаю союза с За-Селласе перешел он в Годжам и прибыл в землю Буда, и провел праздники рождества и крещения в земле Эгуаша, а после этого встретился с За-Селласе на берегу реки, называемой Садай. Царь же Иаков поднялся из Куалькуалько и пошел в Годжам по дороге на Вудо и Дарха и пересек реку Абай, и прибыл в землю Сарка. А царь Сэлтан Сагад, до того как услышал о приходе царя Иакова, достиг Эдауре.. И когда он там был, примкнуло к нему несколько людей из народа [области] Дамот, и дедж-азмач Асбо был тогда с ним. А затем он повернул и перешел реку Абья и прибыл в землю Колиса, и расположился там, и пробыл восемь дней. И когда он был там, перешли к нему галласы числом около 30. А царь Иаков, поднявшись из Сарка, прибыл в Дабра Целало и там расположился. И тут обнаружили друг друга царь Иаков и царь Сэлтан Сагад по дымам станов своих. И тогда поднялся царь Иаков из Целало и пошел по дороге в Гэдэм. И, прибыв туда, сжег он дома людей страны Дамот и разорил все, что нашел. И захотел он перейти реку Абья, но воспрепятствовали ему присные его, Курбан и Акетзэр и все цевы, говоря: “Если перейдем реку Абья, дорога наша будет лежать по откосу, тогда как выше находится царь Сэлтан Сагад с войском, готовый к битве и сражению. И если выступит он против нас, будет нам позор и поражение”. И слова этого совета вынудили его повернуть и направиться по другой дороге по неровному и каменистому склону со спуском, который вел к реке Бэр. И пришлось ему идти по этой нижней дороге. А царь Сэлтан Сагад, узнав о переходе царя Иакова, пошел в дегу[411] страны по дороге верхней и ровной.

Глава 29

И когда царь Иаков находился у реки Бэр, послали Курбан письмо, написав слова высокомерные и речи надменные царю Сэлтан Сагаду, говоря: “Не помышляй в сердце своем и не надейся в душе своей, что мы поставим тебя царем. Если бы не было у нас сына, которого родил нам царь Малак Сагад, воцарили бы мы одну из дочерей его. А если бы не было у нас дочерей царя Малак Сагада, то воцарили бы мы даже кого-нибудь из Израиля, которые на амбе. Полюбовно мы тебя не хотим и по насилию не воцарим, а победим тебя. Выбери же место для битвы и сражения и стой крепко, а не страшись и не беги, как всегда. Разве не мы победили Василида и посрамили его? Мы победили Азе, и мы уничтожили царя Мухаммеда и убили его и уничтожили войско его. Мы победили галласов абати и убили их без остатка. Мы победили Исаака, и пашу, и многих турок и убили их. Мы разрушили амбы и Редъэта, и Калефа, и Гущэна”[412]. И все, что сделали они от времени царя царей Малак Сагада до царя Иакова, написали они с высокомерием и превозношением себя. И говорили они ему: “Разве ты стоял во главе нас, когда мы совершали все эти победные деяния, готовые к битве? Если можешь ты сразиться с нами, жди нас, выбери место сражения и не беги, как обычно!”. И это письмо надменное и хвастливое послали Курбан к царю Сэлтан Сагаду, ибо не знали они, что слабо человеческое естество и не осилить ему бога, пречестного и всевышнего. И не попомнили они власти и могущества божественного, что обессиливает сильных и укрепляет слабых.

И когда пришло это письмо к царю, увидел он и узнал все, что в нем было. И тогда послал он письмо ответное, говоря:

“Не хорошо послание выше, и нет в нем слов прекрасных, украшающих. И когда я говорил вам: „Поставьте меня царем”? Не подобает вам говорить так: „Не поставим мы тебя царем, лучше поставим дочь царя Малак Сагада, если же нет, то одного из Израиля, которые на амбе”. Разве у вас я просил благодати царства, а не у бога, господина небес и земли и судьи всех тварей, который посрамляет и возвеличивает, обедняет и обогащает? Вы же — люди, подобные мне, и нет у вас власти взять у меня или дать мне царство. И что вы говорите: „Выбери место смерти и сражения и жди нас, не страшись и не беги, по обычаю твоему всегдашнему”? Разве с тех пор, как воцарил меня бог, и поныне выказал я страх в Вагда или в Чачахо? Страх мой и доблесть мою знают люди, имеющие сердце. А то, что написали вы: „Не было сражения, в котором мы не победили бы, и не было копья, которого бы мы не рассеяли, от прежнего царствования царя Малак Сагада и доныне”. Какой храбрец и какой муж дожил до нынешних дней из ходивших на Азе, Мухаммеда и Исаака, кроме лишь Дахарагота и Варнавы?! Разве не упокоились все, кто восседал на конях? Один из них провел дни свои в старости, несовместной с битвами, а другой умер и погребен. Не костями ли мертвых вы мне угрожаете и не прахом ли страшите меня? Все то, чем вы пугаете меня, не страшит меня, и не трепещу я перед вами, но верую в господа, возвеличивающего смиренных и посрамляющего надменных. И еще вы сказали: „Выбери место смерти и сражения”. Зачем мне выбирать? Бог выбирает, где пожелает и изволит, место смерти для того, кто умрет, и место жизни для того, кто останется жить”.

Это ответное послание царь Сэлтан Сагад отправил к Курбан. И увидели Курбан, что в нем. А люди азажа Маэкабо, которые не участвовали при том, когда отправляли послание надменное царю Сэлтан Сагада, сильно роптали и гневались и говорили: “Зачем не посоветовались вы с нами, когда посыла ли писание ваше с непозволительными речами? И вот побеждено письмо наше его письмом, и мы будем побеждены им так же. Хоть вы говорите, что он человек полевой[413], а посмотрите, как прекрасен язык его послания и каковы словесные украшения его речи!”.

И в это же время послал рас Афанасий к царю Сэлтан Сагаду одного человека по имени Коках Амдо, говоря: “Прежде, в Бегамедре ты связал раса Вальда Крестоса, и абетохуна Бээла Крестоса, и много других, им подобных, и когда ты отправился в поход, разве не было тебе великой победы? Ныне же, связав За-Селласе и вейзаро Валата Гиоргис[414], беги в Ам-хару, дабы была тебе победа великая”. И отослал царь ответ расу Афанасию и сказал: “О немой и глухой, не знающий сути дела и вида битвы! Не даешь ли ты мне совет лукавый и злой, притворяясь, что любишь меня? Сначала в Дарха, когда ты был со мной, также погубил ты дело и сотворил смуту. То, что будет теперь: одно из двух — смерть или жизнь, победа или поражение с Курбан — все это из-за тебя, все, что случилось от прихода царя Иакова и доныне! После этого не пойду я из Годжама в другую страну, пока не увижу, что сотворит бог”. И, сказав эту речь и отрезав оба уха у посланца, отправил его, чтобы сообщил [ответ] господину своему, расу Афанасию.

Вернемся же к событиям, оставленным нами ради рассказа о хвастовстве Курбан и о лукавом послании раса Афанасия.

Глава 30

И так, идучи, царь Сэлтан Сагад верхом, а царь Иаков низом, прибыли, они в Дабра Зейт годжамский[415] и увидели там друг друга. А затем утром отправились в поход прежним путем, один поверху, а другой понизу, и прибыли в землю Жара и перешли реку Муга. Но царь Иаков прошел вперед у подножия горы Голь и прибыл к реке, называемой Ебарэт, и, не переходя ее, расположился на берегу 3 магабита[416], в пятницу. А царь Сэлтан Сагад взошел наверх и поднялся в дегу страны и расположился там, и ночевал там в тот день. И наутро в первую субботу[417] 4 магабита поднялся он из того места, где останавливался, чтобы выбрать землю, более удобную для разбивки лагеря. А когда поднимался, увидели его из стана царя Иакова и решили они, что он бежит, не завязывая битвы. Войско же царя Сэлтан Сагада не думало, что царь Иаков даст им бой в этот день, и сами они не собирались там сражаться: они хотели [биться] в земле Чагаль в месте, называемом Бете Абат. А царь Иаков решил со своими присными и войском своим вступить в сражение в этот день, не давая им отсрочки, ибо показалось ему, что одержит победу по многочисленности своего войска. К тому же увидел он, что войско царя Сэлтан Сагада не велико числом и обозримо очами, тогда как при нем было войско несметное, всадники и пешие, щитоносцы и копейщики, а еще лучники и стрельцы, а также турки и нары, многочисленные весьма, покрывающие лик земли, как трава и как саранча, которой нет числа.

И по причине многочисленности своего войска стал жестоковыен и твердосердечен вместе с присными своими и советниками своими — Курбан, ибо не знали они, как заповедал бог: один обратит в бегство тысячи, а двое прогонят тьмы (Втор. 32, 307). И еще не разумели они, что сказал Давид, пророк и царь Израиля в псалме 32: “Не спасется царь множеством воинства; исполина не защитит великая сила; не надежен конь для спасения, не избавит великою силою своею” (Пс. 32, 17). И эту заповедь Завета и пророков оставил он и презрел, когда овладело им безумие; и творил он все в высокоумии без мудрости, и уподобился он росе летом и дождю в зной, от которых нет пользы и толку. И говорили между собой все Курбан: “Доколе же будем пребывать здесь, изнемогая в устройстве засеки и не соблюдая субботы?[418] Ведь если мы вступим в сражение, то из войска царя Иакова будет приходиться, наверно, по 30 мужей на одного человека из рати царя Сэлтан Сагада”. И после того как закончили Курбан с речами надменными и хвастливыми, укрепился сердцем царь Иаков и поднялся для битвы туда, где был царь Сэлтан Сагад, ибо был он в то время выше по склону холма, а царь Иаков — у подножия. И, прибыв, построил царь Иаков полки по обычному амхарскому порядку, по одному человеку [в ряд]. А царь Сэлтан Сагад спустился немного по склону строем чэфра, наподобие галласов, и завязался бой, и выстрелили турки и нары многими пулями раскаленными из дула ружей и никого не убили, кроме одного человека. И в короткое время победа досталась царю Сэлтан Сагаду, а войско царя Иакова даже не подняло руку и не устояло долго перед ликом его. И были они повержены, и пали, как листья сухой смоквы, и, как саранча падает на поверхность моря, валились и падали эти Курбан. И царь Иаков тоже пал, подобно одному из своих воинов, как сказано в псалме 81: “Но вы умрете, как человеки, и падете, как всякий из князей” (Пс. 81, 7). И это пророчество исполнилось над царем Иаковом, когда помощь божья была с войском царя Сэлтан Сагада. Тогда же был убит митрополит авва Петр[419], ибо находился в битве вместе с царем Иаковом. Но тот, кто убил его, не знал, что он митрополит, а подумал, что он турок, потому и убил, ибо крест, который он держал в руке, забрал у него некто, кто настиг его раньше убившего его.

И когда царь узнал о победе, приказал бить в барабаны торжественным боем и запретил своим воинам убивать кого-нибудь. А князей, и старейшин народа, и вельмож царства, и воинов, убитых в тот день, нет у нас желания перечислять, и число их знают дома их. А тех из них, которые в тот день спаслись, настигла ночь. И когда бежали они с намерением перейти в Бегамедр, то вел их ангел смерти, и низверглись они в ущелье Звая со своими мулами и конями и со всем снаряжением воинским. Одни говорят, что упало в ущелье в ту ночь 600 всадников, а другие говорят, что больше. И еще из спасшихся от битвы и от падения в ущелье убила молния, когда скрылись они под сенью одного дерева. Удивительно это дело для слушающих, понимающих и разумеющих.

А рас Афанасий спасся тогда от смерти и укрылся у монахов Дима. А наутро вывел его из Дима и привел к царю Сэлтан Сагаду рас Сээла Крестос. Но царь Сэлтан Сагад помиловал его и облагодетельствовал тогда всех людей. После того как узнал он о своей победе, приказал не убивать никого из людей, уцелевших в битве, ибо посетило его мягкосердечие господнее, которому нет примера; ни доброта отца, ни милосердие матери не сравнятся с ним. И за то восхваляли его весьма, и славили сугубо, и благодарили люди, ему подвластные. И даже говорили меж собой уцелевшие после битвы; “Если бы победил царь Иаков, ни одна душа не спаслась бы. Слава богу, давшему победу царю Сэлтан Сагаду”. А в его стане велика; была радость и веселье из-за того, что обрел он победу и добычу многую без числа, и еще из-за того, что никто не погиб из его людей, кроме трех мужей, ибо с ним была помощь бога пречестного и всевышнего и укрепляла его десница высокая. И была дарована ему благодать победы, как Бараку и Гедеону, князьям Израиля (Суд. 4—8). И были витязи царя Сэлтан Сагада тогда подобны витязям Варака, названным звездами небесными за то, что сражались они на вершине высокой горы (Суд. 5, 20); и эти тоже сражались, как и те, на вершине горы и одолели витязей царя Иакова. А царь Сэлтан Сагад был подобен Бараку, который сражался на Фаворе и убил военачальника язычников Сисару. А что до ведения боя, то здесь он во всем был подобен Гедеону, чей закон был таков же, как и его закон, и таков же был, как у него, [военный] строй; и стоял он неколебимо перед ликом войска мадианитян. Да продлит бог пречестный и всевышний дни его и умножит годы его и власть его, которой подчиняются четыре стороны света, дабы укрепились церкви православные и разрушились крепости языческие. Аминь.

Глава 31

И после того как обрел победу царь Сэлтан Сагад и достиг желаемого, поднялся сей доблестный муж с высокой десницей, царь царей Сэлтан Сагад, с места сражения и пошел дорогой на Буда и направился к стану и лагерю царя Иакова в Кога. И по пути прибыл он в землю, называемую Гуагуата, и остановился там. И наутро собирался вести свое войско на захват земель Ванзо и Лахата, но [воины] не стали ждать, пока поведет он их в землю, которую задумал разорить, а отправились в набег, будучи в самой земле Гуагуата, и устремились на Дульшет, и Вагальму, и Дасму, и на весь Варамит и Дэшт, и захватили весь местный скот. И царь перешел реку Абай по дороге в Энкуа и. расположился в земле Дарха. А из Дарха пошел дальше в Вудо и справил там праздник вербного воскресенья. А из земли Вудо поднялся он в страстной понедельник и остановился в месте, называемом Докма Ваха. А оттуда поднялся во вторник и прибыл в Дабра Карода и там остановился. И когда он там пребывал, пришел к нему авва Авраам, настоятель Дабра-Либаносской обители, родитель тысяч[420] и отец подвижников, который принял многие притеснения от обоих царей, государя За-Денгеля и государя Иакова. И историю притеснений его невозможно поведать страница за страницей, но знают ее те, которые знают. И особенно известна она сердцу царскому.

И, узнав о его приходе, приказал царь князьям и войску своему принять его приемом прекрасным по закону прежних царей. И после того как приняли его, как было приказано, встретились царь и настоятель монастыря и приветствовали друг друга приветствием сердца духовным. А затем поднялся он в среду из Карода и вошел в Губаэ — стан царя Малак Сагада старшего, и расположился внутри укрепления со своими воинами. И прежде чем он вошел в укрепление, встретили его монахи Эмфраза с каждением и песнопением, по закону своему, и благословили его благословением подобающим. И принял он их сам, и ублаготворил речами приятными, и словами мягкими. И они возвратились по домам своим, благословляя бога пречестного и всевышнего. А Акетзэр и Атары[421], которые уцелели в сражении, приняли его по обычаю своему и закону.

Но он не предался покою в том месте, а вскоре же отправился туда, где находилась царица Малак Могаса. А она лежала тогда на одре болезни, близкая к смерти. Местом же пребывания ее была земля Такара. И, прибыв, приветствовал он ее приветствием любовным, как сын приветствует свою мать. И когда увидела она, как приветствует он ее, преисполнилась великой радости и веселия и благословила его благословением грудей и чрева, как подобает благословлять детей, и молвила ему слово увещевания, сказав: “Будь милосерд и хорош для всех”[422]. И, получив благословение ее, он возвратился и вошел в стан свой. И вступление его в этот дворец было на 45-й год после того, как на том самом месте победил царь Адмас Сагад абетохуна Тазкара Денгеля, сына абетохуна Иакова, брата его отца, абетохуна Василида[423], за то, что тот был поставлен царем по совету азмача Исаака, и шума Кефло, и абетохуна Иоанна, сына вейзаро Романа Верк, и прочих многих князей, ибо бывал царь Адмас Сагад благодушен и гневен без повода. И из-за такого его поведения воцарили вместо него сына его брата[424]. Он же в сражении победил и убил многих воинов ратных, и шум Кефло тогда погиб, и неизвестно, кто убил его, и труп его не найден, известно лишь, что он умер[425]. И, одержав победу, царь Адмас Сагад связал абетохуна Тазкара Денгеля и отослал его в землю Бора, и там убили его в заключении злые люди, родственники жены царя Адмас Сагада, по его приказу. А когда узнал царь Адмас Сагад, что сбросили в пропасть сына его брата, не покарал убийц, но смолчал. И князья Эфиопии, услышав об этом, стали порицать его и роптать и говорили между собой: “Смерть более законна была бы в день битвы, когда его захватили в плен; после же того как связали его и сослали, она несправедлива, и не заслужил он этой смерти”. И по этой причине многие князья удалились от двора царя Адмас Сагада до той поры, пока он не умер. И было много раздоров и усобиц во всех областях его царства, так что уменьшались князья его и гибли воины. И многие годы длились эти волнения, и не было умиротворения до самой смерти азмача Исаака а потом были покой и тишина, пока не умер царь Малак Сагад-старший.

Глава 32

А то, что было после упокоения царя Малак Сагада и до становления царя Сэлтан Сагада, все события и все деяния, совершенные им от тех дней и доныне, написаны нами в этой истории по мере знаний наших. Но вернемся к повествованию, которое оставили мы, чтобы рассказать историю государя Адмас Сагада и абетохуна Тазкаро.

И после того как царь Сэлтан Сагад остановился и расположился в этом стане царя Малак Сагада, называемом Губаэ, он поднялся в четверг, в день, известный тем, что дал тогда господь наш Иисус Христос новый завет и предложил ученикам своим плоть свою святую и кровь пречестную для прощения грехов, каковую те приняли от него с верою, и вошел [царь Сэлтан Сагад] в стан царя Иакова, называемый Кога, и на один день разместился во дворце его. И наутро в пятницу, в день распятия господа нашего и спасителя Иисуса Христа, вошел в церковь и созвал с настоятелем аввой Авраамом, главой священников и отцов монахов, иереев и знатоков Писания. И раскрыл он уста пред ковчегом завета господа нашего Иисуса Христа и исповедался во всех грехах своих, которые сотворил с юности. И наложили они на него эпитимию, подобающую исповедующимся, что научил их святой дух и вразумил их. Он же принял ее в смирении и покорности.

А наутро в день первой субботы, накануне пасхи, отправился он к царице Малак Могаса навестить ее по заповеди евангельской, ибо усугубились ее болезнь тяжкая и страдания жестокие. И, придя к ней, утешил ее и сказал: “Дай Тебе бог исцеления и здоровья”. А она ответила ему слабым голосом и сказала: “Аминь”. И потом вернулся он в чертог царский и провел там ночь. А наутро был праздник воскресения господа нашего Иисуса Христа[426]. И он устроил празднество великое и порадовал священников и монахов яствами, питием, а кому полагалось — подарками. А царице послал тучного быка, потребного ей для праздника, и она благословила его, как подобает, несмотря на свою болезнь тяжкую. А понедельник первой пасхальной недели провел он в радости с присными своими, одаряя каждого всем необходимым. И в ночь с вечера этого дня на утро вторника упокоилась царица Малак Могаса от тягот сего мира. И когда царь Сэлтан Сагад узнал об успении ее, пошел с войском своим, чтобы оплакать ее, как любящий сын оплакивает мать. И после того как оплакал ее, приказал нести тело ее и принести в церковь, ею построенную, Махадара Эгзиэтна Марьям, как завещала она при жизни, и сопровождал ее с честью. И после того как проводил ее, он вернулся в царский чертог в скорби и печали из-за смерти ее.

А далее процветало царствование царя царей, и расширилась власть его; и подчинились все, на кого простиралась его власть, так что назначал он и низлагал всех князей областей своего царства и наказывал безумных и надменных, а смиренных и кротких радовал. И тогда пришел к нему дедж-азмач Кефла Вахид, маконен Тигрэ и нэгуса-бахр[427], подчиниться его величию и господству, приведя прекрасных коней и принеся лучшие одежды — дары, достойные славы его царствования. И так же [поступили] все наместники, ему подчиненные, от границ дега в Тигрэ до пределов Хамасена и коллы[428]; и царь Сеннара тоже послал ему в подарок прекрасных коней. А еще до того царь Адаля, подчинившись и покорившись величию царя, послал ему в подарок одежды дорогие и лучшие и много пуль, необходимых для войны, [и посылал дары] дважды: один раз через своего дружинника, а другой раз через Сутафе Крестоса, сына Атари Гошо, который был послан к нему.

И возрадовались все любящие его и родственники его, что воцарился он. И особенно сильно возрадовалась государыня Амата Крестос, дочь каца Шэме Гудамо, которая испытала много горя и печали сугубой, причиненных ей царем Иаковом: она познала и заточение, и отъятие имущества, и преследование беззаконное, ибо была ему сестрой по плоти[429]. Ведь по закону не должны судить ни сына за преступление отца его, ни отца за ошибку сына. И не сжалился он над ней, видя, что она женщина, слабая естеством, но заподозрил, что посылала она к брату и смущала его людей.

И настоятель обители авва Авраам с братией своей и все чада отца Такла Хайманота возрадовались очень и возвеселились сугубо из-за того, что оделил он их имуществом необходимым и потому что дал венец царский, то бишь корону, обители этой, Дабра Либаносу, матери монастырей, месту упокоения отца Такла Хайманота, ибо сугубо любил ее во глубине сердца, И по великой любви повелел он изобразить лик [Такла Хайманота] на знамени своем, чтобы был он ему в помощь во время битвы, ибо свершил задуманное и обрел то, к чему стремился, не отчаялся в надежде своей, уповая на молитву праведную, гордость церквей и свет мира, свидетельство коему вся вселенная. И еще да не отлучится от него сила помощи его во веки веков. Аминь.

А после того как царь Сэлтан Сагад вошел в землю Кога, примерно через месяц услышал царь о За-Селласе, что готовит он смуту, и схватил его и связал. Историю же злодеяний За-Селласе мы поведаем позже в своем месте.

Глава 33

И после того как перезимовал царь царей Сэлтан Сагад в земле Кога, где была столица во времена царя Иакова, во дни конца зимы (когда одержал он победу и получил царство и возвеличилась слава его, как слава отцов его, прежних царей), поднялся он, и пошел, и поднялся в вайна-дегу, и провел там субботу. Было это в месяце хедаре, и справил он праздник святого Михаила[430]. И после этого поднялся и спустился в Дамбию, и прибыл в землю Цада. И когда он был там, привели к нему двух братьев заблудших, детей Тэгазани Хараго Матако и Кефла Марьяма, которые сотворили по своей воле и желанию дело суетное и низкое. Один назывался сыном царя Малак Сагада, а второй намеревался стать визирем, когда воцарится его брат. И они, согласно своим намерениям, разрушили многие селения у предгорий Самена. И вот по суду бога пречестного и всевышнего попали они в руки законного царя. И царь, увидев их, спросил и сказал: “Зачем вы так поступали, обманывали и держали в мыслях недозволенное?”. И они сказали ему: “Виноваты мы и грешны, и творили мы недозволенное”. И тогда приказал царь отправить их к судьям справа и слева[431]. И судьи приговорили их к смерти, как надлежало, и царь приказал казнить их мечом, и казнили их.

А затем царь пошел в Халафа, когда услышал, что медлят они с уплатой податей. И, прибыв туда, наказал их малым наказанием: сжег дома и разорил посевы, но сполна не покарал их, ибо они должны были платить ему подати. Но установил он и назначил им закон, и простил оставшихся, а захваченных, мужчин и женщин, увел он и послал в Алама. А потом перешел в Бад по дороге на Сагаба и устроил там стан свой. И, поднявшись из Сагаба, разграбил он долины земли Данкара, и Санкэра, и Цэвава, и Гаджэга до Кисарья, и все долины Сагаба, и долины [области] амбы Гама с дегами ее, [и сделал это] по двум причинам. Первая — потому что приютил колла-шум[432] Евсевий одного человека с амбы Израиля, по имени Закхей, из рода царя Амда Сиона, по совету людей соблазненных и соблазняющих. Вторая — из-за Мельхиседека, презренного раба царя Малак Сагада, который спустился туда и жил с этим израильтянином в доме колла-шума Евсевия, ибо были они сообщниками в деяниях соблазна. (Но история Мельхиседека будет упомянута нами позднее в своем месте, если сподобит нас бог пречестный и всевышний.) И в том причина разорения этих областей; и не осталось от них ничего, ни людей, ни скота.

И после этого послал Мельхиседек к царю, говоря: “Помилуй меня, ибо я приведу того израильтянина, который со мной”. И царь, услышав, помиловал его, ибо был он милостив к покоряющимся ему. А к противящимся ему был он подобно медведице с медвежатами и львенку алчному, сокрушающему голову, руки и ноги. И когда привели к нему того израильтянина, помиловал он его и сжалился над ним, но приказал отрезать ему оба уха, чтобы наложить на него знак самозванства. И когда он был в земле Бад, пришел Али сын Аджеба[433] с Абд-эль-Кадером, царем Сеннара, по причине волнения, которое поднялось в его стране, со многими всадниками и пешими. И остались они при царе Сэлтан Сагаде, и стал царь Сеннара его дружинником и покорился ему, как раб. И царь облагодетельствовал его всем необходимым, украсил его одеждами шелковыми и золотым обручьем, и не было у него недостатка ни в чем, чего бы он ни пожелал; а еще дал ему землю Чальга.

И после того как сделал он все это, справил там праздник рождества господа нашего и спасителя Иисуса Христа, ему же слава. И когда услышал царь Сэлтан Сагад, что медлят с выплатой подати люди Вандэге и Лага, разгневался он и повелел разграбить их; и захватили у них много скота, и разорили посевы, и сожгли дома. И весь скот, захваченный у [людей] Лага, дал он царю Сеннара и его присному Али, сыну Аджеба. А потом поднялся он из этого места и пошел в Сарка, и прибыл в место, где было озеро малое, называемое Гадама. И справил там праздник крещения господа нашего и спасителя Иисуса Христа, ему же слава. И, поднявшись оттуда, пошел он по дороге на Целало, и пересек реку Абья, и прибыл в страну Буда, и отпраздновал там субботу. А затем поднялся из того места, где праздновал субботу, и спустился в Жара по дороге в Вандаса, и прибыл в одно селение на берегу реки Сухуа, и отпраздновал там субботу и начало поста. И после начала поста поднялся он из этого места и пошел в одно селение, по имени Шаше, где местность была широкой и просторной, и там устроил свой стан.

И когда он был в том месте, пришла к нему весть о том, что идут галласы со стороны Барента. И, услышав это, он тотчас же поднялся и поспешно тронулся в путь, ибо спешил на битву, как спешит голодный к пище, а жаждущий к питью. А перед походом он послал раса Емана Крестоса и раса Сээла Крестоса, братьев своих, по одной дороге, сам же пошел с присными своими по другой дороге. А вперед выслал он с наступлением вечера абетохуна Вальда Крестоса, который был в то время бэлятеноч-гета[434], с немногим войском ратным. А поутру царь последовал по стопам его и встретил галласов, которые все были [из племени] варанша, а с ними других галласов из племени бартума; [это было] в день первой субботы 12 якатита[435] в земле Ламчен. И сразились галласы и царское войско великой битвой, и была победа царю. И было убито тогда много галласов. А из бежавших одни упали в пропасть и в воду, которая была на дне пропасти, так, что стала вода, как кровь, от множества убитых галласов. А братья его не нашли галласов, ибо у них были люди ленивые, и не ушли далеко и не достигли Абая. И после этой победы захотел царь пойти в Валака, чтобы сразиться с галласами, которые там были, но стали роптать Акетзэр; и, пройдя немного, он возвратился из-за роптавших людей стана.

И по возвращении он устроил стан на берегу реки Сухуа, И когда он там находился, услышал о приходе галласов со стороны амбы Васан. И поднялся царь поспешно, по обычаю своему, и пошел, и прибыл в землю, называемую Жан-Бадель[436]. И там в земле Жан-Бадель на берегу реки Бэр нашел он галласов либан[437], великого племени, большего, нежели все племена галлаские. И эти либан были многочисленны, как саранча, и искушены в битве, и сильнее всех сильных галласов. Они захватили и собрали вместе весь скот Гафата, и скот Чаме, и скот агау, и скот Дамота вплоть до Сакала и Габарма и разорили страну, убив многих людей и взяв в плен детей и женщин, Когда они возвращались с добычей в свою страну, встретил их царь в земле Жан-Бадель в четверг 24 якатита[438]. И галласы, увидев, что на них идет царь Сэлтан Сагад со многим войском, сказали: “Что такое? Неужели дубравы и все деревья, горы и все холмы движутся, как люди?”[439]. И тогда галласы остановились, разбившись на три и четыре чэфра, луба отдельно, керо отдельно, кондала отдельно[440]. И прибыл царь со всем войском своим конным с великой поспешностью, а пехотинцев оставил, чтобы следовали позади него. И сразились царь и либан, и была победа царю скорая, быстрее, нежели в мгновение ока, и убили галласов без счета. И не было тогда всадника из рати царя Сэлтан Сагада, который не убил бы галласа и не взял бы головы. И набросали они голов галласких, как камней, по всему лику земли, где стоял царь. Эта победа была по велению бога пречестного и всевышнего, да возвеличится имя его.

А на утро следующего дня, в пятницу 25-го числа того месяца, услышал царь, что пришли галласы, захватив много скота, детей и женщин Гафата и агау. И пошел туда царь со всем войском своим. И когда увидели галласы, что пришел царь для сражения, не устояли и мгновения, но побежали и повернули к обрыву реки Бэр. А царь расположился на вершине его; и спустившись по другой дороге со всеми стрельцами и лучниками, поднялся туда, где были галласы, и началось их избиение от третьего часа до сумерек, так что потекла река Бэр кровью. А когда наступил вечер, двинулся он к стану своему, разбитому на высоком берегу, чтобы воспрепятствовать галласам уйти.

И повисли тогда галласы посреди обрыва, как мартышки и обезьяны: не сойти им и не выйти; но те, кто в тот день уцелел в бою, ночью постепенно спустились с обрыва и ушли в свою страну. И на третий день после этого услышал царь, что появились галласы в долинах Куанделя, называемых Зарагам; и пошел царь туда со всем своим войском. И, прибыв, нашел в той стране галласов из племени дигалу[441], ибо были они с большой добычей скота и людей. И были эти галласы весьма многочисленны, и конные, и пешие; и сразился царь с галласами великой битвой. И была победа царю и поражение галласам, и убито было галласов не много, но и не мало; и оставили они всю добычу скота без числа. И царь, убив, сколько убил, забрал всю добычу и расположился в земле, удобной для разбивки стана. И была эта победа в понедельник 22 якатита[442]. Слава богу, подателю побед уповающим на него и полагающимся на его помощь.

И после этого устроил царь Сэлтан Сагад стан свой в земле Ванча и справил там преполовение поста. И затем поднялся он, и пошел в землю агау, называемую Буре, и устроил стан свой там. И после праздника пасхи[443] пожелал царь сразиться с людьми Буре, и прослышали об этом Акетзэр. И прежде чем повел их военачальник, поставленный от царя, они сами отправились в набег, отвязав коней и мулов от коновязей. И погибли многие люди от рук агау. А царское войско, которое отправилось в Зобент, вернулось в здравии, захватив добычу рабов и скота. И спустя немногое время пожелал он пойти и сразиться с галласами, которые были в Валака. И царское войско, услышав об этом, стало роптать, говоря: “За одно лето мы победили галласов четыре раза, зачем же ныне затевать поход на галласов?”. И услышал царь, что они недовольны, и оставил это намерение. И, поднявшись из Буре и отойдя на один дневной переход, расположился он в одной из земель Буре и отпраздновал там субботу. А в то время было много воров из агау, отнимавших у пастухов мулов и ослов. И когда услышал об этом царь, то в сердце своем пожелал отомстить им. И после празднования субботы поднялся царь в понедельник, чтобы идти в Гуагуаса. А абетохуну Вальда Крестосу приказал устроить засаду. И абетохун Вальда Крестос, выйдя из того стана, откуда ушел царь, остановился в низине со многими всадниками и пешими, а одному человеку велел залезть на вершину высокого дерева, чтобы тот смотрел и сказал ему, когда войдут в стан агау. И спустя малое время увидели многие агау, что царь поднялся и ушел своей дорогой; вышли они из чащи леса и вошли в царский стан, чтобы захватить вещи, брошенные людьми стана. И увидел их тот человек, что сидел на верхушке дерева, и сказал абетохуну Вальда Крестосу. И поднялся абетохун Вальда Крестос со всеми людьми, которые оставались с ним, и убили они многих агау, и отсекли им головы, и принесли к царю в тот день. И собрались все племена агау. Буре, и Гуагуаса, и Ханкаша, чтобы ударить по тылу и воевать с джеданом царя[444]. Победило их царское войско, и потерпели поражение агау, и многие из них были убиты, а головы были отсечены и брошены под ноги царя, как камни.

А царь поднялся из Гуагуаса и пошел в Зигам, оставив внизу Гуман, страну Шанас. И, отойдя оттуда на один дневной переход, устроил свой стан. И встал оттуда, и пошел воевать одно селение, построенное на берегу реки Дура. А тамошние люди были не черные, как люди шанкалла, и не красные, как люди[445], а были цветом как виноград, еще не созревший для сбора, а имя их было жэгат. Дедж-азмача Юлия и нагаша Годжама Кефло оставил он охранять обоз. И не было тогда ни вражды, ни раздоров, ибо сердца всех людей были открыты. И, прибыв, царь напал на это селение, захватил добычу и убил, сколько нашел. И большинство жэгат содрогнулись и испугались от такой вести, и исчезли с лика земли. А на следующий день царь разделил свое войско на две части, и половину дал абетохуну Вальда Крестосу, чтобы шел он по другой дороге. А половину войска взял царь и спустился вдоль по Дура. И там, где шел царь, захватили много рабов и рабынь, а там, где шел абетохун Вальда Крестос, ничего не нашли. И, закончив этот поход, царь возвратился и встретился с Юлием, и нагашем Годжама Кефло, и со всем обозом, который он оставил в то время, когда шел воевать жэгат, и вернулся царь по дороге через Чара. Убоялись люди Чара и Куакуара страхом великим и вострепетали трепетом женским. И от них перешел он в Сарка и отпраздновал там субботу. А выйдя оттуда в путь, перешел реку Абай по дороге на Дарха и Вудо. И прибыл он в свою столицу Кога, чтобы зимовать там. И все золотые вещи и богатые одежды, скот и рабов, которых обрел он за лето, расточил и раздал людям нуждающимся, и не оставил себе ничего.

Глава 34

И в эти дни зимы пришли к царю два известия, одно из Годжама, и другое из Тигрэ. Известие, которое пришло из Годжама, гласило: бежал За-Селласе из заключения. Историю За-Селласе расскажем мы от начала. Отец его был из земли Вараб, а мать — из Гонан. И родился он в земле Дарха, ибо были они скитальцами и чужаками, а не местными жителями. И взрастало чадо, занимаясь подлостями и подстрекательствами к мятежам, обучаясь этому делу у своих учителей подлых[446]. И когда вырос, стал он дружинником цахафалама Дамота Або Ашгер. И потом долгое время служил у Гута Амдо пехотинцем, а после Гута Амдо стал он дружинником царя Малак Сагада. И после того как упокоился царь Малак Сагад, стал он дружинником царя Иакова и был назначен бэлятен-гета. И в дни своего начальствования пожелал он уйти из стана вместе с царем Иаковом, чтобы разбить стан отдельный. И вернулся, чтобы разграбить стан царицы Малак Могаса. А царица, когда узнала, что замыслил против нее недоброе За-Селласе, призвала тогдашних князей и вельмож царства, начальником которых и главою был абетохун Ионаэль, и рассказала, что задумал он ограбить ее. И они, посоветовавшись, связали его и сослали в землю Сирэ и отдали его Сабхат Лаабу, сыну азмача Исаака. И когда услышали об этом вейзаро Валата Гиоргис и рас Афанасий, опечалились весьма, и послал рас Афанасий жену свою, вейзаро Валата Гиоргис, чтобы она помирила его с матерью своей и попросила помиловать За-Селласе. И пришла вейзаро Валата Гиоргис из Годжама в Кога, столицу царя Иакова, построенную в земле Эмфраз, и, прибыв, просила она за него, чтобы не ссылали его в Тигрэ. И ему велели явиться из Сирэ и сослали в Халафа; и там он зимовал. И, выведя его из Халафа, отослали его в Сарка, а из Сарка возвратился он и вошел в стан царя Иакова.

А затем, когда тогдашним князьям и царице Малак Могаса стала тягостна жизнь с За-Селласе в стане царя Иакова, его назначили на амбу Васан расом Годжама. И в те дни лета, когда узнал царь Иаков, что по причине его любви к нему изгнали За-Селласе из стана под предлогом назначения на амбу Васан, приказал привести его и доставить к нему. И когда пришел За-Селласе, назначил его царь Иаков на должность фитаурари и азмачем Дараба, и Галла, и земли Тара. И спустя некоторое время, когда была распря и сражение между царем Иаковом и расом Афанасием, оставил он царя Иакова посреди битвы и пошел на помощь к расу Афанасию. И победил царь Иаков, и связал их обоих. За-Селласе по тяжести его злодеяний он сослал в Эннарью, а раса Афанасия за многую кротость его поместил в земле Ванжата. А когда воцарился царь За-Денгель после заточения царя Иакова, вывел царь За-Денгель из земли Эннарья За-Селласе и назначил его в Дамбию и назвал дедж-азмачем. И спустя некоторое время изменил За-Селласе царю За-Денгелю, объединившись со всем войском царя Иакова. И когда сразились они в земле Дамбии, называемой Барча, потерпел поражение царь За-Денгель, и убил его За-Селласе, но бог отомстил ему за кровь сего праведного царя.

И затем послал За-Селласе к царю Иакову и вывел его из Камбата, и царь Иаков назначил его вторым после себя и вознес его над всеми людьми царства. И стал он визирем, то есть бехт-вададом[447]. И после того как увидел он, что окрепло и стало сильнее царство царя Сэлтан Сагада, нежели царство царя Иакова, оставил он царя Иакова и заключил союз с царем Сэлтан Сагадом, и стал его дружинником. И после смерти царя Иакова от уст железа[448], когда царь Сэлтан Сагад был в Кога, говорил За-Селласе перед всеми людьми, пившими вино, и сказал: “Говорили мне люди ученые и пророчествовали прозревающие грядущее: Ты убил двух царей и суждено тебе повторить это в третий раз!”. И много других причин он придумал, чтобы выйти из стана и устроить смуту, по обыкновению своему. И когда услышал это царь Сэлтан Сагад, схватил его, и заключил в оковы, и сослал в Годжам в землю Шабаль, и отправил его на амбу, называемую Гузман. И, пробыв там полный год, он ускользнул на свободу и спустился с амбы, и перешел в Валака.

Это было первое известие, которое пришло к царю Сэлтан Сагаду из Годжама. А второе известие, пришедшее из Тигрэ, гласило: восстал некий самозванец, лжепомазанник, и неведомо ни имя его, ни имя его отца, и неизвестно, из какой он земли, а называет себя именем царя Иакова, умершего в битве в земле Голь и погребенного в Назарете[449]. И царь Сэлтан Сагад, когда услышал эти оба известия, смолчал и стерпел, пока не принял решения справедливого и подобающего, ибо обычаем его были и тишина, и молчание, и благоразумие. И спустя две недели пришел гонец из Годжама, который сказал, что погиб За-Селласе, идучи из Валака в Годжам, чтобы стать болед[450], и убили его люди той страны. А потом прислал его голову Юлий, и принесли ее к воротам царя, и повесили ее на внешней ограде. И, видя голову За-Селласе, люди стана дивились и изумлялись, и говорили друг другу: “Увяз грешник в делах рук своих. Ископал и изрыл яму, и упал в яму, которую сам сделал” (ср. Пс. 7, 16), ибо не миновал его суд божий и отмщение крови невинной царя За-Денгеля. А царь Сэлтан Сагад не желал его смерти, а хотел освободить его из оков после наказания малого, чтобы посадить с собою с честью как одного из своих князей. Но пришла смерть на его голову в смуте, обычной для него.

Глава 35

И в эти дни зимы окреп самозванец, и убедил он всех людей Тигрэ, у которых нет сердца[451], а только уши, говоря: “Я — царь Иаков”. И образовался огромный стан со всеми безумцами, подобными ему. А тогда рас Сээла Крестос был маконеном Тигрэ и бахр-нагашем до моря Эритрейского. И оставили раса Сээла Крестоса все люди Тигрэ и примкнули к самозванцу. И не осталось с ним никого, кроме немногих людей, таких, как Асбаром, и Габра Марьям, и Акба Микаэль, и других, им подобных. А исключая их, все копейщики и щитоносцы страны Тигрэ ушли к самозванцу. Было тогда у раса Сээла Крестоса войска ратного лишь 500 воинов, носителей щитов валата[452] и гаша[453], и всадников, наверно, с два десятка. И дал самозванец трехдневное сражение расу Сээла Крестосу, сначала в Дабарве, а потом у озера Май Каль, и готовился к битве с ним в третий раз в земле Ад Эке. И каждый раз как завязывал бой этот самозванец, имея при себе тысячи и тьмы, побеждал рас Сээла Крестос со своими пятью сотнями щитоносцев и двадцатью всадниками и убил у него без числа, сокрушая их, как листья древесные и как полевую траву, но не мог вразумить их смертью других. А наутро каждый раз, умножаясь в числе, они стекались к этому самозванцу. И когда увеличилась угроза, послал он письмо к брату своему, царю Сэлтан Сагаду, говоря:

“Вот покинул меня весь мир и последовал за самозванцем. И хотя убиты у них тысячи и тьмы, не заботятся они о смерти, подобно мученикам, которые имеют надежду на небеса. Внемли же ради царства твоего и приходи быстрее, чтобы утишить волны мятежа и успокоить безумцев видом лика твоего и молвою о твоем прибытии. И если не придешь ты, господин мой царь, никакая мудрость и никакая сила не исправят дела”.

И потому поднялся царь в месяце тахсасе[454] из земли Кога, чтобы идти в Тигрэ для уничтожения самозванца и восстановления порядка в стране. И, поднявшись из Кога, он расположился у самого подножия горы, называемой Фарка. А после Фарка расположился он у реки Гумара в земле Зангадж. И, отойдя оттуда на один переход, расположился в Цада и провел там субботу. И, услышав слухи о приходе галласов, вышел оттуда по дороге из Вугло Сурамне к Айба.

Глава 36

И когда он находился в Айба, послал к нему дедж-азмач Хафа Крестос[455] письмо, говоря: “Вот пришли три рода галласов: ана, уру и абати, которые все вместе называются именем одного племени, то бишь марава. И прибыли эти галласы, чтобы разорить Бегамедр”. И когда царь услышал это, поднялся из Айба, чтобы идти сражаться с галласами в Бегамедр, и расположился в вайна-дега. И там пересчитал коней у своих воинов, и было их около 140. И не было у него никого, кроме стражей врат[456] и раса Емана Крестоса, пришедшего из Амхары. И из вайна-дега спустился он по дороге на Дарица, и перешел реку Рэб, и направился затем по дороге в Занег, и расположился в земле по названию Кетама. А оттуда прибыл в землю Цамья 18-го дня месяца тахсаса[457] в среду. И когда расположился в этой земле, в девятом часу пришли лазутчики и сказали царю, что галласы находятся близко. И царь приказал потушить костры, чтобы не увидели их галласы и не бежали без битвы. И послушалось его все войско, и потушило костры, и пребывало в гордости и превозношении. И на рассвете встал царь и пошел туда, где были галласы. И в третьем часу прибыл он к амбе Сарцо, сына Хайтони, и Сарцо принес ему 11 голов галласких. И, отойдя недалеко от этой амбы, вернулись лазутчики, посланные царем, чтобы разведать, где находятся галласы, и возвестили они, и сказали: “Галласы поблизости — в земле, называемой Вукро, но собираются выходить в поход”.

