Его королевская радость

Глава 5

Илиана

Наскоро перекусив и отмахнувшись от служанок, Илиана бросилась обратно в покои энтарха. Ей так хотелось доиграть партию, что это желание почти затмило рассудок. Да и не сделает же он ей ничего, особенно после того, как она его вылечила! Илиана не знала, откуда в ней эта уверенность, но ей всё больше и больше казалось, что энтарх вовсе не таков, как о нём говорят.

Вот знакомая дверь. Она привычно стучит и, не дождавшись ответа, входит. Всё на своих местах, как и было, когда они с энтархом уходили из комнаты, даже вот дверь на терраску приоткрыта, и ветер играет занавесями.

Илиана шагнула к доске. Ракс манил. Так. Ход сделан и ставки всё выше и выше. Другой бы уже сдался, но только не она! Ей овладел уже знакомый азарт. Она не отступит, её чёрный король не признает себя побеждённым.

Несколько минут раздумья, а потом она таки сделала ход за чёрного короля. И вздрогнула, едва не закричала, услышав вдруг за спиной тихое:

— Хороший ход, принцесса.

Она развернулась, готовая даже не зная к чему, и увидела энтарха. Он стоял, спокойный, скрестив руки на груди. И снова она ожидала колких слов или вспышки гнева, но энтарх просто стоял и смотрел на неё и в его глазах, она была в этом уверенна, плясали смешинки.

— Может быть мы наконец-то доиграем эту партию? — Спросил он. Илиана же молчала, от изумления словно потеряв дар речи. Но потом всё же нашлась с ответом.

— Да, конечно.

О, да, об этом она мечтала! Правда, когда они, наконец, оказались друг напротив друга, разделённые только партией в ракс, она снова едва не вздрогнула. Опять перед глазами явно встал недавний сон. И ей вдруг почудилось, что сейчас она делает решающий ход. Но Илиана только нахмурилась, прогоняя непрошенные видения. Это всего лишь сон. А энтарх — не фигура на шахматной доске.

Несколько минут. Время словно остановилась, Илиана как завороженная смотрела, как энтарх взял в руку фигуру белого короля и нахмурился, обдумывая ход. А она, вместо того, чтобы предположить его дальнейшие возможные ходы, просто его рассматривала. Сейчас, когда правитель был занят, увлечён игрой, он внезапно показался ей, если не красивым, то симпатичным. Она невольно искала в его внешности, жестах, мимике подтверждение услышанному о нём. Искала все эти дни. И не находила.

Но вот ход был сделан, а она так засмотрелась, что едва не пропустила свой. Взяла фигурку чёрного короля и ей снова овладел азарт. Она не отдаст эту победу! Словно победа над белым королём была смыслом её жизни.

Ход, потом ещё ход. Она будто сама была чёрным королём, а не двигала фигурку на доске. Сколько времени прошло, Илиана не знала, но пришла в себя только наконец, услышав:

— Ваш король повержен.

Она подняла глаза, словно не веря. Белый король действительно победил, загнав чёрного за край доски и завершив партию. Но энтарх смотрел на неё спокойно, в его глазах не было пренебрежения. И Илиана вдруг поняла, что не расстроилась, наоборот почувствовала облегчение, хоть и мечтала победить. Пусть глупость, пусть суеверие, но она проиграла, а значит страшный сон не сбудется. А энтарх аккуратно смахнул все фигурки с доски и сложил их в деревянный ларец.

— Вы замечательно играли. Кто вас научил так играть? — В его голосе звучало уважение и даже ей почудилось восхищение, как сильным противником, не более. Ему действительно интересно?

— Отец. Он был прекрасным правителем и замечательным отцом. — Илиана помолчала. Почему-то пришла в голову мысль, взлелеянная Картесом, что это энтарх виновен в смерти отца. И вот сейчас, глядя в спокойные, тёмные глаза правителя, она поняла, что он на это неспособен. Энтарх прям, как стрела или разящий меч. Интриги и подлость — последние средства к которым он прибегнет. Она не узнала это и не поняла, нет, почувствовала.

