Его

Глава 13

Июнь 2014 — два месяца спустя

Её жизнь больше не была гламурной, богатой и наполненной светскими львицами и вечеринками с золотом и бриллиантами. Ее дом теперь представлял собой квартиру с одной спальней, и по сравнению с тем, в каких условия она жила раньше, это была лачуга и место, которое ее отец и все, с кем он общался, назвали бы убожеством.

Девушка сидела перед компьютером в библиотеке и смотрела на экран. В течение последних двух месяцев она пыталась убежать от всего, что было связано с ее родителями. Это было тяжело, потому что Бетани по-настоящему любила их, но отсутствие сострадания, которое они продолжали открыто проявлять к ней, заставило ее понять — она не была частью их мира. Возможно, с ее стороны было глупо пытаться наладить с ними какие-то отношения после того, как она покинула родительский дом два месяца назад. И, казалось, по началу всё шло хорошо, пока мать не связалась с ней, и не захотела пообедать и поговорить. Бетани подумала, что может быть, по крайней мере, ее мама увидела свои ошибки. Но тот обед был всего лишь предлогом, всю встречу мать умоляла Бетани извиниться перед отцом. Черт возьми, мама даже не сказала Роберту, что ходила на обед со своей собственной дочерью, опасаясь его гнева. Это было последней каплей. Бетани бросила всё и уехала из Синнерстауна. Она смогла поселиться только в соседнем городе, но для начала и этого было достаточно для неё.

Полиция приехала и поговорила с ней, её было достаточно легко найти, поскольку она жила в единственном мотеле в городе. Конечно, блюстители порядка хотели знать, где она была и сбежала ли она добровольно. Допрос, вот на что это было похоже, длился недолго, потому что ей нечего было им сказать.

— Да, офицер, я действительно ушла добровольно.

— Я вернулась, потому что думала, что мои родители заслуживают того, чтобы услышать из моих уст причину побега, офицер.

— Нет, сэр, меня не похищали.

— Нет, я действительно не знаю Абрахама Спарроу и куда он исчез.

Даже когда она сказала им, что ее не похищали, Бетани могла поклясться, стражи порядка ей не поверили. Но у полицейских не было особого выбора.

Нажав кнопку на принтере, девушка слушала, как распечатывается карта лесов, окружающих Синнерстаун. Она повернулась на стуле и схватила листок бумаги. На нем был изображен вид земли с высоты птичьего полета. Обозначены несколько жилых строений ближе к городской черте, но ее интересовали не они, а тот дом, что был в центре сельской местности. Он стоял там, как одинокий чужестранец, взывающий к уединению и покою. Разве девушка не нашла в том месте всё перечисленное? Бетани до сих пор не до конца понимала, какие эмоции испытывает, но опять же, считала, что это совершенно нормально, учитывая обстоятельства. Она знала чего хотела в конечном счете, несмотря на то, что прошло всего пару месяцев. Это было желание снова увидеть Эйба, и просто так оно не исчезнет. Девушку удивляло поведение мужчины — он так и не пришел за ней. Бетани не могла понять, почему Эйб до сих пор не выследил ее, не притащил обратно в хижину, и не признался в своей темной любви к ней.

Неужели она убила его? Эта мысль прокручивалась в ее голове снова и снова. Это было похоже на то, как-будто Эйб просто встал и растворился в воздухе. Возможно, Бетани и не рассказала полиции о том, кто на самом деле похитил ее, но они знали. Очевидно, его исчезновение совпало по времени с её похищением и правоохранительные органы не были глупы. Но всё выглядело таким образом, как будто этот мужчина никогда не существовал, никто ничего не мог о нем узнать. И снова она чувствовала себя не в своей тарелке, давая властям информацию, необходимую, чтобы связать Эйба с ее похищением. Было странно защищать его таким образом, но чувства были настолько сильны, что девушка не могла их игнорировать. А потом она попыталась выяснить, где эта хижина находилась, но единственное упоминание было о доме, который принадлежал Митчелу Гринлоку. Это могло быть вымышленное имя. Или Эйб отвез ее в место, принадлежащее другому, которое, как он знал, будет пустовать в течение длительного периода времени. Кто мог сказать, правда ли то, что он ей сообщил в той хижине?