И царь, еще до того как увидел галласов, приказал всему войску не стоять с ним, а двигаться вперед и не дать идти галласам. И тогда бросилось в набег все войско царское, как делало всегда против гонга и шанкалла. И, прибыв, они увидели галласов, стоявших строем чэфра и готовящихся к битве. А между галласами и царским войском лежал склон, не длинный и не короткий, а на краю склона находилась равнина, хорошая и удобная для битв и конских ристалищ. Галласы же, перейдя эту равнину, построились строем чэфра в месте, возвышавшемся над этой равниной. А царское войско в большинстве своем не приблизилось для сражения с галласами, но остановилось в отдалении, кто из страха, кто — из коварства. А те, кто обладал твердым сердцем и страшился позора, спустились с расом Емана Крестосом и абетохуном Вальда Крестосом; и царь тоже спустился по склону в низину и приказал поставить дабана[458]. Тут забили в барабан медведь-лев и затрубили в трубы каны галилейской в знак начала битвы. А галласы стояли отдельными чэфра: одна — конная с немногими пешими, а другая из пеших, которых было без счета. И стали они сражаться сражением великим: и было так, что царское войско обратило в бегство конную чэфра, а было и так, что они сами отступали перед галласами; и так шло сражение несколько часов. И когда увидели галласы, что многие из тех, кто находился наверху склона, оробев, подались назад и заколебались, как трость, ветром колеблемая (ср. Матф. 11, 7), то поднялись галасы все разом, и не смогло устоять войско царское; и побежали те, кто стоял в отдалении. И была победа тогда галласам и поражение царю. И убиты были многие князья рукой галласов: из них — абетохун Вальда Крестос, и асгуа[459] Лесана Крестос, и Лесана Крестос, сын абетохуна Сакло, Александр, сын Такла Сэлуса из Сирэ, и начальник амбы[460] Фэкро, и За-Иясус, наместник Вагара, и Лебаси, наместник Зэфан Бет, и юный Емано, возросший у ног царя, Шэто из старших дружинников, и военачальник Энко, и много других из Курбан. А воинам царским, всадникам и пешим, что погибли в тот день, нет счета. И это поражение было 19 тахсаса в день святого Гавриила[461]. И не было дома в стане царя, где не слышались бы плач и рыдания из-за гибели стольких людей.

Царь же после победы галласов вышел по дороге на Дабат. И на следующий день, пройдя Дабат, он расположился на вершине одного холма, называемого Дэбана; а оттуда перешел в Махадара Марьям и отпраздновал там воскресенье. И туда пришел к нему годжамский нагаш Кефло с цевами, называемыми Хайлат[462], и со многими всадниками и пешими. И еще, когда царь был в Махадара Марьям, послал он письмо к Юлию, который находился тогда в земле Гуман. И в письме царь оповещал о победе [галласов] и [своем] поражении и приказывал ему идти на подмогу. И после того как послал он это послание, поднялся царь из Махадара Марьям и прошел один переход, и остановился в земле, называемой Ход Габая, а оттуда двинулся дальше в Карода. А поднявшись из Карода, расположился между Кога и Амба Марьям в земле, называемой Машэлют. И там отпраздновал он праздник рождества господа нашего и спасителя Иисуса Христа, памяти которого подобает поклонение. И после праздника рождества вышел царь по дороге в вайна-дега в Данказ. И стал там ожидать, пока соберутся люди из рассеяния и придет к нему воинство издалека и из близких мест, чтобы снова сразиться с галласами. А галласы тогда спустились из Вукро в Хамус Ванз и, наступая строем чэфра, разорили и погубили все селения Эмфраза и захватили все, до Гораба и до Чахра, и пожгли столицу царя в Кога, и вернулись в Хамус Ванз.

Это поражение царя было ему наказанием от бога, как сказал Соломон премудрый в книге своей: “Ибо Господь, кого любит, того наказывает” (Евр. 12, 6). Ибо царь этот, Сэлтан Сагад, от воцарения своего и до сего времени, много раз был победителем над врагами. В первый раз в Вагда, когда сразился он с За-Селласе, во второй раз — в Чачахо, воюя с царем Иаковом. И в третий раз в земле Голь, когда преставился сей царь Иаков и уничтожены были все Курбан устами железа. И в четвертый раз над галласами в Барента, и в пятый раз над [галласами] либан, которых победил он и уничтожил в земле Жан-Бадель. И в шестой раз над галласами, которых победил он в пятницу, утопив в реке Бэр, и в седьмой раз — над дигалю, которых победил он в земле Куандель, называемой Зарагам. И все эти победы не проходили без того, чтобы не подвигнуть немного сердца царя к гордости и превозношению. Но бог, наставник наказующий и господь премудрый, дабы научить его смирению и вразумить о слабости естества рода человеческого (ибо не должно быть ни превозношения у победителя, ни позора для побежденного) и дабы внушить ему также, что всякий день силы и день слабости дается от бога, а не от человека, — по всему этому дал бог победу галласам и поражение царю.

И когда был царь в земле Данказ, вернулись те галласы, что одержали победу и разорили край, и направлялись в свою страну по дороге на Эбнат. И спустились они дорогой, ведущей к реке Такэн и к Кэлей, чтобы идти дальше и переправиться через реку Такказе. И сказал царь: “Не позволю я им спуститься по склону, не дав им такого сражения, что-либо они меня разобьют, либо я разобью их силою бога пречестного и всевышнего”. И, услышав это, содрогнулось и устрашилось все войско царя, и сказало оно: “Не говори так, господин наш царь, невозможно нам сражаться с галласами после этого, ибо трепещут сердца наши и сотрясаются кости наши от смерти людей, павших недавно от рук этих галласов. Неужто ты хочешь погибели народа твоего и истребления войска твоего, уцелевшего в первый день битвы?”. Царь же, бодрый духом и твердый сердцем на убиение врагов, отверг речь их и не внял боязливому слову людей стана. И сказал он: “Кто знает, даст ли мне бог победу или нет. Ведь один день — другому, а другой день — мне!”. И, сказав это, двинулся царь в погоню за галласами, опередившими его на один переход.

И, следуя за ними, царь собирал войско ратное и укреплял сердца [воинов] для битвы. Так пришел он в землю Эбнат; и тут прибыл туда же Юлий из земли Гуман, собрав все свое войско и войско Годжама, всадников и пеших без числа. И, прибыв, встретился с господином своим царем и приветствовал его приветствием, подобающим царям. И на второй день по прибытии Юлия в погоне царь настиг галласов у реки Такэн и дал им бой. И была победа царю и поражение галласам; не устояли галласы и малого времени перед ликом царя. И бежали галласы, бросив рею свою добычу скота, и людей, и захваченное ими прежде у царского войска после победы над ним, а именно: броню, и шлемы, и ружья, и барабан; они бросили все, вплоть до утвари домашней и всего своего скота, который пригнали они из дому и захватили у царя. И были убиты многие галласы; пленники же возвратились с пением и торжеством, и была радость великая во всем стане и во всей стране. Как сказано в псалме 125: “Когда возвращал господь плен Сиона, мы были как бы видящие во сне. Тогда уста наши были полны веселия, и язык наш — пения; тогда между городами говорили: „Великое сотворил господь над нами!”. Великое сотворил господь над нами: мы радовались. Возврати, господи, пленников наших” (Пс. 125, 1—4). И с подобной победой, и в подобной радости великой возвратился царь и ушел с места битвы, и расположился на базарной площади Эбната. И. возвратил он захваченный скот и всех животных их владельцам и хозяевам из тамошних жителей. А скот галласов, приведенный ими из своей страны, раздал с благословением людям стана. И это событие — победа царя и поражение галласов — случилось 12 тэра в день праздника Каны Галилейской после крещения и на 21-й день после первой битвы[463].

И ушли галласы с позором и скорбью, и радость их обратилась в плач и причитания. А царь, после того как обрел победу, возвратился из Эбната и пошел в Эмфраз и, пройдя землю Кога, расположился на возвышенности той земли, и провел там восемь дней.

Глава 37

И, пребывая там, царь вернулся к прежней мысли и решению и укрепил сердце свое в намерении спуститься в Тигрэ с тем, чтобы сокрушить самозванца и восстановить порядок в стране. И вышел он по дороге в вайна-дега, и пошел в Вагара, и спустился по дороге в Ламламо, и прибыл в землю Вальдебба. И там он встретился с монахами, молчальниками и отшельниками, пребывавшими в трудах[464]. И они приветствовали его приветствием духа святого и благословили его благословением подобающим. И оттуда перешел он реку Такказе и прибыл в землю Сирэ, и провел там субботу. И оттуда отправился в Эда Марьям и пришел к церкви Аксумской. И там венчался на царствие, как венчались прежние цари, царствовавшие до него. И была радость великая в тот день, когда исполнил он обряд помазания на царствие; а священники добавили к этому пение и псалмы подобающие. И митрополит авва Симеон[465] был тогда с ним; оный и свершил помазание, и венчание, и молитвы, подобающие царям.

И войско его, и все Акетзэр, и все князья и вельможи царства приветствовали его и восклицали, вздымая оружие и выстроившись боевым строем по порядку и обычаю установленному. Пехотинцы и стрельцы также являли царю лики радостные и взоры веселые. Женщины и девушки страны пели и плясали по обычаю своему, ибо таков их обычай: петь песни веселые и натягивать белую прядь в день венчания царя на царствие, а царь разрезает прядь и, разрезав, шествует дальше. И, достигнув врат храма церкви божией, спешивается с коня и входит к месту пострижения и помазания. И так сделал царь Сэлтан Сагад, исполнив обряд венчания на царство в Аксуме. И этот обряд венчания на царствие совершен был в воскресенье 23 магабита в день преполовения поста[466].

Глава 38

И после этого разнеслась весть из Вагара, что восстал один раб мятежный, самый презренный и ничтожный из всех рабов, обитавших в доме царя Малак Сагада, по имени Мельхиседек, и собрал всех рабов, себе подобных, и всех детей и внуков Курбан и убил внезапно рак-масара[467] Марира, дружинника царя Сэлтан Сагада. А цахафалам Сэно пребывал тогда в земле Дамбии, ибо не стал оттуда спускаться в Тигрэ по причине болезни. И, услышав о мятеже Мельхиседека, он пошел из Мача в Чальга к Али, сыну Аджеба, и к Абд-эль-Кадару, который прежде был царем фунджей[468], и собрал людей, преданных царю, и, вернувшись из Чальга с этими фунджами, расположился в земле Кога. И когда он там находился, пришел туда внезапно Мельхиседек без его ведома. И сразились Сэно и Мельхиседек битвой великой; и было убито много воинов Мельхиседека. Сэно же бился тогда великой битвой из любви к своему господину, так что восхваляли его все люди Фунджа и Амхары. В него попало много копий, и лишь помощь божия и броня железная спасли его от смерти. А конь его Хамбалай, на котором ехал венчаться на царствие царь Сэлтан Сагад, погиб от копья. И с трудом спасся Сэно, и победа досталась Мельхиседеку, а цахафаламу Сэно — поражение.

И когда царь Сэлтан Сагад услышал (об этом], решил на совете с присными своими послать раса Емана Крестоса, назначенного тогда дедж-азмачем, и отослал его тогда с честью.

И рас Емана Крестос отправился в Вагара, положившись на творца своего всевышнего. А наместником Вагара был тогда абетохун Евнабий, сын абетохуна Ионаэля. И, встретившись, рас Емана Крестос, и цахафалам Сэно, и абетохун Евнабий, и лигаба За-Денгелъ пребывали вместе в земле, называемой Дэбрасо. А Мельхиседек, прослышав о приходе раса Емана Крестоса вместе с ними, возгордился и превознесся сердцем, и собрал войско ратное из многих рабов царя Малак Сагада и всех детей Курбан[469], и сделался его стан больше стана раса Емана Крестоса. И многие соблазненные присоединились к нему, захваченные [злобой] дня. И из-за многочисленности его стана великий страх охватил все земли Дамбии, и Вагара, и Эмфраза. И к тому же Арзо, обманщик из людей Израиля[470], пришел со стороны Бегамедра и объявил себя царем, а За-Крестоса, сына хацира[471] Абиба, поставил вторым после себя. И было много людей, метавшихся из стороны в сторону.

И Мельхиседек вознес главу свою и возгордился при виде множества людей, собравшихся у него, ибо не знал, что сказано: “Один обратит в бегство тысячу, а двое прогонят тьмы” (Втор. 32, 30). И еще держал он в сердце своем помысел, говоря: “Если придет рас Емана Крестос, утомятся кони его и не смогут пешие противостоять мне, ибо изнурительны труды дороги”, ибо дорога в Тигрэ трудна и камениста. И с этим помыслом пошел он в Вагара, где находился рас Емана Крестос. А место пребывания раса Емана Крестоса было тогда возле селения, называемого Дэбрасо. А день тот был воскресенье, 14-е число месяца миязия[472], 3 часа дня.

И встретились они в этом месте. И было войско Емана Крестоса малочисленно, а войско Мельхиседека больше. И при встрече завязался меж ними жестокий бой. Но войско раса Емана Крестоса заставило отступить войско Мельхиседека. И Мельхиседек собрался с духом и укрепился, и встал там, где находились барабан и стяг раса Емана Крестоса. И когда увидел это издалека рас Емана Крестос, поднялся он отважно и в мгновение ока примчался туда, где был Мельхиседек. И когда увидел его Мельхиседек и присные его, то испугались и затрепетали, и отступили перед ликом его, и рассеялись они, как дым, и расточились, как листья древесные и как полевая трава во время зноя. И пресеклась тогда память о Курбан, и погибли они без числа. И была победа расу Емана Крестосу и поражение Мельхиседеку. А уцелевшие после битвы были схвачены, и стала для них земля подобно сети, и погибли они судом бога пречестного и всевышнего.

И после того как совершил все это рас Емана Крестос, возблагодарил он бога, дающего силу и победу уповающим на него. И затем вошел он в стан царя в Кога. И там было оглашено обращение к рассеявшимся мятежникам, примкнувшим к измене Мельхиседека, каковое гласило: “Прощаю вам грехи ваши, не бойтесь”. И, услышав это, все люди ему возрадовались.

И пока он пребывал в этих деяниях, был схвачен Мельхиседек у горы, называемой Цэбага, вместе с Тэнсэа Крестосом, искушенным в битвах, которого хвалили все понимающие в воинском искусстве. И привели их к расу Емана Крестосу, ибо не, миновал их суд бога, и поставили перед ликом его; и он допросил их обо всех их деяниях и узнал про все их злодейства. И приказал их казнить. А обманщика Арзо, объявившего себя царем, схватили вместе с За-Крестосом, сыном хацира Абиба, в земле Дархо и привели к нему и поставили перед ликом его; и он допросил их об их деяниях, а дознавшись об их делах, отослал их к царю. И царь казнил их судом праведным и расправой справедливой. И тогда успокоилась страна, и на земле установился порядок; и восславили все люди раса Емана Крестоса и благословляли все за избавление от рук Мельхиседека и от рук всех мятежников. И народ возмущавшийся возрадовался радостью великой, прекратились усобицы и пришла правда и мир многий, и настали тишина и покой по всей земле.

А царь царей Сэлтан Сагад прошел по землям области Тигрэ и подверг их разрушению сильному за то, что присоединились к лжепомазаннику, называвшему себя именем царя Иакова, сына царя Малак Сагада, который погиб в битве и был погребен на глазах многих людей. Так как все люди Тигрэ впали в заблуждение, лишились одеяния разума и отдалились от знания, за то и постигло их разорение, особенно же людей Тадерара, и Бура, и Шиха, и Дарбата, ибо они находились у края моря Эритрейского, предела государства эфиопского, а за ними — море соленое. Люди Сахарта, и Варакта, и Хамасена были сообщниками их в деле измены и поставили царем этого лжепомазанника и оказывали ему помощь. И когда разбил царь Сэлтан Сагад стан свой в земле Бур, исчез этот раб, а те, кто был с ним, рассеялись. И, вернувшись из земли Бур, пошел царь в Дабарву по дороге в Тадерар, желая разрушить их амбу. А они спустились [с амбы] и покорились ему, и он их помиловал. И, поднявшись из земли Тадерар, он перешел реку Мареб и прибыл в Дабарву, которая была прежде столицей бахр-нагаша, и, отойдя немного, расположился там и пребывал недолгое время, питаясь хлебом [области] Цэлема.

И затем продолжил он свой путь и перешел реку Мареб (берега которой возделаны людьми без помощи волов) и расположился там в земле под названием Торат, где живут люди злые, называемые чадами йебаркуа и чадами Иенкаре. И оттуда он прибыл в землю Сирэ. А рас Сээла Крбстос отказался от назначения в Тигрэ и захотел уйти с братом своим, царем. И царь поставил вместо него Амсала Крестоса над всей землей Тигрэ. А затем, когда стали роптать Акетзэр, и когда приблизилась зима, вернулся царь из земли Тигрэ и пошел в Дамбию и прибыл в столицу свою Кога. И встретил его рас Емана Крестос, и возрадовались оба встрече — и взаимной мощи и победам. Приход же царя в землю Кога был в месяце хамле[473]; и он зимовал там. А в те дни зимы сей исчезнувший было самозванец вышел из страны Бур и направился в землю Бора. И когда проходил он по дороге, ополчились против него и дали ему бой люди Тамбена и Сахарта, и он победил их, и ушел от них. И, прибыв в землю Бора, встретился он с Зара Иоханнесом и Амха Гиоргисом, детьми шума Вальда Гиоргиса, брата азмача Дарагота[474], ибо были они тогда дружинниками царя Сэлтан Сагада.

И прибыл к ним этот самозванец, закрыв лицо, и плакал, говоря: “Я — царь Иаков, а вы — кровные родичи мои, ведь прошло многое время и долгие дни с тех пор, как разлучились мы из-за бедствий и гонений, постигших нас от царя Сэлтан Сагада”. И они, увидев его, поняли, что он не царь Иаков, и заподозрили его и возвратились по домам. А спустя немногое время, когда отошел этот самозванец на один переход, те же сыновья шума Вальда Гиоргиса захватили входы и выходы в стране и напали на него, и победили, и рассеялось войско самозванца. А самого его, когда он шел ночью, убили люди Бора, сидевшие в засаде, и, отрубив ему голову, отдали ее господам своим, Зара Иоханнесу и Амха Гиоргису, а они послали ее царю Сэлтан Сагаду. И когда увидел царь голову самозванца, возблагодарил бога и вознес ему славу новую за все, что сотворил он ему от времени воцарения до сего дня. И послал он голову этого самозванца в Тигрэ, дабы видели и знали, что зря повиновались ему и что напрасной была смерть за него, постигшая многих от руки раса Сээла Крестоса. Такова была смерть и погибель самозванца, этого диавола во плоти, за смущение и обман людей.

И еще в те дни зимы начали Юлий и Кефло дело измены против царя Сэлтан Сагада и проводили зиму, советуясь, что предпринять. А царь зимовал в земле Кога, которая была прежде станом царя Иакова. И когда зима кончилась, Юлий вышел из Хадаша, а Кефло поднялся из Ванаба, земли, над которой был поставлен, и, встретившись, спустились оба в землю Жара и поклялись там перед образом распятия господа нашего и спасителя Иисуса Христа, ему же слава, что отступятся от царя Сэлтан Сагада и не будут больше ему подчиняться. И когда услышали это все люди Годжама и все цевы, то оставили они этих мятежников, и, перейдя реку Абай, пришли к царю, когда он пребывал в земле Кога. А царь, едва дошла до него весть об их измене, послал раса Сээла Крестоса, своего брата, по дороге в Амхару и Валака, чтобы он занял в этих странах возвышенности. И оные мятежники, увидев, что их оставили все люди Годжама и что рас Сээла Крестос занял возвышенности [этих] стран, содрогнулись и испугались, и объяли их страх и мука, как у женщины в родах (ср. IV Книга царств. 19, 3; Ис. 29,. 3).

И когда стала тесна им земля, и не смогли они ничего поделать, послали к царю, говоря: “Не слушай, господин наш царь, людских речей с наветами на нас. Ничем не провинились мы и ничем не прегрешили против твоего величества и не помышляли служить другому царю, кроме тебя”. И отослал им царь послание ответное, говоря: “Если нет на вас дела измены, скорей приходите ко мне, пока я не поднялся”. И они пришли, и перешли реку Абай по дороге в Дарха, и прибыли туда, где был царь, будучи в страхе великом. И после того как они пробыли там два дня, он призвал их на суд, собрав судей справа и слева, чьи престолы также справа и слева [от царя]. И судили их со слов многих свидетелей и приговорили к смертной казни. Но царь, связав их обоих, смилостивился над ними и не стал их казнить. Кефло он сослал на остров Дак и поместил посреди озера, а Юлия сместил с должности в Годжаме; и забрал у обоих дружинников и сделал их цевами. А еще через неделю помиловал Юлия и освободил его из заточения ради дочери своей, вейзаро Малакотавит, ибо отдал он ее за него за прежнюю службу его и приязнь его, когда еще пребывал в земле пустынной, домогаясь царства. И дал ему землю Дарха, чтобы наказать надменность сердца богача бедностью.

Глава 39

И в тот месяц тэкэмт[475] решил царь сменить свой стан и оставить Кога, стан царя Иакова, переменчивого, ненавистника любви и любителя вражды, и пошел в землю, называемую Дэхана, где была церковь, возведенная во имя святого Гавриила. И когда он пришел туда, остался доволен и возжелал разбить там свой стан. А затем поднялся в месяце хедаре[476], чтобы идти в поход на агау. И путь его пролегал по дороге в Такуаса и Халафа, а далее он пошел в Бад; из Бада же направился в Сарка и справил там праздник рождества у озера Гонджа, называемого Гадама. А после праздника рождества царь спустился в Бэр по дороге в Гумбели и справил там праздник крещения. И пошел затем в землю Буре и справил там праздник начала поста. И когда он был там, приказал разорить землю Залабаса за великие ее козни. И вышли Евнабий и Юлий в чине абагазов[477], чтобы разграбить поля людей, ибо были они предводителями войска. И после того как они тронулись в путь, за ними вышел и царь с Жан Цэла[478] и вошел в землю Залабаса, где росли деревья высокие и густой лес. И расположился царь под деревом зэгба[479]; и тут были замечены несколько агау, вооруженных луками и куаремба[480], и прогнали их стоящие перед царем и убили одного из агау, а остальные агау бежали и ушли в чащу леса.

И царь расположился в другом месте с прекрасной зеленой рощей, и ему преподнесли пищу и напитки по обычаю. Евнабий и Юлий вернулись в стан как джеданы войск в набеге. И царь пребывал там в течение дня, а когда время приблизилось к девяти часам, на опушке всего леса показались агау. И поднялся царь, повернул и пошел в стан свой, а дедж-азмача Хафа Крестоса и Малька Крестоса[481] сделал джеданами: Малька Крестоса — [джеданом] тыла, а Хафа Крестоса — середины. И когда появилось множество агау, ужаснулся Малька Крестос и преисполнился страха, и бежал перед ними. И, убегая, настиг Малька Крестос дедж-азмача Хафа Крестоса; и войско дедж-азмача Хафа Крестоса не стало сражаться в полную меру своих сил; и оба они со всеми своими воинами бросились в безумии, словно одержимые бесами, к царю, пораженные тем, что все возрастало число агау, наступавших на них с луками. О причине же страха своего вещали они устами и говорили:

“Агау устроили засаду”. Агау же ничего не устраивали, никакой засады, и дорога была безопасна, как и раньше. А они говоря невесть что, обогнали царя и оставили его позади. И царь удивлялся их страху и удерживал поводьями своего коня. И когда пробежали трусы, царь надел броню железную и встал быстро, подобно льву и зверю единорогу. И разделил агау на две части и преследовал их до чащи леса. Абетохун Ахава Крестос тоже обратил их в бегство и сражался так, что похвалы ему раздавались из уст всех, кто был в этой битве.

Царь же, после того как обратил в бегство этих агау, остался один, а люди с ним бывшие бежали в стан по дороге, по которой до того шел царь. И мучил их страх великий и теснота дороги, ибо казалось им, что агау устроили засаду на этой дороге у опушки леса. И царь не захотел идти по этой дороге, но, поворотившись, стал он рассеивать агау направо и налево со своими немногими людьми. А агау тем временем все увеличивались в числе, прибавляясь из каждой рощи и из-за каждого пригорка, и нападали на него и бились с ним; а он отбрасывал их и отгонял от себя и от присных своих. И так сражаясь до захода солнца, перешел он реку Фацам и вошел в землю Вамбара. А агау возвратились и не преследовали его более.

И когда услышали люди стана и князья тогдашние от сбежавших трусов, что исчез царь, содрогнулись и испугались, и охватил их трепет, и сотрясся корабль их сердец при вести этой тяжкой, опаляющей сердце и потрясающей внутренности. А тогда не было лада и любви между расом Сээла Крестосоми дедж-азмачем Юлием, ибо шла у них распря из-за наместничества годжамского. Половина сердец людей склонялась на сторону одного, а половина сердец людей — на противоположную. И пока царский стан пребывал в таком волнении и воздыхании великом, пришла весть из Вамбарма, что объявился царь, целый и невредимый. И вышли все навстречу ему с радостью великой и многими кликами и встретились с ним. И вошел царь в стан свой, и возрадовались мужи и жены, и устроили торжество, и благословляли бога благословением уст и сердец. И были покой и тишина, спокойствие и умиротворение во всем стане по причине благополучного возвращения царя. И царь провел в стане недолгое время.

И когда он был там, пришел Йонаэль, который был тогда начальником младших пажей, и рассказал царю, что люди Гумана забрали подать золотом и почти ничего не отдали. И царь разгневался, и сказал людям Гумана: “Почему вы забрали подать мою, установленную издавна? Идите и принесите, и отдайте подать Йонаэлю”. И приказал Йонаэлю, чтобы привел их связанными, и не отпускал до тех пор, пока не принесут подать. Но, говоря с ним с глазу на глаз, назначил он день, когда пришлет войско ратное захватить и разграбить страну Гуман. А затем царь поднялся и пошел по дороге в Гуагуаса. И восстали агау на людей стана, которые рассеялись в поисках необходимого для себя, ибо тот день был днем перехода. И, узнав об этом, царь приказал всем всадникам двинуться на бой с агау. И, отправившись в путь, они встретили многих, и отрезали им головы, и принесли к царю, и бросили перед ликом его. И обрадовался царь смерти этих язычников. И тогда встал он из Гуагуаса и пошел в Азана Амбара.

И когда он там находился, пришел рас Емана Крестос из Амхары со многим войском ратным и встретился с царем. И тогда поднялся царь из Гуагуаса и прибыл к границе Гумана. И там послал он дедж-азмача Хафа Крестоса, и раса Сээла Крестоса, и бэлятеноч-гета Лебаси с большим войском ратным. И, проведя в пути ночь и прибыв на рассвете, они пустились в набег; и были захвачены в плен рабы и рабыни, женщины и дети без счета; юноши и их начальники пали от копий, и не осталось даже старух, чтобы их оплакать. И скот захватили, и не оставили им ни единого животного. А уцелевшие люди Гумана взошли на свою амбу, называемую Верк Амба. И некоторые из людей, участвовавших в набеге, отправились с абагазами на разведку этой амбы, но взять ее оказалось невозможно, и они расположились, отойдя немного от амбы. А на другой день люди Гумана прислали посредников, говоря: “Смилуйтесь над нами, не приходите воевать нас и не берите амбы; царскую подать мы будем давать, как прежде; вас же мы ублаготворим по мере возможности”. И из-за этой просьбы их они простояли два дня. А на третий день, поскольку медлили с уплатой подати люди Гумана, выступило войско царское, разделившись надвое: одна часть войска — с расом Сээла Крестосом, а другая часть — с дедж-азмачем Хафа Крестосом и бэлятеноч-гета Лебаси; и начали бой с людьми Гумана, и взяли ту амбу в короткое время; и было убито много начальников шэнаш и юношей их. А оставшихся взяли в плен как рабов и рабынь; и была добыча людей большая, нежели добыча прежнего набега. И всех собрали и пригнали к царю. И, увидев их, смягчился царь и провозгласил указ, чтобы их отпустили, не задерживая никого, кроме тех, кто раб раба. И по мягкосердечию своему царь сам, сев на коня, проводил их в их страну.

И затем он пошел в страну Буре; а из Буре повернул и отправился в Дамбию по дороге на Гумбели. И, прибыв в землю Цима, назначил Емана Крестоса на должность бехт-вадада, а Юлия — на должность цахафалама Дамота от пределов реки Абья до берега Абая в земле Бад. И, поднявшись из Цима и прибыв в Дагусама, услышал царь, что там — убежище агау; и воевал он Зэбд, и Сакалат, и Ванжата, и было захвачено много скота, и царь раздал его нуждавшимся людям. И, обретя добычу в этих селениях, царь направился по дороге в Дарха и проследовал в Дамбию, и разбил стан свой в Дэхана; и там зимовал. А потом царь поднялся в месяце сане[482] и выступил на агау. И Юлий пришел из земли своего назначения. И воевал царь с Ачафар, и Анбаса, и Лаг, и взял у них добычу людьми и скотом многую, и роздал ее нуждавшимся. И дорогой на Такуаса пошел царь обратно, чтобы зимовать в стане своем в Дэхана. И тогда назначил он [на должность] бэлятеноч-гета всего стана годжамского нагаша Кефло, выведя его с острова Дак, где тот пребывал в заточении и зимовал.

Глава 40

И по окончании зимы в месяце хедаре[483] царь поднялся из Дэхана, когда начались там болезни, и пробыл в Шэмагле, Шум, в земле, называемой Каказа, недолго, малое время. И в то время начал царь возводить дворец. А затем в месяце тахсасе[484] встал царь и спустился в Такуаса, и расположился в земле, называемой Айбегая, которая была прежде станом азмача Харбо[485]. И справил там праздник рождества господа нашего и спасителя Иисуса Христа, имени его — честь и славе его — благодарение. И после этого встал царь из Такуаса и пошел дорогой на Халафа и Сагаба в землю Бад. И, прибыв, воевал людей Лага, ибо злы они и не давали подати царю. И потому разорил он, и уничтожил их селения, и сжег огнем, и пограбил хлеб. И так как ушли агау в многочисленные пещеры, подобно сусликам и дикобразам, он приказал военачальникам своим разделиться по пещерам и разместиться над ними, чтобы те [агау] не вышли ночью и не ускользнули. Но когда их стала мучить жажда и усилилась жара в пещере, запросили они пощады и жизни душам своим, и открыли пещеры, и вышли. И царь не стал карать их смертью, но, чтобы их наказать, взял у них в плен женщин и детей.

И, разорив землю Лаг, поднялся царь и перешел реку Абай и пошел к Годжаму по дороге в Целало. И перешел реку Абья, двигаясь неспешно по обычаю всегдашних своих переходов; и прибыл в Дабра Верк и расположился там. И затем пошел к реке Сухуа и справил там праздник пасхи[486]. После праздника пасхи решил царь воевать галласов в Валака и Шоа, но оставил свое решение, ибо сказали ему: “Лучше нам пойти воевать галласов в Бизамо”. И встал царь, чтобы идти в Бизамо, и спустился по дороге в Гумар Самка, и прибыл к реке Абай, и там остановился. Часть же войска его, перейдя реку Абай, остановилась в земле Энадиб. А утром царь повернул обратно и оставил поход на галласов из-за малого дела, ибо в тот день был у них длинный переход после захода солнца, и когда наступила темнота, не пришел обоз, который нес и перевозил провизию. И в темноте один брал провизию другого, и начались грабежи в стане царя; и пропала провизия начальников, и съели простолюдины всю провизию у людей стана. И потому царь повернул назад и пошел в Дамбию, чтобы зимовать в Дэхана.

И в месяце сане[487] приказал царь воевать людей Чаусэна, народа черного, ибо они захватили скот Бамбахо, долины Танкаля и причиняли зло купцам и сборщикам хлопка, и похищали людей из долин Дамбии, и продавали, кому хотели. И поэтому царь на них рассердился и послал годжамского нагаша Кефло со многими витязями царскими воевать их. И спустились они по царскому приказу, и воевали этих шанкалла, и разорили их города, и поубивали, кого нашли. Шанкалла же убили некоторых из обоза, шедшего позади. И разорили они всю землю шанкалла, и эти шанкалла бежали, оставив страну свою, и вошли в землю Сарки, подчиненную царю Сеннара.

И зимовал царь в земле Дэхана. А в то время ходила болезнь злая, и умерло много людей; и еще не хватало хлеба, для еды, и был мор великий во всей земле Дамбии, и люди дали имя этому мору, и называли его Манан Тита[488].

Глава 41

И когда зима уже прошла и стояло лето, услышал царь, что изменили ему галласы, а именно варанша, и убили людей Валака и разрушили многие амбы. Эти галласы были, лы и вероломны издавна, гнусные как дьяволы, самое презренное племя из всех племен галласких, которые живут в пустыне. И прежде жили они с вардая, и изменили вардая, и убили многих из них, и стали [жить] с ахачу. И изменили ахачу и поступили с ними, как с вардая, и пошли к либан. И либан они изменили, и убили многих, и пошли к валло, и жили с валло. И затем изменили валло и заключили союз с либан. И изменили либан вторично, и пришли к царю Сэлтан Сагаду. И царь дал им земли Жама и Амонат. И, находясь там, они изменили царю и убили людей Валака, и, послав весть иту, призвали их из Адаля[489] для разорения страны Валака и Годжама.

И когда услышал царь, что сделали эти варанша, объявил сбор и поднялся из Дэхана, и пошел по дороге в Бегамедр, и справил там праздник рождества и крещения. И, поднявшись оттуда, перешел он реку Башело и вышел в Амхару по дороге на Бисман. Из Амхары он перешел в Валака и из Валака вышел к Дара и Бет Марьям. И в тот день, прежде чем достиг он тех мест, напугалось царское войско и бежало без всякой причины, когда ничто ему не угрожало. И царь остался один, и не оказалось людей у него ни сзади, ни спереди, ни справа, ни слева. И когда увидели царские воины, что их никто не преследует, вернулись к нему и остановились. И царь, пройдя через проход Чарана, пребывал там до рассвета. И когда рассвело, вышел царь в Дара и пошел к Амонат. И там встретил он варанша со всем их обозом и скотом. И были убиты многие галласы от рук войска царского, и были захвачены дети и женщины и скот без числа. И на следующий день царь делал то же самое, а затем вернулся. И, возвращаясь, отпустил царь одну старуху, захваченную у варанша, мать Караю Фато[490], с маленьким сыном и послал ее к варанша, говоря: “За то, что вы изменили мне и воевали страну Валака и разрушили амбы, я пришел воевать с вами. Но прощаю вам вину вашу, приходите заключить союз со мной”. И когда услышали варанша послание царя из уст этой старухи, пришли 40 галласов и заключили союз с царем. И вернулся царь в Амхару и справил там праздник начала поста в Бет-Амхара. И там пожаловал Юлию должность маконена и бахр-нагаша Тигрэ, а расу Сээла Крестосу дал весь Годжам, как [его ранее имел] рас Афанасий.

И, поднявшись из Бет-Амхара, царь спустился по дороге в Данкоро и прибыл в Ахайо, а затем перешел реку Башело и оттуда вышел в Самада. И, придя по дороге в землю Кэрэня, оттуда послал Юлия спускаться в Тигрэ. Царь же вернулся в Горгора и был там до месяца сане[491]. А варанша изменили иту, и убили их людей, и взяли их скот. И, придя для заключения союза, связали они азажа Хакако, старейшину галласов, знатока всех дел, подобного которому нет среди всех галласов. И выдали его аурари[492] Вальдо, который был в то время наместником Валака. А затем варанша послали к расу Сээла Крестосу, говоря: “Прими нас”. И перешел рас Сээла Крестос в Валака и принял их, и перешли они в землю Годжама, и зимовали там. После того как перезимовали варанша в земле Годжама, дал им царь Сэлтан Сагад землю Ганж, и они пребывали там до времени написания этой истории.

А царь после сражения с варанша поднялся из Горгора в месяце сане, чтобы идти походом против агау Ачафара. Ибо были они злы и грабили страну, по ночам они, [нападая] внезапно, убивали людей и отбирали местный скот, а днем нападали, подобно галласам, и разорили много земель от реки Абай в Чат до Абая в Дарха и до земель Вандэге и Санкэра. И когда усилились вопли бедняков и стенания обездоленных, поднялся царь и пошел к Ачафару. И, прибыв туда, пошел он в набег. А эти люди Ачафара содрогнулись и убоялись, и исчезли с лица земли, и не оказалось никакой добычи, ни людей, ни скота. И на рассвете следующего дня возвратился царь; и в третьем часу дня царь прибыл в землю Санкэра и Данкуара и послал воинов в набег, и было захвачено много скота, так что обогатился скотом весь царский стан сообразно степеням и званиям своим. А потом провозгласил царь указ, дабы не резали скот и не угоняли по домам своим, но приказал гнать его с собой. И возвратился он к Ачафару и выбрал место зимнего пребывания и разбил свой стан посреди страны. А люди Ачафара подумали, что вернулся царь из-за недостатка добычи, подобно тому как бывает в обычных набегах, и исчезли мгновенно. А когда царь обосновался там, собрались все агау по землям своим у предела своей страны в чаще леса, рассеялись и построили новые жилища для укрытия от дождей. А царь каждый день посылал против них воинов, и те убивали агау и приносили их головы, и таким образом погибли многие агау. И земля Ачафар стала пустынной и невозделанной, и не осталось в ней ни одного агау, ибо погибли они и бежали от убийства поголовного. И пребывал [там] царь от месяца сане до месяца пагумена[493]. А оставшиеся люди Ачафара и те, из людей Чара и Матакаля и всех агау, которые спаслись от смерти, были сделаны носильщиками дров и черпальщиками воды.

А царь, после того как выполнил свое намерение, вернулся в Горгору в месяце пагумене в праздник святого Иоанна Крестителя, пророка и апостола. Благословение его святости да будет с царем нашим Сэлтан Сагадом во веки веков. Аминь.

И пребывал царь Сэлтан Сагад в земле Горгора от месяца маскарама до месяца якатита[494]. А в месяце якатите царь поднялся и пошел по дороге в Халафа и справил там праздник начала поста. И, поднявшись оттуда, он вошел в землю Ачафар и пребывал там до преполовения поста. И тогда же пришел из Амхары рас Емана Крестос со многим войском ратным и встретился с царем. И царь оставил его охранять обоз. И, поднявшись из Ачафар, царь спустился вниз в землю Чара и прошел поблизости от Сэкут. И, прибыв в землю Матакаль, войско царское пустилось в набег и захватило детей и женщин и весь скот людей Матакаля, которого у них было много. И расположился царь у одной реки, называемой Гиндан, обильной и богатой рыбой, и пребывал там два дня. А потом встал он и спустился в земли Лала и Абола, где жили три племени языческих, а именно: агау, и гонга, и жегат. И разделил царь войско свое на две части. Одну часть отдал он бэлятеноч-гета Йонаэлю, украшению воинства, а другую часть взял царь с собой и спустился с обозом, следовавшим за ним с добычей, взятой в Матакале. И в этом набеге захватили они так много скота, что трудно было обозреть его, и угнали много рабов и рабынь, напоминавших [цветом кожи] виноград и [ягоды] докма[495], не вполне созревшие. И была радость великая в стане из-за обретения большой добычи, и не было человека из царского войска, который не получил бы тогда доли из добычи скота и рабов. И бэлятеноч-гета Йонаэль через два дня после набега вернулся к господину своему, царю, со многой добычей животных и людей. И одарил царь всем захваченным скотом тех, кто его захватил. А рабов оставил себе и дал тому, кто нуждался. А потом вернулся царь по дороге в долины Чара и прибыл в землю Ачафар в праздник пасхи и справил там праздник воскресения господа нашего и спасителя Иисуса Христа[496], да возвеличится имя его над землею разума. Восхвалим доброту его и прославим благость его того ради, что даровал он нам надежду воскресения и ниспослал жизнь.

И когда он был там, пришли и прибыли купцы многие из страны Сеннар с 470 конями. И купил их царь, и всех раздал своему войску. И потом царь поднялся и пошел к Амбаса и прибыл в землю, называемую Чахуди, которая является древней вотчиной и уделом бусата, одного из 12 племен Амбаса; и выбрал там место для своего зимнего пребывания, и приказал всем людям строить дома на зиму. И себе царь велел построить дом; и разделил землю Бад между всем своим войском, по народам и по племенам, по обычаю, от пределов земли Халафа до земли Сарка. И еще велел он привести [людей] Май, собрав их из всех мест их рассеяния со всем их скотом, и обозом. А галласов, сиречь варанша, царь велел привести из земли Жама со всем их скотом и наделил царь галласов землею Ачафара и Куарбаха, чтобы была трава на корм их животным. И царь зимовал в земле Анбаса, близ Амбашан, нападая на людей Чара и Ханкаша. И в месяце тэкэмте[497] обнаружилась измена годжамского нагаша Кефло и дерзость его против царя. И царь связал его и сослал в Валака и отдал Бадэль Вуру. А спустя семь месяцев помиловал его царь, ибо был милосерд и кара его была сурова лишь в особых случаях.

Глава 42

И, перезимовав в земле Анбаса, царь Сэлтан Сагад поднялся в месяце тэре[498] и справил праздник крещения в земле Ачафар, а затем спустился в землю Чара и разорил ее селения, попалив их огнем и разграбив хлеб, и убив людей, ибо карал их за войны с [людьми] Май во время зимы. И после того как разорил царь землю Чара, поднялся он оттуда и пошел в Хан-каша, и расположился там. И на следующий день царь, сев на коня, отправился с немногими людьми охотиться на животных пустыни и лесных зверей и обозревать красоты края. И, обозрев и полюбовавшись местностью, он остановился в месте, называемом Лакома, чтобы немного отдохнуть от дорожных странствий под сенью деревьев. В тот же день, когда был он там, собрались во множестве агау и прибыли туда, где находился царь, никем не замеченные. И испугались тогда те, что были вместе с царем, и отбежали немного, и агау убили тогда Эслам Дара. И воротился царь и преследовал этих агау и спас присных своих. И затем царь снялся оттуда и расположился посредине Ханкаша поблизости от земли, называемой Дамака, и там обнаружил множество агау в пещерах; и приказал пустить на них огонь. И сделало войско царское, как было приказано им, и погибли многие агау, когда окутал их дым и охватило пламя огня. И наутро отрезали им головы и бросили перед ликом царя в отмщение за кровь Эслам Дара.

И, поднявшись оттуда, пошел царь в Фагта и Сэгла и расположился там. И когда он был там, пришел рас Сээла Крестос со всем войском годжамским и показал царю все войско ратное по родам его. Потом сделал царь двухдневный переход, а затем послал царь войско ратное, назначив раса Емана Крестоса и бэлятеноч-гета Йонаэля абагазами, чтобы напали они на землю Хасава. И, прибыв, захватили они большую добычу скота и коней. А царь шел позади них и расположился в земле, называемой Кула Гудара, где было маленькое озеро Гумари, и справил там праздник начала поста. И когда он был там, пришел дедж-азмач Хафа Крестос из Амхары с большим войском ратным, всадниками и пешими. И пребывал царь в Кула Гудара две недели. А затем приказал царь дедж-азмачу Хафа Крестосу, и расу Емана Крестосу, и расу Сээла Крестосу, и дедж-азмачу Вальда Хаварьяту идти походом в землю Герарья к галласам из племени боран, называемым туламо[499]; и они пошли, как приказал царь. А царь повернул и возвратился в Дамбию и вошел в стан свой, Горгору.