— Я слышал про вашего отца, — он заговорил об отце и заговорил с уважением. А ведь он, наверное, едва ли не ровесник ему. Интересно, папа знал его? Они с папой никогда не говорили про энтарха Эстарии. Хотя, при ней он вообще старался как можно меньше обсуждать политику и, давая ей разностороннее образование, всё-таки держал её подальше от этих нечестных игр, как он сам выразился. Это уже после его смерти она начала помогать Картесу и брат даже советовался с ней во многих вопросах. Эх. Был бы жив отец…

Она молчала, глядя в пол. Отец… Потом всё же подняла глаза. Энтарх смотрел на неё и было в его глазах что-то такое, странное… Он словно снова изучал её и ей вдруг захотелось узнать, что он ищет в ней. Такой внимательный, острый и внезапно усталый взгляд.

Потом он поднялся из-за стола.

— Буду рад увидеть вас сегодня на ужине, принцесса, — и внезапно кривая улыбка — то ли усмешка, то ли ухмылка прорезала лицо, преобразив его. Снова мелькнула усталость, которую правитель успешно скрывал.

— Я… Я обязательно приду, — не нашлась ничего лучше, чем сказать Илиана и позорно сбежала.

Герхарт

Вот значит как. Его невеста действительно достойный противник. Противница. Он усмехнулся. Он бы не подумал, никогда не подумал, если бы не сегодняшняя головная боль, которая исчезла без следа, словно её и не было. Девушка была, пожалуй, слишком спокойна, да и только. По правде говоря, он даже не смотрел в её сторону. Она интересовала его только как выгодное вложение и ничего более.

И однако же, утром, после того, как она излечила его, он впервые задумался о том, что она может оказаться его противником в игре. И оказался прав. И это было… странно. А ещё как глоток свежего воздуха. Только с ней Герхарт почувствовал себя неожиданно живым. Все краски и звуки ощущались ярче обычного.

Наверное, дело было в том, что его наконец-то кто-то понял. Пусть это лишь иллюзия, но в ракс его невеста играла так, как сможет не каждый мужчина. Да, что там! Он доселе не встречал равного себе противника. И пусть она проиграла, но всё же игра была действительно напряжённой.

И… Ему вдруг стало интересно. А ещё неловко. Каждый раз, как он думал о невесте, ему почему-то становилось неловко. Но он не привык анализировать свои чувства. Слишком груб, пожалуй. Он сам создал образ, которого все боялись, надевая его словно маску каждый раз. А что там, под маской, он и сам не знал.

Однако же, ему внезапно стало интересно изучить её, свою невесту. Свадьба уже совсем скоро. И эта мысль тоже вызывала у него странную неловкость. Хотя… Она всего лишь гарант успешного договора и сильный противник в раксе. А ещё… А что ещё, он не знал. И хотел и не хотел узнать. Потому что… Интерес это, пожалуй, слабость. А единственной его слабостью и одновременно силой, должна быть Эстария, его родная страна. Слишком долго он поднимал её из пепла, слишком много сил вложил и слишком мало этих сил осталось у него теперь. И всё же он ни с кем не мог разделить бремя власти. Просто потому что не было человека, который бы понимал его.

Илиана

В голове царила сумятица. Она пыталась увлечься чтением книги, пробовала взяться за письмо брату и у неё не выходило. Ничего не выходило. Слишком заняты были её мысли той самой партией в ракс. А ещё предстоящим ужином.

Времени до ужина оставалосьслишком много и Илиана не придумала ничего лучше, как сбежать в сад. Дома она тоже часто уходила в сад и гуляла по дорожкам до изнеможения. А ещё часто седлала свою любимую кобылу и устраивала себе прогулки по лесу, когда совсем уж невмоготу было. Быстрая скачка остужала голову и тело. И она даже делала вид, что не замечает воинов, которые следовали за ней чуть поодаль. Правильно, она ведь принцесса. Илиана никогда об этом не забывала. Но иногда это бремя слишком сильно давило на неё. И ей хотелось стать кем угодно и убежать куда угодно.

И вот сейчас так странно... Вроде бы ничего и не случилось. Всего лишь партия в ракс, однако в голове была необычно пусто. Помогла бы хорошая скачка. Надо попросить у энтарха лошадей и позволения выезжать в город. Хотя он ведь сказал, что покажет город ей сам. Ей остается только покорно ждать, ну или набраться смелости и попросить.