Она сложила листок бумаги, сунула в сумочку и встала. Затем вышла из библиотеки, села в подержанный автомобиль и крепко сжала руль. Совершенно очевидно, её нынешнюю жизнь невозможно было назвать роскошной, но девушке было все равно. Деньги — не самое главное в жизни, и, как бы печально не звучало, суровая правда заключалась в том, что семья тоже была не самым важным. Роберт исполнил обещание и лишил ее финансовой поддержки. Она получила заверенное письмо от его адвоката, в котором говорилось, что вся финансовая помощь прекращена. Она скомкала эту записку и выбросила в мусорное ведро.

Бетани выхватила листок из сумочки и снова внимательно посмотрела на карту. Девушка была примерно в часе езды от хижины, но думать о возвращении туда она начала с момента побега. Теперь, когда Бетани была хозяйкой сама себе, и у нее была работа, хоть и дерьмово оплачиваемая, в местной пекарне, девушка возвращалась назад своими силами, по своей воле.

Три часа спустя Бетани пыталась проехать сквозь густой, заросший лес. Дорога была узкой, и ветки царапали бока машины. Она заблудилась, это было ясно, и, честно говоря, даже не знала, была ли эта хижина той, в которой Эйб держал её. Ехала, выбирая маршрут чисто инстинктивно, и, несмотря на то, что беспокойство росло с каждой секундой, знала — поступает правильно. Если бы она не поехала, назойливый внутренний голос свел бы её с ума. Неужели она думала, что Эйб все еще будет в хижине? Конечно, нет. Но она хотела вернуться, как сделал бы это больной человек, желающий вновь пережить то, что сначала приняла за кошмар.

А потом деревья расступились, и девушка увидела вдалеке хижину. Ей не доводилось видеть здание снаружи, разве что один раз, во время ночного побега, но в глубине души она знала, что это правильное место. Остановила машину перед крыльцом и заглушила двигатель. Затем отстегнула ремень безопасности и вылезла из машины. Казалось, Бетани была в другом мире, стоя среди высоких деревьев, загораживающих остальной мир.

Она больше не чувствовала ни страха, ни беспокойства, когда стояла и смотрела на входную дверь. А потом девушка обнаружила, что приближается к хижине, поднимается на крыльцо и тянется к ручке. Та была холодной и твердой на ощупь, но постепенно нагревалась, чем дольше Бетани её держала. Девушка повернула ручку и толкнула дверь. Запах дома, который был заперт в течение некоторого времени, наполнил ее нос. Пыль, старость и затхлость окружали ее, и хотя то были неприятные ароматы, через нее проходило ощущение покоя.

Она шагнула внутрь и посмотрела на кухню. Всё было очищено и лежало на своих местах. Ни кастрюли с гниющими макаронами на полу, ни трупа мужчины, которого она ударила по голове. Облегчение наполнило ее оттого, что это место не превратилось в склеп, где лишь смерть и разложение. Девушка осмотрела гостиную, и ее взгляд сфокусировался прямо на том месте, где был металлический висячий замок, что так долго держал Бетани в плену. Он исчез. И когда она прошлась по дому и осмотрела каждое место, где Эйб держал ее прикованной к стене, то увидела, что все приспособления были сняты.

Как будто этого никогда не было, как будто их никогда здесь не было. Она не могла сказать, что все просто ей приснилось, и не только по очевидным причинам. Бетани думала об Эйбе каждый день. Он был первым, о чем она думала, когда просыпалась, и последним, когда засыпала. Мужчина полностью завладел ее мыслями, даже несмотря на то, что ее больше не было рядом с ним, и она чувствовала пустоту в животе от осознания того, что он был один.

Она сделала один шаг в сторону кровати, и ещё один, пока не смогла дотянуться до нее. Протянув руки, закрыла глаза и провела ладонями по одеялу, которым были укрыты их тела, когда он обнимал ее. А потом почувствовала это, как легкое движение в воздухе — ощущение, что за ней снова наблюдают. Волоски на ее руках встали дыбом, Бетани обернулась и уставилась на мужчину, который поглощал все ее существо последние два месяца. Комната была погружена в густой полумрак, но девушка знала, что это Эйб, почувствовала тот темный и пряный запах, который ударил ей в нос, и она сделала шаг вперед.