А те, которые отправились в поход, прибыв в землю Герарья, нашли там галласов, и сразились, и убили многих, и захватили детей и женщин и скот галласов, сколько нашли, и вернулись с миром. А царь после праздника пасхи[500] вышел в Либо, чтобы посмотреть и выбрать место, где разбить стан свой. И в тот день, когда вышел царь в Либо, послал царь своих дружинников, не ушедших в поход, воевать с колла-шумом Евсевием, изменником царю. И посланные от царя, прибыв туда, где находился Евсевий, в Кесарию[501], пустились в набег. И когда Евсевий увидел тот набег, то испугался и спрятался в чаще дубравы. А они нашли его, и убили, и отрезали ему голову, и послали к царю в Либо. И устроил царь празднество великое, и били в барабан медведь-лев и трубили в трубу каны галилейской. И возвратился царь из Либо и вошел в Горгору и зимовал там.

Глава 43

И в месяц сане[502] пришел Юлий из Тигрэ и зимовал вместе с господином своим, царем. А тогда назначили в Цаламет Вальда Хаварьята, и в Самен — Такла Гиоргиса, и в Вагара — Ацка Гиоргиса. И перед тем как пошел Вальда Хаварьят в поход на Герарья, объявился некий самозванец в стране Цаламет и стал потихоньку распускать слух, говоря: “Я — царь Иаков, сын царя Малак Сагада”. И никто не знал об этом самозванце ни родословия его, ни страны, откуда он родом, ибо был он происхождения низкого. Были такие, что говорили: “Знаем мы род его”, и говорили, что он из чад Нэрэ и зовется Таклюй. И когда услышали это Асара Крестос и Такла Гарима, наместники, [подчиненные] Вальда Хаварьяту, которых оставил он в земля Цаламет, связали того самозванца, и пребывал он связанным в доме Асара Крестоса. И когда услышал фалаша Гедеон[503] о заточении самозванца, послал он войско ратное, чтобы убили Асара Крестоса и привели к нему самозванца. И, прибыв, убили посланные от Гедеона ночью Асара Крестоса и взяли того самозванца, и, освободив его, доставили к Гедеону. И затем вознесся и возвысился оный самозванец и собрал войско ратное из безумцев, ему подобных, всех бедных, всех несчастных, всех неоплатных должников.

И когда услышал [это] царь, находившийся в Горгоре, послал он Вальда Хаварьята в Цаламет и Такла Гиоргиса в Самен в места назначения их. Между тем мятежник разорил области Дамот, и Барна, и Шэвада, области Самена и убил многих в Бахр Асба, и в Балау, и в Анготе, и в Залане. И когда услышал [это] царь, послал войско ратное, сделав военачальником Евнабия. И, прибыв туда, царское войско стало станом в трех лагерях в области Самен: в Тэкур Ваха — [лагерь] абетохуна Евнабия, сына абетохуна Ионаэля, с дружинниками царя, которые были всегда с царем и не отлучались от него; [лагерь] Такла Гиоргиса — в Зутарья; а [лагерь] Демьяна с [людьми] Дараба[504] — в Жан Амора и Вальда Хаварьята — в Цаламете. И так как смута в ту зиму усилилась, царь поставил Юлия над Вагара, и Саменом, и Цаламетом, и Вагом, и Абаргале, и Бора, и Салава от пределов земли Дамбии до Так-казе и от предела земли Тигрэ до Ангота. Все это дал ему царь, когда сказал Юлий: “Я одержу победу и убью этого самозванца и фалаша Гедеона и посажу чеснок на вершине Саганет[505]!”. И после [праздника] воздвиженья в месяце маскараме[506] царь послал Юлия воевать Гедеона и самозванца. И Юлий, прибыв в землю Вагара, называемую Екэбра, услышал, что убил самозванец Авраама, наместника Цаламета. И послал Юлий к царю, говоря: “Вот усилилась и окрепла смута, и возмутилась вся страна Самена и Цаламета; и покрылась вся страна терниями и волчцами (ср. Ос. 10, 8; Евр. 6, 8). Авраама “же, наместника Цаламета, убил самозванец. И если ты не придешь, господин мой царь, невозможно мне одному идти в землю Самен и воевать с фалаша Гедеоном и с этим самозванцем”.

И потому поднялся царь в месяце тэкэмте[507], вышел в Вагара, и Юлий встретил царя в земле, называемой Шэмбэра Заган. И там пожаловал царь годжамскому нагашу Кефло должность бэлятеноч-гета и сместил Евнабия. И потом спустился царь из Вагара в Самен и расположился в Тэкур Ваха. И оттуда пошел царь в Дэбль, а из Дэбля пошел в Сабра. И, будучи там, послал он рать к амбе, называемой Мэцраба, и войско царское взяло ту амбу и убило всех фалаша, которые были на той амбе. И исполнились Гедеон и сей самозванец великого страха из-за взятия амбы, ибо была эта амба крепостью и опорой Гедеона и самозванца. И после этого пошел он к амбе, называемой Хоч, ибо была она крепка; и взял ее царь, и убил всех фалаша, которые были на вершине той амбы. И, встав оттуда, разбил он лагерь на амбе Ханкасе. И когда был там царь, приказал он войску окружить амбу, по названию Саганет, на которой находился фалаша Гедеон и сей самозванец, разбившись на многие станы справа и слева, спереди и сзади. И сражались они два месяца; и были убиты многие из войска фалаша Гедеона и из войска самозванца; и Вад Каматра, наместник Гедеона, главнейший из всех фалаша, был убит из ружья. И когда стал превозмогать в рати царь Сэлтан Сагад, просил Гедеон пощады у царя и сказал: “Согрешил я против твоего владычества и против бога. Помилуй меня, ради бога. Впредь буду я жить, где ты прикажешь мне, а самозванца я выдам связанным”. И сказал царь: “Прощаю тебя ради бога, а сего самозванца выдай мне сам”. И по этому слову соглашения предал Гедеон самозванца и, связав, выдал дедж-азмачу Юлию. Юлий же отправил его к царю, заставив его нести жернов. И когда привели того самозванца, допросил его царь обо всех деяниях его и приказал подвесить его на крюке. И подвесили его посреди стана. И после того как, вися на крюке, роптал он ропотом великим, приказал он отрубить ему голову мечом; и отрубили ее по приказу царя.

И возвратился царь в радости великой, благодаря и прославляя бога за то, что поверг он ему врага его, самозванца, и вошел в стан свой Горгору. И там завершил он дни поста и пятидесятницы. И тогда приказал царь священникам и диаконам и всем иереям, чтобы не искажали в литургии св. тайн плоти и крови господа нашего и спасителя Иисуса Христа. А тех, кто осмелится нарушить св. тайны пречестные, карать смертью, искоренением и расточением имения, если узнают, что искажают они литургию. И митрополит авва Симеон изгонял и отлучал их от лона церкви христианской, чтобы не были они в числе иереев чистых, и лишал их сана и велел им очиститься эпитимией.

И затем в месяце генботе[508] приказал царь годжамскому на-гашу Кефло и бэлятеноч-гета Ионаэлю и всему войску идти походом и разорить землю Балья. И они пошли по дороге в Дарха, и перешли реку Абай, и прибыли в землю Ачафар, и спустились по этой дороге. И, прибыв в землю Балья, захватили они и убили всех, кого нашли. Но, свершив [это], они не поднялись на самую вершину холма Бальи, ибо утомили их распутица и летние дожди[509]. И они пошли обратно по дороге в Бад, и прибыв, разграбили земли Данкуара и Санкуара и собрали множество скота. И затем прибыли они к господину своему, царю. А царь разгневался, что пограбили они эти страны без его приказа, и приказал он вернуть весь скот страны под клятвой и не оставлять ничего из захваченного. И обрадовались этому тамошние люди и благословили царя благословением неба и земли. И зимовал царь в земле Дамбии в стане, построенном на берегу озера, в Горгоре.

Глава 44

И по окончании зимы поднялся царь в месяце хедаре, и вышел в Либо, и устроил там стан свой посреди крепости, построенной по его велению до того, как он пришел в это место. И приказал он всему стану и всему народу строить дома для жительства. И для себя царь возвел прекрасные дома. А в то время, 19-го числа месяца тахсаса[510], умер абетохун Канафере Крестос, сын царя, старший из всех сыновей и дочерей его. И печалились все люди, и плакали плачем великим, поелику его очень любили, ибо был он хорош всеми обычаями своими и совершенен во всех деяниях и поступках своих, и воздержан устами от суесловия. И погребли его в церкви в Дабра Рема, построенной царем Исааком[511]. И после этого в конце поста в страстную пятницу 2 миязия[512] преставилась государыня Хамальмаль, мать царя Сэлтан Сагада, и была погребена в Дабра Тана[513]. И ради сына своего прекрасного, и ради матери своей царь плакал, и сильно печалился, и закончил дни лета в Либо.

И тогда приказал царь Юлию, и дедж-азмачу Вальда. Хаварьяту, и бэлятеноч-гета Ионаэлю, и фитаурари Асаэно убить всех фалаша, какие есть в Вагара, и в Жан Факара, и в Жан Асва вплоть до Самена, и в Кинфазе, и в Гале, и в Заз, и в Ачкан, и в Зэви, и во всех управляемых ими землях, где есть фалаша, приказал царь убивать их. И убили их без остатка, и не спасся никто, кроме нескольких фалаша, которые бежали с Финхасом. Женщин же и детей всех фалаша обратил царь в рабство, рассеял и раздал тем, кто нуждался. И так же всем фалаша Дамбии и всех областей царства, где жили фалаша, приказал царь в эти дни зимы принять христианство, дабы стерлась память об иудействе в земле его царства. И поспешили все фалаша согласиться, и крестились они крещением христианским. И установил им царь, чтобы пахали они в первую субботу[514] в знак отказа от веры иудейской.

И после праздника пасхи[515] в месяце генботе, будучи в Либо, приказал царь расу Сээла Крестосу, и годжамскому нагашу Кефло, и всему войску идти походом в Бизамо и воевать [галласов] боран, а также послать гонцов в Эннарью за сбором податей. И, повинуясь приказу царя, пошли они и прибыли в землю Бизамо, и разослали воинов в набег направо и налево. И бежали галласы, и исчезли с лица земли, а тех, кого нашли, захватили они и убили, и послали гонцов в Эннарью, и вернулись с миром. А царь спустился из Либо и вошел в стан свой Горгору. И в этом месяце генботе умерла вейзаро Амата Микаэль, дочь царя Малак Сагада[516]. И плакал царь горькими слезами, пока не намокла одежда его от слез, как от воды. И зимовал он там, обращая всех фалаша в веру христову, а отказывающихся от крещения христианского присуждал он к смерти.

Глава 45

И после окончания зимы в месяце тэкэмте[517] было смятение великое во всех странах государства. И услышал он, что все [галласы] караю спустились в Тигрэ, а марава вышли в Бегамедр, а иту и боран собрались воевать Годжам. Поднялся царь поспешно и вышел в Бегамедр, ибо он расположен между Тигрэ и Годжамом, и находился в земле, называемой Эсэте; и пребывал там до середины месяца тахсаса[518]. И так как оставили марава поход в Бегамедр, царь повернул с намерением спуститься в Тигрэ и справил праздник рождества в Шама Махэцабья. А затем прибыл в землю Эмфраз и расположился в стане царя Иакова, называемом Добит. И там собрал он всех советников своих и вельмож царства, и старейшин народа. И плакал царь горькими слезами из-за разорения Тигрэ от рук галласов. И сказал им: “Посоветуйте, по какой дороге спускаться нам в Тигрэ!”. И ответили ему все советники его единым сердцем и едиными устами, как один человек, и сказали: “О господин наш царь! Невозможно нам спускаться в Тигрэ; если спускаться по дороге в Ваг и Абаргале, то там мало травы на прокорм животным и нет хорошей воды, [необходимой] для людей и коней; и коль скоро [она] не годится для купеческих ослов, то еще менее [она] годится для царских воинов. А если мы спустимся по дороге в Ламламо, то не найдем галласов, ибо далеко пролегает их путь, и они уйдут в страну свою, забрав добычу. Лучше вернуться нам и пойти на помощь Годжаму, чем обречь на разорение обе страны”. И царь, услышав эту речь из уст советников, повернул и направился в Годжам, и справил праздник крещения у реки Гумара, на границе земель Дарха и Вудо. А затем перешел реку Абай и прибыл в землю Целало; и там услышал, что иту перешли к Годжаму. И он, оставив там свой обоз, поспешно двинулся, совершая за один день три дневных перехода, и прибыл в землю Буда, и расположился у реки Садай. И страна была спасена.

И пришло к нему благовестие, что Хадаро, дружинник раса Сээла Крестоса, победил галласов и убил многих из них. И тогда отправился царь по дороге в Чагаль и Вандаса и расположился у реки Сухуа, что в земле Жара. И приказал царь идти походом в землю Шоа против иту всем вельможам царства и всему войску. И сказал рас Емана Крестос: “Говорят все Чабса, и все Гугса[519], и вся моя дружина: „Невозможно нам идти походом потому, что нет у нас пристанища“”. И ответил царь, и сказал: “Тогда ты оставайся, а дружина твоя пусть идет в поход. Если погибнет все мое войско, что же — твои дружинники останутся одни и будут господами во всех землях? Нет уж, пусть твоя дружина идет в поход вместе с моим войском!”. И вознесся рас Емана Крестос, и стал надменен, ибо помыслил он в сердце своем, что не будет победы и похода без, его желания и благоволения и без участия его дружины. Вознес он главу в речи надменной и хвастливой и сказал царю:

“Обратись к Чабса и Гугса и скажи им: „Идите в поход“”. Ибо не ведал он, что царь подобен богу в мире сем: кого хочет он возвеличивает, а кого ненавидит — посрамляет и обездоливает. И такой обмен посланиями между царем Сэлтан Сагадом и расом Емана Крестосом был делом долгим и докукой гонцам. И прознал царь суть дела и грядущее всех людей, слабых сердцем, наученных превозношению, измене богу от диавола, изменившего творцу, и лишил его должности, а должность эта была самой главной во всем подвластном ему царстве, которая на арабском языке называется визирь, а на амхарском[520] — бехт-вадад.

И призвал он раса Сээла Крестоса, брата своего и сына матери своей, который младше его, из места скромного и назначил вместо него[521], и поставил главой над всеми людьми своего царства. И приказал ему царь идти походом на иту со всем войском царским. Иту тогда находились в земле Мугар [в месте], называемом Мака Ваха. И пошел рас Сээла Крестос, и перешел реку Абай по дороге на Барента, и прибыл в землю Валака. И оттуда поднялся он в Дара и Бета Марьям и, оставив там обоз, спустился в Мака Ваха с войском, построенным, по родам его. И бежали иту, и исчезли из этого места, и вышли в дега Мугара по дороге в Барсана, ибо рассказали им о походе два варанша за три дня до дня набега. А рас Сээла Крестос, не найдя иту в Мака Ваха, вышел к подножию Дабета. И там нашел он иту. И, увидев его, бежали галласы издалека и не устояли перед ликом войска царского и перед расом Сээла Крестосом. И захватили они их скот, их женщин и детей и убили многих из них, и вернулись в Годжам к господину своему, царю.

А царь, уйдя от реки Сухуа, расположился в Дабра Верк и ждал их там, благодетельствуя бедным и убогим из Дима и Дабра Верк[522]. После же того как вернулся рас Сээла Крестос, царь поднялся, чтобы идти в Дамбию, и по пути справил праздник начала поста в земле Буда. И через две недели перешел он реку Абай в Дарха и расположился в земле, называемой Занзанма. А в то время летела с неба мелкая пыль, не белая и не красная, но подобная сере, на всю землю и на всех людей; и было подобие тумана, и висела она много дней, покрывая лик неба и земли. И царь, после того как отпраздновал субботу в Занзанма, встал и пошел обычным походным порядком. И прибыл в землю Дамбия, и вошел в стан свой Горгору. И пребывал там две недели.

Глава 46

И затем поднялся царь из Горгоры и пошел в Такуаса, делая вид, что идет в Бад, и пробыл восемь дней в этой земле Такуаса. А затем поднялся царь в день субботний, что предшествует празднику вербного воскресенья, и спустился по дороге в Танкаль. И после долгого четырехдневного перехода прибыл в землю Гунке и расположился там. И послал царь гонцов, чтобы призвали они Наяля, сына Агуба, ибо прежде была словесная договоренность между царем и между Наялем, сыном Агуба. И пришел Наяль, и прибыл к царю и поклонился ему в ноги, и приветствовал его приветствием покорности, как подобает [приветствовать] царей. И стал жить у него, и стал он дружинником царя Сэлтан Сагада, и оставил царя Сеннара Урбату[523]. И царь царей Сэлтан Сагад украсил Наяля золотым обручьем и золотым кинжалом, и одеждой, сотканной из шелка и серебра. И затем Наяль, став проводником царю, повел его и доставил в землю Сарки, страну подвластную царю фунджей. И, прибыв, царь воевал людей Сарки и убил многих из них, и захватил их женщин и детей, и сжег страну их огнем, и не оставил ничего.

Причина же вражды между царем Сэлтан Сагадом и царем Баде из-за пяти дел. Первое: послал царь Сэлтан Сагад царю Баде золотое обручье и седло, украшенное золотом, и многие украшения. А царь Баде не вернул ему даров прекрасных взамен посланных даров, что были отправлены ему из дружбы, но послал ему двух коней, ноги которых были с пороком. Второе: когда напал Наяль на долины Дамбии, послал царь Сэлтан Сагад письмо к царю Баде, говоря: “С ведома твоего или без ведома разорил Наяль мою область и захватил в добычу скот и людей?”. И царь Баде, услышав слова послания царя Сэлтан Сагада, промолчал и не разгневался на Наяля, и не сказал ему: “Не поступай так и не причиняй зла области царства, которое не мое”. И третье: Алеб, наместник Мазага, дружинник царя Сэлтан Сагада, бежал от господина своего с большим числом коней и барабаном Мазага[524], и по этому случаю царь Сэлтан Сагад посылал к царю Баде, говоря: “Помири меня с Але-бом, дружинником моим, а коли не так, то пришли мне мой барабан, отобрав его у пришедшего [к тебе]”. И на то промолчал царь Баде, и с Алебом не помирил, и барабана не послал царю Сэлтан Сагаду. А четвертое: люди чусэн, когда разбило их войско царя Сэлтан Сагада по повелению своего господина, переселились из страны своей и. вошли в землю Сарки, и жили там. И люди Сарки тогда притесняли их всячески, и установили им, чтобы не копали могил для погребения покойников, если не дадут платы за могилу. И когда из-за всех этих притеснений захотели люди чусэн помириться с господином своим и возвратиться в свою страну, то по дороге преследовали их люди Сарки, и убили многих людей чусэн, и оставили у себя их жен и детей. И пятое: когда шла к царю Сэлтан Сагаду мать Иосифа, сына Джэбара, то захватили ее эти люди Сарки и не дали ей идти. И из-за всего этого разгневался царь, и приютил Наяля, и сделал его своим дружинником, пообещав богатство многое, и разорил землю Сарки, и искоренил корень крепкий. Такова причина вражды двух царей и причина первого разорения земли Сарки, страны, подвластной царю Сеннара, во времена царя Урбаты, после того как умер отец его, Баде.

И, повернув из Сарки, царь шел два дня, и выбрал прекрасный поток водный и тенистую рощу для стана, и расположился там, ибо то была пятница, день распятия[525].

Глава 47

И в тот день услышал царь, что изменил ему Юлий. И послала к нему государыня Амата Крестос, сестра царя со стороны матери, сказать: “Вот изменил тебе Юлий и возмутил всю страну, я же, его убоявшись, бежала в Сарка в тростниковой лодке”. А еще на третий день, в день воскресения, послала к нему царица Сэлтан Могаса, супруга царя царей, подтверждая измену Юлия, и сказала: “Изменил он, а я бежала от него и пребываю в долине Такуаса с детьми. Приходи же скорее, господин мой, царь!”. И царь, услышав эти слова послания из уст гонцов царицы Сэлтан Могаса и государыни Амата Крестос, поднялся быстро и вышел поспешно из долины дорогой на Танкаль, и расположился там в горах. И когда пребывал там, прислал Юлий два письма: одно к царю, а другое к Акетзэр; в них были и гордыня, и превозношение, и брань, и хула на небо господина царя, великого помазанника божия. Пока царь возвращался из страны Сарки, спустился тот из Вагара по дороге через Грани Бэр и пошел к Дарица; а оттуда пошел к реке Рэб, ибо была там у него крепость и имел он замысел выступить вместе с расом Емана Крестосом против царя Сэлтан Сагада. А когда пришел туда Юлий, предал его рас Емана Крестос, и бежал от него, и пошел в Амхару. И когда шел он по дороге в Бегамедр, настиг его лигаба[526] За-Денгель, намереваясь схватить его, и спасся он с трудом, но забрал тот все добро из обоза его, который следовал за ним.

Возвратимся же к повествованию о Юлии, а повествование о расе Емана Крестосе изложим потом на своем месте, коли будет на то соизволение божие. После того как отступил от него рас Емана Крестос, пошел Юлий от Рэб к Дарх-а, чтобы перейти в Годжам и сразиться с расом Сээла Крестосом. И, придя в землю Дарха, называемую Гатба, повернул Юлий и пошел в Дамбию, ища битвы с царем. А царь, услышав, что повернул Юлий на него, поднялся из земли Танкаль и пошел в Ленга Сэфра и расположился там. И послал царь войско ратное с бэлятеноч-гета Йонаэлем и абетохуном Малька Крестосом, начальником Сэлтан Марэд[527], чтобы преследовали они его и гнались, пока не догонят. Царь же поднялся из Ленга Сэфра и расположился в Сэмра. И, поднявшись из Сэмра, расположился он в Зэнгуа и там велел отнимать хлеб и кормить всадников, чтобы сыты были люди и крепки в битве. И, поднявшись из Зэнгуа, расположился царь в Була, а, выйдя из Була, расположился в Азазо. А из Азазо вышел он в Мача; и первым занял царь возвышенное место. А Юлий пришел потом и расположился в земле Цада. И собралось войско царское, которое ходило в землю Сарки, и соединилось с теми, кто повернул с Йонаэлем для преследования. И вышел царь в девятом часу наверх, чтобы взглянуть на стан Юлия в среду 5 генбота[528]. И взирали они друг на друга: царь сверху, а Юлий снизу. И, увидев войско царское, испугались люди, бывшие с Юлием, я говорили, что тех, как саранчи, перед ними. И пребывали в тот день каждый в своем стане.

А наутро 6 генбота поднялся Юлий из расположения своего, чтобы двинуться в путь, и не знал, куда пойти, ибо был он подобен слепцу без поводыря. Князья же и старейшины, которые замыслили вместе с ним совет крамольный, не могли исполнить желания своего и помочь ему, ибо совет этот был сокрыт в их сердцах, и не смели они открыть его людям. И царь, увидев, что Юлий поднялся, тоже встал и построил войско ратное по порядку и вышел из стана. И построил он пехоту отдельно, и всадников отдельно. А Юлий ожидал тех, кто задумал вместе с ним дело измены, но они не могли прийти и помочь ему. Только годжамский нагаш Кефло построил свой полк в одиночестве, захватил много воинов царских и пребывал в отдалении от царя, ибо думал он, что из-за разделения войска потерпит поражение царь и победит Юлий. И узнал Юлий, что отступились от него все, кто задумал с ним дело измены, а рас Сээла Крестос прибудет и придет завтра со всем войском Годжама, и дедж-азмач Вальда Хаварьят придет в этот день со всем войском Бегамедра, и предпочел погибнуть от руки царя и пасть перед ним. И тогда встал он оттуда, где пребывал, исполнился и пошел на царя с гордыней и превозношением сердца. И прежде чем достигли они войска царского, опередил всех Юлий, оставив своих воинов позади. И издалека разогнал он коня вместе с немногими дружинниками своими и подскакал туда, где стояло войско царское, называемое правым крылом, чьим начальником и главою был азаж Кефло, и те отбежали немного. А об этом бегстве одни говорят, что бежали они из страха, а другие — из хитрости. И прошел Юлий через них и достиг места, где стояли цевы Мадабай из Цагаде. Они же стояли и метали в него камни, как в Голиафа. А один из воинов, по рмени Амдуй, пронзил его копьем, и пал он вместе с конем и погиб, и отрубили ему голову.

Царь же, ибо показалось ему, что пребывает Юлий среди множества войска своего, пошел на них с присными своими. И прежде чем достигло их войско царя Сэлтан Сагада, побежало войско Юлия и обратило тыл, как сказано в Писании: “Ты обратил ко мне тыл врагов моих, и я истребляю ненавидящих меня” (Пс. 17, 41). Там же находился и митрополит, авва Симеон, ибо привел его Юлий, соблазнив речами, и убил его один воин, а убийцу не нашли. И потому печалился царь и приказал похоронить его с честью в церкви христианской[529]. И многие тогда погибли в битве. А добычи, обретенной тогда войском царским в стане Юлия, такой, как золото и серебро, одеяния и одежды тонкие, кони и мулы, и всякое снаряжение, вроде брони и шлемов, и золотых кинжалов и мечей, отделанных и украшенных золотом и серебром, было весьма много, без числа. И такой добычи не было ни в чьем стане, ни в стане царя Мухаммеда, ни азмача Исаака с турками, когда победил их царь Малак Сагад, ни в стане раса За-Селласе, ни в стане царя Иакова, когда победил его сей царь Сэлтан Сагада, — нигде не было столько добра, сколько в стане Юлия. И не было никого из войска царя Сэлтан Сагада, кто бы не стяжал добра в тот день.

После девятого часа собралось все войско царя Сэлтан Сагада, которое рассеялось для преследования и захвата добычи, и привели они схваченных За-Грума, и Дамо, и сына Басэмо, и Лабаси, и Насрани, и Кэбато, и Лебсо, сына Роман, и Асфа, которые были дружинниками и советниками Юлия. И допытывался царь, как начиналось дело измены, а дознавшись, приказал отрубить им головы, и они были убиты. А после сего приказал царь, чтобы привели к нему коней захваченных со снаряжением, а именно: бронею, шлемами, мечами и золотыми кинжалами. И принесли ему и собрали в одном месте брони, в другом — шлемы по отдельности, и были они подобны холмам, так что дивились все люди. А барабанов двойных было 25, и раздал он их, кому нужно, и всему воинству. А прочее добро — золото, серебро, одеяния и мулов — возвратил он с благословением и даровал захватившим. И была радость великая в стане царя Сэлтан Сагада по случаю убиения Юлия и богатой добычи.

А об этом Юлии расскажем мы немногое о прошлом его и историю его происхождения. Был он из людей Валака, и в молодости не было у него ни сандалий на ногах, ни посоха в руках (ср. Матф. 10, 10). Одеянием же ему служила половина шаммы[530]. И пребывал он у царя Сэлтан Сагада до того, как тот воцарился. А когда умер царь Малак Сагад, то бежал царь Сэлтан Сагад и ушел в пустыню, и пребывал там 10 лет, как мы уже рассказывали в этой истории в главах от первой до тридцатой. И во все дни изгнания и дни бедствий полюбился Юлий царю Сэлтан Сагаду, и благодетельствовал ему царь без меры и границы. Прежде всего назначил он его бэлятеноч-гета и старших и младших[531], а затем поставил его над пушкарями и нарек пашой[532]. Потом дал он ему должность цахафалама Шоа и каца Ифата, Валасмы и Манзеха. А после того как упокоился царь Иаков и вся страна эфиопского царства стала принадлежать царю Сэлтан Сагаду, сначала дал он ему весь Годжам и дал должность нагаша Годжама и отдал ему в жены свою дочь, вейзаро Малакотавит, прекрасную ликом, благоискусную, святую нравом во всех своих свычаях и обычаях. А после того как был он смещен с должности в Годжаме по причине первой своей измены, царь назначил его на должность цахафалама Дамота и части Годжама; но не ужился он с людьми Дамота и просил, чтобы дал ему царь должность маконена Тигрэ и бахр-нагаша. И согласился царь и дал ему, как он просил. Но, прибыв в землю Тигрэ, Юлий не ужился с людьми Тигрэ: он пограбил все селения, и пустил их на поток, и разорил их, угнав скот и убив людей, и заточив старейшин, и притесняв. И, уйдя из Тигрэ, был поставлен он в землю Вагара, и Цаламет, и Самен, и Абаргале, и Ваг, и Бора, и Салава от пределов земли Дамбии до Таказзе — границы земли Тигрэ и вплоть до Ангота. И когда пребывал Юлий на всем этом наместничестве своем, из-за жадности своей и ненасытности и от зависти к расу Сээла Крестосу изменил он царю Сэлтан Сагаду и погиб в битве.

А на следующий день после смерти Юлия пришел рас Сээла Крестос из Годжама со многим войском ратным. И печалился он весьма из-за того, что окончилась битва и погиб Юлий от руки других людей. А царь сжалился над дружинниками Юлия и провозгласил указ не убивать их больше и не трогать имения их после окончания битвы, а достаточно с них наказания смертью и расточения имения в день битвы. После гибели Юлия пребывал царь Сэлтан Сагад в этом месте два дня. А когда стали источать зловоние трупы, убитых, поднялся он из этого места и расположился в Цада и провел там субботу. А после этого вышел он к Данказу и там назначил Йонаэля в Бегамедр, Вальда Хаварьята и Самен и Цаламет и в Ваг, и в Абаргале, и всюду, где был Юлий, кроме лишь Вагара. А в Вагара посадил он своих воинов, называемых Кокаб[533].

Глава 48

И когда пребывал он в земле Данказ, прислал к нему дедж-азмач Хафа Крестос раса Емана Крестоса с его сообщниками. Прежде упоминали мы, что рас Емана Крестос изменил брату своему, царю Сэлтан Сагаду, и воевал со старшим из всех братьев своих, дедж-азмачем Хафа Крестосом. И, находясь в земле Вудо, рас Емана Крестос сначала послал барабан и знамя в Амхару, а затем приказал двум своим сыновьям захватить врата той страны[534]. И сказал он старшему сыну своему, по имени Ахава Крестос: “Захвати амбу, называемую Амора Гадаль”, а младшему сыну, по имени Эда Крестос, сказал:

“А ты захвати амбу, называемую Корэб, а я приду потом с Юлием и схвачу Хафа Крестоса. И после того как схвачу я его, в руках моих окажутся все области: Амхара и Амба Саль, Валака и Манзех, а галласы, караю и марава, будут мне в помощь, ибо следуют за мною”. И, узнав об этом, один из дружинников дедж-азмача Хафа Крестоса, посланный лазутчиком, сообщил, что рас Емана Крестос поднялся против царя и вошел в Тадбаба Марьям. А Ахава Крестос отказался тогда повиноваться отцу своему, выступившему против царя, и пошел к брату отца, дедж-азмачу Хафа Крестосу, пребывавшему в Атронса Марьям, и открыл ему дело измены отца своего и поведал все о совете изменническом, который держал с ним Юлий. А рас Емана Крестос, поднявшись из Тадбаба Марьям, пошел к Малак-амба. А дедж-азмач Хафа Крестос, услышав об этом из уст своего дружинника, посланного лазутчиком, и разузнав положение дел от Ахава Крестоса, послал к расу Емана Крестосу трех гонцов, говоря: “Зачем ты поступил так и поднялся против царя, примкнув к Юлию? Разве Юлий не чужак нам, разве он подобен тебе, сыну матери царя?[535] Зачем же ты губишь царство свое и славу свою и желаешь отдать его чужаку?”. И отвечал ему рас Емана Крестос и дал такой ответ:

“Не изменял я царю. Но когда прислал ко мне Юлий, говоря: „Сказала мне государыня: Перешла я в веру, [признающую] два естества [у Христа], и приняла причастие от падре[536]. Веруй же и ты, как я, и прими причастие франкское!“. На то сказал я государыне: „Одному ли мне переходить в эту веру? А Что будет с братьями вашими, дедж-азмачем Хафа Крестосом и расом Емана Крестосом, не перейдут ли они в эту веру?“. И она сказала мне: „Прежде ты уверуй, а эти братья мои если уверуют по своему желанию, то уверуют; если же откажутся, то свяжут их в месяце сане и обратят насильно, без их желания“. И, услышав это, бежал я и пришел сюда, чтобы умереть за мою веру”.

И возвратились гонцы и рассказали это дедж-азмачу Хафа Крестосу. И послал он снова гонцов к расу Емана Крестосу, и сказал: “Со слов ли государыни ты слышал об этом или узнал от посланцев Юлия?”. И сказал тот: “От посланцев Юлия”. И понял дедж-азмач Хафа Крестос, что это хитрость и ложь, и собрал он войско ратное, всадников и пеших, и стрельцов бессчетное множество, и пошел к нему до Малак-амба, и расположился на краю крепости, И послал к нему, говоря: “Если нет за тобою измены царю, сойди с амбы, чтобы встретиться нам и обсудить дело, ради которого я пришел”. И договорились оба встретиться, имея при себе пять мужей каждый, и поклялись не преступать [договора]. И вышел рас Емана Крестос с амбы с пятью мужами и приблизился немного. И дедж-азмач Хафа Крестос пришел с пятью мужами, и встретились оба посреди земли, где располагались их станы, и сами пребывали вместе, и удалили всех людей, которые пришли с ними, оставив только трех мужей, умудренных в делах, чтобы были те свидетелями меж ними.

И говорил дедж-азмач Хафа Крестос расу Емана Крестосу и спрашивал: “Зачем сотворил ты такое дело измены против брата нашего и сына матери нашей, против царя?”. И рас Емана Крестос отвечал и говорил: “Не изменял я царю, но когда прислал ко мне Юлий сказать, что нас насильно обратят в веру франкскую и заставят принимать причастие из рук падре, то я объединился с Юлием и пришел сюда умереть за веру мою”. А дедж-азмач Хафа Крестос сказал: “Неужто вот так — оседлав коней и собрав большое войско ратное — ведут с царем споры о вере? Если государыня приказывает тебе поменять твою прежнюю веру, то вопроси ее, не подобает ли тебе положить голову свою и принять венец жизни на небесах, подобно всем мученикам. Нехороша эта речь твоя. Ну, что было, то было, а ныне пойдем на помощь брату нашему, Сээла Крестосу, пока не погиб он, ибо идет Юлий воевать его, а царь, который бы помог ему, в отсутствии, ибо спустился он воевать страну Сарки, подвластную царю фунджей. Когда же он возвратится, я тебя помирю с царем и буду просить его о милости к тебе, чтобы простил тебе все твои прежние прегрешения. А сейчас пойдем на помощь брату нашему, Сээла Крестосу!”. И уладили они это дело и поклялись оба образом распятия и наследием владычицы нашей девы Марии, что наутро встанут они и перейдут в Годжам на помощь своему брату. И провели тот день каждый в своем стане: рас Емана Крестос на амбе, а дедж-азмач Хафа Крестос у подножия крепости.

А на следующий день дедж-азмач Хафа Крестос ждал его прихода до седьмого часа дня. И так как тот не шел, послал к нему, говоря: “Разве вчера не поклялись мы поутру сняться и идти на помощь брату нашему, Сээла Крестосу? Почему остался ты и медлишь с приходом до сего часа?”. А этот рас Емана Крестос съел хлеб клятвы и выпил чашу союза в день единый и пренебрег всеми братьями своими, отказался от союза, выстроил полки и послал их воевать дедж-азмача Хафа Крестоса с ружьями и пушками. И много раз стреляли они раскаленным свинцом из жерл ружей и пушек, но поразили всего одну палатку. Победило войско дедж-азмача Хафа Крестоса, и потерпело поражение войско раса Емана Крестоса. А дедж-азмач Хафа Крестос окружил ту амбу, и оказались в его руках вся вода, хлеб и трава, и не давал [окруженным] ни пить, ни есть. И три дня люди и животные, которые находились на той амбе с расом Емана Крестосом, оставались без еды и питья. А затем пришли посредниками монахи и отшельники, и просили они, и говорили дедж-азмачу Хафа Крестосу:

“Не дай нам умереть от жажды воды и недостатка еды, ибо пребывают на этой амбе великие и малые, иереи и монахи, вдовы и сироты[537]. А сам рас Емана Крестос пусть сойдет с амбы и идет к царю, покинув землю наместничества твоего, и пусть царь по желанию своему посрамит или облагодетельствует его!”. И на том согласились они, и спустился рас Емана Крестос с амбы. А дедж-азмач Хафа Крестос приставил к нему своего дружинника Амсала Крестоса с 80 мужами-щитоносцами, чтобы были они с ним, пока не прибудут к царю.

И затем, перейдя реку Башело, услышал он, что потерпел поражение и погиб Юлий, и послал к нему рас Сээла Крестос, говоря: “Вот умер Юлий, господин твой, которому верил ты и на которого уповал! Возвращайся же скорее, возложив камень на главу свою[538]. А коли откажешься, то куда пойдешь и где скроешься ты от царя и от меня?”. И, услышав это из уст посланца раса Сээла Крестоса, преисполнился [рас Емана Крестос] великого страха и отчаялся в надежде на радость; и, шествуя стопами скорбными, пришел в землю Данказ, где пребывал царь. Царь же, собрав всех сановников и судей справа и слева и всех вельмож царства, приказал припомнить все крамолы его и все замыслы мятежные, которые имел он с Юлием, чтобы причинить зло царству. И против него свидетельствовали многие люди, что был он сообщником Юлию в деле мятежа. И тогда вынесли ему смертный приговор не только все судьи, но и все сановники, однако царь смилостивился над ним и не стал посрамлять смертью, ибо помешала ему в исполнении сего доброта его обычная и родство по плоти. И приказал он сослать его в Годжам по доброте своей и не воздал ему по делам его хотя этот рас Емана Крестос много раз вредил ему.

Первый раз во время воцарения сего царя Сэлтан Сагада в Харасма воспротивился тому рас Емана Крестос и сказал: “Не войду я в это дело и не стану прилагать рук к тому, чтобы перешло царство от дома царя Малак Сагада, ибо на мне присяга!”. И, сказав это, ушел он в Амхару. Второй раз, когда шел царь Иаков из Бегамедра на царя Сисинния, который пребывал в земле Амхара. Еще тогда, когда шел на него рас За-Селласе из Тоджама, просил царь [раса Емана Крестоса], целуя ему руки и роги и говоря: “Приди мне на помощь, найдем холмистую местность и дадим сражение, если придут воевать меня царь Иаков и князь За-Селласе”. Этот же рас Емана Крестос не сжалился над сыном матери своей, отказался, пренебрег и не внял просьбе его. Но господь бог и одному царю дал победу над расом За-Селласе, и хотя его войско было мало числом, обратило оно в бегство тысячи. Третий раз, когда этот рас Емана Крестос повелел и посоветовал людям Марьям Хайле — цевам из Амхары — перейти к царю Иакову и оказать ему поддержку, а не идти в дружинники к царю Сэлтан Сагаду; и внушил им надежду, что и сам он вслед за ними перейдет к царю Иакову. Четвертый раз, когда восстал самозванец в стране Самен, он бежал, забрав с собой все имущество, коней и мулов, вплоть до утвари домашней, и перевез все в Амхару, желая, дабы говорили люди, что этот самозванец и есть царь Иаков. Но если бы не было известно, что восстал царь Иаков, не стал бы рас Емана Крестос увозить имущество свое в Амхару. А когда призвал его царь в Кэтеча совместно воевать Гедеона и Таклюя, то он пошел только после того, как взял с царя клятву, что тот не будет по окончании войны ставить ему препон и насильно задерживать его, когда он захочет возложить на себя бремя монашества. Пятый раз, когда повелел сей царь всем князьям своим окружить справа и слева, спереди и сзади амбу Саганет, на которой пребывали Гедеон-фалаша и Таклюй-самозванец, ложно называвший себя именем царя Иакова, расу Емана Крестосу определили тогда один вход из входов на амбу, чтобы окружил он его и стерег. И не стал он по хитрости своей стеречь этот вход, а расположился там, где не приказывал ему царь, и сделал так, что народ Гедеона-фалаша и войско Таклюя-самозванца сумели спастись. Шестое: тех, кого любил царь, он ненавидел, а кого тот ненавидел, он любил. Когда убивал царь людей за их мятежи, он приводил к себе братьев их и сыновей и заключал союз с ними, вступал в свойство, отдавая им в жены сестер своих и дочерей сестер. И с Гедеоном-фалаша хотел он вступить в свойство и отдать свою дочь за его сына по имени Валяй, но царь разгневался и запретил им делать это. Седьмое: когда приказал царь дружинникам раса Емана Крестоса идти походом в землю Герарья со всем войском царским, он прямо в глаза ответил ему отказом и не подчинился царскому приказу. Восьмое: он поднял великую смуту против царства и объединился с Юлием в деле крамолы, как мы описали в начале этой главы. И все те крамолы, которые творил против него рас Емана Крестос, не ожесточили сердца царя, и не стал он посрамлять его, но помиловал и сослал его в Годжам.

Глава 49

И встал царь из земли Данказ, спустился в Грани Бэр и расположился в Сарбахуаса, а затем перешел оттуда и расположился у реки, называемой Магач. И там приказал царь привести раса Афанасия на судилище и рассказать судьям, как с самого начала и с основания всего был он сообщником в деле крамолы. И, выслушав, присудили его к смертной казни судьи, сановники, старейшины народа и вельможи царства. И сказали ему: “Это ты сверг царя Иакова после того, как царствовал он семь лет, и ты сослал его в Эннарью и изменой своей довел до погибели. Это ты поставил на царство царя За-Денгеля и совместно с Курбан убил его без вины. От кого научился Юлий делу крамолы и мятежа, как не от тебя, первого среду грешников, наставника всех крамольников? Разве не от тебя научился Юлий крамоле, пока не дошел до этого?”. Одни говорили, что надо побить его камнями, другие говорили — зарубить мечом, и каждый из судей предлагал много видов смерти. И вынесли ему приговор, невзирая на царя, а тому сказали:

“Нехорошо, царь, что ждал ты до сего времени, пока не свершил он третьей крамолы против твоего царства, и [сразу] не отметил за кровь двух братьев твоих[539]. Если бы покарал ты его смертью [раньше], то и Юлий не осмелился бы изменить тебе, да и вся страна до сего дня была бы избавлена от волнений”. И когда услышал царь приговор судей, не поступил по приговору, но пощадил его, ибо разрешал он грехи и оставлял беззакония [ближним своим], и повелел в наказание сослать его в Амхару. А затем вошел царь в свой стан в Горгоре и там связал Махаймена Крестоса и Кэнтес Сэно и его жену Эскендеравит, которая была основой мятежа и посредницей в переговорах [крамольников]. О злодеяниях и предательстве Кэнтеса Сэно мы писали в главе 15, как предал он царя и перешел к Сиди с абетохуном Авраамием. Если будет такой, кто захочет узнать о злодеяниях Кэнтеса Сэно, пусть посмотрит написанное в главе 15. А в довершение дела обнаружили, что творил он крамолу, вместе с Юлием. А Махаймена Крестос тоже, как и тот, был единодушен с расом Емана Крестосом. И по этой причине царь приказал их сослать.

А после сего дела царь повелел, чтобы предали суду вейзаро Валата Гиоргис как основание смуты с самого начала. Она заложила здание крамолы и подвигла строителей мятежа, прежних и новых, на возведение дома неправды, в котором затеяно было дело вражды к царям, сокрушение их царства, гибель их людей и опустошение их страны. И в час суда сказал царь:

“Скажите ей: Обвиняла ли ты меня и клеветала ли на меня перед князьями и всеми вельможами царства и вейзазерами, говоря: „Свяжет вас царь в месяц сане, ибо он изменит вере александрийской и уверует в римскую; и вас переведет в эту веру против вашей воли?“”. Выслушав это, она промолчала и замкнула уста свои и не могла отвечать, ибо были на судной площади люди, которым она говорила эти слова обвинения, ибо она боялась, как бы они ее не заподозрили. Немного спустя она открыла уста и ответила: “Моя хула была не к мятежу или разрушению царства; я обвиняла невинно, как все люди”. Услышанное передали царю, и царь вернул ей ответ: “Была ли когда-нибудь твоя клевета невинной? Кто спасся от смерти из тех, кого ты оклеветала? Уж не царь ли Иаков, про которого ты говорила, собрав людей: „Он изменил вере, сломал крест и гадал по внутренностям, подобно галласам, и блудит с теми, с кем не должно человеку?”. Или царь За-Денгель, когда ты говорила о нем: „Он приобщился [св. тайн] по-франкски и повелел есть гиппопотама?”. Разве не такими твоими клеветами разрушилось их царство и не сошли они в мир отцов своих? Ты и мне думала причинить зло, подобно им, но бог спас меня от яда клеветы твоей, который убивает тайно. Главное же из всех этих деяний — то, что ты наставила Юлия на дело крамолы и ты укрепляла сердце его на борьбу со мной, доведя его до погибели, а говоришь: „Я ничего подобного не делала!””. И приказал он привести многих свидетелей, правдивых словом, чтобы рассказали они о ней, что видели и слышали.