Но это будет уже только на следующей неделе. Сейчас её ждал ужин с энтархом и в воскресенье — приём просителей. И она примерно представляла, что это будет. Наблюдала и за отцом и молчаливой тенью находилась рядом с Картесом, помогая ему решать, кто виновен, а кто нет и чье прошение исполнить. Вот только сейчас она была совсем не уверенна, что энтарх будет её слушать.

Он был слишком пугающ, пожалуй, и внушителен. Так что от одного его взгляда хотелось спрятаться. Но она его почему то теперь не боялась. Илиана усмехнулась. Знал бы брат, о чём она сейчас думает. Эх. Она вздохнула и с тоской вспомнила Картеса и папу. Был бы он жив, всё, возможно, случилось бы совсем по-другому. Ну, что есть, то есть. И только ей решать, каким будет следующий ход, пусть жизнь и не партия в ракс.

За ужином энтарх был привычно молчалив. И всё же Илиане казалось, будто он ждал от неё чего-то. Может быть, вопросов, чтобы дать ответы? Она не знала, но первая не заводила разговор. А сама старалась подмечать мельчайшие детали, впитывать их.

И всё, что она пока видела, вводило её в растерянность. Энтарх был жестким, временами грубым, словно ему не было дела до мнения людей, молчаливым, нелюдимым, достойным противником в ракс, хорошим стратегом, но ни жестоким, ни порочным она его не назвала бы. И способным на те преступления, о которых ей рассказывал брат — тоже. А если произошла ошибка или Картеса намеренно ввели в заблуждение — она должна это выяснить первая и написать брату, пока не стало слишком поздно.

Поэтому после ужина Илиана села за письмо Картесу, стараясь, правда, несмотря на знакомый только им двоим, шифр, не рассказывать ничего серьезного про энтарха, только общие слова. Всё-таки она больше, чем уверена была, что все письма читаются. Слишком умным и дальновидным политиком был энтарх, чтобы ставить под угрозу свою страну, исходя опять же из того, что она слышала. И снова — только слухи, не подтвержденные пока ничем. О, она думала, собрать достоверную информацию о правителе будет легко, но, увы, как же она ошибалась!

И в то же время, каким бы политиком не был энтарх, он настолько беспечно относился к своей жизни, что Илиана никак не могла поверить в то, что он не притворяется. Ну в самом деле! Она представила вдруг, что брата решил кто-нибудь убить. Да к Картесу не подберёшься — столько воинов повсюду следуют за ним! А возле энтарха она и пары телохранителей не видела. Да что там! Она даже перевязи с мечом у него не наблюдала. Либо он глуп, либо слишком полагается на себя, либо ему не очень то и дорога собственная жизнь. И почему-то Илиана всё больше склонялась к последнему варианту.

Пару дней, оставшиеся до воскресного приёма, она была предоставлена самой себе. Читала книги, гуляла в саду и отчаянно скучала. Несколько раз видела работающего на террасе энтарха. Он молча кивал ей и снова углублялся в какие-то бумаги. Можно было бы, конечно попросить его о поездке в город или о каких-нибудь мелочах, необходимых ей, но… Она только плотнее сжимала губы и напоминала себе о терпении — одной из главных добродетелей принцесс. И всё же однажды она едва не прибежала к нему с позорной просьбой снова разыграть партию в ракс, но взяла себя в руки. Видимо, энтарх был занят подготовкой к приёму, а значит она подождёт пару дней.

А ещё её порядком беспокоило то, что от Картеса так долго нет писем. Слишком долго, как ей показалось. Не случилось ли чего с братом? Всё-таки у них было много врагов, которые вдруг все резко повылезали из своих углов, после смерти отца, будто крысы. А может быть энтарх задерживает его письма? Или задумал ещё что похуже. Она вряд ли могла предположить, что именно — просто не сильна была в интригах. Но это неясное предчувствие возможной опасности рождало на душе тревогу.

Мысли были глупые. Илиана понимала, что вряд ли такой человек, как энтарх будет размениваться на мелочи. Какой? Она сама не смогла бы объяснить словами. Просто он ей казался слишком цельным для таких подлостей. А ещё он прекрасно играл в ракс и не сделала ей ничего плохого. Так себе оправдание конечно, но ведь пока ничего больше она про энтарха и не могла сказать. Она всё это понимала и всё равно нервничала, успокаивая себя тем, что спросит всё у энтарха после приёма. А пока нужно лишь вести себя подобающе принцессе.

