Его королевская радость

Глава 4

Герхарт

Ужин с невестой не принёс ничего нового. Девушка была послушна и молчалива, как и должно хорошей будущей жене. Только, пожалуй, слишком спокойна. Он знал, как выглядит. Улыбнулся своему отражению в зеркале. Улыбка вышла зверской ухмылкой. Шрам снова стянул лицо. Он нахмурился. Первые морщины прорезали лоб.

Первый Советник, помнится пару раз подавился, когда он так посмотрел на него. Его боялись. Может быть, не любили, даже скорее всего. Он привык. Правителю не нужна любовь. Только послушание, а ещё преданность. И верность.

Энтарх вздохнул и отвернулся. Голова снова начала болеть. И если она начинала болеть на ночь, то это — плохой знак. Значит завтра разболится ещё сильней. А он так устал… А ещё надеялся, что никто не увидит его слабость. Правителю нельзя быть слабым.

Герхарт шагнул к доске, на которой стояли фигурки ракса. Что вся его жизнь, если не игра, не одна из партий ракса, в которой он и сам не может понять, за кого играет — за чёрных или за белых, за свет или за тьму? А как иначе, когда носишь слишком много темноты в себе и кажется, что вот-вот она пожрёт тебя?

Он потряс головой. Надо сделать ход за белого короля. Ведь теперь они с чёрным остались одни за крепостной стеной. И от его хода сейчас зависит исход поединка. И время есть подумать. Пока голова ещё не совсем разболелась. А ещё он, кажется, догадывается, как обнаружить своего таинственного противника. Он слишком не любил ходить вокруг и около. Ему были противны все эти интриги, всё то, что входило сейчас в моду при дворе в других странах. Но рано или поздно, эта мода доберётся и сюда. Мода она равнодушна и беспощадна. Он только надеялся, что это случится не при его жизни.

Полчаса раздумий и вот ход сделан. Примет ли чёрный король вызов, вот в чём вопрос?

Энтарх прошёл в спальню и лёг, не зажигая свечей. Голова болела всё сильнее.

Илиана

После странного ужина она спала беспокойно. Снился энтарх, который смотрел на неё. Просто молчал и смотрел. А между ними партия в ракс. Она знала, какой сделать ход, а ещё знала почему то, что этот ход станет последним не только для белого короля, но и для самого энтарха. Это он падёт вместе со своей фигурой. И энтарх это знал. И просто смотрел на неё. И даже во сне она чувствовала его взгляд. Правда взгляд этот был другим. В нём застыли такая боль и усталость, что Илиана едва могла дышать. Она поднесла руку к доске, желая сделать уже этот решающий шаг и проснулась.

Потрясла головой, отгоняя навязчивый сон. Дождалась завтрака, а потом решила, что пойдёт к энтарху и спросит книгу, которую она так тщетно искала. Ну и заодно сделает ход. Если его нет, конечно. Она не собиралась раскрывать себя. Тем более сейчас. Вряд ли правитель будет доволен её самоуправством. Она представила его взгляд и вздрогнула. Наверное, он страшен в гневе. Но лучше ей этого не проверять на себе.

После завтрака, одевшись в простое платье (Картес бурчал бы как обычно, что оно слишком простое и его не пристало носить принцессе), Илиана направилась к покоям энтарха. Снова постучала. Никто не ответил. Но дверь была странно приоткрыта. Она постучала ещё раз. Тишина. А ещё темнота. Вот что поразило её, когда она шагнула внутрь.

Дверь на террасу была закрыта. Окна зашторены тёмной тканью. Для чего? Она растерянно осмотрелась. Правителя не было. Ракс стоял на месте. И всё же… Что-то здесь было не так.

И тут она услышала стон. Тихий, сдавленный. Но он не послышался ей. Илиана обернулась, ища его источник. Никого. Она осмотрелась ещё раз. И тогда только заметила маленькую незаметную дверь, видимо, в смежную комнату, которая тоже была немного приоткрыта. Стон исходил оттуда.

Ей бы развернуться и уйти, но Илиана решительно шагнула к двери. Это была спальня. Покои энтарха. На кровати лежал сам правитель. На голове повязка, зубы сжаты, глаза закрыты. Болеет? В этот раз ей точно не показалось. Уйти? Но ей было жалко энтарха. Может быть, он и заслужил свои страдания, но он ведь тоже человек. Подойти спросить, чем она может помочь? Но она медлила.

Неудачно повернулась, туфли стукнули по полу. В темноте и тишине комнаты, звук получился просто оглушительным. Энтарх открыл глаза.

— Вы что здесь забыли? — Сказал грубо, рассмотрев её. Но Илиана не испугалась. Не сейчас. И не этого больного человека, прежде всего человека, а потом уже правителя.

— Вам больно? Вы болеете? — Спросила она тихо.

— Не ваше дело. Я разберусь сам, — энтарх ответил отрывисто. А потом не выдержал. Словно судорога боли прошла по лицу. Он снова закрыл глаза, дёрнувшись, а Илиана увидела, что энтарх из последних сил сдерживает стон. Мужчины не показывают боль. Отец был такой же. Он держал всё в себе, до последнего.

