Егерь

Глава 27 Дикие звери

— А чего вы так прицепились к этой пушке? — спросил Болотов, раскладывая прямо на полу «Ермака» листы карты.

— А того, что показания у Грижи с кнесом не сходятся, — ответила Мария. — Кнес утверждал, что небесные люди подарили его предку эту пушку. Пришли, мол, и построили.

— Так, — не улавливая связи, продолжил Болотов. — А Грижа говорит, что она уже была в Пустоши и что город построен вокруг этой пушки, а небесные люди только передали им управление над ней. А разница-то в чем?

— Разница в том, что небесные люди неспроста поставили эту пушку для охраны своего объекта.

— Значит, было что охранять? — прокричал Репей из кабины пилотов (была его очередь дежурить).

— Видимо, Боровский охотится как раз за тем, что охраняет эта пушка.

— Значит, задача номер один — выяснить, что скрывают подземелья небесных людей, — резюмировал Болотов, разложив все листы карты.

— Именно. Но для начала давайте-ка соберем этот пазл воедино, — сказала Мария, указывая на пол.

Егеря быстро сообразили, что страницы распечатаны и пронумерованы таким образом, чтобы их можно было собрать в полноценную карту.

— Вот ведь лис хитрожопый! — выругалась Мария, обнаружив, что для полной карты не хватает нескольких листов. — Ладно, давай оцифруем и хорошенько подумаем над тем, чего именно может недоставать.

Болотов сделал снимок. Получившееся изображение загрузили в главный компьютер «Ермака», и уже через пару минут Репей вывел на голокарте ориентировочное трехмерное изображение.

Я не удержался и задал вопрос:

— А как из этого, — я указал на плоскую карту, лежащую на полу челнока, — вы получили это?

— Тут все просто, — ответил Саша Репей, указав мне на какие-то надписи в углу одного из листов карты. — Видишь эти цифры? Это легенда карты — буквенно-цифровое обозначение того, как эту карту правильно читать. Раньше карты были только плоскими и отображали все лишь схематично. Со временем люди научились делать трехмерные изображения, как у нас на голлографе, но эти изображения создает компьютер. По данным, которые мы загрузили, компьютер «Ермака» сделал анализ и для удобства восприятия сразу построил 3D модель. Все просто.

— Ну да, куда уж проще… — пробубнил я себе под нос, но вопросов больше не задавал. Боялся, что егеря примут меня за тугодума. Зато стало понятно, почему Грижа назвал эти карты неточными. На плоскости в хитросплетениях подземного сооружения было действительно трудно разобраться.

— Смотрите, — показала Мария какую-то точку на висящей в воздухе карте, там отображалась миниатюрная дверь. — Вот тут проход в само сооружение.

Затем, проведя пальцем линию, она остановилась возле изображения лестницы.

— Здесь проход к электродуговой турели, где Грижа держит кнеса и его семейство.

— Сейчас, должно быть, там только кнесенка Викка со своей матерью, — поправил ее Репей.

— Нам эта информация уже неактуальна. Это замкнутое помещение с одним входом. Тупик.

— И все это действительно находится на самом верхнем ярусе сооружения. Вот эти шахты — это что? — показал Репей на несколько узких столбов, уходящих глубоко под землю и заканчивающихся небольшими округлыми помещениями.

— Должно быть, часть системы энергоснабжения? — предположил Болотов. — Оан рассказывал, что небесные люди научились получать энергию прямо из-под земли. Такие же шахты были и на «Колыбели-1».

— Значит, туда нам не надо, — сделала вывод Мария. — Давай подробно второй ярус посмотрим.

Репей ввел какие-то команды в компьютер, и изображение второго яруса сооружения увеличилось.

— Ну, судя по всему, — критически осмотрев полученное изображение, сказал Репей, — туда есть два прохода — две лестницы в разных концах первого яруса.

— Да, — согласилась Мария и показала точку на карте. — Помнишь, мы с тобой видели эту гермодверь, когда нас Грижа вел?

— Помню, — ответил Репей. — Грижа еще сказал, что тот проход затоплен.

— Куда ведет этот люк?

— Несколько метров вниз, затем длинный коридор. Множество ответвлений, десятки гермодверей.

— А в центре что? — Мария указала на серую, словно туманом заполненную область.

— Это как раз недостающая часть карты. Компьютер достроил из имеющейся информации остальные ходы, а эту просто оставил затемненной.

— И что там может быть? — спросил Болотов. — Ниже ярусом еще одна туманная область.

— Все логично. Не хватает двух частей бумажной карты, — ответил Репей, — на проекции они обозначены туманом. Средний и нижний ярусы, один под другим. Думаете, это то, что мы ищем?

Мария пожала плечами.

— Кто его знает? В любом случае, нам придется туда наведаться.

— Грижа говорил, что не все возвращались, нырнув, — скептически сказал Репей.

