Его

Глава 12

Чем ближе Бетани подходила к охранникам, тем сильнее становился её страх. На вершине холма, за воротами предстал в полном своём великолепии освещенный особняк.

— Мисс Стерлинг? — окликнул её один из мужчин.

— Черт, это Бетани Стерлинг. — Оба мужчины бросились к ней и придержали прежде, чем она упала на землю. — Маркус, позвони в дом и скажи, что Бетани здесь.

Она протянула руку.

— Нет, подождите, пожалуйста. — По какой-то причине эти слова вырвались сами по себе. Девушка не хотела, чтобы домочадцы знали, что она здесь, но не могла понять, почему её желание было таким. Мужчины замерли в нерешительности на пару мгновений, но потом оба кивнули и помогли дойти Бетани до ворот. Рядом был припаркован небольшой внедорожник. Они посадили ее туда, открыли ворота и поехали к дому.

— Мисс, мы обязаны доложить мистеру Стерлингу, что вы здесь, — произнес мужчина, сидящий рядом с ней на заднем сиденье.

Она покачала головой, но продолжала смотреть вперед. Охранник за рулем продолжал поглядывать на нее в зеркало заднего вида, но ничего не говорил. Подъехали к особняку быстро. А когда припарковали внедорожник перед подъездной дорожкой и помогли ей выйти, она нашла в себе силы уверенно встать на ноги. Там было несколько молодых мальчиков-камердинеров, которые смотрели на нее с широко раскрытыми глазами, скорее от испуга, чем из-за чего-то другого. Они прошли мимо входа, по длинному богато украшенному коридору и вошли в гостиную прямо перед большой гостинной, где проводилось большинство торжественных мероприятий, которые устраивали ее мать и отец. Бетани слышала музыку, доносившуюся из-за закрытых дверей, и хотя она не могла видеть, что там организован званый обед, знала, её родители празднуют.

— Какое-то торжество. — Она хотела подумать об этом, а не произносить вслух. При ее словах оба охранника остановились и посмотрели на девушку.

— Да, мисс. Мистер Стерлинг открыл довольно крупный счет в своей фирме, и из-за этого они устраивают званый обед.

Она уставилась на говорившего мужчину, но несколько секунд не могла произнести ни слова, пока обдумывала все это. Бетани пропала неделю назад. И даже несмотря на наличие записки, с помощью которой их заставили поверить, что она сбежала от своих обязательств — прошла всего неделя. Сколько сил на самом деле её отец вкладывал в поиски? Очевидно, он не использовал все имеющиеся в его распоряжении ресурсы, иначе наверняка знал бы, что она была в хижине, затерянной в лесу. Но, как ни странно, после этого откровения не было ни слез, ни печали, от того, что званый обед для ее отца был чем-то более важным, чем уверенность — его дочь ещё жива. Она протиснулась мимо охранников.

Взявшись за ручки и сделав глубокий вдох, Бетани открыла двери и уставилась на пятьдесят с лишним человек в большой комнате. Некоторые танцевали, другие стояли у буфета или бара, но ее взгляд был прикован к ее матери и отцу, которые разговаривали с группой людей. Стивен был среди этих мужчин и женщин. Мужчины были одеты в идеально сшитые и отглаженные костюмы, а женщины — в официальные вечерние наряды. И вот она стояла в потрепанных спортивных штанах, безобразной рваной рубашке, вся в грязи и крови.

Никто не замечал ее в течение нескольких минут, и девушка, конечно же, не давала знать о своем присутствии. Все, что Бетани могла делать, это смотреть на окружающую ее фальшь: смех, позвякивание дорогих украшений о хрустальные бокалы и натянутые улыбки гостей вечеринки. Она чувствовала себя намного лучше запертая в той хижине и прикованная к стене. А потом музыка внезапно прекратилась и голоса стихли, один за другим люди повернулись и уставились на нее. Вздохи, вырвавшиеся у женщин, и глухое бормотание мужчин — всё это указывало на одно и то же: шок от её грязного и запущенного вида. Когда ее родители обернулись и заметили её, комнату заполнил звук разбитого стекла — её мать уронила свой бокал с шампанским.

— Бетани? О боже, — ахнула ее мать потрясенным голосом.

Отец же не сказал ничего, просто пристально рассматривал ее с выражением отвращения на лице. Без сомнения, появление дочери привело его в замешательство. Но нет, не позволяйте ему подходить ближе, в попытке убедиться, что это действительно его ребенок, живой и невредимый, и поблагодарим Бога за воссоединение семьи. У Стивена тоже было выражение шока на лице, но Бетани заметила, что он продолжал поглядывать на ее отца, как будто ожидая сигнала, чтобы отреагировать соответствующим образом.