— И всё же, что у вас болит? Я могу помочь. — Отец настоял, чтобы она училась лекарской науке. Немного хотя бы. Жаль только, что она не смогла помочь ему самому. Эти знания оказались бесполезными. Да и некуда было их использовать после его смерти. Ну и Картес не разрешал продолжать обучение дальше. Зачем принцессе искусство низших? Травы, настойки — это дело лекарей. А её дело — науки и этикет. Она смирилась, потому как не очень то и хотела. И вот сейчас… Может её знания пригодятся?

— Не можете. Уйдите. — Резко ответил энтарх, а потом закусил губу, пережидая приступ.

И это придало Илиане сил.

— Нет, — она покачала головой.

Но он уже не ответил. Зашипел, пытаясь сдержать стон и приложил ладонь ко лбу.

— Голова? — Участливо спросила она. Почему-то её вовсе не пугал энтарх сейчас. Да, наверное, она выглядела навязчивой, но всё же искренне хотела помочь.

Энтарх уже ничего не ответил, только слегка кивнул. Открыл глаза, затуманенные пеленой боли и снова закрыл.

— Я сейчас. Только настойку сделаю. Я умею.

Илиана развернулась и выбежала из покоев энтарха, не заботясь о том, услышал он её или нет. Медлить было нельзя. Она знала, что такое головная боль. Пару раз она снедала и её саму. Как хорошо, что уж этому то рецепту лекарь обучил её!

Кто бы знал, что взять с собой лекарский сундучок с мазями и травами, будет самым лучшим решением в её жизни! Илиана лихорадочно перебирала сундучок, в поисках нужных трав. Оно — не оно? И тут случайно её руки коснулись маленькой колбочки. О, она знала, что там хранилось и отдёрнула руки, словно обжегшись. Яд горной змеи. Необыкновенно редкий и мгновенный, тот самый, от которого нет противоядия. Его ей дал Картес. На всякий случай.

И вот, разве не тот самый случай сейчас? Небеса словно проверяли её. Сможет она свершить задуманное, или нет? Раньше Илиана думала, что убить злодея будет легко, тем более — злодея, погубившего отца. А теперь, пока смешивала нужные ингредиенты и заваривала настойку, понимала, что не сможет. Никогда не сможет убить. Ведь можно было это сделать так легко — просто подлить сейчас яд в настойку энтарху. Что может быть проще? Он болен — и выпьет всё, что она ему даст. Тем более, что никакой охраны у комнаты нет. Энтарх слишком привык полагаться на собственные силы или удачу. Что это — глупость или самомнение? А может просто равнодушие? Она не знала.

Казалось бы, вот тот самый миг. Картес наставлял её, рассказывал, как можно проникнуть в покои энтарха, надавал кучу советов. Знал бы он, что это так легко и его советы не пригодятся. Она горько усмехнулась. Она должна спасти свою страну, она должна отомстить за отца, она должна избавить страну от тирана. Тем более её никто не заподозрит. Но она не может.

Илиана склонила голову на несколько секунд. Никогда не сможет. Она училась лечить, а не убивать.

Настойка была готова очень быстро. Нет, ей бы, конечно, настояться, как действительно хорошей настойке. Но, увы, времени не было. Да и так она должна помочь, только вот действовать начнёт не так быстро. И всё же, эту настойку она проверяла на себе и не раз. Надеялась, что и энтарху она поможет.

До его покоев она спешила так быстро, как только могла, едва не срываясь на бег. Удерживала только мысль, что принцессе неприлично бегать. Возле двери энтарха никого не было, как не было никого и в самих покоях. Он упрямо молчал. Вряд ли даже первый советник знал, как мучается правитель. Только если лекарь был в курсе. И то, наверное, энтарх преуменьшал свои мучения. О, Илиана хорошо знала таких людей. Отец был такой же. Он молчал и терпел до последнего, пока не стало слишком поздно. Они думали болезнь, но оказался яд. Медленный, который проникал в кровь долго и по крупицам, а проникнув оставался там навсегда.

И вот теперь она на мгновенье словно увидела перед собой отца.

Энтарх лежал на прежнем месте. Он дышал тяжело, сжав зубы. Услышав её шаги, открыл глаза.

— Я принесла настойку, как и обещала, — тихо сказала Илиана. — Выпейте.

И подала ему кружку. Энтарх принял у неё из рук настой, приподнялся на локте и, не спрашивая ничего, залпом выпил. А она вдруг снова подумала о том, что он, должно быть, совсем не дорожит своей жизнью, потому что принимает из рук, по сути, незнакомой девушки, какое-то питье, не проверив его.

— Должно подействовать через четверть часа. Обычно быстрее, но тут толком не настоялось, — она пожала плечами. Было неудобно, потому что энтарх молчал. А говорить просто ради того, чтобы говорить, она была не готова.

Поэтому она развернулась и собралась уходить.