И вот, наконец, день приёма настал. Дома она совсем немного, но изучала эстарийскую моду. И пару платьев для приёмов у неё имелось. Правда, она была уверенна, что пополнит здесь свои наряды. Но прошло уже больше недели, как она приехала в Эстарию, а нигде дальше этого странного мрачного дворца, не была. В любом случае, если она будет выглядеть неподобающим образом, виноват в этом будет энтарх, который не озаботился её нарядами, а вовсе не она сама.

Так утешала себя Илиана, рассеянно рассматривая себя в зеркало, пока служанки доделывали ей причёску. Пожалуй, не красива, не такой красотой, во всяком случае, что ценилась в родной Улании. Слишком высокая, слишком худая. Тёмные волосы сейчас спадали свободными локонами на спину. Платье по местной моде с летящими рукавами, тоже тёмное, расшитое золотыми лентами. Из украшений — только лента на лбу — символ её статуса. Принцесса. С ума сойти! Илиана с того момента, как услышала в детстве это обращение, так и не смогла в это поверить. И временами ей казалось, что это выдумка, что она проснётся и всё это окажется сном.

Отец, помнится, всегда вздыхал, что она серьёзна и рассудительна не по годам, и любит не то, что пристало любить девушкам, а игру в ракс, науки, лекарское дело и лошадей. А ещё она как-то подслушала краем уха разговор двух придворных, о том, что принцесса Улании слишком умна, а это не достоинство женщины, а скорее её недостаток. И супругу её придётся нелегко, если кто-то конечно захочет взять её замуж. Тогда она не придала значения этим словам — не до того было. А сейчас вдруг внезапно они вспомнились. И не то чтобы задели, но Илиана впервые вдруг поймала себя на том, что задумалась — а действительно ли она так отличается от других девушек своего возраста? Ей не с кем было сравнить. И, наверное, это к счастью.

Наконец, служанки завершили свою работу. И не успела она вздохнуть, как в дверь постучали. Слуга, кажется, пришёл звать её на приём. Что-ж, она готова. Заодно интересно узнать будет, насколько прав Картес. Очередная возможность развенчать или подтвердить слухи об энтархе.

Слуга повёл её длинными коридорами в другую часть дворца, где она ещё ни разу не была и остановился перед большими дверями. Илиана даже застыла, замерев на секунду от восхищения. Такой красоты ей никогда не приходилось видеть. Большие резные двери, словно две створки огромных врат, то ли из незнакомой ей породы дерева, то ли из камня, она не могла это определить.

По дверям вился плющ, словно живой, обвивая створки, а внутри этой рамки из плюща, искусно вырезанное, застыло целое сражение. Кони, люди, башни, словно иллюстрация к партии в ракс, только без доски.

Илиана стояла бы и рассматривала это сражение дальше, если бы слуга не доложил о её приходе и не распахнул перед ней двери. И немного робея (хоть и должна была уже привыкнуть) она вошла в зал.

Впереди, спинкой к ней, стоял массивный каменный трон с резными узорами под стать дверям. На нём сидел энтарх. Она вошла бесшумно и шагнула к трону, однако он встал, словно услышав её шаги.

— Добрый день, — склонил голову. И Илиана заметила на нём серебряный венец на тёмных с проседью волосах — символ власти.

— Добрый день. — Кивнула она в ответ. Сейчас они не наедине и нужно вести себя соответственно этикету.

Энтарх подал ей руку и подвёл к небольшой скамейке возле трона. Ну да, стоять целый день подле трона было бы слишком тяжелым испытанием. Странно, что он подумал о ней. Илиана осторожно посмотрела на энтарха. Он сел на трон. Тогда она тоже аккуратно присела рядом, на свою скамью. Обычаи и традиции Эстарии она изучала, всё что нашла, хотя, по правде сказать, Эстария не сильно то и отличалась от них. Разве что своим странным правителем. И всё же она первый раз на приёме в чужой стране и боялась допустить какую-нибудь оплошность.