— Где, черт возьми, ты была? — Спросил ее отец своим вездесущим холодным голосом.

Ее мать подошла ближе, но как будто ей тоже было противно из-за листьев в волосах Бетани, грязи, покрывавшей ее кожу, и крови на ее руках и ногах. Девушка посмотрела на своего отца, затем на Стивена, а затем остановила свой взгляд на матери.

— Ты ранена. — Ее мать была как марионетка Роберта, делающая то, что он сказал, когда он сказал, всегда следуя лишь его указаниям.

Проблески чего-то, напоминающие материнские чувства, отразились в глазах женщины, когда она посмотрела на свою дочь. Но опять же, это может быть просто попыткой Бетани найти хорошее и правильное в этой еще более хреновой ситуации.

Она больше не могла держать рот на замке, не могла выдерживать эти чувства ненависти и отвращения, которые окружали ее. Может быть, это была одна из тех вещей, которые Эйб ей помог понять? Он показал ей, что она может постоять за себя.

— Я пропала, а ты устраиваешь званный обед в честь повышения? — Она старалась говорить твердо, отказываясь показывать кому-либо, что это был последний гвоздь в крышку гроба ее фальшивой жизни.

— Бетани, следи за тем, что говоришь, юная леди, — резко оборвал ее отец и оглядел комнату.

— Я позорю тебя, — сказала она без раскаяния. Бетани больше не позволит ему или кому-либо еще затыкать ей рот.

Роберт ничего не сказал и не пошевелился.

— Дорогая, где ты была? — Спросил Стивен и придвинулся поближе, но Бетани подняла руку, чтобы остановить его и посмотрела в упор.

— Ни шагу ближе ко мне.

— Бетани, милая, пойдем наверх. — И это была ее мать, пытающаяся всё сгладить своим сладким голосом, столь же приятным, как скрип гвоздей по классной доске.

На это девушка лишь кивнула, еще раз посмотрела на родителей, Стивена, и отвернулась от них. Для чего она вернулась? Сказать им, что жива, в надежде на то, что несмотря ни на что, они примут ее с распростертыми объятиями? Неужели Бетани действительно верила — они поймут, в какую жизнь ее втянули? Эти люди прекрасно жили в своём, любовно созданном эгоцентричном мирке. Она была на грани того, чтобы с радостью вернуться к Эйбу и обратно стать его пленницей.

Бетани протиснулась мимо охранников, которые выглядели такими же ошарашенными, как и она, и направилась обратно по коридору и вверх по богато украшенной лестнице. Звуки шагов, следующих за ней людей, не заставили ее остановиться и обернуться. Девушка хотела собрать вещи и свалить из этой дыры. Оказавшись в своей комнате, она захлопнула дверь и подошла к маленькой вазе, стоявшей за книгами, являющими первыми изданиями. Ее комната не изменилась, и даже выглядела так, как будто у них всё ещё была горничная, приходящая раз в день, чтобы убрать. Схватив вазу и открыв крышку, она выдохнула, увидев пачку денег, которую копила гораздо дольше, чем могла вспомнить. Банковский счет был официальным, но это была ее собственная заначка, которую она мечтала использовать для поездок за границу или для покупки чего-то, что не было бы одобрено отцом и матерью.

Бетани подошла к своему шкафу, схватила одну из сумок и начала набивать ее одеждой. Как раз доставала нижнее белье и носки из комода, когда дверь ее спальни с грохотом распахнулась. Она обернулась, увидев разъяренного отца и встревоженную мать, просто проигнорировала их обоих. Девушка убиралась отсюда к чертовой матери и не собиралась передумывать. Она знала, какое место занимала в их жизни, и эта ситуация ни на что не изменила бы их взглядов.

— Ты скажешь мне, почему, черт возьми, ты думала, что сможешь вот так сбежать, а потом внезапно вернуться, выглядя как… — Он оглядел ее с ног до головы, и с каждой секундой его отвращение становилось все более очевидным. — …выглядя так, как будто ты трахалась в лесу, как чертово животное.

Сдавленный звук вырвался у нее при жестоких словах отца. Никаких вопросов о том, все ли с ней в порядке, где она была и почему она "ушла" таким образом.

— Ну? Ни одна моя дочь не войдет в мой дом…

— Роберт, пожалуйста, успокойся. Твоё кровяное давление. — Подала голос ее мать, которая успокаивала отца, разряжая обстановку, ведь она была идеальной маленькой степфордской женой.