И они свидетельствовали против нее и говорили: “Мы знаем, что была она с ним заодно в деле крамолы и укрепляла его в совершении беззакония, как родительница укрепляет чадо свое в хождении и передвижении. И еще видели мы грамоту, посланную к нему от нее, и говорилось в той грамоте: „Землю Ганз, мой удел, разорили галласы, не стало у меня здравия, если еще и ты умрешь, то все равно, пусть прейдет небо и земля“, что означало: „Заточит тебя царь и убьет тебя в месяце сане; чем тебе умирать и всем нам лишаться здравия, лучше откажи царю!””[540]. И таковы были свидетельства против нее. А другими свидетелями, выступившими потом, были дружинники Юлия, которые сказали: “С нами были в день битвы три ее посланца, которые подчинились [этому] посланию лукавому, и были отняты у них мулы и сорваны их одежды”. И выслушав [это], сказал ей царь: “Не мне судить тебя; бог воздаст тебе по деяниям твоим; но чтобы не творила ты зла против меня, как прежде, и не устраивала больше смут в стане, живи в Годжаме со своими рабами и рабынями, со своим золотом и серебром и со всем имением своим”. И пошла она в Годжам и жила в Харасма. Так велика была доброта сего царя и его благость беспредельная, ибо за подобные против него преступления смертные не стал он судить ее, как прочие цари, и не воздал ей злом и не отнял у нее золотые сокровища, но отослал ее прочь, чтобы жила она на свое золото и пребывала на покое без речей клеветнических! За эту доброту да помилует сего царя бог в мире небесном и земном и да возведет на престол плод чрева его во веки веков. Аминь.

До измены Юлия, когда пребывал царь у Абая в Дарха, сказал ему годжамский нагаш Кефло: “Говорила мне одна женщина, что заточит царь всех князей в месяце сане”. И сказал ему царь: “Скажи мне имя ее, кто она?”. И скрыл Кефло от царя эту тайну. А потом изменил и погиб Юлий. И снова спросил царь [Кефло]: “Кто та женщина, которая сказала тебе: заточит вас царь в месяце сане?”. Отказался Кефло и не открыл царю это тайное дело, и обида эта осталась сокрытой в сердце царя. А в тот день выскользнуло слово из уст вейзаро Валата Гиоргис и пало на землю помышления сведущих, когда возроптала она на годжамского нагаша Кефло, ибо показалось ей, что выдал он тот замысел крамольный, который готовился втайне. После ухода от нее посланцев царских, передававших ответы ее[541], хулила она годжамского нагаша Кефло перед людьми, остававшимися на площади судной, и говорила: “Из-за этого скопца постигло меня все это! Ведь не я навела на него все это, а он навел на меня то, что постигло меня! Вот поссорилась я [с царем], и изошла из уст моих речь гнусная, и слышали ее все люди. Мне тоже есть в чем обвинять его, но, после того как он обвинил, кто мне поверит, хоть и говорю я истину, ибо опередил он меня и наговорил на меня!”. И люди, находившиеся на судной площади, пересказали ее слова приближенным царя, которые ходили от нее к царю и обратно; те же передали их царю, господину своему.

И царь призвал Кефло и сказал ему: “Когда-то я спрашивал тебя, чтобы сказал ты мне, кто тебе говорил, что заточит царь князей набольших в месяце сане. Вот на тебя говорит она и сказала о тебе: „Весь этот суд, который постиг меня, разве не из-за Кефло, сказавшего [про меня] царю?””. И когда услышал Кефло слова царя, расселось чрево его (ср. Деян. 1, 8) и истаяли кости его, как воск, и стал он повторять слова на языке вадала[542]: “аватач, аватач”, [что означает] на нашем языке “открыла, открыла”. Какую тайну крамолы, бывшей сокрытой, поведало и показало [это] свидетельство против него! А мы знаем, что истинно было то свидетельство и не было в нем лжи. И, услышав, поняли приближенные царские, что есть преступление на годжамском нагаше Кефло, и сказали об этом царю. И с того дня, стало приходить много свидетелей, говоривших:

“Знаем мы, что годжамский нагаш Кефло есть основа дому крамолы и столп его опорный”. И, услышав это, приказал царь связать Кефло, и связали его 14 сане. А на следующий день, 15 сане, собрались все судьи справа и слева, князья и сановники и вельможи царства, и поставили его перед ними посреди площади, и приказал [царь] припомнить ему все сотворенные им беззакония от начала и до конца. А тот сказал: “Я не делал этого”. И были против него свидетельства многих дружинников Юлия и братьев его, которые затевали вместе с ним дело крамолы; и они говорили: “Мы знаем, что стояли они заодно от начала и до конца и ни в чем не расходились вплоть до того, кто поклялись подрезать корень царства от дома Ванаг Сагада-царя[543] и не возводить на престол царский семени от семени его, но погубить их смертью”. И еще было свидетельство против него, что он подстрекал Юлия вернуться из земли Дарха, говоря ему: “Зачем идешь в Годжам сражаться с расом Сээла Крестосом, когда он готов к битве, не утомлен и не имеет ни в чем недостатка? Лучше повороти-ка на царя, ибо войско его утомлено, и кони его тоже устали, и не могут всадники его воевать с тобой”. Из-за этого совета и из боязни раса Сээла Крестоса повернул Юлий из Дарха, пока не пришел к погибели своей. И поскольку свидетели так говорили, все судьи приговорили его к смертной казни лютой, как сказал пророк:

“Смерть грешников люта и ненавидящие праведного раскаются и наказаны будут скончанием жизни своей” (ср. Пс. 33, 22—23).

И затем приказал царь отрубить ему голову мечом, и отрубили ему голову, и содрали одежды, чтобы видели все люди стана царского срамное место его, которое не было ни женским, ни мужским, но было гладким, как остальное тело. И видели все и смеялись над ним и говорили: “О ты, не позволявший пред собой и слова молвить о скопцах! Вот открыта ныне тайна скопчества твоего пред всем собранием!”. И, говоря это, кто тыкал в него палкой, кто попирал ногами. И исполнилось слово, изреченное Давидом-пророком и царем Израиля в псалме 7: “Пусть враг преследует душу мою и настигнет, пусть втопчет в землю жизнь мою и славу мою повергнет в прах” (Пс. 7, 6). Исполнилось над ним слово сего псалма, изреченное духом святым за долгое время и многие дни. И в ту же ночь пропало тело Кефло. Одни говорили: “Сожрали его псы или дикие звери”; другие же говорили: “Похитили его присные его, когда спали все люди, и укрыли в недрах земли”.

Отец этого Кефло был из цевов Даваро, а мать была из людей Шоа; и оттого, что были они бедны и не имели пропитания и на день единый, разошлись они и разделились, перестав быть мужем и женой. А этого Кефло оставили в доме сестры матери, и там он вырастал. И когда он пас ослов и ослиц, пришли в набег галласы из своей страны, встретили Кефло и поразили его в спину так, что вышло копье у него из груди. А потом отрезали у него уды и члены, из коих происходят сыны и дщери. И когда он выжил и избег смерти от рук галласов и вырос немного, стал дружинником азмача Мота Гарада, ибо был он ему родичем; и тот сделал его своим постельничим. И были у Мота Гарада одеяния шелковые и рубашки прекрасные, наполнявшие его сундук. И однажды, когда Кефло рассердился на своего господина Мота Гарада, отпер он этот сундук, где были одеяния парадные, взял уголь горящий, положил туда и запер, как прежде. А на следующий день, когда захотел Мота Гарад надеть одежды, то обнаружил, что все рубашки и все одеяния шелковые превратились в пепел. И дивился этому делу весь народ, и никто не смог понять тайну пакости его. А когда Кефло возрос и достиг возраста мужа, то стал отвратителен Мота Гараду из-за многих своих пакостей. И стал Кефло дружинником царя Малак Сагада. А царь Малак Сагад сделал его бааль-дараба[544] у Вакаха, сына Абаза Амато. И когда Кефло рассердился на него, обнажил меч с намерением убить его; изгнанный, он был приведен в дом царя Малак Сагада. И, услышав об этом разгневалась весьма Абаза Амато и запретила ему входить в ее дом и приближаться к ее сыну. И пребывал он в отчаянии долгое время, а не малое. А потом, когда рас Афанасий был назначен наместником в Годжам, стал он его дружинником и отправился с ним в Годжам. А рас Афанасий облагодетельствовал его и возвел в положение высокое и почетное.

И по прошествии многих лет и долгого времени, когда была вражда между царем Иаковом и расом Афанасием и когда связал царь Иаков раса Афанасия, Кефло стал служить царю Иакову. А после того как провел он при нем семь месяцев, когда изменили царю Иакову абетохун Ионаэль и рас Афанасий и все вельможи царства, он ушел с абетохуном Ионаэлем и покинул царя Иакова. И затем, когда свергли царя Иакова и правил царь За-Денгель один год полный (пока ближние диавола не убили сего царя праведного, возлюбившего закон божий), поссорился Кефло со своим господином, расом Афанасием, из-за одной чаши винной и спустился в Эннарью, дабы привести царя Иакова и поведать ему благовестие радости, что Курбан убили царя За-Денгеля устами железа. И, прибыв в землю Эннарья, не нашел он царя Иакова, и не было его там, ибо он спустился в Камбат. И повернул Кефло поспешно из Эннарьи, и встретился с расом За-Селласе и со всеми Курбан, и рассказал им, что нет царя Иакова в стране Эннарье, но пропал звук вести о нем и исчез с лица земли. И, услышав со слов его, что нет царя Иакова в Эннарье, послали его вместе с расом Вальда Крестосом и с абетохуном Бээла Крестосом и со многими князьями и сановниками и старейшинами Курбан, имена которых мы написали в главе 23, чтобы помирился царь Сэлтан Сагад с князьями, присланными от них к царю. И когда они были там, пришло известие верное и достигло ушей царя Сэлтан Сагада, что царь Иаков повернул из Камбата и перешел в Годжам. И потому связали раса Вальда Крестоса и абетохуна Бээла Крестоса; и этого Кефло связали тогда и поместили под стражу крепкую, пока не выяснится дело. Но прежде всех узников облагодетельствовал его царь и разрешил от уз и украсил его украшениями, которыми украшали самого царя. И дал ему своего коня, лучшего из всех коней, и вернул ему доспехи воинские, которые отобрал раньше во время заточения, и сделал его своим советником. А потом, когда был побежден царь Иаков, и попала вся страна царства в его руки, он поставил его над землей Васан-амба. После того как пробыл он на этой должности один год, сказал он царю: “Чем эта должность моя, лучше мне наместничество Ванаба с Сантомом”. И сказал он это не потому, что Ванаба лучше Васан-амбы, а хотел он этого и желал из-за дружинников раса За-Селласе, которые жили в этой земле как цевы. И чтобы заполучить их, выбрал он и предпочел должность низшую должности высшей, ибо думал, заполучив этих цевов и, подчинив себе, совершить крамолу против царя. А царь в кротости и благости своей согласился, ибо был он мудр, яко змий, и кроток, яко голубь (ср. Матф. 10, 16), не оставляя мудрости змиевой.

А потом, пробыв в этой должности в Ванаба полтора года, Кефло изменил [царю] вместе с Юлием. Но не окрепла крамола и не обрела силы, ибо отвернулись от них все люди. И потому отвратились они от измены и возвратились к царю. А история крамолы их написана в этой книге в главе 48. Но связал царь Кефло и поместил на Дак, остров заточения и место окаянных. И после того как пробыл он там девять месяцев, сжалился над ним царь и разрешил от уз и вывел с Дака, и назначил на должность бэлятеноч-гета, и сделал начальником над домом своим и заведующим над всем имуществом. И Кефло, пробыв в этой должности два года и четыре месяца, сказал: “Не по силам мне эта должность и не могу я исполнять ее”. А сказал он это потому, что желал быть назначенным дамотским цахафаламом. А царь послал к нему посредников и просил не оставлять этой должности. И когда отказался он и оставил должность, назначил [царь] вместо него Евнабия, сына абетохуна Йонаэля. И после этого пребывал целый год Кефло в смятении сердечном оттого, что не дали ему должности дамотского цахафалама и не знал он, что делать, и стеснилась грудь его, и умалилась душа.

И когда пребывал царь в Амбаса Гама, от великого смятения нашли [на Кефло] дерзость против царя и великое преступление. И потому связал его царь и сослал в Валака и отдал Бамуль Вэру. А спустя семь месяцев помиловал его, и разрешил от уз, и вернул ко двору, и зимовал с ним. А потом в месяце тэкэмте, когда царь пошел в Самен воевать Гедеона-фалаша и Таклюя-самозванца, дал он Кефло должность и вернул на прежнее место. И Кефло стал суров со всеми людьми и стал зол, горше абсинта, и забрал все придворные должности в руки свои: и должность таре сым ба демсаш[545], и должность вамбар[546], и должность кантибы Дамбии[547], а у царского канцлера[548] отобрал печать; и было великое волнение и великий ропот среди народа по всему царству. И когда сказал ему царь: “Зачем ты все делаешь так, не зная меры”, плакал он много, ибо скор был на слезы, подобно женщинам и детям. И после того как провел он в подобных деяниях два года и семь месяцев, когда прославился и превознесся, и исполнился пресыщения, обнаружилась его крамола с Юлием, и казнили его мечом 15-го [дня] месяца сане, через 30 дней после гибели Юлия.

Глава 50

И в это время зимовал царь Сэлтан Сагад в столице своей Горгоре, благодаря и славя бога за то, что управил он царство и настала тишина и покой, и за то, что были изъяты все возбудители волнений мятежников: одни были преданы смерти, другие заточены. С ними же зимовал там и рас Сээла Крестос. А после этого в месяце маскараме поднялся рас Сээла Крестос для похода в Годжам и справил праздник воздвиженья креста в земле Сарка. И в тот месяц зимний была великая вражда между галласами и йехабата из [племени] боран[549], и битва у них шла жестокая, ибо бог послал на них диавола, который совратил их и сокрушил дом их любви взаимной, как сказано в Книге царств: “Кто склонил бы Ахава, чтоб он пошел и пал в Рамофе” (III Книга царств. 22, 20) — и как сказано еще во втором послании Павла к фессалоникийцам:

“И за сие пошлет им бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи. Да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду” (II Фесс. 2, 11—12) в главе второй.

И после того как прибыл рас Сээла Крестос в землю Годжам, послали йехабата и эль-магозит к расу Сээла Крестосу и к дедж-азмачу Буко, говоря: “Вот враждуем мы с господами вашими, галласами, и воюем с ними, и дошло дело до кровопролития. Приходите принять нас скорее, ибо мы по происхождению и по рождению от вас, а не от галласов”. И, услышав [это], послал рас Сээла Крестос Асгадера, начальника воинства своего, с многим войском ратным, чтобы он принял йехабата и воевал галласов. И дедж-азмач Буко перешел тогда реку Абай с многими присными и войском ратным. И встретились дамотский цахафалам Буко и Асгадер и прибыли в землю Бизамо, где были йехабата и эль-магозит. И когда увидели их эти йехабата и эль-магозит, возрадовались радостью великой, что помогут они им. И они привели их туда, где был Челеха Або, с которым сражались они прежде. И устроили йехабата и эль-магозит при поддержке Буко и Асгадера сражение с Челеха Або и победили; и убили многих его людей, и захватили в добычу женщин и детей и скот. И послал Буко письмо благовестия господину своему, царю, а Асгадер своему господину, расу. И, увидев это письмо благовестия, послал рас Сээла Крестос послание брату своему и господину, царю Сэлтан Сагаду, которое гласило: “Вот поссорились галласы и йехабата, и дошло дело до кровопролития. И не стало после этого мира и единения, и я пришел принять йехабата и эль-магозит и воевать галласов. Встань скорее, господин мой царь, и приходи в Годжам, ибо туламо пришли на помощь мача[550], как мы помогли йехабата. И ты приходи к нам на помощь и прибывай скорее”. И, отправив это послание, переплыл рас Сээла Крестос реку Абай в тростниковой лодке 9-го [дня] месяца хедара и встретился с йехабата и дедж-азмачем Буко в земле Бот. И возрадовались эти йехабата радостью великой; и приняли раса Сээла Крестоса эти йехабата с пением и кликами, ибо знаком для всех йехабата о приходе к ним раса Сээла Крестоса было шелковое знамя и золотой перстень, чтобы отделились они от своих господ галласов по этому знаку договоренному.

Затем отделились йехабата из [племени] гудру и расположились после этого в земле, называемой Асандабо. Услышал [рас Сээла Крестос], что Челеха Або, побежденный дедж-азмачем Буко и Асгадером, убегая от него, когда услышал о прибытии [раса Сээла Крестоса], напал на [йехабата] внезапно и захватил их женщин и скот. Того ради поднялся рас Сээла Крестос из земли Бот с первыми петухами, чтобы настичь Челеха Або, и нашел его по ту сторону [реки] Валака в земле, называемой Гуагуата. И там дал он ему бой; и погибли многие, и пали воины Челеха Або, и захватил он женщин и детей и скот, и отобрал из этой добычи женщин и детей и добычи скота тех, что были прежде взяты у йехабата из [племени] гудру, и вернул им их, и расположился там. А наутро пришли йехабата в большом числе, всадники и пешие, которые принимали его раньше, ибо не было их в день сражения раса Сээла Крестоса с Челеха Або. И он приказал им преследовать Челеха Або и не допустить, чтобы к нему присоединились те, кто спасся от него [накануне]. И пустились они в погоню, и нашли его в земле Джеран посреди Канье, и захватили у него добычу скота и людей, и убили многих. И бежал Челеха Або от них и пропал с лица земли. А рас Сээла Крестос после этой победы над галласами Челеха Або повернул воевать [галласов] Або, которые были в Дэрек. И, поднявшись из Гуагуата, остановился в Чаламо. И, поднявшись оттуда, на другой день устроил набег и захватил женщин и детей и скот галлаский, [столько], что и взором не окинуть.

И Бенаро, наместник Эннарьи, воевал тогда галласов, называемых акако, за два дня до набега раса Сээла Крестоса, ибо посылал к нему рас Сээла Крестос, говоря: “Я перешел из Годжама воевать галласов, а ты приходи и помогай нам по мере сил, чтобы уничтожить нам галласов”. Потому Бенаро воевал галласов, имя племени которых акако[551], и захватил их женщин, детей и скот, не оставив им ничего, и убил многих из них; и принял он многих йехабата, всадников и пеших. И когда услышали або, что пришли на них справа и слева рас Сээла Крестос и Бенаро, наместник Эннарьи, стала тесна им земля и не знали они, что делать, и скрылись в Макана Сион, и вошли в дебри лесные, подобно гонга и шанкалла[552]. А рас Сээла Крестос пустился в погоню за ними и остановился близ Макана Сион. И на другой день приказал рас Сээла Крестос, чтобы вошло все войско во все врата этого селения. И вошли они, ведомые йехабата и эль-магозит, и убили многих, и сражались до заката солнца, и захватили многих детей и женщин и скот галласов. И в этот День пребывал рас Сээла Крестос на вершине Макана Сион, пока не вернулись из набега воины, рассеявшиеся для захвата добычи. И бежали галласы из Макана Сион до Абажгая, и преследовал их рас Сээла Крестос, и посылал на них [воинов] в набег, и забрал у них добычу скота и людей без счета. Тогда были убиты многие галласы из племени або, и бросили головы воинов их перед расом Сээла Крестосом. И так воевал рас Сээла Крестос и сражался шесть дней без отдыха. А после того как одержал эту победу силою бога пречестного и всевышнего, на 16-й день возвратился он в землю Бот, где оставлял свой обоз. А потом назначил он абагазов, которые шли позади йехабата, и перешел в Годжам.

А царь царей Сэлтан Сагад, когда пришло к нему послание от раса Сээла Крестоса, что отделились йехабата из [племени] боран, поднялся поспешно в месяце хедаре[553] с места зимнего своего пребывания Горгоры и пошел по дороге в Бад, и прибыл в землю Сарка. И оттуда спустился он от Гамбелы и расположился у реки Бэр. А по дороге от Бэр пришел царь в землю Ван. А из Ван вошел в землю Залабаса, где живут люди, имя племени которых багуна. И когда он там находился, пришел рас Сээла Крестос с немногими йехабата и встретился с царем. А царь возрадовался весьма и принял его приемом прекрасным, с радостным сердцем и ясным лицом, по случаю победы над галласами и по случаю принятия йехабата и эль-магозит, и украсил его украшениями прекрасными и одеждой шелковой, сделанной из серебра и золота, с золотым воротником. И устроили торжество великое царь и рас Сээла Крестос. А потом пришли йехабата для встречи с царем со старейшинами своими и мудрейшими, а большую часть родичей своих и войска оставили они с обозом. И царь поднялся из земли Багума и выбрал из [земель] Вамбара землю просторную и прекрасную, удобную для конских ристалищ и построения войска царского, и там приказал царь всем людям из войска своего взять щиты и копья и выстроиться по полкам со всех сторон, а всем всадникам сесть на коней, облачиться в броню и надеть шлемы железные и чтобы все надели свои воинские различия, с которыми обычно идут в бой. И йехабата тоже пришли по полкам своим, и было велико число их воинов, остававшихся с обозом, и встретились они с царем.

И йехабата, увидев войско царское с его воинскими различиями и многочисленность его, дивились и поражались множеству приближенных царя, а ведь пришло не все воинство, находившееся в стране его царства от одного предела до другого. А царь тогда восседал на престоле; и приблизились йехабата, и склонились перед ним, и приветствовали его приветствием покорности и смирения, как рабы, поклоняющиеся и подчиняющиеся господину своему. И отверз царь уста и сказал йехабата: “Благословен бог, спасший вас от смерти и освободивший вас от ига господ ваших, галласов. Ныне же освободитесь от рабства диавола и обратитесь в мире в страну крещения, дабы были мы равночестными в царстве Христа-мессии, чье царство не прейдет со сменой времен, но пребудет во веки веков без конца”. И одни из йехабата сказали: “Ей, да будет по слову твоему, царь”, а другие сказали: “Оставь нас, пока не завершим мы времени гуту[554], дабы не нарушить нам закона своего без времени”. И царь облагодетельствовал этих йехабата и пожаловал им богатства многие: одним дал он коней прекрасных, другим — мулов, третьим — украшения и много скота. А землю определил он им в Васан-амба и посадил их в Мачакаль, и в Фэце Бадинь, и в Арбук, и в Йемахаль.

Глава 51

И когда пребывал царь в Вамбарма, послал войско ратное вместе с йехабата воевать землю Куальгудара. И, прибыв [туда], захватили они много скота; добычу же женщин и детей по приказу царя они оставили, ибо те были людьми податными. А потом поднялся царь из Вамбарма и вошел в землю Залабаса и там завершил дни лета, разоряя их селения и захватывая женщин и детей и скот, и сражаясь каждый день и требуя, чтобы выводили из глубины пещер и лесов [прячущихся там]. И были убиты многие агау из людей Татья, и Боя, и Багуна, и Жабача, и Баса, и Гуагуасхуа, и Шакуа; тогда же разорил он и земли Ханкашани, Азана и Амбара. И в подобных разорениях пребывал царь Сэлтан Сагад от месяца тахсаса до месяца миязия[555].

А в те дни поста восстали многие еретики в земле Валака и в Амхаре, называемые врагами Христовыми. Прежняя же история этих еретиков началась во времена царя За-Денгеля. Был один человек, по имени За-Крестос, из племени шэме из Энамблита. И называл он себя Христом-богом, и назначал ложных апостолов, митрополитов, иереев, и диаконов, и пророков, как Иоанн Креститель и как Агав (Деян. 11, 28, 21) и Негор и сыновья Филиппа. И собрал он большое собрание веровавших в то, что он — Христос; и питал их от имущества верующих, которое они бросали к ногам его. Когда же недостало питания и когда стали голодать верующие, повелел он грабить хлеб, что у подножия его амбы. И когда услышал это абетохун Бээла Крестос, послал он войско ратное воевать его и схватить. И прибыли воины абетохуна Бээла Крестоса, нашли его на одной амбе [в стране] Валака и захотели взойти к нему. И люто сражался с ними этот лжемессия, скатывая тяжелые камни и меча камни из пращи. И перехватили у него воду питьевую, и потерпел поражение этот окаянный соблазнитель, и победили воины абетохуна Бээла Крестоса, схватили его и привели к господину своему, абетохуну Бээла Крестосу. А абетохун Бээла Крестос отвел его к царю За-Денгелю, который был в Дабра Абрахаме. А царь За-Денгель допросил его перед собранием и перед многочисленными судьями справа и слева, называл ли он себя Христом, спасителем всех, и назначал ли он апостолов и иереев церковных. И тот признал все эти вины свои. И приказал царь За-Денгель отрубить ему голову мечом, и убили его посреди стана перед многими присутствовавшими; и пребывало тело его [там], пока не стало смердеть и пока не ушел царь За-Денгель с этого места.

А потом на 14-й год восстали верующие в За-Крестоса, говоря: “Восстал За-Крестос из мертвых, и облекся Христос плотью За-Крестоса и пришел к нам”. И уверовали в веру ложную, и говорили они: “Христос рождался во плоти дважды: первый раз от дома Симова, от пресвятой девы Марии, а второй раз от дома Ханаанова, от женщины по имени Амата Вангель, дабы не был по сей причине почитаем Израиль и не был превозносим [другими] народами. И в первом рождении своем носил он имя Христа, а во втором рождении носит имя За-Крестоса”. И с этим символом веры возникла церковь ложная и отделилась от церкви истинной. И установили они [своих] иереев и диаконов, и их причащали священники, говоря: “[Сие есть] плоть За-Крестрса, бога нашего, рожденного от Амата Вангель, владычицы всех нас”. И еще они сделали три субботы[556]: одну ради отца, другую ради сына и третью ради духа святого. И в пост святой сорокадневный ели они с понедельника до конца поста. А в день начала поста ели они мясо в честь третьей субботы, ибо отделили они святого духа.

И когда услышал царь Сэлтан Сагад об этом деле измены, возгорелось сердце его пламенем ревности духовной. И допросил он схваченных, а они упорствовали в вере своей. И приказал он рубить им головы мечом. И сделали воины, как им было приказано, и обрели те венец погибели непреходящей[557]. И повелел он, чтобы во всех землях Валака и Амхары, где имелись изменники, отлучали их от церкви святой и убивали лютой смертью: и дедж-азмачу Хафа Крестосу и расу Сээла Крестосу он повелел делать так же. И послал царь [для этого] главу ученых[558] авву За-Малакота. Дедж-азмач же Хафа Крестос и рас Сээла Крестос дали своих воинов главе ученых авве За-Малакоту, и они собрали многих из этих изменников и сказали им: “Оставьте и откажитесь от вашей веры нечистой и вернитесь к прекрасной вере истинной, иже от порога и врат Христовых!”. Эти же изменники ответили и сказали: “Чем оставить веру нашу, лучше нам погибнуть злой смертью!”. И после этих слов они были сброшены в пропасть глубины великой 490 [человек] в один день; и в другие дни также было сброшено в пропасть около 240 [человек]. И затем пребывала церковь в мире, ибо не стало всех изменников.

И когда находился там царь, прислал послание благовестия кантиба За-Гиоргис, говоря: “Вот воевал я страну Барта, и Кахба, и Халава, и Вад Дэбер, и Абудом, и Баталь, и Джабай, области, подвластные Эрубату, царю фунджей[559], и захватил я женщин его и детей и имение его и сжег страну его огнем, и выполнил приказ твой, господин мой царь!”. И затем пришло известие верное, гласившее: “Послал Эрубат многих всадников и пеших из своего войска, которые охраняют страну Сарки”. И еще пришло доподлинное известие, что авва Исаак митрополит, посланный от аввы Марка, патриарха Александрийского, пасти стадо Христово эфиопское, умер в стране Сеннар, будучи в заточении долгое время от рук Эрубата. И еще услышал царь Сэлтан Сагад, что Эрубат послал для охраны страны Сарки много своих воинов, конных и пеших, поставив начальниками над ними Авналя и Абдэлята, наместника Дэлеба. Они напали на страну Чанка и убили Мухаммеда Сайда. И, услышав [это], сильно разгневался царь, и распалилось сердце его, как огонь. А он собирался зимовать в Куальгудара. И после того как выбрал он место стана своего, назначил Аскаля над страной Вамбарма и повелел ему воевать людей Залабаса. И Аскаль через день после того, как царь его там оставил, убил вместе с йехабата тех людей Залабаса 700 человек и захватил их женщин и детей до 1120; и один только он убил 193 [человека]. А царь, отдав приказ Аскалю, поднялся поспешно из земли Куальгудара и прибыл в землю Дабола; и там послал он воевать Ионаэля, сделав его абагазом. И Ионаэль, пойдя, захватил землю Жама и Сабан и нашел большую добычу людей и скота и отдал господину своему царю; а рабов, захваченных в тот день, отпустил с оглашением, ибо были они христианами по имени.

И, поднявшись из Дабола, царь повернул по дороге на Бад и расположился на берегу Танкаля. И там послал он войско воевать землю Сарки и сражаться с воинами Эрубата, поставив военачальниками Ионаэля и кантибу За-Гиоргиса, и Каба Крестоса. И спустились они и прибыли в землю Сарки за семь дней, и, прибыв на рассвете, построили свои полки. А люди фунджа, воины Эрубата, тоже приготовились к битве, сев на коней и украсившись воинскими отличиями, все, как всадники, так и пешие. Когда приблизилось к ним войско царское на бросок камня и метнуло копья, то бежали балау[560] и обратили свой тыл. И окружило их войско царское справа и слева, спереди и сзади, и убило многих, и пало их воинов 326 [человек], и бросили головы их под ноги Ионаэля, своего начальника, убили и Абдэлята, наместника Дэлеба, и только Авналь с трудом спасся. И захватили много коней, брони и шлемов, и ружей, и барабанов, и захватили много их верблюдов. И возвратились они в радости и вернулись к господину своему, царю. И царь возрадовался весьма, что отплатили они местью за кровь отца нашего[561] Исаака и воинов Мухаммеда Сайда.

Но когда возвращались они с войны, заболел кантиба За-Гиоргис великой болезнью и умер, после того как заболел, на восьмой день. И посему печалился царь и плакал горькими слезами, ибо тот был любимцем его и братом по плоти; и он назначил в землю его наместничества, Дамбию, сына его, старшего среди всех его чад, по имени Ахава Крестос. И зимовал царь Сэлтан Сагад в столице своей Горгоре, и началась там болезнь великая, и умерли многие большие князья, такие, как акабэ-саат авва Эгуале, дедж-азмач Кефла Вахид и бахр-нагаш Дельба Иясус, и абетохун Юлий, сын вейзаро Ульяны. А другим людям, которые поумирали по домам своим, несть числа; и погребали их ближние там, где находили, и не искали церквей для захоронения их тел из-за множества мертвых, коих было видимо-невидимо.

Глава 52

И тогда 2 тэкэмта[562], из-за того что усилилась болезнь, поднялся царь из Горгоры и расположился в Дэхана, и провел там восемь дней. И там воцарил он царя Данкали[563] и приказал вывести его, подобно дедж-азмачу Тигрэ и Годжама, [под звуки барабана] медведь-лев и [трубы] каны галилейской. И тогда оправдался смысл имени его, означающего “владыки поклонились”[564]. Воистину поклонились ему цари — сначала Абд-эль Кадер, царь фунджа, с Али, сыном Аджеба, пришли и поклонились ему и покорились царю; а потом сей царь Данкали, по имени Камель, когда воевал его сын его брата, по имени Сэхим, победил его и изгнал из страны его царства, и он пришел, и пал в ноги царю Сэлтан Сагаду, и отдал себя под его покровительство. И потому облагодетельствовал его царь, дав богатство и украшения многие и воцарив, как прежде, и вернув ему прежний престол его, и установил ему ежегодную дань в половину того, что взимал он со страны своей. Смысл [имени] Сэлтан Сагад открылся недавно, после того как нарекли его этим именем тогдашние священники, на которых пребывала благодать пророчества и ведения.

И царь поднялся из Дэхана, и расположился в Дарасге. И оттуда перешел он и остановился в Дава. А из Дава вышел он к Айба, а из Айба прибыл в землю Данказ. И там выбрал он место прекрасное для столицы своей, и приказал всем своим воинам строить каждому дом, а также велел построить прекрасные дома для себя. И в то время явились две звезды высокие, наподобие бунчука, у каждой был хвост цвета, напоминающего пламень горящей водки; длина же хвоста у звезд была подобна клинку кривой сабли; и видел их весь народ, от одного предела до другого. Одна [звезда] появилась 3 хедара, а вторая — 19-го [дня] этого месяца[565]; и оставались они много дней. Язычники, которые были не из людей царства, видя их, говорили: “Эти звезды с хвостами цвета дыма — суть знамения победы царя Сэлтан Сагада и знамения поражения нашего”. И пребывал царь в земле Данказ четыре месяца.

Глава 53

А затем поднялся царь из столицы своей Данказ и вышел к Вагара и расположился в земле, называемой Айкольба. И там разделил он воинство свое на три части. И над самым многочисленным войском он поставил военачальниками абетохуна Малька Крестоса, который был в то время бэлятен-гета, и дедж-азмача Ионаэля, наместника Бегамедра. И приказал им войти в страну Эрубата-царя до Дабарки и до берега Абая. А абетохуна Вальда Хаварьята, мужа дочери царя, вейзаро Вангелявит, старшей из всех детей его, он послал воевать страну Атбара. Он придал ему галласов [из племени] вурентеша и Мустафу из племени турецкого[566]. А дедж-азмачу Такла Гиорги-су он повелел воевать страну Така со всеми людьми Тигрэ. И после того как разослал их, царь вернулся в столицу свою Данказ. И там завершил он дни поста, читая святое Писание и изучая Апокалипсис Иоанна Богослова, переведенный по его приказу с языка римского на геэз[567].

Абетохун Малька Крестос и дедж-азмач Ионаэль пошли, как им было приказано, и воевали землю Дэлеб, и Кахба, и Барта, и Радамер, и Абромела, и Цин, и Сахья, сокрушили и уничтожили все города фунджей и арабов, и убили многих, и захватили их женщин и детей, и пожгли их страну огнем. И захватили у них броню и шлемы, и коней, и ружья, и барабаны. А страна Абромела была сильной, а амба ее трудной и недоступной, и до тех пор не было храбреца, который бы взошел на вершину ее. Царь Декин, вознамерившийся отворить ее за измену ему, не смог и не одолел ее, но сокрушили ее и отворили воины царя Сэлтан Сагада и убили всех людей, укрепившихся там, и привели их царя, накинув ему петлю на шею. И возвратились в мире, к господину своему, и отдали ему того царя вместе со всей добычей, захваченной в стране фунджей и арабов.

А дедж-азмач Вальда Хаварьят на 19-й день после того, как удалился от господина своего, прибыл в землю Атбара в воскресенье в 3 часа дня. Он послал [воинов в] набег и победил Хакета, и изгнал его с лица земли, и обрел большую добычу скота и верблюдов, и угнал в полон женщин и детей фунджей и арабов. И убил он людей Атбары видимо-невидимо, и почти не осталось там людей, и приказал он отрубить им головы и пожег их страну огнем. И взял оттуда большую добычу, такую, как броня, и шлемы, и ружья, и три двойных барабана[568]. Одежды же, а также золота, и серебра, и бронзы, которые обрели вурентеша и все войско, посланное царем, было весьма много, и неизвестно число их, ибо каждый обрел столько, сколько может увезти верблюд. И была добыча дедж-азмача Вальда Хаварьята многочисленнее добычи абетохуна Малька Крестоса и дедж-азмача Ионаэля.

Так совершил царь Сэлтан Сагад то, чего не совершали цари прежние, царствовавшие до него: в неделю единую сокрушил он и истребил [страну] от пределов города Суакина у моря соленого до золотых копей Фазокло. И было ему, как он повелел, и не лишил его бог того, чего он желал. И возвратился дедж-азмач Вальда Хаварьят в радости и веселии, благодаря и славя бога. И на 46-й день прибыл в землю Данказ, где пребывал господин его, царь, опередив на день Малька Крестоса и Ионаэля. И когда услышал царь о его прибытии, от великой радости вышел поглядеть на прибытие его и встал на валу внутри ограды. И, увидев его, царь возвратился в свой чертог и воссел на престол. И прибыл дедж-азмач Вальда Хаварьят под бой барабанов, захваченных у Хакета, наместника Атбары, которые везли на верблюдах, и встал между внешней оградой и внутренней. И царь повелел призвать его; и Вальда Хаварьят вошел и склонился до земли перед ликом царя и приветствовал его приветствием покорности. И спросил его царь о том, как была одержана победа. А затем царь повелел ввести в чертог верблюдов с сидящими на них барабанщиками; и поставили их перед ним. И сказал царь своим людям, чтобы поставили верблюдов на колени и дали барабанщикам вина. И когда они пили, приказал бить в барабаны в знак радости. И была радость великая и веселье сугубое в сердцах всех людей. А спустя немного царь повелел поднять верблюдов с колен и повернуть их к царю и опять, бить в барабаны; и сделали они, как было приказано. И тогда играли верблюды шеями для царя Сэлтан Сагада, а средний верблюд играл много лучше двух верблюдов, что стояли справа и слева. И дивились и поражались весьма князья и дружинники царя, которые там сидели и стояли. В такой радости и таком восхищении царь провел время до вечера. И украсил он дедж-азмача Вальда Хаварьята одеяниями шелковыми зелеными, в которые вплетены были золотые нити, с золотым воротником. А наутро следующего дня Вальда Хаварьят вручил царю всю добычу рабов и рабынь и добычу, отнятую от Хакета, наместника Атбары, как-то: броню, шлемы, ружья и коней. И в тот день пришли абетохун Малька Крестос и дедж-азмач Ионаэль и возвратились из похода с великой победой и многой добычей, о чем уже повествовали мы в главе 53; и была радость великая, как и в предыдущий день. И царь приказал собрать все барабаны, захваченные в Атбара и в Абромела, и бить в них боем радости и битвы. И верблюды, несшие на себе барабаны и барабанщиков, сидевших на них верхом, играли шеями, как и за день до того.

И говорит пишущий сию историю, чье имя Такла Селласе и кого на языке галласов зовут Тино за то, что мал ростом и невелик[569]: “Я это видел своими глазами и описал три месяца спустя; и если я лгу, да будут мне свидетелями князья и вельможи царства, наместники и сановники, которые пришли почтить благовестие и разделить радость по обычаю своему и порядку принятому; и я прочту им свою книгу; и нет прибытка ни душе моей, ни плоти, чтобы отважился и дерзнул я на ложь”.

А в те дни поста Бенаро, наместник Эннарьи, прислал с сыном своим, по имени Емана Крестос, подать золотом и сказал царю: “Вот, господин мой, подать тебе золотом; сын же мой — твой раб, сын твоей рабыни[570] — станет делать для тебя все, что ты пожелаешь!”. А через несколько дней после того, как возвратились из похода на Абромела и из Атбара [абетохун Малька Крестос и дедж-азмач Йонаэль], прислал еще Бенаро письмо благовестия, говоря: “Ходил я до Вараба, и воевал боран, и убил многих, и захватил женщин и детей и скот галласов, и пришли ко мне многие йехабата, всадники и пешие, больше, чем прежде”. И из-за этого успеха, а также из-за войн и побед от страны Суакина до Фазокло, [совершенных] по слову его и повинуясь силе царства его, царь провел дни лета в радости и веселии, благодаря и славя бога за то, что сотворены ему были все эти победы. И пребывал царь в подобном веселии в земле Данказ до месяца генбота[571].

Глава 54

И в том месяце генботе царь приказал дедж-азмачу Вальда Хаварьяту снова воевать страну Атбару. И Вальда Хаварьят отправился с людьми Кокаб и майя и с войском Самена; и после того как он прибыл в землю Вагара, послал царь к дедж-азмачу Вальда Хаварьяту, говоря: “Вот посылаю я Малька Кре-стоса с людьми Дарара и с другими дружинниками моими, чтобы он воевал вместе с тобой. Ты же жди его на берегу Вагара”. И пренебрег Вальда Хаварьят словом царя, ибо боялся, как бы не провозгласил ему [царского] указа абетохун Малька Крестос [о подчинении ему] в его стане[572]. И пошел Вальда Хаварьят раньше Малька Крестоса; и, прибыв в страну Атбару, устроил набег. И бежал Хакет, оставив страну своего наместничества; а дедж-азмач Вальда Хаварьят убил всех, кто ему попался, но добычи скота и людей, а также другого добра не нашел, как раньше. Но захватил он барабаны, не доставшиеся ему, когда он победил Хакета в первый раз.

А абетохун Малька Крестос, не найдя дедж-азмача Вальда Хаварьята, пошел, веруя и полагаясь на бога, с людьми Дарара и с немногими царскими воинами. И, когда он шел, посреди дороги встретился с многочисленными шанкалла, чей глава и начальник носил имя Натой, и вступил с ними в бой, и победил их, и всех перебил, никого не оставив, и захватил их детей и жен и скот их. А на третий день после сего прибыл он к пустынной равнине Атбары, стране жажды и зноя, где нет воды; и приносили воду для питья за три дневных перехода и каждый день поили ею своих животных. И, прибыв туда, устроил набег, и встретились им люди Атбары по имени багара, которые обороняются с помощью своего скота, подобно майя и задан; и он дал им великий бой, и победил, и убил их всех без остатка, и захватил их скот без числа, необозримый очами, и подрезал корни их страны. И были из людей Атбары такие, что спаслись от него бегством и умерли от жажды. И возвратился абетохун Малька Крестос в великой радости с большой добычей, и дедж-азмач Вальда Хаварьят тоже вернулся со своими соратниками к господину своему, царю. И отвратил царь лик свой, от дедж-азмача Вальда Хаварьята за то, что бросил он абетохуна Малька Крестоса и ушел один воевать Атбару, тогда как царь приказал ему оставаться на берегу Вагары до прихода абетохуна Малька Крестоса.

А земля Атбара, после того как воевали ее второй раз дедж-азмач Вальда Хаварьят и абетохун Малька Крестос по приказу царя Сэлтан Сагада, стала безлюдной и бесплодной, и никого в ней не осталось, так что жили там одни лесные звери да животные пустыни. Уцелевшие же в бою люди этой страны бежали в Сарки и жили там. И еще в то лето повелел царь Сэлтан Сагад наместнику Тигрэ Такла Гиоргису воевать страну Така. И пошел дедж-азмач Такла Гиоргис, и воевал людей Така, и предал их страну огню, и сделал, как повелел царь, и возвратился в страну свою, и вошел в землю Тигрэ.