— Останься, — вдруг прозвучал то ли приказ, то ли просьба. И потом энтарх добавил, пытаясь смягчить сказанное, — Пока не подействует.

Илиана кивнула и, поискав глазами стул, присела, осматривая покои энтарха. Здесь, как и в кабинете преобладала строгая, почти военная простота. Ни украшений, ни картин, ни статуэток, ни дорогой мишуры. Никакой показной роскоши, ничего из того, что так претило ей самой и что так любил Картес.

Прошло, наверное, уже минут десять, когда энтарх медленно повернулся, а потом осторожно присел.

— Легче? — Спросила Илиана, повернувшись к нему. Она не испытывала неудобства от молчания. Наоборот. Молчать с энтархом казалось самой собой разумеющимся. Так же как и молчать с близкими. И это понимание вдруг обдало её жаром.

— Да. Почти прошло. — Он осторожно повернул голову. А потом удивлённо посмотрел на неё. И зачем-то добавил. — Тут ещё болит, — И дотронулся рукой до шеи.

— Лекарь учил меня, что необходим массаж в таких случаях, — осторожно ответила она.

— А ещё чему вас учил лекарь? — Улыбнулся внезапно энтарх и перестал казаться грозным. А взгляд его снова стал изучающим и в нём теперь явно читался интерес. Он встал и направился к выходу из спальни.

— Много чему, — откликнулась Илиана.

— И зачем принцессе лекарское искусство?

— Затем же, зачем и всё остальное — для развития ума и всестороннего взгляда на мир. — И она открыто взглянула ему в глаза. Показалось или энтарх смутился?

А он вышел в кабинет, потом шагнул к балкону, задумчиво глядя на ракс. Илиана не удержалась и скосила следом за ним глаза. Ход был сделан. Замечательно.

Энтарх открыл дверь на балкон, ветер ворвался в кабинет, взметнув шторы на окнах. Кажется, грядет непогода. Однако, часто же здесь в Эстарии, бури.

Илиана посмотрела, как он поморщился, когда порыв ветра разметал волосы, вздохнула, и, поражаясь собственной наглости, подхватила его плащ со спинки кресла, подошла и накинула энтарху на плечи.

— Если вы не будете беречь свою голову от сквозняков, то никакое лечение не поможет, государь.

И снова встретилась с заинтересованным взглядом тёмных глаз. На этот раз взгляд энтарха задержался на ней дольше обычного.

— Спасибо, — просто ответил он ей.

Илиана постояла ещё немного, наблюдая за энтархом. Она уверяла себя, что просто рассматривает его, как больного. Вот сейчас она уйдёт, ведь кажется, энтарху она больше не нужна…

А он вдруг повернулся:

— Пойдёмте я провожу вас в вашу комнату.

Илиана кивнула. Всю дорогу до её покоев, энтарх молчал, но она уже привыкла к его молчаливости. Но иногда сама украдкой посматривала на него. А он словно проверял и никак не мог поверить, что головная боль прошла и больше не вернётся. Будто он сам не до конца осознал, что же на самом деле произошло.

Но Илиана и не ждала благодарности. Ей наоборот было немного неловко. Если бы энтарх только знал, ЧТО она должна и собирается сделать, он бы, наверное, что… Убил бы её или посадил в темницу? Ей вдруг стало не по себе. На мгновенье показалось, будто он видит её насквозь. Но, видно, лишь показалось.

Возле её покоев, он, как и после вчерашнего ужина, просто молча развернулся и ушёл, словно не зная, что сказать. И уже закрывая дверь за собой, Илиана вдруг обернулась. Энтарх стоял и смотрел на неё. И снова этот пристальный взгляд. Мгновенье, и он развернулся и пошагал прочь.

А Илиана вдруг поймала себя на мысли о том, что она хочет, просто безумно, завершить наконец эту партию в ракс и сделать решающий ход. И если энтарх сейчас куда то ушёл (а вряд ли он будет продолжать валяться в постели после того, как у него прошла головная боль), то сейчас самое время.

Герхарт

Голова не болела. И это было удивительно настолько, что он даже забыл поблагодарить свою невесту. Невеста. Как странно.

Он был, пожалуй, готов говорить и благодарить и спрашивать, но растерялся, изумлённо прислушиваясь к своим ощущениям. А его невеста молчала и вовсе не выказывала недовольства, не требовала благодарности. Странная девушка. Он вспомнил, как она накинула ему плащ на плечи. И не испугалась его. Его, который одним своим видом, кажется, наводит страх на поданных. Интересная девушка. Странная. Необычная.

Гер даже потряс головой, словно отгоняя наваждение. Политика, управление страной, задачи государства отнимали у него слишком много времени, не оставляя возможности забивать голову пустяками. И так было всегда доселе. Политика и ракс. Да.

А если… Он усмехнулся. Кажется, он догадывался, кто его противник в раксе. И да, он знает, как поймать его и заставить сделать ход. Хватит ходить вокруг, да около! Надо попробовать.