Стивен прошел мимо ее родителей и улыбнулся.

— Бетани, милая, что с тобой случилось? — Он протянул к ней руку и девушка посмотрела на его ладонь.

Покачала головой, схватила сумку, стоявшую на комоде, и засунула деньги внутрь. Она не хотела быть частью это спектакля.

— Вы, ребята, сидите здесь в дизайнерской одежде, со своими изумрудами, бриллиантами и кубинскими сигарами и смотрите свысока на всех остальных, кто не соответствует вашим стандартам. — Теперь Бетани плакала, но это были слезы злости, слезы ненависти, и они ждали достаточно долго, чтобы пролиться.

— Ты ожидала, что мы одобрим твой побег, когда уже была организованна свадьба со Стивеном? Ты опозорила эту семью, а потом, когда случайная интрижка перестала приносить веселье, вернулся сюда, выглядя как бродяга.

— Ты думаешь обо мне, как о какой-то пешке, с которой можно делать всё, что тебе заблагорассудится? — Бетани закрыла глаза, покачала головой и невесело усмехнулась. — Конечно, ты так думаешь. Какой глупой, глупой девчонкой я была, думая, что ты волнуешься обо мне или о том, что со мной случилось. Лучше бы я осталась в… — Девушка замолчала, оборвала себя, что-то внутри неё приказало ей заткнуться. Эти люди ничего от нее не заслуживали, не говоря уже о том, чтобы получить объяснения, где она была.

— Где ты была? — Снова спросил ее отец, его голос был таким же жестким, как и тогда, когда он впервые увидел ее. Не было ни тепла, ни любви… Ничего, что она чувствовала с Эйбом во время своего короткого пребывания с ним. Боже, если это не откроет ей глаза на реальность, она не знала, что тогда.

— Бетани, никто на тебя не сердится. Мы просто хотим знать, что с тобой всё было в порядке. — Стивен придвинулся к ней ближе.

Нет, они не хотели знать, в порядке ли она. Эти люди заботились только о себе.

— Уходите, — тихо сказала девушка. Никто не пошевелился. — Уходите, — приказала она громче, вкладывая в слова больше силы, и позаботилась, что с каждым встретилась взглядом. Ее мать и Стивен ушли, но, конечно, Роберт остался, пытаясь заявить о своём доминировании. Это была очень знакомая ситуация.

— Закрой дверь, Стивен, — велел ее отец, не отрывая взгляда от своей дочери. Когда дверь закрылась, ее отец громко выдохнул, закрыл глаза и что-то проворчал себе под нос.

— Мне нечего тебе сказать. У меня нет объяснения тому, что произошло. — О, конечно, она могла бы сказать ему правду, но какое значение это имело бы на самом деле?

Никакого.

— Ты понимаешь, что твой небольшой каприз стоил мне кучу денег, привлек внимание прессы к семье и унизил фамилию Стерлинг?

Все, что она могла сделать, это покачать головой.

— Всю мою жизнь это всегда было связано с тобой и фамилией Стерлинг.

Он скрестил руки на груди, но ничего не ответил.

— Посмотри на меня. — Она сжала челюсти, увидев его безэмоциональное выражение лица. — Действительно, черт возьми, посмотри на меня, пап.

Бетани никогда не ругалась со своим отцом, и ей было приятно видеть, что из-за этого его сопротивление ослабло. — Разве это выглядит так, как будто я шлялась по лесу или играла в семью с кем-то? — Она протянула руки. — Я устала, покрылась грязью, но даже там, где я была, знала — не всё то золото, что блестит. Ты не моя семья, и каждый в этом гребаном доме может пойти к черту. И ты особенно, отец.

Он еще раз окинул взглядом ее тело сверху вниз.

— Я смотрел на тебя всю твою жизнь, Бетани, — проговорил он, как только снова посмотрел ей в глаза. — И всё, что я видел, — это разочарование для фамилии Стерлинг.

Она не стала плакать из-за его грубых слов.

— Тебе больше не придется беспокоиться о том, что я буду пятном на твоем наследии. Возвращайся на свой званный обед, забудь обо мне, как ты всегда делал, если что-то не устраивало, и позволь другим делать за тебя грязную работу.

Подумать только, когда-то Бетани испытывала что-то на подобии любви к этому мужчине. Её не было всего неделю, и по словам Роберта, его люди искали девушку всё это время, но она знала, что он бессовестно врёт. Отец, как и все остальные, был уверен, что Бетани сбежала, и из-за этого он просто выбросил её из головы и продолжал жить своей жизнью. Они все это сделали.