Глава 55

А после этого в месяце хамле[573] повелел царь Сэлтан Сагад бахр-нагашу Габра Марьяму воевать царицу Арома, по имени Фатьма. И бахр-нагаш Габра Марьям, покорный воле царя, вышел из стана и спустился в Сирэ. И, прибыв туда, собрал он все войско ратное Сирэ, и Зана, и Адета и пошел к царице Арома и прибыл на восьмой день пути из земли Сирэ. И, прибыв туда, захватил много тамошнего скота и угнал в полон детей и женщин. Но саму царицу он не нашел, ибо спряталась она и скрылась от него. И пробыл бахр-нагаш Габра Марьям в земле той царицы 11 дней. И послал к ней, говоря: “Приди и явись скорее. Если же не придешь и не явишься вскорости, чтобы покориться и подчиниться господину моему, царю, не снимусь я из твоей страны и не уйду к себе в свою страну, а останусь [здесь] зимовать, питаясь скотом, захваченным у тебя”. И, услышав послание бахр-нагаша Габра Марьяма, поспешила согласиться эта царица и вышла из убежища своего, и пришла к бахр-нагашу Габра Марьяму, и приветствовала его, и покорилась ему, и вручила ему в дар коня и меч. И бахр-нагаш Габра Марьям отправился обратно, взяв ее с собой, и прибыл в месяце маскараме[574] к господину своему, царю, когда царь был в своей столице Данказе. И доставил ее бахр-нагаш Габра Марьям, сидящую на муле, к срединной ограде [дворца].

И царь повелел ввести ее в дом, и поставить перед ним. И вошла она с двумя рабынями, и поклонилась царю. И когда царь увидел, сколь она стара и слаба, что не может стоять, мягким голосом велел ей сесть, а не стоять, ибо его обычаем были благость и мягкость. А потом сказал ей царь: “Разве тебя саму и царей, тебе Предшествовавших, не привели к покорности отцы наши, цари, которые правили до нас? Почему же ты с тех пор, как сделал нас царем бог пречестный и всевышний и доныне не давала дани?”. И отвечала сия царица и молвила голосом смирения: “Долгое время и с давних пор никто не приходил ко мне и никто не требовал с меня дани. Но фунджи, будучи сильнее меня, подчинили себе, ибо я женщина слабая”. И еще сказал ей царь: “А когда я послал свое войско воевать страну Атбару и Така, ты зачем известила их о приходе воинов, чтобы они бежали, забрав женщин своих и детей и все свое добро?”. И она сказала: “Это не я, господин мой, рассказала о приходе войска твоего [людям] Атбары и [людям] Така; но так как земля моя торговая, то приходят туда многие люди Атбары и Така продавать и покупать себе на потребу; и они, видя или слыша известия о приходе твоих воинов, рассказали о том людям своей страны”. И, услышав [это], царь не причинил ей никакого зла, но дал ей жилище для пребывания и распорядился о ее пище и питье и всем необходимом для плоти. И после того как прожила она в стане царя немного дней, оделил ее царь Сэлтан Сагад многими благами и украсил украшениями женскими, и дал ей бэсат[575], и покрывало, и бурнус. И установил ей ежегодную дань, и отправил восвояси, и возвратилась она с миром. И провел тогда зиму царь Сэлтан Сагад во многих благодеяниях и многих добродетелях, ублажая бога бодростью и твердостью духа и жалуя дарами людей, своих и чужих.

Глава 56

И в тот зимний месяц повелел царь Сэлтан Сагад, подобно господу повелителю и апостолу просветителю, и вещал галласам, (тем, которые были варанша[576]), обещая им сокровище небесное и земное, и говорил им: “Уверуйте во Христа и примите крещение во имя его, чтобы стать равночестными нам при воскресении из мертвых, и оставьте обычай галласов, отцов ваших, не желавших согласиться с верою во Христа, господа живых и мертвых”. И сказали варанша: “Ей, да будет так, как ты повелел нам, господин наш, царь”. Ибо в обычае у галласов называть небо владыкой земли, их богом; это у них создатель, который по произволу своему убивает и по произволу оживляет; и ему приписывается всемогущая сила и власть. А еще они верят в одного человека из своих же, по имени Аба Муда, как верят иудеи в Моисея, а мусульмане в Мухаммеда, и ходят к нему издалека, и получают от него благословение на победу и благословение на добычу; и он сплевывает им на мирро слюну, они же, завязав это, несут на мирре, чтобы служило оно им упованием в день битвы с теми, с кем они воюют. И еще все галласы по разделениям своим — а разделений у них пять — правят по очереди восемь лет. И те, которые правят, когда придет их черед, называются луба. И пока они не вступят в пору своего правления, именуемого лубой, не делают обрезания, если же рождаются у них дети мужеска пола или женска, они их не растят по обычаю родительскому, а выбрасывают, словно щенят. И еще, если не убьют они человека за время правления своего, то не бреют волосы на голове и не отпускают чуба в знак человекоубийства, а скорбят и плачут все время, как человек, осужденный на казнь[577]. И все эти обычаи галласов, внушенные им диаволом — прародителем заблуждений, — принудил их оставить царь Сэлтан Сагад и повелел их окрестить во имя отца и сына и святого духа. И были крещены все варанша и причастились св. тайн плоти и крови господа нашего и спасителя Иисуса Христа. И стали они единым стадом единому пастырю вместе со всеми христианами. А варанша есть одно племя из шести племен бартума[578].

Еще призвал царь Сэлтан Сагад народ вето[579] зовом проповеди церкви христианской, ибо эти вето живут у края вод и едят мясо гиппопотама и других диких зверей. Они не пашут и не торгуют, а живут охотой. Он сказал им: “Уверуйте и креститесь крещением христианским, подобно варанша”. И в ответ фуга, то бишь вето, сказали царю: “Как можно стать нам христианами, когда мы едим то, чего не едят христиане?”. И сказал им апостол веры царь Сэлтан Сагад: “Ничего нет презренного и отверженного среди творений божьих, ибо все освящается молитвой” (ср. I Тим. 4, 5). И еще привел он им слово господа нашего, гласящее: “Ибо все входящее в уста человека не может осквернить его, но исходящее из уст — оскверняет человека, то бишь блуд, прелюбодеяние, убийство, кража, клевета, хуление, безумие и болезнь глаз” (ср. Матф. 15, 17—19). С этими грехами рассстаньтесь, а поедание гиппопотама, как и других животных, не мешает верить во Христа; и вы не будете из-за этого ниже тех христиан, которые воздерживаются. Как сказал блаженный Павел: “Кто ест, для господа ест, а кто воздерживается, для господа воздерживается” (ср. Рим. 14, 6). Ешьте в согласии с вашими обычаями. С этой вашей пищей принимайте крещение и веруйте во Христа и причащайтесь для спасения душ ваших причастием плоти и крови господа нашего и спасителя Иисуса Христа”. И согласились вето, услышав учение царя. А царь провозгласил указ во всей стране своего царства не препятствовать им в крещении и причастии из-за того, что они едят гиппопотама. И все вето сделались христианами. Бог да воздаст сему царю воздаяние благое, подобно всем апостолам, ибо свершил он деяние, им подобное, и склонил всех людей к вере.

Глава 58

И в том месяце тэкэмте[580] послал рас Сээла Крестос письмо послания к брату и господину своему, царю, говоря: “Вот мача, когда их победили в сраженьях хадья и гураге, бартума и ту-ламо, повернули в Бизамо и пребывают там, собираясь напасть и разорить страну Годжам и Эннарыо. Потому приходи и поспешай, господин мой, царь, со всем своим войском, чтобы нам вместе идти на них войной и изгнать их из середины двух наших стран, то бишь Годжама и Эннарьи”. И царь, услышав послание раса Сээла Крестоса, провозгласил указ, чтобы собиралось все его войско из дальних и ближних мест. И 7 хедара[581], в четверг, царь поднялся из столицы своей Данказ и расположился в Вайна-Дега. А перейдя оттуда, он остановился в земле, называемой “Монастырь Марии”, и провел там субботу. А потом спустился вниз к Дарица и там ночевал. А оттуда перешел и разбил стан в Бэра, а из Бэра [ушел] к Докма Ваха, а из Докма Ваха [ушел] в Шама Махэцабья. А из Шама Махэцабья прибыл к реке Гумара и там опять отпраздновал субботу. И так передвигался понемногу, пока не собрал войско и всех своих воинов.

И тогда пришли многие монахи и многие иереи, разделившиеся из-за веры на две части. И одна часть говорила: “Отец — помазуяй, сын — помазанник, а святой дух — помазание”, а другая часть говорила: “Соединение божественного и человеческого было вместо помазания”. И сказали они царю: “Рассуди нас, кто из нас прав, одни или другие, потому что разделились мы между собой”. И царь, выслушав доводы обеих сторон, сказал им: “Ныне я не могу рассудить вас, ибо иду на галласов; но потом, когда вернусь по благоволению бога, пречестного и всевышнего, рассужу вас судом правым и установлю веру истинную. Но да будут отлучены и да не учат людей те, которые говорят, что помазание господа нашего есть соединение божественного с человеческим и не что иное”. И, сказав это, царь снялся из Гумара и вышел в путь, по обычаю своему, и остановился в Гальда. А затем, сделав еще переход, остановился близ земли Вараб на берегу Абая. А наутро 21 хедара[582] повелел переправляться всему войску; и переправилось оно на тростниковых лодках и перешло вброд. Сам же царь переправился после всех и ночевал на другом берегу Абая. А на следующий день, в пятницу, сделал царь большой переход, ибо послал к нему рас Сээла Крестос, говоря: “Пришли и появились галласы”. И царь остановился в Сарка, близ земли, называемой Иевади. А затем сделал еще переход и расположился в Абола, и пребывал там три дня. И, узнав, что не пришли галласы воевать Годжам, царь вышел в поход против Шалення и Кульча, дабы разбить их и разорить их страну, ибо они оказали ему неповиновение и убили господина своего, по имени Вараси, поставленного над ними по назначению царя. И через день после того, как он начал воевать с ними, прислал рас Сээла Крестос с письмом одного человека, по имени За-Марьям, сына азажа Румо, говоря: “Приходи и поспешай, господин мой, царь, чтобы воевать нам и упредить галласов; прежде чем они начнут воевать нашу страну, мы переправимся через реку Абай на тростниковых лодках. Но когда придешь, господин мой, царь, то прикажи, чтобы несли с собой много лодок для нашей переправы, дабы хватило всей рати и всему воинству!”.

И, услышав это, царь призвал трех людей и приказал им позаботиться о доставке тростника из Дарха и Ванджета. И, отдав приказание тем мужам, царь поднялся из Шалення и расположился в (Маскаль Хац, а из Маскаль Хац перешел в страну Анбасит и провел там субботу, и прожил четыре дня. А затем спустился в долину Гумбели и расположился у реки Бэр. И в девятом часу пришло послание от раса Сээла Крестоса к царю Сэлтан Сагаду, гласящее: “Переправились галласы через реку Абай и пошли вдоль Бэра”. И, услышав это, провозгласил царь указ взять всякому мужу свой доспех воинский и следовать за ним. И оставил он царицу, супругу свою Сэлтан Могаса, в Гумбели со всем обозом своим. И тогда поднялся царь и шел поспешно, пока не стемнело, и прибыл в Куарит, и ночевал там. А наутро, как и вчера, поднялся он поспешно и прошел два дневных перехода за день единый, и прибыл в землю Дэн, и расположился там. И оттуда поднялся он наутро и пошел, к слиянию двух рек, а именно: Бэр и Качам. И туда пришел рас Сээла Крестос со многими йехабата. Но приход галласов оказался ложью, а не правдой.

И, посовещавшись между собой, они решили отказаться от переправы на лодках в Бизамо для похода против галласов из-за многочисленности своего войска и сказали: “Мы закончим переправу не раньше чем за семь дней, а галласы, прослышав о нашем приходе, за семь дней скроются со скотом своим и обозом. Мы не найдем их, а они могут появиться где угодно. Лучше останемся, пока не спадет вода, и перейдем вброд. Если же придут галласы воевать Годжам, мы будем поджидать их здесь для битвы”. И, приняв такое решение, рас Сээла Крестос пошел на стоянку в Дабра Абрахам, а царь царей Сэлтан Сагад вернулся с места встречи и разбил стан в земле Дэн. И туда прибыл обоз, который оставил он в Гумбели. А посланные за тростником вернулись, выполнив приказ господина своего, царя. А после Дэна он остановился в Цехнан, а из Цехнана вошел в землю Ван и там приказал отбирать продовольствие для прокорма людей и коней, чтобы они были сильными ко дню битвы, а не слабыми и истощенными.

И после трех дней пребывания царя в земле Ван, в воскресенье 15 тахсаса[583], когда царь находился в церкви на обедне, на восьмой день после того, как они расстались, пришел гонец от раса Сээла Крестоса и передал царю слова, которые ему было приказано сказать, а именно: “Вот часть мача перешла дорогой на Гуман, собираясь идти войной на гонга, и жигат, и агау до Зигама, и Мина, и Матакаля, и гонга, и Дагара; а часть мача перешла дорогой на Матакаль и расположилась там в горах. И когда рассветет, я нападу на них и дам им бой. Прибавь мне [воинов] йехабата, ибо многочисленны против меня галласы”. И, услышав это, вышел царь поспешно из церкви, и собрал всех своих князей и всех советников, и сказал им: “Посоветуйте, кому помогать и к кому идти, ибо вот пришли галласы по двум дорогам”. И каждый говорил по своему усмотрению. А царь сказал: “Что дороже для меня, нежели брат мой и сын матери моей? Кого люблю я больше, чем его?”. И, сказав это, приказал объявить его волю, говоря: “Седлайте коней и мулов ваших и идем на помощь Годжаму!”.

И поднялся царь из Вана поспешно и провел день в пути, пока не стемнело. И после захода солнца прибыл он к реке Бэр и расположился там, но часть людей его подошла лишь к полуночи и к первым петухам. А на утренней заре приказал он обозу взойти на амбу Эннамора с абагазом и барабанами. И сразу двинулся царь в поход и провел день, поспешая с великим рвением и бодростью. А когда солнце склонилось и приблизилось к западу, пришло послание от раса Сээла Крестоса, гласящее: “Вот начал я битву не на жизнь, а на смерть. И тут же и сей же час приходи и являйся скорее!”. И, услышав это, царь приказал всему войску и всем воинам надеть воинские знаки отличия и доспехи, такие, как броня и шлем, и садиться на коней, и чтобы гнались они, как в набег на помощь расу Сээла Крестосу. А сам царь облекся броней железной и на голову надел свой золотой шлем, сиречь корону, и вскочил на коня, и помчался скоро к Дабра Абрахам, именуемым прежде, во времена раса Сээла Крестоса, Хадис Алам[584]. И увидел царь, что рас Сээла Крестос и йехабата бьются и сражаются битвой великой с галласами (а это были мача). И когда увидели галласы множество войска царского, пришедшего в броне и в шлемах, оставили они сражение и побежали, как бежит животное от льва, и были перебиты все, кто был настигнут. И когда бежали галласы, то не говорили: “Здесь пропасть, а там терний”, а ступали всюду, как по доброй равнине, и если бы не спустилась и не скрыла их тьма ночная, то и памяти от них не осталось бы.

И приказал царь преследовать галласов и не дать им достигнуть Абая. И из преследовавших их йехабата каждый человек убил по два или три [галласа]; и захватили коней у галласов по шесть или по пять. Тогда во время бегства галласов к Бизамо в первом часу ночи войско Годжама испугалось без причины, когда никто ему не угрожал, и бежало от подножия Дабра Абрахама на вершину его, и оставило раса Сээла Крестоса одного с немногими его любимцами, а именно: Хадаро, За-Манфас Кеддус, Фэкура Эгзиэ и Асгадер. И все люди Годжама падали друг на друга, так что передрались между собой и побросали все оружие воинское, которое было у них в руках. Не будь там в стане царя царей Сэлтан Сагада, претерпели бы они еще больший испуг и страх. Все люди Годжама благодарили и прославляли тогда царя царей Сэлтан Сагада великой хвалой и многими благодарениями, восклицая и говоря: “Благословен господь бог Израилев, что пожалел народ свой и сотворил избавление ему и воздвиг рог спасения нам в дому Давида, отрока своего!” (Лук. 1, 68—69). И это ликование их было по поводу рвения его и готовности и прибытия спешного на поле брани и спасения, их самих и всей страны Годжам от рук галласов царем царей Сэлтан Сагадом. Слава богу и благодарение царствию его, давшего царю силу и победу на спасение народа своего.

И после этого дня битвы снялся царь оттуда, где ночевал, отошел немного и расположился в земле прекрасной и обширной, более просторной, нежели та, где ночевал он, и пребывал там пять дней. И сказал он людям Годжама: “Отдайте по жребию одну землю на разграбление моему войску; и пока ему будет чем кормиться, я стану защищать всю страну вашу от галласов”. Но люди Годжама не вняли ему и пожалели хлеба своего. И когда увидел царь, что они сокрушаются и жалеют хлеба своего, оставил их [в покое] и не дал приказа грабить, но направил свой путь в Ван и расположился в Дальма. А после того как выступил царь Сэлтан Сагад из Дабра Абрахама.

На другой день пришли галласы, а именно туламо, и разорили часть Годжама, начиная от Барента до Дабра Верк, а также селение [годжамского] нагаша и Манкоркорию, Энкора и Эншет, Иешур Зангама, Йекубат и все селения, где жили шэме, и чоме, и гафат, и дабана анса, разорили и опустошили, и угнали весь скот и людей. И не оставили они ни одного [человека] из этих селений и убили людей бессчетно. С того времени как начали галласы воевать Годжам, никогда не захватывали они и не убивали столько, сколько захватили и сколько убили в тот раз. А были некие среди людей Годжама, кто заранее знал о подходе галласов, да скрыли это от царя из боязни [воинских] разграблении.

А царь поднялся тогда из Дальма и расположился в Гудла, а из Гудла перешел и остановился в Йечаракан, а после йечаракана расположился у реки Лях. И справил там праздник рождества пречестного господа нашего и спасителя Иисуса-Христа. А на другой день известили царя, что умер брат его, абетохун Ахава Крестос, которого он любил более всех своих братьев. И плакал царь горькими слезами, ибо то был сын сестры отца его. Этот абетохун Ахава Крестос был терпелив нравом и воздержан на речь, не говорил пустых или лживых слов. Любил он справедливость и ненавидел беззаконие, был смирен и кроток, праведен и благ и совершен во всех деяниях своих и поступках. Не было человека, подобного ему среди всего рода царского. И плакали все люди, как плачет человек о смерти отца своего или матери.

И поднялся царь из того места, где справил праздник рождества пречестного господа нашего и спасителя Иисуса Христа, и вошел в землю Ван, и расположился там же, где располагался прежде, до того как пойти на помощь расу Сээла Крестосу-И дал приказ всему войску грабить для прокорма коней и людей. И пробыл царь в том месте до праздника крещения-Господа нашего и спасителя Иисуса Христа, памяти которого подобает поклонение. А на следующий день после праздника крещения сообщили царю, что галласы (которые мача) перешли дорогой на Гумар Санка. Чтобы их упредить, было послано войско, а на другой день за ними последовал царь, оставив в Фацаме обоз, и прибыл к земле, где граничат [жители] Зобента и Гумар Санка. И приняли его все гонга Зобента, потрясая луками и копьями, и гарангаре, [играя] на барабане и свирели, на фенче и куаранкуара[585]. И пребывал царь два дня в земле Зобент. И так как [весть] о приходе галласов оказалась ложной, он вернулся к своему обозу, который был в Фацаме, и оставался там восемь дней, кормя войско свое хлебом Вана. А когда закончилось разграбление Вана, поднялся царь Сэлтан Сагад из Фацама и пошел к Аскуна, одной из областей Буре, кормя войско свое хлебом той страны. И тут вышли галласы многочисленные, бессчетные, а были это валло, и джэле, и часть марава, и все карайю. А часть марава спустилась к Тигрэ и не нашла там добычи, ибо пресекли их набег люди Тигрэ и все наместники, объединившиеся с Такла Гиоргисом. Но победили они их, когда те спускались, ибо встретились с ними в неподходящее время, до того как те начали спуск по склону, чтобы идти в свою страну.

И царь, услышав, что воюют галласы, послал своего цехафе-теэзаза[586] к расу Сээла Крестосу, говоря: “Вот ведут войну галласы от Амхары до Абая в Дарха и до Гугубена, берега озера Тана. Приходи и поспешай скорее. А знаком для этого будет мой цехафе-теэзаз: я послал его без письма, знаю, что ты поверишь, что он не придет без действительной причины, говорить о которой не надо, и что он не покидает меня иначе как по делу важному”. И, услышав это, разом поднялся рас Свэла Крестос, и последовали за ним лишь немногие йехабата и некоторые из приближенных его, находившиеся с ним. Царь же поднялся из Аскуна и остановился близ Хамбо, что в Дэне, а затем расположился в Куарит, и там они встретились. И поднялся царь из Куарита и провел день в пешем походе, так что пот с него тек подобно каплям крови. И к вечеру прибыл он в землю Ванаба к реке по названию Ганат, а затем спустился он в долину, где [протекал] Абай, и ночевал там. А с рассветом выступил в поход, как и накануне, и переправился через реку Абай и прошел землю Заханцо, а когда стемнело, достиг некоей земли в Дабре, называемой Муй, и ночевал там. А оттуда царь поднялся на следующий день, который был днем субботы еврейской[587]. И провел его царь в пути до полудня, а в полдень разнеслась весть и пришли лазутчики, посланные от царя разведать о войске галласов. И рассказали эти лазутчики приближенным царя, что Вальда Хаварьят бился с галласами, и потерпел поражение, и погиб. Но приближенные царя, услышав об этом, не сказали царю о гибели дедж-азмача Вальда Хаварьята, а только о его поражении. И, услышав об этом, царь разгневался гневом великим, и распалилось сердце его огнем жажды битвы.

И после того как услышал царь царей Сэлтан Сагад в земле Дабр весть о поражении дедж-азмача Вальда Хаварьята (но не о смерти его), поднялся он из Дабра и провел день в поспешном походе, и прибыл в Эсте, и расположился в земле, называемой Хагуат Ваха. А наутро следующего дня, в воскресенье, снялся царь на рассвете и двинулся по обыкновению, ведомый богом по пути силы и победы. А в полдень прошел он амбу Гуна и, остановившись в низине, созвал всех вельмож царства. И сказал им: “Рассудите: вот мы находимся неподалеку от галласов, дать ли нам им бой сегодня или разбивать стан?”. И ответили ему все вельможи царства и советники царские, и сказали: “Вот перед нами два холма, если захватят они эти холмы, то придется нам худо, так как мы будем внизу, а галласы на холме и сильнее нас в сражении”. И, услышав их совет, сказал им царь: “Однажды человек рождается и умирает однажды, никто не живет вечно. Коли суждена нам смерть, так умрем сегодня, а коли суждена жизнь — да будет воля божия и благоволение его!”. И, промолвив это, сказал он им: “Вы все оставайтесь с войском моим, я один пойду”. И пошел царь с расом Сээла Крестосом и с другими сорока человеками, И, отойдя от них, царь увидел дорогу и спуск с холма; и, находясь там, послал он к войску своему, которое оставил построенным в полки, приказ сниматься и выступать на битву. И пришло все войско, и встретилось с господином своим, царем. И царь выстроил полки справа и слева и назначил начальником левого полка раса Сээла Крестоса, а правого — абетохуна Малька Крестоса; посередине же встал сам царь, а перед ним, выстроились [воины] Дарара, которые кормились всегда в доме-его и у которых не было своих домов и полей, ибо были они юноши молодые и пребывали всегда при царе.

И прежде чем достиг царь галласов, послал вперед всадников, чтобы захватили они возвышенность и посмотрели, как у галласов: стоят ли они все вместе или спрятали полк [засадный]. А галласы, увидев их, спустились на равнину просторную и прекрасную, без неровностей, и построили 14 полков, и поместили жен своих в тылу, и оставили свой скот и всю добычу, и начали они бой с теми всадниками, которые были посланы царем. И тут прибыл царь, построив свое войско справа, слева и перед собой. И рас Сээла Крестос укрепился для боя и был готов к смерти. Тем, кто вырывался вперед или отставал, он выговаривал и учил их идти в правильном порядке, чтобы не опережали [один другого] и не отставали, а, шли бы ровно, бок о бок, пока не достигнут галласов; а кто ослушивался, у тех бил он коней. И, достигнув галласов раньше царских воинов, которые [находились] справа и слева, он отважился вступить в бой до [подхода] войска.

И когда увидели галласы появление самого царя, содрогнулись они и зашатались, как пьяные; и утонула вся сила их и храбрость в море битвы царя победоносного, сильного силою бога, пречестного и всевышнего. И не устояли галласы против первых же пущенных в них стрел, но обратили тыл перед войском царя Сэлтан Сагада. И царь, видя, что победа досталась ему, а галласам — поражение, сказал, благодаря и славя бога: “Ты обратил ко мне тыл врагов моих, и я истребляю ненавидящих меня: они вопиют, но нет спасающего, ко господу, но он не внемлет им. Я рассеиваю их, как прах перед лицем ветра, как уличную грязь попираю их” (Пс. 17, 41—43). И когда побежали галласы, войско царское пустилось в погоню за ними и убивало, не щадя никого. Тогда же абетохун Василид, сын царя 16 лет от роду, убил трех галласких воинов, так что говорило все войско царское: “Отважней он, отважней и одолел [больше врагов], чем любой из нас”. И раса Сээла Крестоса хвалили тогда за рвение и доблесть и за искусство воевать, и за поддержание порядка в бою. И абетохуна Малька Крестоса славило и восхваляло весьма все войско за убиение многих галласов. И рассеяло галласов войско царское, и обрушилось на них, как град обрушивается на колосья во время жатвы, и пало на них, как падает секира на древо и как цеп на снопы, и как свет наступает на всю тьму и является вслед за ней день и прогоняет ее в мгновение ока. Такое свершили воины царя Сэлтан Сагада.

После окончания битвы к вечеру собралось все войско; и царь сошел с коня своего. И бросали царские воины головы галласов перед ликом его, и падали они дождем, так что выросло много куч. И все, один за другим, несли головы галласов, неся их подобно кувшинам или горшкам или подобно хлебу захваченному[588]. Когда стемнело и настала тьма, из-за множества убитых галласов половина голов осталась в руках убивших и не была поднесена царю, а утром принесли ему головы галласов и бросили перед ним, и выросли, как и вчера, многие груды. И повелел царь окружить свои шатры всеми этими головами, как бахромой от полога в виде ограды, и обложили их в шесть кругов. И сказал царь дружинникам своим: “Сочтите головы галласов”; и принялись считать те, кому было приказано. И, дойдя до половины, после того как насчитали около 1500, сбились со счета, и осталось неизвестным их число. И мерили древком знамени, как [меряют] основание дома, окружие шатров царя. И увидел царь, что во дворе его не осталось места ни встать, ни сесть людям, ибо все заполнили головы галласов. Поднялся он из той земли и, отойдя немного, расположился на возвышенном месте и там ночевал.

А в день той битвы, которая была в воскресенье, [там] были не все племена галласов, так как часть их ушла воевать Цама и Хамус Ванз. И на рассвете послал царь лазутчиков из всадников своих; и в третьем часу возвратились те лазутчики и сообщили царю, что отряды галласов вернулись из набега и пошли из Цама к Дангая Кемер. И царь выстроил свое войско для сражения по многим полкам, а галласы сначала вышли одним полком; когда их увидели царские воины, то смели с лица земли и убили из них многих, а оставшиеся бросились в пропасть и погибли, за уцелевшими же пустились в погоню многие царские воины. И еще пришли другие галласы двумя полками, многочисленнее и сильнее предыдущих. Один полк [галласов] ушел к Дабату, а второму полку войско царское дало бой и одержало победу, и [галласы] были сброшены в пропасть и погибли. А с первыми, которые ушли к Дабату, вступили в битву, объединившись, рас Сээла Крестос и абетохун Малька Крестос, и сражались битвой великой до захода солнца. И убили многих из них, а уцелевшие спаслись когда настала ночь.

И раса Сээла Крестоса и абетохуна Малька Крестоса тогда весьма хвалили за то, что воевали они и показали свою доблесть в тот день. Абетохуна Малька Крестоса восславлял и премного хвалил рас Сээла Крестос и говорил о нем: “Он лучше всех и тверже в бою”. Ко времени захода солнца собрались все воины царя, рассеявшиеся во время погони, и принесли свою добычу и головы галласов, и бросили перед ликом его, и накидали большие груды, как и в воскресенье до этой битвы, происшедшей во вторник.

И той же ночью пришли галласы из племени марава, которые опоздали и не были в сражении дневном. И, узнав, что это стан царя и что все галласы от руки царя погибли, они сразили [в схватке] у края стана 56 мужей из [народа] майя и ушли в свою страну, ибо укрыла их и спрятала темнота. А поутру повелел царь, как повелел и в день воскресный, обложить головами галласов шатры свои, и окружили их в шесть рядов, подобно завесе внешней[589]. И там царь провел этот день, а в девятом часу пришли местные жители и рассказали ему, что галласы, спасшиеся бегством накануне, не найдя дороги, вошли в церковь укрепленную. И, услышав об этом, послал царь войско ратное сразиться с галласами. И, пойдя, сразилось это войско с галласами в битве великой и хотело поджечь ту церковь, чтобы умерли они и погибли в огне. Но галласы затворили врата церковной стены и не давали поджечь ее, а сбивали огонь ветвями древесными и щитами. А когда наступил вечер и стемнело, возвратилось войско к царю, поубивав всех, кто попался, и привели ему захваченных в плен мужей отважных, [происходивших] из галласов и талата. И тот день царь провел в земле Икало. А наутро поднялся он и пошел в Гуана и ночевал в этом месте. А на другой день рассказали царю, что галласы убили Вальда Хаварьята, и плакал царь плачем великим, ибо любил его более всех своих зятьев. До того царь Яе знал о гибели его, а знал только о поражении и полагал, что, бежав, он укрылся в одном из монастырей[590].

А причина смерти дедж-азмача Вальда Хаварьята в том, что, когда царь отправился в Годжам воевать боран, он поставил его в землю Данказ охранять все области Самена, Вагары и Дамбии. И когда тот услышал о нападении галласов на страну Бегамедр и на Дарха, он тут же поднялся и пошел поспешно с Амда Хаварьятом, наместником Цагаде, и с кантибой Дамбии Такла Марьямом, и с Наялем, сыном Агуба, и с Амдуем, убийцей Юлия, и прибыл туда, где расположились все галласы, не разделившиеся [еще], а он полагал, что галласов немного. А когда увидело издали войско дедж-азмача Вальда Хаварьята многочисленность галласов, бежало оно, и никто не стал обороняться. И только сам Вальда Хаварьят бился с великим рвением и твердостью сердца. Но когда его конь утомился, окружили его галласы и убили. И в тот день вместе с ним погибли многие люди Вагары и Цагаде, и Дамбии, которые следовали за дедж-азмачем Вальда Хаварьятом: Амда Хаварьят, наместник Цагаде, из родичей царя, и Амдуй, убийца Юлия, и многие другие братья дедж-азмача Вальда Хаварьята. Наяль же, сын Агуба, и кантиба Такла Марьям спаслись тогда с великим трудом, оставив коней своих со всеми доспехами воинскими. И все эти бедствия и погибель постигли дедж-азмача Вальда Хаварьята, когда не послушался он и не подчинился слову царскому, ибо царь предвидел это и посылал ему на словах и с печатью, говоря: “Не сражайся с галласами лицом к лицу отнюдь, когда спускаются они по склону, а только в проходе узком, неудобном для галласов и хорошем для тебя”. И поскольку не послушал он этого слова совета и приказа, случилось с ним так, что пришла ему погибель.

И после того как оплакал царь смерть дедж-азмача Вальда Хаварьята, поднялся он из Гуана и расположился в Эсэте, и там встретил праздник преполовения поста. И, снявшись оттуда, он расположился в [земле] Зугара, называемой Куаренкуара. Оттуда перешел он и расположился в Гумара, а после Гумара расположился на границе Вудо, у берега, называемого Баба. А оттуда пошел он к Фогара и расположился там, где река Гумара впадает в озеро Тана. И там велел он построить дворец для дней этого поста. И до того времени каждый день приносили ему головы галласов, до 100, по 60 и по 50 [голов], и витязи царя царей Сэлтан Сагада убивали их до Амбасаль и до Бэда Гадаль, а оставшихся в живых захватывали и приводили к нему, ибо после того как галласы потерпели поражение и бежали, он приказал охранять все проходы страны, чтобы не было им спасения. И гибли галласы без числа, и 35 дней продолжали люди приносить их головы. И находили их тамошние жители в глубине пещер и в кустах спящими, и убивали их древосечцы и водоносы, пастухи скота и пахари земли. И тогда услышали мы весть о том, что в домах валло и джэле и всех карайю[591], когда погибли их братья и родичи, унаследовали другие галласы их женщин и скот. И исполнилось над этими женщинами галласкими слово Исайи-пророка, сказавшего: “И ухватятся семь женщин за одного мужчину и скажут: „свой хлеб будем есть и свою одежду будем носить, только пусть будем называться твоим именем“” (Ис. 4, 1).

И после таких победных деяний повелел царь царей Сэлтан Сагад отрезать уды и отрубать носы и уши у захваченных галласов[592]. А [союзников] же, талата и габар, украсил он украшениями прекрасными. И отослал восвояси оскопленных галласов и одаренных им талата. И потому печалились весьма все племена галласов и радовались все чада амхарские, которые были родом оттуда и которые были пленены его любовью к ним и его мягкосердечием. И в те дни все люди царства царя царей Сэлтан Сагада славили его, и восхваляли, и возлюбили весьма за рвение его, и за [умение] сражаться, и за спасение страны, и за избавление от галласов. И говорили о нем: “Не было столь доблестного и не было такого, как он, воителя, который царствовал в стране нашей прежде и не будет потом”.

Потом, во время пребывания царя в земле Фогара, посетил царь остров на озере Тана и обозрел там церковь, которая была выстроена по его повелению после того, как обветшало и разрушилось ее прежнее здание, а перед этим заменил он в тот месяц зимний имя табота, прежде названного во имя Кирика[593], и повелел поместить вместо него табот Иисуса-спасителя. И увидел он красоту здания сей церкви и всех ее книг, и утвари священной, и потиров золотых, помещенных туда отцами его, царями, правившими до него. А вечером прослушал он литургию и причастился св. тайн плоти и крови господа нашего и спасителя Иисуса Христа. И в тот день ночевал царь на этом острове [озера] Тана. А наутро встал он, сел в тростниковую лодку и посетил остров Мэцле, и увидел церкви и все монашеские кельи, и возвратился в стан свой в Фогара.

Глава 59

И в тот месяц поста пришли многие монахи и отшельники с озера и с суши и из всей страны, подвластной царю, и устроили собор перед царем и перед всеми вельможами царства и спорили меж собой по вопросу, что возбудили прежде, до возвращения царя из похода. Были такие, которые говорили, подобно азажу За-Денгелю и авве Кефла Крестосу, и вот слова первых: “Соединение божества господа нашего и спасителя Иисуса Христа было вместо помазания плоти его”. А были такие, которые говорили, как авва Фатла Селласе и авва Аскаль из Аткана, и авва Лебсо из Гонджа, и авва Батро, и авва Стефан, и многие другие монахи с озера и с суши, которые говорили: “Отец — помазуяй, сын — помазанник и дух святой — помазание”. И было великое пререкание между ними. И сказал им царь: “Коли есть у вас свидетельства из книг святых, принесите и вы, и вы, чтобы мы их увидели и вынесли истинное суждение”. И принесли они Евангелие, и Послания Павла, и Деяния Апостолов, и “Веру отцов”[594], и Псалтирь Давида, и книги, служившие им свидетельством. И выслушал царь, светлый сердцем и справедливый словом, и сказал им: “Помазание господа нашего и спасителя Иисуса Христа есть благодать духа святого, данная человечеству его во время соединения человеческого с божественным. Будучи равен божеством отцу и святому духу, подает он благодать всем, а [сам] принял благодать в вочеловечении, дабы подать ее чадам Адамовым, братьям своим. Благодать же, получаемая от духа святого, не по мере [давалась], как было с пророками и апостолами, но без меры, как сказано в Благовестии святого Иоанна в главе 7[595]: „Ибо не мерою дает бог духа” (Иоан. 3, 14). Но отец любил сына своего и все вручил в руку его. Еще сказано об этом в Евангелии в главе 1: „И от полноты его все мы приняли и благодать на благодать” (Иоан. 1, 16). И Павел, язык благовонный и сладость веры, взял слово из слов Давида-пророка в послании своем к евреям в главе I говоря: „Жезл царствия твоего — жезл правоты. Ты возлюбил правду и возненавидел беззаконие; посему помазал тебя, боже, бог твой елеем радости более участников твоих” (Евр. 1, 8—9; Пс. 44, 7—8). Еще сам господь наш и спаситель Иисус Христос в Евангелии от Луки в главе 7, раскрыв книгу Исайи-пророка, читал: „Дух господен на мне; ибо он помазал меня благовествовать нищим и послал меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето господне благоприятное” (Лук. 4, 17—19). И в Деяниях Апостолов в главе 4, когда молились они о знамении евреям, сказали Петр и Иоанн: „Ибо по истине собрались в городе сем на святого сына твоего Иисуса, помазанного тобою, Ирод и Понтий Пилат с язычниками и народом Израильским” (Деян. 4, 27). И это помазание как благодать духа святого укрепляло мучеников на поприще мученичества и давало силы праведникам во время их борений с бесами в пустыне и помогало проповедникам в проповеди их. Так веруют многие истолкователи и многие учители церкви христианской”. Так учил и так рассудил судом праведным заблуждающихся царь царей Сэлтан Сагад, которому бог даровал уста и мудрость. А одного монаха, по имени Кефла Крестос, когда не подчинился он и не признал решения праведного присужденного, повелел он наказать заточением. И изгнали с собора сего, названного Кафале Крестосом[596], и отлучили азажа За-Денгеля, чтобы не учил он людей этой вере.

Глава 60

И завершил царь дни поста и справил там пасху[597]. А на второй день после праздника пасхи поднялся царь из земли Фогара и, переправившись через реку Гумара, расположился станом и пребывал там два дня. И оттуда перешел он и расположился в Гальда. А из Гальда вышел и остановился у Абая в Занзанма и провел там воскресенье. А в понедельник переправился он через реку Абай и расположился в Абарадж. А оттуда перешел он и остановился в Хандаса и провел там праздник рождества владычицы нашей Марии. А оттуда перешел он и расположился на берегу [реки] Туль, а оттуда [перешел] к Шэна, а от Шэна к Хамадамит; и там услышал, что люди Эннарьи убили Бенаро. И послали они ему послание, гласящее:

“Вот убили мы Бенаро, потому что он убивал людей без суда и потому что отрубал руки и ноги, и потому что выкалывал глаза и не щадил ни юношей, ни старцев, ни детей, ни младенцев, и потому что забирал он подать царскую, которую приносили мы из домов своих, и потому что воровством и неправдой отбирал он все имущество у людей, и потому что отбирал он жену у мужа из сластолюбия, корысти, и преисполнился весь его гнет на нас. Как женщина носит девять месяцев и рождает чадо на месяц десятый, так и мы переносили зло его девять лет, а на десятый год породили ему смерть и убили его по причине его жестокости и стремления погубить всех людей Эннарьи. Вместо него мы поставили мужа хорошего и доброго, по имени Арутано, называемого Сисгайо”.

И, услышав это, разгневался царь гневом великим, и поднялся из Хамадамита, идучи по обычаю своему походом, прибыл к реке Бэр нижней, близ Цалья и Качама. И, услышав, что галласы бежали (а царь собирался идти войной против галласов Бизамо), он отказался [от своего намерения] и прекратил поход. И там повелел написать царь письмо и слово гневное к людям Эннарьи, гласящее: “Если был Бенаро плох и если учинял вам всяческое зло, то вы должны были написать нам и сказать: смести его и поставь другого вместо него. Зачем вы убили наместника нашего, поставленного девять лет [тому назад]? Нехорошо вы поступили и совершили великую дерзость и самовольство, убив его без нашего распоряжения. За этим же Сисгайо, который не был причастен к убиению Бенаро, пусть останется должность его, но пришлите подать нашу, [а также плату] за кровь и за вступление в должность”[598]. И, так сказав, послал Мустафу, пашу турецкого, со всеми турками в Эннарью.

И после того как отправлен был Мустафа, царь пребывал у реки Бэр и послал войско в землю Зобент, сделал абагазами абетохуна Малька Крестоса и Каба Крестоса, и Йонаэля. И, отправившись, захватило это войско большую добычу скота и рабов, детей и женщин. И всю добычу даровал он войску со словами благословения. А рабам, взятым в плен, дал свободу и велел отпустить, ибо были они людьми податными, которые не давали податей добром, подобно всем гонга. И в знак предупреждения, что они обязаны платить подати, приказал отобрать у них скот. И после разграбления земли Зобент возвратился царь и вошел в столицу свою Данказ.

А в то время случилась великая засуха и погибли все животные, так что пахали люди на людях: один человек запрягал двух людей и пахал на них; и самого пахаря в его очередь запрягали в паре с другим, и пахали на нем те, кто прежде шел в упряжке. И так засеяли люди поля свои. Несмотря на великую засуху, по окончании сбора урожая не было ни голода, ни мора, дабы во всем было явлено дело божие: не из-за недостатка дождей бывает голод и не из-за обилия дождей растет довольство, но все бывает по божьему велению.

И в те дни привезли ему из Индии птицу, называемую дура[599]. И говорила эта птица на языках людей Индии, и Рима, и Аравии и кричала, подобно лошади и кошке, и когда кричала, то голосом много лучшим, чем у лошади и у кошки. И ее носили по домам князей и вейзазеров, чтобы дивились и восхищались они, слушая, как говорит она по-человечьи и кричит по-лошадиному и по-кошачьи, а не по обычаю птичьему. А под конец послали ее расу Сээла Крестосу в Годжам, и там постигла ее смерть, как и все плотское, и убила ее кошка.

Глава 61

И в тот месяц зимы Феодор, сын Дахарагота, ускользнул из заключения, будучи помещенным на одну из амб в Валака, по названию Тема, и соединился с братьями своими, Зара Йоханнесоу и Лабаси. И вознамерились они войти в землю Самен, но помешали им жители страны, и вошли они в землю Ваг. И царь царей Сэлтан Сагад, услышав, что ушли они с намерением стать разбойниками[600], повелел наместнику Тамбена, и наместнику Сахарта, и наместнику Абаргале, и наместнику Вага, и наместнику Цаламета воевать их. А от себя послал он [людей] Тарака с немногими стрельцами воевать их. И, пойдя, они провели зиму в войнах с ними и мешали им пребывать в добром здравии, захватывая продовольствие и держа в осаде амбу. И не удалось тем разбойникам разорить страну: ни людей они не убили, ни одного быка не зарезали, а бедствовали и страдали от голода с того времени, как вышли, и пока не умерли.

Глава 62

И в месяце маскараме услышал царь 23-го [дня] того месяца[601], что восстал против него Ионаэль по сговору, в который вступили против царя все люди во время пребывания в Фогара и у реки Бэр, ибо возненавидели они раса Сээла Крестоса, который решил переменить [свою] веру[602]. И после того как услышал это царь царей Сэлтан Сагад, оставался он в стане своем Данказ 27 дней, восстанавливая порядок в стране и заточая всех мятежников, которые вступили вместе с Йонаэлем в мятежный сговор. И Кориф Сэно был уличен тогда в деле измены вместе с детьми Дахарагота и Йонаэлем. А эту тайну измены, как входили и выходили из дома его скрытно посланцы детей Дахарагота, открыл ему сын [Корифа Сэно], которого тот породил, по имени Дама Крестос. И когда узнал Кориф Сэно, что он рассказал про него, поджег в полночь дом этого сына и убил его коня, а сын спасся от него. Но если бы он его обнаружил, то ничего бы ему не стоило и убить его, ибо был [Кориф Сэно] как безумный и одержим бесом, который делал его безумным и отнимал разум, когда он пил вино. И, сбежав от своего отца, сын перелез через ограду и стал стучать в дверь, за которой спал царь. И когда царь допустил его, поведал ему этот сын, что сотворил отец его. Восстав, царь повелел призвать бэлятеноч-гета Малька Крестоса, и пришел Малька Крестос поспешно. И вышел царь из ограды, и повелел схватить и привести [Корифа Сэно]. И вошел абетохун Малька Крестос внезапно в дом его, и увидел его держащим перед собой копье поверх щита. И бросился он на него, прежде чем тот поднял копье и щит, и боролись они великой борьбой. Но победил абетохун Малька Крестос и, схватив, вывел его, и привел к царю. И повелел царь заковать ему обе руки цепью.