— Да, но у них не было оборудования. А у нас есть и свет, и скафандры. Холодная вода нам не помеха. Другое дело, что мы понятия не имеем, как долго эти уровни затоплены и в каком состоянии находятся гермодвери, ведущие к ним.

— А вы никакую странность не заметили? — пристально вглядываясь в голокарту, спросил Болотов.

— О чем ты? — не поняла Мария.

— Ну, само это сооружение. Если посмотреть на него в целом… — Болотов попросил Сашу отодвинуться и пару раз щелкнул по клавиатуре. Изображение уменьшилось, и в воздухе теперь висел полный макет всего сооружения. — Вот, смотрите.

— Куда? — уточнил Репей.

— Сооружение не симметрично, — ответил Болотов. — Мы знаем, что кнесова турель находится рядом с южными вратами, так?

— Так, — хором подтвердили Мария и Репей.

— Лестница к этой турели — вот тут, — Коля указал на маленькую карту. — А второй и третий ярусы относительно этой лестницы много южнее находятся.

— И что тут странного? — не уловила ход мыслей пилота Мария. — Возможно, строили это сооружение с учетом особенностей грунта и подземных водяных пластов. Или вообще строили, как строилось.

— Да дело даже не в этом. Просто получается, что все это сооружение в основном за пределами крепости находится, ближе к позициям Боровского на юге. Ну-ка, Саш, ты можешь наложить на это изображение карту местности?

— Думаю, смогу. Отодвинься.

Репей несколько минут возился с файловой системой, после чего к карте подземного сооружения добавилось изображение звездчатой крепости. Теперь стало ясно, о чем говорил Болотов. Почти вся подземная часть города была за пределами кнесова града.

— И что нам это дает? — спросила Мария.

— Сейчас, — ответил за Болотова Репей, вводя новые команды в компьютер. — Кажется, я понял.

— Да? — радостно спросил друга Болотов. — Ты тоже это видишь?

— Видишь что? — удивилась Мария.

— Сейчас, минуту, — ответил Саша и вывел на экран еще одну карту, охватывающую гораздо большую площадь, чем две предыдущие. Пришлось еще сильнее уменьшить масштаб — теперь и крепость, и подземное сооружение были совсем крохотными. На карте появилась большая схема разветвленной сети подземных ходов с отмеченными на ней выходами в Пустошь.

— ОГО! — хором воскликнули егеря.

— Как ты понял? — изумленно спросила Мария Болотова.

— Да просто вспомнил карту подземных тоннелей Пустоши, мы ее изучали с Оаном перед их с Германом походом. Мы еще тогда обратили внимание на этот слепой аппендикс — небольшое ответвление от основного ствола тоннеля, — Болотов указал на карте две точки, одна из которых оканчивалась аккурат под третьим ярусом подземного бункера. — Вот тот самый вход в подземелья, через который ребята спустились, а вот это слепое ответвление.

— Мы тогда подумали, что это просто недостроенный тоннель, — продолжил Репей.

— Значит, из бункера действительно есть выход! — восторженно сказала Мария, но сразу же осеклась. — Правда, чем нам это поможет? Если вода в тоннелях действительно настолько холодная, как говорил Грижа, никто не сможет преодолеть такое большое расстояние. Даже если нам и удастся открыть все гермодвери в сооружении.

— Но это, по крайней мере, хотя бы призрак надежды, — сказал Репей. — Во всяком случае, покинуть город сможем мы, у нас у всех есть скафандры.

Мария с горечью посмотрела на меня.

— Не у всех, Саш.

Видимо, только сейчас Репей вспомнил, что на меня никто не рассчитывал, укомплектовывая «Ермак» скафандрами для взрослых егерей.

— Черт. Забыл. Простите.

— Кроме того, — сказала Мария, — это было бы шансом для нас только при одном условии — если в тоннелях под Пустошью нет людей Боровского. А я в этом сильно сомневаюсь.

— Пробились бы с боем, — не унимался Репей. — У нас есть силовые поля, бластеры, свет.

— А Герману с Оаном они сильно помогли? — тяжело выдохнув, спросила Мария. — Вспомни, Мечников доложил, что они нашли труп Чака с полностью разряженными батареями. Видимо, по ним велся настолько интенсивный огонь, что надолго их силовых полей не хватило.

— Думаешь, начмед и Оан тоже погибли? — грустно спросил Болотов. Я тоже посмотрел на Марию, понимая, что эта мысль уже не раз посещала ее. Она уже две недели как оставила свои тщетные попытки связаться с Германом.

— Не знаю. Все может быть. Но надежды мало. Не маленькие, сами понимаете, что их батареи уже давно иссякли.

На несколько минут на «Ермаке» воцарилось гнетущее молчание. Мне было очень грустно осознавать, что Мария права. Не хотелось в это верить, но очевидный факт не признавать было трудно. Последний раз Герман выходил на связь больше двух месяцев назад, за это время с ребятами могло произойти все что угодно.