Он скривил губы, и хотя у неё было ощущение, что ему есть что сказать, Роберт Стерлинг был не из тех людей, которые часто говорят не к месту.

— А теперь, если ты не возражаешь, я соберу свои вещи и вернусь туда, откуда я пришла. — На самом деле это было неправдой. Она не думала, что возвращение к Эйбу или в хижину стало бы решением ее проблем. Она собиралась изучать мир самостоятельно, и хотя у нее было всего несколько тысяч долларов наличными, Бетани могла делать всё, что ей вздумается.

Отец пристально смотрел на нее еще несколько секунд, а затем, не произнеся ни слова, повернулся и направился к выходу из комнаты. Девушка увидела мать и Стивена в проеме открывшейся двери. И когда мать повела себя так, как будто собиралась подойти и поговорить с Бетани, Роберт схватил женщину за руку и увел прочь. И, конечно же, ее мать не протестовала. Стивен придвинулся ближе, как только родители ушли, но не вошел в комнату.

— Стивен, пожалуйста, просто уйди. Мне нечего тебе сказать.

Он был таким же фальшивым, как и все остальные. Он все еще не двигался с места, и поэтому она смотрела на него в ответ на его пристальный взгляд.

— Ты испортила много дерьма, Бетани. — Его голос был таким же ледяным, как у ее отца, но это говорил настоящий Стивен. — У нас с тобой могла бы быть роскошная жизнь.

Она медленно покачала головой.

— Ты облажалась, и теперь Роберт выгонит тебя из семьи, и правильно сделает. Я надеюсь, тебе понравится жить вне привилегированного круга, Бетани, потому что теперь тебя ни за что не впустят обратно.

Он больше ничего не сказал, просто повернулся и зашагал обратно на званный обед.

Она захлопнула дверь и подошла к своей кровати. Мгновение просто стояла там, уставившись на дерьмо, которое было ее жизнью со дня рождения. Бетани сидела на краю кровати, и слезы, которые лились на этот раз, были настоящими, наболевшими. Она оплакивала отсутствие любови, о которой мечтала с тех пор, как была маленькой девочкой. Но это было в прошлом — даже если прошлое было всего несколько минут назад, — и Бетани не собиралась больше туда возвращаться.

Взглянув вниз на свою лодыжку, она увидела покраснение, которое появилось от цепочки. Вещица было достаточно свободной, чтобы не причинять боли, но девушка не могла сосчитать, сколько раз пробовала её снять. Постоянные попытки расцвели на коже небольшими кровоподтеками и потертостями. Но взгляд на эти отметины на ее ноге не вызывал вспышки отвращения, а, наоборот, появилось чувство стабильности и удовольствия, и поток других эмоций. Она почувствовала это снова, рассмотрела с сотни разных сторон, и в конце концов поняла — за семь дней с Эйбом Бетани была свободнее, чем за всю свою жизнь.

Девушка встала, вытерла слёзы, схватила свою сумку и пошла на выход из этой чёртовой дыры. Не глядя ни на кого и не разговаривая ни с кем из этих придурков, постоянно игнорирующих её мнение, она покинула особняк и пошла по длинной подъездной дорожке. Бетани знала, что ей придется поговорить с полицией, но она также знала, что не собирается рассказывать им об Эйбе. Просто что-то в ней говорило — сообщать им о похищении и удерживании против воли, не тот путь, которым она хотела бы следовать. В любом случае это не имело значения, ведь если бы Эйб сейчас был в сознании, ему хватило бы ума уже уехать из города. Она приступ тошнотворного ужаса обуял Бетани, и ей пришлось остановиться и схватиться за живот, когда ощущения усилились. Почему её должно волновать, где Эйб?

Потому что твоё сердце, черт возьми, да даже твои кости знали, что ты хочешь его, несмотря ни на что.

Пусть это и было правдой, но сейчас девушка не была готова к воссоединению. Волосы у нее на затылке встали дыбом. Она огляделась, но увидела только темноту окружающего их леса. Оглянулась через плечо и заметила своего отца и Стивена, стоящих на крыльце с сигарами, свисающими изо рта, и сделала глубокий, вселяющий силы вдох. Как глупо она, должно быть, выглядит в их глазах, стоя перед особняком в грязной, порванной одежде с сумкой, свисающей с плеча. Девушка обернулась, еще раз оглядела лес и почувствовала, что за ней наблюдают. Отогнав эти ощущения, она продолжила путь по подъездной дорожке и прямо сквозь парадные ворота. К черту их самих и их вымышленный мирок.