— Ты здесь, — прошептала она, но остановилась, продвинувшись всего на фут вперед.

— Я никогда не уходил.

Он не стал вдаваться в подробности, но она понимала, речь не о проживании в этой хижине.

— Ты наблюдал за мной все это время.

Он кивнул один раз, но не сделал ни малейшего движения, чтобы подойти поближе.

— Неужели ты думала, что я так просто покину тебя, Бетани?

Теперь он действительно двигался вперед.

— Неужели ты думала, что сбежав сможешь удержать меня на расстоянии?

Она завела руку назад и ухватилась за металлические перекладины спинки кровати.

— Тем не менее, ты не приближался.

Он покачал головой и придвинулся еще ближе. Эйб был похож на зверя, готового разорвать ее на куски.

— Нет, я никогда не уходил. Я наблюдал и ждал, когда ты сделаешь то, что, как знал, ты сделаешь.

Он остановился и протянул руку, пропустив прядь ее волос между пальцев.

— Теперь ты свободна и жива… — Он наклонился ближе, так что их губы были в нескольких дюймах друг от друга. — …но это сложно назвать полноценной жизнью, да?

Она поймала себя на том, что кивает, даже не осознавая, что делает, пока действие уже не было совершено.

— Да, я существую, а не живу.

Нужно ли ей было говорить, что именно из-за его отсутствия она чувствовала эту пустоту внутри себя? Бетани знала, слова тут не нужны, она видела их отражение в его темных глазах.

— Я всегда чувствовал твоё присутствие.

Она закрыла глаза и задрожала, когда он коснулся губами ее губ.

— Ты всегда чувствовала меня.

Он схватил прядь волос Бетани в кулак, потянул, заставив запрокинуть голову назад, другой рукой зафиксировал запястья девушки в сильной хватке.

— Я сказал тебе, что ты моя, и что не отпущу тебя.

Он отстранился достаточно, чтобы посмотреть в глаза.

— Ты просто исчез, — сказала она, прерывисто дыша, и сжала кулаки. — Я пыталась найти тебя…

— Моя милая, милая Бетани.

Он легким касанием поцеловал ее в губы и до боли сжал запястья девушки. Искры удовольствия и боли наполнили её.

— Ты причинила мне боль, убежала от меня и вернулась к той жизни, которая, как я знал, на самом деле не была твоей, — сказал он более твердым голосом, и его гнев становился все более ощутимым. — Но я не остановил тебя, хотя следил всю дорогу. Видел, как ты прошла через ворота в ту тюрьму, и даже видел, как ты вышла оттуда с сумкой в руке.

Он ещё немного откинул ее голову назад, оголив беззащитное горло.

— Но я знал, тебе нужно пройти весь этот путь, чтобы понять — где твое место.

Он замолчал на несколько долгих секунд, и девушка поняла, что хотела от него услышать, что он должен был сказать.

— И где мое место?

Уголок его рта приподнялся в мрачной, но довольной улыбке.

— Ты принадлежишь мне. С моими ограничениями, сковывающими тебя, удерживающими в плену, но в то же время дающими свободу. — И он поцеловал ее, жестко и требовательно. — Скажи мне, что ты веришь в это, и мы сможем начать с самого начала. Уехать, куда ты пожелаешь и никогда не думать о прошлых ошибках, — пробормотал он ей в губы и отстранился достаточно, чтобы она могла ответить.

Но Бетани ответила не сразу, просто не зная, что сказать. Она хотела всего этого, даже скучала по их отношениям, но теперь, когда столкнулась лицом к лицу, хватило ли у нее смелости согласиться? Он отпустил ее волосы и схватил за подбородок. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, а затем она глубоко вздохнула и поняла, что ей нужно сказать.

— Я хочу чувствовать себя живой, Эйб.

Он провел большим пальцем по ее щеке и опустил взгляд на ее губы.

— Я хочу чувствовать себя живым с тобой.

А потом он снова поцеловал ее. И взял тем жестким и собственническим способом. Именно так, как ей и было нужно, как она полюбила, когда ее забрали из тюрьмы, полной лжи и фальшивой любви. Бетани хотела быть здесь, с ним, и позволить Эйбу освободить ее темным и полным удовольствия способом, в котором, как он знал, она отчаянно нуждалась.

Она хотела принадлежать ему.