Несколько минут они сидели в полной тишине. Энтарх словно превратился в статую, необычно красивую и идеально холодную. Илиана поймала себя на том, что невольно любуется им. Да, энтарх не был красавцем, но было в нём что-то такое, особенно сейчас, когда он сидел, подобно статуе, что она не могла отвести глаз. Какая-то суровая мужская сила.

Наконец, раздался одинокий удар гонга. Двери напротив (тоже украшенные искусными резными узорами и сценами) распахнулись.

— Просители к энтарху Герхарту и его невесте — принцессе Илиане, — Лаконично произнёс знакомый уже первый советник. Ни титулов, ни званий. Илиана уже поняла, что лишнего блеска здесь не любили.

Она скосила глаза на энтарха. Он сидел спокойно глядя перед собой. А на коленях у него лежал свиток. Дела просителей? Видимо.

Первым вошёл пожилой человек, который упал на колени перед энтархом и начал что-то бессвязно лепетать, заикаясь, похоже, от страха.

— Встаньте! — Оборвал его причитания правитель, поморщившись. — И расскажите связно, какая у вас ко мне просьба.

Просьба была совсем обычная — большие налоги, сын, единственный кормилец заболел, нечем отдать. Просит отсрочки в уплате. Илиана даже удивилась. У них в Улании эти вопросы решал королевский судья, или, на крайний случай, советник. Ни отца, ни Картеса, никто не осмеливался беспокоить такими просьбами.

Энтарх разрешил его просьбу положительно и кивнул кому-то. Тут же обнаружился писарь, который усердно записал решение энтарха. И потянулась вереница просителей. Через пару часов с непривычки все эти просьбы слились для неё в один многоголосый шум. Отец выделял на приём просителей всего пару часов в месяц и рассматривал только серьезные дела, в которых было точно не обойтись без его решения. А Картес и вовсе принимал просителей всего один час и то записываться на приём надо было за неделю, а то и за две.

А здесь же… К энтарху с просьбами шли самые разные люди. И у кого были действительно серьёзные случаи, а кто-то обращался с такими мелочами, что впору было смеяться. Да только правитель не смеялся. Он действительно вникал во все дела. Пару раз слуги подавали ему какие-то бумаги, с которыми он сверялся и, кажется, делал выводы. А за троном внезапно обнаружились двое воинов, следивших за порядком.

Илиана мельком посмотрела на них, но потом тут же снова перевела взгляд на свои руки, чинно сложенные на коленях. От неё требовалась лишь роль безмолвной куклы на приёме. Потому что она сейчас для Эстарии и для его правителя никто. И энтарх не собирался советоваться с ней. Но ей не было обидно. Илиану полностью устраивала роль простого наблюдателя, отведённая ей. Просто сидеть и смотреть, слушать и запоминать. Она, правда, честно пыталась вникнуть во все эти дела, но с непривычки скоро все эти люди начали раздражать её, и она запуталась, кто виновен, а кто нет. И как только у энтарха хватает сил и ума разбирать все эти дела?! Да ещё и так долго, без перерыва!

Илиана бездумно смотрела перед собой, надеясь только что выглядит не совсем дурочкой. Всё-таки управление страной наравне с мужчиной — не дело женщины. Теперь она понимала, как был прав отец, ограждая её от упорного умственного труда. Но она же помогала Картесу! Помогала, да. Но он, как теперь она понимала, тоже не особо утруждал себя государственными делами. У него были советники, бравшие основную нагрузку на себя. И только энтарх никому не мог или не хотел доверить заботу о своей стране. И это невольно вызывало в ней уважение.

В это время последний проситель ушёл и в зал вошли воины, ведя за собой связанного юношу. Они буквально вытолкнули его вперёд, так что он едва не упал. Одежда у него была в пыли, волосы местами свалялись, один глаза заплыл, на губах — кровь. Видно было, что его били. Юноша смотрел вниз перед собой, не обращая ни на кого внимания.

Следом за ним вошли двое мужчин и поклонились энтарху, с ненавистью косясь на юношу, да с такой, что даже она эту ненависть почувствовала.

— Змёёныш. Будь ты проклят! — Прошипел, не выдержав, один из них. Второй схватил его за руку, словно сдерживая.

— Простите, государь! — Обратился он к энтарху и поспешно склонил голову.