А через два дня приказал царь царей призвать всех судей и всех вельмож; и поставили Корифа Сэно перед ними, и рассказали они обо всех его преступлениях и беззакониях, которые свершил он от начала и до конца; и судьи справа и слева приговорили его к злой смерти. И, услышав их решение, послал к нему царь слово приказа, гласящее: “Ну, повтори и скажи молитву „Верую”, и „Отче наш”, и „салам”[603] Гавриилу!”. И, выслушав, дал Кориф Сэно посланцам царским такой ответ: “Не знаю я ничего этого, кроме [молитвы] „Господи Христе, помилуй мя! ””. И царь послал такой ответ: “Если не знаешь ты молитвы „Верую”, и „Отче наш”, и „салама” Гавриилу, скажи, зачем волнуешься о вере?”. И посрамлен он был всеми людьми, и явлена была его крамола, порожденная гордыней и коварством, и недовольством правлением царя. И после того как присудили к смертной казни Корифа Сэно, сжалился над ним царь и решил помиловать его и не убивать, но в наказание велел побить его немного палками. И побили его те, кому было приказано, и умер он от этих побоев, ибо вынес приговор ему бог, как сказано в [Ветхом] завете: “Кто убил, умрет от оружия своего” (ср. Быт. 9, 6; Матф. 26, 52; Исх. 33, 1; Откр. 14, 12; 16, 14). Ибо сей Кориф Сэно не раз убивал людей таким образом, даже двух жен своих забил до смерти, и потому пожелал бог, чтобы умер он от палок, а не от меча.

А еще до смерти Корифа Сэно царь царей Сэлтан Сагад, услышав об измене Ионаэля, послал в погоню за ним дедж-азмача За-Крестоса и бэлятеноч-гета Каба Крестоса, чтобы не дать ему уйти. И те, выйдя в путь, преследовали его до Гашана. И дедж-азмач За-Крестос и бэлятеноч-гета Каба Крестое послали [вперед] воинов. И они заставили [воинов Ионаэля] бросить коров и коней, которых те гнали за собой, и отобрали весь скот. Сам же [Ионаэль] спасся и взошел на крепкую амбу в земле Ангот, имя которой Ценгеля, и пребывал там, строя стены и укрепляя кручи.

А царь царей поднялся из Данказа и начал путь свой к Анготу. И, отойдя немного, остановился он в Зантара, а оттуда пошел к Вайна-Дега, а из Вайна-Дега к полю широкому, называемому “Монастырь Марии”, и провел там субботу. А оттуда пошел в Гэмалес, а из Гэмалеса — к Дарица, а из Дарица — к Зэнгу, а из Зэнга — к [земле] Цама, называемой Дангорес, а из Дангореса — к Жан-Меда, а из Жан-Меда — к Фарца, а из Фарца — к Икало, а из Икало — к Машаламья, где прежде сражался с валло, и с джэле, и с марава, и со всеми барайту-ма и карайю и уничтожил их там. И, прибыв туда, нашел черепа галласов, валяющиеся, подобно камням. И повелел царь собрать все черепа в одно место, чтобы сделать холм высокий для памяти грядущим поколениям. И собрали [их] люди, как было приказано, и сделали высокий холм. И туда прибыл дедж-азмач Хафа Крестос из Амхары со многими [воинами] Харб и встретился с царем. Поднявшись из Машаламья, царь остановился в Нафас Мауча[604]; из Нафас Мауча [перешел он] в Чачахо, где некогда дал сражение царю Иакову и одержал победу. А из Чачахо [перешел] в Гарагара, в землю, которая граничит с людьми макет и вадала, оттуда [перешел он] в Атаро, а из Атаро — в Янаджа и там приказал всему войску грабить хлеб для пропитания, чтобы хватило до Ангота. А из Янаджа пошел в [землю] Тэмтэмат, равнина которой называется Мэцадот, а из Тэмтэмат к Сандадо-Меда, пройдя Амлат, а оттуда — к Хаджесге. А из Хаджесге спустился он в Ашгуагуа по многим разным дорогам и расположился в земле Багуэны.

И прежде чем спуститься по склону Ашгуагуа, царь царей Сэлтан Сагад послал Каба Крестоса и Сарца Крестоса, сына брата своего, вместе с [людьми] Дарара и Чабса и вместе со многими другими воинами по другой дороге, по дороге на Шахат. И царь, и то войско, что было им послано, прибыли в один день к [той] амбе в земле Ангот, где пребывал крамольник Йонаэль, восставший против господина своего, царя. А та амба, называемая Ценгеля, была намного крепче всех амб Ангота, и не войти было туда и не выйти, иначе как с великим трудом. И встретил он Йонаэля, поднявшись на вершину ее, и воевал с ним царь четыре дня. А то войско, которое спускалось по дороге на Шахат, воевало с ним с другой стороны. И были убиты из ружей многие дружинники Йонаэля, также и Каба Крестоса, сына сестры этого Йонаэля, и Лагуаша, его старшего дружинника, убили тогда из ружей царские воины. И когда увидели дружинники Йонаэля мощь сражения, на них обрушившуюся, послали они тайно к царю, говоря: “О господин наш, не из любви к нему и не из-за недовольства царствованием твоим стали мы соучастниками в этой измене и пришли в Ангот; это он привел нас коварными и лживыми речами, говоря: „Пойдем войдем во все страны наместничества моего, чтобы обрести нам пропитание и одежду“. Ныне же, господин наш, царь, мы все пойдем к тебе и покинем его, и не останется у него ни один из нас, но удались от нас и уйди отсюда в другую землю. Ибо пока пребываешь ты здесь, господин наш, он не даст нам уйти и не даст нам спуститься с амбы, а будет стеречь нас стражею крепкой”. И по этой причине снялся царь царей Сэлтан Сагад из Ангота, сокрушив все селения и все амбы, носящие названия — Ценгеля, Айба, Дарба, Ляч, Куалит-амба, Вахат, Саламат, Ганталат, Нерт [и] Туба, и переселил всех людей Ангота в Шадахо, и Цеят, и Амбасаль.

И, поднявшись из [земли] Ангота, называемой Цальго, царь выступил по обыкновению своему в поход; и по пути он увидел заброшенную церковь, возведенную царем Иекуно Амлаком[605], но не из дерева и соломы и не каменной кладки: была она высечена из красной скалы со многими колоннами и большой высоты[606]. И вошел царь в эту церковь, и поцеловал[607], и дал дары благословения, как подобает церквам. И, выйдя оттуда, отправился своей дорогой, и расположился в Сахала, и провел там субботу, а затем пошел на амбу Гашена, а с амбы Гашена к Такказе, а от Такказе к Лазаб Хиха, а из Лазаб Хиха к Хахадо, к подножию амбы, по названию Тета, и там опять праздновал субботу. А оттуда [перешел] к земле Хасаса, называемой Тирара, а вода там носит название Тота-озеро. И там перешло к царю много дружинников Йонаэля, как договорились они раньше с царем, а было их 350 щитоносцев и копейщиков и 40 всадников. И не осталось [у Йонаэля] никого, кроме нескольких человек, от которых не было проку. И расспрашивал царь этих дружинников Йонаэля, и говорил им: “Как же пришли вы и как вы с ним расстались?”. И сказали они царю. “Мы начали с ним разговор „Помирись с господином твоим, царем, и попроси у него пощады, укрывшись в церкви Варвар, а к Варвару мы тебя сопроводим”! И когда отказался он покориться и просить пощады, покинули мы его и пришли к господину нашему, царю”. И, услышав это, царь возлюбил весьма и украсил их бэлятеноч-гета Сутафе и фитаурари Вальда Гиоргиса, и других многих юношей, которые пришли с ними, облагодетельствовал царь многими благами и одарил дарами, как подобает.

А затем поднялся царь из Хасаса и направился к Вадла и расположился в земле, называемой Куара Амбаса. И, совершая переход оттуда, он подошел к амбе Гашена[608], обошел всю амбу и осмотрел все входы на эту амбу. А, осмотрев, вышел и, отойдя немного от амбы Гашена, расположился на прекрасной равнине, удобной для людей и для скота, и оттуда отослал и возвратил в Ангот Каба Крестоса и За-Крестоса, чтобы пожгли они огнем дома на амбе [Йонаэля] и продовольствие, уцелевшее от предыдущего разорения. И после того как отправил их, поднялся царь из Гашена и остановился в Куара Амбаса. А из Куара Амбаса [пошел] к Чат Ваха, а оттуда — к Гадаба, а из Гадаба — к Хэтахэт, а из Хэтахэт — к Икало, а из Икало — к Дэдэм, а из Дэдэма — к Котама, а из Котама — к Дангорес, а из Дангореса к Зангу, а из Занга — к Бэра. И там прислал рас Сээла Крестос послание благовестия о победе над галласами, коих победил он. Ибо рас Сээла Крестос тогда не пошел в поход вместе с царем в Ангот воевать Йонаэля, но вознамерился воевать людей Куара за то, что отказались они платить подати. И прибыл он к реке Абай по ту сторону Ханкаша.

И когда он там находился, послали ему люди Ханкаша и Чара слово послания, гласящее: “Вот галласы, которые все целиком — мача, напали на селения Мин, и Матакаль, гонга и Дагар, Ханкаша и Чара до Дангеля и Куакуара, а еще на Лала и Абола до Шанкала и захватили большую добычу скота и людей и убили витязей без числа. А оставшиеся витязи агау преисполнились страха женщин и пожелали, чтобы горы пали на них и чтобы сокрыла их земля (ср. Числ. 16, 1, 26, 9). Приди, господин наш, и поспешай к нам скорее и высвободи нас из рук врагов наших”. И он, услышав такие слова от посланцев Ханкаша и Чара, с верой и упованием на бога, с сердцем, готовым к битве, поднялся оттуда поспешно с немногим войском ратным, и не было с ним [воинов] Харб из Годжама. И прибыл он в землю Чара по ту сторону Сэкут, а затем нашел их и там разбил свой стан. И пребывал вместе со старейшинами Чара и Ханкаша и всеми людьми страны, и сказал им:

“Если даст мне бог победу и если отниму я жен ваших, и сынов ваших и дочерей, угнанных в полон, что дадите мне, какую плату, и что сделаете для меня?”. И отвечали все агау, и говорили: “Мы дадим тебе, кроме дани одеяниями[609], медом и коровами, еще и сынов наших первородных и покоримся славе твоей”. И сказал им рас Сээла Крестос: “Не хочу я получать дани и брать добро ваше, но признайте бога и отрекитесь от диавола, уверуйте в господа нашего Иисуса Христа и оставьте идола вашего, которому поклоняетесь всуе, который не имеет ни разумения, ни сердца, но есть творение рук человеческих, и примите крещение христианское”. И поспешили дать свое согласие язычники.

И после того как заключил с ними рас Сээла Крестос завет божественный, встал он наутро, чтобы идти сражаться, и сказал он людям [той] страны: “Покажите мне, где находились и стояли галласы”. И сказали ему агау: “Мы не можем отделяться от тебя: на равнине нас убьют всадники, если же мы углубимся в чащу леса, они не дадут нам идти”. И, услышав это, пошел рас Сээла Крестос между Сэкутом [земли] Чара и [землей] Банджа Эхуца, поместив сзади обоз; достигнув границы Чара близ Матакаля, он нашел галласов, расположившихся там со многой добычей скота и людей. И сразился он с ними, и убил многих из них, и отнял добычу скота и людей, а после победы и сражения войско пустилось за ними в погоню и вернуло ему захваченное. И возрадовался он о боге, подавшем ему помощь. А большинство галласов тогда отсутствовало, ибо они ушли воевать Чара до Дангеля и Куакуара. И допросил рас Сээла Крестос захваченных галласов, много или мало тех, кто ушел; и сказали они, что те сильнее и многочисленнее, нежели те, с которыми он сразился. И охватил раса Сээла Крестоса страх человеческий, и сказал он: “Достанет с меня и одной победы, и не буду сражаться второй раз. Кто знает, может, второй раз будет победа галласам, а мне поражение. Нет превозношения победителю и нет позора побежденному[610]. Ныне возвращусь я и пойду в свою страну со славой, не успев изведать посрамления”.

Тогда пришли советники и сказали ему: “Дадим сражение второй раз, положившись на бога, ибо он даст нам победу над своим врагом”. И послушался рас Сээла Крестоса второго совета советников своих, снялся сразу же с того места, где победил галласов, и пошел своей дорогой, и опередил галласов, ушедших в набег, и расположился в низине, за которой возвышались горы и холмы. А на другой день галласы, узнав, что погибли их люди от копья раса Сээла Крестоса, построили конные чэфра впереди, а пешие чэфра сзади; и когда они перегоняли добычу скота и людей, напал на них рас Сээла Крестос; и бежали они перед ликом его, не устояв и мгновения. И преследовали их витязи раса Сээла Крестоса, и убили всех до единого. Никто не спасся, кроме одних конных, и все равнины Чара были покрыты трупами галласов. И собрали они добычу, уды, принадлежавшие кондала и луба[611], и накидали их кучами во многих местах, так что дивились люди, говоря: “Никогда не видывали мы такого убиения галласов, как ныне”. И все люди Чара и Матакаля, Куакуара и Дангеля и Ханкаша пришли, радуясь и веселясь, возвышая голос в кликах великих, что победил он их победителей и отнял плененных, и говорили ему:

“Господин, власть твоя да будет на нас и на детях наших. Отныне все, что прикажешь, мы сделаем и будем подчиняться тебе из поколения в поколение и станем тебе как рабы”. И ответил им рас Сээла Крестос: “Берите скот ваш, жен ваших, сыновей ваших и дочерей”. И те язычники сказали ему: “Скот и все добро, отнятое из рук галласов, господин наш, пусть пойдут для войска твоего, нам довольно жен наших, сыновей и дочерей”. Сказав так, отказались они забирать скот, и стали единодушны и единоверны с расом Сээла Крестосом, и уверовали во имя господа нашего Иисуса Христа. И тогда собрал их рас Сээла Крестос и, по оглашении всех плененных, велел своему писцу переписать их по именам, и всех пленников, и всех людей Чара крестил во имя отца и сына и святого духа; и стали они христианами и отреклись от идола, которого почитали отцы их и отцы их отцов.

Об этом и было благовестие [от раса Сээла Крестоса]. И после того как устроил царь по этому случаю торжество великое с барабанами и [трубами] каны галилейской, поднялся он из Дарица и расположился в Вайна-Дега. А оттуда совершил переход и вошел в столицу свою Данказ, и там зимовал.

Глава 65

И в те дни зимы[612] повелел отменить царь субботу еврейскую[613], и делать в [этот день] всякую работу, как в среду и пятницу. И, повинуясь приказу царя, рас Сээла Крестос отдал распоряжение возвестить людям Дамота царский указ об отмене и о том, чтобы в еврейскую субботу делали всякую работу. И, услышав такое, отказались люди Дамота отменить субботу еврейскую и исполнились надменности, говоря: “Кто дерзнет на нас и кто может бороться с нами?”. И много раз посылал рас Сээла Крестос к ним послания, чтобы подчинились они велению царя. И усугубили они гордыню и надменность и построили чэфра в Бораз и в Барбаре Заф; и присоединились к ним все цевы и все [воины] Харб из Годжама, по именам [полков] Дама, и Сэнан, и Арбаб, и цевы Дагамо, и Гиоргис Хайле. К тому же покинули раса Сээла Крестоса некоторые из его дружинников, и присоединились к жителям Дамота такие [полки], как Бахр Амора, Дарара и Вушэр. И никого не осталось у него, кроме [полков] Сила, и Хэнач, и Хайлат. И все, чей день смерти приблизился и дни [жизни] были сочтены, устроили стан в Бораз, который был много больше стана раса Сээла Крестоса.

А рас Сээла Крестос тогда расположился в Хамадамит и обратился ко всем людям Дамота, говоря: “Подчинитесь велению царя и откажитесь от субботы еврейской!”. Они же послали ему ответное слово и сказали: “Уйди с дороги нашей и дай нам идти к царю и спросить его, приказывал он или не приказывал отменить субботу еврейскую!”. И он, согласившись, поднялся из Хамадамита и разбил стан в Эдауре, а, поднявшись из Эдауре, он расположился в Энзагдэм. И там отправил он им посланцев, таких, как азаж Амха, и азаж Мерча, и Габра Крестос, сын цахафалама Сарцо, и Нар Ацко, и двоих из дружинников царских, и двоих из йехабата, прозывавшихся Адам и Варту. И гласило послание его: “Что я сделал такого, из-за чего объединились вы против меня и хотите меня убить, заключив завет и отлучив [от церкви] по слову 170 иереев? Оставьте окаянство ваше и откажитесь от субботы еврейской, как приказал вам царь. А за обиду, мне причиненную, дайте мне плату, и еще отошлите ко мне дружинников моих, которые с вами. Если же откажитесь, то услышит небо и внемлет земля, и через меня оскорбите вы бога. А со мной здесь йехабата и варанша, которые не знают жалости ни к детям, ни к женщинам, ни к старым, ни к малым; они убивают всех, кто им попадется, и не щадят никого. И кровь всех людей, которые погибнут в битве между нами, — на вас и на детях ваших!”.

И жители Дамота, услышав это послание из уст посредников, исполнились превозношения великого; все их собрание решило и пришло к согласию, и усугубили они гордыню свою, когда увидели множество войска, собравшегося у них, и отправили они ответное послание, гласящее: “Будем мы чтить первую субботу и не откажемся от нее, а дружинников твоих, которые пришли к нам, не отдадим тебе. Платы же нет на нас!”. И, услышав эти слова оскорбления из уст посредников, поднялся [рас Сээла Крестос] из Энзагдэма и пошел войной на людей Дамота, которые живут в Харафа, и захватил их скот, и пожег их дома огнем, и убил многих монахов, присоединившихся к решению и делу людей Дамота. А после битвы с ними расположился он в Санбат Габая. А на другой день, в понедельник, послал он к ним снова тех же посредников, чьи имена мы уже упоминали. И сказал он им: “Скажите людям Дамота:

„За что ненавидете меня понапрасну? Дружинников моих, которые присоединились к вам, схватите и отдайте мне, за обиду же, мне нанесенную, [дайте мне] плату и откажитесь от субботы еврейской, как повелел нам царь!””. И те посредники пошли и передали послание людям Дамота, которые пребывали [по своим] чэфра. И, услышав послание раса Сээла Крестоса, дали они такой ответ посредникам: “Если хочет он помириться с нами, пусть отступится от [намерения] отменить субботу еврейскую, ибо мы и отцы наши почитаем ее с давних времен. Дружинников же его, которые прибегли к нам, мы не выдадим”. Этими и многими подобными словами ответили они ему.

И когда услышал и рас Сээла Крестос, и присные его этот ответ на послание, стали совещаться и обсуждать военные дела. А на другой день, во вторник, встал он на рассвете и построил чэфра по родам и пошел к подножию Дэкуль Кавана. А жители Дамота со многими войсками Годжама выстроились в три линии — две пеших и одну конную — и расположились на верху Дэкуль Кавана, сказав: “Не пустим тебя!”. И, приблизившись, приказал он войску разместиться и хотел оставаться так, не начиная боя, но те стали стрелять в них из ружей и луков, говоря: “Не пустим тебя на Дэкуль Кавана”. И когда они начали нападать на него, он поставил перед собой распятие и, опустившись на колени, сотворил молитву, говоря:

“Господи мой, Иисусе Христе, ежели я не служу тебе верой и правдой, как написано в Евангелии твоем святом, отдай мою голову этим врагам моим. Но если я люблю тебя и верно служу тебе, согласно установлению святой церкви, дай мне головы этих изменников, ненавидящих меня без причины”. И так же молился он владычице нашей деве Марии и просил ее, говоря: “Ежели не люблю я тебя и не служу сыну твоему, как подозревают те, кто меня подозревает, отдай мою голову этим врагам моим. Если же люблю я тебя воистину и люблю сына твоего и если правильна вера моя, дай мне головы тех, что противятся мне, завидуя славе моей”.

И, сказав это, сел он на коня и послал часть войска с дедж-азмачем Буко против конных, а сам с частью войска, называемых Хэнач, выступил против пеших. И не устояли они перед ним и мгновения, и обратили тыл перед войском раса Сээла Крестоса. И были убиты многие, и пали, как сухие листья древесные и как саранча, повергаемая на лик моря. И убивали их витязи раса Сээла Крестоса до Дагамо и до Дабра Гиоргиса, от реки Бэр и до Хамбо в Зэндэбе, и захватили весь скот их и всех коней. И в тот день не было никого среди воинов раса Сээла Крестоса, галласов и амхарцев, кто не убил бы десятерых или пятерых, троих или двоих и кто не обогатился бы и не обрел добычи — скота и коней.

И когда услышал царь об их боях, послал трех вельмож, а именно: азажа Асаэно, азажа Тино и азажа Сэмбуль, установить между ними мир. И те, пойдя, помирили их. И тогда провозгласил царь царей Сэлтан Сагад указ в столице своей и в стане раса Сээла Крестоса: “У всех, кто не отказался от субботы еврейской, как заповедали триста архиереев, собравшихся в Лаодикее[614], будет отнято имущество и разграблены дома”.

Глава 65 (вторая)

3 хедара[615] выбрал царь царей среди земель Дамбии прекрасную землю, называемую Азазо, которую окружает большая река, разделяясь [на два течения] по одной и по другой стороне. Из-за этой реки и из-за красоты места начал царь возводить церковь; и сам носил камни на голове и выкладывал основание церкви. [Высота] основания этой церкви составляет 2 локтя, а [расстояние] между сторонами наружными — 56 локтей, ширина ее 16 локтей, а внутри длина от алтаря до “врат света”[616] 35 локтей. А высота этой церкви 15 локтей, ширина хоров 12 локтей; [расстояние между] внешними сторонами алтаря 15 локтей с одной пядью, а ширина этого алтаря 10 локтей, а высота 10 локтей с одной пядью. А основание свода [кивория] 1 локоть с одной пядью, а [расстояние между] наружными сторонами амвона 9 локтей с одной пядью, а внутренними — 7 локтей с одной пядью, а ширина 6 локтей. А больших дверей — 7, из них 3 на хорах, 2 — на амвоне и 2 — в верхнем помещении для входа и выхода. Окон больших — 7, из них 5 на хорах, 2 — в алтаре; маленьких оконцев — 6, из них 3 в верхнем помещении, 1 — на колокольне и 2 — на амвоне. А начертал основание церкви и показал устройство здания ее един франк, знаток зодчества, по имени падре Пай[617].

Глава 66

И после того как основал царь царей Сэлтан Сагад эту церковь, поднялся он в месяце тахсасе[618] из столицы своей Данказ и пошел до Дарха, по обычаю своему походному. И, прибыв в Сэне Марьям, там расположился и справил там праздник крещения. А затем поднялся и расположился в Чагуарит Зэгба, и, поднявшись оттуда, разбил стан в Джефджефа. И оттуда послал царь царей и отправил письмо к брату своему, Сээла Крестосу, гласящее: “Приходи и возьми с собой часть [людей], йехабата, тех, которые зовутся челеха або, галан и джави, чтобы не ушли они и не возвратились к галласам. А остальные йехабата, которые не помышляют уходить и возвращаться к галласам, пусть остаются с тобой в Сарка”. А рас Сээла Крестос пришел тогда один, оставив йехабата. И разгневался царь великим гневом и послал его обратно в Сарка, чтобы привел йехабата. А когда он там находился, прислал дедж-азмач Сарца Крестос [послание] к господину своему, царю царей, говоря: “Вот пришли люди Маэсо, и Куала, и Амбасаля; и Йонаэль со своими людьми и множеством галласов окружил меня”.

И царь царей сразу поднялся и пошел в Эсте, вперед же он выслал [людей] Чарака[619], а затем послал войско ратное, назначив абагазами абетохуна Малька Крестоса, и абетохуна Евнабия, и азажа Сэмбуль. И прежде чем прибыло это войско, посланное царем царей Сэлтан Сагадом, три дня сражался дедж-азмач Сарца Крестос с Ионаэлем и со многими галласами, и с бэальге Амбасаля, и победил их, и прогнал. А затем окружил он три амбы и сокрушил амбу этих беззаконников, и убил многих из них, и послал их уды царю царей. И много радовался он победе над многими галласами и бэальге Маэсо и Куала и тому, что прислано было много удов. И поднялся царь царей из Эсте и расположился в Шама Махэцабья [области] Ведо и пребывал там недолгое время. И туда пришли многие Йехабата из Сарка, конные и пешие, называемые челеха або, и челеха галан, джави и хоко; и поселил их царь в Дарха и Ведо. И пошел он в землю Фогара на берег озера и пребывал там до половины поста из-за обилия травы в тех местах, чтобы кормились кони и мулы и набрались сил для похода.

А абетохун Малька Крестос прибыл в землю Амбасаль со всем войском царским, с ним посланным, и сразился с людьми той страны, и сокрушил силу их. А затем, когда они захотели с ним примириться, он велел объявить им указ, гласящий: “Я низложил Сарца Крестоса, и должность его в моих руках”. Возрадовались люди страны и помирились с ним. А затем вышел абетохун Малька Крестос к Амхаре с дедж-азмачем Сарца Крестосом и со всем войском царским и устроил стан в Цадат и приказал всему войску царскому грабить хлеб, и пребывал там недолгое время. А Йонаэль тогда находился в Ариго на вершине высокой амбы, называемой Амануэль, где не было никакого продовольствия, и бедствовал он там и терпел голод великий, так что ел кору сикоморы и дикой смоковницы и листья ланкусо[620]. И когда абетохун Малька Крестос узнал, что Йонаэль спустился в поисках хлеба, послал он войско Мелько, дружинника своего, и За-Селласе, сына Татамке, и акамба[621] раса Такла Хайманота. И они спрятались там, куда спускались воины Ионаэля, чтобы грабить хлеб. И послал их на грабеж Йонаэль, сделав абагазом Бета Эгзиабхера, а вамбаром[622] Амда Микаэля. И воины, сидевшие в засаде, поднялись и вступили в бой с ними, и победили, и убили Амда Микаэля-вамбара, а абагаза Бета Эгзиабхера взяли в плен и привели к абетоху-ну Малька Крестосу. И все люди стана, замыслившие совет изменнический вместе с Ионаэлем, испугались, как бы Бета Эгзиабхер, взятый в плен, не рассказал о них, ибо знал он и ведал об их совете.

И тогда после половины поста поднялся царь царей Сэлтан Сагад из Фогара в четверг 2 миязия[623] и расположился в Куакуар, и провел там воскресенье. Поднявшись оттуда, он остановился в Гумара, а из Гумара [пошел] к Саун, между Гумара и Сандага, а оттуда [перешел] к Махадара Марьям, а из Махадара Марьям — к Рача, где разделяются Зугара и Эсте, а название реки — Банка, и провел там воскресенье. И поднялся оттуда и расположился в Шалакут, а из Шалакута [перешел] к Мэкре, а оттуда — к Афкара, близ Сэмаду. И там пришло к нему благовестие от абетохуна Малька Крестоса, что побежден Йонаэль и убит Амда Микаэль-вамбар, и схвачен Бета Эгзиабхер войском, которое оставил абетохун Малька Крестос для нападения на войско Ионаэля, когда оно будет спускаться с амбы, чтобы грабить хлеб. Сам же Малька Крестос пришел из Цадата и встретился с царем, и договорился о том, чтобы должность дедж-азмача Хафа Крестоса была передана Сарца Крестосу, а он возвратился бы в Амхару принять барабаны и знамя дедж-азмача Хафа Крестоса. И, получив их, вернулся он в стан свой в Цадате.

А царь царей Сэлтан Сагад, поднявшись из Афкара, расположился в Бэджана, и там назначил царь Сарца Крестоса, сына брата своего, цахафаламом Амхары и макбебом[624] Атронса Марьям и Манзеха и сместил [с этой должности] дедж-азмача Хафа Крестоса, брата своего, самого старшего из всех своих братьев. И поднялся он из Бэджана и расположился в Гораде Варка, а оттуда перешел в Тара. И там пришло к нему благовестие от раса Сээла Крестоса из Качено, и послал он ему письмо, что воевал он пять домов галласких, а именно: карайю, абу, суба, джэле и балаэ, и победил их, и захватил скот их, женщин и детей, и убил многих из них. И устроил царь в этот день великое торжество; и от Тара [пошел] к Башело, а от Башело — к Иевана, и там справил праздник пасхи[625] и приказал награбить хлеб для пропитания. Оттуда вышел он к Бисман, а из Бисман [пошел] к Коло, и там оставил свой обоз, и разделил войско, и пошел воевать садача, а именно: вара-куайю, вара-ноле и вара-илю[626], каковые в совокупности именуются валло. И в тот день, когда разделил он войско, расположился у Коло [в земле], называемой Иецема, а оттуда [пошел] к Адала, а после Адала остановился в Дэльди, у моста, где есть переход. И туда, вернувшись из Качено, пришел рас Сээла Крестос и встретился с господином своим, царем. А на следующий день ушел царь царей Сэлтан Сагад от моста и расположился у Цараката, истока [реки] Башело. А из Цараката прибыл он в землю Гани по ту сторону Ханазо. И там послал он войско в набег на три дома галласких, называемых садача, и захватил их скот, женщин и детей, и были убиты все, кто только встретился. И расположился царь царей в земле Васаль, и приказал царь сделать засеку во всем стане; и окружили весь стан большой засекой все люди по местам своим и по палаткам[627].

И в полночь пришли многие галласы из валло и марава, числом в семь чэфра, и внезапно забросали камнями стан царя, но перебраться через засеку не смогли. И билось с ними войско царское с помощью ружей и луков, и победа была царю, а поражение галласам. И бежали галласы среди ночи, побросав щиты свои и копья, и не устояв и часа единого. И тогда повернул он в радости и, поднявшись из Васаля, расположился в Дида Гарадо. А на другой день приказал он собрать захваченный скот и оделил им всех людей, как положено. Оттуда он [перешел] в Авот, а из Авота к Кэдусге, а из Кэдусге к Амора Гадаль, в долину по названию Кокэх-меда. Оттуда вышел он по склону на дорогу на Баджа и расположился в Бэчате, то бить в Иеауса-меда. Оттуда перешел он в Йезакуанат, а из Йезакуаната — в Багэ Махэцабья. А из Багэ Махэцабья — в Дабра Сина. И царь прибыл в землю Коло, послал абетохуна Малька Крестоса к Каста Амбола захватить всех зачинщиков измены и любителей смуты и заключить союз с миролюбивыми и покарать злонамеренных. И, пойдя, сделал он, как было ему приказано, и привел многих изменников, числом до 50, и вернулся обратно, договорившись с жителями Ангота, что они убьют Йонаэля. А из этих изменников одних царь приказал убить, а других сослать. И, поднявшись из Дабра Сина, царь расположился в Башело и установил там [царский] зонт[628]. И в тот день не стоял там, а поднялся в девятом часу и остановился в Тара, а из Тара [пошел] к Гораде Варке, а оттуда к Бэджана и там провел субботу.

Глава 67

И затем, отправившись в путь по обычаю походному, он вошел в столицу свою Данказ и пробыл там недолгое время. А затем спустился к Ганата Иясус, чтобы увидеть, закончено ли здание церкви, строить которую он начал, как упоминали мы ранее. И когда он там пребывал, убили галласы Ионаэля и понесли царю царей голову его и руку, голову — через Ангот, а руку — через Амхару. И абетохун Малька Крестос, возвращаясь из Амбасаль с захваченными изменниками, встретил тех, кто нес голову [Ионаэля], и забрал ее у них, и, заставив беззаконников из Амбасаля нести голову этого мятежника, доставил ее царю, воздев на длинное древко, на котором носят знамя; кожу с головы Ионаэля наполнил травой вместо плоти и костей, плоть же с костями выбросил, чтобы не смердела [голова] и была легче. И премного обрадовался царь с присными своими, увидев голову Ионаэля, и устроил торжество по обычаю царей с [трубами] каны галилейской и [барабанами] медведь-лев, и возблагодарил бога, и вознес ему благодарение смирения и любви, поклоняясь власти его и царствию. И сказал он: “Ему подобает слава, посрамляющему надменных и возносящему смиренных” (ср. Лук. 1, 51—52).

А что до отца и матери сего Ионаэля, упомянутого нами, то никто не знал происхождения его, ни откуда он родом. Иногда он говорил: “Я из Даваро”, а иногда — из Гафата, иной раз — из Ангота, а иной — из Цама. И до того как он оказался при царе царей Сэлтан Сагаде, был он дружинником у одного из дружинников абетохуна Бээла Крестоса, по имени Мэсракави, и жил, торгуя из Годжама с домом галласов такими товарами, как коссо[629], солью[630] и плащами. И под конец, когда один его друг галлас предал его и отобрал товары, которыми тот торговал, от великого отчаяния он пришел к царю царей Сэлтан Сагаду до того еще, как тот воцарился, когда пребывал в изгнании в доме галласов. И после того как закончились испытания царя и обрел он царство отцов своих, возвеличил он его и возвысил, и долгое время держал на должности бэлятен-гета над своими младшими дружинниками. А под конец назначил его азмачем Бегамедра. И после того как провел он в Бегамедре пять лет, когда не понравилось ему смещение [с прежней должности] и назначение [на новую[631]], возмутился он против власти царя царей, господина своего, ибо все время ему казалось, что он всегда будет пребывать в чести. И спустился он в Ангот и жил у одного галласа, по имени Хайю, из племени асана[632]. И пребывал он там два или три месяца. А затем наместник Тигрэ Каба Крестос стал посылать Вад Гуарбата в дом галласов с многими одеяниями и [тканями] фотат[633], обещая им много новых подарков, богаче прежних, вышли к нему 12 луба из родичей и близких Хайю, и Каба Крестос, связав, отослал их к господину своему, царю царей. А царь отослал их на остров заключенных Дак.

И когда Йонаэль услышал, что схвачены близкие господина его, Хайю, бежал он из дома асана и прибег к [покровительству] племени вучале и жил при одном галласе, по имени Вайю; и там он пробыл недолгое время. А затем, когда стал бояться, что вучале схватят его и вернут господину его, царю, ушел от них и поднялся на вершину амбы, где не было ничего съестного, пригодного для людей. И когда вершину этой амбы окружило многое войско царское и осадило его, он ослаб от голода. И когда не осталось пищи для еды, стал он есть то, чего не едят люди, а только скотина — кору сикоморы и дикой смоковницы и листья ланкусо, как писали мы в главе 54; и когда войско царское прекратило осаду амбы, на которой он находился, то от великих бедствий и нужды спустился он с этой амбы и заключил мир с господином своим, Хайю, и возвратился в дом асана, и провел там недолгое время, несколько дней. А потом по причине голода, желая попросить пищи у галласов и отыскать хорошую амбу, где можно было бы жить, он отделился от своих присных и с немногими людьми направился к дому братьев тех 12 луба, которых схватил дедж-азмач Каба Крестос и отдал господину своему, царю. А те добрые хозяева приняли его, как диавол принимает друзей своих, и дали ему на ужин тучного быка, и поселили у себя. И до утра держали совет о нем, говоря: “Если убьем его, отпустит царь братьев наших, находящихся в заточении, и даст нам взамен, что пожелаем”. А поутру, когда он вышел в обратный путь к месту своей стоянки, неся кусок мяса, оставшийся от вчерашнего, как нищий возвращается с места сбора подаяния, несколько кондала[634] тайно поделили между собой людей его, говоря: “Этого человека убей ты, а этого убью я”; и убили их, и оскопили по обычаю галласкому. А его убил один кондала, по имени Боная. Но о том, как голову его и руку несли через Амхару и Ангот, мы уже писали ранее, в месте близком, а не далеком.

Глава 68

И после того как устроил царь царей Сэлтан Сагад торжество по случаю смерти Ионаэля, вышел он из Ганата Иясус и поднялся в столицу свою Данказ. И когда он там находился, пришел от моря один монах мелькитский[635], который был на горе Синайской, где бог дал закон Моисею. И этого монаха сделали митрополитом Александрийским люди Бура и Хамасена и всего Тигрэ, и уверовали в него, и получали от него благословение и утешение; и все от моря до [реки] Такказе вступили в сговор против дедж-азмача Каба Крестоса, вознамерившись напасть на него и убить, ибо опасались они и подозревали, что убьет он того мелькита. И бог спас его от их хитростей и козней и привел этого мелькита в Данказ. И когда входил тот мелькит внутрь ограды царя царей, одет он был в одеяние священническое, по обычаю своей страны, и держал в руке крест длинный и широкий; а за ним следовало множество безумцев, и они входили в ограду царя царей и называли его: “Отец наш и господин наш”. И после того, как он вошел внутрь ограды, повелел царь царей расу Сээла Крестосу и абетохуну Малька Крестосу призвать вельмож и судей, чтобы спросили его и сказали ему: “Какого ты племени и кто ты есть?”. Так его и спросили. И ответил этот мелькитский монах и сказал:

“Я пришел с горы Синайской просить милостыни, и я не из людей Александрии”. И были у этого мелькитского монаха отрощены волосы на макушке, как у турок и джабаль[636]; и сняли с него клобук и распустили волосы на голове, которые были у него связаны, и они достигали одного локтя и пяди [в длину]; и показывали их всем, кто верил ему и кто не верил. И еще спросили его, обрезанный ли он, как люди Александрии; и сказал он: “Я не обрезанный, и расхожусь с людьми Александрии в делах веры”. И сказали ему: “Если ты не александрийский иерей, зачем проповедовал и давал отпущение грехов и благословение в стране нашей?”. И ответил тот мелькитский монах: “Если я не александрийский иерей, то я иерей мелькитский и на мне дар священства; как могу отказать я просящим отпущение грехов?”. И когда услышали [это] все верившие, что он митрополит, прибывший из Александрии, то испытали великий стыд оттого, что имели дело с мелькитом. Но большинство простодушных, которые верили в него, помиловал царь ради невежества их.

А трем монахам, чьи имена — авва Зэкра Ханна, и авва Амха Гиоргис, и третьему, чьего имени мы не знаем, которые, стоя во дворе царя, говорили про этого мелькита: “Его вера подобна нашей вере и литургия его подобна нашей литургии”, — им велел царь царей вынести приговор. И сказали им перед вельможами и судьями: “Отцы наши, цари, когда прибывал митрополит из города Александрии, то первым принимал их царь, правивший в то время; а приняв, предоставлял его царь священникам [своего] времени. И священники расспрашивали того митрополита: схож ли он с ними в вере и держится ли тех же обычаев и порядков, и лишь тогда садился он на престол митрополичий и рукополагал священников и толковал Писание. Вы же, приняв мелькита прежде, чем он был принят нами, по обычаю отцов наших, назначили его и привели к нам”. И таким образом, когда предал их суду царь царей, вынесли им приговор судьи справа и слева и все вельможи, и повелел царь отрубить им головы мечом; и отрубили их. А того мелькита, поскольку был он чужестранец и не знал обычаев страны, царь помиловал, и расспросил его, и сказал: “Какое дело ты знаешь?”. И сказал мелькит: “Я делаю водяные мельницы, которые мелют без помощи рук человека и без помощи ослов и быков”. И царь велел ему сделать, и сделал он, как говорил; и царь приставил мелькита к этому делу. И зимовал царь в столице своей Данказ.

Глава 69

И когда прошла эта зима, послал царь царей Сэлтан Сагад войско ратное в землю Самен воевать с фалаша, чьим начальником и главой был Гедеон, а абагазом сделал абетохуна Малька Крестоса. И пошло это войско, посланное царем, и разрушило амбу Мэцраба, и покорило множество фалаша, и привело их в Машака. И после того как разрушили они амбу Мэцраба, пошли к Саганет, амбе Гедеона, и задержались в пути без привычки к походу. И когда склонилось солнце и приблизилось к закату, часть войска, что шла впереди, расположилась в Саганет, а что до части войска, шедшей позади со всем обозом, то, когда она достигла синагоги фалаша, ополчилось против нее войско Гедеона, напало и обратило в бегство. И были убиты тогда Дэнкуль-стрелец, и Кефла Селласе, [начальник] Бахр-амба, и За-Марьям, сын Ваф Баруда, и из [полка] Кокаб — Вададж, и Амсало, и Дама Крестос, сын Валаты Абиб. И забрали фалаша все вьюки и всех ослов, а также и весь груз, и все, что несли люди на головах. А на другой день, когда они повернули к Вагара, поспешно, как во время бегства, фалаша снова заставили их бросить провизию и обоз, уцелевший накануне. И когда прибыло это войско к господину своему, царю, разгневался он и наказал их великим наказанием. И послал царь обратно в Самен [полк] Кокаб с начальником их Бээла Крестосом, чтобы пребывали они в Зутарья и охраняли страну. Наместникам же Вага и Абаргале и наместникам Тамбена и Сахарта повелел он каждому охранять свою страну, чтобы не вышли фалаша и не опустошили страну.

И в том месяце тахсасе[637] услышал царь, что есть два слона в [земле] Гэмалеса, называемой Мана, и эти слоны весьма злые и не дают ходить людям по той дороге, и даже бывало, что убивали людей из проходящих по дороге и поедали хлеб на полях. И спустился царь царей из Данказа к Гэмалесу и одного [слона] убил сам, собственной рукой, а второго убили люди из его свиты, а третий спасся и умер не в тот день, а на другой. И возвратился царь с охоты, и вошел в дом свой в Данказе, отрезав бивни в память об этом слоне. И когда услышали об этом деле племена галласов и все люди, жившие окрест, то сильно дивились тому и изумлялись.

Глава 70

И в те дни лета на 18-й год царствования царя царей Сэлтан Сагада восстал Вальда Кэбрэяль, самозванец, египтянин лживый, раб турецкий. Этот Вальда Кэбрэяль дошел до Мальза, облаченный в монашеское одеяние, и поселился в доме одного писца, по имени Кефла Иясус. И когда увидели люди, что он красный[638] и с большими глазами, то стали говорить между собой: “Этот человек из племени Израиля”, ибо в обычае у людей Эфиопии, когда видят они человека прекрасного обликом, думать, что это израильтянин. И, услышав, что о нем говорят, он сказал им, как научил его диавол, учитель его: “Да, я сын царя Малак Сагада”. А жил он в доме одного писца, и, когда пробыл потом три или пять дней, этот писец повел его в Манзех и доставил к одному человеку из [полка] Хафро Айгеба, по имени Зено. А тот Зено привел его в землю Куас близ галласов и поселил его в чаще лесной. И, находясь там, послал Зено к галласам из племени карайю, которые зовутся вара-таэ, говоря: “Приходите скорее все старейшины, ибо я привел вам сына царского, чтобы с ним вы завоевали страну и обогатились благословением его”. Те согласились и пришли, числом около 20 луба. И встретились Зено и тот писец Кефла Иясус с этими галласами. Вальда Кэбрэяль же сделал одного галласа, по имени Караю Муню, своим приемным сыном[639], потому что у того было много родичей. И эти галласы привели его к жилищам своим и принимали его пять дней, давая ему откормленных коров.

А затем собрал Вальда Кэбрэяль множество галласов, вышел к Тагулету и разрушил три амбы, и убил многих людей, которые были на этих амбах, и захватил детей и жен, и скот, и все домашнее имущество. И когда увидели это, то поклялись ему на верность все Хафро Айгеба и все люди Тагулета, избежавшие смерти, и соединились с ним в один стан, и стали его дружинниками, и подчинились ему. А затем пошел он в землю Мэхуй и воевал людей Хет Нора, чья амба [называется] Даджеру, и разрушил эту амбу, и убил многих людей, и взял оттуда барабаны и одежды парадные. И пошел он в Марах Бете и Бадабадж, и дали ему [там] коня и барабаны Бахрея. А затем спустился он в Ванчет, а оттуда вышел к Мальзу. И там войско Манзеха и Гэше, войско Гедема и Тагулета, войско Марах Бете и Бадабаджа и люди Мальза, собравшись вместе, провозгласили Вальда Кэбрэяля царем и нарекли его царским именем Феодор-Солнце. И тогда забили в барабаны, и задули в трубы каны галилейской, и сделали ему корону на главу, и посягнул он на царство Израилево, Давидово и Соломоново, этот раб турецкий, египтянин, торговец перцем и ладаном и сын блудницы, живущей при стане и питающей плоть свою продажею плоти. Так посягнул он, пока бог попускал ему.