Мария первой не выдержала этой печальной тишины и, словно очнувшись от черни, скомандовала:

— Так, команда, не раскисать! Будем исходить из того, что есть. А есть у нас не так уж и много. В наших руках подробная карта подземелий кнеса с темными пятнами на ней. Очевидно, именно там кроется разгадка того, почему Боровский так рвется побыстрее захватить крепость. А значит, нам кровь из носу нужно выяснить, что именно скрыто в этих катакомбах.

Мария поймала на себе мой удивленный взгляд.

— Ты чего, Игорек?

— Не понял, у кого кровь из носу?

Признаюсь, эту идиому — «кровь из носу» — я тогда уже знал, просто захотелось немного отвлечь егерей от грустных мыслей. Я знал, что их веселит моя детская глупость, и мой расчет оказался верен. Мария и пилоты весело рассмеялись и наперебой принялись объяснять мне, что ни у кого кровь не идет. Разъяснив мне все тонкости этого речевого оборота, Мария связалась по рации с Грижей.

— Мне нужно исследовать катакомбы, — голосом, не терпящим возражений, отчеканила она.

— Очень хорошо, что вы сами вышли на связь, — послышался из рации взволнованный голос сотрапезника. — У меня плохие вести. Жду вас у входа в бункер.

Мы довольно быстро собрали все необходимое. В скафандр облачился лишь Репей, поскольку сама Мария в ее положении уже не могла быть уверена в том, что без последствий перенесет погружение. Оставив дежурить у турели «Ермака» Колю Болотова, мы выдвинулись на встречу с Грижей. Шли молча. Наверняка каждый из нас строил свои предположения о том, что могло так сильно взволновать бывалого Грижу, но то, что мы услышали, встретившись с ним, все равно нас поразило.

— Вернулись разведчики, — без лишних предисловий начал доклад Грижа. — Те самые, кстати, которых мы послали в Пустошь в наказание за случай с кореллами.

— Странно, — ответила Мария. — Я была уверена, что ни один из них не вернется. И что они разузнали?

— В армии Боровского появились огромные звери. Никто из охотников раньше таких не встречал.

— Что? — не поняла Мария. — Какие звери? Медведи?

— Нет. Много страшнее и много живучее. Огромные, вонючие, рычащие твари с огромными елдами.

— Чего-чего? — переспросил у Грижи Репей. — Ты пьяный, или контузило?

Я не понял значения слова «елда», но видел, как сильно покраснела Мария после слов Грижи. Очевидно, тот не был ни пьян, ни ранен. Он свистнул кому-то на крепостной стене, и уже через минуту перед нами стояли трое ободранных и грязных сотрапезников, только вернувшихся из Пустоши. Они слово в слово повторили слова Грижи и украсили его, как оказалось, довольно мягкое описание чудищ своими мужицкими эпитетами. Мария смотрела на них так, словно на нее ведро помоев вылили.

— И что эти звери с нами сделают, стесняюсь спросить? — уточнила она. — Забьют своими приборами насмерть?

— Да вы не поняли! — попытался конкретизировать один из лазутчиков. — Эти твари страшно рычат, весят как несколько медведей разом, а видели бы вы их следы! В земле после них траншеи остаются! Ползают они на брюхе, а «причиндалы» у них размером по пять аршин.

— Ага-ага, — подтвердил второй, — еще глазищами своими так зыркают, что ослепнуть можно!

— А елды эти у них прямо во лбу торчат! — закончил описание третий.

Я взглянул на Марию. В ее глазах вместо сомнения и смущения начал появляться страх. Лицо, еще секунду назад пунцово-красное, превратилось в мертвенно-бледное.

— И сколько там этих чудищ? — осторожно поинтересовалась она.

— Да тьма! — ответил первый разведчик. — Мы штук двадцать насчитали. И они все прибывали и прибывали. Эти твари легко деревья вековые под себя подминают! Нас засекли, сожрать хотели, пришлось бежать обратно.

— Понятно, — коротко кивнула Мария и отпустила разведчиков. — Выдать им по целому пайку!

— Добро, — ответил Грижа и отдал распоряжение.

— Давай, Грижа, веди нас скорее вниз. Времени в обрез! — поторопила сотрапезника Мария.

Без лишних вопросов Грижа проводил нас в бункер, велел стражникам отворить тяжелую дверь и поинтересовался:

— Я еще нужен?

— Нет, — уверенно ответила Мария. — Иди, поднимай гарнизон. Боевая тревога!

Грижа ушел, а Саша Репей вопросительно посмотрел на Марию:

— Ты серьезно? Звери с огромным хе… эмм, ну ты поняла. И ты поверила?

— Да танки это, Саша. Танки! — простонала девушка, открывая гермодверь в бункер. — У Боровского откуда-то танки взялись. Большой калибр — огромные пушки. Торчат из головы. Оставляют после себя траншеи, рычат грозно, воняют и слепят фарами. Будь ты сотрапезником необразованным и увидь впервые танк, что бы ты подумал?

— Приехали, — только и сказал Репей.

— Давай бегом к тому люку. Может, до начала атаки успеем что выяснить.