— Что случилось? — Илиана перевела взгляд на энтарха и поразилась, куда делся знакомый ей человек. Рядом с ней сидел идеальный правитель — гордый, статный, уверенный в своей силе и превосходстве. Руки его лежали на подлокотниках трона. Лицо напоминало каменную маску. Увидь она его сейчас в первый раз — подумала бы точно о правдивости тех слухов, что ходят про энтарха. Если бы не ракс, не та игра, что объединила их, Илиана была бы уверенна, что рядом с ней сидит энтарх как он есть, настоящий, жестокий, неприступный, не знающий жалости, то самое чудовище во плоти, о котором шла речь. Вот только она видела его другим. И понимала, что это — всего лишь маска.

— Государь — этот человек, — выплюнул слова первый мужчина — был другом моего сына. Несколько лет назад он пришёл в город и упал, обессиленный под окнами моего дома. Я принял его в свой дом, дал кров, еду и работу. Мой сын подружился с ним, а я относился к нему как к собственному сыну. Несколько дней назад я ушёл на рынок, а вернувшись увидел своего сына при смерти. Он уже был при последнем издыхании, а в груди у него торчал кинжал, мой собственный кинжал. А дома было всё перевёрнуто вверх дном. Я бросился к сыну, и он успел только прошептать имя этого проклятого змея: Варх, и умер.

Этого проклятого убийцы нигде не было. Я бросился его искать, поднял на ноги друга. И нашёл. Почти за городскими стенами. Он уносил в мешке награбленное добро. Хорошо Арс успел позвать стражей и его взяли с поличным. Я требую для него смертной казни! — Лицо мужчины искривилось в судороге то ли плача, то ли ненависти. Илиана едва не вздрогнула — такой ненавистью от него веяло.

— А ты что скажешь? — энтарх посмотрел на юношу.

Тот поднял голову и Илиана рассмотрела красивые, словно вырезанные умелым скульптором, черты юноши. Но если энтарх был красив какой-то своей, мужской красотой, то этот юноша напоминал скорее куклу или скульптуру, пресную в своей идеальности. И было что-то в его взгляде, что-то насторожившее её. Он мельком глянул на неё, а потом посмотрел на энтарха.

— Я невиновен. — И спокойно пожал плечами. — Я не знаю этих людей. Они поймали меня на дороге с моими вещами, избили и отдали под стражу. А теперь вот обвиняют в убийстве. — И взгляд открытый и ясный прямо перед собой, как у честного человека. Илиана засомневалась.

Первый мужчина услышав эти слова, вырвался из хватки второго и бросился вперёд:

— Да я убью тебя за моего мальчика! Ты, презренный змей! Собака! Как ты можешь так говорить!

Энтарх сделал едва заметное движение рукой и между мужчиной и этим юношей тут же встали воины.

— Государь, — мужчина тут же упал на колени, — прошу вас, судите справедливо! Он, что угодно может наплести. Язык у него без костей. Но мой сын пострадал безвинно. Неужели вы отпустите убийцу?

Юноша стоял спокойно и даже голову не повернул на крики мужчины. И кто из них прав? Наверное, нужно время, больше времени, чтобы выяснить, на чьей стороне правда. Несколько минут длилось молчание. Энтарх, что-то искал в свитке. Потом свернул его и спокойно произнёс:

— Варх, живший у купца Герава, приговаривается к казни через повешение.

— Что?! — Выдержка изменила юноше. Он рванулся к энтарху. — Я невиновен! Слышите, вы! Невиновен!

— Уведите! — Не обращая внимания на крики. Произнёс энтарх. — Приём окончен.

Купцы поклонились и исчезли, воины тоже.

Илиана уронила пылающее лицо на руки. Эхо криков несчастного юноши ещё стояло в ушах. Она теперь была почти уверенна в том, что он действительно невиновен, а энтарх — просто упивается совей властью и жестокостью. Он не захотел, а может не нашёл времени разбираться с таким сложным делом, опрашивать свидетелей и выяснять истину. Он — всего лишь любитель поиграть с чужими жизнями. И хотя разум осторожно подсказывал ей, что не вяжется такое поведение энтарха с тем, что она успела о нём узнать, она только отмахнулась от этих мыслей.

Вот он и показал своё истинное лицо. Илиана сжала губы. Что-ж, пора действовать!