А потом разрушил он амбу Каракар Ламе, и пошел в Шоа, и окружил амбу Бадабадж, и заставил сойти оттуда Бахрея, и увел его. А после того как услышал Вальда Кэбрэяль, что разорил землю Тагулет шоанский цахафалам Вальдо, выступил против него и дошел до его амбы. А Вальдо, оставив свою амбу, спрятал жену свою и детей в одну пещеру, а сам спрятался в другой пещере. И провели его люди страны туда, где находились жена его и дети, и принудили их выйти, и увели их. И туда, где спрятался Вальдо, провели его и вывели того насильно, и доставили к этому самозванцу; и тот, связав его, возвратился в Мальз.

А царь царей Сэлтан Сагад, прослышав об этих делах послал войско ратное, сделав абагазами Сарца Крестоса и За-Марьяма. И выступил против них Вальда Кэбрэяль с 20 чэфра, а они укрепились на горе Гор и сразились, и убили у него многих. А затем послал рас Сээла Крестос войско ратное, абагазом сделав Хадаро. И вышло войско царское, находившееся на [горе] Гор, и встретились Сарца Крестос и За-Марьям и Хадаро, и расположились в Вагда. И пришел на них Вальда Кэбрэяль из Сангола с 22 чэфра. В войске же царском тогда было не более пяти чэфра: 2 чэфра конных и 3 пеших. И вступили они с ним в битву, и победили, и уничтожили все войско его. Если кто захочет узнать число погибших в тот день, то, [исключая] упавших в пропасть и [прочих], уцелевших от оскопления, было отсечено 6777 мужских удов. А сам Вальда Кэбрэяль спасся с трудом и вошел в землю Манзех. И рас Сээла Крестос тогда перешел реку Абай в Годжаме и разорил земли Валака, и разрушил все амбы, какие там были, и обрел большую добычу скота между Жама и Ванчетом. А потом пошел он по дороге на Адабай и вышел к Манзеху в поисках Вальда Кэбрэяля. Но Вальда Кэбрэяль бежал от него и ушел в Марха Бете, и взошел на вершину высокой амбы Афэтанета и Эльма, и убил многих изменников и монахов, и никого не оставил на этих амбах, и повернул дорогой на Гэше, и зимовал вместе с Сарца Крестосом в земле Валака, называемой Гашана.

Глава 71

И по окончании зимы в месяце тэкэмте[640] сказали люди амбы Саль расу Сээла Крестосу: “Мы приведем тебя к Вальда Кэбрэялю”. А Вальда Кэбрэяль тогда вышел, желая разрушить амбу в его владениях, и не смог. И на обратном пути встретил его рас Сээла Крестос в Вечо с многочисленным войском ратным, превосходившим его [войско] вдвое. И когда войско раса Сээла Крестоса захотело подняться, его войско заставило Вальда Кэбрэяля отступить, скатывая на него камни и меча копья, но не убили никого, кроме Кэнтэса Сэно и одного из [полка] Хэнач. И посреди боя встали, подобно зверю-носорогу и подобно льву рыкающему, рас Сээла Крестос и дедж-азмач Сарца Крестос, сын брата его, За-Иясус и За-Селласе, братья его, и Хадаро, дружинник его, и отбросило его, и бежало войско Вальда Кэбрэяля, как убегает животное от лика льва. И поднялся Вальда Кэбрэяль на вершину Вечо, и пребывал тот дето на амбе. А на другой день они снова завязали бой: войско Сарца Крестоса, заняв верхнюю часть [склона] амбы, а войско Сээла Крестоса — нижнюю часть. И была победа расу Сээла Крестосу и поражение Вальда Кэбрэялю, находившемуся на вершине той амбы.

И когда стало смеркаться, перед заходом солнца рас Сээла Крестос сел на коня своего по имени Хамар Кабаро и, разъезжая вокруг, стал указывать пальцами, говоря: “Такой-то, начальник войска моего, пусть поднимается по этой дороге, а такой-то пусть выходит этими вратами”. И когда он говорил это, узнали его [люди полка] За-Кенья, находившиеся с Вальда Кэбрэялем, и рассказали тому о виденном. И Вальда Кэбрэяль исполнился страха; и в вечерних сумерках бежал Вальда Кэбрэяль, бросив все, что имел; и приняли его люди Амбасаля. А Махаймена Крестос, великий крамольник, тогда же упал в пропасть и погиб; и принес голову его один из Хэнач, по имени Куамшо. А язык его был не такой, как у людей: большой и распухший, как легкое и как селезенка. И это сделал бог над органом, [коим тот] изрыгал хулу. Вальда Кэбрэяль же снова был на амбе Саль, а рас Сээла Крестос — на вершине Хайк, оставаясь там две недели; и когда не [смог] разрушить амбу, где находился Вальда Кэбрэяль, поворотил рас Сээла Крестос к Мальзу и разрушил амбу Гуазат. И завершил он [дни] лета в Меда, а Вальда Кэбрэяль в Доба.

И тогда послал царь царей дедж-азмача Буко, присоединив Амбасаль к Бегамедру, чтобы воевал он людей Амбасаль. И когда [люди] Амбасаль сильно сопротивлялись Буко, послал царь царей Малька Крестоса с войском стана. И, прибыв в землю Вадла, отправил Малвка Крестос письмо к людям Махадара Эсраэль[641] через одну женщину, которую звали Азебо, говоря: “Я пришел. Вы же, чем погибать, заключайте мир и просите милости у господина вашего, царя”. Часть Израиля согласилась на мир, и та женщина привела их начальников, и встретились они с абетохуном Малька Крестосом. С теми же, кто отказался, воевали абетохун Малька Крестос и дедж-азмач Буко, и убили они витязей Израиля, именуемых Макфальто и “Квеск-вамскими”[642], и поднялись они на вершину своей амбы и пребывали там многие дни. И с теми из людей Амбасаль, с кем договаривались о мире, помирились они, а кого хотели захватить, схватили, чтобы отвести к господину своему, царю. И, спустившись с амбы, послал рас Сээла Крестос к абетохуну Малька Крестосу, говоря: “Приди мне на помощь”. И царь, господин его, послал к нему письмо, гласящее: “Если хочешь, иди сам, а если не хочешь, пошли войско ратное в помощь Сээла Крестосу”. Он же и сам не пошел, и войска ему не послал, но возвратился к господину своему, царю царей. И потому разгневался царь, и отвратил от него лицо свое, но потом помиловал после многих [его] оправданий. Рас Сээла Крестос же перешел в Годжам, чтобы зимовать в Энтонес, а Сарца Крестос пришел к господину своему, царю.

Глава 72

А после этого, когда пришло известие и разнесся слух, что Гедеон-иудей и многие другие крамольники желают царствия самозванца, назначил царь абетохуна Малька Крестоса над всеми областями Самена, а его должность старшего бэлятеноч-гета отдал Сарца Крестосу, сыну брата своего. Малька Крестос пошел в Самен. Когда убил он Иеремию-иудея с присными его, 12 фалаша, и когда послал к царю связанных Хамальмаля и Фогая Вальдо, то рассеялись замыслы и остановилось дело тех, кто желал воцарить самозванца. И тогда зимовал царь царей Сэлтан Сагад в столице своей Данказ. А Вальда Кэбрэяль и Гедеон тогда провели зиму в страхе великом, скрываясь от витязей царя царей Сэлтан Сагада.

Глава 73

А когда прошла зима и наступило лето, повелел царь расу Емана Крестосу воевать Вальда Кэбрэяля. И, поднявшись, направился рас Емана Крестос в сторону Гэше и нашел того в Хамса Бар; и бежал от него Вальда Кэбрэяль ночью, оставив весь свой обоз. И на пути своего бегства повстречал Вальда Кэбрэяль в земле Тагулет шоанского цахафалама Вальдо и валасма[643] Ифата Джуру со многими галласами, захватившими страну Бадабадж, когда возвращались те в свои земли. И дал он им бой и одержал победу, и убил их. А до того послал царь царей дедж-азмача Сарца Крестоса с многим войском ратным воевать этого Вальда Кэбрэяля; однако тот не подоспел тогда на помощь Вальдо и Джуру. И, придя, Сарца Крестос приказал всему войску царскому грабить хлеб страны Корира и разрушил амбу Тамо, и заключил союз с людьми Бадабаджа, и вышел к Шоа, и разрушил две малые амбы, расположенные в Тэка Мага. Но Вальда Кэбрэяль тогда исчез, спрятавшись в земле Тагулета, называемой Зандо Гур. Рас Емана Крестос и дедж-азмач Сарца Крестос встретились в земле Манзех и разрушили одну крепкую амбу, по названию Вайн-амба, которая не подчинилась ям. А затем пошли в [землю] Манзеха Каньэ и разрушили амбу Хара Дэма, и убили многих изменников, и забрали все добро, какое там было, и заключили союз с людьми Гэше и Гедема и расположились в Дубе. И когда они там находились, прислал к ним Емано, зять Фариса, говоря: “Поднимайтесь и идите, оставьте мне Дадж Малько, а я выдам вам мать Вальда Кэбрэяля”. И потому повернул рас Емана Крестос в Амхару, а Сарца Крестос — к господину своему, царю. А царь этим летом вышел в Цама и там пребывал, а затем ушел в Эсте, а из Эсте — в Фогара, а из Фогара возвратился в столицу свою Данказ и там зимовал.

Глава 74

А в те дни после зимы возвратился Гедеон-фалаша к помышлению своему прежнему и захотел воцарить самозванца, объявив его сыном Арзо, так как Арзо был из племени Израиля, жившего на амбе Гешен, и ему отрубили голову после того, как он сделал себя царем силами раба Мельхиседека и других многих рабов царя Малак Сагада[644]. А к Гедеону сына этого Арзо привел один монах, шествовавший по дороге диавола, прикрыв, его бурдюком, чтобы люди не узнали его. И Гедеон назвал его царем, собрав всех безумцев и всех неоплатных должников; и Фогай Вальдо, сбежавший из заключения, пришел ради этого к Гедеону. И настал тогда великий мятеж во всех землях Самена. И Гедеон разрушил амбу Вати, и убил много людей, и захватил их скот, и пожег их дома.

И, услышав об этих делах, сказал царь Малька Крестосу: “Иди воевать в страну твоего назначения”. И пошел абетохун Малька Крестос, и расположился в Тэкур Ваха. И когда он был в Тэкур Ваха, спустился Гедеон по нижней дороге к Ацала, и, прибыв в Ацала к амбе Бихо, он покорил людей как самой амбы, так и Бихо. А на другой день пошел к амбе Сэбхат Лааба, и, вступив в сражение, Гедеон убил из ружья брата Сэбхат Лааба. И поскольку усилился против них Гедеон, люди той амбы хотели было заключить с ним союз, но тут пришел к ним на помощь из Тэкур Ваха абетохун Малька Крестос. А раньше послал он войско ратное, сделав абагазом Лесана Крестоса, брата своего. И это войско, посланное абетохуном Малька Крестосом, подошло внезапно, так что о том не знали Гедеон и его присные. И когда увидели Гедеон и его воины это войско, то бежали, не устояв и мгновения. И убили Гедеона-иудея, который при четырех царях, а именно: государе Малак Сагаде, государе Иакове, государе За-Денгеле и царе царей Сэлтан Сагаде — пытался воевать области Самена, и Вагара, и Цаламета, и Абаргале, и все долины Бегамедра, поблизости от Самена. А за время [правления] царя царей Сэлтан Сагада он воцарил трех самозванцев: сначала Кефла Марьяма, сына Хараго[645], потом Таклюя, чьи отец и мать неизвестны по именам, а потоад задумал он, воцарить сына Арзо и назвал его именем, ему не принадлежащим. И волею бога все они попали [царю Сэлтан Сагаду] в руки и под его власть: Кефла Марьяма он приказал убить мечом, Таклюя — на крюке, а сына Арзо убили на кедре. Голову этого окаянного иудея послал абетохун Малька Крестос в Ганата Иясус, когда там пребывал царь царей; эта церковь сподоблена благодати: каждый раз как спускался туда [царь], получал он благовестие радости о падении врагов своих. Голову Ионаэля, голову этого иудея Гедеона, голову Сэбух Амлака и Завальда Марьяма, и Такла Гиоргиса приносили ему, когда он там пребывал.

Глава 75

И после окончания зимы в месяце маскараме[646] призвал царь раса Сээла Крестоса, говоря: “Приходи, посоветуемся обо всех делах по порядку и по отдельности”. И отказался рас Сээла Крестос, говоря: “Пока я буду ходить туда и обратно, Вальда Кэбрэяль соберет продовольствие в пещерах и в горах. А собрав продовольствие, спрячется, по обыкновению своему, имея на то время”. И, сказав это, пошел рас Сээла Крестос с немногими дружинниками своими, называемыми Хэнач и Дарара, возложив упование на бога, а все войско Харб из Годжама осталось и не пошло с ним. А царь царей тогда пошел походом на землю Самен, чтобы воевать сына Гедеона и уничтожить оставшихся фалаша. И, прибыв, устроил царь стан свой в Сабра и разделил войско свое на многие части. И приказал он абетохуну Василиду и дедж-азмачу Каба Крестосу, и дедж-азмачу Сарца Крестосу, и За-Марьяму, и двум Бээла Крестосам находиться в Саганете, а абетохуну Малька Крестосу с войском Цагаде и Сахарта — в Хайю; других же абагазов расставил он у каждого ущелья и выхода фалаша; и пребывал царь, разоряя земли фалашские.

А рас Сээла Крестос, прибыв в землю Тагулета, вперед послал войско ратное к [амбе] Мэгэль Ваша. И, придя, окружило оно ту амбу, а на другой день прибыл к Мэгэль Ваша рас Сээла Крестос с чэфра и там расположился. И склонились на его сторону люди Мэгэль Ваша, и выдали ему вейзаро Татус, и еще чашу из золота и серебра, и дискос из золота и серебра, и всю утварь священную и ризы, взятые Вальда Кэбрэялем из Дабра Либаноса и хранившиеся на этой амбе, — [все это] взял рас Сээла Крестос. И там встретил он Няэ Сарцо и договорился с ним об убийстве Вальда Кэбрэяля. Но Вальда Кэбрэяль, находившийся в Хадисге, увидев сверкание почетного копья раса Сээла Крестоса, понял, что пришел на него рас Сээла Крестос; он бежал и взошел на крепкую амбу, называемую Куанди, и построил дом для жилья. И на пятый день после того, как взошел на Куанди, вышел он грабить хлеб Ифата. А рас Сээла Крестос поднялся из Мэгэль Ваша и расположился в Зало; и пришел к нему один человек, покинувший Вальда Кэбрэяля, и сообщил ему, что Вальда Кэбрэяль ушел с Куанди грабить хлеб Ифата. И рас Сээла Крестос спешно поднялся из Зало и спустился по дороге, ведущей к реке Чаленко, и, перейдя реку Чаленко, обнаружил его, и отправил на него в набег всадников (но не пеших). И Вальда Кэбрэяль бежал дорогой на Аводи и взошел на амбу Куанди; войско же его погибло от копья раса Сээла Крестоса. И был схвачен тогда кац Марха Бете Бахрей, который был при нем.

И после этой победы, которую обрел он, возвратился он с захваченным Бахреем в стан свой Зало, где стоял прежде. А Вальда Кэбрэяль во время пребывания на Куанди встретил Няэ Сарцо; и возрадовался Вальда Кэбрэяль встрече с ним, ибо думал, что спасется от смерти с его помощью. А войско раса Сээла Крестоса тогда решило устроить стан в Куамба. Но рас Сээла Крестос отверг совет присных своих и посоветовался с Бахреем, захваченным накануне, и пошел к Куанди, и расположился у подножия Хар Вагаб, и приказал подниматься на вершину Хар Вагаб. Одна часть его войска поднялась [туда], а другая часть, [полк] по названию Дарара, разместилась на амбе Эма Мэхэрат, которая выше амбы [Хар Вагаб], и воевала ее. И когда увидел Вальда Кэбрэяль битву войска раса Сээла Крестоса и взятие входов Хар Вагаб, исполнился страха великого; и рассеялось ночью войско его: [кто направился] к галласам мача, [кто] в Хамра и Валака, [кто] в Гэше и Манзех. Сам же Вальда Кэбрэяль спустился с Куанди, скрывшись ночью по совету Няэ Сарцо; и тот же Няэ Сарцо довел его до Фатагара и доставил туда, где жили родичи его, талата. И, поместив его в земле пустынной, пошел он к родичам своим, талата, и рассказал им, что привел Вальда Кэбрэяля. И договорился с ними Няэ Сарцо, что они отдадут ему добычу Вальда Кэбрэяля и все добро, которое есть у него, добычу детей и женщин. И ответили эти талата, и сказали Няэ Сарцо: “Ей, да будет [так]!”.

И привел их Няэ Сарцо туда, где поместил Вальда Кэбрэяля, и говорил с ними [Вальда Кэбрэяль] о вещах приятных. И сказал он им: “Отныне не страшитесь, я обогащу вас, взяв амбу с помощью ружей”. Те согласились и ночевали с ним, ибо сказал им Няэ Сарцо: “Если вы вздумаете убивать их днем, то присные его ускользнут от вас, путь будет это на рассвете”. Вальда Кэбрэяль же с тех пор, как спустился с Куанди и до самой своей смерти в Фатагаре, не пробовал хлеба, не находя его, ибо Няэ Сарцо нарочно вел его из пустыни в пустыню, чтобы истощить его силы. А на рассвете вошел Няэ Сарцо туда, где ночевал Вальда Кэбрэяль, приветствуя его по обычаю галласов. И пока он был с ним, галласы начали убивать воинов Вальда Кэбрэяля; и его убили тоже, и не спасся ни один из тех, кто был при нем. А добыча Вальда Кэбрэяля досталась Няэ Сарцо, а Няэ Сарцо отдал ее расу Сээла Крестосу. А рас Сээла Крестос послал кожу головы его и бороду царю царей, когда прибывал тот в Самене. И устроил царь торжество, и возблагодарил бога за свержение этого лживого египтянина, раба турецкого.

И царь царей расставил все войско ратное по входам и выходам в земле фалаша, и, назначив За-Марьяма в Самен, а Такла Гиоргиса в Тигрэ, он вернулся [назад]. Возвратился из Шоа и рас Сээла Крестос и встретился с царем в Данказе.

Глава 76

И тогда царь царей Сэлтан Сагад пожаловал расу Сээла Крестосу вотчины[647] и повелел записать [о том] в эту историю. И запись эта гласила: “Да будет это известно всем, кто живет ныне и кто придет после нас: жалованная грамота на дарение и вечное [владение] землею, каковую жалуем мы послушному брату нашему на 21-м году и 5-м месяце после того, как бог поставил нас царем; на 1617-м году[648] от рождества Христова, господа нашего; в 15-й день месяца миязия[649], когда мы, Сэлтан Сагад, царь царей Эфиопии, пребывали в Ганата Иясус, за многое воздыхание его и за многое его, усердие на благо царства, и за многократные сражения с многими самозванцами и за победы над ними, и за многократные сражения с галласами и со всеми врагами царства нашего, которые восставали каждый в свое время. Сейчас убил он Вальда Кэбрэяля, лживого раба турецкого, который называл себя царем и привел к гибели многих людей по этой причине. И после сего жалуем мы ему и даруем в вотчину из поколения в поколение землю Маскаль Хац, и землю Леджа Амбара, и землю Кабаса, и землю Кульча, землю Шалення, и землю Дима Рас, и [землю] от Эмфраза до Карода. И помимо того что таково его пожелание, он дал нам для утверждения [его прав] при нашей жизни и после кончины нашей до скончания мира сто унций [золота]. И дано сие пожалование при бехт-вададе самом Сээла Крестосе, при наместнике Тигрэ Такла Гиоргисе, при цахафаламе Дамота Буко, при [наместнике] Бегамедра За-Крестосе, при бэлятеноч-гета Сарца Крестосе, при акабэ-саате Хабла Селасе, при хедуг-расах справа и слева[650] За-Барсбахеле и Лебса Крестосе, при вуст-азажах[651] Малька Крестосе и За-Малакоте, при главах судей справа и слева[652] Замо и Мэлюке, За-Малакоте и Вальда Тенсаэ, при главе ученых азаже Ацко, при царадж-маасаре[653] Данииле и при цехафе-тээзазе азаже Тино”. Так было записано по приказу царя царей.

Глава 77

В то время зимовал царь царей Сэлтан Сагад в столице своей Данказ. И когда кончилась зима и настало лето[654], поднялся он с места зимнего пребывания своего и пошел в землю агау, и разорил области Баца и Дангела, и спустился в землю Чара, и разрушил и разграбил все, что там было, и связал всех старейшин Чары. Он пребывал в земле на границе Чары и Матакаля; там есть две реки, называемые Тэмбэль и Гунчек, богатые рыбой. И пребывал он там, пока не истребил все продовольствие Чары и пока не завершил разорение их страны, ибо карал их за гордыню и за неповиновение и за то, что забрали они коров у майя и гафатцев. А потом вышел по дороге на Банджа Эхуца, дороге тесной и узкой, и разорял Банджа и Ханкаша, пока не завершил месяц поста. А когда приблизился конец поста, расположился он в Фагта Сэгла, близ Куакуара, и справил там пасху[655]. А после пасхи послал [воинов] в набег и повелел захватить людей Куакуара, ибо были они соучастниками в деле крамолы людей Баца, и Дангела, и Чара, Банджа и Ханкаша. И захватили они весь скот их, и женщин, и детей, и были убиты тогда многие агау Ханкаша, и Банджа, и Дангела, и Баца, и Чара, ибо встретили их на подходе к земле Куакуара. А затем возвратился царь дорогой на Дарха и вошел в столицу свою Данказ, и зимовал там.

Глава 78

А потом в месяце хедаре[656] спустился царь царей Сэлтан Сагад из Ганата Иясус к Горгоре, стану своему прежнему, ибо-на месте прежнего дома своего возводил он церковь из камня и извести, без дерева[657]. И вся она была под сводом [единым]. И никто не видывал в земле Эфиопской ничего, подобного этой церкви, когда платили много золота собирающим известь и носящим камни, каменщикам и строителям. Начальником ремесленников и начальником каменотесов был Эрмау[658], который прибыл из Португалии. И оставался царь в Горгоре один день. А наутро сам на голове внес он табот успения владычицы нашей Марии[659]. И после того как свершил он внесение табота по закону прежних отцов, возвратился он в столицу свою Данказ и зимовал там.

Глава 79

В день воздвижения креста[660] на 24-м году царствования царя царей Сэлтан Сагада убили галласы Буко, наместника Дамота. И когда услышал это царь, опечалился, ибо тот был ему слугой прекрасным и исполнителем желаний его, не преступавшим врат приказа его. А причина гибели его в том, что послал к нему царь Сэлтан Сагад дедж-азмача За-Крестоса и дедж-азмача За-Марьяма, и пашу Мустафу, чтобы помогли они воевать галласов, ибо [наступил] месяц [галлаского] набега[661]. И когда они прибыли туда, набег галласов не состоялся, и не было о них никаких вестей. И, задержавшись там ненадолго, возвратились они, не желая разорять страну грабежами. И Буко тоже отправился в стан свой, Эннамор. И когда он шел по дороге, встретился с галласами в земле, называемой Фэце Бадинь; и, хотя воинов при нем было очень мало, вступил с ними в бой и был убит. Такова причина смерти Буко.

И потому принял царь царей Сэлтан Сагад решение прекрасное помочь стране Годжам и избавить ее от [галласких] набегов, ибо обычаем его было спасать [подвластные ему] области от рук неприятеля. Поднялся он из Данказа и расположился в Зантара, но оставил в столице Данказ абетохуна Василида для охраны области; и мать его, царица цариц Сэлтан Могаса, боголюбивая и человеколюбивая, рекомая Вальд Сааля по благодати [крещения] божественного, осталась с сыном своим. Габра Крестоса же оставил он, приказав заниматься возведением дома из извести, вместе со многими ремесленниками Египта и Рима. Вид здания и красу построения этого дома мы опишем позднее в своем месте, так как пока он еще не закончен. Начальником каменотесов и делателей известки был тогда баньянец[662] по имени Абдель Керим, а начальником плотников был [человек] из страны Египетской, по имени Садака Несрани; и много было еще других.

А затем на другой день он совершил переход из Зантара и расположился в земле Сарбахуаса. А оттуда поспешно направил свой путь по дороге на Карода, а оттуда перешел в землю Вудо и расположился в Джефджефа. И в пути он торопился и поспешал, как бы не упредили его галласы и не разорили страну Годжам. И, поднявшись из Джефджефа, в пятницу он сделал стоянку в Ханцо. А утром в субботу, когда он готов был подняться, пришло к нему известие, гласящее: “Галласы повернули обратно, когда до них донесся шум приближения государя, и не обрели они ничего, ни скота, ни людей. А рас Сээла Крестос укрепился в одной земле, называемой Гамбота, ибо это земля болотистая, и дал пройти галласам”. И потому субботу он провел там. А утром в понедельник сделал он переход из Ханцо и переправился через реку Абай по мосту, который велел сделать с помощью извести[663], какого не делали прежние цари. И расположился он у реки Туль, а на другой день, совершив переход, прибыл в землю Ванаба, называемую Ганат.

Глава 80

И когда он там находился, прислал к нему рас Сээла Крестос Авраамия, дружинника своего, говоря: “Если не упраздните уделов вейзазеров[664] и церковных уделов, смещайте меня с должности моей!”. И когда услышал [это] царь благоразумный, не понравилась ему эта речь и привела в затруднение, и он не отправил ответного послания, и не дал согласия, ибо знал, что в земле Годжам живет много слабых вейзазеров и беззащитных женщин, много монахов и много вдов, коим несть числа. Но сохранил он послание Сээла Крестоса в сердце своем, как гласит Евангелие: “Мария же сохраняла это все и поместила в сердце своем” (ср. Лук. 2, 51).

А затем поднялся он из Ванаба и пошел по дороге на Хамадамит, и спустился к реке Бэр. А поднявшись оттуда, он расположился между Йемалегуа и Буре. И когда он там находился, пришел рас Сээла Крестос и встретился с царем царей: Сэлтан Сагадом. И оттуда встал он, и пошел походом к Аскуна, а затем пошел дальше вплоть до [земли] Квела Гуадара, в том месте утвердил свой стан, и там задержался. А рас Сээла Крестос не забыл о слове послания, ранее им отправленного, об упразднении церковных уделов и уделов вейзазеров, так что осмеливался говорить [об этом] своими устами и устами других. И много раз он обременял царя царей и докучал ему, пока тот не сказал: “Лучше мне угождать богу, нежели угождать Сээла Крестосу”, и сместил его с должности, и назначил Сарца Крестоса вместо него наместником Годжама и Валака. А Сарца Крестосу дал совет и наказ, говоря: “Не печаль ради меня никого из людей и не входи ни к кому в его землю; пусть каждый остается там, где он есть”; ибо был этот царь добр душой, как отец его, Давид, названный сердцем божиим, как гласит Псалтирь: “Я обрел Давида, раба моего, мужа верного, как сердце мое” (Пс. 88, 21). Ибо во все дни свои был он очами для слепых и ушами для глухих, рукой для сухоруких, ногой для хромых, одеянием для нагих и питием для жаждущих, радостью для опечаленных и горюющих. И за это да воздаст ему бог воздаяние прекрасное, очами невиданное и ушами неслыханное, сердцем человеческим не испытанное и уготованное богом для любящих его. Аминь.

Если бы описали мы все добродетели его, то от долготы повествования не смогли бы мы перейти к прочему, что совершил он в разное время, начиная с благодеяний его и даров, с истребления врагов и побед над противниками; но оставим [изложение] кратким, дабы не удлинять повествования.

И этот царь, далекий от гнева и многомилостивый, когда увидел, что испугался рас Сээла Крестос и умалилась душа его от многой печали, назначил его наместником в Бад, прибавив ему много земель. Но, пробыв там недолгое время, рас Сээла Крестос просил, чтобы поменяли ему наместничество на Дамот, где был Каба Крестос. И согласился [царь], и назначил его наместником в Дамот.

Глава 81

И после того как разорил все земли мятежных агау, царь Сэлтан Сагад решил вернуться в столицу свою Данказ. И, прибыв в землю Куарит, повелел он идти походом в землю шанкалла Малька Крестосу, старшему бэлятеноч-гета, и Вальда Гиоргису, младшему бэлятеноч-гета, и многим другим воинам из стана. И после того как послал их, обратил он свой лик к Бегамедру, и встретился с сыном своим, абетохуном Василидом, в земле Ханцо; и была радость великая по случаю встречи их в здравии и мире. И, поднявшись оттуда, он прибыл в землю Вудо, и там распределил траву для скота и обязанности людей, как положено. И, поднявшись из Вудо, пошел он по дороге на Карода и вошел в столицу свою Данказ в пятницу, и провел там субботу, ибо то была вербная неделя. А утром и понедельник встал он из Данказа и спустился к Ганата Иясус, и провел там праздник пасхи[665] до праздника пятидесятницы. А оттуда вернулся он в столицу свою Данказ и зимовал в здравии. Те же, которые пошли в поход с Малька Крестосом, вернулись благополучно, выполнив повеление господина своего, ибо для сего царя царей Сэлтан Сагада свершалось то, что замышлял он, и исполнялось то, чего желал он. Но да сподобит его бог завершить все благодеяния, которые он начал. Аминь.

Глава 82

А в [день] воздвиженья креста[666] на 25-й год царствования царь царей Сэлтан Сагада услышал весть, дошедшую до него: “Возмутился и изменил Такла Гиоргис, наместник Тигрэ и бахр-нагаш”. И когда услышал это известие, то сильно изумился и не обеспокоился, а принял легко, ибо в обычае этого царя было не допускать трепета в сердце свое, каждый раз как узнавал он о восстании врагов и измене наместников; но говорил он: “Господь — крепость жизни моей: кого мне страшиться? (Пс. 26, 2). На господа полагаюсь я и не боюсь, что сделают мне люди” (ср. Пс. 55, 4). Это и подобное говорил он всегда, веруя в творца своего. И тогда, услышав известие об измене этого мятежника Такла Гиоргиса, назначил он Каба Крестоса, бэлятена своего, наместником Тигрэ и бахр-нагашем и послал его сражаться с этим беззаконником и дал ему воинов Кокаб, ибо были они привычны к войне и искушены в сражениях и до того много раз побеждали и показывали силу свою, сокрушая его врагов, проливая кровь их, как воду, и усеивая пустыню костями их; и [потому] послал их. Эти же Кокаб пошли, радуясь и веселясь, как человек, позванный на свадьбу, и как игрец на месте веселья и развлечений. И не удручали их ни дневной зной, ни долгая дорога, они спешили достичь этого мятежника, как ястреб спешит скогтить птицу и как волк жаждет отведать крови агнца.

Возвратимся же к повествованию о Такла Гиоргисе, совершившему глупость, подобно голубю, как сказал Осия-пророк: “И стал Ефрем, как глупый голубь” (Ос. 7, 11—12). Ибо глупость голубя вот в чем: когда попадает один голубь в сеть к человеку, другой не улетает, но присоединяется к нему же. Так и Такла Гиоргис, зная и ведая, что постигло Юлия и Йонаэля и других крамольников, пал в пропасть крамолы и опустился в яму измены, и соединился с народом своим подобно тому, как соединился Моисей с народом своим на горе Ор (Числ. 20, 23—24). Как сказал Исайя: “Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против меня” (Ис. 1, 2), ибо мужья дочерей называются именем сыновей, как записано в Писании[667]. Этот Такла Гиоргис заложил основание мятежа на скале своего сердца, дабы воздвигнуть дом измены, когда пребывал в земле, называемой Цафацеф, но не показывал это открыто, опасаясь наместников Тигрэ, как бы не схватили они его сразу же и не погубили до времени. Они не любили его и ненавидели измену, и тогда его грех не был свершен, как сказано в Ветхом завете: “Ибо мера беззакония Амореев доселе еще не наполнилась” (быт. 15, 16). Но спустя недолгое время, находясь в стане своем, в Айба, в месяце хедаре[668], обуянный гордыней, отверз он уста и произнес речь беззакония и измены. А затем поспешил он пойти в свою вотчину, в Эндерту. И когда он прибыл туда, удивились и отстранились от него братья и родичи и все люди той области. Он же пришел к присным своим, уповая на них и полагаясь, а они не приняли его. И когда он увидел, как все обернулось, столь устрашился, что рассыпалось сердце его. И пока пребывал он в таком страхе, пришел на него Каба Крестос с [полком] Кокаб и с многими воинами, конными и пешими, готовыми к битве. И когда они встретились и начался бой, бежал он и не устоял и мгновения перед ликом их, а немногое войско, которое было с ним, рассеялось; иные же, отделившись, перекинулись к Каба Крестосу, а многие полегли на поле боя и погибли. Но он спасся в числе трех всадников: один из них Завальда Марьям, убогий разумом и невежественный, а второй — монах по имени Сэбух Амлак.

И пошли они в страну, называемую Мазба, так как эта земля была тернистой и непроходимой, и думали тогда, что это спасет их, ибо не ведали они, что Гуже связаны узами смерти. И много познали голода [от недостатка] хлеба и жажды [от недостатка] воды. Когда у пастухов скота просили они немного молока, те не только молока, а воды холодной им не давали. И пребывали они, как сказано, “голодные, как псы, что ходят вокруг города” (ср. Пс. 58, 7). А Каба Крестос послал на них войско из витязей своих и приказал Ахаде Анбаса идти их проводником. И нашли их у реки Мазба, и убили Завальда Марьяма-слабосильного и Сэбуха Амлака, осквернителя одеяния монашеского. А Такла Гиоргиса схватили и привели к Каба Крестосу. И в пути он говорил, подобно Агагу: “Как горька смерть” (1 Книга царств. 15, 32). А Каба Крестос послал Такла Гиоргиса с головами тех безумцев к господину своему, царю царей Сэлтан Сагаду, когда тот пребывал в Ганата Иясус, месте радости и веселья, приносящем всякий раз благовестие. Привели его в стан, заставив нести головы мертвых, одну в правой руке, другую в левой. А вели его дорогой через торжище, то бишь базар; и когда увидели его люди, собравшиеся на базаре, одни заушали его, другие били по голове, третьи осыпали его пылью, а четвертые ругали и поносили его, ибо люди законопослушные, живущие в стане, всегда поступают так с беззаконниками и мятежниками.

И затем привели его и поставили во дворце, и обвинили его князья и вуст-бэлятены, припоминая прежние благодеяния, ему оказанные царем царей Сэлтан Сагадом: как дал он ему [в жены] дочь свою, вейзаро Галилавит, малую летами и прекрасную ликом, а когда она умерла у него по воле божией, дал ему снова старшую из дочерей своих, вейзаро Вангелявит, сладкоречивую и добродетельную, почтенную от всех церквей за многую и сугубую благость ее. И еще припомнили ему, что, когда он был [еще] юн, пожаловал ему [царь] наместничество Самена, и Цаламета, и Вага, и Бора, и Салава, и Абаргале, а когда возмужал, то дал ему наместничество Тигрэ вместе с должностью бахр-нагаша. И после того как завершили они речь обличения, осудили его и приговорили к смерти, [подобающей] изменникам, судьи справа и слева и азажи правые и левые, и сановники церкви, искушенные в книге “Суда царей”[669], и умер он, как ему и подобало.

Глава 83

И после того как это произошло, поднялся царь царей Сэлтан Сагад из Ганата Иясус и ушел в столицу свою Данказ. И когда пребывал он там, пришло к нему известие, гласящее: “Возмутились люди Ласты и разорили дружинников За-Марьяма, называемых Абвач, а некоторых убили, и начальника их по имени Бэлено убили”. И царь, узнав об этом, исполнился гнева, и распалилось сердце его как огонь. И в день, когда он услышал [это], не остался [в Данказе] и не почивал, но встал из Данказа и пошел походом по дороге на Баласа и расположился в Манти. И в три перехода достиг земли Эбнат и там послал вперед дружинников своих, [разделив] их надвое. Сначала послал он Бээла Крестоса по нижней дороге, ибо тот был наместником Дахана, придав ему Амине, начальника цевов, называемых Чарака, а потом отправил вслед Кефла Марьяма, наместника боран, и Кефла Гиоргиса, младшего бэлятеноч-гета, и приказал им по прибытии в Дабана Саг воевать [местных] бэальге. И они спешно вышли в поход и переправились через Такказе, и расположились в земле, называемой Куай, грабя хлеб и разоряя земли мятежников. А по верхней дороге, то бишь по дороге на Нафас Мауча, послал он вперед дедж-азмача За-Крестоса, старшего бэлятеноч-гета, и За-Марьяма, наместника Бегамедра, и всех витязей стана. Одни из них напрягали луки и стреляли, другие сражались железным оружием, то бишь ружьями, иные попирали головы врагов ногами коней своих; не было числа пехотинцам, держащим щиты победы, увенчаны [ими] лики их и лики товарищей их (ср. Пс. 5, 13). И, прибыв скоро в землю Айна, они разорили всю страну мятежников и изменников. Поели они все плоды земли их и пожгли дома их, так что говорили те, кто видел: “Поднялся дым от (Гнева его. (Пс. 17, 9) и пламя огня пред лицами их”.

Глава 84

Возвратимся же к повествованию прежнему, ибо царь царей Сэлтан Сагад, повитый ведением и свободный от неведения, с сердцем в руке [господа] (ср. Притч. 21, 1) и глазами на голове его (ср. Еккл. 2, 14), отправив тех своих бойцов, встал из Эбната и расположился в земле Хамус Ванз. А оттуда пошел дальше и разбил свой стан в земле Маваката, называемой Загадь Мока. Стоянку же сделать он пожелал из-за гонцов, которые ходили от него к его дружинникам, находившимся в походе, и обратно к нему, ибо та дорога была прямой и близкой. И оттуда послал он Лесана Крестоса, бывшего тогда фитаурари, помочь Кефла Марьяму, когда узнал, что осмелели бэальге и дерзнули окружить его. А после праздника прощеного воскресенья поднялся он из Загаль Мока и расположился в Аткана, а из Аткана перешел в Жарабатэн по дороге на Икало и устроил там стан свой, и закончил дни поста. И, находясь в том месте, услышал он, что присные дедж-азмача За-Крестоса пошли к Сэхла, когда сказали им люди, что в земле Сэхла появился разбойник. Но они, придя в это место, увидели этого разбойника повешенным на вершине горы, и жили внутри его черви, [сделавшие себе] убежище во внутренностях его. Однако они были вынуждены оставить его до поры; они заспешили и устремились вперед, сев на коней и мулов, по дороге тесной и узкой, под которой была глубокая пропасть. И когда приблизились, поднялись бэальге и начали скатывать на них камни, метать в них камни из пращей и копья. И тогда они повернули обратно и стали теснить друг друга, и падать друг на друга, а бэальге гнались за ними и преследовали их. Тогда погиб Габра Иясус, наместник Цагаде, и паша Асбо, и Такла Хайманот, сын Або Ашгера, а из [полка] Чабса — Дама Крестос, и Вальда Иоханнес, и Иаков, и Адхано, и еще некоторые другие. И, возвратившись, расположились они у подножия горы, говоря: “День — [победа] нам, а день — [победа] другим”. А наутро поднялись они оттуда и устроили стан свой в земле Церха Асфаре.

И когда услышал это царь царей Сэлтан Сагад, печалился он о двух вещах. Во-первых, о смерти витязей своих и бойцов своих, а во-вторых, о том, что недостало им осмотрительности и стали подниматься по-над пропастью, подобно оленю. И, сказав “что было, то было”, послал он к ним Малька Крестоса, назначив его на должность бэлятеноч-гета, ибо деяния сего царя царей Сэлтан Сагада похвальны и благословенны на всяком пути. Когда побеждал он, не превозносился, а когда был побеждаем, не огорчался, но говорил, обращаясь к богу: “Воля твоя да будет, господи, а не воля моя”.

А бэальге, достигнув такой победы, пошли на войско Кефла Марьяма, говоря: “Победим их и истребим”. А царь царей Сэлтан Сагад остался [на прежнем месте], послав вперед гонцов к Каба Крестосу, говоря: “Поспеши прийти на помощь присным Лесана Крестоса”. Каба Крестос пришел, разоряя страну мятежников и сокрушая их амбы, и встретился с этим войском. И когда увидели бэальге [их] встречу, рассеялось войско [мятежников], как дым и как прах пред лицом ветра. Каба Крестос же и все войско пришли вместе к господину своему и прибыли на третий день пасхи[670].

Глава 85

И после того как они прибыли, пожелал царь царей Сэлтан Сагад увидеть землю Ценджана, ибо там разводили коней и откармливали на пастбищах. И, прибыв туда, провел там воскресенье праздника фоминой недели. И когда он там находился, прислал рас Емана Крестос послание, гласящее: “Окружили меня бэальге и обложили со всех сторон”. И, услышав это, не стал царь царей Сэлтан Сагад долго задерживаться там, но вскоре же поднялся, а вперед послал он Сарца Крестоса. И Сарца Крестос, идучи, в пути встретил бэальге, шедших по дороге на Сафда; он дал им бой и одержал победу, и убил многих из них, и донес [уды убитых] до Икало, ибо там расположился царь царей Сэлтан Сагад. И земля эта стала землею силы и победы, подательницей милости Израилю. А наутро поднялся [царь] из Икало и перешел в Нафас Мауча и устроил там свое пребывание. И опять послал он Сарца Крестоса по дороге на Садакот. Сарца Крестос был тогда наместником Бегамедра; наместником же Годжама был рас Сээла. Крестос, ибо решил царь царей охранять страну Бегамедр с помощью этих двоих. А раса Сээла Крестоса послал он по дороге на Чачахо. И бэальге, которые стояли на страже проходов, бежали, когда увидели множество войска. И собрались все трое в земле Гарагара, и расположились там. И однажды там, где не было Сарца Крестоса и раса Сээла Крестоса, вступил в бой с бэальге рас Емана Крестос, и тогда убили бэальге Дадж Малько в земле Дарет.

Напишем же немногое из повествования о Малька Крестосе. Посланный царем царей Сэлтан Сагадом воевать с врагами, отправился он в путь и прибыл в землю Гашана. И, пробыв там недолгое время, заболел он по своей воле и занемог по своему желанию, не имея телесного недуга. Были такие, которые говорили: “Сделал он это из страха перед бэальге”; другие же говорили: “Когда прорицатели сказали ему: не будет тебе удачи в походе, он повернул обратно”. И на обратном пути он приказал дружинникам своим нести одр с постелью, а в нее положить одежды так, чтобы был вид, будто несут больного; сам же пошел другой дорогой и проводил время, охотясь на зверей, пока не прибыл в стан царя, придав себе изможденный вид, чтобы не узнали люди о его здравии. А дружинники Малька Крестоса рассказали царю царей Сэлтан Сагаду обо всех хитростях своего господина. Противно его разумению было, что воздал [Малька Крестос] злом за добро и отвратился от него, вместо того чтобы полюбить, связал он его и отдал должность его Каба Крестосу. А спустя недолгое время, после усиленных прошений матери его, вейзаро Маскаль Эбая, и после многократных настояний о прощении сына ее и помиловании, — когда она отвечала ему, говоря: “По милосердию твоему, господин мой, царь, а не по прегрешению его”, смягчился он сердцем ради нее, ибо обычаем его было мягкосердечие; и не выносил он приговора людям за два или три прегрешения и беззаконных поступка, если не усугубляли они их и не превышали меры и предела. Бог же сказал устами пророка: “За три преступления сынов Аммоновых и за четыре не пощажу их” (Амос. 1, 13). И повелел он освободить его от уз, и исполнилось сказанное устами Давида: “Перестань гневаться и оставь ярость” (Пс. 36, 8). И Павел сказал ефесянам: “Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем” (Ефес. 4, 26).

А затем отдал он приказ расу Емана Крестосу, и расу Сээла Крестосу, и Сарца Крестосу оставаться там, где они пребывали и охранять область Бегамедр до праздника глав апостолов [Петра и Павла], который справляется 5-го хамле[671]. И, отдав приказ и, наказав им охранять страну, возвратился царь царей Сэлтан Сагад в столицу свою Данказ и зимовал там. Но рас Сээла Крестос без приказа господина своего и, не дождавшись указанного дня, ушел в свою область. И уход этот был не по сердцу царю. И в этот месяц зимы был назначен в Тигрэ Каба Крестос.

А о делах мелких и незначительных, вроде пребывания его и похода, мы не станем писать на страницах этой истории, ибо нет в них прибытка и не было в них ничего примечательного и дабы не мешало это нам перейти к описанию дел великих и повествованию [о делах] прекрасных, так как поспешаем мы достичь того, чего не достигли.

Глава 86

В день воздвиженья креста на 26-м году царствования своего[672] не вышел царь царей из Данказа и продолжил свое там пребывание, но остался и не вышел не по лености или слабости, но чтобы укрепить области и заключить уста всех тех, кто вел крамольные речи. И послал он сына своего, абетохуна Василида, юношу, силой подобного Вениамину (Быт. 49, 27), воевать и сражаться с теми бэальге, которые восстали в [это] время, и заставить их поедать корни древесные и работать господину своему трудами рук своих. И этот сын благословенный, абетохун Василид, коего благословил бог, тотчас поднялся и не медлил отнюдь, ибо сын не оставляет дела отца; и вышел он к Бегамедру во исполнение приказа родителя своего, желая битвы и сражения, как лань желает к потокам воды (Пс. 41, 1) и как стадо к дороге на пастбище. И последовал за ним брат его, Клавдий, говоря: “Лучше мне положить душу мою с братом моим”. И исполнилось сказанное: “Как хорошо и как приятно жить братьям вместе” (Пс. 132, 1).

И когда прибыл он в землю Бегамедр, принял его Сарца Крестос, как подобает принимать господина, приготовив много яств, вроде откормленных тельцов и сикера. И, встретившись, держали они совет, и расположились в земле, называемой Нафас Мауча, и разместили все палатки и всех своих воинов по выходам из ущелий, чтобы ожидали они там прихода бэальге и воевали их, ибо много ущелий в Бегамедре. А бэальге располагались в Чачахо. И пока они там стояли, вышли бэальге по другой дороге и расположились в земле, называемой Ансата. И тогда убоялись присные абетохуна Василида приблизиться к ним и завязать сражение, ибо знали, что невозможно им пойти на них и вступить в бой, когда ниже их находятся в большом числе бойцы агау, желающие выйти, чтобы разорить Бегамедр. И когда услышал это царь царей Сэлтан Сагад, послал он к расу Сээла Крестосу, наместнику Годжама, и Бээла Крестосу, наместнику Дамота, говоря: “Вставайте и приходите быстрее на помощь присным Василида”. И те, выслушав повеление царское, прибыли, пройдя дорогой на Дабр. И, прибыв, нашли они бэальге, укрепившихся в той земле, где те укрепились сначала; они сразились с ними и одержали победу. Но этот рас Сээла Крестос, не попрощавшись и не встретившись с абетохуном Василидом, ушел в Амхару со многим войском по дороге на Эмбисма. А предлог рас Сээла Крестос привел такой: “Призвал меня брат мой, рас Емана Крестос, сказав:

„Приходи ко мне скорее, ибо окружили меня бэальге“”. И когда услышал это царь царей Сэлтан Сагад, не понравилось ему такое дело и не показалось хорошим, что не попрощался он и не посоветовался с сыном его возлюбленным, зная, что дал ему [царь] всю власть.

Глава 87

Абетохун же Василид не дивился этому, но поднялся из стана своего в Нафас Мауча и переправился через реку Жата, и вышел в землю Даунт, ибо была эта земля захвачена бэальге и проходы в ущельях ее охранялись. И когда услышали стражи ущелий шум приближения его и многолюдство его стана, бежали и исчезли, и пропал след их, и все входы остались открытыми для вступления этого сына царя царей. При нем находился и Сарца Крестос, выполняя его приказания и, следя за порядком войска, которое шло впереди. И после того как поднялись они и вышли на склон Даунта, убили стражей проходов и захватили много коров и овец без счета. И там, выбрав место, удобное для конских ристалищ в случае сражения, разбил он стан. А оттуда перешел в землю Даланта и разорил страну мятежников. А потом пошел к Церха Асфаре и, прибыв туда, сказал дружинникам своим — фалаша, называемым кайла, — подняться на вершину той амбы, которая выше всех гор высоких, и нет туда дороги, кроме [тропки] шириной в стопу человека. Но помогала помощь божия этому царскому сыну, абетохуну Василиду. Поднялись эти кайла и достигли вершины горы. И, достигнув, убили они стражей проходов и устроили прямой путь на эту амбу, так что дивно было всем, кто видел это и слышал.

И в это время стало известно, что умер Каба Крестос и убили его бэальге. И после того как сделал абетохун Василид то, что сделал, возвратился он в Даунт и укрепил стан свой там, желая установить спокойствие в области. А этот разбойник, начальник бэальге, пришел и укрепился в земле Текуарена, ибо это земля возвышенная, а обычаем этого разбойника было укрепляться на вершинах гор, и не любил он спускаться на широкие равнины, ибо не знал верховой езды и не мог удержать поводья в руке своей, ибо был сухоруким. Но была жестокой война между ними двумя — войском абетохуна Василида, которое взбиралось наверх, и бэальге, которые не спускались вниз, — и длилась долгое время, до скончания месяца лета. Убийцу Каба Крестоса убили тогда воины абетохуна Василида; и каждый, кто убивал мечом, от меча был убит (ср. Откр. 13, 10). А потом, когда умножилось число убитых и настал голод, бежали бэальге и ушли ночью в свою страну. А абетохун Василид возвратился в столицу Данказ и встретился с отцом своим. И были тогда радость и веселье ради возвращения его с победой и силой; и там зимовал он в здравии и довольстве. И тогда был назначен Ацма Гиоргис наместником Тигрэ; и, спустившись, одержал он победу над бэальге в земле Эндерта с присными Исаака и За-Марьяма.

И не оставим же описание деяний раса Сээла Крестоса, которые оставили мы прежде ради того, чтобы перейти к написанию истории абетохуна Василида добропамятного. А рас Сээла Крестос, когда пошел в землю Амхара, прибыл в место, называемое Танта, и нашел одного мятежного князя, вступил с ним в сражение и убил его, и людей Легота держал он в окружении долгое время. Но тогда возникла сильная вражда между расом Емана Крестосом и между ним, так что хотели они идти войной друг на друга. И когда услышал об этой ссоре и распре царь царей Сэлтан Сагад, послал “гласом государевым”[673] авву Хабла Селасе, акабэ-саата, чтобы призвал он раса Емана Крестоса. Тот призвал его и вскоре привел многим искусством своей речи. Сээла Крестосу же дал он тогда должность батре-ярека[674], Эда Крестосу — должность цахафалама Амхары, и зимовали они оба в земле Амхара.

Глава 88

Напишем здесь немногое из многого и малое из изрядств красы сотворения и строения дома, который возвел царь царей Сэлтан Сагад, сын Соломона-царя[675]. Доднесь медлили мы, говоря: “Лучше написать историю эту в месяц завершения”. Прежде всего избрал он Габра Крестоса в начальники над возведением этого здания и указал ему место, где начинать строительство дома, ибо это место восхищало всех людей стана и являло собой невысокий холм. И еще повелел он, чтобы не возводился этот дом стенаниями бедных, как бывало при прежних царях, которые притесняли людей и утомляли их (ср. Иер. 22, 13), говоря: “Жерди для крыши”[676], и забирали имущество их под предлогом многих нужд строительства. Сей же царь христианский повелел, чтобы были работники на строительстве дома, которые носили бы воду, и плотничали, и подносили камни, и толкли известь для этих и подобных работ, мужами и женами, получающими мзду по труду своему, как сказано в Евангелии: “Трудящийся достоин награды своей” (I Тим. 5, 18). И внушил [Габра Крестосу] внушением строгим не удерживать плату наемникам. И собрал этот Габра Крестос более тысячи человек, получавших плату, и с ними завершил возведение дома. И обогатились те, кто прежде нуждался, ибо обрели они награду сугубую за труд малый и утомление немногое. И не били их надсмотрщики, и не подгоняли, но сами они усердствовали, опережая друг друга при переносе камней и извести, веселые и радостные, как радуется крестьянин в месяц жатвы. И тогда сила божия помогала этим ремесленникам Египта и Рима и ремесленникам Эфиопии, когда начали они устраивать место и выравнивать неровности, так что сделали его гладким, ровным и прямоугольным. И заложили они там основание, закопав [опоры] на глубину 5 локтей, чтобы был [дом] на камне крепком, памятуя совет Писания, гласящий: “Тот, кто выстроил дом на камне, когда подули ветры, разлились реки и налегли на дом тот, то не смогли свалить его, ибо он был основан на камне, а не на песке” (ср. Матф. 7, 24—27).

И строилось здание из извести и камней белых, подобных снегу, красотой своей лучших, нежели мрамор. И сделали высоту стен в 10 локтей, а ширину в 33 локтя или больше. А на эти стены положили балки толще древа кедрового. А на них устроили потолок, сделав его из досок широких из дерева, которое не точит червь. А чтобы этот настил не разошелся, его скрепили железными связями, и стал он сплошным. И этот настил обмазали и покрыли известкой, так что стал он полом, на котором выстроили второй дом[677]. А этот первый дом разделили на шесть частей. Среднюю часть сделали просторной, ибо туда входили и там стояли князья и сановники, азажи и вуст-бэлятены. Когда же устраивался пир, то рассаживали по 20 и по 30 [человек] на каждый ряд. И там находилось изображение царя царей Сэлтан Сагада, чудного ликом и красой. Рядом с этим помещением возвели пять помещений, отделенных [стенами] из камня с известкой, и сделали там большие врата с косяками, украшенными слоновой костью и деревом хэкуа, сиречь эбеновым, и разным другим деревом, чья красота радует глаз. И другой дом, который был построен и стоял на верху дома первого, был такой же постройки и такого же устройства. А число палат нижних и верхних — 12, подобно числу 12 камней Иисуса [Навина], взятых 12 коленами Израиля из средины Иордана (Иис. Нав. 3, 3—9). И все эти палаты были украшены и расписаны украшениями и узорами прекрасных красок, разноцветными, каждая — своего цвета, а главные палаты полны ковров и тканей разнообразной работы; занавеси же были из парчи, наподобие арва и макалам[678] и масэх. А балдахин трона был из наилучшего Дамаска, дивной работы.

Если станем мы описывать весь порядок и устройство здания от начала и до конца, то не сможем, ибо спешим дойти до того, до чего не дошли в написании истории того, о ком повествуем.

Наверху с лицевой стороны этого дома возвел сей царь царей Сэлтан Сагад маленький дом, куда могло войти немного людей, 15 или 20, и назвал его Саганет, потому что высотой своей он подобен горе, которая находится в земле Самен; и этот дом сделал домом молитвы и домом совета. А над большим домом поместил он четыре знамени, изготовленные из чистого золота. И когда закончили возведение этого дома и увидел царь царей Сэлтан Сагад, как прекрасен вид всего здания, устроил он торжество со старейшинами народа. И священники пели псалмы и духовные стихи и извлекали дары золота сочинений своих[679]. И тогда сочинил “троицу”[680] один из них, говоря:

Прославили умельцы Египта и люди Рима дом твой, чертог радости, выя коего — словно башня Давидова. Это место, где висят доспехи, а пол сияет белизной берилла.

На него не ступит нога лжеца; лишь Сисинний, лев [из колена] Иудова, в этих палатах вовек.

А вне этого дворца сделали водоем, как сделал отец его, Соломон, из меди море (III Книга царств. 7, 23). И этот царь христианский не оставил дела отца своего и вот сделал водоем глубиной 15 и шириной 30 [локтей] и наполнил водой с высот небесных. И всякое желание и хотение его было исполнено. А рядом с этим водоемом возвели еще купальню, чтобы ходили туда и омывались все люди, у которых нет здравия, и многие обрели здравие в этой купальне. О благость, подобная сей благости! О любовь, подобная сей любви человеколюбия! Ибо разве этот царь христианский не отдал все имение свое любви ради? Чем отплатим мы за все то, что сделал он нам? Но да воздаст ему бог от благ своих во сто крат больше в этом мире и в грядущей жизни вечной. Строителей же и всех ремесленников возрадовал царь раздачей серебра и золота, а в особенности Габра Крестоса за усердие его и службу верную украсил он украшениями дорогими и дал ему золотое обручье. И было завершение этого дома на 25-м году царствования господина нашего, царя царей Сэлтан Сагада.

Глава 89

В день воздвиженья креста на 27-м году царствования царь царей Сэлтан Сагада[681] снова послал абетохуна Василида воевать людей Ласты. О причине же, по которой этот царь остался и не выходил из Данказа, мы писали в предыдущей главе, и нет прибыли в повторении написанного. И приказал Сарца Крестосу идти в поход вместе с ним. И пошли они оба, и встретили раса Сээла Крестоса, который ожидал их в Церха Асфаре, пройдя дорогой на Амбасаль. И после встречи они решили перейти Такказе и выйти в Ласту, чтобы воевать бэальге, как приказал им царь. Но расу Сээла Крестосу не понравилось это решение и не пожелал он переходить реку Такказе и воевать бэальге, и приводил много доводов за то, чтобы осталось все войско [и не шло в поход]. Были такие, которые говорили: “Эта его речь подобна речи Хусия, который удержал Авессалома от войны с Давидом” (II Книга царств. 17, 1—16); иные же говорили: “Этот совет схож с советом Асфадина”[682]. Но абетохун Василид настаивал на том, чтобы идти в Ласту воевать бэальге силами войска, которое было с ним, однако советники удержали его, говоря: “Если осилят бэальге и погубят людей по твоей вине, отнимут коней, как говорит тебе рас Сээла Крестос, который есть бехт-вадад, то худо будет дело. И отцу твоему, государю, не понравится гибель людей. И будет тогда, как в Сэхла, где побеждены и уничтожены были присные Габра Иясуса и Асбо, не послушавших совета и взобравшихся на гору”. И по этой причине не пошел он [туда], а отправился с Сарца Крестосом по нижней дороге в землю Бэгуана; и, остановившись в Мазана, они погубили грабежами все продовольствие. И, насытившись, люди стана вернулись туда, где находились прежде. И, встретившись там с расом Сээла Крестосом, повернули они обратно и пришли в Данказ.

Глава 90

И по их возвращении этот царь царей Сэлтан Сагад, разумный и добросовестный, не огорчивший ни единого человека, не расследовав содеянного им, учинил им тогда строгий допрос о причинах того, почему не пошли в поход на Ласту, как им было приказано, ибо ясен был приказ царский и его сообщили азажи, азмачи и сановники государства тогдашние. И когда услышал царь царей Сэлтан Сагад истину, призвал к ответу раса Сээла Крестоса и сказал ему: “Почему не пошел ты в Ласту и не воевал с бэальге, когда ты — бехт-вадад? И остальные воины не пошли по совету твоему”. И рас Сээла Крестос отговаривался многими причинами и ссылался на предлоги несостоятельные и ненужные. И показали многие свидетели, правдивые словом, что он загубил этот поход. И потому он был смещен с наместничества годжамского, а назначен [туда] был Сарца Крестос, и его послали охранять область. А абетохун Василид пошел в Бад устанавливать спокойствие в той земле и наводить порядок среди народа.

Глава 91

И спустя недолгое время после назначения на должность заупрямился этот Сарца Крестос, как телица упрямая, как сказал Осия: “Заупрямился Ефрем, как телица трехлетняя” (ср. Ос. 4, 16—17), и вошел в сердце его диавол заблуждений и соблазнил его, как соблазнил он Ахава и довел его до того, что он умер в земле Рамофа, как написано в третьей Книге царств (III Книга царств. 22, 20—40). Этот же Сарца Крестос, когда пробудилась в нем алчность, ибо был он совращен, дерзнул и захватил землю Иемалагуа, землю покорную, и угнал коров и ослов, и забрал все имущество, и не оставил ничего, и подрубил корни этой страны. И когда постигло их это разорение, пришли все люди Иемалагуа и пали во дворце царя, и рассказали ему, как он разорил их. И когда услышал это царь царей Сэлтан Сагад, разгневался гневом великим и дал им “гласа государева”, и повелел ему указом с печатью, говоря: “Смотри, чтобы не пропала у тебя ни одна корова из скота Йемалегуа!”. А “гласами государевыми” были Габра Крестос и За-Барсбахель, люди ученые. И они сразу отправились и нашли [Сарца Крестоса] в земле Сарка, называемой Гафит, когда он возвращался, встретившись с абетохуном Василидом, и дали ему грамоту послания и на словах ее рассказали. И когда услышал он это слово послания, то, как рассказывали видевшие, переменился в лице и взъярился сердцем, ибо скрывался там диавол заблуждений, и не оказал доброго приема присным Габра Крестоса, но сказал им: “Идемте со мной, пока я не сделаю того, что вы мне приказываете”. Сказал же он это не от сердца, но чтобы сделать с ними то, что сделал, как научил его отец его, диавол. И пошли они вместе, пока не пришли в землю Копала.

Глава 92

И, прибыв туда, приказал он собраться всему его войску по своим чэфра. И когда увидел многочисленность этих чэфра, возрадовался и взгромоздил превозношение на превозношение да того, что обратилась радость его в печаль, а превозношение в посрамление, ибо не ведал он, что всякая честь исходит от царя, и казалось ему, что она исходит от него и к нему же возвращается. И, проведя день в смотре всех чэфра, вернулся к себе в стан и, вернувшись, приказал убить За-Барсбахеля, а убил его его брат, Абала Крестос, копьем и пролил кровь невинную. Но голос крови сего За-Барсбахеля воззвал к богу и достиг [его], так что рассудил бог и пролил кровь убийц его за его кровь. И исполнилось сказанное Давидом: “Познан был господь по суду, который совершил он; нечестивый уловлен делами рук своих” (Пс. 9, 17). А Габра Крестоса он связал узами крепкими. И в тот день он отверз уста свои и произнес слова крамольные, и сказал: “Провозглашаю царем абетохуна Василида”, и велел огласить указ. А сделал он это дело из хитрости, чтобы не поднялись против него все воины Годжама и не схватили его сразу же, и не разграбили имущества его. С такой хитростью пребывал он три дня, а простодушные люди говорили [друг другу]: “Правда ли сказанное или ложь?”. Ученые же и разумные знали и говорили: “Эта речь Сарца Крестоса — ложь. Сколько раз просил его государь, отец его, и говорил: „Возьми мое царство и садись на престол мой. Я же весьма утомлен и желаю осесть на одном месте; сними с меня бремя, дабы отдохнул я, пока не отойду туда, откуда не возвращаются“. Разве всякий раз, когда слышал эту речь этот сын благословенный, абетохун Василид, не огорчался и не печалился так, словно удручили его и отобрали имение его, и разве не отказывал ему много раз?”.

А Сарца Крестос после того, как сделал то, что сделал, поднялся из Колала и ушел в Энабэсе, похищая и забирая коней и имущество у людей Годжама; и еще он связал Асгадера и других людей Годжама, а детей абетохуна Каба Крестоса он схватил и увел с собой. И когда абетохун Василид услышал про крамольные речи и исполненные хитрости слова Сарца Крестоса, распалилось сердце его как огонь, и зарычал он как лев, и поднялся из своего стана, и пошел быстро, делая двухдневные переходы за один день, и сказал бойцам своим: “Преследуйте его и схватите, ибо некому спасти его”. И когда услышал о приходе абетохуна Василида этот Сарца Крестос, сошел на него страх и трепет, и стал он как человек, потерявший сердце и не понимающий, что говорит; и войско его испугалось и зашаталось, как пьяный (Пс. 106, 27). И тогда приказал он За-Гиоргису, дружиннику своему, захватить проход в ущелье по названию Мэхэц; но тот изменил ему и ушел к государю. А вслед за ним отделился Такла Хайманот, его бэлятеноч-гета. А на другой день, когда он, сбежав из Энабэсе, спускался к Абаю, присоединил к нему Габра Крестос, пообещав многое богатство, За-Крестоса, кень-азмача, и За-Селласе, фитаурари, с присными их и с барабаном и знаменем и вывел их по другой дороге, то бишь по дороге на Сэмада, и привел к царю царей Сэлтан Сагаду. И тот весьма обрадовался, в особенности же спасению Габра Крестоса, и сказал: “Был мертв и ожил, пропадал и нашелся” (Лук. 15, 24).

Сарца Крестоса же постигли многие бедствия, голод и жажда, страх и ужас, пока прибыл он в землю, называемую Голь, где амба высокая и возвышенная, и он укрепился там. И когда он там находился, прибыл абетохун Василид с дедж-азмачем За-Крестосом, никогда от него не отлучавшимся, с За-Марьямом и со всем войском, которое следовало за господином своим и сыном их царя. Но пришли они по дороге на Ахайо, и поход был по дороге пустынной и местам холодным, чтобы не узнал Сарца Крестос о приходе их и не сбежал. И, прибыв туда внезапно как тать (ср. I Фесс. 5, 4), приказал [абетохун Василид] войску своему окружить и оцепить эту амбу. И когда увидели Сарца Крестос и его присные множество бойцов и превосходство всего войска сильного, испугались так, что говорили горам: “Падите на нас!” и холмам: “Покройте нас!”. (Лук. 23, 30). А затем послал Сарца Крестос посредников к абетохуну Васи-лиду, говоря: “Помилуй меня и от отца твоего испроси мне пощаду!”. И абетохун Василид послал ему слово ответное, говоря: “Ей, да будет, как ты сказал. Сделаю я тебе добро, насколько смогу”. И после этого, спустившись с горы, сдался он абетохуну Василиду. А абето[683] тогда не стал стращать [его словами] и запугивать его делами крамольными, но принял его со светлым ликом и радостной душой как друга и ближнего и привел его с собой в Данказ. И по прибытии он заступался за него и приложил много трудов, чтобы тому сохранили жизнь и не умер бы он. Но люди стана и сановники тогдашние порешили, говоря: “Не смывается кровь ничем, кроме крови” (ср. Быт. 9, 6), и потому был он убит, как сказано: “Праведный да не будет убит, нечестивый да не будет жив”. Это было в конце месяца сане[684]. И зимовали государь и абетохун Василид вместе в столице своей Данказ. И тогда был назначен Габра Крестос наместником Бегамедра.

Глава 93

И по окончании той зимы и наступлении лета на 28-м году царствования царь царей Сэлтан Сагад решил с людьми стана своего идти походом на Ласту, страну разбойную. В месяце тэкэмте[685] поднялся он из Данказа и расположился в Зантара. А на другой день ночевал в Амбач Арва. А оттуда отправился походом по дороге на Дарица к Бегамедру, часто останавливаясь, пока не прибыл в Нафас Мауча. И оттуда возвратилась царица Сэлтан Могаса с дочерьми своими, которые плакали и рыдали из-за разлуки с отцом своим и братьями, абетохуном Василидом и абетохуном Клавдием, и из-за того, что идут они на поле брани и сражения.

Глава 94

И когда он там находился, приказал всем людям стана прекратить пить мед, пока бог не покорит ему врагов под ноги, ибо знал он, что питие вина заставляет советников забывать свои советы и не оставляет мудрости мудрым. И потому сказал проповедник: “Бес и вино — братья”. И встал он оттуда, и расположился в Чачахо, а оттуда перешел и расположился в земле, называемой Чат Ваха, и велел огласить указ выстроить всех воинов по своим чэфра. И, сделав смотр, отправился и прибыл на возвышенность, называемую Сэндена. И там разделил этот царь царей Сэлтан Сагад войско свое на две части. Первую часть [под началом] абетохуна Василида послал он по дороге на Ашгуагуа, ибо пути там неровные, дорога узкая и большой холод в тех местах. Но пошел с божьей помощью этот сын благословенный, абетохун Василид, отцу своему послушный и родителю своему покорный. И когда вышел он на равнину, встретил начальников разбойных, именуемых Бэлен и Такла Марьям, которые охраняли проход в ущелье; он дал им бой и убил их вместе с их присными, и вошел в Ласту. А вторую часть [войска под началом] Габра Крестоса и Асгадера и многих воинов стана послал [царь] по нижней дороге, и вышли они по дороге на Йенафаса. И когда выходили они, противостоял им Махадара Каль, и победили его, и убили Тэкакэны[686] Бээла Крестоса. И, выйдя, захватили они много скота и убили много мятежников, и на второй день встретились с абетохуном Василидом. А царь царей Сэлтан Сагад следовал позади, будучи как бы их джеданом[687].

И все они собрались и встретились в земле, называемой Иесэу дэм [“Кровь человеческая”], и устроил там стан этот царь царей Сэлтан Сагад. А на другой день послал он присных Габра Крестоса воевать Гадаба и уничтожить хлеб этой области. А За-Марьяма и Дамо, дружинника абето [Василида], отправил он в Сэхла сражаться, ибо это земля кровавая. И, придя, расположились они под этой амбой, ибо высока она и узок путь туда. И когда увидели люди этой амбы множество воинов, окруживших и осадивших их со всех сторон, и стрельбу из ружей, достигавшую их, сильно испугались и устрашились, так что открыли ворота и, спустившись, вошли в стан присных За-Марьяма. А господин этой амбы был схвачен. Находившиеся внизу бойцы поднялись, а бэальге, пребывавшие на верши не амбы, спустились в великом страхе, и исполнилось сказанное в книге пророка: “Мудрый входит в город сильных и ниспровергает крепость, на которую они надеялись” (Притч. 21, 227). Город сильных — это Сэхла, а мудрый, который вошел в него и ниспроверг крепость, — это царь царей Сэлтан Сагад, премудрый из мудрых, а нечестивцы, надеявшиеся [на крепость], — люди той [амбы], пролившие кровь Габра Иясуса, и Асбо, и Такла Хайманота, сына Або Ашгера, и других витязей царских, чьи имена написаны нами в предыдущей главе. Ныне умолк вопиявший голос крови их, ибо отмщена она и пролилась кровь [убийц] взамен пролитой [крови] убитых.

И тут случилось разделение в совете стана надвое: одна часть советовала, говоря: “Истребим хлеб в землях беззаконников, разграбим и спалим огнем и скормим [нашим воинам]. Разве от истребления хлеба не слабеет враг, ибо хлеб укрепляет силу человека?”. А часть из них говорила: “Лучше пойти в набег и преследовать бэальге там, куда ушли они и скрылись, захватывая скот их и угоняя в полон жен их и детей, ибо истребление быков и коров лучше истребления хлеба, как сказал Соломон в своей Книге притч: „Где нет волов, там ясли пусты, а много прибыли от силы волов“” (Притч. 14, 4). Но возобладала речь говоривших: “Истребим хлеб”. Совет же этот тогда не был хорош. Габра Крестос, наместник Бегамедра, и Асгадер, азмач [полка] Ханач, и Кефла Марьям, фитаурари, и Фэто, азмач [полка] Дарара, и Анбасай, азмач [полка воинов из племени] боран, и другие воины стана, посланные к Гадаба, уничтожили хлеб этой области и не оставили ничего. И, пробыв там долгое время, решили возвращаться. И в то время, когда они поднимались из стана, где пребывали, напали на них многочисленные бэальге, необозримые очами, спереди и сзади, слева и справа, зажав их возле узкого прохода, и бились с ними битвой крепкой, пока те не обратились вспять. И забрали бэальге свою домашнюю утварь, то бишь циновки и мешки, мед и муку и много рогов для питья, вернули они себе также и старые свои палатки. И погибло несколько человек; одним из них был Амсала Крестос, сын Асаэно, вторым же — Емана Марьям, сын Салихот, дочери Набаро, а из [полка] Чарака — Самра Аб и Мамае, начальник [воинов] Малак Хара. Но Габра Крестос сумел уберечь стяги и знамена и унести барабаны и не дал их отнять. А причина спасения их была в том, что абетохун Василид вышел для охоты на зверей и осмотра области и проходов, ибо таков был обычай его, и, находясь там, услышал он барабанный бой и клики стана, и пошел туда. И, видя, что они терпят поражение, послал к ним на помощь воинов из тех, которые при нем находились. И когда увидели бэальге приближение этих воинов, прекратили бой. Присные же Габра Крестоса вернулись в стан своего господина.

Глава 95

И после того как бэальге исчезли и не вернулись, чтобы вступить в бой и дать сражение (ибо расточились они по горам и холмам), и когда к тому же кончился хлеб, [отнятый у], беззаконников, решил царь царей Сэлтан Сагад возвращаться в столицу и направился по дороге на Ангот, чтобы погубить хлеб той страны без остатка. И когда узнали бэальге, что идет царь по этой дороге, послал этот разбойник[688] многих бойцов из [людей] агау и из людей Ангота для охраны прохода в тесном ущелье, который называется Агау Жер и по которому можно пройти не иначе как с большим трудом. И когда услышал царь царей Сэлтан Сагад об этом, отправил абетохуна Василида с [полком] Кокаб, чтобы сразился он со стражами прохода. И, прибыв туда, вступили они в бой с этими бэальге; и те сбрасывали на них куски скал и скатывали камни, а бойцы абетохуна Василида, чтобы взобраться на вершину горы, стреляли из ружей и метали копья. Но когда наступил вечер и солнце узнало свой запад (Пс. 103, 19), абетохун Василид отдал приказ [полку] Кокаб и дружинникам своим и сказал им: “Стерегите проход до утра, а я приду к вам на рассвете”. И, сказав это, повернул он к стану. А бэальге, когда увидели такую готовность бойцов и упорство абетохуна Василида и еще к тому же увидели дымы стана Эда Крестоса, поднимавшиеся с вершины Ашгуагуа, бежали в полночь и перестали охранять то, что повелел им господин их. А Кокаб поднялись наверх и послали сказать государю, что бежали бэальге и поднялись они на вершину Агау Жер. И царь царей обрадовался этому, пришел туда и расположился там. А наутро ушел он оттуда и расположился в земле Ашгуагуа, где было небольшое озеро. Хлеба же награбить удалось мало, всего лишь на суточный прокорм. И встал он оттуда, и пошел по склону Ашгуагуа, и пришел встретить его Эда Крестос, так как он пребывал там, сторожа проход. И, пройдя одно поприще, заночевал. И после того как закончился месяц тахсас[689], прибыл он в землю Бегамедр и справил праздник крещения в земле Гайнет. И тогда назначил он наместником Бегамедра Бээла Крестоса, а начальником [полка] Дарара сделал Ацко. И, установив все порядки в Бегамедре, вернулся в свой дворец в Данказе.

Глава 96

И спустя недолгое время пришли бэальге и расположились в земле Машкант. И когда услышали об этом Бээла Крестос и Ацко, поднялись они поспешно и, не сзывая войска и не собирая цевов, пошли и сразились с ними битвой крепкой; и победили их бэальге, и убили Ацко, а у Бээла Крестоса поразили коня в голову, но сам он спасся от смерти. И потому взяли верх бэальге и не ведали, что ожидает их день зла и напасти. И вкушать им эту победу над присными Бээла Крестоса было как мед, пока не стала она им горше полыни, как сказал Иоанн:

“Когда съел я книгу, стала она сладка в устах моих, а когда проглотил ее, стала она горька во чреве моем” (Откр. 10, 10). Бэальге же, чтобы вкусить еще сладости, пришли снова дорогой на Макатава и наступали до Карарэма. И, услышав об этом, Бээла Крестос и За-Марьям вместе выступили против них, чтобы дать им бой, но тогда опять осилили их бэальге и победили. Все это было, дабы довершился их грех и усугубилась их вина, ибо ожесточились сердца их, как сердце фараона беззаконного (ср. Исх. 7, 13). Малька Крестос же, посланный им на помощь, не подоспел ко времени боя, и потому говорили одни:

“Причиной задержки его было то, что далека дорога”, а другие говорили: “Сделал он это, дабы исполнилась заповедь Исайи, который сказал: „Укройся на мгновение, доколе не пройдет гнев бога“” (Ис. 26, 20). Но бог ведает, в какой из речей правда.

Глава 97

И когда услышал царь царей Сэлтан Сагад про эту дерзость бэальге и сражение их с господами своими, которым должны они были давать подать с началом каждого месяца, распалилось сердце его пламенем гнева и взволновалось помышление его, подобно волнам морским, от великой ярости. Но удержала его мудрость божественная, чтобы завершил он дни поста во дворце царском.,. И, справив праздник, пасхи[690], встал он во вторник и пошел походом по дороге на Вайна-Дега, и расположился в Либо, и прожил там восемь дней. Прежде чём выступить из Данказа, он дал расу Сээла Крестосу наместничество Бегамедра, хотя он был наместником Дамота, и [царь] прибавил ему и это [наместничество] и повелел охранять Бегамедр. Габра Крестосу же, сыну Симеона, наместнику Годжама, приказал не отлучаться от того при охране Бегамедра. И укрепились они оба в месте пребывания своего, в земле, называемой Герарья, а затем ушли оттуда и расположились близ земли Каййех Афар. И когда пребывал царь царей Сэлтан Сагад в Либо, пришло к нему известие, что бэальге решили подняться на вершину Мальза. И из-за этого известия поднялся он из Либо и расположился в земле Эбнат. И приказал За-Марьяму поместить всех дружинников своих, конных и пеших, на вершине этого Мальза. И За-Марьям приказал своим дружинникам охранять [эту гору], и они послушались. Но не крепко было послушание их: установленное им они нарушили, так что поднялись к ним бэальге, и обратились в бегство те немногие [дружинники], которые им встретилась. И расположился тот разбойник в этом укрепленном месте вместо них. И спустя недолгое время сошли рас Сээла Крестос и Габра Крестос оттуда, где были, приблизились к бэальге [с той стороны], где было лучше сражаться, и расположились в земле, называемой Вулаха. И после того как разбили они стан, пришли на них бэальге с начальником своим Бихоно и вступили с ними в бой во многих горных проходах. Сначала они вошли в стан Габра Крестоса и заставили его соединиться с расом Сээла Крестосом, а затем принудили отступить их обоих и одержали победу над ними. Тогда все спаслись бегством, и мало кого сумели убить [бэальге], ибо наступила ночь, но взяли палатки и имущество их, такое, как ковры и покрывала, и много всякой утвари домашней. И исполнилось сказанное Иовом-пророком: “кожа за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него” (Иов. 2, 4). И было это 23 генбота[691]. И присные раса Сээла Крестоса пошли каждый своей дорогой, ибо тьма не была им темна и ночь была светлой как день. А наутро расстались они друг с другом: рас Сээла Крестос пошел в Сарка, а Габра Крестос пришел к государю.

Глава 98

И когда услышал это царь царей Сэлтан Сагад, сильно огорчился из-за того, что выпали такие испытания присным раса Сээла Крестоса и его присным. Но через несколько часов оставил он печаль, говоря: “Одно время побеждают люди, а другое — побеждаются: ибо всегда побеждает один бог. Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться” (Пс. 26, 3). И сладостью слов и красноречием уст своих изгнал он из сердца всех людей скорбь и печаль, что сошла на них из-за поражения бехт-вадада. И тогда решили люди стана, говоря: “Выберем место просторное и удобное для битвы, ибо это место тесное”. И потому поднялся царь царей Сэлтан Сагад и расположился в просторной долине с ровной местностью в земле Камкама. А этот разбойник, когда узнал, что расположился стан царский в земле просторной, удобной для сражения всадников, ушел тайно, как беглец, и взошел на вершину Либо, ибо в обычае его была неприязнь к равнинам и любовь к теснинам, как мы уже писали. А из Либо перешел он и укрепился в Авлида, а Исаак, и Бабо, и Боша, остававшиеся там для охраны горного прохода Либо, бежали. Бабо пришел к государю, а Исаак отправился другой дорогой. Боша же, наместник Майя, перешел к этому разбойнику. И когда услышал царь царей Сэлтан Сагад о том, что поднялись бэальге на гору Авлида, обратил свой лик в Эмфразу и ночевал в земле Карода. А наутро в пятницу ушли присные Себастьяна, и Гадо, сына Сатло, и Гембаро, и последовал за ними Вальда Крестос, сын Асера, и сдались голодные этому разбойнику, соединились с собранием народов. Зачем мятутся народы и племена замышляют тщетное? (Пс. 2, 1). Разве в малое время не упасет их этот царь жезлом железным и не сокрушит, как сосуды скудельничи? (Пс. 2, 9).

Сей царь христианский встал из Карода и, прибыв в землю Машэлют, помедлил несколько часов, чтобы отдохнули кони и мулы. И там держали совет относительно дороги люди стана, [одни], говоря: “Выйдем по дороге на Руфаэль”, а другие говорили: “По нижней дороге”. Но абетохун Василид сказал: “Лучше идти нам по дороге на Сарбакуаса и выйти по дороге ни Грань Бар. Если же нападут на нас бэальге, лучше сражаться в этом проходе, потому что он шире других проходов и выходов. Дорога же на Руфаэль мне не нравится”. И он стал тогда как фитаурари и пошел перед ликом отца своего. А вечером он получил от отца приказ выходить по дороге на Грань Бар. Вот “тот, который сына своего не пощадил, но предал его за всех нас” (Рим. 8, 32). И этот сын благословенный шел всю ночь, не давая сна очам своим и веждам дремания (Пс. 131, 4). А на рассвете он вышел, и было это в ночь с субботы на воскресенье[692]. А царь царей Сэлтан Сагад следовал за ним поспешно и торопил идущих, говоря: “Найдут его бэальге, пока он один”. И встретились они оба в Амбач Арва, ибо это земля победы. До того уже государь Ацнаф Сагад, мир над ним, там расположившись, победил Граня, и государь Малак Сагад там же уничтожил варанша. И для сына их, царя царей Сэлтан Сагада, приблизился день, чтобы омыл он руки свои в крови грешников. А люди стана радовались, когда нашли ровную землю, удобную для сражения, ибо большинство их были конными; и остановились они там, кормя коней своих и мулов хлебом государыни[693].

А наутро встал царь царей Сэлтан Сагад и, выбрав место Эмимада, расположился там. И тогда отправились несколько всадников, Малак Бахр с присными своими, к горе Михаила, чтобы разведать положение бэальге. И встретились они внезапного многими лазутчиками, посланными бэальге, и повернули назад всадники царские. Малак Бахра же пронзили копьем и коня его поразили, и умер он. И когда увидел тот разбойник седло [Малак Бахра], и украшения, и нагрудник, и все доспехи, сделанные из чистого серебра, взгромоздил он превозношение на превозношение, и показалось ему, что все дано в руки его. И не ведал он [грядущего], как птицы, которые попадают в сеть, видя червей и зерно. Это превозношение повлекло его, подобно канату, и привело к стану царя, поскольку полагался он на многочисленность бэальге, каковых было 66 чэфра без тех, которые остались охранять обоз. И не разумел он, что малое у праведника лучше богатств многих нечестивых, ибо мышцы нечестивых сокрушатся (Пс. 36, 16—17), а праведники унаследуют землю (Пс. 36, 31).

Глава 99

И, придя, расположился этот разбойник в земле возвышенной. И когда увидел это царь царей Сэлтан Сагад, распалилось сердце его огнем гнева и разожглось помышление его пламенем ярости. И вышел он из царского шатра, как жених, выходящий из чертога, и как лев голодный, увидевший телку, и воссел на коня белой масти, по имени Раджаль, ибо сидеть на белом коне есть знамение победы, как сказал Иоанн: “Вышел конь белый, и сидящий на нем называется верный, натягивающий лук” (ср. Откр. 6, 2 и 19, 11). И не был он одет в броню железную, и не было у него на голове шлема, а на шее барбота, и не надевал он, как все всадники, доспехов воинских, а только взял дроты по обычаю своему[694]. И говорил, идучи: “На тебя, господи, уповаю; да не постыжусь вовек” (Пс. 70, 1). И тогда выстроил он все войско по родам, ибо знал он от малолетства порядок битвы и сражения. Присные абетохуна Василида и абетохуна Клавдия шли впереди. И когда сблизились они, велел он бить в [барабан] медведь-лев. И били в медведь-лев и в другие барабаны и трубили в [трубу] каны галилейской и флейты, и развернули знамена и несли стяги, над каждым из которых был знак креста, чтобы исполнилось тем самым сказанное в Псалтири: “Даруй боящимся Тебя знамя, чтобы спаслись они от лика лука и чтобы избавились возлюбленные твои” (ср. Пс. 59, 6—7).

И когда увидел [это] разбойник, смутился он, подобно морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой (Иис. Нав. 8, 18). Царь же христианский простер копье, которое было в его руке (II Книга царств. 19; III Книга царств. 2), сиречь дрот, и приблизился к нему; и тут бежал этот крамольник, и рассеялся весь стан его, как рассеивается дым от лица ветра. И с большим трудом спасся этот изменник, бросаясь в пропасти и прячась по пещерам и ямам земельным. А спасение этого изменника было по воле божией, дабы пал он от руки сына его[695], как пал Семей от руки Соломона за то, что поносил словами отца его Давида (II Книга царств. 19; III Книга царств. 2). И принесли тогда всадники много голов вражеских и бросали их перед ликом господина своего, подобно камням. И одной из брошенных [голов] была [голова] Себастьяна. Что прекраснее суда божия, ибо в пятницу отделился он от господина своего со словами [поношения] на устах, а во вторник возвратился к тому же своему господину безмолвным. Там пали присные Бихоно и Рэтуэ Амлака, [и их падение] было подобно падению Орива и Зива (Суд. 7, 25). Но счесть числа мертвых мы не смогли, и ведает его тот, кто счел звезды в полноте их, и призвал каждого по имени его, ибо каждый человек убил по 10 и по 20 или больше. Радовались тогда и веселились звери пустынные и птицы небесные, потому что насытились плотью их и утолили жажду кровью их. Когда бы не свечерело и не закатилось солнце, не спаслась бы ни единая душа вражеская от смерти и не скрылась бегством, но по мудрости божьей скоро пришел вечер[696].

Этот же царь христианский после того, как сделал он то, что сделал, возвратился в стан свой, разбитый им ранее. А на утро поднялся он оттуда и расположился в Авлида, а оттуда спустился по дороге на Дарица и расположился в земле Амбус Куанта. А добычи, которую приносили в корзинах каждое утро, было без числа и без меры. И когда посетило его мягкосердечие его обычное, повелел царь царей Сэлтан Сагад всему войску своему прекратить убивать крамольников. И провозгласил он указ, говоря: “Милуем мы ради бога тех, кто изменил мне и соблазнился соблазнами сего обманщика, и отпускаем грехи их, дабы отпустил нам грехи наши отец наш небесный (ср. Матф. 18, 35), ибо он заповедал нам оставлять грехи ближним нашим”. И, находясь там, он назначил раса Емана Крестоса наместником Бегамедра и отослал его [от себя]. А потом возвратился в стан свой в Данказе и вошел [туда] в весельи. И приняли его законники с пением и кликами, по закону своему, а иереи пели под барабан и систры[697] и говорили: “Благословен ты, царь Израилев!” (ср. Лук. 1, 68). И тогда вышел приказ от царя царей Сэлтан Сагада, чтобы была утверждена вера александрийская, а вера римская, которую принесли люди соблазненные и соблазняющие, была отвергнута и предана осуждению[698]. И в тот месяц зимы постигла его болезнь и не возвращалось здоровье. И упокоился он 9-го [дня] месяца маскарама в четверг перед шестым часом, ибо нет человека, который будет жить и не увидит смерти[699]. Но бог да упокоит душу его в царствии небесном с душами праведников и мучеников. Аминь.

А годом царствования его был тогда 28-й год.